Посетите наш новый сайт AXMAJS.RU

Запустить

Иногда люди совершают ошибки, но понимают это слишком поздно. Бывает так, что ты выпиваешь кувшин вина, и когда видишь его дно, то осознаёшь, что это как раз была она. Ошибка. Я помню, как Лора обвила руками шею Вернера. Ещё помню упругость груди Клары, когда она прижалась к моей спине. Дальше… Всё как в тумане.

Пусть я и Маг, но это не значит, что я не теряю над собой контроль. И вино этому более, чем способствует. Мысли плясали, руки делали что-то, чего никогда бы себе не позволили в других обстоятельствах…

Думаю, мне ещё долго будет стыдно за ту попойку. Однако, когда я нахожу силы сфокусировать мысли, Вернера уже рядом нет. Как впрочем и Клары с Лорой. Да и я уже не в той комнате замка, где мы пировали.

Что я вообще делаю во дворе? Взгляд падает на рубашку, висящую на ручке колодца. Как мило… И где второй сапог? И почему так болит голова?

Цепь жутко скрипит, когда я прилагаю все оставшиеся у меня силы, чтобы поднять со дна колодца ведро воды. О, вот и сапог! Я опрокидываю на себя ледяной поток, чтобы прийти в себя.

Кажется, помогло.

Пора возвращаться к делам

«Будет исполнено сию же минуту, Ваша светлость!» — и Петра убегает, чтобы подготовить всё для того, чтобы угодить правителю этих земель. Мне. Наслаждаться любовью простого народа… Далеко не каждый Маг может похвастаться этим.

Через некоторое время служанка проводит меня в лучшую комнату «Рыцарского Удела». Я прошу её оставить меня наедине под предлогом того, что мне требуется отдых, а когда дверь захлопывается за ней, обращаюсь к Всаднику.

«Тебя всё устраивает?»

«Да, Хозяин».

««Будет исполнено сию же минуту, Ваша светлость!» — и Петра немного смущённо жестом приглашает Всадника следовать за ней. Я провожаю Жанну взглядом. Надеюсь, с ней всё будет хорошо. Некоторое время я стою в пустом зале. Волнуюсь, что что-то пойдёт не так? Втайне надеюсь, что…

Она позовёт меня с собой? Прочь, прочь, эти пагубные мысли!

«Комната очень хорошая, Хозяин».

Голос её звучит будто напрямую у меня в голове. Снова… странные ощущения. Я уже сталкивался с передачей мыслей на расстоянии пару раз, но они никогда не были столь чёткими. Столь явными.

«Я буду молиться и ждать твоего возвращения».

«До завтра, Всадник»

Есть ли в ней что-то помимо благородной крови, магических контуров и красоты? Что прячется за этими огромными глазами цвета ночного неба? Тайна…

А тайны – это хлеб и вино Магов.

«Для меня честь принимать у себя столь прекрасную представительницу семейства Ренстаад, - вежливо говорю я, не сводя с неё взгляда. – Нитерберги всегда были вашими добрыми друзьями. И надеюсь, мы лишь укрепим данный союз».

Амелия столь же вежливо кивает в ответ, но от меня не ускользает взгляд, который она бросает на башню, затерявшуюся в темноте. В этой башне сейчас её брат. Зачем он прибыл сюда? Я не верю в случайности такого рода. И не верю, что Вернер Фион Ренстаад здесь без веской причины.

«Наверное, тебе страшно переходить в другой дом, покидать отчую обитель?» - задаю я вполне разумный вопрос.

«Нет, Ваша светлость, - Амелия так и не подняла на меня взгляд, но лицо её стало, кажется, столь же красным, что и вино, которое я пью. – Мне не страшно, ведь я… Перехожу… В ваш дом».

Она там мила. Почему сердце забилось чуть быстрее? Я… Не должен смущаться. Уйди, уйди, румянец со щёк! Я надеюсь, что Амелия не разглядела его в полумраке…

Она играет. Вне всякого сомнения. Магов, как любых аристократов, с детства учат этой игре. Ложь. Политика. Или? Или я ошибаюсь? Почему сердце забилось чуть быстрее?

«Благодарю за эти лестные слова, - я стараюсь сохранить на лице радушную улыбку, и очень надеюсь, что она не превратилась в нечто иное, более личное. – Я сделаю всё, чтобы вы не пожалели о своём решении».

Вы проделали такой долгий путь, Амелия, - осторожно говорю я, отставив полупустой кубок с вином. – Это очень смело».

Моя невеста краснеет ещё больше, хотя я искренне думал, что сильнее уже просто невозможно. Её голос звучит тише, чем стук её сердечка.

«О, нет-нет, Ваша светлость. Меня сопровождал мой брат… И стража… Если бы не их помощь… Я бы никогда не отважилась…»

Некоторое время мы молчим. Я даю ей возможность перевести дыхание. Амелия залпом выпивает холодной колодезной воды из кубка.

«Я думал это невозможно, но с момента нашей последней встречи вы стали ещё краше, моя госпожа». Почему я это сказал? Ведь собирался же совсем другое…

«Вы льстите мне, Ваша светлость», - шепчет Амелия, и кажется, будто она вот-вот лишится чувств.

«Я много слышал о вашей Магии, Амелия, - спокойно произношу я, и это действительно правда. – Нужно обладать железной волей, чтобы достичь таких высот в столь юном возрасте».

Моя невеста отводит взгляд. Похоже, эта темой я перешёл границу приличия. Говорить с Магом о его изысканиях… Действительно, моя ошибка.

Я молчу. Я не знаю, что сказать. Неловкая тишина затягивается. Я подливаю себе ещё вина. Больше… Ещё больше… Кажется, я приканчиваю уже второй кубок. Амелия так и не поднимает глаза. Надеяться, что она заговорит первой – более, чем наивно.

Я физически ощущаю, как растёт моё смущение. С каждым мгновением молчания требуется всё больше моральных сил, чтобы заговорить. Красота Амелии завораживает. Я боюсь раскрыть рот, чтобы своим голосом не разрушить этот фантазм.

Мне нечего сказать Амелии Фион Ренстаад. Я не знаю эту девушку. Наши Судьбы связало не наше решение. Я гляжу на её нежную красоту и понимаю, что любые мои слова будут для неё не в радость, а в тягость. Или для меня?

Молчание становится невыносимым. Звон посуды оглушает. Каждый раз, когда я ставлю кубок на стол, Амелия вздрагивает. Нет, это не может продолжаться долго.

Моя невеста вдруг поднимается, будто в её голове прозвенел слышимый лишь ей колокольчик. За весь вечер Амелия ни разу не взглянула мне в глаза.

«Прошу прощения, Ваша светлость. Я, видимо, ещё не пришла в себя после долгой дороги. Вы позволите мне… вернуться в комнату?»

Я что-то сделал не так? Не буду скрывать, всё прошло не так, как я надеялся…

Но на что я на самом деле надеялся? Устроить милый ужин с девушкой, которая видит меня третий раз в жизни, а заговорила в первый раз? Ты слишком многого ждёшь, Ульрик фон Нитерберг…

«Конечно, Амелия. Я не подумал. Прости, что причинил тебе неудобства».

Она быстро мотает головой, показывая, что не видит в этом моей вины. Я откидываю полог плаща, чтобы моя невеста могла выйти. Аромат весны, что исходит от её светлых волос… Я вдыхаю его, когда она проходит мимо, и чувствую, что пьянею от него сильнее, чем от вина.

Я провожаю её взглядом. Амелия Фион Ренстаад. Моя невеста. Какое будущее нас ждёт?

Пора возвращаться к делам

И я ухожу. Возвращаюсь в замок Нитерберг, чтобы не вызвать подозрений. Возвращаюсь тем же путём, что и пришёл — по туннелям, высеченным в недрах проклятой горы руками, что не принадлежат людям. Я очень надеюсь не встретить никого… Потому что я устал. Потому что я никого не хочу видеть…

Это неправда. Я хочу видеть… её.

Ритуал измотал меня больше, чем я думал. Я хочу упасть и уснуть. Забыться, заблудиться в царстве Морфея. Я хочу, чтобы время растворилось в моих снах.

Потому что я хочу, чтобы побыстрее наступил завтрашний день?

Или потому что хочу увидеть во сне её?

Судьба благосклонна ко мне. Я добираюсь до спальни, не наткнувшись на Амелию и её брата. У меня даже нет сил стянуть с себя камзол. Я просто падаю на мягкую перину и закрываю глаза.

Завтра…

Я должен уснуть

«Куда мы идём, Хозяин?» — голос её мягок, но строг. Как это у неё получается? Совмещать то, что кажется несовместимым… Тело девушки и доспехи рыцаря. Духовную святость и плотскую красоту. Она… невероятна.

И мне предстоит сражаться с этим идеалом плечом к плечу. Мне, тому, кто в глазах Господа кажется богохульником и еретиком. Мне, Магу.

«Ритуал ещё не начался, Всадник, - отвечаю я, не смея глядеть на неё. – Пока что я отведу тебя в место более приличествующее твоему… статусу».

«В церковь?» — невинно спрашивает она, и в голосе её звучит затаённая надежда.

Ну конечно. Она, призванная от Престола Героев, жаждет обратить молитву к Господу. К Господу, который предал её. Который бросил её умирать в пламени. Чистая, наивная душа…

«Не сейчас, Всадник», — уклончиво говорю я.

«Тогда куда?»

«Я... сниму тебе номер на постоялом дворе»

Я замираю в дверном проёме, не в силах нарушить этот трогательный и возвышенный момент. Обычная молитва… Но когда с Богом говорит святая, облачённая в сталь, всё выглядит совсем иначе. В её вере есть что-то, чего мне никогда не понять.

Боюсь глубоко вздохнуть, чтобы не нарушить её транс. Она… прекрасна.

Маги не верят в Бога. Наши пути со Всевышним, если он существует, давно разошлись . У нас не так много времени, чтобы тратить его на разговоры с пустотой.

«Всадник!» — я произношу это слово вслух, и оно хлёстким ударом бича разрывает тишину.

«Хозяин?!» — Жанна оборачивается, и лёгкий румянец вспыхивает на её нежных щеках. Она и впрямь не заметила моего присутствия.

Странно, что она сейчас находится в материальной форме. Но для неё это, похоже, имеет значение.

«Ночь прошла спокойно? — я неосознанно добавляю в голос мягкости. — Ты в порядке?»

«Да, Хозяин. Благодарю за беспокойство. Насколько я понимаю, Война ещё не началась».

Когда все семь Слуг будут призваны, то каждому из Хозяев будет явлен знак. Колокол, отлитый моим другом по моей просьбе. Его призрачный набат разнесётся по всему Нитербергу, знаменуя начало битвы за мечту…

Но пока он молчит. А значит, кто-то из Героических Духов ещё не нашёл своё воплощение по воле своего Хозяина. Остаётся ждать. И готовиться.

«У тебя есть мысли о нашей стратегии, Всадник?»

«Ты готова покинуть это место?»

Я должен поспешить к Жанне. Война Святого Грааля ещё не началась — то есть, ещё не все из семи Слуг призваны в этот мир — но это не значит, что другие участники будут праздно сидеть и ждать. О нет, они будут вынюхивать, высматривать и, возможно, нападут ещё до «официального» начала Войны.

Правил нет. А цель слишком соблазнительна, чтобы помнить о таких вещах как «честь» и «благородство».

На этот раз я покидаю замок через главные ворота, верхом на коне. Не хочу терять время. До «Рыцарского Удела» я добираюсь без всяких препятствий – до рассвета ещё долго, и мой город безмятежно спит, даже не подозревая, что очень скоро превратится в поле битвы.

Я незаметно поднимаюсь в комнату, где оставил Всадника. Чувствует ли она меня, как я её? Пламя праны, фиалковое и золотое, озаряет весь последний этаж «Рыцарского Удела». Хорошая ли это была идея? Или стоило увести Жанну подальше от города.

Дверь не заперта, и я осторожно приоткрываю её. Моя Слуга стоит на коленях, сложив руки в молитвенном жесте. Золото её волос стекает на сталь доспехов священным покровом. Глаза прикрыты, и лицо её воплощает одухотворённый покой, который я никогда не видел ни у одного священника. Я знаю, что она шепчет молитву, но не могу разобрать слова.

Я лишний в беседе святой и её Господа.

Я подожду, пока она закончит

Я заговорю с ней

С молчаливого согласия Жанны д’Арк мы начинаем обходить Хрустальное Озеро кругом. Медленно, внимательно осматриваем мы берега в поисках других Магов или хотя бы следов их присутствия.

Здесь пусто. Уединённо. С полчаса мы тратим на то, чтобы оглядеться, но безрезультатно. Туман застилает берега, и быть может, под его холодным покровом мы и пропустили что-то, но сейчас, пока не взошло солнце, рассчитывать на большее не стоит.

«Здесь никого нет, Хозяин, - уверенно заявляет Всадник. – Даже если кто-то и приходил, он искусно скрыл следы».

Глупо спорить с правдой. Я пожимаю плечами, надеясь, что это не выглядит немного… раздражённо. Мы проделали этот путь зря. Вдох. Выдох.

Если только не воспользоваться этим средоточием по назначению. Водная гладь Хрустального Озера — настоящее зеркало Мира, пусть и скрытое сейчас под завесой призрачного тумана. Эта магическая энергия может оказаться в моём теле. Поддержать меня. Поддержать Жанну д’Арк.

«Всадник, - говорю я после некоторой паузы. – Я…»

…считаю, что пора возвращаться»

«…хочу восполнить прану здесь»

«Да, похоже, в этот раз мы ошиблись, Хозяин — соглашается моя Слуга. — Но не стоит впадать в отчаянье. Война ещё не началась. А это значит, что не все Героические Духи призваны».

«Я не собираюсь сдаваться, — отвечаю я с улыбкой. — Мы найдём их. Но пока что давай покинем это негостеприимное место и вернёмся в город. Тем более, что в замке есть дела, которые требуют моего личного присутствия».

Жанна д’Арк решает не спорить, и мы быстрым шагом удаляемся от Хрустального Озера. Деревья Чёрного Леса окружают нас недружелюбной стеной. Шварцвальд нехотя отпускает нас. Впрочем, он рад избавиться от присутствия назойливой золотой звезды, чью веру не могут сломить ожившие тени и белёсые призраки.

«Пока я исполняю свои обязанности правителя, ты можешь вернуться в свою комнату на постоялом дворе, если она тебя устраивает».

«Я могу продолжать поиски и без тебя, Хозяин», — уверенно заявляет Жанна д'Арк.

«Не сомневаюсь, — быстро отвечаю я. — Но прошу, давай пока что будем заниматься этим вместе».

«Хорошо», — соглашается она…

…и я направляюсь в замок Нитерберг

«Я здесь…»

Этот голос словно песня сирены посреди бескрайнего моря.

«Я здесь…»

Этот голос словно стон возлюбленной в жарких объятьях.

«Я здесь…»

Он зовёт меня. Из тумана. Я помню его. Этот голос. Моё обещание.

Я найду тебя.

Я спасу тебя.

Я…

«Хозяин!»

Этот голос словно перезвон воскресных колоколов.

«Хозяин!»

Этот голос словно одинокая песня рога, созывающая на правденую битву.

«Хозяин!»

Он зовёт меня. С берега. Я помню его. Этот голос. Мою клятву.

Я буду твоей опорой…

Ты будешь моей Судьбой…

Я…

…пойду дальше, в туман

…вернусь назад, на берег

Взрыв! Меня отшвыривает назад, и я качусь по призрачному мосту, свитому из тумана. И эта колдовская дорога начинает исчезать у меня под ногами. Распадается на клочья, и под ними меня ждут ледяные воды Хрустального Озера.

«Я спасу тебя! — в отчаянье кричу я. — Дождись меня! Я…»

Вода смыкается надо мной холодной могилой. Конец? Таков мой конец?

НЕТ!

Я не могу умереть. Не могу, пока не выполнил своё обещание. Пробиваю толщу воды своим телом. Разве Хрустальное Озера настолько глубоко. Мне нужно дотянуться… Дотянуться до поверхности…

Первые лучи восходящего солнца разрезают покров тумана. На востоке, над Шварцвальдом поднимается октябрьское светило. И я хватаюсь за его тусклый, равнодушный луч, будто за верёвку, брошенную утопающему…

«Хозяин?»

Я открываю глаза

Я шагаю назад, прочь от ледяных объятий Хрустального Озера. Этот голос, зовущий меня из тумана — не более, чем иллюзия. Плод моего воображения. Плод моих сомнений и моих желаний. Это лишь фантазм.

А она? Я оборачиваюсь на светловолосую деву, облачённую в сталь волей жестоких Небес. Облачённую в сталь, обречённую на пламя… Она не фантазм? Ведь когда Война закончится, она исчезнет. И больше я не увижу этих строгих фиалковых глаз.

Мы заключили контракт. Она стала моей Судьбой. И я не предам её, пусть ей и отведены лишь считанные дни в этом Мире.

«Всадник…» — тихо говорю я.

«Хозяин?» — румянец горит на её нежных щеках.

Шаг. Ещё шаг. Я не чувствую землю босыми ногами — они онемели от холода. Всего шесть шагов разделяет меня, Мага Ульрика фон Нитерберга и её, святую Жанну д’Арк.

И эти шесть шагов больше, чем дорога от Рима до Иерусалима.

«Всё в порядке. Я закончил».

«Мы можем идти»

Всадник Жанна д’Арк стоит передо мной, озадаченная. Я всё ещё по щиколотку в воде босыми ногами. Всё это было лишь иллюзией. Видением. Фантазмом.

Всё, кроме моего обещания.

«Всё… в порядке, Всадник, — я сам не верю в свои слова. — Пора… возвращаться в город. У меня есть дела, требующие личного присутствия».

Жанна д’Арк решает не спорить, и мы быстрым шагом удаляемся от Хрустального Озера. Деревья Чёрного Леса окружают нас недружелюбной стеной. Шварцвальд нехотя отпускает нас. Впрочем, он рад избавиться от присутствия назойливой золотой звезды, чью веру не могут сломить ожившие тени и белёсые призраки.

Лишь на границе леса я останавливаюсь и оборачиваюсь. Кого я хочу увидеть? Что я хочу услышать?

«Приди же ко мне…»

«Пока я исполняю свои обязанности правителя, ты можешь вернуться в свою комнату на постоялом дворе, если она тебя устраивает», — даже голос мой звучит чужим у меня в голове.

«Я могу продолжать поиски и без тебя, Хозяин», — уверенно заявляет Жанна д'Арк.

«Не сомневаюсь, — быстро отвечаю я. — Но прошу, давай пока что будем заниматься этим вместе».

«Хорошо», — соглашается она…

…и я направляюсь в замок Нитерберг

«Пора возвращаться в город, — с удивительным для себя спокойствием произнуш я. — У меня есть дела, требующие личного присутствия».

Жанна д’Арк решает не спорить, и мы быстрым шагом удаляемся от Хрустального Озера. Деревья Чёрного Леса окружают нас недружелюбной стеной. Шварцвальд нехотя отпускает нас. Впрочем, он рад избавиться от присутствия назойливой золотой звезды, чью веру не могут сломить ожившие тени и белёсые призраки.

«Пока я исполняю свои обязанности правителя, ты можешь вернуться в свою комнату на постоялом дворе, если она тебя устраивает», — даже голос мой звучит чужим у меня в голове.

«Я могу продолжать поиски и без тебя, Хозяин», — уверенно заявляет Жанна д'Арк.

«Не сомневаюсь, — быстро отвечаю я. — Но прошу, давай пока что будем заниматься этим вместе».

«Хорошо», — соглашается она…

…и я направляюсь в замок Нитерберг

Не смотря на то, что я закончил с делами довольно споро, я всё равно подхожу к столу последним. Вернер и Амелия уже там. Я извиняюсь за своё опоздание и занимаю положенное мне место во главе этого огромного стола. Слишком много мест пустует, и это создаёт болезненное ощущение неловкости.

Амелия Фион Ренстаад не смеет поднять на меня глаза. Очарование скромности моей невесты не может оставить равнодушным.

«Добрый день, Ваша светлость…» — она говорит это так тихо, будто сознаётся в страшном грехе.

Я не могу сдержать улыбки. Как бы я к ней ни относился, она слишком мила. Даже если это обман, лишь маска — она слишком искусна, чтобы не тронуть моё сердце.

А вот её брат, Вернер Фион Ренстаад выглядит пусть помятым, но на удивление довольным. Его светлые, с голубым оттенком волосы представляли собой на редкость гармоничный беспорядок.

«Славно мы покутили с тобой, Ульрик, — вместо приветствия говорит он. — Надо будет повторить».

А вот её брат, Вернер Фион Ренстаад выглядит свежим, весёлым и, я бы сказал, удовлетворённым. Его светлые, с голубым оттенком волосы уложены на бок, и я не могу не признать, что эта причёска придаёт ему некую элегантность.

«День добрый, Ульрик», — с лучезарной улыбкой говорит он.

Нельзя сказать, что стол ломится от яств, но повара расстарались. На серебряном блюде ждал своего часа запечённый поросёнок. Свежий хлеб ещё совсем недавно румянился в печи. Овощи, грибы, копчёности — всем этим можно накормить дюжину рыцарей, а уж для трёх Магов это целое изобилие.

«Добрый день, Амелия, Вернер»

Не знаю, ласково ли звучат мои слова, но она бесстрашно шагает мне навстречу. Её смущённый голосок звучит до безобразия мило.

«Господин, вы кажетесь благородным человеком. Прошу, выслушайте меня, — я киваю, чтобы она продолжала. — Моя семья живёт в деревеньке под сенью Шварцвальда, в половине дня пути отсюда».

Значит, всё-таки моя подданная.

Но я в город-то спускаюсь не каждый месяц, чего уж говорить о бесчисленных деревнях, которые прячутся в Чёрном Лесу?

«Много лет назад мой прадед выручил одного рыцаря, который чуть не погиб в топях, и в награду за это он подарил ему ожерелье. Долгие годы мы хранили его как реликвию, но… — в огромных её глазах блестят искренние слёзы, — Отец не вернулся с охоты. Мама слегла с хворью. Нам… нечем кормить семью. Поэтому я решила пойти в город и продать ожерелье. Иначе эту зиму мы не переживём…»

«Покажи мне это ожерелье»

Я протягиваю руку к двери, и сердце ударяет в рёбра с такой силой, что темнеет в глазах. Нет, меня это не остановит. Я пришёл к ней… Я пришёл за ней. И уж точно мой собственный страх не остановит меня.

Тенью я проскальзываю в храм, очень надеясь, что не потревожу никого. Тихий полумрак окружает меня, а потом…

Это…

Я не знаю, как передать то, что вижу. Она, Жанна д’Арк, коленопреклонённая перед алтарём. Октябрьское солнце разбивается о витраж, и разноцветные лучи касаются её волос, будто сотня благословлений. Глаза её закрыты, а губы движутся, произнося слова, не предназначенные для смертных ушей. Сталь её доспехов будто святой покров, хранящий от всякой скверны. Величие и чистота её святости, величие и святость её красоты…

Я не могу двигаться. Не хочу двигаться. Передо мной… Откровение.

Если столь прекрасное, идеальное создание верит в Господа… Быть может, он и впрямь существует?

Я наслаждаюсь этой картиной

Следующие пару часов мы провели, стараясь не заблудиться в этом мрачном месте. Наивно было полагать, что мы сможем отыскать хоть что-то здесь, в этом царстве теней. Сияние ауры Всадника, фиалковое и золотое, становится всё тусклее с каждой проведённой здесь минутой.

«Нет, Всадник, я был неправ. Нужно возвращаться в город, — признаю я. — Если мы желаем отыскать кого-то в Шварцвальде… Придётся полагаться на… иные методы. Но уже в другой раз».

«Иные методы? Ты говоришь о своём ремесле, Хозяин?» — недоверчиво поинтересовалась Слуга.

Нет. Я говорю не о ремесле. Об Искусстве. О тёмной Магии, что зовётся ведовством. Ведь Шварцвальд — сердце и источник этой силы.

«Вроде того, — уклончиво отвечаю я, и мы идём в сторону города, а за нашей спинами неспешно поднимается октябрьское солнце, чьи лучи не могут пробить покров голых крон Чёрного Леса. — Но сейчас мне нужно попасть в замок. Продолжим после полудня».

Шварцвальд нехотя отпускает нас. Впрочем, он рад избавиться от присутствия назойливой золотой звезды, чью веру не могут сломить ожившие тени и белёсые призраки.

«Пока я исполняю свои обязанности правителя, ты можешь вернуться в свою комнату на постоялом дворе, если она тебя устраивает».

«Я могу продолжать поиски и без тебя, Хозяин», — уверенно заявляет Жанна д'Арк.

«Не сомневаюсь, — быстро отвечаю я. — Но прошу, давай пока что будем заниматься этим вместе».

«Хорошо», — соглашается она…

…и я направляюсь в замок Нитерберг

«Не буду спорить, Хозяин, — соглашается Слуга. — От количества магической энергии зависит моя эффективность в сражении. Я буду охранять твой покой».

Я благодарно улыбаюсь Всаднику. С такой стражей я и впрямь могу расслабиться и не думать о том, что могу не выйти из транса. Ещё раз бросив взгляд на Жанну д’Арк, которая теперь глядит не на озера, но в чащу леса, высматривая угрозу, я готовлюсь к тому, чтобы открыть свои контуры Миру.

Стянув сапоги, я иду босыми ногами навстречу объятьям тумана. Ледяные воды обжигают. В первое мгновение мне требуется вся сила воли, чтобы не выбежать на берег. Эта боль пройдёт. Всё пройдёт.

Вдох. Выдох. Я закрываю глаза. Свистит кнут… Лопается кожа на спине… Вкус крови из прокушенной губы наполняет рот… Мои магические контуры пробуждаются. И открываются навстречу силе Мира…

Я погружаюсь в транс

Слова мои эхом теряются меж деревьев. Кровь впитывается в кору, будто ствол жаждет выпить её всю. Я одёргиваю руку и спешу перетянуть порез. Магу не стоит проливать больше крови, чем нужно.

Остаётся только ждать. И надеяться, что они откликнуться.

Время в Шварцвальде тянется по-другому. Оно — пленник этого леса, корни душат его, ветви рвут, а холодный туман прячет и растворяет в себе. Каждая минута под его сенью стоит месяца жизни. Отсюда несложно выйти древним, сломленным стариком — если не снаружи, то в душе.

«Долгих лет тебе, молодой граф», — я ждал этого голоса, но всё равно вздрагиваю. Потому что, как бы я ни пытался ощутить их приближение, оно всё равно оказалось сюрпризом.

Не могу разглядеть их силуэты меж деревьев. То тут мелькнёт босая нога, то там — платье или прядь волос. Но они здесь. И я у них как на ладони.

«И вам долгих лет, уважаемый ковен. Я позвал вас, чтобы просить позволения… действовать в вашем лесу».

«Ты хочешь сказать «Сражаться в нашем Лесу», не так ли, молодой граф?» — звучит скрипучий, старческий голос Матери.

«Да, это так»

Дева с фиалковыми глазами подходит к окну. Её строгий и сосредоточенный взгляд скользит по улочкам Нитерберга. Опёршись на подоконник, она глядит на мой город как военачальник. Если знания, дарованные мне, верны, то она видела немало битв… И те, кто шёл за ней, обретали победу.

«Город невелик, Хозяин. Мы может начать патрулирование и довольно быстро наткнёмся на других участников Войны».

Я киваю, соглашаясь, но добавляю: «Есть ещё и окрестности. Про них не стоит забывать. В Шварцвальде можно без труда найти укрытие. И не только. Там, под сенью Чёрного Леса, есть несколько средоточий праны. Маг, завладевший ими, получит немалое преимущество».

Дева с фиалковыми глазами уверенно кивает. Шаг — и она рассыпается золотой пылью, уходит в призрачный облик, чтобы не привлекать ненужного внимания.

«Город невелик, Всадник. Начнём патрулирование, и если в нём скрываются другие участники Войны, то мы быстро отыщем их».

«Согласна».

«Но и про окрестности не стоит забывать, — добавляю я, когда мы спускаемся по лестнице «Рыцарского Удела». — В Шварцвальде легко спрятаться. А также там можно найти средоточие праны — лакомый кусочек для любого Мага».

Под покровом призрачной формы, Всадник Жанна д'Арк следует за мной на улицу. Я различаю лёгкое недовольство в её мысленной речи: «Мне не по душе лес, который окружает этот город, Хозяин. Это… тёмное место. Злое место. Место, оставленное Господом».

Улочки Нитерберга принимают нас. Здесь всё ещё царит тьма, и нет ни одного окна, где горел бы свет. С одной стороны, мы вряд ли наткнёмся на кого-то… Но с другой стороны — неизменно будем привлекать внимание.

«Ты права, Всадник. Шварцвальд — недоброе место»

О чём она, святая, говорит со своим Богом? Отвечает ли он ей?

Я не слышу стук собственного сердца. Оно замерло вместе со временем. Я не смею шагнуть дальше, потому что любое движение, даже трепет ресниц, неминуемо разрушит то, что происходит здесь.

Это не волшебство. Это нечто иное. У меня нет подходящего названия. Я будто… подглядываю в замочную скважину жемчужных врат, туда, в Царство Небесное. Если кто-то и достоин там находится, то это она.

Её руки, нежные и сильные. Её сердце, сотканное из света. Её душа, рождённая на Небесах…

Я вздрагиваю. И сердце начинает биться снова. Но не мои движения разрушают этот бесконечный фантазм, нет. Мои мысли. Мои чувства. Они… Им нет места в мире Жанны д’Арк. Для идеала они слишком… человечны.

«Хозяин?» — говорит она, не оборачиваясь.

«Я подожду тебя… на улице», — отвечаю я, сгорая от стыда, и выскальзываю за дверь.

О чём я только думал?!

Я жду её на улице

Я замер на пороге, не в силах войти в церковь в собственном городе. Я! Граф Нитерберг! Маг! Чего мне бояться?

Нет, не гнева Господня… Я не раз был здесь, и меня не поразила молния, на меня не рухнул потолок, и статуя Марии Магдалины не плакала кровью в моём присутствии. Не церкви я боюсь, но того, кто сейчас в ней.

Я вздыхаю и отхожу в сторонку. Подожду её здесь. «Не хочу отвлекать её в столь личный момент», - говорю я себе, прекрасно осознавая, как глупо и неискренне звучат мои слова. Я – Маг, я не должен обманывать себя.

Время тянется до боли медленно. Я стою, прислонившись к стене дома напротив, и гляжу, как мимо меня проносится жизнь Нитерберга. Гремит телега. Пробегает стайка детишек. Спешат, держась за руки, молодые влюблённые.

У них хватает храбрости жить. А у меня…

Сердце всё ещё бьётся слишком быстро. Всадник… Почему я думаю о ней?

Я продолжу ждать

Я добираюсь до церкви за полчаса — пришлось немного задержаться, чтобы разобраться с очередным спором на улице. Это одно из старейших зданий в Нитерберге. Церковь святой Магдалины.

В её фундаменте заложен локон самой Марии Магдалины, который мой предок добыл в суровые времена Крестовых походов. По крайней мере, так гласят легенды. Не мне судить о святости этого места…

Я шагаю к приоткрытой двери, но… Я замираю, будто какой-то нечистый дух, который не может переступить порог церкви. В чём дело? Магия? Или нечто иное?

…Тебе здесь не рады, еретик…

Нет. Это просто неуверенность. Я чувствую, что Жанна д’Арк там, внутри, за каменными стенами. Это её сияние, золотое и фиалковое, освещает храм изнутри, превращая его в бастион набожности. Это её присутствие делает церковь в маленьком городке святее, чем Собор Святого Петра.

И поэтому… Я боюсь войти? Почему?

Сердце бьётся слишком быстро. Во рту пересохло. Да что со мной?! Что мне делать?

Буду ждать её здесь

Войду

По крайней мере, это честно. Не хочется признавать, но я устал за сегодняшний день. Нервное напряжение, долгие – по крайней мере, для меня – путешествия и тяжесть договора, что опустошала мои контуры… Всё это навалилось на меня, и я понимаю, что мне нужно отдохнуть.

«Всадник…» — начинаю я и тут же глотаю свои слова.

Звон. Звон колокола. Гулкий призрачный набат. Один удар — но такой, от которого пали бы стены Иерихона. Я удивлён, что стены не осыпаются от него. Я изумлён, что кровь не идёт из ушей. Я чувствую, как все мои внутренности стянулись в единый узел.

Всего один удар… Но люди рядом идут дальше, как ни в чём не бывало. Та троица парней, что спешит в кабак. Тот писарь с гроссбухом подмышкой. То семейство с тремя светловолосыми детьми. Они не слышали его. Не ощутили его призрачное и печальное величие.

«Ваша светлость, — немолодой мужчина в дорогих одеждах встревоженно подходит ко мне. — С вами всё в порядке? Лекаря…»

«Не надо лекаря», — тихо говорю я. Значит, настолько поменялось моё лицо? А я ведь Маг. Я должен уметь держать себя в руках. И терпеть боль.

С поклоном и извинениями мужчина уходит, а я прислоняюсь к стене, чтобы перевести дыхание. Мои руки… трясутся? Я знал, что это произойдёт… И всё равно не был готов.

«Ты слышал это, Хозяин? — голос Всадника изменился; в нём появилось… предвкушение? Нетерпение? Тревога. — Ты ведь знаешь, что это значит?»

«Да. Война Святого Грааля началась»

Семь Слуг — семь Героических Духов, облечённых в плоть — откликнулись на зов Магов, и те стали Хозяевами. Семь контрактов заключены ради того, чтобы в битве узнать, кто же достоин коснуться Святой Чаши.

С этого мгновения Война официально открыта. Где-то здесь, в городе и его окрестностях, шесть Магов и шесть их Слуг выжидают, готовятся, ищут, строят козни и надеются.

Всё ради мечты.

«В таком случае, каков следующий шаг, Хозяин? Ритуалы призыва закончены. Пары сформированы. Каждый из Слуг нашёл своего Хозяина».

Всё верно. Мечник. Лучник. Копейщик. Заклинатель. Убийца. Берсеркер. И мой Слуга — Всадник. С кем из них мы встретимся первыми? Кого Грааль призвал от Престола Героев в этот мир в обличиях Классов?

Столько вопросов… И главный из них всего один: как победить?

«Я хочу вернуться в замок»

Там моя Мастерская. Да, там меня будут искать в первую очередь… И я сейчас лишён доступа к главному средоточию Нитерберга… Но я хочу убедиться, что всё в порядке. Хочу отдать распоряжения — возможно, последние. Хочу подготовиться.

«На этот раз ты пойдёшь со мной, Всадник», — говорю я.

Если Амелия и Вернер почувствуют её… Что ж, так тому и быть. Больше я не собираюсь отпускать Всадника от себя. Война началась, и неизвестно, когда будет нанесён первый удар.

Мы спешим по горной дороге в замок. Я хорошо знаю каждый её изгиб, каждый поворот. Я мог бы пройти по ней с закрытыми глазами. История семьи гласит, что враги не раз пытались подняться по ней к вратам замка Нитерберг… И обычно горстка отчаянных воинов останавливала полчища, которые становились больше рассказ от рассказа.

Однако, факт остаётся фактом. Замок Нитерберг ни разу не был взят врагом. И это немного… обнадёживало.

Мы добираемся до ворот, когда последние лучи солнца падают на притихший городок. Охрана издали заметила меня, и меня встречает целая свита. Здесь и старый добрый Руперт, и слуги, и даже несколько стражников.

«Добро пожаловать домой, Ваша светлость», — торжественно приветствует меня Руперт.

Я приветствую своих людей

Я от души рад их видеть. Пусть началась Война, и пусть мои мысли сейчас во мраке, но я всё ещё граф Нитерберг. А эти люди — мои подданные. Я — их надежда. Их опора. Их защита. Их Судьба.

«Спасибо, Руперт. Спасибо вам всем».

Я гляжу на их преданные лица, и холодные пальцы вины сжимают мне горло. Эти люди… беззащитны перед тем, что грядёт. И это я… обрёк их.

Постепенно люди расходятся, и мой преданный слуга ведёт меня через внутренний двор, а по дороге я могу задать ему несколько вопросов.

Я что-то отвечаю своим людям и тороплюсь остаться с Рупертом наедине, чтобы узнать, как дела в замке. Он ведёт меня через внутренний двор, и лицо его наполнено суровой торжественностью. Он серьёзно относится к своим обязанностям.

«Как дела у наших гостей, Руперт?»

Старый слуга глядит мне через плечо, и на мгновение мне кажется, что он ощущает присутствие Всадника, который следует за мной в призрачной форме. Но это невозможно. У Руперта нет магических контуров, и он не может чувствовать прану… По крайней мере так, как я.

«Вашей почтенной невесте нездоровится. Она сказала, что не выйдет к ужину. А герр Вернер ещё днём ушёл из замка и пока не возвращался».

«Если вернётся, сообщи мне. Я буду ужинать в зимнем кабинете»

Холодные голубые и белые тона. Драгоценный хрусталь и россыпь звёзд-снежинок на потолке. Кабинеты в замке Нитерберг выдумал не я и даже не мой отец. Здесь всегда прохладно — и в летний зной, и в лютую стужу. И эта прохлада освежает мысли.

Даже стол здесь белый, так что единственное тёмное пятно в зимнем кабинете — это я.

Я кладу перед собой лист, достаю чернильницу, обмакиваю перо и начинаю рисовать. Невозможно быть Магом и не уметь рисовать хотя бы немного. Конечно, до признанных мастеров мне далеко, и расписывать церкви меня никто не позовёт, но… Кое-что я умею.

«Ты составляешь послание, Хозяин? — интересуется Всадник. — Или… творишь Магию?»

«Нет, это не Ремесло, — отвечаю я, не отвлекаясь от процесса. — Хочу кое-что тебе показать».

Проходит четверть часа, и когда Руперт самолично приносит мне лёгкий ужин, я уже почти закончил. Старый слуга прекрасно понимает, когда меня не надо тревожить и отвлекать, и поэтому лишь кротко желает приятного аппетита, а затем закрывает за собой дверь с другой стороны.

Ещё несколько штрихов… Я бездумно пережёвываю кусок мяса и продолжаю рисовать. Капля вина остаётся алым пятном внизу листа, но это нестрашно. Ещё чуть меньше четверти часа и…

…готово

«Вот, смотри», — говорю я и отодвигаю лист от себя, чтобы Жанна д’Арк могла получше разглядеть его.

Некоторое время она изучает этот замысловатый узор. Я, конечно, мог где-то неточно передать изгибы, завитушки и углы, но общую идею она должна понять. Реакция не заставляет себя ждать.

«Это… Это же Заклятья Повеления, Хозяин! И не твоё!» — Слуга восклицает это вслух, забыв про мысленную связь.

Верно. Узор, разделённый на три части. Право и символ участника Войны Святого Грааля. Семь Магов отмечены ими. Один из них — я. И ещё одного я знал точно. Ведь именно его Заклятья Повеления я нарисовал.

Аларик де Карнэ де Малагис.

Мой лучший и единственный друг.

«Я знаю, кто один из Хозяев, — говорю я, и надеюсь, что голос мой звучит ровно. — К сожалению, не знаю, где его найти, но по крайней мере, мне известно его имя».

Ускользнуло ли от Жанны д’Арк моё волнение? Мои сомнения? Даже если и нет, Всадник ничего не говорит об этом.

«Но ты не знаешь, кто его Слуга?»

«Нет. Но уверен, что он силён»

…

…

«Я здесь…»

…

«Я здесь…»

Этот голос словно перезвон серебряных колокольчиков.

«Я здесь…»

Этот голос словно воспоминания о первом поцелуе.

«Я здесь…»

Этот голос словно свет в окне среди метели.

«Я здесь…»

Чёрная завеса леса окружает меня. Ветви хрустят под ногами, но я не вижу их. Туман стелется по промёрзшей земле, а осенний ветер путается в лабиринте стволов. Сквозь темницу крон я не вижу звёзды. Ночь кажется бесконечной. Ночь кажется одинокой.

Но в её враждебной темноте звучит этот голос.

«Приди же ко мне…»

И я иду

Жанна ничего не отвечает. Я вдруг понимаю, что она могла неверно воспринять мои слова. Поэтому спешу извиниться.

«Нет-нет, не подумай, что я считаю тебя слабой! Просто…»

«Нет нужды пояснять, Хозяин, — прерывает меня её строгий голос. — Я понимаю, что ты имел ввиду. Героические Духи по определению не могут быть слабыми».

Я киваю и подношу к губам кубок с вином. До конца ли я осознаю, что теперь Аларик стал моим врагом? Понимаю ли я, что возможно мне придётся убить его? Что он может погибнуть от рук другого участника Войны?

Семь лет. Семь долгих лет мы вместе создавали то, что станет нашим полем боя. Мы возводили алтарь, чтобы отправить друг друга на заклание. Каждый из нас понимал, что награда достанется лишь одному…

Мы — Маги. У нас ведь не может быть друзей по определению?

«Ты в порядке, Хозяин? — тихо спрашивает Всадник. — Ты выглядишь… опечаленным».

Мне стоит научиться лучше владеть своим лицом. Впрочем, нить договора связывает наши души. Порой я ощущаю отголосок чувств своей Слуги… Логично, что она испытывает то же самое.

«Я в порядке, Всадник, — лгу я своей Слуге. — Просто устал».

Пора в Мастерскую

Руперт наведёт здесь порядок. Я поднимаюсь из-за стола и направляюсь к стене. Вторая часть моих слов — истинная правда. Я устал настолько, что валюсь с ног. А ведь не было ещё ни одной битвы… Как я вынесу сражения, если моих сил не хватает на то, чтобы просто провести день в компании Слуги?

«Мы отправляемся в Мастерскую, Всадник, — поясняю я, прикладывая ладони к холодному камню стены. — Я планирую отдохнуть там».

В конце концов, Мастерская — святая святых Мага. Его собственный маленький мир. В Нитерберге не найдётся места безопаснее для меня.

По крайней мере сейчас.

Мастерская — настоящий дом для Мага. И мой населён призраками. Воспоминания… Они причиняют боль не меньшую, чем реальность.

Свист кнута. Омерзительный звук лопающейся на детской спине кожи. Вкус кровь из прокушенной губы.

Я не закричу.

Не в этот раз.

«Располагайся, Всадник, — я обвожу рукой обширный зал с множеством колонн. — Можешь принять материальную форму, если хочешь. Здесь тебя никто не увидит».

Я добираюсь до кровати и буквально падаю на неё. Сон восстановит мои силы. Прана — энергия самой жизни — наполнит мои контуры. Завтра… Завтра я буду готов.

«Спокойной ночи, Всадник»

Я шагаю вперёд, ожидая, что ледяные объятья Хрустального Озера примут меня. Но нет. Мост, свитый из тумана, удерживает меня над гладью вод. Шаг. Ещё шаг. Туман свивается колдовскими арками. Кто ждёт меня впереди? Чей голос, нежный и трепетный, зовёт меня?

Кто нуждается во мне? Кого я должен спасти?

Тонкие руки тянутся ко мне из тумана. Хрупкие и прекрасные, словно ледяной узор. Я тянусь к ним. Я бегу. Бегу по призрачному мосту, но эти руки всё дальше. Схватить их. Хотя бы коснуться…

«Приди же ко мне…»

Ворота захлопываются передо мной, отрезая мне путь дальше. Решётки, свитые из чёрного тумана. Сквозь них я вижу… Её… Рассыпанные волосы… Взгляд полный мольбы.

Я обещал.

Пальцы мои сжимаются на чёрных призрачных решётках. То, что сотворено, может быть разрушено. Свист кнута… Боль лопнувшей кожи…

«Verständnis!»

Прана струится по контурам, пробуждая Магический Герб. Я спасу её! Своей силой. Своей Магией.

Я…

…обещал

Глупо это не признавать. Я буду сражаться здесь, под сенью Шварцвальда, за право исполнить свою мечту. Я пущу в ход все силы своего Слуги и всю свою Магию, чтобы победить. И мне будет куда проще, если ковен даст мне на это своё позволение.

«Мы... вынуждены были помочь тебе начать это, молодой граф, - в словах Жены я различаю горечь. — И мы даём тебе позволение закончить это».

Я сдерживаю вздох облегчения. Я Маг и правитель. Я должен сохранять достоинство. За спиной я слышу хруст надкушенного яблока. И насмешливый девичий голосок Дочери: «Но твоя спутница… Мы ей не рады. Её свет чужд Лесу. Она… нам не по нраву. Постарайся пореже приводить её сюда…»

«…молодой граф», — закончила за неё Жена.

Их желание понятно. Чистота Всадника и тьма Шварцвальда — естественные враги. И это не смотря на то, что она была сожжена на костре как ведьма. Есть в этом жестокая ирония. Я уже думаю проститься с лидерами ковена, но…

Понимаю, что звучит это… вызывающе… Но не могу не спросить.

«Нейтралитет. Ковен ведь хранит его?»

«В таком случае, благодарение Господу, что мы оказались рядом. Неизвестно, как бы всё обернулось...», — уверенно говорит Всадник, и я рад, что она проглотила мою полуправду. Кто знает, как она относится к представительницам этой профессии? Вряд ли хорошо.

«Продажная женщина?!» — даже в мысленной речи я ощущаю смущение Всадника, и готов поклясться, что увидел бы пунцовые щёки Слуги, кабы не призрачная форма.

«Надеюсь, это будет ей уроком, наставит на путь истинный и уведёт её с тропы греха и порока».

Очень сильно сомневаюсь.

Остаток утра мы слоняемся по улицам города в тщетной попытке ощутить присутствие других Слуг и Хозяев. Но они хорошо прячутся — или наши расчёты неверны. В конце концов я останавливаюсь на перекрёстке и гляжу на восток, туда, где над бесконечной чернотой Шварцвальда поднимается холодное октябрьское солнце.

«На этот раз мы не нашли никого, Всадник, — я очень надеюсь, что в голосе нет разочарования. — Но мы продолжим поиски. Обязательно. Пока что мне нужно вернуться в замок. Есть дела, требующие моего присутствия. А ты… Ты можешь вернуться в свою комнату на постоялом дворе, если она тебя устраивает».

«Я могу продолжать поиски и без тебя, Хозяин», — уверенно заявляет Жанна д'Арк.

«Не сомневаюсь, — быстро отвечаю я. — Но прошу, давай пока что будем заниматься этим вместе».

«Хорошо», — соглашается она…

…и я направляюсь в замок Нитерберг по горной дороге

Я произношу это в спину исчезающему силуэту. Она вдруг оборачивается. Кажется, мои слова заставили её вздрогнуть. И улыбка на её веснушчатом, не смотря на октябрь, лице такая искренняя и чистая, что мне становится не по себе.

«Спасибо, что помогли мне… Госпожа».

«Спасибо, что оказались рядом… Ваша светлость».

Уличная кошка Нитерберга растворяется в тенях моего города. И я остаюсь один на один со Всадником. Выждав какое-то время, Слуга вновь принимает призрачный облик. Её ровный голос звучит в голове: «Ты знаешь эту женщину, Хозяин? Кто она?»

Вопрос, на которой непросто ответить. Ведь я говорю со святой, известной как Орлеанская Девственница. Румянец начинает предательски подбираться к щекам, и я очень надеюсь, что в темноте Всадник не видит этого.

«Да, мы знакомы. Она…»

«…моя подруга детства»

«…проститутка»

Эта девушка знакома мне… Как ни странно. Хельвиг Лаклен — бродячая кошка Нитерберга. Мне непросто объяснить, не потеряв лицо, как граф связан с проституткой, но факт остаётся фактом. Мы знакомы.

И нет, я никогда не пользовался её услугами.

«Как ты оказалась в столь плачевном положении в столь… ранний час, Хельвиг?» — осторожно спрашиваю я с некоторой опаской поглядывая на нож.

«Работа, Ваша светлость. Приходится добывать себе кусок хлеба так, как умеешь», — дерзко улыбается Хельвиг. Мало кто имеет смелость разговаривать так с графом Нитерберг.

«У меня встречный вопрос. Что граф-затворник делает на улице в столь… ранний час, да ещё и в такой компании?» — она кивает на Всадника, застывшего словно изваяние ангела.

«А что делаете тут вы? Да ещё с такой спутницей? Ищете приключений?»

«Ты же понимаешь, что я не собираюсь перед тобой отчитываться? — иронично отвечаю я. — Тебя проводить?»

Она гордо вздёргивает носик и заявляет со всей уверенностью: «Я же говорила. Справлюсь сама. Тем более, мне недалеко…»

Я вздыхаю и жестом демонстрирую ей, что она может делать всё, что желает, а спорить с ней я не намерен. Хельвиг Лаклен разворачивается, демонстрируя очень аппетитные бёдра, и смело направляется в темноту. Вид у неё такой, будто несколько минут назад двое громил не пытались её изнасиловать в трёх шагах отсюда.

«Береги себя, Хельвиг»

Как и любой Маг, я большую часть жизни провожу в Мастерской. Но в последнюю пару лет я буквально жил в ней. Спал. Ел. Выходил только по самой крайней нужде. Мой грандиозный проект… То, что граничит со святотатством… Он поглощал всё моё время, все мои мысли и все мои силы.

Скоро… Скоро я увижу его результат.

Я беру свиток, чтобы развлечь себя расшифровкой мёртвого языка, но… Мысли возвращаются к Амелии. Решение родителей связало наши Судьбы. Мне предстоит если не жить с ней, то точно произвести на свет потомство. Эта девушка… Не могу выбросить её из головы.

Она слишком красива для меня. Слишком… невинна. Хрупкий весенний цветок. Я боюсь причинить ей боль. Навредить ей. Я хочу… защитить её? Откуда такие мысли по отношению к человеку, которого я по сути вижу в первый раз? Соберись, Ульрик. Для тебя это несвойственно.

Она – Маг. Она дочь и внучка Магов, она прошла обучение, пусть и не является наследницей и тем более носительницей Герба. Да, она прекрасна как весенний цветок, но в первую очередь она не девушка, не моя невеста и не мать моих будущих детей. Она Маг. А значит… Она представляет угрозу.

Образ Амелии Фион Ренстаад не уходит. Он становится всё ярче, и мне начинает казаться, что я слышу её смущённый голос, зовущий меня по имени.

Или это не её голос?

«Я здесь…»

Я углубляюсь в перевод, погружаюсь в мир символов, в мир слов и смыслов, чтобы сбежать от тягостных, но будоражащих мыслей.

Получается плохо. Даже среди мёртвого языка древнего ордена я вижу её имя.

Амелия Фион Ренстаад. Моя невеста. Какое будущее нас ждёт?

Пора возвращаться к делам

Я задаю этот вопрос вслух, не вполне понимая, к кому именно обращаюсь. К куколке? К Летиции? К Шварцвальду? К себе?

Куколка предсказуемо глядит на меня серыми бусинками и не отвечает. Нужно приступать к поискам. Вернее сказать, пора обратиться к истинным хозяйкам этого леса. Я прячу куколку и подхожу к стволу одного из деревьев.

Хриплое карканье привлекает внимание ещё до того, как я успеваю сделать хоть что-то. На ветке сидит и глядит на меня осуждающе чёрный ворон с единственным белым пером в левом крыле. Выглядит это… чертовски неестественно.

Птица призывно машет крыльями и нарочито медленно летит от одного дерева к другому. Приглашает? Заманивает?

Сейчас я немного жалею, что отправился в Шварцвальд один. Конечно, я могу призвать Всадника в любой момент, но это будет стоить мне одного из трёх Заклятий Повеления… Пока что я следую за вороном, но осторожно, готовый в любой момент повернуть назад.

Чёрный вестник с белым пером ведёт меня всё глубже в чащу ведьминского леса. Деревья смыкаются за спиной. Туман поднимается всё выше. Чую запах болота…

Последую за птицей

Поверну назад

Я успеваю сделать всего пару шагов, и с трудом сдерживаю вскрик, когда что-то или кто-то начинает трепыхаться у меня за пазухой. Понимание того, что происходит, наступает далеко не сразу. Немного успокоившись, я извлекаю на свет божий тряпичную куколку с серыми бусинками-глазами.

Всё это время она была со мной. Летиция…

Её можно назвать ошибкой молодости. Но это будет… нечестно. Обстоятельства нашей встречи – наших кратких отношений – никоим образом нельзя назвать обычными. И теперь она замешана в происходящем, без сомнений.

Ковен обещал хранить нейтралитет… Но Летиция никогда не отличалась уважением к законам.

В моих руках куколка успокоилась, но я никак не могу отделаться от мысли, что она глядит на меня с немым укором.

«И что тебе нужно?»

Я произношу это спокойным, холодным тоном. Что на него нашло? Ведь это его сестра. Он переводит на меня взгляд… И впервые за всё время знакомства с Магом по имени Вернер Фион Ренстаад я вижу столь глубокую тьму в его глазах.

Или я впервые вижу настоящего Вернера?

«Вы ещё не обвенчались, Ульрик, — говорит он, и я слышу, будто звенит металл. — Пока что это моя сестра, а не твоя жена».

«Тем более, — отвечаю я. — Ты не должен так себя с ней вести».

Вернер Фион Ренстаад поднимается из-за стола. Кажется, в зале становится темнее… И заметно холоднее. Я сам не замечаю, как активирую магические контуры. Но и я уже на ногах. Хватит ли у него наглости напасть на Мага в его доме?

«Знаешь что, мой друг, — произносит он с недоброй ухмылкой, — раз ты так о ней печёшься, то я оставлю вас наедине».

Вернер стремительно выходит из зала, но общая ситуация не становится лучше.

«Брат! Постой!» — впервые я слышу как Амелия… Нет, не кричит, а просто повышает голос. Она бросается вслед за Вернером, неловко путаясь в длинном платье.

«Амелия, подожди!»

Ноги уже не держат меня. Я ползу в собственной крови – как же её много! Я цепляюсь ногтями за холодную землю, я сдираю плоть о шипы, которыми выложен мой путь. Немного… Осталось немного…

Путь кажется бесконечным. Я застыл на этом терновом пути. Наивно было полагать, что я справлюсь. Я не герой. Я всего лишь… Маг? Человек?

Всего лишь кровоточащая, изорванная плоть.

Рука сжимается на чём-то холодном. Прут. Железный прут. Решётка. Решётка её темницы.

Я смог. Я добрался.

Сквозь алую пелену я вижу… Жемчужное озеро. Жемчужное сияние. И её… Силуэт… Она погружается в эти колдовские воды. Я не могу разглядеть ни черт лица, ничего. Но я знаю…

Это она.

И я спасу её.

Освобожу её.

Я…

Люблю её.

Проснуться!

Конечно, её приглашение может быть ловушкой. И я… не могу обсуждать это со Всадником. Ведь тогда она поймёт, что я был тут без неё. Ситуация как минимум непростая.

Так или иначе, я узнал то, что хотел. Одна из ведьм Шварцвальда участвует в Войне Святого Грааля. Формально, она не часть ковена, но это может быть уловкой хозяек Чёрного Леса. Битва, которая мне предстоит, становится всё сложнее и сложнее.

Я спешу — я практически бегу — чтобы пересечь незримую границу и оказаться в своём городе. Пусть Нитерберг и окружён Шварцвальдом со всех сторон, но он не является частью Леса. Он — моё Владение.

Предательски хрустят под ногами ветки, и ветер насмешливо свистит за спиной. Я еле сдерживаю себя, чтобы не перейти на самый настоящий бег. Я — граф Нитерберг, и не опущусь до такого.

Как часто гордыня становится причиной поражения… И гибели…

Но на этот раз мне повезло. И я рад видеть ограду Кладбища Всех Душ не меньше, чем другой на моём месте рад бы был оказаться под защитой дома божьего…

И мой путь лежит в церковь…

Эта боль не затихает… Но её голос, он зовёт меня. И отвернуться от него в тысячу раз больнее, чем любые шипы. И поэтому, стиснув зубы, я продолжаю идти. Иду, хлюпая в собственной крови. Моя жизнь вытекает из ран, но не может впитаться в холодную землю леса.

Я иду.

Хруст ломающихся веток. Треск рвущейся плоти. Кажется, на мне уже не осталось одежды – и кожи.

«Приди же…»

Я приду. Чего бы мне это ни стоило.

Моё лицо представляет собой книгу, написанную кровью. Царапины на царапинах, раны перечёркивают раны. Резкая вспышка, и я не могу сдержать крика. Мой глаз… Я больше не вижу не вижу левым глазом.

Но половина мира – не цена. Потому что я…

…спасу тебя

Продираясь сквозь колючий кустарник, спотыкаясь о корни, я ухожу всё глубже и глубже в лес, из которого всё меньше и меньше шансов вернуться. Я иду на голос как зачарованный.

Быть может, я и впрямь зачарован. Я пленён им, этим фантазмом, этой недостижимой мечтой, эфемерной и прекрасной, как отражение луны в озёрной воде…

Всё плотнее терновые заросли. И вот уже шипы вонзаются в моё тело. Они рвут одежду. Они рвут кожу. Я отмечаю свой путь алыми каплями.

Боль.

Она настоящая. Столь же настоящая, как этот голос. Нет, боль — лишь его продолжение. Боль — эхо, рождённое далёкой мольбой.

«Приди же…»

Шаг. Ещё шаг. Я вцепляюсь изорванными пальцами в ветви. Я ломаю их, чтобы расчистить себе путь. Но голос всё дальше. Будто каждая капля моей крови увеличивает расстояние меж мною и ею на милю. Я не справлюсь. Не смогу преодолеть эту острую преграду. Я…

…отступлюсь

…продолжу идти

Это слишком. Слишком больно. Слишком тяжело. Я не герой. Я всего лишь Маг. С моих изорванных рук капает кровь – её так много, что она струится рубиновым ручьём. Моя кровь – моя жизнь – слишком высокая цена за право слышать этот голос?

«Не бросай меня…»

Прости. Я не могу. Я не справлюсь. Я…

Фиалковый свет, золотое сияние… Почему оно вторглось в мой сон?

«Нет!»

Я не могу умереть здесь. У меня есть цель… У меня есть обещание…

У меня есть… Судьба.

Проснуться!

«Прости, Хозяин, — печаль в её взгляде стала ярче, явнее. — Я не должна была уходить. Впредь такого не повторится. Я… У меня появилась потребность».

«Я понимаю, — на самом деле я не понимаю, — Но давай впредь будем… придерживаться договорённостей».

«И всё же, — печаль в её взгляде стала ярче, явнее, но также в нём я вижу оттенок благодарности. — Я не должна была уходить. Впредь такого не повторится. Я… У меня появилась потребность».

«Я не сержусь, — повторяю я, — Просто в следующий раз… Впрочем, неважно».

Всадник принимает призрачную форму, чтобы привлекать к себе поменьше внимания, и мы некоторое время бредём по улицам Нитерберга в молчании. В это время года в моём городе темнеет рано. И очень скоро солнце исчезнет за громадой печально известной горы, и наступит время мрака.

«Каков следующий шаг, Хозяин?» — мысленный вопрос Жанны д’Арк нарушает сложившуюся между нами тишину.

И правда, какой? Искать других участников Войны? Восстановить силы? Что мне делать дальше?

У меня в голове нет чёткого плана. Я знаю, что хочу вечером заглянуть в замок, проведать Амелию и Вернера. А ещё… Есть ещё кое-что, что я хочу обдумать.

«Я пока не решил»

Руперт всё понимает с полуслова. Я мысленно передаю Всаднику, чтобы следовала за мной, а сам направляюсь в один из своих кабинетов — тот самый, из которого тайный ход ведёт в Мастерскую.

Вообще, их у меня четыре. Названы они по сезонам, и дело здесь не только во времени использования, но и в обстановке. Я меняю их в зависимости от настроения. Мой любимый — осенний, мне нравятся его золотые и багряные тона, но сейчас мне куда важнее не насладиться красотами, а перекусить и попасть в Мастерскую.

Пока я иду по лестнице, грустные мысли крутятся в голове. Моей невесте нездоровится… Стоит её проведать? Будь у меня чуть больше свободного времени, и я бы обязательно нашёл способ поведать её.

Но Война… Если я проиграю Войну, если погибну, то никакого будущего у нас не будет. Я должен победить не только ради своей мечты… Но и ради неё.

Я вхожу в кабинет

Семь лет назад я и Аларик задумали нечто грандиозное. Нечто, выходящее за рамки Таинств, которыми пытаются управлять Маги. Мы задумали… подчинить себе Чудо. Семь лет назад мы начали наш Opus Magnum. Это деяние оставит наши имена в истории Тауматургии.

И возможно, в истории всего мира.

«Да, мой друг, - Аларик сидит на зубце башни и болтает ногами над бездной, как ни в чём не бывало. – Всё готово. Но ты и так это знаешь».

Его зелёные, слишком яркие для обычного человека глаза вот-вот испепелят меня огнём любопытства. Я сижу рядом с ним, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что достаточно лёгкого толчка – и один из нас полетит в бездну. Ни я, ни Аларик не обладали такой Магией, чтобы пережить такое падение.

Тот факт, что мы сидим рядом, очень многое говорил. С любым другим Магом я бы не осмелился даже подойти к краю. Даже с Амелией…

«Покажи мне, Ульрик, - в голосе де Малагиса звучит неприкрытое возбуждение, граничащее с сексуальным. – Пожалуйста, покажи мне их».

Показать

Не показывать

Я стою на стене замка Нитерберг, подставляя лицо прохладному ветру. За спиной у меня высится гора, в честь которой назван мой дом. По легендам, в её недрах можно найти врата в Преисподнюю. Я был там, в туннелях, прорубленных нечеловеческой рукой. Я прошёл многие из них. Но ещё больше остались неизведанными.

И я не могу утверждать, что эта легенда лжёт.

За моей спиной высится гора Нитерберг, на склоне которой построен этот замок. А передо мной, там, внизу, раскинулся городок, что носит то же имя. Узкие улочки, невысокие дома, простые и верные жители. Моё наследие. Моя ответственность.

«Давно ждёшь?» - слышу я за спиной голос, ради которого я пришёл сюда.

Узкие ладони ложатся мне на плечи. Зелёный смеющийся взгляд обезоруживает. Тонкие губы улыбаются почти мило.

«Сколько негодования я вижу в твоих серых глазах, Ульрик фон Нитерберг».

Я спокойно снимаю с плеч эти ладони. И столь же спокойно делаю шаг назад, разрывая дистанцию между нами. И отвечаю на эту улыбку своей, но вкладываю в неё совершенно иное.

«Прибереги свои игры для тех, кому они по нраву, Аларик де Карнэ де Малагис, - голос мой становится немного мягче, но всё равно остаётся строгим. – Но я рад, что ты пришёл».

Этот высокий светловолосый юноша — один из самых талантливых Магов, кого я знаю. Его род происходит от самого Малагиса, рыцаря-колдуна, одного из Двенадцати Пэров Шарлеманя.

И он — мой лучший и, наверное, единственный друг.

«Всё готово?»

«Ведьмовская кукла, — указываю я на оставленный Летицией «подарок». — Знак, оставленный одним из наших противников. Ведьмой Шварцвальда»

Жанна д’Арк оказывается у ствола в одно мгновение. И вот кукла Летиции уже у неё в руках. Она придирчиво изучает поделку, подносит её поближе ко мне и замечает: «Похожа на тебя, Хозяин».

«Лучше оставить её здесь. Или… - я хочу сказать «сжечь», но вовремя останавливаю себя, глядя на невинную святую. — В общем, лучше от неё избавиться».

Всадник кивает, соглашаясь, и меч её стремительно покидает ножны. Кажется, это всего одно движение, но кукла распадается на сотню мелких кусочков. В этом простом действии очень чётко видна разница между Слугой и человеком, пусть даже Магом.

«Нет. Ничего такого». Не стоит Всаднику знать о Летиции. И о наших с ней… нездоровых отношениях. Слуга лишь кивает, похоже Жанне д’Арк и в голову не может прийти, что Хозяин может скрывать что-то от неё.

Быстро, пока Всадник не видит, я поднимаю куклу и прячу её за пазуху. С этим ещё предстоит разобраться…

Я разочаровано оглядываю поляну. Летиция была здесь, и была не одна. Мы знаем, что Шварцвальд скрывает другого Хозяина. Но преследовать его сейчас, да ещё и на её территории... Небо медленно светлеет на востоке, и я понимаю, что пора возвращаться в замок. Есть дела, которые требуют моего присутствия.

«Как минимум, один из Хозяев скрывается в Шварцвальде, — голос мой звучит серьёзно, и Всадник согласно кивает. — Мы обязательно найдём его… Но позже. Сейчас мне нужно вернуться в замок. Продолжим после полудня».

Шварцвальд нехотя отпускает нас. Впрочем, он рад избавиться от присутствия назойливой золотой звезды, чью веру не могут сломить ожившие тени и белёсые призраки.

«Пока я исполняю свои обязанности правителя, ты можешь вернуться в свою комнату на постоялом дворе, если она тебя устраивает».

«Я могу продолжать поиски и без тебя, Хозяин», — уверенно заявляет Жанна д'Арк.

«Не сомневаюсь, — быстро отвечаю я. — Но прошу, давай пока что будем заниматься этим вместе».

«Хорошо», — соглашается она…

…и я направляюсь в замок Нитерберг

Не знаю, что именно меня разбудило. Холод? Прана, бешено циркулирующая по напряжённым контурам? Страх? Предвкушение?

Всего мгновение события вчерашнего дня казались сном, волшебным, запутанным, пугающим и волнующим. Но тройственный узор Заклятий Повеления на моей руке слишком красноречив. Я стал частью ритуала, который сам же и создавал.

Теперь я — участник Войны Святого Грааля. Я — Хозяин Всадника.

«Ваша светлость, — верный Руперт уже тут как тут. — Прикажите накрыть завтрак? Или подождёте, пока ваши проснутся ваши гости?»

За окнами ещё темно. В конце октября солнце встаёт поздно. Но я не могу терять время. У меня нет на это права.

«Нет, Руперт, я не буду их ждать»

Вторая из троицы кивает в ответ на мои слова. Мы идём вместе, всё дальше и дальше, по коридорам, выдолбленным не руками людей. Там, впереди — нечто невообразимое. Магическая энергия просачивается сквозь толщу камня, этот незримый свет слепит и выжигает душу. Столько силы… Столько праны… Это за пределами человеческих возможностей. За пределами человеческого понимания.

Это Чудо.

Но… этот хаос я прекрасно ощущаю, даже будучи молодым Магом. Отсутствие всякого смысла, всякого плана, всякого порядка. Магическая энергия, способная перевернуть основы всего Мира, просто бурлит в воздухе, лишённая… цели.

«Что это?» — спрашиваю я то ли Жену, то ли себя, то ли весь Мир.

«То, что ты никогда не забудешь».

Я.. смотрю

Я спрашиваю то ли Жену, то ли себя, то ли весь Мир.

«Верховная нашего Ковена, - отвечает мне скрипучий голос Матери. — Маргарита».

Нет. Она… нечто большее.

Она выходит на берег, и там, где её босые ноги касаются камней пещеры, должны распускаться цветы. Там, где падают капли с изгибов её обнажённого тела, должны рождаться ядовитые змеи.

Верховная протягивает мне руку, но я знаю, что одной капли этой жемчужной влаги хватит, чтобы убить меня. И всё же я не отступаю, хотя что-то древнее, первобытное во мне советует бежать со всех ног. Но ещё нечто более древнее советует — нет, требует! — упасть перед ней на колени и молить о праве поцеловать камни, по которым она шла.

«Ульрик фон Нитерберг, — её голос звучит даже не в моей голове, а в самом сердце. — Каково твоё Желание?»

…

..

.

«Приди же ко мне…»

.

..

...

В двух шагах от меня — подземное озеро, сияющее жемчужным светом. Невозможно понять, вода это или магическая энергия. Её так много, что стоит мне сделать полшага, и даже воспоминаний от Ульрика фон Нитерберга не останется в этом Мире.

Это сердце Сокровенной Пещеры. Центральная точка Средоточия. Axis Mundi. Я бывал здесь и ранее… В другие дни и другие ночи. Но подобного не видел никогда.

Колдовские воды бурлят, будто пена, рождающая Богиню. Нет, это нечто более древнее. Воды, из которых поднялась земля. Хтонические, предвечные воды. Жемчужный свет неродившегося Мира.

А потом я вижу её. Она поднимается из этих вод, и потоки праны струятся по изгибам её идеального обнажённого тела. Там, где не выжил бы никто, там, где само мироздание распадалось на частицы, она наслаждается. Она процветает. Она торжествует.

Её глаза сияют жемчужным отражением озера. И в них, созданных из предвечного света, я вижу нечто большее. Она шагает ко мне, окутанная колдовским сиянием. Медленно идёт она сквозь кипящие воды, которые должны родить новый Мир…

«Кто… это?»

Я замечаю её первой - девушку, сидящую в сторонке. Для Шабаша на ней довольно много одежды, а распущенные волосы, чёрные как смоль, скрывают то, что обнажает наряд. Удивительные глаза орехового цвета придают ей сходство с лесной феей. Но ни её поза, ни волосы, ни одеяние не могут скрыть её впечатляющих… достоинств.

В руках у девушки – тряпичная кукла, и она орудует иголкой с поразительной скоростью и ловкостью. Дочь останавливается, и на лице её расцветает совершенно детская улыбка.

«Летиция! — Дочь бросается к девушке. — Я так рада тебя встретить! Как оно? Как твои успехи?»

Фея с ореховым взглядом лукаво улыбается: «Уже почти готово, Гретхен. Подожди минутку…» Дочь часто-часто кивает и очень скоро начинает приплясывать от нетерпения. Игла в тонких пальчиках Летиции начинает мелькать ещё быстрее. Но её взгляд… Он направлен не на иглу, не на куклу, не на Дочь. Она смотрит только на меня.

Этот взгляд… Я понимаю, что начинаю растворяться в нём. Ни нежное лицо, ни роскошная грудь, ни чувственные губы, ни жгуче-чёрные волосы — именно этот взгляд вцепляется мне в самое сердце. Гладит его. Ласкает. И оно начинает биться быстрее.

«Кто твой спутник, Гретхен? – мурлычет Летиция, будто меня и нет рядом. – Его пригожее лицо кажется таким… знакомым».

«Я – Ульрик фон Нитерберг»

Девчушка оценивающе глядит на замершего Аларика, а потом с серьёзностью, неподходящей к чумазому носу, произносит: «Ты должен пойти со мной, виконт Нитерберг. Твоему другу придётся подождать».

Зеленоглазый Маг еле слышно вздыхает, но спорить с настоящими хозяйками Шабаша не станет никто — ни я, официальный Второй Владелец этих земель, ни мой отец, граф Нитерберг, ни даже Маг из семьи де Малагис.

«Не волнуйся, — пытаюсь я обнадёжить друга. — Я отыщу тебя».

И, оставив Аларика наедине с тяжкими испытаниями Шабаша, я следую за Дочерью, углубляясь в тайны Тёмного Искусства. И они отнюдь не всегда приятны. Маленькая ведьма точно знает, куда идёт. И зрелища царящего вокруг неё празднества нисколько не впечатляют одну из троицы.

Все узнают Дочь — её личность не тайна, а почётное право и обязанность. Многие склоняют голову перед девочкой, которой нет и двенадцати. Кто-то в приступе рвения падает ниц, не удостоившись даже её взгляда. Сколь же сильно различаются её внешность и её положение!

Я следую за ней

Я выбираюсь из кровати и бреду умываться. Нужно избавиться от крови. Нужно собратья. Нужно… Нужно… Второй День Войны Святого Грааля начался. Главное, что мне нужно сегодня – выжить.

Слуга не выдерживает – её волнение пересиливает стыд — и поворачивается ко мне. В её взгляде – закономерное сомнение. Для «всего лишь… сна» слишком много крови. Но что я могу ей объяснить? Сомневаюсь, что она поймёт меня. И тем более, примет.

«Это могло быть, - немного помявшись, говорит Слуга, – магическое нападение. Кто-то мог навести на тебя чары, Хозяин. Или наложить проклятье».

Да, такое вполне возможно. Но я точно знаю, что никто не воздействовал на меня извне. Это… моё. Моя боль. Моя кровь. Мои грёзы.

Мой кошмар и мои мечты.

Моя Судьба.

«Нет, Всадник, - осторожно отвечаю я. – Это не магическая атака. Просто сон. У меня… так бывает».

Не знаю, поверила ли мне Жанна д’Арк, но по крайней мере, она решила не развивать эту тему. Я иду по коридору, оставляя за собой след из алых капель. Хорошо ещё, что здесь, в Мастерской, я не столкнусь ни с кем из челяди. Хотя помощь Руперта бы мне сейчас не помешала.

«Дай мне время, чтобы привести себя в порядок, Всадник»

Я даже не могу узнать собственный голос. Настолько он звучит… жалко? Но девушек это, похоже, не слишком волнует. Та, что обратилась ко мне — смуглая красавица, явно не из этих мест — облизывает губы и манит меня своим тонким пальчиком.

«Ну так что же ты там стоишь, глупенький? Иди к нам…»

Неуверенный шаг… Потом второй… Две пары глаз смотрят на меня. Две пары рук ждут меня. Я…

«Ульрик! — окликает меня слишком знакомый голос, в котором я слышу явные нотки паники. – Ты где?! Ульрик!!!»

Не в силах сдержать стон разочарования, я виновато улыбаюсь девушкам и иду на крик. И судя по звукам за моей спиной, они не очень расстроились.

«Смотри, похоже мы окончательно смутили паренька, - шепчет смуглая красавица своей темноволосой подруге, которая продолжает самозабвенно ласкать её грудь. – Бедненький…»

Две пары глаз хитро глядят на меня. Одна из девушек опускается перед другой на колени. Кажется, у меня начинает кружиться голова. Руки её ложатся на бёдра подруги и бесстыдно разводят их. Шаловливый язычок скользит вверх, к лону. Я…

«Ульрик! — окликает меня слишком знакомый голос, в котором я слышу явные нотки паники. – Ты где?! Ульрик!!!»

Этот крик выводит меня из ступора. Кажется, я что-то лепечу в ответ девушкам и стремительно иду на крик. А стоны удовольствия за моей спиной становятся всё громче и громче…

Конечно, я не придумываю ничего лучше, чем развернуться и уйти. Нет, вернее сказать, убежать. За спиной я слышу ехидный хохот девушек, плавно перерастающий в стоны наслаждения.

Я… не готов к такому. Чувственный мир плотских наслаждений открылся для меня слишком быстро. Слишком… ярко.

И всё же сердце не перестаёт колотиться в груди, а образы не торопятся исчезнуть из головы. Образы рук и губ. Образы изгибов тел и их жаркого слияния. Образы…

«Ульрик! — окликает меня слишком знакомый голос, в котором я слышу явные нотки паники. – Ты где?! Ульрик!!!»

Крик становится для меня маяком, и я спешу на него, усилием воли прогоняя пленительные образы из мыслей. Я здесь не для этого… Ведь так?

Может сложиться ощущение, что этот Шабаш — одна большая оргия, но это не так. Тёмное Искусство тесно связано с чувственным, с болью и наслаждением. То, что здесь происходит — не просто праздник распутства и похоти. Здесь творится Магия. Очень сильная. Очень древняя.

Чтобы найти того, кто продолжает выкрикивать моё имя, не потребовалось много времени. Я не могу отказать себе в удовольствии и подкрадываюсь к этому парню со спины, пока он мотает головой, силясь различить в толпе мою невысокую фигурку.

Я…

...поприветствую его

...напугаю его

...закрою ему глаза ладонями

«Что такого произошло, - нарочито громко говорю я, - что заставило тебя выкрикивать моё имя на всю гору Нитерберг, Аларик де Карнэ де Малагис?»

Маг, прекрасный как ангел и напуганный словно кролик, оборачивается, и на лице его расцветает улыбка. Когда меня пригласили на Шабаш, я нашёл в себе смелость поставить всего одно условие. И сейчас оно стоит передо мной и хлопает нежными золотыми ресницами.

«Наконец-то ты тут, Ульрик!» — он вцепляется в мою ладонь так сильно, что, кажется, вот-вот раздавит мои не очень-то привыкшие к тяжкому труду пальцы.

Не могу удержаться… Искажать голоса — не моя специальность, и уж тем более я не буду применять Ремесло для простой проделки, но в этой атмосфере может сработать и так.

«Твоего друга больше нет! — замогильным голосом возвещаю я. — Он был выбран на заклание! И ты следующий!»

Он буквально подпрыгивает и резко разворачивается, чтобы я мог видеть расширившиеся ярко-зелёные глаза. Когда меня пригласили на Шабаш, я нашёл в себе смелость поставить всего одно условие. И вот теперь это «условие» стояло передо мной.

«Дурак ты, Ульрик, — не может сдержать улыбку Аларик де Карнэ де Малагис. — И шутки у тебя дурацкие».

Конечно, он делает вид, что не купился. Но на мгновение — всего на мгновение! — я ощутил пробуждение его магических контуров. Он был готов к сражению.

Что-то… Действует на меня. Атмосфера этого праздника. Как зачарованный я шагаю к фигурке с длинными золотыми волосами и аккуратно кладу ладони ему на лицо, скрывая глаза. Оно такое тёплое… И удивительно нежное.

Он вздрагивает — не то от неожиданности, не то от удовольствия — и осторожно кладёт свои ладони с тонкими пальцами искусника поверх моих. Это прикосновение… Нравится мне?!

«Ульрик, — тихо говорит этот Маг, прекрасный как римская статуя. — Вот ты где».

Когда меня пригласили на Шабаш, я нашёл в себе смелость поставить всего одно условие. И сейчас это условие — Аларик де Карнэ де Малагис — поворачивается ко мне с радостной улыбкой.

В отличие от меня, провинциального Мага, Аларик — настоящий самородок, гений, заслуживающий восхищения даже в своём юном возрасте. Объёмы наших контуров сопоставимы, но вот по качеству он далеко впереди.

Не говоря уже о том, что Аларик происходит из семьи Магов, которая берёт начало от рыцаря-колдуна Малагиса, одного из Паладинов самого Карла Великого. А значит, их Гербу много сотен лет.

«Это… ужасное место! — с жаром произносит мой друг. — Зачем ты привёл меня сюда, Ульрик?! Они здесь все… Друг с другом… Одна женщина предлагала мне…»

Виконт Ульрик фон Нитерберг был человеком, далёким от чувственных удовольствий. Но Аларик де Карнэ де Малагис находился с ними на концах света.

«Успокойся, Аларик. Всё будет в порядке»

Мои слова подействовали. Золотоволосый Маг кивнул, но теперь он не отходил от меня ни на шаг. Мы идём без цели, просто глядя по сторонам. Воздух здесь наполнен Магией. Кажется, само это место здесь и сейчас превратилось в колоссальное Таинство, способное изменить сам Мир. Концентрация праны. Концентрация душ. Концентрация желаний…

«И всё же… — не успокаивается Аларик. — Зачем ты взял меня с собой?»

…Потому что мне страшно было идти одному.

…Потому что мне нужна была поддержка.

…Потому что…

…ты мой друг.

Три женщины склоняются над выпотрошенным чёрным козлом и рисуют его кровью символы на лицах друг друга.

Огромный бородатый мужчина, похожий на исполинского медведя, в исступлении пляшет вокруг костра.

Старуха с крючковатым носом помешивает что-то в котле, откуда поднимается зловещий зелёный дым.

Две совершенно одинаковых (и совершенно голых) пышных блондинки радостно глотают жутковатого вида чёрный отвар из костяной чаши.

Здесь есть не только плотские утехи. Вернее сказать, плотские утехи здесь — всего лишь средство. Ночь становится всё темнее. И я знаю, что дальше праздник будет становиться всё более диким, необузданным и… жестоким.

Потому что кровь, боль и смерть — такая же часть Тёмного Искусства, как и соитие.

Мы продолжаем идти…

Аларик вдруг останавливается и крепче стискивает мою ладонь. Зелень его глаз освещается очень знакомым мне огоньком.

«Ты чувствуешь это?» — шепчет он, не смея повысить голос.

Да. Я чувствую. Оно… зреет. Сила, которую уже нельзя назвать Магией. Сила, сравнимая с Волшебством. Сила, которую можно считать… Чудом. И каждый вздох, каждый стон, каждый крик, каждая капля пота и семени, каждая капля крови вливаются в эту Силу, укрепляют её…

Пробуждают её.

«Виконт Нитерберг», — чей-то голос прерывает мой восхищённый транс, и я не сразу соображаю, что ко мне обращается девчушка лет десяти, не больше, смешная, курносая, с грязным, но румяным лицом.

В отличие от большинства участников Шабаша, на ней — очень строгое платье, пусть и из грубой ткани. И конечно, это совсем не обычная девочка.

Мать, Жена и Дочь. Старица, Женщина и Девочка. Извечная троица. Основа основ Ковена Шварцвальда. Не лидеры, но его столпы, его духовные основы. Ученицы приходят и уходят, вожди сменяют друг друга, но эта троица будет вечной.

«Приветствую тебя, Дочь»

Потребовалась смелость, чтобы ответить за Дочь, одну из троицы, но почему-то мне захотелось… Очень захотелось… Чтобы эти ореховые глаза увидели меня. Увидели то, что я – нечто большее, чем «пригожее лицо».

«Виконт… - Летиция склоняет голову с ложной почтительностью.— Приятно видеть тебя здесь. Ходят слухи, что граф уже передал тебе Магический Герб…»

Я легко киваю, подтверждая, что теперь я — глава рода Нитерберг. Летиция поднимается и шагает к нам, и я замечаю, что мы с ней практически одного роста. На ней — простое и очень короткое платье, обнажающее её стройные ноги. Эти глаза всё ближе…

«Вот, Гретхен. Держи. Всё готово», — она протягивает Дочери тряпичную куклу, простую, но удивительно гармоничную, с серыми пуговками-глазами и тёмными волосами, очень похожую на… Меня?

Гретхен прижимает куколку к груди и рассыпается в благодарностях. Летиция рассеяно кивает, но смотрит лишь на меня. А я — на неё. Весь мир сузился до этой обворожительной фигурки, до этой вздымающейся груди, до этих ореховых глаз…

«Рада познакомиться с тобой, виконт Ульрик, - проникновенно говорит она. – Я надеюсь, ты найдёшь меня, когда закончишь свои дела с троицей. Меня зовут Летиция…»

«Я найду»

Промолчать

«Я буду ждать», — слишком многообещающе звучит голос юной Летиции, чтобы выкинуть его из головы.

Прижимая к груди тряпичную куклу, Дочь Гретхен ещё больше похожа на обычную девочку, и тем больший диссонанс вызывает отношение к ней остальных участников Шабаша. Она пристально глядит на меня и говорит: «Продолжим. Время не ждёт».

И я иду за ней, вверх, по горной тропке. Я знаю, куда она ведёт – в самые недра горы Нитерберг, где по легендам существуют врата в саму Преисподнюю. Эта тропа ведёт в самое сердце, к великому Средоточию Силу — в Сокровенную Пещеру.

«Сегодня особенная ночь, виконт, - поясняет Гретхен. – Такая происходит не каждый год. И даже не раз в десять лет. Тебе повезло, виконт. Тебя избрали, чтобы лицезреть нечто великое».

«Год за годом, — вклинивается в наш разговор другой голос, куда более взрослый, - в эту ночь лилась кровь. Вопреки всем законам мироздания, она текла не вниз, в землю, но вверх, туда, в Сокровенную Пещеру. Жертвенные животные… Проклятые… Несчастные… Избранные… Добыча Чёрного Леса».

Она выходит из тени, невысокая, плотная, с румяными щеками и каштановой копной волос. На её запястьях звенят браслеты, на её шее — бесчисленные амулеты и талисманы. Она улыбается немного… пугающе.

«Приветствую, Жена»

Кто бы из Магов не участвовал в Войне, средоточие — лакомый кусочек. Там, где прана самого Мира выходит на поверхность, доступная таким как мы… В средоточиях колоссальная концентрация магической энергии, а сейчас, когда договор связывает Хозяина со Слугой и вынуждает делиться праной, это вдвойне актуально.

Крупнейшее средоточие здесь — скала Нитерберг. Замок нашего рода вырос на её склоне отнюдь не случайно. Линии лей сходятся в недрах проклятой горы, где по легендам можно найти врата в Преисподнюю. Но вряд ли кто-то из Магов настолько дерзок, чтобы проникнуть туда.

Поэтому мы направимся к другому средоточию, менее сильному, но куда более доступному. В чаще Шварцвальда, в паре часов пути верхом есть озеро редкой чистоты. Его называют Хрустальным Озером, и когда на небе светит солнце, это место удивительного спокойствия, даже в мрачной чаще Шварцвальда.

Но во тьме Хрустальное Озеро превращается в зеркало мертвецов.

«Идём к Хрустальному Озеру, Всадник»

Моё внимание привлекает огонёк костра в небольшой пещерке. Тени призывно пляшут на камнях проклятой горы Нитерберг. Я иду туда — ничем не лучше и не хуже других дорог…

Костёр трещит, прогоняя холод последней ночи октября. Здесь нет ни оргии, ни алтаря, ни жертв, ни любовников. Фигурка, сидящая у костра, закутана в тяжёлый плащ. Не видно ничего, кроме босых ног.

«Здравстуй, граф Ульрик», - говорит та, кто сидит возле огня в маленькой пещерке.

«Вы ошибаетесь, - я отвечаю со странной мягкостью. – Я не граф, пока что всего лишь виконт».

Из-под низко надвинутого капюшона раздаётся смешинка. «Ты будешь им. Всему своё время». Пламя костра танцует, то поднимаясь высоко, к сводам пещерки, то растекаясь по каменному полу. Что я вижу в огне? Фигуры, скрестившие мечи… Фигуры, потрясающие кулаками и выкрикивающие проклятья… Фигуры, фигуры, фигуры… Люди или лишь инструменты для игры на доске Судьбы?

«Что ты тут делаешь, граф? Чего ты ищешь?»

«Не знаю. Я ищу… Судьбу»

Теперь из-под капюшона раздаётся не смешинка, а самый настоящий заливистый смех. Радостный. Довольный. Моя собеседница счастлива…

«Почему ты думаешь, что Судьба сама не найдёт тебя, граф?»

Я знаю, что она найдёт. Но я не собираюсь сидеть сложа руки. Нет, я пойду к ней. Ведь в этом случае мы встретимся раньше.

Она протягивает мне чашу – простой деревянный кубок, лишённый всякой резьбы, символов, украшений. Когда он ложится мне в руки, я понимаю, что кубок тяжелее, чем кажется.

Возможно, тяжелее, чем я смогу вынести.

«Ты разделишь со мной Чашу сию, Ульрик фон Нитерберг?» - звучит её вкрадчивый, полный предвкушения голос.

«Да»

«Нет»

Я пью. Я пью чёрную жижу. Я пью жемчужные воды. Я пью всё зло мира. Я пью всё добро небес.

Я…

…спасу тебя…

Смех становится всё громче, а мир пляшет у меня перед глазами. Нет, просто мой разум не в силах вынести всё, что я вижу благодаря испитому мной нектару, мёду поэзии, амрите…

Я протягиваю руку к ней, чтобы снять капюшон, чтобы увидеть её лицо, чтобы познать её душу. И мне не хватает лишь дюйма. Я падаю – прямо в костёр, в танцующее пламя, но оно разлетается вихрем искр, не смея коснуться меня.

Чаша катится по каменному полу, совершенно пустая. В ней нет ни капли. Её ещё только предстоит напомнить. Она, моя собеседница, шагает ко мне. Я вижу лишь её босые ноги, нежные, идеальные, божественные.

Её голос…

«…Приди же ко мне…»

Я…

…теряю себя

Я… стыжусь сказать это? Что в этом такого. Но я молчу, и улыбка Летиции становится ещё шире, ещё насмешливее.

«Какой гордый виконт… Посмотрим, как тверда будет твоя гордость после этого…»

Не вижу смысла скрывать это. Но сказать это сложнее, чем кажется.

«Я… никогда не был с женщиной», — наконец, признаюсь я, очень рассчитывая, что Летиция сейчас не засмеётся.

«Смелое признание, Ульрик, — облизывает губы Летиция. — И за эту смелость тебя ждёт награда…»

Её губы и язычок… Творят чудеса. Бесстыдные чудеса. Чувственные чудеса. Сладкие чудеса. И долго это продолжаться не могло. Я жмурюсь от нахлынувшего на меня блаженства. Все обрывки мыслей, что были до этого в моей голове, исчезают. Я в полном сладком бессилии буквально растекаюсь по земле.

«А ты долго держался, - облизывая губы, шепчет Летиция. – Но ты ведь понимаешь, что это только начало, Ульрик…»

Да, я это понимаю. И я этому несказанно рад. Летиция оказывается в моих объятьях, и теперь уже моя очередь дарить ей наслаждение…

...

«Ульрик! Наконец-то!» Мой голос будто срывает чары, наложенные на Мага. Со смехом девушки разбегаются, оставляя нас наедине. Не буду лгать, что я не проводил взглядом их обнажённые бёдра.

«Я… - мне требуется некоторое время, чтобы собраться с силами. – Я видел нечто… очень важное, Аларик. Уверен, ты ощутил это. Прану. Силу. Это…»

Мой друг кивает. Конечно, он не мог не почувствовать это. Но то, что ощутил Аларик — лишь тень, лишь крупицы истинной Силы, живущей здесь. Он видел не Чудо, а отголосок его отражения, в то время как я…

Коснулся его? Или оно коснулось меня?

«Давай уйдём, Ульрик. Я не хочу больше здесь находиться», — голос Аларика звучит как-то жалобно. Я улыбаюсь своему другу. Своему единственному другу и согласно киваю.

«Давай уйдём»

Моё тело действует самостоятельно. Я прижимаю девушку к себе, с трудом сдерживая стон от жаркой нежности её молодого тела. Наши губы встречаются — она тут же, с готовностью отвечает на мой неумелый поцелуй.

Её руки быстры и решительны. Она избавляет меня от одежды куда быстрее, чем я её. Ноготки скользят по моим плечам, а губы Летиции не отпускают мои. Поцелуй кажется бесконечно-сладким. Я забываю, где я, с кем я, кто я.

Нет Ульрика фон Нитерберга. Нет ведьмы Летиции. Здесь и сейчас есть только мужчина и женщина. Два извечных начала, разделённые в предвечные эоны — те, кому предстоит стать единым, пусть и на краткое, но такое сладкое время…

Её грудь в моих руках, её бёдра сжимают мои. Я оказываюсь на земле, она — сверху, и поцелуи её сыплются на меня, как долгожданный дождь на умирающую от засухи землю. Я не хочу её отпускать. Я не собираюсь её отпускать.

Пальцы Летиции скользят по моей шее, оставляя еле заметный след от ногтей, по груди, вниз по животу, а потом… Я прикусываю губу, чтобы не застонать. Его я смущаюсь? Почему сдерживаюсь? Её губы следуют вслед за пальцами.

Шея. Грудь. Живот…

Я ловлю её лукавый ореховый взгляд и хитрую улыбку. Она останавливается за несколько мгновений до того, как вспышка блаженства поглотит меня.

«Ооо, — звучит её лёгкий насмешливый голос. – Вот оно что… Скажи это, Ульрик. Признайся».

Промолчать

Признаться

Долю мгновения Жанна д’Арк раздумывает, соглашаться ли с моим решением. Её аура вот-вот станет видимой — настолько ярко сияет боевой дух Всадника. Меч в её руках не дрожит, его клинок прям и идеален, как жизненный путь, выбранный самой Жанной д’Арк.

Надеюсь, что в этот раз конец будет не столь печальным.

«Хорошо, Хозяин. Полагаюсь на тебя», — говорит она и замирает в поисках врага.

Я концентрируюсь на защите. Мои инстинкты обостряются до предела. Меня нельзя назвать боевым Магом – чего уж там, мой опыт сражений можно по пальцам пересчитать — но я ношу Герб Нитербергов. И в нём хранятся Таинства, которые я могу противопоставить врагам…

Свист кнута… Боль лопающейся кожи на спине… Пробудитесь, мои магические контуры!

«Kreidewand!!!» — я выкрикиваю заклинание, пропуская прану сквозь Герб Нитербергов, и моя ладонь обрушивается на землю.

Я смогу нас защитить!

«Согласна, Хозяин, - Жанна д’Арк не теряет концентрации, продолжая ожидать незримой атаки. Меч в её руке готов скреститься с незримой силой.

Новый мелодичный звон, новый смертоносный свист – и новая вспышка, когда клинок Всадника встречает атаку и отражает её. А потом она вдруг хватает меня и делает резкий прыжок назад, в чащу, в сторону Нитерберга.

«Сейчас!» - выкрикивает она, и её меч чертит в воздухе сверкающий косой крест.

Сначала я не понимаю, что происходит – но потом треск и грохот всё объясняют. Чёрные деревья падают, срубленные клинком Всадника, и создают заслон, щит, прикрытие, чтобы мы могли уйти.

Всадник не теряет время. Мы несёмся, петляя меж деревьями. Жанна д’Арк буквально волочит меня за собой, и у меня нет времени удивляться, почему меня ещё не растерзали кусты и ветки.

Сейчас Всадник несётся на полной скорости. И она впечатляет! Я бы получил наслаждение от такой быстроты, но… Я знаю, что певучая смерть преследует нас по пятам.

Но на этот раз Жанна д’Арк, моя Слуга, быстрее.

«Отличная работа, Всадник!»

Мы идём к ближайшему склепу. Горгульи с парапетов пристально наблюдают за мной. Удачное место для того, чтобы укрыться, если конечно у тебя нет никаких моральных препон. Жить среди мертвецов решится не каждый.

Дверь и впрямь приоткрыта. Холодная и сухая темнота склепа зовёт войти. Ловушка, не иначе… Я обостряю свои чувства до предела. Сжимаю зубы, вновь испытывая ту боль, которая пробуждает магические контуры. Остался всего шаг…

«Сверху!»

Жанна д’Арк превращается в стальную стрелу, и меч её впервые покидает ножны. Она взмывает на крышу склепа без особых усилий, оставляя позади золотые искры – остатки покрова призрачного облика. Косой росчерк, и горгулья разваливается надвое, будто сделана не из камня, а из воска…

Но она промахивается. Чёрный силуэт, странный, непропорциональный, с грацией и стремительностью зверя – нет, огромного насекомого – совершает прыжок за долю мгновения до того, как меч Всадника рассечёт его…

Оно – это создание из теней – переворачивается в воздухе, становясь ещё больше похожим на гигантского паука, и выбрасывает руку в мою сторону. Чёрное лезвие со свистом несётся прямо мне в сердце…

Уклониться

Защититься Магией

Закончить мысль я не успеваю. Убийца первым решается нарушить равновесие. Сразу полдюжины кинжалов летит в нас, но моя Слуга отражает их все. Её меч превращается в стальную стену… Вот только именно на это и рассчитывает Слуга, чьё лицо — оскал Мрачного Жнеца.

Прыжок, прыжок, прыжок… Я не успеваю уследить за ним — столь стремительно он перемещается по могильным камням — будто ломаная чёрная линия. Меч Жанны д’Арк только отражает последний брошенный кинжал, а Убийца уже достиг намеченной точки.

Крыша склепа, где обнаружила – вернее сказать, почувствовала – его моя Слуга. Единственное место, откуда можно нанести мне удар. Его чёрная рука вытягивается, пальцы метят мне в шею… Я не сомневаюсь, что его ладонь бьёт сильнее копья…

Это…

Кровь. Горячая. Едкая… Нечеловеческая.

Жанна д’Арк замерла, воздев меч к медленно светлеющим небесам. И её клинок пронзил ладонь Убийцы, которой не хватило всего пары дюймов, чтобы добраться до моей шеи.

Время замирает, пока я осознаю эту картину. Разгадала ли моя Слуга замысел Убийцы, или её чутьё спасло меня, сейчас неважно. Важно то, что я жив. И мы получили преимущество.

«Добей его!»

Виконт Ульрик, носитель Магического Герба и глава рода Нитерберг, открывает глаза. Он достаточно молод, чтобы не страдать от холода камней, на которых он лежит. Конечно, сейчас последняя ночь октября, и здесь, в Нитерберге, не очень-то тепло. Но он это переживёт.

Он даже не простудится.

Шварцвальдский Шабаш набирает обороты. Празднество становится всё более разнузданным. Диким. Кровавым. Горе тем, кто попал под чары ведьм и очутился здесь против своей воли. Камни проклятой горы впитают их кровь.

А жемчужное озеро поглотит их души.

В теле удивительная лёгкость. В голове — поразительная пустота. На губах… Странный привкус. Будто я коснулся ими предвечные камни, по которым когда-то ступала босая нога Богини…

Вокруг никого, но я вижу пляшущие тени, я слышу стоны страсти, я ощущаю запах горящей плоти. Шварцвальдский Шабаш сбросил маски. Теперь никто не в безопасности.

А я…

…найду Летицию

…найду Аларика

…доверюсь Судьбе

«Хорошо, Хозяин». В её голосе я слышу нечто, похожее на… благодарность. Несомненно, этот выбор ей по душе.

Конечно, я не собираюсь говорить ей, что мой выбор продиктован отнюдь не заботой о покое мертвецов. Пусть Кладбище Всех Душ не является средоточием, но это непростое место. И оно хорошо подходит для… определённого типа Магов.

Когда мы оказываемся у подножья горы Нитерберг, до рассвета ещё пара-другая часов. Солнце всходит поздно в конце октября. И всё же шанс натолкнуться на кого-то, пока мы идём по улицам, есть. Поэтому Всадник принимает призрачный облик, а я направляюсь к Мосту Повешенных самым кратчайшим из известных мне маршрутов.

«Как ты себя чувствуешь, Хозяин?» — вдруг спрашивает Жанна д’Арк, когда мы идём по пустынным улочкам Нитерберга.

«Бывало и лучше», — чуть не выдаю я свою слабость, но быстро беру себя в руки и бодрым тоном отвечаю: «Я в порядке. А как ты себя чувствуешь, Всадник?»

«Ужасно», — хочется сказать мне, но вместо этого я улыбаюсь и бодрым тоном отвечаю: «Я в порядке. А как ты, Всадник?»

Похоже, ответный вопрос ставит мою спутницу в тупик. Некоторое время она собирается с мыслями, а потом неуверенно отвечает: «У меня всё хорошо, Хозяин. Спасибо за беспокойство».

Уверен, что мы оба сейчас ощущаем некую неловкость. Поэтому, я ускоряю шаг.

Конечно, можно было бы взять лошадей на конюшне, но это не очень ускорило бы нас – пришлось бы тратить время на то, чтобы всё организовать. И к тому же я не люблю стук подков по Мосту Повешенных. Единственные лошади, которым там место — те, что влекут за собой скорбную повозку.

Мы идём к Мосту Повешенных

Это место — границу между миром живых и царством теней — без сомнения можно считать красивейшим в Нитерберге. Оно было создано настоящими мастерами. Мой прадед потратил на возведение Моста Повешенных целое состояние, дед продолжил его дело, а завершал его уже отец.

Мост Повешенных стал домом для настоящего воинства статуй. Каждая из них была выполнена с таким искусством, что его легко можно назвать Магией. Они казались бы живыми, если бы не были мертвецами уже по задумке творцов. Танцующие скелеты, настоящая Пляска Смерти… А среди них — скорбные и величественные ангелы, которые прячут в каменных ладонях плачущие лица.

Вернер. Я вдруг вспоминаю, что брат моей невесты хотел изучить Кладбище Всех Душ. Если там притаился кто-то из Хозяев, то этот юноша, напрочь лишенный манер, может оказаться в опасности. Как бы он ни относился к Амелии, его скоропостижная гибель причинит моей невесте боль. Огромную боль.

Какое удивительное место, Хозяин, — слышу я голос Слуги в своей голове. — Оно заставляет… прочувствовать… смерть. Последний путь… Воистину, я не видела более достойного воплощения для него».

Смерть это неотъемлемая часть бытия. И многие Маги тратят целые поколения, чтобы это изменить. Достичь бессмертия… Одна из сокровенных мечтаний человечества. Вот только…

Смерть это неотъемлемая часть бытия. Но этот факт не делает её более приятной. Или желанной.

И мы добираемся до Кладбища

Место последнего упокоения всегда вызывает трепет в сердцах людей. Они обожествляют его. Превращают в святилища. В храмы. Но кроме благоговения, такие места всегда вызывают… страх.

Сомневаюсь, что люди когда-либо до конца поймут смерть. А неизвестность — самый глубокий из страхов.

Я и Жанна д’Арк входим в пределы Кладбища Всех Душ, где покоятся жители города Нитерберг. Моего города. Ряды могильных камней образуют своеобразные улочки этого некрополя. А склепы богатых родов — и приближённых графской семьи —возвышаются будто дворцы мёртвых.

В предрассветной темноте светлая печаль, царящая здесь, превращается в нечто мрачное. Люди избегают ночью кладбища, потому что боятся призраков и оживших мертвецов. Будучи Магом, я прекрасно знаю, что те и другие более, чем реальны. Так что у людей есть все причины для этих страхов.

Но пока со мной та, что лучится фиалковым и золотым сиянием, мне нечего бояться.

«Ты что-нибудь чувствуешь, Всадник?»

Жанна д’Арк всё ещё находится в призрачном облике. Насколько я понимаю, другой Слуга всё равно сможет увидеть её — как впрочем, и она заметит своего противника. Я оглядываюсь, пытаясь уловить хоть что-то. Крупицы праны. Изменение ауры.

«Здесь… есть нечто, - уверенно говорит Всадник. — Считай это предчувствием, Хозяин. Но мы не зря сюда пришли».

Это тень мелькнула у стены дальнего склепа? Или игра моего воображения? Я склонен согласиться с Жанной д’Арк. Здесь точно что-то есть.

И надеюсь, что это не Вернер Фион Ренстаад. Или его тело.

Не смотря на то, что Нитерберг — небольшой городок — Кладбище Всех Душ занимает внушительную территорию. Рано или поздно царство мёртвых станет больше, чем владения живых. Оно будет расти вширь и вглубь, отвоёвывая землю у зловещего Шварцвальда…

Если конечно эта Война, устроенная мной, не уничтожит Нитерберг.

Опять эта тень…

«Ты видела это, Всадник? — тихо шепчу я, забыв про мысленную речь. — Тень…»

«Нет, Хозяин, — отвечает Жанна д'Арк. — Но это ещё раз подтверждает, что моё предчувствие верно. Нужно найти его… источник».

Чтобы обследовать Кладбище Всех Душ, потребуется немало времени.

«Нам стоит разделиться»

«Нам стоит держаться вместе»

В предрассветной тишине Кладбище Всех Душ само кажется мёртвым. Здесь нет ни ветра, ни птиц, ничего. Ни единой живой души… Только тени, неприкаянно скитающиеся среди могильных камней.

И мы — Маг Ульрик фон Нитерберг и Всадник Жанна д’Арк.

Ноги ведут меня к рядам серых могильных камней. Спрятаться там негде, но среди надгробий я могу обнаружить следы присутствия других Магов. Ингредиенты. Символы. Всё, что угодно…

«Ты видишь что-нибудь, Всадник?»

«Пока нет», — тут же получаю я ответ.

Передо мной первый могильный камень. Он тут же привлекает моё внимание. Что же с ним не так? Я фокусирую взгляд, пытаясь понять…

Тень. Она за моей спиной. Угроза… Опасность…

Я резко разворачиваюсь, но поздно… Слишком поздно. Чёрное пятно – ожившая тень — стоит передо мной. Я гляжу в белое лицо смерти. Чудовищно сильные пальцы сжимаются на моей шее.

ХРУСТ!

BAD ENDING

В предрассветной тишине Кладбище Всех Душ само кажется мёртвым. Здесь нет ни ветра, ни птиц, ничего. Ни единой живой души… Только тени, неприкаянно скитающиеся среди могильных камней.

И мы — Маг Ульрик фон Нитерберг и Всадник Жанна д’Арк.

Ноги ведут меня к ближайшему склепу. Горгульи с парапетов пристально наблюдают за мной. Удачное место для того, чтобы укрыться, если конечно у тебя нет никаких моральных препон. Жить среди мертвецов решится не каждый.

Дверь… приоткрыта? Неужели, я так быстро нашёл то, что искал? Холодная и сухая темнота склепа зовёт войти. Ловушка, не иначе…

«Я кое-что нашёл, Всадник. Открытый склеп».

«Подожди, Хозяин! — слышу я встревоженный ответ Жанны д’Арк. – Не входит туда без меня».

«И не собирался».

Внутри меня ждёт что-то… жуткое. Опасное. Входить туда без поддержки Слуги — самоубийство.

Заблуждение… Иногда явная ловушка — всего лишь видимость. Трюк, чтобы скрыть настоящую западню. Но я понимаю это слишком поздно…

Не внутри… Сверху! Тень, ещё более чёрная, чем окружающий мрак, появляется за одной из горгулий. Я гляжу в белое лицо смерти. Три острых кинжала несутся ко мне быстрее, чем арбалетные болты…

Не уйти…

БОЛЬ!

BAD ENDING

«Ты прав, Хозяин, — быстро соглашается Всадник. — Лучше держаться вместе. Кто знает, откуда и каким образом нападёт враг? В этой Войне присутствуют не только Рыцарские Классы»

Она права. Не только Мечник, Лучник и Копейщик наши противники. Заклинатель — великий Маг из прошлого, а значит, прагматичность в нём легко может быть превыше чести. Берсеркер — воин, опьянённый боевым безумием, который вряд ли понимает, что творит. И Убийца… Класс, чья специализация — уничтожение Хозяев, и одно это говорит о многом.

И мы начинаем медленно, но методично исследовать кладбище, чтобы найти подтверждение предчувствиям Слуги.

Я и Жанна д’Арк идём меж рядов серых могильных камней. Спрятаться тут негде, но среди надгробий я могу обнаружить следы присутствия других Магов. Ингредиенты. Символы. Всё, что угодно…

«Ты видишь что-нибудь, Всадник?»

«Пока нет», — тут же получаю я ответ.

Продолжить поиски

Солнце поднялось над чёрной бесконечностью Шварцвальда утром первого ноября. Виконт Ульрик фон Нитерберг проснулся в полном одиночестве, в собственной постели. Аларик исчез, оставив лишь короткую записку. В следующий раз они встретились только через полгода. Они никогда не обсуждали их поцелуй. Летиция нашла виконта… Через некоторое время. Он начал встречаться с ней, конечно же. И конечно же эти отношения предсказуемо рассыпались по множеству причин.

Но из той ночи Ульрик фон Нитерберг вынес нечто важное. Он увидел… Он коснулся Чуда. А Чудо коснулось его.

И дерзкая, кощунственная, богохульная мысль — мысль достойная Мага — тогда родилась в его голове. Превратить это дикое Чудо в нечто большее.

Превратить его в ритуал.

«Ульрик фон Нитерберг. Каково твоё Желание?»

Я привожу себя в порядок и возвращаюсь к своей Слуге. Семь лет… Вот он, передо мной, плод семилетнего труда. Девушка, рождённая святой. Девушка, сожжённая на костре. Спасительница. Героиня.

Всадник Жанна д’Арк.

Моё оружие в Войне Святого Грааля. Моя Слуга.

Моя Судьба.

«Я готов, Всадник»

Жанна д’Арк не возражает, и мы отправляемся к Мосту Повешенных, чтобы пересечь его, обойти Кладбище всех Душ и углубиться в Шварцвальд. Пешком дорога до Озера будет немного дольше, но с другой стороны, не хочется лишний раз мучить коня лесными тропами.

Некоторое время мы идём молча. Я вдыхаю холодный воздух Шварцвальда и непроизвольно стараюсь, чтобы Слуга была рядом. Даже небесная аура Всадника тускнеет под сенью Чёрного Леса, но её света, благородно-золотого и нежно-фиалкового хватает, чтобы укрыться в нём от враждебности этого места.

Прану Хрустального Озера я ощущаю заранее. Я ещё не вижу его холодных берегов, но магическая энергия – дыхание и кровь самого Мира — струится в меня, наполняет контуры ледяной свежестью. Всадник, несомненно, ощущает нечто подобное. Я слышу, как дыхание её стало глубже, а невидимая аура стала чуть ярче, бросая вызов мраку Шварцвальда.

И вот я стою, глядя, как поднимается белёсый туман с кристально-чистых вод озера. Будто призрачная волна накатывает он на берега, припадает к земле и струится к чёрным корням деревьев. Что там, за туманами? Волшебный, недостижимый Авалон? Или загробный мир?

Или это одно и то же?

«Осмотримся, Всадник»

«Хозяин!»

Сон не отпускает меня. Манящий и жестокий, он продолжает держать меня, словно петля висельника. Но этот голос…

«Хозяин!»

Что-то липкое на пальцах. Кровь. Моя собственная кровь. Этот сон слишком реален. И раны, оставленные им, болят и кровоточат. Я перевожу взгляд на руки в страхе увидеть разорванную кожу, но нет. Пусть он был реален до боли, этот жуткий сон, но не всё, увиденное там, стало правдой.

«Не бросай меня…»

Этот сон не вернул мне силы, но хотя бы не отнял их. Драгоценная прана спит в моих контурах. Я хотя бы чувствую себя… не усталым.

Боль. Она повсюду. На каждой частичке кожи. Внутри меня. Она в горле и в рёбрах, в пальцах и в животе. Моё лицо в крови. Мои руки… Я не сразу понимаю, что всё-таки вижу двумя глазами. Пусть этот сон был реален до боли, но не всё, увиденное там, стало правдой.

«Приди же…»

Кровь струится по щекам будто алые слёзы. Этот сон не вернул мне силы, не восстановил драгоценную прану – наоборот. Кажется, я стал ещё слабее… Но…

Оно того стоило.

Я поднимаю глаза на Всадника – Жанна д’Арк стоит у моей постели, в её фиалковом взгляде – волнение и непонимание. Не сразу она осознаёт, что стоит у постели полуобнажённого мужчины, пусть и залитого кровью.

Но это понимание быстро настигает её. Щёки Слуги вспыхивают, и она резко отворачивается, упирая смущённый взгляд в стену.

«Что произошло, Хозяин? Я… почувствовала твою боль».

«Всего лишь… сон»

Солнце поднялось над чёрной бесконечностью Шварцвальда утром первого ноября. Виконт Ульрик фон Нитерберг проснулся в полном одиночестве, в собственной постели. Летиция исчезла… На время. Он продолжил встречаться с ней, конечно же. И конечно же эти отношения предсказуемо рассыпались по множеству причин.

Но из той ночи Ульрик фон Нитерберг вынес не только и не сколько радость плотской любви. Он увидел… Он коснулся Чуда. А Чудо коснулось его.

И дерзкая, кощунственная, богохульная мысль — мысль достойная Мага — тогда родилась в его голове. Превратить это дикое Чудо в нечто большее.

Превратить его в ритуал.

«Ульрик фон Нитерберг. Каково твоё Желание?»

Я привожу себя в порядок и возвращаюсь к своей Слуге. Семь лет… Вот он, передо мной, плод семилетнего труда. Девушка, рождённая святой. Девушка, сожжённая на костре. Спасительница. Героиня.

Всадник Жанна д’Арк.

Моё оружие в Войне Святого Грааля. Моя Слуга.

Моя Судьба.

«Я готов, Всадник»

А ещё ведьма… Бывшая. Но все прекрасно знают, что бывших ведьм не бывает. Впрочем, она и впрямь известна в первую очередь как лекарь и знахарь. Так что я не солгал Всаднику.

Просто не сказал всей правды.

«Эта женщина… Что-то вроде моей няньки. Вернее сказать, в её доме я искал прибежище, когда в моём становилось… совсем невмоготу. У меня с отцом были… непростые отношения».

Я, сам того не желая, начинаю углубляться в мрачные подробности своей жизни. Ворошить то, что сам хотел бы забыть… Жанна д’Арк умеет расположить к себе. Ей хочется… Нет, не исповедаться. Каяться.

Вот только не нужно ей знать, насколько всё плохо на самом деле.

«Судя по всему, она хороший человек», — задумчиво произносит Слуга.

«Лучше здесь просто быть невозможно».

И мы продолжаем путь. С холма на холм. По горной тропке. Переходим бурлящую ледяную речушку по мосту из упавшего дерева. И дальше, дальше, дальше…

…пока не добираемся до места

Здесь нет Ограждающих Полей — вечных спутников Мастерских. На деревьях не висят амулеты и обереги. Камни не покрыты магическими письменами. И земля не пропитана жертвенной кровью… почти не пропитана.

Обычная хижина на склоне горы. Небольшой домик, дым из трубы, и кудахтанье кур из сарая. Маленькие окна, плотно закрытая дверь (чтобы не выпускать тепло). Не хватает только пса на привязи — но это прихоть хозяйки.

По какой-то причине она ненавидит собак.

Я стучусь. Три раза. Потом два. Потом снова три.

Как в старые – хотелось бы сказать, что добрые, но нет - времена.

Дверь открывается — как всегда со скрипом. Я чувствую, как за моей спиной Жанна д’Арк подбирается. Чувствует опасность?

«Всё в порядке, — мысленно передаю я. — Для тревоги нет причин».

С искренней улыбкой я переступаю порог жилища. Я приглашён. А значит, мне ничего не угрожает.

«Здравствуй, Присцилла»

Пора её юности миновала, когда я ещё не родился. Но истинная красота никогда не увянет в этой женщине. Присцилла совершенно не удивлена моему визиту. Она невозмутимо помешивает громадный котёл, и проходит приличное количество времени, прежде чем её невидящие глаза направляют свой пустой взгляд на меня.

«Здравствуйте, Ваша светлость», — произносит она с улыбкой. И в отличие от Жанны д’Арк её голос полон иронии.

Сухая, удивительно высокая, с буйными седыми волосами до пят, Присцилла выглядит как настоящая ведьма. По сути дела, ей она и является. Простое тёмное платье нисколько не портит этот образ. Обычно к старости людей пригибает к земле, они становятся ниже… Но не Присцилла. Кажется, с каждым годом она всё сильнее тянется к небесам.

Иногда я думаю, что однажды она не умрёт, а просто превратится в чёрное дерево, коих так много в Шварцвальде. И я буду приходить к нему и искать покоя и укрытия от зноя и бури под кроной этого дерева…

Слепой взгляд Присциллы скользит за моё плечо, туда, где замерла под покровом призрачного облика моя Слуга, Всадник Жанна д’Арк.

«Ты всё-таки сделал это, Ульрик», — в её голосе звучала искренняя горечь.

Она не раз пыталась меня отговорить…

«Да, я сделал это»

Присцилла вздыхает, но ничего не говорит. Ничего уже не изменишь. Она достаточно мудра, чтобы понимать, что изначально ничего нельзя было изменить. Это… Судьба.

Но она всё равно пыталась. Не могла не пытаться.

Старая женщина вдруг почтительно кланяется. Искренне, без издёвки или иронии. Но конечно же, кланяется она не мне.

«Приветствую, Героический Дух. Это большая честь. Добро пожаловать к моему очагу».

Будучи Магом, она не могла не почувствовать прану Слуги. Не могла не ощутить это сияние, фиалковое и золотое. Не могла не вкусить эту святую, невинную чистоту.

Мне становится интересно — как Жанна д’Арк отреагирует на приглашение ведьмы? Уйдёт? Возмутится? Не подаст виду? Мне даже жаль, что я сейчас не вижу её лица. Это позволило бы мне… Лучше понять свою Слугу.

«Благодарю за приглашение, — звучит голос Всадника. — Но я не хочу мешать встрече давних знакомых. Я подожду… снаружи».

Верная своим принципам, но при этом вежливая и… справедливая. Слишком хорошая для любого Мага. Особенно для такого, как я.

«Не волнуйся за меня. Я быстро»

Всадник уходит, и я остаюсь наедине с Присциллой. Мне вдруг хочется, чтобы она обняла меня – как раньше, по-матерински. Погладила мои волосы. Смазала мои раны. Но нет. Те времена давно прошли. Сейчас я не испуганный плачущий мальчик.

Я граф Нитерберг.

Я участник Войны Святого Грааля.

Я — Маг.

«Судьба уже посмеялась над тобой, Ульрик, — говорит Присцилла, помешивая своё ароматное варево. —Когда послала тебе такого Слугу».

Трудно спорить. Святая и безбожник… Какой шанс у такой пары одержать победу? Несколько успокаивает лишь то, что большинство Магов всегда будут противоположностью Героическим Духам.

«Нет», — старая женщина отходит от котла и садится за маленький стол, на котором пышут жаром свежие пирожки.

«Нет… что?»

«Нет, я не буду помогать тебе в этой… Войне, Ульрик, — не терпящим возражений тоном говорит Присцилла. — Не делай такое лицо, мальчик. Я знаю, зачем ты пришёл».

Чего-то подобного я и ожидал. Наивно полагать, что Присицлла, которая всегда была против моего… Opus Magnum, как говорят алхимики… вдруг станет мне помогать. Но точно также, как она должна была попробовать отговорить меня, я обязан был попытаться заручиться её помощью.

«Ты хочешь знать, где прячутся остальные… Такие же как ты. Маги, настолько надменные и безумные, что ради своих эгоистичных желаний призвали Героических Духов. Но нет, мальчик. Избавь меня от этого. Ты свой выбор сделал, и я его приняла. Так что прими и ты мой».

Вместо ответа я тянусь за пирожком. Он ещё горячий. Сладковатое тесто и обжигающая, кислая начинка. Брусника и клюква. Мои любимые… Не знаю точно, почему на глазах наворачиваются слёзы – от воспоминаний, или потому что я опять обжёг язык. Каждый раз… Каждый раз это происходит.

«Я принимаю его, Присцилла»

Не могу удержаться. И вот ещё один пирожок оказывается у меня в руках.

«И тем не менее, мне нужна твоя помощь, — говорю я и отвожу взгляд, не в силах подавить смущение. — Как целительницы…»

«Да? Ты пока ещё не получил серьёзные ранения. И при всём моём мастерстве, я вряд ли смогу исцелить Героического Духа…»

Несколько мгновений я сосредоточенно жую. Вот-вот я доберусь до кислой начинки… В голову закрадывается мысль, что нужно захватить пару пирожков для Всадника. Впрочем, она вряд ли станет их есть.

«У меня в замке гость. Он… недомогает. Твои укрепляющие отвары творят чудеса. Я хотел бы просить тебя…»

«Этот гость, — быстро оборвала меня Присцилла. — Мужчина? Женщина?»

«Жен… Девушка», — сбивчиво отвечаю я.

Старая женщина не может сдержать хриплый, каркающий смех – будто треск сухих веток в лесу. Сейчас она более всего похожа на жуткую ведьму…

«Так значит, слухи правдивы. Ульрик фон Нитерберг и впрямь… женится».

«Если доживу…»

«Ты и впрямь нашёл кого-то, кто действительно тронул твоё сердце, Маг Ульрик? — насмешливо спрашивает Присцилла. — Трудно поверить».

«Мне самому трудно», — признаю я.

«В таком случае…. Не упусти её, Ульрик. Не потеряй это чувство. Запомни его».

Мне трудно что-то обещать. Я могу потерять не чувство, а голову… Но я согласен с Присциллой. Не каждому посчастливилось испытать подобное. Это милость Судьбы.

Само по себе — маленькое Чудо.

«Сочувствую тебе, Ульрик — голос Присциллы звучит искренне. — Но такова Судьба Магов вообще. И Нитербергов в частности».

«Понимаю», — глухо отзываюсь я.

Мой взгляд сам собой падает на дверь, туда, где терпеливо ждёт меня Всадник Жанна д’Арк. Настолько ли черство моё сердце?

«Если она тебе не нравится, то почему ты здесь?»

«Как бы я к ней ни относился, она мой гость. Не ты ли учила меня, насколько важно Гостеприимство».

Присцилла улыбается. Ей явно по душе мой ответ.

«Только это, в конце концов, и важно, мальчик, — строго говорил Присцилла. — Если ты не понимаешь своих чувств… Если не принимаешь их… То впереди тебя ждут лишь несчастья».

Чувства — бремя для Мага. Так меня учили с детства. И отец был… хорошим преподавателем. Шрамы на моей спине… Шрамы на моём сердце… Это буквы, которыми выведена сия печальная истина.

«Возможно, ты и права, — мне не хочется спорить с ней. — Но слишком разные у нас… пути. В любом случае, сейчас мой долг как хозяина, позаботиться о здоровье гостьи. Ты ведь сама меня этому учила».

Присцилла пожимает плечами. Не то, чтобы ей сильно понравился мой ответ…

Старая женщина ставит передо мной плотно завязанный мешочек. Там внутри — удивительная смесь трав и корений в идеальной пропорции. Собрать нечто подобное может лишь настоящий гений… Такой как Присцилла.

«Две ложки на стакан горячей, но не кипящей воды, Ульрик. Не ошибись».

«Спасибо… Присцилла»

Я не собираюсь задерживаться. Меня ждёт Война. И пирожок на тарелке с голубой каёмкой остался последний. Мешочек трав при мне, и Слуга на улице. Не хочется заставлять её ждать.

«Ульрик, - строго говори Присцилла, когда я уже нахожусь в дверях. – Не делай глупостей… Больше, чем ты уже совершил. Береги себя».

Кто сможет долго выдержать взгляд невидящих глаз? Мне это уж точно не по силам… Сердце сжимается. Привязанность – непозволительная роскошь для Мага, не так ли?

«Ещё раз спасибо. И… ты береги себя», — говорю я, не в силах больше глядеть на ту, что заменила мне мать.

Дверь слишком резко захлопывается за мной. Почему я так поступил? Почему не остался подольше? Я ведь знаю, что небезразличен ей, этой слепой ведьме, живущей в маленьком домике на склоне Шварцвальдских гор. И мне…

«Хозяин, - голос Всадника звучит по-деловому отстранённо. – Ты закончил со своими делами?»

«Да. Мы можем продолжить поиски»

Война Святого Грааля только началась. Смерть может поджидать меня за каждым углом, в каждой тени. Нет причин загадывать наперёд. Присцилла кивает, соглашаясь с моим замечанием, и пододвигает ко мне тарелку с пирожками.

Их всё меньше и меньше.

«Не думала, что доживу до этого дня. Ты хоть знаешь, чем она болеет, твоя суженая?»

Я виновато развожу руками. Теперь мне стыдно, что я не удосужился выяснить хотя бы это. Присцилла разочаровано качает головой.

«Чего-то подобного я от тебя и ожидала, мальчик. Хорошо… У меня как раз есть кое-что. Общеукрепляющее».

Присцилла выпрямляется во весь свой немалый рост и протягивает руку к полке под самым потолком её избы. Признаться, я бы не смог до неё достать, даже если бы встал на лавку…

«Она тебе нравится, Ульрик? Твоя невеста?»

Вопрос застаёт меня врасплох. Амелия Фион Ренстаад. Будущая мать моих детей. Брак с ней был решён, кажется, ещё до моего рождения. Она не обязана мне нравиться. Она вообще не обязана вызывать во мне хоть какие-то чувства.

Таков путь аристократии. И таков путь Магов.

Я вслушиваюсь в своё сердце. Что оно мне говорит? Амелия…

«Да»

«Нет»

«Это неважно»

Знаю, что это распоряжение – лишнее, и что Жанна д’Арк и так собрана и сконцентрирована. Это скорее, чтобы развеять воцарившееся молчание. Мы идём по крутым склонам холмов, мимо камней, которые походят на могилы великанов, и рощ, где прячутся от солнца призраки Шварцвальда.

Осенний пейзаж при этом нельзя назвать унылым. Есть в нём какое-то мрачное очарование. Но именно оно совершенно не располагает к беседе. Всадник следует за мной в призрачном облике, и её близость… согревает. С ней не страшны ни тени, ни духи, ни проклятья, ни сила Шварцвальда.

«Кто она, та женщина, к которой мы направляемся?» — вдруг ни с того ни с сего интересуется Всадник.

«Я не говорил, что это женщина», — осторожно отвечаю я, но голос мой выдаёт, что Жанна д’Арк права.

«Я только предположила, — невинно заявляет Всадник, и если бы передо мной был кто-то другой, то я бы, без сомнения, услышал иронию или лукавство. — Твой ответ лишь подтвердил предположение».

«Она… скажем так… Целительница»

Желание взять её под руку соперничает в моём сердце со стремлением пасть перед ней на колени, каяться и молить о прощении. А мне есть о чём…

Её присутствие изменяет меня. Всё моё естество – моё воспитание, мой образ мыслей, моё наследие — противится этому, но разве это возможно? Разве есть кто-то, кому по силам сопротивляться фиалковому взгляду и золотому сердцу святой?

И вот мы спускаемся в город, на его петляющие улочки. Это моя земля. Мои владения. И мои люди.

Горожане, которых на улицах немало, не смотря на середину дня, встречают меня искренними улыбками и радостными взглядами. Отрадно видеть, что эти люди счастливы. И конечно же, их взгляды в первую очередь притягивает Жанна д’Арк.

Улицы Нитерберга практически пусты. А те горожане, которых мы встречаем, не поднимают взгляды. Я ощущаю их непонимание и страх. И конечно же, их взгляды в первую очередь притягивает моя Слуга.

Горожане на улицах встречают меня почтительными поклонами. Большая часть их сейчас, в середине дня, заняты в мастерских или на иных работах. И конечно же, их взгляды в первую очередь притягивает Всадник.

Она степенно идёт рядом со мной – воплощённая скромность и смирение, сквозь которое пробивается сияние истинного величия. Чувствую ли я гордость? Несомненно, хотя и понимаю, сколь ничтожны мои заслуги в том, что эта девушка сейчас моя спутница.

Признаюсь, я скорее наслаждаюсь этой прогулкой, чем выискиваю врагов. Может быть, я хочу запомнить мирный город, его облик до того, как Война Святого Грааля разорвёт его и затопит в пламени и невинной крови?

Мы продолжаем наш путь

Мы выходим на небольшую площадь, где улочки сплетаются в тугой узел. Пока что ни я, ни Всадник не заметили никакого присутствия других участников Войны – или вообще Магов. Ничто не говорит о том, что битва за сокровенное желание уже разразилась…

Глухой стук удара возвращает меня в реальность. Что? Нападение? Ну ладно я, но как Слуга могла пропустить его? Я резко оборачиваюсь, и…

Жанна д’Арк замерла в смущённой нерешительности. У её ног лежит пёстрый тряпичный мячик – именно он врезался в мою Слугу. Пожалуй, эта атака не дотягивает до уровня Благородного Фантазма.

Я быстро нахожу взглядом того, кто осмелился напасть на Слугу. Кучка чумазых разновозрастных детишек толпится на другой стороне площади. Они сразу узнают меня. Страх и волнение исчезают с их лиц. Дети улыбаются мне.

Это… приятно.

Наконец, самый старший из них шагает к нам. Он не может отвести взгляда от Жанны д’Арк – и его можно понять. Хотя, похоже, на детей её аура действует несколько иначе.

«Сестрёнка, - говорит он. – Подай мяч!»

Я быстро нахожу взглядом нарушителей спокойствия. Кучка чумазых разновозрастных детишек притихла на другой стороне площади. В их глазах застыл страх – будто они глядят на самого настоящего призрака, выползшего из Шварцвальда за детскими душами.

Наконец, самый старший из них перебарывает страх и неуверенно шагает к нам. Я вижу, как он дрожит, но всё равно идёт. Это… заслуживает уважения. Он глядит на Жанну д’Арк, будто ищет в ней поддержку и защиту.

«Сестрёнка, - говорит он. – Пожалуйста, верни нам мяч!»

Я быстро нахожу взглядом нападавшего. Кучка чумазых разновозрастных детишек толпится на другой стороне площади. Похоже, большая часть из них даже не знает, кто я. В их взглядах я вижу волнение и неуверенность.

Наконец, самый старший из них собирает в кулак волю и шагает нам навстречу. Его глаза зачарованно глядят на Жанну д’Арк – и его можно понять. Хотя, похоже, на детей её аура действует несколько иначе.

«Сестрёнка, - говорит он. – Не подашь мяч?»

Всадник бросает на меня вопросительный взгляд. Что-то почти детское я вижу в её фиалковых глазах. Что-то, которое не позволяет мне сказать «нет».

«Конечно»

«Конечно-конечно, - притворно соглашается она. – Куда мне лезть в дела графа Нитерберга?»

Что скажет Всадник, если увидит меня с Хельвиг? Возмутится? Или промолчит? Не хотелось бы испытывать Судьбу. Я испытываю неловкое чувство… стыда? Возможно. И от Хельвиг это, конечно же, не ускользает.

«Стыдитесь, что твоя француженка увидит нас вместе, Ваша светлость? – она толкает меня локтем в бок, и это навевает воспоминания.

«Это… Не твоё дело», - повторяюсь я, понимая, что мои слова звучат всё глупее и глупее.

Хельвиг Лаклен гладит меня по плечу, будто хочет успокоить – выглядит это ещё большей издёвкой. Она улыбается и говорит: «Не беспокойся, не буду портить твои… родственные отношения. Просто не смогла сдержать любопытство».

«Любопытство убило кошку», — невесело усмехаюсь я в ответ.

«Угрожаете мне, Ваша светлость?» — с вызовом говорит Хельвиг.

«Ни в коем случае»

Она сидит на скате крыши, как самая настоящая кошка. Непривычно-серьёзный взгляд её серых глаз направлен на площадь, где Всадник, как ни в чём не бывало, продолжает играть с детьми.

«Это же та девушка, которая пришла ко мне на помощь. Кто она, Ваша светлость? Неужели… Ваша любовница? Без обид, но для вас она слишком хороша».

«Вы снова с этой девушкой. Кто она, Ваша светлость? Неужели… Ваша невеста? Без обид, но для вас она слишком хороша».

Какие уж тут обиды? Хельвиг тысячу раз права, а на правду не обижаются.

«Нет, она моя… подруга. Дальняя родственница. Из Франции, — рассеяно отвечаю я, и только потом спохватываюсь и с запоздалой иронией произношу. – Но я ведь не обязан перед тобой отчитывать».

Хельвиг ловко спрыгивает с крыши и оказывается рядом со мной. Сегодня она одета как мальчишка – что, впрочем, не может скрыть её аппетитные формы. В другое время, я бы остановил на них взгляд. Но сейчас…

«Дальняя родственница? Насколько дальняя? Я слышала, что среди аристократов браки между… дальними родственниками… не редкость».

Я чувствую, что краснею, и ничего не могу с этим поделать.

«Это… Не твоё дело»

Я отвечаю рассеяно, заворожённый красотой Всадника. Почему Хельвиг завела этот разговор? Характер у неё… непростой. Она умеет за себя постоять, и никогда не даст себя в обиду. И конечно, она нередко суёт нос не в свои дела.

Уличной кошкой её прозвали не только за… профессию.

«Не очень-то и хотелось, - фыркает она. — В любом случае, Ваша светлость, она слишком хороша для вас».

Правда. Тысячу раз правда. Она слишком хороша даже для того, чтобы мечтать о ней… Тем не менее, слова Хельвиг заставляют меня перевести своё внимание на неё. Кажется, во взгляде у меня слишком много недовольства…

«Что тебе здесь нужно?» — спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос не привлёк внимание Всадника.

«Ничего, — гордо вскидывает подбородок Хельвиг. — Просто… Увидела вас и решила поздороваться. В городе сейчас неспокойно, вот и…»

«Неспокойно? Что ты имеешь ввиду?»

«Я в порядке. Позаботься лучше о себе»

Там, на площади, Жанна д’Арк хлопает в ладоши, пока детишки водят хоровод вокруг неё. Воистину, она ангел, которого на семь дней отпустили на грешную землю. Ей место в храме или здесь, среди невинных созданий, а не рядом с Магом, таким как я.

«Что-то слишком часто мы стали видеться с вами, Ваша светлость… - тянет Хельвиг. – Неужто, это… Судьба?»

«Кто знает? – рассеяно отвечаю я, не отрывая взгляда от Всадника. – Хельвиг, я…»

Что я хочу ей сказать? Чтобы уезжала из города на время? Перебралась в одну из деревень? Что по ночам сейчас будет опасно? Что Нитерберг может обратиться в руины в любой момент?

«Всё хорошо, Ваша светлость. Вы не обязаны отвечать. Просто…»

Я перевожу взгляд на Хельвиг. Очень необычно видеть её такой. Смущённой.

«Просто я… хочу… Кое-что… Тебе… рассказать…» - шепчет она.

Хельвиг замолкает и кусает губы. Странно… Что с ней происходит?

«Не бери в голову! До встречи… Ваша светлость!» — нарочито бодро восклицает она и тут же исчезает в проулке, откуда появилась с удивительным проворством, достойным уличной кошки.

И что это было?!

Я продолжаю наблюдать за Слугой

Дети окружают Жанну д’Арк, тянут её за рукава и подол фиолетового платья, кричат и смеются. Кто-то бросает ей пёстрый мячик, она ловит его и передаёт дальше. Она улыбается… Искренне. Волшебно. Прекрасно.

Она сейчас не выглядит такой недостижимой и одухотворённой, как во время молитвы. Нет, это счастье другого порядка. Она… будто вернулась в прошлое. Всадник столь же чиста и невинна, как эти дети. И эти чувства сиянием отражаются у неё на лице.

Всё, что я могу — это любоваться на неё и слушать, как поёт моё сердце. У меня нет слов, чтобы описать свои чувства. Я никогда не ощущал ничего подобного. Святая в окружении детей, увлечённая их незамысловатой игрой… Мог ли я представить, что увижу такое?

Если и впрямь есть тот Бог, с которым разговаривает моя Слуга, то я благодарен ему за то, что я встретил её…

Я наблюдаю за происходящим, и чувствую удивительное умиротворение. Это… Ещё одно доказательство её святости. Что она видела в детстве? Разорённую страну, истерзанную войной? И всё равно сохранила эту чистоту…

А я…

Я… так не смог

Жанна д’Арк, Героический Дух, воплощённый в теле Слуги, поднимает пёстрый тряпичный мячик и бросает его детям. Я прекрасно знаю, насколько она сильна, как искусны её движения, как хороша она в бою. В конце концов, она – оружие, живое оружие, призванное мной для того, чтобы победить в этой Войне.

Ведь так?

Как можно верить в этот бред, когда видишь эту счастливую улыбку на лице самой прекрасной девушки в мире? Простой жест, обычное движение… Как мало ей нужно, чтобы почувствовать себя… счастливой.

«Сестрёнка! — вдруг подала голос девчушка, самая младшая из них, со смешно вздёрнутым носиком и двумя косичками. – Поиграешь с нами?»

Всадник застывает в нерешительности. И снова я ловлю на себе её вопросительный взгляд. В нём какая-то детская надежда, что я разрешу. Наверное, так глядят дети на строгих родителей, когда просятся погулять?

…Наверное, когда-то и я так глядел на своего отца?

«Конечно»

Она сидит на скате крыши, как самая настоящая кошка. Высоким ростом она не отличается, но фигура достойна внимания любого ценителя женской красоты – пусть сейчас на ней и мальчишеский костюм. Рыжие волосы спрятаны под шапку, а серые глаза блестят с вызовом.

Хельвиг Лаклен. Уличная кошка Нитерберга. Я… знаком с ней. Нет-нет, я никогда не пользовался её услугами. Дело совсем в другом…

Но что ей нужно от меня?

Почему она здесь?

Она ловко спрыгивает с крыши, и через пару мгновений оказывается рядом со мной. Теперь её серый взгляд направлен лишь на Всадника.

«Какая красавица! — с искренним восхищение говорит Хельвиг. —Вы ведь знаете, кто она, Ваша светлость? Это же ваша спутница, как-никак».

«Знаю… Но рассказывать тебе не собираюсь»

«Люди говорят… всякое, — махает рукой Хельвиг. — В Шварцвальде видели… что-то страшное. На кладбище происходит какая-то чертовщина. Всё как обычно. Ведь Та Самая Ночь приближается».

Да… Та Самая Ночь. Самайн. Великий Шабаш Нитерберга. Но в этот раз… Всё будет ещё хуже.

Обо мне не волнуйтесь, — ухмыляется Хельвиг. — Я могу о себе позаботиться. А вот вы… Будьте поосторожнее, Ваша светлость».

Я хмурюсь, скрестив руки на груди. Мне совершенно не нравится, куда идёт этот разговор.

«Это что, угроза?»

«Ни в коем случае, — поднимает руки девушка. — Напутствие».

Там, на площади, Жанна д’Арк хлопает в ладоши, пока детишки водят хоровод вокруг неё. Воистину, она ангел, которого на семь дней отпустили на грешную землю. Ей место в храме или здесь, среди невинных созданий, а не рядом с Магом, таким как я.

«Благодарю, — холодно отвечаю я. — Я принял твои слова к сведению, Хельвиг».

«В таком случае… - она цепляется за карниз и ловко взбирается по стене на крышу, будто самая настоящая кошка. — До встречи, Ваша светлость. Что-то подсказывает, что мы ещё свидимся…»

Она исчезает так же внезапно, как появилась. А я…

...продолжаю наблюдать за Слугой

Всему приходит конец… И плохому, и хорошему. Я понимаю, что не скрестил руки на груди, а обнимаю плечи, пытаясь справиться с щемящей болью в сердце. Что я делаю?

«Грета! — женский голос нарушает игру. — Домой! Пора домой!»

Курносая девочка со смешными косичками вытирает слёзы. Она не хочет уходить. Но и спорить с мамой не собирается. Другие дети – отчасти, потому что поздно, отчасти чтобы поддержать подругу — начинают собираться.

Всё когда-то заканчивается.

«Мы поиграем ещё, правда, сестрёнка? — Грета вцепляется в подол платья Жанны д’Арк и глядит на неё полными слёз и надежд огромными глазами. — Правда?»

«Я… постараюсь, — тихо отвечает Всадник. — А теперь, идите домой. Слушайте родителей… И да благословит вас Господь!»

«Спасибо, сестрёнка!» — дети машут руками и разбегаются в разные стороны. Им и впрямь пора домой.

Пёстрый тряпичный мячик так и остаётся лежать в пыли, посреди площади, у ног Жанны д’Арк.

Подобрать мячик

«Не волнуйся на этот счёт, Хозяин. Я могу призвать и рассеять их в любой момент».

Нагрузка на магические контуры вырастает – всего чуть-чуть — и передо мной возникает Всадник, окружённая вихрем золотыми искрами. Я застываю, не в силах глядеть и отвести глаза от этого совершенства, принявшего облик совсем юной девушки.

Строгое и простое платье, тёмно-фиолетовое. Ни намёка на сталь доспехов. Огромные фиалковые глаза глядят на меня одновременно строго и преданно. Её аура… Я тону, растворяюсь в ней. Кажется, я забываю, что значит дышать.

Она…

Прекрасна. Так прекрасна, что я никогда не встречу более никого, кто мог бы сравняться с нею.

И дело даже не в физической красоте, нет. Эта чистота. Эта искренность. Это сердце, неопалимое даже огнём костра казни…

«Ты в порядке, Хозяин?»

«Да… Всё… хорошо»

Жанна д’Арк не отвечает, но на её щеках я замечаю румянец. Она расстроена? Обижена? Смущена? Вместо слов она легко касается шеи скакуна, и он начинает бежать куда быстрее… Но при этом уставать значительно меньше.

Она и правда Всадник. Я с опаской пришпориваю своего коня, и он пытается догнать Жанну д’Арк… Весьма безуспешно. Глупо получилось.

Не говоря уже о том, что я весьма неуверенно держусь в седле.

«Хорошо! Хорошо! — буквально кричу я. — Извини!»

Слуга сбавляет темп, и вскоре оказывается подле меня. Конечно, это Жанна д’Арк, святая, и я никогда не увижу злорадство в её бездонных фиалковых глазах. Скорее уж я вижу удовлетворение — урок усвоен.

Некоторое время мы едем бок о бок по лесной дороге. Тени Шварцвальда прячутся, не смея приблизиться к Слуге, чьё сияние, фиалковое и золотое, послано самими Небесами. С ней я могу без страха войти и в Сердце Леса…

Но, конечно, не стану это делать. Потому что Война закончится… А мне здесь жить.

Если, конечно, останусь жив…

Здание, которое служит жильём для местных «монахов», внутри куда больше, чем кажется снаружи. Через высокую дверь мы попадаем в холл, откуда коридоры ведут к кельям и в обеденный зал. Конечно, кельи кажутся более… интересными с точки зрения осмотра.

Но улики пребывания здесь участников Войны можно найти где угодно. Несколько мгновений я думаю, не разделиться ли нам? Нет, мы на вражеской территории. Лучше держаться вместе.

«Осмотрим кельи, Всадник, — мысленно шепчу я. — Если не найдём ничего, то перейдём к обеденному залу…»

Никого. Ни единой живой души. Кажется, что обитатели монастыря ещё час назад — нет, за мгновение до нашего появления — ещё были здесь. Я приоткрываю дверь одной из келий и вижу открытый на середине псалтырь. В другой — разлитое по кружкам вино.

Это… нервирует.

Мы продолжаем осмотр

Я замираю у одной из дверей. Чутьё Мага просыпается. Там, впереди — Ограждающее Поле. Не ахти какое, но… Это само по себе знак. Всадник, без сомнений, тоже замечает его. Мы переглядываемся и аккуратно идём к той двери. На вид она не отличается от дюжины остальных. Добротная деревянная дверь с резной ручкой, тяжёлая и надёжная…

Что-то не так. Предчувствие… В голове складывается картинка.

Я знаю этот трюк…

Рука замирает в дюйме от двери. Я закрываю глаза, чтобы погрузиться в себя, и зубы скрипят, когда я стискиваю их от фантомной боли. Свист кнута… Прана бежит по проснувшимся магическим контурам.

Я знаю этот трюк. И знаю фокус, как его избежать. Моя Тауматургическая Теория идеально подходит для этого.

«Vortreten!»

Я воссоздаю момент преодоления Ограждающего Поля, фактически не пересекая его. Сейчас эта преграда всерьёз считает, что настоящий Маг из плоти и крови — и магических контуров — проходит сквозь неё.

Пару мгновений ничего не происходит… А потом келья наполняется зелёным призрачным пламенем. Оно ревёт, вызванное Магией, лижет стены и потолок. Этот огонь не трогает ни камень, ни дерево, ни бумагу. Он губителен лишь для плоти.

Конечно, для Слуги он не представляет особой опасности — особенно для моего Всадника — но от Мага он оставил бы лишь обгорелый труп за мгновение.

«Отвлекающий манёвр, — поясняю я Жанне д’Арк. — Настоящее логово где-то рядом. И на нём нет Ограждающих Полей. По крайней мере, таких явных».

Я знаю одного Мага, чей разум достаточно… извращён… для таких приёмов.

Аларик де Карнэ де Малагис. Мой единственный друг. И теперь… мой враг в Войне Святого Грааля.

Время найти его настоящее убежище

Вот она, мощь Слуги. Кто, кроме других Героических Духов, может соперничать с ними в бою?

Хруст! Жанна д’Арк отрывает руку с мечом – как раз в тот момент, когда поверженные ей исполины начинают подниматься. А ведь в жизни эта святая никогда не была воительницей… Насколько же сильны в обличье Слуги те, кто посвятил всю свою жизнь сражениям?

Всадник вонзает новообретённый меч прямо в поднимающихся исполинов, прибивая к земле всех троих. Их «товарищ», лишившийся руки, пятится назад, будто искусственным воинам известен страх.

А Жанна д’Арк продолжает. Второй, третий, четвёртый… Хрустальные мечи вонзаются в поверженных рыцарей, будто надгробия. Они даже не пытаются пошевелиться — настолько надёжно Всадник пригвоздила их…

Остался последний хрустальный воин. Трещины на его груди медленно затягиваются, но Всадник не собирается давать ему время. Удар в колено — хрустальные осколки разбрызгиваются, будто кровь. Рыцарь почти падает, а Жанна д’Арк буквально вбегает по нему, и кулак её врезается прямо в центр груди — где ещё не до конца исчезли трещины.

Звон!

И лишь остывающая груда хрусталя, в осколках которого гаснет радужный свет, лежит под стенами монастыря.

«Отличная работа!»

Всадник оказывается рядом со мной, созерцая поле боя. Пусть со стороны кажется, что это было легко, я вижу, что Жанна д’Арк… Устала? Нет, скорее встревожена.

Я хочу сказать что-то, но внезапный приступ головокружения заставляет меня проглотить слова. Со стороны кажется, что это было легко, но мои контуры так не считают... Всаднику требуется моя прана для существования, а когда дело доходит до сражений, расход увеличивается многократно.

Чего же ждать от Благородного Фантазма?

«Продолжаем, Мастер?» — спокойно интересуется Всадник, по счастью не заметив моего состояния.

Продолжаем… Есть ли смысл? Всё, что я хотел, я уже узнал.

Эти хрустальные воины… Слишком узнаваемый почерк. Я знаю семью, которая их использует.

Род Малагис. Потомки знаменитого рыцаря-колдуна, одного из Паладинов самого Карла Великого.

«Не… сегодня»

Не так уж и много времени это заняло, особенно когда знаешь, что искать. И вот мы стоим в очередной келье, сдвинув в сторону лежанку, и глядим на обитый железом люк. Он ведёт в подземелье под монастырём. Я уверен, что именно там сейчас и скрывается Аларик. И нас ждут куда более серьёзные преграды.

Сейчас, на исходе дня, готов ли я спуститься туда, чтобы сразиться со своим другом? Я знаю, что это неизбежно. Конечно, я могу уповать на милость Судьбы, на то, что кто-то победит Аларика раньше, чем мы сойдёмся с ним в схватке. Но…

Я не хочу поддаваться малодушию. Мы начали это вместе. Мы создали это своими руками. А значит… Мы должны решить это между собой.

Два Мага. Двое Слуг. Так и должна выглядеть Война Святого Грааля…

Неужели, всё решится здесь? Битва, которую я боюсь… И о которой я в тайне мечтаю…

Рука тянется к кольцу на люке… Слишком медленно… Она дрожит?

Я…

Я не готов.

«Не сегодня, — сегодня малодушие победило, и я очень надеюсь, что в моём голосе Всадник не слышит предательскую слабость. — Я узнал всё, что хотел».

Слуга не собирается спорить. Жанна д’Арк кивает, и я со вздохом говорю…

«Уходим отсюда»

Я… не готов. Не готов встретиться с ним. Этого сражения не избежать, я знаю. И малодушно полагаться на то, что кто-то другой сможет одолеть его. Мы начали это. Вместе. И мы должны покончить с этим.

Я и Аларик де Карне де Малагис. Мой единственный друг.

Теперь я знаю, где он скрывается. Я знаю, где его найти. А значит, что мне осталось лишь найти в себе смелость для этой встречи. Увидеть его. Сразиться с ним. Поставить точку.

Видит ли он меня? Были ли хрустальные воины лишь проверкой, чтобы оценить силы и способности моего Слуги? Для Мага это вполне логичный ход. Узнал ли он хоть что-то?

Я бросаю взгляд на стены монастыря, за которыми скрывается человек, разделивший со мной Судьбу. Судьбу создателя Войны Святого Грааля. И Судьбу её участника.

Мы встретимся… Обязательно… Но… Не сегодня.

«Пока что отступим, Всадник. Я узнал всё, что хотел»

«Почему я должна рассердиться, Хозяин? — в голосе Слуги звучит искреннее непонимание. — Если ты устал, и тебе нужен отдых, то так и нужно сделать. Ничего хорошего не выйдет, если ты выйдешь на битву без сил».

Так и есть. Моя Слуга зависит от меня и моей магической энергии. Её… эффективность в сражении значительно упадёт, если я буду не в форме.

«Да, — чуть в сторону говорю я. — Спасибо за понимание».

Когда до ворот Нитерберга остаётся один поворот горной дороги, Всадник растворяется, скрывая себя покровом призрачного облика. Я больше не могу видеть золото её волос и одухотворённую красоту столь юного лица. Но я знаю, что она рядом. Чувствую её присутствие. И нить договора связывает наши сердца.

«Ты снова отправишься спать в Мастерскую?» — интересуется Всадник, когда мы подходим к воротам, и стражники выходят, чтобы поприветствовать меня.

«Нет… Вернее, не сразу»

Когда мы оказываемся под защитой родного замка, то некоторое время мне приходится посвятить своим обязанностям. И наконец, когда я заканчиваю раздавать указание, а солнце уже заходит за горизонт, я иду прямиком на стену.

Холодный ветер неласково гладит мои волосы. Я стою на самом краю, но знаю, что она рядом. Она не даст мне оступиться. Сорваться. Пасть.

Ведь она… Моя Слуга.

Здесь нет никого, кроме нас — только ветер, скалы и серый камень замковой стены. Я опираюсь на зубец, глядя на петляющую ленту горной дороги. Но мысли мои не внизу, и даже не в тёмных небесах.

Нет, мои мысли направлены к той, кто сейчас стоит у меня за спиной. Она скидывает покров призрачного облика, и я оборачиваюсь, чтобы насладиться её обликом в свете факелов. Золото её волос, золото её сердца… Фиалковый свет её глаз, фиалковый свет её души. Сталь её доспехов, сталь её решимости.

Даже здесь, среди серых скал, её миниатюрная фигурка не теряется, но сияет ещё ярче – будто звезда, указывающая верную дорогу путникам.

Дорогу, по которой мне не суждено идти.

Как же она прекрасна…

Там, внизу, раскинулся мой город. Нет, сейчас это поле боя, арена для сражений в той Войне, что я сам и начал. Редкие огни превращают ночной Нитерберг в звёздное небо, упавшее на землю.

Но какое мне дело до всего этого? Мой взгляд возвращается к ней, к Жанне д’Арк. Жестокая насмешка Судьбы… Но над кем она посмеялась? Надо мной? Над ней? Я до боли сжимаю кулак, чтобы не протянуть к ней руку, не коснуться её золотых волос, не провести по нежной щеке, чтобы ощутить тепло её кожи.

Я… не оскорблю свою Слугу подобным.

«Что-то тревожит тебя, Хозяин? – тихо спрашивает Всадник. — Твоё сердце неспокойно».

О, невинная проницательность. Что я должен ей ответить? Что я могу ей ответить? Я – Маг. Я не должен идти на поводу своих чувств. У меня вообще не должно их быть. Но…

«Всё… хорошо»

Сумел ли я убедить её? Сумел ли я убедить себя? Молчание, царящее здесь, между нами… Оно причиняет мне боль. И оно так дорого мне. Я не хочу говорить с ней о Войне. О будущих битвах. О тактике и стратегии, об обманах и предательствах.

Я просто хочу… молчать рядом с ней. Вдыхать аромат золотых лилий. Слышать, как бьётся её неопалимое сердце. Разве нужна мне большая награда?

Семь лет… Семь лет упорного, титанического труда. Семь лет, брошенных в горнило своих амбиций Мага. За семь дней, проведённых с ней… О, это совсем не цена.

Я знаю, что нам не суждено быть вместе. Я знаю, что она здесь, чтобы сражаться. Чтобы быть моим мечом. Моей… Судьбой. И моё сердце – сердце Мага – примет это. Оно превратится в серый камень, чтобы мои чувства не стали преградой к заветной награде. Я знаю, что справлюсь. Ведь я…

Но сейчас, в эту ночь, когда ветер неласково гладит мои волосы, а за моей спиной — та, что слышала глас Божий, я хочу… побыть слабым. Побыть человеком.

Побыть с ней.

«Нам пора»

Этот странный и сладкий момент подошёл к концу. Я сохраню его в сердце. Там, за толщей серого камня, я сохраню его. Как доказательство того, что я могу чувствовать. Как подтверждение тому, что я могу…

…любить?

«Настоящие сражения ещё не начались, — произношу я, пока мы идём к угловой башне, чтобы спуститься вниз и найти дорогу к Мастерской. — Всадник… Что ты думаешь о завтрашнем дне?»

Едва её нога ступает на спираль лестницы, она вновь накидывает плащ призрачного облика. Там, внизу, парочка стражников живо обсуждает чьи-то прелести. Слуге ни к чему попадаться им на глаза.

«Считай это предчувствием, Хозяин, — тихо отвечает Жанна д’Арк, — но завтра нас и вправду ждёт… Настоящая битва. Мы должны быть готовы».

«Мы справимся»

Я протягиваю ей незамысловатую игрушку, и Всадник прижимает её к груди, как величайшее сокровище. Как… Святой Грааль. Я не могу смотреть ей в глаза… И при этом не могу отвести взгляд.

Да что со мной творится?!

«Хозяин… — почти шёпотом говорит она. — Прости меня. Я… Не должна была забывать… Но…»

«Ничего страшного, Всадник, — говорю я, отводя взгляд. — Всё в порядке».

Солнце уже медленно клонится к закату. Оно приближается к горе Нитерберг, чтобы спрятаться за её мрачной громадой. Но до конца этого долго дня ещё немало времени.

«Нужно продолжить поиски, — виновато говорит Слуга. — Из-за меня… Мы потеряли столько времени…»

Что я могу ей ответить? Как я могу её винить? Та часть меня, которая носит Магический Герб Нитербергов, говорит, что Всадник права. Мы потеряли столько времени… Но другая часть – та, что ещё осталась человеческой…

Я улыбаюсь. Я так хочу взять её за руку… Но улыбаться – это всё, что я могу.

«Ничего страшного, Всадник. Продолжим в следующий раз»

Когда я оказываюсь в родных стенах, некоторое время мне приходится посвятить своим обязанностям. И наконец, когда я заканчиваю раздавать указание, а солнце уже заходит за горизонт, я вызываю Руперта и прошу его передать приглашение Амелии на ужин.

Спустится ли она сегодня? Разделит ли со мной трапезу или вновь останется добровольной пленницей в башне?

«Всадник, - говорю я в ожидании ответа невесты. — Ты можешь заняться, чем пожелаешь. Не думаю, что здесь мне угрожает опасность».

«Ты хочешь побыть со своей… гостьей… наедине?» — прямо спрашивает Жанна д’Арк. В её голосе нет ни обиды, ни расстройства. Кажется, в нём нет эмоций вообще.

Равнодушие… Больно слышать такое от своей Слуги. Но её вопрос… Знаю ли я сам на него верный ответ?

Что ты скажешь мне, сердце?

Да. Я хочу побыть с ней.

Нет. Но так будет лучше.

«Она Маг. И ощутит твоё присутствие. Я не хотел тебя обидеть, Всадник. Но лучше избежать лишних вопросов и объяснений».

Доводы разума, а не сердца. Это… подействовало.

«Ты прав, Хозяин, - говорит Слуга. – Я оставлю вас. Подожду в Мастерской».

«Спасибо, Всадник»

Пришло время вернуться в замок Нитерберг. Это было… познавательно. Но переночевать я хочу в безопасности. В своей Мастерской. Возможно, мне хватит сил и вдохновения сотворить что-нибудь, что поможет мне завтра.

Весь путь до горной дороги проходит в молчании. Но сейчас оно не тягостное, нет. В нём есть что-то приятное. Присутствие Всадника даёт мне уверенность. Уверенность, что для меня, Ульрика фон Нитерберга, не всё потеряно в этом мире.

Солнце клонится к закату. Этот день… Долгий-долгий день. Что он принёс мне? И что ещё принесёт?

И вот я стою у подножья горы Нитерберг. Петляющая горная дорога, ставшая западнёй не для одной армии врагов, зовёт меня наверх. Домой. К замку.

Но Летиция будет ждать меня у Хрустального Озера. Через час после заката. То есть, чтобы успеть, мне нужно уже выдвигаться…

Как же мне поступить?

«Амелия... — мне требуется некоторое время, чтобы подобрать верные слова, потому как ничего не идёт на ум. — Расскажи о себе. Ведь я… Если вдуматься… Почти ничего о тебе и не знаю».

И это правда. Я знаю об Амелии Фион Ренстаад как о Маге, но что я знаю о ней, как о человеке? Ведь когда мы заключим брак и она войдёт в семью, то ей придётся оставить Магию. И сейчас её занятия не имеют смысла в глазах Магов — ведь они не вплетутся в семейный Герб и не сохраняться для будущих поколений.

Именно поэтому в семействах Магов младшим детям порой даже не рассказывают о Ремесле.

«Я даже не знаю… Что Вам может быть интересно… Ваша светлость».

«Неловко признаться… — я отвожу взгляд. — Я даже не знаю, в какой день ты родилась…»

Зато прекрасно представляю её Тауматургическую Теорию, какими заклинаниями она владеет, и с какой стихией у неё сродство.

«Седьмого мая, Ваша светлость, — её розовые щёчки смущают меня не меньше, чем её. — Мой знак Зодиака — телец. Мой драгоценный камень — жемчуг. Мой любимый цвет… - последнее слово она произносит так тихо, что я слышу его с трудом. – Серый…»

«Вот видишь…»

«Амелия… — я решаю заговорить на… нейтральную… тему. — Как поживает твой брат?»

Вопрос застаёт мою невесту врасплох. Она даже оставляет в стороне своё смущение и отвечает: «Вернер… Если честно, я не знаю, Ваше высочество. Я не видела его со вчерашнего дня».

Я вспоминаю наш обед… Поведение Вернера по отношению к сестре мне совершенно не по нраву. Как бы я ни относился к Амелии, она моя невеста. И никто не смеет обижать её.

Скорее всего, Вернер прохлаждается где-нибудь в компании доступных женщин, разбавляя ночь вином. Но здесь, в Нитерберге, идёт Война Святого Грааля. Мага легко могут принять за участника… И убить. Но я не говорю этого, потому как не хочу волновать Амелию ещё больше.

То, что Амелия недомогает и как следствие не выходит за пределы замка, даже немного радует меня. Нет, конечно мне неприятно, что моя невеста больна, но зато она не наткнётся на тех, кто может действительно ей навредить.

Уж лучше она побудет добровольной пленницей в моей башне. Тем более, что после нашего брака, она точно так же будет принадлежать ей.

«В последнее время, — подаёт голос моя невеста, — Вернер ведёт себя… странно. Трудно это объяснить, Ваше высочество… Но это так».

Странно? Она имеет в виду его выпады во время обеда? Или нечто иное? Лучше уточнить.

«Что ты под этим подразумеваешь?»

Я стараюсь, чтобы мои слова звучали ласково. Сегодня моя невеста находится в ещё более зажатом и смущенном состоянии, чем обычно. Как бы я к ней не относился… Я не хочу причинять ей боль. По крайней мере, сознательно.

Глядя на то, как моя невеста больше смотрит в стол, чем ест, на её утончившиеся черты и побледневшую кожу, я не могу сдержать вздоха. Амелия вздрагивает, принимая это на свой счёт. Но я спешу заговорить, прежде чем она снова начнёт извиняться.

«Я тут принёс тебе кое-какие травы, - на столе появляется мешочек, который я получил от Присциллы. – Это… общеукрепляющее средство. Две ложки на кружку горячей воды».

«Ваша светлость, - шепчет Амелия. – Что Вы… Не стоило…»

«Разве не долг супруга заботиться о здоровье своей жены?» — говорю я с улыбкой.

Щёки Амелии Фион Ренстаад становятся пунцовыми. Она хватает мешочек с ведьминским сбором и прижимает его к груди, будто драгоценное сокровище. Моя улыбка становится шире.

Всё же она удивительно мила.

«Тебе стоит подкрепиться. Попробуй пирог с крольчатиной. Он получился сегодня просто восхитительным».

Амелия послушно берёт кусок и начинает старательно жевать. Трудно понять по её сосредоточенному лицу, приносит ли еда ей удовольствие. Но её покорность… В чём-то приятна.

«И советую тебе запивать его вином. Он сочный, но так ты оценишь всю гамму вкуса».

Моя невеста берёт кубок и делает небольшой глоток. На бледные щёки девушки возвращается румянец. Постепенно, Амелия Фион Ренстаад начинает оживать...

Но мне всё же кажется, что делает она это лишь по моей указке.

Ужин продолжается. Я доливаю себе вина и не свожу глаз с Амелии. То ли напиток ударяет мне в голову, то ли близость этой красавицы… Но разум начинают посещать мысли, совершенно неуместные сейчас, во время Войны Святого Грааля.

Алтарь… Свадебная церемония… А потом…

Первая брачная ночь.

Теперь румянец появляется и на моих щеках. Я понимаю, что нужно срочно что-то делать. Ещё вина… И…

…заговорить с Амелией о ней

…заговорить с Амелией о брате

…промолчать

«Теперь я знаю о тебе больше, Амелия Фион Ренстаад, — с улыбкой говорю я. – И не буду скрывать, мне это нравится»

Я сказал это, чтобы подбодрить её. Но похоже, этим я вызываю лишь больше смущения.

«Ах, Ваша светлость. Вы мне льстите…»

«Не знаю, как именно это описать, — задумчиво говорит Амелия. — Взять хотя бы то, что он решил ехать со мной сюда, в Ваш замок. Это было… спонтанное решение».

Звучит… подозрительно. Возможно, мне стоит разыскать Вернера и поговорить с ним… Чуть более откровенно.

«Я беспокоюсь за него, Ваша светлость. Он мой брат…»

Кто из Магов — или аристократов — может похвастаться подобным? Та, что будет моей женой — юна, прекрасна и...Сердце принимает её. Неужели… Неужели после всего, что я пережил, я заслужил его? Этот осколок счастья…

Но всё это — не более, чем далёкий фантазм. Потому что мне нужно пережить Войну Святого Грааля… Иначе этот осколок счастья будет похоронен вместе со мной.

Я хочу сказать что-то, но не успеваю. Всего через несколько мгновений Амелия бледнее столь стремительно, что я вскакиваю, чтобы броситься к ней на помощь, переворачивая кубок с вином. Алое пятно медленно растекается по столу. Дурное… предзнаменование.

«Что с тобой? Тебе нехорошо…»

«Всё в порядке. Просто недомогание. Лучше я… вернусь в свои покои».

«Позволь мне провод…»

«Нет!» — на удивление резко отвечает Амелия и вскидывает руки, будто отгораживаясь от меня. Она вскакивает и стремительно бежит прочь из зала, я же остаюсь в полнейшем замешательстве.

Уже в дверях она на мгновение оборачивается, и её глаза цвета летнего ночного неба полны слёз.

«Простите меня… — её губы еле движутся, но я слышу эти слова. — Ваша… светлость».

Я…

…бросаюсь вслед за ней

…оставлю её в покое

Она слишком тяжела для меня, эта деревянная Чаша. Поэтому я отодвигаю её от себя под смех моей таинственной собеседницы. В этом смехе нет ничего обидного. Ничего оскорбительного.

«Время ещё не пришло, виконт. Но ты прав. Это Судьба. И тебе её не избежать».

Я ведь хотел идти её навстречу… Зачем же мне убегать? Мой взгляд падает на чашу. На её простые изгибы. И на её непознаваемое содержание. Неужели, это и есть… Судьба?

«Она дождётся тебя, граф Ульрик фон Нитерберг».

Голова… кружится. Тени, пляшущие на сводах пещеры завораживают. Дым от костра забивается в лёгкие. Силуэт в тяжёлом плаще расплывается. А следом за ним — весь мир.

Я…

Моя рука тянется к Чаше, но с каждым мгновением она всё дальше и дальше… А смех той, что предлагала мне разделить её, всё громче и громче…

Я…

…теряю себя

Я бегу за своей невестой по коридорам замка, но… Не успеваю. Я не могу её догнать. Она словно призрак, словно ускользающий сон.

«Амелия! — кричу я ей вслед. — Подожди!»

Но она не останавливается. Я вижу лишь кончики её волос за поворотом. Почему? Почему она убегает?

«Амелия!»

Тяжёлая, обитая металлом дверь, захлопывается ,когда я вбегаю в коридор. Она ведёт в башню, где я выделил ей покои. Я мог бы… Сломать её. Или отпереть своей властью. Но…

Я утыкаюсь в неё лбом, чувствуя холод железа. Она… не хочет, чтобы я был рядом.

«Амелия…»

Не могу сказать, сколько времени я стою так, пытаясь понять, что же произошло. Пытаясь принять её поступок. Пытаясь осознать свои чувства. Камень стен разделяет нас, но ещё больше нас разделяют…

Тайны.

Она явно дала понять, что не хочет меня видеть. Это её выбор. Её решение. Её право.

Я неспешно бреду по коридорам замка в сторону спуска в Мастерскую и размышляю о произошедшем. С Амелией что-то происходит. Но могу ли я ей помочь?

Сердце говорит, что да. Я — её будущий муж. Я должен быть рядом. Я должен помочь ей. Защитить ей. Но сердце… Сердце слепо. Сердце ошибается. Сердце не понимает того, что доступно разуму.

А я — Маг. Моё сердце должно быть серым камнем.

Есть те, кто переживают свою боль лучше, когда рядом есть поддержка и опора. И есть те, кто лучше справляются с этим в одиночестве.

У каждого есть право на уединение. У каждого есть свои… Тайны.

А Тайны — это хлеб и вино Магов.

Я оставляю Амелию Фион Ренстаад, мою невесту, в её добровольном заточении. Мне пора возвращаться в Мастерскую. Война Святого Грааля не закончилась. Нет, она ещё даже не началась во всём своём величии.

Я должен быть готов

«Всадник, — говорю я после некоторого раздумья. — Сегодня был долгий день. Думаю, нам лучше вернуться в замок Нитерберг. Отдохнуть и восстановить силы. Настоящие сражения даже ещё не начались».

Жанна д’Арк совершенно спокойно воспринимает мои слова. Я — Хозяин, а значит, в первую очередь я определяю нашу тактику и поведение в этой Войне. И всё же… Я чувствую себя обязанным объясниться.

«Я уже упоминал, что сейчас в замке у меня гости? Одной из них… нездоровится. Хочу убедиться, что с ней всё в порядке».

«Как скажешь… Хозяин». Мне почудилось, или я услышал в голосе Жанны д’Арк недовольство?

Или я просто хотел его услышать?

Я действительно волнуюсь за Амелию. И я… действительно хочу её увидеть. Пусть наш брак и был устроен много лет назад… Это не значит, что она должна страдать из-за меня.

Я должен убедиться, что всё в порядке. Амелия — Маг. Я не могу закрывать на это глаза.

«Ты не обязан ничего объяснять, Хозяин, - слышу я в голове слова Жанны д’Арк, которая будто предугадала то, что я хочу сделать. – Если ты так решил, значит на то были веские причины».

Не так ли?

Мы возвращаемся в замок Нитерберг

Бесчисленные изваяния наблюдают за мной, когда я иду по Мосту Повешенных. Мало кто отваживается ступить на него на закате. И ещё меньше тех, кто готов на это после захода солнца. Но я не боюсь призраков и мертвецов.

По крайней мере, не больше, чем следует.

Впечатляющая статуя мрачного жнеца вперила в меня пустые глазницы. Что-то в них не так. Тьма в них… затягивает.

Мурашки бегут по коже. Я…

Взгляд падает на руку – там, где под одеждой разгорается Заклятье Повеления. Я…

…должен успеть!

«ВСАаагх…»

Крик захлёбывается и превращается в хрип, когда чья-то невероятно сильная рука сжимается на горле. Это мрачный жнец тянет её ко мне…

Нет…

Это не статуя… Маска из костей в виде черепа… И это её глазницы наполнены бесконечной тьмой…

Рука сжимается всё сильнее, пока я не слышу оглушительный хруст собственной ломающейся шеи.

Рывок!

Моё тело падает в тёмный Дуная. Лёгкие быстро наполняются его холодной осенней водой. А свет… Меркнет… Навсегда…

Я…

BAD ENDING

«Жаль… - в её голосе звучит искреннее разочарование. — Очень жаль. Я рассчитывала на… большее».

Стоя на берегу, я наблюдаю за тем, как Летиция плескается в ледяной воде Хрустального Озера. Она прекрасна, с этим невозможно спорить. Быстрая, гибкая, чувственная… Она словно наяда. Вода для неё — родная стихия. И не случайно… Ведь у Летиции и впрямь с ней сродство.

Её купание, впрочем, длится недолго. Несколько раз она бесстрашно погружается в Озеро с головой, но в последний раз выныривает совсем недалеко от берега.

«Скучно, — говорит она. — Слишком скучно. Ты отбил мне весь настрой… Ваша светлость».

Летиция выходит из воды нарочито медленно, будто Афродита из пены, демонстрируя мне все прелести своего роскошного тела. Вот над гладью озера появляется её довольное лицо, по которому стекают ледяные капли. Изящная шея… Округлые плечи… Соблазнительная грудь с набухшими от холода… и возбуждения… сосками. Гладкий живот, блестящий от капель воды… Бёдра, сводящие с ума… И…

Я не могу оторвать от неё взгляда

Я очень надеюсь, что она не спросит меня, как прошла моя… встреча. Жанна д’Арк молчит. Если Хозяин захочет, то расскажет ей, ведь так? И всё же… Я чувствую, что она стала… На шаг дальше от меня?

Мы спешим, и тёмная сила Шварцвальда крадётся за нами, треща ветвями и стеная осенним ветром. О нет, она не посмеет приблизиться. Но она и не позволит забыть о себе.

Когда мы добираемся до Нитерберга, город уже спит. Лишь редкие огни напоминают о том, что он живёт, а не является ещё одним призраком Шварцвальда. Мы не встречаем никого на улицах, и это к лучшему.

Наверняка, о молодом графе Нитерберге и так ходят только печальные слухи…

Оказавшись у горной дороги, что ведёт в замок, я некоторое время думаю, как бы поступить, и наконец решаю, что лучше воспользоваться туннелями, чем входить через главные ворота. Ни к чему лишний раз беспокоить стражу.

«Мы пойдём через гору, Всадник», — говорю я Слуге.

Возражений не последовало.

Мы идём в Мастерскую…

«Доброй ночи… Мой милый граф».

Я бреду к месту, где оставил Всадника. В голове нет никаких мыслей. Эта встреча… Не такой я её представлял. Не этого я от неё ждал.

А чего же? Того, что Летиция вновь опустится передо мной на колени, расстегнёт мне ремень и подарит минуты блаженства своими сладкими губами и язычком?

Или того, что она перережет мне горло, а тело выбросит в Хрустальное Озеро?

Когда я подхожу к полянке, где оставил Жанну д'Арк, то с удивлением замечаю, что Всадник и Лучник сидят на сухой траве и… Играют в шахматы. Не знаю, откуда они взяли доску и фигуры, но…

Положение у моей Слуги незавидное. Кажется, что прекрасный и печальный рыцарь даже не смотрит на доску — глаза его полуприкрыты, и алые будто кровь из раны волосы скрывают половину лица. Но тем не менее, каждый его ход ведёт Жанну д’Арк к неминуемому поражению.

Увидев меня, Всадник встаёт, и в её фиалковых глазах видно… облегчение.

«Ты закончил, Хозяин? Мы можем… уходить?»

«Да. Пора возвращаться в замок»

Моя Слуга со вздохом глядит на доску и нехотя касается пальцем своего короля. Белая фигурка падает с доски и теряется в сухой траве.

«В этой партии мне не победить, Лучник. Спасибо вам за игру».

«Порой для того, чтобы признать поражение, нужна недюжинная мудрость. И смелость, - говорит печальный рыцарь. – Спасибо и вам за приятную компанию, прекрасная госпожа».

Не в этом случае, вздыхаю я про себя. Здесь поражение Всадника было очевидно.

Мы прощаемся с Лучником и покидаем его, чтобы поскорее оставить позади Шварцвальд, и его недружелюбные тени. Мы торопимся вернуться в замок Нитерберг, чтобы оказаться в мнимой безопасности под защитой стен из серого камня.

«Я вижу, ты неплохо провела время, Всадник», — нарушаю я тишину, хотя бы для того, чтобы разогнать подкрадывающийся страх, с которым сейчас не справляется даже аура моей Слуги.

«Лучник и впрямь… приятный собеседник. Конечно, мне не удалось узнать о нём ничего… Кроме того, что его терзает боль. И печаль. И… сожаления».

Сожаления… Разве не это толкает Героических Духов на участие в Войне Святого Грааля?

О чём же жалеешь ты, Жанна д’Арк?

«Да, по нему это заметно»

Она смеётся снова. Я пляшу под её дудку. Она знает, что я скажу наперёд. Летиция… Почему я не могу оторвать от неё глаз? Почему позволяю ей взять меня за руку. Почему она так близко, что мне становится жарко?

«Какой же ты смешной… Ваша светлость».

Летиция гладит мою щёку, и этот простой жест стирает все остальные мысли. Разряд проходит по позвоночнику, вниз, и разливается сладкой волной по всему телу.

Я хочу её. Здесь и сейчас. Не важно, какое будущее нам уготовлено – я знаю, что никакого. Но… Я снова хочу ощутить её тело, соединиться с ней, раствориться в ней. Взять её и отдаться ей…

…Хозяин…

Шаг. Я отступаю всего на шаг. Она дразнит меня. Но я не поддамся. Я — Маг. Моё сердце должно стать серым камнем…

Вот только Летиция взывает совсем не к сердцу.

«Помоги снять платье, Ульрик», — шепчет она и поворачивается спиной, чтобы я мог расшнуровать трещащий от полной груди корсет.

«Зачем?»

Каждый её шаг по каменистому берегу сокращает расстояние между нами. Её красоту невозможно игнорировать. Даже Магу трудно устоять перед столь явным… напором. Но для неё любовные игры – такое же оружие, как для меня мои заклинания.

Я знаю это… И всё равно, моя природа тянется к ней. Всё глубже и глубже я увязаю в этой сладкой паутине…

«Это место… Навевает воспоминания, не так ли, Ульрик?»

О да. Эти образы — наши встречи — всплывают в голове, особенно когда она рядом. Её прикосновения. Горячая нежность её кожи… Вкус её губ и вкус её лона. Её тело, дрожащее от наслаждения. Моё семя на её груди и на её сладких бёдрах…

Я не сделаю ничего… глупого… Ведь так?

«Ты позвала, и я пришёл, — говорю я, стараясь не поддаваться на её чары. — О чём же ты хочешь поговорить, Летиция?»

Она смеётся. В её ореховых глазах я вижу отражения наших прошлых встреч. Наших чувств.

«Поговорить? Ты думаешь, что я хочу… поговорить с тобой, Ульрик? Нет. Не сегодня».

«Тогда чего же ты хочешь?»

Я оставляю Жанну д’Арк с незримым Лучником и направляюсь сквозь редеющую чащу к Хрустальному Озеру — к месту, где сходятся мощные линии лей Шварцвальда. Это средоточие силы, где дыхание самого Мира вырывается наружу. Здесь Маги могут прикоснуться к чистейшей пране…

«Не забывай, Хозяин, — мысленная речь Жанны д’Арк догоняет меня. — Про глупости».

Да, я помню…

Но надолго ли меня хватит? Я выхожу на холодный берег, и в свете поднимающейся луны вижу её. Летицию.

Соблазнительницу. Ведьму. Мою бывшую любовницу. Моего… врага.

Она приветствует меня не словами, но улыбкой. Многообещающей. Чарующей. Почти искренней, почти фальшивой. О, она не случайно выбрала для встречи именно это место. Всё это – часть игры. И Летиция играет на своём поле.

«Здравствуй»

Несколько шагов, и мы вновь слышим голос Лучника. В нём нет враждебности – только спокойная сила и уверенность. Он действительно благородное создание…

«Боюсь, что вам придётся остаться здесь, со мной, прекрасная госпожа. Моя Хозяйка ждёт лишь… Его светлость».

Всадник неуверенно глядит на меня. А я в свою очередь на неё, вопросительно. Вот значит, как это всё будет… Чувствуя наше замешательство, Лучник произносит: «Вашему Хозяину ничего не угрожает, прекрасная госпожа. Даю вам своё слово, что он будет в безопасности».

«Вашему слову… - медленно произносит Жанна д’Арк, - Я готова поверить. Можешь идти, Хозяин. Я подожду тебя здесь».

«Я сделаю всё, чтобы вы не скучали в ожидании Его светлости, прекрасная госпожа», — заверяет мою Слугу Лучник.

Очень… двусмысленно это звучит. Но почему-то я уверен, что Лучник не перейдёт границы, и не причинит вреда Жанне д’Арк… По крайней мере, пока его Хозяйка не отдаст такой приказ. Я вежливо улыбаюсь в пустоту и говорю…

«В таком случае, доверяю мою Слугу вам»

Звучит очень… размыто. Но похоже, моих слов достаточно, чтобы Всадник успокоилась. Конечно, невозможно до конца быть спокойным под сенью Шварцвальда, особенно с наступлением темноты. Но её внутреннее сияние, золотое и фиалковое, прогоняет призраков и вселяет надежду.

Даже в сердца таких как я.

Не делать ничего глупого. Что это значит? Если вдуматься, сама идея участвовать в Войне Святого Грааля – несусветная глупость. Призвать легендарного героя и поставить на кон свою жизнь ради исполнения Желания… Глупо? Как минимум, безрассудно.

Весь наш дальнейший путь проходит в тишине. Я думаю о предстоящей встрече. Чем она обернётся? Что она принесёт мне? Союз , который увеличит мои шансы на победу в Войне? Или же он в конце концов станет причиной поражения?

«Хозяин, — слова Жанны д’Арк возвращают меня в реальный мир, мир теней Шварцвальда. — Прана Лучника… Там, впереди».

Я внутренне подбираюсь. Мои контуры напрягаются сами собой, и я ожидаю незримой поющей смерти, которая сорвётся с пальцев Слуги Летиции. Но вместо этого я слышу его спокойный и вежливый голос: «Добрый вечер. Моя Хозяйка ждёт вас».

Он всё ещё пребывает под покровом призрачного облика, но теперь и я ощущаю его присутствие. Незримое сияние праны, благородное и печальное. Кто же это? Кто скрывается за маской Лучника?

«Добрый вечер»

Война Святого Грааля никуда не делась, - со вздохом признаю я. – Мы должны держаться вместе. В конце концов… Разве не это наша Судьба?»

Жанна д’Арк серьёзно кивает. Она может быть не согласна с моим решением касательно Летиции, но моё высказывание явно пришлось ей по душе. И мы отправляемся в Шварцвальд сквозь засыпающий город.

Мы пересекаем Мост Повешенных, чтобы обогнуть Кладбище Всех Душ и углубиться в Чёрный Лес. Это самая короткая дорога к Хрустальному Озеру. По моим подсчётам – если всё пройдёт хорошо – мы будем на месте как раз к назначенному сроку.

Через час после заката.

«Хозяин, - вдруг говорит Жанна д'Арк, когда кроны Шварцвальда уже сомкнулись над нашими головами, пряча темнеющее небо. – Пообещай, что ты… Не будешь делать ничего глупого».

Это… очень неожиданно – слышать такое от Всадника. Она волнуется…

…за меня?

…за себя?

…за нас?

«Я не сделаю ничего… глупого»

«Всадник, — надеюсь, мой голос звучит убедительно. — Отправляйся в замок и жди меня. Думаю, на эту встречу мне лучше сходить… одному».

Потому что я не хочу задеть чувства Жанны д’Арк? Или потому что я хочу заключить в объятья Летицию? Потому что постыдные фантазии о её теле то и дело всплывают у меня в голове?

…Потому что я не доверяю своей Слуге?!

Или потому что я стыжусь своего желания обладать Летицией?

«Это… Это очень опасно, Хозяин, - отвечает Всадник, и в её голосе я слышу непонимание. — Я должна отправиться вместе с тобой».

«Будет лучше, если я пойду один, -настаиваю я. — Ты сама говорила, что Лучник благороден. Не думаю, что он убьёт меня, раз мы условились с его Хозяйкой о… переговорах».

Я чувствую на себе очень… многозначительный… взгляд. Неужто эти фиалковые глаза видят всё, что творится в моём сердце?

«Передвигаться в одиночку опасно, Хозяин. А этот Лес… Это недоброе место. И дело не только в Лучнике».

«Я справлюсь»

«Ты убедила меня. Идём вместе»

Я не могу оставить своего друга на растерзание бесстыдной дикости этого места. Аларик – Маг, и если говорить честно, он куда сильнее меня, но это я притащил его на Шабаш, а значит, это моя ответственность.

Пора приступать к поискам. Но как найти его среди творящегося здесь безобразия? И при этом самому не попасть в неприятности?

В прошлый раз Аларик выкрикивал моё имя на весь Шабаш. Стоит ли мне поступить так же? Не думаю, что это хорошая идея. Поэтому, я начинаю поиски молча — но не в тишине, ведь слишком много звуков окружают меня здесь, на этом языческом празднестве.

Я иду мимо слившихся в экстазе тел, и мимо котла, куда струится кровь из вскрытого горла оказавшегося здесь «случайного путника». Чьи-то морщинистые руки тянутся ко мне, чей-то сладкий, обещающий блаженство голосок зовёт меня… Магическая энергия проникает в меня, наполняет мои контуры, искажает мои мысли…

В творящихся здесь бесчинствах легко пропустить что-то важное. Но как Маг я умею сохранять бдительность даже в очень… непростых ситуациях. По крайней мере, я учусь это делать. И моих навыков хватает, чтобы заметить золотоволосого юношу, который застыл, будто изваяние гениального скульптора, окружённый хороводом из пяти красавиц, одетых только в собственное бесстыдство.

«Аларик! Я здесь!»

В творящихся здесь бесчинствах легко пропустить что-то важное. Вот и я замираю в нерешительности, когда совершенно неожиданно чьи-то холодные ладони опускаются мне на лицо и закрывают глаза.

Он не говорит ни слова. Но я узнаю это… дыхание.

«Аларик. Вот ты где»

«Спасибо, Хозяин!» — говорит она, и в её словах я слышу нотки… веселья? Нет, скорее это облегчение, что нам удалось выбраться из ловушки, в которую превратился Шварцвальд.

Мы больше не слышим пения смерти, и Слуга постепенно сбавляет свой бег. Есть нечто ироничное в том, что сейчас Всадник служит моим… скакуном. Дунай и переправа всё ближе, и хватка договора постепенно отпускает мои напряжённые до крайности магические контуры.

Жанна д’Арк не выглядит усталой. Они крепче, выносливее, сильнее и быстрее людей. По сути дела, они состоят из магической энергии – праны — и поэтому их сила и бодрость напрямую зависят от того, насколько хорошо поставляет эту энергию Хозяин.

«Кажется, мы оторвались, — говорю я. — Думаю, ты можешь… поставить меня на землю».

«Нет, - строго отвечает Слуга. — Сначала мы доберёмся до реки».

И с этими словами она снова ускоряется. Прана вспыхивает вокруг неё аурой, золотой и фиалковой… И вскоре мы оказываемся на берегу Дуная.

Я бросаю последний взгляд на Шварцвальд

Некоторое время Всадник обдумывает моё предложение. Да, лишаться её защиты мне не очень хочется, как и терять драгоценное время. Тем более, что Жанна д’Арк всё равно будет рядом.

«Хорошо, Хозяин, - неуверенно говорит Слуга. — Но будь осторожен».

«Как и ты», — натянуто улыбаюсь я, и мы расходимся в разные стороны, чтобы найти на Кладбище Всех Душ то, что нарушает покой мертвецов Нитерберга.

Фиалковая и золотая звёздочка удаляется от меня. Я не вижу Жанну д'Арк, но хорошо ощущаю её магическую ауру. Уверен, что я почувствую её в любой точке Кладбища. И это… успокаивает.

Однако, ситуация опасная, поэтому я не собираюсь медлить. Глубокий вздох, я закрываю глаза и… Свист кнута. Боль. Скрип зубов в отчаянной и бесполезной попытке сдержать крик…

Я пробуждаю свои магические контуры. Нужно быть наготове. Наивно предполагать, что я, самый обычный Маг, смогу одолеть Слугу, но всё, что мне нужно это выиграть время.

Теперь пора решить, с чего начать?

Осмотрю могилы

Осмотрю склепы

«Как скажешь, Хозяин», — с холодком в голосе произносит Всадник. Она не в восторге от моего решения. Если честно, я и сам от него не в восторге. Но так и впрямь будет лучше… Для всех.

«В случае чего, я призову тебя Заклятьем Повеления, - говорю я. – Но уверен, этого не понадобится. Всё будет хорошо. Жди меня в Мастерской».

«Да пребудет с тобой Господь, Хозяин», — с этими словами Жанна д’Арк отправляется по горной дороге к замку Нитерберг, оставив меня одного.

Её Бог… Не думаю, что он захочет мне помогать, когда речь идёт о ведьме и наших с ней… грешных отношениях. Пусть уж лучше он приглядывает за своей святой… Так всем будет проще и полезнее.

Узоры Заклятий Повеления на моей руке, кажется, теплеют от одной мысли об их использовании. Символ и право Хозяина… Я готов рискнуть одним из них ради… Ради встречи с Летицией?

…или ради того, чтобы уберечь чувства Всадника?

Погружённый в сомнения, я иду сквозь засыпающий город к Мосту Повешенных. Мне нужно перебраться на другую сторону Дуная. Самый короткий путь к Хрустальному Озеру лежит мимо Кладбища Всех Душ.

Нужно поспешить

Шварцвальд. И ведьма Летиция, которая ждёт меня, чтобы… Обсудить наш будущий альянс? Я знаю, что Жанне д’Арк это совершенно не по нраву. Хозяйка Лучника воплощает в себе всё то, что противно моей Слуге.

Тёмное Искусство. Бесстыдство. Безбожие. Если и есть тот, кто ещё хуже подходит Жанне д’Арк, чем я, то это Летиция.

Но правда в том, что в Войне Святого Грааля нам и вправду могут потребоваться союзники. А некоторых врагов… Лучше держать к себе близко.

Я гляжу на чащу леса, уходящую в темнеющий горизонт. Шварцвальд — это царство теней, с которым невозможно тягаться. Свет моей Слуги разгоняет мрак, но стоит ей пройти дальше, и тьма смыкается за её спиной. Эти тени древнее, чем первый сон первого человека.

Всадник терпеливо ждёт моего решения.

Летиция… Только глупец доверится ей. И всё же… Какая-то часть меня хочет её увидеть. Поговорить с ней.

…дотронуться до неё…

Хрустальное Озеро — отличное место, чтобы восстановить свою магическую энергию.

…и хорошее место для свидания…

Я перевожу взгляд на Всадника. То, что Летиция может там устроить… Ей совершенно не понравится. Стоит ли невинной святой видеть это? Стоит ли испытывать её терпение? Стоит ли пятнать её добродетель?

Нет, я пойду один

Мы отправимся туда вместе

Но безрезультатно. Как схватить воду? Это невозможно. Она смеётся то слева, то справа — кажется, полдюжины обнажённых девушек окружают меня, манят, дразнят, обещают…

Холод начинает брать своё. Магический Герб начинает мерно светиться, чтобы согреть меня. И Летиция замечает это. Она смеётся… И в её смехе я слышу нотки превосходства. Ей нипочём ледяные объятья Хрустального Озера. Они лишь возбуждают её…

«Как в старые времена… — шепчет она, - Но признаюсь, что на этот раз ты продержался дольше. Я скоро… присоединюсь к тебе».

Я выхожу на берег, и прана несётся по моим контурам раскалённым потоком, восстанавливая потерянное тепло. Пар поднимается от моего обнажённого тела. Я быстро натягиваю одежду, чтобы не замёрзнуть этой октябрьской ночью…

Летиция же выходит из воды медленно, будто Афродита из пены, демонстрируя мне все прелести своего роскошного тела. Вот над гладью озера появляется её довольное лицо, по которому стекают ледяные капли. Изящная шея… Округлые плечи… Соблазнительная грудь с набухшими от холода… и возбуждения… сосками. Гладкий живот, блестящий от капель воды… Бёдра, сводящие с ума… И…

Я не могу оторвать от неё взгляда

Хватит… Я понимаю, что пляшу на её ниточках, но… Я буду делать то, что хочу. Здесь и сейчас. Мне не требуется много времени, чтобы раздеться. И вот ледяные объятья Хрустального Озера принимают меня. Кажется, магические контуры оживают сами собой, чтобы… защитить меня от холода. И принять прану Хрустального Озера.

Заклятья Повеления на моей руке мерцают во тьме, отражаясь в зеркале Озера. Ледяная вода обжигает меня, но это приятное пламя. Летиция смеётся, она манит меня, зовёт к себе…

И когда я пытаюсь заключить её в объятья, ускользает. Она будто наяда… Вода для неё – родная стихия, и не случайно. Ведь у Летиции сродство с ней. Прекрасная и обольстительная нимфа озера… Или русалка, готовая уволочь на дно зазевавшегося глупца?

«Не ожидала, что ты согласишься, — говорит она, выныривая у меня за спиной. — Я…»

Её лицо утыкается мне в спину. Её руки смыкаются на моей талии. Её губы шепчут столь приятные слова.

«Я скучала по тебя, Ульрик. Правда-правда».

Игривые пальчики скользят ниже, с моего живота, и я не могу сдержать вздоха предвкушения, но… В самый последний момент они отталкивают меня, и Летиция вновь растворяется в водах Хрустального Озера.

И я вновь хочу поймать её…

Жанна д’Арк отражает ещё один кинжал и срывается с места. Её окружает сияние праны, фиалковое и золотое. Скорость её потрясает — возможно сейчас, атакуя, она быстрее, чем брошенный Убийцей кинжал. Кажется, Всадник целиком превращается в клинок, который сейчас пронзит губительного призрака – злого духа, что осквернил место покоя своим присутствием.

Я сжимаю кулаки в предвкушении. Сейчас!

Всаднику не нужен скакун — она и так быстрее любого рыцаря, что несётся в атаку.

Сейчас…

Но Убийца… Ещё быстрее.

Он превращается в чёрную молнию и… Нет, не убегает. Он несётся навстречу моей Слуге. Сразиться с ней лоб в лоб?

«ХОЗЯИН!!!»

Она разгадала манёвр Убийцы. Но слишком поздно. В невообразимом пируэте чёрный Слуга отталкивается нечеловечески-длинной рукой от головы Жанны д’Арк и…

Его цель не Всадник. Убийца — не тот Класс, который выбирает открытые схватки. В конце концов, специализация Убийцы… Устранение Хозяина.

Его цель — я.

Кинжалы веером несутся ко мне. Их слишком много… Дождь острой чёрной смерти…

Нога. Плечо. Живот. Горло.

Боль. Боль. Боль. Боль.

Тьма…

BAD ENDING

Всё происходит слишком быстро. Всадник не успеет... Я… Остаётся только положиться на скорость своего тела. Я бросаюсь вперёд, в темноту склепа, чтобы уклониться от смертоносного кинжала.

Успеть… Только бы успеть…

«ХОЗЯИН!»

Если бы я был воином… Если бы я с детства посвящал себя тренировкам, как это делают рыцари этих земель… Если бы я провёл свою жизнь с сражениях, оттачивая навыки и чутьё в смертельных схватках…

Успел бы я увернуться?

Кинжал, будто выкованный из теней, вонзается мне в шею. Я слышу, как оглушительно хрустит мой позвоночник. Темнота склепа принимает меня. Темнота смерти принимает меня.

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

Я не знаю, что сказать. Большой глоток вина переносит меня в мир фантазий. Они кажутся такими реальными. Вот Амелия стоит передо мной в прекрасном свадебном платье. Я касаюсь её волос. Пытаюсь заглянуть в её глаза, но она всё так же стыдливо опускает взгляд.

Прижать её к себе… Ощутить тепло её губ… Вдохнуть цветочный запах её волос…

Платье соскальзывает с неё как по волшебству. И вот моя невеста предстаёт передо мной в одеянии Евы… Или это одеяние Лилит? Она дрожит… Но что это? Холод? Страх? Или желание?

Шаг… Шаг, чтобы сократить расстояние между нами. Шаг, чтобы заключить её в объятья. Чтобы поймать губами её губы…

Это вино играет со мной такие шутки? Или я и впрямь… Чувствую это. Желание. Симпатию.

Привязанность.

Любовь?

Я — Маг. Чувства не для меня. И всё же я гляжу на Амелию Фион Ренстаад и понимаю, что моё сердце бьётся чуть быстрее.

Она… дорога мне

Похоже, это и правда какая-то сельскохозяйственная постройка. Будь здесь Руперт, уверен, он сказал бы точнее, но я граф, да ещё и Маг. Мирская жизнь для меня — лес потемнее Шварцвальда. Жанна д’Арк останавливается у тяжёлых двустворчатых дверей и глядит на это здание с сомнением.

«Всё равно нужно проверить», - вздыхаю я, разделяя сомнения Слуги.

Я налегаю на тяжёлую дверь, и она недовольно начинает сдвигаться. Дюйм. Ещё один… С чего она вообще такая...? Будто услышав мою мысль, она распахивается, и я вваливаюсь внутрь, прямо в облако пыли.

Жанна д’Арк стоит на пороге и глядит на меня невинными фиалковыми глазами. Ей достаточно было одного движения, чтобы открыть двери. Вот она, разница в силе между Слугой и человеком…

И всё же я чувствую… неловкость? Стыд? Целую гамму чувств, среди которых нет приятных.

Я быстро оглядываю залежи садового инвентаря и сена. Ни один уважающий себя Маг не стал бы прятаться в такой вот… кладовке?

«Здесь нам нечего делать, — скривившись, говорю я. — Продолжим поиски…»

«…в церкви»

«…в кельях»

Прямо из стены на нас выходят четыре исполинские фигуры, будто созданные из переливающихся радугой кристаллов. Огромные мечи в их руках занесены для ударов. Они движутся с синхронной безжалостностью.

«Вот, значит, как тут встречают незваных гостей», — говорит Всадник, выезжая вперёд.

Эти воины… Я видел таких. Я знаю, чья это работа…

Но сейчас нет времени об этом рассуждать. Хватит ли у Жанны д’Арк сил, чтобы одолеть этих стражей? Каковы истинные пределы возможностей Слуги?

Мы могли бы отступить… Но конь не слушается меня. А Всадник всерьёз намеревается сразиться. Что мне ещё остаётся, кроме как поддержать свою Слугу?

«Будь осторожна! — передаю я ей свои мысли. — Они могут восстанавливаться даже после серьёзных повреждений!»

Всадник бесстрашно направляет коня навстречу воинам из ожившего хрусталя. Её меч так и не покинул ножны… Что она намеревается делать?

Я…

…буду наблюдать за боем

Внутренний двор монастыря чист и пуст. Никто не выходит нам навстречу. Но и ловушки не захлопываются в попытках нас убить. Всадник оглядывается, чтобы найти хоть кого-то… Но здесь нет ни людей, ни зверей.

«Святость этого места, - тихо произносит Жанна д’Арк, - была нарушена. Очень давно».

Если она вообще здесь была… Дверь всё с тем же многозначительным скрипом закрывается за нашими спинами. Для Всадника преодолеть такую стену – даже со мной на руках – не составит труда. Но сам факт заставляет задуматься.

Впереди – церковь, где местные «монахи» совершают службы. Слева от меня — жилое помещение, а справа — большое здание, напоминающее хлев или амбар. И хотя ничего мне не угрожает – на первый взгляд – я взвожу арбалет. Особого толку от него не будет, если мы встретимся с настоящей угрозой, но это… успокаивает.

А ещё… Свист кнута… Боль… Мои контуры пробуждаются, и прана бежит по ним.

«Начнём», — говорю я и шагаю…

…в сторону церкви

…в сторону амбара

…в сторону келий

Через несколько мгновений мы входим в небольшую, но удивительно красивую церковь. Цветные витражи ловят закатное солнце. Лавки выстроились в ровные ряды. Свечи мерцают близь величественного алтаря.

Я украдкой гляжу на Всадника. Она должна быть рада… Но Жанна д’Арк хмурится. Одухотворённая улыбка не появляется на её ангельском лице. Это место ей не по нраву.

«Это… святотатство, - шепчет она. – Насмешка над Домом Божьим…»

Мой успокаивающий жест не имеет особого эффекта. Её возмущение лишь растёт. Вздохнув, я приступаю к осмотру.

Всё здесь, в этой «церкви», сделано с шагом в сторону от канона. Неискушённый человек не заметит разницы, но… В церковной архитектуре немало своих нерушимых традиций, символизма и ритуала. Человек, который возводил эту церковь, без сомнений, знал их.

И специально нарушал.

Я пристально оглядываю внутренние убранства церкви и шагаю к алтарю. До него остаётся с дюжину шагов, когда я вдруг замечаю что-то необычное. И при этом знакомое.

Несложный символ, вырезанный на спинке одной из лавок. Я хорошо знаю его…

Я касаюсь его

Задерживаться не хочется — слишком уж это место не по душе Всаднику — но и пропустить что-то важное я не хочу. Поэтому я стараюсь совместить качество и скорость… И конечно же в итоге страдают обе составляющие.

Я придирчиво осматриваю внутренние убранства церкви, а Жанна д’Арк расхаживает меж рядами лавок с непроницаемым лицом. Сколько времени я здесь провёл? Четверть часа? Полчаса? Ни мои глаза, ни чутьё Мага не нашли, за что зацепиться…

«Похоже, пусто, — вздыхаю я. — Прости, что тебе пришлось тут проторчать столько времени…»

Осмотрим кельи…

Прана струится с кончиков пальцев, проникая в дерево. Символ начинает светиться нежной, травяной зеленью. Всадник со сдержанным интересом наблюдает за мной. Тонкая нить магической энергии прыгает от одного знака к другому, рисуя в воздухе замысловатый геометрический узор.

Признаюсь, я ожидал увидеть здесь что-то подобное.

Я хорошо знаю одного Мага, который не раз останавливался здесь. Пару раз я даже пытался вызнать у него тайны монастыря. Но он оставался непреклонен.

Передо мной Шифр Аларика.

Как я и предполагал… Он скрывается… Или скрывался… здесь.

«У… Л… Р…» - я вожу пальцами по линиям, сопоставляя их длину и углы в местах пересечений, чтобы сложить буквы.

«Ты знаешь, что это такое, Хозяин?»

«Да. Дай мне немного времени»

Время пришло. Я и так слишком долго откладывал это. Почему? Страх? Неуверенность? Я шёл к этому семь лет, и теперь, в преддверье финала позволю своей слабости перечеркнуть все мои труды?

Слова Аларика напомнили мне о моём долге. О моей мечте.

Время пришло.

Кажется, что логичнее всего сделать это в Мастерской. Но… Слишком много Магов сейчас находятся у меня в гостях. Они не смогут не почувствовать это. Поэтому я под покровом ночи покинул замок, воспользовавшись туннелями в недрах горы.

И вот сейчас я стою в огромной пещере, в кромешной тьме. Камень окружает меня со всех сторон. Лишь два фонаря освещают клочок пространства – всё остальное погружено во мрак. Солнечный свет никогда не касался этих стен.

Я гляжу на магический круг, который я старательно выводил последние полчаса. Все углы идеальны. Каждый символ на своём месте. И всё же я в сотый раз придирчиво осматриваю творение рук своих, боясь увидеть ошибку… Но её нет – она существует только в моём воспалённом воображении.

Вдох. Выдох. Пора начинать. Я пробуждаю свои магические контуры…

У каждого Мага свой способ пробуждать их. Своё чувство. Своя эмоция. Свой символ, который заставляет прану – магическую энергию – течь по невидимым венам контуров. Кто-то использует сексуальное возбуждение. Кто-то представляет, как клинок входит в сердце.

У меня тоже есть своё чувство. Треск лопающейся на спине коже. Щелчок кнута. Жуткая, разрывающая, оглушающая боль от удара. Спасибо, отец. Ты хорошо меня выучил…

Прана бежит по сияющим контурам. Я готов. Пора начинать.

Время пришло

...

...

...

...

Моя невеста присаживается на другом конце стола. Она будто сторонится меня, и в этом есть нечто большее, чем её обычное смущение. И всё же я рад, что она нашла в себе силы покинуть башню и встретиться со мной.

Как бы я ни относился к Амелии… Я не могу её винить ни в чём. Её Судьба была решена точно так же, как и моя. И она, похоже, принимает её со смирением, достойным святой…

Такой, как Жанна д’Арк?

Я не могу не сравнивать их в своей голове… И не взвешивать их в своём сердце… Это так несправедливо, что я сам себе противен. Находясь в этом замешательстве, я молчу, ковыряясь в тарелке, чем заставляю Амелию волноваться ещё сильнее.

«Приношу извинения, Ваша светлость… - говорит она, нарушая неловкую тишину. – Моё здоровье приносит вам… неудобства».

«Нет нужды просить прощение, - отвечаю я, стараясь её подбодрить и успокоить. – В этом нет твоей вины. И ты нисколько не причиняешь мне неудобства».

Амелия неуверенно теребит в руках платок. Я замечаю, что пальцы её дрожат. От слабости? От страха?

«Нет-нет, Ваша светлость… Я не должна… Ведь я… К вам…» - сбивчиво лепечет она.

«Всё в порядке, Амелия»

Руперт приносит добрые вести. Амелия согласилась отужинать со мной. Всадник оставляет меня в обеденном зале и удаляется в Мастерскую. Я приказываю незримым стенам мой сокровенной обители пропустить её.

Фактически, я пускаю её в своё сердце…

Но все сомнения и мысли покидают меня, когда я вижу свою невесту. От её красоты захватывает дух. Скромно потупленный взор, волна светлых волос с нежно-голубым оттенком, это лицо, достойное пера лучших живописцев нашего времени…

Я забываю, что хотел сказать, глядя на красоту моей невесты. Воистину, ты слишком многого требуешь от Судьбы, Ульрик фон Нитерберг. Она и так уже наградила тебя сверх всякой меры…

«Добрый вечер… Ваша светлость», — приветствует меня Амелия, и на её бледных(слишком бледных!) щеках вспыхивает румянец.

Она не смеет поднять на меня взгляда. А я не могу оторвать от неё своего. Даже голос её звучит болезненно… Амелия выглядит уставшей.

«Добрый вечер, Амелия»

У каждого Мага есть место, где он может скрыться от мира, спрятаться от любых невзгод и посвятить себя искусству. Это место называется Мастерская. Кропотливо выстроенное пространство, маленький мир внутри огромного, отражающий знания, навыки, пристрастия – саму душу Мага.

Такая Мастерская есть и у меня. Туда я и направился, чтобы случайно не столкнуться с моей невестой и её братом. Ни один Маг в здравом уме не сунется в чужую Мастерскую, если ему дорога жизнь…

Моя располагалась в недрах замка Нитерберг и досталась мне от отца, как и всё – контуры, титул, Герб… Душевные раны… Невысокий зал, кажущийся бесконечным, с многочисленными колоннами, чьё расположение можно было принять за случайное. Но это не так.

В Мастерских ничего не бывает случайно.

Каменный пол покрыт бесчисленными символами. Кругом – столы, заваленные свитками, табличками, ингредиентами, странностями и редкостями. Несколько полупустых книжных шкафов — наш род недостаточно стар и влиятелен, чтобы наполнить эту сокровищницу знаний до краёв. Достать книги, особенно нужные книги, непросто.

Отвлечь себя работой

Наши взгляды встречаются. Аларик де Карнэ де Малагис старше меня на четыре года, но выглядит так, будто ему едва исполнилось шестнадцать. Он выше, красивее, талантливее, сильнее и наверняка умнее меня. Иногда я спрашиваю себя, на чём держится наша дружба?

«Ты ведь знаешь, что я не могу отказать этим серым глазам», - ласково произносит он, легко касаясь моей некстати покрасневшей щеки.

Нарочито медленно Аларик тянет завязку своей рубахи, не отрывая от меня взгляда. Мне хочется… отодвинуться? В такие моменты я всегда чувствую себя до безумия неловко. Мне всегда кажется, что я немного обманываю ожидания своего друга.

Я вижу его обнажённую грудь, бледную и крепкую как у мраморной статуи. И по коже Аларика де Карнэ де Малагиса бежит удивительный багряный узор, напоминающий разделённое на три части замысловатое клеймо.

Его символ. Его право. Его Заклятья Повеления.

«Нравится?» - с невинной улыбкой спрашивает Аларик.

Я не знаю, что ему ответить. Но я знаю, что это означает. Что очень скоро мы станем врагами.

Одно движение. Одно простое движение, и ничто не спасёт де Малагиса. Его прекрасное тело разобьётся о камни. Гора Нитерберг впитает его кровь. И у меня будет на одного врага…. На одного друга… меньше.

Аларик выпрямляется, и впервые искры веселья полностью исчезают из его взгляда.

«Время пришло, Ульрик фон Нитерберг. Не тяни. Ты знаешь, что ты должен сделать. Семь лет… Семь лет мы создавали ЭТО. Так давай поставим точку… И это будет нашим величайшим триумфом. Или самой чудовищной нашей катастрофой».

Он начинает уходить. Быстрые, широкие шаги несут Аларика к башне, где его ждёт лестница во внутренний двор. Я провожаю своего лучшего и единственного друга взглядом, в который вкладываю все те тёплые чувства, которые испытываю к нему. Восхищение. Благодарность. Привязанность.

Скоро мне придётся убить их в себе.

Я знаю, что должен сделать

Во внутреннем дворе замка я жду ту, которую видел всего пару раз в жизни, и с которой мне предстоит завести детей для укрепления нашего союза и продолжения рода Нитерберг. У неё куда больше сопровождения, чем я думал. Угрюмые воины спешиваются, прежде чем их госпожа коснётся точёной ножкой камней внутреннего двора. Я готов поспорить, что каждый из дюжины бойцов усилен Магией Ренстаадов…

Но речь сейчас не о них.

«Добрый день, мой дорогой брат!»

Одна из причин столь мощного сопровождения спрыгивает с коня и с фальшивой улыбкой шагает ко мне, чтобы протянуть руку для пожатия. Этого человека зовут Вернер Фион Ренстаад, и он – старший брат моей невесты. Высокий – на полголовы выше меня – с осанкой аристократа, но повадками хорька, Вернер куда чаще был моим гостем, чем его сестра.

Наверное, мы могли бы даже стать друзьями. Если бы оба не были Магами.

«Я привёз тебе ценнейшее из сокровищ дома Ренстаад, - заявляет он, и я почему-то уверен, что он говорил то же самое женихам двух других своих сестёр. – Встречай же её как подобает, Ульрик!»

Вернер откидывает полог паланкина, и она выходит под лучи осеннего солнца, скромно потупив взор. На круглом лице горит стыдливый румянец. Светлые волосы с нежно-голубым оттенком заплетены в тугую косу. Пальчики теребят вышитый платок.

Как бы я к ней не относился, одного у неё не отнять. Она очаровательна. Её невинность и скромность будоражат кровь. Любой мужчина при взгляде на неё ощущает жар в груди. Даже если он Маг.

«Рад приветствовать тебя в своём доме, Амелия Фион Ренстаад».

Я произношу эти слова со всей искренностью

Я произношу эти слова с вежливой холодностью

Я протягиваю руки, будто хочу схватить окружающую меня тьму. Хочу обнять её. Хочу раствориться в ней. И с губ моих срываются первые слова заклинания.

Медь и ртуть станут первоосновой. Глас вечности, да прозвучит в моих словах. Кровь моя станет порукой моим начинаниям.

Тьма дрожит. И я чувствую, как мурашки начинают бежать по коже

Ты, Триединая, стань моей путеводной звездой! Обратись ключом, что отворит семь врат в Бездну, семь путей к Небесам!

Первые искры бегут по начертанному мной на камне кругу.

Явись! (Откликнись!) Явись! (Откликнись!) Явись! (Откликнись!)

Ветер просыпается в этой пещере, доселе не знавшей ничего подобного.

И трижды повтори этот круг.

Свет становится всё ярче, и тени стыдливо жмутся к сводам.

Когда же ты явишь себя, открой мне своё сердце!

Голос мой становится всё громче, и эхо его отправляется в путешествие по туннелям, что пронизывают гору Нитерберг.

Пусть Мир услышит мою волю.

Круг призыва сияет будто раскалённое железо.

Я есть жертвующий, я есть жертва и я есть жертвенник.

От силы, что высвобождает заклятье, дрожит предвечный камень пещеры.

Коль пойдём мы одной дорогой, деля боль и блаженство, то протяни мне руку!

Голос мой становится криком, и восторг охватывает меня.

Внемли клятве моей! Я следую за своей мечтой! Я иду за твоим желанием!

Сила… Столько силы… Да, это не моя мощь, но она подчиняется мне. Сработало… Всё… сработало…

Ты, кровью своей добывший вечность у Престола, явись ради нашей победы!

Откликнись же, Хранитель Равновесия!

Всю пещеру заливает багряный свет. Я не вижу ничего, не слышу ничего – я растворяюсь в этом сиянии чистой мощи… Поток мощи, исходящий от круга, швыряет меня на пол, но и боли я не чувствую. Всё это слишком грандиозно…

Сработало… Семь лет трудов. Семь лет исследований и мечтаний. Семь лет надежд и амбиций.

Сработало!

А потом свет меркнет, и зрение возвращается ко мне. И я вижу… Вижу фигурку, что стоит в центре затухающего круга. Это… девушка?!

Я не отличаюсь высоким ростом, но это создание ниже меня… Впрочем, это совершенно не влияет на её восприятие. Я – словно пылинка перед ней, перед её мощью, перед её светом. Нежное девичье тело заключено в серебристую броню. Длинные золотые волосы заплетены в косу, что ниспадает на стальное плечо. Воинственная диадема, напоминающая переносицу шлема, украшает лоб.

В полной мере её красоту и величие невозможно передать словами. Я не чувствую себя. Я растворяюсь в строгом взгляде этих фиалковых глаз. Они не просто видят меня насквозь. Они видят во мне даже то, о чём я сам не ведаю…

Только сейчас я понимаю, что всё ещё сижу на каменном полу, но даже если бы я стоял на горе, а она была у её подножья, то всё равно я бы глядел на неё снизу вверх…

«Я вопрошаю тебя, - звучит голос, суровый и нежный одновременно, - ты ли мой Хозяин?»

«Я – Ульрик фон Нитерберг, и я твой Хозяин»

Жанна д’Арк не разделяет моего энтузиазма. Её фиалковые глаза гневно мерцают. Мало что может пошатнуть строгую возвышенность прекрасной святой, но Убийце это, похоже, удалось.

«Нужно было добить его…»

«Время ещё придёт, — пытаюсь подбодрить свою Слугу я. — Мы живы и целы. Это главное».

Всадник явно хочет возразить, но замирает. Я слежу за её взглядом и тоже замечаю скорбную процессию, которая идёт по Мосту Повешенных. Кто-то из моих подданных отправился в свой последний путь…

«Думаю, нам лучше уйти, Хозяин, - тихо говорит Жанна д’Арк. — Не будем мешать им».

Я киваю. Пусть Кладбище Всех Душ и стало местом битвы, это не повод отказывать людям в их праве на скорбь. И упокоение.

«Уходим, Всадник»

Первый же могильный камень привлекает моё внимание. С ним явно что-то не так. Всадник за моей спиной, само её присутствие создаёт ощущение безопасности. Я под защитой… Под покровительством святой. Чего мне бояться?

«Пока это только догадки, Всадник, но похоже, Кладбище Всех Душ стало местом проведения ритуала».

«Я так и знала… Для вас, Магов, нет ничего святого. Кто осмелился осквернить покой умерших?»

Это мог быть Вернер. Но пока не стоит бросаться обвинениями. Тем более, я не уверен в том, как среагирует Жанна д’Арк. Не хотелось бы, чтобы брат моей будущей жены пострадал…

«Пока не знаю. Но надеюсь, что здесь не замешана Некромантия. Это очень… неприятная ветвь Ремесла».

Я не только Маг. Всё-таки, я граф, правитель этих земель, владыка этих людей. И мне не хочется, чтобы мои подданные, пусть и умершие, стали оружием против меня.

Негодование Всадника мне понятно. В этом Мире есть мало путей Магии более мерзких для столь истово верующего, чем Некромантия. Впрочем, живые мертвецы пока не расхаживают по улицам Нитерберга, так что не стоит спешить с выводами.

«Хозяин! – мысленная речь Жанны д’Арк возвращает меня в реальность. – Смотри, дверь склепа слева от тебя приоткрыта!»

И верно… Это не может быть случайностью.

«Проверим это вместе. Сохраняй бдительность»

СТАТУС ОБНОВЛЁН

Я готовлюсь вновь призвать её, мою белую стену, как вдруг…

Росчерк стали. Звон. Золотые волосы, заплетённые в тугую косу. Передо мной спина моего Слуги. И клинок в её руках отражает чёрные кинжалы этого… существа.

Только сейчас я чувствую его прану, холодную и бессердечную. Она будто мёртвая звезда в его груди. Но раньше я не ощущал её, хотя он был так близко. Слуга, облачённый в чёрное, тощий, с непропорционально длинными ногам. Из-под капюшона чернильного плаща на меня глядит не лицо, но маска из белой кости, напоминающая череп Мрачного Жнеца.

Героический Дух…?

«Убийца. Это вне всякого сомнения Убийца, Хозяин», - уверенно говорит Всадник.

«Как ты заметила его?» - мысленно спрашиваю я, вздыхая от облегчения, что Слуга рядом со мной.

«Никак, - признаёт Жанна д’Арк. – Это было просто… предчувствие».

«Приготовься!»

Я мог и не говорить этого. Всадник ждёт нового нападения. И Убийца не заставляет себя ждать. Дождь из чёрных клинков обрушивается на нас. Они летят быстрее стрел, а по силе наверняка превосходят их – но Жанна д'Арк наготове. Её меч отражает все кинжалы, быстро, решительно, безупречно.

Клинки Убийцы падают на кладбищенскую землю и растворяются чёрными огоньками праны. Я успеваю только моргнуть — а нескладный силуэт уже оказывается на крыше дальнего склепа. Он перемещается удивительно быстро.

Он обходит нас и разыскивает слабое место в защите Всадника. Сменив позицию, Убийца метает кинжал – на этот раз всего один – и Жанна д’Арк без труда отражает его. Прыжок — жуткий призрак смерти кувыркается в воздухе — и снова один-единственный клинок несётся к нам и сталкивается с мечом Всадника.

«Нужно покончить с ним, Хозяин, - с жаром говорит моя Слуга. — Если он не торопится атаковать… То нападаю я!»

«Нет, это может быть ловушка!»

«Покончи с ним, Всадник!»

Всадник уже готова ринуться в атаку, но мои слова останавливают её. Воинственная аура, которая переливается фиалковым и золотым, медленно опадает. Она снова становится моим щитом.

Звон! Клинок отражает ещё один чёрный кинжал.

«Да, Хозяин, ты прав. Я… Чуть не потеряла голову. Наш противник – Убийца. Коварное и подлое создание, недостойное звания Героического Духа. Это была уловка, не иначе. Его цель…»

Жанна д’Арк взмахивает клинком, рисуя в предрассветном воздухе сверкающий крест. Два кинжала отлетают прочь и растворяются, не успев коснуться могильной земли.

«Его цель — ты, Хозяин».

Убийца продолжает свой танец — перемещение, бросок, и новый прыжок. Его искусства недостаточно, чтобы пробить защиту Всадника. Но…

«Это место слишком… удобное для него, Всадник, — говорю я. — Много укрытий. Есть, где спрятаться. Ему не добраться до меня, но и нам его не поймать. Это патовая ситуация».

За моей спиной — склеп. Так что ему не подобраться сзади. Но стоит Жанне д’Арк атаковать, как я останусь без защиты. И он обязательно воспользуется этим. На поле боя возникло деликатное равновесие.

Вот только ситуация осложняется тем, что каждый удар Всадника всё сильнее отдаётся в моих контурах. Я уже ощущаю привкус крови на губах, но держусь из последних сил, чтобы она и мой противник не заметили этого. В битве на выносливость… Мы проиграем.

Чтобы изменит эту ситуацию, кто-то должен пойти на риск…

«Всадник, мы…»

Я жду, что она поцелует меня. Но Летиция с лукавой улыбкой, танцуя, разрывает дистанцию. Лишь её вкус на губах… Вкус от лёгкого прикосновения.

«Я буду ждать», — слишком многообещающе звучит голос моей первой любовницы, чтобы выкинуть его из головы.

Она заходит за старый, трухлявый пень и исчезает. Растворяется, будто грешный предрассветный сон. А первые лучи восходящего солнца падают на Шварцвальд. Я концентрируюсь на своей Слуге, чтобы понять, всё ли у неё в порядке.

«Всадник… — мысленно передаю я. — Ты готова? Мы уходим».

«Хорошо, Хозяин», — уверенно, и с некоторым облегчением звучит голос Жанны д’Арк.

Никто не бьёт нам в спину. Поющая смерть не обрушивается на нас. Ведьма Летиция и её Слуга, прекрасный и печальный, остаются позади. А мы начинаем свой путь назад, в Нитерберг.

«Как прошли… переговоры, Хозяин?» — спрашивает Всадник через четверть часа напряжённого молчания.

«Она… предложила перемирие»

Чего-то подобного моя Слуга и ожидала. Но тем не менее, пауза затягивается, и становится какой-то… недовольной. Нет ничего удивительного, что святой девственнице не по нраву бесстыдная шварцвальдская ведьма.

«Я согласился», — добавляю я, когда понимаю, что молчание становится невыносимым.

Из недовольной тишина превращается в сердитую. Я ускоряю шаг, в душе надеясь, что сейчас мы встретим кого-нибудь, и битва отвлечёт Всадника от… неудобных мыслей. Но Шварцвальд пуст, и никто не смеет преградить путь прекрасной святой.

Прекрасной и разгневанной.

«Это… разумное решение», — наконец выдаёт Жанна д’Арк холодным тоном.

Чтобы как-то отвлечь её, я задаю вопрос: «Как тебе её Слуга? Что можешь сказать о нём? Кроме того, что он — Лучник…»

Эта уловка срабатывает на моё счастье. Всадник переключается на обсуждение таинственного стрелка, будто и сама рада уйти от мыслей о союзе с ведьмой.

«Он явно благородного происхождения. И несомненно, сильный. В нём чувствуется рыцарский дух. Я не знаю его Истинного Имени, но уверена, что он хороший человек. Для меня будет честью сразиться с ним. Хотя… — уловки моей хватило ненадолго… — его Хозяйка уж точно не заслуживает столь галантного обращения, которой он её одаривает».

«Как думаешь, насколько он силён?»

Я всё ещё отчаянно пытаюсь переключить внимание Всадника. Нет, я не стыжусь своих отношений с Летицией (разве что чуть-чуть), но доверие между Хозяином и Слугой это основа их общей силы.

И я не хочу, чтобы Всадник злилась на меня. Не хочу, чтобы эти фиалковые глаза глядели на меня… строже, чем обычно.

«В лесу у него явное преимущество, — признаёт Слуга. — Он прекрасно ориентируется здесь, а невидимые стрелы отражать не так-то просто. Чтобы одолеть его, придётся навязать ближний бой».

«Звучит резонно, — соглашаюсь я. — Значит, нужно придумать способ выманить его из Шварцвальда…»

«Разве у нас не… перемирие?» — мне кажется, или в словах Жанны д’Арк я слышу… сарказм? Нет, это невозможно. Это то же самое, что услышать из её уст богохульства.

«Это так, — говорю я. — Но рано или поздно нам придётся сразиться. В этой Войне только одна пара может победить. Один Хозяин. Один Слуга, — я останавливаюсь и нахожу взглядом место, где сейчас находится Всадник в призрачной форме. — И это будем я и ты».

«Да будет так… Хозяин», — торжественно отвечает она и…

…мы продолжаем путь в Нитерберг

Звон тетивы? Пение струны? Сполох молнии? Яркая вспышка грозит поглотить весь мой мир… Я чувствую, что утыкаюсь лицом в сталь доспеха. Чья-то рука, нежная, но сильная, прижимает меня к себе… Но то не чувственные женские объятья. То жест защиты.

«…гись…» — выдыхаю я, понимая, что конечно же опоздал.

В руке у Жанны д’Арк — обнажённый меч с замысловатой гардой. Впервые за всё время она обнажила клинок, для того, чтобы отразить невидимый удар. И ей это удалось!

«Я в порядке, Хозяин», — говорит она, разжимая стальные объятья.

Сосредоточенный фиалковый взгляд Слуги рыщет по стене леса в поисках того, кто напал на нас. Меч готов в любой момент отразить новую атаку. Я… прячусь за своим Слугой, за этой юной и невинной девушкой, облачённой в сталь и веру.

Мне должно быть стыдно. Ведь я — Маг. Я не могу позволить себе…

Всадник перехватывает меч двумя руками и взмахивает им ещё до того, как я успеваю сообразить хоть что-то. Новая вспышка, когда сталь клинка сталкивается с незримым оружием. И снова мой Слуга отражает удар.

«Ты видишь противника?» — спрашиваю я из-за спины Жанны д’Арк.

«Нет», — даже в мысленной речи я слышу её виноватый тон.

«Тогда сосредоточься на поисках. Я справлюсь»

«Тогда сосредоточься на защите. Я найду его»

«Нам лучше отступить»

Жанна д’Арк, не оглядываясь, отвечает на мой приказ: «Хорошо, Хозяин. В другой раз…»

В бою нельзя отвлекаться. Ни на мгновение. А когда речь заходит о схватке Героических Духов, то и подавно. И даже мысленная речь может нарушить концентрацию, необходимую не для победы, но хотя бы для того, чтобы выжить…

Я слышу этот смертоносный звон. И кажется, впервые, я вижу его — этот невидимый снаряд. Лезвие, сотканное из воздуха и песни. Оно несётся к нам… К Жанне д’Арк, которая слишком медленно поднимает меч, чтобы встретить его ударом.

Это…

Конец?

Всадник падает, как подрубленное молодое деревце. Увлечённый ею, я падаю вместе с ней на пожелтевшую, мёртвую траву. Кровь… Я ожидаю увидеть кровь…

Но её нет. Жанна д’Арк в последнее мгновение поняла, что не успевает отразить атаку и просто рухнула на землю, чтобы незримый клинок прошёл над нею — и мной.

«Бежим!»

Всадник подхватывает меня и срывается с места из этого совершенно неестественного положения. Мы несёмся, буквально распластавшись по земле, петляя меж деревьями. Жанна д’Арк буквально волочит меня за собой, и у меня нет времени удивляться, почему я не врезаюсь в торчащие корни и камни.

Сейчас Всадник несётся на полной скорости. И она впечатляет! Я бы получил наслаждение от такой быстроты, но… Я знаю, что певучая смерть преследует нас по пятам.

Жанна д’Арк резко бросается в сторону, и землю взрезает очередной невидимый клинок — на много ярдов вперёд. Если бы не реакция Слуги, он рассёк бы нас пополам. Ещё одна атака — и дерево падает там, перед нами, преграждая нам дорогу…

Но Всадник и это ожидает. Прижимая меня к груди, она резко взмывает вверх, поворачиваясь лицом к незримому противнику. Он ждал, что Слуга поступит именно так. Но и она знает, что будет дальше…

Меч Жанны д’Арк и незримый клинок поющей смерти сталкиваются и порождают ослепительную вспышку… А Всадник использует высвобожденную силу, чтобы направить наш короткий полёт ещё дальше отсюда, под прикрытие упавшего дерева.

План невидимого противника сработал против него. Теперь мы скрыты от его атак — и продолжаем стремительно нестись к Нитербергу, прочь из Чёрного Леса.

«Отличная работа, Всадник!»

«Спасибо, Хозяин!» — говорит она, и в её словах я слышу нотки… веселья? Нет, скорее это облегчение, что нам удалось выбраться из ловушки, в которую превратился Шварцвальд.

Мы больше не слышим пения смерти, и Слуга постепенно сбавляет свой бег. Есть нечто ироничное в том, что сейчас Всадник служит моим… скакуном. Дунай и переправа всё ближе, и хватка договора постепенно отпускает мои напряжённые до крайности магические контуры.

Жанна д’Арк выглядит потрёпанной, как и я, но многочисленные мелкие ранения уже начинают затягиваться. Такова природа Слуг… Они крепче, выносливее, сильнее и быстрее людей. По сути дела, они состоят из магической энергии – праны — и поэтому процесс исцеления напрямую зависит от того, насколько хорошо поставляет эту энергию Хозяин.

«Кажется, мы оторвались, — говорю я. — Думаю, ты можешь… поставить меня на землю».

«Нет, - строго отвечает Слуга. — Сначала мы доберёмся до реки».

И с этими словами она снова ускоряется. Прана вспыхивает вокруг неё аурой, золотой и фиалковой… И вскоре мы оказываемся на берегу Дуная.

Я бросаю последний взгляд на Шварцвальд

«Хозяин! — Жанна д’Арк чувствует моё присутствие и оборачивается. — Что ты здесь делаешь?! Это слишком опасно!»

В битве между Слугами нельзя отвлекаться. Даже на мгновение. И Берсеркер пользуется мгновенным замешательством Всадника, чтобы обрушить на неё удар своего исполинского меча, который мог бы служить двуручным даже для него…

Я замираю в ужасе, глядя как окровавленное лезвие приближается к Жанне д’Арк. Она не успеет уклониться… Неужели…

…из-за меня?!

Всадник перехватывает свой меч двумя руками и подставляет свой изящный клинок под удар Берсеркера. Я уверен, что оружие Жанны д’Арк не выдержит и переломится – слишком велика разница в силе…

Но меч Всадника выдерживает. А вот саму Жанну д’Арк отшвыривает ко мне. Она врезается в башню над моей головой, и на меня сыплются камни. Воздух наполняет крошка и пыль. Я захлёбываюсь болью, когда прана в моих контурах отзывается на этот удар.

Вот только боль — последнее, что сейчас волнует меня…

«Всадник!»

Она появляется из пролома в стене, в облаке оседающей пыли. Её платье изорвано, кровь струится по её лицу, но фиалковые глаза горят решимостью продолжать сражение. Воинственная аура моей Слуги окружает её золотым ангельским сиянием.

Пусть её враг больше и сильнее. Пусть он кажется настоящим чудовищем. Она не отступит.

«Хозяин, - говорит она. — Тебе лучше уйти. Я не смогу сейчас… гарантировать твою безопасность. Чтобы победить этого врага, я не должна… рассеивать внимание».

«Я… не оставлю тебя, - отвечаю я. – Это мой долг как Хозяина. Не беспокойся обо мне. Сражайся в полную силу».

Она бросает на меня короткий взгляд, и на мгновение холодная решимость исчезает из её фиалковых глаз. Я вижу в них… тепло благодарности?

«АААРРР!!!» — ревёт Берсеркер, поднимая своё жуткое оружие.

От его вопля холодеет сердце. Почти сверхъестественный страх поселяется в моей душе. Он вытягивает силы. Он ломает волю. Но…

Она со мной. Моя спутница. Моя святая. Моя Слуга.

…моя Жанна д’Арк.

А значит, я не могу позволить себе отступить.

«Сражайся, Всадник!»

До нового столкновения остаётся несколько шагов… Что предпримет Жанна д’Арк? Как поступит Берсеркер?

Переживу ли я эту битву? Устоит ли мой замок?

Нет времени думать о будущем. Всадник готовится к атаке. И я поддержу её всем, что у меня есть.

Разъярённый исполин приближается. Стена дрожит под его поступью. Воздух горек от его ужасающей ауры. Сможет ли Жанна д’Арк остановить его? Сможет ли святая одолеть бессмертного монстра?

Я не должен сомневаться. Я…

«Хозяин!!!»

Когда до нас остаётся всего полдюжины шагов, Берсеркер вдруг почти без замаха метает свой топор. У Всадника не остаётся выбора — если она не отразит его, то топор просто уничтожит меня. Её меч сталкивается с оружием Бесеркера, и от мощи этого удара изящный клинок вылетает у неё из рук.

И Берсеркер тут же выбрасывает меч в выпаде, чтобы пронзить безоружного Всадника…

«Нет!»

Словно солнечный луч, что пронзает тяжёлый покров туч, меч Всадника рассекает клубы каменной пыли. Жанна д’Арк вкладывает в этот удар всю свою силу… Всю свою решительность… Всю свою веру…

Удар!

Фонтан густой и горячей крови хлещет из рассечённой головы Берсеркера.

Победа?!

«Нет… Слишком слабо… - в голосе Всадника звучит горечь. – Этого… недостаточно».

Жанна д’Арк оказывается рядом со мной, и по изящному лезвию её клинка струится кровь Берсеркера. Неистовый Слуга поворачивается к нам. Его лицо пересекает глубокая рана, перечеркнувшая один глаз. Кажется, я вижу белизну черепа в этом рассечении…

Но этого недостаточно. Седая всклокоченная борода и спутанные волосы окрашиваются багряным, придавая Берсеркеру ещё более чудовищный облик.

«ААААААААААРРРРРРРРРР!!!!»

Этот вопль заставляет побледнеть даже Жанну д’Арк. Её противник и впрямь кажется… бессмертным. Что же делать? Отступить и отдать ему замок?

Отдать этому чудовищу мой дом?

Пусть решимость Всадника и пошатнулась, она не собирается отступать. И я не собираюсь оставлять её одну против этого монстра.

«Готовься!»

Он то ближе, то дальше… Дразнит меня. В одно мгновение думаешь, что сможешь схватить его, а потом уже напрягаешь взгляд, чтобы различить его на границе восприятия. Изумрудный огонёк манит меня в самое сердце Чёрного Леса.

«Хозяин!» — далёкий крик. Чей он? Голос, чистый и звонкий. Такой знакомый…

Туман поднимается, и вот он уже доходит до колен, его липкие холодные пальцы гладят замёрзшие ноги. Их всё больше, волшебных огоньков, что ведут замысловатый хоровод. Поймать их всех…

Сбежать от них…

«Хозяин!»

Где я? Деревья смыкаются чёрным кольцом. Бродячие огоньки превращаются в злобные глаза, глядящие на меня из черноты гнилого нутра этого леса. Сознание возвращается яркой молнией.

Поздно…

Там, вдалеке, я слышу её голос, вознёсшийся к светлеющим небесам.

«ЛЮМЕ…»

Хруст! Чёрные корни пробивают моё тело как сотня стрел.

Поздно…

Кровь алым фонтаном ударяет из ран.

Поздно…

«ЭТЕР…»

Золотой свет разливается, изгоняя тьму. Умереть так… В сиянии её святости. Под сенью крыльев её славы.

Это… мечта.

Поздно…

BAD ENDING

Кровь. Горячая кровь капает мне на лицо. Она горькая, едкая и густая. Она струится с широкого, ржавого клинка прямо на меня.

Чья это кровь?

«Хозяин…»

Меч Берсеркера вошёл в камень башни почти по самую рукоять. По камням бегут трещины. Кажется, что строение сейчас рухнет, не выдержав повреждений. Но меня сейчас не волнует башня. Меня волнует…

…моя Слуга

Всадник заслоняет меня своей миниатюрной фигуркой. Меч Берсеркера… прошёл в дюйме от её уха, срезав золотистую прядь. Из-за рассечённого глаза неистовый воин промахнулся.

Всего на дюйм.

Застывшее время вновь оживает. Это не моя кровь. Не кровь моего Слуги. Это кровь Берсеркера… Но у меня нет времени на вздох облегчения. Слуги начинают двигаться одновременно — исполин вырывает свой меч из плена башни, а Жанна д’Арк кувырком оказывается рядом со своим клинком, который балансирует на краю стены.

Это не тот противник, которого можно победить, сражаясь в полную силу. Нам придётся выйти за пределы, чтобы одолеть его…

Чтобы победить, придётся использовать…

…Благородный Фантазм

…Заклятье Повеления

Моей праны не хватит, чтобы Всадник мог применить свой Благородный Фантазм. Это просто сожжёт меня изнутри. У меня не остаётся выбора. Придётся использовать…

…Заклятье Повеления

Заклятье Повеления… Козырная карта Хозяина. Его символ. И символ его права называться участником Войны Святого Грааля. С его помощью можно совершить невозможное.

Например, победить неуязвимого воина.

У каждого из нас, Хозяев этой Войны, три Заклятья Повеления. Когда будет истрачено последнее, договор со Слугой будет разорван. Это — наша главная ценность и наше главное оружие.

И настало время пустить его в ход.

Узоры Заклятья Повеления вспыхивают у меня на руке, будто клеймо. Моя воля наливает их магической энергий, и прана, заключённая в них силой Святого Грааля, разгорается как пламя рассвета. Три осколка Чуда, вживлённых мне в руку…

Время использовать один из них, чтобы сотворить своё собственное.

«Властью Заклятья Повеления, я приказываю тебе, Всадник…»

«…сокруши Берсеркера!»

Исполинский Слуга с рёвом бросается на Всадника, держа огромный меч двумя руками. Но на этот раз Жанна д’Арк не уклоняется. Она бесстрашно подставляет свой изящный клинок под удар.

Звон, сноп искр, и волна силы расходится от столкновения мечей Слуг, такая, что мне приходится спрятаться за выступом, чтобы не оказаться сбитым с ног. Но миниатюрную фигурку Жанны д’Арк не впечатывает с камень, и клинок её не ломается от этого удара.

Сила, дарованная Заклятьем Повеления, наполняет её, подобно духу Божьему, что наполнял Самсона.

Берсеркер замирает… в замешательстве. Этот удар оставляет выщерблину на его ржавом мече. А Всадник… Всадник атакует!

В одно мгновение она наносит с полдюжины ударов, каждый из которых оставляет глубокую кровоточащую рану на долговязом теле Берсеркера. И теперь уже исполин пятится назад под её натиском. Теперь это не святая — это воинственный ангел, спустившийся с небес, чтобы покарать злодеев.

«Добей его!»

Удар! Кажется, весь замок ходит ходуном. Что за чудовище напало на мой дом? С потолка на меня сыплется пыль и осколки. Мои воины… И челядь… Сколько из них погибнет? И это…

…моя вина?

Удар! Меня буквально швыряет на пол. Грохот такой, что я боюсь, как бы скала Нитерберг не раскололась. Кровь струится по разбитой руке. Я пытаюсь встать, цепляясь за стол. Что-то сыплется с полок и разбивается… Фиалы с реагентами, не иначе…

С грохотом падает стеллаж с книгами. Драгоценные тома, которые собирали мои предки… И я сам… Я оглядываюсь, не понимая, что же могу сделать. А я… должен что-то сделать. Защитить свой дом. Одолеть врага.

Удар! По одной из колонн идёт трещина. Один за другим гаснут волшебные светильники. Ограждающие Поля вибрируют, укрепляя собой стены и потолок. Мастерская — это маленький Мир… Но сейчас, похоже, наступает конец света…

Удар! На этот раз не снаружи – изнутри. Прана в моих контурах вспыхивает столь ярко, что я на мгновение забываю, как дышать, а сердце вот-вот вырвется из груди. Магическая энергия сгорает во мне так быстро, что линии Герба становятся видны на коже.

Всадник вступил в бой.

Сможет ли яркая звёздочка — моя святая — остановить этот Конец Света?

Я должен что-то сделать…

Снова весь замок дрожит, и я забываю как дышать, когда прана в моих контурах будто взрывается. Но Амелии ещё тяжелее. Ноги девушки подкашиваются, и я еле успеваю подхватить её.

Бледное лицо, трепещущие ресницы и удивительный холод её нежной кожи. Похоже, состояние Амелии куда хуже, чем она утверждает. Я прижимаю невесту к себе, чтобы согреть её и дать силы хотя бы прийти в себя…

«Ваша… светлость…» — шепчет она слабым голосом.

«Я понесу тебя на руках», — поясняю я и бегу дальше по коридору, пока нас не настиг очередной удар…

Гобелены на стенах мелькают вместе с языками факелов. Пламя дрожит, и тени, рождённые этой вибрацией, следуют за мной. Я не чувствую веса моей невесты – кажется, я несу на руках призрачную фигурку, а не живую девушку…

Но сквозь нежную ткань её ночной рубашки, я чувствую слабое биение её сердца. 4

Удар! Там, наверху, Жанна д’Арк бьётся с неизвестным, но чудовищно сильным врагом. Из-за нового столкновения прана в моих контурах превращается в раскалённый металл. Она буквально сгорает, поддерживая Слугу.

Что же там происходит?

Я перевожу взгляд на Амелию. Она прижимается к моей груди, вцепившись в одежду слабыми пальчиками. Она дрожит… Такая беззащитная и такая прекрасная. Сердце моё сжимается от болезненной нежности.

«Держись, Амелия. Ещё немного…»

Я выбегаю в зал, и за моей спиной на пол с грохотом падают щиты. Когда-то они висели на стенах — древние гербы Нитербергов и их подданных. Если замок уцелеет, они вернутся на свои места…

Амелия, кажется, вжимается в меня ещё сильнее. Она ждёт моей защиты. Она ищет моей защиты. Она… хочет моей защиты.

А я хочу защитить её.

Потому что она – мой гость?

Потому что она – моя невеста?

Потому что она…

…дорога мне?

Потолочные балки с треском ломаются надо мной. Они летят вниз с кусками камней… Не будь у меня на руках Амелии, я бы успел. Но…

«Kreide-Kuppel!!!»

Я выкрикиваю заклинание даже раньше, чем ощущаю боль от лопающейся на спине кожи. Белый купол накрывает нас, пробуждённый Магией, что вплетена в Герб Нитербергов много лет назад.

Балки и камни врезаются в купол, и на нас сыплется белая пыль. Трещины бегут по созданной мной защите, и я зажмуриваюсь и закрываю собой Амелию в отчаянной надежде, что моё тело защитит её от рухнувшего потолка…

-

Я открываю глаза…

Наконец, я добираюсь до туннеля в стене и бегу по нему в кромешной тьме. Ноги дрожат, и голова идёт кругом, но… Я должен успеть!

Удар! Стены туннеля трясутся, и я спотыкаюсь и лечу вперёд. Впечатываюсь в пол, кувыркаюсь по нему и поднимаюсь снова. Кажется, я вывихнул плечо. Ещё несколько шагов, и мне приходится остановиться, потому что я нахожусь на распутье. Из-за падения и темноты я потерял ориентацию в пространстве.

Несколько мгновений я размышляю и вспоминаю, куда же бежать. В тайных лабиринтах моего замка легко заблудиться. Вдох… Выдох… Я восстанавливаю ясность мыслей. Да. Я могу продолжать. Я вспомнил верный путь…

Удар! Но на этот раз я готов к нему… Мои контуры стенают от нагрузки, и кружится голова… А каково же сейчас Всаднику?

Буквально наощупь я нахожу рычаг, который должен выпустить меня из туннеля и повисаю на нём. Со скрипом часть стены отъезжает, и я выкатываюсь в коридор, что ведёт меня к башне Амелии. По счастью, здесь нет никого. Похоже, охрана и челядь благоразумно нашли себе укрытие. И надеюсь, что подальше от замка…

Тяжёлая, обитая металлом дверь вырастает передо мной очередной преградой. Она заперта… И конечно изнутри. Я в сердцах бью кулаком по ней, и по костяшкам течёт кровь.

Амелия там, за этой дверью..

Я продолжу стучать, пока она не откроет

У меня нет на это времени!

Моя Магия выдержала. Купол буквально состоит из трещин, и кое-где целые куски отвалились и лежали на полу, но… Моя Магия выдержала.

Хотя это дорогого мне стоило. Это заклинание и раньше тратило немало праны, а сейчас, когда мои контуры ослабляют узы договора со Слугой… На мгновение я ощущаю, что всё моё тело превращается в белый, крошащийся мел…

И это ощущение не хочет меня покидать. Когда купол рассыпается — я перестаю поддерживать его — то перед моими глазами предстаёт безрадостная картина.

Путь, ведущий к воротам замка, перекрыт упавшими балками. Эта дорога для меня закрыта. Нет времени причитать и жаловаться за жестокость Судьбы. Прижимая к груди притихшую Амелию, я спешу к лестнице. Другого пути нет. И терять время нельзя.

Коридоры мелькают у меня перед глазами. Сердце вот-вот расколется и превратится в крошку, но я продолжаю бежать. И вот холодный ветер ударяет мне в лицо, когда я пинком распахиваю дверь и выскакиваю на стену.

Петляющая лента горной дороги подо мной. Нас разделяют около двадцати футов… Высоко. Слишком высоко. Я скашиваю взгляд на восточную стену — там яркая золотая звёздочка праны моей Слуги сражается с кровавым ураганом её противника.

Амелия открывает глаза и глядит на меня с отчаянной надеждой в глазах. Я читаю в них: «Не отпускай. Только не отпускай меня».

Я…

…побегу к лестнице, что ведёт к воротам

…прибегну к Магии

Если это битва на выносливость, то мы явно проигрываем в ней. В моих контурах остаётся не так много праны. Всадник сражается на пределе своих сил, а это значит, что она берёт у меня огромное количество магической энергии. Герб сияет как начерченные пламенем линии.

В другой раз я бы наверняка потерял сознание. Но не сейчас. Сейчас я не могу это себе позволить. Ведь она сражается за меня.

Сжав до боли кулаки, я наблюдаю за её битвой. Долг Хозяина — поддерживать Слугу. Верить в своего Слугу.

И я верю.

Меч Берсеркера разносит на куски зубец стены, на который запрыгнула Жанна д’Арк. Всадник успевает покинуть его за мгновение до того, как удар колоссальной мощи превращает камень в крошку. Я знаю, что пытается сделать моя Слуга…

Пусть Берсеркер не обращает внимания на раны, но потерю головы он не сможет не заметить…

На мгновение время замирает. Миниатюрная фигурка Жанны д’Арк замирает в воздухе прямо напротив косматой головы долговязого Берсеркера. Её лицо не искажено ненавистью. В её глазах нет ярости.

Только решимость, фиалковая и золотая.

И я не могу оставаться в стороне. Как могу я позволить ей взвалить на себя всю тяжесть этой ноши? Нет! Я не могу оставить её одну!

Наш враг — Берсеркер. Пусть он и не испытывает боли, но это не Рыцарский Класс. А значит, у него не должно быть Сопротивления Магии. Пусть праны у меня немного, но в такой битве даже малейшее вмешательство может изменить исход боя.

Я закрываю глаза. Я буду сражаться… Вместе с ней.

Свист кнута… Отвратительный звук лопающейся на спине кожи… Мои контуры, и так измученные этой битвой, окончательно просыпаются.

«Steinfesseln!!!»

Это мой замок. Мой дом. Моя крепость. И… Моё оружие! Камни смыкаются вокруг Берсеркера, вцепляются в него. Но смогут ли они сдержат этого дикого зверя?

Нет… Недостаточно. Ещё!

«Steinfesseln Überlast!!!»

Цепи из камней слой за слоем вцепляются в Берсеркера. По щекам моим течёт кровь из глаз. Мышцы вот-вот лопнут, будто это я сам, своими руками удерживаю неистового Слугу

«Давай, Всадник!!!»

Наконец, я добираюсь до лестницы и карабкаюсь по ней наверх, по узкому колодцу. Пальцы скользят, ноги не слушаются, но я не могу отступить. Я должен быть рядом с ней. Я должен видеть, как она сражается…

Удар! Колодец трясётся, и одна из скоб, вбитых в каменную стену, чтобы служить ступенями, не выдерживает моего веса. Я не могу сдержать вскрика, когда внезапно срываюсь вниз, но в последний момент пальцы моей левой руки сжимаются на скобе.

Несколько мгновений я вешу на одной руке и отчаянно скребу ногами в поисках опоры. Паника проходит быстро (а для волнений есть причины — это колодец глубиной около тридцати футов, и я преодолел чуть больше половины). Я восстанавливаю своё положение и продолжаю карабкаться наверх.

Удар! Но на этот раз я готов к нему… Мои контуры стенают от нагрузки, и кружится голова… А каково же сейчас Всаднику?

Мне требуется некоторое время, чтобы открыть люк и выбраться из колодца в один из тёмных закутков замка. Скорее по привычке, я захлопываю его за собой и спешу туда, где сейчас сражается моя Слуга.

Мимо пробегает кто-то из челяди. Я не спешу попадаться им на глаза – у меня нет времени успокаивать людей. Сейчас у меня другая задача… Сейчас я не граф Ульрик, но Хозяин Всадника. Не говоря уже о том, что сейчас я выгляжу… пугающе.

Быстрее! Ещё быстрее!

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

С каждым шагом они всё ближе — сражающиеся Слуги. Их прана всё ярче, она поглощает все прочие ощущения, и меня тянет туда, как пресловутого мотылька к пламени. Алый, разрушительный гнев и строгая решимость, золотая и фиалковая. Жанна д’Арк словно одинокий корабль в бушующем море адского пламени.

Они сражаются на восточной стене – Всадник Жанна д’Арк и её противник. Я бегу по южной стене, к угловой башне, и теперь могу лицезреть, кто же напал на мой замок. Кто настолько силён, что его удары сотрясают саму гору Нитерберг.

Противник Жанны д’Арк… настоящий исполин. Он огромен - превосходит Всадника по росту как минимум, втрое. И при этом он не широкоплеч — нет, он худ как жердь. Седые космы скрывают лицо и кажется, спутываются с такой же бородой. Видны лишь его глаза — два пылающих уголька злобы и безумия.

Он облачён в истрёпанную кольчугу и орудует огромным мечом всего лишь одной рукой. В другой же он держит иззубренный боевой топор. Его удары медлительны, но чудовищно сильны. Всадник не решается отражать их, но её скорости хватает, чтобы уклоняться…

И всё же Всадник выглядит… потрёпанной. Её фиолетовое платье порвано, по её нежной щеке струится кровь. Но решимость в её фиалковых глазах не погасла.

И всякий раз, когда удар исполинского меча, чьё лезвие покрыто старой кровью, врезается в стену, весь замок сотрясается от чудовищной силы этого Слуги.

Эта аура… Это безумие в глазах… Только один Класс может обладать подобным…

Берсеркер…

Я хочу крикнуть ей, что я рядом, что я с ней, но… Я понимаю, что нельзя отвлекать её. Мгновение промедления могут стоить ей жизни. Поэтому всё что я могу — это наблюдать…

Всадник не собирается сдаваться. Вот она подныривает под взмах огромного меча, и её изящный клинок пытается пронзить бок Берсеркера — но сталкивается с иззубренным топором. Летят искры, и Жанна д’Арк прыжком разрывает дистанцию, чтобы не попасть от очередной удар меча, который врезается в стену, и весь замок стонет и трясётся от этой чудовищной мощи.

Я пристально слежу за битвой, пытаясь уловить малейшие детали. На самом деле, тело Берсеркера покрыто ранами, но… Он будто не обращает на них внимания. Его неистовый дух много сильнее уязвлённой плоти.

Но и моя Слуга не обделена силой духа! Её вера с ней. Она не проиграет даже неуязвимому монстру!

Они продолжают невероятное с человеческой точки зрения сражение. Их скорость, их сила, их воинское искусство…

Их воля…

Кто же одержит победу?

Я… верю в свою Слугу

Сердце бьётся всё громче, его стук оглушает. Мои контуры уже не горят — они раскалены, будто металл, прожигая саму суть моей души. Но… Она продолжает сражаться за меня. А значит, и я продолжу поддерживать её.

Разве не это мой долг как Хозяина?

…но разве не должен я быть с ней с самого начала?

А я…

…оставил её?

Нет времени на эти мысли! Я стискиваю зубы, чтобы не закричать от боли и не выдать себя, и продолжаю наблюдать. Все сомнения и самоуничижения потом… Сейчас я должен поддерживать её всем, что у меня есть!

Всадник снова сокращает дистанцию, и на этот раз превосходит в скорости Берсеркера. Её меч рассекает истрёпанную кольчугу на груди великана, и фонтан горячей тёмной крови оставляет пятна на доспехах Жанны д’Арк. Но эта рана, которая заставила бы закалённого рыцаря попятиться, никак не влияет на Берсеркера. Он тут же наносит ответный удар…

И на этот раз Всадник не успевает отпрыгнуть. Ей приходится отразить его мечом, и Жанну д’Арк отшвыривает к башне. Она врезается в стену, и с рёвом Берсеркер бросается вслед за ней.

И когда до моей Слуги, ещё не пришедшей в себя от удара, остаётся полдюжины шагов, безумный воитель метает в неё свой иззубренный топор!

«Нет!»

Стальной молнией мелькает меч Жанны д’Арк, и звенья кольчуги сыплются на камень стены, смешиваясь с кровью. Её удар вспарывает живот Берсеркера, и кажется, вот-вот дымящиеся внутренности вывалятся на землю. Следующая атака скользит по рёбрам, перерубая их. Моя Слуга забрызгана кровью Берсеркера, но продолжает бить — снова, и снова, и снова.

И каждый её удар наполнен неукротимой силой Заклятья Повеления.

Исполинский Слуга уже на краю стены. Любой другой был бы уже мёртв, получив половину – нет, треть таких ран. Но не Берсеркер.

Собрав последние силы, он не взирая на увечья, рвётся в бой. Мечи Слуг вновь сталкиваются, порождая вспышку магической энергии… И Берсеркера отшвыривает прочь, вниз, со стены, и он катится по склону горы Нитерберг, исчезая во мраке.

Всадник готовится броситься вслед за ним, но я жестом останавливаю её.

Достаточно.

Конечно, я не верю, что Берсеркер погиб после такого падения. Но каким бы неутомимом он ни был, ему будет непросто оправиться от таких ран.

Один из знаков на моей руке теряет своё насыщенный багряный свет. Действие Заклятья Повеления подходит к концу. Всадник опускает меч, и я облегчённо вздыхаю.

Этот бой… мы выиграли

Я проглатываю этот крик. Время движется до боли медленно. Оружие Берсеркера летит к моей Слуге, чтобы рассечь её надвое. Всадник сжимает меч двумя руками. Она справится. Она отразит этот удар!

Клинок Жанны д’Арк и топор Берсеркера сталкиваются в яркой вспышке. И…

Моё сердце останавливается. Слишком много праны я истратил. Я стискиваю грудь немеющими пальцами. А там, на другой стене…

От силы удара меч вылетает из рук Всадника. Она остаётся безоружной. Беззащитной.

Из-за меня. Из-за моей слабости. Я хочу закричать, но не могу набрать воздуха в грудь. Сердце не бьётся…

Исполинский меч Берсеркера опускается на Жанну д’Арк, рассекая её пополам. Вместе с алой кровью из смертельной раны льются золотые искры.

«ЖАННА!!!»

…поздно…

Я падаю на колени. Я чувствую подступающую пустоту. Это не отчаянье — это нечто более страшное. Огромное. Всепоглощающее. Весь мир теряет цвета. Весь мир теряет смысл. Всё исчезает…

Это…

Конец…

BAD ENDING

…оружие исполина раскалывается, не выдержав силы удара.

Она справится! Она не проиграет!

Но битва ещё далека от завершения. Сердце грохочет в груди, и эхо его ударов отдаётся в голове. Праны всё меньше. Я вцепляюсь в зубец, чтобы не упасть. И продолжаю наблюдать.

В три шага Берсеркер преодолевает расстояние между ним и Всадником. Его исполинский меч врезается в камень башни за спиной Жанны д’Арк — та успевает пригнуться и тут же контратакует. Она целит выпадом в горло, но не дотягивается — изящный клинок скользит по плечу Берсеркера.

Ещё одна рана, на которую он не обращает внимание.

Всадник не успевает приземлиться после своего удара. Пальцы Берсеркера, которые раньше сжимали рукоять топора, вдруг перехватывают мою Слугу в воздухе и стискивают её горло.

Он поднимает её в небо с безумным, леденящим хохотом. Меч выскальзывает из рук Всадника. Она отчаянно пытается разжать хватку исполина, но тщетно.

Я чувствую, что сам начинаю задыхаться… Если бы я был сильнее… Если бы у меня было больше праны…

Я падаю на колени, и пальцы мои скребут по камню стены.

Неужели, это конец?

Нет. Есть ещё кое-что. То, что я могу сделать для своей Слуги.

Заклятье Повеления!

Заклятье Повеления… Козырная карта Хозяина. Его символ. И символ его права называться участником Войны Святого Грааля. С его помощью можно совершить невозможное.

Например, победить неуязвимого воина.

У каждого из нас, Хозяев этой Войны, три Заклятья Повеления. Когда будет истрачено последнее, договор со Слугой будет разорван. Это — наша главная ценность и наше главное оружие.

И настало время пустить его в ход.

Узоры Заклятья Повеления вспыхивают у меня на руке, будто клеймо. Моя воля наливает их магической энергий, и прана, заключённая в них силой Святого Грааля, разгорается как пламя рассвета. Три осколка Чуда, вживлённых мне в руку…

Время использовать один из них, чтобы сотворить своё собственное.

«Властью Заклятья Повеления, я приказываю тебе, Всадник…»

«…сокруши Берсеркера!»

Мой голос звучит, подобно грому. Жанна д’Арк, сражающаяся за жизнь с безжалостной хваткой Берсеркера, наконец замечает меня. И в её фиалковых глазах, где мгновение назад затухал свет, загорается новое пламя. Она обхватывает руку исполина ногами и в невероятном броске впечатывает Берсеркера в камень стены. Пальцы исполина разжимаются, и Всадник снова свободна.

Она тут же подбирает свой меч и идёт к Берсеркеру. Сила, дарованная Заклятьем Повеления, наполняет её, подобно духу Божьему, что наполнял Самсона.

Берсеркер поднимается… в замешательстве. Его рука вывернута, а по лицу, размазанному о каменный пол, струится кровь. Он готовится встретить Всадника с мечом в руке. Да, он ощущает её новую силу — она сияет будто стальные крылья у неё за спиной — но даже эта мощь не пугает Берсеркера.

И напрасно.

В одно мгновение Жанна д’Арк наносит с полдюжины ударов, каждый из которых оставляет глубокую кровоточащую рану на долговязом теле Берсеркера. И теперь уже исполин пятится назад под её натиском. Теперь это не святая — это паладин Небесного Воинства, спустившийся на грешную землю, чтобы покарать нечестивцев.

«Прикончи его!»

Здесь неподалёку есть лестница, которая приведёт меня в караульное помещение у ворот. Оттуда я выскользну на дорогу, оставлю там Амелию и вернусь… Я должен быть рядом со своей Слугой. Ей может потребоваться мои совет, помощь и поддержка.

Хотя что я смогу сделать в такой титанической битве?

«Всё будет хорошо, — шепчу я не то Амелии, не то себе, не то Жанне д’Арк. – Всё будет… хорошо».

Дверь на лестницу открыта. Я сбегаю вниз, надеясь, что не поскользнусь и не сверну шею себе или моей невесте…

И вот я в караульном помещении. Решётка поднята — и мимо меня как раз пробегают несколько испуганных до полусмерти стражников. Я быстро окликаю одного из них. Он спотыкается и оборачивается с таким лицом, будто увидел призрака. Впрочем, выгляжу я наверняка действительно жутко.

Укрепление никогда не давалось мне хорошо. Кажется, мои контуры просто не приспособлены для подобных техник. Но сейчас у меня нет другого выхода. Глубоко вздохнув, я закрываю глаза…

…свист кнута…

По моим ногам бежит сеть мерцающих контуров. Это… поглощает куда больше праны, чем я ожидал! Нужно спешить!

Прыжок!

Всего на мгновение — ощущение полёта, а потом оно сменяется падением. Я прижимаю Амелию к себе так крепко, будто это она спасает меня, а не я её…

По ногам растекается боль, когда я приземляюсь на горную дорогу. Но это неважно. Важно, что сейчас моя невеста в безопасности…

Из-за поворота выбегают напуганные до полусмерти стражники, которые спешат покинуть лагерь, сотрясаемый «природным катаклизмом» — или гневом Божьим? Как удачно… Я окликаю их.

«Ваша… светлость?!» — воины останавливаются, услышав мой голос.

«Позаботьтесь о госпоже!» — я передаю дрожащую Амелию своим людям, не забыв однако прикрыть её откровенный наряд своим потрёпанным дублетом.

И прежде чем развернуться и броситься в гущу битвы, я наклоняюсь к моей невесте, в чьих бездонных глазах блестят слёзы страха… Не за себя, но за меня.

«Я вернусь. Всё будет хорошо», — шепчу я и, резко развернувшись, бегу назад по лестнице, на стену, поближе к моей Слуге.

Быстрее… Ещё быстрее…

Мне нечего делать в битве Слуг. Пусть я Маг, но всё же они находятся на совершенно другом уровне. Их сила, скорость, реакция… Заслуги поколений семьи Нитерберг ничто по сравнению с ними.

Я буду лишь обузой для своей Слуги в этом бою. Помехой.

Удар! Ограждающие Поля вибрируют, и этот резонанс болезненно расходится по моей душе. Маленький Мир, выстроенный Нитербергами, рассыпается — безжалостный внешний хаос вторгается в него.

Закрыв глаза, я направляю свою волю к Ограждающим Полям, чтобы объединиться с ними, укрепить их, заделать бреши и трещины. Прана в моих контурах вливается в барьер Мастерской.

Удар! Пол трясётся, с потолка сыплется пыль, но всё равно он слабее, чем в прошлый раз. Мои усилия дают плоды. Здесь — самое безопасное убежище в замке Нитерберг. И с каждым мгновением оно становится всё надёжнее.

А как же она?

Если я погибну, то никого не спасу. Никому не помогу. Я всё равно ничего не смогу сделать там, за пределами Мастерской.

Я продолжу…

Говорят, что Маг непобедим в своей Мастерской. И если бы моим противником был другой практик Ремесла, то я бы не волновался… Но Слуга – совсем иное. Это… другой уровень.

Другой уровень силы. Другой уровень бытия.

Удар! На этот раз не снаружи. Изнутри. Контуры буквально рвутся от нагрузки. Моя Слуга там, наверху, за пределами Ограждающих Полей, сражается. Сражается, пока я прячусь здесь. За меня.

Ради меня.

Удар! На мгновение – всего на мгновение – я теряю нить контроля над Ограждающими Полями. Искусственный Мир начинает рассыпаться. Сквозь трещины враждебный хаос начинает просачиваться в Мастерскую.

Я сжимаю кулаки, стискиваю зубы… Тяжесть Мира ложится на мои плечи. Я будто Атлант, что держит небосвод… Вот только у меня нет ни силы титана, ни мощи Геракла.

Удар! Нестерпимая боль пронзает мою руку. Я слышу собственный крик. Кажется, кость в ней раскалывается на тысячу осколков, что разрывают мышцы изнутри. Всадник! Что с ней происходит?!

Неужели, она получила такую рану?

Я должен собраться…

Молчание становится почти невыносимым. Из-за него время тянется до отвратительного медленно. Оно пережёвывает себя, как Вернер, который слишком долго расправляется с куском свинины. Амелия перестаёт есть совсем и только изучает поверхность стола.

Кажется проходит целая вечность. И вот наконец, Вернер встаёт из-за стола. Моя невеста, будто по его беззвучному приказу, поднимается вслед за ним.

Если бы он этого не сделал, через минуту я сам бы вскочил. Хотя подниматься из-за стола раньше гостей более, чем невежливо. Отец… постарался, чтобы я усвоил этот урок.

«Спасибо за обед, Ваша светлость», — тихо говорит Амелия Фион Ренстаад.

«Увидимся, Ульрик», — с редкой холодностью добавляет её брат, и они направляются к выходу.

Что ж, всё прошло… Не так как я рассчитывал? А на что я рассчитывал?

Не стоит терять время.

Я иду в «Рыцарский Удел»

Детали мира расплываются. Но я не стою на месте. Я шагаю в вихрь искажённой реальности, шагаю на этот голос.

Я слышу её. Я найду её. Я спасу её.

…рассыпанные по каменному полу темницы невероятно длинные волосы…

Реальность превращается в бесконечный коридор из терний, и я бегу по нему. Они железные? Я не знаю. Но они губительно-острые. Пропитанные ядом, капли которой достаточно, чтобы свести с ума, а двух — чтобы убить.

Но я не боюсь. Я должен добраться до неё.

Ведь…

…это всё ради неё…

Тьма. Она всё гуще. Я слышу её смех. Она думает, что не пропустит меня к ней. Но…

…нежные руки, что тянутся к спасению…

Свет. Он всё ярче. Я слышу его плач. Он думает, что не пропустит меня к ней. Но…

…широко распахнутые глаза, полные слёз и мольбы…

Я спасу её!

Стальной молнией мелькает меч Жанны д’Арк, и звенья кольчуги сыплются на камень стены, смешиваясь с кровью. Её удар вспарывает живот Берсеркера, и кажется, вот-вот дымящиеся внутренности вывалятся на землю. Следующая атака скользит по рёбрам, перерубая их. Моя Слуга забрызгана кровью Берсеркера, но продолжает бить — снова, и снова, и снова.

И каждый её удар наполнен неукротимой силой Заклятья Повеления.

Исполинский Слуга уже на краю стены. Любой другой был бы уже мёртв, получив половину – нет, треть таких ран. Но не Берсеркер.

Собрав последние силы, он не взирая на увечья, рвётся в бой. Мечи Слуг вновь сталкиваются, порождая вспышку магической энергии… И Берсеркера отшвыривает прочь, вниз, со стены, и он катится по склону горы Нитерберг, исчезая во мраке.

Всадник готовится броситься вслед за ним, но я мысленно кричу ей: «Достаточно!»

Конечно, я не верю, что Берсеркер погиб после такого падения. Но каким бы несокрушимым он ни был, ему будет непросто оправиться от таких ран.

Один из знаков на моей руке теряет своё насыщенный багряный свет. Действие Заклятья Повеления подходит к концу. Всадник опускает меч и в несколько прыжков оказывается рядом со мной.

Я облегчённо вздыхаю, глядя в эти строгие и… благодарные… фиалковые глаза.

Этот бой… мы выиграли

У меня не хватает сил, чтобы говорить вслух, поэтому я обращаюсь к Слуге мысленно. Но даже так мой голос дрожит.

От слабости?

От страха?

От неуверенности?

От предвкушения?

«Ты помог мне в сражении с Берсеркером, Хозяин, — говорит она. — Разве не должна я… отблагодарить тебя за это?» Этот странный свет в её фиалковых глазах? Что он значит? Что он обещает? Что он принесёт мне?

И вот мы уже рядом с кроватью. Её руки бережно укладывают меня. Она стирает кровь с моего лица. Я растворяюсь в её ласковой улыбке. Мне хочется коснуться её, но кажется, сил не хватит даже, чтобы протянуть руку.

«Отдохни, Хозяин. Хотя бы пару часов. Я буду охранять твой покой».

«Что?!» — мой голос звучит… разочарованно?

«Тебе нужно отдохнуть, — говорит она, и прохладная ладонь Жанны д’Арк ложится на мой лоб. — Восстановить силы. Иначе… Ты погубишь себя».

Это касание… Оно будто чары Морфея обрушиваются на меня. Глаза закрываются… И я…

…засыпаю

Этот ритуал должен был занять несколько часов, и прямо скажем, шансы на его успех были бы невелики. Но у меня всё заняло не больше получаса. Магический Герб — величайшее сокровище и ценность — хранит в себе Таинство и стабилизирует его. В нём — всё, что создали и открыли мои предки. Магический Герб — единственный ключ к вратам, что ведут туда, куда мечтают попасть все, кто следует Ремеслу.

Исток… Вихрь Корня… Акаша.

Когда я закончил, в замке и его окрестностях не было никого, кто помнил бы сражение Героических Духов. Никого, кроме…

Амелии. Пусть она и находится в моём Владении, но она гость. И Маг. Влиять на разум тех, в ком есть магические контуры, это выше моих сил.

«Дело сделано, Всадник, — устало говорю я, вытирая пот со лба. – Осталось позаботиться ещё об одной вещи… Но пока я этим занят, мы можем обсудить стратегию».

«Согласна».

Пусть Магический Герб сделал за меня внушительную часть работы, это всё равно было… тяжело. Дело даже не в затратах праны — они как раз были не такими большими, как может показаться — скорее, в напряжении. Изменение памяти — тонкая работа. Хорошо ещё, что мне достался благодатный материал — человеческому сознанию трудно принять факт существования таких могучих сущностей, как Героические Духи (по крайней мере, рядом с собой, а не где-то в отдалённых сферах), и оно стремится избавиться от этого знания.

В любом другом месте я бы даже не стал браться. Но это — моё Владение.

«Твои мысли, Всадник?»

И эта ситуация… обескураживает ещё больше. Это значит, что у Берсеркера кроме его невероятной силы и выносливости есть ещё один серьёзный козырь. Благородный Фантазм… Если конечно это высокое название применимо к силе этого безумного воителя.

«Боюсь, Хозяин, что даже если бы я использовала Меч Святой Екатерины, то не смогла бы сразить его. Усиление Заклятьем Повеления выиграло нам время, но…»

Как это ни прискорбно, Всадник рассуждает верно. Атаки моей Слуги не настолько разрушительны, чтобы остановить это чудовище. На моей стороне то, что у Берсеркера не должно быть Сопротивления Магии, а значит теоретически я могу помочь Жанне д’Арк в битве. Но мне опасно даже рядом находиться с бойцами такого уровня. Малейшая ошибка — и мне конец…

Но это Война. Ужель я думаю, что можно выиграть её без риска для себя?

Жанна д’Арк не успевает закончить мысль — я жестом прошу дать мне немного времени. За разговором мы добрались до главного зала, где я застаю того, кого, собственно, искал. Моего верного Руперта.

«Счастлив видеть вас в добром здравии, Ваша светлость», — отвешивает почтительный поклон старый слуга.

«Как и я тебя, Руперт. Какова ситуация?»

Несколько человек пострадали, но по счастью, ничего серьёзного. Никто из моих подданных не погиб — а ушибы пройдут, и даже сломанные кости срастутся. Руперт заверяет меня, что начнёт восстановление замка в самом ближайшем времени.

И не забывает добавить, насколько обременительно это будет для казны Нитерберга.

Когда старый слуга заканчивает свой отчёт, я наконец спрашиваю то, ради чего я здесь.

«Госпожа Ренстаад. Что с ней?»

У Руберта уже готов ответ на этот вопрос. И ответ мне совсем не нравится.

«Ваша невеста покинула замок вскоре после… инцидента, Ваша светлость. Она расположилась в городе. На постоялом дворе «Рыцарский Удел», Ваша светлость. Прикажете послать за ней?»

Наивно было ожидать чего-то другого. В глубине души я даже рад, что она будет подальше от замка. И какая-то часть меня, несомненно, хочет, чтобы она вообще вернулась домой. Кто знает, чем закончится Война Святого Грааля? Возможно, ей придётся искать нового жениха.

Я обязан поговорить с ней. Но сначала…

…я должен решить вопрос с Берсеркером

Он пришёл в мой дом. Он навредил моим людям. Он принёс разрушение в мой замок. Я – граф Нитерберг. И я этого так не оставлю.

Не говоря уже о том, что теперь я могу выследить его. Его необузданная мощь, его огромная прана — они оставляют слишком явные следы, чтобы скрыть их в моём Владении.

«Нет, Руперт. Ещё не время. Благодарю тебя за твою службу».

«Это честь для меня, Ваша светлость, — склоняет голову старый слуга. — Я отправил Дитриха… приглядывать за Вашей невестой. Если что-то потребует Вашего внимания, он пришлёт весточку».

Он всегда думает на шаг вперёд. Не могу не признать, что если бы не он, то я был бы куда худшим правителем. И человеком.

Руперт оставляет меня, и я возвращаюсь к разговору со Всадником. Сейчас я должен полностью сконцентрироваться на Берсеркере. Он воистину опасный противник, который должен быть повержен. И я не хочу, чтобы подобные нападения повторялись каждую ночь.

Ни я, ни мой замок, ни моя Слуга этого не выдержат.

Нужно покончить с ним как можно быстрее

«Признаться, не ожидал, что кто-то будет настолько дерзок, что нападёт на замок, - говорю я, подняв взгляд к трещине на потолке. — Атаковать Второго Владельца… Это чересчур. Единственный, кто пойдёт на такое…»

«…это Берсеркер», — заканчивает мою мысль Всадник.

Есть ещё один фактор, который мы пока не обсудили с Жанной д’Арк. У каждого Слуги есть Хозяин. Я конечно могу представить себе ситуацию, что Берсеркер действовал по собственной инициативе, но шанс этого катастрофически мал. Кто же призвал этого неистового воина?

Кто же один из шести Магов, которые соперничают со мной за право исполнить сокровенное Желание?

Аларик? Нет. Он никогда бы так не поступил.

…или поступил бы? Разве он не Маг?

У меня совершенно нет никаких зацепок, чтобы рассуждать о Хозяине Берсеркера. Разве что он должен быть очень сильным Магом, чтобы поддерживать столь могучего Слугу. И этот факт нисколько не радует.

«Всадник… - тема, которую я хочу поднять, весьма скользкая. – Возможно…»

«…нам потребуется помощь, чтобы победить Берсеркера»

Я завожу мысленный разговор, пока мы поднимаемся из Мастерской. Жанна д’Арк отвечает не сразу — похоже, она не меньше погружена в себя, чем я. Или ей просто требуется время, чтобы собрать все факты воедино.

«Берсеркер чудовищно силён, Хозяин, — говорит Всадник. — Он кажется неуязвимым, но… Не то, чтобы мои атаки не могли ему повредить. Скорее, он не обращал внимания на раны. Они совершенно не беспокоят его, какими бы тяжёлыми они не были».

«Это и называется «берсеркер», — замечаю я. — Неистовый воин, который не чувствует боли и сражается, не смотря на самые страшные ранения. Возможно ли, что это действие Благородного Фантазма?»

Благородные Фантазмы — козырные карты Слуг. Большинство из них — это легендарное оружие, прославленное наравне с владельцем. Но это может быть и нечто иное. Для пробуждения Благородного Фантазма нужно произнести его истинное имя — и тем самым раскрыть природу Слуги, его историю, его силы и слабости. Но если я всё верно понял, то могут быть Благородные Фантазмы, которые действуют постоянно, с момента призыва Слуги.

«Мне так не кажется, — отвечает Жанна д’Арк после некоторого раздумья. — Он обладает огромной праной, но она… рассеяна. Если бы он находился под действием Благородного Фантазма, то сила должна быть более… сконцентрирована».

«Согласен»

Всадник не собирается мне перечить. Она даже не спрашивает, что я собираюсь делать. В её простом кивке — абсолютное доверие. Даже я сам не доверяю себе настолько.

Глубокий вдох. Я закрываю глаза. Я знаю, что сейчас произойдёт…

…свист кнута…

…скрежет стиснутых зубов…

Магические контуры пробуждаются. И Мастерская отвечает лёгкой вибрацией воздуха. Они входят в резонанс, и Герб начинает мерцать всё ярче и ярче с каждым мгновением. Я запускаю свои мысли по лабиринтам его переплетений. Я ищу там Таинство.

Это место — моё Владение. Я правлю им. Я властитель душ. Я владыка умов. Я властелин памяти.

И я собираюсь изменить воспоминания всех людей, что находились в замке в тот момент. Пусть это будет всего лишь землетрясением, природным явлением — или гневом Божьим, что обрушился на проклятую гору и её обитателей. Людям ни к чему воспоминания о битве Героев на стенах моего замка. Пусть многие из них даже не смогли понять, что же это…

Лучше подстраховаться. Поэтому, прана течёт в Магический Герб Нитербергов и сгорает, пробуждая Тауматургическую Теорию моей семьи.

«Das ist meine Domain!»

Жанна д’Арк удовлетворённо кивает. Похоже, она верит мне на слово. Впрочем, скорее всего она, будучи связана со мной договором, может примерно ощущать моё состояние, точно так же, как я чувствую её.

«Что у тебя с рукой, Хозяин?» — вдруг спрашивает она. Я поднимаю к глазам ладонь, пронзённую во сне – в видении? – безжалостными шипами. Кровь продолжает капать прямо на кровать.

«Наверное, поранился…» — рассеяно отвечаю я.

«Я помогу…»

Всадник осторожно перематывает изувеченную ладонь чистой и тёплой материей. Её пальцы движутся… неуверенно. Видимо, для неё оказывать такого рода помощь в новинку.

«Спасибо… Всадник», — говорю я, отводя взгляд.

И снова я не могу оторвать взгляд от её миниатюрной фигурки, от её нежного лица, от строгости фиалковых глаз. Я в плену этого семидневного сна.

«С каждым днём я всё лучше и лучше чувствую твои контуры, Хозяин, - поясняет Жанна д'Арк. – Сейчас их состояние… удовлетворительное».

Я пожимаю плечами в несколько виноватом жесте. Мои магические контуры и впрямь нельзя назвать первоклассными. Но что уж теперь поделаешь?

Кем я стану… когда она уйдёт? Нет. Прочь. Я гоню эти мысли прочь…

Моё сердце — серый камень. Ведь так?

Я делаю несколько шагов по каменному полу. Есть кое-что, что я должен сделать в любом случае. И мне стоило это сделать ещё до того, как я утонул в видении.

«Всадник, мне действительно нужно кое-что сделать. Битва с Берсеркером… привлекла слишком много внимания. Мои подданные… Хочу избежать лишних вопросов. И паники».

Если Война Святого Грааля будет развиваться по этому пути, миновать всего этого не удастся. Но… Я могу как можно дальше отодвигать этот момент.

«Мне нужно… немного поработать»

Лёд и пламя, ветер и скалы… Стихии объединяются против меня, чтобы остановить – испепелить, заморозить, разорвать, раздавить. Но…

«Я иду! Я не брошу тебя! Я…»

«…спасу тебя!»

Разве можно одолеть весь Мир? Что стоят чувства и сила одного человека?

«Я иду! Я не брошу тебя! Я…»

«…люблю тебя…»

Мои пальцы сжимаются на холодных прутьях решётки, оплетённых тернием. Шипы пронзают мои ладони насквозь, но мне нет до этого дела. Я готов отдать всю свою кровь, до последней капли, лишь чтобы коснуться её локонов…

Чуть-чуть. Ещё чуть-чуть.

Всего…

Дюйм…

Я… Смогу!

У меня нет времени встречаться с Амелией лицом к лицу, но я просто не могу оставить её без внимания. Это будет… неправильно. Слишком неправильно. Она моя гостья. Она моя невеста. Хочу я этого или нет, но она — моя будущая семья.

Это позволит мне отвлечься… И взглянуть на ситуацию с другой стороны.

Неподалёку от графского кресла – стол для писаря, который сохраняет указы и распоряжения правителя для истории и порядка. За ним я и располагаюсь. Несколько мгновений я перебираю листы бумаги в поисках подходящего, достаю перо, придирчиво изучаю его и откупориваю чернильницу.

Глядя на густую синеву чернил я не могу удержаться и вдыхаю их весьма специфический аромат. У Магов немало странностей… Мне, например, нравится запах чернил. Я ощущаю удивлённый взгляд Всадника, но от комментариев моя Слуга воздерживается.

Амелия Фион Ренстаад… Нам предстоит непростой разговор. Открою ли я ей правду о Войне при личной встрече? Попрошу ли уехать, пока всё не закончится? Как мне поступить с ней? Что делать?

Я… не хочу причинять ей боль. Она не заслужила этого. И я не хочу подвергать её опасности.

И вот чтобы опасность миновала её, я должен разобраться с Берсеркером как можно быстрее. Ведь это нападение поставило под угрозу жизнь моей гостьи. Моей невесты.

Я не могу закрыть на это глаза.

Кончик пера тонет в синеве чернил, и я начинаю выводить на бумаге…

«Дорогая Амелия!»

«Надеюсь, что вы здоровы, и события сегодняшнего утра не причинили вам вреда. Как хозяин, я приношу свои глубочайшие извинения за этот инцидент».

Я вспоминаю её удивлённый взгляд. Помню её пальцы, вцепившиеся в мою одежду. Помню дрожь её полуобнажённого тела. Помню её невысказанное, но столь явное желание…

«Защитите меня…»

Это странное чувство. Приятное и необычное. Желание… Защитить кого-то.

Сейчас, выводя это письмо, я размышляю – не стоило ли мне отправиться на выручку к Амелии? Но… Разве мог я оставить Слугу одну в столь тяжёлой битве? Амелия – моя невеста, но Всадник…

…моя Судьба.

Я поступил правильно. Долой сомнения.

«Всецело понимаю ваше стремление оставить стены моего замка, ставшие небезопасными. Мне жаль, что я подвёл вас. Уверяю, я делаю всё возможное, чтобы подобного не повторилось более».

Пусть это будет и непросто. Очень непросто.

«Желаю вам только счастья, дражайшая Амелия, и уверяю, что как только у меня появится возможность – в самое ближайшее время — я навещу вас, чтобы мы могли обсудить этот инцидент, и я смог бы объясниться».

Я поднимаю взгляд к потолку. Что подскажет мне трещина, оставленная неистовым натиском Берсеркера? Поставить точку…

«Искренне ваш, Ульрик фон Нитерберг»

Я не могу видеть Всадника, но ощущаю её присутствие, и это чувство — то, что она рядом —наверное, самое чудесное, что я испытывал. Её преданность… Её сила… Её чистота…

Всё это принадлежит мне, не так ли? Ведь я её Хозяин. Я призвал её от Престола Героев в обличие Слуги. В Войне, которую я создал своими руками. Ради своих эгоистичных амбиций. Во имя своего Желания.

Насмешка Судьбы, не иначе. Как же жесток её Бог ко мне – или к ней? – что связал нас узами договора. Среди всех Героических Духов, мне досталась именно она…

«Как ты думаешь, Всадник, кто скрывается под личиной Берсеркера?»

Зная истинную природу Слуги, можно найти и его слабые места. Но наивно надеяться на то, что одного взгляда будет достаточно, чтобы понять, кто именно перед тобой. Такое возможно, только если Героические Духи были знакомы ещё при жизни – например, Рыцари Круглого Стола или легендарные Аргонавты.

«Не могу сказать, Хозяин. Я с ним не встречалась… Судя по доспеху и неистовству, это может быть… Ожье Датчанин. Один из Двенадцати Паладинов Шарлеманя».

Я слышу, как дрожит голос Жанны д’Арк, когда она говорит о Карле Великом. И это не страх, нет. Благоговение. Дева, спасшая Францию, не может не восхищаться тем, кто на земле французского Королевства превосходит в своей славе самого Короля Рыцарей.

«Чего же нам ждать, если это он?»

Я извиняюсь перед Всадником и со словами «Мне нужно… проветрить голову» покидаю зал. Лестница ведёт меня наверх, на стены родного замка. Утро выдалось морозным… Но когда Берсеркер атаковал, а мои контуры были раскалены, я не замечал этого.

Глубокий вдох… Холодный воздух в моих лёгких освежает. Я гляжу на внутренний двор замка, на челядь, бегущую по своим делам, на воинов, встревоженно посматривают на гору. Пусть я и скорректировал их воспоминания, но чувства в их душах остались.

Страх. Тревога. Предчувствие ещё большей беды…

Ради этих людей, ради того, чтобы их страхи не стали реальностью, я должен покончить с Берсеркером.

Я иду по стене, и ладонь моя скользит по холоду серого камня. Пульс, что бьётся в недрах горы Нитерберг отзывается в моём собственном сердце. Мой взгляд падает на тот участок, где утром сражались Всадник и Берсеркер. Дыра в стене башни, разнесённые в крошку зубцы… Что осталось бы от замка, сражайся они в полную силу – призвав свои Благородные Фантазмы?

Холодный воздух и тусклое октябрьское солнце прочистили мне голову. Я понял, что нужно делать. С улыбкой бросив последний взгляд на внутренний двор, где Лора и Клара, смеясь, набирают воду из колодца, я направляюсь к открытой двери, что ведёт к винтовой лестнице.

Пора возвращаться к Всаднику

Будучи графом Священной Римской Империи, я хорошо знаком с легендами о Паладинах Шарлеманя. Не только в землях Франции, но и здесь он славится более, чем Король Артур. Среди Двенадцати Паладинов, верно сражавшихся за Императора Запада, Ожье Датчанин уступает в известности, пожалуй что, лишь Роланду и Оливье.

«Два меча носил он с собой — имя одного было Куртана, другой же звался Саважин, —говорит Всадник, дублируя мои мысли. — Но думаю, что если бы Ожье Датчанин был призван, то его Классом был бы Мечник, а не Берсеркер».

Шансы, что это один из Паладинов и впрямь невелики, но сбрасывать это со счетов не стоит. В любом случае, подтверждение или опровержение мы сможем найти лишь в новой битве с Берсеркером.

«Ты… готова сразиться с одним из Паладинов Шарлеманя?» — осторожно спрашиваю я.

Нет, я не ставлю под сомнение решимость моей Слуги, но я хочу знать её чувства. Хочу понять её неопалимое сердце.

…и через него понять своё…

…даже если оно – серый камень?

Пусть я всё ещё не вижу Всадника под покровом призрачного облика, но не сомневаюсь, что сейчас в её фиалковых глазах полыхнул уже знакомый мне огонёк.

«Будь это хоть сам граф Роланд или Оливье де Виенн, я не отступлю!»

«Я верю в тебя, Всадник»

Я поворачиваюсь, и зелень его глаз поглощает меня. Она так близко. Он сам так близко. Прекрасный, будто ангел. И столь же… невинный? Писание гласит, что меж ангелами не существует различий на мужчин и женщин. Они одинаково прекрасны и для тех, и для других.

Что-то… действует на меня. На мои мысли. На мои желания. Атмосфера этого места? Течения безумной магической энергии? Близость…. Его близость?

Кто из нас первым делает шаг? Он? Я? Наши губы соприкасаются…

Никогда бы не подумал, что поцелуй мужчины может быть таким нежным. Таким сладким. Таким… искренним.

Сколько времени длится это действо? Сколько глаз следят за нами? Сколько раз моё сердце ударяется о клетку рёбер? Сколько раз ударяется его?

Наконец, Аларик отстраняется. В его божественно-зелёных глазах блестят слёзы.

«Прости, Ульрик. Я… Не должен был… Прости…»

Он резко разворачивается и начинает уходить… Убегать… Удаляться от меня. Он не должен был? Или я? Кто из нас начал всё это?

«Аларик! Подожди!»

Но он не слышит меня. Не хочет слышать… И я не могу догнать его, как бы сильно я не хотел…

И я остаюсь один…

Мне никогда хорошо не давался Шифр Аларика, и поэтому он с завидным постоянством пользовался им. «Чтобы я не терял форму». «Чтобы я тренировался». «Чтобы я не забывал о нём». У моего друга всегда находилась новая причина, чтобы мучить меня своей геометрией.

УЛЬРИК. ВРЕМЯ ПОГОВОРИТЬ. НЕ КАК ДРУЗЬЯ И КОЛЛЕГИ. КАК УЧАСТНИКИ ВОЙНЫ. В ПОЛДЕНЬ ТРЕТЬЕГО ДНЯ. У ЭТИХ ВОРОТ.

Лишь когда я закончил и перепроверил расшифровку, я обращаюсь к Всаднику.

«Это… шифр. Вызов. Завтра. В полдень. Здесь. У ворот. Участник Войны и его Слуга будут ждать нас».

На лице Всадника — смешанные чувства. С одной стороны, вызов — благородный и отважный поступок. С другой стороны, он был спрятан в магическом шифре. Ситуация и впрямь… неоднозначная.

Жанна д’Арк быстро расправляется с собственными сомнениями. Мгновение — и она уверенно кивает. Другого ответа от Героического Духа я и не ожидал.

Дело сделано. Можно возвращаться…

Всё гуще становится Шварцвальд, и вот уже мы не можем ехать бок о бок – Всадник пускает коня вперёд, но постоянно оглядывается, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке. Чёрные когтистые лапы – ветви деревьев – тянутся к нам, но не смеют пересечь незримую границу, очерченную аурой Жанны д’Арк.

Кажется, сам воздух становится тяжелее – знак того, что мы приближаемся к монастырю. Аура Леса меняется… Древняя и враждебная тьма уходит на задний план, уступая место… Чему-то не менее опасному.

Я натягиваю поводья, приказывая коню остановиться. Жанна д’Арк замечает мой жест и следует моему примеру. Я спрыгиваю на землю и несколько мгновений кручу головой, чтобы найти взглядом то, что потревожило моё чутьё Мага.

Жестом приказывая Всаднику следовать за мной, я сходу с тропы. Кони, лишившись поддержки Жанны д’Арк, встревоженно ржут на нашими спинами. Слуга, собранная и строгая, следует за мной. Пальцы её лежат на рукояти меча.

Я продолжаю поиски…

Я открываю глаза. Резко. Болезненно. Внезапно.

Где я? Что происходит? Я жив? Это реальность или продолжение сна?

Я разжимаю сведённые пальцы, и вижу кровь на них. Будто стигматы, следы от тысячи шипов, пронзавших мою ладонь, плачут алыми слезами. Боль… Боль от ран пройдет. Но от того, что я не смог достичь её?

Всадник… Она здесь? Она рядом? Я оглядываюсь в поисках моей Слуги, видимо куда более испуганно, чем стоило бы. Жанна д’Арк встревоженно поднимается со стула и тут же оказывается у моей кровати.

«Как ты, Хозяин? — тревога в её голосе лишь усиливается. — Ты… восстановил силы?»

Всадник здесь, рядом. За время, что я провёл… не здесь… её раны успели затянуться. Кровь исчезла с её почти детского лица. Сейчас на Жанне д’Арк не было доспехов и стальной диадемы – передо мой стоит лишь очаровательная миниатюрная девушка в скромном фиолетовом платье.

Я в Мастерской… Пусть схватка с Берсеркером причинила моему замку – и этому месту – немалый ущерб, но я узнаю этот потолок, и это тусклое сияние колдовских светильников. Прислушиваюсь к себе, чтобы понять, как же ответить на вопрос Жанны д'Арк.

Пусть я и не могу воспользоваться Средоточием, на котором выстроен мой замок, но близость к нему даёт положительные эффекты. И сам факт того, что я в Мастерской, играет мне на руку. Поэтому я могу честно ответить моей Слуге…

«Мне… лучше»

Если мы хотим достучаться до Хозяина, нужно хотя бы увидеть его. Или сделать так, чтобы он нас услышал. На дороге шансов меньше. Да, это опасно — потому что монастырь это его территория, но вся эта затея в принципе большой риск.

Теперь и я ощущаю магическую энергию чужого Слуги — будто тускло сверкающая волна, она проносится мимо, с другой стороны дороги. Обходит с тылу? Хочет прижать нас к стенам монастыря?

Что ж, в этом наши планы совпадают.

По моему короткому кивку, Всадник подхватывает меня и стрелой несётся по дороге. Ветер ударяет в лицо с такой силой, что я не могу вздохнуть. Прана в контурах вспыхивает, чтобы снабдить Жанну д’Арк необходимой для такой скорости энергией.

И вот впереди уже стены монастыря и наглухо закрытые крепкие ворота.

Жанна резко сбавляет скорость — у меня аж в глазах темнеет — и резко разворачивается спиной к воротам. Сильным толчком она отбрасывает меня в сторону, а сама прыгает в противоположную.

Золотистая молния с рёвом пронзает воздух и впечатывается в стену – настолько сильно, что трещины бегут по камням. Я успеваю разглядеть, что это — копьё с недлинной рукоятью, но внушительными золотым наконечником, которым можно и колоть, и рубить.

Больше я не успеваю сделать ничего, потому что владелец этого копья приземляется рядом со своим оружием, отстав от него всего на долю мгновения, без труда вырывает его из стены, и…

«Постой!»

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

С каждым шагом они всё ближе — сражающиеся Слуги. Их прана всё ярче, она поглощает все прочие ощущения, и меня тянет туда, как пресловутого мотылька к пламени. Алый, разрушительный гнев и строгая решимость, золотая и фиалковая. Жанна д’Арк словно одинокий корабль в бушующем море адского пламени.

Но её сердце остаётся недрогнувшим. Неопалимым.

Они сражаются на восточной стене – Всадник Жанна д’Арк и её противник. Я выбегаю из угловой башни, и теперь могу лицезреть, кто же напал на мой замок. Кто настолько силён, что его удары сотрясают саму гору Нитерберг.

Противник Жанны д’Арк… огромен. Это настоящий исполин, который превосходит Всадника по росту как минимум, втрое. И при этом он не широкоплеч — нет, он худ как жердь. Седые косматые волосы скрывают лицо и кажется, спутываются с такой же бородой. Видны лишь его глаза — два пылающих уголька злобы и безумия.

Он облачён в истрёпанную кольчугу и орудует огромным мечом всего лишь одной рукой. В другой же он держит иззубренный боевой топор. Его удары медлительны, но чудовищно сильны. Всадник не решается отражать их, но её скорости хватает, чтобы без труда уклоняться…

И всякий раз, когда удар исполинского меча, чьё лезвие покрыто старой кровью, врезается в стену, весь замок сотрясается от чудовищной силы этого Слуги.

Эта аура… Это безумие в глазах… Только один Класс может обладать подобным…

Берсеркер…

Копейщик не обращает внимание на мои слова и атакует снова. Его оружие превращается в настоящий град стремительных ударов, и Всадник отступает, но отражает все и каждый из них. Совершенно внезапно, прямо посреди комбинации, Копейщик меняет положение, припадая буквально к земле, и бьёт снизу в открывшийся левый бок Жанны д’Арк…

«Хватит!» — властный голос заставляет золотистый наконечник замереть в дюйме от стали доспехов.

Он выглядит столь величественно, стоя на стене, и простирая руку к полю боя. Воистину, так должен выглядеть архангел Михаил, когда ведёт Небесное воинство на битву с силами Преисподней.

Я знаю его. Эта встреча… От неё не убежать. И я… рад, что не он – Хозяин Берсеркера.

Аларик де Карнэ де Малагис глядит на меня сверху вниз. На самом деле, для этого ему даже не нужно стоять на стене — столь велика наша разница в росте.

«Говоришь, что пришёл поговорить? Ну что ж, я с удовольствием выслушаю тебя, Ульрик фон Нитерберг».

Он бесстрашно шагает вперёд, и сила Мистического Кода замедляет его падение. Золотые волосы поднимаются в воздух, будто крылья. И вот высокие каблуки его сапог (которые тоже, без сомнений, являются Мистическими Кодами), касаются грешной земли.

«Пфуу… — с облегчением выдыхает Копейщик. — Я-то уж боялся, что мне, старику, придётся сражаться всерьёз».

Всадник оказывается рядом со мной через долю мгновения после того, как Слуга Аларика появляется у него за спиной. Он быстрее. Явно быстрее… Но не значит, что сильнее.

«Я пришёл не сражаться. Мне нужна твоя помощь»

Когда четыре меча уже собираются рассечь Всадника и его скакуна на части, одновременно опустившись на него, Жанна д’Арк резко поворачивает коня в сторону, и тот с неестественной для себя грацией выпрыгивает из-под удара. Клинки скрещиваются, глубоко уходя в землю. А Слуга, оттолкнувшись от спины коня, совершает впечатляющий прыжок, и приземляется на плечи одного из хрустальных воинов.

Её движения отточены и грациозны. Наблюдать за этим сражением — одно удовольствие. Её туго заплетённая коса мелькает золотой лентой, когда она перемещается по полю боя, будто валькирия… Нет, будто воинственный ангел, сошедший с Небес, чтобы покарать зло.

Хрустальный воин пытается схватить её, скинуть с себя, но Жанна д’Арк быстрее. Она и сама отталкивается от головы исполина, чтобы перепрыгнуть на другого противника. Сила этого толчка такова, что гигант врезается в своих товарищей, и трое со звоном падают на землю…

А Всадник со всей силы влетает в четвёртого, и от мощи столкновения трещины идут по широкой груди хрустального рыцаря. Он шатается, делает шаг назад, чтобы сохранить равновесие… А Жанна д’Арк уже стоит перед ним, и её пальцы, спрятанные в металле боевых перчаток, сжимаются на хрустальном запястье…

Она невероятна…

Решение принято. Не стоит терять время. Завершив обед, я оставляю Руперту необходимые распоряжения, и мы отправляемся в путь. На сей раз никаких тайных ходов — мы покидаем замок Нитерберг через главные ворота. Стража провожает меня почтительными взглядами. Но вопросов, почему граф расхаживает без эскорта, никто не задаёт.

Я еду в Лес, прогуляться. И – немного поохотиться.

Поэтому я со спокойной душой беру в конюшне пару лошадей. И поэтому к седлу у меня приторочен арбалет. Я ведь еду на охоту. И в этом даже нет лжи — только немного лукавства.

Мы быстро пересекаем Нитерберг, и едва оказываемся за пределами города, как Всадник сбрасывает покров призрачной формы и ловким движением оказывается в седле. Она держится прямо и уверено, как заправский наездник. У неё мужская посадка. Фиалковые глаза скользят по Шварцвальду, выискивая опасность.

Я не могу сдержать улыбку.

«Всадник… На коне. Неожиданно»

«Будем соблюдать приличия, Всадник, - говорю я и направляюсь к встревоженным лошадям. – Раз хозяева хотят знать, кто пришёл к ним в гости, к чему скрываться?»

Мы пересекаем невидимую границу, и стая призрачных птиц с беззвучным криком взлетает с ветвей. Простой человек бы ощутил лишь приступ страха (и скорее всего, развернулся бы и нашёл себе другую дорогу), но я Маг. И я вижу.

Стены странного монастыря всё ближе. Я внутренне готовлюсь к встрече с его хозяевами. Что я им скажу? Что они мне ответят? Статус кво, который так строго поддерживал отец… Разрушу ли я его?

Ворота наглухо закрыты, но калитка для одиноких путников с протяжным скрипом приоткрывается, едва мы подъезжаем поближе. Всадник хмурится, а в голове я слышу её спокойный голос: «Я не чувствую присутствия Слуг, Мастер».

Я тоже. Эту ослепляющую, колоссальную прану ни с чем не спутать. Остаётся лишь воспользоваться приглашением…

Мы заходим…

Путь сквозь Шварцвальд к монастырю занимает около двух часов. Преодолеть этот путь в молчании, да ещё из-за глупой, неудачной шутки – незавидная Судьба.

«Ты не доверяешь своему скакуну, - за мгновение до того, как я хотел ещё раз извиниться, говорит Всадник. – Поэтому, у тебя не очень хорошо получается… Хозяин».

Я скашиваю взгляд полный сомнений на своего коня. Он, кажется, отвечает мне тем же. С верховой ездой у меня всегда были проблемы… Так что призыв Всадника – та ещё насмешка Судьбы.

«Спасибо за совет», — сконфуженно улыбаюсь я.

И за то, что тактично назвала мои навыки верховой езды «не очень хорошими». Потому что на деле, я удивлён, что ещё не свернул себе шею за все эти годы.

Обычно животные неспокойно ведут себя в Шварцвальде. Аура этого места в первую очередь враждебна именно людям, но и на одомашненных зверей её влияние распространяется. Но рядом со Всадником кони держатся уверенно, и в их чересчур умных глазах нет признаков страха.

И мы продолжаем путь

Наконец, я нахожу то, что искал. В дупле спрятан птичий череп с вырезанным на ним знаком. Пограничные талисманы – практика подревнее, чем привычные Ограждающие Поля. С виду похоже на Тёмные Искусства, но здесь нечто иное…

«Там, впереди… Участники Войны?» - мысленно спрашивает меня Всадник.

«Не факт. Талисман здесь уже давно. Но это ничего не значит».

Несколько мгновений я разглядываю череп. В теории… Я могу обойти защиту талисмана – границы мы ещё не нарушили. И тогда мы сможем подобраться к монастырю… Незамеченными, скажем так. Но с другой стороны, это будет неприкрытый акт агрессии. Действие, оскорбительное для любого Мага.

Если я оставлю талисман в покое, а впереди – участник Войны, то он может узнать и сбежать. Или подготовиться получше.

Если я обойду защиту, то это может иметь очень неприятные последствия в дальнейшем…

Как же мне поступить?

Я оставлю их в покое

Я обойду защиту

Я не собираюсь давать вражескому Хозяину, если он скрывается там, преимущества. Это Война. Поэтому я закрываю глаза и стискиваю зубы, чтобы не закричать от боли – мои контуры просыпаются. Время обратиться к Ремеслу.

«Analyse…» — шепчу я, пробуждая Таинство, вплетённое в мой Герб.

Я знаю, что делать. Здесь важна аккуратность. Это не первый раз, когда я обхожу пограничные талисманы…

Я справлюсь…

Спиной я ощущаю… неоднозначный… взгляд Всадника. Ей не по душе видеть, как я использую Магию. Для неё Маг — синоним безбожника. И в этом есть своя доля истины. Но… Такова насмешка Судьбы, что этой юной, бесконечно прекрасной святой приходится сражаться плечом к плечу с таким как я…

«Umsatz…» — я запускаю процесс.

Моя прана проникает в талисман, растекается по нему, сливается с ним. Теперь пустые птичьи глазницы принадлежат мне. Это… Мои Владения.

«Lassen Sie!»

«Помощь?! — Аларик поднимает брови. – Мы только что встретились как участники Войны, и первое, что ты делаешь, это просишь помощи…»

Он улыбается, ласково и издевательски одновременно. Только Аларик так умеет… Я сконфуженно пожимаю плечами в ответ.

«Я… рад тебя видеть, Аларик».

«А вот мои стражи были совсем не рады встретиться с тобой и твоей очаровательной Слугой», — отвечает Аларик, и улыбка его становится ещё шире.

«Прости за это».

«Не бери в голову. Я бы поступил точно так же».

«Прости, что не встретил тебя вчера. У меня были… другие, не менее важные дела. И спасибо, что не потревожил моё, пусть и временное, жилище», — я не могу сказать, насколько искренни его слова, но улыбка Аларика становится шире.

«Всегда пожалуйста».

Копейщик поглядывает на своего Хозяина и на меня со Всадником с одинаковой иронией в тёмно-зелёных умудрённых опытом глазах. Его явно забавляет наш разговор. А вот Жанна д’Арк… Ей Слуга Аларика явно не совсем по душе.

«Ты же понимаешь, что ситуация действительно серьёзная, если я пришёл искать помощи у другого Мага… У другого участника Войны».

В моих словах достаточно резона, чтобы ангельское лицо Аларика стало серьёзным.

«Почему бы не выслушать паренька?» — вдруг подаёт голос Копейщик.

Я знаю, что мой друг и так не собирался нападать, но поддержка его Слуги как нельзя кстати. В изумрудных глазах Аларика – любопытство… и куда более глубокие, сильные чувства, которые он держит в узде своей волей Мага.

«Спасибо за… предоставленную возможность»

«Что за странные вопросы? Ты совершенно разучился понимать, чего хотят женщины, Ульрик? — смеётся Летиция. — Неужели со времени нашего расставания у тебя никого не было?»

Я… не собираюсь отвечать на этот вопрос.

«Я хочу искупаться, Ульрик», — поясняет она.

Негнущимися пальцами я расшнуровываю корсет. Выходит медленнее… чем раньше. И вот платье оказывается на земле, и я могу лицезреть Летицию во всей красе. Чувственные изгибы её бёдер. Вздымающаяся грудь с тёмными пятнами сосков. Как мне нравился их вкус… Как любил я играться с ними…

Узор Заклятий Повеления бежит по внутренней стороне её бедра, будто змей-искуситель. Я не могу оторвать от него взгляда. И конечно, это не ускользает от Летиции. Она бесстыдно скользит рукой по груди, дразня пальцами набухающий сосок, а потом ниже, на плоский живот… И ещё ниже…

«Нравится? — жарко шепчет она. — Хочешь… коснуться их, Ульрик?»

Я не отвечаю. Не знаю, что ответить, чтобы не солгать ей… Или себе…

Она поворачивается ко мне спиной и, покачивая бёдрами, идёт к холодному зеркалу Хрустального Озера. Туман стелется по его глади – дыхание Мира, дыхание призраков Шварцвальда. Сейчас, в конце октября, вода должна быть ледяной…

Но Летиция бесстрашно входит в неё, и пар поднимается от её роскошного тела. Оно постепенно исчезает в объятьях воды. Щиколотки. Бёдра. Живот. Грудь. Плечи…

«Чего ты медлишь? — обращается ко мне она. — Ты присоединишься уже ко мне или нет?»

Я…

…присоединюсь к ней

…останусь на берегу

Она берёт меня за руки, как ни в чём не бывало. Как будто она не стоит передо мной, совершенно обнажённая, посреди Чёрного Леса, на берегу магического озера. В её улыбке больше нет ни игры, ни соблазнительных обещаний.

Только искренность. То чувство, которое трудно представить в Летиции. Или я просто его не замечал?

«Мне кажется, мы не должны… торопить события, Ульрик. Я вижу, что ты хочешь меня. И я… очень скучаю по тебе. Но…»

Какая-то часть меня говорит, что это – очередная уловка, но та, другая половина, которая не принадлежит Магу, хочет ей верить.

«Сегодня просто… прими мою благодарность. За то, что я здесь. С тобой. За то, что ты дал мне шанс… Исполнить моё Желание. Я знаю, что это твоя заслуга, Ульрик».

Она не выпускает мои руки. И я… не хочу, чтобы она их отпускала. Ореховые глаза пленили мой серый взгляд. Я больше не вижу её бесстыдной наготы… Я смотрю лишь в её глаза.

Я не знаю, что ей ответить

«Мы с тобой… Теперь противники в этом ритуале, Ульрик, - говорит она. – Но я хочу, чтобы сегодня мы просто побыли собой. Забыли до рассвета о Войне и вспомнили, кем мы были друг для друга».

Я… Я хочу того же? Моё сердце в смятении. Мой разум в смятении. Моя душа… в смятении.

«Но это невозможно, ведь так? – в голосе Летиции звучит горечь. – Мы уже увязли в этой Войне. И мы ответственны не только перед своими желаниями. Поэтому…»

Мои ладони выскальзывают из её пальцев. Моя первая женщина подходит к платью, лежащему на холодной земле, и с улыбкой произносит: «Ты поможешь мне?»

Негнущимися пальцами я зашнуровываю корсет Летиции. Её коротко остриженные волосы блестят от капель воды.

«Поэтому мы не будем торопиться, Ульрик. Зачем… бередить старые раны, если возможно, одному из нас придётся убить другого? Я позвала тебя, чтобы сказать «спасибо». И…»

Она оборачивается и легко касается пальчиком моих губ. А вторая её рука зеркально повторяет этот жест, касаясь уже её губ. Искусственный… Но такой искренний… поцелуй.

«И спасибо тебе, что пришёл… мой милый граф».

«Спасибо тебе… Летиция»

Мне кажется, или глаза куколки весело сверкают при этих словах? Теперь остаётся только ждать. Всадник спешивается, без всякого страха отпуская своего белоснежного скакуна. Обычно аура Шварцвальда безжалостна к домашним животным, но классовый Навык Всадника – «Верховая Езда» - нивелирует это влияние.

Ожидание затягивается… Я не могу отделаться от ощущения, что взгляд Всадника слишком тяжёл. Невысказанные мысли, невыраженные чувства… Связь между Хозяином и Слугой позволяет улавливать обрывки эмоций, но всё дело в оттенках…

«Нет», - со вздохом произношу я, не в силах больше это выдерживать.

«Что «нет», Хозяин?» - нахмурившись, переспрашивает Слуга.

«У меня нет к ней чувств, Всадник. Всё, что когда-то было между нами… Всё кончено».

Слуга отворачивается, вздёргивая носик – жест, весьма непривычный для Жанны д’Арк. Она возмущена? Расстроена? Смущена?

«Я не спрашивала ничего подобного, Хозяин. Всё это… ваше дело».

Всё так… Неловко. И не вовремя. Я понимаю, что мне нужно объясниться. Я чувствую, что должен это сделать…

«Я хочу сказать…»

Слова с трудом срываются с моих уст. Произносить заклинания гораздо проще. Предательский румянец заливает щёки. Почему мне так сложно говорить об этом? Из-за того, что вчерашний вечер у Хрустального Озера не идёт у меня из головы?

«Хозяин!» - предупреждающе поднимает руку Всадник, и я замолкаю, не успев сказать то, что хотел.

Эта аура магической энергии, звенящая печалью… Лучник. Летиция откликнулась на мой призыв. Жанна д’Арк кладёт руку на меч, но не стремится его обнажать. Мы же пришли на переговоры… Я знаю, что она верит Лучнику – благородному герою Рыцарского Класса – но вот его Хозяйка…

Она появляется на границе поляны, и всё та же лукавая улыбка на её сладких губах, и бесстыдно обнажённые ноги в разрезе юбки. Остроконечная шляпа дополняет образ порочной ведьмы Шварцвальда… Лишь волосы, слишком короткие, несколько портят впечатление.

Её Слуга, Лучник, не спешит выходить из чащи. Он не прячет свою ауру, и я вижу алые волосы и светлый плащ среди чёрных деревьев – но появляться на поляне он не торопится.

«Здравствуй… те, Ваша светлость, - с лёгким, игривым поклоном обращается ко мне ведьма. – Вы вызывали меня?»

«Здравствуй, Летиция»

Она делает несколько шагов в мою сторону, но останавливается, наткнувшись на фиалковую стену, возведённую взглядом моей Слуги. Даже своенравная ведьма не отваживается играть с Жанной д’Арк, когда Всадник… в таком настроении.

«О чём же вы хотите поговорить, Ваша светлость? - Летиция глядит на меня, и в её ореховых глазах только я могу разглядеть искорки веселья. – Что заставило вас обратиться ко мне, Ульрик фон Нитерберг?»

Всадник переводит взгляд на Лучника, который скрывается среди деревьев. По юному лицу Жанны д’Арк видно, что ей было бы куда… проще и приятнее, если бы Слуга Летиции присоединился к ним. Компания рыцаря-стрелка явно радует Всадника… Куда больше, чем компания его распутной Хозяйки.

Я вздыхаю, пытаясь подобрать слова. Никому не нравится признаваться в собственной слабости. Особенно Магам. Мы привыкли быть одни. Справляться со всеми бедами и трудностями в одиночку.

Путь Мага – дорога одиночества.

Но сейчас…

Сейчас я не один. Я смотрю на свою Слугу, хрупкую и сильную, нежную и решительную. На строгий фиалковый взгляд и на стальную диадему. И вспоминаю её раны… Её сражение с Берсеркером…

Дороже ли моя гордость, чем её страдания?

«Летиция… Мне нужна помощь»

Ведьмовство… Древняя Тауматургическая Теория, что зовётся Тёмным Искусством. Оно черпает силу в чувствах, в эмоциях… В тёмных эмоциях. Отчаянье. Похоть… Боль. Почти всегда – боль.

«Я собираюсь сейчас позвать Хозяйку Лучника, Всадник», - предупреждаю я Жанну д’Арк.

Не то, чтобы это вызвало восторг у моей Слуги. Летиция воплощала всё, что претило святой, которая по прихоти Судьбы стала моей спутницей. Но… Она понимает, что это необходимо. И готова смириться с решением Хозяина – с моим решением –по крайней мере, до поры до времени.

«По крайней мере, не Лучник напал на замок, - говорю я, будто пытаясь оправдаться. – И у нас есть все шансы договориться».

«Действуй, Хозяин. Мы ведь уже решили этот вопрос».

Если бы моей Слугой была не Жанна д’Арк, то я бы услышал в её ответе обиду. Но это всего лишь мои фантазии, не так ли?

Я начинаю…

Глубокий вдох… Свист кнута… Боль… Отвратительный звук кожи, лопающейся на спине… Как отчётливо я чувствую это сейчас, когда мои магические контуры находятся в постоянном напряжении из-за договора со Слугой.

И для той Магии, к которой я собираюсь прибегнуть, это хорошо.

Заклинание, которое я собираюсь использовать, не записано в моём фамильном Гербе. Мне придётся полагаться лишь на себя, а не на знания и опыт поколений Магов рода Нитерберг. По счастью, эта Магия – Тёмное Искусство. А я сейчас нахожусь в самом сердце колыбели европейского Ведьмовства.

Лёгкое движение кинжала, болезненный укол – и на кончике пальца набухает карминовая капля крови. В своё время Летиции нравилось, когда я звал её с помощью… другой жидкости, содержащей мою прану, но…

Не время. И не место.

Я вырываю три тёмных волоса из головы и провожу по капле, направляя в них прану. Магическая энергия в моих контурах сгорает, откликаясь на принцип равноценного обмена. За Таинство нужно платить… И платой будет моя прана.

«Любовное ложе… - шепчу я. – Сладость поцелуя… Горечь расставания… Радость свидания… Пусть сердце и плоть идут одной дорогой…»

Взмах – и налетевший порыв ветра подхватывает мои волосы, унося их прочь.

«Kommen Sie! Летиция!»

Теперь остаётся только ждать. Откликнется ли она на этот призыв? Услышит ли его? Согласится ли прийти?

Или нападёт без предупреждения, зная, где мы? От ведьмы Летиции можно ожидать всего. Жанна д’Арк, впрочем, не собирается проявлять особое доверие, особенно к Хозяйке Лучника. Её фиалковый взгляд скользит по черноте деревьев. Её аура мерцает почти видимо. Весь её вид говорит – я готова. Подходите, если осмелитесь…

Нет, моя Слуга не отличается воинственностью. Я понимаю – я чувствую – что она не в восторге от сражений. Но это стремление… Оно заложено в каждом Слуге. И с этим импульсом трудно бороться.

Я прислоняюсь к стволу дерева в ожидании. Сколько времени я собираюсь потратить? Ветер путается в голых ветвях чащи Шварцвальда. Сотни глаз – живых и неживых наблюдают за нами.

Но я не боюсь. Для страха нет причин…

…ибо она со мной.

«Думаешь, она откликнется, Хозяин?» - подаёт голос после четверти часа ожиданий моя Слуга.

«Не знаю… - вздыхаю я… разочарованно? – Подождём ещё немного…»

Ворон – скорбная чёрная птица — приземляется на ветку прямо над моей головой. В клюве у него… Маленькая тряпичная куколка!

Всего один короткий взгляд – и птица, взмахнув крыльями, несётся в чащу.

«За ней!»

Всадник и я оказываемся в седле и скачем сквозь лес. Птица не торопится – она ведёт нас куда-то, пристально наблюдая за тем, чтобы мы не отстали и не потерялись в Шварцвальде. И вот… Она вылетает на просторную поляну с мёртвой жёлтой травой… В центре тянется к сумрачному октябрьскому небу высокое дерево. А под деревом…

Она сидит, прислонившись спиной к стволу, и всё та же лукавая улыбка на её сладких губах, и бесстыдно обнажённые ноги в разрезе юбки. Остроконечная шляпа дополняет образ порочной ведьмы Шварцвальда… Лишь волосы, слишком короткие, несколько портят впечатление.

Её Слуга рядом – Лучник – но он скрывается в чаще, не спешит выходить. Я ощущаю его прану, благородную и печальную. Жанна д’Арк оглядывается в поисках вражеского Слуги. Да, он там, на границе поляны – я вижу его алые волосы и светлый плащ. И я не сомневаюсь, что он успеет прийти на помощь своей Хозяйке, если мы будем ей угрожать…

«Не думала я… - говорит Летиция, и в её ореховых глазах искрится насмешка, - Не думала я, что у тебя хватит храбрости и бесстыдства, чтобы использовать это заклинание снова, Ульрик фон Нитерберг».

О, она невероятно красива. И коварна. Ведьма Летицая. Моя первая женщина.

Но… любил ли я её?

Шаг. Ещё шаг. Я звал её… И вот мы встретились.

«Здравствуй… Летиция»

Мы углубляемся в Шварцвальд. Чёрный Лес огромен, и искать кого-то там можно вечно. Но… я знаю, что участники Войны должны быть неподалёку от города… По крайней мере, не очень глубоко в чаще. И… Слугу трудно не заметить.

Аура Всадника сияет, будто знамя. Она намеренно выпускает свою магическую энергию, чтобы нимб праны, фиалковый и золотой, ощущался издали. Рискованный ход, но… И времена сейчас рискованные.

Время дорого. Мы не можем терять его понапрасну.

Я мог бы обратиться к Ковену… Но пока что не хочу идти на этот шаг. Они должны сохранять нейтралитет… А я не хочу нарушать эти правила, к установке которых я также причастен.

Шварцвальд шипит голосом ветра, недовольно трещит голыми чёрными ветвями. Древнему лесу не по душе выходка Жанны д’Арк. Её аура, её сила – прямая противоположность тому, что скрывается под сенью Шварцвальда. Сотни глаз – живых и неживых – со злобой провожают нас.

Но сейчас Чёрный Лес, сердце и колыбель Тёмного Искусства, ничего не может со мной поделать.

Мы продолжаем поиски

Кажется, прошёл час. Тропы Шварцвальда сменяют друг друга под копытами коней. Ни единой живой души не встретилось нам – ни людей, ни зверей. Ни Магов, ни Слуг. Может, это была не самая умная идея – искать кого-то вслепую?

Особенно понимая, что мало кто из Хозяев хочет, чтобы их нашли…

«Всадник…» - начинаю я, но…

Я буквально вылетаю из седла. Жанна д’Арк стальной молнией прыгает со спины белого скакуна, подхватывает меня и приземляется в стороне от тропы, проламывая кусты. Неужели…

Звон… Печальное пение струны… Этот звук отзывается в моём сердце. Он несёт в себе опасность. Смерть.

Дерево рядом с нами медленно падает, будто начисто срезанное огромным клинком, острым как бритва. Магия?! Нет, нечто иное. Неужели… сработало?!

«Здесь Слуга, - Всадник шепчет, не смотря на мысленную речь. – Он… Атакует издалека».

Я киваю. Вполне естественная реакция. Но я здесь не для того, чтобы сражаться. Мне нужно поговорить с ним. С ним и с его Хозяином.

«Я здесь не для битвы!!!»

Мой крик, конечно же, выдаёт моё местоположение. И смертоносная песнь отвечает мне потоком незримых лезвий. Всадник не отпускает меня – она прыгает в сторону, мимо панически ржущих лошадей, на другую сторону тропы.

За нами остаётся внушительная просека. Если этот незримый клинок заденет меня… Мне несдобровать.

«Нужно… что-то сделать», - произношу я очевидную мысль.

Только что? Как убедить его прекратить атаку?

Всадник осторожно разжимает объятья, и с тихим пением её узкий клинок покидает ножны. В фиалковых глазах сверкает решимость, более острая и прямая, чем сталь меча. Она быстро находит источник атак – там, вдалеке, за границей моих ощущений праны.

«Держись строго за мной, Хозяин! – говорит она, сжимая меч двумя руками. – От этого зависит ваша жизнь!»

Я… понимаю, что она собирается сделать. Но справится ли она? Хватит ли её скорости, выносливости и мастерства? Страх кинжалом предателя колет сердце. Она, такая хрупкая, такая… чистая…

Я видел, как она сражалась с Берсеркером. Как не отступила перед его сокрушительной мощью. Конечно, она справится.

Я… верю в свою Слугу.

«Вперёд, Всадник!»

Жанна д’Арк бросается вперёд под пение незримой смерти. Я не знаю, как она видит их – эти лезвия, способные рассекать вековые деревья – но она взмахивает мечом, и вспышка магической энергии ослепляет меня.

Страх сжимает сердце сильнее. Я открою глаза и увижу алую полосу, перечёркивающую жизнь Всадника… Но нет! Я вижу лишь её удаляющуюся спину. И новый взмах, и новое столкновение клинка с поющим лезвием.

Нельзя отставать. Она защищает меня. Она… прокладывает мне путь.

Жанна д’Арк могла бы бежать куда быстрее. Но я… Она ждёт меня. И каждое мгновение промедления – новый взмах меча. И шанс – маленький, но существующий – что этот взмах будет последним…

И поэтому я бегу – так быстро, как не бежал никогда. Мои лёгкие горят. Мои ноги не слушаются. Я почти ничего не вижу – лишь сталь доспехов, золото волос и фиолетовое платье. И вспышки, вспышки, вспышки…

«У нас получится!»

«Помощь?! — на этот раз золотоволосый Маг действительно удивлён. – Вот это действительно неожиданно».

Копейщик без труда спрыгивает со стены и оказывается рядом со своим Хозяином. Ростом он уступает Аларику, но его аура, конечно, компенсирует различие. Копейщик поглядывает на своего Хозяина с не меньшей иронией, чем на нас с Всадником.

«Это связано с тем, что произошло в замке этим утром, не так ли?» — делает предположение Копейщик.

Я киваю, и Аларик поясняет: «Это трудно было не заметить. Так или иначе, внимание всех участников Войны приковано к замку… Вернее, к горе Нитерберг».

Верно. Ведь там, в неё недрах зреет, питаемое линиями лей Шварцвальда, наша награда…

«На замок напал Берсеркер, — говорю я. — Нам удалось отогнать его, но… Он очень силён. Не то, чтобы мы не можем справиться с ним, — быстро добавляю я, украдкой бросив взгляд на притихшего Всадника. – Но не буду скрывать, это сражение потребует немало ресурсов. Против такого врага стоит объединить усилия».

«Берсеркер, значит, — почёсывает бородку Копейщик. — Альянсы против опасных противников — грамотная стратегия, чтобы сэкономить силы… - он подмигнул Всаднику и добавил, — и узнать побольше о своих… «союзниках». На твоём месте я бы тоже поискал… помощь, юноша».

«И эту помощь ты просишь у меня», — говорит Аларик, скрестив руки, что придаёт ему весьма надменный вид.

«Я прошу тебя… как друга»

«Я прошу тебя… как участника Войны»

«Хозяин, — я слышу в голове собранный голос Жанны д’Арк. — Я чувствую впереди Слугу. Это тот, кто бросил нам вызов?»

«Думаю, да», — с облегчением произношу я, потому что через несколько мгновений и сам ощущаю магическую энергию Героического Духа.

Это не Берсеркер. Его кровожадную прану не спутать ни с чем. Здесь же нечто иное… Тусклое сияние, будто блики солнца на старом, видавшем виды, но надёжном шлеме. В этой пране нет золотой чистоты моей Слуги. Нет безбрежной ярости Берсеркера. Но в ней есть некая… зрелость. Спокойствие нерушимой каменной стены.

Если сравнивать количество магической энергии с праной моей Слуги, пожалуй что они сопоставимы… Но сейчас они оба не в… боевой готовности. И этот факт успокаивает.

И вот стены монастыря вырастают передо мной. Крепкие ворота, скрывающие тайны этого места, заперты. Но перед ними стоит человек, и когда я натягиваю поводья, чтобы остановить коня, то не могу сдержать улыбку.

И он отвечает мне тем же. Как же… уместно… он смотрится здесь, у врат якобы-святой обители, со своей ангельской внешностью, с ярким изумрудом взгляда, с лукавой улыбкой искусителя.

Поддельный ангел рядом с фальшивым монастырём.

«Здравствуй, Аларик»

Это несомненно она. Моя первая женщина.

Участница Войны Святого Грааля.

Хозяйка Лучника.

«Здравствуй и ты, граф Ульрик», - мурлычет она, не сводя с меня многозначительный взгляд.

Её юбка совершенно бесстыдно задралась, демонстрируя мне сложный узор Заклятий Повеления на её бедре. Я знаю, что она делает это специально. Дразнит меня. Играет со мной. Пытается вывести из равновесия.

«Я должна поблагодарить тебя, граф, - улыбается она. – За то, что ты… дал мне такую возможность. Я должна сказать тебе… - она облизывает губы, чей вкус я никогда не забуду, и я ощущаю, как разряд напряжения проходит по моему телу. – Я должна сказать тебе…. Спа-си-бо».

Лучник не отходит от своей Хозяйки. Столь непохожий на неё… На первый взгляд – совершенно не подходящий для ведьмы Шварцвальда.

Но разве юная святая – лучший спутник для меня?

«В этом нет нужды», - говорю я, с трудом выталкивая слова сквозь пересохшие губы.

«Раз ты пришёл не сражаться, то зачем? Правила Войны Святого Грааля однозначны…»

Награда достанется лишь одной паре. Лишь один Хозяин и один Слуга могут получить её. Коснуться того, что называется Граалем Нитерберга… И исполнить своё Желание.

«Я пришёл… поговорить»

Здравый смысл вопит в моей голове. Довериться ей? Летиции? Поставить свою жизнь – жизнь своей Слуги – на кон вместе с этой женщиной?

Это безумие.

Но разве у меня есть другой вариант? Берсеркер тяжело ранен, но кто сказал, что к ночи он не оправиться? Не у одного меня есть Заклятья Повеления. И он пришёл в мой дом… Ранил моего Слугу…

«Так давай поговорим, - она многозначительно, призывно улыбается. – Наедине?»

Её губы двигаются так, что не слышно слов. Но я могу разобрать их… Понимаю их…

«Я скучала по тебе… Ульрик».

Короткого взгляда на Жанну д’Арк достаточно, чтобы понять, что она не хочет оставлять меня наедине с этой женщиной. Да и сам я… Не отважусь на это. Поэтому я отрицательно мотаю головой.

Тянуть не стоит. Чем дольше я говорю с Летицией, тем больше в голове воспоминаний. И тело… Оно тоже помнит. Эти руки… Эти губы… Эту нежность и страсть…

Я глубоко вдыхаю, чтобы прогнать мысли и набраться смелости. Не так просто произнести то, что я собираюсь сказать. Я думал, будет легче… Но я, конечно же, ошибался. Для меня, главы рода и Мага, это очень непростые слова.

«Летиция… Мне нужна помощь»

Лёгким, грациозным прыжком Лучник разрывает дистанцию. Он опускает своё оружие, и на мгновение на лице его я вижу… изумление, когда он всматривается в своего противника. Или же это… узнавание?

Но разве это возможно? Кто-то из рыцарей, что сражался вместе с Жанной д’Арк?

Всадник не спешит атаковать. Её меч всё ещё направлен на вражеского Слугу, но её главная задача сейчас – защищать меня. В фиалковых глазах горит пламя решимости.

«Я здесь…»

Этот голос… Я узнаю его. И я знаю, кого увижу ещё до того, как Хозяин Лучника спрыгнет с ветвей дерева.

Лукавая улыбка на сладких губах, и бесстыдно обнажённые ноги в разрезе юбки. Остроконечная шляпа и ореховые глаза, порочные и соблазнительные. Лишь волосы, слишком короткие, несколько портят впечатление о ведьме Шварцвальда.

«Здравствуй… Летиция»

Слишком явный след оставил безумный воин. Слишком сильна и кровава была его аура. Находясь в Мастерской, в сердце своей силы, я без труда могу отыскать его. Потому что, если знаешь, что искать, сделать это не так уж и сложно.

А я очень хорошо запомнил, что.

«Берсеркер серьёзно ранен, - говорю я. – Не знаю, каковы его способности к восстановлению, но такие увечья быстро исцелить может лишь Чудо… Лишь осколок Чуда, - поправляюсь я. – Не знаю, отважится ли его Хозяин использовать его…»

«Если ситуация будет слишком опасной, то у него не останется выбора, - говорит Летиция. – Но не стоит терять время. Нельзя давать такому врагу возможность оправиться».

«Согласен, - присоединяется к разговору Лучник. – Нужно действовать быстро и решительно».

Я киваю. Медлить я и не собирался: «Я собирался начать поиски, как только вернусь в Мастерскую… Заручившись помощью союзников…»

«…и теперь можно этим заняться»

Летиция не собирается возражать… пока что. А вот её Слуга проявляет себя более… заинтересованным в предстоящей битве. Я нет-нет, да замечаю взгляды, которые он бросает на Всадника из-под прикрытых век.

И я не могу их разгадать.

«Берсеркер чудовищно силён, - отвечаю я на вопрос Лучника о том, на что способен наш враг. – Он получает раны, но не замечает их. Продолжает сражаться, не смотря на увечья… Его оружие – огромный меч и боевой топор. Его прана… Будто кровавая волна, поднимающаяся до небосвода».

Чары Безумия – Классовый Навык Берсеркеров. Они дают им силы, увеличивая их параметры. Но взамен отбирают способность к здравомыслию и даже обычному общению.

«А его Хозяин? – снова вступает в разговор Летиция. – Что ты знаешь о нём?»

«Я не видел его»

Мой ответ совсем не нравится ведьме. Хорошо иметь полное представление о врагах… Но в сложившейся ситуации мы вряд ли его получим. Война Святого Грааля во многом строится на тайнах. Личности Героических Духов скрыты под маской Слуг. Их силы и слабости…

Их желания…

«Лучший способ покончить с таким чудовищем, - холодно говорит Летиция, - это устранить его Хозяина, верно? Потеряв якорь в этом Мире, Берсеркер очень быстро исчезнет… И перестанет быть для нас проблемой».

Как Маг, я её понимаю. Как Маг я с ней согласен. И как граф Нитерберг я поддерживаю её решение. Вряд ли Берсеркер напал на мой замок без одобрения Хозяина. Но есть одна проблема…

«Это подло, - заявляет Всадник. – Атаковать Хозяина, пока Слуги сражаются. Я никогда не подниму меч против…»

«Никто не просит тебя убивать Мага, - прерывает её Лучник. – У нас своя битва».

Я киваю, соглашаясь с красноволосым рыцарем. В другой ситуации я бы, может, поддержал свою Слугу. Но…

Он напал на мой дом. Убил моих людей. Я этого так не оставлю.

«Нам не обязательно его убивать»

Вино, которое предложил мне Аларик, терпкое и удивительно ароматное. Я почти непроизвольно улыбаюсь на слова Копейщика, а тот довольно кивает, когда я подношу кубок к губам. Так же поступает и Аларик.

Я не спешу прикасаться к выпивке. Это Война... И я как будто ищу в себе силы, чтобы исполнить своё обещание. Сразиться с Алариком. Я хочу выстроить меж нами стену из серого камня. Отбросить нашу близость. Я…

Я должен это сделать. Ради себя. Ради Всадника. Ради Войны. Ради моего обещания. И ради него.

Копейщик как ни в чём не бывало ставит на стол опустевший кубок. Он кажется совсем несерьёзным, но… За тёмно-зелёными глазами прячется острый ум и наблюдательность. С ним нужно держать уши востро.

«Берсеркер… - произносит Слуга Аларика, будто пробуя название этого Класса на вкус. – Что ты можешь рассказать о нём, юноша?»

«Берсеркер чудовищно силён, - отвечаю я. – Он получает раны, но не замечает их. Продолжает сражаться, не смотря на увечья… Его оружие – огромный меч и боевой топор. Его прана… Будто кровавая волна, поднимающаяся до небосвода».

Чары Безумия – Классовый Навык Берсеркеров. Они дают им силы, увеличивая их параметры. Но взамен отбирают способность к здравомыслию и даже обычному общению.

«Ты знаешь, где его отыскать, не так ли?» - с лёгкой улыбкой говорит Аларик.

«Да, я могу его найти»

Слишком явный след оставил безумный воин. Слишком сильна и кровава была его аура. Находясь в Мастерской, в сердце своей силы, я без труда могу отыскать его. Потому что, если знаешь, что искать, сделать это не так уж и сложно.

А я очень хорошо запомнил, что.

«Берсеркер серьёзно ранен, - говорю я. – Не знаю, каковы его способности к восстановлению, но такие увечья быстро исцелить может лишь Чудо… Лишь осколок Чуда, - поправляюсь я. – Не знаю, отважится ли его Хозяин использовать его…»

«Верно, его Хозяин! – перебивает меня Копейщик. – О нём что ты можешь сказать?»

Я несколько виновато развожу руками.

«Я не видел его. Но сомневаюсь, что Берсеркер атаковал замок без его согласия. И возможно, присутствия».

Жанна д’Арк сидит молча, прилежно сложив руки на столе. Она не прикасается ни к снеди, которую предоставил Аларик, ни к вину. Её фиалковые глаза изучающе скользят с Копейщика на его Хозяина и обратно.

«Тебе стоит попробовать хлеб, - вдруг обращается ко мне Аларик. – Совсем недавно из печи. С орешками».

Он отламывает кусок и протягивает мне с той самой улыбкой, которую я так хорошо помню…

Я принимаю

Я отказываюсь

Копейщик вдруг встаёт со своего места, и ленивая улыбка исчезает с его лица. Тёмно-зелёные глаза неприятно буравят меня. Его голос звучит очень холодно – и очень серьёзно.

«Знаешь что, Хозяин, - обращается он к Аларику, но не сводит с меня глаз. – Я, старик, не хочу работать с этим человеком. Девушке явно не повезло с Хозяином, но ставить ей какие-либо условия было бы слишком сурово. Я присмотрелся к нему и понял… Нет, нам с ним не по пути».

Что? Почему? Из-за того, что я отказался от хлеба и вина?

Не принял их гостеприимства…

«Спокойствие, Копейщик, - Аларик успокаивающе поднимает руки, но его изумрудные глаза следят за каждым моим движением. – Ты спешишь с выводами! Ульрик не хотел нас обидеть, поверь мне».

Я быстро киваю, подтверждая слова друга. Недоверие… И страх… Чувства, разбуженные ударом колокола.

«Ты хочешь сказать, что ручаешься за него, Хозяин? – хмурит брови Копейщик. – Мне, старику, это не по нраву».

Как я мог не пройти столь простую, столь очевидную проверку?!

«Просто доверься мне, Копейщик», - с ласковой улыбкой говорит Аларик.

Слуга моего друга тяжело вздыхает и ворчливо отвечает: «Ну смотри… Старика легко обмануть… Всё дальнейшее на твоей совести, Хозяин».

«Спасибо, Аларик»

Аларик с некоторым сомнением смотрит на меня. Его зелёные глаза потемнели и стали почти неотличимы от взгляда Копейщика. Мой друг – друг ли ещё? – явно собирается что-то сказать. Что-то… малоприятное.

«Прошу прощения…»

Я вздрагиваю. Копейщик поднимает брови. Аларик хмурится. Всадник… продолжает говорить упавшим голосом.

«Прошу прощения за своего Хозяина… Он не желал обидеть вас, оскорбить или проявить недоверие. Это всего лишь… недоразумение».

Всё, что я могу – лишь кивнуть в подтверждение слов Жанны д’Арк.

«Ну, в таком случае всё нормально, - машет рукой Копейщик, как будто ничего не произошло. Продолжаем разговор».

Я чувствую, что краснею от стыда. По мысленной речи я поспешно передаю…

«Спасибо, Всадник»

«Ты знаешь, Копейщик… - холодно говорит Аларик. – Пожалуй, ты прав. Я думал, что имею дело с другом… С человеком, которому я приготовился доверить свою спину… Свою жизнь. Своё Желание».

Его взгляд бьёт куда сильнее кнута, что разрывает кожу на спине…

«Как же я ошибался в тебе… граф Нитерберг».

«Всё не так…» - пытаюсь объясниться я, но все мои слова натыкаются на изумрудную стену отчуждения.

Я хотел, чтобы Аларик де Карнэ де Малагис считал меня врагом? Что ж… Я добился этого.

«Убирайся, - его голос звучит как приговор. – Я даю тебе четверть часа, чтобы исчезнуть из моих… владений. Потом я прикажу Копейщику убить вас обоих. И я не пожалею на это Заклятья Повеления, уж поверь».

Он не лжёт. Всё, что мне остаётся – уйти…

Как же я мог… совершить такую глупость?

У меня нет времени на поиски союзников. Теперь мы остались со Всадником вдвоём. Мы должны справиться. Другого пути нет.

Мы возвращаемся в замок

Аларик кивает. Всадник отводит взгляд. Мы продолжаем обсуждение. На этот раз Копейщик захватывает инициативу.

«Это действительно может сработать. Пока старик и девчушка отвлекают Берсеркера, вы, Хозяева, отыщете того, кто держит поводок от этого чудовища… И позаботитесь, чтобы у зверя не осталось еды. Голодная тварь опасна… Пока ноги её держат…»

«Стоит Хозяину сгинуть, - хмуро произносит Всадник, - и Берсеркер превратится в колосса с глиняными ногами».

Ей до сих пор всё это не нравится.

Я никогда не развивал себя как боевого Мага. Сражения… Я могу в них участвовать. Но это не моё. Конечно, в Гербе Нитерберга хранятся заклинания, созданные для битвы. Но гарантировать победу они не могут.

Но вот Аларик… Как Маг он куда талантливее меня. И в его распоряжении – немало Мистических Кодов. Собираясь на Войну, он точно взял с собой подходящие. Это действительно может сработать.

«И всё же мне это совсем не по дуще, - признаётся Всадник. – Удел Хозяев – поддерживать Слуг. Им ни к чему вступать в сражение».

Я…

«…поддержу Всадника»

«…поддержу замысел Копейщика»

И я говорю это почти искренне. Достаточно… отделить конечность с Заклятьями Повеления от его тела, и договор будет разорван. Однако этот метод может сработать, если символы появились на руке как у меня. Или на ноге, как у Летиции. А вот если всё будет как у Аларика…

Я никогда не развивал себя как боевого Мага. Сражения… Я могу в них участвовать. Но это не моё. Конечно, в Гербе Нитерберга хранятся заклинания, созданные для битвы. Но гарантировать победу они не могут.

Почти то же я могу сказать и про Летицию. Она красива и коварна. Она умеет играть с чувствами и разумом. Но она не воин.

А Хозяин Берсеркера? Среди Магов не так много тех, кто предпочитает рисковать собой на поле боя. Слишком много помимо жизни поставлено на карту. Но такие встречаются…

«В таком случае, вот как я вижу наш план, - говорит Лучник. – Мы находим Берсеркера с помощью твоей Магии, - он кивает на меня. – Затем я и твоя Слуга отвлекают его на себя, пока вы разыскиваете его Хозяина и устраняете его. Если нам повезёт, и мы одержим победу над ним раньше… Так тому и быть».

«Мне это не по душе, - признаётся Всадник. – Удел Хозяев – поддерживать Слуг. Им ни к чему вступать в сражение».

Я…

«…поддержу Всадника»

«…поддержу замысел Лучника»

Время дорого. Я не собираюсь тратить его впустую. И вот я уже в своей Мастерской. Пора найти его… Берсеркера. Того, кто пришёл в МОЙ дом. Того, кто убил МОИХ людей. Того, кто ранил МОЕГО Слугу.

Я не прощу его.

«Я останусь… снаружи, Хозяин», - говорит Всадник, прежде чем я переступлю порог Мастерской.

Она знает, что я буду творить Магию. Конечно, она понимает, что я Маг. Она прекрасно осознаёт это… И принимает этот факт. Факт того, что она, святая, призвана, чтобы служить оружием в жестоком ритуале безбожников.

Но это не значит, что Жанне д’Арк это нравится.

И я не должен заставлять её терпеть это.

«Конечно, Всадник, - киваю я. – Я сообщу, когда всё закончится».

И вот я один в моей Мастерской. Сколько воспоминаний… Сколько времени я провёл здесь… Сколько всего совершил…

Время прибегнуть к ещё одному маленькому Таинству.

Я начинаю

Нитерберг – это мои владения. Каждый камень на мостовой. Каждый дом. Каждая капля крови его жителей принадлежит мне. Я – его граф. Я повелеваю. И я отвечаю за них. Покуда я –законный правитель… достойный правитель… эта земля будет моей.

Будет моим Владением.

И Берсеркер оставил на ней достаточно следов, чтобы я мог найти его. Эту прану не забыть. И не спрятать.

Свист кнута… Боль лопающейся кожи на спине. Скрежет зубов. Я не закричу…

Больше никогда.

Магические контуры открыты и готовы к работе. Пора приступать.

«Барон Запада, откликнись на мой зов!»

Линии узоров, вырезанные на полу, загорелись холодным пламенем, которое побежало к самой западной колонне. Я мог бы сделать это куда быстрее, зачерпнув силу Герба… Я и так это делаю. Но лучше не торопиться.

Лучше перестраховаться.

«Барон Юга, чти наш договор!»

Прана искрится в контурах. Всё здесь помогает мне. Пол и стены, колонны и потолок. Сам воздух. Само время. Это моя Мастерская. Мой Мир.

Здесь я… почти всемогущ. По крайней мере я так считал, пока не началась Война Святого Грааля и я не встретился лицом к лицу со Слугами.

Узор на полу становится всё шире, всё сложнее. Уже две колонны сияют, но до конца ещё далеко. Новые слова. Новая прана. Новое холодное пламя и новые изгибы узора.

«Барон Востока, услышь мои мольбы!»

Магия… Тауматургия... Воспроизведение Таинств… Подделка Чудес… Невозможно передать, что такое Ремесло для тех, кто сам не является Магом. Как объяснить слепому, что такое свет луны?

«Барон Севера, подчинись моей воле!»

Четыре колонны горят холодным пламенем, и я нахожусь в центре сложнейшего магического узора. Кажется, весь Мир для меня состоит из этого огня. Со стороны может показаться, что я в плену, в западне, но… Это обманчивое впечатление.

Я всё контролирую.

Мои ладони опускаются на холодный камень, а сознание изменяется, когда я произношу последние слова, завершая заклинание.

«Барон Центра, стань моими глазами!»

Почти небрежно я швыряю Мистический Код на каменный пол Мастерской. С мелодичным хрустальным звоном он раскалывается, и радужное облачко поднимается к потолку. Несколько мгновений – и осколки превращаются в искры, изумрудные и золотые.

Аларик и его Слуга должны получить сигнал.

Время пришло.

«Всадник… Мы отправляемся!»

«Да поможет нам Бог, Хозяин!» - отвечает Жанна д’Арк, и мы спешим к месту встречи – к Мосту Повешенных…

Нас ждёт битва. Первое сражение, где мы будем не одни. Где на нашей стороне будут союзники. Двое против одного… Честно ли это? Это… Война. Задумывалась ли она нами как справедливая?

В ней есть… равновесие. Каждый Слуга обладает своими преимуществами. У каждого есть шанс на победу. И Война… Она не всегда – прямой конфликт. Не всегда сражения один на один в чистом поле. Это не рыцарский турнир.

Война ведётся разными средствами. Разными методами. Ведь наградой…

…будет исполнение Желания.

Мы идём на встречу

Аларик де Карнэ де Малагис, Маг, которого без преувеличения можно назвать гением, уже ждёт меня, созерцая скульптуры Моста Повешенных. Он знает каждую из них и может рассказать о них куда больше, чем я. Но всё равно, каждый раз, когда мы оказываемся рядом с этим скорбным местом, он с удовольствием рассматривает это произведение искусства.

Кажется, каждому из них – из плачущих ангелов и пляшущих мертвецов – он дал имена.

Копейщик рядом с ним. Он, как и Всадник, пребывает в призрачном облике, чтобы не привлекать внимание, но его благородную прану не скроешь. Мой… единственный друг… улыбается при виде меня.

«И снова приветствую, Ульрик».

«Здравствуй, Аларик», - отвечаю я, стараясь не глядеть на его ангельское лицо, и не обращать внимания на его многозначительные взгляды.

Кажется, сейчас каждая деталь одежды, каждое украшение на Аларике – Мистический Код. Каждая пуговица на его колете, каждое кольцо на его длинных, тонких и нежных пальцах. Он хорошо подготовился.

«Ты нашёл его?» - по тону моего друга ясно, что он не сомневается в моём успехе.

Я киваю: «Средоточие у истока Дуная. Он прячется там».

«Предсказуемо, - говорит Аларик, поправляя перчатку из кожи неведомого зверя. – Но эффективно».

«Не будем тянуть…» - я гляжу на север, туда, где прячется мой враг.

«…отправляемся!»

Хлеб и впрямь очень вкусный – ещё тёплый. Или это руки Аларика согрели его. Я съедаю небольшой кусочек, но мне… Хочется ещё. И, не удержавшись, я сам протягиваю руку к караваю и отламываю себе побольше.

Копейщик довольно улыбается, наблюдая за этим зрелищем.

Несколько мгновений Аларик держит в руке кусок хлеба и глядит на меня. Изумруды его взгляда холодеют. Наконец, понимая, что я уже не возьму предложенный им хлеб, он убирает руку и садится на место.

Мы продолжаем обсуждение предстоящего сражения. Найти Берсеркера это полдела. Вот одолеть его…

Копейщик тяжело вздыхает и произносит: «Мне, старику, да девчушке сражаться с таким монстром, которого ты описал… Сплошная морока. Тем более, мы даже не знаем его слабое место… Если оно вообще есть… Может, есть способ попроще?»

Он с надеждой глядит то на меня, то на Аларика. То снова на меня. Что он хочет сказать?

Я знаю что.

«Если устранить Хозяина, то Берсеркер исчезнет…» — говорю я, не глядя на свою Слугу.

Потому что знаю, что ей эта мысль совершенно не понравится.

Аларик вступает в разговор явно с желанием успокоить Всадника: «Убийство совсем не обязательно. Достаточно нейтрализовать его Заклятья Повеления, чтобы договор распался».

И под словом «нейтрализовать» мой друг имеет ввиду «отделить от тела».

Хорошо сработает, если они на руке или ноге… Но если они на груди, как у самого Аларика…

«Это может сработать»

«Это может сработать»

«Тут всё довольно просто! – подаёт голос Копейщик. – Девчушка начинает атаку – судя по мечу на её поясе, она хороша в ближнем бою. Тем более, что Берсеркер уже сражался с ней, а значит – утратит бдительность. А потом старик вступит в бой в самый подходящий момент!»

Значит, Жанна д’Арк опять будет на передовой. Некоторое время одна – против этого неистового чудовища. Сколько ран она успеет получить? Как тяжко ей будет?

«Я доверяю твоим суждениям в выборе момента, Копейщик!» - откликается Всадник.

Итак, она согласна… Наивно предполагать что мы, Маги, можем что-то посоветовать Героическим Духам, когда речь заходит о сражении. У них – своя задача и своё предназначение. А у нас – свои…

«Мы полагаемся на вас в вопросах праны, Хозяева!» - заявляет Копейщик, отталкиваясь от упавшего дерева. Аларик в его руках, с полуприкрытыми от радости глазами, с развивающимся золотом волос, кажется волшебной принцессой. Не могу сдержать улыбку при этом сравнении…

«Следите за тем, чтобы никто не подобрался к вам! - добавляет Всадник, несколько отставшая от Копейщика. – Хозяин Берсеркера может и не быть столь благородным….»

Всё верно. Никто не сказал, что план, который предлагал Копейщик, не обернётся против нам. Поэтому, нужно держать ухо востро. Вдвоём мы справимся..

Я и Аларик… Мы СОЗДАЛИ Войну Святого Грааля. Мы не может в ней проиграть!

«Положитесь на нас!»

Кажется, я произношу это вслух, сжимая кулаки. Прана бежит по моим контурам, будто небесный свет, столь близкий и родной для Жанны д'Арк – и чуждый, опасный, ранящий для меня. Она выкладывается на полную с самого начала…

Но Берсеркер к этому готов. Он встречает выпад Всадника, сводя его в сторону рукой – и пусть клинок рассекает его плоть почти до кости, неистовый Слуга не обращает на это внимание. Не тратя времени на меч, он атакует второй рукой – кулаком, чья разрушительная мощь способна дробить скалы.

Жанна д’Арк выгибается, пропуская кулак над собой. Она буквально проносится мимо Берсеркера, и ей требуется доля мгновения, чтобы восстановить равновесие. Этого времени неистовому Слуге более чем достаточно, чтобы вырвать из земли огромный меч и приготовиться к битве.

Сейчас он просто увешан оружием. Боевой топор за спиной, широкий тесак и шестопёр на поясе, и тяжёлая цепь с огромным шипованным шаром, намотанная через плечо и торс.

«В прошлый раз у него не было такого арсенала…» - говорю я Аларику.

Обычно оружием Слуги является его Благородный Фантазм. Даже в непробуждённой форме – когда Слуга не произносит его истинное имя – это опасное оружие, чаще всего уникальное. МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ – основное оружие Всадника. У копья с золотым наконечником наверняка тоже есть имя… Но Берсеркер… Кажется, его истинная мощь скрыта не в оружии…

…а в нём самом

Жанна д’Арк не собирается отражать его удары – нет, она понимает, что её преимущество в скорости, и уклонение – самая верная стратегия. Вот только её силы недостаточно, чтобы нанести Берсеркеру хоть сколько-то серьёзные раны…

Огромный меч неистового воина рассекает воздух. Всадник пытается подобраться к нему, но сейчас инстинкты и жажда крови её противника столь остры, что он видит её движения наперёд. И всякий раз Жанну д’Арк встречает свистящий меч…

Я вопросительно гляжу на Аларика. Не пора ли Копейщику присоединиться к битве? Тот отрицательно мотает головой – похоже, его Слуга считает, что срок ещё не пришёл. Пусть Жанна д’Арк и не может нанести значительный урон Берсеркеру, но и сам неистовый воин пока что не причинил ей вреда…

«Он силён, - говорит Аларик. – Настоящее чудовище. Объединиться против него было правильной идеей. В одиночку с таким вряд ли можно сладить».

Безумный Слуга широким взмахом, от которого стонет сам воздух, заставляет Всадника отступить, и буквально сдёргивает с себя цепь с тяжёлым шаром. Железной змеёй она струится по голой земле – а потом Берсеркер делает взмах, и шар летит прямо в замешкавшегося Всадника…

Она справится!

Шар и цепь пролетают над ней – Жанна д'Арк пригибается в последний момент — и новое оружие Берсеркера врезается в склон горы, оставляя ветвящуюся трещинами вмятину. Сверху сыплются камни…

Всадник делает рывок с нижнего положения, целя мечом в ноги безумного Слуги. Клинки сталкиваются – Берсеркер вовремя отражает удар. Неистовый воин движением иззубренного меча отшвыривает Всадника прочь. И тут же раскручивает над головой тяжёлый шар на цепи…

Удар! Всадник отпрыгивает в сторону, когда шар опускается сверху. Он глубоко уходит в землю, но вместо того, чтобы выдернуть его и продолжить атаку, Берсеркер бросается за ним, выставив меч для того, чтобы пронзить им Жанну д’Арк.

Та не отступает – она готова к этому. Она ждёт этого. Широкий клинок срезает прядь её золотых волос, когда проносится мимо, а она сама бросается навстречу Берсеркеру, и её меч, оставляя за собой сверкающий след, рассекает бок исполина…

Горячая кровь безумного Слуги хлещет из глубокой раны. Берсеркер проносится дальше, не обращая на это внимание, а Жанна д’Арк…

Вдруг останавливается после нескольких шагов. В изумлении она видит, что цепь Берсеркера обмоталась вокруг её лодыжки. Неужели, безумный Слуга так и планировал?!

Берсеркер обнажает в улыбке неровные, жёлтые, обломанные и заострённые зубы. Кровь и пена струятся по его седой, всклокоченной бороде. Глаза горят предвкушением. Предвкушением расправы.

Он что есть силы дёргает цепь. И Жанну д’Арк волочит по земле, прямо под его занесённый клинок…

«ВСАДНИК!!!»

Что делать?! Заклятье Повеления?! Я успею?! Моя прана струится по контурам к узорам, в которых скрываются осколки Чуда, но…

В этот момент я забыл, что я не один. И Всадник не одна на поле боя.

Звенит цепь, когда копьё с золотым наконечником, больше похожим на короткий клинок, вонзается в него и перерубает пополам. Жанна д’Арк остаётся на земле и силится встать. В её фиалковых глазах видна благодарность.

«Девчушка, заставила же ты поволноваться старика! — заявляет Копейщик, в одно мгновение оказавшийся рядом со своим оружием. — А этот верзила и впрямь страшен. Придётся нам с ним повозиться».

Он протягивает руку, помогая Всаднику подняться с земли. Берсеркер разочарованно ревёт – ведь у него только что отняли добычу. Но потом боевое безумие берёт верх, и он бешено ухмыляется, понимая, что теперь противников – жертв – стало вдвое больше.

Копейщик щурится и что-то говорит Всаднику – я не могу расслышать. Она кивает в ответ. Аларик довольно улыбается – эффектное появление Копейщика явно пришлось ему по душе.

«Настоящая битва начинается сейчас», — произносит мой друг, не скрывая возбуждённого предвкушения.

«Согласен»

Цепь, намотанная на руку Берсеркера, свистит как бич, лишившись шара. Копейщик бросается в атаку, и золотой наконечник его копья превращается в целый рой жалящих ударов. Он без труда уклоняется от цепи и вынуждает исполина защищаться мечом, чтобы отражать эту атаку… И отступать.

Я с трудом успеваю следить за происходящим. Слишком высокие скорости у этой битвы. Слишком… нечеловеческие возможности у Героических Духов. Аларик наблюдает за сражением, приоткрыв рот от восторга. И я согласен с ним. Это… впечатляет.

Стремительная атака Копейщика вдруг останавливается, будто песня, оборванная ударом. Цепь оказывается обмотанный вокруг древка. Слуга Аларика тянет оружие на себя, но разве он может тягаться с мощью Берсеркера?

Но он и не собирается. Всё это – не более, чем уловка. Потому что из-за спины его выпрыгивает сверкающая сталью Жанна д’Арк, и меч её опускается на руку исполина.

Кровь брызжет фонтаном. На мгновение мне кажется, что конечность отделилась от тела, но… Я вижу разочарованное лицо Копейщика и виноватый взгляд Всадника, когда они в два прыжка разрывают дистанцию. Силы Жанны д’Арк не хватило, чтобы перерубить кость этого чудовища.

Но это первый шаг…

Бесполезная цепь соскальзывает с изувеченной руки. Берсеркер снимает с пояса тяжёлый тесак и держит его обратным хватом. Кровавая пена пузырится на изорванных губах. Он и впрямь выглядит одержимым… Чтобы убить его, придётся изрубить на куски.

Всадника и Копейщика эта перспектива вполне устраивает.

Теперь атакует Берсеркер. Тяжёлые размашистые удары мечом – от них легко уклониться. Но тесак в левой руке служит отличной защитой. Он отражает и узкий меч Всадника, и золотое копьё Слуги Аларика. Несколько мгновений Слуги кружат в танце, нанося и отражая удары, а потом…

Копейщик скашивает взгляд, и Всадник быстро кивает, понимая его без слов. Тяжёлый меч опускается на Слугу Аларика, и тот, вместо того, чтобы увернуться, подставляет древко своего копья.

Ему приходится сгруппироваться и сжаться, чтобы выдержать этот удар. И всё равно мощь такова, что Копейщик касается коленом земли… Столь мощное столкновение рождает вспышку праны, и мы с Алариком вынуждены заслонить глаза…

А когда зрение возвращается к нам, то мы видим, как тяжёлый, усеянный шипами шар, брошенный Всадником, впечатывается в лицо Берсеркера.

«Да!»

Это, несомненно, задумка Копейщика… Он прекрасно использует любой момент на поле битвы и всё превращает в преимущества. Кто же он такой?! Несравненный воин и…

Голова Берсеркера дёргается от этого удара, он отклоняется назад, ослабляя давление на Копейщика… Но на это Слуга Аларика и рассчитывал. Он отводит копьё назад и… Выпад!

Длинный золотой наконечник, которым можно и колоть, и рубить, входит в живот полностью — и выходит из спины Берсеркера, прямо меж лопаток. Пронзил ли этот удар его сердце?

Даже если нет – от такого… можно ли оправиться?!

«Властью Заклятья Повеления…»

Этот голос… Кажется, он звучит отовсюду. Я и Аларик быстро оглядываемся в поисках его источника. Но… Поздно уже слишком поздно…

«…приказываю тебе, Берсеркер…»

Пальцы неистового воина вот-вот сомкнутся на горле Копейщика, не смотря на эту рану. Но Слуга Аларика не собирается подставляться. С разочарованным «Тц» он отпрыгивает назад, вырывая копьё из тела вражеского Слуги.

«…используй свой Благородный Фантазм!!!»

Кровавая буря его праны превращается в ледяной шторм. Исполненный ненависти взгляд синеет. Он становится больше… Ещё больше. Он открывает пасть и ревёт так, что содрогаются темнеющие небеса…

«JOTUNBLUT!!!»

И всё меняется…

Трудно понять с первого взгляда природу связи Аларика и его Слуги. Копейщик производит впечатление человека разумного… В нём есть нечто располагающее, даже вызывающее невольное доверие. Харизма?

«Это связано с тем, что произошло в замке этим утром, не так ли?» — делает предположение Копейщик.

Я киваю, и Аларик поясняет: «Это трудно было не заметить. Так или иначе, внимание всех участников Войны приковано к замку… Вернее, к горе Нитерберг».

Верно. Ведь там, в неё недрах зреет, питаемое линиями лей Шварцвальда, наша награда…

«Замок атаковал Берсеркер, — произношу я. — Нам удалось отразить нападение, но… Он чрезвычайно силён. Не то, чтобы мы не можем справиться с ним, — быстро добавляю я, украдкой бросив взгляд на притихшего Всадника. – Но не буду скрывать, это сражение потребует немало ресурсов. Против такого врага стоит объединить силы».

«Берсеркер, значит, — почёсывает бородку Копейщик. — Альянсы против опасных противников — грамотная стратегия, чтобы сэкономить силы… - он подмигнул Всаднику и добавил, — и узнать побольше о своих… «союзниках». На твоём месте я бы тоже поискал… помощь, юноша».

«И эту помощь ты просишь у меня», — говорит Аларик, скрестив руки, что придаёт ему весьма надменный вид.

«Я прошу тебя… как друга»

«Я прошу тебя… как участника Войны»

Копейщик и Всадник против Берсеркера… Моя Слуга и Слуга Аларика сейчас стоят плечом к плечу, замерев так, что их ауры сливаются в один искрящийся факел праны. Фиалковый взгляд Жанны д’Арк отражается в золотом наконечнике. Тёмно-зелёные глаза Копейщика отражаются в стали узкого клинка.

Старкад ревёт – и в этом боевом кличе слышны обещания мук и смерти, и бахвальство сильного, и жажда победы. Кровь Йотунов синими потоками струится по набухшим венам огромного тела.

И он вновь бросается в атаку. И закатное солнце сверкает на гранях восьми ледяных мечей. И Копейщик… бесстрашно бросает своё оружие, которое вспыхивает огненной праной… прямо в грудь Берсеркера.

Четыре меча скрещиваются, превращаясь настоящую ледяную стену… Но со звоном разлетаются на тысячу осколков, не в силах сдержать мощь броска Копейщика. И золотой наконечник вонзается в грудь Берсеркера.

Всадник уже несётся следом. Он использует древко торчащего в груди копья как опору, взмывает над исполином и вонзает ему меч в ключицу, вгоняя его по самую рукоять в тело чудовища. Фонтан ледяной синей крови ударяет в небо. Берсеркер неистово взмахивает восемью руками и мечется, пытаясь сорвать с себя Жанну д’Арк и вытащить её клинок из жуткой раны.

Но это ещё не конец…

Копьё пронзает насквозь человека, который прячется во мраке пещеры. Его высокая фигура даже не успевает пошевелиться – лишь кровоточащая дыра остаётся у него в груди. Его лицо скрывает маска, но… Она трескается, когда копьё Слуги Аларика пронзает его.

Вместе с кровавым дождём один из кусков маски падает вниз.

Заклятья Повеления… Их замысловатый узор… Прямо на его лица!

Вот она, идея Копейщика. Слуги, который пришёл выиграть Войну. Любыми средствами. И он не поделился ей ни с кем – ни со мной, ни со Всадником. Возможно даже с Хозяином.

Ведь для того, чтобы обмануть врага, порой нужно обмануть и друга…

Берсеркер Старкад замирает. Кажется, будто земля уходит у него из-под ног. Будто всё, что держало его в этом мире, исчезло. Его руки опускаются. Его взгляд стекленеет – нет, его глаза на самом деле покрываются коркой льда!

А потом…

«Чёрт!!!» — восклицает Аларик, отшатываясь в сторону.

«Проклятье!!!»

Аларик несколько запоздало кивает. Благородный Фантазм, да ещё и усиленный Заклятьем Повеления… Есть ли у нас контрмеры против такого? Мы оба не хотим использовать собственные козыри. Мы объединились во многом для того, чтобы победить, не прибегая к последним средствам…

Но сможем ли мы?

Ледяные мечи Старкада рассекают воздух. Всадник и Копейщик кружат, пытаясь найти его слабое место – но восемь рук даровали возможность и защищаться, и нападать одновременно.

Он кажется неуязвимым… И неостановимым.

Копьё с золотым наконечником сталкивается с ледяным мечом. По оружию Старкада идут трещины, но взмах второго клинка заставляет Копейщика отпрыгнуть. Одновременно с этим Берсеркер швыряет меч в Жанну д’Арк. Всадник успевает уклониться, но оружие неистового воина взрывается ледяным огнём. Сила такова, что Жанну д’Арк отшвыривает прочь, а я чувствую, как холодеют мои руки… И моя кровь.

И тут же новый меч из льда буквально вырастает из руки Старкада взамен утерянному.

Теперь разрыв дистанции не будет преимуществом. Кажется, у него и впрямь нет слабых мест…

«У тебя есть план?»

Я очень надеюсь, что голос мой не звучит испуганно. Но и сам Аларик выглядит как минимум встревоженно. Его рука с кожаной перчатке ложится на грудь – там, где Грааль отметил его Заклятьями Повеления. Он собирается использовать одно?

Старкад продолжал неистовствовать. Он бросается на Всадника, которая только приходит в себя после неожиданной атаки – и четыре ледяных меча несутся к Жанне д’Арк с четырёх сторон. Моя Слуга успевает рвануть вперёд, кувыркнуться между ног Берсеркера и оказаться у него за спиной. В ту же секунду ещё один меч обрушивается на неё…

Ледяной клинок сталкивается с золотым наконечником копья. Слуга Аларика хватает Жанну д'Арк и отпрыгивает назад, разрывая дистанцию. Его тёмно-зелёные глаза прищурены. И этого ленивого, усталого выражения больше нет на его лице. Он кажется ищет что-то… Выход? Путь к победе?

«Хозяин! – я слышу в голове голос Всадника. – Доверьтесь нам! У Копейщика есть… идея!»

Я снова гляжу на Аларика. Мы доверили свою Судьбу Слугам. Они сражаются ради нас. Всадник и Копейщик… Они смогут победить даже это чудовище. Если мы будем с ними. Если сохраним свою веру. И поддержим их.

Аларик согласно кивает. Твёрдость изумруда сейчас в его широко распахнутых глазах.

«Действуйте!»

Сталь и золото. Они сливаются в единую вспышку, когда Жанна д’Арк бросается навстречу Берсеркеру. Меч рассекает воздух, и сила, высвобожденная этим движением, впечатывает меня в стену. Я заслоняю лицо, но продолжаю смотреть.

Клинок Берсеркера свистит над головой Всадника — она успевает пригнуться и нанести ответный удар. Меч Жанны д’Арк рассекает кольчугу на бедре исполинского Слуги, и на камни стены хлещет кровь из раны.

Но безумный воитель не обращает внимания на рану. Топор в его левой руке пытается зацепить Всадника, но та быстрее. Она уже за спиной Берсеркера, и снова наносит удар. Лопается броня на боку вражеского Слуги, и снова густая кровь течёт горячим потоком.

«Он... неуязвим?» — спрашиваю я Всадника, глядя на то, как Жанна д’Арк вонзает свой клинок в живот Берсеркера в длинном выпаде.

«Нет. Он… Он просто сражается, не смотря на раны! Это…»

Договорить моя Слуга не успевает. Безумный воин ревёт и взмахивает двумя оружиями, заставляя Всадника разорвать дистанцию. Он истекает кровью, но похоже, его это совершенно не волнует. Оставляя за собой целый алый ручей, он с грозным воплем снова бросается в атаку.

Я…

…продолжу наблюдать

…вмешаюсь

Рёв Берсеркера, кажется, способен вызвать лавину. Невольный страх поднимает змеиную голову в моём сердце. Не разбудили ли мы нашу погибель? Не были ли мы слишком самонадеянны?

Он прыгает вниз, не смотря на много ярдов, что разделяют его с землёй. Он прыгает, занеся над головой выщербленный меч. Он прыгает, чтобы покончить с этим одним неистовым ударом.

И он чудовищно силён, этот удар! По земле идут трещины, и мы с трудом сдерживаем равновесие, но… Мы продолжаем бежать. Вход в пещеру свободен. Остаётся лишь добраться до него!

Свист кнута… Боль лопающейся кожи… Пробудитесь, мои магические контуры!

Рука касается отвесной скалы. Сознание скользит по узорам Герба. Это будет нетрудно…

«Treppen des Bergkönigs!»

Ступени тут же вырастают из скалы, прямо мне под ноги – и мы бежим по ним – сначала я, потом Аларик – так быстро, как только можем. А внизу… Внизу гремит битва между Слугами.

Тяжёлый меч Берсеркера пытается зацепить Жанну д’Арк, а Всадник стремительно уклоняется от этих взмахов, но не спешит пускать в ход свой узкий клинок.

Их задача – тянуть время…

А я врываюсь в Средоточие

Крыша, крытая золотыми щитами… Дубовые стены, на которых висят оружие и трофеи… Это не пещера Средоточия, не исток Дуная. Совсем иное место. Вернее… Иной Мир.

Вольдемар Верлор восседает на троне, украшенном черепами героев и чудовищ. Он походит на суровое божество… Нет, он и есть царь и бог здесь, в своём внутреннем Мире. И целое воинство окружает его, ожидая приказа.

Не видно лиц – лишь глухие шлемы. Но оружие в руках этих воинов, рождённых из Изваяния Реальности, более, чем настоящее. Мечи и копья, секиры и палицы. Они могут убить нас…

Они собираются убить нас.

Их немного…. Их не может быть много… Ведь для этого нужно колоссальное количество праны. Но…

Их и не нужно много, чтобы прикончить нас.

«Бросьте их головы к моим ногам!» — палец Вольдемара Верлора указывает на меня и Аларика. И дюжина безликих воинов с неистовым рёвом бросается нас.

Остаётся только сражаться…

Пусть эти воины созданы Изваянием Реальности, но мы – Маги. В нашем арсенале немало приёмов, которые дают нам преимущества над простыми мечами и копьями. Поэтому…

Мои контуры уже давно пылают. Прана в них обращается в дым и золу, но… Нет времени сожалеть об этом. И причитать. Пора…

«Dämonenspitzen!»

И…

Ничего.

Каменные шипы не несутся навстречу воинам Вольдемара. Не пронзают их. Моя Магия…

Не действует.

«Это рай Воинов, граф Нитерберг! — смеётся Вольдемар Верлор со своего гротескного трона. — Ваши фокусы здесь не сработают! Сражайтесь как мужчины… Или умрите, как свиньи на бойне!!!»

Аларик отталкивает меня, всё ещё ошарашенного тем, что Ремесло бессильно под «Сводами Вальгаллы», и перехватывает руку воина с мечом.

«Соберись, Ульрик! Это ещё не конец!»

Верно. Это… ещё не конец!

Верно. Это… ещё не конец!

Минута? Две? Три? Как долго Хозяин Берсеркера сможет поддерживать Ограждающее Поле? Как долго будет существовать это Изваяние Реальности?

И смогут ли наши Слуги продержаться против неистового Старкада?

Мы стоим спина к спине – Маги, которым пришлось стать воинами — и безликие бойцы окружают нас. Пятеро лежат на полу, сражённые нашими ударами. Но семеро ещё здесь. Больше половины…

Прикрываясь щитом, воин, с ног до головы закованный в кольчугу, бросается на меня. Мы с Алариком делаем шаг в разные стороны, пропуская бойца мимо нас. Он не успевает затормозить и врезается в своего товарища, на голове которого – жуткий шлем, напоминающий драконью голову.

С каждой секундой мы всё лучше понимаем друг друга. Всё лучше чувствуем друг друга. Ведь он… мой единственный друг.

И мы не можем проиграть! Ради наших Слуг, что сейчас сражаются против чудовища с ледяной кровью. Мы выстоим.

Несколько быстрых выпадов копьём заставляют двух воинов, похожих как близнецы, отступить. Меч Аларика рассекает кожаный нагрудник широкоплечего бойца с двуручной секирой, и воин падает на пол рядом с телами тех, кто уже нашёл свой конец.

Их всё меньше. Шансы…

«Проклятье…»

Я произношу это вслух, и Аларик соглашается со мной – в более грубой форме, но по-французски. Воины, сражённые нами… Поднимаются с пола. Несмотря на раны, они снова бросаются в бой.

Ведь здесь, под Сводами Вальгаллы, воины не знают смерти…

«Это всего лишь значит, что мы убьём их снова», — произношу я, глядя на то, как встаёт самый первый из сражённых бойцов – тот, кого я пронзил мечом.

«И будем убивать, пока не станет достаточно, — с холодной улыбкой добавляет Аларик, поудобнее перехватывая своё оружие. — Подходите!»

Лицо Вольдемара Верлора искажается в злобной гримасе. Он только сейчас осознаёт свою ошибку.

Ведь до этого в его Изваяние Реальности не попадали ДВА Мага.

«УБЕЙТЕ ИХ!!!» — в неистовстве кричит он, указывая скрюченным пальцем на нас.

И ожившие воины с удвоенной яростью бросаются в бой.

Но мы к этому готовы

С неистовством, достойным Берсеркера, Аларик де Карнэ де Малагис бросается в атаку, отчаянно работая двумя широкими, тяжёлыми клинками. Его удары опрокидывают воинов, дробят щиты, раскалывают шлемы. Он прорубает мне дорогу к трону из пня исполинского дерева, на котором восседает скривившийся от злобы и ярости… бессильной ярости… Вольдемар Верлор.

Удар. Удар. Удар. Удар. Удар…

Я и не знал, что Аларик настолько хорошо владеет клинками… Впрочем, сейчас его мечи ведёт не навык, не мастерство – а боевой азарт, гнев и память крови. Ведь он – потомок Паладина Шарлеманя, пусть даже и рыцаря-колдуна…

Ещё немного… Ещё пару шагов… Ещё чуть-чуть…

Сейчас!

Когда мечи Аларика повергают наземь очередного воина, я выпрыгиваю у него из-за плеча, вложив в это движение все свои оставшиеся силы. Копьё в моих руках со свистом рассекает воздух, целя в грудь Вольдемара. Дистанция идеальна. Я достану. Я…

…нет!

Моя собеседница обнимает плечи, подходя к самой кромке воды. И я хочу заключить её в объятья. Не для того, чтобы коснуться губами шеи, скользнуть руками по плечам, коснуться упругой груди…

Нет, я просто хочу обнять её, чтобы… согреть.

Но я не делаю этого.

Не будем… торопить события.

…или я всё ещё не верю ей, падшей ведьме Шварцвальда?

«Завтра. Приходи завтра, Ульрик. Если тебе потребуется найти меня, то приходи на поляну, где ты встретил меня и моего Слугу. Приходи и позови меня. И я приду».

Она не смотрит на меня. Её взгляд скользит по глади Хрустального Озера, проницая колдовской туман.

«Я приду, если ты захочешь сразиться. Или… Если ты будешь искать союзников. Или… Если ты захочешь продолжить».

Шаг… Всего шаг в её сторону – и я сломаюсь. Поддамся её чарам. И она одержит победу в своей тщательно спланированной игре?

Шаг… Всего шаг, который я не позволю себе сделать.

«Доброй ночи, Летиция»

Теперь всё в руках Слуг. Всадник и Лучник… Хватит ли их совместной силы, чтобы одолеть Берсеркера? Я могу лишь верить в неё. В мою Слугу. В мою святую.

В Жанну д’Арк.

Она смело выходит вперёд, она идёт к отвесной стене скалы, по которой струится ручей, что станет Дунаем. Она идёт будто рыцарь к пещере дракона, бесстрашная воительница, знающая, что Бог на её стороне.

Даже сейчас, когда она – Слуга, призванная Магом, её вера непоколебима. Бог не оставит её… Ведь она его не оставила.

Всадник поднимает клинок, и её голос, исполненный силы и достоинства, разносится по горным хребтам Шварцвальда.

«БЕРСЕРКЕР! ВЫХОДИ! ПРОДОЛЖИМ НАШ БОЙ!!!»

Он шевелится, там, во тьме, будто потревоженный древний змей. Его прана – спящее кровожадное пламя – приходит в движение. Мы видим этот исполинский, тощий силуэт на выходе из пещеры. Его тело всё ещё покрыто бесчисленными ранениями. Удары, оставленные Всадником, не успели затянуться. Но…

Он, безумный воин, не мог не откликнуться на этот вызов.

Началось!

Кажется, я произношу это вслух, сжимая кулаки. Прана бежит по моим контурам, будто небесный свет, столь близкий и родной для Жанны д'Арк – и чуждый, опасный, ранящий для меня. Она выкладывается на полную с самого начала…

Но Берсеркер к этому готов. Он встречает выпад Всадника, сводя его в сторону рукой – и пусть клинок рассекает его плоть почти до кости, неистовый Слуга не обращает на это внимание. Не тратя времени на меч, он атакует второй рукой – кулаком, чья разрушительная мощь способна дробить скалы.

Жанна д’Арк подпрыгивает, и кулак пролетает под ней, развевая фиолетовую юбку. Она буквально проносится над Берсеркером, и ей требуется доля мгновения, чтобы приземлиться и восстановить равновесие. Этого времени неистовому Слуге более чем достаточно, чтобы вырвать из земли огромный меч и приготовиться к битве.

Сейчас он просто увешан оружием. Боевой топор за спиной, широкий тесак и шестопёр на поясе, и тяжёлая цепь с огромным шипованным шаром, намотанная через плечо и торс.

«В прошлый раз у него не было такого арсенала…» - говорю я Летиции.

Обычно оружием Слуги является его Благородный Фантазм. Даже в непробуждённой форме – когда Слуга не произносит его истинное имя – это опасное оружие, чаще всего уникальное. МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ – основное оружие Всадника. У странного лука, больше похожего на… музыкальный инструмент.. наверняка тоже есть имя… Но Берсеркер… Кажется, его истинная мощь скрыта не в оружии…

…а в нём самом

Жанна д’Арк не собирается отражать его удары – нет, она понимает, что её преимущество в скорости, и уклонение – самая верная стратегия. Вот только её силы недостаточно, чтобы нанести Берсеркеру хоть сколько-то серьёзные раны…

Огромный меч неистового воина рассекает воздух. Всадник пытается подобраться к нему, но сейчас инстинкты и жажда крови её противника столь остры, что он видит её движения наперёд. И всякий раз Жанну д’Арк встречает свистящий меч…

Летиция глядит на меня с неуверенным вопросом в ореховых глазах. Не пора ли Лучнику присоединиться к битве? Я отрицательно мотаю головой – срок ещё не пришёл. Пусть Жанна д’Арк и не может нанести значительный урон Берсеркеру, но и сам неистовый воин пока что не причинил ей вреда…

«Он силён, - шепчет Летиция, и я чувствую, как её пальцы сжимают мою ладонь. – Настоящий монстр... Объединиться против него было верным решением. В одиночку одолеть его… наверное, невозможно».

Безумный Слуга широким взмахом, от которого стонет сам воздух, заставляет Всадника отступить, и буквально сдёргивает с себя цепь с тяжёлым шаром. Железной змеёй она струится по голой земле – а потом Берсеркер делает взмах, и шар летит прямо в замешкавшегося Всадника…

Она справится!

Шар и цепь пролетают над ней – Жанна д'Арк пригибается в последний момент — и новое оружие Берсеркера врезается в склон горы, оставляя ветвящуюся трещинами вмятину. Сверху сыплются камни…

Всадник делает рывок с нижнего положения, целя мечом в ноги безумного Слуги. Клинки сталкиваются – Берсеркер вовремя отражает удар. Неистовый воин движением иззубренного меча отшвыривает Всадника прочь. И тут же раскручивает над головой тяжёлый шар на цепи…

Удар! Всадник отпрыгивает в сторону, когда шар опускается сверху. Он глубоко уходит в землю, но вместо того, чтобы выдернуть его и продолжить атаку, Берсеркер бросается за ним, выставив меч для того, чтобы пронзить им Жанну д’Арк.

Та не отступает – она готова к этому. Она ждёт этого. Широкий клинок срезает прядь её золотых волос, когда проносится мимо, а она сама бросается навстречу Берсеркеру, и её меч, оставляя за собой сверкающий след, рассекает бок исполина…

Горячая кровь безумного Слуги хлещет из глубокой раны. Берсеркер проносится дальше, не обращая на это внимание, а Жанна д’Арк…

Вдруг останавливается после нескольких шагов. В изумлении она видит, что цепь Берсеркера обмоталась вокруг её лодыжки. Неужели, безумный Слуга так и планировал?!

Берсеркер обнажает в улыбке неровные, жёлтые, обломанные и заострённые зубы. Кровь и пена струятся по его седой, всклокоченной бороде. Глаза горят предвкушением. Предвкушением расправы.

Он что есть силы дёргает цепь. И Жанну д’Арк волочит по земле, прямо под его занесённый клинок…

«ВСАДНИК!!!»

Что делать?! Заклятье Повеления?! Я успею?! Моя прана струится по контурам к узорам, в которых скрываются осколки Чуда, но…

В этот момент я забыл, что я не один. И Всадник не одна на поле боя.

Пение ветра, звон тетивы… Звенья разлетаются, когда незримый клинок перерубает её пополам. Жанна д’Арк остаётся на земле и силится встать. В её фиалковых глазах видна благодарность.

«Вы в порядке, госпожа?» – слышится голос Лучника, который в одно мгновение оказывается рядом с моей Слугой.

Он протягивает руку, помогая Всаднику подняться с земли. Берсеркер разочарованно ревёт – ведь у него только что отняли добычу. Но потом боевое безумие берёт верх, и он бешено ухмыляется, понимая, что теперь противников – жертв – стало вдвое больше.

«Простите… - шепчет Жанна д’Арк. – Я не дала вам возможность…»

«Пустое, - отвечает рыцарь-стрелок. — Сосредоточимся на нашем противнике».

Лучник что-то ещё говорит Всаднику – я не могу расслышать. Она кивает в ответ. Летиция восторженно улыбается – эффектное появление Лучника явно пришлось ей по душе. Глядя на Слуг, готовящихся к бою, я говорю своей спутнице…

«Настоящая битва начинается сейчас»

Цепь, намотанная на руку Берсеркера, свистит как бич, лишившись шара. Она врезается в землю, где только что стояли наши Слуги — но Лучник и Всадник прыгают в разные стороны, чтобы окружить неистового воина.

Я с трудом успеваю следить за происходящим. Слишком высокие скорости у этой битвы. Слишком… нечеловеческие возможности у Героических Духов. Летиция наблюдает за сражением, приоткрыв рот от восторга. И я согласен с ней. Это… впечатляет. Её пальцы всё крепче сжимают мою ладонь.

Поёт тетива странного лука рыцаря-стрелка, и невидимые стрелы обрушиваются на Берсеркера. Брызжет кровь из множества порезов, но даже сила этих атак, способных резать сталь, недостаточна, чтобы остановить исполина.

Кажется, раны лишь раззадоривают его. Не обращая внимания на помрачневшего Лучника, он с рёвом бросается на Всадника. Хлопья кровавой пены в косматой всклокоченной бороде безумного воина. На ходу он снимает с пояса шестопёр и внезапно метает его в Жанну д’Арк, которая готовится встретить атаку…

И снова печальная песнь наполняет воздух, и незримая острая стрела сбивает брошенный шестопёр в шаге от цели. Второй клинок, созданный Лучником, оставляет глубокий разрез на ноге Берсеркера — и тот спотыкается, падает прямо на подставленный меч Жанны д’Арк. Узкое лезвие скользит по рёбрам, но силы недостаточно, чтобы прорубить их. Всадник отпрыгивает, чтобы тело Берсеркера не придавило её – и битва продолжается.

Но это первый шаг…

А дальше начинает происходить что-то странное. Лучник выпускает ещё несколько невидимых стрел – ни одна из них не может серьёзно ранить неистового воина — а потом вдруг прыжком разрывает дистанцию и проводит ладонью по тетивам своего странного оружия.

Раздаётся не звон, не острый аккорд – но самая настоящая мелодия. Музыка, пронзительная и печальная, наполняет воздух. От неё щемит сердце, но... Грусть, которую она приносит – светлое чувство. Слёзы, блестящие на глазах — слёзы очищения.

Я вижу, как раны моей Слуги начинают сиять тёплым серебристым светом и медленно затягиваются. А Берсеркер… Его движения замедляются. В его взгляде я впервые вижу нечто иное, чем кровожадную ярость – нерешительность.

«Арфа Исцеления, - поясняет Летиция, зачарованно глядя на своего Слугу. – Личный Навык Лучника. Он лечит раны и… возвращает рассудок».

Чары Безумия – Классовый Навык Берсеркера. Забирая разум Слуги, он даёт ей невероятную силу. И сейчас Лучник своей печальной мелодией нивелирует его действие…

Всадник всё понимает без слов. Она налетает на Берсеркера, нанося удар за ударом. Тот пятится назад, неуверенно отражая клинок Жанны д’Арк. Но некоторые выпады достигают цели… Всадник вдруг описывает клинком полный круг и с разворота бьёт по широкому мечу Берсеркера…

Оглушительный звон, вспышка праны и…

Меч неистового воина вылетает из его ослабевших пальцев.

«Да!»

Лучник продолжает играть, сосредоточенно перебирая струны. Рождающаяся мелодия волшебной сетью ложится на поле боя. Я растворяюсь в её печальной красоте... Кто же он такой?! Воин и поэт…

Жанна д’Арк не собирается терять момент. Она вновь атакует – бросается прямо на обезоруженного противника, вкладывая в этот удар всю свою силу…

Узкий стальной клинок – меч Всадника Жанны д’Арк - входит в живот врага по самую рукоять — и выходит из спины Берсеркера, прямо меж лопаток. Пронзил ли этот удар его сердце?

Даже если нет – от такого… можно ли оправиться?!

«Властью Заклятья Повеления…»

Этот голос… Кажется, он звучит отовсюду. Я и Летиция быстро озираемся в поисках его источника. Но… Поздно уже слишком поздно…

«…приказываю тебе, Берсеркер…»

Пальцы неистового воина тянутся к горлу Всадника, не смотря на эту рану. Но моя Слуга не собирается подставляться. Она резко увеличивает дистанцию длинным прыжком, не забыв вырвать меч из раны. Кровь Берсеркера хлещет на камни.

«…используй свой Благородный Фантазм!!!»

Кровавая буря его праны превращается в ледяной шторм. Исполненный ненависти взгляд синеет. Он становится больше… Ещё больше. Он открывает пасть и ревёт так, что содрогаются темнеющие небеса…

«JOTUNBLUT!!!»

И всё меняется…

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Воин, который считался бессмертным. Тот, кто получал страшные ранения в каждой битве, но не мог погибнуть от них. Носитель крови йотунов – злобных великанов – проклятый скандинавскими Богами.

Берсеркер Старкад.

Иней разбегается по камням от него. Восемь рук сжимают восемь мечей, что выкованы из предвечного льда. Его дыхание – холодный пар. Его взгляд – ледяное пламя. Его ярость безгранична…

Мелодия обрывается. Лучник понимает, что сейчас Арфа Исцеления бесполезна. И музыкальный инструмент вновь превращается в смертоносное оружие.

Использовать Благородный Фантазм? Но МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ не факт, что сразил бы его и в обычном облике. А теперь, когда кровь Йотунов превратила Старкада в чудовище, шансов ещё меньше. Может быть, Благородный Фантазм Лучника?

Я перевожу взгляд на Летицию. Она… ошарашена не меньше, чем я. И тоже не знает, как поступить. Страх всё сильнее наполняет её ореховые глаза.

А Старкад рвётся в атаку. Только кровь убитых врагом может согреть его ледяную кровь…

«Надо что-то делать!»

Летиция несколько запоздало кивает. Благородный Фантазм, да ещё и усиленный Заклятьем Повеления… Есть ли у нас контрмеры против такого? Мы оба не хотим использовать собственные козыри. Мы объединились во многом для того, чтобы победить, не прибегая к последним средствам…

Но сможем ли мы?

Ледяные мечи Старкада рассекают воздух. Всадник и Лучник кружат, пытаясь найти его слабое место – но восемь рук даровали возможность и защищаться, и нападать одновременно.

Он кажется неуязвимым… И неостановимым.

Меч Всадника сталкивается с ледяным клинком. По оружию Старкада идут трещины, но взмах второго клинка заставляет Жанну д’Арк отпрыгнуть. Одновременно с этим Берсеркер швыряет меч в Лучника. Тот грациозно отпрыгивает, но оружие неистового воина взрывается ледяным огнём. Сила такова, что Слугу Летици отшвыривает прочь, а я вижу гримасу боли на лице ведьмы, и чувствую, как холодеют её пальцы.

И тут же новый меч из льда буквально вырастает из руки Старкада взамен утерянному.

Теперь разрыв дистанции не будет преимуществом. Кажется, у него и впрямь нет слабых мест…

«У тебя есть план?»

Я очень надеюсь, что голос мой не звучит испуганно. Но и сама Леьиция выглядит на грани паники. Её рука скользит под платье, на бедро. В любой другой ситуации это показалось бы мне бесстыдным, но… Там Грааль отметил её Заклятьями Повеления. Она собирается использовать одно?

Старкад продолжал неистовствовать. Он бросается на Лучника, который только приходит в себя после неожиданной атаки – и четыре ледяных меча несутся к нему с четырёх сторон. Слуга Летиции успевает рвануть вперёд, проскользить между ног Берсеркера и оказаться у него за спиной. В ту же секунду ещё один меч обрушивается на неё…

Ледяной клинок сталкивается с мечом моей Слуги. Жанна д’Арк с трудом удерживает своё оружие – настолько силён Берсеркер… Но Лучник успевает отпрыгнуть подальше – и Всадник вслед за ним. Один глаз рыцаря-стрелка приоткрывается. Сейчас он сам напоминает стрелу, ищущую цель. Он пытается увидеть что-то… Выход? Путь к победе?

«Хозяин! – я слышу в голове голос Всадника. – Доверьтесь нам! У Лучника есть… идея!»

Я снова гляжу на Летицию.. Мы доверили свою Судьбу Слугам. Они сражаются ради нас. Всадник и Лучник… Они смогут победить даже это чудовище. Если мы будем с ними. Если сохраним свою веру. И поддержим их.

Летиция согласно кивает. Уверенность возвращается в её ореховый взгляд. И она ещё крепче сжимает мою ладонь.

«Действуйте!»

Лучник и Всадник против Берсеркера… Моя Слуга и Слуга Летици сейчас стоят плечом к плечу, замерев так, что их ауры сливаются в один искрящийся факел праны. Фиалковый взгляд Жанны д’Арк в серебре доспехов рыцаря-стрелка. Алые волосы Лучника отражаются в стали узкого клинка.

Старкад ревёт – и в этом боевом кличе слышны обещания мук и смерти, и бахвальство сильного, и жажда победы. Кровь Йотунов синими потоками струится по набухшим венам огромного тела.

И он вновь бросается в атаку. И закатное солнце сверкает на гранях восьми ледяных мечей. И Лучник… поднимает своё оружие, и каждая тетива поёт голосом ангела смерти.

Четыре меча скрещиваются, превращаясь настоящую ледяную стену… Незримые клинки рассекают эту преграду, она распадается на сотню кусков, и серебристые нити, которые служат стрелами для Лучника, вонзаются в руки Старкада, оплетают их, связывают…

Всадник уже несётся следом. Он использует мгновение, пока руки Берсеркера связаны поющими клинками Лучника, взмывает над исполином и вонзает ему меч в ключицу, вгоняя его по самую рукоять в тело чудовища. Фонтан ледяной синей крови ударяет в небо. Берсеркер неистово взмахивает восемью руками и мечется, пытаясь сорвать с себя Жанну д’Арк и вытащить её клинок из жуткой раны.

Но это ещё не конец…

Лучник замирает, превращается в статую из серебра, и пальцы его пальцы его легко касаются тетивы. Я чувствую, как острый ветер рождается от этого соприкосновения. Прана Лучника превращается в незримый клинок…

Нет, он не наносит новый удар. Его взгляд направлен выше – туда, на вход в пещеру, где рождается Дунай и где дышит магической энергией Мира Средоточие.

Рука Старкада сжимается на талии Всадника. Она сдавливает её с такой силой, что кровь проступает на побледневших губах Жанны д'Арк. Но Лучник не спешит ей на помощь. Нет. Он…

…поднимает лук.

Его полуприкрытые печальные глаза прекрасно видят цель.

…рука, закованная в броню, натягивает тетиву.

Берсеркер ревёт. Он швыряет Всадника прочь, будто бесполезную куклу. Я задыхаюсь от боли – мои контуры горят пламенем судного костра.

Мечи поднимаются, чтобы опуститься на Всадника и прикончить его.

«Что ты делаешь?!!!» - кричит Жанна д’Арк.

Поздно.

Выпущенная стрела превращается в серебристый клинок, рассекающий плоть самого Мира.

Я следую взглядом за клинком…

Клинок рассекает человека, который прячется во мраке пещеры. Его высокая фигура даже не успевает пошевелиться – лишь фонтан крови из багряной полосы на теле. Его лицо скрывает маска, но… Она трескается, когда «стрела» Слуги Летиции рассекает его.

Вместе с кровавым дождём один из кусков маски падает вниз.

Заклятья Повеления… Их замысловатый узор… Прямо на его лица!

Вот она, идея Лучника. Слуги, который пришёл выиграть Войну. И готов на всё ради этого. И он не поделился ей ни с кем – ни со мной, ни со Всадником. Возможно даже с Хозяйкой.

Ведь для того, чтобы обмануть врага, порой нужно обмануть и друга…

Берсеркер Старкад замирает. Кажется, будто земля уходит у него из-под ног. Будто всё, что держало его в этом мире, исчезло. Его руки опускаются. Его взгляд стекленеет – нет, его глаза на самом деле покрываются коркой льда!

А потом…

Летиция непонимающе смотрит на меня…

«Проклятье!!!»

Рёв Берсеркера, кажется, способен вызвать лавину. Невольный страх поднимает змеиную голову в моём сердце. Не разбудили ли мы нашу погибель? Не были ли мы слишком самонадеянны?

Он прыгает вниз, не смотря на много ярдов, что разделяют его с землёй. Он прыгает, занеся над головой выщербленный меч. Он прыгает, чтобы покончить с этим одним неистовым ударом.

И он чудовищно силён, этот удар! По земле идут трещины, и мы с трудом сдерживаем равновесие, но… Мы продолжаем бежать. Вход в пещеру свободен. Остаётся лишь добраться до него!

Свист кнута… Боль лопающейся кожи… Пробудитесь, мои магические контуры!

Рука касается отвесной скалы. Сознание скользит по узорам Герба. Это будет нетрудно…

«Treppen des Bergkönigs!»

Ступени тут же вырастают из скалы, прямо мне под ноги – и мы бежим по ним – сначала Летиция, потом я – так быстро, как только можем. Ведьма на удивление стремительна – обгоняет меня на несколько ступеней… А внизу… Внизу гремит битва между Слугами.

Тяжёлый меч Берсеркера пытается зацепить Жанну д’Арк, а Всадник стремительно уклоняется от этих взмахов, но не спешит пускать в ход свой узкий клинок.

Их задача – тянуть время…

А наша – остановить Хозяина Берсеркера

Кривые клинки оказываются в руках Летиции за мгновение до того, как она исчезает в чёрном зёве пещеры. Брызги разлетаются в разные стороны из-под её босых ног. Она торопится…

Слишком торопится!

Что она хочет доказать? И кому?

«Finn Sperrfeuer!» — чужой голос гремит там, в недрах Средоточия.

«Летиция!!!» — успеваю крикнуть я, но… поздно.

Сотня сгустков чёрной энергии – проклятья, что приняло материальную форму — обрушивается на неё. Каждый из них силён настолько, что может убить взрослого, здорового человека. Нет – столь мощная энергия наполняет их, что они не просто приносят болезнь – они разрушают материальный мир. Gandr – знаменитое заклинание скандинавских Магов. А вернее, Finn — то есть, более сильная и разрушительная его версия.

Почему? Почему она…

Тело Летиции вылетает из пещеры, выброшенное силой заклинания. Я успеваю схватить её за руку, удержать в отчаянной, наивной надежде, что она ещё жива…

«Нет…»

Эта пещера мне хорошо знакома. Я бывал здесь. Средоточие Воды, где можно услышать песню хтонических, подземных рек, что несут души умерших в загробное царство. Это не место чистой и холодной Силы, как Хрустальное Озеро – вовсе нет.

Исток Дуная несёт совсем другой смысл. Совсем другой резонанс.

Но у меня нет времени рассуждать об этом. Потому что мой противник здесь. Высокая фигура в просторных тёмных одеяниях. Лицо его (или её?) скрывает маска, лишённая каких-либо черт. Светлые – почти белые – волосы свободно спадают на плечи.

«Граф Ульрик фон Нитерберг собственной персоной, - звучит холодный, отстранённый, мужской голос. – Значит, нельзя размениваться на мелочи».

Хозяин Берсеркера направляет на меня ладонь, и голос его звучит будто со всех сторон.

«Finn Sperrfeuer!»

Сотня сгустков чёрной энергии – проклятья, что приняло материальную форму — обрушивается на меня из его ладони. Каждый из них силён настолько, что может убить взрослого, здорового человека. Нет – столь мощная энергия наполняет их, что они не просто приносят болезнь – они разрушают материальный мир. Gandr – знаменитое заклинание скандинавских Магов. А вернее, Finn — то есть, более сильная и разрушительная его версия.

Но я готов…

«KRIEDEWAND!»

Рёв Берсеркера, кажется, способен вызвать лавину. Невольный страх поднимает змеиную голову в моём сердце. Не разбудили ли мы нашу погибель? Не были ли мы слишком самонадеянны?

Он прыгает вниз, не смотря на много ярдов, что разделяют его с землёй. Он прыгает, занеся над головой выщербленный меч. Он прыгает, чтобы покончить с этим одним неистовым ударом.

И он чудовищно силён, этот удар! По земле идут трещины, и мы с трудом сдерживаем равновесие, но… Мы продолжаем бежать. Вход в пещеру свободен. Остаётся лишь добраться до него!

Свист кнута… Боль лопающейся кожи… Пробудитесь, мои магические контуры!

Рука касается отвесной скалы. Сознание скользит по узорам Герба. Это будет нетрудно…

«Treppen des Bergkönigs!»

Ступени тут же вырастают из скалы, прямо мне под ноги – и мы бежим по ним – сначала я, потом Летиция – так быстро, как только можем. А внизу… Внизу гремит битва между Слугами.

Тяжёлый меч Берсеркера пытается зацепить Жанну д’Арк, а Всадник стремительно уклоняется от этих взмахов, но не спешит пускать в ход свой узкий клинок.

Их задача – тянуть время…

А наша – остановить Хозяина Берсеркера

Я выкрикиваю заклинание раньше, чем успеваю ощутить, как кнут разрывает кожу на моей спине. Стена вырастает перед нами, и сгустки магической энергии вбиваются в неё один за другим. Белые крошки и пыль наполняют всё пространство. Идеальное прикрытие для атаки…

Летиция вбегает в пещеру вслед за мной. Он прижимается спиной к стене, и я чувствую её горячее плечо. Его ореховые глаза прикрыты, её губы шевелятся, а в руке – кривой нож из кости, острый как бритва – оружие не только ритуальное, но и боевое.

И клинок жаждет крови нашего врага.

«Сразу двое? – снова звучит этот холодный голос. – А ваша спутница? Не имею честь её знать».

«Я назову своё имя… — зло отвечает Летиция. — Твоему трупу!»

«Громкие слова для двух второсортных Магов, которые пришли, чтобы подло убить меня, пока наши Слуги сражаются…» - пусть слова Хозяина Берсеркера звучат оскорбительно, но в них нет… презрения. Или обвинений? Если бы он мог, то сам поступил бы так же…

Ситуация непростая. С одной стороны – нельзя терять время. Наши Слуги сдерживают Берсеркера, но он – не тот противник, с которым можно долго… играть. С другой стороны – бросаться наобум на явно сильного и опасного Мага… Гиблое дело. Но долго прятаться здесь нельзя. А значит, мне нужно преимущество…

Я шепчу Летиции…

«Ослабь его!»

«Усиль меня!»

Белая стена вырастает по воле моей Магии, пробивая лёд. Она появляется прямо перед Вольдемаром, не позволяя его рукам соприкоснуться. Кулаки Мага ударяются о тонкую преграду – на большее меня не хватило… Но этого достаточно.

Летиция одним движением вырисовывает клинком на своём бедре символ, который начинает плакать кровью. Её слова догоняют меня…

«Blutrünstige Raptorklauen!»

Талисман в моей руке пробуждается. И моя ладонь превращается в чёрную когтистую лапу. Я скольжу вдоль созданной собой стены, прячась от взора Хозяина Берсеркера. Ещё чуть-чуть…

Удар!

Когти хищной птицы вспарывает тёмные одежды. И кровь Вольдемара Верлора хлещет из рассечённого бока. Это…

…победа?!

«Не может быть… - шепчет он, пытаясь зажать рану, и пятится вглубь пещеры. – Не может быть… Чтобы вы… Щенки… Меня…»

Я делю неуверенный шаг в сторону Вольдемара. Добить его. Нанести последний удар.

«…Меня… Вынудили… Использовать… ЭТО!»

Что-то происходит. Этот звук… Треск щитов, что ударяются о щиты… Звон клинков… Это…

«СВОДЫ ВАЛЬГАЛЛЫ!!!»

Это… Изваяние Реальности

Пусть эти воины созданы Изваянием Реальности, но мы – Маги. В нашем арсенале немало приёмов, которые дают нам преимущества над простыми мечами и копьями. Поэтому…

Мои контуры уже давно пылают. Прана в них обращается в дым и золу, но… Нет времени сожалеть об этом. И причитать. Пора…

«Dämonenspitzen!»

И…

Ничего.

Каменные шипы не несутся навстречу воинам Вольдемара. Не пронзают их. Моя Магия…

Не действует.

«Это рай Воинов, граф Нитерберг! — смеётся Вольдемар Верлор со своего гротескного трона. — Ваши фокусы здесь не сработают! Сражайтесь как мужчины… Или умрите, как свиньи на бойне!!!»

Летиция отталкивает меня, всё ещё ошарашенного тем, что Ремесло бессильно под «Сводами Вальгаллы», и её кривой костяной клинок принимает на себя удар широкого меча.

«Ульрик! Мы должны сражаться!»

Верно. Это… ещё не конец!

Верно. Это… ещё не конец!

Я ногой поднимаю копьё с пола и бросаю в грудь с короткого расстояния, и воина отшвыривает назад, на своих товарищей. Наша задача не уничтожить их… А выжить самим. Это битва со временем.

Я надеваю на руку щит, который отобрал у только что сражённого воина. Летиция сжимает один из ножей обратным хватом – другой же выставляет перед собой почти на вытянутой руке. Я чувствую спиной её горячую спину. Враги окружают нас, и каждый убитый встаёт через пару мгновений, чтобы сорвать со стены очередное оружие и броситься на нас.

Вечная битва под Сводами Вальгаллы…

Но у вечности тоже есть свой конец.

Секира увязает в моём щите. Воин дёргает на себя что есть силы, и я заваливаюсь вперёд. Чудом я успеваю освободить руку из ремней, но не удержать равновесие, и падаю на одно колено. Летиция…

Удар меча выбивает кинжал у неё из рук. Она резко сокращает дистанцию и наносит несколько быстрых выпадов, пронзая грудь и живот, рассекая уже несколько раз порванную кольчугу. Но он застревает в тебе бессмертного воина. Я…

Мой клинок со звоном разлетается пополам, отразив свой последний удар. Я ногой отталкиваю очередного противника, но его место тут же занимает следующий. Летиция…

Оружия нет. Сил нет. Безликие, бесчувственные враги окружают нас. Мы…

«НЕЕЕЕТ!!!!»

Этот крик… Нет, этот исполненный отчаянья рёв…

…знаменует конец сражения

Лёд хрустит под ногами. Обессиленные пальцы всё ещё сжимаются в кулаки. Но не слышно больше ни звона клинков, ни боевых кличей.

Вольдемар Верлор стоит на коленях, зажимая рассечённый бок. Его оранжевые глаза потухли. Его губы трясутся в бессильной ярости. Его волосы растрёпаны по ссутуленным плечам.

Мир рассеял его Изваяние Реальности.

Мы победили.

«Это… невозможно…» — хрипит он, силясь встать.

Ведьма глядит на него, и в ореховом взгляде неверие смешивается с медленно отступающим страхом. Это кажется невозможным… Но мы справились.

Там, внизу, у подножья скалы, ещё гремит битва Слуг. Ледяная прана наполняет воздух. А значит…

Я срываюсь с места, на ходу подхватывая костяной нож Летиции, который оказался на полу. Не до конца понимая, что делаю, я оказываюсь рядом с Вольдемаром Верлором. Короткий взмах – и фонтан крови бьёт из рассечённого горла Хозяина Берсеркера.

Глаза Мага-отступника закрываются.

Дело сделано.

И я… иду к выходу из пещеры

Даже здесь, под Сводами Вальгаллы, Хозяин Берсеркера не бессмертен. Его можно убить… И всё это прекратится.

Я понимаю это. Летиция понимает это. И Вольдемар Верлор понимает это.

Мы не сможем долго сражаться против воинов, рождённых Изваянием Реальности. У нас не хватит ни сил, ни выносливости, ни мастерства. У нас одна надежда — вложиться в один удар.

«Ты видишь способ, как это сделать?» — тихо спрашивает Летиция, принимая новый удар на скрещенные клинки

«Почему Вольдемар сам не участвует в бою? — задаю я риторический вопрос, вгоняя меч в бок бойцу, вооружённому тяжёлой двуручной секирой. — Его воины сильны, но он – куда более опасный противник…»

Ответ прост. Он не может. Законы Изваяния Реальности таковы, что он обязан восседать на гротескном троне, украшенном черепами героев и монстров. Вольдемар Верлор…

…просто не способен с него сойти.

Мы переглядываемся. И я сам пугаюсь ухмылки собственного отражения, которую вижу в ореховых глазах Летиции. Я подхватываю с пола второй меч.

«Я расчищу тебе путь…»

С неистовством, достойным Берсеркера, я бросаюсь в отчаянную, почти самоубийственную атаку, бешено работая двумя широкими, тяжёлыми клинками. Мои удары опрокидывают воинов, дробят щиты, раскалывают шлемы. Я прорубаю Летиции дорогу к трону из пня исполинского дерева, на котором восседает скривившийся от злобы и ярости… бессильной ярости… Вольдемар Верлор.

Удар. Удар. Удар. Удар. Удар…

Я и не думал, что способен на такое… Впрочем, сейчас его мечи ведёт не навык, не мастерство – а боевой азарт, гнев и… стремление защитить Летицию. Ведь если я оступлюсь… Если не смогу… Она умрёт здесь. Вместе со мной.

Ещё немного… Ещё пару шагов… Ещё чуть-чуть…

Когда мои мечи повергают наземь очередного воина, я вижу Летицию, которая готовится выпрыгнуть у меня из-за спины. Она думает, что достанет его… Что костяной нож вскроет горло Вольдемара Верлора. Но…

…рано!

Я не знаю, откуда он взялся. Но между мной и Хозяином Берсеркера вырастает воин, закованный в кольчугу с ног до головы. И оба моих меча увязают в его щите. Я что есть силы давлю на них, пытаясь…

Сшибить его с ног?

Расколоть щит?

Пронзить его вместе в Вольдемаром?

Ещё чуть-чуть…

Я стискиваю зубы и сжимаю рукояти мечей так, будто сейчас у меня сломаются пальцы. Всё, что мне нужно… Просто сдвинуть его с места. Расчистить дорогу. Убрать препятствие.

Открыть путь.

И тут я выпускаю рукояти мечей. Падаю на спину, упираясь ногой в щит, и использую силу его собственно рывка, чтобы перебросить закованного в броню воина через себя. Мы оба оказываемся на полу, а Летиция… Она бежит прямо по нам, но когда её босая нога наступает мне на грудь, то я не кричу... Я улыбаюсь.

Прыжок…

«НЕЕЕТ!!!»

Этот крик… Нет, этот исполненный отчаянья рёв…

…и нож Летиции рассекает его горло

Я слышу шаги Летиции за спиной. Мы подходим к самому краю и видим, во что превратил Благородный Фантазм Берсеркера Старкада.

Лучник и Всадник кажутся маленькими искорками по сравнению с ним. Слуга Летиции сжимает свой странный лук, и выглядит предельно серьёзным. На его красивом лице всё ещё вида тень печали. Фиалковые глаза Жанны д’Арк пылают решимостью. Но прямой клинок её узкого меча и раньше не мог нанести серьёзных ран Старкаду. А теперь…

Иней разбегается по камням от него. Восемь рук сжимают восемь мечей, что выкованы из предвечного льда. Его дыхание – холодный пар. Его взгляд – ледяное пламя. Его ярость безгранична…

Вот только у него больше нет Хозяина.

Берсеркер Старкад замирает. Кажется, будто земля уходит у него из-под ног. Будто всё, что держало его в этом мире, исчезло. Его руки опускаются. Его взгляд стекленеет – нет, его глаза на самом деле покрываются коркой льда!

А потом…

Летиция непонимающе смотрит на меня.

«Проклятье!!!»

Я произношу это вслух, и Летиция испуганно прижимается ко мне, выставив ножи перед собой. Воины, сражённые нами… Поднимаются с пола. Несмотря на раны, они снова бросаются в бой.

Ведь здесь, под Сводами Вальгаллы, воины не знают смерти…

«Это всего лишь значит, что мы убьём их снова», — произношу я, глядя на то, как встаёт самый первый из сражённых бойцов – тот, кого я пронзил мечом.

«И будем убивать, пока не станет достаточно, — в тоне Летиции я слышу истерические нотки; но это лучше, чем парализующий ужас. — Подходите!»

Лицо Вольдемара Верлора искажается в злобной гримасе. Он только сейчас осознаёт свою ошибку.

Ведь до этого в его Изваяние Реальности не попадали ДВА Мага.

«УБЕЙТЕ ИХ!!!» — в неистовстве кричит он, указывая скрюченным пальцем на нас.

И ожившие воины с удвоенной яростью бросаются в бой.

Но мы к этому готовы

Я знаю, где он скрывается. И я верю в свою Слугу. Верю, что вместе – нам всё по плечу.

Время пришло.

«Всадник… Мы отправляемся!»

«Да поможет нам Бог, Хозяин!» - отвечает Жанна д’Арк, и мы спешим прочь из замка – к Средоточию, где берёт начало Дунай.

Нас ждёт битва. Сражение с невероятно сильным противником. Но один раз мы одолели его. Обратили в бегство. А теперь мы положим конец его бесчинствам.

И вот мы покидаем границы Нитерберга, и движемся вдоль Дуная, на север, навстречу его медленным тёмным водам. Моя Слуга скидывает покров призрачного облика, подхватывает нас – чтобы ускорить передвижение – и вот уже мы несёмся столь быстро, что ни одному коню нас не догнать.

Ветер в лицо… Редеющий пейзаж Шварцвальда… Приближающийся горный массив, частью которого является и моя обитель – гора Нитерберг. Жанна д’Арк собрана и сосредоточена. Она бежит так быстро, как только может. Я и слышу лишь бешеный свист ветра в ушах.

Все слова сказаны. Теперь…

…пора действовать

Даже со скоростью Слуг путь до истоков Дуная занимает пару часов. Кажется, Всадник ускоряется ещё больше, и я уже не слышу собственных мыслей. Слишком быстр её бег. И песня ветра превращается в вой. И кажется, что воды Дуная несутся так стремительно, что добравшись до Нитерберга там, на юге, просто сметут его со своего пути…

Но вот горы Шварцвальда вырастают перед нами. Мы останавливаемся, и снова я чувствую под ногами твёрдую землю (несколько неуверенно после столь долгого бега). Мы на месте.

Я хорошо ощущаю это. Прану Берсеркера. Там, в пещере, откуда берёт начало Дунай. Кровожадная звезда – багряный Марс, принявший облик безумного воина. Мы на месте. И он там. Берсеркер.

Наш враг.

Фиалковый взгляд Жанны д’Арк наполняется сталью. Её пальцы сжимают рукоять меча.

Вдох… Выдох… Я ободряюще улыбаюсь Жанне д’Арк.

«Хозяин! – со строгой торжественностью произносит Всадник. – Отдай. Мне. Приказ!»

«Начинаем!»

Теперь всё в руках Слуги. Всадник… Хватит ли её силы, чтобы одолеть Берсеркера? Я могу лишь верить в неё. В мою Слугу. В мою святую.

В Жанну д’Арк.

Она смело выходит вперёд, она идёт к отвесной стене скалы, по которой струится ручей, что станет Дунаем. Она идёт будто рыцарь к пещере дракона, бесстрашная воительница, знающая, что Бог на её стороне.

Даже сейчас, когда она – Слуга, призванная Магом, её вера непоколебима. Бог не оставит её… Ведь она его не оставила.

Всадник поднимает клинок, и её голос, исполненный силы и достоинства, разносится по горным хребтам Шварцвальда.

«БЕРСЕРКЕР! ВЫХОДИ! ПРОДОЛЖИМ НАШ БОЙ!!!»

Он шевелится, там, во тьме, будто потревоженный древний змей. Его прана – спящее кровожадное пламя – приходит в движение. Я вижу этот исполинский, тощий силуэт на выходе из пещеры. Его тело всё ещё покрыто бесчисленными ранениями. Удары, оставленные Всадником, не успели затянуться. Но…

Он, безумный воин, не мог не откликнуться на этот вызов.

Началось!

Рёв Берсеркера, кажется, способен вызвать лавину. Невольный страх поднимает змеиную голову в моём сердце. Не разбудили ли мы нашу погибель? Не были ли мы слишком самонадеянны?

Справится ли Всадник?

Но… Её неопалимое сердце не дрогнуло. Всадник – нежная звезда с обнажённым мечом — бесстрашно глядит на своего противника. Она обратила его в бегство однажды. И она не убоится его вновь.

Он прыгает вниз, не смотря на много ярдов, что разделяют его с землёй. Он прыгает, занеся над головой выщербленный меч. Он прыгает, чтобы покончить с этим одним неистовым ударом.

И он чудовищно силён, этот удар! По земле идут трещины, и меня бросает на землю. Некоторое время мне требуется, чтобы прийти в себя и подняться… Но битва не ждёт. Она продолжается.

Всадник не стала меряться силой с израненным Слугой. Она не встретила его меч своим узким клинком – о нет. Оружие Берсеркера вонзилось в землю почти по самую рукоять, а Жанна д’Арк атакует с фланга, не давая ему времени опомниться и освободить оружие.

«Давай, Всадник!»

Кажется, я произношу это вслух, сжимая кулаки. Прана бежит по моим контурам, будто небесный свет, столь близкий и родной для Жанны д'Арк – и чуждый, опасный, ранящий для меня. Она выкладывается на полную с самого начала…

Но Берсеркер к этому готов. Он встречает выпад Всадника, сводя его в сторону рукой – и пусть клинок рассекает его плоть почти до кости, неистовый Слуга не обращает на это внимание. Не тратя времени на меч, он атакует второй рукой – кулаком, чья разрушительная мощь способна дробить скалы.

Жанна д’Арк выгибается, пропуская кулак над собой. Она буквально проносится мимо Берсеркера, и ей требуется доля мгновения, чтобы восстановить равновесие. Этого времени неистовому Слуге более чем достаточно, чтобы вырвать из земли огромный меч и приготовиться к битве.

Сейчас он просто увешан оружием. Боевой топор за спиной, широкий тесак и шестопёр на поясе, и тяжёлая цепь с огромным шипованным шаром, намотанная через плечо и торс.

В прошлый раз у него не было такого арсенала…

Обычно оружием Слуги является его Благородный Фантазм. Даже в непробуждённой форме – когда Слуга не произносит его истинное имя – это опасное оружие, чаще всего уникальное. МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ – основное оружие Всадника. У копья с золотым наконечником наверняка тоже есть имя… Но Берсеркер… Кажется, его истинная мощь скрыта не в оружии…

…а в нём самом

Жанна д’Арк не собирается отражать его удары – нет, она понимает, что её преимущество в скорости, и уклонение – самая верная стратегия. Вот только её силы недостаточно, чтобы нанести Берсеркеру хоть сколько-то серьёзные раны…

Огромный меч неистового воина рассекает воздух. Всадник пытается подобраться к нему, но сейчас инстинкты и жажда крови её противника столь остры, что он видит её движения наперёд. И всякий раз Жанну д’Арк встречает свистящий меч…

Я с волнением наблюдаю за битвой. Правильно ли я поступил? Хватит ли у нас силы победить? Но… Для волнений ведь нет причин? Пусть Жанна д’Арк и не может нанести значительный урон Берсеркеру, но и сам неистовый воин пока что не причинил ей вреда…

Безумный Слуга широким взмахом, от которого стонет сам воздух, заставляет Всадника отступить, и буквально сдёргивает с себя цепь с тяжёлым шаром. Железной змеёй она струится по голой земле – а потом Берсеркер делает взмах, и шар летит прямо в замешкавшегося Всадника…

Она справится!

Шар и цепь пролетают над ней – Жанна д'Арк пригибается в последний момент — и новое оружие Берсеркера врезается в склон горы, оставляя ветвящуюся трещинами вмятину. Сверху сыплются камни…

Всадник делает рывок с нижнего положения, целя мечом в ноги безумного Слуги. Клинки сталкиваются – Берсеркер вовремя отражает удар. Неистовый воин движением иззубренного меча отшвыривает Всадника прочь. И тут же раскручивает над головой тяжёлый шар на цепи…

Удар! Всадник отпрыгивает в сторону, когда шар опускается сверху. Он глубоко уходит в землю, но вместо того, чтобы выдернуть его и продолжить атаку, Берсеркер бросается за ним, выставив меч для того, чтобы пронзить им Жанну д’Арк.

Та не отступает – она готова к этому. Она ждёт этого. Широкий клинок срезает прядь её золотых волос, когда проносится мимо, а она сама бросается навстречу Берсеркеру, и её меч, оставляя за собой сверкающий след, рассекает бок исполина…

Горячая кровь безумного Слуги хлещет из глубокой раны. Берсеркер проносится дальше, не обращая на это внимание, а Жанна д’Арк…

Вдруг останавливается после нескольких шагов. В изумлении она видит, что цепь Берсеркера обмоталась вокруг её лодыжки. Неужели, безумный Слуга так и планировал?!

Берсеркер обнажает в улыбке неровные, жёлтые, обломанные и заострённые зубы. Кровь и пена струятся по его седой, всклокоченной бороде. Глаза горят предвкушением. Предвкушением расправы.

Он что есть силы дёргает цепь. И Жанну д’Арк волочит по земле, прямо под его занесённый клинок…

«ВСАДНИК!!!»

«А я счастлива быть Вашей гостьей, Ваша светлость», - Амелия говорит так тихо, что сбивается на шёпот, и от этого выглядит ещё милее.

«Вот и славненько, - хлопает в ладони Вернер, явно стремясь привлечь к себе внимание. – Будь добр, дорогой брат, позаботься о наших людях. И… пусть нам покажут комнаты, а то дорога была не из лёгких».

«А я счастлива быть Вашей гостьей, Ваша светлость», - Амелия говорит так тихо, что сбивается на шёпот, и опускает взгляд ещё ниже, хотя до этого казалось, что это невозможно.

«Дорога была не из лёгких, - нарочито громко произносит Вернер, привлекая к себе всё внимание. – Я, да и сестра, не отказались бы от отдыха. И я надеюсь, ты позаботишься о моих людях, дорогой брат?»

Верный Руперт уже тут как тут, чтобы взять на себя все обязанности и не обременять графа Нитерберга делами, что недостойны внимания Его светлости. Я провожаю взглядом представителей клана Ренстаад. Они такие разные, но при взгляде на них сразу становится понятно – они семья. В их венах течёт одна кровь.

Когда речь идёт о Магах, это далеко не всегда комплимент.

Замок Нитерберг без труда мог вместись в себя и впятеро больше гостей. Я заранее распорядился приготовить для Ренстаадов одну из башен, но появление Вернера стало для меня неожиданностью. Амелия могла бы сообщить об этом… Впрочем, не стоит винить в этом девушку. Для неё это путешествие явно было непростым испытанием.

Я уверен, что Руперт с блеском справится с поставленной задачей. Ещё никто не уходил из замка Нитерберг, сетуя на гостеприимство. До вечера Ренстаады будут отдыхать. А потом…

Я приглашу Амелию на ужин

Я буду избегать встречи с ними

Я устрою попойку с Вернером

Я происхожу из достаточно молодого по меркам Магов рода. Наш путь насчитывает всего три поколения – я четвёртый глава семейства Нитерберг. Благодаря магическим контурам – это что-то вроде мистической кровеносной системы – я могу использовать жизненную энергию – прану – для того, чтобы творить Тауматургию – воспроизведение Таинств.

Если говорить простым языком, я могу творить Магию.

Так как магические контуры наследуются, Маги тщательно подходят к выбору спутника жизни. Династические браки для них являются ещё более обычной вещью, чем для аристократии. Нередко о подобных союзах начинают договариваться, когда дети ещё не вылезли из колыбельки…

Так было и со мной.

Моя невеста происходит из дома Ренстаад — некогда могущественного семейства, которое пару поколений назад начало терять своё влияние в разношёрстом сообществе Магов, которое называется Море Скитаний. Стремясь повысить свой престиж и укрепить кровь, клан Ренстаад заключает браки с Магами из молодых, подающих надежды семей. Моя судьба была решена, когда у главы дома Ренстаад родилась третья дочь. Мне тогда было четыре… И после полугода напряжённых переговоров с Ренстаадами, на Рождество отец сообщил мне, что теперь у меня есть невеста.

И вот, Руперт сообщает мне, что кавалькада моей невесты уже поднимается по извилистой горной дороге, которая ведёт к вратам замка Нитерберг.

Отправиться на встречу

Естественно, в моей Мастерской есть всё, что нужно как раз для таких случаев. Занятия Магией – дело небезопасное. Исследования и эксперименты часто заканчиваются кровью. Здесь есть и чистая вода, и мази, и ткани для того, чтобы перевязать раны. Так что я не пропаду…

…Свист кнута. Треск лопающей кожи на спине. Густые капли крови на каменном полу…

Боль может причинять не только Магия.

Всадник соглашается и отходит подальше, чтобы я мог вымыться и переодеться. По счастью, несколько комплектов запасной одежды в Мастерской также наличествуют. Нередко Маги не нарушают хрупкую атмосферу личного Таинства «повседневными», «обыденными», «профанскими» вещами. И их можно понять. Но я предпочитаю удобства.

…в отличие от предыдущего владельца этой Мастерской.

Холодная вода смывает кровь с лица и освежает. Остатки сна тают в ней, будто льдинки. Прана искрами бежит по контурам – и с каждым вздохом её, пусть на крупицу, но меньше. Договор забирает своё.

Когда я понимаю, что Всадник достаточно далеко, то позволяю боли прорвать щит моей воли. Чтобы не закричать я до скрипа сжимаю зубы. Я падаю на колени, и меня тошнит кровью. Несколько мгновений я задыхаюсь, тону в своей боли, отдаюсь ей полностью… И наступает отлив.

Насытившись мной, боль отступает. Она выпускает меня, но мы оба знаем, что она вернётся. Я вытираю губы и пытаюсь смыть кровь с лица, с шеи, с рук.

Этот сон…

Решётка…

Жемчужное озеро…

Пока я привожу себя в порядок, мысли мои блуждают где-то по лабиринтам времени. Здесь, в этой Мастерской, я вспоминаю…

…как всё началось

Семь лет назад. Тогда это всё началось. Тогда я впервые увидел… Тогда меня пленила дерзкая мысль… Тогда мной овладела эта мечта…

Он был так молод в то время, виконт Ульрик фон Нитерберг, совсем недавно получивший Магический Герб от своего отца. Молод и полон надежд. И воспитание – свист кнута, треск рвущейся кожи — не убило в нём эту жажду. Жажду познавать. Жажду открывать. Жажду идти туда, куда не ступала чужая нога.

То была ночь, тёмная и горячая. Ночь, наполненная Тайнами. Ночь дикого, первобытного празднества. То был Самайн, великий Шварцвальдский Шабаш, который раз в год, в заветную ночь, собирается на горе Нитерберг. Но та ночь была особенной для юного виконта. Потому что в этот раз он был приглашён.

Ульрик фон Нитерберг был Магом уже тогда, формальным главой своего рода. А значит, он думал, что его мало что может смутить. Будучи всего лишь подростком, он был слишком высокого мнения о себе. Виконт Ульрик был самоуверенным юношей. И то, что он увидел там, в Сокровенной Пещере, показало ему, что он – всего лишь мальчишка…

Я помню…

Ковен Шварцвальда — наверное, самый большой и уж точно самый могущественный в Европе. Чёрный Лес — колыбель Тёмного Искусства. Это источник, откуда ручейки ведьмовства текут во все стороны света — на юг и запад, на восток и север. Ведьмы и ведьмаки, ковены и гордые одиночки — все они могут проследить своё путь сюда, в Шварцвальд, в его туманы, в его чащу. Каждый из них может найти корни своей силы среди чёрных корней этих деревьев.

И Шабаш, который устраивает Ковен здесь, на горе Нитерберг — самый большой, самый дикий, самый… впечатляющий. Сюда стекаются практики Тёмного Искусства со всех концов, чтобы прикоснуться к истоку. И не только ведьмаки — многие Маги желают попасть сюда. Кто-то, чтобы познать Таинства. А иные — для более… чувственных… удовольствий.

Я, виконт Ульрик фон Нитерберг, которому ещё не исполнилось шестнадцать лет, замер как соляной столб, не в силах пошевелиться, и к стыду своему, не в силах оторвать взгляд. Передо мной две полуобнажённые девушки слились в долгом и страстном поцелуе. Их щёки пылают от желания и страсти, их языки двигаются в такт, их руки помогают друг другу избавляться от ненужной одежды.

В горле пересохло, я чувствую себя одновременно и неуютно и очень… радостно. Одна из них умелым движением освобождает грудь партнёрши из плена одежды и впивается в неё блестящими от страсти губами. Подруга не сдерживает стон, её ресницы трепещут, её пальцы тонут в тёмных волосах любовницы, которая играет язычком с набухшими сосками.

Нужно что-то делать. Я понимаю, насколько глупо выгляжу, но… Это зрелище завораживает меня. Не говоря уже о том, как сильно оно возбуждает.

«Нра-вит-ся?» - одними губами шепчет та, что сейчас принимает ласки любовницы, явно заметив мой интерес.

«Д-да»

Промолчать

Уйти

«Я вижу это так, – звенит холодный голос Лучника. – Всадник начинает атаку – она лучше в ближнем бою. Берсеркер уже сражался с ней, а значит его бдительность будет ослаблена. Я атакую, когда настанет удобный момент и попробую покончить с ним одним ударом».

Означает ли это, что Лучник хочет использовать свой Благородный Фантазм и раскрыть себя? Не знаю. Меня волнует другое. Жанна д’Арк опять будет на передовой. Некоторое время одна – против этого неистового чудовища. Сколько ран она успеет получить? Как тяжко ей будет?

«Я доверяю твоим суждениям в выборе момента, сэр Лучник!» - откликается Всадник.

Итак, она согласна… Наивно предполагать что мы, Маги, можем что-то посоветовать Героическим Духам, когда речь заходит о сражении. У них – своя задача и своё предназначение. А у нас – свои…

«Оставляем вопросы поддержки магической энергией на вас, Хозяева!» - заявляет Копейщик, отталкиваясь от упавшего дерева. Летиция в его руках, с полуприкрытыми от восторга глазами, могла бы и впрямь казаться принцессой… Но слишком лукава её улыбка. И слишком… откровенен наряд. И всё же Лучник обходится с ней как с истиной леди.

«Следите за тем, чтобы никто не подобрался к вам! - добавляет Всадник, несколько опережающая Лучника. – Хозяин Берсеркера может и не быть столь благородным….»

Всё верно. Никто не сказал, что план, который предлагали Лучник и его Хозяйка, не обернётся против нам. Поэтому, нужно держать ухо востро. Вдвоём мы справимся.

Во имя тех, кто погиб из-за этого чудовища… И ради защиты тех, кто сейчас опасности… Мы не может в ней проиграть!

«Положитесь на нас!»

Поток заклинаний разорвал её несчастное тело. Обрывки одежды, обрывки плоти. Я сжимаю её пальцы и не могу до конца поверить, что её больше нет. Так… быстро.

Так глупо.

«Летиция…»

Кровь из её многочисленных ран алым потоком струится по камням, смешиваясь с ручьём, который потом превратится в Дунай. Я не вижу, что творится внизу. Не вижу, как замирает Лучник, осознавая потерю Хозяйки. Не вижу ничего.

«Зачем…»

Боль!

Рука Хозяина Берсеркера пробивает мне спину, будто копьё. Железные пальцы пронзают сердце и выходят из груди. Я…

Умираю?!

«Спасибо, что избавили меня от лишних забот… Граф Нитерберг».

Как же…

Как же так?

Прости…

Жанна…

Я…

BAD ENDING

Лёд хрустит под ногами. Обессиленные пальцы всё ещё сжимаются в кулаки. Но не слышно больше ни звона клинков, ни боевых кличей.

Вольдемар Верлор стоит на коленях, зажимая вскрытое горло. Его оранжевые глаза потухли. Его губы трясутся в бессильной ярости, и на них пузырится кровь. Его волосы растрёпаны по ссутуленным плечам.

Мир рассеял его Изваяние Реальности.

Мы победили.

«Это… невозможно…» — булькает он и падает лицом в тёмные воды Средоточия.

Летиция глядит на него, и в ореховом взгляде неверие смешивается с затузающим страхом. Это кажется невозможным… Но мы справились.

Там, внизу, у подножья скалы, ещё гремит битва Слуг. Ледяная прана наполняет воздух. А значит…

Я подхожу Вольдемару Велрору и осторожно переварачиваю. Рана на боку. И рассечённое горло, из которого всё ещё толчками хлещет густая кровь.

Глаза Мага-отступника уже остекленели.

Дело сделано.

И я… плетусь к выходу из пещеры

Крыша, крытая золотыми щитами… Дубовые стены, на которых висят оружие и трофеи… Это не пещера Средоточия, не исток Дуная. Совсем иное место. Вернее… Иной Мир.

Вольдемар Верлор восседает на троне, украшенном черепами героев и чудовищ. Он походит на суровое божество… Нет, он и есть царь и бог здесь, в своём внутреннем Мире. И целое воинство окружает его, ожидая приказа.

Не видно лиц – лишь глухие шлемы. Но оружие в руках этих воинов, рождённых из Изваяния Реальности, более, чем настоящее. Мечи и копья, секиры и палицы. Они могут убить нас…

Они собираются убить нас.

Их немного…. Их не может быть много… Ведь для этого нужно колоссальное количество праны. Но…

Их и не нужно много, чтобы прикончить нас.

«Бросьте их головы к моим ногам!» — палец Вольдемара Верлора указывает на меня и Летицию. И дюжина безликих воинов с неистовым рёвом бросается нас.

Остаётся только сражаться…

Летиция кивает, и тут же срывает с пояса один из мешочков. Она быстро извлекает оттуда щепоть ведьмовского состава – сухие травы, зола, толчёные кости – и дует мне в лицо…

«Freude an Zehnfacher Kraft!»

Я вдыхаю этот состав – и силу этого заклинания. Она наполняет меня, растекается по венам и контурам новообретённой мощью. Конечно, моя сила не увеличилась десятикратно… Но мне хватит и этого.

Хозяин Берсеркера глядит сквозь лишённую черт маску на то, как я бесстрашно выпрыгиваю из-за своего укрытия. Мир сейчас движется так медленно… Я понимаю, что эти чары потом вернуться болью в теле и возможно, порванными мускулами, но… Это неважно.

«Speer Splitter!» — выкрикивает Маг, направляя на меня руку.

Я легко уклоняюсь от этого заклятья. «Радость Десятикратной Силы» влияет не только на моё тело. Оно опьяняет мой разум, велит воспользоваться этой мощью, чтобы разорвать своего врага собственноручно, ощутить горячую кровь на лице и умирающее сердце в пальцах… Но…

Нужно сохранять самообладание. В последний момент я взмываю к потолку и всю оставшуюся силу – такие чары увядают быстро – вкладываю в удар по своду пещеры над Хозяином Берсеркера…

И камни потолка, подчиняясь моему жесту, падают на Мага в маске…

«Это ещё не конец!»

Пусть я посвятил изучению Магии всю свою (не самую длинную жизнь), но я всё-таки граф. А значит, знаю, с какой стороны браться за оружие. И Летиция выросла в Шварцвальде. Эти ножи – не только для красоты и ритуальных убийств.

Мы можем за себя постоять.

Летиция ловким движением скрещенных клинков выкручивает меч из руки воина. Я перехватываю его ещё в воздухе и с разворота перерубаю шею врага. Крови нет – он падает на пол, лязгая бронёй, но не издав ни звука.

Мы выиграли мгновение. Но их дюжина. И все они - свирепые жители Вальгаллы, пусть и созданные воображением и силой Магии Вольдемара Верлора.

Но мы не собираемся сдаваться без боя.

Мы собираемся победить.

«Это не может продолжаться долго! — говорю я, отводя в сторону копьё, которое целит Летиции в бок. — Изваяние Реальности невозможно поддерживать продолжительное количество времени…»

Вот только хватит ли у НАС сил продержаться, пока Мир не сокрушит Ограждающее Поле и не сотрёт это фальшивое царство со своего лика?

Ножи Летиции вспарывают живот воина, и тот падает на холодный пол зала, роняя копьё. Я кувырком ухожу от свистящей палицы, подхватываю это оружие и тут же метаю его в грудь бойца с секирой, который бежит к моей спутнице.

«Вариантов у нас немного!» - выкрикиваю я, встречая палицу ударом меча.

Мы…

…попробуем продержаться

…попробуем продержаться

…попытаемся прикончить Вольдемара Верлора

Там, среди переплетения веток, среди бесчисленных шипов я вижу фигуры. Они следуют за мной. Глядят на меня… С яростью. С ненавистью. С мольбой. С осуждением. Каждый мой шаг по узкой тропе приближает меня к цели.

О, как они не хотят, чтобы я достиг её! Они готовы отдать всё, лишь бы остановить меня…

Но печален их удел, ибо всё, что они могут…

…это смотреть.

Ведь каждый из них шёл по этой дороге… И каждый оступился. Каждый свернул. Каждый попятился назад. Кто-то испугался. Кто-то был малодушен. Кто-то ошибся. Кто-то засомневался…

И они потеряли право идти дальше. Стали призраками в этих зарослях, фантазмами собственной слабости и…

…ревности.

Но я продолжу свой путь. И пусть сотни – тысячи – глаз наблюдают за мной. Пусть ядовитые шипы царапают кожу и рвут одежду… Я дойду. Потому что я обещал.

Потому что я…

…люблю тебя.

Я дойду…

Вот она, передо мной. Решётка её темницы. Семь прутьев, увитых шипованной лозой. И она… Там… На другой стороне…

Она…

Та, чей лик нельзя описать… Ибо нет столь прекрасных слов в моём языке.

Она ждёт… Ждёт меня. Её губы обещают блаженство, перед которым меркнут небеса. Её руки… Её стан… Её сердце.

«Приди же…»

Я здесь. Всё, что разделяет нас… Решётка.

«Я буду любить тебя… вечно».

Даже мгновение с ней ценнее вечности для меня. Та, которую я видел во снах. Та, чей голос я слышал в самых потаённых мечтаниях. Та, чей аромат кружит голову, стоит лишь представить его.

Я здесь.

Я спасу тебя.

Я…

…люблю тебя

Моё имя Ульрик, граф Нитерберг. Я унаследовал замок и город, когда мне едва исполнилось шестнадцать. Мой отец, Герхард, был жестоким человеком. Он не любил мать, умершую, когда мне не было шести лет. Он не любил меня – но другого наследника у него просто не было. Он отчаянно не желал расставаться с властью, и при этом прекрасно понимал, что другого пути у него нет.

Сейчас 1504 год от Рождества Христова, конец октября. Урожай уже собран, крестьяне готовятся к зиме, да и горожане не отстают от них. Жизнь идёт своим чередом, размерено, двигаясь по вечному циклу сезонов. В моих владениях ничего не меняется годами, если не десятилетиями. С соседями у нас хорошие отношения – насколько это возможно, болезни обходят стороной, и земля продолжает дарить урожаи. Конечно, все знают, как опасен Шварцвальд, и когда лес забирает кого-то, это тоже естественный ход вещей.

Но если проникнуть взглядом под крону Чёрного леса, если заглянуть за стены замка Нитерберг, что высится на склоне горы, где по слухам, расположены врата в саму Преисподнюю, то можно понять, как мало здесь «естественного».

Моё имя Ульрик, граф Нитерберг. И я – Маг.

Пора начинать приготовление к прибытию моей невесты

Она смотрит на меня. Этот взгляд… Я полжизни готов отдать за него. Эта улыбка… Ласковая и покровительственная…

«Я свободна! И я делаю… То, что хочу!»

Трещины идут по мостовой. Чёрный Лес обступает Нитерберг со всех сторон. Деревья растут сквозь крыши, корни обвивают стены…

Люди…

Кто-то в панике бежит, пытается спрятаться. Кто-то застывает в ужасе, не в силах бороться с его леденящей хваткой. Тени… Создания, что всегда прятались под сенью Чёрного Леса, высматривают добычу. У них нет формы, нет облика – лишь голод, да горящие глаза, да острые когти…

«Моё! Это всё… Моё!»

Я не знаю, что мне делать. Не знаю, что сказать. Я гляжу на неё, танцующую посреди моего города, умирающего и возрождающегося по её воле, по её прихоти, по её… капризу.

Жалею ли я о содеянном?

Понимаю ли я до конца, что натворил?

Её руки обвиваются вокруг моей шеи. Она прижимается к моей спине – я ощущаю нестерпимый жар её тела, от которого плавится сама душа. Жар, в котором рождаются и гибнут Миры.

«Милый мой… Скажи мне… Скажи…»

«…Каково твоё Желание?»

«Я хочу…»

…быть с тобой?

…остановить тебя?

…спасти тебя?

…

Я ничего не успеваю сказать. Мир меняется. Всё меняется.

Только она остаётся прежней.

Она восседает на троне из золота и костей. Толпы окружают её. Мужчины, женщины, старики и дети. Матери бросают к подножью её трона младенцев. Братья душат друг друга за право оказаться на шаг ближе к престолу, запятнанному кровью.

Весь мир – лишь жертвенный пир для неё.

И я…

…всего лишь один в этой толпе?

Кому-то удаётся коснуться её босой ноги… И она протягивает ему руку. Поднимает его над толпой. Её губы скользят по шее счастливчика. Её пальцы ласкают его напряжённое мужское естество. С протяжным стоном она соединяется с этим человеком, отдаётся ему под рёв толпы – возбуждённый, разгневанный, завистливый… И молящий.

Каждый молит, чтобы он был следующим…

Что… мне делать?

Соитие заканчивается быстро – её любовник изливает семя в её лоно, и лёгким, почти небрежным движением она сталкивает его вниз, в толпу. И остальные бросаются на него. Разрывают его на куски. Они едят его плоть и пьют его кровь… Но на лице несчастного не проходит выражение невероятного, неземного, безумного блаженства.

«Ещё! – кричит она, когда какая-то девушка целует ей живот, и опускается всё ниже, и ниже. – Мне нужно ещё!!! Больше!!!»

И толпа неистовствует сильнее. Они топчут друг друга, рвут и грызут. Они убивают за право оказаться в её объятьях… Убивают всех вокруг – чужаков и родных – лишь ради того, чтобы побыть с ней всего мгновение…. И умереть.

Я должен

…остановить её?

…присоединиться к ней?

…убивать ради неё?

Удар швыряет меня на пол? Или на землю? Кто-то оказывается сверху – женщина с безумными глазами. Её ногти оставляют след на моей щеке. Она продолжает наносить удары. Ещё… Ещё… И ещё…

Я пытаюсь отшвырнуть её, но у меня ничего не получается. Слишком много в ней ярости. И её жажда придаёт ей слишком много сил.

Я… продолжаю бороться?

Но имеет ли смысл моя борьба? Скольких я должен буду убить, чтобы…

Коснуться её?

Нет, хотя бы приблизиться.

Безумная женщина продолжает терзать меня. Кажется, моё лицо изорвано в лохмотья. Левый глаз уже не видит. Я…

Женщина вдруг хватается за горло. Неведомая сила поднимает её вверх, прямо в воздух. С отвратительным хрустом одна за другой ломаются её конечности. Она, сошедшая с престола из золота и костей, идёт сквозь благоговейно замершую толпу.

Она проводит по щеке светловолосой девушке, и ноги той подкашиваются – та бьётся в конвульсиях экстаза. Она касается плеча мужчины, и тот тут же извергает своё семя, не в силах сдержать волну наслаждения.

«Милый мой, ты всё ещё здесь?»

И вот она прямо передо мной. Такая невинная. Такая желанная.

Даже сейчас, после всего, что я видел. Я…

…люблю её.

Что я могу?

Что я хочу?

«Зачем… ты всё это делаешь?»

Люди тянутся к ней. Пустые лица, жадные глаза… Она оборачивается со скучающим выражением лица. Её волосы стелются по окровавленной земле, будто мантия. Лёгкое движение, еле заметный жест и…

Ад сходит на землю. Земля трясётся, она взрывается фонтанами камней, и чудовища вырываются оттуда – жуткие, хтонические твари, чьё призвание – пожирать и уничтожать. Исполинские змеи… Щупальца, сочащиеся слизью… Покрытые шипами клешни… Люди вопят от ужаса, понимая, что земля извергает чудовищ…

Но сделать они ничего не могут. Кровь, хруст костей, оторванные конечности, и снова кровь…

Я вижу целую семью, корчащуюся в пасти огромной твари. Медленно она пережёвывает их, ещё живых…

Я вижу крепкого мужчину, изо рта которого вырывается окровавленное щупальце. Он висит на нём, будто насаженный на кол…

Я вижу совсем юную девушку, чей живот разорван длинными когтями. Она ползёт, оставляя за собой кровавый след из собственных внутренностей…

Меня мутит от вида этой бойни.

«Зачем я это делаю? – улыбается она, глядя на тошнотворное зрелище. – Потому что мне это нравится, милый мой. Такова моя природа. Она требует… Она жаждет… Этого».

Чего же? Крови? Страсти? Страха?

Нет.

Она хочет нечто иное. Нечто… большее?

«Кто же ты?»

Этот вопрос вызывает смех у неё. Взгляд прожигает меня насквозь. Он будто раздвигает мою кожу, чтобы увидеть, сколь быстро бьётся моё сердце.

«Я нечто большее. Я - смерть и рождение. Я - крик мучения и стон наслаждения. Я - твоя мать и твоя смерть. Я была предвечно, и вечно пребуду».

Не знаю, откуда я нахожу смелость, чтобы взглянуть ей в глаза. Но теперь я вижу её по-иному. Вижу её истинный лик. Её истинное… Желание.

Свобода.

Плен.

Жертва.

«Я – Чаша, которую не наполнить. И я содержимое этой Чаши, которое не удержать».

И я…

Я выпустил ЭТО. Потому что я…

…люблю её?

Она рядом. Всего в паре шагов от меня. Аромат её волос… Запах жертвенной крови…

«Ответь мне…» - шепчу я, и мне требуется вся сила воли, чтобы…

…не пятиться?

…не шагнуть ей навстречу?

«Ответь мне… Мои чувства… Они настоящие?»

Она смотрит на меня, как на ребёнка, как на глупца, задавшего поистине смешной вопрос. Её пальцы касаются моей груди. И сердце останавливается.

«Только ты знаешь ответ на этот вопрос… мой милый».

«Я…»

Что мне делать? Что я чувствую? Где правда? Где фантазм, рождённый её неизбывной силой? Я запутался. Я потерялся. Я… в плену собственного сердца, которое замерло от страха и восторга.

Я несу ответственность.

Я сделал это ради любви.

Я могу это остановить.

Я хочу быть с ней.

Даже если это будет стоить мне жизни…

Даже если это будет стоить мне жизни…

Я не слышу своё сердце.

Я не слышу голос разума.

Не слышу голос совести.

Не слышу…

Не слышу…

Не…

Я должен… Сделать… Хоть что-то…

Я…

…доверюсь ей полностью

…удержу её в своих объятьях

…закую её в цепи

Это труднее, чем кажется. Это страшнее, чем шагнуть в пропасть. Это страшнее, чем провести ножом по собственному горлу. Отпустить её…

Но…

Она обещала любить меня вечно…

Я верю ей. И поэтому разжимаю объятья.

«Не для того я пробыла в темнице столько времени, чтобы снова оказаться в плену, мой милый… Даже если это плен твоих объятий».

Я оказываюсь на земле, на холодном полу её темницы. Мои руки всё ещё нелепо ловят воздух…

Пустоту, которая совсем недавно была ею…

Маленький шаг, лёгкое движение босой ноги… И она уже за пределами темницы. И пламя охватывает заросли. И корчатся в этом огне те, кто навеки заблудился по дороге к ней…

«Свобода! – её голос разносится до краёв Мира. – Как же долго я этого ждала!»

Ещё один маленький шаг… И всё меняется. Бесконечные, охваченные пламенем заросли исчезают. Я вижу знакомые улочки… Громаду скалы вдалеке – и серые стены замка на её склоне. Нитерберг…

Она танцует на мостовой Нитерберга… И город меняется. Он растёт вширь… Он растёт ввысь… Улочки свиваются в странный, головокружительный лабиринт…

«Что происходит?»

...

..

.

«Я здесь…»

Этот голос словно нежная мелодия из окон родного дома после непомерной разлуки.

«Я здесь…»

Этот голос словно восклицание кладоискателя, нашедшего долгожданное сокровище.

«Я здесь…»

Этот голос словно триумфальное пение труб об окончании долгой и жестокой войны.

«Я здесь…»

Зрение возвращается куда медленнее, чем слух. Я иду по извилистой тропке, и ощетинившиеся шипами заросли подступают всё ближе и ближе с обеих сторон. Ноги сами несут меня. Всё уже моя дорога, и всё сильнее петляет она…

Но я не остановлюсь.

Я продолжу свой путь…

«Я люблю тебя».

Она смеётся. Её ладони скользят по моим окровавленным щекам, и всё проходит. Боль отступает. Зрение возвращается. Изорванная в лохмотья кожа становится такой как прежде…

«Я верю тебе».

Она улыбается. Она делает маленький шаг, и вот меж нами уже нет расстояния. Её тело… Моё тело…

«Я хочу быть с тобой».

Она целует меня. Всё моё естество наполняется светом… Предвечным светом… Светом творения… Страсть, сжигающая меня целиком, испепеляющая всю мою суть, охватывает меня. О да… Она – моя мать. Моя сестра. Моя дочь. Моя невеста. Моя любовница. Моя рабыня. Моя госпожа. Моя…

…смерть.

Моя Богиня.

Овладеть ей… Здесь и сейчас…

Отдаться ей… Полностью и безоговорочно…

«Так будь со мной… Мой суженый…»

И я…

«…ХОЗЯИН!»

…просыпаюсь!

«Я люблю тебя».

Она смеётся. Её ладони скользят по моим щекам, и кровь растворяется. Боль исчезает. Зрение возвращается. Изрезанная в лоскуты кожа становится такой как прежде…

«Но я не верю тебе».

Улыбка исчезает с её лица. Она делает маленький шаг… И расстояние меж нами увеличивается. Не достать рукой…

«Я не могу позволить тебе делать то, что вздумается».

Шаг навстречу – и я заключаю её в свои объятья. Всё моё естество наполняется светом… Предвечным светом… Светом творения… И светом разрушения… Он сжигает меня и воссоздаёт в бесконечном, сводящем с ума цикле…. Она – моя мать. Моя сестра. Моя дочь. Моя невеста. Моя любовница. Моя рабыня. Моя госпожа. Моя…

…смерть.

Моя Богиня.

Удержать её… Здесь и сейчас…

В своих объятьях… Навечно…

«Ты не сможешь держать меня вечно… Мой пленитель…»

И я…

«…ХОЗЯИН!»

…просыпаюсь!

...

..

.

«Где… я?»

.

..

...

«Я… мёртв?»

...

..

.

«Я… жив?»

.

..

...

«Что… происходит?»

Жанна д’Арк мрачнеет, когда я упоминаю наших союзников. И в сердце снова поднимает голову страх. Неужели…?!

Всадник чувствует мои эмоции. Она ощущает моё волнение, и не собирается мучать меня неведеньем – не такой она человек. Поэтому Жанна д’Арк быстро отвечает: «Они уцелели. Копейщик весьма серьёзно пострадал во время взрыва, но его Хозяину повезло…»

Не могу сдержать вздоха облегчения, что вызывает несколько сочувствующий взгляд моей Слуги. Но Всадник быстро возвращает маску строгого спокойствия, хотя мне ясно, что события прошлого вечера не принесли ей особой радости.

«Он собирался так поступить с самого начала… - произносит Жанна д’Арк, скрывая своё недовольство. – К чему тогда были все эти разговоры, если он уже всё решил?»

Я не знаю, о чём думал Копейщик, но в словах Всадника был свой резон. Скорее всего, Слуга Аларика собирался ударить по Хозяину Берсеркера с самого начала. И это мне совсем не понравилось.

«Он использовал нас как приманку, - я сам не понимаю, как в гневе сжимаю кулаки. – Это было… низко».

Жанна д’Арк поджимает губы. Но больше ничего не говорит.

«Вам пришлось нелегко… - говорю я, разглядывая иней, оставшийся на броне Всадника. – Особенно, когда он применил Благородный Фантазм…»

Жанна д’Арк скромно кивает. Она – не из тех, кто хвастает своими победами и воинскими талантами.

«Особенно когда Благородный Фантазм был усилен Заклятьем Повеления…» - добавляю я, подчёркивая тем самым их заслуги.

Выстоять против Берсеркера Старкада в обличье ледяного великана… И при этом не раскрыть свой Благородный Фантазм… Подвиг, достойный настоящих Героев.

.

Я ещё раз оглядываюсь по сторонам, пытаясь сообразить, где же оказался. Это явное не моя Мастерская. Да и вообще не мой замок.

«К слову, Всадник, где мы?»

Жанна д’Арк мрачнеет, когда я упоминаю наших союзников. И в сердце снова поднимает голову страх. Неужели…?!

Всадник чувствует мои эмоции. Она ощущает мою тревогу, и не собирается оставлять меня в неведенье – не такой она человек. Поэтому Жанна д’Арк быстро отвечает: «Они уцелели. Лучник весьма серьёзно пострадал во время взрыва, но его Хозяйке повезло…»

Не могу сдержать вздоха облегчения, что вызывает… не самый довольный… взгляд моей Слуги. Но Всадник быстро берёт власть над своими эмоциями, хотя мне ясно, что события прошлого вечера не принесли ей особой радости.

«Почему он так поступил? - спрашивает Жанна д’Арк, не очень рассчитывая на ответ. – Ведь он благородный рыцарь… Почему же…»

Я не знаю, о чём думал Лучник в тот момент, когда спускал тетиву, целя в Хозяина Берсеркера. Могу лишь предполагать.

«Возможно, он не видел другого пути. Он хотел защитить… свою Хозяйку. И тебя».

Жанна д’Арк поджимает губы. Но больше ничего не говорит.

«Вам пришлось нелегко… - говорю я, разглядывая иней, оставшийся на броне Всадника. – Особенно, когда он применил Благородный Фантазм…»

Жанна д’Арк скромно кивает. Она – не из тех, кто хвастает своими победами и воинскими талантами.

«Особенно когда Благородный Фантазм был усилен Заклятьем Повеления…» - добавляю я, подчёркивая тем самым их заслуги.

Выстоять против Берсеркера Старкада в его чудовищном облике… И при этом не раскрыть свой Благородный Фантазм… Подвиг, достойный настоящих Героев

.

Я ещё раз оглядываюсь по сторонам, пытаясь сообразить, где же оказался. Это явное не моя Мастерская. Да и вообще не мой замок.

«К слову, Всадник, где мы?»

Уже четвёртый день Войны… А сколько ещё сражений ждёт нас впереди? Я не без труда подхожу к небольшому окошку. Судя по положению холодного октябрьского солнца, почти полдень…

«Боюсь, у нас нет времени на отдых и празднование победы, Всадник, - мысленно передаю я Слуге. – Лучше всего вернуться в город».

Жанна д’Арк согласно кивает. Она не отходит от меня ни на шаг – моё состояние вызывает опасения. Но когда мы оказываемся в дверях, Всадник оставляет меня, чтобы поблагодарить приютивших нас людей.

Они глядят на неё с восторгом, когда она подходит к ним, окружённая незримой, но ощутимой аурой святости. Жанна д’Арк что-то говорит им с той улыбкой, за которую нестрашно и жизнь отдать. Её рука легко касается детских лбов, когда она шепчет благословение и просит своего Бога о защите и покровительстве.

Я Маг, и я не верю в его существование. Но ей, невинному цветку, фиалковому и золотому, он не просто не может отказать.

«Спасибо», — глухо произношу я, переступая порог, хотя и понимаю, что вряд ли крестьяне меня слышат.

И вряд ли запомнят.

И я надеюсь, что больше Война Святого Грааля их не коснётся.

Пора возвращаться в город

Домик охотника очень скоро остаётся позади. Пока что я не могу идти быстро, но и просить Всадника нести меня не хочу. Она сражалась вчера… И я сомневаюсь, что эта битва прошла для неё даром.

Сейчас мы севернее Нитерберга: главный ориентир, проклятая гора, на склоне которой расположился мой замок, красноречиво говорит об этом. Такими темпами мы будем в городе примерно через час.

«Перед уходом Хозяйка Лучника сказала, что у Хрустального Озера… творится что-то странное, - нарушает тишину мысленная речь Всадника. – Это может быть ещё один Слуга. Им нужно время, чтобы восстановить силы, но мы… можем проверить».

«Перед уходом Хозяин Копейщика сообщил, что у Хрустального Озера… как он сказал… необычная активность, - нарушает тишину мысленная речь Всадника. – Это может быть ещё один Слуга. Им нужно время, чтобы восстановить силы, но мы можем… расследовать это».

Ещё один Слуга… Есть как минимум двое, которые ещё никак себя не проявили. Те, кого можно без преувеличения назвать самыми опасными противниками. Героический Дух Магии, сошедший с Престола Героев, чтобы воплотиться в Классе Заклинатель… Тот, кто был знатоком чародейства ещё при жизни… С каждым днём его искусственная Мастерская – Территория – становится всё сильнее. Одолеть его нужно как можно раньше.

…И Героический Дух Клинка – воплощение воинского искусства, который Аларик называл сильнейшим Классом – Мечник.

Я украдкой гляжу на свою Слугу. Эта битва действительно далась ей нелегко. Не только физически – скорее, морально. Да, она улыбалась крестьянам, и да, решительный свет не угас в её фиалковых глазах, но…

Её лик отмечен печалью. И её аура стала более… плотной? Вернее сказать, отталкивающей. Она замыкается в себе.

«Спасибо за сведения, Всадник»

Жанна д’Арк слабо кивает в ответ на благодарность. Ей нелегко приходится… Мне сейчас куда легче. Я – Маг. Меня с детства учили принимать подобные вещи.

Особенно меня.

Мой взгляд скользит на юг, в сторону города. Амелия… Она там, и я обещал себе, что объяснюсь с ней. С этим нельзя тянуть… Возможно, будет лучше, если она уедет… После событий в замке убедить её будет несложно.

Вот только она вряд ли уедет без брата. А куда пропал Вернер – и жив ли он вообще? – я не знаю.

Я должен поговорить со своей будущей супругой. Она заслуживает этого.

А ещё эти сведения о Хрустальном Озере… Похоже, действительно нужно отправиться туда. Но после – после того, как я доберусь до города. Я бросаю взгляд на лохмотья и невесело улыбаюсь. Хотя бы для того, чтобы переодеться. Граф Нитерберг просто не может появиться перед друзьями и врагами в таком виде.

Шварцвальд провожает нас злыми взглядами. Здесь, под его сенью, даже солнце на удивительно чистом небе кажется лишь тусклой монеткой. Лес в очередной раз отпускает нас, но продолжает шептать проклятья и ждать…

Ждать, пока святая перестанет защищать дерзкого Мага.

Впереди я вижу острые крыши пригорода… Я почти дома.

Пора ускорить шаг…

«Всё это ложь…»

Она смеётся. И это злой смех. Боль в изорванном лице усиливается стократно. Кровь струится по щекам. Остатки зрения растворяются в красном тумане. Но я… Не сдамя.

«Я не верю тебе».

Улыбка исчезает с её лица. Она делает маленький шаг… И расстояние меж нами увеличивается. Не достать рукой…

«Я не могу позволить тебе делать то, что вздумается».

Я протягиваю к ней руку. И звенят цепи Всё моё естество наполняется светом… Последним светом… Светом разрушения… Он сжигает меня, испепеляет, расщепляет на мельчайшие частицы. Но я не остановлюсь. Пусть она – моя мать. Моя сестра. Моя дочь. Моя невеста. Моя любовница. Моя рабыня. Моя госпожа. Моя…

…смерть.

Моя Богиня.

Связать её… Здесь и сейчас…

Заковать её в цепи… Навечно…

«Ты ответишь за это предательство… Мой обидчик…»

И я…

«…ХОЗЯИН!»

…просыпаюсь!

«Aufmachen!»

Вся моя воля… Вся моя сила… Все мои чувства струятся сейчас по магическим контурам. Эта преграда… Не удержит меня. Если мне придётся разрушить её… Если мне придётся разрушить весь Мир! Я всё равно это сделаю.

Ведь…

«Я буду любить тебя… вечно».

Я хочу быть с ней. Это…

…моя Судьба.

«Aufmachen!!!»

Ржавчина и гниль бежит по прутьям решётки. Тернии рассыпаются. Земля трясётся под ногами. Но там, на другой стороне… Я чувствую её предвкушение. Её желание. Сейчас… Сейчас падёт последняя преграда, и она заключит меня в объятья. Она одарит меня поцелуем, желаннее которого нет ничего в этом Мире.

Всю мою жизнь я шёл сюда. Всё, что я делал, было лишь прелюдией к этому моменту. Все мои достижения, все мои испытания, все мои битвы вели меня к этому решению.

Я не отступлю. Даже если этот поцелуй будет последним, что я смогу ощутить в жизни…

Оно того стоит.

«AUFMACHEN!!!»

Мы без проблем добираемся до замка, и мне требуется некоторое время, чтобы привести себя в порядок. Силы постепенно возвращаются ко мне. Теперь, когда я гляжу на трещины в камнях моего замка, то больше не чувствую стыд и гнев.

О нет, я чувствую удовлетворение.

Я понимаю, что это глупо. Непродуктивно. Я осознаю, что это – тёмная эмоция (как раз такие и питают мрак Шварцвальда). Но… Я сделал это. Я защитил свой дом и своих людей.

Я отомстил за тех, кто погиб.

Восстановление замка идёт полным ходом. В коридорах – множество незнакомых мне людей — работников, которых каким-то чудом успел пригнать сюда Руперт. Жанна д’Арк следует за мной, предусмотрительно приняв призрачную форму. Всякий встречный почтительно кланяется, безошибочно узнавая во мне графа Нитерберга.

«Das ist meine Domain…» — шепчу я фразу, вплетённую в мой Герб и вырезанную на моём сердце. Нет, я не хочу пробудить Магию Нитербергов. Я всего лишь напоминаю себе, кто я такой…

…что я сделал…

…и чего я Желаю.

Мои пальцы скользят по стене замка. Узор гобелена… Серый камень под ним… еле ощутимый пульс токов магической энергии…

И там, внизу, в Сокровенной Пещере - нечто грандиозное, прекрасное и чудовищное – ждёт своего пробуждения…

Пора решить, что делать дальше…

«Я должен увидеться с Амелией, - говорю я Всаднику, не глядя на неё. – Поговорить с ней. Обсудить… Всё произошедшее».

«Хорошо, Хозяин, - спокойно отвечает моя Слуга. – Я провожу тебя… Но думаю, мне лучше не присутствовать на этой встрече».

Да. Наверное. Не знаю. Моё сердце в смятении. Сейчас, когда я принял решение, запоздалый страх прокрадывается в мою душу. Верно ли я поступаю? Стоит ли раскрывать эту Тайну другому Магу – пусть даже моей будущей супруге?

Как поступит Амелия? Осудит ли она меня? Бросит всё и сбежит?

Поймёт?

Я собираю волю в кулак. Прочь, сомнения! Никто не знает будущего… Как Маг и как её будущий муж, я должен принять любое решение Амелии.

«Спасибо за понимание, Всадник», — говорю я, слабо улыбаясь своей Слуге…

…и мы отправляемся в путь

«Приношу свои искренние извинения за произошедшее вчерашней ночью, Амелия, -наконец нарушает тишину мой излишне официальный голос. – Я не думал, что… Кто-то осмелится напасть на мой дом».

Она слабо улыбается и почти шёпотом произносит: «В этом нет вашей вины… Ваша светлость».

Есть. Во всём, что произошло – моя вина. Или, по крайней мере, моя ответственность.

«Вы… защитили меня, Ваша светлость, - шепчет она, и на бледных щеках вспыхивает румянец. – Большое спасибо…»

«Вы сделали всё, что смогли, чтобы защитить… свой дом», - произносит она почти как настоящий Маг.

Так ли это? Да. Наверное… Но всё ли я сделал, чтобы защитить её?

Я не свожу взгляда с Амелии. Наслаждаюсь её красотой. И борюсь с подступающим страхом. Страхом за то, что она узнает мои тайны? Или страхом навредить ей?

Она не заслуживает боли. Её сердце, такое нежное, будто оно росло не в жестоком Мире Магов, не должно страдать.

«Я хочу объяснить…» - начинаю я, но она – совершенно неожиданно – перебивает меня.

«Вы не обязаны ничего мне объяснять, Ваше высочество. Я покинула ваш замок не потому, что обиделась на вас… И не потому, что боюсь за свою жизнь…»

Я удивлённо гляжу на свою невесту. Не таких слов я ждал от неё.

«Тогда почему?»

Это будет правильным. Это будет справедливо. Она должна знать.

«Ты права, Амелия, - говорю я, и мой голос звучит глухо. – Здесь происходит… нечто грандиозное. Ты ведь почувствовала это? Присутствие невероятных сил? Созданий, чьё могущество поражает воображение?»

Моя невеста кивает так слабо, что этот жест практически невозможно заметить. Её пальчики теребят скатерть, а щёки становятся ещё бледнее. Воспоминания о прошлой ночи?

«То, что здесь происходит… Битва между Магами за право исполнить сокровенное Желание. Сражение, в котором оружием являются Героические Духи, призванные в обличье фамильяров высшего порядка – Слуг».

Битва, которую начали я и Аларик… Но у меня просто не хватит храбрости сказать это Амелии.

«Никому не под силу призвать истинную мощь Героического Духа, - произношу я. – Но этот ритуал… ограничивает их могущество понятием Класса. Мечник. Лучник. Копейщик. Всадник. Заклинатель. Берсеркер. Убийца. Семь Героев… И в конце останется лишь один… И один Хозяин – Маг, призвавший его. И их Желание – Желание Героя и Желание Мага – будут исполнены».

Простые и жестокие правила. Растоптанные желания и сожжённые мечты – вот плата за то, чтобы воплотить стремление своего серцда.

«Имя этому сражению…» - говорю я, пристально глядя на свою невесту…

«Война Святого Грааля»

«Неужели…» — ахает моя невеста, прикрывая рот ладошкой.

«Нет-нет! – быстро говорю я. – Речь не идёт об Истинном Святом Граале. Это лишь… термин. Название феномена, способного исполнять практически любое Желание».

Амелия вздыхает почти с облегчением. Некоторое время она молчит, видимо, обдумывая сказанное, а потом вновь поднимает на меня кроткий взгляд.

«Вы… участник этой Войны, Ваша светлость». Это не вопрос. Утверждение. Но я подтверждаю его кивком головы.

Теперь она не опускает глаз. Что она хочет понять? О чём узнать? Каково моё Желание? Ради чего я сражаюсь?

Все Маги хотят достичь Вихря Корня, не так ли?

Война Святого Грааля – короткий путь к этой недостижимой мечте… Всезнание. И как следствие – всесилие. Стремление объять весь Мир – это природа Магов. И я не исключение.

Моё Желание…

«Ульрик фон Нитерберг… Каково твоё Желание?»

Всё, что я могу – это улыбнуться своей невесте. Простой жест, от которого румянец вспыхивает на её болезненно-бледных щеках.

«Теперь ты знаешь, что здесь происходит»

«Благодарю за понимание, Ваша светлость», - смиренно говорит моя невеста.

Я не могу сдержать глубокий вздох. Раз уж я решил держать её подальше… Нужно сделать следующий шаг. Я боюсь обидеть её, но… Так нужно. Для её безопасности.

Ведь в конце концов… Другие участники Войны могут использовать её против меня. Я не верю, что Аларик способен на такое – он никогда так не поступит со мной – но он не единственный. Далеко не единственный…

«Амелия… Возможно, тебе стоит вернуться в отчий дом… Пока всё это не закончится. Не думай, что я гоню тебя. Просто… здесь и впрямь опасно».

Моя невеста поднимает на меня взгляд. И я не могу понять, что же там, в её бездонных глазах цвета ночного неба. Обида? Боль? Отчаянье? Что-то… непривычно-тёмное.

«Боюсь, что я не могу… оставить вас, Ваша светлость, - ровным голосом отвечает она. – Но если вы как Второй Владелец приказываете мне…»

«Нет-нет! – тут же поднимаю руки я, чтобы не усугублять ситуацию. – Ни в коем случае. Я не прогоняю тебя…»

«Можешь оставаться, сколько хочешь»

Она почтительно склоняет голову и шепчет: «Благодарю… Ваша светлость».

И вновь на некоторое время воцаряется странное молчание. Я пришёл сюда, чтобы рассказать ей о Войне Святого Грааля… Но я – Маг, а Тайны это мои хлеб и вино. И пусть Амелия Фион Ренстаад – моя гостья – я всё же не готов делиться с ней этим… сокровищем.

Или я просто не хочу втягивать её в этот ритуал?

«Позвольте задать вам вопрос, Ваша светлость…»

Я киваю, и голос Амелии становится непривычно твёрдым: «Мой брат, Вернер… Он… замешан в этих… событиях?»

Нет. Именно так я хочу ответить, но что-то останавливает меня. Я не видел его с начала Войны. Он легко мог стать жертвой этого сражения. Вернер – Маг, а значит первоочередная цель для всех, кто ищет Святой Грааль.

Что же я должен ей сказать? Солгать ей, чтобы успокоить? Или быть искренним?

Может ли Вернер Фион Ренстаад быть замешан в Войне Святого Грааля?

«Я…»

Лицо моей невесты, и без того бледное, вдруг становится белым, как мел. Это происходит настолько резко и явно, что я вскакиваю из-за стола и бросаюсь к ней. Амелия быстрым жестом останавливает меня.

«Всё в порядке, Ваша светлость… Всё хорошо…»

Она тяжело дышит, и кажется вот-вот потеряет сознание. Но в её затуманенных глазах я могу различить нечто, похожее на мольбу.

«Прошу просить меня, Ваша светлость… Я… плохо себя чувствую… Если можете… Пожалуйста, давайте продолжим этот разговор… в другой раз».

«Конечно, - тут же говорю я, замерев на полпути к моей невесте. – Если тебе так будет проще… Но позволь хотя бы проводить тебя в твои покои…»

Амелия отрицательно мотает головой и медленно поднимается из-за стола. Пол будто уходит у неё из-под ног, и она опирается на столешницу, чтобы не упасть. И всё же в её взгляде я вижу отчётливую просьбу – оставить её наедине с собой.

Что происходит с моей невестой? Чего она… стыдится? Я Маг. Я понимаю многое.

…у всех есть свои Тайны…

«Благодарю за беспокойство, Ваша светлость… Не нужно… Я справлюсь сама. Мне уже… легче».

«Хорошо»

«Так ли это? – не скрывая горечь, произносит Всадник. – Ты и Хозяйка Лучника… Вам пришлось сражаться… Так быть не должно».

Если бы Война Святого Грааля была благородной битвой Слуг… Но этот Мир так далёк от идеала…

«Даже вместе, я и Лучник ничего не могли сделать с тем монстром… Старкадом. МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ не гарантировал бы победу, даже когда он был в облике человека… Я не знаю, насколько силён Благородный Фантазм Лучника, но выносливость Берсеркера была… невероятна».

Слабость… Жанна д’Арк признаёт собственную слабость. И это причиняет боль даже кроткой святой, которая вверила свою Судьбу в руки Господа.

Нет, дело не в слабости. Ей претит то, что она… Не смогла защитить своего Хозяина. Она не справилась со своим долгом Слуги. Ведь она клялась, что её оружие станет моей Судьбой…

«Не кори себя, Всадник, - мягко произношу я. – Это Война… Ты ведь была на поле битвы. Ты знаешь, что там, где в ход идут мечи, где льётся кровь… Нет места справедливости».

«Неправда, - горячо отвечает Всадник. – Так… Не должно быть».

«Эта Война именно такова»

«Разве? – не скрывая горечь, произносит Всадник. – Ты и Хозяин Копейщика… Вам пришлось вступить в бой… Так не должно быть».

Если бы Война Святого Грааля была благородным состязанием Слуг… Но Мир совсем не идеален… И мы… Изначально не задумывали её таковой.

«Даже вместе, я и Копейщик ничего не могли сделать с тем чудовищем… Берсеркером. МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ не обещал победу, даже когда он был в облике человека… Я не знаю, каким Благородным Фантазмом обладает Копейщик, но Берсеркер… Он казался неуязвимым».

Слабость… Жанна д’Арк признаёт собственную слабость. И это причиняет боль даже кроткой святой, которая вверила свою Судьбу в руки Господа.

Нет, дело не в слабости. Ей претит то, что она… Не смогла защитить своего Хозяина. Она не справилась со своим долгом Слуги. Ведь она клялась, что её оружие станет моей Судьбой…

«Не кори себя, Всадник, - мягко произношу я. – Это Война… Ты ведь была на поле боя. Ты знаешь, что там, где начинается насилие, нет места справедливости».

«Неправда, - горячо отвечает Всадник. – Так… Не должно быть».

«Эта Война именно такова»

«Так ли это? — не скрывая горечь произносит Всадник. — Даже вдвоём с Копейщиком мы не смогли ничего сделать… Не смогли остановить Берсеркера».

Она сжимает кулаки – не в ярости, не в злобе, а чтобы успокоить боль в сердце. Жанна д’Арк осознаёт свою слабость… Нет, она считает, что подвела меня как Слуга.

«Мы должны были сделать больше… Возможно… Стоило сорвать все покровы и явить наши Благородные Фантазмы. Пусть МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ и не смог бы сразить Старкада, но объединив усилия… Уверена, мы смогли бы повергнуть его».

Может быть. Но разве не для того мы объединились с Алариком, чтобы сохранить наши козыри? Не для того мы пошли на этот союз?

«Я… - она отводит взгляд. – Мне стыдно, Хозяин. Я говорила о том, что это должна быть битва между Слугами. Убедила тебя довериться мне… А сама… Я не справилась».

Нет. Я так не считаю. Мы победили. Мы живы. Наша Война продолжается… Как повернулась бы битва, не метни Копейщик своё золотое оружие в Хозяина Берсеркера?

Война не терпит сослагательного наклонения

«Разве? — не скрывая горечь произносит Всадник. — Даже вместе с Лучником мы не смогли ничего сделать… Не смогли остановить Старкада».

Она сжимает кулаки – не в ярости, не в злобе, а чтобы успокоить боль в сердце. Жанна д’Арк осознаёт свою слабость… Нет, она считает, что подвела меня как Слуга.

«Мы должны были сделать больше… Возможно… Стоило биться в полную силу и явить наши Благородные Фантазмы. Пусть МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ и не смог бы одолеть Берсеркера, но объединив усилия… Уверена, мы смогли бы сокрушить его».

Может быть. Но разве не для того мы объединились с Летицией, чтобы сохранить наши козыри? Не для того мы пошли на этот союз?

«Я… - она отводит взгляд. – Мне стыдно, Хозяин. Я убеждала вас, что это должна быть битва между Слугами. Вы поверили мне… А сама… Я не справилась».

Нет. Я так не считаю. Мы победили. Мы живы. Наша Война продолжается… Как повернулась бы битва, не направь Лучник своё поющее оружие в Хозяина Берсеркера?

Война не терпит сослагательного наклонения

Судьба раздала всем разные карты. Три Заклятья Повеления – это лишь иллюзия равенства. Но искусство войны ведь и заключается в том, чтобы понимать свои слабые и сильные стороны, и использовать это знание для победы.

«Если тебе станет легче… Хозяин Берсеркера был преступником. Можно сказать, чудовищем. Ему уже был вынесен смертный приговор, и мы… Мы лишь привели его в исполнение».

Я не знаю, как утешить её. Как изгнать тьму, что подступает к её сердцу. Но я сделаю всё, что смогу, чтобы ей стало хоть немного легче.

«Если бы вы не сдержали Берсеркера, то у нас ничего не вышло бы. Мы просто сгинули бы в той пещере, Всадник. Если бы вы не вынудили Хозяина отвлечься и использовать Заклятье Повеления… У нас не было бы шанса нанести решающий удар».

В фиалковых глазах Жанны д’Арк всё ещё видны сомнения. Но я надеюсь, что мои слова достигли её сердца.

«Эту битву мы выиграли вместе, Всадник. Ты и я. Без тебя бы у меня не было ни надежды на победу… Ни сил, чтобы её одержать».

Несколько мгновений она глядит на меня, а потом лёгкая улыбка появляется у неё на губах – будто лучик солнца, пробившийся сквозь клубящийся мрак.

«Спасибо… Хозяин».

Я рад, что ей стало легче…

Она переводит взгляд на меня, и на некоторое время воцаряется тишина. Жанна д’Арк собирается с мыслями, чтобы ответить? Или решает, достоин ли я ответа вообще?

«Вчерашняя битва… - наконец произносит она. – Я понимаю, что мы победили могучего и опасного врага. Но… Почему же эта победа не приносит радости? Почему у неё столь горький привкус?»

Я понимаю, о чём она говорит. Да, Берсеркер повержен, а его Хозяин погиб. И как Маг я искренне рад такому исходу, но то, как всё произошло… Вряд ли по сердцу Героическому Духу. Особенно такому, как мой Всадник.

«Мне жаль, что всё вышло именно так, - говорю я. – Но… Пойми, Берсеркер был невероятно опасен. Он не побоялся напасть на мой замок… И даже после раны, которую ты оставила ему, он мог биться с двумя Слугами…»

Выбора не было. Благородный Фантазм, усиленный Заклятьем Повеления, прижал наших Слуг к стенке. Как бы я не хотел верить во Всадника, я не могу точно сказать, одержали бы мы верх, даже если бы раскрыли собственные козырные карты…

Выбора не было…

Или я просто хочу оправдать себя?

«Умом я понимаю, Хозяин, - отвечает она. – Но это не значит, что моё сердце принимает это».

«Ты сделала всё, что смогла»

«Ты сделала всё, что смогла»

«Ты сделала всё, что смогла»

«Ты сделала всё, что смогла»

Но я должен поддержать её. Это мой долг как Хозяина… И моё желание как Ульрика фон Нитерберга.

«Это не твоя вина. Ты не виновата в том, что Лучник поступил именно так. Если бы он так не сделал… Уверен, вы смогли бы одолеть Берсеркера. Это он… не дал вам такой возможности».

«Ты не виновата. Не виновата в том, что Копейщик поступил именно так. Если бы он так не сделал… Уверен, вы смогли бы одолеть Старкада. Это он… не дал вам такого шанса».

Всадник поджимает губы. Мои слова… Помогли ли они ей? Смятение в фиалковых глазах не исчезло. Но… ей легче. Я рад, что моя поддержка хоть немного, но смягчила её боль.

«И всё же… - горько произносит Жанна д’Арк. – Ты можешь называть это стратегией или необходимостью, Хозяин, но то, что сделал Лучник…»

Она глядит куда-то вдаль, в сторону Шварцвальда, будто желает различить серебристую фигурку рыцаря-стрелка в этом море чёрных деревьев…

«То, что сделал Лучник, это подлость. И я… его не прощу».

«Но всё же… - горько произносит Жанна д’Арк. – Ты можешь называть это необходимостью или тактикой, Хозяин, но то, как поступил Копейщик…»

Она глядит куда-то вдаль, в сторону Шварцвальда, будто желает различить зелёный плащ воина в этом море чёрных деревьев…

«То, как поступил Копейщик, это подлость. И я… его не прощу».

Я киваю, соглашаясь со своей Слугой. Это её право. И как бы мне не хотелось, чтобы этот союз продлился подольше… Жанна д’Арк больше не сможет доверять тому, кто столь… коварно… напал на Хозяина Берсеркера. А значит, она не сможет эффективно сражаться с ним против будущих врагов.

Несколько мгновений она глядит на меня, а потом лёгкая улыбка появляется у неё на губах – будто лучик солнца, пробившийся сквозь клубящийся мрак.

«Спасибо… Хозяин».

Я рад, что ей стало легче…

«Всадник… - осторожно начинаю я этот разговор. — Ты в порядке? Ты выглядишь… подавленной».

Жанна д’Арк стоит на краю стены, не прячась под покровом призрачного облика. Холодный октябрьский ветер гладит её золотые волосы. Солнце отражается в стальной диадеме. Её красота, строгая и невинная, пленяет и путает мысли.

«Всё в порядке, Хозяин, - произносит она, не отрывая взгляда от горизонта. – Нет причин для беспокойства».

Я прекрасно понимаю, что она не хочет говорить об этом. И не хочет волновать меня. Но сейчас – не тот момент, когда я отступлю, теша её гордость. Сомнения и печаль могут нарушить нашу связь.

И в битве между Слугами это может стать решающим фактором, который приведёт нас к поражению.

Поэтому я подхожу к ней и сажусь рядом (не вплотную, нет – на почтительном расстоянии). Что она видит там, за горизонтом? Жемчужные врата царства Небесного? Своё прошлое?

Свои сожаления?

Я не мастер вести такие разговоры. Маги – далеко не самые понимающие натуры (что иронично, если учитывать наше стремление познать всё и вся). И всё же… Я должен попытаться.

«Что гнетёт тебя, Всадник?»

Я стою на стене замка и гляжу на Нитерберг, раскинувшийся у подножья горы. Совсем небольшой городок – если сравнивать с Берлином или даже Фрайбургом. Но это мой город. Его возводили мои предки. Они оберегали его, развивали, защищали…

…а я бросил его на алтарь Войны Святого Грааля.

Там, внизу, в «Рыцарском Уделе» меня ждёт Амелия Фион Ренстаад. Вернее сказать, она пребывает там. Захочет ли она меня видеть? Захочет ли она выслушать? И захочет ли понять?

Я перевожу взгляд на Жанну д’Арк. Вчерашние события гложут её чистое, невинное сердце. Разве не должен я поддержать её? Ведь я её Хозяин. Это моя обязанность. И… моё желание… Быть рядом с ней. Помочь ей. Облегчить её ношу…

Моя будущая супруга заслужила объяснений. Я подверг её жизнь опасности…

Жанна д’Арк сражалась вместе со мной. Я хочу её поддержать…

Я знаю, что Всадник поддержит любое моё решение. Она примет меня. Поймёт меня. Прежде чем отправиться на новую битву, я должен что-то сделать.

Я…

…отправлюсь к Амелии

…останусь с Жанной д’Арк

Я и Всадник не очень-то быстро идём по улицам Нитерберга. Частично потому, что наши силы ещё не совсем восстановились. А частично, потому что мне хочется насладиться затишьем и чистым небом над головой.

Впереди нас ждут новые битвы. И очень может быть, что они будут куда серьёзнее и опаснее, чем даже схватка с Берсеркером.

Жанна д’Арк на этот раз находится в призрачном облике, чтобы лишний раз не привлекать внимание. На этот раз мы не хотим никого выманить… Я меряю шагами мостовую, направляясь к Мосту…

«Хозяин!» — в голосе Всадника звучит не тревога, а скорее предупреждение.

Я быстро оглядываюсь и тут же замечаю, что привлекло внимание Жанны д’Арк. Из подворотни к нам направляется светловолосый паренёк в заштопанной на несколько слоёв рубахе явно с чужого плеча.

В его глазах совсем нет страха. Нет, наоборот, он идёт ко мне как к старому знакомому. На чумазом лице расплывается довольная улыбка.

Ему требуется вся смелость, чтобы сделать очередной шаг. Я вижу в его глазах неприкрытый страх. Но тем не менее, паренёк идёт ко мне, сражаясь с тем чувством, что буквально вопит ему: «Беги! Беги от этого колдуна!»

Он старается не поднимать на меня взгляд. Подходит аккуратно, с почтением – для уличного мальчишки у него весьма неплохие манеры.

Странное, непривычное чувство тревоги вдруг касается моего разума. Что, если это – чья-то ловушка. Несложно завладеть сознанием человека, зная нужную Магию. Конечно, Всадник защитит меня, но…

Такое ведь возможно. Маги – настоящие Маги – способны на всё. Наша мораль как минимум расплывчатое понятие…

И всё же я жестом подзываю мальчонку. Зачем-то же он ко мне идёт…

«В чём дело, молодой человек?»

Я стараюсь, чтобы голос звучал как можно приветливее. Лучше бы на моём месте была Жанна д’Арк – она со всеми может найти общий язык. Но… что есть, то есть.

«Ваша светлость! – мальчонка останавливается на почтительном расстоянии, но голос его звучит задорно, будто он участвует в каком-то весёлом приключении. – Сестрёнка Хельвиг попросила меня найти Вас!»

«П-п-пожалуйста, простите меня, В-ваша светлость, - мальчонка останавливается на другой стороне улицы, и у него зуб на зуб не попадает от страха. – Я н-не хотел вас тревожить… Меня прислала Х-хельвиг Лаклен».

«Ваша светлость, - мальчонка останавливается на почтительном расстоянии; он даже отвешивает мне вполне сносный поклон. – Простите за то, что пришлось потревожить Вас. Я с поручением от сестрёнки Хельвиг… Ой, то есть от фройляйн Лаклен».

Я поднимаю брови, не в силах сдержать удивление. Вот это действительно странно.

«Хельвиг Лаклен? – мысленно переспрашивает Всадник. – Та девушка, которую мы встретили на улицах города, утром первого дня Войны?»

«Да, это она, - спокойно говорю я. – Очень интересно…»

Хельвиг Лаклен… Уличная кошка Нитерберга. Я… знаком с ней. Нет, конечно я никогда не пользовался её услугами. Скорее мы… друзья детства, если можно так выразиться.

И если можно предположить, что у Мага могут быть друзья.

Любопытство... Здесь Маги очень схожи с кошками. Не один из нас погиб из-за этой черты…

«И что же Хельвиг нужно от меня?» - с улыбкой отвечаю я.

«Эмм… - на чумазых щеках парнишки вспыхивает румянец. – Она… Она просила передать, что хочет рассказать вам что-то важное. Очень важное. Просит… прийти к ней в гости… Вечером. После заката».

Выглядит это приглашение и впрямь двусмысленно. Но... это может быть нечто, связанное с Войной…

«Хорошо. Я приму к сведенью. Молодец, парень», - и я бросаю ему монетку, которую он тут же ловит и с благодарной улыбкой растворяется на улочках Нитерберга.

«Что же ей нужно от меня?» — осторожно спрашиваю я, стараясь ещё больше не напугать мальчишку.

«Она сказала… Просила… - сбившись, он замирает и даже зажмуривается, будто я вот-вот если не проглочу его, то уж точно откушу руку или ногу, но всё же находит силы продолжить. – Она просит Вас прийти к ней в дом… После заката… Говорит, что должна сказать вам… важное… Оч-чень важное…»

Приглашение выглядит весьма двусмысленно, учитывая профессию Хельвиг, но… Это может быть связано с Войной.

Я не успеваю ничего сказать или сделать – напуганный до полусмерти «посыльный» исчезает, растворяясь на улочках Нитерберга.

«В чём же суть твоего поручения?» - несколько холодно спрашиваю я.

Всё же я – аристократ и его правитель. Мы не ровня… И это вбивали в меня с самого детства. Сопротивляться этому практически невозможно.

«Фройлян Лаклен просила передать Вам… приглашение… - говорит парень. – Она просит вас прийти к ней после заката. Ей нужно сообщить Вам нечто чрезвычайно важное… По крайней мере, так она сказала».

Приглашение выглядит двусмысленно, учитывая профессию Хельвиг, но… Это может быть связано с Войной.

«Благодарю за службу», - говорю я и привычным жестом швыряю ему монетку. Паренёк ловит серебряный кругляш и растворяется на улицах Нитерберга, не желая более тревожить графа.

Я вновь остаюсь наедине со своей Слугой. Вот уж действительно… неожиданный поворот.

«Что ты об этом думаешь, Всадник?»

Мне девять лет. Недостаточно, чтобы считать себя мужчиной. Но моего отца это не волнует. Он уже начал подготавливать моё тело к передаче Герба. И он не церемонится.

За каждой ошибкой следует кара, часто несоизмеримая. За каждым проступком – наказание.

Герхард фон Нитерберг никогда не был хорошим отцом. А я никогда не был для него хорошим сыном.

Я был для него самым большим разочарованием…

Семьи Магов редко заводят много детей. Герб можно передать лишь одному наследнику… А ещё в нашем Мире всё зависит от врождённого таланта, от качества и количества магических контуров. Выше головы не прыгнешь… Ты можешь знать сотни заклинаний, но какой толк, если ты не физически не можешь их воспроизвести?

Да, есть ритуалы, требующие долгой подготовки… Да, есть способы… Но всё это – костыли для калек. Если твои контуры слабы… Ты так и останешься на задворках. Твоё имя не вспомнят. Твои заслуги канут в веках.

Всякий Маг рассчитывает, что его потомок будет сильнее. Каждый надеется, что наследник будет обладать лучшими контурами, более ёмкими, более сильными. Ради этого заключаются «династические браки». Ради этого Маги идут на многое… На чудовищные поступки.

И нередко так и происходит. Постепенно, от поколения к поколению, контуры становятся сильнее. Но порой… происходят эксцессы.

Я – как раз такой случай

Амелия кивает с непривычной для неё твёрдостью. Теперь она не сводит с меня взгляд. Идеально прямая спина, поджатые губы, и даже тонкие пальчики перестали терзать скатерть.

Она собрана и преисполнена решимости.

«В таком случае мне тем более не стоит возвращаться в замок, Ваша светлость. На кону… ваше Желание. Вы должны… сражаться в полную силу».

Разве могу я ей возразить? Она права, тысячу раз права. Как бы мне не хотелось, чтобы Амелия была рядом, я не смогу выложиться на полную, если буду думать о ней, о её безопасности…

«Спасибо… Что доверились мне, Ваша светлость, - говорит она. – Я… Это очень много для меня значит».

Я улыбаюсь в ответ. Мне стало легче на сердце. Теперь, когда я рассказал ей. И я… рад, что она восприняла всё именно так.

Я не заслужил этого…

Она… слишком хороша для меня…

Сердце щемит от нахлынувшей нежности и боли. Почему всё получается именно так?

«Спасибо тебе… за понимание, Амелия»

Силы и правда возвращаются к ней. Она выпрямляется и, виновато склонив голову, медленно идёт к выходу из зала – тому, что ведёт к лестнице наверх. Я провожаю её взглядом. Если она споткнётся… Если она даст хотя бы один повод…

Тогда я не буду слушать её.

Но Амелия Фион Ренстаад будто читает мои мысли. Она собирает всю свою волю в маленький кулачок, чтобы не показать своей слабости. Она – Маг. И всё, что мне остаётся – это уважать её решимость.

«До свидания, Амелия, - говорю я ей. – Береги себя».

Она оборачивается, и снова румянец вспыхивает на её щеках. Как же она прекрасна… Нежный цветок, доставшийся такому человеку как я… Смогу ли я сделать её счастливой?

Смогу ли я хотя бы пережить эту Войну?

«До свидания, Ваша светлость… Я буду… верить в вас».

Амелия Фион Ренстаад исчезает в дверном проёме, оставляя меня наедине с собственными мыслями. Все они сейчас посвящены моей невесте… Но время не терпит. Война не будет ждать.

Я закрываю глаза и посылаю мысленный сигнал своей Слуге, которая ожидает меня неподалёку от «Рыцарского Удела».

«Я закончил, Всадник. Пора двигаться дальше»

Амелия Фион Ренстаад принимает меня в общей зале «Рыцарского Удела». Сейчас тут нет никого, кроме неё и меня. Ни прислуги, ни гостей. Я и моя невеста. Мы сидим на разных концах стола, и она не смеет поднять на меня свои прекрасные и печальные глаза. Болезненная бледность на её щеках вызывает в сердце волнение.

В порядке ли она?

Я не знаю, с чего начать разговор. Нет, я боюсь с ней заговорить. После короткого приветствия: «Добрый день, госпожа – добрый день, Ваша светлость» прошло уже несколько тягостных минут.

Молчание превращается в изощрённую пытку. Кажется, я слышу, как колотится её сердечко. Она встревожена и взволнована не меньше моего…

Трудно не любоваться её кроткой, невинной красотой. Её волосы с очаровательным нежно-голубым оттенком вновь заплетены в тугую косу. Её платье с высоким воротником не оставляет открытым ни малейшего участка тела, кроме болезненно-бледного лица. На эту встречу Амелия не надела ни одного украшения – но по сравнению с её красотой меркнут и рубины, и сапфиры.

Я мог бы быть счастливейшим человеком в Мире…

Но вот к чему привели меня амбиции, достойные святотатства. Между нами – пустота огромного стола «Рыцарского Удела». И пустота тишины.

Я не могу больше молчать…

Впервые за время разговора Амелия поднимает на меня взгляд. В её огромных глазах цвета ночного неба легко потонуть – раствориться в их чистоте и глубине. Но сейчас я вижу в них нечто иное. Искорки… решимости?

«Я…»

Несколько мгновений она смотрит на меня. Её пальцы сжимаются в кулачки. А потом она опускает взгляд, и снова её голос звучит так тихо… Так испуганно.

«Я просто не хочу быть вам обузой, Ваша светлость. Не хочу… мешать вам».

Виноватая улыбка сама собой появляется у меня на губах. Как и почти непреодолимое желание подойти к ней. Обнять. Прижать к груди. Успокоить. Защитить...

Но это ведь она хочет защитить меня…

«Здесь происходит… - говорит она, разглядывая столешницу, - нечто грандиозное. Это невозможно не почувствовать. И вы в центре всего этого, Ваша светлость».

Амелия горько улыбается и произносит: «Я… не хочу, чтобы с вами случилось что-то плохое. Будет лучше… Если вы не будете волноваться за меня…»

Она права. Это невозможно не почувствовать.

Как же мне поступить? Сейчас, после её слов, сомнения лишь усилились.

Я не хочу её втягивать… Но может ли незнание оградить её от опасностей Войны Святого Грааля?

Она говорит, что я не обязан ей ничего объяснять. Как же мне быть?

Я расскажу ей правду

Я сохраню тайну

Тогда моё сердце было куда нежнее, чем сейчас. Мама умерла несколько лет назад… Но вынести это зрелище – отца с другой женщиной – я не мог. Всё, что я хотел сказать, всё, что желал показать – всё тут же исчезло в моей голове.

Из глаз брызжут слёзы. Сердце будто пронзает сотня игл. Спина… отзывается болью от бесчисленных ударов…

«Папа… - шепчу я, задыхаясь рыданиями. – Как ты…»

Он ничего не говорит. Кажется, он даже не собирается останавливаться. Писк женщины становится всё громче и прозительней…

У меня нет сил, чтобы договорить. Вот почему Руперт не хотел, чтобы я шёл сюда… Но боль сейчас застилает и глаза, и разум. Я бегу, бегу прочь, не разбирая дороги.

Мама умерла несколько лет назад. И я понимаю, что у отца, как у мужчины есть… потребности. Но одно дело понимать, а другое – увидеть собственными глазами. Для девятилетнего мальчика это… больно.

Даже сейчас это было… неприятно.

«Отец… - нахожу в себе силы заговорить я. – Что происходит?»

Губы Герхарда фон Нитерберга кривятся. Он прекращает… иметь — по другому и не скажешь — эту женщину и, не удосужившись даже подтянуть портки, подходит ко мне.

«Я… имею право получить объяснение», — лепечу я, глядя на приближающуюся фигуру отца, громадную и мрачную как гора Нитерберг.

Удар! Нет, не кулаком – всего лишь пощёчина. Но меня вышвыривает из комнаты, и я ударяюсь спиной о стену. Дверь покоев отца с треском захлопывается.

Вот и все объяснения, на которые я имею право.

Боль — мелочи по сравнению с жгущей сердце обидой. И слёзы на глазах — именно её следствие. Прижав ладонь к краснеющей щеке, я бреду прочь по коридорам замка.

Подальше от этого места. Подальше от этого человека.

Не совсем понимаю, каким образом, но я оказываюсь на улицах Нитерберга. Вечереет, и солнце постепенно прячется за громадой проклятой горы. Тени оживают на улицах. Призраки просыпаются в Шварцвальде…

И я бреду по улице, размазывая по лицу недостойные будущего графа слёзы.

Бреду, не зная куда

Что-то падает мне на голову. Вернее сказать, прилетает мне в голову. Камешек, метко брошенный чьей-то маленькой ручкой. Сначала я не обращаю на это внимание, но второй прилетает прямо в лоб, и это уже невозможно игнорировать.

Я поднимаю глаза, уже зная, кого увижу на крыше.

Девчушка с ярко-рыжими волосами, лет шести, не больше, широко улыбается, демонстрируя новую прореху в молочных зубах.

«Снова плачешь, Ульрик?» — хихикает она.

«Вовсе я и не плачу, — хмурюсь я. — Просто…»

«…пылинка в глаз попала?» — и как шестилетняя девочка может говорить столь издевательским тоном.

Есть два человека, к которым я убегал в детстве, не в силах выносить презрение, оскорбления и побои отца. Ведьма Присцилла и... Хельвиг Лаклен. Девочка, живущая на улицах. Девочка, живущая свободной. Лишённая груза обязанностей, ноши неоправданных ожиданий и бремени долга.

«Давай сюда, Ульрик!» — машет рукой она и тычет пальцем на кучу ящиков и бочек, которые она явно использовала как лестницу, чтобы забраться на крышу…

…и я лезу к ней

В отличие от Хельвиг, я… не очень люблю высоту. Это ей нравится забираться на деревья и скакать по крышам. Мне по душе ощущать под ногами землю, мою Стихию. Мои… Владения.

«Опять граф?» — спрашивает она, когда я оказываюсь рядом с ней.

Я не отвечаю, но это и так понятно. Кто ещё может обидеть маленького господина, кроме его отца? Я вытираю последние слёзы и стараюсь придать себе мужественный вид… Хотя в глазах Хельвиг я, наверное, навсегда останусь маленьким плаксой.

«Я знаю, что плохо так говорить, но порой я завидую, что у тебя нет отца», — выдыхаю я, невольно вспоминая то, что я увидел в покоях Герхарда.

«Тебе просто не повезло, — хлопает она меня по плечу. — Бывают и хорошие отцы».

«Не у… - я чуть не говорю «Магов», но успеваю вовремя одёрнуть себя. — Не у знати».

«Зато вы едите каждый день, - тут же отвечает Хельвиг. – А порой и не по одному разу».

Она ловко карабкается на конёк крыши. Я с куда меньшей уверенностью лезу за ней. Как бы поступил отец, узнай он, что я дружу с простолюдинами? У Мага не должно быть друзей. Не должно быть привязанностей. Разве что… коллеги. Кто-то вроде Аларика.

Возможно, он просто убил бы её…

«Рано или поздно, твой отец отдаст Богу душу, и ты сам станешь графом, — говорит Хельвиг. – Тебе нужно всего лишь потерпеть».

Каким нужно быть сыном, чтобы желать смерти своему отцу?

Каким нужно быть отцом, чтобы сын желал твоей смерти?

«Скорее уж дьявол заберёт его к себе, — мрачно говорю я. — Если став графом, я стану таким как он… Лучше уж я уйду в монахи».

Хельвиг поднимает бровки, и голос её звучит ещё насмешливее: «Ты? В монахи? А ты знаешь, что монахам нельзя жениться?»

Это верно. А у меня уже есть невеста…

«Тогда я уйду на улицу и буду жить вместе с тобой», — шутливо заявляю я.

«На улицу?! — присвистывает моя подруга. — Да ты и недели тут не протянешь, молодой господин… Кстати, а правда, что твой отец — самый настоящий колдун? Это многое бы объяснило…»

Так и есть. Это… многое объясняет.

«Для того, чтобы быть плохим человеком, совсем необязательно быть Магом… То есть, колдуном», — рассеяно говорю я.

«И правда», — говорит Хельвиг и с кошачьей грацией скатывается по скосу крыши для того, чтобы перепрыгнуть на соседнее здание.

И я следую за ней

Солнце окончательно скрылось за горой, пока мы болтали. Улочки Нитерберга погрузились во тьму. Кое-где в домах зажигается свет, но в основном горожане отходят ко сну. Завтра – новый день, новые труды и новые испытания.

«Ну что, что ты решил, Ульрик? — тыкает меня в бок маленьким кулачком Хельвиг. — Кем ты хочешь быть больше — монахом или уличным мальчишкой? Бьюсь об заклад, ты не справишься ни с тем, ни с другим».

«Вот и неправда!» — заявляю я, самоуверенно глядя на шестилетнюю девчушку, которая смеет меня отчитывать.

«Даа?! – хитро улыбается Хельвиг. – Тогда давай проверим. Догони меня! Если сможешь, то я… То я… То я тебя поцелую, Ульрик!»

Я вздёргиваю нос со словами: «Больно надо!» Но когда она начинает удирать по крышам, то тут же бросаюсь вслед за ней.

Если бы речь шла о погоне по прямой улочке, то я несомненно вышел бы победителем. У меня длиннее ноги, но… Мы бежим по крышам, а здесь Хельвиг, не знающая страха, значительно опережает меня.

Её проворству и ловкости позавидует любая кошка…

Но я смогу её догнать!

Я хорошо знаю путь до Хрустального Озера. В мои обязанности как Второго Владельца входит наблюдение за Средоточиями. А это – ближе всего к замку… Если не считать Сокровенной Пещеры.

И снова Шварцвальд провожает нас, в бессилии клацая бесплотными зубами. Жанна д’Арк сегодня не в настроении, чтобы играть с Чёрным Лесом. Её аура окружает нас почти осязаемым сиянием, золотым и фиалковым. Тени с беззвучными воплями ужаса разбегаются и прячутся в корнях и гнилых стволах, столкнувшись с могуществом святой.

«Ты хорошо знаешь ту девушку?» — вдруг задаёт вопрос Всадник, когда я уже думаю, что весь путь до Средоточия пройдёт в тишине.

Хорошо ли я знаю Хельвиг Лаклен? Это… непростой вопрос. У нас есть… общее прошлое. Нет, мы никогда не были любовниками — хотя сейчас я и нахожу её привлекательной, как женщину. Но это ничего не значит.

Хорошо ли я знаю её? Нет. Не думаю. Сейчас – точно нет.

«Скажем так… - осторожно отвечаю я. – Мы… знакомы. Ещё с детства».

Я помню…

Нет, мои контуры нельзя назвать откровенно убогими. Для такой семьи как наша ,они в пределах нормы. Но… отец ждал большего. Куда большего. Его собственные контуры без преувеличения были выдающимися. Как Маг он был очень силён… Не уверен, что Аларик может похвастаться лучшим потенциалом, чем тот, коим обладал Герхард фон Нитерберг…

И каково же ему было, этому Магу, когда пришлось отдавать свой Герб, своё наследие, своё будущее, обычному, «посредственному» сыну?

Понимаю ли я его? Разве что самую малость…

Прощу ли я его? Никогда.

Итак, мне девять лет. Я уже начинаю понимать, но всё ещё не готов это принять. Всё ещё пытаюсь понравиться отцу. Угодить ему.

Хочу, чтобы он меня полюбил…

Я бегу по замку – он кажется таким запутанным, огромным, необъятным – чтобы найти отца и показать ему то, чего я добился. Мои успехи в Магии. Результат дней и ночей изнуряющих тренировок.

Хочу, чтобы он гордился мной…

И вот я, Ульрик, виконт Нитерберг, ищу своего отца, Герхарда, графа Нитерберга, чтобы продемонстрировать ему, что я – достойный наследник.

«Где же ты, отец?»

Я сбегаю по лестнице, мчусь по коридору и чуть не сшибаю Руперта, который степенно идёт по своим делам. Верный слуга отца, конечно же, устоял на ногах – кипучая энергия маленького Ульрика компенсировалась его небольшой массой.

«Руперт! – радостно восклицаю я, ибо он-то уж точно знает, где отец. – Я ищу графа! Скажи мне, где он!»

«Его светлость сейчас заняты, молодой господин, - серьёзно говорит он. – Не думаю, что стоит его беспокоить…»

Серые глаза с обидой глядят на Руперта. Это, в сущности, не его дело – когда мне стоит и не стоит беспокоить отца. Нахмурившись, я отвечаю: «Я уж сам решу, Руперт. Скажи мне, где он».

Слуга дома Нитерберг уже тогда был немолод. Порой мне кажется, что Руперт – ровесник нашего замка… Сейчас он некоторое время глядит на меня, явно размышляя, стоит ли отвечать молодому господину. Я хмурюсь всё сильнее и сильнее с каждым мгновение. Наверняка, со стороны это выглядит очень смешно.

«Его светлость в своих покоях в западной башне, молодой господин, - наконец, произносит он. – Но я настоятельно советую…»

Конец его фразы я не уже не слышу, потому что…

…бегу к западной башне

И вновь я мчусь по коридорам замка, взлетаю по винтовой лестнице, и направляюсь прямо к покоям отца. В западной башне всегда мрачно и холодно – может быть, поэтому отец и любит её… Челядь редко заходит сюда, и здесь больше всего тайных ходов, ведущих в недра горы… И в настоящую Мастерскую Нитербергов.

Без стука и предупреждения я распахиваю дверь в покои отца и…

Его холодный серый взгляд заставляет меня замереть на пороге. Взгляд – и то, что я увидел…

На смятой широкой постели стоит на четвереньках обнажённая женщина. Волосы нежного, персикового цвета ниспадали на её лицо, скрывая его черты. Отец был позади её, со спущенными портками, и в том, чем он занимался, не было никаких сомнений.

С каждым его движением женщина, комкающая в пальцах простыню, пищала всё громче и быстрее.

Сложением, да и вообще внешностью я был весь в мать. Только серые глаза достались мне от отца – настоящего исполина, с широченными плечами и пудовыми кулаками. И сейчас эти серые глаза глядят на меня… с презрением и недовольством.

Я…

…не могу смотреть на это

…требую объяснений

Октябрьское солнце отражается в зеркальной глади Средоточия. Здесь царит освежающий холод, а воздух будто звенит от чистоты… Нет. Что-то не так.

Жанна д’Арк тоже чувствует это. Её пальцы касаются рукояти меча, а фиалковые глаза рыщут по берегам в поисках того, что нарушает покой этого места. Что-то изменилось… С момента моего последнего визита сюда.

Неудивительно, что Летицию встревожило… что-то.

Неудивительно, что Аларика встревожило… что-то.

Шаг к воде. Ещё один. Коснуться её поверхности… Заглянуть в Средоточие, зачерпнуть её чистую прану… Возможно, это поможет понять…

«Хозяин, осторожно!»

Земля уходит из-под ног, когда Жанна д’Арк подхватывает меня. А вот и причина тревоги… Несколько острых деревянных кольев вонзается в то место, где я только что стоял. Всадник ставит меня на ноги, и я могу лицезреть нападавшего…

Это человеческая фигура, сплетённая из прутьев и ветвей. Отнюдь не великан – но гибкий, стройный и подвижный. Оружием служит посох из корней в его руках. Жёлтые и красные листья лежат на его плечах будто короткий плащ. Иголки хвои заменяют волосы на голове. Два красных болотных огонька служат глазами.

«Заклинатель…» — произношу я, хотя понимаю, что это всего лишь кукла, марионетка настоящего Слуги.

Плетёный человек направляет на нас посох, и он выстреливает гибкими острыми ветвями, которые вытягиваются, чтобы пронзить нас.

Настало время битвы!

Я беру разбег, но… Ноги тяжелеют с каждым шагом. Сомнения всё сильнее. Страх всё больше. Проклиная свою слабость, я замираю на краю крыши. Улочка — не такая уж и широкая — разделяет нас.

«Ладно… — выдыхаю я, надеясь, что она не видит навернувшихся на глаза слёз. — Я сдаюсь. Ты победила».

«Вот видишь! — самодовольно заявляет Хельвиг. — Я тебе говорила. Уличный мальчишка из тебя не выйдет…»

Она смотрит на мои дрожащие губы и добавляет с улыбкой: «Но граф из тебя получится отличный!»

Я беру разбег и отталкиваюсь от края крыши, отправляя своё тело в полёт. Уж если она смогла, то я подавно справлюсь. Я…

Уже находясь в воздухе, я чётко осознаю простую и печальную вещь. Нет. Не справлюсь.

«Ульрик!» — слышу я испуганный крик Хельвиг.

УДАР! Ульрик, виконт Нитерберг, падает на мостовую собственного города. Я успеваю сгруппироваться, но боль от удара всё равно оглушает меня. Кажется, вывихнуто плечо…

Как потом оказалось, сломана рука.

«Ты как? Ульрик?! — в больших глазах Хельвиг стоят слёзы и страх. – Ты цел? Прости…»

«Всё в порядке, — выдавливаю я из себя улыбку. — Видимо, уличный мальчишка из меня и впрямь не выйдет…»

Она гладит меня по волосам, достаёт из них соломинку и говорит: «Зато граф из тебя получится отличный!»

Права ли оказалась Хельвиг Лаклен?

«Вот примерно такие отношения связывают меня с Хельвиг, Всадник», — заканчиваю я рассказ. Мы уже приближаемся к Хрустальному Озеру. Я чувствую его прану, холодную и удивительно чистую для чуждой враждебности Шварцвальда.

В фиалковых глазах Жанны д’Арк я вижу сочувствие и сострадание.

«Твоё детство… было непростым, Хозяин».

Это ещё мягко сказано.

И всё же… В нём были светлые моменты.

«Это дело прошлое, — отмахиваюсь я, во многом потому, что воспоминания причиняют мне боль. — Посмотрим, что приготовило нам… будущее».

И мы подходим к берегу Хрустального Озера

Всадник вновь подхватывает меня и скользит вдоль берега Хрустального Озера. Ветви вонзаются в землю и воду за её спиной, но не поспевают за стремительностью Слуги. Этот «плетёный человек» не может тягаться со Слугой…

По крайней мере, не должен.

Когда «залп» прекращается, Жанна д’Арк отпускает меня и стремглав несётся в атаку. Узкий клинок выскальзывает из ножен и ловит блики солнца, когда Всадник почти мгновенно сокращает расстояние между ней и «плетёным человеком».

Удар…

Но псевдо-Заклинатель принимает атаку на свой посох. И вместо того, чтобы рассечь его вместе с «куклой», меч лишь отшвыривает «плетёного человека» назад, в чащу. Болотные огоньки вспыхивают ярче – и «Заклинатель» вместо того, чтобы атаковать на расстоянии, совершенно неожиданно сам бросается в атаку.

Ни я, ни Всадник не ожидают, что творение Героического Духа Магии пойдёт в ближний бой. Жанна д’Арк отбивает серию ударов, но «плетёный человек» вдруг отводит меч Всадника в сторону, и его нога впечатывается в живот моей Слуги.

Сила удара бросает Жанну д’Арк обратно ко мне. Она приземляется на ноги, и фиалковое пламя решительности лишь ярче разгорается в её взгляде.

«Он силён… - мысленно произносит она. – Для пугала».

На кого рассчитана эта ловушка? На одинокого Хозяина, который забрёл сюда без Слуги? Или… Это лишь проверка. Чтобы выяснить, на что способен противник, перед настоящей схваткой.

Всадник готовится к новой атаке. Теперь она знает, чего ожидать. Я…

…доверюсь Слуге

…помогу ей

«Покажи ему, Всадник!» — с улыбкой предвкушения мысленно говорю я и указываю на «плетёного человека», который собирается обрушить на нас новый залп из острых, извивающихся ветвей.

Жанна д’Арк кивает и бесстрашно несётся навстречу противнику.

На этот раз «плетёный человек» не мелочится. Уже не ветви — корни деревьев будто чёрные копья выстреливают в мою Слугу. Но меч Всадника превращается в настоящую завесу из стали, и корни превращаются в щепки, так и не коснувшись Жанны д’Арк.

Псевдо-Заклинатель сам бросается навстречу моей Слуге под прикрытием корней. Но теперь мы знаем, насколько он хорош в рукопашном бою. Всадник пропускает выпад над собой, пригибаясь к земле, крутится на месте, и её клинок перерубает ноги «плетёного человека».

Он начинает заваливаться вперёд, лишённый опоры, а Жанна д’Арк встречает его выпадом, пробивая его плетёную грудь. «Пугало» Заклинателя бессильно повисает на её клинке, а болотные огоньки тухнут — наш противник вновь становится прутьями и ветвями.

«Прекрасная работа, Всадник»

Клинок моей праны и воли обрушивается на эту связь. Она рассыпается, и «плетёный человек» вдруг замирает, лишённый поддержки, лишённый жизни. Меч Всадника рассекает его пополам ещё до того, как тухнут красные огоньки его глаз.

В последний момент предательский страх проникает в моё сердце. Все ли нити я рассёк? Или сейчас Руны взорвутся у меня под ногами? Ведь это дело рук Заклинателя… Могу ли я тягаться в хитрости и Магии с великим Героем?

Хотя, судя по его стилю боя, он личность весьма… прямолинейная.

Проходит одно мгновение, потом другое — но я всё ещё жив. Значит, сработало. Руны, лишённые поддержки Средоточия, растворяются одна за другой. Всадник опускает меч, но не спешит расслабляться.

Это может быть не последняя западня…

Я оглядываюсь, я обостряю все свои чувства, но… Не могу заметить ничего. Всё спокойно. Атмосфера Средоточия медленно возвращается к привычному состоянию.

Я киваю Жанне д’Арк.

«Хорошая работа, Всадник»

Это не битва Слуг, так что кое-что я могу сделать… Нет, конечно я не буду лезть в сражение. Я — Хозяин. Я — Маг. Значит, я буду биться как Маг…

Жанна д’Арк бесстрашно несётся навстречу противнику. На этот раз «плетёный человек» не мелочится — уже не ветви, а чёрные корни деревьев будто щупальца хтонических тварей выстреливают в мою Слугу.

Но Всадник ловко уклоняется от них, прыгая из стороны в сторону, и продолжает сближаться с «пугалом» Заклинателя…

Вдох. Выдох. Анализ…

Почему здесь? Всё просто и логично. Этот «плетёный человек» черпает энергию из Средоточия. Прана самого Мира поддерживает его существование. Благодаря близости к Хрустальному Озеру он так силён.

Самое разумное решение… Разорвать эту связь.

Шаг — и мои ноги оказываются в ледяных объятьях воды. Мгновение — и мои пальцы погружаются в Хрустальное Озеро. Вздох — и я вижу…

А в это время…

Не хочу, чтобы моя Слуга пострадала! Нужно действовать быстро. Я закрываю глаза, полностью растворяясь в водах Средоточия. Всё моё внимание направлено на этот росток. Незримые корни тянутся от него к «плетёному человеку». Соки жизни — воды Мироздания — струятся по этим корням к творению Заклинателя.

Пора оборвать этот поток. Прана бежит по контурам… Это заклинание вплёл в Герб Нитербергов уже я (во многом благодаря Аларику). Оно ещё нестабильно, но здесь должно сработать…

«Königliche Abtrennung!»

Кукла останавливается. Алые огоньки её «глаз» немедленно тухнут, но…

Что-то не так.

По периметру Хрустального Озера, прямо под моими ногами, вспыхивает простой символ, состоящий из нескольких линий. Руна…

«Проклятье…»

Привязать активацию Рун к нарушению связи… Хитрый ход. Как и ожидалось от Закли…

Договорить я не успеваю. Потому что руны взрываются, разрывая моё тело на куски.

Я подвёл тебя.

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

Ну нет. Моя Слуга не настолько слаба, чтобы проиграть какому-то… Пугалу. Поэтому я не буду терять голову. Тем более, что это дело рук Заклинателя. Жанна д’Арк обладает несравненным Сопротивлением Магии, но я этим похвастаться не могу…

«Analyse», - шепчу я, направляя своё сознание к этому ростку. Незримые корни тянутся от него к «плетёному человеку». Соки жизни — воды Мироздания — струятся по этим корням к творению Заклинателя. Но есть и другие… Почти невидимые… И тянутся они…

Как я и предполагал. Это ловушка. По всему берегу начертаны Руны, и если разорвать эту связь, то это послужит сигналом для активации. Сомневаюсь, что они делают что-то… хорошее.

Поспеши я, и уже был бы мёртв.

Но теперь, когда я знаю… Нужно лишь оборвать все связи разом. Будет сложнее, чем я думал, но я справлюсь.

Свист кнута… Магические контуры пробуждаются. Заклинание, которое я собираюсь использовать, вплетено в Герб мной. Концентрация... Я поднимаю руку – будто заношу меч. Нет, топор палача.

«Königliche Abtrennung!»

Я подходу к останкам «плетёного человека». Создавая подобных «фамильяров», Маг открывается для других практиков Ремесла. Симпатическая связь… Она всегда сильна меж создателем и творением.

И я несомненно воспользуюсь этим, чтобы отыскать Заклинателя.

Жанна д’Арк с её Сопротивлением Магии — самый опасный противник для Слуги, который полагается на Магию. Сомневаюсь, что он будет столь же храбро бросаться в ближний бой, когда будет перед нами вживую, а не в облике «плетёного человека». Мы должны отыскать его… И одолеть.

Меня подмывает использовать заклинание поиска прямо здесь, но я одёргиваю себя. Это не Берсеркер, это Заклинатель. С ним нужно быть держать ухо востро.

Я поднимаю посох, сплетённый из корней. Это подойдёт. Оружие — всегда яркая деталь. Тем более, что мы на Войне.

«Всадник, я использую Магию, чтобы отыскать Заклинателя. Ты готова к битве с ним?»

Жанна д’Арк уверенно кивает. Её решимость лишь усилилась после этой стычки. Я понимаю, что она хочет… очистить свою совесть… после сражения с Берсеркером. Тем более, что Заклинатель — Маг, такой же колдун-безбожник, как и… её Хозяин.

Ничто не будет сдерживать её руку.

«Отлично. Но нам нужно вернуться в Мастерскую»

По крайней мере, я так считаю. Ведь я – будущий граф. И я Маг… Как я могу проиграть какой-то уличной девчонке?!

Она бесстрашно прыгает прямо с крыши в телегу, полную сена. Я замираю на краю, на мгновение размышляя, смогу ли повторить это — а Хельвиг уже исчезает в подворотне. Выбора у меня не остаётся — и я прыгаю, надеясь, что под сеном нет ничего… твёрдого.

Я выбираюсь из стога и бегу за ней, в подворотню. Сено везде — в одежде, в волосах, во рту… Но это мне на руку, потому что путь Хельвиг точно так же отмечен сеном – будто девочка из сказки бросает за собой хлебные крошки…

Когда я забегаю в тупик, Хельвиг уже карабкается на крышу. Я бросаюсь за ней, и моя рука почти касается её босой ножки… Но «почти» не считается. Она уже на крыше, задорно показывает мне язык, и убегает дальше…

А я лезу за ней.

Нагромождение досок, по которым забиралась Хельвиг, рассыпается подо мной, но мне удаётся зацепиться за край крыши. Несколько мгновений я вешу, размышляя, хватит ли силы рук, чтобы подтянуться…

Хватит.

Я карабкаюсь на крышу, а Хельвиг уже бежит к другому её краю.

«Стой! Я тебя поймаю!» — азартно кричу я. Но она, конечно же, не собирается останавливаться… Девчушка набирает скорость и… невероятным прыжком оказывается на крыше с противоположной стороны улицы!

Вот это да! Редкий взрослый человек смог бы так прыгнуть… Внезапный приступ страха сжимает сердце. Смогу ли я?

Она всё так же дразнится на другой стороне, показывая язык, а потом посылает мне воздушный поцелуй. Я…

…не смогу

…справлюсь!

И сделать это лучше побыстрее… Я всё ещё ощущаю неловкость, когда Жанна д’Арк несёт меня на руках, но сейчас на ложную гордость нет времени. Её скорость позволит нам сэкономить даже не минуты – часы!

Снова мы летим сквозь Шварцвальд, но на этот раз с трофеем. И вновь я лишь могу наслаждаться пением ветра и… объятьями моей Слуги. Холод её панциря и тепло её рук. Девичья нежность лица и фиалковая сталь взгляда.

Даже если я выживу…

Я никогда её не забуду…

Мы вновь оказываемся в Мастерской. Колонны, у каждой из которых своё место и свой смысл, поддерживают невысокий потолок. Пол — огромный магический знак, высеченный в камне, и растущий с каждым поколением.

Это место — мои истинные Владения. Колыбель моей силы, моего Ремесла.

Место, где я вырос. Место, где…

…я стал тем, кто я есть.

Эти камни помнят всё. И я помню вместе с ними. Разговор о Хельвиг напомнил мне о…

…о моём прошлом.

И нет места, которое бы служило лучшим символом моего прошлого, чем Мастерская. Ведь…

…я помню…

«Я запрещаю тебе, сын, — не приемлющем возражения тоном говорит Герхард. — Если я узнаю, что ты не оставил эту блажь, то… - тёмное пламя вспыхивает в его серых глазах, - ты будешь наказан».

Наказан… Это слово заставляет меня вжаться в стул. Теперь уже не страх сжимает мне сердце — настоящий ужас. Отец всегда был… находчив… когда речь заходила о наказаниях.

«Уничтожь эти записи, чтобы они не смущали тебя. Или я сделаю это за тебя. Прекрати общение с Ковеном. Делай то, что должен... сын».

Он уходит, оставляя меня в Мастерской. Как же наивно полагать, что это МОЯ Мастерская… Нет, всё верно. Это моя Мастерская… Вот только «Я» себе не принадлежу…

«Я — носитель Герба, — говорю я, поднимаясь с кресла. — И я буду делать то, что я считаю нужным…»

Удар!

Меня швыряет на стол, и письма Аларика сыплются на пол, чернильница разбивается о пол, а колдовской светильник тухнет, рассыпая голубые искры. Стальной вкус крови на разбитых губах…

Герхард фон Нитерберг потирает кулак. В его серых глазах пылает бешенный огонь. Только тот факт, что я ношу Герб, не позволяет ему забить меня до смерти.

«Я запрещаю тебе этим заниматься. Если я узнаю, что ты не оставил эту блажь… Ты очень сильно пожалеешь».

Он уходит, оставляя меня в Мастерской. Я утираю кровь с разбитого рта. Пусть я глава рода… Он всё ещё мой отец. И всё ещё обладает властью надо мной.

Я прибираюсь, и предательская мысль, заложенная в голову отцом, даёт свои плоды. Быть может, у меня и впрямь не получится? Я замахнулся на… На нечто, достойное Эпохи Богов. Как я, посредственный Маг, пусть даже с помощью Аларика, смогу справиться с этим?

Может быть, стоит бросить всё это? Уничтожить записи… Похоронить амбиции… Забыть ту ночь…

Я не хочу, чтобы меня наказали…

Записи лежат передо мной. Бросить их в огонь… Выкинуть из головы… Я вижу, как дрожит моя рука.

Я ощущаю, как трепещет моё сердце…

Я…

…убегаю прочь из Мастерской

И снова я на улицах Нитерберга. И снова слёзы блестят у меня на глазах. Сколько лет прошло… А эта картина повторяется раз за разом. Отец причиняет мне боль… И я убегаю…

Подальше от этого места. Подальше от этого человека.

Я бреду по пустым и тёмным улочкам Нитерберга — уже давно наступила ночь — сам не зная куда. Иду мимо закрытых ставень и захлопнутых дверей. Даже мой город отвергает меня. Даже здесь нет ни единого лучика света…

Поднимаю голову к небесам, чтобы в россыпи созвездий найти отблеск надежды, но вижу лишь низкие, тяжёлые тучи. Ни в выси, и на земле нет ничего…

Кто я?

…каково моё Желание?…

Рука поднимается сама собой, и я ловлю камешек, который должен прилететь мне прямо в лоб. Я поднимаю взгляд. Хельвиг Лаклен сидит на крыше — очаровательная четырнадцатилетняя девушка с огненно-рыжими волосами. Её платье весьма бесстыдно обнажает щиколотки босых ног…

«Какая до боли знакомая картина», — усмехается она.

«Доброй ночи… Хельвиг»

Лёгкое, грациозное движение, и вот уже девушка оказывается рядом со мной. На её шее я могу разглядеть свежий засос… Я знаю, чем занимается Хельвиг. Не то, чтобы я одобряю это… Но кто я такой, чтобы читать ей нотации?

«Я думал, что в городе уже все спят…»

«Я совсем недавно… встала с постели, — двусмысленно улыбается она. — А ты? Почему же виконт Ульрик ещё не нежится на пуховых перинах? Вряд ли ты с таким лицом идёшь на ночное свидание…»

Что мне остаётся, кроме того, как пожать плечами?

«Как будто у меня много причин для… такого лица…» — бормочу я и следую за Хельвиг… куда-то.

«Отец… — вздыхает она, и мне даже не нужно кивать. — Сочувствую».

И снова я пожимаю плечами. Что здесь можно поделать? Я не замечаю, как ускоряю шаг — просто, чтобы быть подальше от замка. Хельвиг немного отстаёт, и теперь это уже я веду её… куда-то.

Её руки вдруг обвивают меня. Лицо утыкается в спину. Я ощущаю нежное тепло её тело. Эти объятья… Они не чувственные, не прикосновение любовницы, нет… Так может обнимать мать… Или сестра… Та, кто разделит твою боль. Та, кто поддержит тебя.

Я замираю…

О, Герхард был бы в восторге, если бы его сыном был Аларик де Карнэ де Малагис, а не Ульрик фон Нитерберг. В глазах отца я всего лишь… Носитель Герба. Тот, кто передаст его другому, более достойному Магу. Именно поэтому он так торопит брак с Амелией.

Отец всё ещё надеется, что мой сын станет настоящим наследником, с выдающимися контурами, с истинным талантом.

Герхард беспардонно вырывает письмо у меня из рук и пробегается взглядом. Его лицо мрачнеет. Уверен, он не понимает и половину из того, что там написано. Но общую идею он, конечно, улавливает.

«Ты всё ещё занимаешься этими глупостями? — кривит губы отец. — Якшаешься в ведьмами… И витаешь в облаках. Прекращай».

Я поднимаю брови. Я не посвящал отца в свой замысел, но конечно от него не могло ускользнуть то, что я задумал некий грандиозный проект. И что он связан с Ковеном Шварцвальда.

«Не знаю, что ты задумал, но знаю, что ты не справишься, сын, - говорит он, нависая надо мной. — Прекращай заниматься этими… бреднями. Твой долг как главы рода — развивать нашу Тауматургическую Теорию и укреплять Герб. Займись этим. Не разочаровывай меня».

…больше, чем уже разочаровал.

Он швыряет письмо Аларика в жаровню, и пламя быстро пожирает его. Страх сжимает мне горло, когда безжалостные серые глаза вонзают в меня взгляд. Спина отзывается болью от бесчисленных ударов.

Я…

…молчу и отвожу взгляд

…глава рода!

Мне шестнадцать. Я пьян своими мыслями. Своей мечтой. Своими амбициями. Я унаследовал Герб Нитербергов, теперь я — глава семьи. Мастерская принадлежит мне. И у меня есть замысел… Великий замысел. Дерзкий замысел.

Почти невыполнимый…

Я читаю письмо от Аларика в свете колдовского огня. Теория одна безумнее другой… Но среди всего этого обязательно найдётся ключ, отыщется тропа, которая приведёт меня к мечте.

К моему Желанию…

Мои глаза бегают по листам, и я делаю пометки уже в своих записях. Столько ещё предстоит сделать… Столько предстоит понять и осознать…

Погружённый в свои мысли, я не замечаю, как входит отец. Пусть формально я глава семьи, в его отношении ничего не поменялось. Всё то же презрение. Всё то же разочарование.

Только теперь я достаточно взрослый, чтобы замечать это.

«Чем ты занят, сын?»

«Читаю письма от Аларика»

«Спасибо тебе… - шепчу я, и слёзы снова блестят у меня на глазах, но это не слёзы обиды и боли. — Спасибо тебе за всё, Хельвиг. Если бы не ты…»

Она поджимает губы… Как будто ожидала чего-то другого… Она делает шаг назад, разрывая между нами дистанцию. Уличная кошка Нитерберга и виконт… Смешная же мы парочка…

«Не надо, - говорит она, отводя взгляд. — Не говори ничего. Просто… будь счастлив, Ульрик. И… ты знаешь, что должен сделать».

Наши губы встречаются. Лёгкое касание… Совсем не такое, как страстный поцелуй Летиции… Я ощущаю, как трепещет сердце Хельвиг. Я чувствую, что она хочет этого, жаждет чего-то большего… Её желание передаётся через её губы, через их вкус, через их робкое движение…

Она отстраняется. Румянец заливает лицо. Она опускает глаза и шепчет: «Дурак… Ты дурак, Ульрик».

Я не знаю, что делать дальше. Обнять её? Просить прощения? Снова поцеловать? Сомнения превращают меня в статую. Хельвиг поднимает на меня серый взгляд и говорит: «Ты… будь счастлив, Ульрик… Ты понимаешь, что ты должен сделать… Дурак…»

Хельвиг разворачивается на пятках и убегает, растворяется на улочках Нитерберга, оставляя меня одного. Но это одиночество не причиняет мне боль. Это одиночество будущего рыцаря, когда он молится в часовне перед получением вожделенных шпор и пояса. Это одиночество молитвы. Одиночество самопознания.

Одиночество принятия решений.

С тех пор мы всё реже и реже встречались с Хельвиг. Отдалились друг от друга? Или кто-то из нас подсознательно избегал другого? Трудно сказать.

Виню ли я её в том, что произошло? Нет. Я ей благодарен.

И буду благодарен всегда.

Я возвращаюсь в замок…

Я вхожу в Мастерскую и вижу отца. Вижу бешенство в его серых глазах, так похожих и непохожих на мои. Граф Герхард фон Нитерберг стоит над моими записями, сжимая свои огромные кулаки.

Он напоминает скалу. И его гнев похож на лавину, которая грозит погрести под собой меня, и мои мечты, и мою жизнь…

«ЧТО. ЭТО. ТАКОЕ?!» - рычит он, указывая на записи, которые так и не исчезли со стола.

«Мои исследования», — отвечаю я и не опускаю взгляд.

«Я же велел тебе прекращать!» — шаг, и кажется своды Мастерской ходят ходуном, и дрожат колонны, и трепещет моё сердце, ведь оно слабее воли.

Только бы не опустить взгляд. Только бы не склониться. Не отступить…

«Ты разочаровал меня, Ульрик! — ещё один шаг, и тень отца падает на меня. — Ты не способен ни на что. Даже передать Герб будущим поколениям».

Я знаю, отец. Знаю, что разочаровал тебя. Но ты…

…ты разочаровал меня ещё больше.

«Твоё своеволие… Твоя глупость… Твоя слабость… — цедит он, приближаясь ко мне. — Всё это не оставляет мне выбора, Ульрик».

Вот значит как… Что ж. Так даже лучше.

Проще.

«Я заберу у тебя Герб. Давно нужно было это сделать… Завести другого наследника. Твоя мать не могла выносить ещё одного ребёнка… Такая же бесполезная, как и её отпрыск…»

УДАР!

«Что ты себе позволяешь, щенок?!!»

Быстрее, чем я думал. Я встречаю его разгневанный взгляд. Только бы не опустить глаза. Только бы не склониться. Не отступить…

Герхард, граф Нитерберг, врывается в Мастерскую как вихрь – нет, как лавина, сметающая всё на своём пути. Он сжимает пудовые кулаки. Ему не терпится пустить их в ход. Отец глядит на меня налитыми кровью глазами.

Я осмелился вызвать его. Никогда я так не поступал.

Никогда у меня не хватало духа это сделать.

«Я жду ответа», — рычит он, надвигаясь на меня.

Хватит ли у меня смелости… Хватит ли у меня воли сказать это?

«Герхард фон Нитерберг, - дрожит ли мой голос? – Как глава рода Нитерберг и Второй Владелец… - мне страшно, как же мне страшно… Но страх более не властен надо мной. — Я изгоняю тебя из своих владений. Передай мне титул графа… И убирайся».

Отец глядит на меня безумными серыми глазами, не веря, что я произнёс нечто подобное. Его пальцы сжимаются в кулаки до хруста. Я вижу, как пульсирует жилка у него на лбу…

Он разорвёт меня на части…

«И никогда не возвращайся»

Думал ли я, что он послушает меня? Что подчиниться и уйдёт?

Конечно нет.

Надеялся ли я на это?

Да. Всем сердцем.

Его кулак, способный проломить голову быку, свистит в воздухе, но я отклоняюсь, и он пролетает мимо. Герхард не верит, что это произошло. Как я посмел? Как отважился?

Я бросаю на него взгляд, в котором прошу… Нет, умоляю… его подчиниться. Умоляю его… принять неизбежное.

С рёвом Герхард фон Нитерберг бросается на меня. Теперь он сам напоминает быка, готового растерзать, растоптать, уничтожить обидчика. И попадись я под этот рывок, от меня бы мало что осталось.

«Kriedewand», — печально говорю я, глядя в налитые кровью глаза Герхарда, и меж нами вырастает белая стена.

Он не оставил мне выбора…

Нет, его не было с самого начала

«Ты… - рычит граф Нитерберг, в бессильной ярости ударяя кулаком о стену. – Ты посмел применить против меня Магию?! Хочешь тягаться со мной в Ремесле, щенок?!!»

Это было бы самоубийством… Слишком велика разница между нами. Разница в качестве контуров. Разница в опыте. Разница в силе.

Это было бы самоубийство… Если бы не…

Я чувствую, как прана бежит по контурам отца. Я понимаю, что он хочет призвать заклинание, чтобы сокрушить меня. Чтобы показать мою ничтожность. Он бы похоронил меня под камнями, обрушив на меня весь замок… Но ему ещё нужно извлечь Герб из моего бездыханного тела.

Объёмы праны, вложенного в это заклятье, превышают мой максимальный запас в несколько раз. Мне конец.

Вот только…

«Ты, кажется, забыл, Герхард? — теперь мой голос звучит не из-за белой стены, но за спиной отца. — Всё, чему ты меня учил?»

Сейчас пол поднимется будто волна и обрушится на меня. Сейчас стены превратятся в копья и пронзят меня. Сейчас руки вырастут из белой стены и сдавят моё горло. Сейчас…

…ничего не произойдёт

«Ты, кажется, забыл, «отец», — мой голос звучит отовсюду; ведь это не я, это замок Нитерберг сейчас говорит с Герхардом. — В своей Мастерской Маг — царь и бог».

Граф крутит головой, пытаясь найти меня. Но я здесь. Я везде. Я и есть замок Нитерберг.

Руки Герхарда врезаются в пол. Он вдавливает свои ладони, и кровь из лопнувшей кожи струится по желобам магических символов. Опьянённый и ослеплённый яростью, он ревёт:

«Das ist meine…»

«…Domain. — заканчиваю я за него. – Ты ошибся, Герхард. Das ist MEINE… DOMAIN!!!»

В любой другой ситуации… В любом другом месте… Я бы проиграл отцу. Но не здесь. Не в моей Мастерской. Не с Гербом Нитербергов на моём теле. Слишком долго Герхард фон Нитерберг держался за свою власть надо мной.

Я не могу быть мальчиком вечно.

«Ничтожество… - цедит он сквозь зубы. — Я не могу проиграть такому ничтожеству… Никогда!»

«Ты ошибся… Герхард»

Моё сердце успокаивается. Страх отступает, растворяется в этих тёплых объятьях. Мне хочется стоять так час, два, всю ночь… Весь день… В Мире, где есть лишь закрытые ставни, да боль лопнувшей кожи на спине, порой всё, что нужно — это поддержка.

Всё, что нужно — чтобы кто-то верил в тебя.

Сколько это длится? Дольше, чем может… Меньше, чем нужно…

Я оборачиваюсь к Хельвиг. Гляжу на её красивое, такое родное лицо. Всё это время… Она была рядом со мной. Слушала меня. Утешала. Поддерживала. Да, у неё дерзкий, своевольный нрав, но…

Разве это важно?

Всё это время она была рядом со мной. Была моим другом… Не другом Мага Ульрика как Аларик. Не другом виконта Нитерберга… Нет… Она была другом Ульрика, мальчика, который убегал из своего дома, размазывая слёзы по лицу…

«Я скажу одну вещь, Ульрик… - шепчет она, глядя в мои серые глаза. — Ты… не можешь оставаться мальчиком вечно».

Да. Она права. Тысячу раз права, как бы не было страшно принимать эту правду.

Она улыбается мне, столь непривычно нежная, столь неожиданно милая. Я…

…поблагодарю её

…поцелую её

Белая стена, возведённая моей Магией, расходится, будто врата, и я шагаю навстречу отцу. Даже сейчас, когда он в моей власти, я ощущаю этот ужас, страх перед ним, вбитый в меня кнутом, вбитый в меня его пощёчинами и кулаками.

Я боюсь его. Я… слабее, чем он.

Наши серые глаза встречаются. Скрещиваются, будто клинки. Всё моё естество кричит, бьётся в истерике, требует опустить взгляд. Требует склонить голову. Требует смириться.

Мальчик во мне не может противиться отцу.

Но я не могу быть мальчиком вечно.

Герхард, граф Нитерберг, понимает, что его Магия бессильна. Но он не может принять поражение. Просто не в силах сделать это. Он выхватывает кинжал и бросается на меня, совершенно потеряв рассудок. Он не видит во мне сына. Даже не видит во мне человека…

А я…

Я окончательно осознаю, что у меня нет другого выхода. Он не позволит мне встретиться с ней. Не позволит… спасти её… Кем бы она ни была.

Не только ради себя. Ради Неё…

Я вдруг вижу его совсем иначе. И мне уже не нужно злорадство. Я вижу его, пленённого своим эго… Своими собственными амбициями… Своими ожиданиями…

Вижу отца, который не способен принять реальность. Не способен жить с ней.

Не только ради себя. Ради него самого...

Я закончу это. Здесь и сейчас

Я вхожу в Мастерскую. Здесь пусто. Куда более пусто, чем на улицах Нитерберга. Здесь я никогда не столкнусь с Хельвиг…

Вдох… Выдох… Я должен это сделать.

Мой взгляд падает на письма Аларика и мои собственные записи. Отец придёт в ярость, если узнает, что я не уничтожил их. Стоит их спрятать?

Стоп.

Я усмехаюсь сам себе. Поздно что-то прятать. Поздно прятаться. Теперь нужно идти вперёд. Только вперёд.

Пальцы ложатся на стол, я закрываю глаза и представляю символ, незамысловатый знак, медленно наполняющийся синим огнём. Я видел его много раз – когда Герхард вызывал меня в Мастерскую. И вот теперь я использую его, чтобы вызвать самого Герхарда.

Знак Главы Рода. Пощёчина моему отцу. Плевок ему в лицо.

Он придёт. Обязательно придёт. О, он будет в ярости, вне всякого сомнения.

Но это только начало…

Мой кулак впечатывается в скулу отца. Больно… Как же больно… Но сейчас боль лишь придаёт мне силы. Впервые за шестнадцать лет я даю ему отпор. Пусть я сломал себе палец… Это мелочи по сравнению с тем наслаждением, которое мне доставляет его изумлённый взгляд.

«Что. Ты. Только. Что. Сделал?!» — его голос звучит поистине страшно. Но я больше не боюсь…

Нет. Конечно, я боюсь. Но страх больше не властен надо мной.

«Я ударил тебя… Герхард».

Его кулак, способный, наверное, убить быка, свистит в воздухе, но я отклоняюсь, и он пролетает мимо. Герхард не верит, что это произошло. Как я посмел? Как отважился?

Я и не знал, что моя улыбка может быть такой… жестокой.

С рёвом Герхард фон Нитерберг бросается на меня. Теперь он сам напоминает быка, готового растерзать, растоптать, уничтожить обидчика. И попадись я под этот рывок, от меня бы мало что осталось.

«Kriedewand», — хладнокровно говорю я, глядя в налитые кровью глаза Герхарда, и меж нами вырастает белая стена.

Я не прощу его. Никогда

Я касаюсь графской цепи на груди. Той самой цепи, что я снял с тела отца, когда оно ещё не успело остыть. Мне кажется, что я так и не смог счистить частички его крови со звеньев. Эта кровь вечно будет со мной. В моих венах…

В моих кошмарах.

Мой подвиг.

Мой грех.

Моё… решение.

«Ты в порядке, Хозяин?» — звучит участливый и встревоженный голос Жанны д’Арк.

Слишком глубоко я погрузился в воспоминания… И видимо, это отразилось на моём лице. Я выдавливаю из себя улыбку – слишком грустную, слишком слабую.

«Всё хорошо, Всадник. Я закончил».

Обломок посоха у меня в руках. Я и впрямь закончил. Симпатическая связь установлена. Я смахиваю с глаз слезу (надеюсь, что несуществующую) и обращаюсь к своей Слуге…

«Можно приступать к поискам»

Искажённое ненавистью лицо… Оскаленные зубы… Налившиеся кровью глаза… Таким я навсегда запомнил отца.

Он никогда меня не любил.

…а я? Любил ли я его?

Я — Маг. Моё сердце — серый камень. Ты сам учил меня этому, отец.

Тогда почему…

…почему слёзы блестят на серых глазах, так похожих и непохожих на твои, отец?

Удар…

Мои пальцы, укреплённые Магией, пробивают его грудную клетку. Его сердце… Такое же мягкое, такое же горячее, как у любого человека. Ты лгал мне, отец?

Лгал, что сердце Мага – серый камень?

Кровь струится по подбородку отца. Он захлёбывается ею. Он пытается сказать что-то, но не может. Что же он хотел сказать мне? Какие последние слова?

«Я люблю тебя…»

«Я горжусь тобой…»

Нет. «Я… ненавижу тебя».

«А я?»

Свист кнута… Боль лопающейся кожи на спине… Эти чувства… Они всегда останутся со мной. Всякий раз, когда я пробуждаю контуры, я вспоминаю это. Моё детство. Мою молодость.

Моего отца. И то, что я сделал с ним.

Я отдаю свою прану – энергию самой жизни – Миру в обмен на Таинство. То, что делает каждый Маг… То, что делает нас Магами.

Моё сознание будто взлетает над Нитербергом, над моими владениями. Я вижу потоки линий лей… Вижу изгибы улиц… Вижу бесконечное чёрное море Шварцвальда… Теперь осталось понять, куда ведёт меня посох… Куда он указывает…

Ну конечно. Я и не думал, что всё будет просто. Я заметил два сильных «полюса» — один в Шварцвальде, а другой — в Нитерберге. Тот, что в городе — чуть слабее, но он значительно ближе… Впрочем, и тот, который в чаще леса не так далеко от моих владений. Рядом с одной из деревушек.

Я делюсь своими находками со Всадником

И вот мы снова входим под сень Шварцвальда. И опять наш путь лежит по его спутанным тропам. И вновь злая сила Чёрного Леса ничего не может поделать с чистотой Жанной д’Арк, с её аурой, золотой и фиалковой, с её сердцем, запятнать которое невозможно…

Теперь я несколько нервно поглядываю на деревья и пристально вслушиваюсь в треск веток и голос ветра. Какая-то часть меня ожидает, что ещё один «плетёный человек» набросится на нас из чащи…

Или весь лес ополчится на нас будто в «Войне Деревьев»…

Я держу перед собой обломок посоха. Он ведёт меня будто лозоходца. Я ощущаю, как он тянется к своему создателю. Похоже, мы на верном пути…

«Хозяин…» — на этот раз голос Всадника звучит не встревоженно, нет. Он почти дрожит от ярости. Не могу вспомнить, чтобы Жанна д’Арк была в таком гневе…

«В чём дело?» — осторожно спрашиваю я, опуская посох.

Она указывает куда-то в чащу. Глаза и чутьё Слуги острее моих… Для того, чтобы понять, что же она там увидела, придётся сойти с тропинки…

Но я не могу оставить это без внимания

Под прикрытием Всадника я направляюсь в чащу. Ветви хрустят у меня под ногами, шелестит мёртвая листва. Туман стелется по земле, но пока не осмеливается подняться выше щиколотки…

Долго идти не пришлось.

Первое тело я различаю не сразу — оно потонуло во мгле Чёрного Леса. Но остальные невозможно пропустить. Дюжина мертвецов цинично свалены в одну кучу. Мужчины, женщины… По счастью, я не вижу ни одного ребёнка.

Выглядят они совершенно одинаково. Иссохшие тела – кожа липнет к костям – и пустой взгляд выцветших глаз. Мне хорошо знакомы эти… симптомы. Их жизненную энергию – прану – похитили.

«Это сделал Слуга», — глухо говорит Жанна д’Арк, сжимая кулаки в бессильном гневе.

Будучи созданиями из магической энергии, Слуги могут поглощать человеческие души, чтобы поддерживать своё существование даже без Хозяина. Невозможно представить, чтобы Героический Дух пошёл на это…

Невозможно было до этого момента.

«Неужели, это дело рук Заклинателя? — спрашивает меня Всадник. – Кем нужно быть, чтобы пойти на такое?»

«Не будем… торопиться с выводами»

Заклинатель — великий Маг прошлого. А Маги хорошо известны своей… спорной… моралью. Мог ли Героический Дух Магии пойти на такое ради эффективности? Я не могу однозначно сказать «нет».

«Скорее всего, это жители ближайшей деревни, — говорю я, печально глядя на тех, кого лишили даже достойного погребения. – Нужно посетить её. Мы можем узнать подробности… Выйти на след…»

А ведь это мои подданные… Мужчины и женщины, служившие мне верой и правдой. Верящие в то, что граф Нитерберг, каким бы он ни был, защитит их от угроз и напастей. Но я не сделал этого.

Наоборот.

Я боялся, что это произойдёт, но надеялся, что Слуги будут достаточно благородны, чтобы не идти на подобную жестокость.

Но в Войне участвуют не только Слуги. Я вспомнил Берсеркера, который без сомнений и жалости напал на мой замок. И его Хозяина, который позволил ему это сделать… Нет, скорее всего направил его туда…

«Кто бы это ни совершил… - мрачно произносит Жанна д'Арк, и совсем недоброе пламя загорается в её фиалковых глазах, - он ответит за это. Я заставлю его ответить».

«Мы заставим»

Я прислушиваюсь к вибрациям посоха… Формально он ведёт меня чуть в сторону, но… Деревню нужно посетить. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что Заклинатель не превратил её в свою Территорию… И стол для пиршества.

Поселения посреди Шварцвальда обладают своеобразной, весьма мрачной аурой. Люди, которые поколениями живут под сенью Чёрного Леса, не могли не… измениться… под влиянием чуждой, тёмной силы, царящей здесь. Они угрюмы, нелюдимы и весьма фаталистичны…

Но они не заслуживают того, чтобы их души поглощал беспринципный Слуга.

Деревня совсем небольшая — несколько дворов, стоящих на приличном расстоянии друг от друга, да небольшая церквушка – скорее, часовня – посредине. Жанна д’Арк накидывает на себя покров призрачного облика, чтобы не привлекать лишнее внимание. Но… кажется, здесь вообще никого нет.

Пугающая, почти могильная пустота.

Лишь бесчисленные обереги покачиваются на заборах и ветвях деревьев. Не лают собаки, не слышно домашних животных, и на улицах нет никого. Поселение будто вымерло…

Мы направляемся к ближайшему двору…

Вино весьма кислое на вкус. Я беру на себя смелость допить всё, что там было, и возвращаю Вернеру пустую бутылку. Он глядит на него довольно трезвым взглядом, а потом швыряет через плечо, даже не глядя, куда она упадёт.

Сейчас не время для пьянства. Я отрицательно качаю головой. Вернер пожимает плечами, приканчивает вино и потом швыряет пустую бутылку через плечо, даже не глядя, куда она упадёт.

Он направляется к весьма большому дому, явно подразумевая, что я последую за ним. По дороге он наконец-то подаёт голос.

«Что я здесь делаю? Ну как же, Ульрик… Охочусь. И здесь есть весьма интересная… добыча».

Уверен, что моей Слуге не понравился его тон. Я и сам от него не в восторге. Зная характер Вернера, ожидать чего-то хорошего не приходится. Дверь в дом распахивается ещё до того, как мы подходим к ней.

На пороге стоит, опустив глаза, светловолосая девушка в одной нижней рубашке. На полуобнажённой полной груди виднеются свежие мутно-белые капли. Вот значит, какой охотой он здесь занимается…

Вернер проходит мимо, попутно ущипнув девушку за грудь.

«Это… отвратительно», — слышу я голос Всадника.

И я согласен с ней. Обычно девушки весьма не против разделить своё ложе с Вернером – он умеет быть обольстительным – но эта… С ней явно что-то не так.

«Что здесь происходит?»

Вернер несмешливо поднимает брови, как будто я задал самый глупый вопрос. Но мой тон не позволяет ему отшутиться. Настрой Всадника передаётся и мне. Мне нестерпимо хочется врезать по его надменному лицу.

«Я встретил Бланку на кладбище, - поясняет Вернер и, схватив девушку за запястье, ведёт за собой – Бедняжка пришла позаботиться о могиле отца. Какая трогательная верность. Вот ты, Ульрик, часто прибираешься на могиле отца?»

Это удар ниже пояса. Возможно, Вернер и не хотел быть настолько жестоким… Не уверен, что он в курсе о моих отношениях… Но от этого его вопрос не становится менее… болезненным. Ответить, я, впрочем, не успеваю.

«Слово за слово, и вот я уже срываю её цветочек… А потом, оказавшись у неё дома, то есть здесь, я вдруг узнаю, что у неё есть две весьма очаровательных сестрёнки. И – ты не поверишь – очень симпатичная мама».

Я почти уверен, что Жанна д’Арк сейчас ворвётся в помещение – она осталась во дворе, чтобы не привлекать лишнего внимания – и впечатает свой кулак в челюсть Вернера (не факт, что после такого удара голова останется у него на плечах). Но — почти к сожалению — этого не происходит.

И всё же я хватаю Вернера за руку, притягиваю к себе и тихо, но весомо произношу: «Если я узнаю, что они делают это… против своей воли… то ты за это ответишь передо мной, Вернер. Как перед графом и Вторым Владельцем».

«Эй, эй! Да что с тобой! — брат Амелии не то, чтобы напуган, но по крайней мере… впечатлён… моим порывом. – Что тут такого? Все живы. Я никого ни к чему не принуждаю. Всё вполне добровольно. Я им плачу. И весьма приличную сумму. Помимо всего прочего».

Вернер говорит достаточно громко, чтобы Бланка могла слышать его. Я перевожу взгляд на девушку. Она еле заметно кивает, так и не смея поднять на меня глаза.

«Несчастные люди… - шепчет Всадник в моей голове. – Он… пользуется их слабостью. Их нуждой».

«Это так, - говорю я. – Но… Это их решение».

Жанна д’Арк замолкает. Да, это неприятно. Но… Это и впрямь их выбор.

Я продолжаю разговор…

Девушка, массирующая плечи Вернера, вздрагивает при моём вопросе. Губы Мага искривляются на мгновение, а потом он поднимает брови в весьма искреннем удивлении.

«Так ты здесь ради этого? Расследуешь исчезновения? Граф Нитерберг защищает своих подданных, э? Очень интересно».

Я не спешу его разубеждать.

«Допустим. Так ты знаешь что-то об этом?»

Вернер, видя, что я не спешу пить, отхлёбывает прямо из бутылки. Он хватает девчушку, притягивает к себе и наслаждается долгим поцелуем. Сначала она не реагирует, но потом её губы раскрываются, и язычок начинает двигаться в такт с действиями Вернера. Струйка её слюны стекает по его подбородку…

«Да, кое-что знаю, - кивает он, закончив с этим. – Совсем недавно здесь пропало несколько человек. Слишком много за раз для того, чтобы посчитать, что… Лес… забрал их. Один из них, между прочим, был мужем старшей сестры Бланки».

Нет, у него явно что-то не так с головой…

«Я не только плачу этим красоткам за их ласку, Ульрик, - поясняет Вернер. – Я… оберегаю их. Защищаю их. Это взаимовыгодное сотрудничество».

Девчушка в переднике на голое тело быстро-быстро кивает, подтверждая его слова. Вернер звонко хлопает её по обнажённому заду и говорит: «Я пока не знаю, кто мог забрать их… Но здесь явно происходит что-то… нездоровое».

-

«Я собираюсь с этим разобраться»

Вернер задумчиво поднимает взгляд к потолку. Девушка, массировавшая его плечи, затихает – даже замирает. На несколько мгновений Вернер погружается в себя…

«Так ты здесь ради этого? Как… Второй Владелец? Подозреваешь, что творится что-то… достойное твоего внимания?».

Я бросаю недовольный взгляд на Вернера. Разговор о Магии в присутствии простых людей… Не самая лучшая идея. И как пресловутый Второй Владелец я должен бы это пресекать.

«Есть что-то, что должно меня волновать?»

Вернер, видя, что я не спешу пить, отхлёбывает прямо из бутылки. Он хватает девчушку, притягивает к себе и наслаждается долгим поцелуем. Сначала она не реагирует, но потом её губы раскрываются, и язычок начинает двигаться в такт с действиями Вернера. Струйка её слюны стекает по его подбородку…

«К северу от деревни недавно произошло нечто… Что-то вроде локального лесного пожара. Может быть, ударила молния… А может, нечто иное».

Лесной пожар… В Шварцвальде не жалуют огонь. Вспоминая Заклинателя… Может ли он стоять за этим? Тем более, что посох как раз и указывает на север… Стоит проверить.

«А теперь, милая, - Вернер звонко хлопает девушку по обнажённому заду. – Поработай-ка губками ещё…»

У него явно что-то не так с головой…

Девушка послушно опускается на колени, демонстрируя красную от шлепков попку. Вернер насмешливо тянет: «Точно не хочешь присоединиться?»

«У меня есть куда более важные дела»

Вернер садится за стол, и тут же из кухни выходит вторая девушка – такая же светловолосая, в одном переднике на голое тело. Она несёт деревянный поднос с новой бутылкой и нехитрой снедью, ставит перед нами и начинает массировать плечи моего «приятеля».

«Сам-то не хочешь… расслабиться? – интересуется Вернер. – А то ты весь какой-то напряжённый, Ульрик. Если да, то я советую маму Луизу. Шикарная женщина! Уж на что я люблю свежие цветы, но она…»

«Хватит, — мой голос звучит так резко, что Вернер дёргается, будто получив пощёчину. – Мне это неинтересно».

Я не притрагиваюсь к еде. Настроения нет совсем. То, что Вернер превратил этот дом в свой личный… бордель… тоже совершенно не веселит.

«Да что с тобой, Ульрик! — похоже, брат Амелии совершенно не понимает, в чём причина моей мрачной реакции. — Решил хранить верность моей милой сестрёнке ещё до брака? Не стоит себя ограничивать, поверь мне…»

Глубокий вдох… Мне нужно собраться. Действия и мотивы Вернера понятны. Будучи Магом без Герба всё, что ему остаётся – прожигать жизнь в погоне за сиюминутными удовольствиями. Когда он умрёт… То просто исчезнет. Никто не вспомнит о нём. И он не оставит никакого наследия.

Как бы я себя вёл, лишённый Цели? Лишённый ответственности?

По сути, лишённый будущего?

Эти мысли помогают мне успокоиться и несколько мягче взглянуть на Вернера и его попытки убежать от осознания себя. Я здесь не просто так. И даже хорошо, что здесь оказался Маг… Пусть даже и Вернер Фион Ренстаад.

«В деревне происходило что-то странное? Пропадали люди?»

«Рядом с деревней не происходило ничего… примечательного?»

Ворота заперты, ставни закрыты… На досках вырезаны свежие знаки – и большая их часть не имеет к христианству никакого отношения. Люди, живущие под сенью Шварцвальда, помнят древние силы. Они всё ещё слышат голоса голодных духов. Они знают цену Тёмным Искусствам… Порой эта цена более, чем высока, но если её не заплатить…

Будет гораздо, гораздо хуже…

Черепа животных глядят на меня с забора пустыми глазницами. Они напуганы, жители этой деревни. Они прячутся. Они ищут защиты. Они…

«Это ли не Ульрик фон Нитерберг? Вот так встреча!» — слышу я вдруг знакомый голос, который резко нарушает гнетущую тишину деревни.

Я оборачиваюсь, уже прекрасно зная, кого я увижу. Удивлён ли я? Более чем.

Но в душе я испытываю облегчение. Хотя бы на один вопрос я получил удовлетворяющий меня ответ.

Этот человек сидит на заборе соседнего двора, с откровенной усмешкой глядя на меня. Расстёгнутая рубашка, босые ноги, полупустая бутылка вина в руках. Царящая здесь атмосфера ужаса совершенно не трогает его…

«Здравствуй и ты, Вернер Фион Ренстаад»

В моей голове мгновенно возникает сотня вопросов. Что он здесь делает? Как он здесь оказался? Почему исчез, не посвятив в свои планы если не меня, то свою сестру?

С другой стороны, хорошо, что его не было в замке во время нападения Берсеркера… Пусть Вернер иногда бывает той ещё занозой, он всё равно мой… приятель. И почти родственник.

«Удивлён встретить тебя здесь, в этой глуши, Вернер, - осторожно говорю я. – Что ты тут делаешь?»

Брат Амелии усмехается и ловко спрыгивает с забора. Отпив вина, он толкает двери, приглашая меня войти во двор. Немного поразмыслив, я принимаю приглашение.

«Ты знаешь этого человека?» - мысленно задаёт вопрос Всадник.

«Да, - отвечаю я, замешкавшись в дверях. – Это Вернер Фион Ренстаад. Старший брат Амелии… Он тоже Маг».

Маг, который не спешит отвечать на мой вопрос. Я обостряю свои чувства… Нет, он не возвёл здесь Ограждающих Полей. Здесь вообще не чувствуется никакой Магии… Кроме уже привычной ауры Шварцвальда.

«На всякий случай, будь наготове…» - говорю я и оказываюсь во дворе нынешнего убежища Вернера.

Мой приятель отхлёбывает вина и протягивает мне бутылку. Напитка там остаётся на донышке. Я…

…принимаю угощение

…отказываюсь!

Вернер пожимает плечами. Я смотрю на него и на девушку, и понимаю, что мне хочется уйти как можно скорее. Но я ещё не всё узнал.

«Амелия волнуется за тебя, - говорю я, надеясь, что речь моя звучит без укора. – Она ведь не в курсе, где ты и что с тобой?»

Мой «приятель» пожимает плечами, поглаживая светлые волосы своей «живой игрушки». Трудно сказать, от чего он получает больше удовольствия – от её действий или своей власти над ней.

«Моя сестрица это больше твоя проблема, чем моя. Уж отчитываться перед ней я не обязан. Скорее, наоборот».

Я хочу спросить что-то ещё, как вдруг в голове раздаётся голос Всадника, почти умоляющий: «Давай уйдём отсюда, Хозяин. Пожалуйста».

Ей хочется вмешаться… Хочется сделать хоть что-то для этих несчастных… Но ужасная правда в том, что Вернер не принуждает их. Не заставляет. Всё это происходит… по обоюдному согласию.

Я поднимаюсь из-за стола. Серый взгляд становится похожим на сталь.

«Вернер… - вздыхаю я. – Я рад, что с тобой всё в порядке. У меня есть дела, которыми необходимо заняться…»

Маг пожимает плечами. Не то, чтобы его очень расстраивает наше расставание. Я поднимаю серый взгляд и говорю…

«Береги себя, Вернер»

«Оставь этих женщин в покое»

«Ты права. Здесь происходит нечто… грандиозное. И очень опасное. И я действительно в центре всего этого. Но… - я надеюсь, что мои слова звучат не слишком… покровительственно. – Тебе и впрямь лучше этого не знать».

Амелия кивает. Она всецело доверяет моим суждениям. Почему? Почему она так верит мне?

Почему не поднимает взгляд?

Я смотрю на её бледное лицо. На тонкие пальчики, что нервно теребят скатерть. Как я могу оставить её здесь? Я должен позаботиться о ней. Должен её защитить.

«Ты не обязана оставаться здесь, Амелия, - мягко говорю я. – Ты… Не обуза для меня. Я буду рад, если ты вернёшься в замок. Со мной».

Ты моя гостья. Моя невеста. Кем я буду, если не смогу защитить тебя?

Амелия отрицательно качает головой: «Нет, Ваша светлость. Спасибо за предложение. Но я чувствую… Я знаю, что так будет лучше. Для вас».

Быть может, она права? И лучший для меня способ защитить её – держать от себя подальше. Мой… эгоизм… уже чуть не погубил её однажды. Или это была моя слабость?

«Хорошо, Амелия»

Я останавливаюсь на перекрёстках, чтобы прислушаться к зову посоха. Он стремится воссоединиться со своим создателем. Симпатическая связь… Самая простая – и самая сильная.

Волей-неволей я вдруг задаюсь вопросом – неужели, Слуга-Маг не подумал об этом? Или… Он хочет, чтобы мы его нашли?

Хочет устроить нам ловушку?

В таком случае, его ждёт сюрприз. Ведь у моего Всадника – пусть он и не Рыцарский Класс – Сопротивление Магии высочайшего уровня. Заклинателя ждут… большие неприятности.

Людей почти нет. Солнце медленно клонится к закату. И даже в городе стараются не оставаться на улице с приходом темноты. Слишком близко Шварцвальд. И слишком близко Шабаш… Тот жуткий праздник, что никогда не обходится без… жертв.

Такова цена этой древней Магии.

Я стараюсь не привлекать внимание редких встреченных горожан. Это ни к чему. Тени домов хорошо скрывают мою невысокую фигурку…

Мы следуем за обломком посоха…

Симпатическая связь ведёт нас на окраину города. Нитерберг – небольшое место. Ему не равняться ни с Фрайбургом, ни с Кёльном… Но даже у него есть «приличные кварталы» и «окраины». Можно сказать, трущобы.

Посох буквально рвётся у меня из рук. Мы близко.

«Соберись, Всадник, - говорю я скорее по привычке; я всецело доверяю Жанне д’Арк. – Мы у цели».

Ещё один поворот… Мы в подворотне… Что же нас встретит? Ожившие стены? Взрывающиеся Руны? Кажется, я готов ко всему…

И даже к этому.

В тупике, у стены, лежат два тела. Вернее, то, что от них осталось. Обгорелые, почерневшие кости. Выглядят они так, будто их выбросили из Преисподней.

«Это…» - говорит Всадник, покидая призрачный облик.

«Да. Это трупы, - с привычным для Мага хладнокровием произношу я. – Посох привёл нас сюда. Похоже, их убила Магия Заклинателя».

«Но… зачем? Неужели, чтобы скрыть…»

Я понимаю тревогу Всадника. И поэтому опускаюсь перед трупами…

…чтобы получше изучить их

Что бы ни замышлял Заклинатель в моих владениях, мы раскроем его замыслы. Поэтому я и Всадник отправляемся на улицы города, чтобы узнать, что же делал здесь этот Слуга?

Обломок посоха ведёт меня, будто лозоходца. Я чувствую его малейшие вибрации. Обнаружить следы Заклинателя здесь, так близко к великому Средоточию, будет непросто… Но это мои Владения – и в куда большей степени, чем Шварцвальд.

Ему не спрятаться.

«Надеюсь, что этот Героический Дух не поднимет руку на жителей города. Всё-таки, это Заклинатель, а не Берсеркер…» - говорит моя Слуга.

Как бы мне ни хотелось с ней согласиться, я произношу: «Он Заклинатель. А значит, Маг. А Маги… бывают очень прагматичны».

«Но он ещё и Слуга, - горячо отвечает Всадник. – Он должен быть Благородным Героем…»

Ах если бы… Даже в легендах те, кто прибегает к Магии, часто обладают весьма… спорными личными качествами.

«Он МОЖЕТ быть Благородным Героем, - со вздохом говорю я. – Но совсем не обязан…»

И мы продолжаем поиски…

Будучи созданиями из магической энергии, Слуги могут поглощать человеческие души, чтобы поддерживать своё существование даже без Хозяина. Невозможно представить, чтобы Героический Дух пошёл на это…

Но как я уже говорил, Заклинатель – это Маг. А Маги нередко бывают невероятно… прагматичны. Беспринципны. И безажалостны.

Понять, что человека «иссушили», поглотив его душу и прану, по виду трупа несложно. И поэтому сжечь тело – весьма логичный поступок. Но у меня есть средства понять – или попытаться понять – не стали ли эти несчастные жертвой подобного… «пожирания».

«Analyse», - шепчу я и морщусь, когда воссоздаю то ощущение… Ощущение, которое будет со мной всегда. Свист кнута… Боль…

Мои контуры и мои чувства объединяются. Я «заглядываю внутрь» трупа, чтобы понять, теплятся ли там частички праны… Или его иссушили, оставив лишь пустую оболочку, прежде чем сжечь.

Да, метод ненадёжный. Особенно если тело лежит уже давно… Но…

Я вздыхаю с облегчением и спешу поделиться этим с Жанной д’Арк.

«Нет, он не хотел ничего скрывать»

Всадник радостно выдыхает вместе со мной. Но потом тут же хмурится. Даже если Слуга и не поглотил их души, он всё равно использовал свои силы, чтобы убить этих людей. И это совсем не нравится Жанне д’Арк.

«Зачем тогда он сделал это?» — задаёт она мучающий её вопрос.

И правда, зачем?

Это тупик. Мы вряд ли выйдем на Заклинателя по этой ниточке. Но с другой стороны… Я – Маг. А значит, хочу знать и понимать. И я – граф Нитерберг. На моей земле произошло убийство. Моих подданных.

Могу ли я это так оставить?

Время дорого. Шансы, что это «расследование» приведёт меня к Заклинателю, конечно есть… Но они невысоки. После встречи с Хельвиг мы сможем отправиться в Шварцвальд. Скорее всего, там я найду настоящие зацепки, учитывая те силы, что явил нам Заклинатель.

Я бросаю ещё один взгляд на тела. Эти люди… Жертвы моих амбиций. Их убила Война, созданная мной.

И я…

…не могу это так оставить

…смирюсь с этими жертвами

«Я сообщу о них челяди, - говорю я, с печалью глядя на трупы. – Их предадут земле, как и полагается. А пока что… Попробую узнать, кто они. Я нашёл на теле указание, где они трудились. Узнаю, кто из работников… пропал в последнее время».

Клаус Крусте живёт на самом севере Нитерберга, на границе между городом и Шварцвальдом. У него – крепкий двор, где всегда лежат отёсанные брёвна, стучат топоры и пахнет свежесрубленным деревом. Когда я подхожу, работа кипит вовсю. До заката люди Клауса не будут знать спуску…

«Ваша светлость! – радостно восклицает этот уже немолодой, жилистый мужчина. – Чем обязан столь неожиданному визиту? Проходите, проходите… Жена! А ну тащи то, что припасла на свадьбу Генриха! Здесь Его светлость!!!»

«О нет, нет, - поднимаю руки я, спеша успокоить Клауса. – Боюсь, у меня… не совсем приятные известия и вопросы. И на трапезу, к несчастью, совсем нет времени…»

Крусте вздыхает, но перечить графу не собирается.

«Скажите, - осторожно начинаю я. – В последнее время… Кто-то из ваших рабочих… пропадал?»

Дровосеки в Шварцвальде исчезают весьма часто. Опасное это дело – ходить в Чёрный Лес и рубить его деревья. Поэтому мой вопрос совсем не удивляет Клауса.

«Да… Дня три назад… Леон и Георг, мои подмастерья. Но Вам лучше с Руди поговорить на эту тему, Ваша светлость. Он их приятель».

Клаус кивает на худенького паренька, который рассеяно работает топором, обрубая сучья.

И я направляюсь к Руди

«Я сообщу о них челяди, - говорю я, с печалью глядя на трупы. – Их предадут земле, как и полагается. Но мы уже ничего не можем здесь сделать…»

Всадник сокрушённо качает головой. Она шепчет молитву над их телами… И я очень надеюсь, что слова святой помогут душам этих несчастных обрести покой.

«Зачем он это сделал? - повторяю я вопрос Всадника. – Кто знает. Спросим у Заклинателя, когда найдём его…»

Я бреду по улочкам города, но не могу выбросить из головы эти тела. Это не первая жертва созданной мной Войны... Но одно дело – Берсеркер, который напал на мой замок. То была битва между Слугами, а пострадавшие… Как это ни печально… Как это ни цинично… Они сопутствующий ущерб.

Здесь же всё по-другому. Слуга напал на этих людей. Он убил их. Даже не убил… Разница в силе слишком велика. Раздавил, как насекомых.

Есть в этом что-то… неправильное.

Каковы были его причины? Почему он так поступил?

Имеет ли это значение?

На сердце у меня неспокойно. Как и на сердце у Всадника. Ей всё это не нравится куда больше моего.

Не говоря уже о том, что пламя… Сожжённое тело… Представляю, как же… тяжело… ей это видеть. Но она держится молодцом.

Времени уже много. Солнце клонится к закату – спешит спрятаться за громадой проклятой горы Нитерберг. А значит мне пора…

…на встречу с Хельвиг

Ночь наступает удивительно быстро – холодная октябрьская тьма накрывает город. Я хорошо знаю дорогу. Ноги сами ведут меня по улочкам города к небольшому домишке, где живёт Хельвиг Лаклен, уличная кошка Нитерберга.

Моя подруга детства.

«Я… останусь снаружи, Хозяин, - смущённо произносит Жанна д’Арк. – Но я буду начеку… И явлюсь по твоему первому зову».

Я и сам не понимаю, почему ощущаю такое волнение. Сердце колотится быстрее обычного. Тревога?

Предвкушение?

Стук в дверь. Тук. Тук-тук. Тук. Всё как в детстве. Я знаю, что дверь не заперта. Но я хочу, чтобы она знала, что я пришёл. И что пришёл именно я.

Скрип открывающейся двери… Знакомый запах. Знакомая комната. За столько лет она практически не изменилась. Я переступаю порог и не могу сдержать улыбку…

«Здравствуй… Хельвиг»

Домик на окраине Нитерберга такой маленький… В нём всего одна комната, разделённая занавеской. Там, за ней – личное пространство Хельвиг. Туда она меня никогда не пускала…

«Я верила, что ты придёшь», - произносит она и жестом предлагает присесть рядом. С улыбкой я отрицательно качаю головой. Это… слишком интимно.

«Я сомневалась, что ты придёшь, - произносит она и встаёт мне навстречу. – Но… надеялась на это». Пожимаю в ответ плечами: «Рад, что не разочаровал».

Нельзя сказать, что здесь царит… идеальный порядок. Но, зная характер Хельвиг, ожидать другого и не стоит. Я бы даже сказал, что сейчас здесь весьма… ухоженно. Девушка подходит к покосившемуся шкафу и достаёт оттуда бутылку вина.

«В городе… что-то происходит, - говорит она, разливая его по глиняным кружкам. – Я хорошо знаю его улицы… Слышу, что они говорят. Происходит что-то странное. То тут, то там появляются загадочные чужаки. Люди боятся выходить на улицы…»

Она ехидно улыбается, протягивая мне вино: «Поговаривают, что видели даже самого графа Нитерберга. Одного. Или в компании с невероятно красивой девушкой в рыцарских доспехах. Можешь в такое поверить?»

Более, чем…

«И это не приближение… Шабаша… - добавляет Хельвиг. – Нет. Нечто иное… Более страшное… Может быть, более… важное?»

Что я могу ей сказать? Что в городе идёт Война – битва между семью Магами и семью Героями за право исполнить своё Желание? По крайней мере я могу сказать ей…

«Ты права»

Щёки Хельвиг становятся пунцовыми. Её взгляд… Я чувствую, как внутри всё сжимается… от сладостного предвкушения. Кровь становится горячее. Как её это удаётся? В одно мгновение она превращается из подруги детства в соблазнительную, желанную женщину.

Она подходит ко мне, и я не делаю шаг назад. Её пальчики касаются моей груди.

«Я… встретила одного человека. И кажется, влюбилась…»

Руки ложатся на её плечи, нежные и горячие…

«Вот как… - звучит мой собственный голос. – Расскажи мне о нём».

Что я творю?!

«Он… странный. Добрый, хотя хочет казаться холодным. Смелый… когда это требуется. Загадочный... – её шёпот обжигает. – Я бы даже сказала, таинственный».

«Богатый?» - улыбаюсь я, прижимая Хельвиг к себе.

Что я делаю?!!

«Он аристократ, - в тот мне отвечает она. – С землями, титулом и замком…»

«Вы давно знакомы?»

«Я уже сказала всё, что хотела… Остаётся только… сделать».

Щёлк… Её пальчики добираются до пряжки ремня. Мои губы впиваются в её шею. Такую сладкую… Её стон ещё сильнее распаляет кровь. Пальцы сжимают её грудь – требовательно, почти грубо.

Я уже не думаю о том, что делаю…

Всадник… Амелия… Все они отходят на задний план. Растворяются в сладких потоках, когда я принимаю истину, которую давно уже знал… Я хочу её. Хочу Хельвиг Лаклен. Может быть, я не люблю её, но…

Я хочу обладать ей. И тот факт, что это тело уже принадлежало множеству других мужчин, не отталкивает меня, вовсе нет. Я знаю, что её сердце принадлежит мне. А это – самое важное. Самое главное.

Самое сладкое.

Она помогает мне поднять подол платья. Её кожа обжигает. Хельвиг призывно выгибается. Она тает в моих руках. Её желание пленяет – я ощущаю его также сильно, как своё собственное.

Я вхожу в неё…

Мы соединяемся, и эти сладкие, головокружительные ощущения не передать словами. Разряды удовольствия проносятся по моему позвоночнику с каждым движением. Её стоны похожи на музыку… Нет, это нечто большее. В них я слышу самое важное… То, что желаннее её тела… То, что слаще влажного тепла её лона… Слова, что не были произнесены. Слова, которые говорит её кожа. Её бёдра. Её волосы.

Всё её естество…

«Я… Люблю… Тебя…»

Она поворачивает голову, не прекращая двигаться. Её серые глаза блестят от слёз и удовольствия. Хельвиг тянет меня к себе, и наши губы наконец-то соприкасаются.

Впервые за столько лет…

Я наслаждаюсь этим так, как наслаждается путник глотком холодной воды после долгого перехода. Я целую её так, как целует свою возлюбленную воин, вернувшийся из безнадёжной битвы. Все те чувства, что копились в моём сердце только лет, я вкладываю в этот поцелуй…

Как и она…

«Ульрик… Ах… Я…»

Дрожь охватывает Хельвиг… Она сейчас находится на пике наслаждения – я чувствую это всеми частиками души, и сам не могу сдерживаться…

Моё семя стекает по её горячим бёдрам. Я не чувствую ног… Не чувствую себя от наслаждения. Мои пальцы трясутся, моё сердце трепещет, мой разум залит нежным светом…

Я тянусь к ней…

Она поворачивается – на этот раз полностью. Её щёки горят. Её глаза – будто две стальных звезды. Её приоткрытые губы зовут… И я не собираюсь противиться этому зову. Поцелуй… Долгий… Страстный… Пьянящий…

Его не хочется прекращать… Кажется, нам не нужен воздух. Нам не нужно ничего и никого, кроме друг друга. Лишь вкус губ… Лишь движение языков…

Но всему наступает конец. И мы размыкаем губы, отпускаем друг друга… Хельвиг Лаклен и Ульрик фон Нитерберг… Граф и блудница…

Сейчас ни имена, ни титулы не значат ничего.

«Это только начало… Ульрик, - шепчет она, освобождая меня от одежды. – Не думай, что мы закончили…»

Её пальцы скользят по моим обнажённым рукам. Они касаются узора Заклятий Повеления. Для неё это ничего не значащие татуировки…

Как и для меня сейчас…

Я тянусь к ней, чтобы расшнуровать – чтобы сорвать – её платье…

«Не спеши…» - игриво шепчет она, и её губы скользят по шее, а потом по груди, и ниже…

Я…

…не могу терпеть…

…послушаю её…

«Хорошо», - шепчу я и предоставляю всё Хельвиг. Я доверяю ей… И она полностью оправдывает моё доверие.

Её язычок оставляет влажную полоску на моём животе. А потом касается моего мужского естества, и оно оживает как по волшебству. Несколько сладких движений, и я снова готов…

Умелые губки Хельвиг обхватывают его, и рыжая голова девушки начинает двигаться. А язычок не прекращает свой танец. Я не просто таю, я погружаюсь в новый мир блаженства. Мне хочется, чтобы это продолжалось вечно.

Я и сам не могу сдержать стонов. Я глажу её волосы, я шепчу что-то… умоляю продолжать. Умоляю не останавливаться… И она не собирается прекращать. Своим нежным ротиком она творит настоящие чудеса…

Это не может продолжаться долго. Никто не сможет выдержать эту сладкую пытку… Хельвиг чувствует приближение кульминации… О нет, она намеренно приближает её, ускоряя движение…

Искры вспыхивают в глазах… Нарастающее сладостное напряжение наконец выплёскивается… Хельвиг игриво улыбается, облизывая губы. От блеска её серых глаз у меня кружится голова. Мне хочется ещё… И ещё…

«Теперь… моя очередь»

«Не хочу, - я не собираюсь сдерживаться. – Я хочу… спешить…»

Кажется, она говорит что-то в знак протеста… Но её слова звучат как призыв продолжать… Я подхватываю её и несу на кровать. И не прекращаю целовать. Шею, грудь, губы… Я хочу покрыть поцелуями каждую частичку её тела…

Тела, которое сейчас принадлежит только мне.

Я буквально сдёргиваю с неё платье. Кажется, слышу звук рвущейся ткани. Она что-то шепчет мне, но я слышу лишь биение её сердца. Всё, что я хочу - вновь услышать её стоны, полные удовольствия.

Мои губы обхватывают её набухший сосок. Язык играет с ним, и мне на радость Хельвиг дышит всё быстрее и быстрее. Рука скользит вниз, по животу, и останавливается меж её ног. Мои пальцы начинают извиваться в её лоне, и она уже не может сдерживать крик…

«Это только начало…» - повторяю я слова Хельвиг, и мои губы скользят ниже, туда, где сейчас играются мои пальчики.

Она уже не стонет – кричит… А я продолжаю. Мой язык скользит по её плоскому животику и…

«Ч..что это?!»

Жанна… Она ждёт меня. Она верит в меня.

Мы ничего не обещали друг другу…

Я даже не могу надеяться, но…

Амелия… Моя невеста.

Пусть нас обручила чужая воля, но…

И пусть я не знаю, что я чувствую к ней…

Я не могу её предать. Я не могу так поступить…

Я нахожу ладонь Хельвиг Лаклен и сжимаю в своей. Как же мне не хочется это делать… Как же мне не хочется это говорить…

Но так будет правильно.

«Нет, Хельвиг. Прости. Я не могу».

«Почему?..» - шепчет она упавшим голосом.

Почему?

Что я должен ответить ей? Что моё сердце принадлежит другой? Истинной святой, что сражается за моё Желание? Моей невесте, невинному цветку, слишком прекрасному для Мира Магов?

…той деве, что я вижу во снах…

«Я очень дорожу тобой, Хельвиг, - говорю я, и в моём голосе звучит боль, ведь я понимаю, какую боль причиняю сейчас ей. – Но… Мы не должны… Это будет неправильно. Ты… Ты достойна…»

Она резко разворачивается, чтобы взглянуть мне в глаза. Слишком резко… Я слышу треск рвущейся ткани. Подол её платья кажется зацепился за что-то…

Хельвиг Лаклен стоит передо мной почти обнажённая. Она стыдливо прикрывает грудь, а второй рукой пытается подтянуть порвавшееся платье, но…

Но взгляд мой притягивает вовсе не её нежный бюст… И не тёмный треугольник внизу живота… Нет. Я смотрю на её плоский живот, и не могу отвести глаза.

«Ч… что это?!»

На светлой коже её живота… Вокруг пупка… Этот узор из трёх сегментов…

Как? Почему?!

Невозможно. Это просто невозможно.

Я вскакиваю. Всё это…

Всё это…

Игра… Уловка… Ложь…

«Ульрик!» - в серых глазах Хельвиг Лаклен застыли слёзы. Она тянет ко мне руки, чтобы…

Обнять? Схватить? Ударить?

«Всадник!» – мысленно я кричу, надеясь, что Жанна д’Арк услышит меня.

…что она простит меня…

«Хозяин?!» - она чувствует мою тревогу. Моё смятение. Боль моего сердца. В её голосе нет ни осуждения, ни презрения. Сейчас она всецело на моей стороне.

«Хельвиг Лаклен…»

«…Хозяйка!»

На светлой коже её живота… Вокруг пупка… Этот узор из трёх сегментов…

Как? Почему?!

Невозможно. Это просто невозможно.

Я отшатываюсь. Всё это…

Всё это…

Игра… Уловка… Ложь…

Она понимает, что я вижу. И понимает, что я понимаю…

«Ульрик!» - в её голосе страх. За себя? За меня? За то, что её обман раскрыт?

Поздно… Поздно что-то менять…

«Всадник!» – мысленно я кричу, надеясь, что Жанна д’Арк услышит меня.

…что она рядом…

«Хозяин?!» - она чувствует мою тревогу. Моё смятение. Боль моего сердца. В её голосе нет ни осуждения, ни презрения. Сейчас она всецело на моей стороне.

«Хельвиг Лаклен…»

«…Хозяйка!»

Несколько мгновений Хельвиг молчит, и взгляд её становится… странным. Будто искорки неунывающего света тухнут в её серых глазах. Голос становится глуше. Он становится будто…

…чужим.

«Я хочу… Уехать из города, Ульрик».

Такие простые слова. Правильные слова. Ей нечего делать в Нитерберге… Сейчас, когда здесь идёт Война… Когда гибнут люди, к ней совершенно непричастные…

Но почему мне тогда так больно слышать их?

Хельвиг Лаклен всегда была частью этого города. Она – улыбка на улицах, неунывающая песенка, что доносится с крыши… Рыжий огонёк, пляшущий среди домов…

Что станет с Нитербергом, когда она исчезнет?

Что станет с душой этого города?

Но неужели будет лучше, если её убьют? Если однажды я найду на улице её иссушенное тело?

И всё же я отвечаю…

«Мне жаль это слышать»

На губах девушки нет улыбки. Она странно наклоняет голову… Даже не странно, пугающе. Она совершенно не реагирует на мои слова. Такое ощущение, что она всё глубже и глубже погружается в себя с каждым мгновением.

«Ты в порядке, Хельвиг?» - осторожно произношу я и протягиваю руку, чтобы коснуться её запястья.

Она совершенно не реагирует на моё прикосновение. Наши взгляды встречаются, и я ощущаю холодок, бегущий по спине. Что происходит?!

«Но прежде, чем я уеду, я хочу, чтобы ты ответил на один вопрос, Ульрик».

Её голос звучит так серьёзно… Моё чутьё Мага обостряется – слишком неестественно её поведение… Но нет, я не чувствую чуждой праны. Ничего…

«Что ты хочешь знать?» - тихо говорю я.

Я прекрасно осознаю, что мне страшно. Не за себя – у меня есть защитница. За неё. С ней что-то происходит. И больше всего меня пугает, что я не могу понять, что именно…

«Это правда? – её руки ложатся на плоский животик. – Это правда, что Святой Грааль Нитерберга может исполнить любое Желание?»

«Ч-что?!»

Я изумлён этим вопросом. Шокирован им. Я…

…ждал его?

…я боялся его?

Что я должен ответить? Непроизвольно я отступаю на шаг, а губы Хельвиг изгибаются в жуткой, почти нечеловеческой улыбке. Её пальцы с удивительной силой рвут ткань платья на животе…

Там, вокруг пупка…

Багряный узор из трёх сегментом…

Заклятья Повеления.

«Это… появилось у меня, Ульрик. Ты знаешь, что это?»

Киваю. И ещё один шаг назад. К выходу. К улице… Туда, где меня ждёт Жанна д’Арк. Моя заступница. Моя святая. Моя Слуга.

«Всадник!» – осторожно обращаюсь я к ней, не сводя взгляда с Хельвиг.

«Хозяин?!» - она чувствует мою тревогу. Она понимает, что происходит что-то неправильное. Что-то невероятное.

Что-то плохое…

«В чём дело, Ульрик? - звучит голос моей подруги, которая шагает ко мне. – Ты напуган? Ты боишься меня?»

«Хельвиг Лаклен…» - говорю я Всаднику…

«…Хозяйка»

«Ульрик… пожалуйста…» - в голосе обнажённой девушки звучит мольба, но я не слышу её. Сейчас передо мной не Хельвиг Лаклен, уличная кошка Нитерберга. Не моя подруга детства.

Сейчас передо мной – Хозяйка. Мой враг.

Она знала. Конечно же знала. И всё это… Её слова… Её чувства… Её губы… Её лоно… Всё это было, чтобы убедиться в своей правоте. Увидеть мои Заклятья Повеления. Увидеть, что одно из них уже мертво…

На ходу застёгивая ремень, я бегу на улицу, к Всаднику, под защиту её ауры, золотой и фиалковой. Какой же я дурак… Как я мог?!

Как я мог поверить в её слова?

Я буквально выкатываюсь из дома Хельвиг Лаклен, а Жанна д’Арк уже закрывает меня, и обнажённый клинок блестит у неё в руке. Фиалковый взгляд моей Слуги направлен наверх, на крышу…

Туда, где я ощущаю искрящееся присутствие огромных объёмов магической энергии…

…прана Слуги…

«Зачем он так сделал? – повторяю я вопрос Всадника. – Что ж… Давай попробуем выяснить…»

Маг должен обладать внимательностью и острым умом. Имея дело с Тауматургией, без этого никак. Невнимательный погибнет. Тот, чей разум слаб, не достигнет успеха.

Что я могу понять, глядя на эти тела? Я немного разбираюсь в анатомии – хотя это, конечно, не моя специальность…

Два обгорелых скелета… Судя по всему, мужчины. Весьма крупные. По состоянию костей и зубов понять их возраст практически невозможно – пламя поработало на славу. Есть ли хоть что-то, что даст мне зацепку, кто эти люди, и почему они здесь оказались?

Я начинаю методично изучать трупы. Нельзя сказать, что мне доставляет удовольствие этот процесс, но я Маг. Я не могу быть… брезгливым.

Пламя сожгло всё. Кожу. Кости. Одежду. Но не металл. Осторожно, будто боюсь повредить, я подцепляю почерневшую бляху, что застряла меж рёбер одного из парней. Рисунка не видно, но наощупь я определяю чеканку. Топор…

Лесоруб? Или плотник?

Что-то… знакомое…

Я закрываю глаза… Глубокий вдох… Вспомнить…

Их двое — крепких парней, судя по всему подмастерьев плотника или лесорубов. Они похожи как братья. Один прижимает к стене девушку, другой мучается с завязками штанов. Их стремления столь же низки, как и очевидны.

Такая же бляха была на шее одного из них.

…Это… неожиданно

Пламя сожгло всё. Кожу. Кости. Одежду. Но не металл. Осторожно, будто боюсь повредить, я подцепляю почерневшую бляху, что застряла меж рёбер одного из парней. Рисунка не видно, но наощупь я определяю чеканку. Топор…

Лесоруб? Или плотник?

Да. Точно. Я помню, что только старик Клаус Крусте выдаёт свои бляхи работникам и подмастерьям. По комплекции жертвы вполне подходят.

Время до заката ещё есть.

Нужно посетить его

Пламя сожгло всё. Кожу. Кости. Одежду. Некоторое время уходит на придирчивый осмотр каждого тела. Но… Я не нахожу ничего.

Некоторые тайны не разгадать. По крайней мере, не сразу.

Когда найдём Заклинателя… то спросим у него.

«Прости, Всадник, - сконфуженно говорю я. – Похоже, я себя переоценил».

«Ничего страшного, Хозяин», - почти ласково отвечает она.

Времени уже много. Солнце клонится к закату – спешит спрятаться за громадой проклятой горы Нитерберг. А значит мне пора…

…на встречу с Хельвиг

«Бог в помощь», - спокойно говорю я, подходя к пареньку. Он настолько погружён в себя, что даже не заметил приближение самого графа. Лишь когда я обращаюсь к нему, он поднимает печальные карие глаза и аж вздрагивает от неожиданности.

«В-в-ваша светлость…»

«Всё в порядке, - пытаюсь успокоить я его ласковым тоном. – Я просто хочу поговорить с тобой о Леоне и Георге. Ты знаешь, что с ними случилось?»

Он отводит взгляд. Руди явно напуган… Непривычное ощущение. Люди редко меня боятся… сверх положенной для аристократа нормы.

«В чём дело? – говорю я. – Ты можешь рассказать мне всё. Не бойся, я здесь не для того, чтобы судить. И тем более, наказывать. Я просто хочу знать правду».

Руди вздыхает… Страх всё ещё держит его за горло, но он находит в себе силы начать рассказ.

«Три дня назад Георг и Леон… Вернулись утром. Очень злые. У Леона были порезы. От ножа. Они связались с той девушкой… Уличной кошкой. Хотели… в долг. Но она их прогнала… И без ножа не обошлось».

Хельвиг Лаклен… Они хотели… изнасиловать… Хельвиг? Глупая затея.

«В общем, вечером они приняли как следует… И решили своё получить. Отомстить ей. Очень уж это задело Леона. Я их хотел отговорить, но… Они меня и слушать не стали. Взяли топоры, да ушли… И больше я их не видел».

Совпадение? Похоже, сомнение в моих глазах Руди воспринял как-то неверно. Поэтому я спешу успокоить его: «Ты всё сделал правильно! Твоей вины здесь нет! Молодец, что рассказал…»

Я прощаюсь с Клаусом, его замечательной женой и, пожёвывая пирог, который они всё же всучили мне в дорогу, размышляю над тем, что узнал…

Хельвиг Лаклен…

…Это… любопытно

Чтобы быть Хозяином, нужно иметь магические контуры. Может ли Хельвиг Лаклен обладать ими?

Маловероятно.

Очень маловероятно.

Почти невозможно.

Но не «невозможно».

«Всадник, - осторожно начинаю я этот разговор. – Возможно – ВОЗМОЖНО – Хельвиг Лаклен участвует в Войне Святого Грааля».

Жанна д’Арк замедляет ход. Я ощущаю её сомнения. Или это всего лишь отражение моих?

«Ты думаешь, это может быть ловушкой, Хозяин?»

Да.

Нет.

«Я не знаю».

Дом Хельвиг прямо передо мной. Холодная октябрьская ночь легла тяжёлым тёмным плащом на мои ссутуленные плечи. Я призываю всё чутьё Мага, чтобы понять, что ждёт меня впереди. Ограждающие Поля… Нет. Мастерская… Нет.

«Мне стоит войти с тобой?» - спокойно спрашивает Всадник.

Пару мгновений я хочу с ней согласиться… Но что, если я ошибаюсь? Что, если это нелепое, почти невозможное совпадение?

«Нет. Оставайся здесь. Но будь настороже».

«Согласна. Я… чувствую. Что-то не так».

И я вхожу…

Хочу подарить ей удовольствие… Отплатить за то блаженство, которое испытал. Хочу слышать её стоны, чувствовать дрожь её тела, ощущать её кульминацию… Я подхватываю её и несу на кровать. И не прекращаю целовать. Шею, грудь, губы… Я хочу покрыть поцелуями каждую частичку её тела…

Тела, которое сейчас принадлежит только мне.

Я буквально сдёргиваю с неё платье. Кажется, слышу звук рвущейся ткани. Она что-то шепчет мне, но я слышу лишь биение её сердца. Жар её желанного тела прогоняет всё, кроме моего собственного желания…

Мои губы обхватывают её набухший сосок. Язык играет с ним, и мне на радость Хельвиг дышит всё быстрее и быстрее. Рука скользит вниз, по животу, и останавливается меж её ног. Мои пальцы начинают извиваться в её лоне, и она уже не может сдерживать крик…

«Это только начало…» - повторяю я слова Хельвиг, и мои губы скользят ниже, туда, где сейчас играются мои пальчики.

Она уже не стонет – кричит… А я продолжаю. Мой язык скользит по её плоскому животику и…

«Ч..что это?!»

В её серых глазах блестит удовлетворение. Да, она чувствует напряжение, висящее в воздухе. Ощущает давящее предчувствие, что усиливается с каждым днём… Но одно дело чувствовать, а другое – получить прямое подтверждение.

«И ты, конечно, не скажешь, что происходит… - говорит она. – Ты… замешан во всём этом… Ваша светлость. Ведь так?»

Я молчу. Не киваю. Не качаю головой. Лишь гляжу на Хельвиг и отпиваю вино… Нельзя сказать, что я прихотлив в напитках, но то, что предлагает мне моя подруга… Только уважение к ней помогает мне не скривиться и не выплюнуть это.

А вот Хельвиг, похоже, это весьма подходит.

Она допивает и наливает себе ещё. Её пальцы… дрожат?! Она волнуется?!

«Я позвала тебя не из-за этого… Ну… То есть… Не совсем из-за этого…» - на щеках её вспыхивает очаровательный румянец.

«Позвала я тебя, впрочем, по другой причине, Ваша светлость», - говорит она, глядя куда-то в сторону.

Моё чутьё, мои инстинкты, моё предчувствие – всё это молчит. В присутствии Хельвиг мне… спокойно. Но её вид, её жесты и движения, её слова и её тон – всё это не может не напоминать мне об отце…

Её образ неразрывно связан с ним. Его удары – её утешения. Его оскорбления – её поддержка.

«Так зачем же?»

«Так зачем же?»

Она сидит на широкой кровати, и звук моего голоса возвращает её в реальность. Хельвиг Лаклен сидит, погружённая в себя, свои мысли, свои переживания… Редко увидишь её такой…

Я никогда не одобрял выбор её… профессии. До сих пор не могу понять, почему она решила торговать своим телом… Несколько раз я предлагал ей работу в замке, но всякий раз она или обижалась, или поднимала меня на смех.

Знаю, что она… хороша в этом. Что сама выбирает тех, с кем спать. Что многие «клиенты» даже звали её замуж. Что люди из других городов приезжают, чтобы провести с ней ночь. Для неё это… своего рода свобода?

Никогда не мог понять этого. А в глубине души – принять.

Я бы не назвал Хельвиг Лаклен ослепительной красавицей… Но эта невысокая, рыженькая девушка, своенравная и неунывающая, обладает невероятной внутренней привлекательностью. Природной чувственностью, которая заставляет видеть её во снах… И желать её… Снова и снова.

Приходили ли мне в голову мысли о том, чтобы заключить её в объятья?

Чтобы освободить её от одежд?

Чтобы войти в неё и растворится в её поцелуях?

Конечно. Я Маг, но всё ещё остаюсь мужчиной.

Пытался ли я это сделать хоть раз?

Нет. Никогда.

«Здравствуй, Ульрик», - говорит она, и в её улыбке я вижу столь непривычное… смущение.

«Здравствуй… Ваша светлость», - говорит она своим привычно-дерзким тоном.

«Здравствуй… Хельвиг»

Хельвиг вдруг делает лёгкое, танцующее движение, и вот уже прижимается ко мне спиной. Мои руки вокруг её талии. Я вижу, как бьётся пульс на её шее. Как мне хочется коснуться её губами.

Во рту пересохло…

«Кажется, я знакома с ним всю жизнь… - мурлычет она. – Но при этом… Знаю ли я его?»

Её попка трётся о моё мужское естество, и я понимаю, что с трудом могу сдерживать себя. И она прекрасно понимает это… Она дразнит меня, покачивая ей, возбуждая ещё сильнее.

«Для меня он всё ещё… загадка».

Что происходит?!

Я полностью теряю контроль над собой. Продолжаю эту игру… Хочу продолжать…

«И что бы хотела ему сказать?»

Её рука шарит за спиной в поисках моего ремня. Она быстро находит его. Да… Сейчас…

Все мысли растворяются. Страхи. Тревоги. Опасения. Волнения. Есть только я и она. Мужчина и женщина. И я…

…не хочу останавливаться…

…должен остановиться…

Почему? Почему так получилось?

Как это получилось?

Я ищу ответ в её серых глазах. Я ищу ответ в моём сердце.

«Ульрик… - шепчет она. – Пожалуйста…»

Хельвиг Лаклен – участница Войны Святого Грааля. Хозяйка.

Мой враг.

Что я должен ей сказать? Что мне нужно сделать? Ничего уже не изменить. Ничего уже не исправить.

«Хозяин!» — в голосе моей Слуги звучит тревога и предупреждение.

Я знаю, что происходит. В разговорах больше нет смысла. Это ощущение ни с чем не спутать… Несколько мгновений я лишь рассматриваю своё отражение в слезах Хельвг Лаклен. А потом…

Дверь распахивается, и я выхожу на улицу… Жанна д’Арк уже рядом. Обнажённый клинок блестит в её руке. Она готова, как и я. Прищуренный взгляд Всадника направлен на крышу домика Хельвиг…

Туда, где я ощущаю искрящееся присутствие огромных объёмов магической энергии…

…прана Слуги…

Она сидит на широкой кровати, и звук моего голоса возвращает её в реальность. Хельвиг Лаклен сидит, погружённая в себя, свои мысли, свои переживания… Редко увидишь её такой…

Я никогда не одобрял выбор её… профессии. До сих пор не могу понять, почему она решила торговать своим телом… Несколько раз я предлагал ей работу в замке, но всякий раз она или обижалась, или поднимала меня на смех.

Знаю, что она… хороша в этом. Что сама выбирает тех, с кем спать. Что многие «клиенты» даже звали её замуж. Что люди из других городов приезжают, чтобы провести с ней ночь. Для неё это… своего рода свобода?

Никогда не мог понять этого. А в глубине души – принять.

Я бы не назвал Хельвиг Лаклен ослепительной красавицей… Но эта невысокая, рыженькая девушка, своенравная и неунывающая, обладает невероятной внутренней привлекательностью. Природной чувственностью, которая заставляет видеть её во снах… И желать её… Снова и снова.

Приходили ли мне в голову мысли о том, чтобы заключить её в объятья?

Чтобы освободить её от одежд?

Чтобы войти в неё и растворится в её поцелуях?

Конечно. Я Маг, но всё ещё остаюсь мужчиной.

Пытался ли я это сделать хоть раз?

Нет. Никогда.

«Здравствуй, Ульрик», - говорит она, и в её улыбке я вижу столь непривычное… смущение.

«Здравствуй… Ваша светлость», - говорит она своим привычно-дерзким тоном.

И я иду к ней

«Ты опоздал, Ульрик, — поднимает он руку в миролюбивом приветствии. — Разве мы не условились встретиться… в полдень?»

Похоже, я переоценил свои способности в верховой езде. Аларик де Карнэ де Малагис старается смотреть на меня, но его взгляд так или иначе притягивает моя Слуга. Верхом на белом коне, с золотой косой и стальной диадемой, она выглядит настоящей королевой воинов. Её Харизма и её святость окружают Жанну д’Арк золотой и фиалковой аурой.

Взгляд же Всадника направлен отнюдь не на Аларика, но на стену монастыря. Со стороны кажется, будто она глядит на пустое место, но я понимаю, что там сейчас находится Слуга Аларика в призрачном облике. Его прана сконцентрирована на этой стене… Но всё равно я не могу назвать его точного местоположения.

В отличие от моей Слуги, которая хорошо видит его.

«Прости, - просто говорю, спешиваясь. — Были кое-какие… дела».

Он понимающе кивает, и делает шаг в мою сторону. Дистанция между нами сокращается. Глядя на моего друга – моего врага – я пытаюсь сконцентрироваться, чтобы закрыть своё чутьё Мага от подавляющей праны Слуг… Так будет проще.

«Но вот я здесь»

Аларик подготовился к этой встрече, и куда лучше, чем я. Даже его чёрный колет с золотым шитьём является Мистическим Кодом. Его семья славится как одни из величайших создателей магических предметов.

И эти знания очень помогли нам за семь лет нашего Opus Magnum.

Если бы мы сражались один на один, то в городе у меня ещё были бы шансы… Но здесь не моё Владение. Этот поединок бы я однозначно проиграл.

Вот только Война Святого Грааля это не схватка Магов. Это битва Слуг. И я… верю, что Всадник справиться – кто бы там ни скрывался под покровом призрачного облика.

«О да, ты здесь. Я не сомневался, что ты придёшь, мой друг, — многообещающе улыбается Аларик. — Хотя… Это встреча не друзей. Не партнёров. Это встреча участников Войны Святого Грааля».

Я могу лишь кивнуть. Мне нечего добавить. Наши глаза встречаются. Как же мне хочется, чтобы сейчас мой взгляд походил на серую сталь… Но настолько ли моё сердце походит на серый камень?

Этой битвы не избежать. Это Судьба. Но…

Сейчас мне необходима его помощь. Помощь Аларика де Карнэ де Малагис и его Слуги. Не как друга. Не как партнёра. Как участника Войны Святого Грааля».

«Аларик, я пришёл не для того, чтобы сражаться»

Что-то в тоне моего голоса заставляет её напрячься. Для Мага я удивительно плохо скрываю свои чувства. В серых глазах девушки я вижу… Нет, не испуг. Не так-то просто напугать Хельвиг Лаклен.

Но я вижу тревогу.

«Что-то случилось?» — тихо спрашивает она.

Да. Война Святого Грааля. Семь Магов и семь Героических Духов сражаются друг с другом за право исполнить своё сокровенное Желание. Битва столь грандиозная и опасная, что легко может уничтожить весь город…

Как я должен поступить? Продолжить игру? Или же спросить её напрямую?

Она может обманывать меня… Но я считаю, что Хельвиг Лаклен не заслужила моей лжи. Я закатываю рукав, и в тусклом свете этой комнаты Заклятья Повеления кажутся странным шрамом… Вернее, клеймом.

«Ты знаешь, что это такое, Хельвиг?»

Она отшатывается, её глаза округляются, а пальчики непроизвольно сжимаются в кулаки. Знает. Конечно же, она знает.

Я был прав…

«Будет исполнено… Хозяин!»

Заклинатель живёт ради сражений… Но сила моей Слуги в ином. В её вере. В её решимости. В сиянии её золотой ауры. В свете её фиалковых очей.

Она не проиграет!

Будто стальная стрела, Жанна д’Арк срывается с места и несётся прямо на Заклинателя. Слуга Хельвиг поднимает посох, и руны вспыхивают перед ним колдовским светом.

«ИСА!»

Ледяные копья летят навстречу моей Слуге… Но, не коснувшись её иззубренными остриями, они рассыпаются на тысячу снежинок.

«Вот как…» - хмыкает Заклинатель, а Всадник уже оказывается перед ним, и меч её описывает сверкающую дугу…

«НОТИЗ!»

Несколько одинаковых рун загораются вокруг Заклинателя, и прозрачная мембрана защитного поля накрывает его…

Но меч Жанны д’Арк проходит сквозь щит как сквозь воздух, и врагу приходится извернуться, чтобы уйти от смертельного удара… Клинок Всадника достигает Заклинателя, оставляя алую полосу на его боку…

Первый удар – за нами!

«Хорошо, Хозяин».

Моя Слуга замирает, бесстрашно глядя в алые глаза Заклинателя. Пусть он и живёт ради сражений, но Жанна д’Арк не проиграет ему. Её вера, её решимость, сияние золотой ауры, свет фиалковых очей…

Она не может потерпеть поражение!

«Ты не спешишь? – усмехается Заклинатель. – Тогда первый ход за мной!»

Он простирает руку, и линии рун загораются колдовским светом.

«ИСА!»

Полдюжины ледяных копий появляются по воле Слуги, и с невероятной скоростью летят во Всадника. Но Жанна д’Арк не собирается ждать. Она резко уходит в сторону, и земля буквально взрывается от мощи заклинания.

«Быстрая, но… Я быстрее!» - радостно восклицает противник, и взмахивает тяжёлым посохом, вокруг которого вспыхивают новые руны.

Магическая энергия концентрируется… Каждая из его рун превосходит самое сильное моё заклинание во много раз… Вот она, мощь Героического Духа Магии!

«ХАГАЛАЗ!!!»

Разряд чистой, разрушительной праны летит в Жанну д’Арк, и даже со скоростью Слуги от него невозможно уклониться…

ВЗРЫВ!

Поднявшаяся туча пыли скрывает Всадника. Но когда она оседает…

…моя Слуга невредима

Заклинатель взмахивает посохом, а Всадник ловко отпрыгивает назад, оказавшись на том же месте, откуда она начала атаку. Слуга Хельвиг проводит пальцем по ране и с… радостью?... смотрит на алую кровь.

Взгляд Жанны д’Арк скользит по клинку, и по красным каплям, что падают на землю. Она не улыбается. Она собрана. Она готова продолжать.

Земля перед домом Хельвиг раскололась от мощи рун Заклинателя. Трещины разбежались, будто чёрная паутина, и магическая энергия всё ещё висит в воздухе злыми жёлтыми искрами.

Но Жанна д’Арк невредима. Её пальцы всё так же уверенно сжимают рукоять меча. Она не улыбается. Она собрана. Она готова продолжать.

«Сопротивление Магии, - усмехается Заклинатель. – Вот значит как… Но это всего лишь означает…»

Он поднимает посох к тёмным небесам, и кольцо новых рун отвечает на его призыв. Магической энергии всё больше… И я понимаю, что это далеко не предел.

«…что мне нужно ударить посильнее!!! АНСУЗ ХАГАЛАЗ!!!»

Девять горящих золотой магической энергией сфер являются по зову Заклинателя. Каждой из них более, чем достаточно, чтобы стереть домик Хельвиг с лица земли. А вместе они без труда уничтожат целый квартал…

Но я знаю, что она выдержит. Моя Слуга выстоит против его Магии.

Жест Заклинателя – и сферы яростным ливнем обрушиваются на Жанну д’Арк. Я уже закрываю лицо – слишком яркие вспышки, слишком велико разрушение… На мгновение весь Мир тонет в рёве и грохоте…

Но ещё прежде, чем открыть глаза, я знаю, что увижу. Её невысокую девичью фигурку, такую обманчиво-хрупкую…

Такую прекрасную…

Золото волос. Сталь боевой диадемы. Фиалковое пламя взгляда.

Мы не проиграем…

Я помню, на что способен Заклинатель в ближнем бою. Даже навыки «плетёного человека» - его двойника – впечатляли. А сейчас он усилил себя рунами… Нельзя терять голову и рассчитывать на победу только потому, что Жанна д’Арк – Всадник, а он – Заклинатель…

Приготовившись отражать атаки, моя Слуга пристально следит за каждым движением Героического Духа Магии. Кажется, она превратилась в статую - стальную деву с золотыми волосами…

«Не буду заставлять такую милашку ждать!»

УДАР!

Меч и посох сталкиваются в воздухе. Меня чуть не сбивает с ног выброс силы от этого удара… Но Всадник остаётся непоколебимой. А Заклинатель продолжает атаковать. Всё быстрее и быстрее.

Я вижу лишь стену стали… Я вижу лишь звёзды искр…

«Неплохо, неплохо… - противник наносит удар за ударом, да ещё успевает разговаривать. – Но недостаточно!»

Обманное движение, посох подцепляет ногу Всадника и опрокидывает её… Вот только она готова к такому повороту. Жанна д’Арк кувыркается в воздухе – так, что её фиолетовое платье обнажает стройные ноги, и каблуки не успевают ещё коснуться земли, как она наносит ответный удар.

Узкий клинок вонзается в плечо Заклинателя. Неглубоко… Но всё равно, это успех!

«Отлично, Всадник!»

«Всадник! – быстро бросаю я мысленную фразу. – Продержись ещё немного! Я сейчас…»

И ноги мои уже несут меня через выжженную рунами Заклинателя землю к небольшому домику, где скрывается Хельвиг Лаклен. Жанна д’Арк провожает меня встревоженным взглядом. В голове звучит её голос.

«Хозяин! Не делай этого!»

Я должен… Я должен защитить тебя, Всадник. Даже если для этого мне придётся…

Моё плечо врезается в хлипкую дверь и…

Смогу ли я сделать это?

Дверь прогибается под моим весом и… Нет, она не ломается. Она тянется мне навстречу. Дерево будто оживает, десятки ветвей тянутся ко мне, хватают меня, оплетают и вонзаются сотнями шипов.

Ловушка…

«Вот уж не думал, что ты пойдёшь на такое, Маг! – кривит губы Заклинатель. – Это подло… И заслуживает наказания».

«Хозяин!!!» - кричит Жанна д’Арк, бросаясь ко мне, но…

Поздно…

«СОВИЛО!»

Он не просто так оказался на крыше… Заклинатель устанавливал защиту… Как раз на этот случай…

Дверь вспыхивает ярким пламенем. Огонь охватывает мою одежду. Мои волосы. Мою кожу. Мои внутренности. Мои кости. В треске пламени я не слышу собственного крика.

Боль…

Больбольбольбольболь…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

Я не могу сдержать этот выкрик. Кажется, моя собственная ключица крошится от этой атаки. Лицо Жанны д’Арк искажается от боли, и она припадает на одно колено – столь силён этот удар.

В следующее – нет, в то же – мгновение нога Заклинателя буквально разрезает воздух, чтобы нанести удар в висок моей Слуге. Жанна д’Арк чудом успевает подставить руки, но всё равно я слышу громкий хлопок – а потом Всадника буквально волочит по выжженной земле сила этой атаки.

«Ну же! – в голосе Заклинателя возбуждение спорит с нетерпением. – Покажи, на что ты на самом деле способна, милашка-Всадник! Давай же! Призови своего скакуна! Яви свой Благородный Фантазм!»

Жанна д’Арк поднимается, и взгляд её мрачен. Доспехи на левой руке расколоты, и струйка крови бежит по потускневшей стали. Но сдаваться она не собирается. Нет, она готова продолжать сражение.

Я переоценил наши силы… Будь это «обычный» Заклинатель, который полагается на Магию, победа была бы за нами. Но этот… Он совсем другой. Мой взгляд невольно падает на домик Хельвиг, оставшийся невредимым, не смотря на эту битву.

У каждого Слуги есть уязвимое место… Его Хозяин. А Хельвиг Лаклен – не Аларик де Карнэ де Малагис, и даже не Летиция. Пусть каким-то чудом она смогла призвать Слугу, но против Мага ей не выстоять…

Мы одолели Берсеркера таким образом. Этот метод… доказал свою эффективность.

Но Жанна д’Арк… Битва с Берсеркером тяжело ей далась. Не физически – морально. И если я сейчас возьму происходящее в свои руки… Простит ли она меня?

Смогу ли я убить Хельвиг Лаклен?

«Если ты не хочешь это заканчивать… - улыбается Заклинатель. – Это сделаю я».

Я сжимаю кулаки. Что бы он ни задумал, это будет… серьёзно. Я должен что-то сделать. Я…

…поспешу к Хельвиг

…поспешу к Хельвиг

…буду верить в Жанну д’Арк

…буду верить в Жанну д’Арк

«Всадник!» – быстро бросаю я мысленную фразу, но сам же обрываю себя на полуслове.

Мой взгляд скользит по выжженной рунами Заклинателя земле к домику Хельвиг Лаклен. Она там… Наблюдает за этим сражением. Поддерживает своего Слугу. Если я смогу… нейтрализовать её… Победа будет за нами.

Мне потребуется несколько секунд, чтобы преодолеть это расстояние… Выломать дверь… А потом… Каким бы чудом Хельвиг Лаклен не призвала Слугу, на моей стороне опыт. И Герб.

Два слова… И всё будет кончено.

Глубокий вдох… Мир начинает двигаться чуть медленнее. Мне потребуются все силы для такого рывка… Я знаю, Всадник защитит своего Хозяина, не позволит Заклинателю перехватить меня.

И…

Я с шумом выпускаю воздух, но не двигаюсь с места. Всё верно. Всадник защитит своего Хозяина. Так почему Заклинатель не поступил точно так же?

«Analyse…» - шепчу я, прикрыв один глаз.

Ряды рун бегут по скатам крыши. Он не просто так был наверху, этот Заклинатель. Он устанавливал защиту. Ловушку для тех, кто решит посягнуть на жизнь его Хозяйки.

Ещё немного – и я бы угодил в неё.

«Всадник…» - говорю я.

«Одолей его!»

«Одолей его!»

Утих гром, и развеялась пыль, а моя Слуга продолжает стоять. Искры рассеявшейся Магии пляшут на острие клинка. Несколько мгновений Заклинатель наблюдает за этим с некоторым изумлением. Он не верит, что его руны не смогли причинить вред Всаднику…

А потом его улыбка становится шире. И злее. И довольное пламя разгорается в алом взгляде.

«Вот оно как! Интересно… Ещё интереснее! Я и впрямь недооценил тебя, девчушка!»

Что он задумал? Его Магия бесполезна… Неужели, он собирается применить Благородный Фантазм? У Заклинателя он может равняться по силе Высокой Тауматургии… Даже Сопротивление Магии Жанны д’Арк не сможет защитить от него…

«РАЙДХО! – руны вспыхивают на босых ногах Слуги Хельвиг. – ЭЙХВАЗ!» – и ещё один ряд древних символов загорается на посохе.

Верно… Наша прошлая встреча… Он не обычный Заклинатель!

Жанна д’Арк успевает среагировать, а вот я не смог заметить этого движения… Только что Заклинатель стоял на крыше – и вот он уже появляется за спиной Всадника, и его тяжёлый посох друида целит в висок моей Слуге…

Дерево сталкивается с мечом. Сила удара так велика, что Всадника отбрасывает в сторону – но она, конечно же, остаётся на ногах. Ближний бой… Странный, почти противоестественный выбор для Заклинателя… Но не для этого.

«Всадник…» - произношу я мысленно, стараясь уследить за нашим противником…

«…сосредоточься на атаке!»

«…будь осторожней!»

Она крутится на земле так, что развевается юбка её фиолетового платья, обнажая стройные ноги, и Заклинатель отпрыгивает, чтобы его самого не сшиб с ног этот вихрь. Мгновение, и Жанна д’Арк уже на ногах. И меч её направлен в сердце врага.

«Готова продолжать, милашка?» - облизывается Заклинатель.

Всадник не удостаивает его ответа. Она снова атакует. Длинный выпад — узкий клинок превращается в стальной луч. Он пронзает живот Заклинателя… И тот растворяется в холодном ночном воздухе.

«Слишком медленно…»

Не Заклинатель… Лишь его образ. Он не просто быстр… Руна придаёт ему дьявольскую скорость. Слуга Хельвиг уже за спиной Жанны д’Арк. И его тяжёлый посох вновь целит… Но на этот раз не в висок – в бок Всадника…

Не успеет…

Она не успевает защититься.

Меня скрючивает от боли, буквально ломает пополам. Сила удара бросает Жанну д’Арк в соседний дом, по счастью, нежилой. Она проламывает стену своим маленьким телом и исчезает во тьме…

Разница в силе…

Пусть Всадник – Героический Дух, но Жанна д’Арк никогда не славилась как великая воительница. Она вдохновляла людей. Она была святой… И будучи Слугой, она сильна, быстра и вынослива. Она умеет сражаться. Но…

Этот человек… Этот Героический Дух… Заклинатель… Он рождён для сражений. Копьё ли, посох друида ли – или даже голые руки – он не утратил своё мастерство, свою жажду битвы, даже будучи призванным как Заклинатель.

В ближнем бою…

…мы уступим ему

Заклинатель резко разрывает дистанцию. Его улыбка выглядит настолько жутко, что мне требуется вся сила воли, чтобы не отступить.

«Второй раз… Ты достала меня второй раз, милашка. Это… серьёзно».

Заклинатель резко разрывает дистанцию. Пару мгновений он просто глядит на Жанну д’Арк. Слуга Хельвиг проводит пальцем по ране и с… радостью?... смотрит на алую кровь.

«Интересно… Ещё интереснее»

Он указывает посохом на Всадника и возбуждённо произносит: «Готова продолжать?»

Всадник не удостаивает его ответа. Всем своим видом она демонстрирует свою решимость. Её боевая аура, золотая и фиалковая, сияет чистотой и спокойствием.

«Слишком медленно…»

Заклинатель ещё стоит перед ней… Но голос звучит из-за спины. Нет, это не Слуга Хельвиг - лишь его образ. Он не просто быстр… Руна придаёт ему дьявольскую скорость. Истинный Слуга уже за спиной Жанны д’Арк. И его тяжёлый посох вновь целит… Но на этот раз не в висок – в бок Всадника…

Не успеет…

УДАР!

В последний момент Всадник успевает подставить меч, чтобы отразить тяжёлое навершие посоха друида. И всё равно мощь удара отшвыривает её к стене соседнего дома. От столкновения по камням бегут трещины, но Жанна д’Арк устояла и в этот раз.

И всё равно… Ситуация не в нашу пользу.

Пусть Всадник – Героический Дух, но Жанна д’Арк никогда не славилась как великая воительница. Она была знаменем. Она была святой… И будучи Слугой, она быстра, вынослива и сильна. Она знает, как сражаться. Но…

Этот человек… Этот Героический Дух… Заклинатель… Он рождён для битв. Копьё ли, посох друида ли – или даже голые руки – он не утратил своё мастерство, свою жажду сражений, даже будучи призванным как Заклинатель.

В ближнем бою…

…у нас нет преимущества

Пусть Заклинатель и улучшил свою боевую мощь рунами, он всё равно не может тягаться со Всадником в ближнем бою… Особенно, когда мы знаем, что от него ожидать.

Или может?

Жанна д’Арк не собирается давать ему шанс, чтобы выяснить, так ли это. Она атакует. Пусть в её ударах нет той разрушительной силы, как у Берсеркера, но зато она быстра… Меч и посох сталкиваются в воздухе, снова и снова…

Заклинатель не собирается уступать ей в скорости.

«Неплохо, неплохо… - отражая удары моей Слуги, противник ещё успевает разговаривать. – Но недостаточно!»

Обманное движение, посох подцепляет ногу Всадника и опрокидывает её. Спина Всадника ещё не успевает коснуться земли, когда Заклинатель наносит удар сверху, держа своё оружие двумя руками…

Но Жанна д’Арк успевает защититься – встретить эту атаку своим мечом. И всё же сила такова, что её буквально впечатывает в выжженную рунами землю… Грохот, трещины…

Боль расходится по контурам так, будто меня самого вбили спиной в землю… Но это лишь тень, лишь отголосок того, что испытывает Жанна д’Арк…

«Держись, Всадник…»

Всаднику требуется некоторое время, чтобы выбраться из руин здания. Кровь стекает по её виску… Она тяжело дышит… Эта атака не прошла для неё даром. Но она не собирается сдаваться.

Заклинатель не спешит атаковать. Он даёт Жанне д’ Арк время прийти в себя.

Дань уважения?

Или просто игра хищника с добычей?

Пусть Всадник и устояла на ногах, но этот удар не прошёл бесследно. Я чувствую её боль. Она тяжело дышит… А Заклинатель усмехается всё шире и злее. И азартный блеск в его глазах постепенно превращается в боевое безумие.

Вид собственной крови лишь раззадоривает Героического Духа Магии. Он готов продолжать…

Нет, он жаждет продолжения…

Заклинатель усмехается, вращая посох перед собой. Капюшон уже слетел с его головы, демонстрируя хищное молодое лицо. Синие волосы зачёсаны назад – лишь несколько прядей падает на высокий лоб.

Он хорош собой, этого не отнять… Но сейчас он – наш враг.

«Продолжим же, милашка! Веселье только начинается! АНСУЗ… РАЙДХО!»

Руны скорости вспыхивают на его ногах будто голубые звёзды. И голос его не успевает стихнуть, а уже целых полдюжины Заклинателей со всех сторон обрушиваются на Жанну д’Арк.

Настоящий из них только один… Все остальные – лишь образы, оставленные в воздухе его невероятной скоростью. Но сможет ли Всадник понять, кто же реален?

Выпад!

Меч пронзает грудь Заклинателя, лицо того искажается от удивления и… Растворяется в воздухе. А тяжёлый посох врезается в плечо Жанны д’Арк совершенно с другой стороны…

«Всадник!»

От этого удара невозможно было уклониться… Может быть, легендарный Герой, такой как Ахиллес или Ланселот, и смогли бы, но Жанна д’Арк… Нет. Её скорости, её мастерства бы не хватило.

Отразить… Этот удар можно было только отразить.

Заклинатель замер, выбросив посох в длинном выпаде – и впрямь будто Копейщик… Кровь ручьём струится по стали доспехов Жанны д’Арк. Её чистая, невинная, алая кровь… Наконечник посоха вонзился ей в плечо.

В плечо. Не в сердце.

Её сил, её умения, её решимости хватило, чтобы в последний момент отвести смертельный удар.

«Тц, - щёлкает языком Заклинатель. – Неожиданно… Если бы не мои раны…»

Он мгновенно разрывает дистанцию длинным прыжком. Жанна д’Арк не преследует его. Кажется, она сейчас упадёт… Но нет, узкий клинок вонзается в землю, и Всадник опирается на него – но стоит.

«Ты заслужила моё уважение, милашка, - говорит Заклинатель, сжимая посох двумя руками. – Ты – достойный противник».

Предчувствие… Оно пронзает моё сердце, будто игла. Холодеет душа. Холодеют мысли.

«А это значит, - продолжает Заклинатель, - что я просто не могу позволить тебе уйти! СОВИЛО!»

«Защищайся, Всадник!»

«Да, Хозяин!» - её голос звучит чисто и звонко даже в рёве магической энергии, что окружает Заклинателя. И она поднимает свой узкий клинок к ночным небесам.

«МЕЧ…»

Пять лилий вспыхивают на лезвии.

«Наконец-то, милашка! – откликается Заклинатель. – Давай же!»

Аура, золотая и фиалковая, вспыхивает, как ответ неистовой пране Слуги Хельвиг.

«…СВЯТОЙ…»

«Властью Заклятья Повеления… Приказываю тебе, Заклинатель…»

Нет… Нетнетнетнетнет…

Хельвиг Лаклен. Она использует Заклятье Повеления, чтобы…

«…ЕКАТЕРИНЫ!»

«…используй свой Благородный Фантазм!»

…чтобы усилить этот решающий удар своего Слуги.

Пять лилий горят на клинке. Пять крестов мерцают на лезвии. Пробуждённый меч Жанны д’Арк – меч, которым она при жизни не пролила ни капли крови – загорается невероятной, ослепительной силой Благородного Фантазма.

«Будет исполнено, Хозяйка! Стань жертвой очищающего пламени… Прими её в свои объятья…»

Она несётся к Заклинателю… Она пронзает собой пространство, оставляя за спиной шлейф из искр и капель крови…

«Победи, Всадник!»

Заклинатель замирает в весьма странной стойке. Он держит свой тяжёлый посох друида как копьё – его острый конец направлен прямо в грудь Всадника. Улыбка Героического Духа Магии не предвещает ничего хорошего.

«Лучше всего я бы показал себя, будучи призванным в Классе Копейщика, - говорит он, прищурившись. – Но и сейчас меня более, чем достаточно, чтобы покончить с тобой, милашка».

Наконечник его посоха искрится алой энергией. Это не прана, нет – это его боевой дух… Его навыки… Его жажда битвы…

Сможет ли Жанна д’Арк отразить этот удар?

Выживет ли она?

«Ты готова, Всадник?» — тихо спрашиваю я, бессильно сжимая кулаки. Я уже ничего не смогу сделать. Даже произнести формулу Заклятья Повеления.

«Господь, на Тебя уповаю»… - слышу я в ответ отзвук её мыслей…

ВСПЫШКА!

Голубой плащ Заклинателя теряется в алом сиянии… Его рывок… Быстрый.

Слишком быстрый…

Боль… Кажется, я ощущаю её ещё до того, как удар Заклинателя достигает цели. Ломаная алая линия его посоха… Хруст пробитых доспехов… Багрянец её крови… И последний удар её сердца…

Я хватаюсь за грудь. Моё сердце… Кажется, оно перестаёт биться вместе с её… Её хрупкая фигурка, пронзённая ударом Заклинателя… Наконечник посоха, алый от её крови, выходит у неё из спины.

Поздно что-то делать…

Поздно…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

Заклинатель замирает в необычной стойке. Он держит свой тяжёлый посох друида как копьё – его острый конец направлен прямо в грудь Всадника. И в этой позиции даже я, Маг, ощущаю нечто большее, чем просто мастерство. Улыбка Героического Духа Магии не предвещает ничего хорошего.

«Лучше всего я бы показал себя, будучи призванным в Классе Копейщика, - говорит он, прищурившись. – Но и сейчас меня более, чем достаточно, чтобы положить конец нашей битве, милашка».

Наконечник его посоха искрится алой энергией. Это не прана, нет – это его жажда битвы… Его мастерство… Его боевой дух…

Сможет ли Жанна д’Арк пережить этот удар?

Отразит ли его она?

«Ты готова, Всадник?» — тихо спрашиваю я и сжимаю кулаки. Я уже ничего не смогу ихменить. Даже произнести формулу Заклятья Повеления уже не успею…

«Господь, дай мне силы»… - слышу я в ответ отзвук её мыслей…

ВСПЫШКА!

Голубой плащ Заклинателя теряется в алом сиянии… Его рывок… Быстрый.

Слишком быстрый…?

Весь Мир для меня тонет в багряной вспышке. Кровь… Почему я так отчётливо слышу… Ощущаю… Капли крови, что падают на землю?

Боль приходит потом. Жуткая. Ослепляющая. Раздирающее само естество.

Приходит боль – а вслед за ней возвращается зрение. И понимание того, что происходит.

«Всадник…»

Мой мысленный приказ будто выводит её из ступора. Рассеянный фиалковый взгляд вновь обретает осмысленность. Обретает чёткость. Обретает цель.

СОВИЛО… Руна огня.

Дюжина шаров ревущего пламени устремляется к Жанне д’Арк. Не знаю, почему Заклинатель решил использовать Магию – ведь он уже должен понять, насколько велико Сопротивление Всадника.

Если только…

Нет. Он просто не может знать истинное имя моей Слуги.

Жанна д’Арк резко уходит вбок, уклоняясь от огненного дождя… Жар и вспышки взрывов прогоняют холодную октябрьскую тьму. Пламя танцует, а меж его языками мелькает фигурка Всадника – фиолетовые одежды, стальные доспехи, золотая коса…

У неё получится… Прыжок, прыжок, перекат…

Одиннадцать шаров взрываются, не причиняя ей вреда… Но двенадцатый…

Нет, конечно, она избежала прямого попадания. Не смотря на свои раны, она всё ещё Слуга. Невероятно быстрая, удивительно ловкая… Но языки пламени лижут её бок, оставляя чёрные следы на металле, и бегут по её фиолетовой юбке…

«Как ты, Всадник?!»

Четыре шага… Жар пламени дышит мне в лицо. Её ладонь… Её пальцы были так близко… Кажется, я не могу пошевелиться…

Кажется, это я сгораю там, в жертвенной клетке из ветвей…

Нет.

Нетнетнетнетнет!

Я не позволю!

Я не позволю ей так умереть!

Четыре шага… Так много, когда речь заходит о битве Слуг.

И так мало, когда ты готов пожертвовать всем, чтобы спасти ту, кто тебе дорог.

Все мысли исчезают. Есть лишь пламя. Есть лишь её фигурка, охваченная огнём. Лишь застывший фиалковый взгляд в плену деревянной клетки…

Свист кнута… Боль лопающейся кожи. Она ничтожна по сравнению с болью пылающего тела там, в плену деревянной клетки…

Возьми мою прану… Возьми мою кровь… Возьми мою душу… Но дай мне силы защитить того, кто мне дорог!

«IMPERIALE WESTE DES BERGKÖNIGS!!!»

Камень моей родной земли… Моих Владений… оживает. Он тянется ко мне. Он заключает меня в объятья. Он становится моей защитой. Моей бронёй.

Вперёд!

Рано или поздно я должен был задать этот вопрос. Но похоже, моего собутыльника не проведёшь. Вернер смотрит на меня слишком трезвым взглядом и с ухмылкой грозит пальцем.

«Вот, значит, как, Ваша светлость. Споить меня решил, чтобы выведать все тайны? Не ожидал я от тебя такого, Ульрик. Не ожидал».

«И всё же, Вернер, - голос мой звучит почти шутливо. – Ты так беспокоишься о сестре, что не мог отпустить её одну? Или…»

«Знаешь, Ульрик, - Маг поднимается из-за стола; он пошатывается, но взгляд его слишком собран для пьяного. – Время позднее. Мне пора. Поговорим об этом в другой раз».

Чёрт, чёрт, чёрт… Похоже, план мой не сработал. Обняв за талии Клару и Лору, Вернер, насвистывая известную похабную песенку, уводит служанок за собой, в свои покои. И я остаюсь один на один с четвёртым кувшином вина.

Пора возвращаться к делам

Клара приносит ещё один кувшин. Его мы приканчиваем ещё быстрее, чем предыдущий. Кажется, у меня двоится в глазах… А, нет, это просто Клара и Лора одновременно убирают опустевшие тарелки со стола.

«А знаешь, Ваша светлость… - Вернер фамильярно кладёт руку мне на плечо. – Я тебе даже завидую. Ты глава семьи. У тебя есть Герб. Ты… Волен делать, что хочешь. Ты хозяин своей Судьбы. А я… Пфф…»

Хозяин Судьбы? Даже звучит смешно. Что я решил в своей жизни? Даже невесту мне подобрал отец… Это я завидую Вернеру. Он свободен. А я… Я всего лишь носитель Герба, и мой долг — передать его следующему поколению, не более. Я всего лишь посыльный…

Так. Похоже, вино ударило мне в голову сильнее, чем я рассчитывал. Лора несёт следующий кувшин…

«К слову, а что ты тут делаешь, Вернер?»

Подождать и выпить ещё

Оставив Слугу в комнате «Рыцарского Удела», я, не теряя времени, вернулся в свой замок. Как правитель этих земель, я несу за них ответственность. И конечно, не стоит забывать о моих гостях. Вернер и Амелия уже наверняка проснулись.

Конечно, было бы здорово, если бы Маги Ренстаад покинули меня на время Войны. Но я должен быть гостеприимным с моей невестой и её родичами. И уж точно я не хочу вызывать подозрения.

Благодаря своевременной помощи Руперта, я быстро разбираюсь со всеми «графскими» делами и направляюсь на обед, куда, по утверждению моего верного слуги, должны явиться и мои гости. Сегодня стол накрыт в рыцарском зале — том самом, что может вместить целую дружину. А нам предстоит обедать там втроём.

Наш ужин с Амелией прошёл… не очень гладко. Быть может, с обедом повезёт больше?

Интересно, пришёл ли Вернер в себя после нашей попойки? Раз уж он решил явиться на обед, то всё не так уж плохо

.

Время обеда

«Я рад, что Второй Владелец даёт мне такое разрешение, — в улыбке его слишком много издёвки, но я оставляю это без внимания. — В таком случае, отправлюсь туда как стемнеет».

Насколько искренен Вернер? Он и впрямь интересуется кладбищем Нитерберга, или же ему просто нужен повод, чтобы ускользнуть из замка под покровом темноты?

Едва мы заканчиваем эту беседу, как Вернер встаёт из-за стола. Амелия, будто по его беззвучному приказу, поднимается вслед за ним.

«Спасибо за обед, Ваша светлость, — тихо говорит моя невеста. – Не смеем больше вас отвлекать».

«Увидимся, Ульрик», — добавляет Вернер Фион Ренстаад, и они направляются к выходу.

Что ж, всё прошло… Не так как я рассчитывал? А на что я рассчитывал?

Не стоит терять время.

Я иду в «Рыцарский Удел»

Обменявшись приветствиями, мы начинаем трапезу. Молчание вдруг становится воистину… неловким. Я с удивлением обнаруживаю, что самым непривычным образом для себя голоден. Не иначе, как это влияние договора на магические контуры.

Что ж, еды здесь более, чем предостаточно. Служанка подливает мне в кубок разбавленное вино, а я краем глаза наблюдаю за своими гостями.

Амелия ест не больше птички, а вот её брат ни в чём себе не отказывает. Вернер сегодня на удивление весел, я бы даже сказал беспечен. Только присутствие сестры останавливает его от того, чтобы ущипнуть за попу проходящую мимо него служанку.

«Как прошёл твой ужин с сестрой, Ульрик? — мне совсем не нравится его улыбка. — Дошло дело до… десерта?»

Амелия роняет кубок, и вино разливается по столу. Она вскакивает, но тут же замирает. Лицо её пунцовое от стыда, губы дрожат, а глаза смотрят строго вниз. Это… слишком даже для Вернера.

«Тебе стоит извиниться перед сестрой, Вернер»

Не буду в это вмешиваться

Молчание из неловкого становится… мрачным. Я бросаю взгляд на Вернера, который обычно начинает разговоры, но брат невесты молча работает челюстями, пережёвывая свинину. На Амелию в вопросах начала разговора рассчитывать глупо. Что мне остаётся?

Заговорить с Вернером

Заговорить с Амелией

Хранить молчание

Я кричу ей вслед, но она уже выбегает из зала вслед за своим братом-хамом. Ну и ну. Впрочем, у Магов не бывает нормальных семей. Я вспоминаю свою…

Рыцарский зал опустел. Здесь только я с полупустым кубком в руке, парочка служанок и поросёнок, которому изрядно пощипали бока. Что не так с Вернером? Я залпом допиваю вино и неспешно направляюсь к выходу.

Жаль потраченного времени.

Я иду в «Рыцарский Удел»

Минута? Две? Три? Как долго Хозяин Берсеркера сможет поддерживать Ограждающее Поле? Как долго будет существовать это Изваяние Реальности?

И смогут ли наши Слуги продержаться против неистового Старкада?

Мы стоим спина к спине – Маги, которым пришлось стать воинами — и безликие бойцы окружают нас. Пятеро лежат на полу, сражённые нашими ударами. Но семеро ещё здесь. Больше половины…

И их натиск становится всё яростней. Ведь тот, кто послал их – кто создал их – понимает, что время играет не на его стороне.

Прикрываясь щитом, воин, с ног до головы закованный в кольчугу, бросается на меня. Я встречаю его рубящим ударом копья по ногам, он запинается, кубарем катится по полу, и Аларик тут же вонзает ему меч в открывшуюся спину. Я же выпадом отгоняю высокого бойца в шлеме, напоминающем драконью голову.

Ещё немного… Мы справимся. Мы…

«Нет…» — скрипит зубами Аларик, и я понимаю, почему…

Воины, сражённые нами… Поднимаются с пола. Несмотря на раны, они снова бросаются в бой.

Ведь здесь, под Сводами Вальгаллы, воины не знают смерти…

Я успеваю пронзить копьём одного, оттолкнуть другого и вырвать топор из рук третьего, но… Их слишком много. И они поднимаются. Снова и снова. Снова и снова.

Кинжал вонзается мне в живот. Чьи-то холодные руки обхватывают горло. Темнеющим взором я вижу, как меч рассекает голову Аларика…

Нет…

Так не должно быть…

Я…

Прости меня…

Жанна…

BAD ENDING

Прана в нём не просто пульсирует – она ревёт! Он вспыхивает синим огнём, который грозит поглотить весь Мир. Всадник и Копейщик бросаются к нам, но… Даже Слуги не успеют…

Аларик де Карне де Малагис широко разводит руки, и купол золотистой энергии вырастает перед ним. Я успеваю лишь зачерпнуть прану в кричащих контурах и с такой силой впечатать ладони в землю, что кажется, ломаю их…

Сейчас это неважно.

«KRIEDEWAND!»

Белая стена вырастает перед нами. А потом…

Берсеркер взрывается — он превращается в ревущий шар ледяного пламени, который заполняет всё…

Моя стена растворяется в этой волне…

Купол Аларика рассыпается в этой волне…

Весь Мир растворяется в этой волне…

…и приходит тьма…

Я слышу шаги Аларика за спиной. Мы подходим к самому краю и видим, во что превратил Благородный Фантазм Берсеркера Старкада.

Копейщик и Всадник кажутся маленькими искорками по сравнению с ним. Слуга Аларика сжимает копьё с золотым наконечником, и взгляд его предельно серьёзен. На его лице нет ни следа той напускной лености. Фиалковые глаза Жанны д’Арк пылают решимостью. Но прямой клинок её узкого меча и раньше не мог нанести серьёзных ран Старкаду. А теперь…

Иней разбегается по камням от него. Восемь рук сжимают восемь мечей, что выкованы из предвечного льда. Его дыхание – холодный пар. Его взгляд – ледяное пламя. Его ярость безгранична…

Вот только у него больше нет Хозяина.

Берсеркер Старкад замирает. Кажется, будто земля уходит у него из-под ног. Будто всё, что держало его в этом мире, исчезло. Его руки опускаются. Его взгляд стекленеет – нет, его глаза на самом деле покрываются коркой льда!

А потом…

«Чёрт!!!» — восклицает Аларик, отшатываясь в сторону.

«Проклятье!!!»

Даже здесь, под Сводами Вальгаллы, Хозяин Берсеркера не бессмертен. Его можно убить… И всё это прекратится.

Я понимаю это. Аларик понимает это. И Вольдемар Верлор понимает это.

Мы не сможем долго сражаться против воинов, рождённых Изваянием Реальности. У нас не хватит ни сил, ни выносливости, ни мастерства. У нас одна надежда — вложиться в один удар.

«Ты думаешь о том же, о чём и я?» — с какой-то шальной усмешкой спрашивает Аларик, отсекая врагу кисть молниеносным ударом.

«Почему Вольдемар сам не участвует в бою? — задаю я риторический вопрос, вгоняя копьё в живот бойцу, вооружённому тяжёлой двуручной секирой. — Его воины сильны, но он – куда более опасный противник…»

Ответ прост. Он не может. Законы Изваяния Реальности таковы, что он обязан восседать на гротескном троне, украшенном черепами героев и монстров. Вольдемар Верлор…

…просто не способен с него сойти.

Мы переглядываемся. И я сам пугаюсь ухмылки собственного отражения, которую вижу в изумрудных глазах Аларика. Он подхватывает с пола второй меч.

«Расчисти мне путь…»

Я не знаю, откуда он взялся. Но между мной и Хозяином Берсеркера – на пути моего копья – вырастает воин, закованный в кольчугу с ног до головы. И наконечник копья глубоко входит в его щит. Я что есть силы давлю на древко, пытаясь…

Сшибить его с ног?

Пронзить вместе с Вольдемаром?

Сломать копьё?

Нет. Мой замысел в другом.

Потому что Аларик одним движением оказывается на древке моего копья. И бежит по нему – по тонкому деревянному мосту — прямо навстречу изумлённому Вольдемару Верлору.

Ведь мы изначально условились, что Аларик будет на острие атаки, а я буду служить его поддержкой. Его опорой.

Его мостом.

«НЕЕЕТ!!!»

Этот крик… Нет, этот исполненный отчаянья рёв…

…и меч Аларика вонзается ему в живот

Для этого вопроса самое время. Мой собутыльник поднимает осоловевшие глаза, и на губах Вернера играет пьяная улыбка.

«А ты… Хитрюга… Ульрик фон Нитерберг. Споить, значит… Меня решил?»

Да, и ради этого сам подвергся той же опасности. Лора обнимает Вернера сзади. Или это Клара? Тогда вторая обнимает меня. Я чувствую спиной упругость её груди. В другое время вряд ли бы я допустил подобное поведение, но сейчас… Главное, сконцентрироваться на Вернере.

«Я удивлён, что ты не написал заранее, - говорю я, надеюсь, безмятежным тоном. – Только и всего».

«Вот что я скажу… Ваша светлость… Мне было… Видение! Я должен быть здесь, Ульрик. Наверное, чтобы вести сестру к алтарю… Чёрт знает… Но я должен быть здесь! Я проснулся, вскочил, наспех… вещи собрал… И в последний момент…»

Лжёт ли он? В состоянии ли он слепить подобную историю только для того, чтобы обмануть меня? Я пытаюсь сконцентрировать взгляд на Вернере, но он куда-то уплывает. Чьи-то губы щекочут мне ухо. Я слышу женский смех…

Когда я нахожу силы сфокусировать мысли, Вернера уже рядом нет. Как впрочем, и Клары с Лорой. Что ж, желаю им приятного отдыха.

Пора возвращаться к делам

Я провожаю взглядом удаляющийся огонёк. «Не иди за ним, Хозяин! — рука Всадника замирает в дюйме от моего плеча, будто Слуга… смущается прикасаться ко мне. — Он приведёт тебя к погибели».

«И не собирался, Всадник. Но спасибо за беспокойство».

В Шварцвальде ничему нельзя верить. За стеной тумана может скрываться овраг. В дупле дерева — таиться змея. Твёрдая земля обернётся гибельной топью. А бродячий огонёк приведёт тебя… Хорошо, если это будет обычная смерть в трясине.

Верить здесь можно только одному. Своему страху. И когда он говорит тебе: «Беги! Беги и не оглядывайся», так и стоит поступить.

Но со мной Всадник, одна из Героических Духов, Жанна д’Арк, святая, не признанная церковью, так что бежать сломя голову я не буду.

«Продолжим поиски, Всадник. Надеюсь, нам повезёт»

Война ещё не началась, но я не собираюсь оставлять своего Слугу в одиночестве. Для Магов нет ничего святого, и они могут напасть и в церкви. Или я обманываю себя, а беспокоюсь о своей жизни?

Нет ничего плохого в том, чтобы не хотеть умереть – даже когда ты поставил на кон свою жизнь.

Я прекрасно знаю, где расположена церковь в моём городе. Не желая терять времени, я направляюсь туда. Сегодня вечно пасмурный октябрь решил подарить Нитербергу ясный день, и поэтому осеннее солнце гладит неласковыми лучами моё лицо. Ноги несут меня по свежей мостовой, сквозь узкие улочки города, к дому Господа.

Меня расстраивает, что Всадник ослушалась моего распоряжения, но она святая, та, кто слышал глас Божий…

…та, кого глас Божий обрёк на мучительную смерть в пламени…

Её стремление попасть в церковь вполне объяснимо.

Мои мысли волей-неволей возвращаются к Жанне д’Арк. Её легенда… Она так молода. Ей нет и ста лет. Может ли она тягаться с такими титанами как Ахиллес или Король Артур? Почему из всех Героических Духов именно она откликнулась на мой зов?

У меня ещё будет время, чтобы понять это. Безбожник и святая… Хорошей же мы будем командой!

Я продолжаю путь

.

..

...

...

Нет. Я не хочу. Я не могу.

Я не вынесу этого. Если я открою глаза, то боль усилится. И тогда я…

Умру.

Пожалуйста, позволь мне побыть здесь. В этой жаркой тьме. Ещё немного… Если пламя пожирает меня, то позволь хотя бы не видеть его.

«Ульрик! Ты должен открыть глаза!»

Нет. Я никому ничего не должен. Я просто хочу, чтобы боль исчезла…

Но это невозможно.

Тогда я просто хочу, чтобы она…

…не становилась сильнее.

Это ад? Я в аду? Он всё-таки существует?

Тьма и пламя… Да. Воистину. Это Преисподняя.

«Ульрик! Приди в себя!»

Зачем? Я не хочу… Не могу… Не должен…

«Ульрик!!!»

Я…

…открываю глаза

…не открываю глаза

Пламя…

Я горю?!

Огонь пожирает меня…

Каждую частичку…

Боль…

Она невыносима…

Больбольбольбольболь…

«Ульрик…»

Чей это голос?

Ревущее пламя зовёт меня?

Или это я кричу в огне сам себе?

Или это…

Смерть?

«Ульрик!»

Я не хочу. Не хочу открывать глаза. Потому что боль усилится. И тогда я…

Сойду с ума.

«Ульрик!»

Я…

…открываю глаза

…не открываю глаза

Свет…

Я вижу! Они всё ещё существуют… Мои глаза… Пламя не сожрало их…

Сначала свет… Мягкий. Ласковый. Совсем неяркий. Сначала свет… Потом звук. Голос…

«Хорошо, Ульрик. Молодец. Вот так…»

Сначала свет. Потом звук. Потом…

Боль!

Я стискиваю зубы, чтобы не закричать. И всё равно с моих уст срывается протяжный стон. Мир начинает кружиться, начинает терять очертания. Тьма, из которой я только что вынырнул, тянет ко мне сотню бесплотных рук, чтобы затащить обратно…

Затащить и уже никогда не отпускать.

«Тише, тише…»

Густая, пахучая мазь ложится на мою кожу, и боль отступает. Не растворяется, не исчезает совсем – лишь отступает на шаг. Но для меня, для моего воспалённого разума, это победа.

Это настоящий триумф.

Я пытаюсь заставить себя заговорить. Слова приходится выталкивать из себя, и они скребутся по горлу, будто сделаны из тысяч ножей…

«Что… Где… Я?»

Свет медленно, неохотно теряет ослепительную яркость. Зрение возвращается ко мне, жестоко, болезненно и неотвратимо. Каждый вдох и выдох – это усилие. Это акт воли. Если я не буду заставлять себя дышать, то снова упаду во тьму.

Я вижу… Долговязый силуэт в простом чёрном платье. Седые волосы, обычно буйные и свободные, стянуты в толстую косу. Незрячие – но видящие слишком много – глаза на усталом и спокойном лице.

Присцилла…

Я так часто искал у неё убежища в детстве… Волей-неволей, я задаюсь вопросом, знал ли о ней отец? Позволял ли он видеться с ней или ему просто не было дела, до того, чем занимается его сын-разочарование?

Как и Хельвиг, Присцилла всякий раз напоминает мне о прошлом. О моём горьком, изувеченном, проклятом прошлом....

Эта женщина… В своё время она заменила мне мать. Она и Хельвиг – два лучика света, благодаря которым я пережил детство и при этом не стал таким же как мой отец.

Надеюсь, что не стал.

Когда мне было больно, я бежал к ней. Она смазывала мои раны. Она вытирала мои слёзы. Она облегчала мои страдания.

«Ты в безопасности, Ульрик, - говорит старая ведьма. – Пока что это главное. Ты жив… И в безопасности».

Если жизнь это боль, то сейчас я чувствую себя самым живым за всё время своего существования. Если бы не мазь Присциллы, то я бы вряд ли мог пошевелиться. Я истощён. Физически. Морально. Магически.

И всё же я нахожу в себе силы, чтобы повернуть голову, чтобы оглядеться.

Чтобы найти… её.

«Что… с ней?»

Она здесь… Я знаю, что она жива. Что она со мной. Серебряная струна договора, что связывает наши сердца… Она дрожит на ветру, она кажется такой хрупкой – будто паутинка…

Но она ещё есть.

Я нахожу её взглядом. Мою Слугу. Жанну д’Арк. Она без сознания. Теперь почерневшая сталь доспехов не скрывает её невинного девичьего тела. Их место заняли тряпицы, пропитанные густой мазью.

Могут ли они помочь Героическому Духу? Я не знаю. Но по крайней мере, они облегчат её боль.

«Я предупреждала тебя, Ульрик, - говорит Присцилла. – Я не собираюсь помогать тебе в твоём безумном предприятии. И тем не менее, ты пришёл сюда…»

Да. Я помню, что она говорила это.

«И всё же… Ты не бросила нас», - шепчу я, потому что громче говорить я просто не могу.

«Я не собираюсь помогать тебе в твоём безумном предприятии, Ульрик, - говорит Присцилла, помешивая в котелке резко пахнущее варево. – Это твоя… идея. Твоя Война».

Да. Она всегда была против моего Opus Magnum. Эта идея казалась ей дикой, безумной и смертельно опасной.

И она во всём оказалась права.

«И всё же… Мы здесь. Ты не оставила нас… умирать».

Старая ведьма бросает щепотку трав в котёл, принюхивается, отрицательно качает головой и добавляет ещё. И только потом обращается ко мне.

«Ты… впечатлил меня, Ульрик. Я не собираюсь помогать тебе в твоей Войне. Но… Когда ты появился на пороге моего дома, уже без сил, уже фактически без сознания… прижимая к себе эту девушку, не обращая внимание на свои раны…»

Она улыбается, ласково – будто мне снова восемь лет, и я прячусь в домике Присциллы от гнева отца.

«Я никогда не видела, чтобы кто-то был дорог тебе… настолько, Ульрик. Если бы я не помогла… То твоё сердце бы умерло. Превратилось бы в серый камень. А этого я не могу допустить».

«Спасибо, Присцилла»

...

..

.

Где я?

Что происходит?

Шум?

Голоса толпы?

Я не понимаю, где я. Что происходит? Что это за город? Что это за люди?

Кто я?

Но все эти вопросы отпадают, когда я вижу её… Грубые одежды… Издевательская бумажная мирта на золотых волосах… «Еретичка. Вероотсутница. Идолопоклонница» - гласят хулительные надписи.

Я знаю, где я.

Руан. 30 мая 1431 года.

Её казнь

Они все вышли посмотреть, как девушку, которой нет и двадцати, сожгут на костре. Сожгут за то, что она следовала своей Судьбе. За то, что сражалась за свою страну, свой народ, своего Бога.

За то, что она побеждала.

Они все вышли увидеть её последние мгновения. Мужчины и женщины, купцы и ремесленники, солдаты и священнослужители. В их взглядах нет презрения. Нет ненависти.

В них жалость. Жалость и безысходность. Жалость и бессилие.

Цепи стягивают её нежное тело, приковывая её к столбу. Промасленные дрова уже лежат у босых ног. Но в её фиалковых глазах нет ненависти. Нет отчаянья.

Как же велика её вера? Сколь сильно её сердце? Она принимает её Судьбу… Без страха. Без сожалений. Без сомнений.

Истинная святая.

Ничто не в силах унизить её. Ничто не в силах пошатнуть её веру.

Рыночная площадь Руана… Сотни глаз направлены на неё. Крепко кольцо отцепления. Сильные Мира сего глядят на неё – кто-то с предвкушением. А кто-то с опаской.

Они обрекли её на смерть.

Они обрекли её на бессмертие.

Всё готово. Приговор прочтён.

Судьба…

Я ничего не могу изменить. Это уже было. Это минуло. Её прошлое… Её смерть… Я не могу ей помочь

Я не могу её спасти.

Ни здесь, ни там. Я могу лишь… смотреть.

Это жестоко… Слишком жестоко. Почему она должна умереть? Потому что стала опасной? Потому что исполнила своё предназначение… И стала бесполезна?

Так за что убивать её? Почему не отпустить её?

Почему не подарить ей хотя бы немного… счастья?

Ничего нельзя изменить…

На что бы я пошёл, чтобы изменить Судьбу?

Хватит ли у меня смелости… Хватит ли сил… Хватит ли веры… Чтобы бросить вызов Судьбе?

«Ульрик фон Нитерберг, каково твоё Желание?»

Она – мой Слуга. Моё оружие. Мой… инструмент.

Чем я готов пожертвовать ради неё?

Кем я готов пожертвовать?

Палач приближается, и безжалостное пламя факела вот-вот перекинется на брёвна… Весь Мир замер. Её взгляд устремлён в небеса. О чём она жалеет? Проклятья или молитву шепчут её губы?

Судьба…

«Распятье… Пожалуйста, дайте мне распятье!» - её голос, спокойный, не умоляющий, не требующий, но просящий, разносится над толпой. Люди замирают. Английские солдаты смыкают ряды. Палач останавливается в двух шагах от помоста.

«Распятье…»

Сможет ли оно спасти её? Или хотя бы облегчить её страдания? Подарит ли она покой её несчастной душе?

Какая-то девушка шагает к кольцу отцепления, но один из англичан весьма грубо отпихивает её. Простое деревянное распятье выскальзывает из её пальцев и падает в весеннюю грязь…

Священный символ не успевает коснуться земли. Чья-то рука перехватывает его в воздухе. Один из английских солдат. Высокий русоволосый мужчина со странными глазами цвета холодного северного моря.

Солдат поворачивается к Жанне д’Арк и бросает ей распятье – прямо в тонкие, нежные, девичьи пальцы.

«Что ты делаешь, Мак Лир? – шипит его сосед. – Эта ведьма…»

«В ней нет ни капли… ведьмовства, - холодно отвечает солдат. – В конце концов… Это мы будем прокляты, а не она».

Судьба…

Голос моей Слуги возвращает меня в реальность. Усилием воли я собираю рассыпающийся на осколки витраж Мира. Я не могу потерять сейчас сознание. Нет. Я должен быть сильным.

…ведь она была сильной для меня…

«Я… просто немного устал, Всадник, — мне приходится заставлять себя говорить, и улыбка моя выглядит жалкой на окровавленном лице. — Как ты? В порядке?»

«Благодаря тебе, — отвечает она сконфуженно. — Ты поступил… правильно, Хозяин».

И этот правильный поступок стоил мне Заклятья Повеления. А Берсеркер тяжело ранен, но уцелел… Но не сделай я так, чем бы закончилась эта битва?

Возможно, Всадник бы погибла… И моя Война бы закончилась, не успев как следует начаться. Нет. Я не буду сожалеть о содеянном.

Не в этот раз.

«Не могла бы ты… — хорошо, что моё лицо в крови, иначе бы Всадник увидела, как я краснею, — Не могла бы ты помочь мне добраться до Мастерской? Мне нужно кое-что сделать».

«В таком состоянии?!» — изумлённо спрашивает Жанна д’Арк.

«Да, боюсь, это срочно».

Она кивает…

…и мы идём к Мастерской

Замок пострадал во время сражения – но не будь он крепостью Мага, разрушения были бы куда серьёзнее. Я очень рассчитываю на то, что никто из моих подданных не погиб. Но эту ситуацию нужно было решать. Простым людям ни к чему знать о сражениях Героических Духов.

По счастью, у меня есть методы, чтобы повлиять на происходящее. Но для этого мне нужно добраться до Мастерской. Как можно скорее. Пока не поползли слухи…

Лестница вниз кажется бесконечной. Всадник поддерживает меня — если бы не её помощь, я потерял бы сознание очень давно. Даже сталь её доспехов кажется тёплой. Её рука обвита вокруг моей талии — такая сильная, и такая нежная.

Обнимет ли она меня когда-нибудь по-иному?

Мне стыдно, что такие мысли приходят в голову в столь плачевной ситуации. Я знаю, что рядом со мной невинная святая, и даже думать о таком — святотатство, но…

Я не могу справиться с ними. С этими мыслями. Я слишком слаб и устал, чтобы им сопротивляться.

Мы спускаемся в Мастерскую, и Жанна д’Арк ведёт меня к кровати. Что она делает? Неужели…

«Я не знаю, что тебе нужно сделать, Хозяин, — говорит она с ласковой улыбкой, — Но сейчас есть дело важнее».

«Ч-что происходит?!»

Я должен… Должен быть рядом с ней.

Я – её Хозяин. Я не брошу её один на один с болью. Хотя бы… Хотя бы взять её за руку…

«Ульрик!» - Присцилла повышает голос, но я уже не слушаю её. Я поднимаюсь с жёсткой кровати. Мои раны кричат… Боль вгрызается в мозг, и перед глазами темнеет…

Но эта боль ничто по сравнению с тем, что испытывает Жанна д’Арк.

Шаг… Ещё шаг… Пожалуйста! Выдержи ещё немного, моё тело!

Она так близко. И ей нужна моя поддержка… Моя защита…

Пусть она никогда не признается в этом…

Но это мой долг. Как Хозяина. Как мужчины.

Как человека…

Её золотые волосы, чудом не пострадавшие в пламени, рассыпаны по смятой простыне. Нет больше стальной боевой диадемы… И фиалковые глаза закрыты – но ресницы дрожат… От боли…

Нет больше стального нагрудника. И фиолетовое платье превратилось в лохмотья. Она так беззащитна…

Ещё немного…

Я тону… Груз моей вины тянет меня ко дну океана боли, в котором я оказался…

Зря…

Зря я не послушал Присциллу…

Сознание оставило меня, но тело всё ещё ощущает боль. Она – будто гвозди, что забивают в мой гроб. И они настолько длинные, что пронзают моё тело насквозь.

Образы Войны проносятся перед глазами. Берсеркер… Хельвиг Лаклен… Заклинатель…

Амелия… Аларик… Вернер…

Жанна…

Поиски. Сражения. Воспоминания.

«Ульрик фон Нитерберг, каково твоё Желание?»

Я тону. Груз моих решений тянет меня ко дну океана боли. Я уже не вижу света там, наверху. Нет сияния, золотого и фиалкового. Нет ничего…

Есть только боль.

Думал ли я, создавая эту Войну, что в её водоворот попадут мои близкие? Знал ли я, с кем мне придётся сражаться?

Я тону…

Я не могу отступить…

Всё это… Не напрасно. Я не проиграю своей боли! Своему отчаянью! Своей вине!

Ради себя.

Ради неё…

Я…

…прихожу в себя!

Верно… Никому не будет лучше от моей боли.

Ни мне. Ни Всаднику.

Что я докажу? Чем я смогу ей помочь?

Как же это больно… Признавать собственную беспомощность.

Я лежу на кровати, не в силах больше пошевелиться. Боль держит меня за горло. Она мешает нормально разговаривать. Мешает нормально думать. Всё, что я могу – ждать. Ждать, пока мне станет легче.

«Как я вообще… здесь оказался?» - тихо спрашиваю я Присциллу.

Последнее, что я помню – безумный бег по улицам Нитерберга, и обожжённое тело Жанны в моих руках…

«Пришёл, - спокойно отвечает старая ведьма. – Вернее, прибежал. С ней на руках. Так быстро, будто все дьяволы Шварцвальда гнались за тобой. Ты явно был не в себе. Упал в беспамятстве как только переступил порог».

Хорошо. Это хорошо, что я пришёл именно сюда.

«Ещё раз спасибо, что приняла нас, Присцилла».

Она подходит к Всаднику, проводит над ней ладонью и многозначительно качает головой. Мне это всё совсем не по душе. С явной тревогой я спрашиваю…

«Что-то не так?»

Присцилла даже не оборачивается на мой вопрос. Ей это и не нужно. Голос её звучит спокойно. И это… обнадёживает.

«Ей необходимо сменить повязки. Не знаю, насколько это в действительности поможет… Но это стоит сделать».

«Х-хорошо, - несколько удивлённо отвечаю я. – В чём проблема?»

На этот раз Присцилла поворачивается ко мне. О, это чётко рассчитанный жест. Специально, чтобы я мог видеть её многозначительное лицо. Чтобы она могла «недовольно» покачать головой.

Даже голос старой ведьмы звучит ворчливо.

«Проблема в том, молодой человек, что для этого мне нужно будет… раздеть её. И что-то мне подсказывает, что эта юная леди будет совсем не рада, если ты будешь… пялиться на неё».

Я знаю, что она это несерьёзно… Ладно, почти несерьёзно. По крайней мере, это заставляет меня улыбнуться. А сейчас даже слабая улыбка это победа. Победа над болью и подкрадывающимся отчаяньем.

И она действительно права. Вряд ли Орлеанской Деве понравится, если я увижу её обнажённой…

Но есть здесь и другой момент. Тот, что не сразу приходит на ум. Присцилла не только не хочет, чтобы я видел женские прелести Всадника. Она хочет защитить не только её честь… Она хочет защитить меня…

Она не хочет, чтобы я видел раны, которые нанесло Жанне безжалостное пламя.

Я отворачиваюсь

Тряпицы, пропитанные мазью, скрывают её ожоги. Но я чувствую их… Я знаю, что они там. Я знаю, какую боль они причиняют ей.

Из-за меня…

Шаг…

Присцилла уже ничего не говорит. Она не собирается меня останавливать. Но и помогать не спешит. Я плыву сквозь море боли… Просто для того, чтобы быть рядом с ней…

Сквозь бинты на моей руке пробивается багряный узор Заклятий Повеления.

Да. Верно.

Я должен её исцелить… Пусть это будет маленькое Чудо, совершённое… ради неё.

Шаг. Ещё шаг…

Те жалкие крупицы праны, что остались в моём теле, направляются по измученным контурам в руку. Багрянец разгорается, его холодный свет пробивается сквозь ткань бинтов.

Ещё немного… Пожалуйста…

«Властью Заклятья Повеления…»

Я должен был сделать это раньше. Но…

«…приказываю…»

Нет! Нетнетнетнетнет…

Ноги подламываются. Я падаю. Волны боли захлёстывают меня. Нет!

Прости меня…

Я подвёл тебя…

Жанна!

…и приходит тьма…

…и приходит тьма…

Пламя… Оно вспыхивает и поглощает Жанну д’Арк, скрывает её в пляшущих языках, прячет в саване дыма.

Пламя…

Я вижу, как она умирает.

Ради своей веры?

Ради своей страны?

Ради своего Бога?

Почему она должна умереть?!

Это…

…несправедливо.

Пламя, которое сжигает её юное тело. Пламя, в котором тонет весь Мир. Дым, застилающий небеса… Быть может, так даже лучше…

Мир, который обрёк её, такую чистую, такую искреннюю, на столь мучительную, жестокую, несправедливую смерть.

Не лучше ли ему… сгореть?!

Горький дым окружает меня будто стена тумана. Я теряюсь в нём. Растворяюсь в нём.

Сгораю в нём вместе с этим Миром.

Я…

…прихожу в себя!

Даже Присцилле, в чьих способностях не приходится сомневаться, требуется немало времени, чтобы перевязать Всадника. Я же всё это время послушно лежу, глядя в стенку. Мысли в моей голове не могут оформиться хоть во что-то разумное. Они лишь плавают в море слегка отступившей боли.

«Ну вот, я закончила, - говорит Присцилла. – Можешь уже повернуться».

Старая ведьма привычным движением помешивает варево в котле. Это выглядит настолько естественно, что кажется, будто она проводит так всё своё свободное время.

И это вполне может быть правдой…

«Тебе лучше поспать, Ульрик, - произносит старая ведьма. – Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать… для неё».

Она права. В первую очередь Всаднику для исцеления нужна прана. А во сне передача праны наиболее стабильна. Конечно, есть более… действенный способ… но…

Я не отважусь даже думать о нём.

«Я понимаю, что тебе будет непросто уснуть, Ульрик, - вздыхает Присцилла. – Я могла бы дать тебе снотворное, но это может повлиять на качество магической энергии…»

И снова она права. Но в снотворном нет нужды. Я Маг. Я справлюсь.

Старая ведьма оставляет на время свой котёл и подсаживается рядом на табурет.

«Рассказать тебе сказку, пока ты засыпаешь, Ульрик?»

Как много лет назад…

Я уже давно не тот мальчик, что прибегал к ней в слезах, ища защиты и поддержки. Я – носитель Герба. Я – граф Нитерберг. Отец больше не имеет надо мной власти…

Я уже не тот мальчик…

«Нет»

«Да»

«Давненько я этого не делала, - улыбается Присцилла. – Надеюсь, не растеряла навык».

«Я верю в тебя», - отвечаю я улыбкой на её улыбку и поудобнее устраиваюсь в кровати… Насколько мне позволяют раны.

«Итак… Давным-давно, но не очень-то, жила под сенью Шварцвальда одна юная, невероятно талантливая и удивительно красивая… Но не очень мудрая ведьма».

Интересное начало… В своё время я наслушался немало сказок о Шварцвальде, и надо сказать они нередко оканчивались весьма… плохо. Мораль их проста и жестока, как и сам Чёрный Лес.

«Надо сказать, что все любили эту ведьму, у неё было очень много друзей… для ведьмы, конечно же. Она путешествовала по Лесу, и духи чащи, духи болот и озёр, все приветствовали её. Чего уж там говорить – даже гордый Маг, живший в замке на склоне горы, и тот был рад её компании».

«А этот Маг, он тоже был невероятно талантлив и удивительно красив?» - тихо спрашиваю я.

«Возможно, - расплывчато отвечает Присцилла. – Достоверно можно лишь сказать, что он тоже был… не очень мудрый».

Старая ведьма говорит размеренно, и я чувствую, как тяжелеют веки, и мысли окончательно теряют очертания… Но всё же мне как ребёнку интересно, что будет дальше.

И я борюсь с подступающим сном, чтобы это узнать…

«Здесь нелишним будет напомнить, что раз в год, в конце октября в Шварцвальде праздновался грандиозный Шабаш. Это такое собрание ведьм, колдунов, чернокнижников и заклинателей. И конечно же нашу ведьму часто приглашали на этот праздник… И она нередко там была… Веселилась, танцевала, творила ворожбу и… Развлекалась как могла».

Я… прекрасно представляю, как всё это происходит…

«Но было там одно место… Один обряд… Куда её никогда не звали. Не смотря на то, что у неё было много друзей. Не смотря на удивительный талант и невероятную красоту. А так как эта ведьма была не очень мудра, то конечно же она вознамерилась попасть туда любой ценой».

Туда… В Сокровенную Пещеру…

«И вот настал очередной Шабаш. И ведьма собрала все свои силы, призвала всё своё искусство, обратилась и к духам чащи, и к духам болот и озёр. Чего уж там говорить, она даже попросила помощи у гордого Мага, что жил в замке на склоне горы… Но он проявил редкое для себя благоразумие и не стал во всё это вмешиваться».

Мне всё труднее следить за ходом повествования. Сон обнимает меня… Влечёт в свой Мир, который обещает если не спасение от боли, то хотя бы облегчение…

Но я честно стараюсь держаться.

«Настал назначенный час, и ведьма, полностью уверенная в своём успехе, отправилась к горе, где проходил Шабаш».

«И что было дальше?»

Присцилла на некоторое время замолкает. Она подходит к Жанне д’Арк, проверяя её состояние, подбрасывает в очаг дровишек, и лишь потом возвращается к истории.

«Честно сказать, я рассчитывала, что к этому моменту ты уже заснёшь, Ульрик, - улыбается Присцилла. – Но ты всегда был… любопытным. Так слушай…»

Не в силах сопротивляться усталости и убаюкивающему голосу старой ведьмы, я смыкаю глаза. Но всё ещё пытаюсь следить за ходом повествования.

«Ведьма начала своё восхождение по извилистой горной тропе. Долго она шла, сбивая босые ноги о камни, пока не встретила духа чащи, который принял облик грозного рогатого воина. «Уходи, глупышка!», - сказал ей дух чащи. Но ведьма не послушала его. Она прибегла к своему таланту, призвала свои чары, отвела ему глаза и проскользнула дальше».

Я уже не уверен до конца, действительно ли я слышу рассказ Присциллы, или уже сплю, и всё дальнейшее – плод моего воображения, сказка грёз…

«И вот она пошла всё дальше и выше, покуда не встретила духа холодного озера. Принял он облик чаровницы, прекрасной и грозной. «Остановись, глупышка», - прозвенел хрустальными колокольчиками голос духа озера. Но ведьма не послушала её. Она использовала свою красоту, чтобы соблазнить духа озера, и проскользнула дальше…»

Она движется к концу… Эта история… Дослушаю ли я её?

«И вот она шла всё дальше и выше… И уже была близка к… месту проведения обряда. Но ждало её и последнее испытание. Встретила её наставница, та, что обучала ведьму Искусству. Та, что воспитывала её. «Отступи, глупышка», - мягко сказала наставница»…

«И что же она сделала?»

«Как хочешь, - её совершенно не обижает мой отказ, скорее вызывает тёплую улыбку. – Тогда засыпай, Ульрик. Засыпай. Силы… они тебе ещё понадобятся…»

Я закрываю глаза под этот тихий, убаюкивающий голос. Приходится приложить усилия, чтобы отсечь боль. Чтобы не изгнать её, но отделить от себя. Она есть. Она осталась. Но… Я хотя бы могу ускользнуть от неё немного подальше, в дрёму…

Образы Войны проносятся перед глазами. Берсеркер… Хельвиг Лаклен… Заклинатель…

Амелия… Аларик… Вернер…

Жанна…

Поиски. Сражения. Воспоминания.

«Ульрик фон Нитерберг, каково твоё Желание?»

Думал ли я, создавая эту Войну, что в её водоворот попадут мои близкие? Знал ли я, с кем мне придётся сражаться?

Я заблудился… Чувство вины подкрадывается, будто хищник. Нет, оно – словно падальщик, который ожидает, что моя воля ослабнет, чтобы вцепиться когтями в сердце.

Я не могу отступить…

Всё это… Не напрасно. Я не проиграю своей боли! Своему отчаянью! Своей вине!

Ради себя.

Ради неё…

Я…

…прихожу в себя!

Боль…

Моя боль?

Нет. Это лишь отголосок чужой боли. Эхо, которое оглушает меня… Но я справлюсь…

Я открываю глаза.

Сквозь маленькие окна в избу Прицсиллы проникает холодный осенний свет. Солнце уже высоко… Пятый день Войны Святого Грааля… Осталось так мало. И так много ещё предстоит сделать.

Но всё это неважно. Сейчас для меня это не имеет никакого значения. Потому что мой взгляд находит хрупкую фигурку, сидящую на кровати у противоположной стены. Всё её тело покрывают бинты. Её волосы рассыпаны по осунувшимся плечам. Её дрожащие пальцы сжимают глиняный стакан…

И её фиалковые глаза открыты. Она... жива. Она в сознании. Она пришла в себя.

«Здравствуй… Всадник»

Жанна д’Арк поднимает на меня рассеянный взгляд. И я счастлив – искренне счастлив – что фиалковые искры не погасли. Она не сдалась. Не сломалась. Её вера оказалась крепче…

Её сердце так и осталось неопалимым.

«Здравствуй, Хозяин», - отвечает она, и на бледных щеках Слуги вспыхивает лёгкий румянец.

Я чувствую её смущение. С каждым днём я всё лучше понимаю её эмоции. Там, под сталью брони, за нимбом святой… Она – живая девушка, совсем юная. С добрым, искренним сердцем.

«Благодарю тебя, Хозяин… - тихо говорит она, отводя взгляд. – За то, что спас меня. Я… обязана тебе жизнью».

Я улыбаюсь ей в ответ. Разве мог я поступить по-другому? Ведь мы обещали друг другу сражаться плечом к плечу. Мы – товарищи по оружию. Мы – Хозяин и Слуга. Мы…

…нечто большее?

«Уверен, ты сделала бы для меня то же самое».

Врождённая скромность не позволяет ей согласиться, но мы оба знаем, что это так. Я шагнул за ней в пламя… Но она заслонила бы меня от огня, даже зная, что это будет стоить ей жизни.

«Как ты, Всадник?»

Жанна д’Арк бегло оглядывает себя, будто это необходимо ей, чтобы понять своё состояние. Судя по всему, Присцилла сменила её бинты совсем недавно. После короткой паузы, она отвечает мне.

«Я чувствую себя… лучше, чем выгляжу, Хозяин. Скрывать не буду, раны, полученные во время битвы с Заклинателем, серьёзны… Но я готова действовать. Готова продолжать Войну».

Как и я.

Мой взгляд падает на узор Заклятий Повеления, что пробивается меж слоями бинтов на руке. И я задаю вопрос, который поселился в моём разуме уже давно.

«Стоит ли мне использовать Заклятье Повеления, чтобы исцелить тебя, Всадник?»

«Мои раны серьёзны, Хозяин… - отвечает без промедления Слуга, - но в нашем распоряжении всего два Заклятья Повеления. Благодаря… - она находит взглядом Присциллу, - помощи… Я чувствую себя… приемлемо. Благодарю за предложение, но этого не требуется».

Какая-то часть меня не хочет слушать Жанну д’Арк. Я знаю, что ей всё ещё больно. Я знаю, что эти ожоги, возможно, так и не исцелятся до конца Войны… Но разум Мага неумолим. Он всегда найдёт оправдание.

Заклятье Повеления может стать нашим козырем – нашей единственной надеждой – в битве со Слугой Хельвиг… Это слишком ценный... ресурс. Сейчас я уже жалею, что так поспешно применил его в битве с Берсеркером…

«Хорошо. Я тебя понял»

Мы сидим за крепко-сбитым, потемневшем от времени столом. Присцилла ставит перед нами тарелку с пирожками. Горячие, с пылу с жару, с обжигающе-сладкой и кислой начинкой внутри.

Мои любимые…

«Я не знаю, как отблагодарить тебя за всё, что ты для нас сделала, Присцилла», - смущённо говорю я, а рука сама тянется к пирожку.

«Оставь, Ульрик, - машет рукой старая ведьма. – Знать то, что в Мире есть кто-то, ради кого ты готов рискнуть… Готов пожертвовать… жизнью – самая большая награда».

Она намеренно сказала это вслух… Чтобы Жанна д’Арк слышала. И я вижу, как румянец заливает лицо Слуги. Всадник отводит взгляд… Но ничего не говорит.

«Ещё раз спасибо за всё…» - говорю я, не смея оторвать взгляд от стола.

Жанна д’Арк не спешит брать угощения Присциллы. Лёгкая аура отчуждённости всё ещё окружает её. Чистое сердце Всадника не может не испытывать благодарности… Но её вера порицает Магию в любом виде… А Тёмные Искусства в особенности.

Неловкое молчание затягивается…

И наконец, я (прикончив третий или четвёртый пирожок) поднимаюсь из-за стола. Время не терпит. И Война не будет ждать…

«Не будем больше злоупотреблять твоим гостеприимством»

Присцилла спокойно кивает: «Сама хотела предложить». Она прекрасно понимает, что для меня и Всадника ничего не закончено. И очень надеюсь, что она осознаёт, как опасно нам здесь оставаться… Опасно для неё.

Мы прощаемся со старой ведьмой. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обнять её. Это… лишнее. Не говоря уже о том, что моим ранам это не пойдёт на пользу…

Всадник идёт неуверенно. От былой прыти не осталось и следа. Я рядом – чтобы поддержать её в случае, если она споткнётся. Жанна д’Арк не спешит принимать призрачный облик… Ведь тогда бинты и мази Присциллы спадут…

И уже не будут скрывать её раны…

«Я предлагаю вернуться в Мастерскую, - осторожно начинаю я разговор. – Там мы будем… в безопасности. И сможем лучше восстановить силы. А потом, ближе к вечеру… Подумаем, что делать с Заклинателем».

«Да будет так, Хозяин», - кротко отвечает она, и всё ещё слышу в её голосе смущение.

И от него моё сердце бьётся чуть быстрее…

Как это ни прискорбно… Самая действенная стратегия для нас – заключить новый союз. Но пойдёт ли на это Всадник? Битва с Берсеркером глубоко ранила её сердце…

Что же делать?

Сегодня особенная ночь. Весна, удивительно тёплая, сочная, яркая, давно вступила в свои права. Даже мрачный Шварцвальд пестрит свежей зеленью. Я знаю, как обманчива эта жизнерадостность. Там, среди листвы, всё ещё прячутся тени. Голодные призраки, чуждые путям людей.

Но сегодня особенная ночь. Пусть солнце давно зашло, но я всё ещё на ногах. Я свеж, собран, сосредоточен. Сегодня – особенная ночь. Белтэйн, праздник жизни.

Я рассеянно касаюсь графской цепи на шее. Она… тяжелее, чем я думал. Дело в металле? Или в бремени, что она несёт? В её… наследии?

Прочь, прочь, мрачные мысли! Сегодня ведь праздник жизни… Время, когда горят костры. Время, когда плотская любовь выражает желания самого Мира. Время, когда нет ни имён, ни титулов… Лишь страсть, лишь ласки, лишь торжество жизни в самом ярком, древнем и прекрасном его виде…

Но я не ищу радостей плоти. Не сегодня. В эту волшебную ночь я направляюсь на встречу с ковеном… И от этой встречи зависит всё.

Сегодня мне разрешено беспрепятственно ходить по Шварцвальду. Каждая тропка открыта для меня. Тёмные духи не посмеют ко мне прикоснуться. Сегодня ковен даровал мне своё благословение.

Всё готово. Я в последний раз проверяю всё… Как перед свиданием. Одежда. Причёска. Оружие. Всё при мне.

И я отправляюсь…

Я вижу… Вижу его. Огромную, долговязую фигуру Берсеркера. Всклокоченную седую бороду. Изрубленную кольчугу. Иззубренный меч. Я вижу его… О, он не прячется в моём городе. Конечно же – такую прану невозможно утаить.

Далеко отсюда. На севере. В горах Шварцвальда, где берут начало тёмные воды Дуная. В Средоточии магической энергии прячется он как зверь, зализывающий раны. И судя по всему, уходить не собирается…

Что ж… Его логово станет для него западнёй. И могилой.

Я возвращаюсь в реальность. Мои контуры успокаиваются, магический знак на полу тухнет, но… Отблески холодного пламени всё ещё остались в моём левом глазу. Я знаю, что Берсеркер может перемещаться. Но до следующего рассвета я всегда смогу найти его – стоит мне закрыть глаз и воззвать к Пяти Баронам.

И первое, что я делаю – это сообщаю Слуге о своих успехах.

«Я нашёл его, Всадник. Я знаю, где прячется Берсеркер».

«Хорошо, Хозяин», - спокойно отвечает Жанна д’Арк. Она прекрасно понимает, что это только начало. Самое сложное – и опасное – впереди. Я выравниваю дыхание. Вытираю слезу, навернувшуюся на левом глазу – следствие Магии. Пора…

«…отправляться»

«…разбить Хрустальный Шар»

«…бросить куклу в огонь»

Моя спина упирается в дверь. Тонкая преграда между мною и ночными улицами Нитерберга. Между мною и моей Слугой. Я не могу оторвать взгляда от её Заклятий Повеления. Они гипнотизируют меня.

Как это возможно?

«Ты знаешь… - говорит она этим пустым, безжалостным голосом. – Ты знаешь, что это. Ты знаешь всё…»

Шаг.

Расстояние между нами исчезает… Умирает… Её пальцы касаются моей щеки, и я вздрагиваю. Это жутко. Это неправильно.

Так не должно быть…

Дверь распахивается, и я буквально выкатываюсь на улицу… Жанна д’Арк уже рядом. Она заслоняет меня, и обнажённый клинок блестит у неё в руке. Прищуренный взгляд Всадника направлен на крышу домика Хельвиг…

Туда, где я ощущаю искрящееся присутствие огромных объёмов магической энергии…

…прана Слуги…

Мы давно расстались… Наши пути разошлись… И хотя порой, холодными ночами я грезил о её роскошном теле, мы не встречались… Мы избегали друг друга… До этого момента.

«Здравствуй и ты… граф Нитерберг, - мурлычет она. – Какая неожиданная… Я бы даже сказала, судьбоносная встреча».

Она играет со мной. Дразнит меня. Её ореховые глаза мерцают во мраке, будто впитали в себя свет пламени костров Белтэйна. И я не могу отрицать, что…

…хочу её.

«Что ты здесь делаешь, Летиция?» - осторожно спрашиваю я.

«Более, чем странный вопрос, граф Нитерберг, - игриво пожимает обнажёнными плечами девушка. – Где ещё быть ведьме, как не в Шварцвальде?»

Её чёрные волосы струятся по гибкой спине. Они опускаются ниже талии, они кажутся темнее самой ночи, самой чащи Шварцвальда. Волосы – гордость и сокровище любой женщины-Мага. Особенно, ведьмы.

«Вопрос в другом, - лукаво улыбается она. – Что здесь делаешь ты?»

Несколько мгновений я думаю, что ей ответить. Правду я открыть не могу… Но всегда могу сказать полуправду.

«Я здесь, чтобы встретиться с Ковеном»

«А ты не очень-то спешил, Ульрик», - отвечает мой друг и демонстративно поёживается, не смотря на то, что сегодняшняя ночь удивительно тепла.

Аларик де Карнэ де Малагис. Мой коллега. Мой… соучастник. Маг, настолько гениальный, что в самых смелых мечтах я не могу даже приблизится к его успехам. Человек, которого называют новым воплощением самого Малагиса, грозного рыцаря-колдуна и одного из Двенадцати Паладинов Шарлеманя.

Мой лучший и, наверное, единственный друг.

Как только я получил согласие Ковена на встречу, то сразу написал об этом. И конечно же Аларик возжелал присутствовать при этой встрече. Он бросил все дела и прибыл сюда из Шато Малагис так быстро, будто оседлал ветер…

Впрочем, кто сказал, что было не так?

«Я должен был подготовиться, - в тон ему отвечаю я. – Всё-таки, я граф. Не могу ударить в грязь лицом».

Ангельски-красивое лицо Аларика освещает улыбка. Мы не виделись почти полгода… Да, мы писали друг другу почти каждый день, но… Это не то же самое.

Не в силах сдержать чувства, я заключаю своего друга в объятья. Он так высок, что я буквально утыкаюсь ему лицом в грудь.

«Рад тебя видеть, Ульрик», - шепчет он, прижимая меня покрепче.

Это удивительно приятное чувство. Тепло его груди. Стук его сердца. Лёгкая пульсация праны в его Мистических Кодах… То, чего мне вечно не хватает.

Поддержка.

После неловко-длинных объятий я нахожу в себе силы отстраниться и говорю..

«Рад, что ты приехал, Аларик»

Мы идём за крылатым посланником Ковена. Всё глубже и глубже в этот чуждый, опасный Мир под названием Шварцвальд. И вот даже отголоски песен Белтэйна не долетают до нас.

Кругом лишь сырой мрак. Холод дыхания смерти.

Вечный Самайн.

Даже Летиция, для которой Чёрный Лес – родной дом, жмётся ко мне, когда туман окружает нас, и в нём я вижу призраки тех, кого поглотил Шварцвальд… И миражи тех, кто в будущем достанется ему…

Я сам не замечаю, как стискиваю её похолодевшую ладонь. Там, среди этих фантомов, я вижу лица, которые никогда не забуду. Лица моих грехов… Последствия моих решений…

Даже Аларик мрачнеет и покрепче сжимает один из талисманов на шее. Сила Шварцвальда подавляет даже его талант. Туман окружает нас, в нём я вижу призраки тех, кого поглотил Шварцвальд… И миражи тех, кто в будущем достанется ему…

Я сам не замечаю, что стараюсь держаться как можно ближе к Аларику. Ищу в нём защиту… Поддержку… Там, среди этих фантомов - лица, которые никогда не забуду. Лица моих грехов… Последствия моих решений…

Ковен мог бы принять меня и в более… светлом месте. Но это что-то сродни политике. Всё неслучайно – и место, и время. Ковен хочет сказать: «Смотри, мальчик. Ты считаешь себя правителем этих земель… Но твой город, твои «Владения» - лишь жалкий островок в море Чёрного Леса… И его сущность неизменна».

И надо сказать, получается это у них весьма… доходчиво.

Хруст… Что это там, под ногами? Сухая ветвь? Или кость несчастного, который шёл этой дорогой до меня?

«Будь осторожен, Ульрик… - шепчет мне Летиция. – Троица не рада тебе…»

Девочка, Женщина, Старица… Дочь, Жена, Мать… Душа Ковена. Нет – душа самого Шварцвальда. Без их одобрения… Или хотя бы позволения… Я не добьюсь того, чего желаю.

«Хоть нас и пригласили… - шепчет Аларик. – Но похоже, нам тут не рады…»

Отношение Ковена с Нитербергами, что поселились в его извечных владениях, без опасений можно назвать «натянутыми». Но… Без их одобрения… Или хотя бы позволения… Я не добьюсь того, чего желаю.

Там, впереди, мы видим тёмный долговязый силуэт в тумане. Ворон садится ему на плечо и громко, угрожающе каркает.

И мы подходим ближе…

Я знаю эту женщину… Конечно знаю. Хорошо знаю её морщины. Прекрасно знаю её невидящие глаза. Присцилла оставила Ковен давно… Но сегодня она здесь. Она – привратник. И ворон на её плече является её глазами.

«Здравствуй, Присцилла», - тихо говорю я.

Летиция ёжится у меня за спиной. Когда она успела отступить? Невидящий взгляд старой ведьмы сейчас направлен не на меня – на неё.

Аларик хмурится, и кажется, распрямляется ещё больше, чтобы казаться выше… Он соревнуется с ней в росте? Невидящий взгляд старой ведьмы сейчас направлен не на меня – на него.

«Ты пришёл, Ульрик, глава дома Нитерберг! – с мрачной торжественностью произносит Присцилла. – Ты просил об этой встрече… И она была дарована тебе».

Кажется, её губы беззвучно добавляют: «Хотя я тебя предупреждала…»

Она отворачивается и шагает в завесу тумана, под арку из чёрных деревьев, увитую терниями. Мы следуем за ней… Чуть медленнее, чем мне бы хотелось. Почему Присцилла пришла сюда? Она вызвалась сама?

Чтобы предупредить меня?

Отговорить?

Защитить?

Силуэт старой ведьмы вот-вот растворится в призрачной мгле… Но вдруг она резко оборачивается. Её узловатый палец указывает на Летицию.

«Непослушная ученица останется здесь. Дальше ей путь закрыт».

Я оборачиваюсь к девушке. Что она скажет? Ведь я хорошо знаю, что Летиция… Не из тех, кто любит подчиняться.

«Х-хорошо, - сбивчиво отвечает она, совершенно неожиданно для меня. – Я… тебя подожду здесь».

Но прежде чем уйти, я вижу не страх, но злой блеск в ореховых глазах Летиции… Она этого не забудет.

И я следую за Присциллой…

Силуэт старой ведьмы вот-вот растворится в призрачной мгле… Но вдруг она резко оборачивается. Её узловатый палец указывает на Аларика.

«Твой спутник останется здесь. Приглашение лишь для тебя одного».

Мой друг сбавляет шаг. Он хмурится. Ему всё это совсем не по душе. Мгновение я размышляю, а потом говорю…

«Исключено»

«Прости, Аларик»

Летиция – талантливая ведьма. Очень одарённая. Плоть от плоти Шварцвальда… И именно из-за её способностей расцвёл весьма своевольный характер. В конце концов… Её пути с Ковеном не могли не разойтись.

«Береги себя, Ульрик!» - говорит мне в спину юная ведьма… А потом туман смыкается за нашими спинами, и я уже не вижу её…

«Мы пойдём вместе», - твёрдо говорю я.

На лице Аларика – благодарная улыбка. Мы начали это вдвоём. Без него у меня бы ничего не вышло. Оставить его здесь… Просто нечестно.

«Не стоит, Ульрик, - в противовес мне очень мягко произносит Аларик. – Я подожду тебя здесь. Ни к чему… обострять без нужды».

Присцилла кивает, одобряя решение моего друга.

«Я… справлюсь», - говорю я этому невероятно красивому и столь же невероятно талантливому Магу, и его ободряющая улыбка отвечает, что верит мне...

Верит в меня…

Шаг вслед за Присциллой… И туман смыкается за нашими спинами, и я уже не вижу его…

«Ты проделал такой долгий путь… - виновато добавляю я. – Но…»

«Так будет лучше, - мягко произносит Аларик. – Я всё понимаю. Подожду тебя здесь. Ни к чему… обострять без нужды».

Присцилла кивает, одобряя решение моего друга.

«Я скоро», - улыбаюсь я моему другу, и он улыбается – немного грустно - в ответ.

Шаг вслед за Присциллой… И туман смыкается за нашими спинами, и я уже не вижу его…

Старая ведьма ведёт меня сквозь коридор, свитый из тумана. Ворон взмывает с её плеча и уносится вперёд. Его чёрный силуэт пропадает в призрачной мгле так же быстро, как и весь остальной Мир.

Мы идём в молчании, и из-за этой тишины дорога кажется бесконечной… Я вздрагиваю, когда скрипучий голос Присциллы наконец нарушает беззвучный призрачный покой.

«Ты не отступишься», - это не вопрос. Утверждение. Слишком хорошо она меня знает.

Слишком часто мы вели этот разговор.

«Ты думаешь, что они не позволят», - спокойно произношу я в ответ.

«Не думаю… - голос Присциллы звучит глухо. – Надеюсь. В конце концов… Удастся тебе или нет… Эта затея принесёт тебе только боль».

Я не спорю с ней. Не возражаю. Потому что в глубине души понимаю, что она может оказаться права.

Но я не отступлюсь.

Мы близко…

…к месту встречи

Присцилла отступает и растворяется в тумане. Теперь здесь лишь я и Троица. Они обступают меня. Их движения пугающе синхронны. Они изучают меня. Каждая со своей грани.

Кто-то видит во мне отца.

Кто-то мужа.

Кто-то сына.

«Что же ты хочешь от нас, Маг Ульрик?» — спрашивает Дочь, оказавшись у меня за спиной.

«Я был в Сокровенной Пещере, - отвечаю я. – Я… видел Её. Почувствовал Её. Её Силу. Её могущество. Я хочу…»

Как сказать им о том, что я хочу сделать? Как сказать им, что я хочу превратить их Богиню в… Во что? В инструмент? В оружие? В… феномен?

Нет. Я лишь хочу…

…освободить Её.

«Я хочу создать ритуал. Хочу взять Её Силу и направить её. Хочу… сотворить Чудо».

Они смеются. Смеются в унисон. Звонкий девичий… Чувственный женский… Хриплый старушечий… Они смеются надо мной. Над моими амбициями. Над моими идеями. Над моей… мечтой.

«Ты хочешь сковать Её, Непокорённую, глупец?» - мурлычет Дочь.

«Ты хочешь связать Её, Свободную, наивный?» - щебечет Жена.

«Ты хочешь… ограничить Её, Безграничную, безумец?» - каркает Мать.

«Нет»

Там, в глубине Шварцвальда, есть место, куда нельзя выйти ни людскими, ни звериными тропами. То место первобытной силы. Средоточие всей чуждой и враждебной тьмы Шварцвальда.

Маги называют его Сердце Леса.

Жуткое, искорёженное дерево, чьи ветви-лапы и когти-сучья вечно голодны до тёплой, живой крови… Этот чёрный монстр здесь с начала времён. Воплощённая истинная сущность места, известного сейчас как Шварцвальд. Трещины на его коре сочатся ядовитой субстанцией… Кажется, это дерево сгнило изнутри уже очень давно…

Но оно продолжает расти.

И корни его тянутся на много лиг во все стороны. Они злобными змеями оплетают линии лей… Они сами становятся этими линиями, и чёрная сущность Шварцвальда сливается с праной самого Мира.

Воздух здесь непригоден для людей. Он – яд для любого живого существа. Но я могу дышать… С позволения тех, кто дал мне своё благословение.

Они встречают меня у корней этого чудовища. Троица…

Дочь. Жена. Мать.

«Ты всё-таки пришёл, Маг Ульрик, — в унисон произносят они. – Ты просил встречи… И она была дарована».

Три пары глаз. Молодые, полные озорства. Зрелые, полные спокойствия. Старые, полные понимания. Три пары глаз… И одна душа на троих.

«Зачем ты пришёл?»

«Мне нужна ваша помощь»

Осознание простой истины пронзает меня. Они… Они, Её самые преданные слуги… Они не понимают! Не видят то, что вижу я.

Не знают то, что знаю я.

Они не видят этот сон… Не слышат этот голос… Голос, звенящий болью и обещанием… Голос, который просит лишь об одном…

«Приди же…»

Ради того, чтобы…

…спасти её…

«То, что я хочу сделать, не может Ей навредить, - говорю я с новообретённой уверенностью. – То, что я хочу сделать… Будет лишь Ей во благо. Этот ритуал… Он для Неё. Не для меня».

Троица продолжает свой хоровод. И я уже не могу различить, кто из них Дочь, кто Жена, а кто Мать.

«Кто ты такой, чтобы знать, что нужно Ей, Непознаваемой, глупец?» - хрипит Старица.

«Кто ты такой, чтобы решать, что есть благо для Неё, Неизведанной, наивный?» - шепчет Женщина.

«Кто ты такой, чтобы думать, что понимаешь Её, Бесконечную, безумец?» - вопрошает Девочка.

Их речи звучат как заклинание. Каждое слово проклятьем ложится на моё сердце. Я – в центре их силы. В средоточии их власти. Но…

«Я – Ульрик фон Нитерберг…» - отвечаю я, сбрасывая с себя наваждение…

«…и я ведаю, что говорю!»

Их круг сужается. Их давление увеличивается. Их силы растут с каждым мгновением.

«Какие громкие слова, о безумец! – восклицает Дочь. – Ты здесь гость, а не хозяин!»

«Какие дерзкие слова, о наивный! – шипит Жена. – Это не твои владения, а наши!»

«Какие глупые слова, о глупец! – скрежещет Мать. – Ты не провидец, а слепец!»

Я не понимаю, как оказываюсь на четвереньках. Мир превращается в туман. Слова, что рождаются у меня во рту, имеют привкус крови. Мысли, что рождаются в моей голове, имеют привкус праха. Чувства, что рождаются в моём сердце, имеют привкус смерти.

И всё же… Я должен ответить.

«Пусть… Пусть я наивный, безумный глупец… Но я здесь… И я прошу вашего позволения, о ведьмы Шварцвальда! Дайте мне то, что я ищу! Не стойте у меня на пути!»

Их круг сужается, а я не могу подняться с земли. Туман, что струится из-под корней чёрного древа, вот-вот поглотит меня целиком…

«Кем ты себя возомнил, Маг?» — хором вопрошают три голоса.

«Довольно!» — резким, болезненным диссонансом вклинивается четвёртый, и тяжесть проклятий Тёмного Искусства соскальзывает с моих плеч, будто ставшие ненужными одежды.

Я поднимаюсь, давясь горечью во рту. Мои серые глаза не видят ничего, кроме размытых силуэтов. Моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди. И всё же я нахожу взглядом ту, что явилась на это собрание.

…ибо на неё я возлагаю все свои надежды.

Троица – душа и сердце ковена. Единая и вечная в разных лицах, она всегда здесь. Но у Ковена один лидер. Одна глава. Одна Верховная.

«Здравствуй… Маргарита»

Я всё ещё вижу жемчужный отблеск в её глазах. И тот, Иной глас, в её голосе. Она подходит ко мне, гордая, властная, прекрасная как грозовое небо и величественная, как гора Нитерберг. Столь же мрачная… Столь же проклятая…

«Когда мы виделись в прошлый раз, ты был мальчишкой, - говорит она. – Теперь же ты стал мужчиной… Граф».

Да. И я дорого заплатил за это… взросление.

Маргарита касается моей щеки в покровительственном жесте. Воистину, она – Верховная. И Троица – вечная Троица, сменившая сотни лиц за сотни лет – склоняется перед ней.

«Мы пойдём ему навстречу, - заявляет она тоном, не терпящим возражений. – Мы сделаем то, чего хочет маленький граф».

«Я… не согласна».

Этот скрипучий голос… Эта долговязая фигура, тёмная будто мёртвое дерево Шварцвальда… Эти незрячие глаза.

«Присцилла, - на губах Маргариты играет надменная улыбка. – Твой голос всё ещё важен под сенью Шварцвальда… Но мантия Верховной на мне. Ты отказалась от неё в своё время… А значит сейчас твой голос, такой важный… Не стоит ничего».

Старая ведьма не смеет возражать. Она проглатывает свои возражения и молчит.

Я понимаю, что она не хочет помешать мне. Она хочет… защитить меня. И я искренне благодарен Присцилле за это. Но Маргарита права.

Я уже не мальчик

«Воистину, голос отшельницы сейчас – лишь осенние листья на ветру, - вступает в разговор Троица. – Но не наш».

Они противятся воле Маргариты. Этот спор – нечто большее, чем состязание слов. Теперь Дочь, Жена и Мать окружают гордую фигуру Верховной. И их речи хлещут, будто плети.

«Мы – Её глаза. И мы запрещаем это, Верховная!» - поёт Девочка.

«Мы — Её глас. И мы порицаем это, Верховная!» - вторит ей Женщина.

«Мы – Её воля. И мы проклинаем это, Верховная!» - шипит Старица.

Я сжимаю кулаки в бессилие. Что я могу здесь сделать? Лишь наблюдать… Теперь всё зависит не от меня. Этот конфликт глубже, чем мои слова… Ветер беснуется, разрывая туман в клочья, и скрипят ветви древа-чудовища…

«А я – Её Желание! – надменно отвечает Маргарита, простирая руку ко мне. – И я позволяю это, Троица!»

Скрип и хруст… И земля ходит ходуном от столкновения воль и магических сил. И…

Одна за другой, Дочь, Жена и Мать опускаются на колени перед гордой Верховной. Взгляды их опущены. Руки их обессилены.

«Да будет так… Ибо ты… Её Желание!»

Я… победил?

Она подходит ко мне с покровительственной улыбкой, эта женщина, несущая в себе ту Силу, которую я хочу…

…подчинить?

…защитить?

…сохранить?

Она гладит мои волосы и лицо. Я вижу своё отражение, такое маленькое, трепещущее, будто пламя свечи, в жемчуге её нездешних глаз. Она берёт меня за руку. Влечёт за собой… Туда, к чёрному древу..

С каждым шагом её одежды скользят с её роскошного тела. Кожа её молочно-белая, а губы – алые, будто сочные плоды. Она ведёт меня к корням древнего дерева – быть может, первого, что поднялось из этой тёмной земли…

Маргарита тянет руку к трещинам на стволе. Чёрная жижа – смола ли, кровь ли Сердца Леса – струится меж её пальцами. Это – яд, чуждый людям. Это – суть от сути, квинтэссенция Чёрного Леса. Это… Её кровь.

Она подносит ладонь к своей полной груди. Чёрные потоки текут по белой коже. Они капают с набухших сосков, будто ядовитое молоко дьяволицы. Непроизвольно я открываю рот, и мой язык тянется к ним, чтобы вкусить этот яд… И эту грудь… Чтобы ласкать и чтобы пировать…

«Нет! – я слышу голос Присциллы. – Не делай этого, Ульрик! Ты… Не должен… Не обязан… Прошу! Поверь!»

Какая-то часть меня цепляется за этот окрик… Но другая тянется к груди, чтобы испить свою Чашу… И я…

…припадаю к её груди

…отступаюсь

Моя рука выскальзывает из пальцев Маргариты. Я отвожу взгляд от белого обнажённого тела. В жемчужном свете глаз Верховной я вижу удивление… Но не обвинение. Не ненависть. Не презрение.

«Пусть так… - шепчет она, слизывая чёрную жижу с пальцев. – Ты поймёшь… Ещё поймёшь, маленький граф…»

Она шагает ко мне, но не для того, чтобы схватить. Не для того, чтобы наказать. Она склоняется надо мной, и губы её щекочут ухо.

«То, что ей нужно, Ульрик фон Нитерберг, это…»

Я знаю, что она скажет. Уже знаю…

«…жертва».

Порыв ветра… Вой разъярённых духов… Весь Мир превращается в вихрь… В водоворот, что несёт меня на самое дно… Я пытаюсь удержаться на ногах, но как это сделать, если не знаешь, где земля, а где небо?!

«Жертва…»

Свет костров Белтэйна ослепляет. Я стою на краю поляны, в центре которой ревёт пламя жизни. И люди, радостные, ослеплённые, опьянённые этой новой жизнью, танцуют вокруг…

Так было…

Летиция поднимает брови в жесте искреннего удивления.

«В эту ночь? Неужто, графская цепь и впрямь так тяжела, что даже в Белтэйн ты думаешь о политике?»

Я не успеваю среагировать, когда она оказывается рядом. Когда её ладонь ложится на мою грудь… Обжигающее касание.

«Ведь есть вещи куда интереснее… И приятнее…»

О да. Я хочу поцеловать её. Хочу прижать к стволу дерева, задрать её платье… Хочу ощутить губами сладость груди… Хочу почувствовать жар её бедёр…

Но я не сделаю этого. Потому что... Есть вещи важнее.

«Да, Летиция, - киваю я, отступая на шаг. – Есть вещи приятнее… Но сегодняшняя ночь – не для них. Вернее, не для меня».

Юная ведьма опускает руку и демонстративно фыркает: «Ты стал скучным, Ульрик фон Нитерберг. Скучным…»

Её губы вдруг легко касаются моих, и я вздрагиваю… От неожиданности.

От удовольствия.

«Ты стал скучным… - шепчет она. – Но остался сладким».

Я… не знаю, как это прокомментировать.

«Ковен так ковен, - говори она. – Я провожу тебя… Если ты не против».

Я понимаю, что пожалею об этом ответе, но произношу…

«Не против»

«Хозяин…»

Я вздрагиваю, выныривая из омута своих воспоминаний. Взглядом нахожу её обманчиво-хрупкую фигурку. Мы уже идём по туннелям, пробитым в горе Нитерберг не руками людей. Очень скоро мы будем в Мастерской. В безопасности.

В относительной безопасности…

«Ты в порядке, Хозяин?»

Хороший вопрос… Забота и мастерство Присциллы притупляют боль от ран. Не уверен, что ожоги на моих руках когда-либо заживут полностью, но… Это не так уж и важно. В моих контурах почти не осталось праны… Но и это нестрашно.

Моя подруга детства, совершенно чуждая Миру Магии, оказалась Хозяйкой…

Какие ещё испытания готовит мне Судьба?

Какие ещё жертвы я должен принести?

Лёгкий жест, и каменная стена со скрежетом отъезжает в сторону, открывая мне путь в Мастерскую. Я миную купола Ограждающих Полей, что возводили поколения Нитербергов. Они пропускают меня… Принимают меня…

Герб, вплетённый в мою душу, является ключом для всех врат Мастерской… И щитом от всех ловушек.

Я вдыхаю воздух моей обители. Мне он кажется сладким. Для незваный гостей, он – смерть.

«Я… в порядке»

Несколько мгновений я осматриваюсь и настраиваюсь на особую атмосферу Мастерской. Она открылась мне, но тонкая настройка никогда не помешает. Мне нужно восстановить силы. И сделать это быстро.

«Думаю, тебе лучше прилечь, Всадник», - осторожно говорю я, указывая на кровать.

«Спасибо, но я не хочу… спать, Хозяин», - с удивительным сочетанием смирения и твёрдости отвечает Жанна д’Арк.

Я пожимаю плечами. Спорить я не собираюсь. Стук шагов по каменному полу Мастерской – я направляюсь к одному из магических знаков. Сажусь ровно в центр. Глубоко вдыхаю… Закрываю глаза…

«Хочу восстановить как можно больше праны, - поясняю я свои действия Слуге. – Для этого мне нужно погрузиться в транс… Если что, зови меня».

Она кивает, и я закрываю глаза. Растворяюсь в потоках праны. Открываю свои контуры. Очищаю свои мысли.

О, конечно это не Средоточие, где прана Мира хлынула бы в меня. Но я близко к нему. Очень близко.

К Сокровенной Пещере, где зреет сокровище…

Вдох… Выдох…

Она рядом. Я чувствую её присутствие. Её защиту. Жанна д’Арк стоит на страже моего медитативного покоя, будто на всенощном бдении. Её строгая и чистая аура, фиалковая и золотая, успокаивает. Всё будет хорошо… Я не один. Моя Слуга оберегает меня. Я…

…открываю глаза!

Я обхватываю губами её сосок. И чернота струится в меня. Обжигает… Опьяняет… Её руки обнимают меня, как мать… Как сестра… Как любовница…

Как смерть…

Я пью этот бесконечный чёрный поток и растворяюсь в нём. Больше… Я хочу больше…

«Приди же…»

Это Она шепчет губами Маргариты…

Это Её губы целуют меня…

Это Её грудь трепещет под моими ласками…

Это Её ногти впиваются в мои плечи…

«Приди же ко мне…»

Чернота… Чернота… Чернота…

Я спасу тебя!

Я…

Люблю…

Тебя…

«Это тот человек, о котором я говорил. Я думаю, что он – Хозяин. И твои слова лишь укрепили мою решимость. Будь предельно собрана… Мы не побежим от Судьбы. Мы встретимся с ней лицом к лицу».

Да, я понимаю, насколько это опасно. Битва со Слугой, когда Жанна д’Арк ранена… Но здесь – моя территория. Слуга Вернера не может быть неистовым Берсеркером. Он – не Заклинатель, управляющий пламенем.

Мы одолеем его… Или хотя бы заставим отступить.

«Амелия, - обращаюсь я к своей невесте, и сам удивляюсь, как мягко звучит мой голос. – Могу ли я попросить тебя подождать ещё немного? Я желаю поговорить с твоим братом с глазу на глаз… Как Второй Владелец».

«Как пожелаете, Ваша светлость, - почти шепчет она, не смея поднять на меня ослепительно-красивые глаза цвета ночного неба. – Надеюсь, ничего… серьёзного?»

Вернер самодовольно усмехается, но… Кажется ли мне, или я и впрямь вижу тень волнения – нет, испуга – в его глазах?

«Всё в порядке, Амелия, - мои голос вздрагивает, ибо это неправда… Но Маги в большинстве своём прекрасные лжецы. – Ты ведь не против, Вернер?»

Он пытается скрыть свою тревогу за вызывающим поведением… Чем больше он демонстрирует, что не боится, тем сильнее ему страшно.

Почему Вернер, человек, которого я раньше считал приятелем, начал вызывать отвращение?

Из-за Войны?

Из-за Жанны д’Арк?

Я улыбаюсь Амелии, чтобы успокоить её. А потом улыбаюсь Вернеру… Совершенно по-другому.

«Прогуляемся?»

Брат Амелии щерится. С каждой секундой в нём всё меньше напускной уверенности. О, я уверен, что он осознаёт, что попал в ловушку…

Или..?

Страх предательски-липкими пальцами проводит по щеке. Или это я совершаю глупость? Почему он согласился на этот разговор? Он ведь… Надеется на что-то.

«Я не чувствую присутствие Слуги», - коротко сообщает мне Всадник.

«Будь начеку. Он может призвать его с помощью Заклятья Повеления. Или…»

Или есть ещё один вариант…

«Что ты здесь делаешь, Вернер? – спрашиваю я, скрестив руки. – Зачем ты прибыл в Нитерберг?»

Он разводит руками в шутовской манере. Голос его звучит чуть выше, чем обычно. Нервничает... Вернер теряет над собой контроль…

«Что за странные вопросы? Разве я не прибыл сюда, чтобы вести мою сестру к алтарю? Чтобы отдать этот сладкий цветочек в твои руки, «братец» Ульрик?»

Я отрицательно качаю головой. Холодок проходит по спине. Страх не хочет отступаться. Страх…

…или благоразумие?

Наши взгляды встречаются. Я привык видеть Вернера весёлым… Беззаботным… Сластолюбивым… Хмельным… Но сейчас я вижу его… напуганным.

«Я переформулирую вопрос…»

«…что ты хочешь от Святого Грааля?»

Пусть я посвятил изучению Магии всю свою (не самую длинную жизнь), но я всё-таки граф. А значит, знаю, с какой стороны браться за оружие. И Аларик воспитывался в аристократической семье – он потомок одного из Паладинов Шарлеманя, пусть и рыцаря-колдуна.

Мы можем за себя постоять.

Ловким движением Аларик выкручивает руку воина, его пальцы разжимаются, и я тут же подхватываю выпавший меч. Он тяжелее, чем я думал, но сейчас нет времени размышлять. Я вонзаю его в живот обезоруженного воина и тут же вырываю из его тела – нет ни капли крови – а мой друг пинком отправляет его к приближающимся товарищам.

Мы выиграли мгновение. Но их дюжина. И все они - свирепые жители Вальгаллы, пусть и созданные воображением и силой Магии Вольдемара Верлора.

Но мы не собираемся сдаваться без боя.

Мы собираемся победить.

«Это не может продолжаться долго! — говорит мне Аларик, когда я бросаю ему меч, чтобы тот отразил удар тяжёлого боевого топора. — Изваяние Реальности невозможно поддерживать долго…»

Вот только хватит ли у НАС сил продержаться, пока Мир не сокрушит Ограждающее Поле и не сотрёт это фальшивое царство со своего лика?

Клинок Аларика гремит о шлем воина, и тот падает на холодный пол зала, роняя копьё. Я кувырком ухожу от свистящей палицы, подхватываю это оружие и тут же бью им в спину бойца с топором, который наседает на моего друга.

«Вариантов у нас немного!» - отвечаю я, отражая палицу древком копья.

Мы…

…попробуем продержаться

…попробуем продержаться

…попытаемся прикончить Вольдемара Верлора

Жанна д’Арк смело выходит вперёд, она идёт к отвесной стене скалы, по которой струится ручей, что станет Дунаем. Она идёт будто рыцарь к пещере дракона, бесстрашная воительница, знающая, что Бог на её стороне.

Даже сейчас, когда она – Слуга, призванная Магом, её вера непоколебима. Бог не оставит её… Ведь она его не оставила.

Всадник поднимает клинок, и её голос, исполненный силы и достоинства, разносится по горным хребтам Шварцвальда.

«БЕРСЕРКЕР! ВЫХОДИ! ПРОДОЛЖИМ НАШ БОЙ!!!»

Он шевелится, там, во тьме, будто потревоженный древний змей. Его прана – спящее кровожадное пламя – приходит в движение. Мы видим этот исполинский, тощий силуэт на выходе из пещеры. Его тело всё ещё покрыто бесчисленными ранениями. Удары, оставленные Всадником, не успели затянуться. Но…

Он, безумный воин, не мог не откликнуться на этот вызов.

А нам пора действовать. Он должен быть где-то здесь. Мы переглядываемся с Летицией. Она прищуривается, и в улыбке её – предвкушение.

Самое логичное место…

…пещера Средоточия!

А нам пора действовать. Он должен быть где-то здесь. Мы переглядываемся с Летицией. Она ободряюще улыбается мне.

Самое логичное место…

…пещера Средоточия!

Я задаю этот вопрос скорее себе, а не Всаднику. Как нам поступить? Рискну ли я жизнью Жанны д’Арк, чтобы попытать счастья снова в поединке с Заклинателем? Или же буду искать помощи у старых союзников?

Хельвиг Лаклен – не Хозяин Берсеркера. Я…

…не хочу её смерти…

Каким бы чудом она ни призвала Заклинателя, она не опытный, искушённый Маг. И наверняка, она не может поддерживать Слугу так же эффективно как я или, к примеру, Аларик. Сейчас, когда моя голова остыла, я понимаю…

…я не позволю причинить ей вред…

Нет. Так я ни к чему не приду…

«Разработаем план действий, когда доберёмся до Мастерской, хорошо?» - мысленно обращаюсь я к Жанне д’Арк.

Всадник согласно кивает. И мы продолжаем путь, сквозь горы Шварцвальда. Мы идём в молчании, и постепенно мысли мои устремляются в прошлое… Присцилла в который раз напомнила мне о том, что я сделал… О моих амбициях… О моём творении…

…которое забирает у меня всё, что мне дорого…

Семь лет… Семь лет, которые мы отдали этому… феномену. Два Мага… В масштабах Тауматургии семь лет – это ничто. Для меня это… треть моей жизни. Мне до сих пор не верится, что нам удалось…

Но доказательство – прекрасное, неоспоримое доказательство – идёт сейчас рядом со мной.

Наши амбиции… Наши деяния…

Я помню…

Там, среди деревьев пляшут языки костров. Там, среди деревьев, в тёплой маской ночи, танцуют люди. Они пляшут, прославляя жизнь. Горожане, деревенские жители… Гости Нитерберга.

И среди них – те, кто лишь скрываются под масками людей. Создания Швацвальда… Духи, облечённые в живую плоть этой особенной ночью. Те, кого не вспомнят утром… Те, чьи лица, чьи руки, чьи ласки будут преследовать во снах…

Те, чьи дети родятся… другими. Похожими на людей, но… Навсегда преданными Чёрному Лесу.

Огонь и песни там, вдали, но я иду другими тропами. Следую за чёрным вороном, который изредка садится на ветви деревьев и глядит на меня слишком мудрыми для птицы глазами. Пусть у меня есть благословление ведьм, но посланник ковена не помешает…

Проводник в Шварцвальде никогда не бывает лишним…

…если ему, конечно, можно доверять…

Я следую за вороном вглубь Чёрного Леса. И всё меньше и меньше костров… Всё тише и тише голоса…

Всё выше и выше поднимается холодный липкий туман. Чаща Шварцвальда остаётся неизменной. Колыбель Тёмных Искусств. Место чуждой силы.

Её владения. Её обитель.

Духи следят за мной. Они клацают бесплотными зубами. Тянут призрачные пальцы, чтобы коснуться меня… Это всё, что они могут сделать. Невольно я замедляю шаг. Слишком тяжёлая аура… Слишком сильно она давит…

Ворон тревожно каркает, и я замираю. Если посланник ковена взволнован, то что должен чувствовать я, гость? Вернее, чужак?

Я здесь не один… Я понимаю это ещё до того, как замечаю в тумане силуэт.

Знакомый силуэт.

Вздох облегчения… Хорошо, что я не успел пробудить контуры. Я приветственно поднимаю руку.

«Здравствуй…»

«…Летиция»

«…Аларик»

И вновь она согласно кивает. Нужно что-то сделать, чтобы ограничить его передвижение… Стоит ли мне прибегнуть к Магии? От одной этой мысли контуры мои взрываются вспышкой боли.

Проклятье… Как я самонадеян…

«Ненавижу тебя, Ульрик… Ты жалкий… Ничтожный… Чванливый… Самовлюблённый… Почему?! - он уже не шипит, он кричит, и голос его катится вниз по склону горы Нитерберг. – Почему тебе достаётся всё?!»

Как мне достучаться до него? Как открыть глаза? Есть ли там, под искажённой личиной зависти, злобы и презрения к самому себе, хоть что-то светлое?

Жанна д’Арк, быть может, и видит это… Но не я.

«Даже её… Даже мою сестру! И ту ты украл у меня, Ульрик!!! Амелия должна быть моей! МОЕЙ!!!»

Ч… Что?!

«Но я… - крупная дрожь бьёт его тело, и на лице появляется улыбка истинного безумца. – Я заберу у тебя всё! Заберу!!! И начну с твоей красотки-Слуги!»

Всадник заслоняет меня. Теперь я вижу лишь её спину… Следы, что оставило пламя… Но её аура, фиалковая и золотая, растёт с каждым мгновением…

Что он задумал?!

Вернер Фион Ренстаад направляет дрожащую ладонь на нас. И, захлёбываясь смехом безумца, произносит: «Властью Заклятья Повеления, я приказываю тебе, Убийца! Используй свой Благородный Фантазм и уничтожь этого Слугу!!!»

Злым багрянцем загорается сегмент у него на руке. Осколок Чуда, который превращается в оружие убийства… Вспыхивает узор Заклятья Повеления и тухнет… У него остаётся лишь один…

«Всадник!!!»

Уродливые пальцы Руки Шайтана сжимаются на эфирной копии сердца Всадника… Чтобы проклятье раздавило её сердце… Её духовное ядро. Простое… Но чудовищно эффективное колдовство.

Проклятые пальцы дьявольской руки сжимаются на эфирной копии сердца Всадника и…

Ничего не происходит. Сердце не лопается. Не превращается в ошмётки. И моя Слуга остаётся на ногах, сжимая клинок и готовая к бою. Судьба… Посмеялась над Вернером, послав ему в противники мою Слугу.

Жанну д’Арк и её неопалимое сердце. Даже пламя костра казни не смогло уничтожить его… И проклятью ЗАБАНИЯ это не под силу.

«НЕТ!!! – ревёт Вернер Фион Ренстаад, осознавая, что произошло. – ПОЧЕМУ?!! ЭТО НЕЧЕСТНО!!! НЕЧЕСТНО!!!»

Даже сам Убийца ошарашен. Проклятая Рука, лишённая силы, опадает на землю, будто издохший змей. Чёрный Слуга застыл, не зная, что ему делать. Его безотказное оружие… Его Благородный Фантазм… Оказался бесполезен.

«Сдавайся, Вернер, - говорю я, сам не до конца веря в происходящее. – Просто сдавайся… Тебе не победить».

«Ты… - выплёвывает он ядовитые слова. – Думаешь, мне нужна твоя жалость? Твоё милосердие?! Ещё не кончено… Ещё ничего не кончено…»

«Одумайся, Вернер!»

Ворон делает круг над нашими головами. В его карканье я слышу недовольство. Украдкой я разглядываю своего друга. Волосы Аларика стали ещё длиннее… Настоящая волна золота, перехваченная несколькими «браслетами». Каждый из них, несомненно, Мистический Код…

Обычно из волос черпают силы женщины-Маги, но я не удивлюсь, если так же поступает и Аларик. Такие случаи… встречаются.

«Интересно, утратишь ли ты свои силы, будто Самсон, если обрезать твои волосы», - с улыбкой озвучиваю я свою мысль.

Его рука тянется ко мне, и он треплет мои отнюдь не такие длинные тёмные волосы. Жест, который он проделал при нашей первой встрече…

«Силы я не утрачу. Может быть только крупицу обаяния».

Я пожимаю плечами, демонстрируя, что не очень-то согласен с Алариком. Но картина моего друга с короткой стрижкой никак не хочет покидать мой разум. Огни Белтэйна всё ещё пляшут вдалеке и настраивают на… игривый лад.

«От этой встречи зависит всё, верно?» - тихо говорит Аларик.

«Так сделаем всё, что в наших силах, - уверенно отвечаю я. – Всё… И немного больше».

Ворон ещё раз каркает и, тяжело взмахнув крыльями, устремляется в чащу. Мы переглядываемся и…

…следуем за ним

Она подходит ко мне с пиалой свежего варева. Не принимая никаких возражений (да я и не собираюсь спорить), старая ведьма вливает его в меня. Вкус у него… ещё хуже, чем запах. Но по сравнению со всем остальным, это такие мелочи…

«Как она?» — спрашиваю я, вытирая губы.

Присцилла пожимает плечами.

«Не могу сказать наверняка. Она – Слуга. Воплощённый Героический Дух. Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Мои знания здесь бесполезны. Я сделала всё, чтобы могла, чтобы… облегчить её страдания. Но исцелить её раны у меня не выйдет».

Это всё… моя вина. Из-за моей глупости. Из-за моей слепоты. Из-за моей самонадеянности…

Она страдает.

Так не должно быть.

Я пытаюсь подняться. Что-то внутри меня рвётся – тонкие путы, что удерживали мою боль – и она диким зверем набрасывается на меня. Но…

Я хочу быть рядом с ней…

Я должен быть рядом.

Её побледневшее лицо, столь юное… Столь невинное… Столь несчастное… Её дрожащие губы… Её тело, покрытое страшными ожогами…

Всё это моя вина.

«Ульрик, - строго и встревоженно говорит Присцилла. – Ты ещё слишком слаб. Тебе нельзя вставать. Ты сделаешь лишь хуже… И себе, и ей».

Да. Может быть, она и права… Я…

…всё равно пойду

…послушаю Присциллу

Мы оба слишком слабы для Благородного Фантазма. Всадник выстоит. Её сердце не дрогнуло перед Проклятой Рукой… Она справится.

Жанна д’Арк бросается навстречу Хассану ибн Саббаху. Каждый её шаг болью отдаётся в моих контурах. Поддерживать её всё тяжелее… Слишком дорого обошлась нам битва с Заклинателем. Слишком…

Её клинок описывает дугу, чтобы подрубить ноги Убийцы. Но… Он движется медленнее, чем обычно. И Всадник замирает на долю мгновения, прежде чем начать этот удар. Доля мгновения… Всего лишь…

Тонкие ноги Убийцы подбрасывают его вверх. Меч Всадника рассекает лишь воздух. Острый носок вонзается ей в висок… Голова Жанны д’Арк дёргается, и на мгновение всякая осмысленность пропадает в фиалковых глазах…

Всего на мгновение…

Но этого достаточно. Ноги Хассана ибн Саббаха обвиваются вокруг шеи Всадника и сдавливают её. Он хочет задушить Жанну д’Арк… Нет, он хочет сломать ей шею…

Нет…

Он выгибается назад, и я снова вижу бездонные глазницы его маски-черепа. Так близко… Так она и выглядит… Смерть. Я не успеваю сделать ничего – потому что чёрный кинжал, брошенный Хассаном ибн Саббахом вонзается мне в горло.

Кровь…

Я захлёбываюсь ей… Тону в ней… Это… Так глупо…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

До зала, где ожидают меня Вернер и Амелия, осталась всего пара коридоров. Я сбавляю шаг. А затем и вообще останавливаюсь, тяжело опираясь на стену родного замка. О, камни крепости Нитерберг, дайте мне силы…

Das ist meine Domain…

«Хозяин?» - осторожно обращается ко мне Всадник, но я жестом прошу её помолчать.

Думай, Ульрик… Думай…

Ведь всё… Так очевидно.

Вернер Фион Ренстаад прибыл сюда без причины. Ему было… видение, как он сам сказал. Зов Грааля… Это он привёл брата моей будущей жены. Именно сюда. Именно в этот момент.

Вернер Фион Ренстаад хотел отправиться на Кладбище Всех Душ. Просил моего позволения… И там я встретил Убийцу. Место смерти и печали… Идеальное место для призыва Слуги этого Класса… Он был там. И Убийца не тронул его.

Вернер Фион Ренстаад был в Шварцвальде. В той деревне, где Слуга поглощал души людей. Он никогда не был ни смелым, ни отчаянным… Но я не видел в нём страха, хотя любого Мага эти события заставили бы… занервничать. Нет… Он был спокоен.

Он использовал эту ситуацию… Для себя. Мерзко. Это так мерзко…

Слишком странно он ведёт себя… Пропадает, не давая о себе вестей. И при этом совершенно спокоен. Он не может не замечать творящихся здесь событий…

Может быть, это всего лишь паранойя?

Нет. Я уверен, что прав. Хельвиг… Она открыла мне правду. Я не видел…

…потому что не хотел верить.

Но теперь я понимаю, как устроена эта Война. Война, которую я сам же и создал. Понимаю, насколько она жестока.

«Хозяин?» - тихо говорит Жанна д’Арк, когда я продолжаю свой путь.

«В чём дело, Всадник?»

Кажется, мой голос звучит слишком резко. Слишком холодно. Может быть, поэтому, а может и по иной причине, Слуга отвечает не сразу.

«Хозяин… У меня было видение. Пока я была в беспамятстве… Я видела…»

Я останавливаюсь перед дверью в зал. Видение? Это не кажется… невероятным. Божественные откровения, что получала Жанна д’Арк в своё время, отразились в одном из её Личных Навыков… Но почему она заговорила об этом только сейчас?

«Всадник, - обрываю я её, слишком сухо, слишком… грубо. – Прошу, поднимись по той лестнице. Ты окажешься на балконе и сможешь наблюдать за нашей встречей… не выдавая себя. Будь предельно собрана. Один из этих Магов может быть Хозяином».

«Да будет так… Хозяин», - тут отзывается она, и я чувствую, как она удаляется в указанном направлении.

Задел ли её мой тон? Надеюсь, нет. Я не хотел этого.

И вот я вхожу в зал, где уже ждут меня Амелия Фион Ренстаад и её брат. Человек, который – теперь я не сомневаюсь – участвует в Войне Святого Грааля.

Мой враг.

Амелия бледнее обычного. Она зажата… Как всегда, когда рядом брат. Несколько мгновений я не замечаю ничего вокруг, лишь гляжу на эту трогательную, хрупкую красоту. Но потом голос Вернера привлекает к себе внимание.

«Мы уже заждались, Ульрик. Что-то ты долго к нам шёл…»

«У меня были… дела»

На порочно-красивом лице Вернера появляется усмешка. Он глядит на меня весьма скептически. И конечно, не может удержаться от комментария: «Дела у него были… Какие же такие важные дела, что ты заставляешь свою будущую жену ждать?»

Он похабно ухмыляется и добавляет: «Наслаждался последними холостяцкими деньками? Тренировался, чтобы не оплошать на брачном ложе?»

Испуганное лицо моей невесты заливается краской. Чего уж там, речи Вернера смущают даже меня. В другой момент я бы отшутился… Но сейчас я слишком зол на него… И на себя…

И всё же… Нужно держать себя в руках.

«Нет, - холодно отвечаю я. – Прошу прощения за вынужденное ожидание, Амелия Фион Ренстаад… И ты, Вернер».

Моя будущая жена застенчиво улыбается, Вернер фыркает… А потом я слышу в голове голос Всадника.

«Хозяин… Этот человек… Этот мужчина. Его явило мне видение. Он… он принесёт беду! Прошу… Прогони его!»

Будь это кто угодно, но не Жанна д’Арк, то я бы подумал, что она лишь желает отомстить ему за тех несчастных женщин в лесной деревне. Хочет, чтобы он ответил за то, что совершил с ними.

Но Всадник не пошла бы на такое. Как ни противен ей Вернер Фион Ренстаад, она не опустится до лжи и манипуляций.

Она ведь не Маг.

Удивлён ли я её словами? Нет, нисколько. Она и впрямь святая. И её видения открывают то, что спрятано. Направляют по верному пути. Её фиалковые глаза прозревают самую суть людей…

Особенно такую гнилую, как у Вернера.

И даже если она не может это понять сразу, душа святой подскажет ей правильный ответ

Я поджимаю губы, и это не ускользает от насмешливого взгляда Вернера. Мысленной речью я обращаюсь к своей Слуге…

«Спасибо за предупреждение, Всадник…»

Жанна д’Арк быстро кивает, показывая, что услышала мой приказ. Я же вновь обращаюсь к Вернеру. Что сделало его таким? Ненавидел ли он меня всё время нашего знакомства? За что?

Я знаю, за что.

«Я никогда не желал тебе зла», - с горечью произношу я, глядя на человека, который был мне… почти другом.

Это так очевидно.

«Ты… - шипит Вернер, в бессильной злобе сжимая кулаки. – Почему тебе достаётся всё?! Чем… Чем ты лучше меня?!!»

Всё? Нет… Ты не можешь мне простить лишь одно…

То, что я – глава Рода. То, что я ношу Магический Герб. То, что в отличие от твоей, Вернер…

…в моей жизни есть смысл.

Всадник же атакует, исполняя мою волю. Не смотря на раны, её скорость поражает. Она за несколько мгновений преодолевает расстояние между мной и башней и буквально вбегает по стене в погоне за Убийцей…

Но Слуга Вернера будто ждал этого. Он отталкивается от башни всеми четырьмя конечностями, и когда оказывается в воздухе, метает кинжалы… Жанна д’Арк отражает один… Второй звякает по доспехам… Но третий вонзается в левую руку Всадника, чуть выше локтя…

Жанна д’Арк замирает рядом со мной, готовая в любой момент отразить новые кинжалы Убийцы. Её напряжённый взгляд не сходит с изломанной чёрной фигурки. Слуга Вернера забирается ещё выше, будто исполинский паук…

А потом прыгает. И в полёте выбрасывает целый веер чёрных кинжалов. Но на этот раз Всадник готова. Она бросается навстречу клинкам, чтобы встретить их, пока они не успели разлететься настолько, чтобы покрыть большую площадь. Звон стали о сталь… И все кинжалы отлетают прочь, не причинив никому вреда…

Убийца приземляется рядом со своим Хозяином – снова на все четыре конечности. И его лысая голова в костяной маске с клацаньем наклоняется под неестественным углом…

Всадник же оказывается рядом со мной. Я чувствую, как тяжело даётся ей этот бой… Который не идёт ни в какое сравнение с битвой с Берсеркером или схваткой с Заклинателем… Да и мои контуры болят от напряжения.

«Затягивать нельзя…»

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

«Будет исполнено… Хозяин!»

Я не сразу понимаю, кто – или что – передо мной. Убийца выглядит… Жутко. Непропорционально-длинные конечности. Тонкие ноги… Жуткая костяная маска-череп вместо лица. Его тело – чёрное, но не как у мавров, нет. Он… чёрный, будто ожившая тень.

Одна рука его гротескно-огромна и замотана странным тряпьём. В другой же он держит несколько чёрных кинжалов. Они появляются из воздуха, сплетаясь из его ядовитой праны…

Пустые, нечеловеческие глаза смотрят на меня не как на живое существо… И даже не как на добычу. Для этого… существа – у меня язык не повернётся назвать его Героическим Духом – я уже мёртв.

«Ненавижу… - шепчет Вернер, глядя на меня совершенно безумными глазами. – Ненавижу… Ненавижу… Я хочу видеть, как ты сдохнешь, Ульрик!»

Почему? Что я сделал ему? Его злоба обжигает. Она вгоняет моё сердце в смятение…

А это не лучшее состояние для битвы Слуг.

Всадник Жанна д’Арк атакует. Меч покидает ножны с тихим, мелодичным звоном. Узкий клинок сталкивается с брошенными кинжалами, расшвыривая их. Убийца отпрыгивает назад на своих длинных тонких ногах, снова разрывая дистанцию.

Он не собирается идти в ближний бой…

«Догони его, Всадник!»

«Не уходи далеко, Всадник!»

Найти поляну не составляет для меня труда. Конечно, Шварцвальд любит играть с незваными гостями, закручивая тропы в бесконечные петли, но со мной бы он так поступить не отважился…

…пока моя спутника – святая…

Пожелтевшая трава и холодный воздух окружают нас. На небе сгущаются тучи. Вечером будет гроза… Я оглядываюсь, как будто рассчитываю увидеть Летицию уже сейчас. Но она вряд ли ждёт меня здесь, как принцесса в башне…

О нет, у ведьмы Летиции наверняка много дел. Например… Выиграть Войну Святого Грааля.

Всё, что мне нужно – позвать её. Прошептать имя ветру? Выкрикнуть его так, чтобы эхо разнеслось по всей чаще? Нет… У неё наверняка другие планы. Я знаю ход её мыслей…

«Хозяин, - говорит Всадник, наблюдая за мной, но не спешиваясь. – Мы в верном месте?»

«Да, вне всякого сомнения, - отвечаю я, обходя вокруг дерева, что в центре поляны. – Сейчас, Всадник…»

Дупло. То, что я ищу. Достаточно просунуть руку во тьму… И нащупать там подарок, оставленный Хозяйкой Лучника.

Небольшая тряпичная куколка. Ореховые бусинки-глаза. Чёрные волосы небрежно обрезаны. Не могу сдержать улыбку – они такие простые, но при этом очень легко понять, кого же они изображают.

Я подношу куклу к губам и шепчу…

«Летиция…»

Мы ослаблены, и я, и Всадник… Битва с Заклинателем дорого нам обошлась. И это сражение было непростым. Но…

Я не хочу рисковать. Убийцу нужно остановить.

«Бери столько праны, сколько нужно, - шепчу я Всадника. – Сделай это».

Воистину, Судьба жестоко посмеялась над Вернером Фион Ренстаадом. Ведь Благородный Фантазм моей Слуги – идеальное оружие против главы сарацинского ордена Ассассинов. В другой раз я бы посмеялся над этой иронией…

Но не сейчас.

Хассан ибн Саббах несётся на нас, позабыв об осторожности. Заклятье Повеление превратило его в смертника. А тот, кому нечего терять – втройне опасен.

Всадник выставляет меч перед собой. Её прана, фиалковая и золотая, вспыхивает, будто небесное пламя.

«МЕЧ…»

Пять лилий загораются на узком лезвии.

«…СВЯТОЙ…»

Пять крестов сияют на стали клинка.

«…ЕКАТЕРИНЫ!!!»

Будто воинственный ангел, она бросается навстречу Хассану ибн Саббаху… Вся её сущность отражается на сияющем клинке. Свет её веры. Свет её отваги. Свет её воли.

Удар…

Жанна д’Арк устало опускает клинок. За её спиной тело Убийцы, сделав ещё несколько шагов, распадается на тысячу гаснущих искр праны.

«Исполнено, Хозяин…» - тихо говорит она.

А я поворачиваюсь к Вернеру

Вернер Фион Ренстаад, бывший Хозяин Убийцы, стоит на четвереньках и захлёбывается в рыданиях. Я делаю шаг в его сторону, и он поднимает невидящие от боли и злобы глаза.

«Не подходи… Не подходи ко мне… Я ненавижу тебя…»

Он проиграл. Он проиграл с самого начала. Осознание этого приходит ко мне, когда я гляжу на это жалкое создание, которое с трудом можно назвать человеком… И невозможно – Магом.

«Почему?! Это нечестно… Нечестно… Ты… Ты обманул меня… Ты…»

Я не знаю, как мне с ним поступить… Может быть он… Заслужил всё это? И может быть… Убить его будет милосерднее?

«Не подходи… Ты… Ты… Ненавижу…»

Всадник глядит на свернувшегося в клубок, рыдающего Вернера с жалостью. Её сердце слишком… мягкое. Неопалимое сердце святой…

«Вернер…» - стараюсь я говорить как можно мягче. Я верю, что смогу до него достучаться.

Он вскидывает голову и стискивает зубы так, что я слышу их хруст.

«Ты… Ты отобрал у меня всё, Ульрик! Гордость… Слугу… Сестру… Желание…. Всё… Я никогда тебя не прощу! Слышишь! Никогда!!!»

Эта ненависть в его глазах… Обжигает страшнее любого проклятья. Он и впрямь никогда меня не простит. Он проиграл… Но это поражение лишь разожгло пламя его ненависти. И его ядовитым дымом могут задохнуться не только я и Вернер. Но и…

Амелия…

Я должен решить…

Я не трону его

Я убью его

«А я прощаю тебя, Вернер, - говорю я. – Я не держу на тебя зла. Пожалуйста… Одумайся. Ведь мы…»

…могли бы стать друзьями?

Он отвечает каркающим злобным смехом. Полный ненависти взгляд заставляет меня отшатнуться. Кинжал… Я замечаю чёрный кинжал Убийцы в его дрожащей руке.

«Мне не нужно твоё прощение! Ты как всегда надменный ублюдок… Не нужно мне твоё сострадание… Милосердие… Ничего этого мне не нужно!!! Мне ничего не нужно от тебя, Ульрик!!!»

Вернер вскакивает, выставив кинжал перед собой. Жанна д’Арк не двигается с места, но я знаю, что она не позволит причинить мне вред.

«Ненавижу… - шепчет он, и чёрное лезвие, которое уже медленно рассыпается, дрожит в его ослабевших пальцах. – Как же я ненавижу тебя…»

«Опусти… кинжал», - медленно говорю я, и в моём голосе звучит почти что мольба, а во взгляде – отчаянная надежда…

«Ни за что!!!» - ревёт Вернер и…

Мы слишком измотаны, чтобы среагировать. Эта битва вытянула из нас все силы. Ни я, ни моя Слуга просто не успеваем ничего сделать.

И Вернер Фион Ренстаад вонзает кинжал себе в горло. Алая кровь хлещет на камни стены. Ненависть в глазах наконец затухает… Вместе с огоньками жизни.

«Вернер…»

Я бросаюсь к нему спустя мгновение оцепенения. Пытаюсь зажать рану. Пытаюсь услышать, как бьётся его сердце.

Тщетно.

«Он умер, Хозяин», - печально произносит Всадник, стоя за моей спиной.

Почему?! Почему ты так поступил, Вернер? Кому и что ты доказал? Это… неправильно. Так не должно быть!

Это нечестно.

«Вернер… Что же ты…»

Я поднимаюсь, и на моих пальцах – кровь, липкая и холодная. Да, я победил. И что дальше? Что я скажу Амелии?

Не такую победу я хотел.

«Ты не должен был этого делать, Хозяин», - горько произносит Жанна д’Арк. Осуждение в её голосе заставляет меня вздрогнуть. Я никогда не слышал, чтобы моя Слуга так со мной разговаривала.

В застывших глазах Вернера я вижу закатное небо… И неверие. Кажется, он так и не смог принять этот исход.

Она не права. Я должен был так поступить. Я Маг. Я глава Рода.

Я должен защищать то, что мне дорого.

Вернер Фион Ренстаад не оставил мне выбора, ведь так?

Я закрываю глаза Вернера. Его Война… закончена.

Тело бывшего Хозяина Убийцы так и остаётся лежать на камнях. Я обязательно позабочусь о нём… потом. Сейчас я должен спуститься вниз. Должен рассказать Амелии, что произошло.

Должен сказать ей, что я солгал ей…

Должен сказать ей, что её любимый брат мёртв.

«Идём, Всадник»

Он опасен. Опасен для меня. Для окружающих. Но что самое страшное, он опасен для моих близких.

Амелия любит своего брата. И эта любовь делает её беззащитной перед ним. Отравленный своей ненавистью ко мне… Он может причинить ей боль.

А может быть, я просто ищу себе оправдание.

«Что ты собираешься делать, Хозяин?» - я слышу тревогу в голосе Всадника. Похоже, мой взгляд выдаёт мысли…

«То, что должен, Всадник», - глухо отвечаю я.

Вернер, кажется, понимает… Он затихает… И в его взгляде появляется страх. Первобытный страх за свою жизнь. Но он не будет молить о пощаде.

Кого угодно, но не меня.

«Ты не должен этого делать, - говорит Жанна д’Арк. – Есть другой путь…»

Война закончится, и Всадник исчезнет. И у меня больше не будет такого защитника… Да, она права. Всегда есть другой путь.

Вот только я выбрал этот.

Полные лютой ненависти глаза Вернера Фион Ренстаада направлены на меня. Я бесстрашно принимаю этот взгляд. Направляю руку на поверженного Мага…

Свист кнута… Боль лопающейся кожи…

«Я должен защитить своих близких, - шепчу я… Всаднику? Себе? - Dämonenspitzen».

Камни стены превращаются в острые шипы и пронзают сердце Вернера Фион Ренстаада. Алая кровь струится из смертельных ран. А ненависть в глазах наконец затухает… Вместе с огоньками жизни.

«Спи спокойно, Вернер»

Пусть я посвятил изучению Магии всю свою (не самую длинную жизнь), но я всё-таки граф. А значит, знаю, с какой стороны браться за оружие. И Летиция выросла в Шварцвальде. Эти ножи – не только для красоты и ритуальных убийств.

Мы можем за себя постоять.

Второй клинок Летиции вспарывает живот безликого воина. Я перехватываю меч из разжавшихся пальцев. Вот теперь и я вооружён. И клинок тут же идёт в ход, чтобы отсечь руку с топором. Вот только…

Все эти воины… Пусть их всего дюжина, но они – свирепые жители Вальгаллы, пусть и созданные воображением и силой Магии Вольдемара Верлора.

«Летиция!!!» - успеваю вскрикнуть я, прежде чем копьё входит в живот девушки. Она ничего не успевает сделать. Слишком быстр этот удар. Слишком сильны наши враги.

«Ульрик…» — хрипит она, прежде чем тяжёлый меч воина перечёркивает её шею, и голова с коротко-стриженными волосами падает на пол, прямо к моим ногам…

«НЕТ!!!»

Удар… Удар… Я сражаюсь как Берсеркер, круша мечом всех, кто осмеливается подступить ко мне, но…

Взмах топора, и моя ладонь отлетает в сторону. Фонтан крови бьёт из обрубка. Торжествующий хохот Вольдемара Верлора перекрывает крики воинов. Я…

Меч вонзается мне в грудь. Широкое лезвие секиры врезается в ключицу. Копьё пробивает бедро.

Боль!

Больбольболь…

Я…

Прости меня…

Жанна…

BAD ENDING

Он всё тише… Всё дальше… Этот надоедливый голос, настойчиво зовущий меня…

Нет, зовущий какого-то Ульрика…

Это… я?

Это не я.

Кто же я?

Никто. Лишь силуэт в темноте. Лишь фигурка, что растворяется в ревущем пламени. Боль… Я хочу её. Больше. Ещё больше…

Больше боли…

Больше огня…

Больше тьмы…

Я…

Не…

Хочу…

Открывать…

Глаза…

Тьма...

Тьматьматьматьматьма…

...

..

.

BAD ENDING

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ УБИЙЦЫ

??????? - ???? ?????? ???????????

Тип: ???

Ранг: ?

Благородный Фантазм Убийцы.

ЗАБАНИЯ - УДАР СЕРДЦА ЗАБЛУЖДЕНИЯ

Тип: Anti-Unit

Ранг: С

Благородный Фантазм Хассана ибн Саббаха, одного из Старцев Горы. Он высвобождает проклятую руку Шайтана, злого духа Ближнего Востока, которая насылает смертоносное проклятье на цель. Благородный Фантазм создаёт точную копию жертвы, а потом Убийца раздавливает поддельное сердце, и тем самым разрушает настоящее, не прикасаясь к нему. Также, прикоснувшись к груди жертвы проклятой рукой, Хассан ибн Саббах может пожрать сердце и получить воспоминания своей жертвы.

Этот Благородный Фантазм не является совершенным. Так как это проклятье, то высокое Сопротивление Магии защищает от него. Кроме того, ЗАБАНИЯ действует на небольшом расстоянии.

История Первой Войны Святого Грааля Нитерберга

Кого бы ни выбрала Судьба, чтобы участвовать в Войне, шанс, что он скрывается в городе, довольно велик. Шварцвальд — опасное и капризное место. Лес и его… хозяйки… не любят незваных гостей. Даже мне там непросто, хотя Нитерберги живут здесь уже пару веков.

«Согласна, Хозяин, — уверенно отвечает Всадник. — Отправляемся незамедлительно».

И мы идём по тёмным улочкам — две фигуры, зримая и незримая, Маг и святая, Хозяин и Слуга. Я концентрирую всё своё внимание, всё своё чутьё, чтобы ощутить потоки чужой праны, увидеть колдовской свет, почувствовать чужое присутствие.

Но я не могу полностью сосредоточиться. Как я ни стараюсь, мысли возвращаются к моей спутнице. Святой Грааль не просто так выбирают Героических Духов для участия в Войне. У каждого из них есть причины сражаться. Ведь Святой Грааль исполнит не только желание Мага, который достиг его, но и Слуги, который привёл своего Хозяина к победе…

Чего же может желать святая? Какая боль её мучает? Что заставляет её сражаться за право коснуться Грааля Нитерберга?

«Хозяин!» — оклик Всадника выводит меня из размышлений.

Я пытаюсь понять, что привлекло внимание Жанны д’Арк. Другой Слуга? Маг? Всадник сбрасывает покров призрачного облика, и её палец указывает в подворотню, откуда доносятся сдавленные звуки борьбы.

Я игнорирую эти звуки

Я не могу пройти мимо

«Это не наше дело, — холодно говорю я. — Я не чувствую праны. Что бы там не происходило, с Войной это вряд ли связано».

Фиалковые глаза Слуги яростно сверкают. Осуждающий взгляд грозит прожечь мне грудь. Она резко разворачивается и шагает в подворотню.

«Там девушка в беде. Я этого так не оставлю… Хозяин».

Вот своевольная… Я не успеваю додумать мысль, как из темноты доносится испуганный вскрик, а потом звук удара. В поединке вряд ли найдётся в этом мире создание, способное равняться с Героическим Духом. Даже самые талантливые и могущественные Маги нашего времени не выстоят против них.

Разве что Калейдоскоп — но Волшебников нельзя мерить понятиями людей. Как впрочем, и Слуг. Кто бы там ни был, проблем Жанне д’Арк он не создал. Всадник выходит из подворотни, ведя за руку девушку.

Я не только Маг. Я правитель этого города. И я не должен закрывать глаза на беззаконие. Это моё дело. Я не собираюсь вмешивать в него Жанну д’Арк.

«Оставайся здесь, Всадник», — велю я и шагаю в темноту подворотни.

Их двое — крепких парней, судя по всему подмастерьев плотника или лесорубов. Они похожи как братья. Один прижимает к стене девушку, другой мучается с завязками штанов. Их стремления столь же низки, как и очевидны.

«Оставьте её, подобру-поздорову», — спокойно произношу я, скрестив руки на груди.

Парни синхронно обернулись. Каждый из них выше меня как минимум на голову. Каждый из них может скрутить меня в бараний рог одной рукой. И всё же…

«В-в-ваша светлость… — они пятятся, не смея поднять взгляда на графа. — Мы… Эта…»

«Проваливайте, пока я не передумал».

Неудавшиеся насильники скрываются из виду раньше, чем я успеваю закончить. Вздох облегчения, и я приглашаю девушку последовать за мной, на улицу, подальше из этой смрадной подворотни.

Высоким ростом она не отличается, но фигура достойна внимания любого ценителя женской красоты. Рыжие волосы всклокочены, но серые глаза блестят с вызовом, и страха в них нет ни на грош. Я скашиваю глаза и замечаю в её руке серебристое лезвие ножа.

«Благодарю, но я бы и сама справилась… Госпожа».

«Спасибо, но я бы и сама справилась… Ваша светлость».

«Я не сомневаюсь в этом… Хельвиг»

Уже перевалило за полдень, когда мой конь вступил на извилистую горную дорогу, что ведёт от ворот замка Нитерберг в город. Я еду не спеша и, что редко для графа, еду совершенно один. Это Война Магов. В ней нет места смертным ратникам.

Во многом потому, что для Слуги они — меньше, чем смазка для меча.

Горожане со страхом и любопытством смотрят на меня, а я испытываю некую внутреннюю неуверенность. Слишком редко я покидаю замок, чтобы люди привыкли ко мне... А я к ним.

Без особых проблем я добираюсь до «Рыцарского Удела». Нитерберг невелик, а уж мне заблудиться в нём было бы просто стыдно.

Едва я вхожу в гостиницу, как очередная служанка бросается ко мне навстречу. Она буквально замирает в нескольких шагах от меня. Кажется, она боится заговорить.

Едва я вхожу в гостиницу, как очередная служанка, низенькая брюнетка Хельга, бросается ко мне навстречу. Она улыбается, радуясь моему появлению, но слегка, скажем так, виновато.

«Что-то случилось?»

Пока я иду по пустым и прохладным коридорам твердыни Нитерберг, мысли роятся в голове. Тысячи мыслей. Тысячи причин. Каждый удар — причина. Каждый презрительный взгляд…

Но это не так. Всё это – лишь капли в чаше. Что же переполнило её?

Страх. Боль. Отчаянье. Ненависть.

Амбиции. Стремления. Мечты. Желание.

Ради чего? Ради прошлого? Ради будущего?

Я возвращаюсь в свою Мастерскую. Там… Там я сделаю то, что должен.

Нельзя сказать, что я не сомневаюсь. И уж точно нельзя сказать, что я не боюсь. Сердце колотится как безумное. Мне требуется вся воля, чтобы удерживать его в груди.

Но я должен сделать это. Я не могу оставаться мальчиком всю жизнь.

Я не ХОЧУ оставаться им…

Мне придётся сделать это. Ведь иначе…

…он не позволит мне сделать то, что я задумал

…я никогда не буду свободен

…он не позволит мне сделать то, что я задумал

…я никогда не буду свободен

Всадник пригибается, пропуская над собой выпад посоха. Она крутится, нанося удар клинком по ногам, но «плетёный человек» предугадал это — он прыгает, отталкиваясь от плеча Жанны д’Арк, и оказывается у неё за спиной…

Вот она. Будто маленькое, хрупкое древо, растущее на дне Хрустального Озера. Этот росток мерцает энергией чужого Слуги. Достаточно протянуть руку и вырвать его с корнем…

Обычно очень сложно разорвать чью-либо связь со Средоточием. Когда контуры Мага синхронизируются с праной Мира, внешнее воздействие мало что может сделать. Но это не Маг — это лишь его кукла, марионетка, фамильяр…

И за семь лет я немало узнал о подобных связях…

«Плетёный человек» наседает на Всадника. Его посох движется всё быстрее и быстрее, и моя Слуга уходит в глубокую защиту. Он и впрямь силён… для пугала.

Используя посох как шест, «плетёный человек» отталкивается от земли и перелетает через Жанну д’Арк снова оказываясь у неё за спиной. Та не успевает обернуться — выпад приходится ей в плечо. Я чувствую, как немеет моя рука. Проклятье!

Нужно…

…поспешить!

…сохранять осторожность!

Хруст… Это мои кости хрустят? Или всё же решётки её темницы? И то, и другое?

Я… смогу!

Я…

Шаг. Один маленький шаг. Из полумрака в полутень. Незримая граница, отделяющая бесконечное отчаянье от безбрежного счастья. И я делаю этот шаг.

Её руки обвиваются вокруг моей шеи. Мои руки обвиваются вокруг её талии. Наши тела соприкасаются. Наши губы соприкасаются. Наши Миры соприкасаются…

Это…

Нельзя…

Передать…

Чего ещё можно желать? Этот поцелуй… Стоит всего. Всей жизни. Всего Мира.

«Ты спас меня…» - шепчет она.

«Я не мог иначе…» — шепчу я в ответ.

Её темница сейчас милее мне, чем любой дворец, чем райские чертоги, чем елисейские поля. Я прижимаю её к себе. Я не хочу её отпускать. Я никогда её не отпущу.

«Ты спас меня… - шепчет она. – А теперь… Отпусти меня».

Что?!

«Разожми объятья. Отпусти меня на волю. Я так ждала этого…»

Почему?!

Её губы… Так близко от моих. Как удержаться от поцелуя? Но она шепчет…

«Отпусти меня, мой милый… Ты. Мне. Веришь?»

Я отпускаю её

Я крепче сжимаю объятья

Этот вполне ожидаемый вопрос почему-то застаёт Жанну д’Арк врасплох. Она быстро оглядывается, будто в поисках подсказки, а потом, смутившись, отвечает.

«Мы неподалёку от города. Я попросила помощи у твоих подданных, Хозяин, и они, верные христианскому милосердию, приютили нас».

И действительно — с трудом поднявшись с кровати, я разглядел в дверном проёме семейство, замершее в благоговейном испуге. Невозможно представить, чтобы они могли отказать Жанне д’Арк. И дело не только в Харизме – её Навыке. Дело в искренности этих фиалковых глаз. В незримом свете, что окружает её.

Когда всё закончится, что будут вспоминать эти крестьяне? То, что приютили у себя на ночь графа Нитерберга? Сомневаюсь. Скорее они запомнят, что их посетила святая, сошедшая с Небес всего на несколько дней…

Я благодарно улыбаюсь крестьянам, и те отвечают мне столь же искренними улыбками. Крепкий мужчина, явно охотник, худенькая женщина и парочка детей – мальчик и девочка, одинаково чумазые и взъерошенные. Мои подданные…

Что произойдёт с ними, если сейчас на нас нападут? Улыбка растворяется… Нет. Этого не будет. Берсеркер мёртв…

Но разве он – единственная опасность?

Я чувствую суеверный страх в глазах моих подданных. Для них – даже не горожан – я не более, чем жуткий призрак, живущий в замке на проклятой горе. Крепкий мужчина заслоняет собой парочку детей - мальчика и девочку. Хрупкая женщина жмётся к мужу в поисках защиты.

Их взгляды направлены не на меня – на мою Слугу. В ней они ищут заступничества от нелюдимого колдуна, который правит этими землями.

Я отворачиваюсь. Мне нет дела до этих людей. У меня – свой путь. Своя Война.

Крестьяне не смеют поднять на меня взгляд, почтительно опустив головы. Хмурый крепкий мужчина – охотник, судя по одежде – сжимает узкую ладонь своей худенькой супруги, а вторую руку положил на голову сына, который пытается глядеть на меня – или на мою Слугу. Его младшая сестрёнка воспитана куда лучше… Или боится меня больше?

В голове волей-неволей всплывает вопрос – хороший ли я правитель?

Хотя кого я обманываю… Вопрос другой. Лучший ли я правитель, чем мой отец?

Время не терпит…

Свет… Слепящий свет… Я в раю? Как такой грешник как я мог попасть на Небеса? Ведь я даже не верю в их существование.

Но нет, это не сверкающие жемчужные врата. Это золотые волосы моей Слуги, освещённые восходящим солнцем. Всадник склонилась надо мной, в её фиалковых очах – неподдельная тревога. Я не могу сообразить, где нахожусь, и даже не могу разглядеть, что со Всадником…

Берсеркер Старкад… Ледяное пламя… Взрыв…

Что же было потом? Страх сжимает моё сердце, когда я, щурясь, гляжу на свою Слугу. Ранена ли она? И если да, то насколько серьёзно?

Этот страх… Он – плод опасений Мага, который боится, что его оружие, его инструмент, стал бесполезен, или же… Нечто иное? Нечто более… человечное?

Жанна д’Арк выглядит… потрёпанной, но вполне… цельной. Конечности на месте. Тревога всё усиливается в двух огромных фиалковых глазах. На доспехах кое-где видны трещины, а длинное платье изорвано (так, что я могу порой разглядеть стройные ножки), но в остальном… Всё хорошо.

Только убедившись, что Всадник в порядке, я прислушиваюсь к собственным ощущениям. Тело будто онемело, но чувствительность медленно – и болезненно – возвращается ко мне. Не сразу я понимаю, что лежу на довольно жёсткой кровати, и солнце заглядывает в совсем небольшое окно.

И главный вопрос…

«Что произошло?»

«Наконец-то ты пришёл в себя! — вместо долгожданного ответа заявляет Всадник. – Ты кричал, Хозяин… Что за жуткие видения посещали тебя во сне?»

«Приди же…»

У меня не хватит смелости, чтобы рассказать ей. То, что я видел… То, что я чувствовал…

«Я буду любить тебя… вечно».

Жанна д’Арк не требует ответов. Я знаю, что она примет моё молчание. Но там, в глубине этих чистых – слишком чистых – фиалковых глаз, теплится надежда, что я расскажу. Что я…

...доверюсь?

...откроюсь?

Нет. Не сейчас. Когда-нибудь в другой раз. В другой день. В другой жизни.

«Что-то настолько страшное, что я не хочу это… вспоминать, — несколько уклончиво отвечаю я. – Не бери в голову. Скажи лучше, что произошло после того как… После взрыва. И…»

«…что с Летицией и Лучником?»

«…что с Алариком и Копейщиком?»

Мы быстро покидаем Мастерскую, и вот уже идём по коридорам моего замка. На этот раз Жанна д’Арк принимает призрачный облик. Ни к чему лишний раз привлекать внимание.

Стены моей крепости кажутся серыми и холодными. Моё сердце неспокойно. И с каждым шагом к залу, где ждут меня Вернер и Амелия, я становлюсь все мрачнее…

Передаётся ли мне необъяснимая тревога Жанны д’Арк? Может быть… Но… Меня тревожат раны. Не следы огня на моём теле, нет. Те раны, что оставила на сердце последняя встреча с Хельвиг.

Мне предстоит сразиться с теми, кто близок мне. Кто дорог моему сердцу. Мне ПРИДЁТСЯ сразится с ними.

Ради моего Желания.

Я ускоряю шаг. Сердце колотится в груди. Сомнения терзают меня. Справлюсь ли я? Сейчас, когда до заветной цели осталось так мало… Весь труд, все жертвы… Не будут ли они напрасными? Сердце трепещет. Не лучше было бы, превратись оно…

…в серый камень?

Встреченный челядин осторожно спрашивает, в порядке ли Его светлость? Я отвечаю рассеянным кивком… Хотя это и не совсем правда.

Я должен… собраться

До зала, где ожидают меня Вернер и Амелия, осталась всего пара коридоров. Я сбавляю шаг. А затем и вообще останавливаюсь, тяжело опираясь на стену родного замка. О, камни крепости Нитерберг, дайте мне силы…

Das ist meine Domain…

Нет. Не в холодных стенах моей крепости я должен искать поддержку. Я оборачиваюсь туда, где стоит, незримая под покровом призрачного облика моя Слуга.

«Хозяин?» - осторожно обращается ко мне Всадник.

Я понимаю, что она хочет сказать что-то… Возможно, что-то важное. И я выслушаю её. Обязательно выслушаю. Но сейчас…

«Мы ведь… справимся?» - тихо спрашиваю я её… себя… Судьбу.

Она понимает, что мне нужно. Поддержка… Её фиалковые глаза – красивее не сыщешь на всём свете – такие наивные и одновременно проницательные… Я бы мог наслаждаться их взглядом целую вечность.

Вот только нет её, этой вечности, ни для нас… Ни вообще.

«Конечно, Хозяин, - я не вижу её, но знаю, что она улыбается, ободряюще и искренне. – По-другому и быть не может».

Верно. Ради себя… И ради неё. По-другому и быть не может.

«Хозяин… - тихо добавляет Жанна д’Арк, когда я продолжаю свой путь. – Есть кое-что…»

«В чём дело, Всадник?»

Слова произнесены. Маски сброшены. Все ли? Я жду реакции Вернера. Как он поступит? Что ответит? Будет ли отрицать всё? Сделает вид, что не понял?

Слишком много вопросов…

«Я хочу…» - Вернер опускает голову. Его бьёт мелкая дрожь. Он смеётся? Он рыдает? Он в истерике?

«Я хочу…» - повторяет он сбивающимся голосом. Ком подступает к горлу.

«Я хочу, чтобы ты СДОХ! – кричит Вернер, распахнув безумные тёмные глаза, и слюна брызжет из его перекошенного рта. – ПРИКОНЧИ ЕГО, УБИЙЦА!!!»

Чёрный силуэт появляется ниоткуда. Выныривает из тени… Он будто ждал приказа Хозяина за незримой и непроницаемой границей… Границей в мир злобных духов. Границей в Преисподнюю.

Кинжал, будто выкованный из тени, несётся в меня. С такого расстояния, что мне не хватит скорости уклониться… Не хватит быстроты, чтобы призвать заклинание.

Но мне это и не нужно.

Брошенный кинжал сталкивается даже не с мечом. Жанна д’Арк вырастает передо мной, отбивая оружие Убийцы в сторону сталью наруча. Её фиалковые глаза сверкают решимостью, будто не было ни пламени, ни ужасных ранений, ни поражения от Заклинателя.

«Хозяин… - её голос звучит звонко и благородно, её золотые волосы становятся медными в свете заходящего солнца. – Отдай. Мне. Приказ!»

«Победи его, Всадник!»

Кажется, мой голос звучит слишком резко. Слишком холодно. Может быть, поэтому, а может и по иной причине, Слуга отвечает не сразу.

«Хозяин… У меня было видение. Пока я была в беспамятстве… Я видела…»

Я останавливаюсь перед дверью в зал. Видение? Это не кажется… невероятным. Божественные откровения, что получала Жанна д’Арк в своё время, отразились в одном из её Личных Навыков… Но почему она заговорила об этом только сейчас?

«Всадник, - спокойно отвечаю я. – Что же ты видела? Поведай мне».

«Человека… Мужчину… Того, с кем мы встретились в деревне, в лесу. Он опасен. Он принесёт тебе беду».

Вернер?! Я поднимаю брови. Будь это кто угодно, но не Жанна д’Арк я бы заподозрил… желание отомстить за то, что брат Амелии сделал с теми женщинами. Но только не Всадник. Она до такого не опустится.

«Человека… Мужчину… Он принесёт беду. Он опасен».

Видения редко бывают явными. Я знаю это по себе и своим снам. Но всё же я спрашиваю Жанну д’Арк: «Ты… знаешь этого человека?»

«Нет, Хозяин. Но смогу узнать, если встречу».

«Хорошо. Спасибо за предупреждение».

Я поглядываю на дверь, а потом снова обращаюсь к Слуге: «Не могла бы ты подняться по той лестнице? Она выведет тебя на балкон, где ты сможешь наблюдать… Но не привлекать внимание. Всё же они Маги».

Жанна д’Арк согласно кивает (хоть я и не вижу этого) и направляется туда. Я же натягиваю маску дружелюбной улыбки и открываю дверь, где ждут меня Амелия и Вернер.

Амелия бледнее обычного. Она зажата… Как всегда, когда рядом брат. Несколько мгновений я не замечаю ничего вокруг, лишь гляжу на эту трогательную, хрупкую красоту. Но потом голос Вернера привлекает к себе внимание.

«Мы уже заждались, Ульрик. Что-то ты долго к нам шёл…»

«Прошу прощения»

К моему удивлению, девушка поднимает глаза. Удивительную твёрдость я вижу в этих бездонных, колдовских омутах цвета ночного неба. Такие глаза могут быть у феи…

«Ваша светлость… - в её тихом голосе звучит сталь. – Пожалуйста, обдумайте своё решение ещё раз».

Вернер ухмыляется. Он прячется за Амелию – и фигурально, и фактически. Он выставляет свою сестру на поле боя, а сам… Наслаждается этим зрелищем.

Подлец.

«Амелия, ты всегда желанный гость в моём доме…» - начинаю я, но тут же строгий голос девушки прерывает меня.

«Ваша светлость… Прошу… Не отказывайте в гостеприимстве моему брату».

Не ждал я такого напора от моей невесты. Но она всё же Маг, пусть и не унаследовавшая Герб Ренстаад. В ней есть тот стержень, который позволяет… изменять Мир.

Но и я Маг. И я буду верен своей Слуге.

«Нет, моё решение окончательно»

Мы оба слишком слабы для Благородного Фантазма. Всадник выстоит. Её сердце не дрогнуло перед Проклятой Рукой… Она справится.

Жанна д’Арк бросается навстречу Хассану ибн Саббаху. Каждый её шаг болью отдаётся в моих контурах. Поддерживать её всё тяжелее… Слишком дорого обошлась нам битва с Заклинателем. Но я сделаю всё, чтобы она победила.

Она справится.

Её клинок описывает дугу, чтобы подрубить ноги Убийцы. Сверкающий стальной полумесяц. Слуга Вернера прыгает, чтобы уклониться от этого удара, но… Опаздывает на долю мгновения.

Он подлетает в воздух, но остроносые ступни его остаются на стене… И фонтан тёмной крови бьёт из обрубков. Хассан ибн Саббах не кричит… Он не чувствует боли – а может быть, просто опьянён своими зельями…

Убийца приземляется за спиной Жанны д’Арк, но не может устоять на изувеченных ногах. Он падает своей жуткой маской вниз, но успевает выбросить руку с кинжалами вперёд, чтобы метнуть своё оружие в меня…

Вот только Жанна д’Арк и здесь быстрее. Узкий клинок вонзается в ладонь, прибивая её к камню стены до того, как разожмутся пальцы, и чёрные лезвия отправятся в полёт.

«Ты пожирал души невинных людей, - кривятся губы Жанны д’Арк. – По приказу Хозяина или нет, неважно. Ты опустился до такого… А значит, тебе нет прощения!»

Убийца не спорит. Не возражает. Не молит о милосердии. Его изувеченное тело распласталось на стене в луже чёрной крови. Он… смирился со своей Судьбой.

Узкий клинок входит в затылок лежащего Слуги и выходит из глазницы треснувшей маски. Быстрый удар. Мгновенная смерть. Даже разгневанная, моя Слуга не опустится до издевательств над поверженным врагом. Жанна д’Арк вырывает меч, и тело Убийцы исчезает, распадается на тысячу гаснущих искр праны…

Я вижу боль на лице моей Слуги. Это не доставляет ей удовольствие. Ей… жаль своего противника. Точно так же, как мне жаль его Хозяина. И всё, что она может…

«….подарить тебе покой, Убийца», - шепчут её дрожащие губы.

Узкий клинок входит в затылок лежащего Слуги и выходит из глазницы треснувшей маски. Быстрый, милосердный удар. Мгновенная смерть. В глазах Всадника блестят слёзы. Жанна д’Арк вырывает меч, и тело Убийцы исчезает, распадается на тысячу гаснущих искр праны…

А я поворачиваюсь к Вернеру

«Всадник, - я стараюсь говорить как можно мягче, рассчитывая, что мысленная связь передаст мои чувства. – Я благодарен тебе за предупреждение. Но я не могу… оттолкнуть этих людей. Прости».

«Я… понимаю, Хозяин, - отвечает Жанна д’Арк, и в голосе её нет ни обиды, ни разочарования. – Прошу лишь… Будь осторожен».

Кажется, я слишком долго… пробыл в собственной голове. Потому что Вернер уже стоит рядом со мной и машет ладонью перед глазами.

«Ауу! Ульрик! Ты заблудился в саду собственных мыслей?!»

Я улыбаюсь: «Да… Что-то вроде».

Амелия смотрит на меня, затаив дыхание. Она ждёт моего решения, будто речь шла о чём-то невероятно важном. Такое внимание заставляет меня улыбнуться ещё шире.

Как же она мила…

«Конечно, вы можете оставаться в замке, сколько пожелаете, - пожимаю плечами я. – Это вообще был весьма странный вопрос. Вы же мои гости. И я не помню, чтобы выгонял вас».

Амелия улыбается мне, и эта застенчивая, очаровательная улыбка – лучшая награда из всех, что может пожелать мужчина. А осознание того, что эта девушка будет улыбаться только для меня… Утраивает ценность этой награды.

«Добро пожаловать в замок Нитерберг»

Амелия Фион Ренстаад поджимает губы. Ей больно слышать такие слова… И в глазах её блестят слёзы. Но она упрямо сжимает маленькие кулачки. Моя невеста встаёт из-за стола.

«В таком случае… Я не могу оставаться под этой крышей… Ваша светлость».

«Что ты за человек, Ульрик?» - сокрушённо качает головой Вернер, глядя на то, боль, что причинил я его сестре.

Это было… жестоко. Но так будет лучше. Для всех.

Она берёт брата за руку, и вместе они уходят прочь из зала, прямо посреди нашего маленького пира. Никогда я не видел, чтобы столь холодная аура окружала кроткую Амелию…

Воистину, ради своей семьи она готова превратиться в из нежного цветка в ледяную королеву.

«Прости, Хозяин… - звучит в голове виноватый голос Жанны д'Арк. – Я не хотела ссорить тебя с твоей… подругой».

Я понимаю. Конечно, Жанна д'Арк не могла желать чего-то подобного. Но так вышло. Я провожаю взглядом Амелию и Вернера, и холодная тревога стучит в моём сердце. Что, если…

Что, если я никогда их больше не увижу?

Двери закрываются. Челядь выведет их из замка. Я допиваю вино… И с удивлением для самого себя в сердцах швыряю пустой кубок в стену. Поступок, достойный моего отца…

«Всадник… - вздыхаю я. – Я устал…»

«…мы возвращаемся… в Мастерскую»

Вернер довольно усмехается и панибратски хлопает меня по плечу. Для него это всё было чистой формальностью. Но всё же он решает, что стоит объясниться.

«В последнее время ты весь такой занятой, Ульрик. Шастаешь по городу… По лесу… И даже в замке у тебя, говорят, неспокойно, - он бросает короткий взгляд на Амелию. – Не хотелось бы создавать тебе… трудности. И отвлекать от чего-то».

Он прав. Во многом прав. В замке и впрямь… неспокойно. Но пусть уж лучше они будут под моим присмотром… И защитой Всадника.

«Вы мои гости, - повторяю я. – Не беспокойтесь об этом».

«Спасибо… Ваша светлость», - говорит Амелия, не отводя от меня взгляд и не прекращая улыбаться. И это… прекрасно.

Мы тратим ещё некоторое время на еду и обмен любезностями. Атмосфера в зале становится ещё… беззаботнее. Лишь тревога Всадника не даёт мне расслабиться окончательно. Её волнение и её слова…

В конце концов, челядь уводит Амелию и Вернера в их покои. Я допиваю вино. И его вкус удивительно приятен. Эта встреча… Этот ужин… Редкое светлое пятно в Войне, которая становится мрачнее и мрачнее с каждым днём.

И нельзя забывать о ней. Я всё ещё истощён. Всадник всё ещё ранена. И нам нужно восстановить силы, потому что следующая битва не заставит себя ждать.

«Всадник… - говорю я. – Нам нужно отдохнуть…»

«…мы возвращаемся… в Мастерскую»

Безмолвно Жанна д’Арк следует за мной. Шаг – и она растворяется в воздухе, накидывая на себя покров призрачной формы. Я иду по коридорам замка, подбирая слова для разговора с Амелией.

Что я могу ей сказать?

Я думал, что победа над Берсеркером оставила на губах горький привкус… Как же я заблуждался! Сейчас я чувствую лишь прах… Больно…

Скольких ещё близких мне людей я должен убить ради своего Желания?

Хельвиг?

Аларика?

Летицию?

Когда я спускаюсь в зал, Амелии Фион Ренстаад уже нет. Челядь говорит, что она в спешке ушла почти сразу же после меня. Оставила сообщение, что зайдёт завтра. Попросила, чтобы я сказал Вернеру зайти в «Рыцарский Удел»…

Так…

…даже лучше.

Я совершенно опустошён. Магически. Физически. Морально. Я не успел оправиться после одного потрясения, а теперь… Жаль, что моё сердце – не серый камень, как бы мне того ни хотелось.

Мир плывёт перед глазами. Я тяжело опираюсь на стену… Лишь бы не свалиться в беспамятстве. Хотя, это был бы лучший выход…

Я даю распоряжение челяди позаботиться о теле Вернера, а сам пустым, слабым голосом обращаюсь к Всаднику.

«Мы возвращаемся… в Мастерскую»

Уродливая рука вновь сжимается, сгибается, и на моих глазах Убийца пришивает её к своему плечу… Запечатывает Проклятую Руку Шайтана снова… И полоски ткани возвращаются на место, превращая его конечность в гротескную, но почти бесполезную культю.

Жанна д’Арк ждёт моего приказа.

«Нет… - горькие слёзы обиды текут по его щекам. – Я не сдамся… Не сдамся! НЕ СДАМСЯ!!! Только не тебе, УЛЬРИК ФОН НИТЕРБЕРГ!!!»

Убийца вздрагивает, будто его ударили кнутом. Кинжалы вновь появляются в его руке… Они никогда не были его основным оружием. Лишь средством, чтобы создать возможность для использования Благородного Фантазма… Но его козырная карта оказалась бесполезной.

«Властью Заклятья Повеления, приказываю тебе, Убийца!!! – остервенело кричит Вернер. – Уничтожь их любой ценой!!!»

Последний символ вспыхивает на коже Вернера… Багрянец осколка Чуда горит даже ярче, чем в прошлый раз. Последнее Заклятье Повеления… Оно – самое сильное. Насколько же он ненавидит меня, раз прибёг к нему…

Мне жаль, Вернер…

Убийца… Хассан ибн Саббах, безликий глава Ассассинов… Теряет всю свою гибкость и звериную грацию… Будто ослеплённый Заклятьем Повеления он несётся на нас, объятый ядовито-чёрным пламенем праны…

Я смотрю в бездонные глазницы его маски-черепа. Воистину, он стал смертником… Я касаюсь плеча Жанны д’Арк и произношу: «Не дай ему нас убить, Всадник…»

«…одолей его своими силами»

«…одолей его своими силами»

«…используй Благородный Фантазм»

Это не первый наш тупик… И не второй… Даже не седьмой. Сколько раз мы приходили в «никуда», с тех пор как начали это?

Сдались ли мы? Нет.

И в этот раз мы не сдадимся.

Я подбираю отброшенную Алариком книгу и возвращаю её на стол. Мои руки ложатся на ссутулившиеся плечи Мага. Сейчас ему нужна моя поддержка. Это я, Ульрик фон Нитерберг, привык ошибаться. Я знаю границы своих сил. Мне не впервой сталкиваться с непреодолимой преградой.

Но Аларик де Карнэ де Малагис, гениальный Маг, к такому не привык. Его самолюбие… Его гордость… Делают его уязвимым.

«Аларик… - проникновенно говорю я. – Соберись. Давай попробуем ещё немного. Я верю в тебя».

Он оборачивается, чтобы встретиться со мной взглядом. Каким усталым и измученным выглядит его ангельски-красивое лицо… Но вот на его губах появляется лёгкая, лукавая, многозначительная улыбка…

…которая заставляет мои щёки вспыхнуть…

«Ты же знаешь, что я не могу отказать этим серым глазам…»

Мои ладони соскальзывают с его распрямившихся плеч. И всё же… Я задерживаю их чуть дольше, чем нужно. И сердце моё бьётся чуть быстрее, чем должно бы…

…это немного… пугает меня.

«Так продолжим же!»

«Конечно! – с новыми силами отвечает Аларик. – Назад пути уже нет!»

И мы погружаемся в работу. Снова. Мы ныряем в неё с головой – в бездонный омут Ремесла. И на дне этого омута воистину… водятся чудовища.

Мел скребёт по доске… Я отчаянно пытаюсь совместить шумерские знаки со священной геометрией жрецов Среднего Царства и вязью новгородских волхвов. Получается не очень-то хорошо. Привести всё это в равновесие сложнее, чем уравнять на весах сердце и перо…

«Как насчёт друидов?» - подаёт голос Аларик, перелистывая копии записей Блеза, который плотно общался с самим Магом Цветов.

Идея неплоха… Шварцвальд это всё-таки лес. Это может помочь. Но Огам никогда не был моей сильной стороной…

Я иду к полке, где хранятся записи моего деда. В молодости он предпринял весьма рискованное путешествие на британские острова… И вернулся оттуда чуть живым. Но почерпнутые им знания могут помочь.

«Как твои успехи?» - спрашиваю я, тщетно пытаясь найти ту так и незаконченную книгу. Возможно, она так и осталась в спальне отца… Он запрещал мне выносить книги из Мастерской. Но сам нередко брезговал своими запретами.

«Пока ничего… - вздыхает Аларик. – Нельзя не признать… Это задача достойная самого Короля Магии, Соломона…»

Мой друг внезапно вскакивает. Так резко, что сложные построения из книг разных форматов и размеров, рассыпаются. Они с грохотом сыплются на каменный пол Мастерской.

«А… ларик?»

Изумрудные глаза моего друга бешено сверкают. Он бросается к дальнему стеллажу, не глядя, что у него на пути. Он наступает босой ногой на доску, исписанную мелом. Он бежит по свиткам, которым больше тысячи лет. Я успеваю отпрыгнуть с дороги, иначе бы он прошёл и по мне…

Он хватает совсем небольшой томик и быстро листает его. Кажется, его разум не просто впитывает – он пожирает знания!

«Вот оно! Вот оно, Ульрик! То, что нам нужно…»

Я осторожно – почти испуганно – выглядываю из-за плеча…

«Ритуальная Битва Ради Спасения Мира… Семь Венценосных Слуг, призванных Силой Противодействия, чтобы избыть Семь Зол Человеческих!»

Это…

…слишком?

…невозможно?

…невероятно?

Это… идеально!

«Да!» - я сам не помню, как заключил Аларика в объятья. Восторг переполняет меня. Тот восторг, который испытываешь, когда дверь, так давно служившая стеной, наконец-то распахивается перед тобой.

И ты видишь целый новый Мир!

«Ты гений! Воистину, ты гений, Аларик!!!»

Кажется, мы, обнявшись, скачем как дети, не в силах скрыть восторга. То, что было нам нужно… Финальная часть. Принципиальная часть. Краеугольный камень всей нашей идеи.

Ритуальная Битва Ради… Мечты.

Жертвоприношение ради Желания.

«Гением будешь ты, если поймёшь, как это осуществить!» - смеётся Аларик и треплет мои волосы.

О, у меня уже есть… идея

Сколько праны потребуется для этого… Страшно представить. Конечно, призвать Венценосных Слуг невозможно. Но мы можем использовать сам принцип… Концепцию, что уже заложена в Мироздании. Лишь немного…

Адаптируем её под реалии.

Семь Классов. Сосудов для Героических Духов – легендарных личностей, о коих до сих пор ходит молва.

…Непревзойдённые воины, в чьих руках волшебный клинок поражает врагов – будь то люди или чудовища – такие герои как славный Король Артур или несравненный Роланд… Класс МЕЧНИК.

…Стремительные бойцы, чьи копья могут пронзить небеса – подобные отважному Кухулину или шлемоблещущему Гектору… Класс КОПЕЙЩИК.

…Меткие стрелки, для которых не существует расстояния – не ведающие промаха – хитроумный Одиссей ли, или ловкий Робин из Локсли… Класс ЛУЧНИК.

...Воители, что несутся в битву на своих скакунах, сметая всё на своём пути, чьи колесницы гремят, а кони известны не меньше, чем их наездники – неистовый Ахиллес или благородный Эль Сид… Класс ВСАДНИК.

…Мудрецы и чародеи, чьё искусство превзошло понятие Магии – гении колдовства, каких уже не сыщешь – легенды как мудрец Мерлин или коварная Медея… Класс ЗАКЛИНАТЕЛЬ.

…Безумные воины, что променяли рассудок на невероятную силу – чудовища, что сеют хаос и смерть на поле боя – такие как несгибаемый Старкад и даже знаменитый Геракл… Класс БЕРСЕРКЕР.

…Хитроумные личности, что скрываются в тенях и отказываются биться в открытом бою – мастера коварства и обмана – будь то праведная Юдифь или безжалостный Хассан ибн Саббах… Класс УБИЙЦА.

Семь Классов… Семь Героических Душ, призванных в эти сосуды… Семь Магов, что сотворят ритуал призыва…

Битва за право исполнить своё Желание…

«Война…»

Аларик де Карнэ де Малагис переворачивает страницу, и палец его указывает на рисунок чаши в руках ангела, окружённой золотым сиянием. Это всего лишь образ… Название, которое Маги используют для феномена, подобного тому, что мы пытаемся создать…

Феномена, способного изменить само мироздание. Феномена, способного исполнить Желание.

«Война Святого Грааля, - заканчивает мою мысль Аларик. – Так мы это назовём».

С ответом появляется множество новых вопросом. Сотни путей, будто ветви исполинского древа… Но все они ведут к вершине. Все они тянутся к небесам…

Как обеспечить прану для столь грандиозного призыва? Что будет удерживать Слуг в этом Мире? Как контролировать столь невероятные сущности?

Уверен, эти вопросы рождаются в наших головах одновременно… Но всё это… детали. Всё это – вызов нашей смекалке, нашим знаниям, нашим талантам. Мы поняли главное… Как нам воплотить нашу задумку… Нашу конечную цель…

О да… Столько произошло в этой Мастерской… Хорошего и плохого… Того, чем я горжусь, и того, чего я стыжусь…

Я помню…

«Хозяин!»

Кажется, я нырнул слишком глубоко…

«Хозяин!»

Я пытаюсь поднять веки… Ощущения такие, будто я обратился в каменную статую.

«Хозяин!»

Она зовёт меня. Я нужен ей. А значит…

…я открываю глаза

Аларик… Первое имя, что приходит в голову. Он хотя бы имеет представление о том, с чем можно столкнуться там, в недрах проклятой горы, где по слухам расположены врата в Преисподнюю.

Но именно потому, что Аларик знает… Он бы не пошёл туда. Тем более, что захоти он встретиться со мной, то у него есть куда более… простые и безопасные пути и способы.

Так… Нужно сохранять самообладание. Для начала…

Свист кнута… Боль лопающейся кожи…

Мои руки ложатся на колонну и скользят по символам. За каждым движением остаётся холодный голубой след праны. Я хочу понять, один ли наш гость… Я всё ещё мыслю категориями «до Войны». Потому что, если вдуматься, есть надёжный способ пробиться даже сквозь заслоны и преграды горных недр…

Сила Слуги.

«Хозяин? – тихо обращается ко мне Жанна д’Арк, и пальцы её ложатся на изящный эфес меча. – Что-то серьёзное?»

Прежде чем ответить, я пробуждаю знаки, отмеченные мной и соединённые с мерцающими красными символами. И через мгновение в мою голову струятся полученные сведения. Камни моих Владений говорят со мной…

Мощная прана… Действительно мощная. Кто бы то ни был, он прокладывает себе путь силой… Но он один. Я не чувствую невероятную силу Слуги.

Выяснив это, я наконец отвечаю Всаднику…

«У нас гости… Опять»

Жанна д’Арк хмурится, но в её фиалковом взгляде нет ни страха, ни тревоги. Если предстоит битва, она не отвернётся. Она примет её со стоическим смирением святой.

Я быстро объясняю ситуацию. О том, что кто-то идёт по туннелям… Нет, вернее сказать, пробивает себе путь сквозь туннели. Что он один. Что с ним нет Слуги. Всадника известия эти вводят в замешательство не меньшее, чем меня самого.

«Зачем… - задаёт Слуга очевидный вопрос. – Зачем кому-то так поступать?»

Напрашивается логичный ответ… Кто-то или безумен… Или в отчаянье.

Это всё хорошо… Но что мне делать? Символы на колонне мерцают всё чаще и ярче. Я могу различить в этом… мелодию происходящего. То, сколько усилий прилагает этот неизвестный… И то, как эти силы иссякают.

Стоит ли мне ждать, пока знаки погаснут? Пока гора Нитерберг не сделает свою работу?

Или… Отправиться к нему навстречу?

Любопытство сгубило кошку…

Я могу примерно оценить его путь. Предсказать, с высокой долей точности, куда он пойдёт дальше. Я могу перехватить его…

Но зачем?!

«Если мы останемся здесь, и ничего не изменится, то гость – кто бы это ни был – не доберётся до Мастерской», - озвучиваю я для Всадника свои наблюдения.

«То, что он зашёл так далеко, говорит о его решимости… - задумчиво говорит Жанна д’Арк. – И большом... стремлении. Он не просто так рвётся сюда…»

Медлить не стоит… Ладонь зависает над колдовскими знаками, и я говорю…

«Мы отправимся навстречу»

«Мы подождём»

Мы произносим это со Всадником практически хором. Это ещё более невероятно, чем принять тот факт, что Хозяин Берсеркера жив. Губы Вольдемара презрительно дёргаются.

«Ты не такой смышлёный, как твой отец… Мне нужна помощь, граф».

Я пропускаю мимо ушей тот факт, что Маг с Распоряжением на Печать был знаком с моим отцом… Сейчас меня куда больше волнует другое.

Что. Здесь. Происходит?!

«Как… Ты… вообще жив?!»

Вольдемар Верлор сплёвывает кровь. Его злят мои вопросы. Его злю я… Но у него нет другого выбора. Он прорвался сквозь адские катакомбы, чтобы попросить моей помощи.

«Я объясню всё по дороге… Но сейчас… Прошу, выслушай меня, граф… Берсеркер… Там, на другой стороне горы, он прямо сейчас… Сражается с настоящим… чудовищем».

БЕРСЕРКЕР?!! Он тоже жив?!!!

Воистину, Хозяин и Слуга стоят друг друга…

Вольдемар Верлор касается узора Заклятий Повеления, что багряными отметинами остался у него на лице, и произносит, будто через силу…

«Помоги мне, граф. И я отдам тебе одно Заклятье Повеления… В качестве платы. Противник Берсеркера… Монстр, с которым не совладать в одиночку».

Кто же это такой, кого даже Хозяин Старкада считает чудовищем?!

«Что ты об этом думаешь, Всадник?»

Я задаю этот вопрос мысленно. Моя Слуга опускает меч и несколько мгновений пристально рассматривает изувеченного Вольдемара Верлора. Я же размышляю о другом… Заклятье Повеления. Вправду ли его можно передать?

Думаю, да. Это не звучит как нечто… невозможное.

Просто очень сложное и опасное.

«Трудно это признавать, Хозяин, - наконец выдаёт свой вердикт Жанна д’Арк, - но он говорит искренне. Мы должны… хотя бы увидеть, о ком идёт речь».

Она права… Пусть мы не можем сейчас биться в полную силу – даже в половину своих сил – но двое Слуг, один из которых – Берсеркер – это мощь, с которой нельзя считаться. Даже если мы не сразим этого… монстра… есть большая вероятность, что мы вынудим его отступить…

…как это было с самим Берсеркером.

Есть и другая причина. Вольдемар Верлор напомнил мне о ней самим своим видом. Если противник Берсеркера и впрямь такой… монстр… то кто сказал, что одолев Старкада он не нападёт на замок? Велик шанс, что этого боя нам всё равно не избежать…

Так что лучше сражаться со всеми возможными преимуществами.

«Говоришь, они на другом склоне? – быстро спрашиваю я. – На западном?»

Верлор кивает, и тут же шипит от боли… Я указываю на один из коридоров – тот, что приведёт нас туда максимально коротким путём.

«Туда!»

Мог ли я представить всего пару дней назад, что буду бежать бок о бок с Хозяином Берсеркера на помощь его Слуге? Мы бежим по коридору, который плавно превращается в туннель. Мой Герб посылает незримые сигналы – я чувствую покалывание на коже – и ловушки, которые вот-вот обрушат на нас всю свою мощь, остаются в бездействии.

Как бы ни был короток выбранный мной путь, у меня есть время, чтобы выслушать объяснения.

«Я думал, что Берсеркер… Погиб. Взорвался. И ты… тоже погиб».

Вольдемар на бегу (и как ему удаётся только бежать с изувеченной ногой?) насмешливо качает головой.

«Ты видел то, что хотел видеть, граф. Но… Нельзя не признать. Я действительно погиб. К счастью на этот случай у меня был козырь… «Протокол Эйнхейрий». Так что я… вернулся».

«И сколько раз ты можешь так возвращаться?» - быстро спрашиваю я, жестом заставляя часть стены отъехать в сторону и открыть нам новый корридор.

Ответом мне становится предсказуемая насмешка.

Мы всё ближе… Кажется, стоит прибавить ходу... Но я наоборот, сбавляю шаг. И не только я. Вольдемар Верлор тоже. И даже Жанна д’Арк. Потому что мы начинаем понимать, почему этот смертельно опасный Маг ищет помощи… Мы начинаем понимать, почему он называл этого таинственного противника «чудовище»…

Мы начинаем ощущать его прану…

Я чувствую и прану Берсеркера… Эту клокочущую, яростную, кровавую волну… Но его враг… Это нечто иное. Это создание другого уровня. Такой мощи я не встречал ни у одного Слуги.

Кажется, будто магическая энергия простирается до горизонта. Золотое, королевское сияние. Кажется, будто столпами, подпирающими небосвод, эта прана поднимается до самых звёзд… Как я раньше не чувствовал этой мощи?

Это… концентрированная сила. Это концентрированная власть. Это нечто невероятное. Невообразимое. Невозможное.

Слишком часто я сегодня произношу эти слова…

«Хозяин…» - обращается ко мне Жанна д’Арк. О нет, она не просит отступить. И в её голосе нет страха. Но в нём звучит… неуверенность. Тревога. У меня складывается ощущение, что одной этой ауры хватит, чтобы раздавить нас.

Сражаться с этой силой? Проще выйти против Берсеркера с голыми руками… И без Слуги.

«Он… стал сильнее», - скрежещет Вольдемар Верлор, держась позади нас.

С каждым новым поворотом, с каждой новой ступенькой мы приближаемся к нему… К этой силе. Она окружает кровавый водоворот Старкада будто бескрайний величественный океан. Берсеркер обречён…

Но разве наше появление изменит хоть что-то?

Если эта мощь обернётся против замка Нитерберг… От моей крепости не останется и камня на камне.

Я не знаю, хватит ли у нас смелости вступить с ним в бой…

…но мы должны хотя бы увидеть, кто это

«Боюсь, эта битва стоит пяти Заклятий Повеления», - с усмешкой говорю я Верлору, замерев у валуна, за которым нас ждёт ночной ветерок и склон горы Нитерберг.

Я чувствую, как в Жанне д’Арк растёт тревога. И я прекрасно понимаю её. Раны, полученные в прошлых сражениях, ещё не затянулись. Её Хозяин – я – далеко не в лучшей форме. И сейчас мы идём навстречу сильнейшему из встреченных нами противников.

Без плана.

Без козыря в рукаве.

«Хозяин, - говорит мне Всадник. – Мы должны быть предельно… собраны. И осторожны. Это не та битва, в которой можно рассчитывать на победу… без жертв».

Согласен.

Вся эта Война – одна большая жертва.

Я касаюсь валуна, и он дрожит от столкнувшейся на склоне мощи. Чего там валун – кажется, вся гора Нитерберг сотрясается. Вольдемару приходится уткнуться плечом в стену, чтобы не упасть. Даже Всадник шатается…

Сейчас мы увидим, кто это…

Рука слегка давит на валун, а губы произносят заветное слово. И камень откатывается в сторону, выпуская нас из недр замка Нитерберг…

И я вижу…

Моя Слуга хмыкает, но ничего не говорит. Я понимаю, что она не разделяет моё решение, но всецело доверяется мне и не собирается спорить. Кто бы ни шёл там, в туннелях горы Нитерберг, он идёт на собственные похороны.

Это его выбор. И я должен его… уважать.

Я возвращаюсь в знак, чтобы продолжить восстановление праны… Но трудно расслабиться, забыться и открыть себя Миру, когда алые символы продолжают настойчиво мерцать на колонне.

Минута. Другая. Четверть часа…

Кто бы это ни был, он должен быть мёртв…

Но символы продолжают гореть.

«В настойчивости ему не откажешь, - произносит Всадник. – Кто бы это ни был».

Происходящее нервирует меня. Я поднимаюсь и выхожу из знака. Всё равно медитативного транса мне не достичь. Алые символы на колонне раз за разом притягивают взгляд…

«Возможно, я погорячился, оставив это без внимания… - виновато говорю я. – И недооценил нашего гостя. Мы…»

Договорить я не успеваю. Потому что в ушах пронзительно звенит клич тревоги… Кто-то… Кто-то добрался до Мастерской. Кто-то бьётся об Ограждающие Поля. Пытается проломить их силой…

Чистое самоубийство…

Но точно так же я считал и про путешествие через туннели горы Нитерберг.

«Всадник… Он добрался до нас»

Всадник глядит на Мечника, и в фиалковых глазах Слуги блестят слёзы радости. Тот, кто сейчас предстал перед ней… Император Запада. Великий король франков. Для Жанны д’Арк он и есть Франция. Её любимая страна. Страна, ради которой она, крестьянка из Домреми, подняла меч. Страна, ради которой она развернула своё знамя…

Он и есть Франция.

По сравнению с ним, Жанна д’Арк кажется такой миниатюрной… Будто и впрямь маленькая дочь, что встречает своего величественного отца из триумфального военного похода.

Я понимаю её замешательство. Понимаю её нерешительность. Я сам не могу ничего сказать, поглощённый величием этой праны… Этого Героического Духа.

«Я…» - тихо, с замиранием сердца произносит Всадник.

«Ты… - рычит Вольдемар Верлор, и кровь проступает у него на губах, настолько сильно он стиснул зубы. – Ты же должен был помочь… Бесполезны! Вы бесполезны!»

Берсеркер Старкад наконец поднимается на ноги. Широко распахнув свой рот, полный острых осколков зубов, с дьявольским криком он бросается на Шарлеманя, вкладывая в удар всю силу, всю ярость, всё отчаянье и всё безумие…

ВСПЫШКА!

Клинок Карла Великого сталкивается с иззубренным мечом Старкада. Свет праны ослепляет меня. Золото и багрянец… На мгновение мне кажется, что весь Мир сейчас исчезнет в этом сиянии…

Но это не так

Старкада отшвыривает назад, он катится по склону горы Нитерберг, сшибая валуны. Пальцы Берсеркера всё ещё сжимают обломок ржавого от крови меча. Шарлемань стоит, непоколебимый, как его воля. Ни следа не осталось на идеальном клинке от этого чудовищного удара.

Он непобедим.

Жанна д’Арк завороженно наблюдает за этой битвой. Она так и не смогла дать ответ на вопрос Карла Великого. Кто она? Друг? Враг?

Я не знаю, что ей сказать. Что ей посоветовать. Всё, что я могу…

…это наблюдать.

Отброшенный Старкад поднимается снова. Он несгибаем… Какие бы тяжёлые раны он не получал, какие бы увечья не наносили ему враги… Он встанет и продолжит свою битву. Единственный уцелевший глаз Берсеркера горит неистребимой – обречённой – злобой.

Да, Берсеркер Старкад воистину несгибаем. Но это не значит, что его нельзя… сломать.

Не сразу – далеко не сразу – я обнаруживаю, что здесь есть ещё один созерцатель. Невысокая фигурка, чьи черты скрывают просторные красные одеяния с глубоким капюшоном. Незнакомец стоит в тени камней, не открывая взгляд от этой битвы…

«Он стал сильнее…» - вспоминаются слова Вольдемара.

И этому есть логичное объяснение. Этот человек в красных одеяниях… Не кто иной, как…

…Хозяин Мечника

Вот она, ахиллесова пята любого Слуги… Хозяин. Маг, чья жизнь удерживает его в этом Мире. Даже непобедимый герой, такой как Шарлемань, исчезнет, если не станет его Хозяина.

Один раз мы уже сделали это… С Берсеркером и его Хозяином.

Хотя это и не сработало…

Я перевожу взгляд на Жанну д’Арк. Она всё ещё наблюдает. Всё ещё не может найти в себе силы, чтобы ответить «Да» иль «Нет»… Всё ещё сжимает изящную рукоять своего меча… Но не направляет его ни на Шарлеманя, ни на Берсеркера.

«Не думайте… - трясутся плечи Вольдемара Верлора. – Не думайте, что сможете избавиться от меня просто так… Я УНИЧТОЖУ ВАС ВСЕХ! ТЕБЯ, МЕЧНИК! ТЕБЯ, ГРАФ, И ТВОЮ ТРУСЛИВУЮ СЛУГУ!!!»

Его пальцы буквально вонзаются в собственное лицо. Кровь… Алое на багрянце… Я знаю, что сейчас произойдёт… Но у меня нет сил, чтобы этому помешать…

«Властью Заклятья Повеления… Я приказываю тебе, Берсеркер! ИСПОЛЬЗУЙ СВОЙ БЛАГОРОДНЫЙ ФАНТАЗМ И УТОПИ МОИХ ВРАГОВ В КРОВИ!!!!!»

Если бы на небе светило солнце, то сейчас оно стало бы чёрным, как гниющая рана. Холод струится ледяной коркой по склону горы Нитерберг… Эта прана, чудовищная прана, окружающая Старкада…

На мгновение мне кажется, что она может сравниться с золотым сиянием Шарлеманя…

«JOTUN…»

Злой, нечеловеческий, чудовищный ихор наполняет Старкада, изменяя его тело. Я уже видел это... Благородный Фантазм Берсеркера.

“…BLUT!!!»

И холодная волна вечной зимы накрывает меня…

«Твоя сестра расстроится, если с тобой… что-то случится, - говорю я. – А мне этого совсем не хочется».

Вернер складывает губы бантиком, посылая мне воздушный поцелуй.

«Ты такая прелесть, Ульрик. Я даже в кои-то веки завидую своей сестре».

А я, глядя на Вернера, сочувствую ей…

Дверь дома, ставшего вместе со всеми его обитателями, собственностью Мага, захлопывается за мной. Во рту – неприятный привкус от этой встречи.

«Идём, Всадник», - глухо произношу я.

«Что?» - Вернер, кажется, не верит, что я сказал это.

«Как граф Нитерберг и Второй Владелец, я приказываю тебе, Вернер Фион Ренстаад, оставь этих женщин в покое, - гнев Жанны д’Арк звенит в моём голосе, будто сталь. – Тебе всё ясно?»

Брат моей невесты отталкивает от себя девушку и медленно поднимается. В его взгляде я вижу целую гамму чувств – и ни одного приятного. Обида, злость, презрение, ярость…

Он сжимает кулак… Хочет меня ударить?

Очень. Глупая. Мысль.

«Хорошо, - он медленно разжимает пальцы. – Я сделаю так, как ты хочешь… Граф».

Я разворачиваюсь и ухожу, ощущая его испепеляющий взгляд. Но… Я знаю, что поступил правильно. И знаю, почему я так поступил.

«Спасибо… Хозяин».

Мы оставляем деревню. Мрачные мысли не покидают меня. Может ли Вернер быть связан с Войной Святого Грааля? Он Маг… Но… Он совсем не походит на того, кто взволнован своей Судьбой.

Если Вернер причастен к тем… телам… он за это ответит. А если нет… То он в опасности. Но тащить его силком в замок – не самая хорошая идея.

«Хозяин, - говорит Жанна д’Арк, - Нам нужно возвращаться в город. Иначе ты не успеешь на встречу с Хельвиг Лаклен».

Верно. Если бы там была Территория Заклинателя, то я и Всадник бы уже её почувствовали. На севере от деревни скорее всего произошла битва между Слугами…

В любом случае, я смогу вернуться сюда и ночью. Хотя бы для того, чтобы узнать, что с Вернером.

И мы отправляемся в город…

Я кричу, что есть силы… Так громко, как только могу. Неважно, разделяю ли я её веру… Неважно, согласен ли я с её решением. Сейчас я нужен ей…

Ведь я её Хозяин.

Она поднимает на меня взгляд. И в фиалковых глазах Жанны д’Арк я вижу понимание… И благодарность. Прана вспыхивает в магических контурах, когда она берёт её для того, чтобы обострить свои боевые способности. Я вздрагиваю от боли, но… Я выдержу.

Она будет сражаться, чтобы…

…защитить то, во что верит.

…защитить Амелию.

Там, за моей спиной Шарлемань и Берсеркер Старкад обмениваются невероятными по силе ударами, но всё моё внимание концентрируется на ней… На моей Слуге. На Жанне д’Арк.

Узкий клинок направлен на Убийцу. И Хассан ибн Саббах, один из безликих лидеров секты Ассассинов, бесстрашно бросается в атаку. У него есть приказ. У него есть цель. И есть преграда, которую он должен миновать…

Всадник бросается навстречу, и её клинок вонзается в культю, обмотанную лентами ткани. Убийца не издаёт не звука, когда тёмная кровь брызжет из раны… Нет, он сделал это осознанно – чтобы остановить меч моей Слуги!

«Осторожно!»

Время замирает. И она замирает в плену этого застывшего времени. Прана Заклятья Повеления – выпущенный на волю осколок Чуда – вливается в Заклинателя, в его посох, в его слова, в его силу…

В его Благородный Фантазм.

«ПЛЕТЁНЫЙ…»

Земля под ногами Жанны д’Арк взрывается фонтаном лоз и прутьев. Они оплетают Всадника, останавливая её бросок. Руки, талия, бёдра, запястье, лодыжки, шея… Доля мгновения, и она оказывается в плену, в клетке из дерева.

В жертвенной клетке…

«…ЧЕЛОВЕК!!!»

«НЕЕЕТ!»

Чей это крик? Мой? Её? Я уже не делаю различий…

Пламя… Яростное, неистовое, всепожирающее… Пламя, что охватывает клетку из дерева… Клетку, в которой заточена Жанна д’Арк.

Я кричу, будто это мою плоть пожирает огонь… Я ведь ещё могу… Могу спасти её…

Поздно…

Её хрупкий силуэт уже растворился в столбе безжалостного огня… Это конец…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

Мы ослаблены, и я, и Всадник… Битва с Заклинателем дорого нам обошлась. У нас не хватит сил на долгую битву. Но… Не уверен, что мы сейчас выдержим Благородный Фантазм.

Жанна д’Арк несётся вниз, по склону горы, навстречу Хассану ибн Саббаху. Каждый её шаг отдаётся новой вспышкой боли в напряжённых контурах.

Я справлюсь…

Всадник вкладывает всю свою силу в этот удар. Её меч отражает золотое сияние Шарлеманя. Она заносит клинок высоко над головой. На мгновение - нет, на долю мгновения – Жанна замирает, собираясь для этой атаки… И опускает меч на Убийцу…

ВСПЫШКА!

Сверкающий полумесяц – след от удара – пересекает гротескное чёрное тело Хассана ибн Саббаха…

Нет!

Это лишь его след, оставленный после невероятно быстрого рывка. Медленно… Слишком медленно… Удар Жанны д’Арк рассекает лишь тень… Скорость Убийцы, усиленного Заклятьем Повеления, феноменальна…

Хассан ибн Саббах оказывается за спиной Всадника. Эта доля мгновения…

Я оказался слишком слаб…

Ладонь Убийцы будто копьё вонзается в шею Жанны д’Арк… Алая струя крови ударяет из раны… Смертельной раны.

Как же так…

Прости…

Я подвёл тебя…

Жанна…

BAD ENDING

Тонкая, но чудовищно сильная нога Убийцы описывает чёрный полукруг и острый носок вонзается в бок Всадника. Она выгибается от силы этого удара, и на юном лице я вижу гримасу боли…

В то же мгновение пальцы Хассана ибн Саббаха сжимаются на голове Жанны д’Арк. Его длинная тёмная рука поднимает мою Слугу в воздух для того, чтобы отшвырнуть с дороги.

У него есть цель. И эта цель – не Жанна д’Арк.

УДАР!

Клинок Всадника рассекает запястье Убийцы, и пальцы его сами собой разжимаются. Кажется, ладонь висит на одном лоскуте кожи. Тёмная кровь фонтаном хлещет из жуткой раны.

Едва Жанна д’Арк оказывается на ногах, как эфес её меча врезается в живот Убийцы. Сила удара отшвыривает Слугу Вернера. Он кубарем катится по склону, но останавливает свой полёт, пробороздив камень всеми четырьмя конечностями.

Сейчас он похож на исполинского паука, на жуткое насекомое, выбравшееся из Преисподней… Кажется, полученные им раны совершенно не волнуют Убийцу. Он будет продолжать… Пока не достигнет своей цели.

Или пока не погибнет.

Даже в облике Йотуна Старкад теперь не атакует Шарлеманя в лоб. На груди Берсеркера уже появился новый след от клинка Мечника. Старкад с рыком метает свои ледяные мечи, один за другим, но все они разбиваются о совершенную защиту Императора Запада.

Я же возвращаюсь взглядом к своей Слуге. Пусть огонь решимости не угас в фиалковых глазах, но дышит она тяжело, и меч дрожит в её руках… Не от страха. От усталости. От старых ран…

Нельзя затягивать эту битву… Но... Хватит ли у нас сил её закончить?

«Всадник…»

«…используй Благородный Фантазм!»

«…победи его как можно быстрее!»

«…победи его как можно быстрее!»

Мы ослаблены, и я, и Всадник… Битва с Заклинателем дорого нам обошлась. У нас не хватит сил на долгую битву. Но… Боюсь, мы сейчас не выдержим Благородный Фантазм.

Жанна д’Арк несётся вниз, по склону горы, навстречу Хассану ибн Саббаху. Каждый её шаг отдаётся новым разрядом боли в измученных контурах.

Я должен справиться…

Всадник вкладывает всю свою силу в этот удар. Её меч отражает золотое сияние Шарлеманя. Она заносит клинок высоко над головой… и опускает его на Убийцу…

ВСПЫШКА!

Сверкающий полумесяц – след от удара – пересекает гротескное чёрное тело Хассана ибн Саббаха…

Нет!

Это лишь его след, оставленный после невероятно быстрого рывка. Удар Жанны д’Арк рассекает лишь тень… Скорость Убийцы, усиленного Заклятьем Повеления, феноменальна…

Хассан ибн Саббах оказывается за спиной Всадника… И фонтан тёмной крови ударяет из рассечённой груди. Его скорость невероятна… Но решимость моей Слуги нельзя недооценивать!

Рана глубока, но рука Убийцы выстреливает, будто копьё, целя в шею Всадника. Медленно… Слишком медленно…

«Ты справишься, Всадник!»

Мы ослаблены, и я, и Всадник… Битва с Заклинателем дорого нам обошлась. У нас не хватит сил на долгую битву. Но…

Я не хочу рисковать. Ни Жанной д’Арк, ни Амелией. Убийцу нужно остановить.

«Бери столько праны, сколько нужно, - шепчу я Всадника. – Сделай это».

Воистину, Судьба жестоко посмеялась над Хассаном ибн Саббахом. Ведь Благородный Фантазм моей Слуги – идеальное оружие против главы сарацинской секты Ассассинов. В другой раз я бы посмеялся над этой иронией…

Но не сейчас.

Хассан ибн Саббах несётся на всех четырёх конечностях, вверх по склону… Он оставляет за собой кровавый след, но раны не задерживают его. Кажется, даже наоборот. И чернота глазниц его жуткой маски подобна ранам на теле Мира...

Всадник выставляет меч перед собой. Её прана, фиалковая и золотая, вспыхивает, будто небесный огонь.

«МЕЧ…»

Пять лилий загораются на узком лезвии.

«…СВЯТОЙ…»

Пять крестов сияют на стали клинка.

«…ЕКАТЕРИНЫ!!!»

Будто воинственный ангел, она бросается навстречу Хассану ибн Саббаху… Вся её сущность отражается на сияющем клинке. Свет её веры. Свет её отваги. Свет её воли.

Удар…

Жанна д’Арк устало опускает клинок. За её спиной тело Убийцы, сделав ещё несколько шагов, распадается на тысячу гаснущих искр праны.

«Исполнено, Хозяин…» - тихо говорит она.

А что же Шарлемань?...

Узрев, что Жанна д’Арк встала на защиту его Хозяина, Император Запада полностью концентрируется на поединке с Берсеркером. Его взгляд не знает ни жалости, ни пощады. Старкад сейчас опьянён кровью Йотунов, что пульсирует в его жилах, он способен сокрушить любую преграду на своём пути, и ледяные клинки рождаются по его воле в восьми руках…

…но настоящим чудовищем всё равно кажется Карл Великий.

«Используй своё Заклятье Повеления, граф! – рычит Вольдемар Верлор. – Заставь её сражаться на нашей стороне! Предатели…»

Поздно…

Старкад отступает, он пятится вниз по склону горы, но Шарлемань настигает его. Взмах… И две отрубленных руки падают на камни Нитерберга, окропляя их ледяной кровью.

Иззубренные клинки падают на Мечника со всех сторон… Но разве можно рассечь солнечный свет? Разве можно остановить Судьбу?

Взмах… И ещё одна рука Старкада взлетает в воздух, крутится, фонтанируя ихором великанов, и падает…

Он обречён…

Это кажется… Нечестным. Такая разница в силе. Подавляющая. Неостановимая. Как? Как с этим бороться? Может быть, Жанна д’Арк права… И всё, что нам остаётся – это смириться….

Присоединиться к нему…

Шарлемань поднимает меч, сверкающий будто радуга. Я знаю его имя, пусть даже он и не явил свой Благородный Фантазм… ЖУАЙЁЗ.

«Встреть свою Судьбу и радуйся, ибо ты принимаешь поражение от Нашей руки, Берсеркер Старкад!»

В последнем, отчаянном броске взвивается Старкад, чтобы погрести под своим исполинским телом Шарлеманя, раздавить его, сломать – пусть и ценой своей жизни. Это уже не ярость. Не боевое безумие. Это нечто более глубокое. Даже отрубленная голова Старкада продолжала рычать и кусаться… Даже смерть не может остановить того, в чьих жилах – кровь ледяных исполинов.

Но опускается сияющий клинок, рассекая тело Берсеркера Старкада. Оно распадается на две половины, разрубленное от макушки до паха. И эти две половины проносятся мимо Шарлеманя – справа и слева – а он же остаётся недвижим…

Лишь ледяная кровь пятнает его богатые одежды, его огненно-рыжие волосы и его царственный лик. Такое увечье не переживёт даже Берсеркер… И когда тело многорукого исполина, разрубленное пополам, касается камней горы Нитерберг, оно начинает рассыпаться гаснущими искрами, золотыми и багряными…

Таков конец Берсеркера Старкада

Вольдемар Верлор застыл, глядя на окончательную смерть своего Слуги. Он понимает, что даже последнее Заклятье Повеления не исправило бы ситуацию… Шарлемань… непобедим.

Золотые очи Императора Запада обращаются на бывшего Хозяина Берсеркера. Невозможно выдержать этот взгляд и не опустить голову. Даже Вольдемар Верлор, Маг с Распоряжением на Печать не способен на это.

«Хозяин Берсеркера! – голос Шарлеманя проникает в самое сердце, и пусть он обращён не ко мне, я не могу пошевелиться, скованный его силой. – Сей бой развлёк Нас на славу. В награду за это, Мы даруем тебе жизнь. Исчезни, никогда боле не попадайся пред Наши очи, и останешься в живых».

«С… Спасибо» - выплёвывает Вольдемар Верлор слова вместе с кровью, и тут же спешит вниз, прямо по склону, хотя я знаю, что там, ниже – крутые скалы.

И прежде, чем раствориться во мраке, он бросает на меня взгляд, исполненный самой чистой, самой незамутнённой ненависти. Вольдемар Верлор запомнил меня. И не простил.

Он винит меня в своём поражении…

Ведь отомстить мне куда проще, чем Шарлеманю.

И вот, на склоне горы Нитерберг остаёмся только мы с Всадником и Карл Великий со своей Хозяйкой…

Нет, здесь есть кое-кто ещё

Амелия Фион Ренстаад поднимает взгляд туда, где застыл так и не оправившийся от гибели Убийцы, её брат. Вернер, кажется, так и не пошевелился с того момента как клинок Жанны д’Арк развеял гротескное тело Хассана ибн Саббаха.

Знал ли он, кто скрывается под капюшоном, когда направил Убийцу против Хозяина Мечника?

И если нет, то почему не остановил?

Шаг. Ещё шаг. И ещё один… И каким-то непостижимым образом Шарлемань вырастает перед Вернером Фион Ренстаад. Он возвышается над ним как колосс, и брат Амелии может лишь в ужасе закрыть лицо руками. Я вижу, как дрожат его ноги. Как слёзы текут по его щекам.

«Ты посмел поднять руку на Нашу Хозяйку, ничтожество! Не думай, что Мы оставим тебя в живых после этого!»

Амелия Фион Ренстаад распахивает глаза от ужаса, а лицо её белеет. Её губы дрожат… Но не смеют отдать приказ.

Меч безжалостно опускается на Вернера Фион Ренстаада. Удар Слуги рассекает его от ключицы до бедра, и алая, горячая, живая кровь течёт вниз, по склону горы Нитерберг.

И в тот момент, когда клинок Императора Запада рассекает Вернера, Амелия падает на камни, лишаясь чувств. Это слишком для неё…

«Вернер…»

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Эта сила… Это величие. Обнажённый клинок в его руке, сверкающий разноцветными бликами… У меня нет никаких сомнений. Воистину… Это Мечник Шарлемань.

Когда мы выбегаем на склон горы, Берсеркер Старкад силится подняться из лужи собственной крови. Его тело рассечено несколькими ударами. Рана, сочащаяся горячей алой влагой, перечёркивает его левый глаз. Сей неистовый воин, который в одиночку сражался с двумя Слугами, повержен…

Но, как и его Хозяин, он не собирается сдаваться. Обрубками пальцев он цепляется за камень скалы Нитерберг. Кровь и пена пузырятся на его губах. Разница в силе огромна… Но Старкад с неистовством истинного Берсеркера поднимается, чтобы вновь вступить в этот безнадёжный бой.

И пока Старкад собирает силы для того, чтобы… погибнуть? …Шарлемань обращает взгляд на нас. Императорское золото его взгляда скользит по мне и по Хозяину Берсеркера, будто мы… камни? Деталь пейзажа, не более… И останавливается на ней. На моей Слуге.

На Жанне д’Арк.

Царственная, покровительственная улыбка расцветает на лице Шарлеманя. И в голосе его звучит радость… И гордость… Так отец гордится успехами своих детей. Так правитель гордится победами своих подданных. Так… Господь гордится заслугами своих творений.

«Вот ты и пришла, Дочь Франции! Мы вопрошаем тебя, о милое дитя, пришла ли ты как Наш друг… Или Наш враг?»

И я замираю в нерешительности, не зная, что она ответит…

Берсеркер Старкад рычит, но даже опьянённый кровью Йотунов, он понимает, насколько опасен его противник. Исполин резко разрывает дистанцию, в то время как Шарлемань остаётся недвижим. Император Запада направляет свой идеальный клинок в сердце Слуги Вольдемара… и ждёт.

Новые клинки вырастают в восьми руках Старкада из морозной праны. Но на этот раз Берсеркер не спешит бросаться в атаку – он швыряет их в Мечника со всей своей силой и яростью…

Бесполезно.

Всего один взмах – и ледяные стрелы, коими Йотуны поражают даже богов, разбиваются на бесполезные кристаллы. Новый бросок… И тот же результат. Меч Шарлеманя не знает промаха. Его искусство и сила не знают себе равных.

Берсеркер рычит от собственного бессилия… Нет, единственный его шанс победить – хотя бы ранить – Шарлеманя это ближний бой. И поэтому, когда восемь мечей из вековечного льда опять вырастают у него в руках, он несётся в атаку…

Император Запада довольно улыбается. Он ждёт этого. И его меч – легендарный ЖУАЙЁЗ – сверкает бесчисленными оттенками радуги. О нет, он ещё не призвал свой Благородный Фантазм…

Ему нет нужды.

Берсеркер атакует. Восемь рук превращаются в настоящую стену острого льда. Он наносит удары со всех сторон, с невероятной скоростью – но каждый из них смертелен…

…но только не для Мечника

«Сила Благородного Фантазма превратила тебя в чудовище! – заявляет Шарлемань, отражая сыплющиеся удары. – Но Мы вернём тебе… человеческий облик!»

Может быть, Всадник и заметил движение Императора Запада, но я не успеваю разглядеть. Мне остаётся лишь результат… Две «левых руки» Старкада падают и катятся вниз, по склону…

Даже неистовый, не ведающий боли Берсеркер замирает, получив столь страшную рану… Замирает – а потом с удвоенной яростью и мощью обрушивается на Шарлеманя. Мечи из льда разбиваются, собираются и разбиваются снова… И снова… И снова…

Это похоже на сон. Нет, это похоже на битву времён Эпохи Богов. Золотой герой против чудовища, угрожающего человечеству… Кто одержит верх?

Ответ очевиден.

Новая вспышка – новый неуловимый удар, и вот уже «правая рука» Старкада подлетает в воздух, орошая всё каплями ледяной крови. Но эта рана не заставляет Берсеркера отступить… Наоборот. Кажется, оставшиеся пять рук начинают двигаться всё быстрее и быстрее…

Но тщетно…

Я, Жанна д’Арк, Вольдемар Верлор и Хозяин Мечника – все мы заворожённо наблюдаем за этой схваткой. Кажется, что Шарлемань играет со своим чудовищным противником…

Нет, не кажется. Так и есть.

Град ледяных ударов продолжается… Бесполезные клинки разбиваются снова и снова об идеальную защиту Императора Запада. Новая отсечённая конечность вскоре упадёт на камни… Это лишь вопрос времени. И желания Карла Великого.

«Хватит! – окрик Всадника разносится над полем боя, заставляя всех обратить внимание на маленькую фигурку девушки, сверкающую будто утренняя звёздочка. – Пожалуйста, прекратите… Ваше Величество! Прекратите его… мучить».

В золотом взгляде Шарлеманя появляется удивление. И не сама просьба изумляет Мечника, а то, что кто-то осмелился обратиться к нему. Но потом благостная, покровительственная улыбка появляется на его губах. Так улыбается отец, когда крошка-дочь просит его о чём-то. Так улыбается своим верным подданным любящий и справедливый король.

«Хорошо, о Дочь Франции. Сердце твоё полно милосердия, и Мы ответим на эту просьбу, как и полагается…»

Кулак Шарлеманя врезается в грудь Старкада, отшвыривая его назад. Исполинское тело не может устоять, оно падает, катится вниз, бороздя склон, и наконец останавливается. На искажённых синих губах Берсеркера проступает кровь…

Он обречён…

Это кажется… Нечестным. Такая разница в силе. Подавляющая. Неостановимая. Как? Как с этим бороться? Сколько Слуг нужно, чтобы остановить этого титана? Или исход этой Войны уже предрешён?

Шарлемань поднимает меч, сверкающий будто радуга.

«Возлагодари эту девушку за проявленное сострадание! Возблагодари и возрадуйся, ибо ты принимаешь поражение от Нашей руки, Берсеркер Старкад!»

В последнем, отчаянном броске взвивается Старкад, чтобы погрести под своим исполинским телом Шарлеманя, раздавить его, сломать – пусть и ценой своей жизни. Это уже не ярость. Не боевое безумие. Это нечто более глубокое. Даже отрубленная голова Старкада продолжала рычать и кусаться… Даже смерть не может остановить того, в чьих жилах – кровь ледяных исполинов.

Но опускается сияющий клинок, рассекая тело Берсеркера Старкада. Оно распадается на две половины, разрубленное от макушки до паха. И эти две половины проносятся мимо Шарлеманя – справа и слева – а он же остаётся недвижим…

Лишь ледяная кровь пятнает его богатые одежды, его огненно-рыжие волосы и его царственный лик. Такое увечье не переживёт даже Берсеркер… И когда тело многорукого исполина, разрубленное пополам, касается камней горы Нитерберг, оно начинает рассыпаться гаснущими искрами, золотыми и багряными…

Таков конец Берсеркера Старкада

Вольдемар Верлор застыл, глядя на окончательную смерть своего Слуги. Он понимает, что даже последнее Заклятье Повеления не исправило бы ситуацию… Шарлемань… непобедим.

Золотые очи Императора Запада обращаются на бывшего Хозяина Берсеркера. Невозможно выдержать этот взгляд и не опустить голову. Даже Вольдемар Верлор, Маг с Распоряжением на Печать не способен на это.

«Хозяин Берсеркера! – голос Шарлеманя проникает в самое сердце, и пусть он обращён не ко мне, я не могу пошевелиться, скованный его силой. – Сей бой развлёк Нас на славу. В награду за это, Мы даруем тебе жизнь. Исчезни, никогда боле не попадайся пред Наши очи, и твоя голова останется на плечах».

«Б… Благодарю», - выплёвывает Вольдемар Верлор слова вместе с кровью, и тут же устремляется вниз, прямо по склону, хотя я знаю, что там, ниже – крутые скалы.

Но прежде, чем раствориться во мраке, он бросает на меня взгляд, исполненный самой чистой, самой жгучей ненависти. Вольдемар Верлор запомнил меня. И не простил.

Он винит меня в своём поражении…

Ведь отомстить мне куда проще, чем Шарлеманю.

И вот, на склоне горы Нитерберг остаёмся только мы с Всадником и Карл Великий со своим Хозяином…

Что дальше?

Жанна д’Арк выслушивает мои слова с привычным строгим спокойствием. В вопросах стратегии она доверяет своему Хозяину, но это не значит, что у неё нет своего мнения.

«Учитывая способности, которые явил Заклинатель у Хрустального Озера, - замечает она, - Шварцвальд кажется более разумным местом для поиска».

Да, звучит логично. Я касаюсь пальцем карты в том месте, где находится деревушка.

«Но то, что он действовал в твоих владениях, Хозяин, тоже нельзя оставлять без внимания, — добавляет Всадник. — Возможно, он оставил здесь соглядатаев или ловушки».

Тоже верно… Я ёжусь, вспоминая «действия» Берсеркера в моих владениях.

«Вряд ли мы сможем проверить оба эти места до заката, — спокойно говорит Жанна д’Арк. – А тебе ещё нужно посетить Хельвиг Лаклен…»

«Ты считаешь, мне стоит пойти?»

«После твоего рассказа, - уверенно произносит Всадник, - я уверена, что ты ДОЛЖЕН пойти».

И снова я согласен с Жанной д’Арк. Второе место мы сможем проверить уже после встречи с Хельвиг… У нас вся ночь впереди. А сейчас…

…направляемся в Шварцвальд!

…займёмся Нитербергом!

Жанна д’Арк успевает развернуться, и узкий клинок вонзается в живот Хассана ибн Саббаха. Лезвие выходит из ключицы, и теперь Слуга Вернера похож на насекомое, пронзённое острой иглой…

Его тело дрожит и бьётся, пытаясь соскользнуть с клинка, и тёмная кровь струится по стальному нагруднику Жанны д’Арк. Это продолжается несколько мгновений – а потом она отшвыривает Хассана ибн Саббаха вниз, туда, откуда он начал свой жуткий бег на четырёх гротескных конечностях.

И на этот раз за ним густой багряный след.

Но он всё равно поднимается… Не чувствуя боли… Не обращая внимание на раны… Ослеплённый – окрылённый - Заклятьем Повеления. Хассан ибн Саббах – воистину страшный противник…

Порыв горячего – пустынного - ветра срывает окровавленные ленты ткани на Проклятой Руке. Он готовится снова пустить его в ход…

«ЗАБА…»

Медленно… Слишком медленно… Я хватаюсь за сердце и падаю колени, когда прана в моих контурах вспыхивает, будто раскалённый металл. Но я обязан это выдержать…

Это мой долг как Хозяина…

«НИ…»

Меч перечёркивает длинную шею Убийцы… Лысая голова в костяной маске-черепе взмывает в воздух, отделённая от тела. И через мгновение Хассан ибн Саббах уже рассыпается на тысячу гаснущих искр.

Жанна д’Арк устало опускает меч.

«Исполнено, Хозяин…» - тихо говорит она.

А что же Шарлемань?...

В одно мгновение Мечник Шарлемань оказывается рядом со своей Хозяйкой. Бережно он поднимает её на руки, но… Есть в его движениях нечто странное. То, что я не могу принять. Он берёт Амелию на руки бережно… Как драгоценность. Как сокровище.

Но не как человека.

Карл Великий взирает на Жанну д’Арк с высоты своего роста… Своего величия… Своей мощи… Но в его золотых глазах – искренняя, отцовская гордость. А на лице моей Слуги – столь же искреннее восхищение. Мне…

…больно это принять.

«Мы счастливы, что Судьба свела Нас с тобой, Дочь Франции, - произносит Шарлемань. – И пути ещё пересекутся. На то воля Господа, что направляет и Нас, и тебя. Но сейчас, когда моя Хозяйка нуждается в отдыхе, Мы не желаем рисковать ею понапрасну. А посему – до встречи!»

С этими словами Мечник Шарлемань с моей невестой на руках одним прыжком исчезает из поля моего зрения. Но ещё долго я чувствую его прану – золотые столпы света, подпирающие небеса…

Я закрываю глаза. Это слишком… Всё это слишком для меня. Я не узнаю свой голос, когда обращаюсь к Жанне д’Арк.

«Всадник… Идём в Мастерскую»

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

В одно мгновение Мечник Шарлемань оказывается рядом с фигурой в красных одеяниях. Бережно он поднимает её на руки, но… Недостаточно бережно. И капюшон спадает, являя мне…

Я знал.

Эти волосы нежно-голубого цвета… Это бледное лицо… И глаза, бездонные и прекрасные будто ночное небо…

Амелия Фион Ренстаад.

Я не удивляюсь. В душе я всегда знал, что так будет. Просто не признавался себе. Не хотел в это верить. Даже после встречи с Хельвиг. Моя невеста – Хозяйка Мечника – поднимает на меня свой исполненный боли взгляд. Я вижу в нём всё… Скорбь… Вину… Глубокую вину за то, что она лгала мне всё это время.

В её глазах боль… И нечто иное… Более светлое…

«Мы счастливы, что Судьба свела Нас с тобой, Дочь Франции, - произносит Шарлемань. – И пути ещё пересекутся. На то воля Господа, что направляет и Нас, и тебя. Но сейчас, когда моя Хозяйка нуждается в отдыхе, Мы не желаем рисковать ею понапрасну. А посему – до встречи!»

С этими словами Мечник Шарлемань с моей невестой на руках одним прыжком исчезает из поля моего зрения. Но ещё долго я чувствую его прану – золотые столпы света, подпирающие небеса…

Я закрываю глаза. Это слишком… Всё это слишком для меня. Я не узнаю свой голос, когда обращаюсь к Жанне д’Арк.

«Всадник… Идём в Мастерскую»

Я иду к дому Хельвиг Лаклен, и с каждым шагом становлюсь всё мрачнее. Мысли – тяжёлые, почти невероятные — гложут меня. Всё, что я увидел… Всё, что я знаю…

Это кажется невозможным… Почти невозможным…

Но мне ли не знать, сколь фальшиво это слово… «Невозможно».

Двум парням в голову пришла глупая мысль, что Хельвиг Лаклен – лёгкая добыча. Мнение уличной кошки Нитерберга можно не учитывать… Им хотелось повеселиться. Вряд ли они сами осознавали низость своего поступка…

Им это не удалось. И ума принять это у них не хватило… Более того, по какой-то неведомой, алогичной, но чрезвычайно распространённой причине, они обвинили в этом саму Хельвиг. И решили… проучить её.

А потом Слуга убил их. Заклинатель. Он использовал свои силы, чтобы превратить их в обгорелые костяки. Зачем Героическому Духу так поступать? Самый логичный и простой ответ…

Он защищал своего Хозяина. Да, Слуги могут быть благородными созданиями, но… Далеко не всегда. Другие времена, другие нравы… То, что сейчас кажется жестоким, раньше было в порядке вещей.

Мы продолжаем путь…

…чащу Шварцвальда. Болота, что дышат сыростью и обещаниями смерти. Гнилостные испарения поднимаются от мёртвой воды. Коварные бродячие огоньки мелькают на обманчивых тропах, ведущих в трясину.

Это не место для людей. Но всё же… Двое идут сквозь болота. Человек – и Героический Дух. Один из них – высокий, невероятно красивый юноша с золотыми волосами, чистыми и сияющими даже не смотря на окружающие смрад и грязь. Изумрудные глаза пристально следят за окружением. Молодой человек сосредоточен, но не кажется взволнованным. На его ангельски-красивом лице застыло самоуверенность человека, не знавшего поражения.

Его спутник - темноволосый мужчина средних лет. Мрачный пейзаж и атмосфера не стёрли мечтательное выражением с лица. Небольшая бородка лишь подчёркивает его возраст. Он облачён в зелёную тунику, поверх накинут алый плащ. Правая рука этого мужчины закована в доспех, но более нигде не видно следов брони. Высокие кожаные сапоги доходят почти до колена. На плече он несёт копьё с длинным золотым наконечником - из тех, которым просто и колоть, и рубить.

Они идут — Хозяин и Слуга — и они точно уверены в том, что выбрали верный путь. Они ищут что-то…

Или кого-то?

Солнце ещё не взошло… Но вряд ли его свет хоть раз проникал сюда сквозь завесу Шварцвальда. Юноша с золотыми волосами морщит нос от царящего здесь смрада, а его спутник иронично качает головой. Ему, кажется, всё нипочём.

Свист… Нет – это мелодичное пение невидимой смерти. Печальная нота…

…знаменующая начало битвы

Воин в зелёной тунике не меняет выражение лица. Его копьё рассекает воздух – и искры сыплются на холодный мох. Незримый удар отражён. Последует ли ещё один?

Юноша замирает, сжимая кулаки в перчатках из белой кожи. В отличие от своего спутника, он выглядит встревоженным. Что-то – магическая энергия – невидимой аурой вибрирует вокруг него. Он ищет цель? Путь к отступлению? Что-то ещё?

Гнилая вода начинает бурлить и пузыриться. Медленно, будто мертвец из могилы, поднимается из трясины женский силуэт из болотной жижи, тины и травы. Зелёные огоньки мерцают вместо глаз… Но голос этого «создания» чист и звонок.

«Аларик де Карнэ де Малагис. Этой встрече просто-таки суждено было состояться».

Презрительная усмешка появляется на лице Мага. Ангелы не должны так улыбаться… Всё ещё оглядываясь по сторонам, он произносит: «Удивительным образом твоя Магия демонстрирует истинное твоё нутро, Летиция. Сколько лет…»

Один… Два… Три… Аккорд за аккордом звенит смерть. Но оружие Слуги Аларика – Копейщика – встречает незримые клинки и превращает их в безобидные искры.

«…сколько зим», - заканчивает Летиция.

Один за другим, «болотные девы» поднимаются со всех сторон. Бродячие огоньки их «глаз» мерцают болезненной желтизной и мертвенной зеленью. Они окружают Аларика, но не спешат двигаться.

«Ты переоценил себя, Маг. Не стоило тебе так глубоко заходить в Шварцвальд», - обращается к Хозяину Копейщика хор голосов.

«Единственный, кто переоценил здесь свои силы, это ты, ведьма…» - совсем недоброй становится улыбка Аларика де Карнэ де Малагиса. И Мистические Коды отзываются злым мерцанием на его волю.

Но пока никто из них не отважился сделать… первый шаг

Копейщик стоит непоколебимо. В защите ему нет равных. Золотой наконечник отражает каждый выстрел… И скучающее выражение появляется на его наигранно-усталом лице. Наконец, Слуга Аларика повышает голос, обращаясь к испарениям и смраду болот.

«Так и будешь прятаться, э? Лучник? Опять заставишь меня, старика, бегать за тобой, как в прошлый раз? Покажись! Разве ты считаешься себя… Как это там?... Рыцарем?»

От вспышки праны даже Аларику приходится закрыть глаза. Новая нота… Это не аккорд – это колокольный звон! Выстрел Лучника рассекает воздух, вспарывает воду и кочки. По сравнению с этим ударов все предыдущие – лишь еле слышный шёпот…

Да, эта атака сильна… Настолько сильна, что её становится видно. А значит – проще отразить. О, он большой хитрец – этот воин в зелёной тунике. Копьё встречает незримую стрелу… И Слугу Аларика буквально тащит по земле – его ноги оставляют борозды, которые тут же заполняются тёмной болотной водой.

И всё же, он устоял.

Слуга Летиции выходит из мглы, будто воин потустороннего Мира. Он высок и облачён в белый плащ с меховой оторочкой . Осанка рыцаря и благородная аура. Доспехи — настоящее произведение искусства — дополняют образ. Алые волосы лежат на плечах. Его странное оружие больше всего напоминает лук, у которого множество струн – и каждая из них тетива. Глаза его прикрыты – будто он не хочет видеть несовершенство этого Мира. Даже здесь, среди топей Шварцвальда, он выглядит прекрасным… И печальным.

«Так-то лучше, - на губах Копейщика появляется лукавая улыбка. – Хочу видеть твоё лицо, а не спину, когда я, старик, проткну тебя копьём!»

Настоящая битва Героических Духов только начинается…

Лучник против Копейщика…

Аларик де Карнэ де Малагис против Летиции…

Каждый из них уверен, что эта встреча – последняя.

Слуга Летиции натягивает тетиву. Магическая энергия собирается на кончиках его пальцев. Как бы ни был быстр Копейщик, он не успеет преодолеть это расстояние, прежде чем песня невидимых клинков обрушится на него.

Вот только воин в зелёной тунике и не собирался сближаться. Не только лук может быть оружием дальнего боя. Слуга Аларика метает копьё, и пусть это происходит без замаха, сила этого броска потрясающая. Золотой наконечник копья вспыхивает, когда оно летит в рыцаря-стрелка…

Лучнику приходится прервать свою атаку и отпрыгнуть назад. Копьё вонзается в землю с такой силой, что раздаётся взрыв. Болотная вода стеной взмывает в воздух, подброшенная высвобожденной мощью. На мгновение Слуга Летиции замирает, ослеплённый этой завесой, и лишь водит из стороны в сторону своим странным луком, пытаясь поймать цель…

А когда гнилая вода и тина опадают на землю, Лучник с изумлением (которое выражается в чуть приподнятой брови) понимает, что Копейщика перед ним уже нет.

«Попался!»

Руки воина в зелёной тунике смыкаются на шее Слуги Летиции в удушающем захвате, когда он вырастает за спиной у рыцаря-стрелка. Лучник бросает своё оружие и пытается разжать захват – но безуспешно. Слишком силён и слишком умел этот Копейщик с вечным обманчиво-усталым лицом…

Что же предпримет Лучник?

Несколько мгновений Слуга Летиции отчаянно борется в попытке вырваться из захвата Копейщика. Но силы неравны. С усмешкой воин в зелёной тунике всё крепче сжимает руки на шее рыцаря-стрелка. И вот наконец Лучник обмякает, так и не раскрыв глаза…

…а потом резко выхватывает меч, что висел у него на поясе, и бьёт им в ногу Копейщика.

Клинок, покрытый замысловатым узором, вонзается в болотную землю. Слуга Аларика разрывает захват и отпрыгивает назад, чтобы не получить ранение. Болотная вода наполняет след от меча.

Лучник резко разворачивается к противнику. Копейщик примиряюще поднимает руки, в его голосе звучит неподдельная тревога: «Эй-эй! Ты же видишь, что я безоружен?»

Вместо ответа Слуга Летиции делает длинный выпад… Копейщик отшатывается, но недостаточно быстро. Кончик клинка срезает несколько волосков с его бороды. Чертыхнувшись, Слуга Аларика…

…разворачивается и бросается в бегство!

Даже невозмутимого Лучника такой шаг приводит в замешательство. И это время воин в зелёной тунике использует, чтобы увеличить расстояние между ними. Слуга Летиции, стряхнув оцепенение, бросается в погоню.

Его голос звенит в сыром болотном воздухе.

«Куда же ты?! Хочу видеть твоё лицо, а не спину, когда я проткну тебя мечом!»

Но Копейщик лишь ускоряет бег

Плащ с меховым воротником падает с плеч Лучника в болотную грязь, чтобы не стеснять движений. Слуга Летиции преследует воина в зелёной тунике, и рыцарские доспехи нисколько не замедляют его. Кажется, за несколько мгновений этой погони они достигают края болот. Две сверкающие фигурки…

Копейщик вдруг буквально вбегает на кривое чёрное дерево, отталкивается от него и прыгает назад – прямо навстречу Лучнику. Тот не успевает затормозить, и Слуга Аларика оказывается у него за спиной. Клинок описывает полукруг, когда рыцарь-стрелок разворачивается, но уже слишком поздно.

Рука Копейщика блокирует Лучника – они оказываются так близко… Удар по запястью – и меч выскальзывает из рук. Слуга Летиции остаётся без оружия… И в это же мгновение лоб воина в зелёной тунике врезается в благородное лицо рыцаря-стрелка.

Лучник отшатывается, и кровь хлещет из разбитого носа… Но его кулак врезается в скулу Копейщика, заставляя того отступить на шаг. И Слуга Летиции не собирается останавливаться. Новый удар – в живот – заставляет воина в зелёной тунике согнуться пополам. Колено Лучника врезается в лицо Копейщика, и теперь и у того по лицу струится кровь из разбитого носа.

Двое Слуг – два Героических Духа – сходятся в кулачном бою посреди болот Шварцвальда.

Они обмениваются ударами, каждый из которых без труда бы убил человека или даже расколол камень. Кажется, что их силы и мастерство равны…

Но это не так

Нога Копейщика врезается в колено Лучника. На долю мгновения Слуга Летиции теряет равновесие – и это всё, что нужно воину в зелёной тунике. Он тут же набрасывает на рыцаря-стрелка свой красный плащ, заслоняя ему обзор, а потом ударом ноги отправляет его в полёт…

Сам же Копейщик стремглав несётся к своему оружию. Если он успеет достигнуть его… Победа будет за Алариком и его Слугой.

Вот только в этом бою участвуют не только Героические Духи.

«Болотная дева» вырастает рядом с оружием Лучника. Она поднимает его и что есть силы швыряет Героическому Духу. Столь много усилий вкладывает «болотная дева» в этот бросок, что её руки из воды и тины буквально лопаются, но…

Своего она добилась. И лук летит к своем хозяину…

«Болотная дева» вырастает рядом с копьём. Она хватает его и что есть силы швыряет прочь, подальше от Копейщика.

«Вот гадство… - усмехается Слуга Аларика. – Мне, старику, только лишняя забота…»

Он ускоряется, но эти выигранные мгновения – всё, что необходимо Лучнику, чтобы освободиться и поспешить к своему оружию.

Пальцы рыцаря-стрелка смыкаются на нём в тот же момент, когда рука Копейщика сжимается на древке.

Аларик недовольно фыркает – но взгляд его становится ещё более… серьёзным. Среди хора «болотных дев» он ищет настоящую Летицию. Ему явно не по нраву, что Хозяйка вмешалась в битву между Слугами.

«Ну что, Лучник, покончим с этим?» - интересуется Копейщик таким тоном, будто всё это – досадная помеха, мешающая ему заниматься действительно важным делом.

Вместо ответа рыцарь-стрелок натягивает тетиву…

…и битва продолжается!

Её гибкая фигурка в изорванном платье, демонстрирующим её чувственное тело, вырывается из цветного дыма. Она несётся прямиком на Аларика, отталкиваясь от коряг и кочек. Кинжалы в её руках подобны ядовитым клыкам подземного змея. И её горящие очи лишь усиливают сходство с чудовищем…

А в это время их Слуги продолжают битву. Оба успели нанести друг другу не одно ранение. И оба не собираются уступать и отступать. Лучник пытается разорвать дистанцию – но всякий раз Копейщик настигает его. Происходит очередной обмен ударами – и ситуация повторяется.

И вот, в очередной раз Слуга Летиции, отразив копьё своим странным луком, отпрыгивает. И снова воин в зелёной тунике преследует его. И снова золотой наконечник пытается достать рыцаря-стрелка – на этот раз, для разнообразия, подрубив ноги. Но внезапно всё меняется…

Вместо того, чтобы отбивать копьё и отступать, Лучник прыгает. Его тело в серой стали оказывается прямо над воином в зелёной тунике. И меж пальцами мерцает незримый клинок, когда он натягивает тетиву.

«Вот гадство…» - успевает произнести Слуга Аларика, прежде чем невидимый дождь поющей смерти обрушивается на него.

Копьё встречает острые «стрелы» Лучника, разбивая их… Но даже Слуга Аларика недостаточно быстр. Из плеча – совсем рядом с ключицей – бьёт фонтан алой крови. А потом рыцарь-стрелок грациозно приземляется у него за спиной…

…и снова натягивает струну-тетиву

«Я вырежу твоё поганое сердце, - шипит Хозяйка Лучника. – Твои кости останутся гнить на дне болота!»

Аларик презрительно усмехается. В руке у него – покрытый светящимися синими письменами жезл из тёмного металла. Он, надменный Маг, считает ниже своего достоинства отвечать какой-то ведьме.

Его сила и послужит ответом.

Летиция взмахивает кинжалом, и уцелевшие «болотные девы» устремляются на Хозяина Лучника со всех сторон. Они тянут руки к его горлу. Их рты распахнуты, их глаза – безумно мерцают.

«ИЗЫДИТЕ!» - гремит голос Аларика, и он что есть силы вонзает жезл в болотную землю.

Волна энергии расходится в разные стороны голубым кольцом силы. Копии Летиции разлетаются, превращаясь в брызги гнилой воды и тину. Оригинал же… отбрасывает прочь с такой мощью, что она врезается в скрюченное одинокое чёрное дерево, и кровь проступает у неё на губах…

Но пальцы девушки так и не выпускают рукояти ножей.

Аларик не собирается давать Летиции время опомниться. В ладони его уже искрятся радужным светом три хрустальных шара. Он шепчет им что-то – и маленькие сферы поднимаются в воздух… Властный жест – и они устремляются в ведьму, которая всё ещё не может восстановить дыхание от пропущенного удара.

Вспышка…

И дерево исчезает в радужных клубах колдовского взрыва.

Летиция…

Незримые кликни поют гимн смерти. Копейщик бросается прямо на своего противника, вращая копьё с золотым наконечником. Искры освещают его рывок... Искры – и кровь, когда один из «клинков» Лучника оставляет на бедре Копейщика новый след.

Выпад! Воин в зелёной тунике наносит его, держа своё оружие за кончик древка, чтобы увеличить дистанцию удара. И Лучник не успевает уклониться. Наконечник входит в его плечо – неглубоко – и рыцарская кровь струится по серому металлу доспехов.

Копейщик вырывает своё оружие и тут же наносит целый град ударов. Наконечник сверкает будто жало – но рыцарь-стрелок использует свой лук для того, чтобы отразить их. И снова искры фонтаном, и снова Героические Духи сходятся в ближнем бою…

Аларик замирает, прикрыв глаза. Он обостряет свои чувства, чтобы найти Летицию среди водяных двойников. Как Маг он превосходит её на голову… Но это – Шварцвальд. Обитель ведьм. Её дом.

И это болота – лучшее место для её Магии.

«Эти прятки мне надоели, Летиция!» - выкрикивает он и срывает несколько пуговиц с колета. Они загораются маленькими серебристыми звёздочками и устремляются в разные с стороны – к «болотным девам».

Одна за другой, копии лопаются, превращаясь в болотную жижу и тину. Все, кроме одной… Летиция встречает серебристую стрелу скрещенными кинжалами. Два костяных, острых как бритва лезвия рассеивают Мистический Код Аларика…

Но не без усилий.

Столкновение отбрасывает ведьму, она кувыркается по болоту и вскакивает на ноги. В ореховых глазах мерцает злоба.

«Болотная девы» начинают мерный, завораживающий танец вокруг Аларика. Маг замирает, прикрыв глаза – он обостряет свои чувства, чтобы определить, какая же из них настоящая…

Это болото в чаще Шварцвальда компенсирует разницу в силе между гениальным Магом и юной ведьмой.

Гибкая фигурка Летиции выныривает за спиной Аларика. В руках у неё – хищные кривые кинжалы из кости. Она целит в шею Мага – но в последний момент Хозяин Копейщика замечает её и отпрыгивает. Рубин на одном из колец Аларика загорается злым пламенем.

Шар алого огня несётся в Летицию, но та успевает кувыркнуться назад. Одна из «болотных дев» взрывается, когда шар поражает её, и в ореховых глазах Летиции отражается алый отблеск.

Теперь и Хозяева присоединяются к битве

Копейщик не оборачивается. Он знает, где стоит Лучник. И знает, что за этим последует. Новая песня режущей смерти… Пальцы рыцаря-стрелка перебирают струны своего лука, будто он играет на арфе. Сможет ли раненый воин в зелёной тунике уклониться? С такого расстояния? От такого количества «стрел»-клинков?

Но Слуга Аларика и в этот раз демонстрирует свою… находчивость. Копьё вонзается в землю, а сам воин оказывается на кончике его древка. Он балансирует на этом шесте, пока незримые стрелы проносятся внизу, будто вихрь, вырвавшийся из распахнутых врат Преисподней.

А потом Копейщик прыгает – прямо на Лучника – и врезается в него всем своим телом. Слуги катятся по болотной земле, поднимая тучу брызг. Слуга Аларика вцепляется в лук и пытается вырвать его из рук рыцаря-стрелка, обезоружить его... И борьба продолжается.

Ведьма Летиция несётся на Аларика. С каждой долей мгновения расстояние между ними сокращается… Но в изумрудных глазах Хозяина Копейщика нет страха. Он ждёт её. Он готов. Его ладонь превращается в белый клинок из праны, и он встречает яростный натиск Хозяйки Лучника своим ударом.

Костяные кинжалы сталкиваются с колдовским лезвием. Удар останавливает Летицию. Она пытается достать Аларика – но шестиугольный щит из праны появляется вокруг его браслета на левой руке – и он отражает им выпады Летиции.

Обмен ударами происходит ещё некоторое время, а потом… Щит Аларика отводит кинжалы Летиции вверх, он ныряет вперёд и…

Хозяйка Лучника падает на колени, зажимая разрубленный бок. Маг, оказавшийся за её спиной, разворачивается, чтобы нанести последний удар…

Аларик наблюдает за тем как несётся на него ведьма Летиция. С каждой долей мгновения расстояние между ними сокращается… В изумрудных глазах Хозяина Копейщика читается тревога. Он ждёт её. Он готовится. Его ладонь превращается в белый клинок из праны… Но он выбрасывает вперёд левую руку, и пуговица, оторванная от колета, превращается в серебристую стрелу…

Она попадает Летиции в грудь. Пробивает её насквозь. Аларик видит изумление в расширившихся глазах ведьмы. Видит, как кровь начинает тёмным потоком литься из широко открытого рта… Нет, это не кровь.. Это гнилая болотная вода.

И через миг происходит одновременно две вещи. Фигура Летиции распадается на воду и тину… И настоящая ведьма вырастает слева от Аларика. Свист кинжала и…

Аларик падает на колени, зажимая пронзённый бок. Летиция же, вырвав своё страшное оружие, замахивается, чтобы крест-накрест рассечь горло Мага в последнем ударе…

Но…

Мелькают алые волосы и светлая сталь… Слуга Летиции забывает обо всём – с невероятной скоростью он спешит на помощь Хозяйке. Аларик не успевает нанести удар, потому что девушка уже вне зоны досягаемости.

Бережно, с рыцарским почтением, Лучник ставит Летицию на землю. Ведьма зажимает бок, лицо её стремительно бледнеет – но решимость закончить это всё ярче разгорается в ореховых глазах.

Копейщик уже рядом со своим Хозяином. Он готов защитить его от любой угрозы… И готов выполнить любую его волю. Ему неважно, кто перед ним – Слуга или Маг – копьё с золотым наконечником пронзит любого, кто встанет на его пути.

«Если так будет продолжаться, мы убьём друг друга, - кривит губы Аларик. – Я погорячился, напав на тебя. Всё же это… битва Героически Духов, - он поворачивается к своему Слуге, и голос его становится мягче. – Прости, Копейщик. Я не хотел вмешиваться».

Героический Дух Копья вздыхает с наигранной усталостью и отвечает что-то, не открывая рта. Я не могу слышать их мысленную связь…

Лучник переводит дыхание. По счастливому стечению обстоятельств оружие всё ещё у него в руках. Длинные пальцы, более подходящие музыканту, чем воину, гладят струны.

Мелькает зелёная туника и тёмная сталь брони… Слуга Аларика забывает обо всём – со всей быстротой он бежит на помощь Хозяину. Летиция не успевает вскрыть его горло, потому что Маг уже вне зоны досягаемости.

Со вздохом будто говорящим «Ну вот, ещё одна забота…» Копейщик ставит Аларика на землю. Маг зажимает бок, его ангельский лик стремительно бледнеет – но решимость закончить это всё разгорается в изумрудных глазах.

Лучник уже рядом со своей Хозяйкой. Он готов защитить её от любой опасности… И готов выполнить любую её волю. Ему неважно, кто перед ним – Слуга или Маг – острая песня смерти рассечёт любого, кто встанет на его пути.

«Если так будет продолжаться, мы прикончим друг друга, - усмехается Летиция, стирая кровь Аларика с клинка. – Я попешила, напав на тебя. Всё же это… сражение Героически Духов, - она поворачивается к своему Слуге и ласково гладит рыцаря-стрелка по плечу. – Извини, Лучник. Я сожалею, что вмешалась».

Героический Дух Лука печально улыбается и отвечает что-то, не открывая рта. Я не могу слышать их мысленную связь…

Копейщик переводит дыхание. Ему пришлось прервать борьбу и выпустить лук, чтобы прийти на помощь своему Хозяину. Он тяжело опирается на копьё и не сводит взгляда с Лучника.

Но вот затишье прошло, и Слуги бросаются в бой. И снова поёт смерть, и снова сверкает золото наконечника, разгоняя сырую тьму болот…

Битва движется к своему завершению…

Что это было? Видение? Игры памяти? Моё собственное воображение… Или мои страхи? Я просыпаюсь от того, что моё сердце колотится, как сумасшедшее. Мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя, понять, где я нахожусь и…

…принять тот факт, что это Судьба.

Судьба тех, кто участвует в Войне Святого Грааля.

Я всё ещё в своей Мастерской. Сколько времени я проспал? Весьма долго, судя по ощущениям в теле. Нельзя сказать, что мои контуры восстановились после того, что произошло в последние дни… Но мне стало легче.

Последние дни… Воспоминания, вытесненные тем странным сном-видением, будто прорывают плотину и накрывают меня.

Хельвиг… Заклинатель… Вернер… Убийца… Шарлемань…

Амелия…

Мне хочется сдавить свою голову так, что череп треснет. Мне хочется удариться головой о стену, чтобы размозжить её. Мне хочется кричать так, что кровь пойдёт из ушей. Мне кажется, что я не выдержу всего этого…

…мне больно…

И это в чём-то радует меня. Говорит о том, что у меня ещё осталось… сердце.

Я поднимаюсь с жёсткой кровати. Лью холодную воду на лицо, на голову, на волосы, на обнажённые плечи… Когда я успел раздеться? Повязки на моих ожогах… Их тоже поменяли. Я не помню этого…

Боль от растерзанного на куски этой Войной сердца притупила всё. Голод. Жажду. Усталость. Слабость. Но тело не обманешь… Мне нужно подкрепиться – иначе я просто не смогу продолжать.

А что же Всадник?

Не требуется много времени, чтобы обнаружить мою Слугу. Жанна д‘Арк стоит на коленях перед распятьем в одном из углов моей Мастерской. Её руки сложены в молитвенном жесте. Её фиалковые глаза прикрыты. Её губы еле заметно движутся, обращаясь к своему Богу. Здесь, под замком колдуна, в недрах проклятой горы… её вера кажется ещё чище. Золотой свет окружает её, невинный, неземной…

Недосягаемый для таких как я.

Мне есть, что сказать Жанне д’Арк. Нам многое нужно обсудить… И всё же, я замираю, наслаждаясь этим зрелищем. Истинное Чудо, сошедшее с небес и воплотившееся в этому хрупком, маленьком, невинном теле девушки.

Её искренность… Её красота… Её вера…

Кто я пред нею?

Я не смею нарушить её разговор с Тем, кого она любит всем сердцем. Тем, ради кого она жила, ради кого сражалась и ради кого взошла на костёр.

Не знаю, сколько времени это длится. Минуту? Час? Вечность? Коленопреклонённая святая здесь, в Мастерской Мага. И я, еретик, посмевший призвать её дух сюда, на эту грешную землю, где она приняла мученическую смерть меньше века назад…

Жанна д’Арк вздрагивает… Неужели, мой взгляд настолько тяжёл? Или неприятен? Слуга открывает глаза, и в них блестят слёзы… Но что это? Слёзы счастья? Слёзы боли? Слёзы вины?

«Хозяин…» - тихо произносит она, не прибегая к мысленной речи.

«Здравствуй, Всадник»

Всадник всё ещё не смеет поднять на меня взгляд. Я знаю, что она слышит мои слова, но не уверен, что они достигли её сердца.

«Ноша этой Войны велика для Хозяев… Наивно считать, что она легка для Слуг. Решения, которые я принимал… Не всегда были верными. Но ты поддерживала меня, Всадник. Никогда не обвиняла. Ты всегда верила в меня…»

Да, мне больно принимать тот факт, что Жанна д’Арк склонила голову перед Шарлеманем… Но разве я не поступил так же? Его мощь… подавляла. Его величие… пленяло.

Его Хозяйка – Амелия. Моя невеста.

«Я оступался. Но ты всегда прощала мои слабости. И поэтому это меньшее, что я могу сделать для тебя, Всадник».

Ей требуется время, чтобы принять мои слова… А затем Жанна д’Арк подходит ко мне, и её тёплая маленькая ладонь касается моей руки. Ей почти не нужно задирать голову, чтобы заглянуть мне в глаза. Фиалковое пламя её возрождённой решимости… То, что я желал увидеть.

«Я клянусь тебе, Хозяин. Клянусь своим знаменем, что когда в следующий раз мы встретимся с ним… Моя рука не дрогнет. Я сражусь с Шар… С Мечником, как и с любым нашим противником в Войне Святого Грааля».

Как же мне хочется обнять её… Прижать к своей груди… Ощутить её тепло… Но всё, что я могу себе позволить – всё, что я могу себе разрешить – это чуть крепче сжать её ладонь, свободную от стали боевой перчатки.

«Я принимаю твою клятву, Всадник»

Всадник всё ещё не смеет поднять на меня взгляд. Я знаю, что она слышит мои слова, но принимает ли их её сердце?

«Я понимаю твои чувства, Всадник, - мягко говорю я. – Очень хорошо понимаю. Ты встретила на этой Войне того, кем ты восхищаешься… Кого уважаешь. Жестокая шутка Судьбы, не иначе. Любой бы… Был в смятении».

Я в смятении. Я до сих пор нахожусь в нём.

«Я говорила, что не побоюсь сразиться и с Роландом, и с Оливье де Виенном… - горько произносит Жанна д’Арк. – А сама опустила меч».

«Ну… - я пытаюсь улыбнуться, чтобы подбодрить её. – О самом Шарлемане же разговора не было. Всадник… Ты не должна корить себя за свои чувства. Это неправильно. Твоё решение… Говорит всего лишь о том, что ты… живая. И у тебя есть сердце».

«Прости, Хозяин… - горько произносит Жанна д’Арк. – Поглощённая самобичеванием, я совсем не думала о тебе… Ведь тебе пришлось куда тяжелее… Твоя подруга Хельвиг оказалась участницей Войны. И… Хозяйка Мечника… Твоя невеста».

Верно. И я не знаю, что ответить моей Слуге. Мне действительно… Тяжело. Но я должен это вынести.

Я отвожу взгляд, но она всё равно слышит дрожь в моём голосе.

«На твоём месте… Я поступил бы так же».

Ей требуется время, чтобы принять мои слова… А затем Жанна д’Арк подходит ко мне, и её тёплая маленькая ладонь касается моей руки. Ей почти не нужно задирать голову, чтобы заглянуть мне в глаза. Фиалковое пламя её возрождённой решимости… То, что я и надеялся увидеть.

«Обещаю, Хозяин. Клянусь своим знаменем, что когда в следующий раз мы встретимся с ним… Я не опущу меч. Я сражусь с Мечником Шарлеманем как и с любым нашим противником в Войне Святого Грааля».

Как же мне хочется обнять её… Прижать к своей груди… Ощутить её тепло… Но всё, что я могу себе позволить – всё, что я могу себе разрешить – это чуть крепче сжать её ладонь, свободную от стали боевой перчатки.

«Я принимаю твою клятву, Всадник»

Сразиться это хорошо… Но как победить этого Слугу? Кажется, его сила совершенно иного уровня. Он сокрушил Берсеркера, с которым бились два Героических Духа, даже не явив свой Благородный Фантазм.

Мне нет нужды делиться этой мыслью. Во-первых, Всадник и так это понимает. Во-вторых, я не хочу сейчас акцентировать внимание на… тёмной стороне происходящего.

В-третьих, у меня всё равно пока нет никаких идей.

Атмосфера в Мастерской стала куда… светлее. Но это не значит, что моя боль ушла. Не значит, что печаль оставила сердце Жанны д’Арк. Нам всё ещё предстоит сразиться с теми, кто нам дорог…

И возможно, нам придётся их убить…

…а кто-то уже погиб.

И всё же я рад, что я и Всадник пришли к взаимопониманию… По крайней мере, к его подобию. Я нахожу в ящике под одним из столов бутылку вина (кажется, весь этот ящик приволок сюда Аларик года три назад), подбираю подходящий кубок (из тех, в котором не было чего-то мерзкого или опасного) и наливаю себе.

Взглядом я спрашиваю Слугу, не желает ли она ко мне присоединиться, но получаю ожидаемый вежливый отказ. А вот нехитрая снедь, оказавшаяся здесь – сладкие сухари, пара яблок и бочонок солёных грибов – вызывают у неё куда больший энтузиазм.

Мы приступаем к трапезе

Конечно же, наш завтрак (или это уже обед – я потерял счёт времени) начинается с благодарственной молитвы. Жанна д’Арк закрывает глаза и с искренностью произносит эти ставшие обыденностью слова. И я – сам того не ожидая – следую её примеру.

Быть может, не хочу расстроить её…. Или же её чистая вера тронула даже сердце такого еретика как я?

Нарезая яблоки, я завожу разговор о наших планах на сегодня. Лучшего времени поговорить о них не найти.

«Всадник, - осторожно говорю я, - как ты думаешь, на чём нам стоит сосредоточиться сегодня?»

Жанна д’Арк кинжалом подцепляет грибочек из рассола и задумчиво произносит: «Есть две… цели, которым мы можем посвятить себя, Хозяин. Мечник и Заклинатель».

Два наших поражения… Второй ранил тело Всадника, первый же уязвил сердце. Это самые опасные противники в Войне Святого Грааля. И если мы хотим достигнуть Сокровенной Пещеры победителями, нам придётся найти способ одолеть их…

«Мне нелегко это признавать, - вздыхает Жанна д’Арк и откусывает половинку ломтика яблока. – Но боюсь, что… - её строгий лик мрачнеет, - нам понадобятся союзники, чтобы победить их».

«Согласен»

Мы идём на стену… Не на ту, что разрушил Берсеркер во время битвы со Всадником. На соседнюю. Мысленно я отдаю приказ Слуге следовать за нами. Он не может её не почувствовать…

Я хочу, чтобы он знал.

Я сам удивлён своему ледяному спокойствию. Не переоцениваю ли я свои силы? Разве встреча с Заклинателем ничему меня не научила?

Вчера… Моё сердце было в смятении из-за Хельвиг. Я не мог думать. Не мог анализировать ситуацию. Я потерялся. Сейчас… всё по-другому.

Мы выходим на стену, и я с некоторым удивлением понимаю, что солнце уже склоняется к горизонту. День пролетел мимо… Багрянец заката растекается по горе Нитерберг. Солнце прячется за её громадой, чтобы завтра вынырнуть над Шварцвальдом.

Вернер держится подальше от края стены. Он сбавляет шаг. Надменная улыбочка исчезла с его лица. О, он похож на Амелию… Внешне. Только внешне. Те же волосы с нежно-голубым оттенком. Тот же цвет глаз – но вместо огромных, бездонных омутов – злобный прищур.

И всё же он не смеет первым начать разговор. Оглядывается. Ёжится в вечернем холоде. Долго… Слишком долго его взгляд останавливается на том месте, где находится под покровом призрачного облика моя Слуга.

Теперь, когда я знаю… Всё так очевидно. Я кажусь себе глупцом, что не замечал раньше всех этих знаков…

Не хотел замечать…

«О чём ты хочешь поговорить, о Второй Владелец», - с несколько истеричной усмешкой спрашивает Вернер.

«У меня есть к тебе несколько вопросов»

И снова мы верхом отправляемся в Чёрный Лес. Всадник на белом коне, а я – следом за ней. Сегодняшний день мог бы быть ясным… Но на западе уже собираются тучи. И ветер медленно движет это мрачное войско сюда.

Мы спешим. Призраки Шварцвальда провожают нас бесплотными злыми взглядами. Пусть… За время Войны я так свыкся с их бессильной ненавистью, что мне она кажется естественной.

Вот когда всё закончится… Будет нелегко.

«Всадник, - говорю я, когда Нитерберг уже давно исчез из вида. – Я хочу проверить одно место».

Болота в глубинах Чёрного Леса… Я смогу найти их. Я бывал там раньше... с Летицией. Несколько раз она приводила меня туда. Некоторые её… вкусы… до сих пор кажутся мне странными.

Мы направляем коней туда. Не будь со мной Жанны д’Арк, я бы никогда не смог забраться так глубоко верхом. Шварцвальд вселяет страх – оправданный страх – не только в сердца людей, но и тех, сто стал их спутниками, забыв про дикое происхождение.

И вот наши лошади идут уже е по человеческим, но по звериным тропам. Смутные хищные силуэты то и дело мелькают в вечном мраке Шварцвальда. Голодные жёлтые волчьи глаза провожают нас… И сквозь них за нами наблюдают не менее голодные духи.

Копыта коней уже хлюпают по грязи. Мы приближаемся к болотам. Кони нервно фыркают, но Жанна д’Арк ласково касается шеи своего скакуна, и он успокаивается. Я узнаю эти места. Мы близки к цели.

Густой туман смыкается за нашими спинами, будто отрезая путь к отступлению. Где-то впереди, среди утопленных в трясине коряг мелькают бродячие огоньки.

«Недоброе это место», - подаёт голос Всадник, нарушая тяжёлую тишину Шварцвальда.

«Нельзя не согласиться…»

И вот, мы на месте. Жанна д’Арк хмурится, глядя на то, что осталось от болот Шварцвальда… Я же гляжу на это с замиранием сердца. Огромный кратер, наполовину заполненный гнилой болотной водой, там, где раньше были гибельные топи.

…где раньше было место силы ведьмы Летиции.

Я обхожу по краю эту рану на теле Шварцвальда, выжженную колоссальным количеством праны. Случись это в Нитерберге… И полгорода было бы уничтожено. Какая невероятная мощь…

«Что здесь произошло, Хозяин?» - тихо спрашивает Жанна д’Арк, оглядывая окрестности. Её пальцы, защищённые сталью боевой перчатки, касаются рукояти клинка на поясе.

«Битва между Слугами. Копейщик и Лучник… Столкновение двух Благородных Фантазмов».

Жанна д'Арк поднимает брови. Невысказанный вопрос очевиден. И я незамедлительно отвечаю на него.

«Я видел… сон. Что-то вроде видения. Эту битву… И признаюсь честно, придя сюда, я хотел убедиться, правда ли это».

Моя Слуга кивает. Она не собирается выяснять подробности. Ей ли, Жанне д’Арк, слышавшей голос своего Господа, сомневаться в том, что видения существуют? Она следует за мной, но я чувствую её напряжение. Будто она ждёт нападения.

«Здесь действительно было великое сражение, - кивает она, поднимая из лужи чёрную ветвь мёртвого дерева, срезанную «стрелой» Лучника. – И… кто же победил в этом бою, Хозяин?»

«Я… не знаю»

Кто же из них ушёл отсюда? А для кого этот кратер стал могилой? Или они оба погибли, уничтожив друг друга? Я не знаю… Но могу сказать лишь одно. Кто бы из них ни остался здесь, я буду… сожалеть.

Сожалеть о том, что больше не увижу его или её…

Сожалеть о том, что втянул их в эту проклятую Войну.

Сожалеть до конца жизни.

«Ты знал их обоих, Хозяин, - тихо говорит Жанна д’Арк, стоя за моей спиной. – Они... дороги тебе? Хозяева Лучника и Копейщика?»

Дороги… Да. Так или иначе, они занимают огромное место в моём сердце. Мой лучший друг. Моя первая женщина. Ведьма Шварцвальда… И Маг из великой семьи…

Аларик и Летиция.

«Верно, - говорю я, надеясь, что мой голос не дрожит. – Хозяин Копейщика – мой… единственный друг. А Летиция… Хозяйка Лучника… Мы… - на щеках вспыхивает предательский румянец. - Скажем так, мы были близки».

И здесь Всадник не собирается вдаваться в подробности. Но я чувствую, что она приблизилась ко мне. Всего на шаг… Но сейчас нас разделяет всего несколько дюймов. Я ощущаю спиной тепло её дыхания.

«Мне жаль... Что так получилось, Хозяин».

Как же мне хочется, чтобы она обняла меня… Уткнулась лицом в мою спину. Стала на мгновение моей опорой… Поддержала меня не только словами, но и теплом своего невинного тела…

Но это лишь мечты… Желания, от которых я должен избавиться.

Я прогоняю эти мысли прочь.

«Спасибо, Всадник»

Она не смеет поднять на меня взгляд. Не смеет приблизиться ко мне. Не смеет даже продолжить разговор… Жанна д’Арк ждёт моих слов.

Но что я могу ей сказать? Чем дольше я гляжу на неё, тем больше понимаю, что не могу… не хочу её ни в чём обвинять. Говорят ли это мои чувства? Пленён ли я её красотой? Боюсь ли я её ранить?

Боюсь ли я её потерять?

Молчание становится невыносимым. Жанна д’Арк так и стоит в углу, будто под защитой распятия, опустив голову. Её золотая коса спадает на поникшее плечо. Её боевая диадема тускло блестит в свете колдовских факелов. Она не заговорит… Поэтому, я должен начать первым.

«Всадник… Как ты себя чувствуешь?»

Моя Слуга удивлённо поднимает брови. Не таких слов она от меня ожидала… И её реакция вызывает у меня почти мальчишескую улыбку.

«Я… Мне лучше, Хозяин», - смущённо отвечает она, и на щеках Всадника вспыхивает лёгкий румянец.

Мой вопрос пробивает возникшую меж нами незримую стену. И Жанна д’Арк начинает говорить. В её словах звучат горечь, и боль, и сожаления. Все чувства, которые она сдерживала. Все чувства, что гнетут её.

«Прости меня, Хозяин… Я подвела тебя».

Да, её сердце дрогнуло… Да, она не смогла поднять меч против того, кто был воплощением всего, что она любила. Она не смогла направить свой клинок против самой Франции… Подвела ли она меня?

Я не знаю…

Всё, что мне остаётся, это улыбнуться ей и сказать…

«Я прощаю тебя»

«Ты не виновата»

Прана… Энергия самой жизни… Кровь, слёзы и дыхание самого Мира…

Я…

«Приди же…»

Этот голос… Он будто свет одинокой звезды на черноте небосвода.

«Приди же…»

Этот голос… Он будто блеск серебра на камнях во мраке пещеры.

«Приди же…»

Этот голос… Он будто пламя костра посреди дикого ночного леса.

Где я? Мне знакомо это место… Да, эти камни…. Это своды… Хрусталь… Великое Средоточие Нитерберга. Место, где всё началось… Место, где всё закончится…

Сокровенная Пещера.

Она зовёт меня. Та, что является в моих снах… Та, чей голос я жажду услышать каждый раз, когда закрываю глаза… Та, что держит моё сердце в нежных руках. Она зовёт меня. Я нужен ей…

…и я иду на зов.

Магия наполняет это место. Настолько древняя и великая, что неподвластна людям нашего времени. Я будто попал в Эпоху Богов…. И та, что зовёт меня… Та, что ждёт меня… Та, что находится здесь…

…она была всегда. И пребудет вечно.

«Приди же… ко мне!»

И я иду на зов

Там, впереди, сияет жемчужным огнём настоящее озеро праны. Магическая энергия такой концентрации, что кажется, будто ты заглядываешь в Вихрь Корня. Там, в этих колдовских водах, скрыта Истина.

И там скрыта она. Её силуэт среди жемчужных языков пламени. Чёрные, будто сердце ночи, волосы, рассыпанные по водам озера. Она тянет ко мне руки… Изгибы её обнажённого тела манят меня… Она зовёт меня…

«Приди же… ко мне!»

Шаг. Ещё один шаг… Я приду.

Я спасу тебя.

Я…

Люблю тебя.

Каждый шаг требует всех моих сил. Всей моей воли. Всё моё естество противится этому. Это опасно…

…это смертельно.

Но Она зовёт меня. Я нужен Ей…

А значит, я приду.

Шаг. Ещё шаг. И в жемчужном свете я почти могу разглядеть её лицо. Её тонкие пальцы тянутся ко мне. Всего одно касание… И она будет спасена.

И я буду спасён.

Шаг. Ещё шаг…

Моё тело вспыхивает… Жемчужное пламя охватывает его. Тело… Сердце… Душа… Всё это растворяется в озере праны. Исчезает без следа. Я гибну. Гибну, не дойдя всего чуть-чуть.

Всего шаг… И ещё шаг…

Боли нет. Это чувство страшнее, чем боль. Ничто… Я превращаюсь в ничто… А она… Остаётся одна. И я…

…открываю глаза!

Мне нужно осмотреть это место… Возможно, мне удастся найти ответ на вопрос, кто же выжил… Кто победил в этой битве? Если здесь вообще остались следы после столь грандиозного столкновения сил…

Жанна д’Арк обходит кратер по краю. Где-то земля кажется оплавленной, где-то взрезанной огромными клинками. Два Благородных Фантазма, усиленные мощью Заклятья Повеления, сошлись здесь. Сила, способная остановить целую армию… Уничтожить крепость…

Возможно ли, чтобы кто-то вообще выжил при таком столкновении?

Что-то блестит, там, между корягами. Я осторожно подхожу, готовый ко всему… Небольшой металлический жезл, похожий на цилиндр, покрытый синими письменами. Мистический Код, принадлежавший Аларику. Значит ли это, что он проиграл?

«Хозяин!» - окликает меня Всадник, и я с замиранием сердца иду к ней. Что она нашла? Тело? Останки?

Нет. Я почти что выдыхаю с облегчением. В чёрной плоти скрюченного дерева торчит обломок кривого кинжала из кости неведомого чудовища. Один их ножей Летиции. Значит ли это, что она погибла?

С кем из них я должен проститься?

«Хозяин…» - Жанна д’Арк указывает куда-то на край болота. Она не встревожена, но фиалковый взгляд её сосредоточен, а клинок вот-вот покинет ножны.

Я не сразу понимаю, на что указывает Всадник. И только потом соображаю, что там, на одной из ветвей, сидит крупный ворон. В клюве он держит тряпичную куколку. Чёрная одёжка. Серые бусинки-глаза… Растрёпанные волосы… Это не единственная куколка, которую сделала Летиция. И даже не единственная, изображавшая меня.

Птица издаёт жуткое карканье – так, что её тряпичная ноша выскальзывает из клюва – и, тяжело взмахнув крыльями устремляется в чащу.

Вот и ответ на вопрос «Кто же победил»…

«Это приглашение, Всадник», - говорю я…

«…и мы последуем за ним»

Я не сразу понимаю, на что указывает Всадник. И только потом соображаю, что там, среди ветвей, затаилась странная птица. Её перья из металла. Её глаза – два маленьких самоцвета... Из спины её торчит заводной ключ… Мистический Код Аларика, собранный им совсем недавно.

Птица издаёт что-то, похожее на щебет, и, быстро замахав крыльями, золотистым огоньком летит в чащу.

Вот и ответ на вопрос «Кто же победил»…

«Это приглашение, Всадник», - говорю я…

«…и мы последуем за ним»

Не сказать, что Жанна д’Арк в восторге от этой идеи. Но Судьба не оставила нам много вариантов. Если мы хотим одолеть Заклинателя и Шарлеманя, придётся пойти на компромиссы.

И это не самый страшный из возможных.

«Главное – убедить наших будущих союзников в том, что мы не будем… убивать Хозяев Заклинателя и Мечника», - твёрдо заявляет Всадник.

Хельвиг и Амелия… Я не хочу, чтобы они пострадали. Той ночью я был… несправедлив к моей подруге детства. И сейчас я прекрасно это осознаю. Я должен был её выслушать… Поговорить с ней…

И всего этого – ран и пламени – можно было бы избежать.

Я закрываю глаза. Этот сон… Видение… Он никак не идёт у меня из головы. Правда ли это? И если да… То кто победил? Возможно, те, на чью помощь мы рассчитываем…

…уже мертвы.

Жанна д’Арк сосредоточенно хрустит сухарями, а я подхожу к одной из колонн. Стоит узнать, сколько сейчас времени… Лёгкое касание…

Свист кнута…

Солнце только-только поднялось над бесконечным чёрным массивом Шварцвальда. У нас ещё есть время. Тёмные дела творятся в темноте. Контуры тут же отзываются болью. И ожоги на руках и теле вторят им.

Да, я чувствую себя лучше… Но всё ещё далёк от идеала. Мы в Мастерской. И сейчас есть возможность потратить немного времени на то, чтобы подготовиться к грядущим битвам.

Больше такой возможности может не представиться.

Я нахожу взглядом Слугу. Всадник старательно пережёвывает остатки грибов, и вид у неё до того потешно-серьёзный, что я не могу сдержать улыбки. Но шутки в сторону. Пора решать…

«Всадник…»

«…мы отправляемся в Шварцвальд»

«…мы ещё ненадолго останемся здесь, чтобы подготовиться»

«Используй его, Всадник! — кричу я уже вслух. — Свой Благородный Фантазм!»

Пальцы Слуги сжимаются на рукояти меча. Берсеркер поворачивается к ней. Его лицо залито кровью. Уцелевший глаз пульсирует жестоким безумием. Он перехватывает исполинский меч двумя руками…

«Да будет так, Хозяин!»

Прана горит во мне. Кажется, фиалковое пламя охватывает меня.

«МЕЧ…»

На клинке Жанны д’Арк медленно загораются пять крестов.

«…СВЯТОЙ….»

На мече Всадника медленно вспыхивают пять лилий.

«…ЕКАТЕРИНЫ!!!»

Она взмывает в воздух, объятая пламенем магической энергии, и фиалковым росчерком удар её Благородного Фантазма обрушивается не Берсеркера, рассекая его пополам…

Победа!

«Эй, приятель! – я машу рукой, подзывая мальчишку к себе. – Не уделишь ли мне немного времени?»

Сначала он вздрагивает, но потом увидев, что это я, улыбается искренне и добродушно. Подданные любят меня… Мало кто из правителей может похвастаться этим.

«Ваша светлость! – отвешивает он мне подобие поклона. – Всегда готов служить Вам!»

«Похвально, - улыбаюсь я в ответ. – А коль так, ответь, не знаешь ли ты, где сейчас Хельвиг Лаклен?»

Он задумывается… Задумывается… Задумывается настолько долго, что мне кажется, что он забыл, в чём был вопрос, но потом мальчишка наконец выдаёт: «Насколько я знаю, она дома, Ваша светлость… По крайней мере, сегодня с утра была там...»

Логично. Оттуда и стоило начать поиски. Я треплю мальчишку по взъерошенным волосам и кладу в чумазую ладонь монетку. Любой труд должен быть оплачен.

«Юноша, - я сам удивляюсь, насколько холоден мой голос. – Подойди сюда».

Палец, направленный на мальчишку, кажется приковал его к месту. В расширившихся глазах сорванца я вижу даже не страх… Настоящий ужас. Краска сходит с его чумазого лица. Ещё немного, и в волосах появится седина…

«Пожалуйста… Простите… - лепечет он. – Я ничего…»

Прежде чем он грохнется в обморок, мне нужно выяснить у него подробности. Поэтому я быстро спрашиваю: «Хельвиг Лаклен. Ты знаешь, где она?»

Целая гамма эмоций вспыхивает на лице мальчишки. Облегчение. Непонимание. Страх за кого-то другого… Ещё больший страх за себя… Он быстро взвешивает, что будет лучше – ответить правду или попытаться защитить Хельвиг… И благоразумие побеждает.

«Дома… Она была дома сегодня… Ваша светлость… Пожалуйста… Не… обижайте... её…»

Храбрый малый – этого не отнять. Сказать что-то подобное графу Нитербергу… Отец бы запорол его до смерти за такую наглость.

К счастью, я – не он.

Я не слышу, что он говорит дальше, потому что уже развернулся и отправился в путь.

«Мальчик, - указываю я на паренька. – Подойди сюда».

Почтительно уткнув взгляд в пол, мальчишка немедленно оказывается пред очами своего правителя. Конечно, он напуган… Не каждый день граф Нитерберг находит тебя на улице и обращается к тебе напрямую.

«Чем я могу служить Вашей светлости…» - тихо говорит он, несколько растягивая слова от волнения.

Для уличного мальчишки у него и впрямь весьма хорошие манеры.

Я достаю из кошеля монетку и демонстрирую её пареньку. Серебряный кругляш быстро забирает его внимание.

«Можешь ли ты ответить, где сейчас Хельвиг Лаклен, мальчик», - спокойно интересуюсь я.

«Сегодня утром она была у себя дома, Ваша светлость, - всё с той же почтительностью говорит паренёк. – Думаю, она ещё там».

Я вкладываю монетку в его чумазую ладонь, разворачиваюсь и ухожу прочь. Здесь мне больше делать нечего.

Не хочется лишний раз пугать мальчишку… И привлекать внимание к собственной персоне. Так что я мысленно обращаюсь к Слуге: «Всадник… Не могла бы ты узнать у того паренька, где может быть Хельвиг Лаклен?»

Жанна д’Арк отвечает кивком, но её лицо слишком серьёзное для такой… ситуации. Но когда моя Слуга направляется к пареньку, на её обычно строгом лице расцветает самая добродушная улыбка из всех возможных.

Ей невозможно не очароваться. И конечно же мальчишка тут же тает, попав в сети её Харизмы… И её искренней улыбки. Они обмениваются парой фраз, он быстро-быстро кивает, говорит что-то, а потом Жанна д’Арк по-матерински целует его в лоб – истинная святая – и возвращается ко мне.

«Да хранит тебя Господь, - слышу я последнюю фразу, что говорит Всадник парнишке; а потом она обращается ко мне. – Утром Хельвиг Лаклен была у себя дома».

Логично. Там ли она сейчас? Хороший вопрос… Но это зацепка, и её стоит проверить.

«Спасибо, Всадник», - не забываю я поблагодарить свою Слугу за проделанную работу.

Мы держим путь к дому Хельвиг… Конечно, я мог бы попытаться обнаружить её с помощью Магии. Но Заклинатель мог скрыть её своими чарами, а тягаться с Героическим Духом в Ремесле у меня вряд ли получится.

И вот мы здесь. На окраине города. У маленького домишки, где живёт Хельвиг Лаклен. Следы битвы Жанны д’Арк с Кухулином повсюду. Разрушения, которые пока никто не брался восстанавливать… Разбитая мостовая. Дома… Следы пламени…

Ожоги на руках вспышкой боли напоминают о себе.

Я шагаю к двери… Что я скажу Хельвиг? Захочет ли она выслушать меня? Или нас ждёт новая битва?

Я…

…вхожу

…не буду торопиться

Мы следуем за вороном, следуем неуклонно, всё дальше и дальше, в чащу Шварцвальда, меж чёрных деревьев, никогда не знавших истинной жизни. Мы следуем за вороном, и стая голодных призраков будто Дикая охота несётся за нами.

Но они ничего не могут нам сделать.

Есть в глубине Чёрного Леса один холм… Удивительно красивое место. Окружённое кольцом деревьев, оно возвышается над Шварцвальдом, тянется к солнцу из мрака. Призрачный туман не смеет подниматься на холм. Это место – будто напоминание о том, что даже среди чуждого, древнего зла может быть нечто прекрасное.

Это не средоточие… Здесь не сходятся линии лей. Прана самого Мира не разлита здесь в воздухе. Но это... особенное место. И именно сюда привёл нас чёрный ворон. Тяжело взмахнув крыльями последний раз, посланник Летиции вдруг стремительно падает вниз, в пожухлую траву и… остаётся там лежать бездыханным телом, раскинув чёрные крылья.

Всадник не смотрит на птицу. Её взгляд направлен вверх, туда, на склон холма… Как и мой. Мы оба чувствуем прану другого Слуги…

Лучника.

Но не он привлекает моё внимание. Там, на склоне, среди мёртвой травы, чей покой тревожит ветер, сидит девушка. Её некогда роскошные чёрные волосы коротко острижены. На бледном лице – засохшие капли крови. Платье изорвано, а бок наспех перевязан. Она выглядит так, будто побывала на поле боя…

Собственно, так оно и было.

Всё это оказалось правдой. Тот сон… Я иду вверх по холму, и девушка не без труда поднимается на ноги, чтобы поприветствовать меня.

«Здравствуй… Летиция»

Лёгкая, еле заметная и очень печальная улыбка на чувственных губах Хозяйки Лучника встречает меня. Меж нами остаётся всего несколько шагов. Я вижу в прорехах её платья соблазнительные изгибы её тела.

Она всё ещё остаётся невероятно красивой и желанной женщиной. А я всё ещё остаюсь мужчиной…

«Здравствуй, Ульрик, - её голос звучит тише, чем мой, и она ускользает от того, чтобы встречаться взглядами. – Спасибо, что… пришёл».

Летиция бросает взгляд через моё плечо, на Жанну д’Арк, которая замерла у подножья холма, высматривая Лучника. Фиалковые глаза Всадника не обещают ведьме ничего хорошего…

«Мы можем… поговорить наедине, Ульрик? – почти жалобно говорит Летиция; не припомню, чтобы видел её такой. – Я понимаю, что прошу многого, но… Мне так будет легче. Пожалуйста».

Лучник появляется на холме. Всё тот же печальный рыцарь в светлых доспехах. Всё те же полуприкрытые глаза, всё то же строгое и удивительно красивое лицо, всё тот же плащ с меховым воротником на стальных плечах…

Вот только тело Лучника покрыто ранами. Доспехи пробиты во многих местах. И на узорах – следы крови. Битва с Копейщиком не прошла для него бесследно.

Лучник медленно идёт вниз, к Всаднику, всем своим видом демонстрируя мирные намерения. Он не хочет атаковать – лишь составить Слуге компанию, пока Хозяева ведут беседу.

Я оборачиваюсь на Жанну д’Арк. Она коротко кивает, демонстрируя, что полностью доверяет мне. И я говорю Летиции…

«Хорошо»

Мы идём на другую сторону этого огромного холма. Молча добираемся до почти плоской вершины, а потом точно так же молча спускаемся. Ноги тонут в жёлтой траве. Я вижу, что Летиции тяжело идти… И конечно же я предлагаю ей свою помощь.

Она опирается на мою руку и улыбается так искренне-благодарно, что я просто не могу не улыбнуться в ответ. Её прикосновение, обычно такое горячее, сейчас холодно как у мертвеца…

«Летиция… - говорю я, когда мы наконец останавливаемся, и она садится на траву. – Ты… Тебе нужна помощь?»

«Всего лишь царапины, - отрицательно качает головой она. – Не беспокойся… Я уже позаботилась о них. Скоро буду как новая».

Мне хочется ей верить… Правда хочется. Но слишком уж бодро звучит её голос, когда она говорит о своих ранах. Я хочу что-то сказать, но Летиция берёт меня за руку… В этом жесте нет ничего чувственного. Это жест… друга.

«Ульрик… - говорит она, и ей требуется собрать все силы, чтобы закончить эту фразу. – Я убила его. Убила Аларика. Он мёртв. Пожалуйста… Прости меня».

И вот слова были сказаны. Призрачная надежда – та, что ещё теплилась в моём сердце, вопреки доводам разума – растворилась. Осталась только боль. Осталась пустота там, где когда-то был Аларик де Карнэ де Малагис… Мой лучший, мой единственный друг.

«Я не держу на тебя зла»

Это Война. Мы знали, что каждый из нас может погибнуть. Мы готовились к этому. Маги нередко ходят по самой кромки между Бытием и Небытием… Каждый из нас понимает, сколь мимолётна жизнь.

Но разве от этого легче?

Я закрываю глаза… Но это не может спрятать слёзы. Его высокая фигура, его улыбка порочного ангела, изумруд взгляда и золото волос встают перед глазами. Аларик…

Я любил тебя.

Теперь всё это останется лишь в моих воспоминаниях. И в пустоте той части сердца, что когда-то предназначалась ему.

Летиция не отпускает мою руку. Она не может забрать мою боль. Она даже не может её разделить… Но она хочет быть рядом. Хотя бы… поддержать меня.

Это странно… Может быть, даже неправильно… Я скорблю о погибшем друге, а та, кто его убила, пытается успокоить меня.

Но такова Война Святого Грааля.

Тонкие пальцы ведьмы касаются бинтов, под которыми прячутся мои ожоги. Она вопросительно поднимает брови – отчасти из любопытства, отчасти из желания отвлечь меня. Погружённый в себя, я не сразу замечаю этот жест… Ей приходится заговорить со мной.

«Что насчёт твоих ран, Ульрик? Что произошло?»

«Много что…»

«Я не знаю, как это возможно… Но он – создание совершенно иного уровня. Я встречался с ним вчера… И до сих пор не могу полностью осмыслить эту мощь…»

Здесь, на континенте, слава Карла Великого соперничает с известностью самого Артура Пендрагона, Короля Рыцарей… Нет, она превосходит её. И эта слава, эти истории, эта память и это почитание… Они – один из источников его невероятной силы.

«Он в одиночку одолел Берсеркера под действием Благородного Фантазма, даже не явив свой собственный…»

Летиция широко раскрывает ореховые глаза от изумления. В её голосе звучат понятные сомнения: «Берсеркера?! Но… Ведь мы… Мы ведь победили его…»

«Всё было не так просто. Его Хозяин смог выжить… Мы просчитались. Но теперь Старкад уничтожен раз и навсегда. Мечник рассёк его надвое на моих глазах».

«Двое Слуг сражались с ним… - говорит Летиция, отводя взгляд. – И нельзя сказать, что они побеждали… А здесь… Даже без Благородного Фантазма…»

Летиция задумчиво смотрит в небо, которое ещё не успело затянуть тучами с запада: «Берсеркер напал на твой замок, верно? Несколько дней назад»

«Верно, - говорю я. – А затем мы… Я и Аларик… объединились, чтобы победить его. Мы думали, что достигли цели… Но просчитались. Берсеркеру и его Хозяину удалось выжить. Но ненадолго. Мечник рассёк Берсеркера надвое».

Радужная вспышка его клинка до сих пор перед глазами…

«А ведь с Берсеркером сражались двое Слуг… И это была битва на равных».

Конечно, Жанна д’Арк и Копейщик не явили свои Благородные Фантазмы… Но и Шарлемань одержал победу, не прибегая к козырям. И то сражение… нельзя было назвать «битвой на равных».

«Именно поэтому мы должны объединиться, чтобы победить Мечника. Нет… Боюсь, у нас нет другого выхода. Нам ПРИДЁТСЯ это сделать. И…»

На этот раз взгляд отвожу я. Мне действительно непросто это говорить. Но Летиция с улыбкой заканчивает мысль за меня: «И возможно, нам придётся заключить союз и с Заклинателем».

Трое Слуг… Кто сможет устоять против такой мощи?

Мечник Шарлемань…

Холодный ветер играет с мёртвой травой и гладит короткие волосы Летиции.

«Именно»

Третий поцелуй… Он дольше… Он слаще… Я не могу оторваться от её губ. Не хочу этого. Пусть это длится дольше… Как можно дольше…

Я хочу забыться в ней. Выкинуть из головы всё. Войну… Боль… Потери… Хочу просто быть с нею. Мужчина и женщина – без имён и титулов, без Гербов и Заклятий Повеления…

Мои руки скользят по её телу. Забираются под платье… Её руки скользят по моему. Наши губы не могут разделиться… Поцелуй, такой сладкий… Такой пьянящий… Такой желанный…

Он прекращается лишь для того, чтобы Летиция с горящими глазами шепнула мне: «Лежи, Ульрик… Я всё сделаю… сама».

И я слушаю её. Я лежу, отдав своё тело – доверив его – моей первой девушке. Той, которую я никогда не забуду… Она целует меня снова. И снова. И снова. Щёки. Подбородок. Шея. С каждым новым поцелуем холод покидает её тело…

…а мысли покидают мою голову…

Больше. Мне хочется больше. Но я сдерживаю себя. Я доверился ей… Так пусть она делает всё, что хочет.

Летиция…

Наши губы снова встречаются. Наши языки соприкасаются, и разряд наслаждения бежит по моему позвоночнику вниз… Её руки повсюду. Её изорванное платье уже давно оказалось в траве. Я глажу её обнажённое тело… Её нежную кожу… Её полные груди… Мои пальцы играют с её затвердевшими от холода и возбуждения сосками…

Она снова разрывает наш поцелуй лишь для того чтобы застонать от удовольствия. И её голос возбуждает меня ещё сильнее. Я уже не могу думать ни о чём и ни о ком, кроме неё. Всё, чего я желаю – чтобы она продолжала…

«Ульрик…» - шепчет она, когда я тянусь губами к её груди, чтобы ощутить сладость её соска... Чтобы почувствовать её участившееся дыхание… Чтобы услышать её новые стоны…

И вот её бёдра сжимаются на моих боках, когда моё естество проникает в её лоно. Наши стоны раздаются в унисон. А потом она начинает двигаться… И я окончательно теряю голову…

Ещё… Ещё… Ещё… В моей голове осталось лишь это слово.

Я растворяюсь в ней… Она растворяется во мне…

Каждый из нас понимает, что это может быть в последний раз. Не потому, что мы расстанемся и больше никогда не увидимся…

Потому что любой из нас может погибнуть.

Летиция…

Стоит ли мне рассказывать? Конечно… Зачем скрывать, если я ищу помощи Летиции в предстоящем сражении? Я могу только горько улыбнуться злой иронии Судьбы. Я ищу помощи той, кто убила моего лучшего друга.

Но… это Война.

«Заклинатель, - говорю я после небольшой паузы. – Ты была права в тот раз. Мы с моей Слугой отправились к Хрустальному Озеру и нашли там следы Заклинателя. А потом мы выследили его… И сразились. И…»

Пламя…

«И, скажем так… Не достигли успеха. Заклинатель оказался сильнее, чем мы думали. И поэтому…»

Летиция понимающе кивает: «И поэтому ты снова ищешь моей помощи, Ульрик. Лучник – представитель Рыцарского Класса. Его Сопротивление Магии может стать решающим в битве с Заклинателем…»

Да. Всё почти так… Я почти уверен, что Сопротивление Магии Жанны д’Арк выше, чем у рыцаря-стрелка. Но у него вряд ли есть изъян, которым может воспользоваться Заклинатель…

«Верно, - говорю я. – Я… снова… предлагаю объединить усилия. Но не только против Заклинателя. Есть угроза куда большая… Чудовищная угроза. Встречались ли вы со Слугой Класса Мечник, Летиция?»

«Нет», - отвечает она без раздумий.

«Заклинатель, - говорю я после небольшой паузы. – Мы столкнулись с ним несколько дней назад. По подсказке… Аларика… мы с моей Слугой отправились к Хрустальному Озеру и нашли там следы Заклинателя. А потом мы выследили его… И сразились. И…»

Пламя…

«И, скажем так… Не достигли успеха. Заклинатель оказался сильнее, чем мы думали. И поэтому…»

Летиция понимающе кивает: «И поэтому ты снова ищешь моей помощи, Ульрик. Лучник – представитель Рыцарского Класса. Его Сопротивление Магии может стать решающим в битве с Заклинателем…»

Да. Всё почти так… Я почти уверен, что Сопротивление Магии Жанны д’Арк выше, чем у рыцаря-стрелка. Но у него вряд ли есть изъян, которым может воспользоваться Заклинатель…

«Верно, - говорю я. – Я предлагаю союз. Предлагаю объединить усилия. Но не только против Заклинателя. Есть угроза куда большая… Невероятная угроза. Встречались ли вы со Слугой Класса Мечник, Летиция?»

«Нет», - отвечает она без раздумий.

Если бы они встречались… она бы запомнила

Медленно, очень медленно, она поднимается, освобождая меня из своего сладкого, желанного плена. Она вытирает предательские слёзы – доказательство её слабости. Она улыбается, жестоко и надменно, как и полагается ведьме.

«Ты прав. Конечно же ты прав, граф Ульрик. Забудь об этой… глупости».

Она смотрит на запад, туда, где собираются тучи. И чувства исчезают из её взгляда.

«У нас есть Война, которую мы должны выиграть, граф Ульрик. Так давай сосредоточимся на этом».

Я знаю, что мой отказ причинил ей боль. Я ранил её гордость… Её чувства… Её сердце. Но я не мог поступить по-другому. Я сделал всё… правильно.

Что-то холодное и липкое остаётся на моих пальцах. Кровь… Кровь Летиции. Раны, полученные ею во время битвы с Алариком. Я хочу что-то сказать ей… Слова вертятся на языке, но…

У меня не хватает смелости.

«Идём же, граф Ульрик, - говорит Летиция, направляясь вверх по холму. – Слуги уже заждались… Нам нужен план, сам понимаешь».

И она идёт. Я не предлагаю ей помощь… Я знаю, что она не примет её. Поэтому всё, что мне остаётся, это последовать за ней…

…на вершину холма

И она отдаётся мне полностью. Целиком. Без остатка. Отдаётся яростно… Дико.. .Первобытно… Её движения становятся всё быстрее. Её горячее, истекающее любовными соками лоно сжимает моё естество почти до боли. Её стоны – нет, её крики – разносятся по склонам холма.

И я отдаюсь ей полностью. Целиком. Без остатка. Я отдаюсь ей, доверяясь полностью. Наивно… Открыто… Первобытно... Я сжимаю её набухшую, горячую грудь в своих пальцах почти до боли. Мои стоны – нет, мои крики – разносятся по склонам холма.

Такая страсть не может длиться вечно… Не может длиться долго… Кульминация наступает одновременно. Летиция откидывается на мне, пот струится по её раскрасневшемуся лицу, и всё её тело сотрясается под волнами экстаза. Моё семя наполняет её лоно…

Кажется, мы теряем сознание от столь сильного наслаждения…

Мир медленно возвращается в своё привычное состояние. Я начинаю чувствовать своё тело постепенно… Каждую конечность… Каждый орган… Каждую частичку…

Губы Летиции касаются моих. Нежно… Чувственно… Благодарно…

«Не знаю, почему… - шепчет она, прижимаясь ко мне. – Не знаю, за что… Но… Я…»

Я глажу её волосы… Прижимаю её покрепче… Мои пальцы скользят по шрамам, покрывающим её нежную кожу и останавливаются на бинтах, пропитанных кровью – тех, что скрывают её бок.

«Я… люблю тебя, Ульрик».

Что я могу ей ответить?

То, что я люблю её? Но будет ли это правдой? Готов ли я отдать своё сердце этой своенравной ведьме? Нет… Любовь это нечто иное. Не я распоряжаюсь своим сердцем, как бы мне этого не хотелось… Нет.

«Летиция… - шепчу я в ответ. – Прости… Мне жаль…»

«За что ты извиняешься, глупенький?» – улыбается она и легонько щёлкает мне по носу.

«За то… - слова застревают в горле, язык немеет, отказываясь их произносить… но я заставляю его. – За то, что не могу сказать тебе то же самое».

Она снова целует меня. Ещё нежнее. Летиция не торопится подниматься с меня… И упругое тепло её грудей быстро пробуждает казалось бы уже удовлетворённое желание…

«Глупенький маленький граф… - лукаво улыбается она, и её шаловливая ручка игриво скользит к низу моего живота. – Слова это всего лишь слова… Действия куда важнее. А ты… готов к действиям?»

Да. Мгновение назад мне казалось, что я не смогу встать, а сейчас я понимаю, что хочу ещё… И ещё… И ещё… Хочу целовать её. Обнимать. Хочу овладеть ей. Хочу ощутить её губы на моём естестве. Хочу ощутить языком терпкий вкус её лона. Хочу увидеть, как моё семя стекает по чувственным холмам её груди…

Хочу её…

Сколько времени мы проведём здесь, на этом холме, вдвоём? Имеет ли это значение? Война… не закончена. Я…

…овладею Летицией

…понимаю, что нужно заканчивать

«Верно… - в голосе Летиции звучит грусть; как и мне, ей хочется, чтобы этот момент продлился чуть дольше, но… - Нам пора идти, Ульрик».

Она не без труда находит в траве своё изорванное платье. Мне же требуется чуть больше времени, чтобы собраться, чтобы застегнуть все пряжки, затянуть все ремешки… Летиция с улыбкой наблюдает за мной…

А я испытываю неловкость за то, что ей приходится ходить в подобном тряпье… Но к сожалению, в моём Гербе нет такой Магии, чтобы могла починить прорехи.

«У тебя… - я отчаянно краснею, не зная, как сказать. – Тут… На щеке…»

Летиция игриво улыбается, стирает пальцем каплю семени, а потом медленно – очень медленно – слизывает её.

Нет. Стоп. Мы решили идти…

Она терпеливо дожидается, пока я соберусь, а потом говорит наигранно-серьёзным тоном: «Идём же, граф Ульрик. Слуги уже заждались… Нам нужен план, сам понимаешь».

Я несколько отстаю, и она уходит вперёд. Что-то холодное и липкое на моих пальцах. Кровь… Кровь Летиции. Раны, полученные ею во время битвы с Алариком. Я вздрагиваю, ощущая её. Дурное, болезненно-дурное предчувствие вонзается мне в разум раскалённой иглой…

«Тебя долго ждать?» - окликает ведьма, выводя меня из ступора.

«Бегу!» - я быстро догоняю её. Она опирается на мою руку… И вместе мы идём наверх…

…на вершину холма

И вот мы на вершине. Лучи равнодушного октябрьского солнца падают на наши лица. Пусть осень подходит к концу, я всё ещё чувствую их тепло – может быть, последнее тепло уходящего года.

Жёлтая трава пляшет под музыку ветра. Невидимые змеи гуляют по склонам холма. Печальное золото среди бескрайней черноты Шварцвальда. Летиция замирает рядом со мной, на её лице отражается нечто глубокое и таинственное… Понимание, которого я лишён.

Она легко касается моей ладони – будто невзначай… Будто боится, что я растаю как мираж, растворюсь будто мимолётный фантазм. Мы стоим на вершине этого холма, наслаждаясь его красотой, одновременно простой и глубокой… Как будто нет больше ничего, и как будто не ждут нас впереди смертельно опасные битвы.

Как будто нам не придётся сражаться… друг с другом.

«Ульрик… - голос Летиции дрожит. – Пообещай мне…»

Я знаю, что она хочет сказать. Каким-то непостижимым образом понимаю это. Но молчу, позволяя ей закончить фразу.

«Пообещай мне, что если я погибну… Ты похоронишь меня здесь, Ульрик».

«Даю слово»

Нельзя сказать, что моё Ремесло хорошо совместимо с Магией Летиции, но Нитерберги всегда жили бок о бок с Шварцвальдом, и это не могло не сказаться… Поэтому, я верю, что мы сможем достичь успеха.

Я закрываю глаза и концентрируюсь…

Свист кнута… Треск лопнувшей кожи…

Ладонь ведьмы ложится на обломок посоха, и я чувствую, как она пробуждает свои контуры… Как прана струится в дерево… Сейчас…

А потом меч Жанны д’Арк покидает ножны, а Лучник натягивает струну-тетиву. Но их оружие обращено не друг на друга… Обломок посоха вдруг вылетает из наших рук и, бешено вращаясь, вонзается в землю…

И уже через миг из ветвей и прутьев, которые прорастают из обломка, сплетается фигура Заклинателя.

«Подглядывать решили… - звучит его голос. – Как… невежливо, - он со скрипом поворачивается к Жанне д’Арк и произносит. – Вижу, ты завела себе друзей, милашка… Что ж, неважно, сколько вас – двое, трое… Да сколько угодно! Приходите! Я разберусь со всеми!»

Иного я и не ожидал от того, кого называют сильнейшим героем Ирландии. Призванный в Классе Заклинатель, он не утратил свою воинственность.

«Мы придём!»

Раздаётся треск и хруст – видимо, он заменяет «плетёному человеку» довольный смех. Он указывает сучком, что заменяет ему палец, на Всадника и говорит: «В прошлый раз тебе посчастливилось уйти от меня, милашка, но теперь даже твой спящий приятель тебе не поможет!»

Лучник никак не реагирует на эти слова. Его лицо, красивое и печальное, остаётся безучастным.

«Где же нам искать тебя?» - спрашивает Летиция, разглядывая «плетёного человека».

«На севере от города есть небольшая роща, - усмехается Заклинатель. – Я буду ждать вас там. Приходите… если осмелитесь!»

Пламя охватывает «плетёного человека», и я непроизвольно заслоняю Жанну д’Арк от этого огня. Проходит всего несколько мгновений, и он него остаются лишь угольки… Лучник равнодушно взирает на это, так и не поднимая веки. И всё же Слуга Летиции подаёт голос.

«Это прямой вызов. Мы не можем на него не ответить».

Жанна д’Арк коротко кивает, соглашаясь с рыцарем-стрелком. Лучник осторожно берёт свою Хозяйку на руки, на мгновение помедлив – видимо, спрашивал разрешение – и Летиция почти игриво обвивает руки вокруг его шеи.

«Всадник… - мысленно спрашиваю я. – Ты… сможешь… нести меня?»

«Да», - коротко отвечает она, и даже в мысленной речи я слышу холодок. Простит ли она меня когда-нибудь?

«Конечно, Хозяин», - уверенно отвечает она. Давненько я… не использовал подобный метод перемещения.

Мы готовы отправиться в путь…

…но перед этим…

Мы несёмся навстречу буре. Лучник уходит чуть вперёд – его гибкая фигура исчезает из виду, но мы прекрасно чувствуем его прану, печальную и благородную. Мы спешим навстречу Судьбе…

Грозовой фронт встречает нас на полпути. Мы буквально врезаемся в стену ливня. Тучи, пришедшие с запада, заслоняют небо – и становится так темно, будто ночь наступает раньше времени. И раскаты грома будят до срока злые силы Шварцвальда…

«Всадник!!! – не знаю, воспринимает ли она мои слова, ведь в этом грохоте я не слышу собственные мысли. – Что бы ни случилось… Пожалуйста… Будь осторожна! И не лезь на рожон!»

«Я хотела… - отвечает Жанна д’Арк, - Сказать тебе то же самое, Хозяин».

Мы оба чуть не погибли в предыдущей встрече с Заклинателем… Но сейчас всё будет по-другому. Всё ДОЛЖНО быть по-другому.

Разбуженные бурей призраки Шварцвальда преследуют нас. В раскатах грома я слышу их хохот. Во вспышках молний я вижу их оскаленные пасти. С каждым днём – с каждой ночью они становятся могущественнее… Самайн. Скоро наступит Самайн, ночь торжества тёмных сил…

Сможет ли тогда сияние, фиалковое и золотое, прогнать их?

Молния ударяет в дерево за нашими спинами. Всего на мгновение холодное пламя охватывает его, но потом ливень тушит небесный огонь…

А мы продолжаем путь сквозь бурю

Сколько времени занимает этот бег наперегонки с бурей? Час? Два? Я уже потерял счёт времени… Обезумевшая стихия будто бы пытается остановить нас… Но разве это возможно?

Мы обходим с севера мой город, мой замок – и гору, где дремлет наша награда… Встревоженный взгляд падает на Нитерберг… Что сейчас происходит там, в эту жуткую бурю? Быть может, горожане борются сейчас с гневом небесного огня и обращают к Господу молитвы, чтобы дождь стал ещё сильнее и потушил пожары, зажжённые молниями?

Всё может быть… Но у меня сейчас другая битва.

Мы несёмся сквозь грозу, подставляя лица безжалостному ветру, как вдруг…

«Хозяин!» — голос Жанны д’Арк звучит в моей голове, и я слышу в нём… страх? Нет, но нечто близкое. Глубокую тревогу…

И уже через мгновение я понимаю её причину. Ибо там, у рощи, сияет будто солнце, пронзающее золотыми лучами стену ливня, невероятная прана. Колоссальная мощь, заставляющая сердце замереть…

Мечник Шарлемань…

Страх пронзает моё сердце стальной иглой. Если Заклинатель объединился с Императором Запада… Нам конец.

Возможно ли такое?

Это был бы худший вариант из всех. Втроём у нас был бы шанс одолеть Мечника – даже если придётся пожертвовать Заклятьем Повеления. Это будет приемлемая цена…

Но если Шарлемань и Кухулин объединили силы, то мы идём даже не в ловушку – на бойню.

Лучник сбавляет ход… И даже на его невозмутимом лице я вижу удивление… И волнение… Летиция и вовсе выглядит… ошарашенной. Столкновение с этой титанической мощью Шарлеманя впервые… ошеломляет.

«Это и есть… То, о чём ты предупреждал, Ульрик?» - тихо говорит ведьма, когда мы останавливаемся.

Я киваю. Воистину, лучше один раз увидеть… Что я ещё могу здесь добавить? Столпы золотого света поднимаются к небосводу – они сияют ярче, чем вспышки небесного огня. Такова мощь Мечника Шарлеманя.

«Если он заключил союз с Заклинателем…» - начинает озвучивать мою мысль Летиция, как вдруг…

Вспышка, алая, ослепительно яркая и яростная, загорается на горизонте – там, где должна быть роща. Рёв от взрыва перекрывает раскаты грома. А потом волна силы настигает нас… Если бы не Слуги, то она сшибла бы нас с ног.

Вот и ответ на мои сомнения…

«Скорее, туда!»

Жанна д’Арк устремляется к зареву. Она бежит так быстро, что кажется, будто обгоняет дождь… Только бы успеть… Заклинатель не выстоит против Мечника. Нельзя этого допустить…

И вот мы ощущаем и прану Заклинателя. А потом видим самого Героического Духа Магии. Кухулин с трудом поднимается, тяжело опираясь на свой посох. Его хищное лицо залито кровью, изорвана в клочья, а из обрубка левой руки, где раньше была ладонь, хлещет багряный поток… Но алые глаза Кухулина – два драконьих рубина – сверкают решимостью, пусть и обречённой.

Даже перед ликом столь всеподавляющей мощью великий герой Ирландии не склонится и не сдастся.

Император Запада стоит невредимый. Ни одна капля дождя не касается его роскошных одеяний. Его рыжие волосы – будто пламя. Царственное золото его взгляда – будто солнце. Благостная улыбка появляется на его благородном челе, когда он видит нас…

Мечник взмахивает клинком, и волна силы несётся в Заклинателя, поднимая брызги воды и грязи. Кухулин пытается отразить её, но тщетно. Слугу отшвыривает в рощу, и его изломанный силуэт теряется среди чёрных стволов и дождя…

«Дочь Франции, не думали Мы, что нам суждено свидеться так скоро! - гремит голос Шарлеманя, ясный и величественный, а затем он переводит свой взгляд на Лучника. – По стати, да по одеяниям Мы видим, что твой спутник – муж благородный и достойный. Приветствуем вас от всего сердца, герои!»

Что же будет дальше?

Лучник никак не реагирует на слова Шарлеманя. Его лицо всё так же безучастно. Всё внимание Императора Запада направлено на нас – он будто забыл о Героическом Духе Магии, заранее записав его в проигравшие.

«Присоединяйтесь к Нам, о благородный воин, и ты, Дочь Франции. Преклоните колени пред Нами, и станьте Нашими верными соратниками! Новым Паладинам всегда найдётся место в Нашем Тысячелетнем Царстве».

Жанна д’Арк замирает. Её пальцы, что тянутся к рукояти меча, дрожат… Слова Шарлеманя разрывают её сердце. Она опускает взгляд… Она хочет ответить «Да»… Человек, который воплощает всё, что она любит, предлагает ей сложить оружие… Признать его власть… Душа Всадника в смятении.

Что же она выберет?

Пальцы сами собой касаются узора Заклятий Повеления. Хватит ли у меня… решимости… сломить волю Слуги, если она признает Шарлеманя своим сюзереном? Достаточно ли я… Маг… для этого?

Жанна д’Арк вскидывает голову. Она кажется такой маленькой по сравнению с монументальной фигурой Шарлеманя… Но фиалковое пламя решимости в её глазах не уступит золотому царственному огню Карла Великого.

«Благодарю за столь щедрое предложение. Мало в Мире того, что мне хочется больше, чем служить Тебе, о Отец Франции… Но… Я дала клятву. Я пообещала своему Хозяину, что моя сила станет его Судьбой! И я не отступлюсь от своих слов, ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было, о Император! Я отвергаю твоё предложение!»

Она…

После всего, что случилось… Её преданность непоколебима. Я чувствую, что слёзы наполняют мои глаза… Опустив голову – не в силах смотреть на мою святую, я шепчу…

«Спасибо… Всадник»

Брови сходятся на переносице Императора Запада, и грозный взгляд того, кто не привык слышать отказ, падает на нас. Воистину, он страшен. Сердце сжимается, спина холодеет… Выдержать его и не отступить невозможно… И я пячусь, постыдно оказываясь за спиной своей Слуги…

«Мы видим, что гордыня взыграла в тебе, Дочь Франции. Похоже, Нам придётся преподать тебе урок».

Я перевожу взгляд на Лучника и Летицию. Они застыли, пленённые аурой величия Шарлеманя. Трудно не склониться перед его властью… Император Запада делает всего лишь шаг… И его аура, переставшая быть благостной, обрушивается на нас…

Царственный гнев Шарлеманя опаляет страшнее, чем огонь Заклинателя. Жанна д’Арк заслоняет меня, она не опускает взгляд, она готова к сражению…

…каким бы безнадёжным оно ни было.

Чёрные ветви выстреливают в Шарлеманя, будто десятки острых копий. Роща оживает, когда сила Кухулина наполняет её. Император Запада почти лениво взмахивает мечом, и эта атака рассыпается на тысячи бессильных щепок.

«Не будет никакого Тысячелетнего Царства! – звенит голос Героического Духа Магии, когда он появляется среди вихря рассечённых ветвей. – Потому что твоя Война закончится здесь и сейчас, МЕЧНИК!!!»

И Заклинатель Кухулин вновь вступает в бой…

Я перевожу взгляд на Хозяйку Лучника. И сердце моё сжимается. Пустые ореховые глаза смотрят лишь на величественную фигуру Шарлеманя. Что-то пропало из её взгляда. Что-то важное.

То, что привлекало меня.

То, что я любил…

«Бесполезно… - шепчет она. – Это невозможно… Просто невозможно…»

Летиция идёт к Карлу Великому. Её босые ноги оставляют отпечатки в грязи, которые быстро заполняются дождевой водой. Ведьма опускается на одно колено перед Мечником. Голос её звучит уверенно…

«Я, Хозяйка, и мой Слуга, Лучник, присягаем Тебе на верность. Прими нас как своих подданных, о Мечник. Мы исполним любую Твою волю… Мы предаём себя Тебе, о Мечник. И пусть Ты станешь нашей Судьбой!»

Слова сказаны… Они прозвучали, и Мечник Шарлемань услышал их. Несколько мгновений Император Запада стоит молча, созерцая коленопреклонённую девушку, и меч, застывший у моего горла. А потом он произносит: «Мы принимаем вашу клятву, и ваше служение. Поднимись же!»

Слёзы счастья катятся по щекам Летиции. Её воля сломлена… Харизма Шарлеманя, его императорское величие, полностью подавило Хозяйку Лучника… И её Слуга принимает это как должное.

Неужели… это конец?

Жанна д’Арк стоит, опустив меч. Отчаянье в её фиалковых глазах постепенно сменяется гневом. На Лучника. На Летицию. На себя.

«Прости, Хозяин, - передаёт она по мысленной связи. – Я… Я не думала, что всё так обернётся…»

Я улыбаюсь ей – насколько позволяет моё положение. Я и сам не думал, что всё… будет именно так. Что я буду стоять с клинком у горла. Всё, что я могу сейчас… Это наблюдать.

Губы Заклинателя искривляются в хищной – и отчаянной – усмешке. Он не сводит взгляд с Шарлеманя, но обращается к Лучнику: «Ты прогадал, соня. Как только я разберусь с Мечником, я займусь тобой, - даже в такой ситуации он не теряет присутствие духа и подмигивает Всаднику. – Плохих же товарищей ты себе нашла, милашка».

Жанна д’Арк не отвечает ничего, но по её лицу видно, что она согласна с Кухулином. Великий герой Ирландии вновь поднимает посох друида к бушующим небесам. И теперь вихрь праны, что собирается вокруг него, превосходит всё, что он демонстрировал ранее.

«Итак, ты решил биться всерьёз, о Заклинатель! – довольно улыбается Шарлемань. – Покажи же, на что способен!»

«Смотри, и не говори, что не видел!»

Посох Кухулина врезается в землю… И она начинает трястись… Нечто огромное сейчас рождается в её недрах. Прана струится сквозь посох, наполняя плод, что вот-вот появится на свет по воле Заклинателя…

«ПЛЕТЁНЫЙ…»

Земля взрывается самым настоящим гейзером. Небо отзывается на крик Кухулина сотнями молний.

«…ЧЕЛОВЕК!!!»

Это… Благородный Фантазм

Я смотрю на Вернера, пытаясь выдержать его полный необъяснимой ненависти взгляд. Когда я шёл сюда, то испытывал к нему презрение. Но теперь… Мне жаль его. Жаль это сломанное где-то глубоко внутри создание.

«Вернер…» - пытаюсь я обратиться к нему.

«Нечестно… Это нечестно… Даже Слуга достался тебе… Такая прекрасная! Идеальная! А мне…? Кто достался мне?!»

Убийца замирает, будто слова Вернера ранят его. Каким бы бездушным созданием он ни был, каким бы порождением теней не являлся…

Никто не хочет слышать подобное от Хозяина.

Но Жанна д’Арк не вслушивается в разговор. И она пользуется этим мгновенным замешательством, чтобы рывком сократить дистанцию. Я вижу чёрные следы пламени на стали её доспехов. Я вижу, что низ её фиолетовой юбки истрёпан и обгорел…

Мне больно это видеть. Куда больнее, чем собственные ожоги.

Клинок Всадника настигает Убийцу. Даже сверхъестественная гибкость этого создания не позволяет ему уклониться полностью. На чёрной груди появляется косой разрез.

И всё же он делает странный кульбит, и острые носки впечатываются в потемневший нагрудник Жанны д'Арк, отбрасывая её назад, ко мне.

Жанна д’Арк делает шаг, желая воспользоваться замешательством… Но потом вспоминает мой приказ. Она остаётся на месте, крепче сжимая клинок. Я вижу, , что низ её фиолетовой юбки истрёпан и обгорел… Я вижу чёрные следы пламени на стали её доспехов.

Мне больно это видеть. Куда больнее, чем собственные ожоги.

С удвоенной яростью Убийца мечет кинжалы. Сколько их? Четыре? Полдюжины? Дюжина? Меч Всадника отражает их с ловкостью Героического Духа… Но и противник Жанны д'Арк, как бы жутко он не выглядел, это Слуга.

Один из кинжалов вонзается в бедро Всадника. Она стискивает зубы. Я вздрагиваю от боли…

Она ещё не оправилась от ран… Пусть её противник – Убийца, не привыкший к открытому бою, его нельзя недооценивать.

Будто насекомое, вылезшее из Преисподней, Слуга Вернера прыгает и приземляется на четыре конечности на стене угловой башни…

«Достань его, Всадник!»

«Жди удачного момента, Всадник!»

Кухулин лежит среди догорающих обломков своего поверженного Благородного Фантазма. Его тело буквально разрублено пополам – кажется, часть торса висит лишь на лоскутках кожи да нескольких жилах. Кровь пузырится на его губах, но они всё равно кривятся в непокорной насмешке…

«Пусть… Пусть не в этот раз… Но я… Обещаю… Я добуду… Этот… Гра…»

Рука, которая всё ещё слушается Заклинателя, отчаянно и безрезультатно пытается нащупать посох. Но он сломан – сокрушён ударом ЖУАЙЁЗ, как и всё остальное…

«Ты хорошо сражался, Дитя Света, - говорит Шарлемань. – И был для Нас достойным противником».

Мечник шагает к лежащему в луже собственной крови Заклинателю, чтобы нанести последний удар… Как вдруг Император Запада останавливается. На пути его вырастает маленькая, рыжеволосая фигурка девчушки. Она заслоняет собой Кухулина, широко раскинув руки, и серые её глаза бесстрашно смотрят на того, чью мощь даже невозможно измерить…

«Я не позволю тебе убить его, Мечник!» - заявляет Хельвиг Лаклен, не опуская взгляд даже перед Императором Запада.

«Уходи отсюда… девчушка…» - хрипит Кухулин, из последних сил пытаясь подняться.

«Хельвиг…»

Я шепчу её имя… В надежде, что она услышит меня? Что послушает меня? Меч Лучника нажимает сильнее – и вот уже не капля, а тонкая струйка бежит по шее. И Жанна д’Арк наблюдает за этим со слезами отчаянья в фиалковых глазах…

«Уйди с Нашей дороги, девушка! Не стой на Нашем пути», - строго говорит Шарлемань и шагает в полной уверенности, что Хельвиг Лаклен исчезнет, не смея ослушаться самого Императора Запада.

«Я не брошу тебя, - дрожащим от ужаса голосом произносит Хельвиг, обращаясь к Кухулину. – Ведь так должен поступать… Хозяин… - а потом голос её становится твёрже, и она задирает голову, чтобы заглянуть Шарлеманю в глаза. – Я не уйду! Я не позволю тебе убить моего Слугу!»

И Карл Великий останавливается. Он опускает свой идеальный клинок, сокрушивший лесного исполина. И несколько мгновений они молча смотрят друг другу в глаза – Император Запада и уличная кошка Нитерберга.

«Пожалуйста… - шепчет Жанна д’Арк, обращаясь не то к Хельвиг, не то к Мечнику. – Не надо…»

Уголки губ Шарлеманя ползут вниз. Радужные отблески пляшут на его клинке. Его голос звучит тяжело, будто поступь смерти.

«Последний раз Мы обращаемся к тебе, девушка. Отойди в сторону».

«Нет, - и голос Хельвиг Лаклен твёрже, чем стены моего замка, чем камни горы Нитерберг. – Я не позволю тебе…»

УДАР!

Кровь Хельвиг Лаклен фонтаном ударяет в небо, когда клинок рассекает её пополам вместе с Заклинателем Кухулином…

«ХЕЛЬВИГ!!!»

Слуга Хельвиг поднимает посох к небосводу, будто хочет поймать молнии. Его прана, благородная и воинственная, вращается будто вихрь. Она становится видимой, окружая Героического Духа…

«О отец мой, Бог Света, владыка грозы, да ниспошли мне своё копьё, дабы поразил я своего врага в самое сердце! BRIONAC TUBAISTE!!!»

Это не Благородный Фантазм. Но заклинание, созданное Кухулином, сравнимо по мощи с Высокой Тауматургией… Я не знаю, может ли Сопротивление Магии Всадника отразить подобную Магию.

Пятиглавая молния слетает с посоха Заклинателя, и яростный небесный огонь несётся прямо на Шарлеманя. Лицо Мечника становится серьёзнее… Он перехватывает свой идеальный клинок двумя руками… И многоцветное, переливающееся сияние окружает его…

Личный Навык Мечника… Выброс Праны.

УДАР!

Я заслоняю лицо руками и отворачиваюсь – иначе столь яркая вспышка выжжет мои глаза… На миг весь Мир тонет в этом свете. Даже Слуги не могут смотреть на это столкновение сил…

И когда зрение возвращается, я…

…надеюсь узреть, что Шарлемань повержен…

…что он хотя бы ранен…

…вижу, что Шарлемань стоит и молнии бегают по лезвию его меча.

Он невредим…

Это слишком… Эту битву мне не выиграть! Она хороша… Слишком хороша… Зря я бросил ей вызов!

Она чувствует, что я близко. И удваивает напор. Её ласки становятся всё более… глубокими. Моё естество скользит у неё во рту так, что полностью исчезает там. Это… невероятно. Я и представить не мог, что она так умеет…

…и что это так приятно…

«Ааах…» - срывается с моих губ стон, который служит сигналом к тому, что она победила.

Семя выстреливает из моего мужского естества, но она направляет его не в рот, а на свою прелестную грудь… Она помнит, что мне это нравилось… И дразнит меня этим… Несколько мгновений я не могу даже двигаться, наслаждаясь оргазмом…

А потом вспоминаю, что у меня тоже есть… обязательства. И мой язык атакует самые потайные, самые чувствительные её точки…

«АА! Ульрик… Аааах…»

Летиция растворяется в волнах оргазма. Её ладони втирают вязкое белое семя в дрожащие от экстаза груди. Её ресницы трепещут, её лоно пульсирует, обжигающие любовные соки струятся по моим губам.

Мы замираем… На очень долгое мгновение. Как бы мне ни хотелось продолжить, я понимаю… Всему есть предел. Война и так ждёт нас слишком долго. Поэтому я улыбаюсь ей, пока она вытирает семя с пунцовых щёк, и с искренним сожалением говорю…

«Нам пора идти…»

Как же тяжело мне это сказать… Как же мне хочется обнять её… Поцеловать… Согреть её холодное тело своими ласками. Соединиться с ней здесь, под ещё ясным небом, на склоне этого волшебного холма…

Любить её, как мужчина любит женщину, и забыться в её объятьях хотя бы на короткое время…

Но я не могу… Просто не могу. И не только потому, что моя Слуга – невинная Жанна д’Арк – ждёт меня на другой стороне холма. Не только потому, что где-то там, в городе, ждёт меня Амелия Фион Ренстаад, Хозяйка Мечника и моя невеста.

Нет. Я не могу, потому что…

…потому что всё кончено.

Летиция замирает. Её бёдра всё ещё обхватывают мои бока, и этот чувственный жар силится растопить ледник моей воли… Её руки лежат на моей груди. Её взгляд… Слёзы в её ореховых глазах кажутся ненастоящими…

Разве ведьмы могут плакать?

«Я… Я не прошу тебя остаться со мной, Ульрик, - шепчет она. – Я прошу тебя… Будь со мной… сейчас».

И я хочу этого. Сейчас, в плену её объятий, я хочу её не меньше, чем достичь Святого Грааля. Но… Слишком много ошибок сделано в этой Войне. Слишком много боли я причинил себе и другим.

«Это неправильно, Летиция. Неправильно… Наши пути разошлись… И я… Я благодарен тебе за всё. Но мы… Мы не разделим ложе мёртвой травы на склоне этого холма, Летиция».

«Ни сейчас, ни когда-либо ещё»

Я берусь за ручку, но дверь не торопится поддаваться. Закрыто? Замок? Я дёргаю сильнее… И на обманчиво-хлипком дереве вспыхивают символы…

Руны…

Проклятье…

Всадник бросается ко мне. Но я уже не слышу её крика… Потому что руны загораются всё ярче. Кажется, они покрывают всю дверь… Нет, весь дом. Кольцо древних магических знаков бешено вращается…

Как я мог быть настолько… неосмотрительным?!

Разрушительная магическая энергия пронзает меня за мгновение до того, как рука Слуги опускается мне на плечо. Моё тело рассыпается…

Больно…

Почти не больно…

Но…

Я подвёл тебя…

Прости меня…

Жанна…

BAD ENDING

Мы следуем за искусственной птицей, без промедлений, всё дальше и дальше, в чащу Шварцвальда, меж чёрных деревьев, никогда не знавших истинной жизни. Мы следуем за Мистическим Кодом, и стая голодных призраков будто Дикая охота несётся за нами.

Но они ничего не могут нам сделать.

Есть в глубине Чёрного Леса один холм… Удивительно красивое место. Окружённое кольцом деревьев, оно возвышается над Шварцвальдом, тянется к солнцу из мрака. Призрачный туман не смеет подниматься на холм. Это место – будто напоминание о том, что даже среди чуждого, древнего зла может быть нечто прекрасное.

Это не средоточие… Здесь не сходятся линии лей. Прана самого Мира не разлита здесь в воздухе. Но это... особенное место. И именно сюда привела нас металлическая птичка. Издав металлический скрип, посланник Аларика вдруг стремительно падает вниз, в пожухлую траву и… разлетается на детальки, шестерёнки и пружины, не успев коснуться земли.

Всадник не смотрит на сломанную игрушку. Её взгляд направлен вверх, туда, на склон холма… Как и мой. Мы оба чувствуем прану другого Слуги…

Копейщика.

Но не он привлекает моё внимание. Там, на склоне, среди мёртвой травы, чей покой тревожит ветер, сидит юноша. Его роскошные золотые волосы, обычно уложенные в причёску, растрёпаны. На бледном лице – засохшие капли крови. Дорогой колет превратился в лохмотья, а бок наспех перевязан. Он выглядит так, будто побывал на поле битвы…

Собственно, так оно и было.

Всё это оказалось правдой. То сновидение… Я иду вверх по холму, и молодой человек с трудом поднимается на ноги, чтобы поприветствовать меня.

«Здравствуй… Аларик»

И я отдаюсь ему полностью. Целиком. Без остатка. Но он принимает меня до трогательного нежно… Как и обещал. Его движения плавные, осторожные… Любящие. Я чувствую его горячее, пульсирующее мужское естество в себе… Его горячее дыхание… Стоны, срывающиеся с его губ… Его быстрые поцелуи…

Такая страсть не может длиться вечно… Не может длиться долго… Аларик ускоряет движение… Я вцепляюсь в его плечи – так, что ногти рвут кожу… Ещё… Ещё… Он вздыхает, запрокинув голову… И я чувствую, как его семя наполняет меня.

Но он не забывает обо мне. Его губы скользят вниз, его язык касается моего напряжённого мужского естества. Губы смыкаются на нём и… Со стоном я тону во вспышке оргазма, а моё семя изливается в рот моего лучшего друга..

Кажется, мы теряем сознание от столь сильного наслаждения…

Мир медленно возвращается в своё привычное состояние. Я начинаю чувствовать своё тело постепенно… Каждую конечность… Каждый орган… Каждую частичку…

Губы Аларика касаются моих. Нежно… Чувственно… Благодарно…

«Не знаю, почему… - шепчет он, лаково глядя на меня. – Не знаю, за что… Но… Уже давно… Наверное, всегда… Я…»

Я глажу его волосы… Как же он красив… Мои пальцы скользят по шрамам, покрывающим его удивительно нежную кожу и останавливаются на бинтах, пропитанных кровью – тех, что скрывают его бок.

«Я… люблю тебя, Ульрик».

Что я могу ему ответить?

Хозяйка Лучника наконец находит силы встретиться со мной взглядами. Что-то исчезло из этих обворожительных ореховых глаз… И появилось нечто иное. Кто сказал, что Война Святого Грааля тяжело далась только мне?

«Я согласна, Ульрик, - тихо говорит она. – Я согласна сражаться вместе с тобой… Потому что…»

Её рука ложится мне на бедро, и она подаётся вперёд. Быстро… Но недостаточно быстро, чтобы я не успел среагировать…

Просто я… не хочу реагировать.

Наши губы встречаются. Поцелуй, короткий и горький… И такой желанный…

«Потому что… это Судьба».

Её ладонь скользит выше… К ремню… К моему мужскому естеству, которое, конечно же реагирует на поцелуй… На её грудь, которую бесстыдно демонстрируют прорехи в платье… На неё ласковую и настойчивую руку…

«Я… скучала по тебе, Ульрик. Не знаю, почему… Я не понимаю сама себя… Я… Не думала, что могу чувствовать подобное».

И снова наши губы встречаются. И вкус поцелуя всё так же горек… Но он уже длится дольше. И горечь становится сладостью. И вот я уже чувствую её упругое тело под своими ладонями. И вот я уже лежу на спине, тону в пожухлой траве, а она оказывается сверху, избавляясь от моей одежды.

Я хочу её… Здесь и сейчас…

«Ульрик… Я…»

Она наклоняется, чтобы поцеловать меня в третий раз. Чтобы наши языки соприкоснулись. И чтобы горечь ушла… насовсем. Третий раз…

«Летиция… Я…»

«…не могу быть с тобой»

…Я поцелую её

Кажется, я сейчас взорвусь… Я собираю всю волю в кулак… Я – Маг. Я прекрасно владею своим телом! Я не могу проиграть ведьме и её сладкому ротику, и её умелому язычку…

Она чувствует, что я близко. И удваивает напор. Её ласки становятся всё более… глубокими. Моё естество скользит у неё во рту так, что полностью исчезает там. Это… невероятно. Я и представить не мог, что она так умеет…

…и что это так приятно…

Но я не собираюсь уступать! К языку подключаются и пальцы. Горячие любовные соки Летиции буквально струятся по моим ладоням. Ещё… Ещё немного… Я уже чувствую как пульсирует её лоно…

Да!

«АА! Ульрик… Аааах…»

Летиция растворяется в волнах оргазма. Кажется, осознание этого факта приносит мне куда больше наслаждения, чем то, что следует дальше… Потому что всего через несколько мгновений моё семя извергается на её раскрасневшееся лицо…

«Оооу… - тяжело дышит она, слизывая мутно-белые капли с губ. – Ты ооочень плохой мальчик, Ульрик…»

Как бы мне ни хотелось продолжить, я понимаю… Всему есть предел. Война и так ждёт нас слишком долго. Поэтому я улыбаюсь ей, пока она вытирает семя с пунцовых щёк, и с искренним сожалением говорю…

«Нам пора идти…»

То, что я люблю его? Но будет ли это правдой? Готов ли я отдать своё сердце моему лучшему другу? Нет… Любовь это нечто иное. Не я распоряжаюсь своим сердцем, как бы мне этого не хотелось… Нет.

«Аларик… - шепчу я в ответ. – Мне жаль… Прости…»

«За что ты извиняешься, глупенький?» – улыбается он и треплет мои волосы… Так как он делал это всегда.

«За то… - слова застревают в горле, язык немеет, отказываясь их произносить… но я заставляю его. – За то, что не могу сказать тебе то же самое».

Он снова целует меня. Нежно. Чувственно. Аларик не торопится подниматься с меня… И упругое тепло его прекрасного, гибкого тела быстро пробуждает казалось бы уже удовлетворённое желание…

«Ты всё ещё такой глупышка, Ульрик… - лукаво улыбается он, и его узкая ладонь игриво скользит к низу моего живота. – Слова это всего лишь слова… Действия куда важнее. А ты… готов к действиям?»

Да. Мгновение назад мне казалось, что я не смогу встать, а сейчас я понимаю, что хочу ещё… И ещё… И ещё… Хочу целовать его. Обнимать. Хочу овладеть им. Хочу ощутить его губы на моём естестве. Хочу сам ощутить его неизведанный пока что вкус. Хочу увидеть, как моё семя стекает по его светлой коже.

Хочу его…

Сколько времени мы проведём здесь, на этом холме, вдвоём? Имеет ли это значение? Война… не закончена. Я…

…овладею Алариком

…понимаю, что нужно заканчивать

Хозяин Копейщика наконец находит силы встретиться со мной взглядами. Что-то исчезло из этих чарующих изумрудных глаз… И появилось нечто иное. Кто сказал, что Война Святого Грааля тяжело далась только мне?

«Я согласен, Ульрик, - тихо говорит он. – Я буду сражаться вместе с тобой… Потому что…»

Его пальцы сжимают мою ладонь. Он придвигается ближе… Так близко, что я ещё чувствую волшебный аромат, исходящий от него. Аромат, который не может перебить ни кровь, ни гарь.

Его лицо так близко. Кажется, наши губы сейчас соприкоснутся.

«Потому что… это Судьба».

Его ладонь, узкая, нежная – будто принадлежащая не человеку, а принцу фей - скользит по моему бедру… К ремню… К моему мужскому естеству… Я чувствую себя… странно. Я не знаю, что делать. Не знаю, что говорить…

Аларик – мой друг. Друг детства. Лучший друг. Знаю ли я о его чувствах ко мне? Конечно… Разделяю ли я их?

Не знаю.

«Я… скучал по тебе, Ульрик. Не знаю, почему… Я не понимаю сам себя… Я… Больше не могу держать это в себе…»

Я никогда не испытывал влечение к мужчине. Среди Магов это не считается чем-то запретным… Разве что немного предрассудительным. Мысль об этом не вызывает во мне ни гнева, ни отвращения… Но принимаю такую возможность.

Как же гулко стучит сердце… Мне… страшно?

Но сам я никогда не испытывал ничего подобного. Ни к одному мужчине.

Но Аларик… Особенный.

«Ульрик… Я…»

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Чтобы наши губы соприкоснулись. Чтобы его чувства, жившие в нём столько лет, стали реальностью…

«Аларик… Я…»

«…не могу. Прости»

…Я отвечу на поцелуй

Я не собираюсь останавливать руку – наоборот. Я подталкиваю её, а сам впиваюсь губами в шею, чтобы ощутить под языком трепещущий пульс Мага. Его игривые пальчики охватывают моё пробудившееся естество… Несколько движений, и я полностью готов.

«Теперь… моя очередь, - жарко шепчу я. – Я тоже хочу… попробовать»

«Ульрик… - многообещающе облизывает губы Аларик. – А ты полон… сюрпризов. Но хватит ли у тебя.. сил».

«А у тебя? – отвечаю я, и в моей улыбке – откровенный вызов. – У тебя достанет сил… на меня?»

«За кого ты меня принимаешь?!» – смеётся Аларик, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы я мог в полной мере лицезреть его идеальную фигуру. Я обнимаю его, прижимаюсь к его спине, зарываюсь лицом в его золотые волосы… Целую его шрамы… А потом медленно, почти робко вхожу в него.

«Неплохо… Для начала», - вздыхает Аларик, когда я начинаю двигаться в нём. Одновременно моя рука ложится на его возбуждённое, горячее естество. Какой он большой… Как он только поместился во мне?!

Движения становятся всё быстрее. Я ускоряюсь… Толчки становятся всё настойчивее… Всё глубже… И моя рука ускоряется… Я чувствую, как приближается кульминация… Его… Моя… Кто первый? Кто победит в этом странном состязании? Кто…

Я продержусь!

Я не могу терпеть!

Кажется, я сейчас взорвусь… Я собираю всю волю в кулак… Я – Маг. Я прекрасно владею своим телом! Я не могу проиграть Аларику, не могу проиграть его телу, его горячему плену.

Он чувствует, что я близко. И начинает активно двигаться навстречу мне. Мы быстро достигаем идеальной, сладкой, порочной синхронности… Как же мне хорошо... Я и представить не мог, что могу испытать такое блаженство с мужчиной…

…это так приятно…

Но я не собираюсь уступать! Я облизываю ладонь и ускоряю движение… Ещё… Ещё немного… Я уже чувствую как пульсирует его мужское естество. Сейчас…

Да!

«Ооо! Ульрик… ооох…»

Аларик содрогается, пленённый оргазмом. Его семя изливается на мою ладонь. Кажется, осознание этого факта приносит мне куда больше наслаждения, чем то, что следует дальше… Потому что всего через несколько мгновений уже моё семя извергается в Аларика.

«Оооу… - тяжело дышит он, глядя, как я осторожно пробую язычком его семя на своих пальцах. – Я и не думал, что ты такой плохой мальчик, Ульрик…»

Как бы мне ни хотелось продолжить, я понимаю… Всему есть предел. Война и так ждёт нас слишком долго. Поэтому я улыбаюсь ему, слизывая остатки его семени – она странно-приятная на вкус - и с искренним сожалением говорю…

«Нам пора идти…»

Это слишком… Эту битву мне не выиграть! Он хорош… Чересчур хорош… На что я надеялся?

Он чувствует, что я близко. И начинает активно двигаться навстречу мне. Мы быстро достигаем идеальной, сладкой, порочной синхронности… Как же мне хорошо... Я и представить не мог, что могу испытать такое блаженство с мужчиной…

…это так приятно…

«Ааах…» - срывается с моих губ стон, который служит сигналом к тому, что он победила.

Семя выстреливает из моего мужского естества, заполняя Аларика. Его настолько много, что оно стекает по внутренней стороне его бедёр. Несколько мгновений я не могу даже двигаться, наслаждаясь оргазмом…

А потом вспоминаю, что у меня тоже есть… обязательства. Я опускаюсь на колени перед моим другом. И мои губы обхватывают его напряжённое, готовое вот-вот взорваться мужское естество. Мне достаточно коснуться его языком…

«АА! Ульрик… Аааах…»

Аларик содрогается, пленённый оргазмом. Его семя изливается мне в рот. Оно странно-сладкое на вкус… И я стараюсь проглотить всё, без остатка, чтобы ни одна капля наслаждения Аларика не пропала... Мой друг инстинктивно вцепляется мне в волосы. Он не хочет меня отпускать… Хочет убедиться, что всё закончится так, как он хочет…

Мы замираем… На очень долгое мгновение. Как бы мне ни хотелось продолжить, я понимаю… Всему есть предел. Война и так ждёт нас слишком долго. Поэтому я улыбаюсь ему, пока она вытирает семя с пунцовых щёк, и с искренним сожалением говорю…

«Нам пора идти…»

«Согласен… - в довольном голосе Аларика слышатся оттенки грусти; как и мне, ей хочется, чтобы этот момент продлился чуть дольше, но… - Нам пора идти, Ульрик».

Нам же требуется немало времени, чтобы собраться, чтобы застегнуть все пряжки, затянуть все ремешки… Аларик с улыбкой помогает мне…

Странно… Я думал, что буду испытывать неловкость после того, что произошло между нами. Но мне наоборот… Становится легче. Будто я принял правду о себе, которую всегда чувствовал, но боялся признать.

«У тебя… - говорит Аларик, покраснев. – Тут… В уголке губ…»

Я игриво улыбаюсь, стираю пальцем каплю семени, а потом медленно – очень медленно – слизываю её. В глазах Аларика разгорается изумрудное страстное пламя.

Нет. Стоп. Мы решили идти…

Он одевается чуть быстрее, терпеливо дожидается, пока я соберусь, а потом говорит наигранно-серьёзным тоном: «Идём же, Ульрик. Слуги уже заждались… Нам нужна стратегия, чтобы найти… приемлемый выход».

Я несколько отстаю, и она уходит вперёд. Что-то холодное и липкое на моих пальцах. Кровь… Кровь Аларика. Раны, полученные им во время сражения с Летицией. Я вздрагиваю, ощущая её. Дурное, болезненно-дурное предчувствие вонзается мне в разум раскалённой иглой…

«Тебя долго ждать?» - окликает Маг, выводя меня из ступора.

«Уже бегу!» - я быстро догоняю его. Он опирается на моё плечо… Из-за разницы в росте это даже кажется комичным. И вместе мы идём наверх…

…на вершину холма

Медленно, очень медленно, он поднимается с травы, поборов очередной приступ смеха. Он вытирает навернувшиеся слёзы и улыбается ласково, искренне и грустно.

«Ты прав. Конечно же ты прав, Ульрик. Забудь об этой… глупости».

Он смотрит на запад, туда, где собираются тучи. И голос его становится серьёзным, а изумрудные грани его взгляда – острыми.

«У нас есть Война, которую мы должны выиграть, Ульрик. Так давай сосредоточимся на этом».

Я знаю, что мой отказ причинил ему боль. Я ранил его гордость… Его чувства… Его сердце. Но я не мог поступить по-другому. Я сделал всё… правильно. И он сам понимает и признаёт это.

Что-то холодное и липкое остаётся на моих пальцах. Кровь… Кровь Аларика. Раны, полученные им во время битвы с Летицией. Я хочу что-то сказать ему… Слова вертятся на языке, но…

У меня не хватает смелости.

«Идём же, Ульрик, - говорит Аларик, направляясь вверх по холму. – Слуги уже заждались… Нам нужен план, как выпутаться из всего этого».

И он идёт. Я не предлагаю ему помощь… Я знаю, что сейчас он не примет её. Поэтому всё, что мне остаётся, это последовать за ним…

…на вершину холма

Это будет нечестно… Будет неправильно…

Я не хочу оскорбить его. И его чувства. Я мягко, но уверенно отстраняю Аларика от себя. Я не могу ответить на его чувства…

Не буду ему лгать.

«Аларик… - моя улыбка должна успокоить его… ободрить… смягчить мой отказ. – Ты мой друг. Мой лучший друг. Мой… единственный друг. И я люблю тебя. Правда. Всем сердцем…»

Маг улыбается в ответ, печально, но иронично и завершает невысказанную мной мысль: «…но как друга».

«Дело не в тебе…» - говорю я виноватым тоном, и только потом понимаю банальность этой фразы. Аларик не может сдержать несколько истерического смешка…

А через мгновение мы уже оба лежим на траве и хохочем над этой нелепейшей ситуацией. Не то, чтобы она казалась нам смешной… Но разуму нужна защита – от всех трагедий, от боли, что причиняет эта Война.

И мы смеёмся – так, как смеялись в детстве. Так как смеялись, когда находили выход из очередного тупика в наших исследованиях. Так как смеялись над очередной историей Аларика или моими похождениями…

Так, как будто это в последний раз.

«Аларик… - говорю я, пытаясь унять этот истеричный смех. – Я…»

«…я так рад, что ты у меня есть»

Наши губы снова встречаются. Наши языки соприкасаются, и разряд наслаждения бежит по моему позвоночнику вниз… Его руки повсюду. Не понимаю как, но наша одежда уже давно оказалось в траве. Я рассматриваю его тело… Оно совершенно. И шрамы, оставленные сражениями, не уродуют, а украшают его…

Он снова разрывает наш поцелуй. Его игривый взгляд скользит по мне… По моим плечам. По моей груди. По моему животу… Ощущения такие, будто он нежно, дразняще проводит пером. Я не могу сдержать глубокий, трепещущий вздох.

Что же со мной происходит?!

«Ульрик…» - шепчет он, и от звука его голоса мурашки бегут по коже. Мы лежим на траве. Он – сверху, и его пальцы скользят по моему бедру. Они ласкают меня. Играют со мной. И я хочу… Хочу, чтобы он продолжал…

Хочу, чтобы он сделал это…

И вот он входит в меня… Больно… Нет, это совсем не больно. Потому что я отдаюсь ему целиком и полностью. Каждое его движение отдаётся странным, необычным… желанным… удовольствием. Это…

Мой первый раз…

Ещё… Ещё… Ещё… В моей голове осталось лишь это слово.

Я растворяюсь в нём… Он растворяется во мне…

Каждый из нас понимает, что это может быть в последний раз. Не потому, что мы расстанемся и больше никогда не увидимся…

Потому что любой из нас может погибнуть.

Аларик…

Я подаюсь навстречу моему другу… Который давно уже стал больше, чем другом… Почему я это делаю? Я сам не могу ответить. Но наши губы соприкасаются.

Я хочу забыться... Выкинуть из головы всё. Войну… Боль… Потери… Хочу просто быть с тем, кто мне дорог. Мужчина он или женщина – для меня не важно. Нет здесь имён и титулов, Гербов и Заклятий Повеления…

Я чувствую его желание… Его страсть… Его глаза горят, как два зелёных колдовских огонька. Как давно он мечтал об этом… Разделить эти чувства со мной.

А я? Как давно Аларик перестал для меня быть… просто другом?

Всё это так… необычно. Непривычно. И… так приятно. Его руки скользят по моему телу. Наши губы не могут разделиться… Поцелуй, такой сладкий… Такой пьянящий… Такой дурманящий…

Он прекращается лишь для того, чтобы Аларик с горящими глазами шепнул мне: «Не бойся, Ульрик… Я буду… нежен… Я всё сделаю…».

И я слушаю его Я лежу, отдав своё тело – доверив его – своему лучшему другу. Тому, кто всегда был рядом… Тому, с кем я мог поделиться всем… И теперь делюсь собой. Он целует меня снова. И снова. И снова. Щёки. Подбородок. Шея. С каждым новым поцелуем холод покидает его тело…

…а мысли покидают мою голову…

Больше. Я сам до конца не верю себе… Но мне хочется больше. Я сдерживаю себя. Я доверился ему… Так пусть он делает всё, что хочет.

Аларик…

«Я не знаю, как это возможно… Но он – создание совершенно иного уровня. Я встречался с ним вчера… И до сих пор не могу полностью осмыслить эту мощь…»

Здесь, на континенте, слава Карла Великого соперничает с известностью самого Артура Пендрагона, Короля Рыцарей… Нет, она превосходит её. И эта слава, эти истории, эта память и это почитание… Они – один из источников его невероятной силы.

«Он в одиночку одолел Берсеркера под действием Благородного Фантазма, даже не явив свой собственный…»

Аларик широко раскрывает изумрудные глаза от изумления. В его голосе звучат понятные сомнения: «Берсеркера?! Но… Мы ведь одолели его…»

«Всё было не так просто. Его Хозяин смог выжить… Мы просчитались. Но теперь Старкад уничтожен раз и навсегда. Мечник рассёк его надвое на моих глазах».

«Двое Слуг сражались с ним… - хмуро говорит Аларик. – И нельзя сказать, что они побеждали… А здесь… Даже без Благородного Фантазма…»

Аларик задумчиво смотрит в небо, которое ещё не успело затянуть тучами с запада: «Берсеркер напал на твой замок, верно? Несколько дней назад»

«Верно, - говорю я. – А затем мы… Я и Летиция… объединились, чтобы победить его. Мы думали, что достигли цели… Но просчитались. Берсеркеру и его Хозяину удалось выжить. Но ненадолго. Мечник рассёк Берсеркера надвое».

Радужная вспышка его клинка до сих пор перед глазами…

«А ведь с Берсеркером сражались двое Слуг… И это была битва на равных».

Конечно, Жанна д’Арк и Лучник не явили свои Благородные Фантазмы… Но и Шарлемань одержал победу, не прибегая к козырям. И то сражение… нельзя было назвать «битвой на равных».

«Именно поэтому мы должны объединиться, чтобы победить Мечника. Нет… Боюсь, у нас нет другого выхода. Нам ПРИДЁТСЯ это сделать. И…»

На этот раз взгляд отвожу я. Мне действительно непросто это говорить. Но Аларик с ироничной улыбкой заканчивает мысль за меня: «И возможно, нам придётся заключить союз и с Заклинателем».

Трое Слуг… Кто сможет устоять против такой мощи?

Мечник Шарлемань…

Холодный ветер играет с мёртвой травой и гладит золотые волосы Аларика.

«Именно»

Стоит ли мне рассказывать? Конечно… Зачем скрывать, если я ищу помощи Аларика в предстоящем сражении? Я могу только горько улыбнуться злой иронии Судьбы. Я ищу помощи того, с кем нам суждено сразиться.

Но… это Война.

«Заклинатель, - говорю я после небольшой паузы. – Ты был прав в тот раз. Мы с моей Слугой отправились к Хрустальному Озеру и нашли там следы Заклинателя. А потом мы выследили его… И сразились. И…»

Пламя…

«И, скажем так… Нельзя сказать, что победили. Заклинатель оказался сильнее, чем мы думали. И поэтому…»

Аларик понимающе кивает: «И поэтому ты снова ищешь моей помощи, Ульрик. Копейщик – представитель Рыцарского Класса. Его Сопротивление Магии может стать козырной картой в битве с Заклинателем…»

Да. Всё почти так… Я почти уверен, что Сопротивление Магии Жанны д’Арк выше, чем у воина в зелёной тунике. Но у него вряд ли есть изъян, которым может воспользоваться Заклинатель…

«Верно, - говорю я. – Я… снова… предлагаю объединить усилия. Но не только против Заклинателя. Есть угроза куда большая… Чудовищная угроза. Встречались ли вы со Слугой Класса Мечник, Аланрик?»

«Нет», - отвечает он без раздумий.

«Заклинатель, - говорю я после небольшой паузы. – Мы столкнулись с ним несколько дней назад. По подсказке… Летиции… мы с моей Слугой отправились к Хрустальному Озеру и нашли там следы Заклинателя. А потом мы выследили его… И сразились. И…»

Пламя…

«И, скажем так… Не достигли успеха. Мощь Заклинателя оказалась выше, чем мы думали. И поэтому…»

Аларик понимающе кивает: «И поэтому ты ищешь моей помощи, Ульрик. Копейщик – представитель Рыцарского Класса. Его Сопротивление Магии может стать козырной картой в битве с Заклинателем…»

Да. Всё почти так… Я почти уверен, что Сопротивление Магии Жанны д’Арк выше, чем у воина в зелёной тунике. Но у него вряд ли есть изъян, которым может воспользоваться Заклинатель…

«Верно, - говорю я. – Я предлагаю союз. Предлагаю объединить усилия. Но не только против Заклинателя. Есть угроза куда большая… Невероятная угроза. Встречались ли вы со Слугой Класса Мечник, Аларик?»

«Нет», - отвечает он без раздумий.

Если бы они встречались… он бы запомнил

Это Война. Мы знали, что каждый из нас может погибнуть. Мы готовились к этому. Маги нередко ходят по самой кромки между Бытием и Небытием… Каждый из нас понимает, сколь мимолётна жизнь.

Но разве от этого легче?

Я закрываю глаза… И воспоминания проносятся перед глазами. Её чувственная фигура, её лукавая, игривая улыбка, ореховые глаза и роскошные чёрные волосы – её гордость и её сила. Летиция…

Любил ли я тебя?

Теперь всё это останется лишь в моих воспоминаниях. И в пустоте той части сердца, что когда-то предназначалась ей.

Аларик не отпускает мою руку. Он не может забрать мою боль. Он даже не может её разделить… Но он хочет быть рядом. Хотя бы… поддержать меня.

Это странно… Может быть, даже неправильно… Я скорблю о погибшей любовнице, а тот, кто её убил, пытается успокоить меня.

Но такова Война Святого Грааля.

Тонкие пальцы Мага касаются бинтов, под которыми прячутся мои ожоги. Аларик вопросительно поднимает брови – отчасти из любопытства, отчасти из желания отвлечь меня. Погружённый в себя, я не сразу замечаю этот жест… Ему приходится напрямую обратиться ко мне.

«Что насчёт твоих ран, Ульрик? Что произошло?»

«Много что…»

Мы идём на другую сторону этого огромного холма. Молча добираемся до почти плоской вершины, а потом точно так же молча спускаемся. Ноги тонут в жёлтой траве. Я вижу, что Аларику тяжело идти…Любому другому мужчине я бы не предложил свою помощь, но ему… Он – особенный.

Аларик опирается на мою руку и улыбается так искренне-благодарно, что я просто не могу не улыбнуться в ответ. Его прикосновение, обычно такое горячее – и чересчур чувственное - сейчас холодно как у мертвеца…

«Аларик… - говорю я, когда мы наконец останавливаемся, и онсадится на траву. – Ты… Тебе нужна помощь?»

«Ничего серьёзного, - отрицательно качает головой он. – Не беспокойся… Я уже обработал раны. Скоро буду как новенький».

Мне хочется ему верить… Правда хочется. Но слишком уж бодро звучит его голос, когда он говорит о своих ранах. Я хочу что-то сказать, но Аларик берёт меня за руку… В этом жесте нет ничего чувственного. Это жест… друга.

«Ульрик… - говорит он, понимая, что я тяжело восприму его слова; но это его долг – сказать их. – Я убила её. Летицию. Её больше нет».

И вот слова были сказаны. Призрачная надежда – та, что ещё теплилась в моём сердце, вопреки доводам разума – растворилась. Осталась только боль. Осталась пустота там, где когда-то была Летиция… Мой первая женщина… Моя первая возлюбленная.

«Я не держу на тебя зла»

Лёгкая, почти незаметная и очень грустная улыбка на тонких губах Хозяина Копейщика встречает меня. Меж нами остаётся всего несколько шагов. Я вижу, как осунулось и посерело его лицо… Война не была к нему милосердной…

Но он всё ещё остаётся ангельски-красивым молодым человеком. И всё ещё остаётся моим другом…

«Здравствуй, Ульрик, - его голос звучит тише, чем мой, и он не спешит… не хочет… встречаться взглядами. – Спасибо, что… пришёл».

Аларик бросает взгляд через моё плечо, на Жанну д’Арк, которая замерла у подножья холма, высматривая Копейщика. Фиалковые глаза Всадника смотрят на Мага почти равнодушно.

«Мы можем побеседовать наедине, Ульрик? – спокойно говорит Аларик; он демонстрирует самообладание настоящего Мага, но я слишком хорошо его знаю… – Я понимаю, что прошу о многом, но… Там будет проще. Хорошо?».

Копейщик появляется на холме. Всё тот же воин в зелёной тунике. Всё то же выражение лица, наигранно-уставшее и притворно ленивое. Всё то же мужественное лицо зрелого человека, всё тот же красный плащ на плечах.

Вот только тело Копейщика покрыто ранами. Доспехи на руке пробиты. Зелёная туника вся иссечена и в пятнах крови. Битва с Лучником не прошла для него бесследно.

Копейщик медленно идёт вниз, к Всаднику, всем своим видом и дружелюбнйо улыбкой демонстрируя мирные намерения. Он не хочет атаковать – лишь составить Слуге компанию, пока Хозяева ведут беседу.

Я оборачиваюсь на Жанну д’Арк. Она коротко кивает, демонстрируя, что полностью доверяет мне. И я говорю Аларику…

«Пусть будет так»

Я не собираюсь останавливать её руку – наоборот. Я подталкиваю её, а сам впиваюсь губами в шею, чтобы ощутить под языком трепещущий пульс. Её нежные пальчики охватывают моё пробудившееся естество… Несколько движений, и я полностью готов.

«О, Ульрик, - игриво шепчет она. – Ты полон… сюрпризов. Я и не думала, что у тебя хватит... сил».

«А у тебя? – отвечаю я, и в моей улыбке – откровенный вызов. – У тебя хватит сил?»

«Кто ты думаешь, я такая?!» – смеётся Летиция, и в следующее мгновение её губы уже оказываются на моём мужском естестве. Её язычок начинает свой танец… Танец, который кружит голову и заставляет забыть обо всём.

Но нет… Я не собираюсь сдаваться. Как бы мне не хотелось доверить ей всё, я этого не сделаю. И через мгновение мой язык скользит по её лону. И она стонет… Она дрожит… Но она продолжает…

Движения становятся всё быстрее. Я ускоряюсь… Она ускоряется… Я ласкаю её и чувствую, как приближается кульминация… Её… Моя… Кто первый? Кто победит в этом странном состязании? Кто…

Я продержусь!

Я не могу терпеть!

Я поворачиваюсь к Лучнику и его Хозяйке. Есть одна важная вещь, о которой я должен сказать, прежде чем мы двинемся навстречу Судьбе.

«Хозяйка Заклинателя, - веско говорю я. – Что бы ни случилось… Как бы ни прошла наша встреча… Она не должна пострадать».

Я концентрируюсь на рыцаре-стрелке: «Если ты, о Героический Дух, решишь повторить то, что ты сделал во время нашей битвы с Берсеркером, то я даю слово… Я клянусь, что сделаю всё, чтобы твоя Война закончилась в тот же момент. Даже если мне придётся расстаться с жизнью».

Я внимательно смотрю на рыцаря-стрелка и на его Хозяйку. Он кажется мне благородным человеком, но я всё равно должен казать: «Если она пострадает… Я даю слово… Я клянусь, что сделаю всё, чтобы Война того, кто виновен в этом, закончилась в тот же момент. Даже если мне придётся расстаться с жизнью».

Жанна д’Арк лишь строго кивает, соглашаясь с моими словами. Лицо Лучника остаётся неизменным. Он услышал мои слова… Но последует ли за ними? Кто знает, что отражается в его глазах, спрятанных за прикрытыми веками и длинными ресницами?

«Ого, - усмехается Летиция. – Кто же она такая? Нечасто увидишь, чтобы Ульрик фон Нитерберг ставил свою жизнь на кон…»

«Она – очень дорогой мне человек, - отвечаю я. – И я не хочу, чтобы близкие мне люди страдали на этой Войне. Хватит… Больше я не хочу никого терять. Ни её… Ни тебя».

На губах Летиции появляется надменная улыбка, но лёгкий румянец на её щеках говорит, что мои слова тронули её сердце…

Теперь, когда я сказал всё, что хотел сказать…

…мы отправляемся!

И вот мы на вершине. Лучи равнодушного октябрьского солнца падают на наши лица. Пусть осень подходит к концу, я всё ещё чувствую их тепло – может быть, последнее тепло уходящего года.

Жёлтая трава пляшет под музыку ветра. Невидимые змеи гуляют по склонам холма. Печальное золото среди бескрайней черноты Шварцвальда. Аларик замирает рядом со мной, на его лице отражается нечто глубокое и таинственное… Понимание, которого я лишён.

Он легко касается моей ладони – будто невзначай… Будто боится, что я растаю как мираж, растворюсь будто мимолётный фантазм. Мы стоим на вершине этого холма, наслаждаясь его красотой, одновременно простой и глубокой… Как будто нет больше ничего, и как будто не ждут нас впереди смертельно опасные битвы.

Как будто нам не придётся сражаться… друг с другом.

«Ульрик… - голос Аларика звучит одновременно мягко и удивительно серьёзно. – Пообещай мне…»

Я знаю, что он хочет сказать. Каким-то непостижимым образом понимаю это. Но молчу, позволяя ему закончить фразу.

«Пообещай мне, что если я погибну… Ты похоронишь меня здесь, Ульрик».

«Даю слово»

Хотя в общем Тауматургические Теории, которым мы следуем, весьма разнятся, я слишком давно знаком с Алариком. Мы научились совмещать их. Семилетний труд помог нам сгладить шероховатости… И… Мы прекрасно сочетаемся друг с другом.

Я закрываю глаза и концентрируюсь…

Свист кнута… Треск лопнувшей кожи…

Ладонь Мага ложится на обломок посоха, и я чувствую, как он пробуждает свои контуры… Как прана струится в дерево… Сейчас…

А потом меч Жанны д’Арк покидает ножны, а Копейщик оказывается на ногах, готовый нанести удар. Но их оружие обращено не друг на друга… Обломок посоха вдруг вылетает из наших рук и, бешено вращаясь, вонзается в землю…

И уже через миг из ветвей и прутьев, которые прорастают из обломка, сплетается фигура Заклинателя.

«Подглядывать решили… - звучит его голос. – Как… невежливо, - он со скрипом поворачивается к Жанне д’Арк и произносит. – Вижу, ты завела себе друзей, милашка… Что ж, неважно, сколько вас – двое, трое… Да сколько угодно! Приходите! Я разберусь со всеми!»

Иного я и не ожидал от того, кого называют сильнейшим героем Ирландии. Призванный в Классе Заклинатель, он не утратил свою воинственность.

«Мы придём!»

Раздаётся треск и хруст – видимо, он заменяет «плетёному человеку» довольный смех. Он указывает сучком, что заменяет ему палец, на Всадника и говорит: «В прошлый раз тебе посчастливилось уйти от меня, милашка, но теперь даже твой ленивый приятель тебе не поможет!»

Копейщик усмехается и поднимает брови. Похоже, Заклинатель несколько раздражает его… Или он просто как обычно делает вид?

«Где же нам искать тебя?» - спрашивает Аларик, разглядывая «плетёного человека».

«На севере от города есть небольшая роща, - усмехается Заклинатель. – Я буду ждать вас там. Приходите… если осмелитесь!»

Пламя охватывает «плетёного человека», и я непроизвольно заслоняю Жанну д’Арк от этого огня. Проходит всего несколько мгновений, и он него остаются лишь угольки… Копейщик сокрушённо вздыхает, наблюдая за этим. И всё же Слуга Аларика подаёт голос.

«Подкинул он нам забот… И почему мне, старику, нельзя отдохнуть? Но видимо, придётся идти…».

Жанна д’Арк коротко кивает, соглашаясь с воином в зелёной тунике. Копейщик неохотно берёт свого Хозяина на руки, на мгновение помедлив – видимо, отвешивал очередной комментарий – и Аларик обвивает руки вокруг его шеи.

«Всадник… - мысленно спрашиваю я. – Ты… сможешь… нести меня?»

«Конечно, Хозяин», - уверенно отвечает она. Давненько я… не использовал подобный метод перемещения.

Мы готовы отправиться в путь…

…но перед этим…

И мы спускаемся вниз, туда, где нас уже ожидают Слуги. Всадник Жанна д’Арк и загадочный Лучник Летиции, невыразимо прекрасный, облачённый в мантию глубокой печали.

Жанна д’Арк держится в стороне от воина в зелёной тунике, и взгляды, которыми она его одаривает, далеки от дружелюбных. Она не забыла поступок Копейщика во время битвы с Берсеркером. И не простила его.

Это… может стать проблемой.

Жанна д’Арк ведёт спокойную беседу с воином в зелёной тунике, который растянулся на склоне холма, пожёвывая травинку. Слуга Аларика относится к Всаднику с каким-то почти отеческим покровительством. Хотя вернее будет сказать, он относится к ней как любящий, но весьма ленивый дядя.

Хорошо, что они нашли общий язык.

Жанна д’Арк поднимает на меня взгляд, и я вижу её взметнувшиеся вверх брови. Конечно, она знает, что мы делали на другой стороне холма. И лёгкий румянец на её девичьих щеках лишь подтверждает это. О, она не осуждает меня. Но… удивлена. Я, впрочем, сам удивлён не меньше.

Но я ранил её…

Копейщик скашивает взгляд на Аларика и вздыхает с таким видом, будто ему снова предстоит тяжёлая и почти-бесполезная работа. Он всё ещё лежит на мягкой жёлтой траве и не планирует подниматься. Маг сокрушённо качает головой, наблюдая за своим Слугой.

«Как бы мы не решили поступить с Заклинателем, - говорит Аларик, скрестив руки на груди, - для начала нам нужно его обнаружить. У тебя есть мысли по этому поводу, Ульрик?»

Я извлекаю обломок посоха Заклинателя. После того, как мы сразились - и его пламя оставило следы на моём теле - симпатическая связь только усилилась… А объединив усилия с таким Магом как Аларик, мы сможем его отыскать – даже если Заклинатель решит затаиться…

И мы приступаем…

Я поворачиваюсь к Копейщику и его Хозяину. Есть одна важная вещь, о которой я должен сказать, прежде чем мы двинемся навстречу Судьбе.

«Хозяйка Заклинателя, - веско говорю я. – Что бы ни случилось… Как бы ни прошла наша встреча… Она не должна пострадать».

Я концентрируюсь на воине в зелёной тунике: «Если ты, о Героический Дух, решишь повторить то, что ты сделал во время нашей битвы с Берсеркером, то я даю слово… Я клянусь, что сделаю всё, чтобы твоя Война закончилась в тот же момент. Даже если мне придётся расстаться с жизнью».

Я внимательно смотрю на воина в зелёной тунике. Не смотря на личину уставшего от жизни старика, он кажется мне благородным человеком, но я всё равно должен казать: «Если она пострадает… Я даю слово… Я клянусь, что сделаю всё, чтобы Война того, кто виновен в этом, закончилась в тот же момент. Даже если мне придётся расстаться с жизнью».

Хорошо, что они нашли общий язык.

Жанна д’Арк лишь строго кивает, соглашаясь с моими словами. Лицо Лучника остаётся неизменным. Он услышал мои слова… Но последует ли за ними? Кто знает, что отражается в его глазах, спрятанных за прикрытыми веками и длинными ресницами?

«Ого, - поднимает брови Аларик. – Кто же она такая? Нечасто увидишь, чтобы Ульрик фон Нитерберг ставил свою жизнь на кон…»

«Она – очень дорогой мне человек, - отвечаю я. – И я не хочу, чтобы близкие мне люди страдали на этой Войне. Хватит… Больше я не хочу никого терять. Ни её… Ни тебя».

На губах Аларика появляется редкий гость - смущённая улыбка. Лёгкий румянец на его щеках говорит, что мои слова тронули его сердце…

Теперь, когда я сказал всё, что хотел сказать…

…мы отправляемся!

Мы несёмся навстречу буре. Копейщик уходит чуть вперёд – его красный плащ исчезает из виду, но мы прекрасно чувствуем его прану, стойкую, сверкающую и благородную. Мы спешим навстречу Судьбе…

Грозовой фронт встречает нас на полпути. Мы буквально врезаемся в стену ливня. Тучи, пришедшие с запада, заслоняют небо – и становится так темно, будто ночь наступает раньше времени. И раскаты грома будят до срока злые силы Шварцвальда…

«Всадник!!! – не знаю, воспринимает ли она мои слова, ведь в этом грохоте я не слышу собственные мысли. – Что бы ни случилось… Пожалуйста… Будь осторожна! И не лезь на рожон!»

«Я хотела… - отвечает Жанна д’Арк, - Сказать тебе то же самое, Хозяин».

Мы оба чуть не погибли в предыдущей встрече с Заклинателем… Но сейчас всё будет по-другому. Всё ДОЛЖНО быть по-другому.

Разбуженные бурей призраки Шварцвальда преследуют нас. В раскатах грома я слышу их хохот. Во вспышках молний я вижу их оскаленные пасти. С каждым днём – с каждой ночью они становятся могущественнее… Самайн. Скоро наступит Самайн, ночь торжества тёмных сил…

Сможет ли тогда сияние, фиалковое и золотое, прогнать их?

Молния ударяет в дерево за нашими спинами. Всего на мгновение холодное пламя охватывает его, но потом ливень тушит небесный огонь…

А мы продолжаем путь сквозь бурю

Сколько времени занимает этот бег наперегонки с бурей? Час? Два? Я уже потерял счёт времени… Обезумевшая стихия будто бы пытается остановить нас… Но разве это возможно?

Мы обходим с севера мой город, мой замок – и гору, где дремлет наша награда… Встревоженный взгляд падает на Нитерберг… Что сейчас происходит там, в эту жуткую бурю? Быть может, горожане борются сейчас с гневом небесного огня и обращают к Господу молитвы, чтобы дождь стал ещё сильнее и потушил пожары, зажжённые молниями?

Всё может быть… Но у меня сейчас другая битва.

Мы несёмся сквозь грозу, подставляя лица безжалостному ветру, как вдруг…

«Хозяин!» — голос Жанны д’Арк звучит в моей голове, и я слышу в нём… страх? Нет, но нечто близкое. Глубокую тревогу…

И уже через мгновение я понимаю её причину. Ибо там, у рощи, сияет будто солнце, пронзающее золотыми лучами стену ливня, невероятная прана. Колоссальная мощь, заставляющая сердце замереть…

Мечник Шарлемань…

Страх пронзает моё сердце стальной иглой. Если Заклинатель объединился с Императором Запада… Нам конец.

Возможно ли такое?

Это был бы худший вариант из всех. Втроём у нас был бы шанс одолеть Мечника – даже если придётся пожертвовать Заклятьем Повеления. Это будет приемлемая цена…

Но если Шарлемань и Кухулин объединили силы, то мы идём даже не в ловушку – на бойню.

Копейщик сбавляет ход… Тревога и волнение на его взрослом мужественном лице на этот раз совершенно искренние. Аларик и вовсе выглядит… ошарашенным. Столкновение с этой титанической мощью Шарлеманя впервые… ошеломляет.

«Это и есть… То, о чём ты предупреждал, Ульрик?» - тихо говорит Маг, когда мы останавливаемся.

Я киваю. Воистину, лучше один раз увидеть… Что я ещё могу здесь добавить? Столпы золотого света поднимаются к небосводу – они сияют ярче, чем вспышки небесного огня. Такова мощь Мечника Шарлеманя.

«Если он заключил союз с Заклинателем…» - мрачно говорит Копейщик, озвучивая мою мысль, как вдруг…

Вспышка, алая, ослепительно яркая и яростная, загорается на горизонте – там, где должна быть роща. Рёв от взрыва перекрывает раскаты грома. А потом волна силы настигает нас… Если бы не Слуги, то она сшибла бы нас с ног.

Вот и ответ на мои сомнения…

«Скорее, туда!»

Жанна д’Арк устремляется к зареву. Она бежит так быстро, что кажется, будто обгоняет дождь… Только бы успеть… Заклинатель не выстоит против Мечника. Нельзя этого допустить…

И вот мы ощущаем и прану Заклинателя. А потом видим самого Героического Духа Магии. Кухулин с трудом поднимается, тяжело опираясь на свой посох. Его хищное лицо залито кровью, изорвана в клочья, а из обрубка левой руки, где раньше была ладонь, хлещет багряный поток… Но алые глаза Кухулина – два драконьих рубина – сверкают решимостью, пусть и обречённой.

Даже перед ликом столь всеподавляющей мощью великий герой Ирландии не склонится и не сдастся.

Император Запада стоит невредимый. Ни одна капля дождя не касается его роскошных одеяний. Его рыжие волосы – будто пламя. Царственное золото его взгляда – будто солнце. Благостная улыбка появляется на его благородном челе, когда он видит нас…

Мечник взмахивает клинком, и волна силы несётся в Заклинателя, поднимая брызги воды и грязи. Кухулин пытается отразить её, но тщетно. Слугу отшвыривает в рощу, и его изломанный силуэт теряется среди чёрных стволов и дождя…

«Дочь Франции, не думали Мы, что нам суждено свидеться так скоро! - гремит голос Шарлеманя, ясный и величественный, а затем он переводит свой взгляд на Копейщика. – По стати, да по одеяниям Мы видим, что твой спутник – муж благородный и достойный. Приветствую вас от всего сердца, герои!»

Что же будет дальше?

Копейщик замирает, слушая речи Шарлеманя. Его лицо мрачнеет. Всё внимание Императора Запада направлено на нас – он будто забыл о Героическом Духе Магии, заранее записав его в проигравшие.

«А ты… - теперь Мечник обращается к Аларику. – Мы чувствуем в тебе кровь того, кто присягнул Нам. Того, кого Мы называли своим Паладином. Ответь, ведаешь ли ты, что являешься потомком Малагиса?»

Мой друг медленно, неуверенно кивает. Конечно же он узнал, кто перед ним. И теперь… Теперь я понимаю, как сглупил, приведя Аларика сюда.

«Присоединяйтесь к Нам, о благородный воин, и ты, Дочь Франции. Вспомни о своём наследии и присоединяйся к Нам, о потомок Малагиса. Преклоните колени пред Нами, и станьте Нашими верными соратниками! Новым Паладинам всегда найдётся место в Нашем Тысячелетнем Царстве».

Жанна д’Арк замирает. Её пальцы, что тянутся к рукояти меча, дрожат… Слова Шарлеманя разрывают её сердце. Она опускает взгляд… Она хочет ответить «Да»… Человек, который воплощает всё, что она любит, предлагает ей сложить оружие… Признать его власть… Душа Всадника в смятении.

Что же она выберет?

Пальцы сами собой касаются узора Заклятий Повеления. Хватит ли у меня… решимости… сломить волю Слуги, если она признает Шарлеманя своим сюзереном? Достаточно ли я… Маг… для этого?

Жанна д’Арк вскидывает голову. Она кажется такой маленькой по сравнению с монументальной фигурой Шарлеманя… Но фиалковое пламя решимости в её глазах не уступит золотому царственному огню Карла Великого.

«Благодарю за столь щедрое предложение. Мало в Мире того, что мне хочется больше, чем служить Тебе, о Отец Франции… Но… Я дала клятву. Я пообещала своему Хозяину, что моя сила станет его Судьбой! И я не отступлюсь от своих слов, ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было, о Император! Я отвергаю твоё предложение!»

Она…

После всего, что случилось… Её преданность непоколебима. Я чувствую, что слёзы наполняют мои глаза… Опустив голову – не в силах смотреть на мою святую, я шепчу…

«Спасибо… Всадник»

Брови сходятся на переносице Императора Запада, и грозный взгляд того, кто не привык слышать отказ, падает на нас. Воистину, он страшен. Сердце сжимается, спина холодеет… Выдержать его и не отступить невозможно… И я пячусь, постыдно оказываясь за спиной своей Слуги…

«Мы видим, что гордыня взыграла в тебе, Дочь Франции. Похоже, Нам придётся преподать тебе урок».

Я перевожу взгляд на Копейщика и Аларика. Они застыли, пленённые аурой величия Шарлеманя. Трудно не склониться перед его властью… Император Запада делает всего лишь шаг… И его аура, переставшая быть благостной, обрушивается на нас…

Царственный гнев Шарлеманя опаляет страшнее, чем огонь Заклинателя. Жанна д’Арк заслоняет меня, она не опускает взгляд, она готова к сражению…

…каким бы безнадёжным оно ни было.

Чёрные ветви выстреливают в Шарлеманя, будто десятки острых копий. Роща оживает, когда сила Кухулина наполняет её. Император Запада почти лениво взмахивает мечом, и эта атака рассыпается на тысячи бессильных щепок.

«Не будет никакого Тысячелетнего Царства! – звенит голос Героического Духа Магии, когда он появляется среди вихря рассечённых ветвей. – Потому что твоя Война закончится здесь и сейчас, МЕЧНИК!!!»

И Заклинатель Кухулин вновь вступает в бой…

Слуга Хельвиг поднимает посох к небосводу, будто хочет поймать молнии. Его прана, благородная и воинственная, вращается будто вихрь. Она становится видимой, окружая Героического Духа…

«О отец мой, Бог Света, владыка грозы, да ниспошли мне своё копьё, дабы поразил я своего врага в самое сердце! BRIONAC TUBAISTE!!!»

Это не Благородный Фантазм. Но заклинание, созданное Кухулином, сравнимо по мощи с Высокой Тауматургией… Я не знаю, может ли Сопротивление Магии Всадника отразить подобную Магию.

Пятиглавая молния слетает с посоха Заклинателя, и яростный небесный огонь несётся прямо на Шарлеманя. Лицо Мечника становится серьёзнее… Он перехватывает свой идеальный клинок двумя руками… И многоцветное, переливающееся сияние окружает его…

Личный Навык Мечника… Выброс Праны.

УДАР!

Я заслоняю лицо руками и отворачиваюсь – иначе столь яркая вспышка выжжет мои глаза… На миг весь Мир тонет в этом свете. Даже Слуги не могут смотреть на это столкновение сил…

И когда зрение возвращается, я…

…надеюсь узреть, что Шарлемань повержен…

…что он хотя бы ранен…

…вижу, что Шарлемань стоит и молнии бегают по лезвию его меча.

Он невредим…

И мы спускаемся вниз, туда, где нас уже ожидают Слуги. Всадник Жанна д’Арк и загадочный Лучник Летиции, невыразимо прекрасный, облачённый в мантию глубокой печали.

Жанна д’Арк держится в стороне от рыцаря-стрелка, и взгляды, которыми она его одаривает, далеки от дружелюбных. Она не забыла поступок Лучника во время битвы с Берсеркером. И не простила его.

Это… может стать проблемой.

Жанна д’Арк ведёт спокойную беседу с рыцарем-стрелком. Слуга Летиции явно ей по душе. Его учтивые манеры и плавные речи… Хорошо, что они нашли общий язык. Это не может не радовать.

Жанна д’Арк поднимает на меня взгляд, и на мгновение я вижу в нём то, что заставляет моё сердце предательски дрогнуть… Боль. Конечно, она знает, что мы делали там, на другой стороне холма… Я знаю, как она относится к ведьме Летиции… Но я… Я поддался страсти, совершенно не думая о своей Слуге… О её чувствах…

Она не скажет ни слова осуждения. Не обвинит меня. Не оскорбит.

Но я ранил её…

Лучник подходит к своей Хозяйке и галантно набрасывает ей на плечи тяжёлый плащ с меховым воротником. Летиция ласково улыбается ему в ответ.

«Как бы мы не решили поступить с Заклинателем, - говорит ведьма, кутаясь в свою «обновку», - для начала нам нужно его обнаружить. У тебя есть идеи, Ульрик?»

Я извлекаю обломок посоха Заклинателя. После того, как мы сразились - и его пламя оставило следы на моём теле - симпатическая связь только усилилась… А объединив усилия с Летицией, мы сможем его отыскать – даже если Заклинатель решит затаиться…

И мы приступаем…

Возможно ли это? Даже втроём сможем ли мы одолеть титана? Ведь у этого колосса не глиняные ноги – Шарлемань отлит из стали…

Жанна д’Арк выхватывает меч и бросается в бой. Она спешит на помощь тому, кто всего пару дней чуть не убил её… Самым мучительным, самым безжалостным образом – чуть не сжёг её на костре…

И всё же она, не раздумывая, поднимает меч против того, кем искренне восхищается, чтобы спасти этого Слугу…

Жанна д’Арк бросается вперёд и… замирает. Холодный клинок замер у моего горла. Изящный меч без гарды лежит на моём плече, и там, где он касается плоти, набухает алая капля крови.

«Ещё один шаг, и твой Хозяин останется без головы», - звучит спокойный голос Лучника.

Что… происходит?

Отчаянье… То, что я вижу в фиалковых глазах Жанны д’Арк. Она понимает, что не успеет… Не сможет прийти ко мне на помощь. Не сможет заслонить меня. Не сможет отвести клинок Лучника.

Я должен вырваться…

Я продолжу наблюдать…

Кухулин лежит среди догорающих обломков своего поверженного Благородного Фантазма. Его тело буквально разрублено пополам – кажется, часть торса висит лишь на лоскутках кожи да нескольких жилах. Кровь пузырится на его губах, но они всё равно кривятся в непокорной насмешке…

«Пусть… Пусть не в этот раз… Но я… Обещаю… Я добуду… Этот… Гра…»

Рука, которая всё ещё слушается Заклинателя, отчаянно и безрезультатно пытается нащупать посох. Но он сломан – сокрушён ударом ЖУАЙЁЗ, как и всё остальное…

«Ты хорошо сражался, Дитя Света, - говорит Шарлемань. – И был для Нас достойным противником».

Мечник шагает к лежащему в луже собственной крови Заклинателю, чтобы нанести последний удар… Как вдруг Император Запада останавливается. На пути его вырастает маленькая, рыжеволосая фигурка девчушки. Она заслоняет собой Кухулина, широко раскинув руки, и серые её глаза бесстрашно смотрят на того, чью мощь даже невозможно измерить…

«Я не позволю тебе убить его, Мечник!» - заявляет Хельвиг Лаклен, не опуская взгляд даже перед Императором Запада.

«Уходи отсюда… девчушка…» - хрипит Кухулин, из последних сил пытаясь подняться.

«Хельвиг…»

Нет. Я не смирюсь с таким положением вещей! Я должен… Должен придумать, как выбраться. Вместе с Жанной д’Арк мы найдём способ…

«Всадник, - передаю я по мысленной речи. – По моей команде… Атакуй Копейщика. У нас есть всего один шанс!»

Только Магия может мне помочь. Благодаря Гербу я могу активировать заклинание почти мгновенно. Я должен успеть… Это мой единственный шанс.

Атаковать воина в зелёной Магией бесполезно. Значит, мне нужна защита. Создать стену… Которая отделит меня от Слуги Аларика хотя бы на миг. Тот самый миг, который нужен Всаднику, чтобы спасти меня.

«Kriedewand!!!»

Белая стена поднимается из земли меж мной и Копейщиком. Она отводит золотой наконечник вверх, с моего горла.

«СЕЙЧАС!!!» - мой мысленный крик такой громкий, что кажется, его слышно даже на горе Нитерберг.

Но Всадник не реагирует…

Почему?!

Потому что он не слышит…

Потому что кровь фонтаном вырывается из пронзённой насквозь шеи… Потому что я ошибся… Не успел…

Я подвёл тебя…

Прости меня…

Жанна…

BAD ENDING

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Другая версия «ПЛЕТЁНОГО ЧЕЛОВЕКА»… Лесной пламенеющий гигант. Он поднимается из земли – настоящий исполин – и грудь его – жертвенная клетка, в которой пылает огонь. Заклинатель, сидящий на его плече, кажется крохотной фигуркой. Он указывает посохом на Шарлеманя и восклицает: «Уничтожь его!»

От шагов лесного великана сотрясается земля. Каждая его нога толщиной со ствол дерева. Его сила так огромна, что он может ломать замковые стены…

И что же делает Шарлемань, узрев надвигающуюся на него угрозу? Он вкладывает свой совершенный клинок в ножны. Но это не издёвка, нет. Не жест презрения. Мечник полностью сосредоточен. Он прикрыл свои золотые очи… И прана, собирающаяся вокруг него, подобна восходящему солнцу. С каждым мигом всё ярче… Всё горячее...

Лесной исполин заносит огромную руку, чтобы раздавить Императора Запада. И в этот миг Мечник Шарлемань широко распахивает свои глаза, а пальцы крепко сжимают рукоять клинка. И голос его – будто трубный глас небесного воинства.

«ЖУАЙЁЗ!!!»

Он выхватывает меч – пробуждённый Благородный Фантазм – и одновременно наносит удар… Всего один удар… Переливающаяся многоцветьем волна неистовой разрушительной энергии поднимается до самых небес. Она рассекает исполина, она рассекает даже тучи – и последние лучи заката озаряют эту картину…

Этот удар… Он легко может уничтожить даже мой замок…

Лесной гигант с грохотом падает, разваленный пополам вспышкой ЖУАЙЁЗ… Эта волна, ушедшая далеко за горизонт – будто спустившееся с небес северное сияние – рассекла не только ПЛЕТЁНОГО ЧЕЛОВЕКА….

Заклинатель…

Я кричу, забыв о копье у своей шеи. Я бросаюсь к ней, не веря, что это произошло… Мне нет дела, пронзит ли Копейщик моё горло или нет… И воин в зелёной тунике, кажется, ошеломлённый этим зрелищем не меньше меня, опускает копьё.

«Хельвиг… Прости меня… Прости…»

Я глотаю слёзы, видя, как её кровь течёт сквозь пальцев. Она мертва. Она умерла мгновенно – вместе со своим Слугой. Я перевожу взгляд на Шарлеманя, равнодушно взирающего на происходящее. Как… Как он мог так поступить?

Он – чудовище.

«Не прощу… - плечи Жанны д’Арк дрожат, и горькие слёзы текут по её нежным щекам. – Я не прощу тебя! Никогда не прощу тебя, Шарлемань!!!»

Копейщик поднимает своё оружие, и магические искры пляшут на золотом наконечнике, но Император Запада жестом приказывает ему остановиться. Мечник смотрит на Жанну д’Арк со странным, необъяснимым выражением. В нём и гнев, и гордость…

«Не вмешивайся, мой Паладин, - говорит Император Запада, обращаясь к Слуге Аларика. – Это моя битва».

Копейщик коротко кивает, но в его взгляде сейчас читаются искренние сомнения. Я всё ещё держу на руках тело Хельвиг, и чувствую её остывающую кровь. Даже сейчас, после смерти, её серые – уже остекленевшие глаза – открыты.

Мечник Шарлемань возвышается над Всадником Жанной д’Арк как Голиаф над Давидом… Но пастух смог победить исполина. Значит…

…значит и крестьянка может одолеть Императора.

«Хозяин, - её голос звенит, будто клинки Слуг уже скрестились, когда она обращается ко мне.- Отдай. Мне. Приказ».

Слёзы высыхают в моих глазах, когда я гляжу на Шарлеманя, на его надменное царственное лицо, на его золотые очи, на кровь Хельвиг, что стекает по его клинку вместе с дождевой водой.

И дрожащим голосом я произношу…

«Победи его, Всадник!»

«Не вздумай погибнуть, Всадник!»

Жанна д’Арк стоит, опустив меч. Отчаянье в её фиалковых глазах постепенно сменяется гневом. На Копейщика. На Аларика. На себя.

«Прости, Хозяин, - передаёт она по мысленной связи. – Я… Я не думала, что всё так обернётся…»

Я улыбаюсь ей – насколько позволяет моё положение. Я и сам не думал, что всё… будет именно так. Что я буду стоять с копьём у горла. Всё, что я могу сейчас… Это наблюдать.

Губы Заклинателя искривляются в хищной – и отчаянной – усмешке. Он не сводит взгляд с Шарлеманя, но обращается к Копейщику: «Ты прогадал, лентяй. Как только я разберусь с Мечником, я займусь тобой, - даже в такой ситуации он не теряет присутствие духа и подмигивает Всаднику. – Плохих же товарищей ты себе нашла, милашка».

Жанна д’Арк не отвечает ничего, но по её лицу видно, что она согласна с Кухулином. Великий герой Ирландии вновь поднимает посох друида к бушующим небесам. И теперь вихрь праны, что собирается вокруг него, превосходит всё, что он демонстрировал ранее.

«Итак, ты решил биться всерьёз, о Заклинатель! – довольно улыбается Шарлемань. – Покажи же, на что способен!»

«Смотри, и не говори, что не видел!»

Посох Кухулина врезается в землю… И она начинает трястись… Нечто огромное сейчас рождается в её недрах. Прана струится сквозь посох, наполняя плод, что вот-вот появится на свет по воле Заклинателя…

«ПЛЕТЁНЫЙ…»

Земля взрывается самым настоящим гейзером. Небо отзывается на крик Кухулина сотнями молний.

«…ЧЕЛОВЕК!!!»

Это… Благородный Фантазм

Я перевожу взгляд на Хозяина Копейщика. И сердце моё сжимается. Восхищённые изумрудные смотрят лишь на величественную фигуру Шарлеманя. Что-то пропало из его взгляда. Что-то важное.

То, что привлекало меня.

То, что я любил…

«Я не могу… - шепчет она. – Это невозможно… У меня нет… Выбора… Я… должен…»

Аларик идёт к Карлу Великому. Его сапоги оставляют отпечатки в грязи, которые быстро заполняются дождевой водой. Маг опускается на одно колено перед Мечником. Голос его звучит уверенно и торжественно…

«Я, Аларик де Карнэ де Малагис, и мой Слуга, Копейщик, присягаем Тебе на верность. Прими нас как своих подданных, о Император Запада Шарлемань. Мы исполним любую Твою волю… Мы предаём себя Тебе, о Мечник. И пусть Ты станешь нашей Судьбой!»

Слова сказаны… Они прозвучали, и Мечник Шарлемань услышал их. Несколько мгновений Император Запада стоит молча, созерцая коленопреклонённого юношу, и копьё, застывшее у моего горла. А потом он произносит: «Мы принимаем вашу клятву, и ваше служение. Поднимись же!»

Слёзы счастья катятся по щекам Аларика. Его воля сломлена… Харизма Шарлеманя, его императорское величие, и наследие великой крови Малагиса полностью подавило Хозяина Копейщика… И его Слуга принимает это как должное.

Неужели… это конец?

Здесь нет ни следа Магии… Кроме разве что цветов, созданных Заклинателем. Но проверить не будет лишним. Не вставая с кровати, я закрываю глаза…

Свист кнута… Боль лопающейся кожи… скрип зубов…

«Analyse…»

Как я и думал. Заклинатель не оставил здесь рунических ловушек. Тут нет Мистических Кодов или магических знаков. Это самая обычная комната. Удостоверившись в этом, я встаю и ещё раз обхожу её кругом. Помещение совсем небольшое, и много времени у меня это не занимает.

Что-то не так. Странное предчувствие заставляет меня нахмуриться. Несколько мгновений я кручу головой, пытаясь понять, на что указывает интуиция. Пока безрезультатно…

«Всадник, - обращаюсь я с мысленной речью к Слуге. – Всё в порядке?»

Жанна д’Арк медлит с ответом, ещё раз проверяя строгим взглядом окрестности, а потом говорит: «Да, Хозяин. Пока всё тихо».

Так в чём же дело?

Я меряю шагами комнату Хельвиг. Скрип… Скрип… Скрип…

Хмм…

Что-то не так с половицей!

Тайник… Ну конечно. Чего ещё ожидать от уличной кошки Нитерберга? С помощью кинжала и ловкости рук я вскрываю тайник и с любопытством изучаю его содержимое.

Шкатулка, полная монет. Ещё пара кошелей… Неплохие сбережения она собрала. Кое-какие украшения – простенькие и весьма дорогие. Подарки клиентов? Но моё внимание привлекает довольно крупный серебряный медальон.

Он мог бы быть Мистическим Кодом… Но тогда я бы почувствовал его прану. Он кажется мне странно-знакомым. Я напрягаю память, но в ответ – ничего. Лишь странный тревожный звон где-то в чертогах воспоминаний.

Нужно будет заглянуть глубже, когда найдётся время.

Я беру медальон и верчу его в руках. Может быть, узор или работа натолкнёт меня на мысль… Но нет. Остаётся только одно – открыть его и заглянуть.

Какая-то часть меня советует воздержаться от подобного. Уважить желание Хельвиг Лаклен. Не просто так она скрывала всё это от меня. Она не хотела, чтобы я был частью вот этой её жизни…

Она не хотела, чтобы кто бы то ни было был её частью…

Я открываю медальон. Внутри – миниатюрный портрет женщины. Удивительно искусная и тонкая работа. Такая стоит целое состояние… Печальное лицо. Тонкая шея. Волосы нежно-персикового цвета…

Не может быть…

Не раз и не два я видел эту женщину в спальне отца после смерти матери. Но я понимаю, что и до её кончины эта женщина бывала там. Возраст Хельвиг…

Всё мгновенно встаёт на свои места. Всё логично… Как я мог не узнать эти серые глаза? Как я мог не понимать столько времени?!

Я зажимаю себе рот, чтобы не вскрикнуть. Картины того, что было между нами, проносятся перед глазами. Всего пару дней назад…

Я переспал с собственной сестрой! Пусть и сводной…

«Проклятье… - шепчу я, стараясь взять себя в руки. – Ну… Всё ведь не так плохо…»

Знала ли она? Специально ли прятала от меня эту комнату? Этот медальон? Я не могу сказать, пока не встречу её…

Всё встаёт на свои места.

Вот почему она смогла призвать Слугу. Она унаследовала магические контуры от Герхарда… От моего отца.

От нашего отца.

Пусть она не умеет их пробуждать… Пусть она никогда не развивала их… Они существуют. А значит… Значит, она могла быть избрана. И каким-то непостижимым образом она призвала своего Слугу.

Я не знаю, что чувствую. Моё сердце в смятении. О, как жестока Судьба, что свела нас в Войне Святого Грааля.

Судьба ли? Или чья-то воля? Чья-то… прихоть.

Сестра…

У меня есть сестра

И она всегда была рядом со мной. Не в этом ли – не в кровном ли родстве – кроется причина нашей дружбы?... Нашей связи?...

Смятение в сердце сменяется странным теплом… Я сам не понимаю, что стою посреди маленькой комнатушки, у тайника в полу, и глупо улыбаюсь.

Сестра… У меня есть сестра.

«Хозяин!» - голос Слуги выводит меня из ступора. Заклинатель приближается. Я чувствую его воинственную прану.

Теперь я ОБЯЗАН поговорить с Хельвиг. Любой ценой. Даже если мне придётся силой заставить Кухулина отвести меня к своей Хозяйке. Мысль об этом заставляет меня поёжиться…

Но я не отступлюсь.

Мы выходим навстречу Заклинателю, на улицу – деревянный дом легко станет для нас смертельной ловушкой, примени он свою друидическую Магию. Тучи с запада наползают на Нитерберг. Последний клочок ясного октябрьского неба исчезает в тёмных клубах…

Заклинатель стоит на крыше соседнего дома, и злая ухмылка играет на его хищном лице. Алые глаза – два драконьих рубина – сверкают в предвкушении. Его пальцы уже готовы начертить в воздухе пылающие руны.

«Что, милашка, явилась за добавкой? – усмехается он. – Как я вижу, ума у тебя не прибавилось… Приготовься… Сейчас будет жарко!»

Я поднимаю руку, демонстрируя мирные намерения…

«Заклинатель, мы не хотим сражаться!»

«У тебя был шанс, -тут же отвечает Кухулин, и новые шары огня летят в мою Слугу. – И ты его упустил!»

Жанна д’Арк вновь уходит в сторону – быстрая, будто вспышка клинка. Она всё ещё не обнажила свой меч… Но с таким как Кухулин без этого не обойтись.

«Раз не хочешь по-хорошему, - говорит Жанна д’Арк, -мне придётся заставить тебя силой, Заклинатель!» И, увернувшись от последнего огненного шара, она бросается в атаку.

Посох Заклинателя загорается и превращается в настоящее огненное колесо, когда он вращает его, готовясь встретить мою Слугу. Всадник в последний момент перемахивает через Кухулина, и её локоть вонзается ему в спину. Заклинатель изгибается, резко разворачивается, и дуга пламени остаётся в воздухе, когда он наносит широкий удар своим посохом.

Жанна д’Арк выгибается назад, пропуская пламя над собой, а потом, продолжая движение, впечатывает носок своего латного сапога в подбородок Заклинателя. Его голова дёргается, и кровь брызжет из разбитого носа – но ухмылка становится шире…

Всадник всё ещё стоит на руках – в невероятной позе, демонстрируя свои стройные ноги… И вдруг она начинает вращаться, используя руки как опору. Вихрь ударов обрушивается на Кухулина…

Я и не думал, что Жанна д’Арк способна на такое!

Очередной удар отшвыривает Заклинателя назад. Он оказывается на земле, сбитый с ног этим вихрем, а Всадник изящно отталкивается от земли, а затем приземляется на ноги недалеко от Кухулина.

В её взгляде нет ни ненависти, ни гнева, ни даже азарта боя. Лишь строгое спокойствие и решимость.

«Послушай, Заклинатель! Мы не хотим продолжать бой!»

Ухмылка Кухулина на хищном разбитом лице выглядит воистину зловеще. Не поднимаясь с земли, он вскидывает руку – и поток пламени, будто драконье дыхание, обрушивается на Всадника.

«Как я уже говорил… Наши желания в этом не совпадают!»

Жанна д’Арк не успевает среагировать… Она лишь заслоняет лицо, когда огонь накрывает её… На миг я вздрагиваю, понимая, насколько это опасно… Но потом пламя гаснет под струями дождя, а моя Слуга практически невредима. Сопротивление Магии ослабило это заклинание…

И всё же, искры тлеют на её фиолетовых одеждах…

И сталь доспехов кое-где вновь почернела…

Вспышка молнии отражается в фиалковых глазах Всадника, когда она тянется к мечу. Заклинатель с вызовом глядит на неё, объятый воинственной аурой своего желания сражаться…

«Довольно! – девичий голос останавливает Кухулина, когда он, вскочив на ноги, готовит руны для новой атаки. – Хватит, Заклинатель».

Хельвиг Лаклен выходит из-за дома. Она не выглядит довольной – но и встревоженной её не назовёшь. Невысокая ладная фигурка, распущенные рыжие волосы и упрямый серый взгляд.

«Ты искал меня, граф Ульрик? Вот она я. Что ты… хочешь мне сказать?»

«Здравствуй… Хельвиг»

Взгляд девушки становится – возможно, неосознанно – мягче, когда я приветствую её. Я смотрю в её серые глаза – так похожие и одновременно не похожие на мои – и пытаюсь понять…

Осознание приходит само… Будто откровение.

Она не знает. Я и сам не могу сказать, почему уверен в этом, но это так. Она не знает о нашей кровной связи.

«Прости… - говорю я, вздыхая с облегчением, что не придётся продолжать эту битву… по крайней мере, пока. – Я поступил как полный дурак тогда… Прости меня, Хельвиг».

Она подходит ко мне. Шаг. Ещё шаг. Я не могу сдержать улыбку…

УДАР!

Вернее, пощёчина - хлёсткая, обжигающая, быстрая. Ошеломлённый, я прикладываю руку к горящей красной щеке, забыв даже спрятать глупую улыбку.

«Теперь мы в расчёте… Ваша светлость, - произносит она, с несколько самодовольной и даже наглой усмешкой. – Ты прощён, Ульрик».

В этом она вся… Мы стоим друг напротив друга – из-за своего роста я не могу смотреть на неё свысока, да и не стал бы никогда. Моя подруга детства…

…моя сестра…

Ещё один близкий человек, втянутый жестокой Судьбой в созданную мной Войну…

Я…

…обниму её

Конечно, даже для моего Мира это редкий случай среди редких случаев… Плод семи лет неустанного труда, который мне посчастливилось завершить лишь потому, что Судьба была ко мне благосклонна.

Но теперь Хельвиг Лаклен знает, кто я на самом деле.

Знает почти всё…

«Всё, что говорят про наш род – правда, Хельвиг. Я – Маг. Таким был мой отец… И мой дед…»

«Всё, что говорят? – с несколько наигранным испугом сказала девушка, округлив глаза. – Даже то, что каждый год в последнюю ночь октября Нитерберги насилуют девственниц столь извращённым образом, чтобы сохранить их невинность, А потом пожирают их ещё горячие сердца, чтобы поддержать своё колдовское могущество?»

Интересные же слухи ходят о моей семье…

«Ну… Почти всё, - улыбаюсь я. – Это уже перебор, - а потом, вспомнив Шабаш, добавляю уже не так уверенно. – По крайней мере, если говорить обо мне…»

Хельвиг пожимает плечами и улыбается в ответ: «Это… успокаивает. Мне, впрочем, всё равно не о чём было беспокоиться…»

«Прости, - виновато опускаю взгляд я. – Я не мог тебе рассказать. Это тайна… Такие… правила».

«Но… как ты сама… стала Хозяйкой?

«Если не секрет, конечно», - смущённо добавляю я после некоторой паузы.

Хельвиг смотрит на своего Слугу, который, прислонившись к стене, чтобы спрятаться от дождя, весьма откровенно разглядывает Жанну д’Арк. От Всадника не ускользают эти выразительные взгляды, и она фыркает, вздёрнув нос, но всё же румянец загорается на её нежных щеках.

«Всё началось чуть больше недели назад… - наконец говорит моя сводная сестра. – У меня появились эти штуки… На животе. Заклятья Повеления. Меня это сильно напугало, но никто не мог мне ничего объяснить. Я даже подумывала найти тебя… Но тут у тебя появились дела… Кто-то из аристократов приехал в замок…»

Амелия и Вернер…

«А потом… - продолжила Хельвиг, несколько помрачнев; это были явно не самые приятные воспоминания. – Два придурка решили получить то, на что у них нос не дорос. Помнишь?».

Я киваю. Да. Те двое… Утром первого дня.

«Но они решили… вернуться».

«А потом… - продолжила Хельвиг, несколько помрачнев; это были явно не самые приятные воспоминания. – Два придурка решили получить то, на что у них нос не дорос. Я, конечно, объяснила им, что они неправы… Но они решили вернуться. Не поняли с первого раза».

Я внимательно слушаю, не забывая проверять, как там Слуги… Взгляды, которые бросает Заклинатель на Всадника, мне совсем не нравятся. Его левый глаз хочет её убить, а правый – раздеть…

«Я сглупила, - выдыхает Хельвиг. – Подставилась. Совершенно глупо. И один из них как следует дал мне по голове. Я… потеряла сознание».

«Мне… жаль, Хельвиг»

Я говорю это твёрдо, голосом, не терпящим возражений. Я не могу позволить Хельвиг отправиться на битву с этим монстров… в одиночку. Кухулин – великий герой, но здесь не Ульстер… Здесь Нитерберг, Священная римская империя… Вотчина Императора Запада.

Не говоря уже о том, что Сопротивление Магии – Классовый Навык Мечников.

«Всего полдня как старший брат, а уже указываешь мне что, да как?» - не может сдержать усмешку Хельвиг.

«Это серьёзно, - говорю я, хотя и оценил её иронию. – Ты права, этот Мечник самое настоящее чудовище. Я не уверен, что двое Слуг могут справиться с ним, чего говорить об одном? Я удивлён, что он вообще вас… отпустил».

«Мы дали ему другую добычу», - нехотя признаёт Кухулин.

Несложно понять, о ком идёт речь. Берсеркер…

«Хельвиг, - строго говорю я. – Этот вопрос не обсуждается. Потому что объединить силы – это единственный выход для нас… Нет, не победить – хотя бы выжить в этой Войне».

Она смотрит на меня, долго, молча и проникновенно. Смотрит, как будто видит в первый раз. Улыбается мне… Ласково. Искренне. Она может говорить всё, что угодно, но я вижу, что ей… приятна моя забота.

«Хорошо. Ты прав. Ты больше понимаешь во всём этом, Ульрик, и я… доверюсь тебе, - она бросает быстрый взгляд на Заклинателя, и тот кивает. – До заката осталось чуть больше пары часов… Нам нужно подготовиться к битве. Насколько я поняла, мой Слуга наиболее… эффективен… когда приложил усилия заранее».

«Верно»

Заклинатель Кухулин усмехается и самодовольно говорит: «Я… эффективен, как ты выразилась, Хозяйка… в любой ситуации».

Но возражать, тем не менее, не стал…

«Мы отправимся с вами», - говорю я, но тут же натыкаюсь на ироничный взгляд Хельвиг.

«Я может и не смыслю ничего в Магии, но всё-таки не дура, Ульрик, - с некоторым упрёком говорит она. – То, что мы заключили союз, не значит, что я буду раскрывать все наши тайны… Даже старшему братику».

И вновь я удивлённо поднимаю брови. Но в моём взгляде есть и искорка гордости. Она быстро схватывает… Если нам посчастливится одолеть Шарлеманя, то мы станем противниками…

А Тайны – хлеб и вино Магов.

«Хорошо. Тогда… встретимся здесь? Отсюда недалеко до рощи. Когда?» - интересуюсь я.

«Через полтора часа, - уверенно говорит Хельвиг. – Мы быстро доберёмся».

Она жестом подзывает Заклинателя, и тот, проворчав что-то ливню, подхватывает свою Хозяйку на руки. Хельвиг Лаклен смотрит на меня с улыбкой и произносит так тепло, что я забываю про ледяной октябрьский ливень…

«Пока… братик».

«Пока, сестрёнка»

Хельвиг и Заклинатель исчезают – отправляются готовиться к битве с Мечником. Возможно, к самой сложной битве в этой Войне. Я касаюсь узора Заклятий Повеления на руке. Использовать одно из них, чтобы одолеть Шарлеманя…

Это, право, не цена…

Ливень начинает раздражать и меня. У меня нет идей лучше, чем скрыться от него в домике Хельвиг. Как родственник, я имею на это право. Я жестом приглашаю Всадника следовать за мной, и быстро перебегаю многострадальную улицу (пострадавшую при схватке Жанны д’Арк с Кухулином), а потом ещё быстрее захлопываю за нами дверь.

«Значит, Хельвиг Лаклен – твоя сводная сестра, Хозяин?» - просто чтобы уточнить интересуется Всадник.

Я киваю, и снова понимаю, что глупо улыбаюсь. Лучик света в этой непроглядном, тяжёлом мраке Войны Святого Грааля.

«Я… рада за тебя, Хозяин», - искренне говорит она.

Мне нужно отдохнуть перед предстоящим сражением. Будучи Магом, я умею засыпать почти мгновенно… Хотя, признаться, этот навык у меня развит не так хорошо, как хотелось бы.

«Я немного вздремну, Всадник, - говорю я, стягивая сапоги. – Это восстановит силы… Разбуди меня через час…»

«Конечно, Хозяин», - слышу я её голос, когда голова моя едва касается подушки…

…я проваливаюсь в сон

Темно…

«…Приди же…»

Темно… И страшно.

«…Приди же…»

Темно… Страшно… И одиноко…

«…Приди же ко мне!»

Что же я упускаю? Что я не понял? Почему мой разум в смятении?

«Хозяин!!!»

Я… просыпаюсь!

Прана… Магическая энергия, расцветающая на севере, будто зарево…

Идиот… Какой же я идиот!

«Хозяин, - встревоженно говорит Всадник, пока я натягиваю сапоги. – Что происходит?»

Он – настоящее чудовище…

Хельвиг… Почему… Почему ты так поступила?!

Я прекрасно знаю, почему…

«Быстрее, Всадник! – я распахиваю дверь и выбегаю в ливень. – Мы должны успеть!»

Жанна д’Арк не собирается спорить. Она уже рядом со мной. Она подхватывает своего глупого, слепого Хозяина, и несётся на север, навстречу зареву…

Навстречу золотым столпам праны, что пронзают своей мощью небеса.

«Почему… Почему я не понял, что она собирается сделать, Всадник?! – мысленно кричу я, проклиная свою глупость. – Какой же я дурак… Пожалуйста… Пожалуйста, Всадник… Мы должны успеть. Прошу…»

Жанна д’Арк не говорит ничего. Она лишь ускоряется – так, что обгоняет ливень, так, что может скользить меж молний… Туда, на север…

…навстречу Судьбе

Она замирает, сделав несколько шагов. Замирает и медленно поворачивается ко мне. И в её широко распахнутых фиалковых глазах я вижу… страх.

Холодный клинок замер у моего горла. Изящный меч без гарды лежит на моём плече, и там, где он касается плоти, набухает алая капля крови.

«Ещё один шаг, и твой Хозяин останется без головы», - звучит спокойный голос Лучника.

Что… происходит?

Отчаянье… То, что я вижу в фиалковых глазах Жанны д’Арк. Она понимает, что не успеет… Не сможет прийти ко мне на помощь. Не сможет заслонить меня. Не сможет отвести клинок Лучника.

Она здесь… Хозяйка Лучника. Моя первая женщина…. Ведьма Летиция. В её ореховых глазах лишь пустота… Нет – золотой блеск величия Императора. Почему? Почему это произошло?!

«У меня… не было выбора, Ульрик, - тихо произносит Летиция. – Это невозможно… Только так… Можно выжить…»

Ведьма, готовая на всё ради своего блага… Та, что в конце концов любит лишь себя саму… И впрямь – могла ли она поступить по-иному?

Золотой наконечник копья лежит на моём плече, и там, где он касается плоти, набухает алая капля крови.

«Ещё один шаг, и я проткну горло твоего Хозяина, девчушка», - звучит удивительно спокойный и несколько… виноватый… голос Копейщика.

Что… происходит?

Отчаянье… То, что я вижу в фиалковых глазах Жанны д’Арк. Она понимает, что не успеет… Не сможет прийти ко мне на помощь. Не сможет заслонить меня. Не сможет отвести копьё воина в зелёной тунике.

Он здесь… Хозяин Копейщика. Мой лучший друг… Аларик де Карнэ де Малагис. В его изумрудных глазах лишь пустота… Нет – золотой блеск величия Императора. Почему? Почему это произошло?!

«У меня… не было выбора, Ульрик, - тихо произносит Аларик. – Это в моей крови… Я… Не мог поступить по-иному».

Потомок рыцаря-колдуна… Потомок одного из Паладинов Карла Великого… И впрямь – мог ли он поступить по-иному?

Я ищу её… Отчаянно ищу взглядом…

Хельвиг… Где же ты?!

Кухулин лежит среди догорающих обломков своего поверженного Благородного Фантазма. Его тело буквально разрублено пополам – кажется, часть торса висит лишь на лоскутках кожи да нескольких жилах. Кровь пузырится на его губах, но они всё равно кривятся в непокорной насмешке…

«Пусть… Пусть не в этот раз… Но я… Обещаю… Я добуду… Этот… Гра…»

Рука, которая всё ещё слушается Заклинателя, отчаянно и безрезультатно пытается нащупать посох. Но он сломан – сокрушён ударом ЖУАЙЁЗ, как и всё остальное…

«Ты хорошо сражался, Дитя Света, - говорит Шарлемань. – И был для Нас достойным противником».

Мечник шагает к лежащему в луже собственной крови Заклинателю, чтобы нанести последний удар… Как вдруг Император Запада останавливается. На пути его вырастает маленькая, рыжеволосая фигурка девчушки. Она заслоняет собой Кухулина, широко раскинув руки, и серые её глаза бесстрашно смотрят на того, чью мощь даже невозможно измерить…

«Я не позволю тебе убить его, Мечник!» - заявляет Хельвиг Лаклен, не опуская взгляд даже перед Императором Запада.

«Уходи отсюда… девчушка…» - хрипит Кухулин, из последних сил пытаясь подняться.

«Хельвиг…»

Я шепчу её имя… В надежде, что она услышит меня? Что послушает меня? Жанна д’Арк наблюдает за этим со слезами отчаянья в фиалковых глазах…

Я должен что-то сделать!

«Уйди с Нашей дороги, девушка! Не стой на Нашем пути», - строго говорит Шарлемань и шагает в полной уверенности, что Хельвиг Лаклен исчезнет, не смея ослушаться самого Императора Запада.

«Я не брошу тебя, - дрожащим от ужаса голосом произносит Хельвиг, обращаясь к Кухулину. – Ведь так должен поступать… Хозяин… - а потом голос её становится твёрже, и она задирает голову, чтобы заглянуть Шарлеманю в глаза. – Я не уйду! Я не позволю тебе убить моего Слугу!»

И Карл Великий останавливается. Он опускает свой идеальный клинок, сокрушивший лесного исполина. И несколько мгновений они молча смотрят друг другу в глаза – Император Запада и уличная кошка Нитерберга.

«Пожалуйста… - шепчет Жанна д’Арк, обращаясь не то к Хельвиг, не то к Мечнику. – Не надо…»

Уголки губ Шарлеманя ползут вниз. Радужные отблески пляшут на его клинке. Его голос звучит тяжело, будто поступь смерти.

«Последний раз Мы обращаемся к тебе, девушка. Отойди в сторону».

«Нет, - и голос Хельвиг Лаклен твёрже, чем стены моего замка, чем камни горы Нитерберг. – Я не позволю тебе…»

«KRIEDEWAND!» - не стена, целая белая крепость вырастает из земли, когда я вкладываю в это заклинание всё своё отчаянье, всю свою решимость, всю свою прану… И даже Слугу Летиции отбрасывает назад, всего на мгновение…

«KRIEDEWAND!» - не стена, целая белая крепость вырастает из земли, когда я вкладываю в это заклинание всё своё отчаянье, всю свою решимость, всю свою прану… И даже Слугу Аларика отбрасывает назад, всего на мгновение…

И я бегу к Хельвиг. Только бы…

УДАР!

Кровь Хельвиг Лаклен фонтаном ударяет в небо, когда клинок рассекает её пополам вместе с Заклинателем Кухулином….

«ХЕЛЬВИГ!!!»

Она махает рукой – мол, в этом нет твоей вины, и продолжает свой рассказ.

«Я не знаю, сколько времени провела в забытье. Недолго. Когда я пришла в себя, с меня уже стянули платье, и один из них возился с портками, чтобы… получить сладенькое. Руки у меня были связаны, но…»

Хельвиг оглядывается на Заклинателя и усмехается весьма жестоко. Я догадываюсь, что было дальше…

«А потом появился он. И превратил их в чёрные головешки».

Теперь всё окончательно встало на свои места. Что-то подобное я и предполагал.

На лице Хельвиг – ни капли жалости к тем людям. Они получили по заслугам… И в чём-то я с ней согласен. Как бы я поступил?

Особенно сейчас, когда я знаю, кто она…

«Заклинатель мне объяснил, как всё устроено… В общих чертах… И вот я здесь. На этой Войне Святого Грааля. Странно, да?»

Я киваю и на некоторое время погружаюсь в раздумья. Что именно произошло? Неосознанный призыв? Теоретически – ГИПОТЕТИЧЕСКИ – это возможно. Я уже ничему не удивляюсь…

«Не более странно, чем вся эта Война…» - расплывчато отвечаю я наконец.

Мы прячемся под скосом крыши от ливня. Где-то хлещут молнии, яростно ревёт гром… Тучи, пришедшие с запада, принесли с собой бурю.

«И всё же… - тихо говорит Хельвиг, «невзначай» взяв меня за руку. – Я удивляюсь, как это вообще возможно… Из рассказов Заклинателя я поняла, что таким как ты нужно родиться…»

Вот мы и подошли к этой… щекотливой теме. Я задумываюсь… Стоит ли ей знать правду? Имею я ли право раскрывать её? Или… Нам будет проще, если всё останется как есть?

Я…

…скажу ей правду

…скрою от неё правду

Краткий миг простого человеческого счастья закончился. Война опять напоминает о своих правах… Как бы мне не хотелось растянуть эту встречу, одного взгляда на Слуг достаточно, чтобы понять, что в любой момент всё может закончится…

…плохо.

Или Кухулин сделает какую-нибудь глупость, или Жанне д’Арк надоест его слишком однозначный интерес…

«В этой Войне участвует один Слуга, - со вздохом говорю я. – Чудовищно сильный… Такой противник в одиночку не по зубам никому. Его Класс…»

«…Мечник», - с усмешкой прерывает меня Кухулин, и я изумлённо поднимаю брови. Они встречались?

И ещё живы?!

«Он появился утром. После нашей с тобой… встречи, - заговорила Хельвиг. – Даже я, которая ничего не понимает в ваших магических штучках, сразу осознала… Это настоящее чудовище».

Да. Его мощь невероятна.

«В результате, - она опускает взгляд, - мы договорились с ним встретиться сегодня.. В роще на севере от города. Думаю, он уже ждёт нас».

«Мы пойдём туда вместе»

Я говорю это твёрдо, голосом, не терпящим возражений. Я не могу позволить Хельвиг отправиться на битву с этим монстров… в одиночку. Кухулин – великий герой, но здесь не Ульстер… Здесь Нитерберг, Священная римская империя… Вотчина Императора Запада.

Не говоря уже о том, что Сопротивление Магии – Классовый Навык Мечников.

«Согласна, - медленно произносит Хельвиг. – Хотя мой Слуга и считает, что это перебор…»

«Это серьёзно, - говорю я, бросив негодующий взгляд на Кухулина. – Ты права, этот Мечник самое настоящее чудовище. Я не уверен, что двое Слуг могут справиться с ним, чего говорить об одном? Я удивлён, что он вообще вас… отпустил».

«Мы дали ему другую добычу», - нехотя признаёт Кухулин.

Несложно понять, о ком идёт речь. Берсеркер…

«Хельвиг, - строго говорю я. – Это очень важно. Потому что объединить силы – это единственный выход для нас… Нет, не победить – хотя бы выжить в этой Войне».

Она смотрит на меня, долго, молча и проникновенно. Так, как ученик смотрит на своего наставника.

«Хорошо. Ты прав. Ты больше понимаешь во всём этом, Ульрик, и я… доверюсь тебе, - она бросает вопросительный взгляд на Заклинателя, и тот кивает. – Отправляемся сейчас?»

«Вперёд!»

Это… будет сложнее, чем я предполагал. Но скрывать от неё правду будет… бесчестно. Даже после всего, что между нами произошло… Особенно после всего, что произошло.

«Всё верно, Хельвиг. Заклинатель прав. Ты не смогла бы призвать Слугу, если бы у тебя не было магических контуров. А получить их можно, так сказать, по праву рождения. И свои ты унаследовала от отца…»

Хозяйка Кухулина хмурится. Она не до конца понимает, к чему я клоню.

«Я не знала своего отца», - хмыкает она.

«Не совсем так, - я чувствую, что мой голос дрожит. – До сегодняшнего дня я и сам не знал… Но… - проклятье, такое ощущение, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. – Ты знала своего отца. Его звали Герхард фон Нитерберг. И от него ты унаследовала магические контуры».

«Старый граф Герхард?! – удивлённо говорит Хельвиг. – Он – мой отец? Серьёзно? То есть… То есть… - тут до неё доходит, и она смотрит на меня совершенно другими глазами. – То есть ты… Ты мой… сводный брат?!»

Я киваю всё с той же глупой улыбкой на лице.

«И мы… - она зажимает рот рукой, чтобы не закричать; совсем как я. – И мы… С тобой… Мы… Ты… Меня… Я…»

Я киваю, и улыбка становится не только глупой, но и виноватой.

«Мы… же не знали», - надеюсь, что это будет достаточным оправданием.

Хельвиг Лаклен пристально смотрит мне прямо в глаза – такие непохожие и похожие на её собственные. И не смотря на царящий мрак, я вижу блеск её слёз.

«Ульрик… - шепчет она. – Это… Это… Очень. Очень. Очень странно».

Я чуть крепче сжимаю её ладонь. Что я могу ей ответить? Хельвиг касается моей щеки – её пальцы такие горячие, не смотря на царящий холод…

«Очень странно, - повторяет она. – И очень приятно…»

Я обниму её…

Всё, что мне остаётся – это надеяться, что Кухулин услышит меня… Жанна д’Арк всё ещё не обнажила клинок, и всё ещё рядом со мной – готовая в любой момент вынести из-под огня. Я бросаю на неё встревоженный взгляд…

Что будет, если он откажется? И придётся продолжать битву.

Гаснущее магическое пламя Заклинателя отражается в фиалковых глазах Всадника. Но она не боится его.

«Хорошо, - наконец, произносит Кухулин, опуская руку, и пламенные руны тухнут в воздухе. – Она согласна с тобой встретиться. Следуй за мной…»

Заклинатель разворачивается, и уже не глядя, бросает мне: «И если ты выкинешь хоть что-то, что мне не понравится… Я спалю тебя и твою милашку-Слугу дотла. Так что даже пепла не останется».

«Я не причиню ей зла», - твёрдо отвечаю я, и мы следуем за Заклинателем сквозь начинающийся ливень.

Как я и думал, Хозяйка не оставила своего Слугу одного. Стоит нам завернуть за дом, и я вижу её… Она не выглядит довольной – но и встревоженной её не назовёшь. Невысокая ладная фигурка, распущенные рыжие волосы и упрямый серый взгляд.

«Ты искал меня, граф Ульрик? Вот она я. Что ты… хочешь мне сказать?»

«Здравствуй… Хельвиг»

«Итак, Вернер, у тебя есть планы на ближайшее будущее?» — я очень надеюсь, что мой вопрос не выглядит невежливо.

Брат моей невесты закатывает глаза, будто на высоком потолке рыцарского зала написан ответ. Обычно я, скажем так, не против компании Вернера. Но сейчас, когда вот-вот начнётся Война Святого Грааля, лишние Маги мне здесь не нужны.

Если они, конечно, лишние.

«Не знаю, Ваша светлость, — наконец, отвечает он. — Пригляжу за сестрой».

Амелия сидит всё ещё пунцовая от стыда. С такой «нянькой» как Вернер ей будет нелегко.

Амелия аккуратно, чтобы не дай Бог не посмотреть на меня, переводит немного вопросительный взгляд на брата. Мне становится немного жаль, что она постоянно прячет от меня эти огромные, чарующие глаза цвета ночного неба.

«Я могу организовать тебе охоту, если желаешь. В Шварцвальде, скажем так, не очень безопасно, но я знаю несколько удачных мест».

«Недавно я поохотился на славу, — плотоядно улыбается Вернер, с трудом сдерживаясь о том, чтобы облизнуть губы. — Если ты о такой охоте говоришь, то я не против».

Клара и Лора. Ну конечно…

«Впрочем, у меня есть и другие планы, Ульрик. Помимо охоты».

Служанка подливает Вернеру ещё вина. Какой это кубок? Второй? Третий? Не многовато ли для обеда?

«Я с удовольствием поучаствую, но начать я хочу с другого. Кладбище Всех Душ. Это место меня интересует. Там… специфическая аура. И она хорошо подходит для моих исследований».

Маги без Герба редко занимаются исследованиями. Да и семейство Ренстаад не практикует Некромантию, насколько мне известно. Но вслух эти мысли я не озвучиваю.

«Почему бы и нет?»

Я кричу, забыв о клинке у своей шеи. Я бросаюсь к ней, не веря, что это произошло… Мне нет дела, отсечёт мне Лучник голову или нет… И рыцарь-стрелок, кажется, ошарашенный этим зрелищем не меньше меня, опускает свой меч.

«Хельвиг… Прости меня… Прости…»

Я глотаю слёзы, видя, как её кровь течёт сквозь пальцев. Она мертва. Она умерла мгновенно – вместе со своим Слугой. Я перевожу взгляд на Шарлеманя, равнодушно взирающего на происходящее. Как… Как он мог так поступить?

Он – чудовище.

«Не прощу… - плечи Жанны д’Арк дрожат, и горькие слёзы текут по её нежным щекам. – Я не прощу тебя! Никогда не прощу тебя, Шарлемань!!!»

Лучник поднимает своё оружие, и длинные пальцы музыканта натягивают струны, но Император Запада жестом приказывает ему остановиться. Мечник смотрит на Жанну д’Арк со странным, необъяснимым выражением. В нём и гнев, и гордость…

«Не вмешивайся, мой Паладин, - говорит Император Запада, обращаясь к Слуге Летиции. – Это моя битва».

Лучник спокойно кивает, будто и не ожидал другого от своего нового сюзерена. Я всё ещё держу на руках тело Хельвиг, и чувствую её остывающую кровь. Даже сейчас, после смерти, её серые – уже остекленевшие глаза – открыты.

Мечник Шарлемань возвышается над Всадником Жанной д’Арк как Голиаф над Давидом… Но пастух смог победить исполина. Значит…

…значит и крестьянка может одолеть Императора.

«Хозяин, - её голос звенит, будто клинки Слуг уже скрестились, когда она обращается ко мне.- Отдай. Мне. Приказ».

Слёзы высыхают в моих глазах, когда я гляжу на Шарлеманя, на его надменное царственное лицо, на его золотые очи, на кровь Хельвиг, что стекает по его клинку вместе с дождевой водой.

И дрожащим голосом я произношу…

«Победи его, Всадник!»

«Не вздумай погибнуть, Всадник!»

«Согласна. Нельзя оставлять такого врага за спиной», - говорит Всадник. Раскаты грома соглашаются с её словами. Всё, что нам нужно – отыскать его среди стены дождя. Отыскать, сблизиться и повергнуть…

…прежде чем Шарлемань прикончит Заклинателя.

Я не собираюсь терять времени. Мы достаточно близко от города, чтобы это не считалось Шварцвальдом. И поэтому…

«Das ist meine Domain!»

Да, мы и так ощущали прану Лучника… Но сейчас я вижу точку её концентрации. Её сердце… Я вижу, где скрывается Слуга Летиции. И передаю эти знания Всаднику.

Рывок… Поднимая за собой тучу брызг, Жанна д’Арк будто стрела, выпущенная ангелом, летит туда, где за стеной дождя натягивает тетиву замысловатого лука рыцарь-стрелок.

Невидимый клинок срезает прядь её волос… Золотые нити зависают в воздухе... Но…

УДАР!

Алая кровь смешивается с дождевой водой… Сверкающий полукруг остаётся в воздухе после того, как Всадник опускает свой меч на Лучника, рассекая его грудь. Слуга Летиции пятится – так и не открыв глаза – и падает на колени…

«Нет времени! Мы должны помочь Заклинателю!»

«Согласна. Заклинатель не выстоит в одиночку против Шарлеманя. Поспешим, Хозяин!» - говорит Всадник. Раскаты грома соглашаются с её словами. Она подхватывает меня и устремляется к роще, оставляя позади благородную и печальную прану Лучника…

Но песня острой смерти нагоняет нас…

Жанна д’Арк взмахивает мечом, отражая невидимый клинок. Один… Второй… Ей требуется вся её концентрация, чтобы избегать атак Лучника. Слуга Летиции следует за нами, невыразимо быстрый, гибкий, умелый и смертоносный. Он стреляет на ходу, посылая эти «клинки» - будто играет для нас погребальную песнь…

Прана Шарлеманя и Заклинателя там, впереди, сталкиваются… Но что такое алый факел по сравнению с золотым огненным шаром солнца? Мы должны успеть…

Должны…

Жанна д’Арк вдруг резко меняет направление – будто ломает свой путь пополам. Она отталкивается от камня и вдруг оказывается рядом с Лучником, не выпуская меня из объятий… Я успеваю заметить удивлённое лицо стрелка, скрытое прядями алых волос…

А потом стройная нога Всадника врезается в живот Лучника, отправляя его в далёкий полёт, подальше отсюда… Его фигура исчезает за стеной дождя, а Жанна д’Арк стремглав несётся к роще.

«Это выиграет нам время», - поясняет она, и здесь я с ней полностью согласен.

«Вперёд, на помощь Заклинателю!»

Возможно ли это? Сможем ли мы вдвоём одолеть титана? Ведь у этого колосса не глиняные ноги – Шарлемань отлит из стали…

А теперь, когда Лучник на его стороне…

Жанна д’Арк снова бросается в бой. Она спешит на помощь тому, кто всего пару дней чуть не убил её… Самым мучительным, самым безжалостным образом – чуть не сжёг её на костре…

И всё же она, не раздумывая, поднимает меч против того, кем искренне восхищается, чтобы спасти этого Слугу…

Жанна д’Арк бросается вперёд и… Внезапно разворачивается, чтобы отразить целый град незримых клинков. Её меч превращается в сверкающую стену стали, окружённую искрами.

И вновь Лучник вступает в бой. Я оглядываюсь в поисках его Хозяйки… И вижу её. Чувственная фигурка Летиции там, за пеленой дождя, рядом со своим Слугой, который натягивает струны необычного лука.

«Позаботься о нём, милашка! – бросает моей Слуге Заклинатель, вытирая кровь с хищного лица. – А я покончу с этим зарвавшимся Мечником…»

У нас нет особого выбора. Нельзя просто закрыть глаза на Слугу, который пытается тебя убить. Я указываю на фигуру с алыми волосами и твёрдо говорю…

«Останови его, Всадник!»

Кухулин лежит среди догорающих обломков своего поверженного Благородного Фантазма. Его тело буквально разрублено пополам – кажется, часть торса висит лишь на лоскутках кожи да нескольких жилах. Кровь пузырится на его губах, но они всё равно кривятся в непокорной насмешке…

«Пусть… Пусть не в этот раз… Но я… Обещаю… Я добуду… Этот… Гра…»

Рука, которая всё ещё слушается Заклинателя, отчаянно и безрезультатно пытается нащупать посох. Но он сломан – сокрушён ударом ЖУАЙЁЗ, как и всё остальное…

«Ты хорошо сражался, Дитя Света, - говорит Шарлемань. – И был для Нас достойным противником».

Мечник шагает к лежащему в луже собственной крови Заклинателю, чтобы нанести последний удар… Как вдруг Император Запада останавливается. На пути его вырастает маленькая, рыжеволосая фигурка девчушки. Она заслоняет собой Кухулина, широко раскинув руки, и серые её глаза бесстрашно смотрят на того, чью мощь даже невозможно измерить…

«Я не позволю тебе убить его, Мечник!» - заявляет Хельвиг Лаклен, не опуская взгляд даже перед Императором Запада.

«Уходи отсюда… девчушка…» - хрипит Кухулин, из последних сил пытаясь подняться.

«Хельвиг…»

Я шепчу её имя… В надежде, что она услышит меня? Что послушает меня? Я замираю, не зная, что сделать… Не зная, что я могу сделать…

Я не должен бездейстовать…

«Уйди с Нашей дороги, девушка! Не стой на Нашем пути», - строго говорит Шарлемань и шагает в полной уверенности, что Хельвиг Лаклен исчезнет, не смея ослушаться самого Императора Запада.

«Я не брошу тебя, - дрожащим от ужаса голосом произносит Хельвиг, обращаясь к Кухулину. – Ведь так должен поступать… Хозяин… - а потом голос её становится твёрже, и она задирает голову, чтобы заглянуть Шарлеманю в глаза. – Я не уйду! Я не позволю тебе убить моего Слугу!»

И Карл Великий останавливается. Он опускает свой идеальный клинок, сокрушивший лесного исполина. И несколько мгновений они молча смотрят друг другу в глаза – Император Запада и уличная кошка Нитерберга.

«Пожалуйста… - шепчет Жанна д’Арк, отражая выпад Лучника и обращаясь не то к Хельвиг, не то к Мечнику. – Не надо…»

Уголки губ Шарлеманя ползут вниз. Радужные отблески пляшут на его клинке. Его голос звучит тяжело, будто поступь смерти.

«Последний раз Мы обращаемся к тебе, девушка. Отойди в сторону».

«Нет, - и голос Хельвиг Лаклен твёрже, чем стены моего замка, чем камни горы Нитерберг. – Я не позволю тебе…»

Я бегу к ней. Я хочу крикнуть, чтобы она одумалась. Чтобы остановилась… Чтобы…

УДАР!

Кровь Хельвиг Лаклен фонтаном ударяет в небо, когда клинок рассекает её пополам вместе с Заклинателем Кухулином….

«ХЕЛЬВИГ!!!»

Брови сходятся на переносице Императора Запада, и грозный взгляд того, кто не привык слышать отказ, падает на нас. Воистину, он страшен. Сердце сжимается, спина холодеет… Выдержать его и не отступить невозможно… И я пячусь, постыдно оказываясь за спиной своей Слуги…

«Мы видим, что гордыня взыграла в тебе, Дочь Франции. Похоже, Нам придётся преподать тебе урок».

Император Запада делает всего лишь шаг… И его аура, переставшая быть благостной, обрушивается на нас… Царственный гнев Шарлеманя опаляет страшнее, чем огонь Заклинателя. Жанна д’Арк заслоняет меня, она не опускает взгляд, она готова к сражению…

…каким бы безнадёжным оно ни было.

Взмах его совершенного меча… Всего один… И волна колоссальной силы отшвыривает Жанну д’Арк прочь. Она заслоняется своим мечом, но обрушившийся на неё поток чуть не сбивает её с ног… Лишь благодаря стойкости Слуги, ей удаётся не упасть в грязь. Император Запада делает всего один шаг в её сторону… И вдруг…

Чёрные ветви выстреливают в Шарлеманя, будто десятки острых копий. Роща оживает, когда сила Кухулина наполняет её. Император Запада почти лениво взмахивает мечом, и эта атака рассыпается на тысячи бессильных щепок.

«Не забывай, кто твой противник! – звенит голос Героического Духа Магии, когда он появляется среди вихря рассечённых ветвей. – Твоя Война закончится здесь и сейчас, МЕЧНИК!!!»

И Заклинатель Кухулин вновь вступает в бой…

Я чувствую её сомнения… Её смятение… Слова Шарлеманя разрывают её сердце. Она опускает взгляд… Она хочет ответить «Нет»… Человек, который воплощает всё, что она любит, вопрошает, хочет ли он сразиться с ним? Убить его… Душа Всадника в смятении.

Что же она выберет?

Пальцы сами собой касаются узора Заклятий Повеления. Хватит ли у меня… решимости… сломить волю Слуги, если она склонится перед Шарлеманем – как это сделал Лучник? Достаточно ли я… Маг… для этого?

Жанна д’Арк вскидывает голову. Она кажется такой маленькой по сравнению с монументальной фигурой Шарлеманя… Но фиалковое пламя решимости в её глазах не уступит золотому царственному огню Карла Великого.

«Мало в Мире того, что мне хочется меньше, чем направить свой клинок на тебя, о Отец Франции… Но… Я дала клятву. Я пообещала своему Хозяину, что моя сила станет его Судьбой! И я не отступлюсь от своих слов, ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было, о Император! Да! Я всерьёз этого хочу!»

Она…

После всего, что случилось… Её преданность непоколебима. Я чувствую, что слёзы наполняют мои глаза… Опустив голову – не в силах смотреть на мою святую, я шепчу…

«Спасибо… Всадник»

Слуга Хельвиг поднимает посох к небосводу, будто хочет поймать молнии. Его прана, благородная и воинственная, вращается будто вихрь. Она становится видимой, окружая Героического Духа…

«О отец мой, Бог Света, владыка грозы, да ниспошли мне своё копьё, дабы поразил я своего врага в самое сердце! BRIONAC TUBAISTE!!!»

Это не Благородный Фантазм. Но заклинание, созданное Кухулином, сравнимо по мощи с Высокой Тауматургией… Я не знаю, может ли Сопротивление Магии Всадника отразить подобную Магию.

Пятиглавая молния слетает с посоха Заклинателя, и яростный небесный огонь несётся прямо на Шарлеманя. Лицо Мечника становится серьёзнее… Он перехватывает свой идеальный клинок двумя руками… И многоцветное, переливающееся сияние окружает его…

Личный Навык Мечника… Выброс Праны.

УДАР!

Я заслоняю лицо руками и отворачиваюсь – иначе столь яркая вспышка выжжет мои глаза… На миг весь Мир тонет в этом свете. Даже Слуги не могут смотреть на это столкновение сил…

И когда зрение возвращается, я…

…надеюсь узреть, что Шарлемань повержен…

…что он хотя бы ранен…

…вижу, что Шарлемань стоит и молнии бегают по лезвию его меча.

Он невредим…

Мы несёмся сквозь дождь, на север – туда, где у рощи ждёт нас Мечник Шарлемань.

Туда, где ждёт нас Судьба…

Вспышки молний освещают наш путь. Раскаты грома возвещают о нашем приближении. Слуги не медлят – они стараются обогнать дождь. Заклинателя Кухулина ведёт его жажда битвы. Всадника Жанну д’Арк ведёт её клятва.

«Мы видели, как сражается Мечник, - кричу я, надеясь, что Хельвиг и Заклинатель услышат нас. – Он действительно чудовищно силён. Он одолел Берсеркера, усиленного Заклятьем Повеления, даже не явив свой Благородный Фантазм».

«Как я вижу, он и впрямь… монстр! – отвечает Кухулин. – И тем славнее будет наша победа!»

Иного я и не ожидал от воинственного героя Ирландии.

Слуги несут нас на север… И вот мы чувствуем её… Титаническую магическую энергию Мечника Шарлдеманя. Золотые столпы праны, пронзающие небеса. Он там… Он ждёт нас…

«Хозяин…» - встревоженно говорит Всадник, и я тут же понимаю, что она имеет ввиду…

Он не один…

Он не один…

«Осторожно!» - кричит Жанна д’Арк и вдруг падает – нет, она скользит по грязи, крепко прижимая меня к себе. Потому что над нашими головами проносится, пронзая сам воздух, копьё с золотым наконечником. Оно вонзается в вершину небольшого холма с такой силой, что буквально взрывает его… Удивительная мощь.

Заклинатель даже не оборачивается – он несётся дальше, навстречу царственному золотому солнцу Мечника. Всадник же, уклонившись от атаки, теряет темп, а потом и вовсе останавливается. Она вглядывается в бурю, стараясь обнаружить местоположение нового противника.

Копейщик…

Дождь и раскаты грома не позволяют нам услышать мелодичное пение острой смерти. Почему он здесь? Почему он объединился с Шарлеманем?

Что с Алариком?!

Слишком много вопросов… И слишком мало времени для ответов.

И новый противник слишком близко…

Жанна д'Арк обнажает меч. И тут же из завесы дождя появляется воин в зелёной тунике. Кулак Копейщика целит в висок моей Слуги, но она встречает бронированную перчатку своим клинком. Звон, сноп искр…

И Копейщик снова исчезает за завесой дождя…

«Что нам делать, Хозяин?» - спокойно интересуется Жанна д’Арк. Она не паникует. Она не потеряна. Но ей нужен план… Ей важно моё мнение.

[«Сконцентрируемся на Копейщике»

[«Следуем за Заклинателем!»

[«Следуем за Заклинателем!»

«Берегись!» - кричит Жанна д’Арк и вдруг падает – нет, она скользит по грязи, крепко прижимая меня к себе. Потому что над нашими головами проносится невидимый клинок. Он буквально срезает верхушку небольшого холма… Удивительная сила.

Заклинатель даже не оборачивается – он несётся дальше, навстречу царственному золотому солнцу Мечника. Всадник же, уклонившись от атаки, теряет темп, а потом и вовсе останавливается. Она вглядывается в бурю, стараясь обнаружить местоположение нового противника.

Лучник…

Дождь и раскаты грома не позволяют нам услышать мелодичное пение острой смерти. Почему он здесь? Почему он объединился с Шарлеманем?

Что с Летицией?!

Слишком много вопросов… И слишком мало времени для ответов.

И смерть, поющая смерть, слишком близко…

Жанна д'Арк обнажает меч. Она готова к следующему выстрелу… И он не заставляет себя ждать. Узкий клинок сталкивается в воздухе с режущим аккордом… Колдовские искры рассыпаются от удара.

«Что нам делать, Хозяин?» - спокойно интересуется Жанна д’Арк. Она не паникует. Она не потеряна. Но ей нужен план… Ей важно моё мнение.

[«Сконцентрируемся на Лучнике»

[«Следуем за Заклинателем!»

[«Следуем за Заклинателем!»

«Согласна. Нельзя оставлять такого врага за спиной», - говорит Всадник. Раскаты грома соглашаются с её словами. Всё, что нам нужно – не попасться на его уловки… Не стать жертвой его трюков, обыграть его и повергнуть…

…прежде чем Шарлемань прикончит Заклинателя.

Копьё с золотым наконечником, рассекая даже капли дождя, вдруг вылетает из темноты, целя в горло Всадника. Она не без труда отражает выпад и наносит собственный… Но узкий клинок лишь пронзает темноту. Копейщик быстр. И он умело пользуется ситуацией.

Новый выпад… Наконечник звенит о броню Жанны д’Арк, но не пробивает доспех. Меч Всадника вновь пытается найти Слугу Аларика, но разрубает лишь стену дождя…

Внезапная вспышка молнии освещает поле боя. Становится светло как днём… И Жанна д’Арк фокусирует взгляд на Копейщике, который сейчас открыт как на ладони…

УДАР!

Алая кровь смешивается с дождевой водой… Сверкающий полукруг остаётся в воздухе после того, как Всадник опускает свой меч на Копейщика, рассекая его грудь. Слуга Аларика пятится – с искренним изумлением на лице – и падает на колени…

«Нет времени! Мы должны помочь Заклинателю!»

«Согласна. Заклинатель не выстоит в одиночку против Шарлеманя. Поспешим, Хозяин!» - говорит Всадник. Раскаты грома соглашаются с её словами. Она подхватывает меня и устремляется к роще, оставляя позади блестящую и благородную прану Копейщика…

Вот только он сам не собирается нас оставлять…

Жанна д’Арк бежит со всей возможной скоростью… Но её противник ей не уступает – нет, лишённый ноши в виде Хозяина, он превосходит её. Копейщик всё ближе – и золотой наконечник его оружия угрожающе сверкает во вспышке молний.

Прана Шарлеманя и Заклинателя там, впереди, сталкиваются… Но что такое алый факел по сравнению с золотым огненным шаром солнца? Мы должны успеть…

Должны…

Воин в зелёной тунике метает своё оружие. С воем, объятое пламенем праны, оно летит в нас. Кажется, что Жанна д’Арк не сможет уйти от разящего копья, но…

Моя Слуга вдруг подпрыгивает, делая сальто назад. Мир перед моими глазами идёт кувырком. Она приземляется рядом с Копейщиком… А потом её стройная нога врезается в его скулу, отбрасывая его далеко прочь… Фигура в зелёной тунике исчезает за пеленой дождя.

«Это… выиграет нам время», - поясняет она.

«Вперёд, на помощь Заклинателю!»

BAD ENDING

«Согласна. Заклинатель не выстоит в одиночку против Шарлеманя. Поспешим, Хозяин!» - говорит Всадник. Раскаты грома соглашаются с её словами. Она подхватывает меня и устремляется к роще, оставляя позади блестящую и благородную прану Копейщика…

Вот только он сам не собирается нас оставлять…

Жанна д’Арк бежит со всей возможной скоростью… Но её противник ей не уступает – нет, лишённый ноши в виде Хозяина, он превосходит её. Копейщик всё ближе – и золотой наконечник его оружия угрожающе сверкает во вспышке молний.

Прана Шарлеманя и Заклинателя там, впереди, сталкиваются… Но что такое алый факел по сравнению с золотым огненным шаром солнца? Мы должны успеть…

Должны…

Я прижимаюсь к Жанне д’Арк, а ветер и капли дождя бьют в лицо. Я вижу следы пламени на её юбке и доспехах – те, что остались после её сегодняшней стычки с Заклинателем. Драгоценная прана и крупицы силы, потраченные впус…

Воин в зелёной тунике метает своё оружие. С воем, объятое пламенем праны, оно летит в нас… Всадник… Не успеет… С ужасом я вижу, как копьё вонзается ей в бок – и мы кубарем летим на землю…

Кровь… Боль… Боль… Боль…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

Прана Шарлеманя… Прана Кухулина… Разница в силе очевидна… Но я знаю, что он не сдастся. Заклинатель не склонится. Он будет сражаться до последнего… И подобно своей гибели в легенде, попробует забрать своего врага вместе с собой в забвение.

И вот мы видим самого Героического Духа Магии. Кухулин с трудом поднимается, тяжело опираясь на свой посох. Его хищное лицо залито кровью, одежда изорвана в клочья, а из обрубка левой руки, где раньше была ладонь, хлещет багряный поток… Но алые глаза Кухулина – два драконьих рубина – сверкают решимостью, пусть и обречённой.

Даже перед ликом столь всеподавляющей мощью великий герой Ирландии не склонится и не сдастся.

Император Запада стоит невредимый. Ни одна капля дождя не касается его роскошных одеяний. Его рыжие волосы – будто пламя. Царственное золото его взгляда – будто солнце. Благостная улыбка появляется на его благородном челе, когда он видит нас…

«А вот и ты, Дочь Франции! Мы рады видеть тебя!»

Я кручу головой в поисках Хельвиг Лаклен. Где она? Моя сводная сестра где-то здесь…

Копейщик где-то позади. Нет времени ни на размышления, ни на рассуждения. С обнажённым мечом Всадник бросается на помощь Заклинателю… Но золотые глаза Шарлеманя, его грозный взор, способный, наверное, остановить и лавину, заставляет её замереть.

«Ты всерьёз хочешь направить на Нас свой клинок, о Дочь Франции?!»

Так ли это… на самом деле?

Я чувствую её сомнения… Её смятение… Слова Шарлеманя разрывают её сердце. Она опускает взгляд… Она хочет ответить «Нет»… Человек, который воплощает всё, что она любит, вопрошает, хочет ли он сразиться с ним? Убить его… Душа Всадника в смятении.

Что же она выберет?

Пальцы сами собой касаются узора Заклятий Повеления. Хватит ли у меня… решимости… сломить волю Слуги, если она склонится перед Шарлеманем – как это сделал Лучник? Достаточно ли я… Маг… для этого?

Жанна д’Арк вскидывает голову. Она кажется такой маленькой по сравнению с монументальной фигурой Шарлеманя… Но фиалковое пламя решимости в её глазах не уступит золотому царственному огню Карла Великого.

«Мало в Мире того, что мне хочется меньше, чем направить свой клинок на тебя, о Отец Франции… Но… Я дала клятву. Я пообещала своему Хозяину, что моя сила станет его Судьбой! И я не отступлюсь от своих слов, ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было, о Император! Да! Я всерьёз этого хочу!»

Она…

После всего, что случилось… Её преданность непоколебима. Я чувствую, что слёзы наполняют мои глаза… Опустив голову – не в силах смотреть на мою святую, я шепчу…

«Спасибо… Всадник»

Брови сходятся на переносице Императора Запада, и грозный взгляд того, кто не привык слышать отказ, падает на нас. Воистину, он страшен. Сердце сжимается, спина холодеет… Выдержать его и не отступить невозможно… И я пячусь, постыдно оказываясь за спиной своей Слуги…

«Мы видим, что гордыня взыграла в тебе, Дочь Франции. Похоже, Нам придётся преподать тебе урок».

Император Запада делает всего лишь шаг… И его аура, переставшая быть благостной, обрушивается на нас… Царственный гнев Шарлеманя опаляет страшнее, чем огонь Заклинателя. Жанна д’Арк заслоняет меня, она не опускает взгляд, она готова к сражению…

…каким бы безнадёжным оно ни было.

Взмах его совершенного меча… Всего один… И волна колоссальной силы отшвыривает Жанну д’Арк прочь. Она заслоняется своим мечом, но обрушившийся на неё поток чуть не сбивает её с ног… Лишь благодаря стойкости Слуги, ей удаётся не упасть в грязь. Император Запада делает всего один шаг в её сторону… И вдруг…

Чёрные ветви выстреливают в Шарлеманя, будто десятки острых копий. Роща оживает, когда сила Кухулина наполняет её. Император Запада почти лениво взмахивает мечом, и эта атака рассыпается на тысячи бессильных щепок.

«Не забывай, кто твой противник! – звенит голос Героического Духа Магии, когда он появляется среди вихря рассечённых ветвей. – Твоя Война закончится здесь и сейчас, МЕЧНИК!!!»

И Заклинатель Кухулин вновь вступает в бой…

Слуга Хельвиг поднимает посох к небосводу, будто хочет поймать молнии. Его прана, благородная и воинственная, вращается будто вихрь. Она становится видимой, окружая Героического Духа…

«О отец мой, Бог Света, владыка грозы, да ниспошли мне своё копьё, дабы поразил я своего врага в самое сердце! BRIONAC TUBAISTE!!!»

Это не Благородный Фантазм. Но заклинание, созданное Кухулином, сравнимо по мощи с Высокой Тауматургией… Я не знаю, может ли Сопротивление Магии Всадника отразить подобную Магию.

Пятиглавая молния слетает с посоха Заклинателя, и яростный небесный огонь несётся прямо на Шарлеманя. Лицо Мечника становится серьёзнее… Он перехватывает свой идеальный клинок двумя руками… И многоцветное, переливающееся сияние окружает его…

Личный Навык Мечника… Выброс Праны.

УДАР!

Я заслоняю лицо руками и отворачиваюсь – иначе столь яркая вспышка выжжет мои глаза… На миг весь Мир тонет в этом свете. Даже Слуги не могут смотреть на это столкновение сил…

И когда зрение возвращается, я…

…надеюсь узреть, что Шарлемань повержен…

…что он хотя бы ранен…

…вижу, что Шарлемань стоит и молнии бегают по лезвию его меча.

Он невредим…

Возможно ли это? Сможем ли мы вдвоём одолеть титана? Ведь у этого колосса не глиняные ноги – Шарлемань отлит из стали…

А теперь, когда Копейщик на его стороне…

Жанна д’Арк снова бросается в бой. Она спешит на помощь тому, кто всего пару дней чуть не убил её… Самым мучительным, самым безжалостным образом – чуть не сжёг её на костре…

И всё же она, не раздумывая, поднимает меч против того, кем искренне восхищается, чтобы спасти этого Слугу…

Жанна д’Арк бросается вперёд и… Внезапно разворачивается, чтобы отразить целый град стремительных ударов. Золотой наконечник копья сверкает, будто сотня жал. Меч Всадника превращается в сверкающую стену стали, окружённую искрами.

И вновь Копейщик вступает в бой. Я оглядываюсь в поисках его Хозяина… И вижу его. Высокая златовласая фигура Аларика там, за пеленой дождя, наблюдает со своим Слугой, который продолжает атаковать Всадника неистощимой серией уколов.

«Позаботься о нём, милашка! – бросает моей Слуге Заклинатель, вытирая кровь с хищного лица. – А я покончу с этим зарвавшимся Мечником…»

У нас нет особого выбора. Нельзя просто закрыть глаза на Слугу, который пытается тебя убить. Я указываю на фигуру в красном плаще и твёрдо говорю…

«Останови его, Всадник!»

Кухулин лежит среди догорающих обломков своего поверженного Благородного Фантазма. Его тело буквально разрублено пополам – кажется, часть торса висит лишь на лоскутках кожи да нескольких жилах. Кровь пузырится на его губах, но они всё равно кривятся в непокорной насмешке…

«Пусть… Пусть не в этот раз… Но я… Обещаю… Я добуду… Этот… Гра…»

Рука, которая всё ещё слушается Заклинателя, отчаянно и безрезультатно пытается нащупать посох. Но он сломан – сокрушён ударом ЖУАЙЁЗ, как и всё остальное…

«Ты хорошо сражался, Дитя Света, - говорит Шарлемань. – И был для Нас достойным противником».

Мечник шагает к лежащему в луже собственной крови Заклинателю, чтобы нанести последний удар… Как вдруг Император Запада останавливается. На пути его вырастает маленькая, рыжеволосая фигурка девчушки. Она заслоняет собой Кухулина, широко раскинув руки, и серые её глаза бесстрашно смотрят на того, чью мощь даже невозможно измерить…

«Я не позволю тебе убить его, Мечник!» - заявляет Хельвиг Лаклен, не опуская взгляд даже перед Императором Запада.

«Уходи отсюда… девчушка…» - хрипит Кухулин, из последних сил пытаясь подняться.

«Хельвиг…»

Я шепчу её имя… В надежде, что она услышит меня? Что послушает меня? Я замираю, не зная, что сделать… Не зная, что я могу сделать…

Я не должен бездействовать…

«Уйди с Нашей дороги, девушка! Не стой на Нашем пути», - строго говорит Шарлемань и шагает в полной уверенности, что Хельвиг Лаклен исчезнет, не смея ослушаться самого Императора Запада.

«Я не брошу тебя, - дрожащим от ужаса голосом произносит Хельвиг, обращаясь к Кухулину. – Ведь так должен поступать… Хозяин… - а потом голос её становится твёрже, и она задирает голову, чтобы заглянуть Шарлеманю в глаза. – Я не уйду! Я не позволю тебе убить моего Слугу!»

И Карл Великий останавливается. Он опускает свой идеальный клинок, сокрушивший лесного исполина. И несколько мгновений они молча смотрят друг другу в глаза – Император Запада и уличная кошка Нитерберга.

«Пожалуйста… - шепчет Жанна д’Арк, отражая выпад Копейщика и обращаясь не то к Хельвиг, не то к Мечнику. – Не надо…»

Уголки губ Шарлеманя ползут вниз. Радужные отблески пляшут на его клинке. Его голос звучит тяжело, будто поступь смерти.

«Последний раз Мы обращаемся к тебе, девушка. Отойди в сторону».

«Нет, - и голос Хельвиг Лаклен твёрже, чем стены моего замка, чем камни горы Нитерберг. – Я не позволю тебе…»

Я бегу к ней. Я хочу крикнуть, чтобы она одумалась. Чтобы остановилась… Чтобы…

УДАР!

Кровь Хельвиг Лаклен фонтаном ударяет в небо, когда клинок рассекает её пополам вместе с Заклинателем Кухулином….

«ХЕЛЬВИГ!!!»

Прана Шарлеманя… Прана Кухулина… Разница в силе очевидна… Но я знаю, что он не сдастся. Заклинатель не склонится. Он будет сражаться до последнего… И подобно своей гибели в легенде, попробует забрать своего врага вместе с собой в забвение.

И вот мы видим самого Героического Духа Магии. Кухулин с трудом поднимается, тяжело опираясь на свой посох. Его хищное лицо залито кровью, одежда изорвана в клочья, а из обрубка левой руки, где раньше была ладонь, хлещет багряный поток… Но алые глаза Кухулина – два драконьих рубина – сверкают решимостью, пусть и обречённой.

Даже перед ликом столь всеподавляющей мощью великий герой Ирландии не склонится и не сдастся.

Император Запада стоит невредимый. Ни одна капля дождя не касается его роскошных одеяний. Его рыжие волосы – будто пламя. Царственное золото его взгляда – будто солнце. Благостная улыбка появляется на его благородном челе, когда он видит нас…

«А вот и ты, Дочь Франции! Мы рады видеть тебя!»

Я кручу головой в поисках Хельвиг Лаклен. Где она? Моя сводная сестра где-то здесь…

Лучник где-то позади. Нет времени ни на размышления, ни на рассуждения. С обнажённым мечом Всадник бросается на помощь Заклинателю… Но золотые глаза Шарлеманя, его грозный взор, способный, наверное, остановить и лавину, заставляет её замереть.

«Ты всерьёз хочешь направить на Нас свой клинок, о Дочь Франции?!»

Так ли это… на самом деле?

Я… Промедлил… Слишком…

Не успел…

Я кричу. Я бросаюсь к ней, не веря, что это произошло… Всадник и Копейщик замирают со скрещенным оружием. Даже они, Слуги, ошеломлены тем, что произошло.

«Хельвиг… Прости меня… Прости… Сестрёнка…»

Я глотаю слёзы, видя, как её кровь течёт сквозь пальцев. Она мертва. Она умерла мгновенно – вместе со своим Слугой. Я перевожу взгляд на Шарлеманя, равнодушно взирающего на происходящее. Как… Как он мог так поступить?

Он – чудовище.

«Не прощу… - плечи Жанны д’Арк дрожат, и горькие слёзы текут по её нежным щекам. – Я не прощу тебя! Никогда не прощу тебя, Шарлемань!!!»

Копейщик вновь принимает боевую стойку, и золотой наконечник копья направле в сердце Всадника, но Император Запада жестом приказывает ему остановиться. Мечник смотрит на Жанну д’Арк со странным, необъяснимым выражением. В нём и гнев, и гордость…

«Не вмешивайся, мой Паладин, - говорит Император Запада, обращаясь к Слуге Летиции. – Это Наша битва».

Копейщик коротко кивает, но во взгляде его - сомнение. Я всё ещё держу на руках тело Хельвиг, и чувствую её остывающую кровь. Даже сейчас, после смерти, её серые – уже остекленевшие глаза – открыты.

Мечник Шарлемань возвышается над Всадником Жанной д’Арк как Голиаф над Давидом… Но пастух смог победить исполина. Значит…

…значит и крестьянка может одолеть Императора.@@

«Хозяин, - её голос звенит, будто клинки Слуг уже скрестились, когда она обращается ко мне.- Отдай. Мне. Приказ».

Слёзы высыхают в моих глазах, когда я гляжу на Шарлеманя, на его надменное царственное лицо, на его золотые очи, на кровь Хельвиг, что стекает по его клинку вместе с дождевой водой.

И дрожащим голосом я произношу…

«Победи его, Всадник!»

«Не вздумай погибнуть, Всадник!»

Жанна д’Арк собственным ударом сбивает очередной выпад Копейщика. Она резко сокращает дистанцию, врезаясь плечом в широкую грудь Слуги Аларика. Того отбрасывает назад, но Героический Дух Копья резко разворачивается, пытаясь широким ударом подсечь ноги Всадника. Жанна д’Арк подпрыгивает и целит клинком в голову Копейщика…

Губы Заклинателя искривляются в хищной – и отчаянной – усмешке. Он не сводит взгляд с Шарлеманя, но обращается к Жанне д’Арк: «Продержись ещё немного, милашка. Как только разберусь с Мечником, я займусь им».

Жанна д’Арк не отвечает ничего – она всецело поглощена поединком с Копейщиком. В ближнем бою он не уступит Всаднику... Нет, если вдуматься, он её превосходит. Его движения исполнены силы, они демонстрируют фантастическое мастерство.

Великий герой Ирландии вновь поднимает посох друида к бушующим небесам. И теперь вихрь праны, что собирается вокруг него, превосходит всё, что он показывал ранее.

«Итак, ты решил биться всерьёз, о Заклинатель! – довольно улыбается Шарлемань. – Покажи же, на что способен!»

«Смотри, и не говори, что не видел!»

Посох Кухулина врезается в землю… И она начинает трястись… Нечто огромное сейчас рождается в её недрах. Прана струится сквозь посох, наполняя плод, что вот-вот появится на свет по воле Заклинателя…

«ПЛЕТЁНЫЙ…»

Земля взрывается самым настоящим гейзером. Небо отзывается на крик Кухулина сотнями молний.

«…ЧЕЛОВЕК!!!»

Это… Благородный Фантазм

Два меча – легендарный ЖУАЙЁЗ и готовый к битве МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ – отражаются в стали друг друга.

«Будет исполнено… Мой Хозяин!»

Жанна д’Арк исчезает… Нет, просто она движется так быстро, что мой взгляд не может уследить за ней. Она превращается в стальную стрелу с золотым оперением – нет, стрела летит медленнее… Она – луч света, молния, посланная воинственным ангелом, чтобы поразить врага.

Её узкий клинок сталкивается с мечом Шарлеманя, и выброс силы заставляет даже невозмутимого Лучника прикрыть лицо. Ей приходится подпрыгнуть, чтобы нанести этот удар – и на миг она замирает в воздухе, пытаясь одолеть Шарлеманя в состязании грубой силы…

Её узкий клинок сталкивается с мечом Шарлеманя, и выброс силы заставляет даже стойкого Копейщика прикрыть лицо. Ей приходится подпрыгнуть, чтобы нанести этот удар – и на миг она замирает в воздухе, пытаясь одолеть Шарлеманя в состязании грубой силы…

Император Запада делает всего одно движение, и отбрасывает Всадника прочь – назад… Она приземляется а ноги, оставив глубокую борозду в грязи. Фиалковое пламя её взгляда становится всё ярче с каждым мгновением.

Жанна д’Арк бросается в атаку… Она бежит, почти распластавшись по земле – чтобы нанести удар снизу вверх. Она бежит зигзагом, чтобы сбить Мечника с толку – и фонтан брызг поднимается за ней. Она – будто молния, против всех законов природы, родившаяся не в небесах, а на земле.

Шарлемань опускает свой меч в тяжёлом ударе, встречая Всадника… Но её уже нет там, куда врезается совершенный клинок. Стальная фигурка с золотыми волосами оказывается с другой стороны – и её узкий меч в длинном выпаде целит в шею Шарлеманя.

Император Запада успевает развернуться, и Жанне д’Арк приходится остановить свою атаку, чтобы разорвать дистанцию длинным прыжком – иначе меч Карла Великого рассёк бы её надвое. Фиалковое пламя её взгляда становится всё ярче с каждым мгновением

«Бери всё… - шепчу я, но этот шёпот превращается в крик моего сердца. – Бери столько, сколько тебе нужно… Но одолей его! Победи его, ЖАННА Д’АРК!!!»

Воинская аура разгорается. Она охватывает мою Слугу сиянием, фиалковым и золотым. Она понимает, что силы неравны. Она на себе испытала мощь Императора Запада. Но она не сдастся. Не отступит.

Она продолжит сражение.

Всадник Жанна д’Арк принимает боевую стойку…

«Вперёд!»

Прана бешено циркулирует в моих контурах. Герб стабилизирует расходы магической энергии… И пока что он справляется. Я всеми силами пытаюсь… пережить… это. Выдержать.

Я не могу подвести её.

Жанна д’Арк атакует снова. На этот раз её узкий клинок превращается в целый стальной ливень. Он будто жало мелькает в воздухе, пронзая даже капли дождя. Град ударов ищет прореху в защите Шарлеманя…

Но она идеальна.

«Разве ты не видишь, сколь тщетны твои попытки, Дочь Франции? – хмурится Шарлемань, отражая её удары. – Тебе не под силу одолеть Нас. Тебе это не суждено!»

УДАР!

Всего один удар – и Жанна д’Арк припадает на колено, придавленная невероятной мощью и тяжестью этой атаки. Лезвие её меча вибрирует, а её рука онемела – через связывающую наши души нить я отчётливо чувствую это.

Шарлемань поднимает клинок для второго удара. Даже если Жанна д’Арк сумеет его отразить… Он повергнет её наземь. Разве есть мощь, которую она может противопоставить всеподавляющей мощи Шарлеманя?

«Всадник…» - мысленно передаю я…

«…уклоняйся от его ударов! Ищи возможность!»

…используй Благородный Фанатзм! Столько, сколько потребуется!»

Нет. Я не смирюсь с таким положением вещей! Я должен… Должен придумать, как выбраться. Вместе с Жанной д’Арк мы найдём способ…

«Всадник, - передаю я по мысленной речи. – По моей команде… Атакуй Лучника. У нас есть всего один шанс!»

Только Магия может мне помочь. Благодаря Гербу я могу активировать заклинание почти мгновенно. Я должен успеть… Это мой единственный шанс.

Атаковать Лучника Магией бесполезно. Значит, мне нужна защита. Создать стену… Которая отделит меня от Слуги Летиции хотя бы на миг. Тот самый миг, который нужен Всаднику, чтобы спасти меня.

«Kriedewand!!!»

Белая стена поднимается из земли меж мной и Лучником. Она отводит клинок вверх, с моего горла.

«СЕЙЧАС!!!» - мой мысленный крик такой громкий, что кажется, его слышно даже на горе Нитерберг.

Но Всадник не реагирует…

Почему?!

Потому что он не слышит…

Потому что моя отсечённая голова падает с моей шеи… Потому что я ошибся… Не успел…

Я подвёл тебя…

Прости меня…

Жанна…

BAD ENDING

Удар невероятной силы отбрасывает Жанну д’Арк в рощу. Она летит, ломая спиной деревья, а я бегу за ней, уже не понимая, что происходит. Её боль оглушает… Контуры раскалены настолько, что оставляют чёрные обугленные следы на душе…

Шарлемань следует за ней, спокойно, хладнокровно и неотвратимо.

Жанна д’Арк медленно поднимается. Её нежное девичье лицо в крови. Одна рука бессильно висит вдоль тела – она сломана чудовищным по силе ударом Императора Запада. Каждый её вздох отдаётся новой болью в контурах…

«Ты напрасно тратишь свою жизнь, Дочь Франции, - искреннее сожаление звучит в голосе Шарлеманя. – Ты могла бы служить Нашему Тысячелетнему Царству…»

«Никогда, - отвечает Жанна д’Арк, поднимая свой меч. – Никогда я не преклоню перед тобой колени! Никогда я не буду служить тебе! Ты – чудовище!»

Она бросается в атаку. В отчаянную, самоубийственную атаку. Её меч нацелен в горло Шарлеманя… Даже если она погибнет – она заберёт его с собой…

УДАР!

Я хватаюсь за сердце, которое забывает как биться. Кровь струится у меня из глаз, когда контуры лопаются, не выдержав нагрузки. Я падаю на колени… И обломок узкого клинка, перерубленный совершенным мечом Шарлеманя, вонзается в землю рядом со мной.

«Всадник…»

Меч Шарлеманя пробил панцирь Жанны д’Арк и вышел у неё из спины. Он держит её тело на вытянутой руке, будто она ничего не весит. И рукоять сломанного меча выскальзывает из её исчезающих пальцев…

Я подвёл тебя…

Прости меня…

Жанна…

BAD ENDING

«Возьми всё… Возьми всё и даже больше! – я направляю руку на Мечника Шарлеманя, и осколок Чуда вспыхивает злым багрянцем на моей коже. – Властью Заклятья Повеления приказываю тебе, Всадник! Яви свой Благородный Фантазм и сокруши своего врага!»

Пять крестов и пять лилий на клинке Жанны д’Арк отзываются, загораясь алым пламенем заката. Сила льётся в меч Всадника – сила льётся через край, будто кровь из переполненной чаши. Гнев святой превращает узкое лезвие в оживший огонь.

«МЕЧ…»

Шарлемань хмурится. Впервые с начала битвы его царственное лицо стало по-настоящему серьёзным. И его совершенный клинок с шипением входит в ножны.

Неужели…

«…СВЯТОЙ…»

Багряное солнце заката – клинок Жанны д’Арк, наполненный мощью Заклятья Повеление.

Золотое солнце восхода – аура Императора Запада, что готовится встретить её.

«…ЕКАТЕРИНЫ!!!»

«ЖУАЙЁЗ!!!»

Свет… Множество цветов отражаются друг в друге, пойманные в гранях совершенного меча Шарлеманя… Северное сияние, сошедшее на землю разрушительной волной…

Свет…

Этот свет…

Он поглощает меня… Поглощает Всадника…

Он обращает в пепел весь Мир…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

Мой мысленный голос будто придаёт Жанне д’Арк сил. В последний момент она кувырком уходит в сторону, и меч Шарлеманя рассекает пустоту… Но сила этого удара такова, что сама земля взрывается, поднимая фонтан камней и грязи.

Жанна д’Арк быстра… В скорости она не уступит Карлу Великому… Но вот в искусстве меча он намного превосходит святую, которая при жизни не славилась как воительница. Шарлемань снова взмахивает мечом – и вновь моя Слуга не отражает удар, а прыжком отступает подальше.

Нельзя терять самообладание. Особенно сейчас, когда противник так силён.

Я понимаю, что победу нам может даровать лишь его ошибка.

Но ошибается ли Шарлемань вообще?

Клинок Шарлеманя опускается… Так медленно… Но пять крестов и пять лилий вспыхивают на лезвии Жанны д’Арк. И она наносит встречный удар…

«МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ!!!»

Сияние Благородного Фантазма наполняет оружие Всадника невероятной силой. Мечи скрещиваются и… Шарлемань отступает. Это кажется невероятным, но… Удар заставляет его попятиться.

Мои контуры в огне…

Пять крестов и пять лилий загораются ещё ярче…

«МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ!!!»

Новый удар… И Шарлемань – сам Император Запада – отступает ещё на шаг. И мрачнеет его царственное лицо. А Жанна д’Арк, стиснув зубы, поднимает свой меч для следующего удара.

Сколько я ещё выдержу?

Золотая аура магической энергии окружает Шарлеманя. Лезвие его меча сверкает множеством цветом. Концентрация праны становится невероятной – настолько сильной, что на неё невозможно смотреть без боли.

Выброс Праны…

«Осторожно, Вса…» - начинаю я, но… Поздно!

В один миг огромная фигура Мечника оказывается рядом с Жанной д’Арк, и его кулак, объятый праной, врезается в скрещенные в блоке руки моей Слуги.

«Всадник!»

«Всадник!»

Удар невероятной силы отбрасывает Жанну д’Арк в рощу. Она летит, ломая спиной деревья, а я бегу за ней, уже не понимая, что происходит. Её боль оглушает… Контуры раскалены настолько, что вот-вот оставят чёрные обугленные следы на душе…

Шарлемань следует за ней, спокойно, хладнокровно и неотвратимо.

Жанна д’Арк медленно поднимается. Её нежное девичье лицо в крови. Но её пальцы упрямо сжимают рукоять меча. Она не сдаётся. Она будет продолжать эту битву. Фиалковое пламя её взгляда стало ещё ярче… Огненные мечи небесного воинства отражаются в глазах святой.

«Ты напрасно тратишь свою жизнь, Дочь Франции, - искреннее сожаление звучит в голосе Шарлеманя. – Ты могла бы служить Нашему Тысячелетнему Царству…»

«Никогда, - отвечает Жанна д’Арк, поднимая свой меч. – Никогда я не преклоню перед тобой колени! Никогда я не буду служить тебе!»

Она находит меня взглядом. Я никогда не видел такой решимости на её лице. Её голос звучит удивительно – пугающе – спокойно в моей голове.

«Хозяин… Пожалуйста. Дай мне силу ещё для одного удара».

Я улыбаюсь… До чего же жутко должна сейчас выглядеть моя улыбка…

«Я же сказал… Бери столько, сколько нужно! Возьми мою силу… Возьми мою душу… Возьми всё...»

Я касаюсь Заклятья Повеления… Сработает ли?

Я использую Заклятье Повеления

Я доверюсь Всаднику

«Возьми всё… Всё, что тебе нужно… Возьми – и победи его, Жанна д’Арк!»

Что-то внутри меня говорит, что я не должен применять Заклятье Повеления. Это её битва… Её сила… Её решимость… И я верю ей.

Я верю в неё.

Пять крестов и пять лилий на клинке Жанны д’Арк отзываются, разбуженные её волей. Они сверкают золотыми знаками, что написаны на жемчужных вратах Рая. Каждый удар моего сердца отзывается болью… Контуры проступают на коже горящими ломаными линиями. Кровь струится из глаз, смешиваясь со слезами. Но я выдержу.

Ради неё.

«МЕЧ…»

Шарлемань улыбается. И золотая аура окружает его, когда он направляет свой идеальный клинок в сердце Жанны д’Арк.

«Иди же, Дочь Франции! Покажи Нам свою решимость!»

«…СВЯТОЙ…»

Кажется, будто крылья запоздалого солнечного света раскрываются за её спиной. Столько силы… Я никогда не видел, чтобы она призывала такую мощь… Воистину, даже Заклятье Повеления не дало бы ей столько силы.

«…ЕКАТЕРИНЫ!!!»

«Вперёд, Жанна!!!»

Её воинственный клич достигает небес… Стальной ангел с мечом золотого пламени срывается с места и несётся в атаку. Она вкладывает в этот удар всё… Свою веру. Свою душу. Свои мечты.

Мечник Шарлемань, Император Запада, сжимает совершенный клинок двумя руками. Довольная улыбка замирает на его царственном лице. Он… счастлив. Он горд той, кого называет Дочерью Франции.

И он срывается с места и несётся ей навстречу.

Золото и сталь… Фиалковое и золотое пламя… Рыжие и золотые волосы…

ВСПЫШКА!

Мечи сталкиваются – с такой силой, что прана, освобождённая этим ударом, превращается в вихрь золотого пламени, уходящий к небесам. На миг я теряю всякую власть над своим телом – кажется, все мои контуры взрываются, сжигая меня изнутри…

Но я выдержу…

МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ… Благородный клинок, когда-то принадлежавший Карлу Мартеллу, вонзается в дерево в дюйме от моего виска. Жанна д’Арк стоит на коленях перед Шарлеманем, бессильно опустив руки.

Она не сдалась. Не склонилась… Она просто…

Повержена.

Кончик меча Шарлеманя касается подбородка Всадника, заставляя её поднять голову… И взглянуть в золотые глаза Судьбы.

«Жанна!!!»

Я бегу к ней. Пусть тело не слушается меня. Пусть сердце не бьётся, а глаза, залитые кровью, не видят… Я буду рядом… Я… не позволю…

Моя Слуга поднимает фиалковый взгляд на Шарлеманя. Она не может поднять руку, но… Непокорный свет в её глазах не потух. Кажется, он сияет ещё ярче. Она не признает его власть.

Никогда.

Я спотыкаюсь о корни и падаю… Падаю и пытаюсь подняться. Пытаюсь заставить своё измученное тело пройти ещё хоть шаг… Чтобы быть рядом с ней…

…чтобы быть ближе к ней…

Шарлемань глядит на Всадника, и это взгляд судьи – того, кто сейчас держит Судьбу моей Слуги в своих безжалостных руках. Он собирается что-то сказать, как вдруг…

Кровь. Багряная… Почти пурпурная… Тонкой струйкой она бежит по руке Шарлеманя из рассечённого плеча. Кровь Императора Запада, поразившего Берсеркера и Заклинателя без единой раны…

«Ты… Ты тоже истекаешь кровью, - произносит Жанна д’Арк, не опуская взгляда. – Ты тоже смертен, Мечник Шарлемань».

Я… иду к ней

Я тянусь к дверной ручке, но в последний момент замираю… Мы ведь имеем дело с Заклинателем. Никогда нельзя исключать возможность, что он оставил здесь свои рунические ловушки.

Свист кнута… Боль лопнувшей кожи…

«Analyse», - шепчу я, посылая прану по лабиринту Герба.

Руны. Как я и думал. Открой я эту дверь… И от меня мало что осталось бы. Даже Всадник не успела бы прийти мне на помощь. Я с улыбкой оборачиваюсь к Слуге: «Не могла бы ты…»

Ладонь Жанны д’Арк легко касается двери. Сопротивление Магии стирает нанесённые Заклинателем знаки-ловушки. И мы заходим…

Та комнатушка, где мы разговаривали в последний раз… Здесь нет ничего, за что может уцепиться взгляд. Самое интересное – там. Там, куда я никогда не заходил. Я шагаю туда, во вторую половину дома, когда Жанна д’Арк легко трогает меня за плечо и указывает на маленькое окно…

Я не сразу понимаю, на что указывает Всадник. И только потом соображаю, что там, на окне, со стороны улицы, сидит крупный ворон. В клюве он держит тряпичную куколку. Чёрная одёжка. Серые бусинки-глаза… Растрёпанные волосы… Это не единственная куколка, которую сделала Летиция. И даже не единственная, изображавшая меня.

Птица издаёт жуткое карканье – так, что её тряпичная ноша выскальзывает из клюва – и, тяжело взмахнув крыльями, летит прочь.

«Это приглашение, Всадник», - говорю я…

«…и мы последуем за ним»

Я не сразу понимаю, на что указывает Всадник. И только потом соображаю, что там, на улице, за окном, затаилась странная птица. Её перья из металла. Её глаза – два маленьких самоцвета... Из спины её торчит заводной ключ… Мистический Код Аларика, собранный им совсем недавно.

Птица издаёт что-то, похожее на щебет, и, быстро замахав крыльями, золотистым огоньком летит прочь.

«Это приглашение, Всадник», - говорю я…

«…и мы последуем за ним»

«Но мы здесь ради Хельвиг»

Несколько мгновений я рассматриваю свои руки, не веря, что они ещё есть. Не сразу осознание того, что моё тело в порядке – в относительном порядке – приходит ко мне. Жанна д’Арк встревоженно наблюдает за мной – но пока что не начинает разговор.

Отголоски жемчужного пламени в моих контурах… Нечто могущественное. И нечто… чуждое. Я не знаю, что произошло. Не знаю, как это получилось…

И я хочу избавиться от этого…

Желание поскорее покинуть гору Нитерберг звенит в моём разуме. Я поднимаюсь, морщусь от боли – ожоги никуда не делись – и говорю Всаднику: «Пора. Давай отправляться».

Мы покидаем Мастерскую, а затем и замок – незаметно, чтобы не столкнуться с челядью. Любые мои обязанности как графа Нитерберга подождут… Мы уже идём вниз, по пустынной горной дороге, когда Жанна д’Арк привлекает моё внимание.

«Хозяин…» - тихо говорит она и указывает на склон.

Я не сразу понимаю, на что указывает Всадник. И только потом соображаю, что там, среди камней, сидит крупный ворон. В клюве он держит тряпичную куколку. Чёрная одёжка. Серые бусинки-глаза… Растрёпанные волосы… Это не единственная куколка, которую сделала Летиция. И даже не единственная, изображавшая меня.

Птица издаёт жуткое карканье – так, что её тряпичная ноша выскальзывает из клюва – и, тяжело взмахнув крыльями устремляется вниз.

«Это приглашение, Всадник», - говорю я…

«…и мы последуем за ним»

Я не сразу понимаю, на что указывает Всадник. И только потом соображаю, что там, среди камней, затаилась странная птица. Её перья из металла. Её глаза – два маленьких самоцвета... Из спины её торчит заводной ключ… Мистический Код Аларика, собранный им совсем недавно.

Птица издаёт что-то, похожее на щебет, и, быстро замахав крыльями, золотистым огоньком летит вниз по склону.

«Это приглашение, Всадник», - говорю я…

«…и мы последуем за ним»

«…но мы попробуем разыскать Хельвиг и Заклинателя»

Я с некоторой тоской гляжу на дно кубка и размышляю, стоит ли налить ещё. Пока что в моей голове нет однозначного ответа на этот вопрос. Пока я думаю, Всадник приканчивает одно яблоко и берётся за второе. И только когда половина уже исчезает, она спохватывается и виновато подвигает ко мне блюдце.

«Когда в следующий раз спустимся сюда, захвачу с собой мешок», - улыбаюсь я, но в голове у меня совсем невесёлые мысли

Аларик и его Слуга… Могу ли я положиться на них в этом вопросе? Заклинатель и для них опасный противник. И… Шарлемань. Он куда страшнее, чем Слуга Хельвиг.

«Что насчёт Копейщика?» - спрашиваю я, со вздохом отодвигая кубок.

Всадник хмурится. Воин в зелёной тунике не пришёлся ей по нраву. Но она берёт верх над чувствами и произносит: «Я… соглашусь на его помощь. Если не будет другого выхода».

Рыцарь-стрелок с его печальным лицом… и Хозяйкой-ведьмой. Летиция всегда была умна. Она не может не понимать, что будет лучше для нас обоих. Не знаю, встречались ли они с Мечником… Но она сразу сообразит, что с этим титаном не справиться в одиночку.

«Лучник… Что думаешь о нём?» - интересуюсь я, рассматривая сухарик.

Жанна д’Арк поднимает задумчивый взгляд к потолку. Камнем преткновения здесь является не Слуга, но его Хозяйка… Наконец, с тяжёлым вздохом Всадник говорит: «С ним я смогу сотрудничать… Особенно если нет иных возможностей».

Есть. Есть другой выход. Другая возможность. Но я не знаю, как Жанна д’Арк воспримет её… Поэтому, я хорошенько всё прикидываю в голове, прежде чем сказать…

«Да, давай так и поступим»

«Мы можем заключить союз… с Заклинателем»

Мои слова звучат дико… Но только на первый взгляд. Да, мы проиграли поединок с Заклинателем. Он чуть не убил нас обоих… Но явив свой Благородный Фантазм, он открыл своё истинное имя. Кухулин – великий герой Ирландии. Надо сказать, что Заклинатель – весьма… нетипичный Класс для этого Героического Духа. Больше подошёл бы Копейщик… Или даже Берсеркер.

Кухулин пусть и варвар в моём представлении, но у него благородное сердце. Не говоря уже о том, что он никогда не откажется от сражения с сильным противником… И будучи в Классе Заклинателя, достаточно благоразумен, чтобы понять, что есть враги, с которыми незазорно сразиться и не в одиночку.

И Хельвиг… Я всё ещё верю, что мы сможем… понять друг друга.

…что она простит то, как я с ней поступил.

Первое время, услышав мои слова, Жанна д’Арк глядит на меня с откровенным удивлением… Но в фиалковых глазах снова нет ни возмущения, ни гнева. Она лишь коротко кивает, соглашаясь с моими словами и не озвученными доводами.

Она доверяет мне.

«Это всего лишь вариант», - говорю я и подхожу к одной из колонн. Стоит узнать, сколько сейчас времени… Лёгкое касание…

Боль лопнувшей кожи…

Солнце совсем недавно поднялось над бесконечным массивом Чёрного Леса. У нас ещё есть время. Тёмные дела творятся в темноте. Контуры тут же отзываются болью. И ожоги на теле и руках вторят им.

Да, я чувствую себя лучше… Но всё ещё далёк от идеала. Мы в Мастерской. И сейчас есть возможность уделить немного времени тому, чтобы подготовиться к грядущим битвам.

Пора решать…

«Всадник…»

«…мы отправляемся в Шварцвальд»

«…мы попробуем разыскать Хельвиг»

«…мы ещё ненадолго останемся здесь, чтобы подготовиться»

Сомневаюсь, что Хельвиг покинула город. Так что разыскивать уличную кошку Нитерберга лучше всего на городских крышах. В конце концов, это её любимое место… С другой стороны, Кухулин мог увести её в лес. Пусть сила Шварцвальда это не могущество друидов, обучавших ирландского героя, но всё же в чаще Чёрного Леса у него будет преимущество.

Но в Шварцвальд мы всегда успеем… А город ближе.

Пока я и Всадник идём по извилистой горной дороге, в мою голову закрадывается мысль, не привлечь ли к поискам Хельвиг моих людей? Я же граф… Стража быстро найдёт её – Нитерберг не так велик… как мне бы иногда хотелось.

Мысль кажется заманчивой, но… нет. Заклинатель вряд ли оставит Хельвиг одну. А для такого Героического Духа как Кухулин люди с оружием считаются… законной добычей, скажем так. Я просто пущу своих людей на убой.

Как граф я не могу так поступить.

Поэтому, придётся всё делать… самостоятельно.

И вот мы уже идём по улицам города. Я непроизвольно скольжу взглядом по скатам крыш в надежде увидеть там рыжие волосы и босые ноги Хельвиг Лаклен… Но Судьба не настолько благосклонна ко мне.

Или..?

Неподалёку от церкви я замечаю мальчишку. Того самого, кто доставил мне приглашение от Хельвиг. Шанс, что он знает, где она, конечно, невелик… Но и не нулевой. По счастью, он пока что не замечает меня… Осталось только завести разговор.

Я заговорю с ним

Я пошлю Всадника с ним поговорить

Кухулин демонстрирует клыки в ответ: «В таком случае, наши желания разнятся. Ибо я здесь именно для этого!»

Жанна д’Арк пристально наблюдает за Заклинателем. В её фиалковых глазах нет страха. Она готова защитить меня и себя. Готова снова обнажить меч против того, кто чуть не убил её.

«Не спеши!» - успеваю сказать я, прежде чем огненная руна, начертанная Кухулином, порождает шар пламени, который с рёвом устремляется в нас.

Всадник отпрыгивает в сторону, захватив меня с собой. Земля уходит из-под ног, а потом то место, где мы только что стояли, превращается в столб огня, бьющий в тёмные небеса.

Первые капли дождя падают на крыши. Кухулин поднимает взгляд на тучи и недовольно кривится. Ливень явно не радует его – может быть, потому что он может затушить его пламя… А может быть, потому что он не любит мокнуть…

«Я должен поговорить с твоей Хозяйкой, Заклинатель! – я пытаюсь перекричать первые раскаты грома. – Прошу! Я должен поговорить с Хельвиг Лаклен!»

«Что-то не очень ты спешил с ней разговаривать в прошлый раз, - отвечает Заклинатель, рисуя новые огненные знаки, не смотря на дождь. – Что же изменилось?»

«Я хочу извиниться!»

«Я должен сказать ей нечто важное!»»

Я провожаю взглядом крылатого посланника, а потом решительно шагаю в «запретную» половину. Что я там увижу? Что так тщательно и ревностно скрывала от меня Хельвиг?

Какая-то часть меня ожидает увидеть там маленькую Мастерскую… Рабочий стол, стеллаж с книгами, жуткий череп на стене, колдовской круг на полу… Но я понимаю всю абсурдность этого предположения.

Конечно же, всё не так. Это просто маленькая комнатка. Её… личное пространство. Её маленький Мир… Одноместная кровать с пёстрым лоскутным одеялом. Несколько тряпичных кукол, сидящих на полке. Лёгкий, приятный аромат свежих цветов в глиняной вазе.

Откуда они взялись здесь в конце октября? Провожу рукой над ними, и сразу нахожу ответ. Прана Заклинателя… Это его рук дело.

Жанна д’Арк остаётся в первой комнатке, прикрывая спину. После того, как мы сломали барьер Заклинателя, его появление это лишь вопрос времени… Конечно, я надеялся застать тут Хельвиг…

Но, надеюсь, я смогу найти с Кухулином общий язык.

И он позволит мне поговорить со своей Хозяйкой.

Повинуясь неожиданному порыву, я сажусь на кровать. Она… весьма мягкая. И всё ещё хранит тепло её тела. Я улыбаюсь осознанию этого факта…

Мне нужно здесь как следует осмотреться

Пусть я посвятил изучению Магии всю свою (не самую длинную жизнь), но я всё-таки граф. А значит, знаю, с какой стороны браться за оружие. И Аларик воспитывался в аристократической семье – он потомок одного из Паладинов Шарлеманя, пусть и рыцаря-колдуна.

Мы можем за себя постоять.

Ловким движением Аларик выкручивает руку воина, его пальцы разжимаются, и мой друг подхватывает меч. Клинок звенит по шлему, и боец заваливается на пол. Но его место тут же занимают двое других.

Несколько мгновений Аларик отбивается. Ему удаётся отсечь руку с топором, и вот уже я при оружии. Вот только…

Все эти воины… Пусть их всего дюжина, но они – свирепые жители Вальгаллы, пусть и созданные воображением и силой Магии Вольдемара Верлора.

«Аларик!!!» - успеваю вскрикнуть я, прежде чем копьё входит в живот моего друга. Его колет – Мистический Код, способный отвести удар клинка — не может защитить его здесь…

«Ульрик…» — хрипит он, прежде чем тяжёлый меч воина опускается ему на ключицу, разрубая тело Мага до середины груди.

«НЕТ!!!»

Удар… Удар… Я сражаюсь как Берсеркер, круша боевым топором всех, кто осмеливается подступить ко мне, но…

Взмах клинка перерубает топорище. Торжествующий хохот Вольдемара Верлора перекрывает крики воинов. Я…

Меч вонзается мне в грудь. Широкое лезвие секиры перерубает запястье. Копьё пробивает бедро.

Боль!

Больбольболь…

Я…

Прости меня…

Жанна…

BAD ENDING

Император Запада касается пальцами раны, оставленной мечом Всадника – будто хочет убедиться, что она настоящая. Не сразу – далеко не сразу – он верит в реальность происходящего.

Ещё немного…

Дюжина шагов…

«Пусть я погибну здесь… - говорит Жанна д’Арк. – Но и ты никогда не выиграешь эту Войну… Никогда! Ты проиграешь, Мечник Шарлемань!»

Девять шагов…

«Прощай, Дочь Франции!» - в голосе Императора Запада звучит истинное сожаление. Он хотел бы иного исхода… Но его меч поднимается, чтобы положить конец Войне Жанны д’Арк.

Семь шагов… Пожалуйста…

Этот голос… Он звучит ниоткуда. Звенит жалобно… И при этом твёрдо. Этот голос…

«Властью Заклятья Повеления…»

Шарлемань поджимает губы, но клинок его замирает, не успев опуститься на Всадника.

«…приказываю тебе, Мечник…»

Амелия Фион Ренстаад… Моя невеста… Хозяйка Мечника.

«…пощади Всадника!»

«Ты проиграла, Дочь Франции, - надменно звучит голос Императора Запада. – И никакие твои слова этого не изменят». Хотел ли он иного исхода? Не знаю. Но его меч поднимается, чтобы положить конец Войне Жанны д’Арк.

Семь шагов… Пожалуйста…

«Но… Ты сражалась за Нашу Хозяйку. Ты защитила её, рискуя собой. И за это прими Нашу благодарность».

Жанна д’Арк поджимает губы, но ничего не говорит. Шарлемань улыбается ей, ласково и покровительственно.

«В этот раз Мы пощадим тебя, Дочь Франции. И Наш долг перед тобой оплачен».

Меч Шарлеманя с недовольным шипением прячется в ножны… И он разворачивается, оставляя Жанну д’Арк за своей спиной… Поверженную… Но живую.

Я… обнимаю её

Не знаю, сколько времени прошло. Солнце уже село. Холодная ночь окончательно вступила в свои права. Последняя октябрьская ночь… Призраки Шварцвальда окружают нас, выглядывают из-за чёрных стволов.

Сегодня к ним присоединился ещё один…

Хельвиг… Как бы мне ни хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но я разжимаю объятья. Я поднимаюсь, не чувствуя ног. Есть то, что я должен сделать…

Обязан…

«Всадник… - тихо говорю я, потому что громче просто нет сил. – Ты можешь… встать? Мне понадобится… твоя помощь».

Она слабо кивает и поднимается. Вместе мы идём туда, где встретил свой конец Заклинатель Кухулин.

…и моя сестра.

…и Хельвиг Лаклен.

Я опускаюсь на колени перед её окровавленным телом. Ласковым движением закрываю её глаза. Это… Это неправильно. Несправедливо.

Это слишком жестоко…

Вернер, Амелия, Аларик, Летиция… Все они – Маги. Все они живут в этом Мире, полном опасностей, полном сражений и чудовищ. Мы выбрали этот путь. Мы готовы к нему. И пусть мы падаем, пусть гибнем, не достигая цели… Это наш Мир…

…но не её…

«Прости меня… - шепчу я, прижимая её к себе в наивной попытке согреть мёртвое тело. – Прости… Прости… Прости… Прости…»

Разум холодно говорит мне, что я не виноват. Что она сама выбрала свою смерть. Проклятый разум… Я хочу, чтобы он заткнулся. Моё сердце знает… Оно не может не понимать…

Это всё моя вина.

Я создал эту Войну. Я сражался в ней. Я оттолкнул Хельвиг, когда ей нужна была помощь… Ведь наверняка она была напугана… Не понимала, что происходит…

Я назвал её врагом…

Жанна д’Арк осторожно кладёт мне руку на плечо. Её ладонь такая нежная и тёплая… Ледяная корка вокруг моего сердца окончательно тает… Она превращается в слёзы.

Я рыдаю как ребёнок, свернувшись на земле. Вся боль, что накопилась за эти дни Войны… Все мои ошибки… Все потери… Я задыхаюсь в плаче, захлёбываюсь слезами… Жанна д’Арк, опустившись передо мной на колени, гладит мои слипшиеся от дождя волосы.

Она молчит. Она знает, что я не услышу её слов… Да они и не важны. Важно то, что она рядом. Что она…

…она тоже оставит меня. Завтра. Так или иначе.

Я плачу… Не знаю, как долго… Вместе со слезами я исторгаю из своей души все страдания, что родила эта Война… Эта жестокая Война…

Эта жестокая Судьба…

Я оплакиваю всех погибших… Я прошу у них прощения дрожащими губами, сбивчиво, захлёбываясь в рыданиях. Я молю их о прощении…

…потому что сам не могу простить себя

Но всё заканчивается. И мои горящие от боли глаза уже не могут исторгать слёзы. Я поднимаю взгляд на Всадника и любуюсь её юным, невинным лицом… Её щеками, её губами, её глазами… Любуюсь тем, как сталь боевой диадемы сочетается с золотом волос… Любуюсь ласковой проницательностью её взгляда.

Я…

…не заслужил быть её Хозяином…

«Всадник, - тихо говорю я, потому что громче просто не в состоянии. – Мне нужна твоя помощь. Я… Не справлюсь один».

Она помогает мне подняться. Она не оставит меня. Моя святая… Моя спутница…

Моя Слуга…

Я касаюсь холодной ладошки Хельвиг. Я смотрю в её мёртвое лицо и пытаюсь увидеть вместо него… Её насмешку. Её улыбку. Её…

…жизнь…

Но всё заканчивается…

«Идём… Всадник»

Есть в глубине Чёрного Леса один холм… Удивительно красивое место. Окружённое кольцом деревьев, оно возвышается над Шварцвальдом, тянется к солнцу из мрака. Призрачный туман не смеет подниматься на холм. Это место – будто напоминание о том, что даже среди чуждого, древнего зла может быть нечто прекрасное.

Даже ночью, когда тёмные силы безраздельно властвуют в Чёрном Лесу, они не смеют приближаться к этому холму. Быть может, на нём лежат древние заклятья, оставленные божествами, когда они ходили по этой земле…

А быть может, даже голодные призраки чтят его красоту.

Я вытираю пот со лба, больше размазывая грязь. Мои руки болят… Ожоги и мозоли вместе заставляют меня желать оторвать кисти, лишь бы не ощущать это…

Но я вытерплю.

Я вонзаю лопату в склон холма – и она, созданная из камня последними крупицами моей Магии – тут же рассыпается. Я смотрю в сырой мрак пустой могилы… И медленно опускаю туда завёрнутое в саван тело Хельвиг Лаклен.

«Прощай…»

«Прощай, сестрёнка, - шепчу я, прежде чем кинуть первую горсть земли. – Прощай и прости… Та, что всегда была рядом… Прощай… Я…»

Здесь ей будет спокойно… Здесь… В этом до боли прекрасном месте… Здесь, где её душа не достанется Шварцвальду…

«Я люблю тебя».

«Прощай, Хельвиг, - шепчу я, прежде чем кинуть первую горсть земли. – Прости меня… Та, что всегда была рядом… Прощай… Я…»

Здесь ей будет спокойно… Здесь… В этом до боли прекрасном месте… Здесь, где её душа не достанется Шварцвальду…

«Я никогда не забуду тебя».

Жанна д’Арк опускается на колени перед могилой и произносит заупокойную молитву. Не знаю, есть ли он, тот Бог, которому присягнула моя Слуга, но коль сама святая просит за Хельвиг, надеюсь, что Рай ей обеспечен…

«Теперь ты с Господом… Аминь», - заканчивает свою молитву Жанна д’Арк, и я улыбаюсь ей, печально и благодарно.

Всё когда-то заканчивается… Я стою над могилой Хельвиг Лаклен, осознавая, что вижу её в последний раз. Всё когда-то заканчивается…

Но почему так быстро?!

«Спи…» - говорю я, глотая слезу…

Свист кнута… Боль лопающейся кожи…

Я берусь за лопату, больше не чувствуя боли. Много… Её слишком много в моей жизни.

Я приступаю к работе…

Я глажу её золотые волосы немеющими руками. Я шепчу что-то ей, но не помню собственных слов. Я не чувствую холод её доспехов. Не чувствую тепло её дыхания…

Она жива… Это всё, что мне нужно знать.

«Мы уходим, Лучник, - бросает Мечник своему новому Паладину. – Наш замок и Наша награда ждут Нас».

Рыцарь-стрелок спокойно кивает и бережно поднимает свою Хозяйку. Не удостоив меня на прощание даже взглядом, он уносится прочь, к горе Нитерберг.

Но Летиция… Она успевает прошептать мне… Одними губами…

«Прости меня… Но… Другого выхода нет…»

«Мы уходим, о наследник Малагиса, и ты, Копейщик, - бросает Мечник своим новым Паладинам. – Наш замок и Наша награда ждут Нас».

Воин в зелёной тунике несколько рассеянно кивает и берёт на руки своего Хозяина. Копейщик бросает на меня виноватый взгляд. «Извини, что так получилось… Но это Война…» А затем уносится прочь, к горе Нитерберг.

Аларик успевает прошептать мне… Одними губами…

«Прости… Я не мог… Просто не мог поступить иначе…»

Мечник Шарлемань задерживается, пропуская своих новых подданных вперёд. Он смотрит на нас, будто размышляя о верности принятого им решения… А затем произносит: «Завтра. Завтра Святой Грааль явит себя. Не приходит в замок, Дочь Франции. Проведи этот последний день так, как желает твоё сердце… Не трать его на бессмысленные сражения. Тебе Нас не одолеть. Никогда».

Он разворачивается и шагает в сторону горы Нитерберг – в сторону замка, который он забрал себе по праву сильного… Император Запада, воистину непобедимый Слуга…

«Проживи свой последний день так, как тебе хочется, Дочь Франции. И будь счастлива – ибо Нашу страну ждёт тысяча лет процветания».

И мы остаёмся… вдвоём

…просыпаюсь, не сразу понимая, где я. Кто я. Когда я. Тяжесть доспехов давит на плечи. И тот факт, что я уснул в них, совсем не облегчает мою участь. Кто-то трясёт меня за плечо, и с трудом разлепив глаза, я вижу перед собой совсем молодого паренька, чьи глаза просто светятся от счастья и восторга.

«Проснись же!»

Я скашиваю взгляд на узкую бойницу. Это майское утро удивительно холодное… И сумрачное. Зачем он поднял меня в такую рань?

Откуда я знаю, что сейчас май?

«Она зовёт нас! Зовёт нас всех! Идём же, скорее!»

Она?

Парнишка протягивает мне шлем, стоявший тут, рядом, на столе, где уже давно не было ничего крепче воды и вкуснее хлеба. Живот предательски урчит, когда я вспоминаю о пропущенном ужине…

Почему я помню об этом?

Раны ноют из-за плохой погоды, старые и новые. И откуда у этого юноши столько энергии – не смотря на то, что его голова перевязана окровавленной тряпкой. Я вздыхаю, беру шлем подмышку, нахожу взглядом меч, стоящий в углу, цепляю его на пояс и…

…следую за пареньком

Там, внизу, уже немало народу. Рыцари, латники, стрелки, горожане… Все они собрались здесь ради…

Ради кого?!

Она стоит там, на площади… Девчушка, нацепившая на себя рыцарские доспехи. Маленькая крестьянка, что привела за собой армию… Та, что появилась на улицах осаждённого Орлеана, и само её присутствие заставило людей вспомнить...

Вспомнить свою гордость… Вспомнить свою веру… Но самое главное…

В её фиалковых глазах горит нечто давно забытое на землях Франции. Свет, который не сиял здесь уже много лет. Свет надежды.

«Опомнись, Жанна! Что ты говоришь?!» - лишь один человек находит в себе смелость перечить ей. О да, он тоже радостно, с истинным восторгом ловил свет, что она принесла с собой… Но в его взгляде было нечто большее. Нечто… личное.

«Ты забываешься, Дюнуа!» - скрипит холодный угрожающий голос. Я не сразу замечаю за спиной крестьянки этого высокого черноволосого рыцаря с надменным и мрачным лицом. Её тень. Её защитник.

Жиль де Рэ.

Я с замиранием сердца наблюдаю за перепалкой этих благородных лордов. На чьей я стороне? Несложно сказать. Потому что на самом деле я – как и все остальные – не свожу взгляда с той, что облачена в одеяния из стали и сияния святости.

Она – обещанное Чудо

Жиль де Рэ и Жан Дюнуа сверлят друг друга взглядами. Такое ощущение, что они скрестили невидимые клинки, и воздух звенит от этого поединка, и искры летят на камни мостовой. О, в этом противоборстве нечто большее, чем несогласие.

Хотя, быть может, они сами это не понимают.

«Сен-Лу и Святой Августин это успех, но Турель… Это совершенно другой разговор! Людям нужен отдых… Они не могут совершать подвиги вечно! – Дюнуа почти с мольбой смотрит на Жанну д’Арк, желая лишь, чтобы она поняла и прислушалась. – Гласдейл – не чета остальным капитанам. Здесь не выйдет…»

Страх… Вот, что я вижу в глазах Жана Дюнуа, Орлеанского Бастарда. Но не за свою жизнь, вовсе нет. Совсем иной страх. Он боится… за ней. Он не хочет, чтобы она пострадала…

Он хочет её защитить…

«Шевалье, - крестьянка в доспехах ласково улыбается Дюнуа и легко касается его плеча так, что на лице бывалого рыцаря вспыхивает румянец смущения. – Я понимаю Ваше беспокойство. Но… Пусть сегодня и прольётся моя кровь – это малая цена за спасение возлюбленной Франции».

«Дело… - я вижу, с каким трудом Дюнуа даются эти слова, но он должен их сказать. – Дело не только в тебе… Если вдруг…»

Она направляет свой взгляд туда, где высятся укрепления Турели. Туда, где развеваются английские знамёна. Туда, где ждёт её враг…

Как она поступит?

Порыв майского ветра разворачивает её флаг. Золото и белизна… Её девичий лик наполняется светом отваги, которую я не видел и в наёмниках, и в рыцарях. Рука сама тянется к мечу.

«Сегодня мы вернём Орлеан, шевалье», - говорит Жанна д’Арк, и никто не сомневается в её словах. Её устами глаголет Истина. Сам Господь говорит с нами через неё…

«ДА!!!» - ревёт толпа. Рыцари и горожане, латники и стрелки – каждое слово крестьянской девушки достигает их сердец, освещает их души. Наполняет их верой и надеждой.

Дюнуа сокрушённо качает головой, но… Я вижу отблески фиалкового огня и в его глазах. Он борется со своими чувствами. Он пытается сохранить трезвый взгляд… Но он тоже пленён её чистотой. Её красотой. Её верой.

Она разворачивается, высоко поднимая свой стяг. И лучи утреннего майского солнца, пробивающиеся сквозь серое марево, освещают её. Золотистым сиянием нимба они играют на её волосах. Отблесками небесного пламени отражаются они в боевой диадеме Жанны д’Арк.

Крестьянка, услышавшая глас Божий… Спасительнице, которой нет и двадцати… С отвагой сотни рыцарей, с верой сотни клириков она устремляется к мосту Турели, отчаянно размахивая бело-золотым знаменем…

«ВСЕ, КТО ЛЮБИТ МЕНЯ… ЗА МНОЙ!»

И я бегу за ней…

Это кажется невероятным… Воины, чьими спутниками много лет были отчаянье и поражение, усталые, израненные, голодные… Они поднимают своё оружие. Они идут за ней, за крестьянкой в доспехах…

…за златовласым ангелом победы…

И я бегу вместе с ними. Ослеплённый. Опьянённый. Окрылённый. Дюнуа ошибался… Люди могут совершать подвиги вечно. Если Она зовёт… Если Она приказывает…

Мы не можем этого не исполнить!

Ливень стрел обрушивается на нас. Рядом со мной падает седоусый латник. Позади – городской ополченец с пронзённым горлом. Что-то ударяет мне по шлему… Но я не обращаю на это внимание. Стрела вонзается мне в плечо… Но я не чувствую боли.

Само небо… И камни… Весь Мир повторяет лишь одно…

«ИДИ ЗА НЕЙ! ИДИ ЗА НЕЙ!»

Впереди – укрепления, за которыми мост к Турели. Языки пламени поднимаются над крепостью… Она в огне. Но мы идём и в огонь. В Ад… В преисподнюю…

Ради неё!

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

О, сколь сладко это пробуждение, не смотря на то, что я лежу практически на холодной земле – ибо голова моя покоится на коленях Всадника. Открыв глаза, я вижу её спокойное, до безумия красивое лицо. Вижу, как заплетённая коса золотых волос падает на плечо. Вижу лёгкую, еле заметную, смущённую улыбку.

«Доброе утро, Хозяин».

Мне не хочется вставать. Не хочется двигаться. Мне хочется провести так остаток этого дня…

…остаток своих дней…

«Доброе утро… Жанна».

Наши взгляды встречаются… И я вижу, как румянец заливает девичьи щёки. Когда я находился без сознания, это одно, но сейчас… Всё становится слишком – недопустимо – интимно. Чтобы не смущать свою Слугу, я быстро вскакиваю на ноги (удивляясь, что моё тело ещё на это способно).

«Та стрела… - говорит Всадник, отводя взгляд. – Ранила меня в плечо».

Я виновато улыбаюсь – как будто и впрямь мог что-то изменить. Мы стоим под сенью старого дерева, почерневшего от времени и ауры Шварцвальда – совсем недалеко от холма, где я похоронил Хельвиг…

Хельвиг…

Я хочу закрыть свой разум от воспоминаний о вчерашнем дне. Хочу – но не могу.

«Это твой… Благородный Фантазм?»

Другой вопрос – хочу ли я этого? Хочет ли этого сама Жанна д’Арк? Я не сомневаюсь, что она останется верна клятве… Что она направит меч на Шарлеманя и будет сражаться в этой практически безнадёжной битве…

Но так же я не сомневаюсь, что это причинит ей боль.

«Жанна… - тихо обращаюсь я к ней, отводя взгляд. – Могу я… обращаться к тебе так?»

Она кивает, давая мне такое позволение. Но это – далеко не самый сложный вопрос предстоящего разговора. Слова Шарлеманя всё ещё звучат в ушах. От них трудно отмахнуться…

«Жанна… То, что сказал Мечник… Его предложение… Что ты думаешь о нём? Я не сомневаюсь в твоей решимости, Всадник. Но… Чего ты на самом деле хочешь?»

И снова наши взгляды встречаются. Нежно-фиалковые очи моей Слуги заглядывают мне в душу. Они читают моё сердце…

…но видит ли она мои чувства?

…мои истинные чувства к ней?

«Это правда, Хозяин… Мне нелегко будет сражаться с Шарлеманем. Огромная часть меня противится этому. И этот день… Последний день Войны… Я хотела бы провести не в битвах, а… иначе», - румянец заливает её невинное лицо.

Что я слышу?! Игривые, чувственные, земные нотки в голосе моей Слуги?! Или… Я просто вижу то, что всем сердцем хочу видеть?

«Но я дала клятву. И что бы ты ни решил, я последую за тобой, Хозяин. Я не оставлю тебя… Ульрик фон Нитерберг».

«Спасибо, Жанна»

В ещё большем смущении Жанна д’Арк кивает – и понимание сути её второго – тайного - Благородного Фантазма приходит ко мне. LUMINOSITE ETERNELLE – знамя Орлеанской Девы, что вдохновляет на битву. Уникальный Благородный Фантазм, который…

…превращает Хозяина в Героического Духа.

«Что бы ни случилось… Я бы не хотела его использовать, Хозяин, - тихо говорит она. – Это слишком опасно для тебя. Сражаться – это долг и обязанность Слуги».

Я понимаю её… Но сегодня, в последний день Войны Святого Грааля, нам потребуется всё, что у нас есть…

Всё – и даже больше.

Мечник Шарлемань отнял у меня всё. Хельвиг. Амелию. Летицию. Замок. Мастерскую. Он почти отнял у меня Всадника… И почти отнял надежду на победу.

Осталось всего три Слуги. Карл Великий. Его новый Паладин, Лучник. И… Всадник Жанна д’Арк. Сила, с которой нам предстоит сразиться… Она не кажется неодолимой. Она является таковой.

Мечник Шарлемань отнял у меня всё. Хельвиг. Амелию. Аларика. Замок. Мастерскую. Он почти отнял у меня Всадника… И почти отнял надежду на победу.

Осталось всего три Слуги. Карл Великий. Его новый Паладин, Копейщик. И… Всадник Жанна д’Арк. Сила, с которой нам предстоит сразиться… Она не кажется неодолимой. Она является таковой.

Я смотрю на свою Слугу и вспоминаю то, что видел в своём сне. Обрывки сражения за Орлеан. Она, крестьянская девушка, смогла повернуть вспять ход войны. Она вернула людям надежду. Сделала то, что было невозможным…

Вместе с ней…

…я смогу победить даже неодолимую силу

...

..

.

«Приди же…»

Этот голос… Он придаст силы тому, кто прошёл босыми ногами путь в тысячу миль по раскалённым камням, сделать ещё один шаг.

«Приди же…»

Этот голос… Он поднимет с постели больного, чьи конечности уже многие годы не знали движения…

«Приди же…»

Этот голос… Он заставит мертвеца восстать из могилы, восстать – и последовать за ним.

«Приди же… Ко мне»

Я иду…

Я спасу тебя…

Ведь я…

…люблю тебя.

«Проснись!»

И я… просыпаюсь

Я не боюсь ловушки. И я чувствую, что должен встретиться с Амелией наедине. Как бы я ни доверял Всаднику, есть вещи, которые можно сказать, лишь когда рядом больше никго нет.

«Ты уверен, Хозяин? – строго спрашивает Всадник. – Я не думаю, что… Мечник… опустится до такой подлой засады, но вот его новый Паладин…»

Жанна д’Арк не верит Летиции, а теперь и её Слуге… И не без оснований.

Жанна д’Арк не верит Аларику и его Слуге… И не без оснований.

На миг я задумываюсь над её словами – особенно если вспомнить посланника, который доставил письмо. Но всё же это кажется… маловероятным.

«Я считаю, что этот… новый Паладин… не решится на подобное без одобрения Императора Запада. Так что риск засады маловероятен. И… - я несколько виновато улыбаюсь Жанне д’Арк. – Амелия – моя невеста, пусть и, наверное, бывшая. Ей будет проще разговаривать… наедине».

Всадник смущённо отводит взгляд, слегка краснеет и говорит: «Как скажешь, Хозяин. Тогда отправляемся?»

Солнце уже поднимается над Шварцвальдом. Времени… не так уж и много. Чудо, готовое даровать себя победителю, уже почти пробудилось там, в Сокровенной Пещере.

«Не будем заставлять леди ждать».

Всадник подхватывает меня, и мы направляемся к городу. Конечно, я решил поговорить с Амелией наедине, но с помощью Слуги добраться до Нитерберга будет и быстрее, и безопаснее. И вот мы несёмся сквозь Шварцвальд.. К моему немалому удивлению тени Чёрного Леса, голодные призраки, неупокоенные духи не преследуют нас – хотя сегодня, с наступлением темноты, их власть будет на пике…

Быть может, они копят силы?

Мне сейчас не до этого… Мои мысли устремлены вперёд…

…к встрече с Амелией

Нет, я не боюсь ловушки. Но… Я хочу, чтобы она была рядом. Жанна д’Арк. Она обещала быть рядом со мной. Так почему я должен её бросать?

«Мне бы не хотелось… мешать вашему разговору, Хозяин, - несколько смущённо говорит Всадник. – Всё же Хозяйка Мечника твоя…»

Я отрицательно качаю головой, хотя смущение Слуги и вызывает у меня улыбку.

«Ты не помешаешь. Я не хочу ничего скрывать от тебя, Жанна. И… - здесь я делаю паузу, потому что мне нелегко произнести это. – Мне нужна твоя поддержка. Я более, чем уверен, что это будет непростой для меня разговор».

«Хорошо, Хозяин. Тогда отправляемся?»

Солнце уже поднимается над Шварцвальдом. Времени… не так уж и много. Чудо, готовое даровать себя победителю, уже почти пробудилось там, в Сокровенной Пещере.

«Не будем заставлять леди ждать».

И мы идём на эту встречу. Идём вместе. Несёмся сквозь Шварцвальд, и снова Всадник несёт меня на руках. К моему немалому удивлению тени Чёрного Леса, голодные призраки, неупокоенные духи не преследуют нас – хотя сегодня, с наступлением темноты, их власть будет на пике…

Быть может, они копят силы?

Мне сейчас не до этого… Мои мысли устремлены вперёд…

…к встрече с Амелией

И вот всё реже становятся чёрные деревья Шварцвальда. И впереди вырастает ограда Кладбища всех душ – колдовская граница, созданная, насколько мне известно, основателем рода Нитербергов. То, что отделяет Лес от Города. То, что отделяет мир живых от царства голодных тёмных духов.

Всадник останавливается около неё и осторожно ставит меня на холодную землю. Она строго и несколько взволнованно говорит мне: «Я буду ждать тебя здесь, Хозяин. Если что-то… заподозришь… позови. Я немедля приду».

Я благодарно киваю на слова Всадника и перемахиваю через ограду. И вот я иду меж рядов могильных камней и крестов, в поисках моей невесты.

Её несложно найти. Она стоит у безымянного могильного камня, опустив взгляд – будто беседует с давно усопшим. И я замираю, любуясь её печальной красотой. Нельзя отрицать, что она прекрасна. Волосы нежно-голубого цвета сейчас распущены и ниспадают на плечи. Трогательное личико, светлая кожа – и поэтому огромные глаза цвета ночного неба кажутся ещё темнее.

Просторные красные одежды – те, что я видел на склоне горы – скрывают её фигуру, но даже они удивительным образом идут Амелии Фион Ренстаад. Её женственная красота околдовывает. На мгновение я забываю обо всём… О том, кто она на самом деле.

О клинке Мечника, что рассекает тело Хельвиг…

На миг я забываю обо всём… Но этот миг проходит. Я беру себя в руки… Стараюсь взять… Я вспоминаю, что это Война. А потом шагаю к моей невесте.

«Здравствуй… Амелия»

И вот всё реже становятся чёрные деревья Шварцвальда. И впереди вырастает ограда Кладбища всех душ – колдовская граница, созданная, насколько мне известно, основателем рода Нитербергов. То, что отделяет Лес от Города. То, что отделяет мир живых от царства голодных тёмных духов.

Но для Всадника Жанны д’Арк это не преграда. Она без труда перемахивает через него, а потом осторожно ставит меня на холодную землю. Ни к чему лишний раз тревожить покой умерших. И вот мы идём меж рядов могильных камней и крестов, в поисках Хозяйки Мечника…

Её несложно найти. Она стоит у безымянного могильного камня, опустив взгляд – будто беседует с давно усопшим. И я замираю, любуясь её печальной красотой. Нельзя отрицать, что она прекрасна. Волосы нежно-голубого цвета сейчас распущены и ниспадают на плечи. Трогательное личико, светлая кожа – и поэтому огромные глаза цвета ночного неба кажутся ещё темнее.

Просторные красные одежды – те, что я видел на склоне горы – скрывают её фигуру, но даже они удивительным образом идут Амелии Фион Ренстаад. Её женственная красота околдовывает. На мгновение я забываю обо всём… О том, кто она на самом деле.

О клинке Мечника, что рассекает тело Хельвиг…

На миг я забываю обо всём… Но этот миг проходит. Я оглядываюсь на Жанну д’Арк в поисках поддержи в её фиалковых глазах… А потом шагаю к моей невесте.

«Здравствуй… Амелия»

Моя невеста поднимает на меня огромные, чарующие глаза. Я вижу на её бледном лице радостную улыбку… Она быстро оглядывается в поисках моего Слуги, и не находит её. И… я вижу, что ей приятен тот факт, что я пришёл один…

@@…что я доверился ей.

«Здравствуйте, Ваша светлость, - почти шёпотом говорит она. – Я искренне рада, что Вы пришли…»

Она надеялась, что я приду один… И я её не разочаровал. Амелия делает лёгкий, робкий шажок в мою сторону, и расстояние между нами снова сокращается.

Мечника поблизости нет. Столь невероятную мощь я бы почувствовал задолго до прибытия на кладбище. Она тоже одна.

Предательская мысль вдруг рождается в моей голове. Мысль, достойная Мага. Мысль, достойная моего отца. Это возможность… Подарок Судьбы. У каждого Слуги есть ахиллесова пята – даже у Шарлеманя.

И эта ахиллесова пята – Хозяин.

Смогу ли я убить свою невесту ради победы? Ради Желания? Хватит ли у меня на это… смелости. Хватит ли на это жестокости?

Жанна д’Арк не поддержит эту идею… Я уверен в этом. Это предательство самого мерзкого толка. Но…

Есть ли у меня выбор?

«Амелия…» - говорю тихо…

«…умри ради меня»

«…что ты хочешь нам сказать?»

«Ч..что?» - жалобно спрашивает Амелия.

Она не верит, что я сказал. Она не до конца понимает мои слова…

Это Война. И она не оставила мне выбора. Мечник не оставил мне выбора. Он слишком силён… Слишком…

«Dämonenspitzen!»

Могильные камни превращаются в острые шипы. Они вонзаются в грудь Амелии, пробивают насквозь её прекрасное тело, будто колья жуткой казни. Она не кричит… В её огромных, тускнеющих глазах – понимание. И даже…

…благодарность?!

Так поступил бы любой… Маг. Это разумно. Это единственное верное решение…

Я поступил так, потому что…

Этот звук… Песня… Песня острой смерти… Я поднимаю глаза к Мосту повешенных – серебристая фигурка замерла среди статуй, уже спустив тетиву. Конечно… Шарлемань бы не отправил свою Хозяйку без сопровождения…

И воды Дуная скрыли его присутствие от меня…

Незримый клинок рассекает меня пополам. И я падаю… Падаю в глубины смерти… Всё ниже… И ниже…

Этот свет… Золотой наконечник, пронзающий воздух… Я поднимаю глаза к Мосту повешенных – фигура в зелёной тунике замерла среди статуй, уже опустив руку после броска. Конечно… Шарлемань бы не отправил свою Хозяйку без сопровождения…

И воды Дуная скрыли его присутствие от меня…

Копьё пробивает меня насквозь. И я падаю… Падаю в глубины смерти… Всё ниже… И ниже…

Прости…

Я подвёл тебя…

Жанна…

BAD ENDING

Моя невеста поднимает на меня огромные, чарующие глаза. На мгновение я вижу на её бледном лице радостную улыбку… А потом она видит Всадника за моей спиной, и улыбка становится печальной…

…даже горькой.

«Здравствуйте, Ваша светлость, - почти шёпотом говорит она. – Благодарю Вас, что пришли…»

Она надеялась, что я приду один… Будь это кто угодно, но не Амелия Фион Ренстаад, и я бы сказал, что она разочарована. Но нет. Да, она расстроена. Но не обижена.

Жанна д’Арк тактично отходит от меня на несколько шагов. Мы можем поговорить с Амелией приватно… Но при этом, Всадник рядом. Мы можем её видеть (она не накинула плащ призрачного облика из… уважения к собеседнику).

Мечника поблизости нет. Столь невероятную мощь я бы почувствовал задолго до прибытия на кладбище. Она и впрямь одна.

Предательская мысль вдруг рождается в моей голове. Мысль, достойная Мага. Мысль, достойная моего отца. Это возможность… Подарок Судьбы. У каждого Слуги есть ахиллесова пята – даже у Шарлеманя.

И эта ахиллесова пята – Хозяин.

Смогу ли я убить свою невесту ради победы? Ради Желания? Хватит ли у меня на это… смелости. Хватит ли на это жестокости?

Жанна д’Арк не поддержит эту идею… Я уверен в этом. Это предательство самого мерзкого толка. Но…

Есть ли у меня выбор?

«Амелия…» - говорю тихо…

«…умри ради меня»

«…что ты хочешь нам сказать?»

Амелия не смеет приблизиться ко мне ещё на шаг. Её кроткая красота завораживает. Как мне вообще могло прийти в голову поднять на неё руку?

«Я… - начинает она, и в глазах её блестят искренние слёзы. – Я хочу попросить у Вас прощения… Ваша светлость. Я… лгала Вам. Я использовала Вас. Я не была с вами искренней…»

Это правда. Всё, что она говорит. Она была Хозяйкой… Уже давно. Её недомогание – причина проста и очевидна. Чтобы поддерживать столь могучего Слугу нужно колоссальное количество праны.

«Я понимаю, что прошу многого… Слишком многого… Я понимаю, что на самом деле мне нет прощения, Ваша светлость… Но я… Мне очень жаль. Правда».

У меня нет сомнений в искренности её слов. Её голос дрожит от сердечной боли. Ей и впрямь очень жаль. Всё это время… Я представляю, как ей было непросто скрывать всё это от меня.

Это мучило её. Подтачивало изнутри. Её бледное лицо, её слёзы – всё это отражение её душевной боли.

Я понимаю её. Я сочувствую ей…

…но могу ли я её простить?

Я заглядываю в себя. Ищу ответ…. Но его нет. Что я должен сделать? Этой несчастной девушке, ставшей пленницей и жертвой Судьбы, что разбужена моими амбициями, я…

…пока не знаю, что сказать

Амелия не смеет приближаться ко мне. Её кроткая красота завораживает. Как мне вообще могло прийти в голову поднять на неё руку?

«Я… - начинает она, и в глазах её блестят искренние слёзы. – Я хочу попросить у Вас прощения… Ваша светлость. Я… лгала Вам. Я использовала Вас. Я не была с вами искренней…»

Это правда. Всё, что она говорит. Она была Хозяйкой… Уже давно. Её недомогание – причина проста и очевидна. Чтобы поддерживать столь могучего Слугу нужно колоссальное количество праны.

«Я понимаю, что прошу многого… Слишком многого… Я понимаю, что на самом деле мне нет прощения, Ваша светлость… Но я… Мне очень жаль. Правда».

У меня нет сомнений в искренности её слов. Её голос дрожит от сердечной боли. Ей и впрямь очень жаль. Всё это время… Я представляю, как ей было непросто скрывать всё это от меня.

Это мучило её. Подтачивало изнутри. Её бледное лицо, её слёзы – всё это отражение её душевной боли.

Я понимаю её. Я сочувствую ей…

…но могу ли я её простить?

Мой взгляд обращается к Жанне д’Арк. Я ищу в ней поддержки. Ищу ответа… И это не ускользает от Амелии. Я…

…пока не знаю, что сказать

Хозяйка Мечника молчит. Она ждёт моих слов. Но я не могу ничего ей сказать. Она ждёт, что я прощу её… И ждёт, что не прощу. В глазах цвета ночного неба я вижу готовность принять любую участь, любой ответ…

Только не молчание.

Но я не могу предложить ей что-то иное. Я знаю, что она говорит от чистого сердца. Но я не могу её простить. Не после Хельвиг…

И пусть на этот раз холодный разум осознаёт, что не Амелия виновата в гибели Хельвиг Лаклен, сердце не хочет это принимать. В этом так много малодушие… Ведь обвинить Амелию куда проще, чем призвать к ответу её Слугу.

Я не должен молчать. Каждый миг тишины увеличивает её бремя. Каждое мгновение молчание причиняет ей ещё больше боли. Я должен хотя бы заговорить с ней…

Это… я могу сделать.

«Амелия, - мой голос нарушает затянувшуюся тишину и заставляет Хозяйку Мечника вздрогнуть. – Мне жаль, что всё вышло именно так. Я хотел бы сказать, что не держу на тебя зла… Честно хотел бы…»

«Но я не хочу тебе лгать»

Хозяйка Мечника молчит. Она ждёт моих слов. Но я не могу ничего ей сказать. Она ждёт, что я прощу её… И ждёт, что не прощу. В глазах цвета ночного неба я вижу готовность принять любую участь, любой ответ…

Только не молчание.

Но я не могу предложить ей что-то иное.

«Хозяин… - мысленно обращается ко мне Жанна д’Арк. – Она говорит от чистого сердца…»

«Я знаю, Всадник, - отвечаю я. – Знаю… Но что я могу ей сказать? Я… Не могу простить её. Не после Хельвиг…»

И пусть на этот раз холодный разум осознаёт, что не Амелия виновата в гибели Хельвиг Лаклен, сердце не хочет это принимать. В этом так много малодушие… Ведь обвинить Амелию куда проще, чем призвать к ответу её Слугу.

«Я понимаю, - говорит Всадник. – И не могу от тебя требовать. Но… Не молчи. Просто поговори с ней».

Это… я могу сделать.

«Амелия, - мой голос нарушает затянувшуюся тишину и заставляет Хозяйку Мечника вздрогнуть. – Мне жаль, что всё вышло именно так. Я хотел бы сказать, что не держу на тебя зла… Честно хотел бы…»

«Но я не хочу тебе лгать»

Моя невеста прикрывает глаза, понимая и принимая мои слова. На миг она сжимается, будто её сердце прекратило биться… А потом она поднимает взгляд и пытается улыбнуться. Неловко. Застенчиво. И… с благодарностью.

Ведь я всё-таки заговорил с ней

«Спасибо, - говорю я со всей искренностью. – Спасибо, что… спасла нас вчера, Амелия. Если бы не ты…»

Она использовала Заклятье Повеления, чтобы остановить клинок Мечника. И хотя что-то подсказывает мне, что если бы Шарлемань пожелал, то всё равно прикончил бы Всадника… Её поступок о многом говорит.

Амелия отводит взгляд и краснеет. Она не спешит объяснять свои действия… Да это и не требуется. Она лишь обнимает собственные плечи, и выглядит при этом такой… беззащитной.

«Я знаю, тебе было нелегко, Амелия. Нелегко скрывать всё это от меня. Нелегко поддерживать столь сильного Слугу… Мне жаль, что всё так обернулось».

И в этом есть немало моей вины.

Теперь понятно, почему она столь… спокойно восприняла нападение Берсеркера. Почему не реагировала на присутствие в замке Слуги. Теперь понятно, почему она исчезала, куда уходила и почему прекращала разговор на полуслове.

Я был слеп. Так слеп. Я не увидел ничего… Ни Амелию, ни Вернера, ни Хельвиг…

Наши взгляды встречаются. Обычно у неё не хватает на это смелости, но сейчас… Сейчас Амелия Фион Ренстаад находит в себе силы не опустить голову.

Мне хочется обнять её. Это желание захватывает все мои мысли. Прижать эту трепещущее, испуганное, несчастное создание к своей груди. Защитить. Уберечь.

Но я не смог этого сделать.

Ни с ней, ни с Хельвиг.

Я не знаю, чем закончится эта Война. Но я понимаю, что наши с Амелией отношения уже не будут прежними. Но сейчас, пока мы можем говорить как… друзья… Я не хочу терять это драгоценное время.

Нам есть что рассказать друг другу.

Я заговорю с ней о…

…Вернере

…Войне

Вернер Фион Ренстаад… Старший брат Амелии. Хозяин Убийцы. Он был груб с ней. Даже жесток. Но она всё равно любила его… Любила больше, чем он на мой взгляд заслуживал.

И он умер на моих глазах.

Мне тяжело об этом говорить… Особенно сейчас. Но я не буду скрывать это от Амелии. Она имеет право знать – потому что любила его. Любила больше, чем это принято в семье Магов.

«Амелия… - я хотел бы взять её за руку, но… не посмею. – Ты должна знать. Вернер, твой брат… Он участвовал в Войне, как и мы. Он был Хозяином Убийцы…»

«Был…» - шепчет Хозяйка Мечника, понимая, что последует дальше.

«Мы сразились, - говорю я как можно мягче, хотя возможно ли это? – Всадник одолела Убийцу, и Вернер…»

Хватит ли у меня смелости признаться ей, что я хладнокровно убил его? Ради самого Вернера… И ради неё. Ради того, чтобы защитить мою невесту и освободить её от этой горькой связи…

В душе я знаю, что она поймёт меня. Она – Маг. Но также я знаю, как больно ей будет это слышать…

Я…

[…скажу правду

[…умолчу

Хватит ли у меня смелости рассказать ей, о том, что произошло? О том, как сильно её брат ненавидел меня? О том, что он вскрыл себе горло, не приняв поражение от моих рук?

В душе я знаю, что она поймёт. Она – Маг. Но также я знаю, как больно ей будет это слышать…

Но она…

…имеет право знать

«Прими мои соболезнования, - мой голос звучит искренне, потому что так оно и есть. – Я видел, что случилось с Вернером…»

Слуга Амелии рассёк его пополам. Без жалости и сожаления. У меня на глазах. У неё на глазах. Знал ли он, что Вернер – её брат? Наверняка. Остановило ли это его меч? Нет.

Но и сам Вернер…

Разве остановил он Убийцу, когда увидел, что Хозяйка Шарлеманя – его младшая сестра? Нет. Он готов был принести её в жертву ради своего Желания – какое бы они ни было. Какая-то часть меня согласна с поступком Императора Запада.

Вернер заслужил смерть.

«Я не знал, что он участник Войны… - говорю я, сокрушённо качая головой. – Мне… стоило догадаться».

«В этом нет Вашей вины… Ваша светлость, - отвечает Амелия, поджав губы. – И благодарю за соболезнования».

Тень скорби стала глубже на её бледном лице. И снова в глазах блестят слёзы. Но она сдерживает себя. Она – Маг.

«Она уже… пережила эту боль, - мысленно обращается ко мне Жанна д’Арк. – Но я чувствую, как её сердце обливается кровью. Мне жаль её, Хозяин…»

И мне. Мне жаль, что ей приходится нести на себе это бремя. Участвовать в Войне, которую я создал.

«Амелия…»

«Всадник победила Убийцу, - повторяю я, набираясь смелости. – А потом… Мне пришлось убить Вернера».

Несколько мгновений Амелия смотрит мне в глаза, и целая гамма эмоций калейдоскопом сменяется в её очах цвета ночного неба. Боль. Отчаянье. Страх. Гнев. Понимание…

«Я не прощу прощения... – говорю я, не в силах больше глядеть мне в глаза. – Не думаю, что такое можно простить… Но ты должна была знать».

«Всадник победила Убийцу, - нет, мне не хватит сил сказать ей правду; не сейчас. – А потом… Вернер покончил с собой».

Целая гамма эмоций калейдоскопом сменяется в её очах цвета ночного неба. Боль. Отчаянье. Печаль. Мне жаль… Но потом я ощущаю на себе иной взгляд. Он жжёт мне спину, будто клеймо. Моя Слуга… Она знает правду. И не одобряет мою ложь.

«Мне жаль… - говорю я ещё тише. – Мне искренне жаль…».

Амелия закусывает губу и делает шаг назад. Она уже не может сдерживать боль, и чувства вырываются наружу. Она рыдает, схватившись за сердце, и я… Я боюсь к ней подойти. Хотя знаю, что она хочет этого.

Ей нужна поддержка. Нужен кто-то, кто обнимет её… Утешит…

Но я не имею на это права.

Я оглядываюсь на Всадника, но она молчит. Нет, она подходит на несколько шагов ближе ко мне и кладёт руку на плечо. Моя Слуга со мной. Она не оставила меня…

«Амелия…»

«Всадник победила Убийцу, - повторяю я, набираясь смелости. – А потом… Вернер покончил с собой».

Целая гамма эмоций калейдоскопом сменяется в её очах цвета ночного неба. Боль. Отчаянье. Печаль. Любовь к брату и боль от его потери сжигает её изнутри будто ядовитое чёрное пламя.

«Мне жаль… - говорю я ещё тише. – Мне искренне жаль…».

Нет. Я не расскажу ей о его последних словах. Не расскажу о том, что он чувствовал. О пустоте, которая была его жизнью. Это ни к чему. Это ничего не изменит. Лишь причинит ещё больше боли.

Амелия закусывает губу и делает шаг назад. Она уже не может сдерживать боль, и чувства вырываются наружу. Она рыдает, схватившись за сердце, и я… Я боюсь к ней подойти. Хотя знаю, что она хочет этого.

Ей нужна поддержка. Нужен кто-то, кто обнимет её… Утешит…

Но я не имею на это права.

Я оглядываюсь на Всадника, но она молчит. Нет, она подходит на несколько шагов ближе ко мне и кладёт руку на плечо. Моя Слуга со мной. Она не оставила меня…

«Амелия…»

«Всадник победила Убийцу, - повторяю я, набираясь смелости. – А потом… Вернер покончил с собой».

Целая гамма эмоций калейдоскопом сменяется в её очах цвета ночного неба. Боль. Отчаянье. Печаль. Любовь к брату и боль от его потери сжигает её изнутри будто ядовитое чёрное пламя.

«Мне жаль… - говорю я ещё тише. – Мне искренне жаль…».

Нет. Я не расскажу ей о его последних словах. Не расскажу о том, что он чувствовал. О пустоте, которая была его жизнью. Это ни к чему. Это ничего не изменит. Лишь причинит ещё больше боли.

Амелия закусывает губу и делает шаг назад. Она уже не может сдерживать боль, и чувства вырываются наружу. Она рыдает, схватившись за сердце, и я… Я боюсь к ней подойти. Хотя знаю, что она хочет этого.

Ей нужна поддержка. Нужен кто-то, кто обнимет её… Утешит…

Нет. Я не могу смотреть, как она терзается. Я догоняю её. Обнимаю её. Я здесь. Я с ней… Я не брошу её.

«Амелия…»

Моя невеста прикрывает глаза, понимая и принимая мои слова. На миг она сжимается, будто её сердце прекратило биться… А потом она поднимает взгляд и пытается улыбнуться. Неловко. Застенчиво. И… с благодарностью.

Ведь я всё-таки заговорил с ней

«Спасибо, - говорю я со всей искренностью. – Спасибо, что… спасла нас вчера, Амелия. Если бы не ты…»

Она использовала Заклятье Повеления, чтобы остановить клинок Мечника. И хотя что-то подсказывает мне, что если бы Шарлемань пожелал, то всё равно прикончил бы Всадника… Её поступок о многом говорит.

Амелия отводит взгляд и краснеет. Она не спешит объяснять свои действия… Да это и не требуется. Она лишь обнимает собственные плечи, и выглядит при этом такой… беззащитной.

«Я знаю, тебе было нелегко, Амелия. Нелегко скрывать всё это от меня. Нелегко поддерживать столь сильного Слугу… Мне жаль, что всё так обернулось».

И в этом есть немало моей вины.

Теперь понятно, почему она столь… спокойно восприняла нападение Берсеркера. Почему не реагировала на присутствие в замке Слуги. Теперь понятно, почему она исчезала, куда уходила и почему прекращала разговор на полуслове.

Я был слеп. Так слеп. Я не увидел ничего… Ни Амелию, ни Вернера, ни Хельвиг…

Наши взгляды встречаются. Обычно у неё не хватает на это смелости, но сейчас… Сейчас Амелия Фион Ренстаад находит в себе силы не опустить голову.

Мне хочется обнять её. Это желание захватывает все мои мысли. Прижать эту трепещущее, испуганное, несчастное создание к своей груди. Защитить. Уберечь.

Но я не смог этого сделать.

Ни с ней, ни с Хельвиг.

Я не знаю, чем закончится эта Война. Но я понимаю, что наши с Амелией отношения уже не будут прежними. Но сейчас, пока мы можем говорить как… друзья… Я не хочу терять это драгоценное время.

Нам есть что рассказать друг другу.

Я заговорю с ней о…

…Вернере

…Войне

…нас

«Расскажи мне, как всё началось для тебя, Амелия, - спрашиваю я, глядя на её просторные красные одеяния. – Если это конечно не секрет…»

Этот вопрос заставляет мою невесту сжаться, будто в ожидании удара. Ну конечно… Я уже должен был догадаться, что отношения Мечника с Хозяйкой совсем не таковы, как у меня с Жанной д’Арк.

«Я… Я сама не до конца понимаю. Эти символы… Заклятья Повеления… Они появились у меня, когда я была в дороге из владений Ренстаад в Нитерберг. А потом – в первый день Войны… Я почему-то отчётливо знала, что делать. И тогда… После обеда… Я сотворила ритуал призыва, и он откликнулся на мой зов… Мечник Шарлемань».

Амелия вздрагивает, будто вспоминая что-то неприятное, что-то болезненное, что-то страшное.

«Большую часть времени он проводил вдали от замка… Скрыть такую силу невозможно. Наблюдал… Строил планы… И…»

Она сжимается ещё сильнее, и губы её дрожат. Она обнимает собственные плечи – нет, она стискивает их так сильно, что кажется, будто ногти впиваются в её нежную плоть сквозь тяжёлую ткань красных одеяний.

Что он с ней сделал?!

Что… Что она не договаривает?

«В чём дело?»

«Расскажи мне, как всё началось для тебя, Амелия, - спрашиваю я, глядя на её просторные красные одеяния. – Если это конечно не секрет…»

Этот вопрос заставляет мою невесту сжаться, будто в ожидании удара. Ну конечно… Я уже должен был догадаться, что отношения Мечника с Хозяйкой совсем не таковы, как у меня с Жанной д’Арк.

«Я… Я сама не до конца понимаю. Эти символы… Заклятья Повеления… Они появились у меня, когда я была в дороге из владений Ренстаад в Нитерберг. А потом – в первый день Войны… Я почему-то отчётливо знала, что делать. И тогда… После обеда… Я сотворила ритуал призыва, и он откликнулся на мой зов… Мечник Шарлемань».

Амелия вздрагивает, будто вспоминая что-то неприятное, что-то болезненное, что-то страшное.

«Большую часть времени он проводил вдали от замка… Скрыть такую силу невозможно. Наблюдал… Строил планы… И…»

Она сжимается ещё сильнее, и губы её дрожат. Она обнимает собственные плечи – нет, она стискивает их так сильно, что кажется, будто ногти впиваются в её нежную плоть сквозь тяжёлую ткань красных одеяний.

Что он с ней сделал?!

Что… Что она не договаривает?

«В чём дело?»

Я смотрю на неё, на удивительно красивую девушку, которая ещё неделю назад была моей невестой. Наши Судьбы были связаны столько лет… Решение об этом браке принимали не мы, но…

Я смирился с ним. Смирился с тем будущим, что определил мне отец. И даже после его смерти – после того, как я смыл кровь Герхарда со своих рук – я не стал ничего менять. Да и не хотел…

Ренстаад – могущественная семья, имеющая огромное влияние в Море Скитаний. И Амелия… Если вдуматься, о такой супруге любой может лишь мечтать. Кроткая, нежная, послушная… Ослепительно – до боли – красивая…

Но сейчас…

«Амелия, - не смотря на всё, что произошло, я пытаюсь улыбнуться ей, для того, чтобы увидеть искорку радости в её чарующих глазах. – Когда всё это закончится… Если мы оба выживем… Что ждёт нас впереди? Какое будущее? Ты… Ты всё ещё остаёшься моей невестой?»

Она глубоко вздыхает, и её очи цвета ночного неба, широко распахиваются. Этот простой вопрос вызывает у неё изумление… Приятное изумление. Но оно длится всего лишь миг… А потом слёзы затуманивают её кроткий взор, и она прячет лицо в ладонях.

«Ваша… светлость…»

«В чём дело?»

Она поднимает на меня глаза, и я вижу как в озёрах цвета ночного неба плещется отчаяние. Такое глубокое, что кажется бездонным. Дорожки слёз бегут по белым щекам Амелии Фион Ренстаад.

«Я слабая… - шепчет она, не смея повысить голос. – Простите меня, Ваша светлость… Я слабая… У меня нет Герба… Я не могу поддерживать такого Слугу как Шарлемань… Естественным способом… И поэтому… Он…»

Моё лицо вытягивается. Я… Кажется, я понимаю, что она имеет ввиду.

«Простите меня… Простите… Ваша светлость… Я больше не могу… Быть вашей невестой… Я… не чиста… Я… Он… Со мной…»

Амелия сжимается ещё сильнее. Стыд, боль и вина раздирают её сердце будто дикие звери беззащитное дитя, заблудившееся в лесу.

«У меня… Не было… Выбора… Я не могла… Ему… Я…»

Шарлемань… Не думал я, что ты опустишься до такого. Я сжимаю кулаки в бессильной злобе… И Амелия отступает на шаг, считая, что я злюсь на неё. Мне приходится тут же указать ей, что всё не так.

Как я могу злиться на неё?

После всего, что она пережила… Всё, что я сейчас могу – это поддержать её. Быть рядом. Я заключаю её в объятья. То, что я хотел сделать уже давно. Я здесь. Я с ней… Я не брошу её.

«Амелия…»

Реакция Амелии не то, чтобы неожиданная… Но мне она совершенно не нравится. Дело не во мне – я сразу понимаю это. Я видел радостные огоньки в её взгляде, когда я спросил…

«Я… не могу… - она обнимает свои плечи, будто пытается защититься от всего мира. – Я не достойна… Быть Вашей невестой… Больше нет… Я предала Вас…»

Да. Частично это правда.

Но в этом есть и моя вина.

«Я тоже был с тобой не до конца откровенен», - говорю я как можно мягче; я не хочу обвинять её, не хочу напугать – лишь поддержать.

Шаг… И мы становимся ещё ближе. Я не могу не любоваться её красотой. Её нежно-голубыми волосами – будто у наяды или речной нимфы. Её трогательным личиком. Но больше всего – её внутренней красотой и невинностью, такой женственной и желанной…

«Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Амелия, - я произношу это, и произношу искренне. – Неважно, как закончится эта Война. Неважно, что произойдёт… Я хочу этого».

Слёзы ручьём бегут по её пунцовым щекам. Слёзы счастья – и слёзы отчаянья. После всего, что она пережила… Я хочу поддержать её. Быть рядом. Я заключаю её в объятья. То, что я хотел сделать уже давно. Я здесь. Я с ней… Я не брошу её.

«Амелия…»

«Всадник победила Убийцу, - повторяю я, набираясь смелости. – А потом… Мне пришлось убить Вернера».

Несколько мгновений Амелия смотрит мне в глаза, и целая гамма эмоций калейдоскопом сменяется в её очах цвета ночного неба. Боль. Отчаянье. Страх. Гнев. Понимание…

«Я не прощу прощения... – говорю я, не в силах больше глядеть мне в глаза. – Не думаю, что такое можно простить… Но ты должна была знать».

«Всадник победила Убийцу, - нет, мне не хватит сил сказать ей правду; не сейчас. – А потом… Вернер покончил с собой».

Целая гамма эмоций калейдоскопом сменяется в её очах цвета ночного неба. Боль. Отчаянье. Печаль. Ошеломлённая этой новостью, Амелия не может понять, лгу ли я… И это к лучшему.

«Мне жаль… - говорю я ещё тише. – Мне искренне жаль…».

Амелия закусывает губу и делает шаг назад. Она уже не может сдерживать боль, и чувства вырываются наружу. Она рыдает, схватившись за сердце, и я… Я боюсь к ней подойти. Хотя знаю, что она хочет этого.

Ей нужна поддержка. Нужен кто-то, кто обнимет её… Утешит…

Нет. Я не могу смотреть, как она терзается. Я догоняю её. Обнимаю её. Я здесь. Я с ней… Я не брошу её.

«Амелия…»

Она поднимает на меня глаза, и я вижу как в озёрах цвета ночного неба плещется отчаяние. Такое глубокое, что кажется бездонным. Дорожки слёз бегут по белым щекам Амелии Фион Ренстаад.

«Я слабая… - шепчет она, не смея повысить голос. – Простите меня, Ваша светлость… Я слабая… У меня нет Герба… Я не могу поддерживать такого Слугу как Шарлемань… Естественным способом… И поэтому… Он…»

Жанна д’Арк вздрагивает, и её лицо вытягивается. Она понимает, что имеет ввиду Амелия – как и я.

«Простите меня… Простите… Ваша светлость… Я больше не могу… Быть вашей невестой… Я… не чиста… Я… Он… Со мной…»

«Он – Героический Дух! – восклицает Всадник. – Он не мог так поступить!»

От слов Жанны д’Арк Амелия сжимается ещё сильнее. Стыд, боль и вина раздирают её сердце будто дикие звери беззащитное дитя, заблудившееся в лесу.

«У меня… Не было… Выбора… Я не могла… Ему… Я…»

Шарлемань… Не думал я, что ты опустишься до такого. Я сжимаю кулаки в бессильной злобе… И Амелия отступает на шаг, считая, что я злюсь на неё. Мне приходится тут же указать ей, что всё не так.

Как я могу злиться на неё?

После всего, что она пережила…

«Амелия…»

Хозяйке Мечника нужно некоторое время, чтобы окончательно взять себя в руки – и я даю ей это время. Пусть у неё чуткое и нежное сердце, но она Маг. Она обладает властью над своими эмоциями…

…до определённой меры.

«Ваша Слуга… - вдруг говорит Амелия, глядя за моё плечо на замершую в некотором отдалении Жанну д’Арк. – Она такая красивая… И у неё доброе сердце. Она… Она подходит Вам как невеста куда больше чем я… Ваша светлость».

Я оборачиваюсь и смотрю на Всадника, которая, конечно, слышала речи Амелии, и теперь заливается краской. На мгновение я представляю её в белых одеяниях моей невесты… И сам краснею сильнее, чем она.

«Жаль, что она исчезнет… - произносит Амелия изменившимся голосом. – Когда этот День закончится, Ваша прекрасная Слуга исчезнет, Ваша светлость… А мой останется. Навсегда».

Я… я всё ещё несправедлив к ней. Амелия Фион Ренстаад – не мой враг. Она… Она жертва Мечника точно так же, как и я. Как Хельвиг. Она – его инструмент, не более.

«Нет»

Хозяйке Мечника нужно некоторое время, чтобы окончательно взять себя в руки – и я даю ей это время. Пусть у неё чуткое и нежное сердце, но она Маг. Она обладает властью над своими эмоциями…

…до определённой меры.

Я разжимаю объятья и отступаю на шаг, чтобы дать ей волю. Но она тянется ко мне. Не хочет отпускать… Не хочет, чтобы я отдалялся. Её узкая ладонь ложится мне на грудь.

«Я... – вдруг произносит она. – Я… завидую Вам, Ваша светлость. Ваша Слуга… Я видела её… Но мой… Я не могу ему перечить. Никто не может. Я делаю всё, что он говорит… Потому что по-другому нельзя»

Какой же ужасной властью обладает над её сердцем Мечник Шарлемань! Даже Заклятья Повеления не могут одолеть его титаническую волю. Амелия… В плену этого договора.

«Я сочувствую Вам, Ваша светлость… И завидую, - шепчет она. - Когда этот День закончится, Ваша прекрасная Слуга исчезнет, Ваша светлость… А мой останется. Навсегда».

Я… я всё ещё несправедлив к ней. Амелия Фион Ренстаад – не мой враг. Она… Она жертва Мечника точно так же, как и я. Как Хельвиг. Она – его инструмент, не более.

«Нет»

Вернер Фион Ренстаад… Старший брат Амелии. Хозяин Убийцы. Он был груб с ней. Даже жесток. Но она всё равно любила его… Любила больше, чем он на мой взгляд заслуживал.

И он умер на моих глазах.

Мне тяжело об этом говорить… Особенно сейчас. Но я не буду скрывать это от Амелии. Она имеет право знать – потому что любила его. Любила больше, чем это принято в семье Магов.

«Амелия… - я хотел бы взять её за руку, но… не посмею. – Ты должна знать. Вернер, твой брат… Он участвовал в Войне, как и мы. Он был Хозяином Убийцы…»

«Был…» - шепчет Хозяйка Мечника, понимая, что последует дальше.

«Мы сразились, - говорю я как можно мягче, хотя возможно ли это? – Всадник одолела Убийцу, и Вернер…»

Хватит ли у меня смелости признаться ей, что я хладнокровно убил его? Ради самого Вернера… И ради неё. Ради того, чтобы защитить мою невесту и освободить её от этой горькой связи…

В душе я знаю, что она поймёт меня. Она – Маг. Но также я знаю, как больно ей будет это слышать…

Я…

[…скажу правду

[…умолчу

Хватит ли у меня смелости рассказать ей, о том, что произошло? О том, как сильно её брат ненавидел меня? О том, что он вскрыл себе горло, не приняв поражение от моих рук?

В душе я знаю, что она поймёт. Она – Маг. Но также я знаю, как больно ей будет это слышать…

Но она…

…имеет право знать

«Прими мои соболезнования, - мой голос звучит искренне, потому что так оно и есть. – Я видел, что случилось с Вернером…»

Слуга Амелии рассёк его пополам. Без жалости и сожаления. У меня на глазах. У неё на глазах. Знал ли он, что Вернер – её брат? Наверняка. Остановило ли это его меч? Нет.

Но и сам Вернер…

Разве остановил он Убийцу, когда увидел, что Хозяйка Шарлеманя – его младшая сестра? Нет. Он готов был принести её в жертву ради своего Желания – какое бы они ни было. Какая-то часть меня согласна с поступком Императора Запада.

Вернер заслужил смерть.

«Я не знал, что он участник Войны… - говорю я, сокрушённо качая головой. – Мне… стоило догадаться».

«В этом нет Вашей вины… Ваша светлость, - отвечает Амелия, поджав губы. – И благодарю за соболезнования».

Тень скорби стала глубже на её бледном лице. И снова в глазах блестят слёзы. Но она сдерживает себя. Она – Маг.

И всё же я не могу удержаться. Я шагаю к ней и заключаю в объятья. То, что я хотел сделать уже давно. Я здесь. Я с ней… Я не брошу её.

«Амелия…»

Кто говорит это? Я или моя Слуга? Или мы говорим это вместе. Наконец, я нахожу в себе смелость приблизиться к Амелии. Я беру её за руки – холодные, дрожащие, хрупкие руки. Я смотрю в её печальные, обречённые очи – отражения ночного неба – и говорю… Говорю от всего сердца…

«Этого не будет, Амелия. Я смогу тебя защитить. Я спасу тебя».

Её губы дрожат. Её тонкие пальчики вцепляются в мои руки с удивительной силой. Слёзы с новой силой текут по её щекам – но теперь румянец вспыхивает на них.

«Ваша… светлость…»

Она вздрагивает, и уголки губ ползут вниз. Её пальцы разжимаются, и руки бессильно падают вдоль тела. Амелия отступает на шаг и шепчет: «Наше время вышло, Ваша светлость… Он требует меня… назад».

Я киваю и поднимаю взгляд на свой замок, что высится на склоне проклятой горы. Амелия не может противиться ему. Фактически, это он Хозяин, а она – его Слуга… Но я изменю это.

«Иди… - говорю я с улыбкой. – Иди и скажи ему, Амелия Фион Ренстаад, что мы идём за ним. Что я, Ульрик фон Нитерберг, верну всё, что Император Запада посмел отнять у меня. Мой город. Мой замок. Мой Грааль…»

«…и мою невесту!»

Это слово сорвалось с моих уст прежде, чем я даже подумал о нём. Я беру Амелию за руки – холодные, дрожащие, хрупкие руки. Я смотрю в её печальные, обречённые очи – отражения ночного неба – и говорю… Говорю от всего сердца…

«Этого не будет, Амелия. Я смогу тебя защитить. Я спасу тебя».

Её губы дрожат. Её тонкие пальчики вцепляются в мои руки с удивительной силой. Слёзы с новой силой текут по её щекам – но теперь румянец вспыхивает на них.

«Ваша… светлость…»

Она вздрагивает, и уголки губ ползут вниз. Её пальцы разжимаются, и руки бессильно падают вдоль тела. Амелия отступает на шаг и шепчет: «Наше время вышло, Ваша светлость… Он требует меня… назад».

Я киваю и поднимаю взгляд на свой замок, что высится на склоне проклятой горы. Амелия не может противиться ему. Фактически, это он Хозяин, а она – его Слуга… Но я изменю это.

«Иди… - говорю я с улыбкой. – Иди и скажи ему, Амелия Фион Ренстаад, что я иду за ним. Что я, Ульрик фон Нитерберг, верну всё, что Император Запада посмел отнять у меня. Мой город. Мой замок. Мой Грааль…»

«…и мою невесту!»

Слёзы высыхают на щеках Амелии, когда она слышит эти слова. И улыбка вновь появляется на её лице. Искренняя, чистая, настоящая. Будто не было этой кровавой недели. Будто все, кто погиб, ещё живы.

Будто не было этой жестокой Войны…

«Я люблю Вас… Ваша светлость», - произносит она одними губами, но слова её криком отдаются в моём сердце…

А потом её красные одеяния исчезают среди могильных камней и склепов – а я поворачиваюсь к Шварцвальду, иду к своей Слуге, что ждёт меня на границе мира людей и царства голодных духов.

Она старается улыбнуться, она пытается вложить в эту улыбку всю свою благодарность, всё тепло и все чувства ко мне. Будто не было этой кровавой недели. Будто все, кто погиб, ещё живы.

Будто не было этой жестокой Войны…

«Я… буду ждать и надеяться… Ваша светлость», - произносит она одними губами, резко отворачивается, чтобы спрятать слёзы и…

Потом её красные одеяния исчезают среди могильных камней и склепов – а мы с Жанной д’Арк идём в сторону Шварцвальда, туда, где пролегает граница меж миром людей и царством голодных призраков..

Пора готовиться к этой битве. К последней битве.

Мы ничего не говорим друг другу, пока несёмся сквозь Шварцвальд к Средоточию. От Кладбища всех душ до Хрустального Озера, по прямой, с быстротой Слуги не так уж и долго.

Нам потребуется всё… И даже больше…

Но сейчас, после этого разговора, после слов Амелии, и тех слов, которые я сказал ей, я понимаю отчётливо как никогда…

Мы не можем проиграть

И вот мы оказываемся на берегу Хрустального Озера – Средоточия Воды, холодных и чистых слёз самого Мира. Солнечный свет последнего дня октября танцует на спокойной зеркальной глади. Ветер, затерявшийся среди чёрных деревьев, не смеет прикоснуться к этому строгому покою, нарушить его холодным дыханием, потревожить невидимым танцем…

Я делаю несколько шагов по каменистому берегу и вспоминаю встречу с «плетёным человеком» Заклинателя. А потом – с его Хозяйкой… Нет. Я должен очистить свой разум. Быть может, кто-то и может черпать силу из ненависти, но не я.

Этот путь приведёт меня к поражению.

«Отдыхай столько, сколько нужно, Хозяин, - говорит Всадник, накидывая плащ призрачного покрова. – Я буду оберегать твой покой».

С такой заступницей – чего мне бояться?

«Времени у нас не так уж и много, - с сожалением говорю я. – И поэтому, не будем его терять».

Я стягиваю сапоги. Острые камни вонзаются в мои подошвы. А потом ледяные воды Хрустального Озера обнимают мои ноги. Они скользят всё выше и выше, когда я делаю шаг за шагом…

Я закрываю глаза… Я открываю контуры…

Вдох… Выдох…

Я помню…

Озеро… Зеркальная гладь и колдовские воды… Я стою на берегу, а над моей головой смыкаются своды Сокровенной Пещеры. Я всматриваюсь в своё отражение, но не могу понять, чьё лицо вижу там, в этом древнем озере, в самом сердце проклятой горы.

Годы трудов… Манипулировать течением линий лей – занятие посложнее, чем в одиночку, с помощью лопаты, менять русло Дуная. Малейшая ошибка – и земля, сама земля, будет искалечена… А что будет со мной – страшно подумать. То, что я превращусь в пепел, будет меньшей из проблем.

Большинству Магов такая задача просто не по силам. Но Судьба на моей стороне. В это время, и в этом месте я способен на такое. Потому что…

Das ist meine Domain…

Но всё заканчивается. И мой Opus Magnum подходит к концу. Незримые символы слоями покрывают стены Сокровенной Пещеры. Начертанные праной и кровью, затерявшиеся среди трещин на камне, среди тусклого хрусталя и серебряных жил, они преобразуют мощнейшие потоки линий лей, превращая эту первобытную, необузданную энергию в…

…в Систему

И эта грандиозная Система, которую создали мы с Алариком, использует всю эту прану, чтобы дотянуться до Престола Героев и призвать в этот Мир семь Слуг, которые будут сражаться за свои Желания – и за Желания своих Хозяев.

Мечник, Лучник, Копейщик, Всадник, Заклинатель, Убийца, Берсеркер…

Семь Слуг… Семь Магов…

Это не Война. Это… Жертвоприношение.

«Приди же…»

Я вздрагиваю, но не смею отшатнуться от воды. Эти слова… Слова, что я всё чаще и чаще слышу во сне. И сейчас она смотрит на меня жемчужными глазами с моего собственного лица.

Она во мне… Нет, я – всего лишь её оболочка…

«Обещай мне…»

«Обещаю…»

«Обещай, что придёшь…»

«Приду…»

«Обещай, что спасёшь…»

«Спасу…»

«Ведь я…»

«…люблю тебя»

Я смотрю на собственные руки в надеже увидеть её изящные ладони. Нежные пальцы, которых я никогда не видел. Я касаюсь груди, чтобы услышать, как стучит её сердце.

Мой взгляд скользит по стенам Сокровенной Пещеры. В тусклом свете колдовского светильника я жажду увидеть, как пляшут её тени. Как призрачные руки гладят сложнейшие магические знаки, связывающие всё это с одной из величайших концепций...

Ритуальное Сражение Ради Спасения Мира.

Я знаю, что она… Нет, что Она хочет этого. Хочет увидеть эти сражения. Битвы легендарных героев в Её честь. Я помню слова Верховной…

«Я – её Желание».

Сколько времени и сил потребовалось нам, чтобы сотворить этот обряд… Если бы не Аларик, не его талант… Если бы не моя власть над этой землёй… Если бы не помощь Ковена…

Столько «если бы»… Но все пути сошлись в одной точки. Все дороги привели в Рим. Только здесь и только сейчас это могло получиться.

И получилось…

Это Судьба

Я подставляю клинок под удар боевого молота. Разве возможно выдержать? Разве могу я одной рукой отбить эту атаку? Что такое мой меч против тяжёлого молота и ярости этого английского рыцаря?

«С нами Дева!!!»

Кажется, я слышу, как хрустят мои кости. Рука немеет… По лезвию клинка бежит трещина… Но я устоял. Удержался. Я не упал, не увлёк за собой товарищей вниз.

Я не подвёл Её!

Чёрный рыцарь замахивается снова, но на него налетает парнишка – тот самый, что разбудил меня. Он вонзает меч ему в бок, и боевой молот выскальзывает из ослабевших рук…

Разве могу я, усталый, измученный воин с многочисленными ранами нанести удар достаточно быстрый, чтобы опередить этого исполина? И достаточно сильный, чтобы пробить чёрную броню и сразить его?

«С нами Дева!!!»

Я выбрасываю вперёд руку, вкладывая в неё все силы. Меч кажется тяжёлым, а боевой молот приближается к моей голове – но Мир замедлился… И мой клинок, прорубая доспех, входит ему в бок.

Я не подвёл Её!

Боевой молот выскальзывает из ослабевших рук. Английский рыцарь зажимает рану, не веря в произошедшее. Кровь струится, почти невидимая на чёрных доспехах. Она падает.

Переступая через тело англичанина, я взбираюсь на стену укрепления. Здесь уже кипит бой. И я присоединяюсь к нему. С невиданным напором я обрушиваюсь на англичан. Я не помню про раны. Не помню про усталость. Я помню лишь её фиалковые глаза. Её знамя, белое и золотое.

И её слова…

«Все, кто любит меня – за мной!»

Я закатываю рукав и легко касаюсь узора Заклятий Повеления. Они появились вчера. А сегодня я спустился сюда в последний раз перед началом Войны. Для чего? Чтобы проверить, всё ли в порядке? Чтобы полюбоваться на плоды своих трудов?

Чтобы услышать Её голос?

Уже сейчас концентрация магической энергии здесь ошеломляет. Уже сейчас касаться жемчужных вод этого озера – опасно. Но я не хочу их трогать. Я хочу смотреть и видеть Её глаза на моём лице.

«Ульрик фон Нитерберг… Каково твоё Желание?»

Я…

«Ульрик фон Нитерберг… Готов ли ты сражаться за своё Желание?»

Да…

«Ульрик фон Нитерберг… Готов ли ты убивать за своё Желание?»

Готов…

Готов ли?!

Символы Заклятий Повеления наполняются кровью. Она струится по коже, она густыми, тяжёлыми каплями падает в жемчужную воду – и превращается в замысловатые узоры.

Алый дымок струйками поднимается от озера. Она там… Нас разделяет всего лишь тонкая плёнка колдовской воды…

На что я готов?

Когда клинок Всадника столкнулся со стрелой Лучника, то разбил её на куски… Но каждый из них был острым лезвием. И они оставили следы на теле моей Слуги. Множество порезов окрашиваются алым… Но это её не остановит!

Разрушения, оставленные последней атакой Лучника, колоссальны. Сколько жителей погибло? Как он, благородный рыцарь, мог пойти на такое?

Всё ради победы?!

И Жанна д’Арк не собирается прощать его. Теперь в её фиалковых глазах – огонёк гнева. Она призовёт Лучника к ответу!

Рыцарь-стрелок и святая дева скрещивают своё оружие на склоне проклятой горы Нитерберг… И Лучник отступает, не в силах устоять против её напора. Я бегу туда, на место сражения, чтобы видеть свою Слугу. Чтобы поддержать её.

Новый удар – и опять Слуга Летиции несколько неуклюже парирует его луком. Жанна д’Арк продолжает наступать…

Я оглядываюсь по сторонам в поисках Хозяйки Лучника, в надежде что ведьма не оставила его. Она должна быть где-то здесь… Не совсем понимаю, почему я так хочу её видеть… Чтобы поговорить?

Чтобы убить?

В данной ситуации напасть на Хозяина будет… честным ходом. Другой вопрос – хватит ли у меня воли, хватит ли сил и хватит ли жестокости, чтобы одолеть Летицию?

Новый удар… И рыцарь-стрелок вдруг резко разворачивается, и нога его врезается в живот Всадника, сбрасывая её вниз, к подножью горы Нитерберг…

«Верни себе преимущество, Всадник!»

Она всё понимает и без моих слов. Жанна д’Арк приземляется на ноги, она отталкивается от земли так, что по ней бегут трещины, и устремляется наверх, навстречу Лучнику, который легко касается струн.

Он не успеет…

Тихий вздох… Будто один звук, пропетый ангелом. Я недооценил его. Быстрое движение – и незримый клинок, острый ветер, срывается со струны. Но Всадник отбивает его коротким взмахом и врезается в Лучника.

Так и есть… Моя Слуга слишком быстра. И огонь в её сузившихся глазах слишком ярок. Он не успевает натянуть струну-тетиву, потому что Всадник врезается в него.

Лезвие клинка Жанны д’Арк оставляет росчерк на узоре нагрудника Лучника. Но удар слишком слабый, чтобы прорубить броню… Вернее, Слуга Летиции успевает уклониться в самый последний момент. Грациозный прыжок – и вот он уже разрывает дистанцию…

И меч без гарды – узкий, изящный клинок из светлой стали – покидает ножны. Он готов и к ближнему бою. Жанна д’Арк без тени сомнений продолжает атаку. И мечи сталкиваются, рассыпая искры.

В искусстве клинка Лучник не уступит Всаднику… Нет, он превосходит её! Этот рыцарственный Героический Дух наверняка известен как великолепный боец. Его движения точны и грациозны. Даже звон его клинка, когда он сталкивается с мечом Жанны д’Арк, звучит печально…

Но Всадник не уступит ему!

Это сократит время… И сохранит город от ещё больших разрушений… Я не сомневаюсь, что Жанна д’Арк поддержит эту мысль.

«Я иду!»

Она отталкивается от крыши, сама превращаясь в стальную стрелу. Бесстрашно Всадник несётся навстречу Лучнику, лоб в лоб, без фокусов и уловок. Аура праны окружает её, фиалковая и золотая…

И рыцарь-стрелок принимает вызов. Он натягивает струны – сразу все – и магическая энергия концентрируется с такой силой, что на мгновение мне кажется, что он явит свой Благородный Фантазм… Острые ломаные разряды голубой энергии собираются в исполинскую стрелу…

Это уже не песня – это настоящий вопль! Она летит навстречу Жанне д’Арк, которая сжимает меч двумя руками, чтобы встретить его. Сила против силы. Решимость против решимости. Воля против воли…

УДАР!

Меч Всадника и стрела Лучника сталкиваются с такой мощью, что взрывается сам воздух… На миг мне с ужасом кажется, что от Жанны д’Арк ничего не осталось… Но потом я вижу, что она продолжает свой рывок! Она смогла отразить удар!

Но не бесследно…

Лучник натягивает тетиву снова, но… Поздно! Она уже несётся вверх по практически вертикальному склону горы. Незримый клинок проходит мимо… И её меч…

…скрещивается с луком Слуги

Будет ли он эффективен против Лучника? Не уверен… Но пока что это сильнейший наш удар. И благодаря пране, восстановленной на Хрустальном Озере, я смогу выдержать несколько Благородных Фантазмов…

«МЕЧ…»

Лучник замирает, явно не ожидавший такого поворота событий.

«…СВЯТОЙ…»

Пять крестов и пять лилий вспыхивают на узком клинке. И золотое пламя отражается в фиалковых глазах и стальной боевой диадеме Жанны д’Арк.

«…ЕКАТЕРИНЫ!»

Небесная сила наполняет меч Всадника, когда она вращается в воздухе, чтобы придать удару ещё большую мощь. Сверкающий след остаётся за клинком, когда она обрушивает его на Лучника.

Рыцарь-стрелок поднимает свой меч, чтобы отразить этот удар, но…

Со звоном узкий клинок без гарды разлетается на куски. Пусть это меч великолепной работы, и пусть его хозяин – истинный мастер клинка, но это не может равняться с Благородным Фантазмом…

Лучника бросает на землю, а сверкание Благородного Фантазма ещё не угасло…

«Прикончи его, Всадник!»

Моя Слуга продолжает наступать. Удар за ударом, она снова теснит Лучника – но при этом он отбивает каждую её атаку. Мы оба начинаем понимать, что теперь, обнажив клинок, он контролирует ход этого боя.

Это плохо… Мы должны что-то сделать с этим, иначе нас ждёт…

УДАР! С невероятной скоростью – будто вспышка светлой молнии – Лучник наносит контрудар. Кажется, он даже приоткрывает глаза, чтобы совершить этот выпад, который будто змея обходит меч Всадника. Лезвие вонзается в плечо Жанны д’Арк, и я стискиваю зубы, чувствуя её боль… Рана неглубокая, но…

Пока что нам не удалось ни разу достать Лучника…

Жанна д’Арк не обращает внимания на рану. Наоборот – она лишь усиливает натиск! Теперь её клинок превращается в настоящий стальной вихрь. Бесчисленное количество ударов сыплется на Лучника – но безрезультатно.

Он отражает все и каждый из них. А потом…

Жанна д’Арк вдруг отшатывается, и кровь брызжет из косого разреза на её груди. И лишь потом я замечаю, что Лучник замер, высоко подняв клинок, по которому бежит алая струйка. Кажется, рана появилась раньше, чем он нанёс удар…

Этот бой нельзя затягивать…

«Используй Благородный Фантазм!»

«Сосредоточься на защите и жди момента!»

Мне больше нечего ей сказать. Я лишь бросаю на неё холодный взгляд, который заставляет её скривиться и отступить, а потом концентрирую всё своё внимание на бое Всадника с Лучником. Я должен найти лазейку. Должен найти способ победить…

И снова разум обращается к Заклятью Повеления. Козырь, который может решить исход боя… Но использовать его нужно мудро.

Жанна д’Арк отражает атаки Лучника, высматривая возможность… Снова сблизиться с ним. Навязать сражение в рукопашную, когда у него уже нет меча. Но сейчас рыцарь-стрелок находится на возвышенности. Он предельно собран, и его движения стали ещё быстрее, но при этом – ещё точнее.

Новая «стрела» рассекает пополам целую улицу. Всаднику приходится уйти в сторону – отразить её у неё бы уже не хватило сил. Магическая энергия окружает Лучника серебристо-голубыми ломаными разрядами. Он выкладывается на полную…

Кажется, каждая стрела забирает крупицы его собственной жизни…

«Держись, Жанна… - говорю я ей. – Я что-нибудь придумаю».

Но я не вижу, не могу найти слабое место, которое позволило бы изменить ход боя.

Всадник на миг запаздывает – и новый разрез появляется у неё на боку. Она припадает на колено и тяжело дышит, её нежное лицо бледнеет… Но Жанна д’Арк находит в себе силы отпрыгнуть в сторону, когда очередная «стрела» слетает со струн Лучника.

Я должен найти выход!

Легче сказать, чем сделать… С каждым мгновением разница в мастерстве между Всадником и Лучником ощущается всё сильнее. Но, следуя моему приказу, Жанна д’Арк теперь не бросается в атаку. Она сосредоточилась на защите… И теперь уже рыцарь-стрелок наносит удары.

Он не спешит. Он не осыпает Всадника градом атак. Каждое его движение грациозно, выверено и точно. И Жанне д’Арк требуется всё её искусство, чтобы отражать удары Лучника.

«Держись, Жанна…» - мысленно обращаюсь я к ней, чтобы подбодрить и придать сил…

ВЫПАД!

Клинок Лучника оставляет разрез на бедре Всадника. Она пятится, отражает новые удары, но… Новый стальной сполох, и на боку Жанны д’Арк появляется глубокий порез. Слуга Летиции слишком хорош. Такими темпами…

И снова лезвие ищет брешь в совсем не идеальной защите Всадника, но… На этот раз Жанна д’Арк бесстрашно шагает навстречу стали. Меч Лучника вспарывает её плечо, но она перехватывает руку удивлённого рыцаря за запястье, а потом вычурная гарда её клинка наносит удар.

Пальцы Лучника сами собой разжимаются, и меч выскальзывает на камни… И в тот же миг Жанна д’Арк хватает Слугу Летиции, и увлекает его вниз – прочь со склона холма, подальше от меча… Их полёт прекращается лишь на окраине города – когда они врезаются в одно из зданий, разрушая его мощью столкновения.

И снова я чувствую боль – чувствую, как хрустят кости Всадника от этого удара. Я подаюсь вперёд и с замиранием сердца наблюдаю, когда усядется пыль…

«Всадник, ты как?»

Её улыбку можно назвать печальной. Сейчас она походит на своего Слугу… Нет, это не грусть. Это нечто иное. Тень обречённости на её мертвенно-бледном лице. Она не спешит с ответом. Обдумывает? Или набирается сил?

«Ты ошибаешься, Ульрик, - наконец, говорит она. – Ты или слеп… Или глуп… Или отказываешься принять очевидное. Мы никогда бы не победили его. Ни вдвоём. Ни втроём. Даже если бы все Слуги объединились против Мечника… Это ничего бы не изменило».

Очередная «стрела» рассекает пополам целую улицу. Всаднику приходится уйти в сторону – отразить её у неё бы уже не хватило сил. Магическая энергия окружает Лучника серебристо-голубыми ломаными разрядами. Он выкладывается на полную…

Кажется, каждая стрела забирает крупицы его собственной жизни…

Но… Мне кажется, или его движения замедлились? И незримые клинки – аккорды песни смерти – звучат тише?

«Я… Я не хочу умирать, Ульрик. А Мечник… Он обещает будущее. Великое будущее. Будущее, в котором я стану… кем-то большим. Будущее, где мои таланты оценят по заслугам. Будущее…»

В её словах я чувствую фанатичный жар. Они искренни… Почти искренни. Летиция всеми силами старается убедить себя в их правоте. Но… Я вижу её сердце. И я обрываю её горячую речь.

«…где ты так и останешься на вторых ролях»

«Ты ошибаешься, - отвечаю я, не сводя взгляда со своей Слуги. – Мы не проиграем. Ни сейчас, ни потом. Мы не проиграем тебе и Лучнику, Летиция».

Лёгкая, надменная улыбка трогает губы ведьмы. То, что я сейчас вижу на поле боя, идёт вразрез с моими словами. Ситуация и впрямь не в нашу пользу.

Жанна д’Арк отражает атаки Лучника, высматривая возможность… Снова сблизиться с ним. Навязать сражение в рукопашную, когда у него уже нет меча. Но сейчас рыцарь-стрелок находится на возвышенности. Он предельно собран, и его движения стали ещё быстрее, но при этом – ещё точнее.

«Почему? – задаю я ей вопрос, на который в сердце знаю ответ. – Почему ты склонилась перед ним, Летиция? Мы могли бы одолеть его… Вместе. Зачем ты присягнула Мечнику?»

Теперь я смотрю на неё. На её бледное лицо, на тонкие серебристые нити, что появились в её коротких волосах, на алое платье, на котором не видно крови… Она не похожа на Летицию, которую я знал. На гордую, своенравную, игривую ведьму.

Она совсем не похожа на мою первую женщину.

Но я знаю, что она там. Там, прячется за потускневшим ореховым взглядом.

«Ответь мне, Летиция»

Я мог применить Магию, но… Летиция рядом. Она обязательно вмешается. И ситуация может стать ещё хуже. Всё, что мне остаётся – это наблюдать. Наблюдать и надеяться, что Лучник совершит ошибку.

Его Хозяйка выглядит спокойной. Она уверена в победе. Алое платье лишь подчёркивает неестественную бледность лица ведьмы. Эта битва нелегко ей даётся – особенно, учитывая раны, полученные Летицией во время битвы с Алариком.

Лучник безжалостен. Он продолжает играть погребальную мелодию, не оглядываясь на разрушения, что оставляют его клинки. Скольких он убил своими атаками?

Мой город стал ещё одной жертвой в этой Войне…

ЗВОН!

Меч вылетает из рук Всадника, и алая полоса перечёркивает её нагрудник. Жанна д’Арк оказывается на земле, а потом настоящий фонтан крови ударяет из этой раны. Неужели…

…это конец?!

…это конец?!

«Что?!» - изумлённо говорит Жанна д’Арк.

«Ч..что?» - жалобно спрашивает Амелия.

Это Война. И она не оставила мне выбора. Мечник не оставил мне выбора. Он слишком силён… Слишком…

«Dämonenspitzen!»

Могильные камни превращаются в острые шипы. Они вонзаются в грудь Амелии, пробивают насквозь её прекрасное тело, будто колья жуткой казни. Она не кричит… В её огромных, тускнеющих глазах – понимание. И даже…

…благодарность?!

Так поступил бы любой… Маг.

«Хозяин! – кричит Жанна д’Арк, не скрывая свои чувства. – Как ты мог?!!!»

Я поступил так, потому что…

Этот звук… Песня… Песня острой смерти… Я поднимаю глаза к Мосту повешенных – серебристая фигурка замерла среди статуй, уже спустив тетиву. Конечно… Шарлемань бы не отправил свою Хозяйку без сопровождения…

И воды Дуная скрыли его присутствие от меня…

Незримый клинок рассекает меня пополам. И я падаю… Падаю в глубины смерти… Всё ниже… И ниже…

Этот свет… Золотой наконечник, пронзающий воздух… Я поднимаю глаза к Мосту повешенных – фигура в зелёной тунике замерла среди статуй, уже опустив руку после броска. Конечно… Шарлемань бы не отправил свою Хозяйку без сопровождения…

И воды Дуная скрыли его присутствие от меня…

Копьё пробивает меня насквозь. И я падаю… Падаю в глубины смерти… Всё ниже… И ниже…

Прости…

Я подвёл тебя…

Жанна…

BAD ENDING

Минута? Две? Три? Как долго Хозяин Берсеркера сможет поддерживать Ограждающее Поле? Как долго будет существовать это Изваяние Реальности?

И смогут ли наши Слуги продержаться против неистового Старкада?

Мы стоим спина к спине – Маги, которым пришлось стать воинами — и безликие бойцы окружают нас. Пятеро лежат на полу, сражённые нашими ударами. Но семеро ещё здесь. Больше половины…

Прикрываясь щитом, воин, с ног до головы закованный в кольчугу, бросается на Летицию. Мы с ней делаем шаг в разные стороны, пропуская бойца мимо нас. Он не успевает затормозить и врезается в своего товарища, на голове которого – жуткий шлем, напоминающий драконью голову.

С каждой секундой мы всё лучше понимаем друг друга. Всё лучше чувствуем друг друга. Ведь мы были близки... Мы были одна плоть…

И мы не можем проиграть! Ради наших Слуг, что сейчас сражаются против чудовища с ледяной кровью. Мы выстоим.

Летиция целой серией ударов заставляет двух воинов, похожих как близнецы, отступить. Мой меч рассекает кожаный шлем широкоплечего бойца с двуручной секирой, и воин падает на пол рядом с телами тех, кого мы уже сразили.

Их всё меньше. Шансы…

«Проклятье…»

Улыбка исчезает с её бледного лица. Ведьма Летиция сжимает кулачки, будто хочет ударить меня. Её ореховые глаза буравят меня, будто хотят вонзить в моё сердце самые страшные проклятья.

Она знает, что я прав.

«Лучше так… - наконец, выдыхает она. – Лучше так, чем… Чем никак. Это самое разумное решение, Ульрик. Как Маг ты должен это понимать. Есть силы, которым невозможно противостоять…»

Пальцы Лучника дрожат?! Струны режут их, и кровь падает на крышу тяжёлыми густыми каплями. Он слабеет. Или сомнения Хозяйки сказываются на его мастерстве?!

«Сейчас, Всадник!!!»

Жанна д’Арк срывается с места. Она вкладывает всё, что есть, в этот прыжок. Она пронзает воздух… Она обгоняет само время… Стрела, объятая сиянием, фиалковым и золотым. Воинственный ангел в теле невинной девушки…

Глаза Лучника широко распахиваются. Его лицо искажается – впервые я вижу на нём столь сильные эмоции. Впервые после его встречи с Шарлеманем… И серебристая энергия на натянутых струнах превращается в стрелу…

ЗВОН!

Меч вылетает из рук Всадника, и алая полоса перечёркивает её нагрудник. Жанну д’Арк отбрасывает назад. Она врезается в землю, а потом настоящий фонтан крови ударяет из этой раны. Неужели…

…это конец?!

…это конец?!

Нити… Острые, режущие струны настоящим потоком несутся навстречу Всадника. Они стягивают её тело, врезаются в запястья и лодыжки. В шею и талию. В грудь и бёдра. Они пленяют её, будто паутина – бритвенно-острые аккорды Рапсодии Стенаний…

Три шага… Всего трёх шагов не хватает Жанне д’Арк, чтобы достичь Лучника. Серебряные струны удерживают её…

«Это конец…» - тихо шепчет Лучник, когда на его тетиве появляется последняя стрела. Финальный аккорд его Благородного Фантазма. Она – воплощение горькой Судьбы самого Лучника.

«Это… конец», - шепчу я, глядя на то, как рыцарь-стрелок разжимает пальцы…

Стрела пронзает Жанну д’Арк насквозь. Пронзает её сердце, оставляя в груди лишь пустоту. Пустоту и бесконечное отчаянье…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

«Я предупреждала тебя, Ульрик фон Нитерберг, - холодно говорит Летиция, глядя на то, как моя Слуга силится подняться с изувеченной мостовой. – Я говорила, что твои мечты умрут сегодня».

«Нет, - говорю я. – Этого не будет, - а потом мой голос становится громче, когда я обращаюсь к своей Слуге. – Вставай! Вставай, Жанна! Вставай – и победи его!!!».

Медленно, будто сами неподъёмные небеса давят на её девичьи плечи, Жанна д’Арк поднимается. Не смотря на раны. Не смотря на усталость и боль. Не смотря на то, что надежды, кажется, уже не осталось.

Она поднимается, тяжело опираясь на свой клинок. И пламя в её фиалковых глазах не угасло. Нет, оно горит ещё ярче. И оно освещает и мою душу. Возвращает мне надежду.

Как во время поединка с Мечником…

Уголки губ Лучника ползут вниз. На красивом и печальном лице рыцаря-стрелка – неверие. Он считает, что это невозможно. Что Всадник не должна была подняться.

«Вы недооценили её, Летиция и Лучник, - говорю я. – Своим мечом…»

«…она защитит наши мечты»

Нити… Острые, режущие струны настоящим потоком несутся навстречу Всадника, рождаясь под пальцами Тристана. Скорость его движений такова, что за ней невозможно уследить. Струны стягивают тело Жанны д’Арк, врезаются в запястья и лодыжки. В шею и талию. В грудь и бёдра. Они пленяют её, будто паутина – бритвенно-острые аккорды Рапсодии Стенаний…

Я бегу… Бегу с невероятной скоростью. Несусь к Лучнику Тристану. Это не мгновенное перемещение, нет – это доступно лишь Волшебству… Но здесь, в своих Владениях, я могу перемещаться… очень быстро.

Я бегу, и камни выстраиваются в дорогу под моими ногами. Стены домов подталкивают меня. Скаты крыш ускоряют мои движения… Я бегу сквозь свои Владения – и Владения движутся мне навстречу, чтобы я быстрее достиг цели.

Я должен успеть!

«Это конец…» - тихо шепчет Лучник, когда на его тетиве появляется последняя стрела. Финальный аккорд его Благородного Фантазма. Она – воплощение горькой Судьбы самого Лучника.

Вкладывая всё в эту последнюю, разрушительную стрелу, он не замечает… Не замечает, как я оказываюсь у него за спиной. Лучник Тристан…

…это и впрямь конец!

«Властью Заклятья Повеления…»

Я начал произносить формулу, когда ещё только начал свой бег. Я начал произносить её, и осколок Чуда откликнулся злым багрянцем.

«…я приказываю тебе, Всадник…»

Стягиваются серебристые струны, врезаясь в плоть Жанны д’Арк. Они будто кокон… Будто путы злой Судьбы, что не удерживают своих несчастных пленников…

«…явись ко мне!!!»

Стягиваются серебристые струны… Стягиваются, рассекая… Пустоту. В яркой вспышке Всадник Жанна д’Арк появляется рядом со мной. За спиной Лучника Тристана…

И меч её уже занесён для удара…

Время замирает. С криком, что перекрывает мелодию Рапсодии Стенаний, Жанна д’Арк опускает свой меч в последнем, отчаянном ударе….

ВСПЫШКА!

Это конец…

Губы Летиции дрожат. От презрения? От гнева? От страха? Её тонкий пальчик указывает на окровавленную фигурку в изрубленном доспехе.

«Уничтожь её, Лучник! Сокруши её! Покажи всю свою силу!»

Рыцарь-стрелок замирает. И магическая энергия серебристым вихрем окружает его, поднимаясь в октябрьские небеса. В этой буре звучит даже не песня – целый хор, что поёт о вечной печали и бесчисленных потерях, о горькой любви и долгой разлуке, о несовершенстве Мира и жестокости Судьбы.

…его Благородный Фантазм.

Струны его лука-арфы превращаются в серебристо-голубые нити чистой энергии. Прана поёт, наполняя каждую частичку воздуха. Она поёт печальный гимн сердца этого Героического Духа.

Сейчас… Всё решится сейчас. Ответим ли мы ему тем же? Решит ли исход битвы столкновение Благородных Фантазмов?

Или у меня есть другая идея?!

Я касаюсь Заклятья Повеления. Украдкой смотрю на Летицию и понимаю, что Благородный Фантазм Лучника забирает все её силы. Она не сможет – просто не успеет мне помешать.

Песня становится всё громче…

«Жанна…» - мысленно обращаюсь я к своей Слуге.

«…ответим ему тем же!»

«…доверься мне!»

Жанна д’Арк выбирается из-под завала. Половина её лица залита кровью, но пальцы упрямо сжимаются на рукояти меча. А следом за ней прыжком разрывает облако пыли Лучник. Он оказывается на крыше – нет, прямиком на замершем флюгере – будто не весит ни унции.

Его лицо прекрасно, сосредоточено и печально. В его руке – странный лук, похожий на музыкальный инструмент. Он лишился меча, но это оружие – его символ, его атрибут, сама его суть как Слуги Лучника. Его не так-то просто отобрать.

Мелодия, полная грусти… Мелодия, полная смерти… Невидимые клинки обрушиваются на Всадника, но она знает, как с ними справляться… Она уклоняется, отражает их… Вот только на это уходят все её силы. Пока у неё нет возможности, чтобы сократить дистанцию.

«Не стоило тебе приходить, Ульрик», - вдруг слышу я голос, который заставляет меня отвлечься от битвы. Она всё-таки появилась… Хозяйка Лучника.

Ведьма Летиция.

Я оборачиваюсь, чтобы увидеть её бледное лицо, её короткие волосы, её новое платье – алое, будто кровь заката. Мечник Шарлемань позаботился о том, чтобы она выглядела достойно.

«Не стоило тебе приходить, - повторяет она. – Теперь мне придётся увидеть… Как твои мечты умирают».

Что я могу ей ответить? Что я хочу ей сказать? Да и нужны ли здесь слова?

Я сконцентрируюсь на битве

Я заговорю с Летицией

Клинок Всадника перечёркивает доспех из светлой стали. От ключицы до бедра… Удар рассекает Тристана пополам. Удар, в который вложено всё…

Лучник Тристан, один из знаменитых Рыцарей Круглого Стола, замирает. Осознаёт ли он, что проиграл? Понимает ли, что его Войне пришёл конец?

Шаг… Он отступает на шаг назад. За его спиной – край крыши. Пустота… Лук-арфа выскальзывает из ослабевших рук. Наверное, впервые за всё время, на губах Слуги Летиции появляется… улыбка?!

«Ты… так похожа… - шепчет он, отступая ещё на шаг. – На… моего… Короля…»

Всадник Жанна д’Арк устало опускает свой меч. В её взгляде нет ненависти. Печальная улыбка возникает на её окровавленном лице.

«Победи его… моя леди…» - говорит Тристан и отступает ещё на шаг. Отступает и падает с крыши. Падает, превращаясь в дождь гаснущих искр, серебряных и багряных, ещё до того, как коснётся земли…

Я не улыбаюсь – лишь легко касаюсь плеча Всадника, чтобы она знала, что я здесь. Что я рядом. Последний сегмент Заклятья Повеления – будто клеймо, оставленное надменной и жадной хозяйкой на теле раба.

Козырей у нас больше не осталось.

Но…

…мы победили

«Ты проиграла, Летиция», - я удивлён, насколько холодно звучит мой голос.

Она криво усмехается. Примет ли ведьма Шварцвальда своё поражение? Могу ли я оставить её за своей спиной?

Нет. После всего, что она сделала…

«Хозяин…» - осторожно обращается ко мне Всадник. Она понимает, что я собираюсь сделать. И ей это не по нраву. Жанна д’Арк не испытывает никаких светлых чувств к ведьме Шварцвальда, но…

В отличие от моей Слуги, Летиция не сразу понимает, что я задумал. Но когда приходит осознание… Пустота в её ореховых глазах сменяется страхом.

«Нет… Не делай этого, Ульрик… Пожалуйста… Я…»

Страх и мольба. Она и впрямь готова на всё, лишь бы выжить.

«Хозяин, - твёрдо говорит Жанна д’Арк. – В этом нет нужды… Мы уже победили».

Нет. Я должен.

Это Война. И мы знали, что всё закончится именно так.

«Прощай, Летиция»

Я перевожу взгляд на Летицию. В ореховых глазах бывшей Хозяйки Лучника – пустота. Она прислонилась к уцелевшей стене одного из домов, и её лицо – белее чем саван покойника. Она сражалась с нами… Сражалась ради победы Императора Запада. Сражалась ради своей собственной жизни…

И потерпела поражение.

И вот она передо мной. Она в моей власти. Я подхожу к ней. К той, что была со мной… К той, что предала меня…

К той, из-за кого погибла Хельвиг.

«Ты… - произносит она помертвевшими губами. – Ты оказался прав, Ульрик. Во всём…»

Я не знаю, что ей сказать. Да и нужно ли говорить хоть что-то? Жизнь ведьмы Летиции в моих руках. Мы – и я, и она – мы знали, что так и случится. Знали с того самого момента, как поняли, что оба участвуем в Войне Святого Грааля.

Один из нас будет решать Судьбу другого.

Летиция…

Она была моей…

Она предала меня…

Я…

…убью её

…сохраню ей жизнь

«Да, я оказался прав, - тихо отвечаю я. – И поэтому победил».

Она с печальной улыбкой качает головой. Всё, что ей остаётся – полагаться на мою милость. Но я не раню её. Нет. Я не трону Летицию.

Отчасти потому, что она – моя первая женщина. Отчасти потому, что Жанна д’Арк не одобрит это. Лучник Тристан вернулся к Престолу Героев. Война Летиции закончена. К чему лишнее кровопролитие?

Я и так потерял слишком много.

«И ты веришь, что сможешь одолеть Мечника?» - срываются тихие слова с её мертвенно-бледных губ.

«У меня нет другого выбора, - отвечаю я. – Мне ПРИДЁТСЯ победить его».

Летиция улыбается мне. Она так слаба, эта улыбка… Будто нежный, беззащитный цветок на зимнем ветру.

«Тогда удачи тебе, Ульрик фон Нитерберг. Пусть то, что ты задумал, невозможно… Но я всё равно желаю тебе успеха».

Это Судьба… Мы оба знали, что всё может закончиться так. Пощадила бы она меня, окажись я в её власти? Неважно. Я – не Летиция. И я не пожалею о своём решении.

«До свидания, Летиция»

Лишь чутьё и скорость Слуги позволяют Всаднику уклоняться от невидимых клинков. Я не слышу мелодию смерти, но я понимаю, что острые «стрелы» Лучника стали… сильнее. Он вкладывает всё в эти выстрелы. Каждую крупицу праны. Каждую каплю крови. Каждую искру своего Желания…

Новый прыжок – незримый клинок вспарывает крышу, рассекая дом практически пополам. Рыцарь-стрелок не думает о мирных жителях. Его не интересуют жертвы, что кровью прольются на алтарь победы. Он здесь, чтобы остановить нас. Чтобы прикончить нас.

«Всадник, - быстро говорю я. – Дай мне немного времени, и я отыщу его…»

Жанна д’Арк разжимает объятья, и в этот же миг её меч покидает ножны. Продолжая движение, узкий клинок сталкивается с незримой «стрелой» Лучника. Голубые искры праны брызжут во все стороны – и Всаднику приходится отступить на шаг. Настолько сильным был этот выстрел… Но Жанну д’Арк это не пугает.

«Столько, сколько тебе нужно, Хозяин…» - отвечает она.

Я оказываюсь на земле. Ему от меня не спрятаться… Не здесь. Не в моих Владениях.

Свист кнута… Боль лопающейся кожи… Скрежет зубов…

Мои ладони ложатся на стены. И я заявляю камням Нитерберга…

«Das ist meine Domain!»

Что делать?! Заклятье Повеления?! Я успею?! Моя прана струится по контурам к узорам, в которых скрываются осколки Чуда, но…

В этот момент я забыл, что я не один.

Ведь здесь есть ещё один Маг. Хозяин Берсеркера.

Я так и не почувствовал его присутствия. Не заметил его приближения, сосредоточенный на битве Слуг…

Боль!

Чья-то рука пробивает мне спину, будто копьё. Железные пальцы пронзают сердце и выходят из груди. Я…

Умираю?!

«Спасибо, что избавили меня от лишних забот… Граф Нитерберг».

Как же…

Как же так?

Прости…

Жанна…

Я…

BAD ENDING

Я вижу его… Вижу практически сразу. Рыцарские доспехи из светлой стали. Алые волосы. Лицо, невыразимо прекрасное и печальное. И прикрытые глаза. Он стоит на склоне горы Нитерберг, в стороне от извилистой дороги. Его благородная фигура возвышается на камне, и пальцы истинного музыканта играют мелодию смерти на его странном инструменте.

«Он на склоне горы! – мысленно кричу я Всаднику, которая в этот момент отражает новый клинок. – Слева от дороги, на камне!»

Незримая, рассекающая воздух и камень стрела Лучника врезается в узкий клинок Жанны д’Арк, и мою Слугу почти сбивает с ног. Ей приходится упереться в лезвие меча второй рукой и припасть на колено, чтобы не слететь с крыши. С каждым разом его атаки становятся всё сильнее.

«Вижу его, Хозяин!» - откликается Жанна д’Арк и взмывает в воздух, чтобы уклониться от очередной атаки, которая начисто срезает крыло плачущего ангела на Мосту повешенных.

Наша первоочередная задача – сократить дистанцию. Навязать ему ближний бой… Или хотя бы его подобие.

Со мной на руках Жанна д’Арк не сможет действовать в полную силу. Так что мне придётся полагаться на себя. К счастью, в моём родном городе я не потеряюсь…

«Жанна…» - обращаюсь я к Слуге…

«…атакуй в лоб! Это максимально короткая дистанция!»

«…используй улицы города как укрытия и подберись к нему!»

Даже Лучнику трудно будет найти Всадника, а тем более ранить её, если она затеряется на узких улочках Нитерберга. Моя Слуга понимает это и соглашается с моим приказом. Без промедления она ныряет с крыши на пустынную улочку…

Незримый клинок вспарываем мостовую, и камни фонтаном взмывают в воздух. После атаки Лучника остаётся глубокая борозда – но моя Слуга уже вбегает в подворотню и теряется в лабиринте улочек Нитерберга.

Я знаю, что Лучник пытается отследить её по сиянию праны, но аура не даёт точного местоположения. Я бегу параллельно Всаднику, стараясь держаться на противоположной стороне города…

ВЗРЫВ!

Трёхэтажный дом, возведённый только в прошлом году, превращается в кучу камней, когда «стрела» Лучника проходит сквозь него. Но Жанна д’Арк опережает рыцаря-стрелка. Петляя между домов, меняя улочки, она всё ближе и ближе…

Слуга Летиции на миг прекращает обстрел… А потом поднимает свой похожий на арфу лук к небесам, и его пальцы движутся с невероятной быстротой…

Что он задумал?!

А потом дождь острой смерти обрушивается на Нитерберг с октябрьских небес… Клинки падают, рассекая крыши. Они разрушают целые улицы. Лучник не смог выследить Всадника, и поэтому ударил по площади, рассчитывая задеть её…

Я сам чудом избегаю гибели – невидимое лезвие будто топор палача обрушивается на соседний дом, превращая его крышу и потолочные балки в кучу щепок. Но Жанна д’Арк быстрее… Она успевает вырваться из-под укрытия городских улочек до того, как атака Лучника сеет разрушение и хаос…

Слуга Летиции натягивает тетиву снова, но… Поздно! Всадник уже несётся вверх по практически вертикальному склону горы. Незримый клинок проходит мимо… И её меч…

…скрещивается с луком Слуги

Вперёд! К замку Нитерберг. К Сокровенной Пещере. К нашей последней битве. Неважно, победим мы или проиграем – всё закончится сегодня.

Война Святого Грааля Нитерберга закончится сегодня.

Шварцвальд провожает нас. Провожает бесчисленными взглядами. Когда – если – мы встретимся с тобой в следующий раз, о древний Чёрный Лес, у меня уже не будет защиты и покровительства святой. И тогда ты рассчитаешься со мной за всё…

Но меня это не волнует. Всё будет потом… Не сейчас.

Сейчас меня ждёт иная битва. Сражение с мощью, перед которой меркнет первобытное чуждое зло Шварцвальда.

По Мосту повешенных мы пересекаем Дунай и оказываемся в городе. Наш следующий шаг – добраться до замка. Всадник несёт меня на руках, скользя по крышам, над опустевшими улицами. Мой город затаился – как всегда он делает перед великим Шабашем… Но сегодня его страхи и тревоги куда сильнее. Они чувствуют… Чувствуют грядущую битву, что может стереть этот город с лица земли.

«Хозяин!»

Жанна д’Арк вдруг резко отпрыгивает в сторону, оказываясь на соседней улице – а в крышу, на которой мы только что были, врезается копьё с широким золотым наконечником. Сила столкновения такова, что дом буквально взрывается изнутри…

Копейщик…

«Началось…» - говорю я, пытаясь увидеть его силуэт в красном плаще меж домов.

Судьбоносная битва началась…

Он здесь. Я чувствую присутствие Слуги Аларика на улицах Нитерберга. Но аура его праны не позволяет указать точное местоположение… Копейщик постоянно перемещается, пытаясь обойти нас с фланга. О, он не расположен к отрытой битве. Он хочет измотать нас, прежде чем нанести удар…

Я знаю, что он успел подобрать своё копьё. Воин в зелёной тунике кружит по улицам города – он хорошо изучил этот лабиринт, он представляет все входы и выходы… В тактике с ним никто не сравнится.

«Всадник, - быстро говорю я. – Он может напасть откуда угодно…»

Могу ли я положиться на Магию? Да, обнаружить Копейщика будет несложно, но… Он постоянно перемещается – так быстро, что я просто не буду успевать сообщать Жанне д’Арк актуальные сведения. Нужен другой способ…

ВЗРЫВ!

Копьё Слуги Аларика, брошенное его сильной рукой, пробивает стену дома и летит прямо во Всадника. Воина в зелёной тунике совершенно не беспокоят разрушения. Его цель – победить!

Жанна д’Арк буквально отбрасывает меня в сторону, и в этот же миг её меч покидает ножны. Продолжая движение, узкий клинок сталкивается с копьём… Золотые искры праны брызжут во все стороны – и Всадника швыряет в стену на другой стороне улицы. Настолько сильным был этот бросок.

Но это только начало…

«Сверху!!!»

Теперь он меняет силу на скорость. В один миг Копейщик наносит целую дюжину выпадов. Кажется, острый пронзающий дождь обрушивается на Всадника – но она бесстрашно встречает его настоящей стеной стали.

«Мне жаль тебя, девчушка, - хмыкает Копейщик, когда ни один из его ударов не достигает цели. – Я восхищаюсь твоей решимостью. И твоим боевым духом… Но тебе стоит послушать старика…»

Удар! Золотистый наконечник уводит меч Всадника вверх, а древко опускается ей на ногу. Но она успевает сделать шаг назад, и этот манёвр оказывается бесполезен.

«…бросай это гиблое дело. Мой господин был прав. Не стоило тебе сюда приходить. Поверь мне, старику, есть битвы, в которых не победить. А значит, в них не нужно и вступать».

Как ни странно, он говорит искренне. Копейщик и впрямь сочувствует Жанне д’Арк. Он на самом деле восхищается ею…

Но это не помешает ему убить её при первом удобном случае.

«Даже если шанс один на тысячу… - отвечает Всадник, нанося свой удар. – Или ещё меньше… Он есть. А пока он существует… Я буду сражаться!!!»

«Жанна д’Арк не уступит ему!»

Приняв к сведению мои слова, Жанна д’Арк снова идёт в контратаку, чтобы не позволить Копейщику полностью воспользоваться преимуществом. Она отбрасывает ногой в сторону оружие Слуги Аларика, а сама наносит быстрый удар по ногам – ограничить подвижность Копейщика будет наиболее верным решением.

Воин в зелёной тунике подпрыгивает, и его закованный в броню кулак целит в лицо Всадника. Она уходит в сторону, и тут же делает быстрый выпад – но тёмный металл доспехов отклоняет её клинок в сторону.

Копейщик приземляется за спиной Жанны д’Арк, и с широким размахом пытается зацепить висок Всадника. Она парирует удар железной руки клинком… И в этот миг воин в зелёной тунике набрасывает свой красный плащ на девушку!

«Проклятье!» - успеваю воскликнуть я, а потом нога Копейщика врезается в Жанну д’Арк, на миг потерявшую ориентацию в пространстве.

Она летит, ломая собой нехитрые станки мастерской – прядильные колёса разлетаются на куски, на пол валятся коробки с иглами… Всадник пробивает собой стену и вылетает наружу – а я спешу за ней, чтобы не оказаться один на один с Копейщиком…

Слуга Аларика забывает про своё оружие с золотым наконечником и несётся следом за Жанной д’Арк. Усталое, расслабленное выражение так и не исчезло с его мужественного лица…

«Держись, Всадник!»

Приняв к сведению мои слова, Жанна д’Арк снова идёт в контратаку, чтобы не позволить Копейщику полностью воспользоваться преимуществом. Она отбрасывает ногой в сторону оружие Слуги Аларика, а сама наносит быстрый удар по ногам – ограничить подвижность Копейщика будет наиболее верным решением.

Воин в зелёной тунике подпрыгивает, и его закованный в броню кулак целит в лицо Всадника. Она уходит в сторону, разрывает дистанцию – но при этом не позволяет Копейщику приблизиться к его оружию.

Копейщик приземляется перед Жанной д’Арк, и тут же бросается вперёд, чтобы впечатать железный кулак в живот Всадника. Она отходит в сторону… И в этот миг воин в зелёной тунике набрасывает свой красный плащ на девушку!

Нога Копейщика описывает полукруг и врезается в бок Жанны д’Арк, на миг потерявшей ориентацию в пространстве... Но вместо того, чтобы столкнуться с плотью девушки, удар воина в зелёной тунике лишь собирает красный плащ, не успевший осесть на пол.

Его манёвр не удался. Благодаря моему предупреждению Жанна д’Арк была готова. Она возникает сверху, и на этот раз уже её нога врезается в удивлённое лицо Копейщика. Он летит, ломая собой нехитрые станки мастерской – прядильные колёса разлетаются на куски, на пол валятся коробки с иглами… Слуга Аларика пробивает собой стену и оказывается на улице… А мы спешим за ним.

«Вперёд, Всадник!»

«Хороший ход!» - голос Копейщика звучит почти весело, когда он выпрыгивает из образовавшегося провала. Но мы выиграли те драгоценные секунды… И когда он взмывает в небо из темноты, Жанна д’Арк налетает на него.

Клинок и копьё сталкиваются в воздухе. Несколько мгновений они обмениваются ударами, и лишь потом приземляются на крышу длинного дома – кажется, это одна из цеховых мастерских.

Их взгляды встречаются… Копейщик страдальчески вздыхает… И битва продолжается.

Всадник бесстрашно бросается навстречу Слуге Аларика. У меня всё ещё звенит в ушах, а во рту – неприятный металлический привкус, но я стараюсь следить за сражением. Жанна д’Арк и Копейщик сталкиваются в воздухе – с такой мощью, что волна освободившейся силы вновь бросает меня на пол.

Когда я опять поднимаюсь, то Слуги уже приземлились на крышу длинного дома – кажется, это одна из цеховых мастерских. По левой руке Жанны д’Арк бежит струйка крови. Их столкновение не прошло даром.

Слуга Аларика начинает новую атаку. Стремительный золотой росчерк – длинный выпад копья, который целит в горло Всадника. Меч встаёт у него на пути – и стоит стали и золоту столкнуться, как Жанна д’Арк стремительно переходит в контрнаступление. Её узкий клинок обходит древко копья, она резко сближается, и теперь уже её выпад стремится пронзить горло Копейщика…

Но воин в зелёной тунике выгибается, и эта атака срезает лишь несколько волосков с его короткой бороды. А в следующий миг он метит закованным в металл кулаком в висок Жанны д’Арк – и той приходится отпрыгнуть, чтобы не пропустить этот удар.

Он хорош. Если сравнивать боевые навыки… То он превосходит Жанну д’Арк на голову, если не на две.

Но не только это решит исход битвы…

Моя Слуга продолжает наступать. Удар за ударом, она теснит Копейщика – но при этом он отбивает каждую её атаку. С каждым шагом он всё ближе к краю крыши… И продолжает отступать.

Он что-то задумал…

УДАР! Оружие Копейщика обрушивается не на Жанну д’Арк, но на крышу под её ногами. Конечно же, конструкция не выдерживает столь мощной атаки, и Всадник проваливается, теряя опору… В то время, как сам Копейщик остаётся на неповреждённом краю…

Она не успевает коснуться земли, когда Слуга Аларика метает ей вслед копьё – с такой короткой дистанции. Золотистое лезвие, похожее на клинок, рассекает бок Всадника – а потом она врезается в пол мастерской, проламывая и его – и падает в подвал.

Копейщик бросается вслед за ней, на ходу скидывая свой короткий красный плащ. Он сжимает его в одной руке – а вторая, бронированная, готовит кулак для удара. Эти доспехи могут без труда отразить почти любую атаку узкого меча Жанны д’Арк…

Но и плащ он явно скинул неспроста…

Что же ты задумал, Копейщик?

Всадник вскакивает на ноги, а я посылаю ему мысленное предупреждение…

«Опасайся железного кулака!»

«Берегись плаща!»

Его слабую улыбку можно назвать печальной. Он так похож на скорбного ангела – будто неизвестный скульптор брал его в качестве модели, создавая статуи Моста повешенных. Но это не грусть. Это нечто иное. Тень обречённости на его мертвенно-бледном лице. Он не спешит с ответом. Обдумывает? Или набирается сил?

«Да… Наверное, мы могли бы его победить. И кто-то из нас обязательно бы погиб в этой битве… Но всё это неважно. Это Судьба. Всё дело в том, кто Он… И кто я».

Аларик де Карнэ де Малагис… Тот, кого называют возрождённым рыцарем-колдуном Малагисом, потомок одного из Двенадцати Паладинов Шарлеманя… Он прав. Это не что иное, как Судьба.

Копейщик уже вернул своё оружие. И ленивая рассеянность исчезла из его взгляда. Он направляется к моей Слуге твёрдой походкой… Каждый шаг его говорит о том, что он готов убивать… Что он идёт убивать.

«Я не мог не подчиниться Ему, ты же понимаешь, - говорит Аларик, наблюдая за тем, как близится к концу эта битва. – Это в моей крови. В моей сути. Будь на Его месте кто угодно… Александр Македонский, Король Артур, Ясон… Но это Шарлемань… Император Запада. И я не мог… Не подчиниться».

«Но ты не Малагис!»

Мы должны обогнать его… Добраться до горной дороги, где у него не будет пространства для манёвра. И где город не будет страдать от причинённых разрушений. Уверен, Жанна д’Арк согласна с моим решением.

Она прижимает меня к себе и одним прыжком оказывается на крыше. Ветер свистит в лицо, когда юная святая несётся сквозь Нитерберг, навстречу проклятой горе. Её скорость ошеломляет…

«Серьёзно?!»

Фигура в зелёной тунике появляется слева от нас. Копейщик не уступает нам в быстроте… Нет, он превосходит Всадника!

«Тягаться с Копейщиком, быстрейшим Классом, без скакуна… Это даже… Оскорбительно!»

Он бросается нам наперерез, и его копьё собирается разом пронзить и меня, и Слугу. Жанна д’Арк резко меняет направление, уклоняясь от удара – но на такой скорости любая ошибка может дорого обойтись…

Мы соскальзываем с крыши и летим прямо в стену дома где-то на окраине Нитерберга. Всадник группируется, чтобы принять на себя весь удар. Но всё равно в момент столкновения сознание на миг покидает меня…

А когда я прихожу в себя, то лежу на полу, среди каменной крошки и сломанной мебели. Хорошо, что тут никого не было… Жанна д’Арк медленно поднимается, а блистающая, благородная прана Копейщика стремительно приближается…

«Берегись, Всадник!»

Жанна д’Арк, используя момент движения, подпрыгивает и вращается в воздухе, чтобы придать своему выпаду ещё больше силы. Решительный удар, который завершит её боевой танец….

«Это конец, Лучник!»

Её клинок превращается в стальной луч – настолько быстр этот выпад, который должен пронзить сердце – духовное ядро – Слуги Летиции. Это и впрямь конец…

Жанна д’Арк замирает, и на девичьем лице моей Слуги – непонимание происходящего. Пальцы Лучника сжимаются на узком клинке, остановив его в дюйме от груди. Кровь ярко-алыми потоками струится по узорам светлых доспехов.

УДАР!

Лучник врезается во Всадника, и они вместе летят вниз, по склону горы. Жанна д’Арк старается не отпустить меч, а Лучник… Он несёт её прочь. Их полёт прекращается лишь на окраине города – когда они врезаются в одно из зданий, разрушая его мощью столкновения.

И снова я чувствую боль – чувствую, как хрустят кости Всадника от этого удара. Я подаюсь вперёд и с замиранием сердца наблюдаю, когда усядется пыль…

«Всадник, ты как?!»

Вперёд! К замку Нитерберг. К Сокровенной Пещере. К нашей последней битве. Неважно, победим мы или проиграем – всё закончится сегодня.

Война Святого Грааля Нитерберга закончится сегодня.

Шварцвальд провожает нас. Провожает бесчисленными взглядами. Когда – если – мы встретимся с тобой в следующий раз, о древний Чёрный Лес, у меня уже не будет защиты и покровительства святой. И тогда ты рассчитаешься со мной за всё…

Но меня это не волнует. Всё будет потом… Не сейчас.

Сейчас меня ждёт иная битва. Сражение с мощью, перед которой меркнет первобытное чуждое зло Шварцвальда.

По Мосту повешенных мы пересекаем Дунай и оказываемся в городе. Наш следующий шаг – добраться до замка. Всадник несёт меня на руках, скользя по крышам, над опустевшими улицами. Мой город затаился – как всегда он делает перед великим Шабашем… Но сегодня его страхи и тревоги куда сильнее. Они чувствуют… Чувствуют грядущую битву, что может стереть этот город с лица земли.

«Хозяин!»

Жанна д’Арк вдруг резко отпрыгивает в сторону, оказываясь на соседней улице – а крышу на которой мы только что были, будто бы срезает удар меча невидимого исполина.

Лучник…

«Началось…» - говорю я, пытаясь увидеть его серебристый силуэт среди домов.

Судьбоносная битва началась…

«Я говорил тебе, Ульрик, - тихо произносит Аларик, с болью глядя на то, как моя Слуга силится подняться с окровавленной мостовой. – Я предупреждал, что твои мечты погибнут сегодня».

Её пальцы пытаются нащупать рукоять меча. Она старается зажать жуткую рану на груди – но кровь вместе с праной, вместе с её жизнью, продолжает течь сквозь пальцы.

«Вставай… - шепчу я. – Вставай, Жанна!»

Слишком много ран… С каждым днём они накапливались… И теперь…

«Вставай…»

Копейщик… Мы сражались с ним плечом к плечу против Берсеркера. Конечно же, он запомнил всё, что увидел. И такой боец как он не мог не использовать эти знания против Всадника. Он увидел все слабости её мастерства и техники… И теперь… Теперь моя Слуга в луже собственной крови пытается встать…

Копейщик заносит своё оружие. На его лице – искреннее сочувствие Жанне д’Арк… Но оно не остановит руку Слуги от решающего удара.

«Стой, Ульрик!»

Это голос Аларика… Но я не слушаю его Я уже рядом с Жанной д’Арк. Я хочу помочь ей… Хочу защитить её…

Ведь так должен поступать Хозяин…

«Уйди с дороги, юноша, - произносит Копейщик, глядя на меня с горькой усмешкой. – Не выбрасывай свою жизнь…»

«Нет»

Я повышаю голос, сам не понимая этого. Мне хочется схватить Аларика за плечи и трясти, пока его мозги не встанут на место… Но я знаю, что это бесполезно.

«Ты не обязан следовать зову своей крови, Аларик! Ты можешь поступать так… Как считаешь… правильным!»

Улыбка исчезает с её бледного лица. Его голос становится холоднее – но при этом искреннее. Это истина, безжалостная и равнодушная. И мне больно её слышать…

«Я так и поступаю, Ульрик. Я считаю, что поступаю правильно… Потому, что я верю Шарлеманю, mon ami. Потому что я верю в Его мечту. В его Желание. И я его Паладин не только потому, что таково моё наследие… Но и потому, что таково моё решение»

Но я принимаю её, эту истину…

Копьё воина в зелёной тунике сталкивается с клинком Жанны д’Арк, и я чувствую, как немеют её руки от силы этого удара.

«Прости, девчушка, - произносит Копейщик. – Но пора это заканчивать».

Золочёный наконечник вонзается в плечо Жанны д’Арк. Нога Копейщика врезается в её колено, и кажется, я слышу отвратительный хруст ломающейся кости. Мои ногти вонзаются в грудь – боль Всадника передаётся мне, и я, оглушённый ею, не могу даже пошевелиться…

Новый удар выбивает меч из ослабевших пальцев Жанны д’Арк, а потом… Золотое лезвие опускается безжалостной рубящей атакой. Алая полоса перечёркивает нагрудник Всадника. Жанна д’Арк оказывается на земле, а потом настоящий фонтан крови ударяет из этой раны. Неужели…

…это конец?!

…это конец?!

Я повышаю голос, сам не понимая этого. Мне хочется схватить Аларика за плечи и трясти, Я могу применить Магию, но… Аларик здесь. Он обязательно вмешается. И ситуация может стать ещё хуже. Всё, что мне остаётся – это наблюдать. Наблюдать и надеяться, что Копейщик совершит ошибку.

Его Хозяин выглядит спокойным. Он уверен в победе. Алые одеяния лишь подчёркивают неестественную бледность лица Мага. Эта битва нелегко ему даётся – особенно, если помнить о ранах, полученных Алариком во время битвы с Летиции.

Выпад… Такой стремительный, что копьё превращается в золотой луч, от которого невозможно увернуться. И невозможно отразить. Левый бок Жанны д’Арк окрашивается кровью, а Копейщик оказывается за её спиной – лишь для того, чтобы широким ударом впечатать древко копья в правый бок…

«Прости, девчушка, - произносит Копейщик. – Но пора это заканчивать».

Золочёный наконечник вонзается в плечо Жанны д’Арк. Нога Копейщика врезается в её колено, и кажется, я слышу отвратительный хруст ломающейся кости. Мои ногти вонзаются в грудь – боль Всадника передаётся мне, и я, оглушённый ею, не могу даже пошевелиться…

Новый удар выбивает меч из ослабевших пальцев Жанны д’Арк, а потом… Золотое лезвие опускается безжалостной рубящей атакой. Алая полоса перечёркивает нагрудник Всадника. Жанна д’Арк оказывается на земле, а потом настоящий фонтан крови ударяет из этой раны. Неужели…

…это конец?!

…это конец?!

Я отдаю всего себя… Каждая искра праны… Каждая частичка моей души вливается в её клинок. В её Благородный Фантазм.

Один за другим, загораются золотом пять золотых крестов и пять золотых лилий на узкой полоске стали…

«МЕЧ СВЯТОЙ…»

«ДЮРИН…»

Широко распахиваются глаза Копейщика. Широко раскрыты очи моей Слуги. Их взгляды сталкиваются раньше, чем сшибаются их Благородные Фантазмы.

«…ЕКАТЕРИНЫ!!!»

«…ДАНА!!!»

Она бросается в атаку. Жанна д’Арк сама превращается в разящий меч, что нацелен в сердце Копейщика. В сердце этого странного, но по-своему благородного воина…

«Вперёд, Жанна!!!»

«Я не сдвинусь с места. Не отступлю…

«Больше повторять я не стану. Уйди с дороги… Если хочешь жить».

Его голос звенит будто металл. Кровь моего Слуги густыми каплями струится по золотому наконечнику. Я не опускаю взгляд. Я не боюсь его… Я…

Вспышка... Удар такой быстрый, что я не замечаю движения. Золотой луч копья несётся к нам..

Боль… Моё сердце… Копьё пронзает моё сердце…

Прости меня…

Я подвёл тебя…

Жанна…

BAD ENDING

Копьё… Он метает своё копьё навстречу Жанне д’Арк. Оружие, что способно пронзить всё, что угодно. Шлейф праны остаётся за ним яростным лучом магической энергии…

Копьё ДЮРИНДАНА вонзается в грудь моей Слуги. Ни доспехи, ни вера, ни воля – ничто не может остановить этот золотой наконечник. Бросок отшвыривает Жанну д’Арк прочь, а потом…

«Это конец…» - тихо шепчет Копейщик, опуская руки.

«Это… конец», - шепчу я, чувствуя, как перестаёт биться сердце.

ВЗРЫВ!!!

Моя Слуга – вместе с целым кварталом города – исчезает в пламени Благородного Фантазма Копейщика. Исчезает навсегда…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

Аларик де Карнэ де Малагис опускает взгляд. Онвсё понимает… Но потом он вскидывает голову, и золотые отблески величия Шарлеманя горят в изумрудных глазах Мага. Его изящный палец указывает на окровавленную фигурку в изрубленном доспехе.

«Уничтожь её, Копейщик! Всей своей силой, победи её!»

Слуга Аларика кивает и подбрасывает своё копьё в воздух. Оно вращается, наполняясь пламенной магической энергией, а когда Копейщик ловит его, блистающая аура окружает Героического Духа. Поток магической энергии, будто шлейф от падающей звезды, вырывается из древка копья. Невероятная мощь концентрируется в этом оружии…

…его Благородный Фантазм.

Эта блистающая сила удивительным образом и противоречит, и совпадает с сущностью Копейщика. Тот, который ни к чему не относится серьёзно… И при этом серьёзен всегда. Воплощение его духа… Воплощение его воли…

Сейчас… Всё решится сейчас. Ответим ли мы ему тем же? Решит ли исход битвы столкновение Благородных Фантазмов?

Или у меня есть другая идея?!

Я касаюсь Заклятья Повеления. Украдкой смотрю на Аларика и понимаю, что Благородный Фантазм Копейщика забирает все его силы. Он не сможет – просто не успеет мне помешать.

Сверкание становится всё ярче…

«Жанна…» - мысленно обращаюсь я к своей Слуге.

«…ответим ему тем же!»

«…доверься мне!»

«Я предупреждала тебя, Ульрик фон Нитерберг, - холодно говорит Летиция, глядя на то, как моя Слуга силится подняться с изувеченной мостовой. – Я говорила, что твои мечты умрут сегодня».

Её пальцы пытаются нащупать рукоять меча. Она старается зажать жуткую рану на груди – но кровь вместе с праной, вместе с её жизнью, продолжает течь сквозь пальцы.

«Вставай… - шепчу я. – Вставай, Жанна!»

Слишком много ран… С каждым днём они накапливались… И теперь…

«Вставай…»

Лучник… Мы сражались с ним плечом к плечу против Берсеркера. Конечно же, он запомнил всё, что увидел. И как опытный боец, использовал эти знания против Всадника. И теперь…

Теперь моя Слуга в луже собственной крови пытается встать…

Рыцарь-стрелок хладнокровно натягивает струны. Все сразу. Он желает покончить с этим как можно быстрее.

«Остановись, Ульрик!»

Это голос Летиции… Но я не слушаю её. Я уже рядом с Жанной д’Арк. Я хочу помочь ей… Хочу защитить её…

Ведь так должен поступать Хозяин…

Печальная песня незримого клинка… Окровавленные пальцы Лучника разжимаются, и стрела несётся к нам…

Боль… Моё тело… Распадается пополам…

Прости меня…

Я подвёл тебя…

Жанна…

BAD ENDING

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

«Доверься мне, - повторяю я. – Доверься и будь готова».

Я справлюсь. Я должен справиться. Сейчас или никогда. Эту битву…

…мы выиграем!

«ДЮРИН…»

Широко распахиваются глаза Копейщика. И в них я вижу отражение его воли, отражение его сердце. Столько силы… Такая мощь… Героический Дух Копья воистину поставил на карту всё.

Жанна д’Арк сжимает клинок, готовясь встретить этот Благородный Фантазм. Встретить. Отразить. Выдержать. Она… Она верит мне.

И я не должен её подвести!

«…ДАНА!!!»

«Das ist meine Domain!!!»

Свист кнута… Боль лопнувшей кожи… Скрежет зубов, которые отчаянно пытаются сдержать крик…

Я успею! Я должен успеть!

А Благородный Фантазм Копейщика Гектора обрушивается на мою Слугу.

«Выдержи… Жанна!»

Шлейф праны остаётся за этим копьём, пронзающим всё, будто луч яростной энергии. Никакой щит, никакой доспех, никакая стена – ничто не защитит от него – от Совершенного Несокрушимого Копья. Жанна д’Арк встречает его, уперев ладонь в лезвие меча. Но это тщетно… Копьё не остановить…

Но это и не нужно. Его нужно… лишь задержать.

Я бегу… Бегу с невероятной скоростью. Несусь к Копейщику Гектору. Это не мгновенное перемещение, нет – это доступно лишь Волшебству… Но здесь, в своих Владениях, я могу перемещаться… очень быстро.

Я бегу, и камни выстраиваются в дорогу под моими ногами. Стены домов подталкивают меня. Скаты крыш ускоряют мои движения… Я бегу сквозь свои Владения – и Владения движутся мне навстречу, чтобы я быстрее достиг цели.

Я должен успеть!

«Это конец…» - тихо шепчет Копейщик. Пять крестов вспыхивают на клинке Всадника. Пять лилий расцветают на её мече. Она вкладывает всё, что есть, в своё оружие, чтобы выиграть мне драгоценные мгноения…

Концентрируя всё своё внимание не этом противостоянии, он не замечает… Не замечает, как я оказываюсь у него за спиной. Копейщик Гектор…

.

…это и впрямь конец!

Клинок Всадника перечёркивает зелёную тунику. От ключицы до бедра… Удар рассекает Гектора пополам. Удар, в который вложено всё…

Копейщик Гектор, сильнейший и знаменитейший герой троянцев во время той роковой войны, замирает. Осознаёт ли он, что проиграл? Понимает ли, что его Войне пришёл конец?

Меч Всадника рассыпается в её руках. Она действительно всё вложила в этот удар – и даже её Благородный Фантазм теперь сломан. Но этого хватило… Гектор отступает на шаг. На мертвенно-бледных губах Слуги Аларика появляется… улыбка.

«Трудно поверить… - шепчет он, отступая ещё на шаг. – Трудно поверить, что вы смогли переиграть меня, старика…»

Всадник Жанна д’Арк устало опускает рукоять меча, что лишился клинка. В её взгляде нет ненависти. Печальная улыбка возникает на её окровавленном лице.

«Победи его… девчушка… - говорит Копейщик и отступает ещё на шаг. Он упирается в стену и с виноватой улыбкой добавляет. – А мне, старику, пора… Отдохнуть…» Копейщик Гектор сползает по стене, рассыпаясь гаснущими искрами, золотыми и изумрудными ещё до того, как коснётся земли…

Я не улыбаюсь – лишь легко касаюсь плеча Всадника, чтобы она знала, что я здесь. Что я рядом. Последний сегмент Заклятья Повеления – будто клеймо, оставленное надменной и жадной хозяйкой на теле раба.

Козырей у нас больше не осталось.

Но…

…мы победили

«Я говорил тебе, Ульрик, - тихо произносит Аларик, с болью глядя на то, как моя Слуга силится подняться с окровавленной мостовой. – Я предупреждал, что твои мечты погибнут сегодня».

«Нет, - говорю я. – Этого не будет, - а потом мой голос становится громче, когда я обращаюсь к своей Слуге. – Вставай! Вставай, Жанна! Вставай – и победи его!!!».

Медленно, будто сами неподъёмные небеса давят на её девичьи плечи, Жанна д’Арк поднимается. Не смотря на раны. Не смотря на усталость и боль. Не смотря на то, что надежды, кажется, уже не осталось.

Она поднимается, тяжело опираясь на свой клинок. И пламя в её фиалковых глазах не угасло. Нет, оно горит ещё ярче. И оно освещает и мою душу. Возвращает мне надежду.

Как во время поединка с Мечником…

Брови Копейщика удивлённо поднимаются. Сомнения отражаются на его непривычно-собранном, сосредоточенном лице. Он считает, что это невозможно. Что Всадник не должна была подняться.

«Вы недооценили её, Аларик и Копейщик, - говорю я. – Своим мечом…»

«…она защитит наши мечты»

Я перевожу взгляд на Аларика. В изумрудных глазах бывшего Хозяина Копейщика – боль. Он только что потерял Слугу… И связь меж ними разорвалась. Я… понимаю эту боль. И, глядя на израненную Жанну д’Арк, я не могу не сочувствовать Аларику. Если бы здесь погибла она…

Моё сердце бы разбилось навсегда.

Он прислонился к уцелевшей стене одного из домов, и его лицо – белее чем саван покойника. Он сражалась с нами… Сражался ради победы своего сюзерена, Императора Запада. Сражался ради Его мечты и своей веры в них…

И потерпел поражение.

И вот он передо мной. Он в моей власти. Я подхожу к нему. К тому, что является моим лучшим другом… К тому, кто предал меня…

К тому, из-за кого погибла Хельвиг.

«Ты… - улыбается он помертвевшими губами. – Ты оказался прав, Ульрик. Во всём…»

Я не знаю, что ему сказать. Да и нужно ли говорить хоть что-то? Жизнь Аларика де Карнэ де Малагис в моих руках. Мы – и я, и он – мы знали, что так и случится. Знали с того самого момента, как поняли, что оба участвуем в Войне Святого Грааля…

Нет, с того самого момента, как приступили к её созданию…

Этой битвы не избежать. Один из нас будет решать Судьбу другого.

Аларик…

Она мой друг…

Она предал меня…

Я…

…убью его

…сохраню ему жизнь

Мне нечего ему сказать. Я лишь бросаю холодный взгляд, на который Аларик отвечает понимающей и грустной улыбкой, а потом концентрирую всё своё внимание на бое Всадника с Копейщиком. Я должен найти лазейку в обороне этого воина. Должен найти способ победить…

И снова разум обращается к Заклятью Повеления. Козырь, который может решить исход боя… Но использовать его нужно мудро.

Копейщик отражает каждый удар Всадника. Её силы недостаточно, чтобы прорубить броню на его руке. Воин в зелёной тунике не отступает – он остаётся на месте, а маленькая фигурка Жанны д’Арк кружит в поисках бреши…

УДАР!

Отвлечённая на железную руку Копейщика, моя Слуга совсем забыла про вторую. И кулак воина врезается в её подбородок, отправляя высоко в небо. У меня звенит в ушах, как будто я сам пропустил этот удар… Жанна д’Арк не успевает упасть, когда новая атака – на этот раз бронированным кулаком – впечатывается ей в живот. Кровь выступает на губах Всадника – а потом, с небольшим опозданием – ей отшвыривает прочь, в конец улицы…

Копейщик же не преследует её. Он возвращается назад, в разрушенную мастерскую, чтобы подобрать своё оружие. И когда копьё с золотым наконечником вновь оказывается у него в руках, что-то меняется…

Сама аура этого Слуги меняется.

«Всадник… Берегись…»

«Властью Заклятья Повеления…»

Я начал произносить формулу, когда ещё только начал свой бег. Я начал произносить её, и осколок Чуда откликнулся злым багрянцем.

«…я приказываю тебе, Всадник…»

Трещины… Трещины бегут по клинку Жанны д’Арк, по МЕЧУ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ. Столкнувшись с Совершенным Копьём, оружие святой не выдерживает…

«…явись ко мне!!!»

ВЗРЫВ!!! Ревущее яростное пламя, вызванное Благородным Фантазмом, поглощает целый квартал города... И вместе с ним… Нет. В яркой вспышке Всадник Жанна д’Арк появляется рядом со мной. За спиной Копейщика Гектора…

"""И меч её уже занесён для удара…"""

Время замирает. С криком, что перекрывает рёв взрыва ДЮРИНДАНЫ, Жанна д’Арк опускает свой меч в последнем, отчаянном ударе….

ВСПЫШКА!

Это конец…

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

«Доверься мне, - повторяю я. – Доверься и будь готова».

Я справлюсь. Я должен справиться. Сейчас или никогда. Эту битву…

@…мы выиграем!

«FAIL…»

Широко распахиваются глаза Лучника. И в них я вижу отражение его печальной Судьбы. Столько силы… Такая мощь… Героический Дух Лука воистину поставил на карту всё.

Жанна д’Арк сжимает клинок, готовясь встретить этот Благородный Фантазм. Встретить. Отразить. Выдержать. Она… Она верит мне.

И я не должен её подвести!

«…NAUGHT!!!»

«Das ist meine Domain!!!»

Свист кнута… Боль лопнувшей кожи… Скрежет зубов, которые отчаянно пытаются сдержать крик…

Я успею! Я должен успеть!

А Благородный Фантазм Лучника Тристана обрушивается на мою Слугу.

«Выдержи… Жанна!»

Хватит… Хватит сражений – пусть и на безумно короткий срок. Хватит всего этого… Хватит биться с близкими людьми ради своего Желания…

Я хочу всего лишь…

…побыть человеком.

Она утыкается мне в грудь, я скрещиваю руки на её спине и наслаждаюсь теплом её дыхания. Эти мгновения покоя… Мгновения, что возвращают меня в прошлое… Мгновения, что обрели новый смысл…

Как бы я хотел, чтобы они продолжались чуть дольше…

«Наверное, я тоже должна извиниться перед тобой, Ульрик, - говорит Хельвиг, не разжимая объятий; нет, кажется прижимаясь ко мне ещё сильнее. – Мой Слуга чуть не убил твою… француженку. И ты… пострадал…»

«Это Война, - наигранно бодрым голосом отвечаю я. – Я тебя не виню».

Даже если в сердце это и не так…

Всё когда-то заканчивается. И наши объятья – не исключение. Хельвиг Лаклен отступает на шаг. Я смотрю на её румяные щёки, на её улыбку, на её рыжие волосы…

Я стремительно краснею, вспоминая то, как целовал её шею… Как входил в неё… Как… Со своей сестрой… Это… так странно.

От Хельвиг не ускользает мой румянец, и она краснеет в ответ.

«Значит, вот в каком Мире ты живёшь на самом деле, Ульрик», - смущённо говорит она, отводя взгляд.

Героические Духи, призванные для сотворения жестокого и грандиозного ритуала, замерли за моей спиной. Легенды, превзошедшие человеческий предел…

«Да, всё именно так»

Лучник стреляет… Снова. И снова. И снова. Но… Его движения замедлились. «Клинки» потеряли былую остроту. Рана Хозяйки сказывается и на его боевых качествах. И Копейщик тут же пользуется этим.

Он зигзагом несётся к рыцарю-стрелку – так быстро, что кажется, будто он исчезает и появляется в другом месте. Слуга Летиции больше не поспевает за ним. Наконечник копья описывает золотой полукруг – и Лучник отпрыгивает назад, но слишком медленно. Когда ноги его касаются влажной земли болот, он уже зажимает рассечённую грудь…

«Ты не оставил мне выбора, Аларик… - скрипит зубами Летиция и кладёт ладонь на спину своего Слуги. – Мне остаётся лишь поставить на кон всё… И закончить это одним ударом!»

Серебристое пламя охватывает Лучника. Столь много праны собирается вокруг него, что становится видимой. Это может быть только…

Благородный Фантазм.

«Властью Заклятья Повеления…»

«Мне остаётся лишь ответить тем же», - хищно усмехается Аларик, и его пальцы касаются зелёной туники на спине Копейщика. Его голос поднимается к холодным небесам, где медленно пробуждается рассвет.

«Властью Заклятья Повеления…»

«…приказываю тебе, Лучник…»

«…приказываю тебе, Копейщик…»

«…яви свой Благородный Фантазм и уничтожь нашего врага!!!»

Две звезды… Два оружия, которые могут разрушить мир… Две силы…

«FA….!!!!»

«ДЮ…!!!!»

Лучник стреляет… Снова. И снова. И снова. Копейщик зигзагом несётся к рыцарю-стрелку. Но… Его движения замедлились. Даже золотой наконечник копья потускнел. Рана Хозяина сказывается и на его боевых качествах. И Лучник не собирается его щадить.

До Слуги Летиции остаётся десяток шагов, когда Копейщик пропускает первый «клинок». Он оставляет глубокий разрез на боку воина в зелёной тунике, и тот спотыкается – на этот раз по-настоящему. Следующий «клинок» он отражает, но третий выбивает копьё у него из рук. Оно вонзается неподалёку от Мага – и длинным прыжком раненый Копейщик оказывается рядом со своим оружием… Но не раньше, чем четвёртая «стрела» оставляет кровоточащий разрез на его щеке.

«Ты не оставила мне выбора, Летиция… - шипит Аларик и кладёт ладонь на спину своего Слуги. – Мне остаётся лишь поставить на кон всё… И закончить это одним ударом!»

Золотое пламя охватывает Копейщика. Столь много праны собирается вокруг него, что становится видимой. Это может быть только…

Благородный Фантазм.

«Властью Заклятья Повеления…»

«Мне остаётся лишь ответить тем же», - зло ухмыляется Летиция, и её пальцы касаются светлой стали доспехов на спине Копейщика. Её голос поднимается к холодным небесам, где медленно пробуждается рассвет.

«Властью Заклятья Повеления…»

«…приказываю тебе, Копейщик…»

«…приказываю тебе, Лучник…»

«…яви свой Благородный Фантазм и уничтожь нашего врага!!!»

Две звезды… Два оружия, которые могут разрушить мир… Две силы…

«ДЮ….!!!!»

«FA…!!!!»

…и я просыпаюсь!!

«Ты ошибаешься, - отвечаю я, не сводя взгляда со своей Слуги. – Мы не проиграем. Ни сейчас, ни потом. Мы не проиграем тебе и Копейщику, Аларик».

Лёгкая, ироничная улыбка трогает губы Мага. То, что я сейчас вижу на поле боя, идёт вразрез с моими словами. Если смотреть в целом, ситуация не в нашу пользу.

Копейщик отражает каждый удар Всадника. Её силы недостаточно, чтобы прорубить броню на его руке. Воин в зелёной тунике не отступает – он остаётся на месте, а маленькая фигурка Жанны д’Арк кружит в поисках бреши…

УДАР!

Отвлечённая на железную руку Копейщика, моя Слуга совсем забыла про вторую. И кулак воина врезается в её подбородок, отправляя высоко в небо. У меня звенит в ушах, как будто я сам пропустил этот удар… Жанна д’Арк не успевает упасть, когда новая атака – на этот раз бронированным кулаком – впечатывается ей в живот. Кровь выступает на губах Всадника – а потом, с небольшим опозданием – ей отшвыривает прочь, в конец улицы…

«Почему? – задаю я вопрос, на который в сердце знаю ответ. – Почему ты присягнул ему, Аларик? Мы могли бы одолеть его… Вместе. Зачем ты склонился перед Мечником?»

Теперь я смотрю на него. На его пугающе-белую кожу, на еле заметные морщины у потускневших изумрудных глаз, на алые одеяния, на которых не видно крови… Он всё тот же. Он не изменился…

Мой лучший и единственный друг…

«Ответь мне, Аларик»

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Восемь ледяных мечей обрушиваются на Шарлеманя. Но клинок Императора Запада бесстрашно встречает этот удар. И со звоном разлетается на тысячи осколков оружие Йотуна…

А потом…

Всё происходит слишком быстро.

Там, наверху, появляется ещё одна фигурка. Ещё один участник этой колоссальной битвы. Тот, кого я никак не ожидал увидеть.

Тот, о ком меня предупреждала Жанна д’Арк…

«Властью Заклятья Повеления, приказываю тебе, Убийца! – разносится по склонам голос Вернера Фион Ренстаада. - Используй свой Благородный Фантазм и умертви Хозяина Мечника!!!»

Чёрная – чернее самой ночи – тень вырастает перед алой фигуркой Мага, призвавшего Шарлеманя. Костяная маска-череп скрывает лицо этого гротескного силуэта с непропорционально длинными конечностями.

Но ещё более жуткой выглядит его рука… Бесконечно-длинная, извивающаяся будто дьявольский змей. Она выстреливает в Хозяина Мечника, и её скрюченные пальцы походят на ядовитые клыки…

Клыки, что жаждут вонзиться в сердце.

«ЗАБАНИЯ!!!» - провозглашает Убийца имя своего Благородного Фантазма, и в его загробном голосе звучит смертный приговор…

Это… конец?!

Уродливые пальцы Руки Шайтана сжимаются на эфирной копии сердца Всадника… Чтобы проклятье раздавило её сердце… Её духовное ядро. Простое… Но чудовищно эффективное колдовство.

Проклятые пальцы дьявольской руки сжимаются на эфирной копии сердца Всадника и…

Ничего не происходит. Сердце не лопается. Не превращается в ошмётки. И моя Слуга остаётся на ногах, сжимая клинок и готовая к бою. Судьба… Жесток посмеялась над Убийцей, послав ему в противники мою Слугу.

Жанну д’Арк и её неопалимое сердце. Даже пламя костра казни не смогло уничтожить его… И проклятью ЗАБАНИЯ это не под силу.

Я замираю в изумлении. Даже Всадник удивлённо смотрит на тёмного Слугу, не до конца понимая, что произошло.

Даже сам Убийца ошарашен. Проклятая Рука, лишённая силы, опадает на землю, будто издохший змей. Чёрный Слуга застыл, не зная, что ему делать. Его безотказное оружие… Его Благородный Фантазм… Оказался бесполезен.

Но у Хассана ибн Саббаха есть приказ. И он, исполненный силой Заклятья Повеления, собирается исполнить его… любой ценой.

Уродливая рука вновь сжимается, сгибается, и на моих глазах Убийца пришивает её к своему плечу… Запечатывает Проклятую Руку Шайтана снова… И полоски ткани возвращаются на место, превращая его конечность в гротескную, но почти бесполезную культю.

«Сражайся, Всадник!!!»

Моя невеста – Хозяйка Мечника – поднимает на меня свой исполненный боли взгляд. Я вижу в нём всё… Скорбь… Вину… Глубокую вину за то, что она лгала мне всё это время.

В её глазах боль… И нечто иное… Более светлое…

Моя Слуга — Жанна д’Арк – поднимает на меня свой исполненный решимости взгляд. Она посылает мне мимолётную улыбку – ободряющую и… несколько виноватую. Но я понимаю… Она не может поступить иначе.

В её глазах вера… И готовность встретить Судьбу…

А потом Рука Шайтана врезается в грудь Жанны д’Арк. Уродливые, нечеловеческие пальцы проникают сквозь сталь брони, как призрак сквозь стену.

Рывок…

Чудовищная конечность возвращается к своему владельцу. Что-то бьётся в пальцах Убийцы… Трепещущее сердце… Но как? Я не вижу раны на груди Жанны д’Арк. И она стоит как прежде, а на лице её нет ни следа мучений.

Но потом я понимаю, как работает этот Благородный Фантазм. Проклятье уже вступило в силу. И призрачная копия сердца моего Слуги бьётся в плену Руки Шайтана. Убийца замирает… Он не наслаждается происходящим, нет. Он всего лишь устраняет преграду на пути к исполнению приказа.

А потом Проклятая Рука сжимается…

«НЕТ!!!»

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Впервые я вижу в императорском золоте глаз Шарлеманя тревогу. Даже он, Героический Дух Меча, не успеет защитить своего Хозяина, связанный жестокой схваткой с Берсеркером.

Неужели, это и вправду конец?

Бесконечно-длинная рука Убийцы – Хассана ибн Саббаха – несётся к груди Хозяина Мечника. И порыв ветра срывает капюшон с его головы…

Я знал.

Эти волосы нежно-голубого цвета… Это бледное лицо… И глаза, бездонные и прекрасные будто ночное небо…

Амелия Фион Ренстаад.

Я не удивляюсь. В душе я всегда знал, что так будет. Просто не признавался себе. Не хотел в это верить. Даже после встречи с Хельвиг.

Я не удивляюсь. Я не ошеломлён. Я… испуган. Страх сковывает меня, будто эта жуткая, пульсирующая рука тянется к моему сердцу, а не к её. Неужели… Неужели, это конец? Неужели, я потеряю её… Вот так…

Вспышка золота и стали… Жанна д’Арк принимает своё решение. Будто молния, она бросается наперерез Убийце и его дьявольской руке. Она ближе, чем Шарлемань. Но успеет ли она?

Амелия Фион Ренстаад замирает, глядя в пустые глазницы неизбежной смерти… И будто ангел-хранитель, маленькая фигурка Всадника вырастает перед ней, заслоняя от злой Судьбы…

«Амелия!!»

«Жанна!!»

«Ульрик…»

Пусть впереди меня ждёт самая страшная, самая тяжёлая битва… Но я не оскорблю своего друга, убив его чем-то иным, кроме Магии. Это наш путь. Мы живём ради Ремесла… И мы умираем от Ремесла.

«Dämonenspitzen!»

Стена за спиной Аларика превращается в множество каменных шипов. Они пронзают его насквозь… Он умирает мгновенно. Без боли. Без мучений.

Я больше не смотрю на него. Жестом приказывая Всаднику следовать за мной, я ухожу подальше от руин, где только что гремела битва между Слугами. Я сделал то, что должен.

«Не стоило… так поступать, Хозяин, - голос Жанны д’Арк в моей голове звучит холодно, будто сталь кинжала. – Он был твоим другом…»

«Именно поэтому я так и поступил».

«До свидания… Ульрик фон Нитерберг», - слабым голосом отвечает он и медленно сползает по стене ещё ниже.

Битва вымотала его. Забрала все его силы. Я киваю Аларику и жестом зову Всадника следовать за мной. Мы идём мимо руин, что оставила после себя битва Слуг. Но впереди нас ждёт нечто большее… Куда более страшная битва.

«Я… отдохну тут немного, - шепчет он мне в спину, но я уже не слышу его слов. – Отдохну… И обязательно догоню тебя… Mon amour…»

Я не слышу его последних слов. Не вижу растекающееся красное пятно на боку – туда, где ранила его Летиция. Не вижу алых пятен на его пальцах… Я ухожу, оставляя его позади.

Ухожу и думаю, что всё это правда.

Ухожу и считаю, что мы ещё увидимся…

Мы идём к извилистой горной дороге, что ведёт в замок Нитерберг. Он всё громче… Всё отчётливее… Всё сильнее… Пульс Пробуждения. Смерть Копейщика ускорила его. Гибель Гектора заставила сердце просыпающегося Чуда биться быстрее.

Времени не осталось. Ни на планы, ни на отдых, ни на уловки. Всё, что нам остаётся, это идти вперёд.

«Вперёд, навстречу Судьбе»

Я отдаю всего себя… Каждая искра праны… Каждая частичка моей души вливается в её клинок. В её Благородный Фантазм.

Один за другим, загораются золотом пять золотых крестов и пять золотых лилий на узкой полоске стали…

«МЕЧ СВЯТОЙ…»

«FAIL…»

Широко распахиваются глаза Лучника. Широко раскрыты очи моей Слуги. Их взгляды сталкиваются раньше, чем сшибаются их Благородные Фантазмы.

«…ЕКАТЕРИНЫ!!!»

«…NAUGHT!!!»

Она бросается в атаку. Жанна д’Арк сама превращается в разящий меч, что нацелен в сердце Лучника. В сердце этого благородного и печального рыцаря...

«Вперёд, Жанна!!!»

«Это конец, Аларик», - я слышу обречённость в собственном голосе. Ту же, что я видел в его изумрудных глазах.

Он кивает и опускает голову. Аларик де Карнэ де Малагис принимает своё поражение. И он – Маг. Он знает, что я должен сделать.

Он сам поступил бы так же на моём месте…

«Хозяин…» - осторожно обращается ко мне Всадник. Она понимает, что я собираюсь сделать. И ей это не по нраву. Жанна д’Арк не испытывает светлых чувств к Магу, но…

Бывший Хозяин Копейщика ободряюще улыбается мне. Он не собирается сопротивляться. Он знает, что это Судьба.

«Не медли… Не жалей… И… помни о том, что обещал мне, Ульрик… Mon ami… Mon amour…»

Я помню. И я сдержу обещание.

«Хозяин, - твёрдо говорит Жанна д’Арк. – В этом нет нужды… Мы уже победили».

Нет. Я должен.

Это Война. И мы знали, что всё закончится именно так.

«Прощай, Аларик»

«Ульрик… Нет…»

Я не буду тратить на неё драгоценную прану. Кинжала более, чем достаточно. Одно короткое, точное движение…

Она медленно сползает ещё ниже по стене, зажимая рассечённое горло. Бесполезно. Она уже не может себя спасти.

Я больше не смотрю на неё. Жестом приказывая Всаднику следовать за мной, я ухожу подальше от руин, где только что гремела битва между Слугами. Я сделал то, что должен.

«Не стоило… так поступать, Хозяин», - голос Жанны д’Арк в моей голове звучит холодно, будто сталь кинжала.

«Она это… заслужила».

«До свидания, Ульрик», - слабым голосом отвечает она и медленно сползает по стене ещё ниже.

Битва вымотала её. Забрала все её силы. Я киваю Летиции и жестом зову Всадника следовать за мной. Мы идём мимо руин, что оставила после себя битва Слуг. Но впереди нас ждёт нечто большее… Куда более страшная битва.

«Я… отдохну тут немного, - шепчет она мне в спину, но я уже не слышу её слов. – Отдохну… И обязательно догоню тебя… Ульрик…»

Я не слышу её последних слов. Не вижу растекающееся красное пятно на боку – туда, где ранил её Аларик. Не вижу алых пятен на её пальцах… Я ухожу, оставляя её позади.

Ухожу и думаю, что всё это правда.

Ухожу и считаю, что мы ещё увидимся…

Мы идём к извилистой горной дороге, что ведёт в замок Нитерберг. Он всё громче… Всё отчётливее… Всё сильнее… Пульс Пробуждения. Смерть Лучника ускорила его. Гибель Тристана заставила сердце просыпающегося Чуда биться быстрее.

Времени не осталось. Ни на планы, ни на отдых, ни на уловки. Всё, что нам остаётся, это идти вперёд.

«Вперёд, навстречу Судьбе»

«Да, я оказался прав, - тихо отвечаю я. – И поэтому победил».

Он с печальной улыбкой качает головой. Всё, что ему остаётся – полагаться на мою милость. Но я не подниму на него руку. Нет. Я не трону Аларика. Не смотря на то, что в душе…

…он готов умереть от моих рук.

…он хочет умереть от моих рук.

Отчасти потому, что он – мой лучший друг. Отчасти потому, что Жанна д’Арк не одобрит это. Копейщик Гектор вернулся к Престолу Героев. Война Аларика закончена. К чему лишнее кровопролитие?

Я и так потерял слишком много.

«И ты веришь, что сможешь одолеть Мечника?» - срываются тихие слова с его мертвенно-бледных губ.

«У меня нет другого выбора, - отвечаю я. – Мне ПРИДЁТСЯ победить его».

Аларик улыбается мне. Она так слаба, эта улыбка… Будто нежный, беззащитный цветок на зимнем ветру.

«Тогда успеха тебе, mon ami… Mon amour… Пусть то, что ты задумал, невозможно… Но я всё равно желаю тебе удачи».

Это Судьба… Мы оба знали, что всё может закончиться так. Пощадил бы он меня, окажись я в его власти? Неважно. Я – не Аларик. И я не пожалею о своём решении.

«До свидания, Аларик»

Моя Слуга смотрит на меня с благодарностью, и свет возвращается в её потускневшие фиалковые глаза. Жанна д’Арк уверенно кивает. Кажется одних моих слов достаточно, чтобы вновь наполнить её силами.

«Я не подведу тебя, Хозяин. Я буду сражаться… Как и полагается Слуге».

У меня нет никаких сомнений, что так оно и будет. Но… Её доспехи пробиты. Кровь повсюду – на стали, на фиолетовой ткани платья, на золоте волос, и даже на её бледном лице. Она хромает… Одна её рука почти не шевелится…

И всё равно она будет сражаться. Сражаться с противником, который много сильнее её, даже если бы ни одной раны не было на её теле. Она будет сражаться….

…потому что такова её Судьба.

Всё, что у нас есть – это наша связь. Наша вера. Наши чувства. Я могу надеяться лишь на них. Достаточно ли будет их для победы над Шарлеманем?

«Я полагаюсь на тебя, Хозяин, - говорит Всадник. – И уповаю на Господа».

Её ладони – приятно-тёплые и мягкие. Я в очередной раз осознаю это, когда беру их в свои. Заглядываю в её очи… Как же они прекрасны… Я не заслужил её. И никогда не буду достойным её… Но она всё равно со мной.

«Я верю тебе, Жанна».

И мы продолжаем свой путь…

Сначала моя Слуга глядит на меня непонимающе, а потом её фиалковые глаза округляются от удивления. Она отрицательно мотает головой, не желая принимать мои слова.

«Я… Я не могу этого допустить, Хозяин. Это слишком опасно. Это… Это не твоё бремя. Я не могу просить тебя о таком… Это… неправильно».

«Ты не просишь меня, Жанна, - твёрдо говорю я. – Я сам предлагаю тебе… Нет, считай, что как твой Хозяин, я приказываю тебе. Когда мы встретимся с Мечником Шарлеманем, используй свой Благородный Фантазм LUMINOSITE ETERNELLE».

Это наш единственный шанс на победу.

Я вижу, что она не согласна с моим решением… Я вижу, что она искренне не хочет перекладывать на мои плечи бремя этой битвы… Но я знаю, что она поступит так, как я сказал.

«Доверься мне, Жанна, - тихо говорю я. – Ты поверила мне, и мы одолели этого нового Паладина. Мы победили самого Тристана, одного из Рыцарей Круглого Стола. Прошу, поверь мне ещё раз. Последний раз».

«Доверься мне, Жанна, - тихо говорю я. – Ты поверила мне, и мы одолели этого нового Паладина. Мы победили самого Гектора, легендарного защитника Трои. Прошу, поверь мне ещё раз. Последний раз».

Она смотрит мне в глаза. Долго. Проникновенно. Будто в последний раз. А потом кивает.

«Я верю тебе, Хозяин».

И мы продолжаем свой путь…

Их разделяет дюжина шагов… Титаническую фигуру Императора Запада и маленький силуэт крестьянки, услышавшей голос Господа. Их ауры сталкиваются. Их взгляды скрещиваются, будто клинки. Они ведут меж собой негласный разговор, понятный и доступный только Слугам…

Только Героическим Духам.

«Тогда Мы ударим со всей Нашей силой, Дочь Франции!»

Жанна д’Арк выхватывает меч. Всё её прана – вся моя прана – наша общая магическая энергия вливается в клинок, на котором созвездиями загораются пять лилий и пять крестов…

Жанна д’Арк выхватывает обломок своего меча. Вся её прана – вся моя прана – наша общая магическая энергия окружает её, будто мантия, будто крылья воинственного ангела…

Но всё это – лишь тлеющие угольки по сравнению с лесным пожаром… Нет, с пламенем, что охватило весь Мир. Пальцы Карла Великого ложатся на рукоять его совершенного меча. Он и впрямь ударит со всей силой…

«Ты должна выстоять, Жанна!!!»

«ЖУАЙЁЗ!!!»

Удар…

Всего один удар…

Волна чудовищной, разрушительной энергии, накрывает Всадника. Она накрывает меня. Наши тела расщепляются в губительном сиянии Благородного Фантазма Мечника…

Глупо…

Как глупо было… Противостоять ему…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

Шарлемань изумлённо поднимает брови с покровительственной усмешкой. Мои слова и впрямь звучат… слишком самонадеянно.

«Ты? Ты решил сражаться с Нами, Маг? В своём ли ты уме?»

Нет. Конечно, я не в своём уме. Но для того, чтобы совершить невозможное, придётся переступить грань безумия.

Я киваю Жанне д’Арк, показывая, что пришло время… Наш последний козырь. Наша единственная надежда. Её Тайный Благородный Фантазм.

«LUMINOSITE…»

Вот оно… Её знамя, белое и золотое. Порыв ветра развевает стяг, под которым воины Франции шли в бой после столетия поражения. Под которым благородные рыцари следовали за крестьянской девушкой. Под которым к людям вернулись вера и надежда.

«…ETERNELLE!!!»

В конце концов, Жанна д’Арк не воин, не полководец…

Она и есть знамя.

Мечник Шарлемань с холодным любопытством наблюдает за происходящим. Но даже в его золотых очах отразился небесный свет, снизошедший на Жанну д’Арк, когда она развернула свой священный стяг…

Я готов…

Мир… Он изменяется. Становится чётче. Ярче. Понятнее. Мир изменяется… Или это я изменяюсь?

Сила наполняет меня. Невероятная. Недостижимая ни для человека, ни для Мага. Сила настоящего Героя. Это чувство… Оно бьётся в груди, оно рвётся наружу. Переполняющая мощь…

Мой левый глаз загорается фиалковым огнём. Совсем как у неё… И теперь даже титаническая фигура Шарлеманя, даже его золотые столпы праны, что подпирают небеса, его взгляд и его совершенный меч… Всё это не пугает.

Оно вызывает иные чувства.

Желание сражаться ради неё. Желание защитить её. Желание победить ради неё.

«Ты думаешь, что это сделало тебя ровней Нам, выскочка?» - рокочет Шарлемань, касаясь рукояти меча.

Я не знаю… Можно ли вообще быть ровней этому колоссу? Но…

…есть только одна возможность проверить!

…есть только одна возможность проверить!

Слова Жанны д’Арк возвращают меня в реальность… Или наоборот, в Мир моих заблуждений – всё зависит от точки зрения. Неважно, где правда, а где фантазм – важно, что её голос разбивает оковы Харизмы Шарлеманя и его довлеющей воли. Я снова могу прямо и бестрепетно смотреть на величественную фигуру Императора Запада.

«Тебе удалось сразить Нашего нового Паладина, о Дочь Франции. Это впечатляет. Но ваш путь закончится здесь. Он уже закончился, когда ты предстала пред Нашими очами. Вознеси последнюю молитву Господу и приготовься, о Дочь Франции! Сегодня ты падёшь от Нашей руки!»

Надменный, царственный гнев Мечника Шарлеманя накатывает на нас жаркой волной. Его аура простирается к нам, опаляя золотым императорским светом. Кажется, что он хочет раздавить нас лишь своим присутствием, не обнажая меч. Оно чудовищно, это давление железной воли Карла Великого.

Мне хочется отступить… Нет, я должен отступить… Хотя бы на шаг…

Её пальцы, спрятанные в металле боевой перчатки, сжимаются на моей ладони. И вновь она не даёт мне оступиться. Не даёт сойти с избранного пути. Моя спутница… Моя Слуга… Моя святая…

Но сегодня мой черёд выходить вперёд. Пришла пора мне защитить своего Слугу… Защитить наши мечты. И я, улыбнувшись Всаднику, шагаю навстречу Шарлеманю. И Жанна д’Арк теперь за моей спиной. Я поднимаю взгляд на Императора Запада…

«Твой противник – я»

Жанна д’Арк выходит вперёд. Она заслоняет меня, эта миниатюрная фигурка, золотоволосый ангел, облачённый в сталь. Их взгляды встречаются – Дочери и Отца Франции.

«Я готова, Мечник!»

«Вперёд, Жанна!»

Вот они, серые стены замка Нитерберг. Моего родового гнезда. Моего дома. Они вырастают передо мной после очередного поворота. Сияние праны Шарлеманя почти невыносимо… Ворота – те самые, в которые ни разу за всю историю нашей семьи не ударял таран врагов – распахнуты.

Новый хозяин замка не прячется. Он приглашает войти.

И мы принимаем приглашение.

Он ждёт нас во внутреннем дворе. Император Запада. Мечник Карл Великий. Сильнейший Слуга. Его стать достойна колосса. Его волосы будто медное пламя. Его взгляд – царственное золото. Его меч – совершенство. Его сила…

…неодолима.

«Мы предупреждали тебя, о Дочь Франции, - в голосе Шарлеманя звенят нотки гнева. – Но ты ослушалась Нашей воли. Мы говорили тебе – не приходи сюда. Но ты пришла».

Ошибка… Глупость… Самоубийство… Каким наивным, слепым дурачком я оказался, поверив, что с ним можно тягаться… Эти мысли обрушиваются на меня, будто град камней, брошенных в преступника. Стоит мне взглянуть на Шарлеманя, на его императорскую ауру – и от этих мыслей, этих чувств, этой правды не скрыться…

«Мы, - отвечает Жанна д’Арк, не опуская глаза перед Императором Запада. – Мы пришли сюда. Я и мой Хозяин».

Верно…

Я… Я создал Войну Святого Грааля. Я породил чудовище по имени Шарлемань. Я несу за это ответственность…

И это мой долг – остановить его.

Даже если он преследует благую цель… Даже если Тысячелетнее Царство принесёт мир и процветание людям… За всё, что он совершил по пути к своей мечте… Я заставлю его заплатить.

Мы остановим его.

Жанна д’Арк спотыкается, и я подставляю ей плечо. Пот и кровь смешались на её бледном лице… И даже фиалковый свет померк – не потому, что она утратила решимость, но лишь потому, что силы практически покинули её.

«Осталось немного… - шепчу я ей, помогая идти дальше. – Потерпи… Ещё… чуть-чуть…»

Пульс Пробуждения рокочет у нас под ногами. Линии лей стекаются к сердцу горы Нитерберг, к Сокровенной Пещере. Обнявшись и поддерживая друг друга…

…мы продолжаем восхождение

Она не дойдёт без меня… Я упаду без неё… Кровь Жанны д’Арк остаётся за нашими спинами, превращаясь в золотые искры. Время, отведённое нам на эту дорогу…

…то время, которое мы можем позволить себе… отдохнуть.

И вот мы достаточно близко к замку, чтобы ощутить прану Шарлеманя. Он ждёт нас, Император Запада. Он знает, что мы идём. И готов нас встретить.

С каждым шагом они всё ярче, эти золотые столпы света, подпирающие небеса – будто колонны невероятного храма, посвящённого высшим божествам. Мы будто движемся навстречу восходящему солнцу… Ещё немного, и его свет начнёт слепить нас…

Я останавливаюсь, тяжело опираясь на камень. Сейчас… Другого момента задать этот вопрос уже не будет.

«Жанна… Ты ранена. Тяжело ранена. Ты готова… сражаться с Мечником?»

Она поднимает на меня взгляд. Усталые фиалковые глаза… Что осталось в них? Капелька слёз… Искорка решимости… Зёрнышко веры…

«Чем бы это ни закончилось. До самого конца. Я буду сражаться, Хозяин».

Иного ответа я не ожидал. Вот только… Готов ли я отправить её в битву в таком состоянии? Кажется, что у нас нет другого выбора…

Но он есть.

Я ласково улыбаюсь Жанне д’Арк и говорю…

«Я буду сражаться за тебя»

«Я буду верить в тебя»

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Удар, удар, удар, удар, удар…

Певучая мелодия превращается в настоящую симфонию незримой острой смерти. Но меч Всадника становится нерушимым щитом для неё и меня. И вот… Мы буквально вылетаем на поляну, в центре которого растёт старое дерево.

Моя Слуга совершает длинный прыжок, занося клинок для удара. Меч Жанны д’Арк опускается и со звоном сталкивается со странным оружием, больше всего напоминающим лук, у которого множество струн – и каждая из них тетива. Искры брызжут от столкновения оружия героев. Всадник и её противник замерли, меряясь силами – молча, сосредоточенно… с упоением.

Он высок и облачён в белый плащ с меховой оторочкой — Слуга, который покушался на наши жизни. Осанка рыцаря и благородная аура. Доспехи — настоящее произведение искусства — дополняют образ. Алые волосы развеваются от высвобожденной силы. Но даже сейчас, в сражении, он выглядит прекрасным… И печальным.

А его Хозяин…

Его не видно, но он должен быть неподалёку!

«Где твой Хозяин, Лучник?! Я пришёл поговорить!»

Моя Мастерская… Маленький Мир, выстроенный поколениями семьи Нитерберг. И я вложил свою лепту в это место. Моё Ремесло вплетено в эти Ограждающие Поля точно так же, как и в Герб, который я, возможно, передам своему ребёнку.

Оказавшись здесь, я понимаю, насколько устал. Висок пронзает внезапная боль – напоминание о странном пробуждении. Я бреду к кровати, засыпая уже на ходу. Этот день… Такой длинный день… Каждый из оставшихся пяти дней будет таким?

«Хозяин… — осторожно обращается ко мне Жанна д’Арк. – Твоё сердце… Я чувствую, что оно в смятении. Могу ли я чем-то… помочь тебе?»

«Сердце на то и сердце, чтобы быть в смятении, Всадник, — отвечаю я, глядя в потолок, покрытый колдовским узором. — Спасибо за предложение, но… Здесь помочь себе могу лишь я».

«Есть ноша, которую лучше разделись с другими», — говорит Жанна д’Арк, глядя в сторону.

«И есть ноша, которую должно нести одному, — произношу я. — Надеюсь, что сон успокоит моё сердце».

Всадник кивает, сидя напротив моей кровати. Кажется, она улыбается… Это… Чудесно. Её улыбка. Видеть такое чудо перед сном…

Я не заслужил…

«Тогда спи, Хозяин. Я буду охранять твой сон».

И я…

…засыпаю…

Я сжимаю кулаки. Моё восприятие Шарлеманя изменилось. Теперь я вижу в нём… противника. Вижу в нём цель. Разум сам собой пытается просчитать его движения, оценить его силы и найти способ противодействовать его способностям.

Вот какова она, битва Героических Духов…

РЫВОК!

Моё тело выстреливает вперёд с невероятной скоростью. Я несусь прямо на Шарлеманя, и его движения кажутся замедленными… Мой кулак сжат до хруста. Сейчас…

Клинок Шарлеманя с шипением покидает ножны. Это движение превращается в удар, в сверкающую многоцветьем дугу, которая сейчас перерубит меня пополам. Это своего рода… признание моей силы. Он обнажил клинок против меня… Он, Император Запада, Героический Дух Меча!

Многоцветное сияние оружия Шарлеманя слепит меня... Свист – стон воздуха, когда клинок рассекает его – оглушает меня… Мне остаётся полагаться лишь на своё чутьё… На невероятно обострившийся инстинкт, и на новые силы своего тела…

Но кто я такой против Мечника Шарлеманя? Кем я себя возомнил? Это…

УДАР!

Кулак врезается в скулу Императора Запада. Да, ощущение такое, будто я ударил каменную стену. Да, кажется, моя рука немеет… Но я сделал это! Я достал его! И…

Сила этого удара отшвыривает Шарлеманя назад, вглубь замка Нитерберг.

Я… могу с ним сражаться!

Да, первая атака была успешной… Но эффективной ли? И я не боец… По крайней мере, не такого толка, который решает все проблемы кулаками. Я Маг… И я должен использовать свой разум, чтобы найти слабое место Шарлеманя.

Если конечно оно вообще существует…

Горизонтальный удар его меча рассекает воздух . Я заблаговременно отпрыгиваю назад, но всё равно волна силы, высвобожденная этим взмахом чуть не сбивает меня с ног. На лице Шарлеманя нет иных эмоций, кроме гнева.

Но даже его истинной ярости я недостоин. Нет, он смотрит на меня не как на равного, но как на назойливое, надоедливое насекомое.

Сила, ловкость, выносливость… Во всём этом Мечник Шарлемань превосходит меня в разы. Его техника проста – нет замысловатых финтов, нет обманных ударов. С его мощью ему это ни к чему.

Она проста и прямолинейна. Но эта прямая линия – горизонт от края до края земли. Она охватывает всё. Но я должен найти способ проскользнуть меж небом и землёй, если хочу победить…

Клинок Шарлеманя снова опускается, врезаясь в мостовую внутреннего двора, и трещина бежит по скале. Я отпрыгиваю назад, к стене, разрывая дистанцию ещё сильнее…

Настоящая битва только начинается…

«ТЫ! – это настоящий рёв, рокот разгневанного божества. – КАК ТЫ ПОСМЕЛ УДАРИТЬ НАС, НИЧТОЖНЫЙ МАГ?!»

То, что произошло, кажется ему немыслимым… И гнев Императора Запада заставляет дрожать сами камни. Теперь его аура – не золотые столпы, подпирающие небо. Теперь это золотой пламень, сжавшийся кулак, что готовится раздавить дерзкого нахала, посмевшего поднять руку на самого Шарлеманя.

Жанна д’Арк всё крепче сжимает древко священного знамени. Сила течёт в меня. Её сила. Её вера. Я здесь ради неё… Ради её мечты… Ради её жизни…

Я не отступлю ни перед Дьяволом, ни перед Архангелом Михаилом. И я уж точно не отступлю перед Слугой.

Шарлемань надвигается на меня с обнажённым мечом. Его лицо искажено гневом, но на нём нет ни капли крови… Мой удар отшвырнул его, но не нанёс серьёзных повреждений. Рыжие волосы Императора Запада напоминают разлитое по плечам пламя.

Медлить нельзя… Я не знаю, как долго продлится действие Благородного Фантазма Всадника. И я понимаю, что чем больше времени я дам Шарлеманю, тем меньше мои шансы на победу.

Шаг… И дрожь бежит по стенам замка Нитерберг. Он приближается неотвратимо как расплата. Я снова сжимаю кулаки…

…и атакую! Нельзя терять инициативу!

…но не спешу. Попробую оценить его силы

Я ударил его один раз, значит смогу и второй. Пока он не опомнился, пока не взялся за меня всерьёз, я должен одолеть его – или хотя бы серьёзно ранить.

Поэтому я бросаюсь навстречу Шарлеманю. Бесстрашно – даже безрассудно. Я понимаю, что подсознательно копирую движения своей Слуги. Битвы, которые я видел… Сражения, в которых она побывала… Всё это сейчас наполняет мой разум, моё тело и моё сердце.

Я вижу всё нарастающее удивление на лице Мечника. Удивление и неверие. Но эти эмоции быстро исчезают. И остаётся только одна – гнев.

Кажется, я двигаюсь настолько быстро, что фиалковый свет моего левого глаза оставляет в воздухе след – мерцающую линию. Но моя скорость и моя сила кажутся невероятными только для людей.

Мечник Шарлемань живёт в совершенно ином Мире.

Горизонтальный удар его меча рассекает воздух. Ещё чуть-чуть, и он отсёк бы мне голову. Я слышу, как крошится стена за моей спиной, когда волна силы от этого взмаха врезается в неё… Но я успеваю подпрыгнуть – взвиться в небо, чтобы моя нога врезалась в скулу Мечника Шарлеманя…

«Тщетно!»

Кулак Императора Запада перехватывает меня в воздухе. Удар швыряет меня к стене – той самой, что была за моей спиной. Я врезаюсь в неё и почти пробиваю насквозь – замковую стену Нитерберга!

Будь я человеком, то уже был бы мёртв. Но сила Жанны д’Арк, её святое покровительство, хранит меня.

Я встаю…

И вот я стою у стены – и кажется, что дальше некуда отступать. Шарлемань вновь приближается, всё так же неспешно. Всё так же неотвратимо. В отблесках его меча я вижу свою смерть…

Я вытираю проступившую на губах кровь. Всего один пропущенный удар – а мои рёбра, кажется, уже треснули.

Я стараюсь поймать каждое его движение, предугадать его следующий шаг, следующий взмах… Только в этом моя надежда на победу.

Пусть я понимаю, что нельзя отвлекаться, но всё равно не могу удержаться, чтобы не бросить взгляд на свою Слугу. Жанна д’Арк напряжённо наблюдает за боем, крепко сжимая древко священного стяга. Ветер развевает белоснежное знамя, и по золотому шитью бегут искры магической энергии.

Она – Всадник. А кто же я? Самое время прислушаться к себе и найти ответ. Героический Дух Меча приближается. Клинок – его оружие. Меч это его сущность. Чем я могу ответить на блеск совершенного клинка…

Меня зовут Ульрик фон Нитерберг, и я – Маг.

Сейчас, когда мощь Героического Духа наполняет меня, когда Жанна д’Арк делится со мной своей силой и своей верой, я чувствую как расширились пределы моих способностей. Мои контуры, объёмы праны, что я могу вложить в заклинание… По сравнению с собой теперешним даже Герхард фон Нитерберг кажется жалким слабаком.

И почему я сразу об этом не подумал? Я – Маг. И Ремесло – это мой путь. Моё оружие. Но…

Мой враг – Мечник Шарлмань.

Аура праны окружает меня фиолетовыми разрядами. Мой левый глаз пылает фиалковым огнём. Я…

…использую Магию против Шарлеманя!

…продолжу полагаться на своё тело

Это странное, непривычное, пьянящее ощущение… Контуры, что пробуждаются сами по себе. Когда не нужно заставлять себя. Не нужно вспоминать.

Не нужно слышать свист кнута…

Это мой замок. Моя земля. Мои Владения! Я не позволю ему бесчинствовать здесь, будь он хоть трижды Император Запада!

«Steinfesseln Überlast!!!»

Камни стен превращаются в самые настоящие цепи. Со всех сторон они тянутся к Шарлеманю, чтобы связать, сковать, пленить. Больше! Ещё больше! Я превращу саму гору Нитерберг в темницу для этого надменного Слуги!

ВЗРЫВ!

Я не успеваю среагировать – даже с реакцией Героического Духа. Цепи превращаются в бесчисленные осколки, не справившись с мощью Мечника. А через мгновение Шарлемань оказывается рядом со мной – будто и не было меж нами никакого расстояния.

Его меч поднимается в ударе – от земли к небесам – и я не успеваю среагировать. Не успеваю отступить на шаг, чтобы уклониться от сверкающей дуги – лишь на полшага.

И алая полоса перечёркивает мою грудь

Да, всё верно, я – Маг, но… Моя сила дарована Жанной д’Арк. Сила сражаться за неё. Сила защитить её. Я не Заклинатель… Я лишь Слуга Всадника. Её продолжение. Её оружие. Её кулак…

Мне нужно быть быстрее… Ещё быстрее… Выйти за пределы своих сил. Иначе нам не победить.

Я отталкиваюсь от стены, что за моей спиной, и мчусь – лечу навстречу Шарлеманю будто стрела, сорвавшаяся с тетивы. Кажется, я несусь так быстро, что обгоняю звук. Фиолетовое пламя охватывает мой кулак.

УДАР!

Меч Шарлеманя сталкивается с моим кулаком, порождая невероятную, слепящую вспышку магической энергии. На миг весь Мир замирает, ошеломлённый этим столкновением…

Я не подведу тебя, Жанна!

А потом меня отбрасывает назад. И я врезаюсь в стену, оставляя на ней глубокие трещины… Боль пронзает мой позвоночник. Я чувствую, как рот наполняется кровью.

Самонадеянно было выходить против него лоб в лоб, но…

Я хочу защитить тебя, Жанна…

…и я пытаюсь устоять на ногах

Это мой дом. Мои Владения. Я использую всё, что у меня есть, чтобы обмануть Шарлеманя. Чтобы найти лазейку в его силе и вынудить совершить ошибку. Сражаться с ним в открытую и впрямь – самоубийство.

Мечник снова атакует. Быстро и безжалостно его меч метит в моё сердце. Молниеносный выпад, от которого нельзя уклониться. Похоже, эти игры надоели ему…

Я пытаюсь ускользнуть от этого удара… Но разве это возможно? Когда Император Запада серьёзен, никто перед ним не устоит…

Клинок пронзает мою грудь. Входит в сердце и выходит из спины. Я сжимаю пальцы на совершенном лезвии и… Рассыпаюсь грудой камней.

А потом появляюсь слева. И справа. Спереди и сзади.

Шесть Ульриков фон Нитербергов окружают Мечника Шарлеманя. Пять из них – ожившие каменные изваяния, рождённые из памяти моего замка. Рождённые из следов босых ног мальчика-Ульрика среди коридоров Нитерберга. Рождённые из капель крови, что впитались в камни проклятой горы.

Пять из них – подделки. Но один – настоящий.

И мы атакуем!

Сил хватает лишь для того, чтобы подняться на одно колено. И я стою перед ней, будто рыцарь – один из тех великих людей, что присягнули ей на верность. Моя кровь, её кровь… Алые ручейки встречаются на камнях…

Она склоняется передо мной. И её губы – самые нежные, самые желанные губы в Мире касаются…

…моего лба.

«Сражайся, Ульрик, - шепчет она. – Сражайся! Я верю в тебя!»

И я поднимаюсь. Я забываю про боль. Её нет. Нет ран, что оставил на мне Шарлемань. Нет ничего. Есть лишь её голос. Её сила. Её вера.

Сами камни замка Нитерберг шепчут мне…

«Иди за ней…»

Жанна д’Арк держится лишь чудом. Она опирается на древко знамени – несчастная, усталая, израненная девушка. Но она держится. Она стоит ради меня, ради того, чтобы дать мне силу, чтобы победить Императора Запада. Она стоит…

…и я не могу подвести её

Его гордость… Нет, его гордыня – вот его ахиллесова пята. Смогу ли я сыграть на ней? Смогу ли заставить его совершить ошибку?

Не попробуешь – не узнаешь.

«Да, я выскочка! – отвечаю я Шарлеманю. – Ты верно подметил, Мечник! Но всё же я ещё жив! Я сражаюсь с тобой! И твоё лицо ещё помнит мой кулак, не так ли?!»

Ярости в его взгляде хватило бы, чтобы сжечь половину Шварцвальда. Мне кажется, что моя кожа начинает тлеть под этим взором. Мои слова достигли его сердца… И, боюсь, теперь мне придётся о них пожалеть.

Взмах меча – быстрый, резкий, жестокий. Клинок проносится в дюйме от моего горла – но я успеваю уловить начало движения. Слишком много эмоций он вложил в этот удар… Он теряет голову. Теряет самообладание!

«Ты называешь себя Императором… Но ты всего лишь разбойник, Мечник! Разбойник, что украл мой замок и мои земли! Но законный хозяин вернулся! Я здесь! И я верну всё, что ты у меня украл!»

Мечник Шарлемань замирает на мгновение… А потом аура праны Героического Духа становится видимой. Радужное сияние охватывает обнажённый клинок. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы отвернуться и спрятать лицо от его гневного сияния…

Выброс Праны… Он собирается использовать свой Личный Навык.

И чем я отвечу ему? Я, Слуга-подделка? Что я могу ему противопоставить?

Я уклонюсь от удара

Я использую свой Благородный Фантазм

Скорость – моя единственная надежда. Состязаться с его силой – гиблая затея. Чем дольше мы сражаемся, тем сильнее он становится… Но тем лучше я понимаю его. Тем яснее вижу его движения.

Я учусь. Я тоже… становлюсь сильнее.

Я вижу, как Мечник Шарлемань, объятый переливающимся пламенем праны, начинает своё движение. Рывок по прямой, без каких-либо уловок… Диагональный удар... Всё просто.

Всё кажется просто…

Но одно дело видеть и понимать, а другое – успеть среагировать. Я начинаю движение в тот же момент, что и Шарлемань. Быстрее… Ещё быстрее… Я должен превзойти его…

И я бы превзошёл, если бы не…

Выброс Праны. Личный Навык Мечника Шарлеманя.

Боль… Это первое, что я чувствую. А следом я теряю контроль над собой, над своим телом и над Миром. Он бешено крутится перед глазами, будто сошедший с ума калейдоскоп…

И…

…я падаю на землю, рассечённый ударом Мечника

Мечник Шарлемань надменно глядит на нас с высоты своего роста. С высоты своего недостижимого, императорского величия. Его меч не знает ни поражений, ни пощады. В его взоре не осталось той отцовской гордости, что испытывал он ранее, глядя на Жанну д’Арк.

Теперь мы для него – враги. Преграда, которую он должен снести неизбывной мощью своего меча. Его последняя преграда на пути к Тысячелетнему Царству.

«Я иду, Мечник!!»

И я бегу. Бросаюсь в атаку ломаной линией… Как это делала Жанна д’Арк. Правый рукав превращается в лохмотья от выплеска магической энергии, и на моей руке вспыхивают фиалковыми созвездиями пять лилий и пять крестов…

Я – всего лишь фальшивка… Значит, и сражаться я буду как фальшивка!

Шарлемань не до конца понимает, что происходит. Но в его золотом взоре нет сомнений. Он наносит удар…

Но на этот раз я быстрее!

Я припадаю к земле, пропуская лезвие над своей головой, и…

…наношу свой собственный удар!

Одно движение – и моё лицо скрывает маска из белого камня. Моё сознание растворяется в этой белизне. Кто я? Всего лишь тень… Призрак… Инструмент смерти…

Моё тело становится серым, как камень проклятой скалы. Одним длинным прыжком я оказываюсь на крепостной стене и буквально сливаюсь с ней. Даже Мечник Шарлемань в удивлении водит взглядом по округе, чтобы выследить меня.

Как паук я перебираюсь по стене, чтобы подкрасться поближе… Губы Императора Запада кривятся от презрения, а его голос исполнен холодного гнева: «Хватит прятаться, трус! Не ты ли хотел сражаться? Выходи, и прими смерть от Нашей руки!»

Нет… Умрёшь сегодня только ты, Шарлемань!

Почерневшие каменные осколки срываются с моих пальцев будто кинжалы. Два пролетают мимо, один Шарлемань отражает взмахом клинка, то ещё один вонзается ему в плечо.

Горло… Следующий будет в горло!

Пользуясь тем, что он отвернулся и рыщет взглядом по другой стене, я перебираюсь на крышу одного из зданий внутреннего двора.

Сейчас…

Вдох… Выдох… Берсеркер и Заклинатель сражались с Шарлеманем… И потерпели поражение. Но Лучник… Видел ли Карл Великий его в деле? Видел ли он, на что на самом деле был способен его поверженный Паладин?

Я вкладываю в свои ноги все свои силы, чтобы одним прыжком оказаться на крыше угловой башни. Сами собой, мои глаза закрываются, и я начинаю слышать её… Печальную и прекрасную, чарующую песнь о любви и разлуке, о чести и предательстве…

Песню о горькой Судьбе.

Замысловатый лук из серого камня появляется в моей руке – он вырастает прямо из башне по моей воле. И магическая энергия рисует фиалковые линии-струны. Тетива моего оружия…

Я не могу тягаться с Тристаном в музыкальном искусстве… Как и в искусстве убивать. Я всего лишь фальшивка…

Но я сыграю эту песню ради тех, кто погиб.

И ради тех, кто ещё жив…

Мои пальцы ложатся на струны, и я чувствую, как острая прана собирается там, где плоть касается магической энергии. Мечник Шарлемань поднимает на меня испепеляющий взгляд…

И я начинаю эту песнь

Вдох… Выдох… Берсеркер и Заклинатель сражались с Шарлеманем… И потерпели поражение. Но Копейщик… Видел ли Карл Великий его в деле? Видел ли он, на что на самом деле был способен его поверженный Паладин?

Я закрываю глаза… А когда открываю их, то на моём лице появляется странное, скучающее выражение. Камень стены дрожит, изгибается, тянется ко мне, чтобы превратиться в копьё у меня в руке. Длинный наконечник может как колоть, так и рубить. Я гляжу на Шарлеманя, и мысли сами собой возникают в голове.

«Мне, старику, опять такая морока…»

Император Запада наступает. И я бросаюсь ему навстречу. Конечно, моё копьё не выдержит столкновения с мечом Шарлеманя – но я и не собираюсь отражать его удары.

Я собираюсь наносить свои.

Выпад – быстрый, жалящий – метит в горло Шарлеманя, но я не дотягиваюсь. Мне приходится отскочить, чтобы кулак Мечника не настиг меня. Он быстр. И чудовищно силён.

Драться с таким… Нет, увольте!

Может быть, мою Последнюю песнь…

Призрачные стрелы – незримые острые кликни – несутся в Шарлеманя. Конечно, я не смог бы даже приблизиться к тому, чтобы воспроизвести атаки Тристана, не будь у меня силы Слуги…

Но благодаря Жанне д’Арк, я способен на это.

Инстинкты Шарлеманя говорят, что ему нужно защищаться… И он взмахивает мечом, чтобы отразить мою атаку. Но я не прекращаю играть. Я вкладываю в эту песню всю свою боль, всю горечь утраты, все тяготы, что принесла мне эта Война.

Она становится всё быстрее и истеричнее, эта мелодия – и всё больше и больше клинков обрушивается на Шарлеманя. И его меч движется всё быстрее и быстрее, чтобы отражать их…

Но даже он, Мечник, не может отбить их все. И один за другим, кровоточащие разрезы появляются на его теле, на его руках… Даже на щеке. И он… отступает.

Он пятится назад – кажется, впервые за всё время. Пятится назад не от изумления, но потому что… не может устоять!

Пора покончить с этим!

Я разворачиваюсь и пускаюсь в бегство. Это слишком для меня, старика… Пусть с такими чудовищами сражаются те, кому это по силам. Шарлемань в удивлении поднимает брови… А потом бросается за мной в погоню.

«Куда ты, трусливый выскочка?!»

И правда… Куда это я? Как только я убеждаюсь, что Мечник следует за мной… Я резко отталкиваюсь от стены, чтобы развернуться и нанести удар.

Выпад каменного копья вспарывает правое плечо Шарлеманя. Не ожидал, Император? То ли ещё будет… Скрипнув зубами от гнева, Мечник пытается достать меня – но я, пользуясь тем, что рана на долю мгновения замедлила Шарлеманя, уклоняюсь от клинка...

«Ах ты…» - рычит Мечник.

Я отпрыгиваю назад – максимально далеко – и метаю своё оружие. Вкладываю в этот бросок всю силу – кажется, хрустит моя старая спина… Фиалковое пламя шлейфом кометы следует за брошенным копьём…

УДАР!

Оно вонзается в плечо Шарлеманя! Не так глубоко, как мне бы хотелось… Но это успех! И удар настолько сильный, что даже сам Император Запада отступает…

Пора покончить с этим!

Мои губы сами собой складываются в хищную усмешку. Достаточно лишь подумать – и тяжёлый каменный посох вырастает из плоти скалы, чтобы лечь мне в руку. Мой разум перестраивается… Он становится почти чужим…

Жажда битвы просыпается в нём, удивительная, пьянящая и неудержимая!

И я снова атакую Мечника. О, я понимаю, что посох рассыплется, попробуй я отразить им клинок. Но я и не собираюсь. Я уклоняюсь от сверкающего меча, будто дикий зверь, я заставляю камни плясать и нести меня будто волна, чтобы обогнуть Шарлеманя и…

Круговым движением Шарлемань рассекает волну, что несёт меня, и я кубарем качусь по земле, но тут же вскакиваю. Это мелочи… И вновь я ускользаю от его клинка, и теперь тяжёлое навершие каменного посоха врезается в бок Шарлеманя…

Он стискивает зубы – не от боли, а от гнева – и я не успеваю уклониться от его кулака, который впечатывается мне в лицо. Я преодолеваю весь внутренний двор и заканчиваю свой вынужденный полёт у открытых ворот.

В голове звенит, перед глазами пляшут звёзды, а кровь струйкой бежит по виску….

Но это ещё не всё!

Я не свожу взора с Императора, и чувствую, как глаза наливаются кровью. Гнев переполняет меня. Гнев и желание сокрушить этого надменного Слугу. Сломать его, разорвать, уничтожить…

Мои пальцы вонзаются в камень, и он дрожит от боли и страха. Я подчиняю его себе. Я заставляю его течь и изменяться. Я заключаю себя в каменный панцирь, я становлюсь ядром чудовища, многорукого исполина, что возвышается даже над Императором Запада…

«STEINRITTER DES BERGKÖNIGS!!!»

А потом лишь рёв вырывается из жуткого рогатого шлема. И многорукий великан надвигается на Шарлеманя.

Я чувствую, как мои контуры объединяются с этим каменным телом. Как моя прана будто кровь жизни растекается по живой броне. И я ощущаю мощь… Мощь и ярость.

И вооружившись ими – мощью и яростью – я бесстрашно бросаюсь на Мечника Шарлеманя.

Я сокрушу его!

Я снова вскакиваю. И мой каменный посох ударяет о землю, которая начинает дрожать и шевелиться. Огромная каменная колонна вырастает под моими ногами, поднимая меня к небесам. С этого постамента я взираю на фигуру Шарлеманя.

Но не смотря на это, мне всё равно кажется, что я гляжу на него снизу вверх.

Левый глаз горит фиалковым огнём всё ярче. Я сжимаю посох двумя руками, и вся моя магическая энергия течёт в него. Я – Заклинатель Ульрик фон Нитерберг…

…и это мой Благородный Фантазм!

«GLYPHE DES BERGKÖNIGS!!!»

Весь внутренний двор превращается в огромный, замысловатый магический знак. И прана, что струится от посоха, наполняет его, заставляя вспыхнуть серым призрачным пламенем…

А затем столп разрушительного магического света ударяет в небеса с рёвом – с воем, достойным воинства голодных призраков. Даже Сопротивление Магии Мечника не спасёт от такой мощи…

«Это конец!»

Каменная палица опускается на Мечника, но он спокойно отражает её. Моё оружие разбивается – но его место тут же занимает другое. А каменный топор целит в бок Шарлеманя – и от него Император Запада не успевает защититься… мечом.

Его пальцы смыкаются на лезвии топора. А губы кривятся в презрительной усмешке. Лёгкое движение – и камень крошится в его ладони.

«Большего… Мы ожидали от тебя большего…»

УДАР!

Короткий взмах меча, и одна из моих рук падает на землю. Я чувствую боль потери, как будто у меня самого отсекли конечность… Но эта боль наполняет меня ещё большей яростью. Придаёт ещё больше сил.

«АААРРГХ!!!»

С рёвом я обрушиваю на Шарлеманя удар двух каменных молотов. И когда он встречает их своим совершенным клинком, я свободной рукой хватаю его за ногу.

РЫВОК!

И я запускаю Мечника Шарлеманя в стену – со всей доступной мне силой. Со всем гневом. Со всем безумием, что постепенно наполняет меня…

И с рёвом я мчусь за ним…

«Это и впрямь конец, выскочка!»

Он стоит, объятый призрачным огнём, стоит в столпе губительного света как колосс, которому всё ни по чём. И его меч сверкает многоцветьем праны…

Заклинатель Кухулин… В конце концов, он проиграл Мечнику Шарлеманю.

УДАР!

Выброс Праны рассеивает серое пламя. Он рассекает мой Благородный Фантазм, рассекает колонну, на которой я стою и… Рассекает меня самого.

Совсем как Кухулина…

И я падаю. Падаю, как Икар, который в своей глупости и дерзости подлетел слишком близко к солнцу… Моя кровь остаётся в воздухе алыми бусинками…

УДАР!

Я врезаюсь в землю с такой силой, что остаётся небольшой кратер. Удар Шарлеманя… Не рассёк меня пополам. Он лишь оставил глубокий – чувствительный – разрез на теле, справа…

Медленно, с трудом – мне приходится по отдельности заставлять каждый мускул двигаться – я поднимаюсь. Я жив. Я могу продолжать…

Я должен продолжать…

В золотых глазах Шарлеманя нет страха… Только удивление. Он переворачивается ещё в воздухе и ногами врезается в стену, оставляя на ней глубокие отпечатки.

Врезается – а потом отталкивается от неё и несётся мне навстречу. И многоцветье праны наполняет его клинок…

Берсеркер Старкад… В конце концов, он проиграл Мечнику Шарлеманю

УДАР!

Он проносится мимо меня, и я не сразу понимаю, что случилось… Не сразу понимаю, что мои каменные доспехи рассыпаются, разрубленные клинком Шарлеманя… Не сразу понимаю, что кровь из раны смешивается с каменной крошкой…

УДАР!

Я врезаюсь в землю с такой силой, что остаётся небольшой кратер. Удар Шарлеманя… Не рассёк меня пополам. Он лишь оставил глубокий – чувствительный – разрез на теле, справа…

Медленно, с трудом – мне приходится по отдельности заставлять каждый мускул двигаться – я поднимаюсь. Я жив. Я могу продолжать…

Я должен продолжать…

Я лежу в луже собственной крови, и из рассечённой груди толчками вырываются остатки моей жизни. От боли я не могу даже пошевелиться… Неужели, это конец? Неужели, это…

Я лежу, пытаясь понять, остались ли в моём теле целые кости. У меня нет сил, чтобы пошевелиться. Я не могу заставить себя двигаться… Неужели, это конец? Неужели, это…

…Судьба?!

А потом она склоняется надо мной. Она протягивает руку мне, павшему, поверженному, ничтожному человеку… Она, святая дева…

Моя Хозяйка. Моя Слуга. Моя Жанна.

Священное знамя, белое и золотое, реет над нами. Я смотрю в её глаза, блестящие от слёз. Я вижу улыбку, вымученную, усталую, горькую – но искреннюю – на её невыразимо прекрасном девичьем лице.

Я знаю, что ей больно видеть, как я сражаюсь. Как я раз за разом получаю ранения. Как вкладываю все свои силы в битве с противником, которого, кажется, невозможно одолеть.

Я знаю, что ей тяжело. Знаю, что каждый пропущенный удар отдаётся страданием в её сердце. Но у нас нет другого выхода. И мы оба это понимаем.

Жанна д’Арк протягивает мне руку…

…и я поднимаюсь

Шарлемань снова приближается. Как бы я ни старался, к какой бы силе не прибегал… Он выходит победителем. Всегда.

Неужели, это Судьба?

Я пытаюсь зажать рану, оставленную его мечом, но кровь не перестаёт течь… Проклятье. Сколько ещё я выдержу?

Кровь из его ран… Вот оно, доказательство того, что он уязвим. Доказательство того, что его можно победить.

Это Судьба.

Я отбрасываю лук и прыгаю с башни, чтобы оказаться рядом с Шарлеманем. Чтобы взглянуть ему в глаза. Чтобы он понял, кому и почему проиграл.

Кровь из его ран… Вот оно, доказательство того, что он уязвим. Доказательство того, что его можно победить.

Это Судьба.

Шарлемань вырывает копьё из раны и отшвыривает его. Я не убегаю. Я шагаю ему навстречу. Чтобы взглянуть ему в глаза. Чтобы он понял, кому и почему проиграл.

Шарлемань снова приближается. Как бы я ни старался, к какой бы силе не прибегал… Он выходит победителем. Всегда.

Неужели, это Судьба?

Я пытаюсь зажать рану, оставленную его мечом, но кровь не перестаёт течь… Проклятье. Сколько ещё я выдержу?

Мой взгляд падает на Жанну д’Арк. Она вцепилась в древко знамени двумя руками. Она буквально висит на нём… Но ветер продолжает развевать священный стяг. И я продолжаю сражаться, напоённый его силой. Её силой.

Ради неё… Я сражаюсь ради неё.

«Ты продержался дольше, чем Мы рассчитывали, выскочка, - произносит Шарлемань. – Удивительно… Но всему есть предел. И предел твоих сил – это Наш меч».

Да. Он говорит правду. И я не могу не признать её. Всё разбивается о его клинок. Это и впрямь предел моих сил…

А значит, я должен переступить его.

Я должен покончить с этим. Всё, что у меня есть… Всё, чего я достиг… Все мои чувства… Все мои силы… Я вложу в этот удар.

В мой Тайный Благородный Фантазм

Он близко. Сквозь жуткую маску-череп я чувствую запах его крови. Ненависти нет. Он – лишь цель. Лишь моя добыча. Чёрные камни-кинжалы вырастают меж моих пальцев…

«Попался!»

Шарлемань резко оборачивается, и одним ударом меча рассекает здание напополам… Меня швыряет с крыши, прямо к его ногам. Проклятье…

Маска раскалывается от удара о землю. Я вскакиваю, чтобы отпрыгнуть, чтобы разорвать дистанцию. Я не должен сражаться с ним в ближ…

Нога. Моя нога остаётся на месте, когда я делаю длинный прыжок. И потемневшая кровь хлещет из обрубка… Когда Шарлемань успел нанести этот удар?

Лишившись опоры, я не могу устоять. Я падаю на камни, и только потом боль настигает меня… Но ненадолго.

УДАР!

Совершенный клинок Шарлеманя обрушивается на меня. Глупо… Как же глупо было пытаться стать этим Слугой…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

Я улыбаюсь Жанне д’Арк… Она улыбается мне. И уже не может сдержать слёз. Она шагает ко мне, опираясь на знамя, будто на костыль. Кровь из её ран превращается в золотые искры за её спиной…

Но не моя кровь. Я стою на коленях, потому что на иное у меня не остаётся сил. Она шагает ко мне, чтобы протянуть руку помощи…

ВСПЫШКА!!!

Обломки каменного кулака, что стали курганом для Императора Запада, разлетаются во все стороны. Они будто обстрел катапульт крошат всё, куда попадают.

Нет.

Нет-нет-нет…

Он поднимается…

Император Запада. Мечник Карл Великий. Изломанный, искалеченный, но не поверженный. Он поднимается из могилы, которую я для него создал…

И его единственный уцелевший глаз горит уже не золотым, но алым огнём. И это не царственный гнев… Это ненависть. Чистая, незамутнённая ненависть. Ненависть, способная сжигать Миры.

«Жанна…»

«Жанна…»

Я улыбаюсь Жанне д’Арк… Она улыбается мне. И уже не может сдержать слёз. Она шагает ко мне, опираясь на знамя, будто на костыль. Кровь из её ран превращается в золотые искры за её спиной…

Но не моя кровь. Я стою на коленях, потому что на иное у меня не остаётся сил. Она шагает ко мне, чтобы протянуть руку помощи…

Голос… Этот голос звучит из кургана Императора Запада, в который превратился огромный каменный кулак. Глухой, сдавленный, болезненный… Но всё ещё исполненный воистину императорской гордыни.

«Своим Эдиктом даю тебе позволение! Используй Заклятье Повеления, Амелия Фион Ренстаад!»

Нет.

Нет-нет-нет…

И вторя ему, звучит иной голос. Печальный, полный боли… Голос, который звучит против воли говорящего… Но она не может не подчиниться ему.

«Властью Заклятья Повеления, приказываю тебе, Мечник, исцелись и… продолжай сражение!»

ВСПЫШКА!!!

Обломки каменного кулака, что стали курганом для Императора Запада, разлетаются во все стороны. Они будто обстрел катапульт крошат всё, куда попадают.

Он поднимается…

«Жанна…»

«Жанна…»

Я встаю… Я говорил, что не могу – но это неправда. Я поднимаюсь, не зная, откуда у меня взялись силы. Я должен его остановить.

Я должен её защитить…

Золотые искры пляшут на белом полотне её священного стяга. Она – маленький знаменосец, что ведёт в бой тысячи железных мужей… Она – звезда надежды. Она – святая…

Ради наших Желаний… И ради наших чувств…

Я встаю, чтобы сразиться с Мечником Шарлеманем.

«НЕПРОСТИТЕЛЬНО! – гремит его голос. – КАК ВЫ ПОСМЕЛИ ПРОТИВИТЬСЯ НАМ?!»

Он вкладывает меч в ножны… Я знаю, что последует за этим… Знаю ещё до того, как аура праны вспыхивает вокруг него.

«ЖУАЙЁЗ!!!»

Я… не успеваю. Нет… Я не успеваю ничего сделать. Всё, что я могу – это заслонить её собой. Заслонить в отчаянной, в безумной надежде, что я смогу остановить эту разрушительную волну…

Тщетно…

Моё тело исчезает в радужном сиянии… Моё тело… Моя душа… Моя Слуга…

Моя Судьба…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

И вот он стоит перед нами. Величественная фигура. Красивое, волевое лицо. Огненно-рыжие волосы. Дорогие одеяния, больше подходящие для пира, чем для битвы. И в надменном золоте его взора я вижу торжество. Торжество победителя.

Не позволю… Я встаю… Я говорил, что не могу – но это неправда. Я поднимаюсь, не зная, откуда у меня взялись силы. Я не позволю ему победить.

Я должен её защитить…

Золотые искры пляшут на белом полотне её священного стяга. Она – маленький знаменосец, что ведёт в бой тысячи железных мужей… Она – звезда надежды. Она – святая…

Ради наших Желаний… И ради наших чувств…

Я встаю, чтобы сразиться с Мечником Шарлеманем.

«Невероятно…. – гремит его голос. – Невероятно, что вы вынудили Нас прибегнуть к этому. Мы берём Наши слова назад. Ты не выскочка, Ульрик фон Нитерберг. И ты достоит погибнуть в истинном сиянии Нашего клинка вместе с Дочерью Франции!»

Он вкладывает меч в ножны… Я знаю, что последует за этим… Знаю ещё до того, как аура праны вспыхивает вокруг него.

«ЖУАЙЁЗ!!!»

Я… не успеваю. Нет… Я не успеваю ничего сделать. Всё, что я могу – это заслонить её собой. Заслонить в отчаянной, в безумной надежде, что я смогу остановить эту разрушительную волну…

Тщетно…

Моё тело исчезает в радужном сиянии… Моё тело… Моя душа… Моя Слуга…

Моя Судьба…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

И вот он стоит перед нами. Величественная фигура. Красивое, волевое лицо. Огненно-рыжие волосы. Дорогие одеяния, больше подходящие для пира, чем для битвы. И в надменном золоте его взора я вижу торжество. Торжество победителя.

Не позволю… Я встаю… Я говорил, что не могу – но это неправда. Я поднимаюсь, не зная, откуда у меня взялись силы. Я не позволю ему победить.

Я должен её защитить…

Золотые искры пляшут на белом полотне её священного стяга. Она – маленький знаменосец, что ведёт в бой тысячи железных мужей… Она – звезда надежды. Она – святая…

Ради наших Желаний… И ради наших чувств…

Я встаю, чтобы сразиться с Мечником Шарлеманем.

«Невероятно…. – гремит его голос. – Невероятно, что вы вынудили Нас прибегнуть к этому. Мы берём Наши слова назад. Ты не выскочка, Ульрик фон Нитерберг. И ты достоит погибнуть в истинном сиянии Нашего клинка вместе с Дочерью Франции!»

Он вкладывает меч в ножны… Я знаю, что последует за этим… Знаю ещё до того, как аура праны вспыхивает вокруг него.

«ЖУАЙЁЗ!!!»

Я заслоняю её собой… Смогу ли я остановить эту разрушительную волну своим телом? Смогу ли я спасти её?

Неважно, возможно это или нет. Неважно, чудо это или нет. Неважно, кому я должен присягнуть для этого – Богу или Дьяволу…

Я спасу её!

«IMPERIALE WESTE DES BERGKÖNIGS!!!»

Я встаю… Я говорил, что не могу – но это неправда. Я поднимаюсь, не зная, откуда у меня взялись силы. Я должен его остановить.

Я должен её защитить…

Золотые искры пляшут на белом полотне её священного стяга. Она – маленький знаменосец, что ведёт в бой тысячи железных мужей… Она – звезда надежды. Она – святая…

Ради наших Желаний… И ради наших чувств…

Я встаю, чтобы сразиться с Мечником Шарлеманем.

«НЕПРОСТИТЕЛЬНО! – гремит его голос. – КАК ВЫ ПОСМЕЛИ ПРОТИВИТЬСЯ НАМ?!»

Он вкладывает меч в ножны… Я знаю, что последует за этим… Знаю ещё до того, как аура праны вспыхивает вокруг него.

«ЖУАЙЁЗ!!!»

Я заслоняю её собой… Смогу ли я остановить эту разрушительную волну своим телом? Смогу ли я спасти её?

Неважно, возможно это или нет. Неважно, чудо это или нет. Неважно, кому я должен присягнуть для этого – Богу или Дьяволу…

Я спасу её!

«IMPERIALE WESTE DES BERGKÖNIGS!!!»

Камни моего замка пробуждаются… Они становятся моей защитой… Моей бронёй… Скрестив руки, я встречаю разрушительный поток энергии, сметающий всё на своём пути. Всё…

Он уничтожит всё. Мой замок. Мою Слугу. Мою душу… Весь Мир…

Нет!

Я выдержу! Ради неё… Ради себя… Пусть я обращусь в пепел, пусть от меня не останется даже воспоминаний…

Даже если это подарит ей всего мгновение жизни…

Я выстою!

«ТЫ ВСЁ ЕЩЁ ПРОТИВИШЬСЯ СУДЬБЕ, МАГ!!!» - слышу я голос Мечника Шарлеманя, который стиснул рукоять ЖУАЙЁЗ всеми десятью пальцами, направляя на меня эту разрушительную мощь…

«ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, КАКОВА ОНА, МОЯ СУДЬБА! НЕ ТЕБЕ РЕШАТЬ ЕЁ, МЕЧНИК!!!»

Не тебе…

Каменные доспехи превращаются в крошку… Нет, даже крошка превращается в пыль в этом потоке невероятной мощи… Но моя земля, мой замок, мои Владения продолжают защищать меня. Давать всё новую… И новую… И новую защиту…

Я…

Мой кулак сталкивается с обнажённым клинком, горящим разрушительной праной. Врезается… И ломает его. И движение продолжается. Он летит в Шарлеманя… Он врезается в его грудь…

И пробивает её насквозь. Он пробивает его духовное ядро, разрушает его, уничтожает…

Твоё сердце… Оно ведь тоже не серый камень… Шарлемань.

Кровь… Императорская кровь на моих руках. Он смотрит на меня, до сих пор не веря, что произошло. Не понимает, как это возможно… Он не может принять, что проиграл…

Но он проиграл… Проиграл нам.

Проиграл, потому что…

…это Судьба.

Император Запада не падает. Он остаётся на ногах, взирая на нас с непокорной гордыней. Он рассыпается золотыми гаснущими искрами с гордо поднятой головой. И ветер доносит до нас его последние слова…

«Мы гордимся тобой… Дочь Франции».

И теперь… С чистым сердцем… Я могу сказать моей Слуге… Могу сказать Жанне д’Арк, что…

Мы победили…

Я мёртв?

Я жив?

Что происходит?

Я…

Жанна д’Арк опускается передо мной на колени. И Мечник Шарлемань идёт к ней. Идёт, чтобы закончить начатое. Чтобы забрать Святой Грааль…

…нанеся ей последний удар.

Нет…

Я не позволю этому случиться…

Ведь я…

LUMINOSITE ETERNELLE… Благородный Фантазм, который наделяет Хозяина силой, чтобы сражаться со Слугами. Её Тайный Фантазм… Но его истинный смысл… В том, откуда Хозяин черпает эту силу.

Я не позволю этому случиться…

Ведь я…

…Я люблю её

Я мёртв?

Я жив?

Что происходит?

Я…

Жанна д’Арк опускается передо мной на колени. И Мечник Шарлемань идёт к ней. Идёт, чтобы закончить начатое. Чтобы забрать Святой Грааль…

…нанеся ей последний удар.

Нет…

Я не позволю этому случиться…

Но что я могу? У меня не осталось сил. LUMINOSITE ETERNELLE – тайный Благородный Фантазм Жанны д'Арк – дал мне всё, что можно… И даже больше…

Вот только и у него есть пределы. И пусть я давно переступил границы своих… Но даже у этого есть свой конец. Всё, что я могу…

…это наблюдать…

Наблюдать за тем, как к нам приближается неизбежность… И видеть отражение своей смерти в совершенном клинке Карла Великого…

Жанна д’Арк не может подняться с колен. У неё не осталось сил, как и у меня… Она лишь держит мою голову на коленях… А её губы шепчут слова молитвы… Но она не просит нас пощадить. Она лишь благодарит Господа, ничего не требуя взамен.

Святая…

«Остановись!»

Этот голос… Я заставляю себя посмотреть на чудом уцелевшую стену, откуда доносится этот голос… Слабый, дрожащий, испуганный, жалобный голосок…

Она отбросила капюшон, и ветер гладит её волосы нежно-голубого цвета. Нет больше замысловатой причёски – они рассыпаны по красной ткани её просторных одеяний. На щеках – хрусталь слёз… Но есть что-то в её взгляде… Что-то непривычное.

Что-то острое как сталь.

«Уйди, Хозяйка! – раздаётся голос Шарлеманя. – Всё закончится сейчас… И ты получишь своё Желание!»

Амелия…

Она поднимает взгляд… Эта улыбка. Я никогда не видел на лице этой застенчивой девушки столь уверенной, столь смелой улыбки. Она завораживает…

И когти страха сжимаются всё сильнее…

«Но кое-что ты не успел мне запретить, Мечник», - она обращается к своему Слуге, но не сводит взгляда с меня.

«Нет…» - шепчу я, чувствуя, как слёзы щиплют глаза.

«Нет!» - восклицает Жанна д’Арк, в бессилии сжимая кулаки.

«НЕТ!!!» - гремит голос Императора Запада, но…

Поздно.

«Я люблю Вас… Ваша светлость», - произносит Амелия Фион Ренстаад с самой чистой, искренней и волшебной улыбкой, что я видел…

…и вонзает кинжал себе в сердце.

Меч выскальзывает из ладони Карла Великого. Шарлемань хватается за грудь, будто это его ранили кинжалом. Его прана, его невообразимая аура, его неизбывная сила… Всё это угасает, увядает на глазах…

«Амелия!!!»

«Властью Орлеанской Девы… Властью, что она имеет над моим сердцем, я приказываю себе! Встань! Встань, Ульрик фон Нитерберг! ВСТАНЬ И ЗАЩИТИ ЕЁ!!!»

«Будет исполнено… Возлюбленная…»

Я открываю глаза. Теперь в обоих очах горит фиалковое пламя. Я поднимаюсь навстречу Мечнику Шарлеманю. Я сжимаю кулак. Я встречаю его полный ненависти взгляд единственного уцелевшего взгляда.

Я не боюсь.

Я открываю глаза. Теперь в обоих очах горит фиалковое пламя. Я поднимаюсь навстречу Мечнику Шарлеманю. Я сжимаю кулак. Я встречаю его удивлённый золотой взгляд, в котором появилось нечто… невозможное.

Уважение?!

Меч Шарлеманя с шипением входит в ножны. И губы его готовятся произнести имя своего меча. Впервые ему приходится использовать свой Благородный Фантазм дважды за одну схватку…

«ЖУА…»

LUMINOSITE ETERNELLE… Благородный Фантазм, который наделяет Хозяина силой, чтобы сражаться со Слугами. Её Тайный Фантазм… Сила, которую получает Хозяин зависит… От того, насколько сильно он любит свою Слугу, Жанну д’Арк. Вечное сияние… Это сила любви.

«..ЙЁЗ!!!»

«С нами… ДЕВА!!!»

Это он… Он виновен в том, что произошло. Он… Император Запада. Мечник Шарлемань. Он, сломавший её… Он…

Не прощу…

Я не знаю как, но я поднимаюсь. Я не позволю… Не позволю ему просто исчезнуть. Не после того, что он сделал…

Не после того, что он вынудил её сделать…

«МЫ НЕ ПОЗВОЛИМ ТЕБЕ ПОБЕДИТЬ, МАГ! - рычит Шарлемань, подбирая упавший меч. – НЕ ПОЗВОЛИМ!!!»

Сейчас он ещё больше похож на чудовище. Его единственный взгляд горит даже не ненавистью – безумием. Изломанный, окровавленный Мечник бросается на меня.

Надменное золото его взора сменяется алым пламенем ненависти… Нет, даже не ненависти – безумия. Собрав последние силы, Мечник бросается на меня.

Не осталось ни следа его надменного благородства. Только дикое, незамутнённое, злое желание… Умереть не в одиночку. И даже в смерти не позволить врагу одержать победу…

И я бросаюсь ему навстречу. Мой кулак против его меча…

«МАГ!!!»

«ШАРЛЕМАНЬ!!!»

Моя невеста, Амелия Фион Ренстаад, смотрит на Мечника Шарлеманя. И в её взгляде появляется то, что я никогда не видел… Пламя. Она сжимает маленькие кулачки, и теперь её голос не звучит жалобно. Он звучит требовательно.

«Остановись, Мечник!»

Клинок Шарлеманя поднимается для последнего удара. Он и впрямь подарит Амелии её Желание… Каким бы оно ни было.

«Ты не помешаешь Нам, Хозяйка. Ты не можешь использовать против Нас Заклятья Повеления, и знаешь это», - отвечает ей холодный голос Императора Запада.

Не знаю как… Но это правда. Всё, что нам остаётся – это смириться. Смириться и ждать, пока наша Судьба настигнет нас росчерком совершенного меча…

«Ты прав… Ты прав, Мечник, - говорит Амелия, опустив голову. – Я не могу остановить тебя Заклятьем Повеления… Но…»

Меч Шарлеманя замирает в поднятом положении. Я вижу на лице Императора… волнение. Он… напуган? Он, непобедимый Мечник?

Я не свожу взгляда со своей невесты. И холодный страх сжимает сердце. Помертвевшими губами я шепчу…

«Амелия…»

УДАР…

Его клинок замирает в нескольких дюймах от моей шеи. Замирает, врезавшись в древко священного знамени. В какой-то момент и он, и даже я забыли одну очень важную, решающую вещь…

Я не один.

«Давай, Хозяин!!!» - кричит Всадник, из последних сил удерживая его меч.

УДАР!

Кулак врезается в его грудь… И пробивает её насквозь. Он пробивает его духовное ядро, разрушает его, уничтожает…

Твоё сердце… Оно ведь тоже не серый камень… Шарлемань.

Он рассыпается… Нет, он начал рассыпаться ещё до того, как я нанёс этот удар. Лишённый поддержки Хозяйки, лишённый якоря для существования в этом Мире, Слуга очень быстро исчезает…

Так произошло и с ним… С Мечником Шарлеманем.

Мы…

Мы победили.

Мы победили в Войне Святого Грааля Нитерберга…

Но почему же так горько?

«Амелия…» - я настолько измотан, что не могу даже плакать. Жанна д’Арк поддерживает меня, чтобы я не упал. Мы вместе поддерживаем друг друга.

Почему она так поступила?

«Я люблю Вас… Ваша светлость»

Я… Я не заслужил… Я не достоин твоей любви. Я…

Не помню, как мы добрались до неё… До её тела. Я склоняюсь перед ней на колени. Эта улыбка… Она так и не исчезла с её лица. Счастливая улыбка…

Я подвёл тебя…

Прости…

Амелия…

...

…выстою?

Мой взгляд падает на фигурку Жанны д’Арк за моей спиной. Я вижу, как тлеет белое полотно её знамени… Как переливающиеся потоки разрушительной энергии лижут её плечи… Как её туго заплетённая коса освобождается и превращается в золотой поток волос… Как срывает мощь ЖУАЙЁЗ её боевую диадему…

Но она стоит. Она стоит, уперев в землю свой священный стяг. Она стоит, потому что верит в меня… Потому что знает, что даже если я умру… Я не позволю ей погибнуть.

Ведь я дал клятву сражаться за неё…

Я…

«ДОВОЛЬНО!!!»

Это конец. Прана в моём теле закончилась… Сила самой земли закончилась… Вся мощь Замка Нитерберг не смогла остановить ЖУАЙЁЗ… Благородный Фантазм Ранга Анти-Крепость…

Я падаю. Падаю, объятый радужным огнём… Падаю с осознанием того, что она… Она стоит. Она цела. Я смог её защитить…

Смог защитить…

Но не победить…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

...

...

Мой левый глаз горит фиалковым огнём. И прана разливается по моему телу. Она идёт дальше и глубже – в корни гор, в сердце проклятой скалы Нитерберг… Я сжимаю кулак, и он вспыхивает призрачно-серым пламенем…

Кто я?

Ульрик фон Нитерберг… И это – мои Владения. Этот замок…

Император Запада заносит свой меч для последнего удара. Я – его последняя преграда к Граалю. И он сметёт меня… Разрубит без жалости, как разрубал всех, кто смел противиться ему.

Берсеркера, Заклинателя… и Хельвиг.

Берсеркера, Заклинателя, Вернера… и Хельвиг.

Я заношу кулак для удара. Взгляд Жанны д’Арк направлен на меня. Я чувствую её страх… И её веру. Все её чувства и надежды, всё это она вкладывает сейчас в меня – а я вкладываю в свой удар…

«Может быть, Господь и простит тебя, Мечник Шарлемань, - говорю я. – Но я не прощу!»

Кто я?

Ульрик фон Нитерберг… И это – мои Владения. Этот замок…

Он и есть мой Благородный Фантазм.

«GROßES MAUL DES BERGKÖNIGS!!!»

Я обвожу взглядом поле боя. Мой замок в руинах. Мой город в руинах. Но эта битва закончена.

Всё, что я могу – это повиснуть на руках Жанны д’Арк. Сияние Героического Духа гаснет в моих очах и в моём сердце… Но этот цвет остаётся. Фиалковый цвет, что подарила мне Жанна д’Арк.

«Ты свободна… - говорю я, обращаясь к фигурке в красных одеяниях, что стоит на чудом уцелевшей стене. – Теперь ты свободна… Амелия».

Пульс Пробуждения… Я слышу удар сердца. Истинный удар сердца… Чудо проснулось.

Она ждёт нас.

Наша награда.

Жанна д’Арк закидывает мою руку себе на плечо, чтобы мы могли… идти. Осталось немного… Осталось совсем… Чуть-чуть…

Наш путь…

…лежит в Сокровенную Пещеру

Я… Я не хочу уходить. Не хочу оставлять её здесь. Не хочу верить, что она умерла. Умерла ради меня.

Умерла из-за меня…

Жанна д’Арк осторожно трогает меня за плечо. Что я могу сказать? Что я могу сделать?

Оплакать её…

«Прости меня… Прости», - шепчу я, гладя её волосы со странным, колдовским нежно-голубым оттенком.

Я знаю, что я сделаю… Знаю, где похороню Амелию Фион Ренстаад… Где похороню их всех… На том холме, где спит Хельвиг… На том холме…

И в своём сердце.

Эта Война… Сколько она забрала у меня? Сколько боли она мне принесла? Это… Это расплата за победу?

Это жертва…

Я поднимаюсь, я оставляю тело Амелии Фион Ренстаад здесь. Подожди меня. Я.. скоро вернусь.

Жанна д’Арк протягивает мне руку… Мне нужна опора. И ей нужна опора… Просто так мы не дойдём… Осталось немного… Осталось совсем… Чуть-чуть…

Наш путь…

…лежит в Сокровенную Пещеру

И вот я сижу на склоне, среди моря жёлтой, мёртвой травы. Холмик над могилой Хельвиг Лаклен со временем исчезнет… И весь этот холм станет курганом для неё…

Я гляжу в пустоту. И Жанна д’Арк сидит рядом со мной. Это наше всенощное бдение…

Завтра…

Завтра всё решится.

Последний день Войны Святого Грааля…

Завтра…

Завтр..

Завт…

Зав…

За…

З…

«Приди же ко мне…»

Я не помню, как…

…засыпаю…

Дождь давно уже закончился… Нас окружают чёрные деревья, будто хор плакальщиков. Я не смею разжать объятья. И не смею сделать что-то ещё. Мы стоим на коленях, обессиленные произошедшим. Стоим в тишине, и всё, что у нас есть…

…всё, на что мы можем опереться…

…это лишь мы сами.

«Я… проиграла, Хозяин», - шепчет Всадник, даже не прибегая к мысленной речи.

«Нет… Ты сделала больше, чем любой другой Слуга… И ты не проиграла. Ты жива. Это самое… Самое главное».

«Спасибо… Хозяин…» - отвечает она, уткнувшись лицом в моё плечо. Даже у неё, у Героического Духа, нет сил, чтобы встать на ноги.

Завтра… Последний день Войны… Самайн…

Завтра всё решится…

Но это будет завтра… А сейчас…

Сейчас мне нужно найти силы, чтобы подняться

Наши противники не просто опасны. Объективно, они сильнее нас. И поэтому мне и Жанне д’Арк потребуется каждая крупица силы, чтобы победить…

…чтобы хотя бы выжить…

…в предстоящих сражениях.

Лучше было бы отправиться к Средоточию, но это может быть… опасно. Особенно, если встретим там Заклинателя. Нет, пусть в Мастерской восстановление идёт медленнее, но зато мы под защитой. Не знаю, одолеем ли мы Карла Великого, явись он сюда, но любой другой Слуга потерпит поражение.

Мы одолели Берсеркера, когда он пришёл сюда - пусть мне и пришлось использовать Заклятье Повеления. У меня есть ещё одно…

Поздно – да и глупо – страдать о несправедливости этой Войны. Что это изменит? Я не отступлюсь… И Жанна д’Арк не отступится.

Мы вступили в эту битву, зная, что она не будет простой. Зная, что мы можем проиграть… Погибнуть… Мы вступили в эту битву, потому что награда слишком высока, чтобы отказаться от неё.

«Ульрик фон Нитерберг, каково твоё Желание?»

Я улыбаюсь Всаднику, желая её подбодрить, и направляюсь к магическому знаку на полу. Мне нужно успокоить мои контуры. Привести их в порядок. Наполнить их праной. Это мой долг как Хозяина.

«Присмотри здесь за всем, Всадник», - говорю я и…

…закрываю глаза

Она кажется бесконечной, эта извилистая горная дорога, что ведёт ко вратам моего замка. За всё время существования рода Нитерберг, враг ни разу не захватывал стены моего родового гнезда. Ни разу…

До вчерашней ночи.

Но Мечник Шарлемань – не обычный враг. И тысяча латников не сравнится с ним. Так что мне нечего стыдиться…

Особенно, если мы одолеем его.

Мы идём по горной дороге – так быстро, как можем – но восхождение и впрямь кажется бесконечным… Слишком тяжелы раны Всадника Жанны д’Арк. Слишком велик груз сомнений на моих плечах.

Как нам победить Мечника Шарлеманя? Что я могу ему противопоставить? Моя Слуга изранена. Сможет ли она сражаться? Особенно против столь страшного противника?

Всё это… Семь дней сражений - семь дней встреч и потерь – не было ли всё это ошибкой?

Не были ли мои амбиции ошибкой? Мои мечты? Мои желания?

Нет

Она качает головой… Она не хочет говорить… Но потом поднимает на меня печальный взор и произносит: «Зло. Я видела зло».

И я…

Я понимаю её. Потому что я ЗНАЮ, что Грааль Нитерберга не Святой. Я ЗНАЮ, что это… ЗНАЮ, кто это… Потому что я создал его.

Нет, не создал… Я лишь… преобразовал…

Я знал, с какими силами заигрываю. Знал с самого начала. И всё же…. Я пошёл на это. Потому что…

«Ульрик фон Нитерберг, каково твоё Желание?»

Я поднимаюсь. Пора идти дальше. Пора получить нашу награду. Но прежде, чем продолжить путь, я говорю своей Слуге…

«Возможно, ты права»

«Сама по себе, Сила – не Зло»

«Возможно, то, что ждёт нас впереди – Зло. Но… Как мы должны поступить? Неужели, все наши жертвы, все наши потери, все наши испытания…. Они были напрасными?»

Жанна д’Арк молчит. Она не знает, что мне сказать. Она не хочет верить, что всё это было зря… Но…

«Возможно, всё это… Вся боль, потери и жертвы… Всё это было нужно, чтобы открыть тебе глаза, Хозяин», - наконец, произносит она – и больше не говорит ничего.

«Всё дело в том, кто ей пользуется… Как ей пользуются», - добавляю я.

Я пытаюсь оправдать себя? Верю ли я сам в свои слова? Не знаю… Но я знаю, что Жанна д’Арк не согласна со мной.

«Даже у Силы есть… цвет, Хозяин. И всякий, кто пользуется этой Силой… На его пальцах остаётся её чернота. Такая Сила… Не может принести счастье».

Может. Если счастье вообще существует в этом Мире, то с помощью Грааля Нитерберга – с помощью МОЕГО Грааля – я смогу его добиться.

И мы продолжаем путь… Путь по древним туннелям, где даже призраки могут заблудиться по дороге в подземный мир. Мы идём, и я всё громче, всё отчётливее слышу Её…

«Приди же…»

Этот голос… Он реален и он – всего лишь фантазм…

«Приди же…»

Этот голос… Он – на стыке яви и сна… На стыке жизни и смерти….

«Приди же…»

Этот голос… Он и есть Любовь….

«Приди же… Ко мне…»

Мы продолжаем путь своей цели…

К Святому Граалю Нитерберга

И вот, мы здесь, в Сокровенной Пещере - том месте, где является миру Святой Грааль Нитерберга. Эти своды, кажется, древнее самого времени. От магической энергии, разлитой в воздухе, кружится голова.

Бесчисленные линии лей - реки праны - стекаются сюда, в это место, в эту обитель, в эту пещеру. Она была создана самой природой - и людские руки не смогли бы создать ничего прекраснее. Изгибы и арки, колонны, что выточило само время... Бесчисленные огоньки танцуют на стенах, отражаясь в прожилках хрусталя.

Она создана самой природой, эта Сокровенная Пещера… Но это я превратил её в колыбель того, что зовётся Граалем Нитерберга.

Я и Аларик…

В самом центре, в самом сердце Сокровенной Пещеры, разлито сияющее озеро праны. Оно светится, будто млечный путь, будто бесчисленные звёзды кто-то своей волей обратил в подземные воды. Трудно дышать... Трудно находиться здесь... Нет, трудно было представить, что такое количество магической энергии вообще может существовать.

Она там… Я знаю это…

И там, в этих жемчужных водах… нечто. Некто… Мы замираем на его берегу, не зная, что делать дальше… Но зная, что сейчас должно произойти что-то….

Сияние... Озеро вспыхивает звёздным пламенем. Столь яркий свет в Сокровенной Пещере ослепляет меня, он проникает сквозь тело к самому сердцу, разливается по моим измученным контурам ласковыми потоками праны. Этот свет... В его слепящем сиянии я ощущаю нежные прикосновения... Так мать обнимает своё дитя. Так сестра обнимает брата после долгой разлуки. Так наставник обнимает своего ученика, отправляя её следовать своим путём...

Так Она обнимет меня…

А потом… Я вижу Её. Ту, чей голос я слышал в своих снах уже очень давно. Ту, что похитила моё сердце. Ту, что звала меня… Ту, что обещала вечное блаженство в своих объятьях.

Она выходит из горящих жемчужных вод. Медленно, игриво и царственно… Та, что родилась через миг после сотворения Мира и умрёт за миг до его конца. Она - нечто большее. Она - смерть и рождение. Она - крик мучения и стон наслаждения. Она - моя мать и твоя смерть. Она была предвечно, и вечно пребуду.

Богиня…

«Вот ты и пришёл, - мурлычет она, не сводя с меня жемчужных глаз. – Ульрик фон Нитерберг».

«Здравствуй…»

Вот она… Мой сон. Моё безумие. Моя мечта. Моя награда. Моя гибель. Моё наваждение. Моё заблуждение. Моя одержимость. Моё желание. Моя цель. Мои амбиции. Мой труд. Мой подвиг. Моя жертва. Мой обман. Моя страсть. Моё отчаянье. Моя ошибка. Моя победа.

Моя… любовь.

Чаша, наполненная жертвами.

Чаша, наполненная душами Героев.

Моя невеста. Моя супруга. Моя рабыня. Моя наложница. Моя госпожа.

Моя… любовь.

«Хозяин!» - я почти не слышу голоса Жанны д’Арк. Потому что Она предо мной. Всё, что мне нужно, это… пожелать.

Пожелать – и Она станет моей.

«Ульрик фон Нитерберг… Каково твоё Желание?»

Я протягиваю к Ней руки. Чтобы коснуться Её кожи. Чтобы коснуться Её волос. Чтобы заключить Её в объятья…

Моё Чудо…

«ХОЗЯИН!!!»

Я оборачиваюсь. Я вижу искажённое лицо Жанны д’Арк. Её глаза… Её фиалковые глаза… Такие наивные и такие проницательные….

Её взгляд куда тоньше, чем мой…

Она видит. Она знает, что скрывается за этой личиной… КТО скрывается за ней… И для неё нет большого Зла. Воистину, она прошла этот путь, чтобы…

Чтобы сразиться с этим Злом.

«Хозяин… Поверь мне. Мы должны остановить её, - шепчет Жанна д’Арк, не сводя взора с усмехающегося Чуда. – Мы должны уничтожить её! Иначе… Иначе она принесёт гибель. Принесёт тьму. Она – Зло. Зло в чистом виде… Дьяволица… Мать ведьма… Лилит…»

«Это всего лишь имена, - улыбается Чаша Нитерберга. – Всего лишь… Имена. Я – всегда нечто большее».

Что я должен сделать?!

Багряный узор Заклятья Повеления вспыхивает последний раз. Он освещает Сокровенную Пещеру злым сиянием. И Жанна д’Арк выпрямляется. И небесный свет наполняет её фиалковые глаза.

«Спасибо… Хозяин. Нет. Теперь ты не мой Хозяин…»

Верно… Больше клятва договора не связывает наши души.

«Спасибо, Ульрик фон Нитерберг».

Она шагает к Чаше Нитерберга. Шагает бесстрашно. Шагает уверенно. Так же она шла на костёр… И в глазах Чуда, рождённого мной, появляется страх. Страх перед её невинностью. Страх перед её чистотой. Страх перед её святостью.

«Ты… Ты не можешь так поступить!» - кричит Чаша, отступая назад, и её босая нога погружается в горящие жемчужные воды.

Могу. Я ДОЛЖЕН так поступить…

Потому что я верю ей.

«Прощай, - улыбается мне Жанна д’Арк, опускаясь на колени перед озером звёздного огня. – Прощай, Ульрик фон Нитерберг».

«Прощай, Жанна»

Жанна д’Арк вздрагивает… А потом переводит на меня взгляд. В нём нет осуждения. Нет ненависти. Нет презрения. Она понимает, почему я так поступил. Понимает…

…и даже прощает меня.

«Прощай… Маг Ульрик фон Нитерберг», - говорит она, когда багряный свет Заклятья Повеления тухнет на моей коже, разрывая наш договор.

И пламя охватывает её. Настоящий, ревущий огонь поглощает мою Слугу… Мою бывшую Слугу… Святую Жанну д’Арк.

Она не кричит. Не корчится от боли. Она стоит, закрыв глаза, и ожидает конца. Ожидает, пока неистовый, голодный огонь превратит её в затухающие искры праны…

Что я…. Наделал?!

«То, что должен был…» - шепчет Она, и её руки обвиваются вокруг моей шеи.

Я не мог поступить иначе… Я не мог иначе защитить Её. Она смотрит в мои глаза… Что я вижу там, в жемчужном пламени её взора? Мудрость и безумие, недоступные для людей?

Я знаю, что должен делать…

Что будет дальше? Через сорок девять лет, когда линии лей накопят достаточно праны для новой Войны? С каждым новым пробуждением, Её капризы будут всё страшнее. Её гнев всё ярче. Её желания всё разрушительнее.

Она – Чудо…

Но это Чудо, сорвавшееся с цепи.

И это я освободил Её…

«Верно. Это ты освободил меня… Ты, Ульрик фон Нитерберг… Ты дал мне эту силу… Направил её… Дал мне это тело… Дал мне всё это… Дал мне весь Мир! И за это… За это я награжу тебя. Так щедро, как только смогу… Ты заслужил свою награду, Ульрик фон Нитерберг…»

Верно. Я заслужил её. Потому что отдал всё за неё. Потому что сделал то, чего Она так желала…

Жертвоприношение…

С каждым новым ритуалом… С каждой новой Войной… Её сила будет расти. Её голод будет расти. Её желания будут расти. Пока весь Мир не превратится в игрушку в Её руках… Не станет яблоком, в которое Она вонзит свои зубы…

Чудо… Она – Чудо.

«Ульрик фон Нитерберг… Каково твоё Желание?»

«Я…»

Её руки складываются в молитвенном жесте. И я знаю, что произойдёт дальше. Знаю каким-то непостижимым образом. Будто мне снизошло…

Откровение…

Свет… Свет охватывает Жанну д’Арк. Этот свет…

«LA…»

Благородный Фантазм, которого не должно у неё быть. Её Последний Фантазм…

«…PUCELLE!!!»

И свет наполняет весь Мир. Каждый его уголок. Каждую его частичку. Свет, идущий от её сердца… Свет, очищающий и изгоняющий Тьму. Её последний, самый яркий, самый… настоящий… свет.

И в этом свете сгорает всё. Всё зло… Вся боль… Всё отчаянье… Все горести…. В этом свете сгорает та, которую я превратил в Чашу Нитерберга… Сгорает навсегда…

И я остаюсь… один

Я помню…

Так закончилась Первая и Единственная Война Нитерберга.

Так она могла закончиться…

Быть может, так она ДОЛЖНА была закончиться.

Но…

...

..

.

Это была не Последняя Война.

THE END

«Амелия, — осторожно начинаю я разговор. — Вас… устраивает ваша комната?»

Что за глупость? Какой нелепый вопрос! И почему он сорвался с моих уст.

Девушка вздрагивает, будто я спросил её, почему она совершила зверское убийство. Рядом с братом она чувствует себя зажатой… Подавленной. Не смотря на то, что как Маг она превосходит его если не на голову, то на… полголовы.

«Всё просто идеально, Ваша светлость, — лепечет она. — О большем и желать грешно».

«Октябрьские ночи холодны, — встревает в разговор Вернер. — Быть может, наш радушный хозяин…»

Он не успевает договорить, потому что мой взгляд затыкает Магу рот. Что с ним не так? Он пьян? Или здесь нечто иное?

«Вернер, — с ледяным спокойствием произношу я. — Ты не против, если я побеседую с твоей сестрой… Без твоих комментариев?»

Брат моей невесты фыркает и подставляет пустой кубок под алый поток вина из кувшина. Служанка вьётся вокруг него, явно рассчитывая на продолжение. У Вернера есть особый талант — цеплять доверчивых и легкодоступных девушек.

«Быть может, вы хотите прогуляться по городу?»

Я провожаю взглядом удаляющийся огонёк. «Не иди за ним, Хозяин! — рука Всадника замирает в дюйме от моего плеча, будто Слуга… смущается прикасаться ко мне. — Он приведёт тебя к погибели».

«С тем же успехом он приведёт нас к другим участникам, — хотелось бы побольше уверенности в голосе. — И потом, ты со мной, и не позволишь мне погибнуть, ведь так, Всадник?»

Жанна д’Арк ничего не отвечает, но я ощущаю её внезапное смущение. Бродячий огонёк медленно уплывает, и я решительно следую за ним в чащу Шварцвальда.

Будто почувствовав моё внимание, изумрудный проводник ускоряется. Он петляет меж деревьями, то ярко вспыхивает, то практически тухнет. Всё глубже и глубже колдовская искорка уводит меня в объятья древнего леса…

«Хозяин…» — окликает меня Слуга, которая по странному стечению обстоятельств немного отстаёт от меня в этой погоне за огоньком.

Я останавливаюсь и прислушиваюсь. Звук… Странный, неестественный, чуждый для этого места звук. Мелодия, нежная и трагическая, захватывает моё внимание. Арфа? Откуда она здесь, в колдовской чаще?

Огонёк мигает, умоляя последовать за ним. Он облетает кругом трухлявый пень, ныряет в густой белёсый туман и освещает холодным зелёным светом глазницу побелевшего звериного черепа.

Я последую за огоньком

Я последую за песней арфы

«Мы пойдём на звук, — с неожиданной для себя неохотой говорю я, провожая взглядом недовольно мерцающий огонёк. — Что бы это ни было, это достойно внимания».

Жанна д’Арк сбрасывает покров призрачной формы, и пальцы ложатся на рукоять меча. Она готова к битве. Подготовлюсь и я. Закрыв глаза, я снова пробуждаю эти ощущения. Свист кнута. Боль лопнувшей на спине кожи. Обида. Унижение…

Прана растекается по проснувшимся контурам. Я готов к бою.

Музыка обрывается, резко, почти болезненно, когда мы делаем первые шаги в сторону её источника. Мы переглядываемся и синхронно киваем. Нужно выяснить хоть что-то.

Всадник ступает уверено, и ощущение её силы вселяет уверенность в меня. Что бы там ни было, я готов. Первое сражение в Войне Святого Грааля… Каким оно будет?

Мы выходим на поляну, откуда распространялась печальная и трагическая музыка. Тут нет никого. Фиалковые глаза Жанны д’Арк скользят по округе. Пусто. Кто бы тут ни был, он ушёл, видимо, почувствовав наше приближение.

Моё внимание привлекает дерево, растущее посреди поляны. Пожухлая трава шуршит под ногами. Я вижу что-то, забытое у корней… Нет, не забытое. Оставленное нарочно.

Крохотная тряпичная куколка прислонилась к стволу. Чёрные пакли-волосы. Серые бусинки-глазки. Грубая пародия на дворянский костюм. Нетрудно догадаться, кого она изображала.

Я сжимаю кулаки. Летиция… Стоило догадаться, что кто-то из ведьм Шварцвальда примет участие в Войне. Не смотря на то, что ковен обещался сохранять нейтралитет. Но Летиция всегда была себе на уме…

«Хозяин? — осторожно спрашивает Всадник. — Ты что-то нашёл?»

Жанна д’Арк стоит слишком далеко, чтобы заметить куколку. Но что ей ответить? Упоминать свою связь с ведьмами, особенно с Летицией…

Я доверяю Всаднику

Я не готов довериться Всаднику

«Укрепи свою решимость, Всадник, — мрачно произношу я. — Мы направляемся в Шварцвальд. Где врагам прятаться, как не в царстве теней?»

Слуга неохотно соглашается со мной. Чёрный Лес является полной противоположностью Всадника. Там, где она служит Господу, он — источник языческой силы. Там, где она уповает на веру, он воплощает собой дебри колдовства. Там, где она идёт путём Света, он — дорога Теней. И там, где она прославляет Жизнь, он — царство неизбежной Смерти.

Мы спешно покидаем город и перебираемся на другой берег Дуная по Мосту Повешенных. Парочка трупов ещё болтается над тёмными водами реки, скрипя верёвками. Разбойники, напавшие на деревню, которая находится под моей защитой…

Однажды я стоял на самом краю этого моста, и на моей шее была петля… Но это совсем другая история.

Мы огибаем кладбище, к которому собственно и ведёт Мост Повешенных, и углубляемся в чащу Шварцвальда. Голые ветви деревьев тянутся к нам, чтобы уволочь в Преисподнюю. Сучья хрустят под ногами, будто кости. И золотое сияние ауры Всадника тускнеет, столкнувшись с чуждой, враждебной, давящей атмосферой Чёрного Леса.

«Мне не нравится здесь, Хозяин, — повторяет Жанна д’Арк. — Я не смогу сражаться в этом лесу в полную силу. Я… не слышу здесь Его голос».

«И это одна из причин, почему многие Маги пойдут сюда»

«В вопросах Берсеркера мы всецело доверяем вам! – говорит Аларик, обращаясь к Слугам. – Мы же с Ульриком сосредоточимся на поисках его Хозяина».

Наивно предполагать что мы, Маги, можем что-то посоветовать Героическим Духам, когда речь заходит о сражении. У них – своя задача и своё предназначение. А у нас – свои…

Вдвоём мы сможем найти Мага, если он будет рядом. Вряд ли Хозяин бросит раненого Берсеркера. Тем более, чтобы получать преимущество от праны Средоточия, Слуге необходим проводник – то есть, Хозяин.

Другой вопрос – как мы будем действовать, когда найдём его.

«Пусть вы и добрые друзья, - заявляет Копейщик, - но вряд ли вы часто сражались бок о бок! – и это правда. – Посему, изначально распределите роли! Кто из вас будет на острие атаки, а кто – прикрывать и оказывать поддержку».

В словах Слуги Аларика – свой резон. Без договорённости мы будем лишь мешать друг другу. Но кто будет на первых ролях – и примет весь риск на себя – а кто – в резерве? Совсем не простой вопрос…

Как Маг Аларик сильнее меня. И он более… подготовлен к сражениям. Его Мистические Коды могут помочь как в атаке, так и в поддержке. Он – идеальный кандидат на обе роли.

Я же… Что ж, это мои земли, а значит, у меня будет определённое… преимущество. Моральный долг и стремление отомстить за нанесённое оскорбление буквально-таки требуют, чтобы я шёл впереди. Тем более… Я не хочу, чтобы Аларик пострадал.

Что же решить?

Я буду на передовой

Я окажу поддержку Аларику

Теперь всё в руках Слуг. Всадник и Копейщик… Хватит ли их совместной силы, чтобы одолеть Берсеркера? Я могу лишь верить в неё. В мою Слугу. В мою святую.

В Жанну д’Арк.

Она смело выходит вперёд, она идёт к отвесной стене скалы, по которой струится ручей, что станет Дунаем. Она идёт будто рыцарь к пещере дракона, бесстрашная воительница, знающая, что Бог на её стороне.

Даже сейчас, когда она – Слуга, призванная Магом, её вера непоколебима. Бог не оставит её… Ведь она его не оставила.

Всадник поднимает клинок, и её голос, исполненный силы и достоинства, разносится по горным хребтам Шварцвальда.

«БЕРСЕРКЕР! ВЫХОДИ! ПРОДОЛЖИМ НАШ БОЙ!!!»

Он шевелится, там, во тьме, будто потревоженный древний змей. Его прана – спящее кровожадное пламя – приходит в движение. Мы видим этот исполинский, тощий силуэт на выходе из пещеры. Его тело всё ещё покрыто бесчисленными ранениями. Удары, оставленные Всадником, не успели затянуться. Но…

Он, безумный воин, не мог не откликнуться на этот вызов.

Началось!

Аларик должен быть прямо за мной. Стена вырастает из каменного пола на пути потока смертоносных заклинаний. Белая пыль наполняет всю пещеру. Я вижу, как Аларик врывается в Средоточие…

Отлично! Терять время нельзя!

Под прикрытием облака пыли и крошек от моей стены, я несусь к Хозяину Берсеркера. Один удар… Всё, что мне нужно, это один удар…

«СТОЙ!»

Аларик?! Почему он кричит?!

Ноги… Почему они не слушаются?!

Боль… Почему?!!

«Так предсказуемо, граф Нитерберг», — маска, лишённая черт и деталей так близко… На ней даже нет прорезей для глаз. Но я чувствую этот взгляд. Надменный. Жестокий. Взгляд истинного Мага.

Рука Хозяина Берсеркера пробила мне грудь, будто копьё. Железные пальцы пронзили моё сердце и вышли из спины. Я…

Умираю?!

«Спасибо, что избавили меня от лишних забот… Граф Нитерберг».

Как же…

Как же так?

Прости…

Жанна…

Я…

BAD ENDING

Эта пещера мне хорошо знакома. Я бывал здесь. Средоточие Воды, где можно услышать песню хтонических, подземных рек, что несут души умерших в загробное царство. Это не место чистой и холодной Силы, как Хрустальное Озеро – вовсе нет.

Исток Дуная несёт совсем другой смысл. Совсем другой резонанс.

Но у меня нет времени рассуждать об этом. Потому что мой противник здесь. Высокая фигура в просторных тёмных одеяниях. Лицо его (или её?) скрывает маска, лишённая каких-либо черт. Светлые – почти белые – волосы свободно спадают на плечи.

«Граф Ульрик фон Нитерберг собственной персоной, - звучит холодный, отстранённый, мужской голос. – Значит, нельзя размениваться на мелочи».

Хозяин Берсеркера направляет на меня ладонь, и голос его звучит будто со всех сторон.

«Finn Sperrfeuer!»

Сотня сгустков чёрной энергии – проклятья, что приняло материальную форму — обрушивается на меня из его ладони. Каждый из них силён настолько, что может убить взрослого, здорового человека. Нет – столь мощная энергия наполняет их, что они не просто приносят болезнь – они разрушают материальный мир. Gandr – знаменитое заклинание скандинавских Магов. А вернее, Finn — то есть, более сильная и разрушительная его версия.

Но я готов…

«KRIEDEWAND!»

Жанна д’Арк смело выходит вперёд, она идёт к отвесной стене скалы, по которой струится ручей, что станет Дунаем. Она идёт будто рыцарь к пещере дракона, бесстрашная воительница, знающая, что Бог на её стороне.

Даже сейчас, когда она – Слуга, призванная Магом, её вера непоколебима. Бог не оставит её… Ведь она его не оставила.

Всадник поднимает клинок, и её голос, исполненный силы и достоинства, разносится по горным хребтам Шварцвальда.

«БЕРСЕРКЕР! ВЫХОДИ! ПРОДОЛЖИМ НАШ БОЙ!!!»

Он шевелится, там, во тьме, будто потревоженный древний змей. Его прана – спящее кровожадное пламя – приходит в движение. Мы видим этот исполинский, тощий силуэт на выходе из пещеры. Его тело всё ещё покрыто бесчисленными ранениями. Удары, оставленные Всадником, не успели затянуться. Но…

Он, безумный воин, не мог не откликнуться на этот вызов.

А нам пора действовать. Он должен быть где-то здесь. Мы переглядываемся с Аларикром. Он ободряюще кивает.

Самое логичное место…

…пещера Средоточия!

А нам пора действовать. Он должен быть где-то здесь. Мы переглядываемся с Аларикром. Я ободряюще киваю ему.

Самое логичное место…

…пещера Средоточия!

Рёв Берсеркера, кажется, способен вызвать лавину. Невольный страх поднимает змеиную голову в моём сердце. Не разбудили ли мы нашу погибель? Не были ли мы слишком самонадеянны?

Он прыгает вниз, не смотря на много ярдов, что разделяют его с землёй. Он прыгает, занеся над головой выщербленный меч. Он прыгает, чтобы покончить с этим одним неистовым ударом.

И он чудовищно силён, этот удар! По земле идут трещины, и мы с трудом сдерживаем равновесие, но… Мы продолжаем бежать. Вход в пещеру свободен. Остаётся лишь добраться до него!

Аларик подбегает к отвесной стене. Он не думает ни мгновения. Его сапоги вспыхивают магической энергией, и он протягивает мне руку.

«Держись, Ульрик!»

Я вцепляюсь в его ладонь и… Он начинает бежать! Прямо по отвесной стене, буквально волоча меня за собой. Мистический Код изменяет для него законы мироздания. Он превращает «вверх» в «вперёд»…

Как и ожидалось от Аларика де Карнэ де Малагис.

Тяжёлый меч Берсеркера пытается зацепить Жанну д’Арк, а Всадник стремительно уклоняется от этих взмахов, но не спешит пускать в ход свой узкий клинок.

Их задача – тянуть время…

А мы врываемся в Средоточие

Аларик срывается с места. Уверенность возвращается к нему – нет, сейчас она переполняет его. Нанести этот удар… Если и есть тот, кто способен на это, то он. Аларик де Карнэ де Малагис…

И моя задача – дать ему это сделать.

Шаг первый… Хозяин Копейщика срывает несколько пуговиц с колета и швыряет в Вольдемара. В полёте они загораются серебристыми звёздочками, а потом ускоряются, превращаясь в разящие стрелы. Вольдемар Верлор успевает поднять руку, и стена быстро застывающей воды вырастает перед ним…

И всё же две серебристых стрелы настигают его.

Одна срезает мочку уха. Другая оставляет алый след на бедре.

Шаг второй… Ладонь Аларика вновь превращается в сверкающий клинок праны, когда он бросается на Хозяина Берсеркера. Маг-отступник готов. С его пальцев срываются чёрные сгустки Gandr. Аларик меняет направление рывка, уходит вправо…

Сейчас!

Вольдемар бросается ему наперерез со злой ухмылкой. Его рука сейчас напоминает копьё, готовое пронзить сердце моего друга.

Сейчас!!!

«KRIEDEWAND DOPPELT!»

Две стены вырастают по воле моей Магии, пробивая лёд. Одна – на пути Аларика. Вторая… Напротив первой – не справа от него, но слева. Мой друг отталкивается от выросшей белой стены, резко меняя направление. Его сапоги – Мистический Код – придаёт ему ускорение.

Он переворачивается в воздухе, отталкивается от второй стены и несётся к Вольдемару слева. Слишком быстро, чтобы Хозяин Берсеркера мог среагировать…

Удар!

Сияющий клинок праны вспарывает тёмные одежды. И кровь Вольдемара Верлора хлещет из рассечённого бока. Это…

…победа?!

«Не может быть… - шепчет он, пытаясь зажать рану, и пятится вглубь пещеры. – Не может быть… Чтобы вы… Щенки… Меня…»

Аларик делает неуверенный шаг в сторону Вольдемара. Добить его. Нанести последний удар.

«…Меня… Вынудили… Использовать… ЭТО!»

Что-то происходит. Этот звук… Треск щитов, что ударяются о щиты… Звон клинков… Это…

«СВОДЫ ВАЛЬГАЛЛЫ!!!»

Это… Изваяние Реальности

Этот враг нам не по зубам… Мы погибнем в сражении. А вместе с нами – и Слуги, чьё существование неразрывно связано с нашим. Наш план… Мы знали, что наш враг может быть силён.

Но не предполагали, что настолько.

И эта ошибка может стоить нам Грааля. Нет – стоить нам жизней!

Мы разворачиваемся к выходу из пещеры. Бежать… Вернее, отступить, перегруппироваться и действовать уже исходя из новых фактов. Вот только…

«Как будто я дам вам улизнуть!»

Бурлящая вода поднимается стеной, превращаясь в завесу, что отделяет от нас выход из пещеры. Пробиться через неё… На это нужно время. Драгоценное время, которого у нас нет.

По мановению руки Вольдемара поток воды обрушивается на нас. Меня и Аларика швыряет к стене, и я чувствую, как вот-вот захрустят мои кости. Нужно… Что-то делать!

И вдруг всё прекращается. На лице Вольдемара – гримаса… боли? А потом…

«Властью Заклятья Повеления, я приказываю тебе, Берсеркер! Используй свой Благородный Фантазм!»

И всё изменилось…

Лёд хрустит под ногами. Обессиленные пальцы всё ещё сжимаются в кулаки. Но не слышно больше ни звона клинков, ни боевых кличей.

Вольдемар Верлор стоит на коленях, зажимая рассечённый бок. Его оранжевые глаза потухли. Его губы трясутся в бессильной ярости. Его волосы растрёпаны по ссутуленным плечам.

Мир рассеял его Изваяние Реальности.

Мы победили.

«Это… невозможно…» — хрипит он, силясь встать.

Аларик де Карнэ де Малагис глядит на него, и в изумрудном взгляде неверие смешивается с презрением. Это кажется невозможным… Но мы справились.

Там, внизу, у подножья скалы, ещё гремит битва Слуг. Ледяная прана наполняет воздух. А значит…

Мой друг срывается с места, и рука в кожаной перчатке превращается в искрящийся клинок праны. Вольдемар Верлор не успевает ничего – удар Аларика вонзается ему в живот, и мерцающее лезвие выходит у него из спины.

Глаза Мага-отступника закрываются.

Дело сделано.

И я… плетусь к выходу из пещеры

Я бросаю копьё в грудь с короткого расстояния, и воина отшвыривает назад, на своих товарищей. Наша задача не уничтожить их… А выжить самим. Это битва со временем.

Аларик надевает на руку щит, который он отобрал у только что сражённого воина. Я поудобнее перехватываю кинжал – а в другой руке у меня – короткий топорик. Я чувствую спиной спину моего друга. Враги окружают нас, и каждый убитый встаёт через пару мгновений, чтобы сорвать со стены очередное оружие и броситься на нас.

Вечная битва под Сводами Вальгаллы…

Но у вечности тоже есть свой конец.

Секира увязает в щите Аларика. Воин дёргает на себя что есть силы, и мой друг заваливается вперёд. Он успевает освободить руку из ремней, но не удержать равновесие. Аларик падает на одно колено. Я…

Удар меча выбивает кинжал у меня из рук. Я вонзаю топор в уже раза три разрубленный шлем, и он так и остаётся там – топорище просто выскальзывает из немеющих пальцев. Аларик…

Его клинок со звоном разлетается пополам, отразив свой последний удар. Мой друг ногой отталкивает очередного противника, но его место тут же занимает следующий. Я…

Оружия нет. Сил нет. Безликие, бесчувственные враги окружают нас. Мы…

«НЕЕЕЕТ!!!!»

Этот крик… Нет, этот исполненный отчаянья рёв…

…знаменует конец сражения

Лёд хрустит под ногами. Обессиленные пальцы всё ещё сжимаются в кулаки. Но не слышно больше ни звона клинков, ни боевых кличей.

Вольдемар Верлор стоит на коленях, зажимая пронзённый живот. Его оранжевые глаза потухли. Его губы трясутся в бессильной ярости. Его волосы растрёпаны по ссутуленным плечам.

Мир рассеял его Изваяние Реальности.

Мы победили.

«Это… невозможно…» — хрипит он и падает лицом в тёмные воды Средоточия.

Аларик де Карнэ де Малагис глядит на него, и в изумрудном взгляде неверие смешивается с презрением. Это кажется невозможным… Но мы справились.

Там, внизу, у подножья скалы, ещё гремит битва Слуг. Ледяная прана наполняет воздух. А значит…

Мой друг подходит к Вольдемару Велрору и небрежным движением ноги переворачивает тело. Рана на боку. И след от второй раны – той, что оставил Аларик в Изваянии Реальности. Меч пронзил Хозяина Берсеркера насквозь

Глаза Мага-отступника уже остекленели.

Дело сделано.

И я… плетусь к выходу из пещеры

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

«JOTUNBLUT!!!» - слышим мы рёв Берсеркера. И я всё понимаю… Осознание вспыхивает в моём разуме будто откровение. Это не мои знания – они даруются мне Граалем…

Воин, который считался бессмертным. Тот, кто получал страшные ранения в каждой битве, но не мог погибнуть от них. Носитель крови йотунов – злобных великанов – проклятый скандинавскими Богами.

Берсеркер Старкад.

Наши Слуги загнали Хозяина Берсеркера в угол. Ему пришлось использовать Заклятье Повеления… Но сейчас… Леденящая прана заполняет всё. Я вижу, как воды истока Дуная покрываются коркой льда…

Смогут ли Копейщик и Всадник выстоять сейчас? Не против бессмертного воина, но… Против неуязвимого чудовища?

«Это наш шанс! — голос Аларика выводит меня из ступора. — Сейчас или никогда!»

Всё верно… Пока он в замешательстве… Пока сконцентрирован на своём Слуге…

Вперёд!

Аларик кивает, и в руке его появляется небольшой жезл в виде драконьей лапы, которая сжимает крупный изумруд. Мистический Код, который я уже видел однажды в действии. Концентрированные лучи праны способны прожечь рыцарские доспехи…

«Обеспечь меня прикрытием! — говорит мой друг. — Я иду!»

Что ж… Это моя роль в этой битве. Служить поддержкой. Обеспечивать прикрытие. А право Аларика – нанести последний удар врагу. Который, похоже, знает о сражениях не понаслышке. И куда больше моего…

Мои руки погружены в тёмные воды, которые там, внизу, превращаются в Дунай. Но обращаюсь я не к ним – к камням этой пещеры. К моей Стихии. К Земле.

Аларик выпрыгивает из-за возведённой мной стены и взмахивает жезлом. Сразу несколько лучей несутся в силуэт Мага и пронзают его… Но он лишь растекается по полу пещеры потоками воды.

Уловка!

Маг в маске падает с потолка на приземлившегося Аларика, и его пальцы сейчас напоминают наконечник копья. Мой друг поднимает жезл, но слишком медленно.

Стена…? Нет, я не успею. Толчок!

Будто волна бежит по земле от моих рук, и Аларика отбрасывает в сторону. Рука Хозяина Берсеркера вонзается в пол, а не в шею моего друга. Не поднимаясь с земли, Аларик выстреливает из жезла, но луч лишь дырявит широкие одеяния. Враг направляет на Аларика ладонь, но…

На этот раз я успею. И белая стена вырастает меж ними.

«Аларик, соберись!»

«Похоже, вы поняли свою ошибку, - звучит холодный голос нашего врага. – Но, боюсь, уже поздно».

Вода под нашими ногами начинает бурлить. Она подчиняется воле Мага, что скрывается в недрах этой пещеры. Маг Воды в Средоточии Воды… Совсем не приятный противник.

«Следи за ним, - шепчу я Аларику. – Я позабочусь о защите…»

Лёгкий жест, пара слов, и пол под нами поднимается где-то на ярд, чтобы оставить бурлящую воду внизу. Пещера не отличается высоким потолком, но пока что запас у нас есть…

«Вы не торопитесь сделать ход… - в тоне Хозяина Берсеркера звучит насмешка. — Тогда я продолжу…»

Прана концентрируется там, за стеной…

«Speer Splitter!»

«Ульрик, вправо!» — выкрикивает Аларик, сам отпрыгивая в противоположную сторону.

Спорить с другом я не собираюсь. Прыжок – и через мгновение стена, возведённая мной, раскалывается от удара немаленькой силы. Останься я на месте – и моя голова раскололась бы вместе с ней.

Тёмная фигура в маске бежит следом. Она явно целит в Аларика, но… Я быстрее. И стена тут же вырастает меж ними.

«Аларик, готовься!»

Малейшая передышка – это всё, что нужно моему другу. Сейчас он похож на воинственного ангела, и прана вокруг него искрится всеми цветами радуги. Каждый Мистический Код добавляет свой оттенок…

«Проигрывать я не собираюсь!» - усмехается Аларик и бежит по возведённой мной стене наверх, к потолку…

Хозяин Берсеркера ударяет друг о друга кулаками и выкрикивает: «Donnerschlag!»

Магическая энергия расходится от него волной, сметая мою стену… Но поздно. Аларик уже над ним. Уже выше…

Щёлк! Кожаная перчатка на руке моего друга наполняется магической энергией. Она превращает ладонь Аларика в сверкающий призрачный клинок, и Хозяин Копейщика наносит удар в падении, перечёркивая мерцающей линией тёмные одеяния Мага….

Тот делает шаг назад. По маске его идёт трещина…

А потом она распадается на несколько кусков, и мы видим лицо.

Сначала мне кажется, что оно изуродовано жутким шрамом, но потом я понимаю. Это не шрам. Это… Заклятья Повеления! Прямо у него на лице!

И эти глаза… Даже не красные – ярко-оранжевые, пугающие своей пустотой и безжалостностью.

Я знаю, кто это…

Мы с Алариком переглядываемся. О да, мы оба знаем этого человека… Вернее, этого Мага. Вольдемар Верлор. Маг с Распоряжением на Печать.

Это означает, что Ассоциация Магов приказала схватить этого человека и запереть в её недрах навечно, чтобы сохранить его уникальный талант. Но Вольдемар Верлор не подчинился воле Ассоциации. Он сбежал. И теперь за его головой охотятся Энфорсеры – элитные убийцы, работающие на Ассоциацию.

И этот Маг, Вольдемар Верлор, известен тем, что убил как минимум одного Энфорсера. А Распоряжение на Печать он получил за нарушение одного из главных запретов Ассоциации. Он смог создать то, что называют Изваянием Реальности. Табу среди табу, техника, которая проецирует внутренний Мир Мага вовне. Нечто, близкое к Волшебству – Истинной Магии.

И этот человек, Вольдемар Верлор, пришёл забрать Грааль, который мы создали.

Да, Аларик – талантливый Маг. И это мои владения. Но Вольдемар Верлор – существо совершенно другого уровня. Победить его в бою?!

«Что будем делать, Ульрик?» — тихо говорит Аларик, пятясь в сторону выхода.

«Продолжим сражаться!»

«Бежим!»

Копейщик бросается к Старкаду с такой скоростью, что я не успеваю заметить движение. В одно мгновение он оказывается рядом с беснующимся великаном и вырывает копьё из его груди. Слуга Аларика легко уклоняется от брызг ледяной крови и…

Нет, он не наносит новый удар. Его взгляд направлен выше – туда, на вход в пещеру, где рождается Дунай и где дышит магической энергией Мира Средоточие.

Рука Старкада сжимается на талии Всадника. Она сдавливает её с такой силой, что кровь проступает на побледневших губах Жанны д'Арк. Но Копейщик не спешит ей на помощь. Нет. Он…

…замахивается для броска.

Его широко раскрытые тёмно-зелёные глаза прекрасно видят цель.

…рука, закованная в броню, отводит в сторону копьё с золотым наконечником.

Берсеркер ревёт. Он швыряет Всадника прочь, будто бесполезную куклу. Я задыхаюсь от боли – мои контуры горят пламенем судного костра.

Мечи поднимаются, чтобы опуститься на Копейщика и прикончить его.

«Что ты делаешь?!!!» - кричит Жанна д’Арк.

Поздно.

Брошенное копьё превращается в золотой луч, пронзающий плоть самого Мира.

Я следую взглядом за копьём…

Рёв Берсеркера, кажется, способен вызвать лавину. Невольный страх поднимает змеиную голову в моём сердце. Не разбудили ли мы нашу погибель? Не были ли мы слишком самонадеянны?

Справится ли Всадник?

Но… Её неопалимое сердце не дрогнуло. Всадник – нежная звезда с обнажённым мечом — бесстрашно глядит на своего противника. Она обратила его в бегство однажды. И она не убоится его вновь.

Он прыгает вниз, не смотря на много ярдов, что разделяют его с землёй. Он прыгает, занеся над головой выщербленный меч. Он прыгает, чтобы покончить с этим одним неистовым ударом.

И он чудовищно силён, этот удар! По земле идут трещины, и меня бросает на Аларика, которому удаётся сохранить равновесие. Я утыкаюсь лицом в его плечо, и его ободряющая, ласковая улыбка возвращает мне силы и уверенность.

«Всё хорошо, Ульрик. Но это только начало. Держись».

Всадник не стала меряться силой с израненным Слугой. Она не встретила его меч своим узким клинком – о нет. Оружие Берсеркера вонзилось в землю почти по самую рукоять, а Жанна д’Арк атакует с фланга, не давая ему времени опомниться и освободить оружие.

«Давай, Всадник!»

Прана в нём не просто пульсирует – она ревёт! Он вспыхивает синим огнём, который грозит поглотить весь Мир. Всадник и Копейщик бросаются к нам, но… Даже Слуги не успеют…

Аларик де Карне де Малагис широко разводит руки, и купол золотистой энергии вырастает перед ним. Я успеваю лишь зачерпнуть прану в кричащих контурах и с такой силой впечатать ладони в землю, что кажется, ломаю их…

Сейчас это неважно.

«KRIEDEWAND!»

Белая стена вырастает перед нами. А потом…

Берсеркер взрывается — он превращается в ревущий шар ледяного пламени, который заполняет всё…

Моя стена растворяется в этой волне…

Купол Аларика рассыпается в этой волне…

Весь Мир растворяется в этой волне…

…и приходит тьма…

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Воин, который считался бессмертным. Тот, кто получал страшные ранения в каждой битве, но не мог погибнуть от них. Носитель крови йотунов – злобных великанов – проклятый скандинавскими Богами.

Берсеркер Старкад.

Иней разбегается по камням от него. Восемь рук сжимают восемь мечей, что выкованы из предвечного льда. Его дыхание – холодный пар. Его взгляд – ледяное пламя. Его ярость безгранична…

«Ого-го… - произносит Копейщик, глядя на это… чудовище. – И что мне, старику, ТЕПЕРЬ с ним делать?

Использовать Благородный Фантазм? Но МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ не факт, что сразил бы его и в обычном облике. А теперь, когда кровь Йотунов превратила Старкада в чудовище, шансов ещё меньше. Может быть, Благородный Фантазм Копейшика?

Я перевожу взгляд на Аларика. Он… ошарашен не меньше, чем я. И тоже не знает, как поступить.

А Старкад рвётся в атаку. Только кровь убитых врагом может согреть его ледяную кровь…

«Надо что-то делать!»

К Дьяволу! Наши Слуги сражаются там, внизу! Они бьются с настоящим монстром, чтобы дать нам шанс… Будь он хоть сам Маршал-Волшебник… Мы не можем сдаться!

Мы не отдадим ему НАШ Грааль!

Мои серые глаза наполняются решимостью. Он пришёл в мой дом. Он убил моих людей. Я встречаюсь взглядом с Летицией, и она неуверенно, но кивает. Теперь я сжимаю её ладонь, придавая ей сил и уверенности.

Это Война. Наивно предполагать, что все её участники будут равными по силе. Но нас двое. Мы… справимся!

«Атакуем вместе!» — говорю я, буквально вонзая пальцы в каменный пол пещеры.

Летиция делает то же самое – только её ладони черпают тёмную воду Дуная…

Он тоже смертен. Всего один удар… Это всё, что нам нужно.

«Dämonenspitzen!» — выуживаю я заклинание из Магического Герба…

«Zorniger Schrei von Undine!» — восклицает ведьма, призывая силы своей стихии – Воды.

Камень превращается в острые шипы и несётся в сердце Вольдемара. Вода превращается в свистящий хлыст, который целит в горло Вольдемара. Но слишком злобная улыбка появляется на лице Хозяина Берсеркера. Он вздымает руки, и голос его звучит как раскат грома.

«Gezeitenwellen-Terror!!!»

Вода Средоточия поднимается стеной. Она с рёвом движется на нас, навстречу нашей Магии. Волна сметает и каменные шипы, и прозрачный хлыст. Она швыряет нас в стены, и я чувствую, что вот-вот захрустят мои кости… Брызги в лицо… Где же Летиция?!

И вдруг всё прекращается. На лице Вольдемара – гримаса… боли? А потом…

«Властью Заклятья Повеления, я приказываю тебе, Берсеркер! Используй свой Благородный Фантазм!»

И всё изменилось…

Мы быстро покидаем Мастерскую, и вот уже идём по коридорам моего замка. На этот раз Жанна д’Арк принимает призрачный облик. Ни к чему лишний раз привлекать внимание.

Стены моей крепости кажутся серыми и холодными. Моё сердце неспокойно. И с каждым шагом к залу, где ждут меня Вернер и Амелия, я становлюсь все мрачнее…

Передаётся ли мне необъяснимая тревога Всадника? Может быть… Но… Меня тревожат раны. Не следы пламени на моём теле, нет. Те раны, что оставила на сердце последняя встреча с Хельвиг.

Я был слеп. Так наивен… Что заставило меня думать, что мои близкие не будут вовлечены в эту Войну?

Я надеялся…

Но свет пламени Заклинателя развеял эту тьму. Я не могу более закрывать на это глаза.

Я заблуждался…

Мои шаги становятся быстрее. Они становятся злее. Сердце колотится в груди, но… Я всё меньше ощущаю его. Неужели, оно и впрямь превращается…

…в серый камень?

Встреченный челядин отшатывается от меня. Точно так же он отшатывался от моего отца, когда тот был в гневе или в дурном расположении духа…

То есть, практически всегда.

Я должен… успокоиться

Восемь рук Берсеркера Старкада готовы сокрушить Шарлеманя. Ледяные клинки сверкают безжалостными острыми зубьями. Теперь это не человек, не безумный воитель… Теперь это настоящее чудовище.

Но Шарлемань непоколебим. Тень страха не тронула его благородный лик. Ни страха, ни сомнений. Лишь улыбка Императора Запада становится шире. Это вызов… Вызов, на который он не может ответить.

Жанна д’Арк переводит взгляд на Старкада, и лицо её бледнеет. Пальцы ещё крепче вцепляются в рукоять меча… Она помнит мощь этого Благородного Фантазма. И она… всё ещё не знает, как поступить.

Я чувствую, что она ХОЧЕТ помочь Шарлеманю в этой битве. Так велит ей сердце. Но Всадник осознаёт, что он… Как бы он ни был ей дорог… Наш враг.

Возможно, главный враг…

Но сам я не свожу взгляда с Хозяина Мечника. Порыв ледяного ветра развевает алые одеяния, но Маг склоняет голову, чтобы капюшон не слетел… Сколько сил нужно ему, чтобы поддерживать такого Слугу, как Шарлемань? Сколько праны требуется этому непобедимому Героическому Духу?

Тревога.

То, что рождается в моём сердце, глядя на Хозяина Мечника. Мой разум шепчет… Но я не хочу принимать его советы. Не хочу принимать его правду.

С рёвом, сотрясающим небеса – с рёвом, от которого листья падают с ветвей Мирового Древа — Йотун Старкад несётся вверх по склону, навстречу Императору Запада.

И я с замиранием сердца наблюдаю за этим столкновением…

И я с замиранием сердца наблюдаю за этим столкновением…

Всё это происходило здесь… На этих камнях… Два Мага уже шестой день не покидают Мастерскую. Они едят здесь, пьют здесь и почти не спят… здесь. Они давно избавились от тяжёлых одежд и даже обуви. Лишь белые рубашки, да брюки… Босые ноги шлёпают по камню…

Они не могут оторваться. Не хотят отрываться. Не должны отрываться.

Оба они понимают, что находятся на грани прорыва. Они топчутся на пороге, но никак не могут подобрать ключик к заветной двери. Той самой двери, которую не вышибить силой.

Я — Ульрик фон Нитерберг — ползаю по полу, окружённый бесчисленными пергаментами и листами. На них – магические знаки всех видов и конфигураций. Языки, которые я знаю. Языки, которые мне ещё предстоит выучить. И языки, которые мне не понять никогда.

Мой спутник — Аларик де Карнэ де Малагис — сидит за столом, окружённый книгами. Он будто заперся в крепости, выстроенной из томов знаний о Магии. Здесь то, что хранилось в моей Мастерской, и то, что он привёз с собой из Шато Малагис. Книги, которые он прочёл. Книги, которые ему ещё предстоит прочитать. И книги, которые не сможет понять даже его гениальный ум.

«ААА! – восклицает мой друг, небрежно отшвыривая книгу, за которую пара Магов отдали свои жизни. – Я больше не могу! Я уже не отличаю свои собственные мысли от всего этого… Прочитанного…»

Как я его понимаю… Мне начинает казаться, что я разговариваю не словами, а ломаными линиями, углами и изгибами магических знаков. Когда Аларик прибыл в Нитерберг, он сказал, что задержится на два, максимум на три дня. Мы здесь уже шестой…

«Ты прав. Нам нужно развеяться»

«Ещё чуть-чуть… Мы должны постараться»

И снова мы попадаем на этаж, о котором никто не знает. Его нет на планах замка Нитерберг. На него нельзя попасть ни по одной лестнице. Ни один коридор не ведёт туда…

…если я не дам на то своё разрешение.

Маленький Мир, любовно выстраиваемый поколениями рода Нитерберг. И я внёс в него свою лепту… Мастерская Мага. Место его силы. Сердце его Ремесла.

Мои истинные Владения.

Я настолько измотан битвой с Убийцей и тем, что за ней последовало, что с трудом добираюсь до нужного магического знака. Кажется, Всадник держится более… Уверенно.

Но я чувствую, что и она на пределе.

Вернер… Уже сейчас я могу сказать, что каким бы ты ни был… Мне будет тебя не хватать.

Я не без труда добираюсь до нужного магического знака. Усталость наваливается на меня, напоминая о том, что последнюю нашу битву мы проиграли. Кажется, Всадник держится более… Уверенно.

Но я чувствую, что и она на пределе.

Амелия и Вернер… Иронично, что с вами меня свела воля моего отца… И это почти уникальный случай, когда я благодарен ему.

Для Мага я слишком ценю привязанность.

Моя Мастерская – не только лаборатория, средоточие силы и особая, выстроенная и настроенная атмосфера. Это хранилище знаний… Кладовая воспоминаний…

Сколько здесь произошло… Плохого… Хорошего… То, чем я горжусь. То, чего я стыжусь. Камни не осуждают. Камни не проклинают.

Камни не забывают.

И все эти события… Они заставляют вернуться в прошлое. Туда, где ковалась эта Война. Туда, где амбиции двух друзей сотворили нечто дерзко-невероятное…

Я закрываю глаза… Мои контуры открываются, и магический узор, вырезанный на полу, помогает воспринимать прану и впитывать её… Я растворяюсь в этой тишине…

Я помню…

Усилием воли мы оставляем всё это позади. На время. Нужно отдохнуть… Вырваться из темницы Мастерской. Аларик что-то возражает, но я решительно беру его за руку и силком тащу от стола. В первое мгновение он сопротивляется, но потом смиряется и с многозначительной улыбкой говорит: «Мне… нравится твой напор, Ульрик».

Я волочу Аларика за собой по тайным коридорам, наверх, на стену. Мне хочется глотнуть свежего воздуха. Если честно, я даже не знаю, есть ли солнце на небе, или сейчас ночь…

И вот мы на стене. И тёплый летний ветерок треплет золотые волосы Аларика. Ласковые пальцы сильфов гладят мои щёки. Сейчас не день… И не ночь… Солнце поднимается на востоке, над бесконечным и опасным морем Чёрного Леса. Золотые лучи – будто благодать…

Мы замираем, созерцая это простое, привычное, но от этого не менее прекрасное чудо. Я чувствую тепло ладони Аларика в своих пальцах. Шварцвальд – древний, злобный Шварцвальд – всего на мгновение кажется волшебным лесом в этих первых, невинных, очищающих лучах. Восход… Символ надежды. Символ нового начала.

Так просто… И до сих пор непостижимо.

«Наш взгляд так часто направлен вне этого Мира, что мы забываем, как он прекрасен, Ульрик», - шепчет Аларик, нежно и одновременно крепко сжимая мою ладонь.

Какое-то время мы наслаждаемся моментом… Сладкие ароматы лета… Свежий ветерок… Как мало нужно, чтобы вернуть силы. Вернуть надежду. Вернуть веру в себя.

«Ну что, Аларик, мы не сдадимся?»

Берсеркер Старкад кажется исполином, этот долговязый худощавый воитель с всклокоченной бородой и седыми космами, но его противник…

Он – настоящий титан.

Конечно, дело не в росте – хотя он высок, на две головы выше моей Слуги – дело во впечатлении. Его аура… Колоссальна. Даже по сравнению с другими Героическими Духами. Она ослепляет императорским золотом. Она подавляет королевским величием. Перед ней невозможно не склониться…

На нём – дорогие одежды, но не видно стали доспехов. Он облачён на битву, как на праздник. Рыжие волосы колышутся, будто пламя. Золото глаз на волевом, благородном лице, пылает будто два солнца, освещающих Мир.

Каждое его движение наполнено силой. Каждый его жест наполнен всеподавляющей мощью. И что самое страшное… Он сокрушает волю. Незримый свет, исходящий он него, гласит: «Склонись!» И мне... хочется это сделать. Это кажется таким логичным поступком…

…таким правильным.

Мне требуется вся моя воля, вся моя твёрдость, вся моя решимость, чтобы не опустить взгляд. И не сразу замечаю я выражение лица моей Слуги…

Радость. Благоговение. Восторг. Жанна д’Арк смотрит на этого Героического Духа, опустив клинок так, будто сам Архангел Михаил сошёл с небес и предстал перед ней.

«Это…» - говорит она, не в силах сдержать дрожь в голосе. И я знаю имя, которое она произнесёт. Я знал его сразу, как только узрел этого Слугу. Как только столпы золотого света поднялись в ночные небеса.

«…Император Запада. Шарлемань»

Что-то не так. В моей Мастерской что-то изменилось. Символы, начерченные на одной из колонн, тревожно мерцают. Я не могу сдержать возглас удивления.

Кто-то пытается пробиться в мою Мастерскую…

Но не из замка, нет.

Снизу.

Из недр горы Нитерберг.

Это кажется настолько невероятным, что первые несколько мгновений не верю в происходящее. Обхожу колонну, разглядываю её со всех сторон. Осторожно касаюсь мерцающих красных символов.

Если в замок ещё можно пробраться… И попытаться разыскать ходы в Мастерскую… И попробовать вскрыть печати… То второй вариант кажется невозможным.

Туннели, пробитые в чреве горы Нитерберг – далеко не всегда человеческими руками – настолько запутаны и опасны, что даже я, владелец Герба, не отважусь ходить там всеми путями. Для того, чтобы пробиться сквозь ловушки, сквозь чары и морок, нужно или знать… Или обладать невероятной силой. И удачей.

Кто же настолько… отчаян?

Моя Слуга кивает. Она согласна с этим решением. Пусть мы и не восстановили силы, но кто бы ни был наш гость, в туннелях горы Нитерберг у нас будут все преимущества.

Я отпираю засовы, и мы идём навстречу этому отчаянному… безумцу? Всадник рядом, её присутствие успокаивает…

Обнадёживает…

Взрыв… Где-то вдалеке я слышу его, и эхо разносится по лабиринту туннелей. Вспышка праны, яростная, отчаянная… Там действительно Маг. Могущественный Маг…

И он сражается сейчас за свою жизнь.

«Поспешим», - говорю я и ускоряю шаг…

Но когда мы выходим в зал с высокими сводами и грубыми колоннами, я не могу сдержать возгласа изумления. Это невероятно… Этого не может быть…

И тем не менее, так есть.

Высокая фигура в изорванных тёмных одеждах сражается с каменными воинами, стерегущими покой горы Нитерберг. Одна рука его висит плетью вдоль тела… Нога плохо движется… Но он не сдаётся. Он бьётся жестоко и отчаянно.

Оранжевые глаза пылают, будто два уголька из Преисподней. А на белом лице… Странный узор. Заклятья Повеления…

Это… невозможно. Он мёртв. Он ДОЛЖЕН БЫТЬ мёртв…

Хозяин… Берсеркера!

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Жанна д’Арк быстро кивает, и вот она уже рядом со мной. Пусть мы не восстановили силы, но здесь, в Мастерской, мы имеем колоссальное преимущество. Теперь осталось лишь выяснить, кто настолько дерзок, чтобы пинать наши ворота…

Я прекрасно знаю, где происходит проникновение. Мы направляемся туда, не теряя времени. Мы и так достаточно его потеряли…

Но когда я выбегаю в коридор и вижу высокую фигуру с дикими, будто два уголька из Преисподней оранжевыми глазами, одетую в тёмных лохмотьях, что с силой бьёт кулаком в мерцающий купол Ограждающего Поля, я спотыкаюсь. Это… невозможно.

Это ещё более невероятно, чем то, что кто-то добрался досюда.

Хозяин… Берсеркера.

Я осознаю, что слышал про этого Мага. Оранжевые глаза, крепкое сложение… Его зовут Вольдемар Верлор. Маг с Распоряжением на Печать – тот, кто вне закона. Тот, на кого охотится и Ассоциация, и фрилансеры…

Настоящий… монстр. И это заметно по тому, как он крушит своих врагов.

Я осознаю, что слышал про этого Мага. Оранжевые глаза, крепкое сложение… Его зовут Вольдемар Верлор. Маг с Распоряжением на Печать – тот, кто вне закона. Тот, на кого охотится и Ассоциация, и фрилансеры…

Настоящий… монстр. И это заметно по тому, как он крушит своих врагов.

Вольдемар Верлор поднимает на меня взгляд. Сказать, что он изранен, значит явно преуменьшить… Один глаз у него закрыт, вместо левой руки ошмётки. Бок – один сплошной ожог. Но… Мой взгляд притягивает огромный, уродливый шрам на его теле… След от «стрелы» Лучника, что рассекла его.

Я думал, что его тело развалилось пополам… Но я вижу рваную чёрную полосу, пересекающую его тело… Будто след от ожога… Или обморожения.

Вольдемар Верлор поднимает на меня взгляд. Сказать, что он изранен, значит явно преуменьшить… Один глаз у него закрыт, вместо левой руки ошмётки. Бок – один сплошной ожог. Но… Мой взгляд притягивает уродливый шрам на его горле… Там, где клинок Летиции вскрыл его

Я видел, как он захлёбывается своей кровью… Но сейчас на горле лишь чёрная рваная полоска, будто жуткий ошейник… Похоже на след от ожога… Или обморожения.

Вольдемар Верлор поднимает на меня взгляд. Сказать, что он изранен, значит явно преуменьшить… Один глаз у него закрыт, вместо левой руки ошмётки. Бок – один сплошной ожог. Но... Мой взгляд притягивает огромный, уродливый шрам на его груди… Место, куда Всадник поразил его копьём.

Там была дыра… Сквозная дыра… Я хорошо помню… Но сейчас – лишь почерневшая плоть, будто обожжённая… Или обмороженная.

Вольдемар Верлор поднимает на меня взгляд. Сказать, что он изранен, значит явно преуменьшить… Один глаз у него закрыт, вместо левой руки ошмётки. Бок – один сплошной ожог. Но… Мой взгляд притягивает огромный, уродливый шрам на его животе… Место, куда Аларик пронзил его мечом…

Там была рана… Сквозная рана… Я хорошо помню… Но сейчас – лишь почерневшая плоть, будто обожжённая… Или обмороженная.

«Это… - шепчу я даже по мысленной связи. – Это Хозяин Берсеркера».

Всадник удивлена не меньше меня. Настолько, что меч покидает ножны, и она почти бессознательно направляет его на Мага, который ДОЛЖЕН быть мёртв.

«Ульрик фон Нитерберг… - лязгает голос Вольдемара, так похожий на тот, что я слышал во время битвы. – Пожалуйста… Помоги мне!»

«Ч…что?!!!»

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Каменный меч вот-вот настигнет его, но в последний момент этот Маг… Маг, которого просто не должно быть… перехватывает руку своего противника. С рёвом он швыряет его в приближающихся воинов, и от столкновения ожившие статуи раскалываются.

Весь пол вокруг него усеян осколками. Груды камней… Конечности… Оружие…

Хозяин Берсеркера дерётся с не меньшим неистовством, чем его Слуга.

«АРРРАА!!»

Последний каменный воин находит свой конец, когда пальцы Мага сжимаются на его голове, превращая её в ошмётки…

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Я осознаю, что слышал про этого Мага. Оранжевые глаза, крепкое сложение… Его зовут Вольдемар Верлор. Маг с Распоряжением на Печать – тот, кто вне закона. Тот, на кого охотится и Ассоциация, и фрилансеры…

Настоящий… монстр. И это заметно по тому, как он крушит своих врагов.

Я осознаю, что слышал про этого Мага. Оранжевые глаза, крепкое сложение… Его зовут Вольдемар Верлор. Маг с Распоряжением на Печать – тот, кто вне закона. Тот, на кого охотится и Ассоциация, и фрилансеры…

Настоящий… монстр. И это заметно по тому, как он крушит своих врагов.

Вольдемар Верлор поворачивается ко мне. Сказать, что он изранен, значит явно преуменьшить… Но дело не в его руке, не в кровоподтёках на лице… Нет. Мой взгляд притягивает огромный, уродливый шрам на его теле… След от «стрелы» Лучника, что рассекла его.

Я думал, что его тело развалилось пополам… Но я вижу рваную чёрную полосу, пересекающую его тело… Будто след от ожога… Или обморожения.

Вольдемар Верлор поворачивается ко мне. Сказать, что он изранен, значит явно преуменьшить… Но дело не в его руке, не в кровоподтёках на лице… Нет. Мой взгляд притягивает уродливый шрам на его горле… Там, где клинок Летиции вскрыл его

Я видел, как он захлёбывается своей кровью… Но сейчас на горле лишь чёрная рваная полоска, будто жуткий ошейник… Похоже на след от ожога… Или обморожения.

Вольдемар Верлор поворачивается ко мне. Сказать, что он изранен, значит явно преуменьшить… Но дело не в его руке, не в кровоподтёках на лице… Нет. Мой взгляд притягивает огромный, уродливый шрам на его груди… Место, куда Всадник поразил его копьём.

Там была дыра… Сквозная дыра… Я хорошо помню… Но сейчас – лишь почерневшая плоть, будто обожжённая… Или обмороженная.

Вольдемар Верлор поворачивается ко мне. Сказать, что он изранен, значит явно преуменьшить… Но дело не в его руке, не в кровоподтёках на лице… Нет. Мой взгляд притягивает огромный, уродливый шрам на его животе… Место, куда Аларик пронзил его мечом…

Там была рана… Сквозная рана… Я хорошо помню… Но сейчас – лишь почерневшая плоть, будто обожжённая… Или обмороженная.

«Это… - шепчу я даже по мысленной связи. – Это Хозяин Берсеркера».

Всадник удивлена не меньше меня. Настолько, что меч покидает ножны, и она почти бессознательно направляет его на Мага, который ДОЛЖЕН быть мёртв.

«Ульрик фон Нитерберг… - лязгает голос Вольдемара, так похожий на тот, что я слышал во время битвы. – Пожалуйста… Помоги мне!»

«Ч…что?!!!»

Я знаю, что я должен сделать. И поэтому…

«Я желаю быть твоим спутником, Святая Чаша. Твоим тюремщиком. Твоими цепями и твоими крыльями. Твоим возлюбленным. Я желаю стать Хранителем Святого Грааля Нитерберга».

Я буду с Тобой… Вечно. Я не позволю Тебе делать всё, что заблагорассудится. Я не отпущу Тебя. Я создал Тебя… И я смогу Тебя удержать. Я ДОЛЖЕН Тебя удержать.

Ради будущего. Ради Желаний тех, кто достоин. Ради Желаний Героических Духов, что откликнутся на Твой зов.

Её губы, на которых всё ещё ощущается пепел сгинувшей в пламени Жанны д’Арк, легко касаются моих.

«Исполнено… Любимый»

...

Я помню…

Я помню, как всё начиналось.

Четыреста лет… Я нёс это бремя четыреста лет….

И теперь… Я передаю эту ношу тебе, дочка…

Эту фамилию. Это капризное Чудо. Эту Войну. И эту историю.

Мой рассказ… Так затянулся… Ступай. У тебя столько дел.

А мне… Мне нужно немного…

Отдохнуть…

TRUE END

«Не мог талант ведьмы превзойти знания наставницы. Не могла красота ведьмы тронуть сердце наставницы. И тогда наша ведьма прибегла к силе. Она обратилась к древним договорам, призвала духов, тёмных и жутких, и сбросила окровавленное, иссушённое тело своей наставницы в тёмные недра горы. И продолжила свой путь…»

Дальше… В Сокровенную Пещеру…

«И она вошла туда, когда начался обряд… Вошла незваной. Вошла без приглашения. Вошла… недостойной. И тогда глаза её, прекрасные, способные очаровать одним взглядом… Глаза, что могли счесть звёзды на небе и листья в лесу… Глаза, столь любопытные, что для них не было преград… Эти глаза перестали видеть навсегда. Весь Мир нашей ведьмы погрузился в бесконечную тьму…»

Бесконечную… тьму…

И я сейчас падаю туда… Падаю в объятья сна… Я уже ничего не могу сказать…

«И всякий раз… Каждый раз, когда она просыпается, эта ведьма, то благодарит Судьбу и всех её покровителей, что она отделалась лишь потерей зрения… Она заплатила за то, что всего лишь… подсмотрела… А ты, Ульрик… На что ты дерзнул?»

…и какую цену заплатишь?

Я не могу ответить… Я уже там… В бесконечной тьме… Сплю… Сплю подальше от Войны… Подальше от боли… Сплю, связанный своей слабостью…

Но ничто не вечно. Даже здесь, где Время – лишь плод моего воображения. И поэтому я…

…прихожу в себя!

Возможно ли это? Даже втроём сможем ли мы одолеть титана? Ведь у этого колосса не глиняные ноги – Шарлемань отлит из стали…

Жанна д’Арк выхватывает меч и бросается в бой. Она спешит на помощь тому, кто всего пару дней чуть не убил её… Самым мучительным, самым безжалостным образом – чуть не сжёг её на костре…

И всё же она, не раздумывая, поднимает меч против того, кем искренне восхищается, чтобы спасти этого Слугу…

Жанна д’Арк бросается вперёд и… замирает. Холодный металл замер у моего горла. Золотой наконечник копья лежит на моём плече, и там, где он касается плоти, набухает алая капля крови.

«Ещё один шаг, и я проткну горло твоего Хозяина, девчушка», - звучит удивительно спокойный и несколько… виноватый… голос Копейщика.

Что… происходит?

Отчаянье… То, что я вижу в фиалковых глазах Жанны д’Арк. Она понимает, что не успеет… Не сможет прийти ко мне на помощь. Не сможет заслонить меня. Не сможет отвести копьё воина в зелёной тунике.

Я продолжу наблюдать…

Я должен вырваться…

Я шепчу её имя… В надежде, что она услышит меня? Что послушает меня? Копейщик нажимает сильнее – и вот уже не капля, а тонкая струйка бежит по шее. И Жанна д’Арк наблюдает за этим со слезами отчаянья в фиалковых глазах…

«Уйди с Нашей дороги, девушка! Не стой на Нашем пути», - строго говорит Шарлемань и шагает в полной уверенности, что Хельвиг Лаклен исчезнет, не смея ослушаться самого Императора Запада.

«Я не брошу тебя, - дрожащим от ужаса голосом произносит Хельвиг, обращаясь к Кухулину. – Ведь так должен поступать… Хозяин… - а потом голос её становится твёрже, и она задирает голову, чтобы заглянуть Шарлеманю в глаза. – Я не уйду! Я не позволю тебе убить моего Слугу!»

И Карл Великий останавливается. Он опускает свой идеальный клинок, сокрушивший лесного исполина. И несколько мгновений они молча смотрят друг другу в глаза – Император Запада и уличная кошка Нитерберга.

«Пожалуйста… - шепчет Жанна д’Арк, обращаясь не то к Хельвиг, не то к Мечнику. – Не надо…»

Уголки губ Шарлеманя ползут вниз. Радужные отблески пляшут на его клинке. Его голос звучит тяжело, будто поступь смерти.

«Последний раз Мы обращаемся к тебе, девушка. Отойди в сторону».

«Нет, - и голос Хельвиг Лаклен твёрже, чем стены моего замка, чем камни горы Нитерберг. – Я не позволю тебе…»

УДАР!

Кровь Хельвиг Лаклен фонтаном ударяет в небо, когда клинок рассекает её пополам вместе с Заклинателем Кухулином….

«ХЕЛЬВИГ!!!»

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Другая версия «ПЛЕТЁНОГО ЧЕЛОВЕКА»… Лесной пламенеющий гигант. Он поднимается из земли – настоящий исполин – и грудь его – жертвенная клетка, в которой пылает огонь. Заклинатель, сидящий на его плече, кажется крохотной фигуркой. Он указывает посохом на Шарлеманя и восклицает: «Уничтожь его!»

От шагов лесного великана сотрясается земля. Каждая его нога толщиной со ствол дерева. Его сила так огромна, что он может ломать замковые стены…

И что же делает Шарлемань, узрев надвигающуюся на него угрозу? Он вкладывает свой совершенный клинок в ножны. Но это не издёвка, нет. Не жест презрения. Мечник полностью сосредоточен. Он прикрыл свои золотые очи… И прана, собирающаяся вокруг него, подобна восходящему солнцу. С каждым мигом всё ярче… Всё горячее...

Лесной исполин заносит огромную руку, чтобы раздавить Императора Запада. И в этот миг Мечник Шарлемань широко распахивает свои глаза, а пальцы крепко сжимают рукоять клинка. И голос его – будто трубный глас небесного воинства.

«ЖУАЙЁЗ!!!»

Он выхватывает меч – пробуждённый Благородный Фантазм – и одновременно наносит удар… Всего один удар… Переливающаяся многоцветьем волна неистовой разрушительной энергии поднимается до самых небес. Она рассекает исполина, она рассекает даже тучи – и последние лучи заката озаряют эту картину…

Этот удар… Он легко может уничтожить даже мой замок…

Лесной гигант с грохотом падает, разваленный пополам вспышкой ЖУАЙЁЗ… Эта волна, ушедшая далеко за горизонт – будто спустившееся с небес северное сияние – рассекла не только ПЛЕТЁНОГО ЧЕЛОВЕКА….

Заклинатель…

«Согласна. Заклинатель не выстоит в одиночку против Шарлеманя. Поспешим, Хозяин!» - говорит Всадник. Раскаты грома соглашаются с её словами. Она подхватывает меня и устремляется к роще, оставляя позади благородную и печальную прану Лучника…

Но песня острой смерти нагоняет нас…

Жанна д’Арк взмахивает мечом, отражая невидимый клинок. Один… Второй… Ей требуется вся её концентрация, чтобы избегать атак Лучника. Слуга Летиции следует за нами, невыразимо быстрый, гибкий, умелый и смертоносный. Он стреляет на ходу, посылая эти «клинки» - будто играет для нас погребальную песнь…

Прана Шарлеманя и Заклинателя там, впереди, сталкиваются… Но что такое алый факел по сравнению с золотым огненным шаром солнца? Мы должны успеть…

Должны…

Я прижимаюсь к Жанне д’Арк, когда ветер и смерть свистит рядом. Я вижу следы пламени на её юбке и доспехах – те, что остались после её сегодняшней стычки с Заклинателем. Драгоценная прана и крупицы силы, потраченные впус…

Всадник опять рассекает воздух клинком, чтобы отразит «стрелу» Лучника, но… Она проходит ниже. Чуть ниже… С ужасом я вижу, как нога Жанны д’Арк отделяется чуть выше колена… Кровь… Мы кубарем катимся вниз.

Кровь… Боль… Боль… Боль…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

Я… Промедлил… Слишком…

Не успел…

Я кричу. Я бросаюсь к ней, не веря, что это произошло… Всадник и Лучник замирают со скрещенными мечами. Даже они, Слуги, ошеломлены тем, что произошло.

«Хельвиг… Прости меня… Прости… Сестрёнка…»

Я глотаю слёзы, видя, как её кровь течёт сквозь пальцев. Она мертва. Она умерла мгновенно – вместе со своим Слугой. Я перевожу взгляд на Шарлеманя, равнодушно взирающего на происходящее. Как… Как он мог так поступить?

Он – чудовище.

«Не прощу… - плечи Жанны д’Арк дрожат, и горькие слёзы текут по её нежным щекам. – Я не прощу тебя! Никогда не прощу тебя, Шарлемань!!!»

Лучник вновь принимает боевую стойку, направляя покрытый волшебной вязью клинок на Всадника, но Император Запада жестом приказывает ему остановиться. Мечник смотрит на Жанну д’Арк со странным, необъяснимым выражением. В нём и гнев, и гордость…

«Не вмешивайся, мой Паладин, - говорит Император Запада, обращаясь к Слуге Летиции. – Это Наша битва».

Лучник коротко кивает, будто ничего другого он и не ожидал. Я всё ещё держу на руках тело Хельвиг, и чувствую её остывающую кровь. Даже сейчас, после смерти, её серые – уже остекленевшие глаза – открыты.

Мечник Шарлемань возвышается над Всадником Жанной д’Арк как Голиаф над Давидом… Но пастух смог победить исполина. Значит…

…значит и крестьянка может одолеть Императора.

«Хозяин, - её голос звенит, будто клинки Слуг уже скрестились, когда она обращается ко мне.- Отдай. Мне. Приказ».

Слёзы высыхают в моих глазах, когда я гляжу на Шарлеманя, на его надменное царственное лицо, на его золотые очи, на кровь Хельвиг, что стекает по его клинку вместе с дождевой водой.

И дрожащим голосом я произношу…

«Победи его, Всадник!»

«Не вздумай погибнуть, Всадник!»

Жанна д’Арк срывается с места – так быстро, что я не успеваю заметить движение. Она налетает на Лучника… Но тот вместо того, чтобы отступить, выхватывает собственный меч – изящный клинок без гарды – и бесстрашно, как и полагается рыцарю, встречает удар.

Губы Заклинателя искривляются в хищной – и отчаянной – усмешке. Он не сводит взгляд с Шарлеманя, но обращается к Жанне д’Арк: «Продержись ещё немного, милашка. Как только разберусь с Мечником, я займусь им».

Жанна д’Арк не отвечает ничего – она всецело поглощена поединком с Лучником. В ближнем бою рыцарь-стрелок не уступит Всаднику... Его движения исполнены грации, они демонстрируют фантастическое мастерство.

Великий герой Ирландии вновь поднимает посох друида к бушующим небесам. И теперь вихрь праны, что собирается вокруг него, превосходит всё, что он показывал ранее.

«Итак, ты решил биться всерьёз, о Заклинатель! – довольно улыбается Шарлемань. – Покажи же, на что способен!»

«Смотри, и не говори, что не видел!»

Посох Кухулина врезается в землю… И она начинает трястись… Нечто огромное сейчас рождается в её недрах. Прана струится сквозь посох, наполняя плод, что вот-вот появится на свет по воле Заклинателя…

«ПЛЕТЁНЫЙ…»

Земля взрывается самым настоящим гейзером. Небо отзывается на крик Кухулина сотнями молний.

«…ЧЕЛОВЕК!!!»

Это… Благородный Фантазм

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Другая версия «ПЛЕТЁНОГО ЧЕЛОВЕКА»… Лесной пламенеющий гигант. Он поднимается из земли – настоящий исполин – и грудь его – жертвенная клетка, в которой пылает огонь. Заклинатель, сидящий на его плече, кажется крохотной фигуркой. Он указывает посохом на Шарлеманя и восклицает: «Уничтожь его!»

От шагов лесного великана сотрясается земля. Каждая его нога толщиной со ствол дерева. Его сила так огромна, что он может ломать замковые стены…

И что же делает Шарлемань, узрев надвигающуюся на него угрозу? Он вкладывает свой совершенный клинок в ножны. Но это не издёвка, нет. Не жест презрения. Мечник полностью сосредоточен. Он прикрыл свои золотые очи… И прана, собирающаяся вокруг него, подобна восходящему солнцу. С каждым мигом всё ярче… Всё горячее...

Лесной исполин заносит огромную руку, чтобы раздавить Императора Запада. И в этот миг Мечник Шарлемань широко распахивает свои глаза, а пальцы крепко сжимают рукоять клинка. И голос его – будто трубный глас небесного воинства.

«ЖУАЙЁЗ!!!»

Он выхватывает меч – пробуждённый Благородный Фантазм – и одновременно наносит удар… Всего один удар… Переливающаяся многоцветьем волна неистовой разрушительной энергии поднимается до самых небес. Она рассекает исполина, она рассекает даже тучи – и последние лучи заката озаряют эту картину…

Этот удар… Он легко может уничтожить даже мой замок…

Лесной гигант с грохотом падает, разваленный пополам вспышкой ЖУАЙЁЗ… Эта волна, ушедшая далеко за горизонт – будто спустившееся с небес северное сияние – рассекла не только ПЛЕТЁНОГО ЧЕЛОВЕКА….

Заклинатель…

Так будет лучше для всех. Когда Война закончится, я обязательно расскажу ей. Но не сейчас. Это для её же блага.

Это такое… жалкое оправдание.

«Возможно, кто-то из твоих… дальних предков… обладал магическими контурами, - расплывчато говорю я. – Бывает, что они проявляются через поколения. А ещё порой вообще спонтанно».

Хельвиг кивает, удовлетворённая моим ответом.

«Этот Мир совсем не прост, да, Ульрик? - подаёт голос она после краткого мига тишины. – Он опасен… И удивителен… Скажи мне… Когда Война закончится… Что мне делать дальше?»

Я улыбаюсь и сжимаю её ладонь покрепче. О, на этот вопрос я уже знаю ответ.

«Теперь ты здесь. И тебе уже не убежать от этого Мира, Хельвиг… Поэтому… Я предлагаю тебе стать моей ученицей… Когда всё закончится».

Она улыбается, радостно и искренне. От этой улыбки становится тепло на сердце. Хельвиг заключает меня в объятья, и я прижимаю её к себе покрепче… Как же мне хочется, чтобы это продолжалось подольше…

Но всё кончается. Хельвиг отступает на шаг и, внимательно глядя на меня, спрашивает: «Но ты ведь искал меня не только для того, чтобы извиниться, я правильно понимаю?»

«Да, есть ещё кое-что…»

Я кричу, так громко, что кажется лопнут лёгкие. Будто вместе с этим криком дыхание жизни вырывается из моих лёгких. Я бросаюсь к ней, не веря, что это произошло… И Слуга, поднимающийся с земли, кажется, ошеломлённый этим зрелищем не меньше меня, не спешит направить против меня оружие…

«Хельвиг… Прости меня… Прости… Сестрёнка»

Я глотаю слёзы, видя, как её кровь течёт сквозь пальцев. Она мертва. Она умерла мгновенно – вместе со своим Слугой. Я перевожу взгляд на Шарлеманя, равнодушно взирающего на происходящее. Как… Как он мог так поступить?

Он – чудовище.

«Не прощу… - плечи Жанны д’Арк дрожат, и горькие слёзы текут по её нежным щекам. – Я не прощу тебя! Никогда не прощу тебя, Шарлемань!!!»

Лучник поднимает своё оружие, и длинные пальцы музыканта натягивают струны, но Император Запада жестом приказывает ему остановиться. Мечник смотрит на Жанну д’Арк со странным, необъяснимым выражением. В нём и гнев, и гордость…

«Не вмешивайся, мой Паладин, - говорит Император Запада, обращаясь к Слуге Летиции. – Это моя битва».

Лучник спокойно кивает, будто и не ожидал другого от своего нового сюзерена. Я всё ещё держу на руках тело Хельвиг, и чувствую её остывающую кровь. Даже сейчас, после смерти, её серые – уже остекленевшие глаза – открыты.

Копейщик поднимает своё оружие, и магические искры пляшут на золотом наконечнике, но Император Запада жестом приказывает ему остановиться. Мечник смотрит на Жанну д’Арк со странным, необъяснимым выражением. В нём и гнев, и гордость…

«Не вмешивайся, мой Паладин, - говорит Император Запада, обращаясь к Слуге Аларика. – Это моя битва».

Копейщик коротко кивает, но в его взгляде сейчас читаются искренние сомнения. Я всё ещё держу на руках тело Хельвиг, и чувствую её остывающую кровь. Даже сейчас, после смерти, её серые – уже остекленевшие глаза – открыты.

Мечник Шарлемань возвышается над Всадником Жанной д’Арк как Голиаф над Давидом… Но пастух смог победить исполина. Значит…

…значит и крестьянка может одолеть Императора.

«Хозяин, - её голос звенит, будто клинки Слуг уже скрестились, когда она обращается ко мне.- Отдай. Мне. Приказ».

Слёзы высыхают в моих глазах, когда я гляжу на Шарлеманя, на его надменное царственное лицо, на его золотые очи, на кровь моей сестры, что стекает по его клинку вместе с дождевой водой.

И дрожащим голосом я произношу…

«Победи его, Всадник!»

«Не вздумай погибнуть, Всадник!»

Прана Шарлеманя… Прана Кухулина… Разница в силе очевидна… Но я знаю, что он не сдастся. Заклинатель не склонится. Он будет сражаться до последнего… И подобно своей гибели в легенде, попробует забрать своего врага вместе с собой в забвение.

И вот мы видим самого Героического Духа Магии. Кухулин с трудом поднимается, тяжело опираясь на свой посох. Его хищное лицо залито кровью, изорвана в клочья, а из обрубка левой руки, где раньше была ладонь, хлещет багряный поток… Но алые глаза Кухулина – два драконьих рубина – сверкают решимостью, пусть и обречённой.

Даже перед ликом столь всеподавляющей мощью великий герой Ирландии не склонится и не сдастся.

Император Запада стоит невредимый. Ни одна капля дождя не касается его роскошных одеяний. Его рыжие волосы – будто пламя. Царственное золото его взгляда – будто солнце. Благостная улыбка появляется на его благородном челе, когда он видит нас…

«А вот и ты, Дочь Франции! Мы рады видеть тебя!»

Я кручу головой в поисках Хельвиг Лаклен. Где она? Моя сводная сестра где-то здесь…

А потом я вдруг понимаю, что упустил нечто важное… Сияние праны Императора Запада ослепляет будто полуденное солнце. И, сконцентрированный на нём, и на пране Заклинателя, ни я, ни Жанна д’Арк не почувствовали нечто иное…

Всадник бросается на помощь Кухулину. На помощь тому, кто чуть не предал её самой страшной смерти… Тому, кто чуть не сжёг её на костре…

На помощь Слуге моей сестры.

Её меч покидает ножны. Она не отвечает на приветствие Шарлеманя. Она понимает, что сейчас каждое мгновение на счету. Но она не понимает…

«Всадник!!!»

Но её нет… Пока что её не видно. Надеюсь, она жива… Надеюсь, она в безопасности…

Пожалуйста…

«Прости, Хозяин, - передаёт Всадник по мысленной связи. – Я… Я не думала, что всё так обернётся…»

Я улыбаюсь ей – насколько позволяет моё положение. Я и сам не думал, что всё… будет именно так. Что я буду стоять с мечом у горла. Всё, что я могу сейчас… Это наблюдать.

Губы Заклинателя искривляются в хищной – и отчаянной – усмешке. Он не сводит взгляд с Шарлеманя, но обращается к Лучнику: «Ты прогадал, соня. Как только я разберусь с Мечником, я займусь тобой, - даже в такой ситуации он не теряет присутствие духа и подмигивает Всаднику. – Плохих же товарищей ты себе нашла, милашка».

«Прости, Хозяин, - передаёт Всадник по мысленной связи. – Я… Я не думала, что всё так обернётся…»

Я улыбаюсь ей – насколько позволяет моё положение. Я и сам не думал, что всё… будет именно так. Что я буду стоять с копьём у горла. Всё, что я могу сейчас… Это наблюдать.

Губы Заклинателя искривляются в хищной – и отчаянной – усмешке. Он не сводит взгляд с Шарлеманя, но обращается к Копейщику: «Ты прогадал, лентяй. Как только я разберусь с Мечником, я займусь тобой, - даже в такой ситуации он не теряет присутствие духа и подмигивает Всаднику. – Плохих же товарищей ты себе нашла, милашка».

Жанна д’Арк не отвечает ничего, но по её лицу видно, что она согласна с Кухулином. Великий герой Ирландии вновь поднимает посох друида к бушующим небесам. И теперь вихрь праны, что собирается вокруг него, превосходит всё, что он демонстрировал ранее.

«Итак, ты решил биться всерьёз, о Заклинатель! – довольно улыбается Шарлемань. – Покажи же, на что способен!»

«Смотри, и не говори, что не видел!»

Посох Кухулина врезается в землю… И она начинает трястись… Нечто огромное сейчас рождается в её недрах. Прана струится сквозь посох, наполняя плод, что вот-вот появится на свет по воле Заклинателя…

«ПЛЕТЁНЫЙ…»

Земля взрывается самым настоящим гейзером. Небо отзывается на крик Кухулина сотнями молний.

«…ЧЕЛОВЕК!!!»

Это… Благородный Фантазм

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ ЛУЧНИКА

?????????? - ???????? ????

Тип: ???

Ранг: ?

Благородный Фантазм Лучника.

FAILNAUGHT - ФАНТАЗИЯ СТЕНАНИЙ

Тип: Anti-Army

Ранг: А

Благородный Фантазм Тристана. Играя колдовскую мелодию, он пленяет цели бесчисленными струнами, которые рассекают её плоть, прежде чем сыграть последний аккорд - стрелу из воздуха и магической энергии, что не оставит от жертв ни следа.

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ ВСАДНИКА

МЕЧ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ - КЛИНОК ДЕВЫ

Тип: Anti-Unit

Ранг: C

Базовый Благородный Фантазм Жанны д'Арк. Чудесный меч, по легенде принадлежавший Карлу Мартеллу, найденный по указаниям Жанны в Сент-Катрин-де-Фьербуа. Призвав его Истинное Имя, Всадник наносит один мощный удар, который наносит дополнительный урон язычникам и врагам христианской веры.

LUMINOSITE ETERNELLE - ВСЕ КТО ЛЮБИТ МЕНЯ - ЗА МНОЙ

Тип: Anti-Unit

Ранг: E-EX

Тайный Благородный Фантазм Жанны д'Арк. Её священное знамя, наделяющее Хозяина силой, сравнимой с мощью Слуги. Однако, размеры этого могущества, и как следствие, Ранг этого Фантазма зависят от неизвестного фатктора.

?????????? ???????? - ??? ??? ????? ???? ?? ????

Тип: ???

Ранг: ???

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

ВЕРХОВАЯ ЕЗДА: В

Способность управлять любым обыденным верховым животным. Жанна д'Арк, будучи Всадником, в совершенстве управляет лошадьми и любыми средствами передвижения. Однако, Навык этого уровня не распространяется на Чудовищ.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

СОПРОТИВЛЕНИЕ МАГИИ: А

Непоколебимая вера Жанны д'Арк даёт ей защитиу практически от любой Магии. Даже самые могущественные заклинания Высокой Тауматургии не могут причинить ей вред. У этого Навыка, однако, есть одна слабость.

ХАРИЗМА: С

Природный талант управления армиями и людьми. В данном случае этот Навык отражает способность Жанны д'Арк вдохновлять людей.

СВЯТОСТЬ: D

Навык, отражающий природу Жанны д'Арк как святой. Он повышает её Харизму на один ранг (изначально, она равна D). В будущем, когда Всадник будет официально канонизирован, Навык "Святость" получит ранг В.

ОТКРОВЕНИЕ: D-

Навык, сходный с Инститктами - отражающий "шестое чувство", позволяющее ощущать наиболее верный путь для достижения той или иной цели. Этот Навык работает у Жанны д'Арк нестабильно, и она не может сознательно использовать его - по этой причине, он имеет столь низкий ранг.

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

СОКРЫТИЕ ПРИСУТСТВИЯ: ?

Классовый Навык Убийцы. Позволяет ему оставаться незаметным и скрывать свою прану Слуги.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

?????? ?? ?????: ?

??????? (???????): ?

????????? ????: ?

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

СОКРЫТИЕ ПРИСУТСТВИЯ: A

Классовый Навык Убийцы. Позволяет ему оставаться незаметным и скрывать свою прану Слуги. Эффективность этого Навыка значительно падает, когда Убийца атакует.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

ЗАЩИТА ОТ ВЕТРА: А

Этот Навык - молитва Богу, пришедшая с Ближнего Востока. Молитва даёт защиту от буйства злых духов, в частности - от Джиннов, которые создают вихри и песчанные бури.

МЕТАНИЕ (КИНЖАЛЫ): B

Способность умело метать оружие (кинжалы в случае Убийцы), и даже создавать их собственной праны. Сила броска Убийцы такова, что для простого человека они - мгновенная смерть.

ИЗМЕНЕНИЕ СЕБЯ: С

Убийца может изменять своё тело, принимая гротескные формы, но при этом увеличивая свои Параметры. Он может даже вживить себе чужое сердце, чтобы получить воспомиания и знания жертвы. Убийца вживил себе Проклятую Руку Шайтана благодаря этому Навыку.

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Он стоит на остром коньке крыши, бесстрашно глядя на нас. Высокий, стройный и гибкий, с тяжёлым посохом друида, со светлой кожей, покрытой синим узором священных татуировок. Алые глаза – будто два драконьих рубина – вызывающе сверкают из-под надвинутого капюшона.

Слуга Хельвиг Лаклен.

Заклинатель.

«Похоже, разговоры не дадут тебе желаемого, девочка-Хозяйка! – громко говорит он. – Придётся… проучить их как следует!»

Жажда битвы Заклинателя кипит, она окружает его почти видимой пламенной аурой. Он чем-то напоминает… Берсеркера?! Но боевой дух Старкада был отравлен его яростью, его безумием. Здесь же…

При взгляде на Заклинателя невольно приходит мысль, что этот юноша явился на Войну Святого Грааля лишь для того, чтобы утолить свою жажду битвы.

Чтобы сразиться с достойными соперниками.

«Твоя Слуга – настоящая милашка, Маг! – усмехается Заклинатель, а потом обращается напрямую к Всаднику. – Когда я выиграю, подаришь мне поцелуй? Или что-то более… интересное?»

Жанна д’Арк в ответ лишь крепче сжимает рукоять меча.

«Начнём же!»

Я готов. Моя Слуга готова. Ещё одна битва… Сопротивление Магии Всадника будет здесь моим преимуществом. Но нельзя праздновать победу заранее… Не когда имеешь дело с Героическим Духом.

«Всадник», - мысленно говорю я…

«Нападай и сокруши его!»

«Сосредоточься на защите!»

От всего сердца благодарю за то, что вместе с Ульриком Нитербергом прошли весь этот путь!

Надеюсь, вы не пожалели о потраченном времени!

Война Святого Грааля Нитерберга изначально была форумной ролевой игрой, созданной по мотивам визуальной новеллы Fate/Stay Night компании Type-Moon.

Большое спасибо всем игрокам той игры, создателям серии Fate и вам, тем, кто вместе с Ульриком I добрался до Святого Грааля!

Все права, естественно, принадлежат правообладателям.

Комментарии и пожелания вы можете отправить по электронной почте [email protected]

или написать личным сообщением мне вКонтакте https:vk.com/raph85

Искренне ваш,

Раф Даутов

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ БЕРСЕРКЕРА

????????? - ????? ??????????? ????????

Тип: ???

Ранг: ?

Благородный Фантазм Берсеркера.

JOTUNBLUT - ОБЛИК ЧУДОВИЩНОГО НАСЛЕДИЯ

Тип: Anti-Unit (Self)

Ранг: B

Благородный Фантазм Берсеркера Старкада. Пробуждая кровь йотунов, он принимает облик огромного восьмирукого воина. Его разрушительная мощь многократно, и он также получает способность создавать ледяные клинки.

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ МЕЧНИКА

ЖУАЙЁЗ - СВЕРКАЮЩИЙ КЛИНОК ПОБЕДЫ

Тип: ???

Ранг: ?

Благородный Фантазм Мечника Шарлеманя.

ЖУАЙЁЗ - СВЕРКАЮЩИЙ КЛИНОК ПОБЕДЫ

Тип: Anti-Fortress

Ранг: А++

Благородный Фантазм Мечника Шарлеманя. Называя истинное имя своего меча, он взмахом вызывает разрушительную волну энергии, способную без труда уничтожить замок.

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

ЧАРЫ БЕЗУМИЯ: ?

Классовый Навык Берсеркера, увеличивающий его Параметры, но превращающий его в лишённую рассудка машину разрушения.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

??????????? ?????: ?

?????????? ????: ?

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

ЧАРЫ БЕЗУМИЯ: C

Благодаря этому Навыку, все Параметры Берсеркера, кроме Магии и Удачи, вырастают на 1 Ранг, но теряется большая часть рассудка и даже речь.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

ПРОДОЛЖЕНИЕ БИТВЫ: ЕХ

Способность вести сражение не смотря на ранения. Легенда о Старкаде гласит, что он получал тяжёлые раны в каждом сражении, но всё равно оставался жив. Его Ранг означает, что только полное уничтожение остановит его - иначе он будет продолжать бой, не смотря на тяжесть ран.

ЧУДОВИЩНАЯ СИЛА: B

Наследие йотунов - злых великанов скандинавкой мифологии. Благодаря этому Навыку, Берсеркер может временно увеличивать свою Силу.

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ КОПЕЙЩИКА

????????? - ??????????? ??????????? ?????

Тип: ???

Ранг: ?

Благородный Фантазм Копейщика.

ДЮРИНДАНА - СОВЕРШЕННОЕ НЕСОКРУШИМОЕ КОПЬЁ

Тип: Anti-Army

Ранг: A-

Благородный Фантазм Копейщика Гектора. Прославленное копьё знаменитого защитника Трои, поразившее немало героев. Только щит Rho Aias, принадлежавший Аяксу, смог остановить его - и то ДЮРИНДАНА пробила шесть из семи его защитных слоёв. Гектор может по своему желанию уменьшать длинну рукояти, превращая ДЮРИНДАНУ в меч. Позже этот клинок достался Паладину Роланду и стал известен как Дюрандаль.

Призывая истинное имя копья, Гектор метает его с невероятной мощью, и оно вызывает при столкновении с целью взрыв, способный рассеять целое войско.

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

НЕЗАВИСИМЫЕ ДЕЙСТВИЯ: ?

Классовый Навык Лучника. Позволяет действовать без поддержки Хозяина.

СОПРОТИВЛЕНИЕ МАГИИ: ?

Классовый Навык Лучника как Рыцарского Класса. Защищает Слугу от воздействия Магии.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

???????????? ?????: ?

???? ?????????: ?

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

НЕЗАВИСИМЫЕ ДЕЙСТВИЯ: В

Классовый Навык Лучника. Позволяет действовать без поддержки Хозяина. Тристан может существовать два дня без контракта, нB при этом ему опасно вступать в бой, а использование Благородного Фантазма будет стоить ему жизни.

СОПРОТИВЛЕНИЕ МАГИИ: B

Классовый Навык Лучника. Защищает Тристана от воздействия любой Магии, кроме Великих Ритуалов и Высокой Тауматургии.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

ПРОДОЛЖЕНИЕ БИТВЫ: С

Способность вести сражение не смотря на ранения. Отражает жизненную силу и решимость Тристана.

АРФА ИСЦЕЛЕНИЯ: С

Уникальный Навык Тристана, позволяющий ему играть чудодейственные мелодии, которые исцеляют не только тело, но и сердце. Используя этот Навык, Лучник может временно снижать эффективность Чар Безумия.

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

ВЕРХОВАЯ ЕЗДА: ?

Способность управлять верховым животным.

СОПРОТИВЛЕНИЕ МАГИИ: ?

Классовый Навык Копейщика как Рыцарского Класса. Защищает Слугу от воздействия Магии.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

???????? ???????: ?

?????????????? ??????: ?

???????????: ?

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

ВЕРХОВАЯ ЕЗДА: В

Способность управлять любым обыденным верховым животным. Шарлемань совершенстве управляет лошадьми и любыми средствами передвижения. Однако, Навык этого уровня не распространяется на Чудовищ.

СОПРОТИВЛЕНИЕ МАГИИ: B

Классовый Навык Лучника. Защищает Гектора от воздействия любой Магии, кроме Великих Ритуалов и Высокой Тауматургии.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

ВОЕННАЯ ТАКТИКА: С+

Способность управлять войсками, строить тактику, вести и отражать осады. Этот Навык у Гектора раскрывается в полной мере, когда он ведёт защитные боевые действия.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ДРУЖБЫ: С

Навык, облегчающий переговоры и построение доверия между сторонами. Позволяет легче создавать союзы, даже между Слугами. Этот Навык не действует на тех, кто находится под влиянием Навыков, изменяющих сознание (таких как Чары Безумия).

ОТСТУПЛЕНИЕ: B

Способность выходить из битвы без особых потерь для себя и даже утраты тактического и стратегического преимущества.

Это их семейное дело. Пусть слова Вернера звучат грубо, но я не собираюсь в это встревать. Кажется, Амелия сейчас заплачет… Но я слышу лишь её глубокий вздох, а потом она садится на своё место.

«Прошу прощения, Ваша светлость», — лепечет она, алая от смущения.

«Шучу, — говорит Вернер, примиряюще поднимая руки. — Я достаточно хорошо знаю сестрёнку. Десерт будет только после свадьбы».

И снова воцаряется молчание. Оно становится ещё более неловким. Я бросаю взгляд на Вернера, который теперь активно работает челюстями, пережёвывая свинину. Амелия после такого вряд ли заговорит сама. Что мне остаётся?

Заговорить с Вернером

Заговорить с Амелией

Хранить молчание

Я немного лукавлю — ведь Шварцвальд это не только дикая и древняя сила. Это ещё и владения… И они принадлежат отнюдь не роду Нитерберг. Я знаю, кто правит Шварцвальдом. И меня, графа этих земель, они ещё готовы терпеть. Но остальных…

Ворон с хриплым карканьем взлетает с дерева. Корни теряются в белёсом холодном тумане. Я легко касаюсь почерневшего ствола. Обратиться к тем, кто владеет Шварцвальдом? Нет, не думаю, что сейчас пришло время.

И потом, я более, чем уверен, что моей спутнице это как минимум не понравится.

«Моё восприятие притуплено здесь, Хозяин», — в голосе Всадника я слышу нарастающее недовольство.

Моё тоже, но я не говорю об этом Жанне д'Арк. Мы продолжаем путешествие сквозь Шварцвальд. Искать чужую прану в этой обители колдовства сложнее, чем иголку в стоге сена.

«Хозяин, смотри!» — окликает меня Всадник, но я и сам замечаю это.

Бродячий огонёк. Изумрудная искорка, танцующая меж деревьев. Что это? Игривый дух? Чей-то фамильяр? Послание? Он летит ко мне, замирает в нескольких ярдов, наткнувшись на гневный взор Всадника, сбросившего призрачную форму, а потом нарочито медленно удаляется в чащу, на юго-восток.

Я игнорирую его

Я следую за ним

Служанка некоторое время молчит, и взгляд мой становится всё тяжелее. Наконец эта полненькая брюнетка перебарывает свой страх и говорит: «Ваша светлость… Здесь была девушка. Одетая в доспехи. Спрашивала, где найти церковь».

Значит, Всадник решила не дожидаться меня…

«Она велела передать, если вы придёте, что пошла поговорить с Господом. Пожалуйста, не гневайтесь…»

«Я и не собирался», — отмахиваюсь я и выхожу на улицу.

Хельга некоторое время смущённо молчит, и я приподымаю бровь, чтобы побудить её к действиям. Наконец служанка находит в себе смелость заговорить: «Ваша светлость… Здесь была девушка. Одетая в доспехи. Спрашивала, где найти церковь».

Значит, Всадник решила не дожидаться меня…

«Она велела передать, если вы придёте, что пошла поговорить с Господом. Вот».

«Спасибо, Хельга, — ласково говорю я. — Ты молодец», — и выхожу на улицу.

Всадник ушла в церковь. Иного от святой не стоило и ждать. Но как же мне поступить? Находиться без Слуги опасно… Но с другой стороны, Война ещё не началась.

Я стою в замешательстве. Отправиться за ней в церковь? Прогуляться по городу, пока она ведёт беседы со своим Богом — посреди бела дня на улицах Нитерберга мне вряд ли что-то угрожает? Или… воспользоваться моментом и отправиться в Шварцвальд? Есть вещи, которые я не хочу демонстрировать своей Слуге.

Слишком чиста её вера. Она… не поймёт.

Итак, что же мне делать?

Я прогуляюсь по городу

Я пойду в церковь

Я отправлюсь в Шварцвальд

Наверное, подсознательно я хочу насладиться последними спокойными часами. Очень скоро этот город станет полем битвы. И чем бы она ни закончилась, я уверен, что не узнаю Нитерберг, когда осядет пыль.

Поэтому сейчас я иду по полупустым улочкам города. Птицы скачут по склонам крыш. Где-то на соседней улице самозабвенно играет чумазая детвора. Где-то далеко недовольно ржёт лошадь. Пёстрый кот греется на солнышке. Я гляжу в серые глаза своего отражения в лужах.

Мой город живёт. Я чувствую его пульс в своих венах. В своих контурах. Я живу вместе с ним.

Пусть начало битвы за Святой Грааль ещё не объявлено, обманывать себя опасно. Война началась. Маги редко следуют правилам, даже если сами их устанавливают. Для меня Нитерберг уже стал полем боя.

Мои чувства обострились. Я не замечаю ни детей, самозабвенно играющих на соседней улице. Не слышу громкого спора супругов, что доносится из открытого окна. Все мои чувства направлены на другое. Я пытаюсь ощутить чужую прану.

Но пока безрезультатно. Если здесь и есть другой Слуга, он тщательно скрывается от меня.

Сколько времени прошло с тех пор, как я вышел за порог «Рыцарского Удела»? Не меньше часа. Солнце неспешно плывёт по небу, для того, чтобы спрятать за мрачной громадой скалы Нитерберг. С севера движутся тучи, тяжёлые и грозные. Ночью будет буря…

«Господин! — я чуть не вздрагиваю, когда девичий голос окликает меня. — Уважаемый господин, позвольте вас отвлечь!»

Невысокая, совсем молоденькая девочка со вздёрнутым носиком и смущёнными глазами машет рукой, предлагая подойти поближе. Одежда на ней очень небогатая и пыльная.

Уверен, что она не моя подданная. Я не помню её, да и она явно меня не узнала.

Она моя подданная? Или пришлая? Судя по всему, меня она точно не узнала.

И тем не менее, застенчивая улыбка трогает моё сердце.

«Чем я могу тебе помочь, фройляйн?»

Девчушка разворачивает тряпицу, и я с трудом сдерживаю восхищение. Оно прекрасно! Филигранная работа — самоцветы и золото, сплетённые искусной рукой и разумом в настоящий шедевр. Это ожерелье стоит как целая деревня, если не больше!

Образ возникает у меня в голове. Эти камни, эта чеканка… Я знаю, кому они подойдут лучше всего. Ожерелье будто создано для Амелии Фион Ренстаад. Прекрасный подарок для моей прекрасной невесты.

«Вам нравится, господин? — с надеждой в голосе говорит девчушка. — Купите его у меня, молю Бога и Деву Марию!»

Глупая и наивная девчонка… Ей повезло, что она встретила меня. За такое сокровище её без сожаления убили бы, и её детская мечта спасти семью ценой фамильной драгоценности превратилась бы в трагедию…

Я замолкаю, обдумывая ответ. На моих губах — горькая улыбка. Чем я лучше этой девочки? Фамильная драгоценность — Нитерберг — которую я бросаю на алтарь своей детской мечты… И рядом те, кто убьёт меня без сожаления…

«Господин? Вы в порядке?»

«Я куплю его»

«Я помогу тебе. Оставь ожерелье у себя»

Не глядя, я отстёгиваю с пояса кошель полный монет и протягиваю девочке. Я знаю, что там больше, чем нужно. Но это малая цена за такое сокровище. Амелия… Не знаю, будет ли моя невеста счастлива получить такой подарок, но я… Я буду счастлив лицезреть это творение на её шее.

Не знаю, насколько искренне смущение дочери Магов, но это не значит, что я не могу наслаждаться её красотой. Пусть я Маг, но я человек. И я хочу, чтобы моя невеста была прекрасна.

Я отстёгиваю с пояса кошель полный монет и протягиваю девочке. «Это ожерелье — ваша семейная реликвия. Это ваша история. Ваша память. Ваша честь. Не нужно торговать такими вещами. Вот, возьми и позаботься о своих родных».

Да, оно идеально подошло бы моей невесте. Но я найду ей другое украшение. А эта девочка… Пусть хотя бы для неё в Нитерберге произойдёт чудо.

Не веря своим глазам, она тянет дрожащие пальцы к кошелю. Я ободряюще улыбаюсь, и она улыбается мне в ответ. Воистину, порой такая улыбка стоит больше, чем всё золото Нитерберга.

«Спасибо, господин! Большое спасибо! Не знаю, кто Вы, но благословит вас Господь!»

Кажется в глазах моих отражается несвойственная печаль. Я Маг. Если Создатель и обратит на меня внимание, то только чтобы проклясть.

«Меня зовут Ульрик, граф Нитерберг», — говорю я как можно более простым тоном.

«В-в-в-ваша светлость… — кажется, девочка сейчас упадёт в обморок, проглотит язык и обратится в соляной столб одновременно. — П-п-простите…»

«Не переживай, — быстро говорю я. — Всё в порядке. Послушай, я пошлю с тобой пару бойцов, чтобы они проводили тебя до деревни. У тебя сейчас куча денег, и мало ли что может случиться…»

Меньше всего мне хочется, чтобы моя доброта обернулась для неё новой трагедией.

«Спасибо вам, спасибо большое, Ваша светлость. Спасибо. Пусть Господь…»

Её благодарность льётся словно из рога изобилия. Некоторое время трачу я на то, чтобы всё организовать, а потом направляюсь к церкви. Короткий октябрьский день скоро закончится. Я хочу найти Всадника до того, как стемнеет.

Мой путь лежит в церковь…

Этот нервный перезвон… Он вклинивается в спокойный поток моего сознания, будто нежданно налетевший шквал. Всадник улавливает мою тревогу… Нет, она было взволнована и до того, как я открыл глаза.

«Маги, - говорю я. – Маги пришли в мой замок».

Нужно сосредоточиться… Я резко встаю и направляюсь к дальней стене. Символы на них вырезал ещё мой прадед, основатель рода Нитерберг. Мои ладони ложатся на линии, оставленные на холодных камнях.

Свист кнута… Боль лопнувшей кожи…

Я направляю прану в камень, в корни моего Владения. Нужно узнать, кто это. Раз они пришли столь явно… Может быть, Аларик?

Нет… Эти оттенки я узнаю сразу. И не могу сдержать вздох облегчения. И даже радости. Не думал, что она вернётся так быстро.

«Это Амелия, - поясняю я Жанне д’Арк. – И с ней… - я удивлённо хмурюсь, понимая, что она не одна. — Её брат».

Почему-то эти известия совершенно не радуют Всадника. Лицо её, и без того обеспокоенное, мрачнеет ещё больше. Откуда эта тревога в фиалковых глазах? Видеть Жанну д’Арк такой… непривычно.

Это пугает.

Но я не могу оставить этот визит без внимания. Они пришли не просто так.

И пусть я не хочу в этом признаться…

Но я хочу увидеть Амелию…

«Я должен встретить их», — твёрдо говорю я. Они мои гости. Почти семья. Не говоря уже о том, что после событий с Хельвиг…

«Тогда… я пойду с тобой», — тихо говорит Жанна д’Арк.

«Согласен»

«Согласен»

Я должен доверять своей Слуге. Полностью. Не только её клинку и боевым навыкам. Её суждениям. Её принципам. Её словам.

Раз она утверждает, что Вернер опасен, то я буду исходить из этих суждений. Может быть, это не связано с Войной… Неважно. Если будет лучше держать Вернера Фион Ренстаада подальше от меня… И Амелии… то так тому и быть.

«Амелия может оставаться столько, сколько пожелает, - медленно отвечаю я. – Но ты, Вернер… Боюсь, я не могу тебе это позволить».

Рука Вернера с кубком замирает на полпути ко рту. Он глядит на меня с искренним изумлением. За одно мгновение в его глазах сменяются удивление, обида, злость и разочарование.

«С… чего это?!»

Что я могу ответить на этот вопрос? Потому что моей Слуге, Героическому Духу, призванному мной для участия в Войне Святого Грааля, было видение? Нет. Это уж слишком.

К счастью, я слишком хорошо знаю Вернера, и у меня есть ответ.

«Ты сам знаешь, почему».

Он с силой ставит кубок на стол – ударяет им так, что вино расплёскивается на скатерть. Вернер скрипит зубами… Но возразить ему нечем. Я перевожу взгляд на его сестру.

«Амелия…»

Какое-то время мы разговариваем практически ни о чём. В основном болтает Вернер, и в основном о себе. Даже Амелия, и та находит в себе смелость и желание притронуться к еде. Она съедает несколько виноградинок и спрашивает, багровея от смущения: «Что с Вашими руками… Ваша светлость?»

Я ждал этого вопроса. Бинты скрывают ожоги, но сами бинты уже ничем не спрячешь – даже перчатками. Хорошо, что у меня всегда есть логичное… и честное… оправдание.

«Магия…»

Она понимающе кивает. К чему объяснять дальнейшее? Маги слишком ценят Тайны… Дня них они – хлеб и вино.

«Это всё здорово, - говорит Вернер, прикончив в одного, кажется, целый кувшин вина. – Но пора перейти к причине нашего визита…»

Я с нетерпением подаюсь вперёд. Для чего же на самом деле пришли Маги Ренстаад?

«Дорогой Ульрик! Ты не против, если эту ночь мы проведём под гостеприимной крышей твоего замка?»

Странный вопрос… Они и так мои гости. Но… Видимо, есть причины. Вернер не был здесь уже несколько дней. Амелия ушла после нападения Берсеркера… И в чём-то я рад этому, ведь так она будет в большей безопасности…

«Я…»

«Нет!» - этот голос заставляет меня вздрогнуть. Столь резко и неожиданно он звучит в моём сердце. С некоторым удивлением я гляжу на Амелию и Вернера – почему они никак не реагируют?

И только потом понимаю, что они не слышали моего Слугу. Жанна д’Арк, конечно же, использовала мысленную связь.

«Видения говорят, что этот мужчина не должен оставаться здесь, Хозяин, - голос Всадника звучит твёрдо, Жанна д’Арк искренне уверена в своих словах. – Я понимаю, что это звучит странно… И дурно отказывать людям в гостеприимстве. Но зло чёрной тенью следует за ним. И он приведёт его под твою крышу».

Зло… Да, Вернер – испорченный. Самовлюблённый. Порочный. Но зло ли он?

А главное… Амелия. В её огромных глазах цвета ночного неба я читаю невысказанную просьбу за своего непутёвого брата.

«Я… что? – усмехается Вернер. – Что такое, Ульрик? Язык проглотил?»

Слова Жанны д’Арк глубоко запали в моё сердце. И разум сразу ищет им подтверждение. Амелии будет лучше вдали от меня. По крайней мере, пока не закончится Война.

Но часть меня – очень большая часть – хочет, чтобы она была рядом.

Я…

…доверюсь Всаднику

…пойду навстречу Амелии

На порочно-красивом лице Вернера появляется покровительственная усмешка. Он глядит на меня очень в своём духе... И конечно, не может удержаться от комментария: «Прошу прощения… Одними просьбами тут не отделаешься… Какие же такие важные дела, что ты заставляешь свою будущую жену ждать?»

Он похабно ухмыляется и добавляет: «Наслаждался последними холостяцкими деньками? Тренировался, чтобы не оплошать на брачном ложе?»

Испуганное лицо моей невесты заливается краской. Чего уж там, речи Вернера смущают даже меня. Его манера начинает меня злить, но я не хочу обидеть Амелию.

Вернер и сам прекрасно с этим справляется.

«Ни в коей мере, - отвечаю я со спокойной улыбкой, и бросаю на Амелию взгляд куда более нежный, чем я сам рассчитывал. – Но я сделаю всё, чтобы эта прекрасная госпожа ни в чём не знала разочарований».

Моя будущая жена застенчиво улыбается, Вернер фыркает… А потом я слышу в голове голос Всадника.

«Хозяин… Этот человек… Это же он! Его явило мне видение. Он… он принесёт беду! Я видела боль, что он причинит… Тебе и твоим близким. Прошу… Прогони его!»

Непроизвольно я поднимаю взгляд к балкону, откуда Жанна д’Арк наблюдает за этой встречей. Вернер… Это на него очень похоже. Но могу ли я так поступить? Ведь это причинит боль Амелии. Не знаю, почему… Но она любит своего брата куда больше, чем тот заслуживает.

«Я… посмотрю, что могу сделать»

Нельзя сказать, что мой ответ удовлетворил Всадника. Но она не будет настаивать. Не такова Жанна д’Арк. И всё же… Видения нельзя оставлять без внимания. Если они явлены, значит на то есть действительно серьёзная причина.

«Кстати, нас накормят или нет?» - возмущённо восклицает Вернер, плюхаясь за пустой стол.

Да, это и впрямь не очень-то гостеприимно. Я звоню в колокольчик, и вскоре появляется челядь. Получив короткие распоряжения, они исчезают. Амелия сидит тише воды, ниже травы. И держится поближе к брату…

…как будто ищет в нём защиты.

Смогу ли я когда-нибудь до конца понять… и принять… её сердце? Я ХОЧУ верить в искренность её чувств. Меня приводит в восторг её смущение. Меня околдовывает её трепет. Но…

Какая-то часть меня не может это принять. Та, что везде ищет подвох. Та, что досталась мне от отца.

«Как твоё здоровье, Амелия?» - спрашиваю я с искренним волнением, а не для того, чтобы поддержать разговор.

«Спасибо, Ваша светлость, мне лучше…» - тихо отвечает она, не смея поднять на меня кроткий взор.

Искренни ли её слова? Или же она просто хочет успокоить меня? Не могу понять… Но что я могу ответить, кроме как…

«Рад это слышать»

Стол постепенно наполняется яствами, и Вернер жадно набрасывается на неё (а в большей степени, на выпивку). Я всё ещё сыт – пирожки Присциллы это маленькое волшебство – но всё равно присоединяюсь за компанию.

Амелия снова почти ничего не ест и не пьёт... Меня начинает это волновать.

Я вспоминаю одну вещь… Давно хотел это сделать, да как-то не было повода. Жестом подзываю челядина, шепчу ему короткий приказ, и он убегает, чтобы вернуться со свёртком чёрного бархата.

«Амелия, - говорю я с улыбкой. – У меня есть для тебя кое-что».

Вернер, пережёвывая мясо, с насмешливым удивлением поднимает брови. Его сестра что-то смущённо лепечет, и румянец становится всё ярче на её бледных щеках.

Я разворачиваю свёрток. Золотое ожерелье с драгоценными каменьями… То, что я купил для Амелии.

«Ваша светлость… - шепчет она. – Не нужно…»

«Наконец ты стал вести себя как настоящий жених, - ухмыляется Вернер и поднимает кубок. – За тебя, приятель!»

Пока он допивает вино я обхожу Амелию и, не слушая её возражения, надеваю на её изящную шею это ожерелье. Они идеально подходят друг другу!

«Спасибо… Ваша светлость…» - её губы дрожат, будто она вот-вот заплачет от… радости? А щёки Амелии пылают от смущения… И чего-то иного?

Глядя на неё, невозможно не залюбоваться. Не ожерелье украшает мою невесту, а она его.

«Я даже завидую тебе, сестричка, - усмехается Вернер, макая кусочек мяса в густой пряный соус. – С кухней у твоего будущего муженька полный порядок».

Это правда. Руперт весьма требователен к кухаркам. И за это я ему отдельно благодарен. Вернер с хохотом добавляет: «Надеюсь, и в спальне тоже».

Вечно он так… Никак не может удержаться от скабрезных шуточек. Я знаю, что Амелии неприятно их слушать. Мне и самому они не по душе.

…особенно когда она рядом.

Я поднимаюсь со стула. Взгляд сам собой падает на балкон… Как там Всадник? Всё ли у неё в порядке. Я чувствую её беспокойство… Из-за видения.

«Всё будет хорошо», - посылаю я мысль своей Слуге, хотя вряд ли это её успокоит.

И вот я уже рядом с Амелией. Мне хочется быть поближе к ней. С ободряющей улыбкой я наполняю её серебряный кубок. Может, хоть так я заставлю её съесть кусочек и выпить хоть глоток?

«Спасибо… Ваша светлость», - с придыханием шепчет Амелия, будто я протянул ей не кубок, а…

…Святой Грааль.

Я возвращаюсь на место. Эта встреча… так напоминает старые дни. До того, как началась эта Война… До того, как я её начал.

Я наливаю себе вина…

Жанна д’Арк некоторое время раздумывает, а потом отвечает: «Всё это выглядит… весьма подозрительно, Хозяин. Может ли Хельвиг быть связана с Войной?»

Этот вопрос мучает и меня. Я останавливаюсь, глядя на скаты крыш, будто хочу прочитать там ответ. Она любит высоту, это я хорошо помню…

«Она не Маг. Для того, чтобы быть Хозяином, нужно знать ритуал… Нет, нужно хотя бы обладать магическими контурами. Но это не значит, что она не связана с Войной. Кто-то… - в голове всплывает маска Хозяина Берсеркера, - кто-то может использовать её в качестве приманки. Кто-то, кто… хорошо знает меня. Или собрал обо мне сведения».

«Даже если это ловушка, мы обязаны проверить, Хозяин, - решительно заявляет Всадник. – Мы не можем оставить эту девушку в беде».

Да. Верно. Даже если это западня… Я не хочу, чтобы Хельвиг пострадала. Привязанность – непозволительная роскошь для Мага, но… Жанна д’Арк права. Я должен попытаться хотя бы ради Всадника.

Я помню, что Хельвиг что-то хотела сказать мне… Что-то важное. Но она не решилась. Быть может, время пришло. И это… вдвойне любопытно.

«У нас ещё есть время, - говорю я. – Вернёмся к тому, что мы собирались сделать. Изучим Хрустальное Озеро. А потом вернёмся и узнаем, что хочет сказать нам Хельвиг».

«Согласна», - говорит Жанна д’Арк…

…и мы отправляемся

...

..

.

«Приди же…»

Этот голос…

Я вижу…

Вижу то, что не должен видеть… Вижу то, что уже случилось… Или ещё только случиться?

Я вижу…

Я помню…

Пустота… Во мне сейчас – лишь пустота. Слишком много лили горького вина в чашу сию… И она опрокинулась. Я не узнаю свой голос. Не узнаю свои мысли. Я лишь иду, будто кукла, делая то, что должен, чтобы не сгинуть по пути в Мастерскую.

«Хозяин…» - виновато говорит Всадник.

«Не сейчас», — чужим голосом отзываюсь я вслух, кажется забыв про мысленную речь.

Хельвиг. Вернер...

Амелия.

Люди, дорогие мне люди, оказались втянуты в эту Войну.

И она уже начала собирать кровавый урожай.

Но я не чувствую боли. Не чувствую горя. Не чувствую ничего. Моё сердце и впрямь обратилось в серый камень. Это слишком… Для меня это слишком.

«Хозяин…» - Жанна д’Арк пытается ещё раз, но натыкается на стену отчуждения. И я возвёл её неосознанно. Я не хочу никого видеть. Я не хочу ничего.

Хочу лишь забыться…

Сон… Он излечит. Он ДОЛЖЕН излечить меня…

Иначе тот, кого зовут Ульрик фон Нитерберг, исчезнет.

Я закрываю глаза…

...

..

.

«Приди же…»

.

..

...

Губы Амелии трогает застенчивая улыбка. Мне становится интересно, что её радует больше — возможность прогуляться с женихом или то, что в момент этой прогулки рядом не будет брата.

«Как вам будет угодно, Ваша светлость. И когда вам будет угодно», — её робкий голос теперь звучит чуть громче, будто смелость возвращается к ней.

«Я рад, что вы не против, Амелия», — отвечаю я и широко улыбаюсь. Гримаса наигранного отвращения, которую строит Вернер, не осталась без внимания.

Почему-то на душе становится теплее, когда я понял, что смог поднять настроение моей невесте. Неужели я… что-то испытываю к ней? Она Маг. Наш брак — не более, чем деловой контракт. Политика.

Едва мы заканчиваем эту беседу, как Вернер встаёт из-за стола. Моя невеста, будто по его беззвучному приказу, поднимается вслед за ним.

«Спасибо за обед, Ваша светлость, — тихо говорит Амелиф Фион Ренстаад. – Я… жду этой прогулки».

«Увидимся, Ульрик», — добавляет её брат, и они направляются к выходу.

Что ж, всё прошло… Не так как я рассчитывал? А на что я рассчитывал?

Не стоит терять время.

Я иду в «Рыцарский Удел»

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Другая версия «ПЛЕТЁНОГО ЧЕЛОВЕКА»… Лесной пламенеющий гигант. Он поднимается из земли – настоящий исполин – и грудь его – жертвенная клетка, в которой пылает огонь. Заклинатель, сидящий на его плече, кажется крохотной фигуркой. Он указывает посохом на Шарлеманя и восклицает: «Уничтожь его!»

От шагов лесного великана сотрясается земля. Каждая его нога толщиной со ствол дерева. Его сила так огромна, что он может ломать замковые стены…

И что же делает Шарлемань, узрев надвигающуюся на него угрозу? Он вкладывает свой совершенный клинок в ножны. Но это не издёвка, нет. Не жест презрения. Мечник полностью сосредоточен. Он прикрыл свои золотые очи… И прана, собирающаяся вокруг него, подобна восходящему солнцу. С каждым мигом всё ярче… Всё горячее...

Лесной исполин заносит огромную руку, чтобы раздавить Императора Запада. И в этот миг Мечник Шарлемань широко распахивает свои глаза, а пальцы крепко сжимают рукоять клинка. И голос его – будто трубный глас небесного воинства.

«ЖУАЙЁЗ!!!»

Он выхватывает меч – пробуждённый Благородный Фантазм – и одновременно наносит удар… Всего один удар… Переливающаяся многоцветьем волна неистовой разрушительной энергии поднимается до самых небес. Она рассекает исполина, она рассекает даже тучи – и последние лучи заката озаряют эту картину…

Этот удар… Он легко может уничтожить даже мой замок…

Лесной гигант с грохотом падает, разваленный пополам вспышкой ЖУАЙЁЗ… Эта волна, ушедшая далеко за горизонт – будто спустившееся с небес северное сияние – рассекла не только ПЛЕТЁНОГО ЧЕЛОВЕКА….

Заклинатель…

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Другая версия «ПЛЕТЁНОГО ЧЕЛОВЕКА»… Лесной пламенеющий гигант. Он поднимается из земли – настоящий исполин – и грудь его – жертвенная клетка, в которой пылает огонь. Заклинатель, сидящий на его плече, кажется крохотной фигуркой. Он указывает посохом на Шарлеманя и восклицает: «Уничтожь его!»

От шагов лесного великана сотрясается земля. Каждая его нога толщиной со ствол дерева. Его сила так огромна, что он может ломать замковые стены…

И что же делает Шарлемань, узрев надвигающуюся на него угрозу? Он вкладывает свой совершенный клинок в ножны. Но это не издёвка, нет. Не жест презрения. Мечник полностью сосредоточен. Он прикрыл свои золотые очи… И прана, собирающаяся вокруг него, подобна восходящему солнцу. С каждым мигом всё ярче… Всё горячее...

Лесной исполин заносит огромную руку, чтобы раздавить Императора Запада. И в этот миг Мечник Шарлемань широко распахивает свои глаза, а пальцы крепко сжимают рукоять клинка. И голос его – будто трубный глас небесного воинства.

«ЖУАЙЁЗ!!!»

Он выхватывает меч – пробуждённый Благородный Фантазм – и одновременно наносит удар… Всего один удар… Переливающаяся многоцветьем волна неистовой разрушительной энергии поднимается до самых небес. Она рассекает исполина, она рассекает даже тучи – и последние лучи заката озаряют эту картину…

Этот удар… Он легко может уничтожить даже мой замок…

Лесной гигант с грохотом падает, разваленный пополам вспышкой ЖУАЙЁЗ… Эта волна, ушедшая далеко за горизонт – будто спустившееся с небес северное сияние – рассекла не только ПЛЕТЁНОГО ЧЕЛОВЕКА….

Заклинатель…

Краткий миг простого человеческого счастья закончился. Война опять напоминает о своих правах… Как бы мне не хотелось растянуть эту встречу, одного взгляда на Слуг достаточно, чтобы понять, что в любой момент всё может закончится…

…плохо.

Или Кухулин сделает какую-нибудь глупость, или Жанне д’Арк надоест его слишком однозначный интерес…

«В этой Войне участвует один Слуга, - со вздохом говорю я. – Чудовищно сильный… Такой противник в одиночку не по зубам никому. Его Класс…»

«…Мечник», - с усмешкой прерывает меня Кухулин, и я изумлённо поднимаю брови. Они встречались?

И ещё живы?!

«Он появился утром. После нашей с тобой… встречи, - заговорила Хельвиг. – Даже я, которая ничего не понимает в ваших магических штучках, сразу осознала… Это настоящее чудовище».

Да. Его мощь невероятна.

«В результате, - она отводит взгляд, - мы договорились с ним встретиться сегодня, - после некоторой паузы она со вздохом добавляет. – После заката. В роще на севере от города».

«Мы пойдём туда вместе»

…и эти объятья – куда приятнее и роднее, чем все, что у нас были до этого. Теперь всё встало на свои места. Моя подруга, моя спутница, моя утешительница…

…моя младшая сестрёнка…

«Мне нужно… - вздыхает Хельвиг. – Если честно, мне нужно время, чтобы это полностью принять. Хотя… Это будет не так уж и сложно».

Она отчаянно краснеет, явно вспоминая то, что произошло между нами… Наши поцелуи… Наше соитие…

«Хотя… Всё же не так уж и просто», - в полнейшем смущении добавляет она.

Мне остаётся только кивнуть, отводя взгляд: «Я никуда не тороплю. Мне и самому… нужно многое осмыслить».

Знал ли Герхард фон Нитерберг, что помимо нелюбимого сына, у него есть и дочь? Может быть… А может, ему просто не было дела… В любом случае, я благодарен Судьбе, что Хельвиг не пришлось иметь дело с этим… человеком.

Буря становится всё сильнее. Я начинаю побаиваться, как бы молнии не повредили дома в городе. Пожар – это настоящая катастрофа для плотно прижатых друг к другу строений. Конечно, в такой ливень шансов меньше... Но они есть.

Хельвиг этот дождь явно не по душе, как и её Слуге. После традиционно-неловкой паузы, она произносит: «Но ты ведь искал меня не для того, чтобы поделиться этой новостью, верно? Вернее, не только для того?»

«Да, есть ещё кое-что…»

Удар! Меня отшвыривает вглубь Мастерской. И Мир начинает рушиться. На этот раз буквально. Трещины бегут по полу, рассекая магические символы, начертанные на камне. Грохочет мебель. Со звоном бьются фиалы.

Искры праны наполняют Мастерскую. Хаос проник в маленький Мир. Он изменил его. Заразил. Отравил. Ограждающие Поля одно за другим гаснут, а вместе с ними — колдовские светильники.

Кровь не перестаёт идти у меня изо рта. Кажется, раскалённый металл пронзил моё сердце. Я пытаюсь подняться с пола. Пытаюсь докричаться до Жанны д’Арк, но…

Тщетно.

Колонна с диким скрежетом ломается у меня за спиной. Она обрушивается на Ульрика фон Нитерберга, что распластался на полу в собственной крови. Камень погребает его под собой.

Меня. Он погребает меня…

Я не слышу, как ломаются мои кости, как раскалывается мой череп. Я уже не чувствую боли.

Поздно….

Прости меня…

Я…

BAD ENDING

Не могу сказать, что мои слова вызывают восторг у Всадника. Я не вижу её лица, но чувствую нарастающее напряжение. Стремление сражаться друг с другом заложено в самой сути Слуг. Мысль даже о временном союзе вряд ли приятна им.

Когда Жанна д’Арк наконец отвечает, голос её звучит сдержанно и спокойно: «Возможны, ты прав, Хозяин. Это не тот враг, которого можно переоценить».

Другой вопрос, кто же присоединится к нам в этом сражении? Союз с другим Магом чреват тем, что тебя ударят в спину в самый неподходящий момент. Награда в этой Войне только одна. Ей не поделиться ни с кем…

…кроме своего Слуги.

Аларик прислал мне вызов. Но если вдуматься… Он приглашал меня поговорить как участника Войны. Я уверен, что победа над Берсеркером в наших общих интересах. Осталось только убедить в этом его.

…если конечно, он не Хозяин Берсеркера

Аларик в монастыре. Возможно, я смогу достучаться до него. Победа над Берсеркером будет на руку нам обоим. Осталось только убедить в этом его.

…если конечно, он не Хозяин Берсеркера

В монастыре с большой долей вероятности может скрываться Хозяин. И возможно… Он мне знаком. Отчаянные времена требуют отчаянных решений. Я могу попробовать найти помощь в битве с Берсеркером там.

Летиция предлагала обсудить союз… И лучшей причины для этого трудно найти. Берсеркер будет проблемой для нас всех. И объединив с ней усилия, мы сможем победить. Но… этот временный союз легко может стать куда большей проблемой чем даже безумный воин.

Я могу попытаться отыскать Летицию и Лучника в Шварцвальде. Да, это большой риск. Но они должны понять, что Берсеркер слишком опасен, чтобы закрывать на это глаза. Я смогу до них достучаться. Вместе мы сможем его одолеть.

Уверен, в Шварцвальде я смогу отыскать других участников Войны. Останется лишь убедить их, что Берсеркер — не тот противник, с кем стоит сражаться в одиночку. Отчаянные времена требуют отчаянных решений. Союз, пусть и временный, будет выгоден всем.

…кроме Берсеркера и его Хозяина.

Конечно, всё это — риск. Большой риск. С тем же успехом я могу поставить на кон свою жизнь и мечту, чтобы сразиться с Берсеркером без союзников. Разве я недостаточно верю в свою Слугу? Пусть с помощью Заклятья Повеления, но Всадник смогла его победить. Его раны серьёзны. Если выследить его и атаковать… Шанс на победу есть, пусть и небольшой.

Не зря ли я паникую?

«У меня есть мысли по этому поводу»

Я не поднимаюсь – я вскакиваю с кровати от крика своей Слуги. И в следующее мгновение я понимаю, что стены и пол Мастерской буквально содрогаются. А потом волна праны, кровожадного и сметающего всё на своём пути ветра, захлёстывает меня.

Столь мощная энергия… Это может быть только Слуга.

«На замок напали, Хозяин!» — сообщает мне Жанна д’Арк, но я и сам это понимаю.

Кто это? Эта колоссальная прана… Чудовищная мощь, по сравнению с которой Всадник — лишь искра, сияющая ярко и гордо, но… Всего лишь искра. А это – лесной пожар, бушующее пламя, которое грозит поглотить мой замок.

И мою жизнь.

«Я отправляюсь, Хозяин!» — безапелляционно заявляет Всадник и бросается к ближайшему выходу из Мастерской. Она в полной боевой готовности. Магическая энергия окружает её незримым покровом. В фиалковых глазах её сверкает воинственное пламя. Меч покидает ножны – она понимает, что придётся сражаться всерьёз уже с первых мгновений боя.

Жанна д’Арк, исполненная решимости, бросается наверх, навстречу этому неизвестному врагу. Мелькают обнажённые ноги в вырезе её платья. И колдовские огни моей Мастерской отражаются на её стальной диадеме…

Я провожаю её взглядом…

Магический Герб Нитербергов светится ярче, чем фонари моей Мастерской, компенсируя потерю праны. Там, наверху, Всадник сражается за меня, за мой дом… А я? Что я делаю? Прячусь в Мастерской, за слоями Ограждающих Полей?

Шаг… Я делаю шаг к выходу. Бессилие злит меня. И оно укрепляет мою волю.

Я…

Удар! Треснувшая колонна с грохотом падает на пол. Магическая энергия Ограждающего Поля выплёскивается ярко-голубой вспышкой. Я успеваю поднять руки, закрыться, но меня всё равно впечатывает в пол… Мир вокруг меня идёт трещинами…

Перед глазами пляшут звёзды. В ушах шум. На губах – привкус крови. Мне требуется вся моя воля хотя бы для того, чтобы подняться. Я должен что-то сделать…

Там, наверху, Жанна д’Арк сражается с неизвестным, но чудовищно сильным врагом.

Там, наверху, Амелия, моя невеста, всё ещё находится в башне.

Там, наверху… Я, Ульрик фон Нитерберг, буду лишь помехой. Бесполезной помехой…

Я…

…должен быть рядом с Жанной д’Арк

…должен помочь Амелии

…должен остаться здесь

Удар. Удар. Удар. Удар!

Я продолжаю стучать в дверь с такой силой, что кажется, вот-вот крепкое дерево треснет. Но нет, я не настолько силён…

«Амелия!!!»

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем я слышу лязг засова. Я распахиваю дверь ещё раньше, чем её открывает моя невеста.

Моя ладонь ложится на запертую дверь. Я не собираюсь ждать. Я не закрываю глаза, лишь стискиваю зубы, когда…

…свистит кнут…

«Bersten!»

Дверь разлетается на куски, будто в неё врезался самый настоящий таран. Я бегу по лестнице наверх, и где-то на середине пути сталкиваюсь с моей невестой.

Сейчас её волосы не заплетены в тугую косу, и ночная рубашка почти не срывает её наготу. В любой другой момент я бы замер, наслаждаясь этой красотой, но не сейчас.

В глазах Амелии — страх и волнение.

«Ваша светлость… Что происходит?!»

Она — Маг. Она не могла не почувствовать колоссальное количество праны, высвобожденное столкновением Слуг. Мне придётся много объяснить ей… Но не сейчас….

«Ничего хорошего, — быстро отвечаю я. — Но потом. Всё потом. Сейчас я должен увести тебя подальше отсюда. В безопасность».

Мои слова звучат достаточно убедительно, чтобы Амелия не задавала вопросов. Кивнув, она следует за мной. Я слышу, как шлёпают по камню пола её босые ноги…

Удар!

Амелия может пострадать. Она может погибнуть… Как хозяин этого замка…

…как её жених…

Я просто обязан ей помочь!

Я вытираю, а скорее, размазываю кровь по лицу. Нет времени на сомнения. Нет времени на то, чтобы собраться с силами. Нужно идти. Нужно вывести Амелию отсюда. Я…

…не прощу себя, если она пострадает.

Прана горит в контурах, но я не обращаю на это внимание. Мастерская дрожит, но я верю, что она выдержит. Шатаясь, я добираюсь до выхода, и иду по узкому коридор, который должен привести меня к туннелю, что ведёт к башне Амелии. Туда, где сейчас находится моя невеста.

Удар! Здесь слишком узко, чтобы упасть. Я опираюсь на стену, помогая себе идти. Это скоро пройдёт. Я — Маг. Я крепче, чем кажусь со стороны.

Два колоссальных источника праны сталкиваются там, наверху. Кроваво-стальное зарево нашего врага… И нимб моей Слуги, золотой и фиалковый…

Всадник… Ты должна продержаться!

Я должен поспешить!

Кровь исполинского воина вырывается из ужасной раны настоящим фонтаном.

Из ужасной…

…но не смертельной…

«Нет… — шепчет Жанна д’Арк. — Этого… Недостаточно…»

Он стоит. Не смотря на то, что удар буквально располовинил его, он всё ещё стоит. Неукротимый воин. Тот, кто получает ужасные раны, но не погибает и продолжает сражаться.

Берсеркер.

И его ответный удар опускается на Всадника…

Я кричу. Это всё, что я могу. Исполинский меч Берсеркера разрубает мою Слугу пополам. Вместе с чистой алой кровью из раны вырываются золотые искры праны. Искры, знаменующие её конец.

Конец Войны Святого Грааля для Всадника. И для меня.

Но я не успеваю больше ничего. Потому что столь чудовищно силён удар Берсеркера, что стена замка Нитерберг с грохотом и скрежетом раскалывается и сходит вниз по склону горы. Она несёт меня вниз, во тьму. Тяжесть камней ломает мои кости, давит мою плоть.

Но…

Мне уже…

Всё равно…

BAD ENDING

Долг Слуги — сражаться. Но долг Хозяина — быть рядом со Слугой. Поддерживать её. Верить в неё. Я…

Хочу быть рядом с ней.

Должен быть рядом с ней.

Я вытираю, а скорее, размазываю кровь по лицу. Нет времени на сомнения. Нет времени на то, чтобы собраться с силами. Нужно идти. Нужно помочь Жанне д’Арк. Если не Магией, то хотя бы… Хотя бы словами. Хотя бы верой.

Прана горит в контурах, но я не обращаю на это внимание. Мастерская дрожит, но я верю, что она выдержит. Шатаясь, я добираюсь до выхода, и иду по узкому коридору к лестнице, которая приведёт меня наверх. Туда, где сейчас гремит битва между Слугами.

Удар! Здесь слишком узко, чтобы упасть. Я опираюсь на стену, помогая себе идти. Это скоро пройдёт. Я — Маг. Я крепче, чем кажусь со стороны.

Два колоссальных источника праны сталкиваются там, наверху. Кроваво-стальное зарево нашего врага… И нимб моей Слуги, золотой и фиалковый… Пока что неясно, кто выходит победителем.

Я должен поспешить!

Когда я выбегаю на улицу, то вижу, что по лицу Жанны д’Арк струится кровь. Она пропустила ещё один удар… Стиснув зубы и крепче сжав рукоять клинка, моя Слуга атакует…

Она стрелой вылетает из разрушенной мастерской, но Копейщик ждёт её уже вскочив на ноги. Меч Всадника вонзается в мостовую там, где только что был противник – она резко вырывает его из объятий земли, и продолжает атаку.

Жанна д’Арк и Слуга Аларика продолжают сражение на пустынной улице Нитерберга. Никто из них не собирается сдаваться – и никто из них пока не получил решающего преимущества, чтобы закончить этот бой.

Копейщик вновь использует броню на руке, чтобы отражать клинок Всадника. Жанна д’Арк пытается найти брешь в обороне своего противника – но пока что тщетно. Радует лишь то, что воин в зелёной тунике не спешит перейти в наступление, сосредоточившись на защите.

«Зря ты пришёл, mon ami», - вдруг слышу я голос, который заставляет меня отвлечься от битвы. Он всё-таки явился… Хозяин Копейщика

Аларик де Карнэ де Малагис.

Я оборачиваюсь, чтобы увидеть его бледное лицо, его золотые волосы, его новые одеяния – алые, будто кровь заката. Они напоминают те, что носит Амелия, но я уверен, что там, под ними – немало Мистических Кодов, заготовленных моим другом.

«Не стоило тебе приходить, - повторяет он с печальной улыбкой. – Теперь мне придётся увидеть… Как твои мечты умирают».

Что я могу ему ответить? Что я хочу ему сказать? Да и нужны ли здесь слова?

Я заговорю с Алариком

Я сконцентрируюсь на битве

Копейщик – слишком опасный противник, чтобы сбрасывать его со счетов. Оставить его за спиной – значит подписать себе смертный приговор. И Жанна д’Арк полностью разделяет моё мнение.

«Мы не можем идти дальше, пока не покончим с ним, Хозяин!»

Но сказать это одно, а вот добиться… Это совершенно другой разговор. Пока что инициатива на его стороне. Он контролирует ход битвы – и, похоже, не планирует рисковать, вступая в открытый бой.

А значит, придётся его вынудить… Это мой город. И как бы хорошо Копейщик не изучил его… Он не может знать всего, что ведаю я. Мой взгляд следует за аурой праны, которая описывает дугу вокруг нас… Сюда. Ещё немного…

Свист кнута… Боль лопнувшей кожи…

«Höllenloch!!!»

Это заклинание, созданное отцом и заложенное в Герб. Жестокое заклинание… Но более, чем уместное здесь. Несколько домов и участок улицы вокруг Копейщика с рёвом и грохотом уходят под землю, повинуясь моей воле – там давно уже была полость в камне. И мне достаточно было… ускорить процесс.

Дома увлекают Копейщика за собой, вниз, в бездну… Это не остановит его, конечно же нет. Но выиграет нам столь драгоценное время.

«Вперёд, Всадник!»

Даже этот бросок, невероятно мощный, был всего лишь очередной уловкой. Когда я кричу предупреждение Всаднику, она уже поднимает голову наверх – а с крыши дома, пронзённого копьём, на неё уже летит Слуга Аларика.

Его нога врезается в блок, поставленный Жанной д’Арк – но стена за её спиной ломается, и она с грохотом исчезает в провале. Я стискиваю зубы – даже отражённый удар болью разносится по моим контурам.

«Мне, старику, опять сражаться с девчушкой… - вздыхает Копейщик, ловко поднимая своё оружие. – Как утомительно».

Его взгляд прибивает меня к земле не хуже копья. В нём нет той лености, той притворной усталости. Как нет в нём и ненависти. Я понимаю, что он убьёт меня без раздумий и сомнений. Он сделает это, потому что…

…так проще и эффективнее.

Жанна д’Арк вылетает из клуб пыли, которые ещё не успели осесть после разрушения стены. Её глаза сверкают фиалковым пламенем. Меч вспарывает тунику Копейщика, но не достаёт до плоти – слишком быстра его реакция.

«Тц…» - произносит он, прыжком скрываясь на соседней улице.

Я бросаю короткий взгляд на Всадника…

«Нужно выследить его! Нельзя оставлять за спиной…»

«Попробуем оторваться! На горной дороге будет проще…»

Я вижу Жиля де Рэ. Он – настоящий демон, его глаза горят исступлённой, почти неистовой яростью. Тяжёлые удары его повергают англичан. Он лезет на стену, расчищая себе путь мечом.

Я вижу Жана Дюнуа. Он – будто воинствующий ангел, в его глазах – свет отваги и решимости. Его точные удары находят брешь в любой защите. Он лезет на стены укрепления, увлекая людей за собой.

Но все они теряются – рыцари и полководцы – когда я вижу её. Нет, она не разит врагов мечом, что висит у неё на поясе. Она не отдаёт приказы… Она просто… есть. Девушка со знаменем, окружённая вечным сиянием. И само её присутствие, её взгляд, её голос, её сердце…

Они позволяют сделать невозможное.

Превратить поражение в победу.

Превратить отчаянье в надежду.

«С нами Дева!!!» - вырывается крик из моего горла, и сотни голосов подхватывают его. Этот клич гремит над полем битвы, и силы каждого, кто слышит его, удесятеряются. Мост, ведущий от внешних укреплений к Турели, охвачен пламенем. Дым поднимается в небеса вместе с криками умирающих…

Огромный воитель в чёрных латах замахивается на меня боевым молотом, когда я лезу на стену. Он кажется настоящим гигантом по сравнению со мной. Сквозь щель забрала я вижу его налитые кровью глаза…

Я отражу удар

Я ударю быстрее

Мы идём по тёмным коридорам и туннелям. Идём, не видя ничего вокруг себя. У нас нет сил, чтобы заговорить друг с другом. Нет сил ни на что, кроме как идти, перебирать ногами по древним камням, оставляя за собой след из крови и праны…

С каждым мигом мы всё ближе… Но и сил всё меньше… И вот я понимаю, что нам нужно отдохнуть. Всего чуть-чуть… Самую малость…

Я прислоняюсь к холодной каменной стене. Мы… Близко. Я знаю. Я чувствую.

Жанна д’Арк… Почему её лицо столь мрачно? Почему столь сосредоточен её фиалковый взор? Что тревожит мою Слугу?

Ведь мы… победили.

«В чём дело… Жанна?» - я нахожу в себе силы задать этот вопрос, и она вздрагивает, будто забыла о моём существовании.

Не сразу Всадник отвечает мне. И голос её звучит глухо и отстранённо: «Я… Мне было видение, Хозяин. Господь послал мне его…»

«И что же ты видела?»

«Хозяин!» - Жанна д’Арк не может сдержать чувств и подаётся вперёд. Я зажимаю рану на груди, отпрыгивая в сторону. Она неглубокая – полшага спасли мне жизнь – но кровь окропляет камни моего замка.

«Ужель ты думал своим колдовством одолеть Нас, дерзновенный?» - усмехается Шарлемань.

Сопротивление Магии… Ну конечно. Мой противник – Мечник. Один из Рыцарских Классов. Обычными заклинаниями его не пронять.

«Хозяин!» - в голосе Жанны д’Арк я слышу предупреждение и тревогу. Я вытираю кровь, проступившую на губах, и снова чувствую под ногами твёрдую землю. Правда, в ушах звенит от удара, но это… терпимо.

«Сколько же в тебе дерзости и глупости, наглец, что ты решил тягаться с Нами лоб в лоб!» - усмехается Шарлемань.

Глупость это, самонадеянность или наглость… Не знаю. Может быть, это вера? Потому что верить в себя и в мою Слугу – это всё, что мне остаётся.

С каждым мигом эта битва становится всё тяжелее. Что бы ни говорил Мечник Шарлемань, он вкладывает всё больше и больше сил в каждое движение. Рано или поздно этот титан обрушится на меня со всей своей мощью…

И тогда мне несдобровать.

Победить в открытом бою мне не удастся. Я смотрю на следы крови на пальцах. Странно… Я думал, она превратится в прану. Но я – всего лишь фальшивый Героический Дух…

Смогу ли я превзойти оригинал?

Есть ли у Шарлеманя слабое место? Это не его мощь. Не его техника. Не его меч… Нечто иное.

Я…

…попробую спровоцировать его

…попробую обхитрить его

Я замираю… Замираю меж двумя… крайностями? Меж двумя сущностями? Меж двумя…. Девушками.

Златовласая святая, облачённая в невинную сталь…

Черноволосая распутница, лишённая одежд…

Жанна д’Арк… Та, с которой я сражался плечом к плечу семь долгих, бесконечно долгих дней…

И Она, что звала меня во снах семь долгих, бесконечно долгих лет…

«Ульрик фон Нитерберг… Каково твоё Желание?»

Семь лет… Все эти жертвы… Ради чего?

Ради того, чтобы уничтожить плод своих трудов?

Ради того, чтобы защитить этот Мир?

Я смотрю на свою руку, будто там написан ответ… Но там не ответ – там лишь инструмент. Решение… Решение принять придётся мне.

«Властью Заклятья Повеления, я приказываю тебе, Всадник Жанна д’Арк…»

«…уничтожь Грааль Нитерберга!»

«…перестань… быть!»

«…перестань… быть!»

«…уничтожь Грааль Нитерберга!»

Этот враг нам не по зубам… Мы погибнем в сражении. А вместе с нами – и Слуги, чьё существование неразрывно связано с нашим. Наш план… Мы знали, что наш враг может быть силён.

Но не предполагали, что настолько.

И эта ошибка может стоить нам Грааля. Нет – стоить нам жизней!

Мы разворачиваемся к выходу из пещеры. Бежать… Вернее, отступить, перегруппироваться и действовать уже исходя из новых фактов. Вот только…

«Как будто я дам вам улизнуть!»

Бурлящая вода поднимается стеной, превращаясь в завесу, что отделяет от нас выход из пещеры. Пробиться через неё… На это нужно время. Драгоценное время, которого у нас нет.

По мановению руки Вольдемара поток воды обрушивается на нас. Меня и Летицию швыряет к стене, и я чувствую, как вот-вот захрустят мои кости. Нужно… Что-то делать!

И вдруг всё прекращается. На лице Вольдемара – гримаса… боли? А потом…

«Властью Заклятья Повеления, я приказываю тебе, Берсеркер! Используй свой Благородный Фантазм!»

И всё изменилось…

«В вопросах Берсеркера мы всецело доверяем вам! – говорю я, обращаясь к Слугам. – Мы же с Летицией сосредоточимся на поисках его Хозяина».

Наивно предполагать что мы, Маги, можем что-то посоветовать Героическим Духам, когда речь заходит о сражении. У них – своя задача и своё предназначение. А у нас – свои…

Вдвоём мы сможем найти Мага, если он будет рядом. Вряд ли Хозяин бросит раненого Берсеркера. Тем более, чтобы получать преимущество от праны Средоточия, Слуге необходим проводник – то есть, Хозяин.

Другой вопрос – как мы будем действовать, когда найдём его.

«Я не знаю, насколько близко вы знаете друг друга, - говорит Лучник, и я чувствую румянец на щеках, - но что вы… сражались плечом к плечу. – и это правда; мы занимались… другим. – Мой совет – сразу определитесь со своими ролями в предстоящем сражении. Кто из вас будет на острие атаки, а кто – прикрывать и оказывать поддержку».

В словах Слуги Летиции – свой резон. Без договорённости мы будем лишь мешать друг другу. Но кто будет на первых ролях – и примет весь риск на себя – а кто – в резерве? Не такой уж простой вопрос…

Как Маги мы с Летицией примерно равны. Тёмное Искусство хорошо работает как в атаке, так и в защите. Ведьма хорошо подготовилась. Тем более, что Вода – её Стихия. И её характер больше подходит для активных действий. Она не любит быть на вторых ролях… ни в битве, ни в постели.

Я же… Что ж, это мои земли, а значит, у меня будет определённое… преимущество. Моральный долг и стремление отомстить за нанесённое оскорбление буквально-таки требуют, чтобы я шёл впереди. Тем более… Я не хочу, чтобы Летиция пострадала.

Что же решить?

Я буду на передовой

Я окажу поддержку Летиции

Удар, новый удар. Пламя лижет камень укреплений, и кровь струится по стенам. Англичане сражаются яростно. За каждый шаг они платят убитыми – своими и нашими. Сталь звенит о сталь…

Жиль де Рэ, Жан Дюнуа, Ла Гир… Сейчас каждый из нас равен этим героям. Под Её взглядом, под её знаменем… С Её именем сладко даже умирать. Она - наша надежда. Наша победа. Наша спасительница.

Я отбиваю в сторону чей-то меч и тут же наношу ответный удар. Клинок прорубает броню как бумагу и глубоко увязает в теле англичанина. Я разжимаю пальцы и подхватываю его боевой топор.

Сегодня мы победим…

«С нами Дева!!!»

Лучник застыл на зубце, натягивая тетиву. Он целит куда-то вниз. В кого? Не в неё ли? С рёвом я швыряю боевой топор. Он вонзается ему в плечо за миг до того, как он спустит тетиву. Стрела всё равно отправляется в полёт – но он падает вслед за ней, вниз.

«С нами…»

Мне не больно…

Меч пронзает мне спину и выходит из живота. Кровь наполняет рот. Я тянусь к этому клинку, чтобы схватить его. Чтобы забрать с собой ещё одного англичанина. Чтобы…

Мне не больно…

«…Дева…»

Удар палицы обрушивается мне на голову, превращая её месиво из плоти и кости. Но мне не больно…

«С нами…»

Я…

…просыпаюсь

На ветку дерева, прямо над моей головой, тяжело садится потрёпанный чёрный ворон. С карканьем он выпускает из клюва свиток, и я, не задумываясь, ловлю его. Этот аромат… Я ни с чем его не спутаю.

Птица ещё раз каркает, явно удовлетворённая проделанной работой, и взмахивает крыльями, чтобы удалиться.

На ветку дерева, прямо над моей головой, тяжело садится маленькая механическая птица с серебряными пёрышками и заводным ключом в спине. Издав мелодичный звук, она выпускает из лапок свиток, и я, не задумываясь, ловлю его. Этот аромат… Я ни с чем его не спутаю.

Птица издаёт мелодичное чириканье и, быстро взмахивая серебристыми крыльями, стрелой уносится прочь.

И как они всякий раз меня находят? Вздохнув, я разворачиваю свиток. Этот почерк… Я видел его в тех немногочисленных письмах, что доходили до меня. Аккуратный – но кое-где дрожащий. И… отпечатки слёз на бумаге?

«Здравствуйте, Ваша светлость!»

Я хотела бы встретиться с Вами, чтобы объясниться. Как можно скорее. Я буду ждать Вас на Кладбище всех душ. Одна. Я понимаю, что прошу о многом. И знаю, что у Вас нет ни единой причины мне верить… Но прошу, приходите один. Без Вашей Слуги. Я хочу увидеть Вас… И поговорить лишь с Вами»

«Простите за мою дерзость».

«Амелия Фион Ренстаад»

Ловушка? Нет. Глупость… Зачем бы… Чтобы избавиться от меня быстро и безболезненно? Я протягиваю послание Всаднику, и она быстро пробегает по нему глазами, а потом вопросительно глядит на меня.

Как я поступлю?

Я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться и собрать мысли в кучу… Её взгляд… В тот самый момент, когда Шарлемань взял её на руки, чтобы унести прочь, тогда, на склоне горы. Это не был взгляд счастливого человека…

Это не был взгляд победителя.

«Я пойду», - твёрдо говорю я. Не могу не пойти.

«И ты пойдёшь со мной, Всадник»

«И я пойду один»

Громкие слова и заявления это всё хорошо… Но реальность такова, что наш противник не только чудовищно сильный Мечник, но ещё и Лучник, присягнувший ему на верность. И чтобы одолеть их… Мне нужно нечто большее, чем Чудо.

Громкие слова и заявления это всё хорошо… Но реальность такова, что наш противник не только чудовищно сильный Мечник, но ещё и Копейщик, присягнувший ему на верность. И чтобы одолеть их… Мне нужно нечто большее, чем Чудо.

Мне остаётся лишь уповать на то, что Шарлемань будет достаточно благороден, и они не нападут на нас одновременно. Хотя… Что это изменит? Лишь отсрочит печальный конец? Всадник проиграл Мечнику в поединке…

Сила Заклятья Повеления может быть и уровняет шансы… Но у Хозяйки Мечника – у Амелии – тоже есть этот козырь. И в результате, обоюдное их применение ничего не изменит, а лишь увеличит масштабы разрушения…

Смогу ли я переубедить Летицию? Хочу ли я это делать? Хельвиг… Она погибла из-за неё.

Смогу ли я переубедить Аларика? Хочу ли я это делать? Хельвиг… Она погибла из-за него.

Вряд ли я смогу перебороть Харизму Шарлеманя.

Уже неважно, какие чувства нас связывали. Неважно, что произошло между нами. Это Война. И все мы знали, как это может закончиться…

Все, кроме Хельвиг.

«Всадник, - говорю я, по привычке называя её по имени Класса. – Для начала, предлагаю отправиться к Средоточию. Нам потребуется каждая крупица силы, мы всё равно в Шварцвальде, а там сейчас должно быть безопасно».

Хрустальное Озеро – идеальный вариант. Жанна д’Арк не собирается спорить с моим решением, но…

«Хозяин!» - слышу я её предупреждающий голос и…

…оборачиваюсь

Нет… Я не могу сдаться. Не сейчас.

Я не могу отказаться от семи лет трудов. Я не могу забыть кровь Хельвиг на моих руках. Не могу забыть ожоги на моей плоти. Не могу забыть боль, что пережила Жанна д’Арк, сражаясь за мою мечту. За моё Желание.

Неужели, все эти битвы, все эти жертвы – неужели, всё это напрасно? И Грааль достанется Шарлеманю?

Я отказываюсь в это верить.

«Я не сдамся, Всадник, - говорю я. – Даже если против нас – столь грозные противники. Даже если наши шансы близки к нулю как никогда. Я не отступлюсь. Я почту за честь сражаться вместе с тобой и… Мы добудем Грааль!»

«Иного ответа я и не ожидала, - не без гордости говорит Жанна д'Арк. – Будет исполнено… мой Хозяин».

Мой взгляд устремляется на запад. Туда, где высится проклятая гора Нитерберг. Туда, где зреет в Сокровенной Пещере то, что мы назвали Святым Граалем. Наша цель. Наше сокровище. Наша награда.

Шарлемань находится в замке – я в этом не сомневаюсь. Всё, что ему нужно – дождаться момента пробуждения и забрать награду себе. То, что он захватил мою крепость – это и неудача, и… преимущество. Пусть он отнял у меня всё…

Но это всё ещё мои Владения

Хватит…

Я слишком устал.

Я не верю в нашу победу…

И я не хочу больше никого терять. Не хочу сражаться с Летицией, со своей первой женщиной… Я вообще не хочу сражаться. Моя Война закончена. У меня кончились силы. Кончилась решимость. Кончилась воля.

И я не хочу больше никого терять. Не хочу сражаться с Алариком, со своим лучшим другом… Я вообще не хочу сражаться. Моя Война закончена. У меня кончились силы. Кончилась решимость. Кончилась воля.

Не хочу сражаться с Амелией. И не хочу заставлять Жанну д’Арк сражаться с Шарлеманем. И вообще – заставлять сражаться.

Все эти потери… Вся боль, что я пережил… Я заслужил хотя бы день счастья. Рядом с ней. С моей Слугой. День без предательств и убийств. День без боли и ран. Просто день…

…рядом с ней.

«Я не хочу больше сражаться», - говорю я, и пусть мой голос звучит виновато… это правда.

Жанна д’Арк поднимает на меня свой невинный и проницательный взгляд. Она улыбается мне… Ободряюще. Она обещала, что поддержит меня и моё решение. И она соглашается со мной.

Наша Война…. Война Святого Грааля…

…закончена

Завтра всё изменится. Начнётся новый Мир. Тысячелетнее Царство Шарлеманя… На что оно будет похоже? Найдётся ли там место Ульрику фон Нитербергу? Я не думаю о завтрашнем дне…

Завтра всё изменится. Потому что завтра её уже не будет рядом со мной. И поэтому я не хочу терять ни единого мгновения. С улыбкой я протягиваю руку Всаднику… Нет, Жанне д’Арк… чьи доспехи исчезают, и она остаётся лишь в простом фиолетовом платье. Даже её боевая диадема растворяется.

«Идём», - говорю я.

«Куда… Хозяин?» - застенчиво отвечает она.

Сколь женственна её невинная красота… Сейчас, когда сталь не скрывает её формы, её соблазнительную в своей невинности фигурку. И её смущение, её застенчивость лишь умножают привлекательность Жанны д’Арк.

«Наша Война закончилась, - отвечаю я. – Больше я не твой Хозяин. Ты можешь не называть меня так…»

«Хорошо… Ульрик».

Когда она произносит моё имя, тепло разливается внутри. И сердце бьётся быстрее. И быстрее бежит кровь. А когда она вкладывает свою ладонь в мою…

Кажется, это и есть счастье.

«Так куда мы идём?»

«Куда… пожелаешь»

А чего хочу я? Это наш последний день вместе… Неважно, будем ли сражаться или смиримся. Неважно, победим мы или проиграем. Завтра, на рассвете – если я кончено буду жив – я проснусь… И её уже не будет рядом.

Семь дней… Разве можно привязаться столь сильно к кому-то всего за семь дней?

Разве можно кого-то полюбить за столь короткий срок?

И чего же я хочу? Провести этот последний день в сражениях… Смотреть, как она получает раны… Смотреть, как её кровь струится по пробитой стали доспехов… Смотреть, как она умирает у меня на руках…

Или просто быть с ней рядом? Разговаривать… Держать её за руку… Угостить её чем-нибудь особенным… Просто наслаждаться её обществом…

…впитать каждое мгновение и оставить в своём сердце…

А быть может… - я вспоминаю её румянец, и её взгляд – быть может, я могу рассчитывать на… нечто большее? Сама мысль об этом кажется кощунственной… Запретной…

…желанной и сладкой.

Моя Война Святого Грааля подходит к концу. Как же она закончится? В крови и пламени? В тишине и свете?

Я…

…продолжу сражаться

…сложу оружие

Я не знаю, что это – реальность или сон? Или сон во сне? Невероятная прана Сокровенной Пещеры проникает в меня, сливается с моими контурами, пронизывает каждую частичку моего тела…

…и моей души…

Она там… Она зовёт меня. Нас разделяет лишь тонкая плёнка колдовской воды. Будто корка молодого льда. Будто тончайшее стекло. Разве может это остановить меня?

«Приди же…»

Этот голос… В нём – источник Начала.

«Приди же…»

Этот голос… В нём – источник Конца.

«Приди же…»

Этот голос… В нём – источник Истины.

«Ульрик фон Нитерберг… Готов ли ты умереть за своё Желание?»

«Да»

«Нет»

Я готов. Я готов на всё ради тебя… Ведь я…

…люблю тебя.

Раскинув руки, я падаю… Падаю в жемчужные колдовские воды. Даже если тело моё сгорит… Даже если душа моя обратится в пепел… Всё, что мне нужно – это обнять Тебя…

…хотя бы на мгновение…

«Что ты делаешь?!» - порыв магической силы хватает меня и бросает прочь, подальше от колдовского озера.

Я вижу перед собой разгневанное лицо Маргариты. Что здесь делает Верховная?! Неважно… Важно, что она успела вовремя.

«Рано, - говорит она, качая головой – Ещё рано, Ульрик фон Нитерберг».

И я…

Я малодушно отхожу от края озера. И жемчужное сияние глаз моего отражения тухнет, меняясь на привычный серый цвет.

Не могу. Я не могу шагнуть в колдовское пламя. Слишком слаб?

Или это мои чувства слишком слабы?

Тихий шорох за спиной… Я не один?! Резко оборачиваюсь – и вижу Маргариту, которая пристально наблюдает за каждым моим действием…

За каждой моей мыслью?

Как она здесь оказалась? Да и важно ли это?

«Ты сомневаешься, Ульрик фон Нитерберг, - спокойно говорит Верховная. – В этом нет ничего плохого. Но я надеюсь, что твои сомнения не превратятся в… бездействие».

И я…

…открываю глаза. Мой транс прерывается. Моё единение со средоточием прерывается. Не я разрываю его – скорее, оно само отталкивает меня. Времени больше нет. Потому что всё изменилось.

Всадник Жанна д’Арк тоже чувствует это. Она стоит передо мной во плоти, встревоженно касаясь рукояти клинка в ножнах. Мы слышим его… Мы ощущаем его…

Пульс Пробуждения

«В… Церковь. Я хотела бы сходить в церковь, Хозя… Ульрик», - смущённо произносит Жанна д’Арк, отводя взгляд, как будто просит о чём-то… неприличном. Но я понимаю её желание. Этого требует её вера. Этого хочет её сердце.

Это и её день… Не только мой.

И мы отправляемся в Нитерберг. И весь путь через Шварцвальд – все несколько долгих часов путешествия я не отпускаю её руку. Мы разговариваем… обо всём и ни о чём. Я рассказываю ей о своей жизни…

Кажется, рассказываю всё. Всё, что хочу, и всё что думал скрыть. Это не разговор… Скорее, исповедь. Я говорю, и уже не могу остановиться. И она не осуждает. Она не обвиняет. Она принимает меня таким, какой я есть.

И он настигает нас в дороге… Пульс Пробуждения.

Подземные реки магической энергии – праны самого Мира – пришли в движение. Их мерный, вековечный ток, изменился. Он ускорился. Совсем чуть-чуть, но… Это ощутимо так, будто сама земля сдвинулась с места.

Удар…

Гулкий удар далёкого сердца. Сердца горы Нитерберг. Сердца пробуждающегося Чуда.

Со всех концов Шварцвальда потоки праны стремятся туда. Чтобы омыть её. Чтобы напоить её. Чтобы помазать её.

Грааль Нитерберга…

Осталось недолго…

«Жанна…» - тихо говорю я, наблюдая за тем, как эта юная невинная девушка ест кислое яблоко Шварцвальда.

Странное умиротворение снисходит на меня. Я не боюсь… Ничего не боюсь. В каком-то смысле… Я уже выиграл. Я получил своё маленькое Чудо. Маленькое златовласое Чудо, что до последнего защищало мои Желания своим мечом.

Выиграть Войну Святого Грааля и достичь Чаши Нитерберга… Быть может, это не одно и то же?

«Жанна…» - повторяю я, не в силах справиться с чувствами.

«В чём дело, Хо.. Ульрик?» - с невинным удивлением спрашивает она, вытирая яблочный сок с губ. Воистину, она святая… Простой человек не смог бы есть эти яблоки не морщась.

«Спасибо тебе… Спасибо, за то, что была со мной. За то, что прощала мои ошибки. За то, что сражалась за меня. Спасибо тебе за всё… Жанна д’Арк».

Она улыбается в ответ. Смущённо, застенчиво. Я вижу, что ей приятны мои слова. Я ЗНАЮ, что они ей приятны. И я знаю, что она понимает…

Это не благодарность… Это прощание.

Мы набираем с собой ещё немного яблок – с ловкостью Слуги взобраться на дерево не составляет труда. Пульс Пробуждения становится всё сильнее… Всё ярче… Всё чётче.. А значит, времени всё меньше…

И мы отправляемся…

Эта дорога… Через Шварцвальд, в мой город, в Нитерберг… Она кажется всё длиннее и длиннее с каждым мигом. С каждым ударом Пульса Пробуждения. И в какой-то момент мы понимаем…

Всё кончено.

Она ускоряет шаг. Чтобы успеть добраться до храма. Нет, он не спасёт её. Не дарует защиту. Не продлит жизнь… Но это важно. Это важно для неё…

Я остаюсь позади. Просто не могу её догнать. Остаюсь и наблюдаю…

Жанна д’Арк делает шаг по мостовой одной из центральных улиц моего города… И её облик, её силуэт начинает дрожать. Золотое сияние охватывает её… Но не это не нимб святой, нет…

Она исчезает… Она распадается… Она уходит от меня…

Навсегда.

«Ульрик…» - шепчет она, бросая печальный взгляд на церковь. На дом её Бога, куда она так и не успела попасть. Всего несколько шагов… Всего несколько мгновений… Эти двери всегда открыты. И для святых, как она, и для грешников, как я.

Для крестьянок и для графов. Для Магов и для праведников. Её Бог… Может быть, Он и впрямь существует, если в Него верят такие как она… Как моя Жанна д’Арк.

Она делает ещё один шаг… И сил больше не хватает… Её тело становится таким тонким… Эфирным… Прозрачным… Будто мираж. Мимолётный фантазм, который пленил меня…

А потом исчез навсегда.

Всего несколько шагов… Всего несколько мгновений… Это нечестно…

Это… несправедливо

И всё же мы сворачиваем с тропы, когда я замечаю среди чёрных деревьев небольшую полянку... А там, посреди жёлтой травы – дикая яблоня, на которой всё ещё остались спелые плоды.

Это так странно – для конца октября. Но не слишком необычно… для Шварцвальда. Жанна д’Арк кивает, соглашаясь с тем, что можно на время отвлечься. И мы оказываемся на этой поляне, и я прыгаю, чтобы достать висящее яблоко… Но мой рост не позволяет этот сделать.

Жанна д’Арк хихикает, глядя на мои неуклюжие попытки… Она так прекрасна… Так невинна… Она, жившая в жестокие времена войны, которая казалась бесконечной. Она, умершая, чтобы закончить эту войну… И вернувшаяся от Престола Героев, чтобы участвовать в другой.

Это несправедливо…

«Ульрик…» - ласково говорит она, и я понимаю, что нужно делать. Я складываю руки, и её босая нога легко опирается на них. Изящный прыжок – и когда она приземляется на траву, то в её руках – два спелых яблока. Она протягивает мне одно… А сама вонзает зубки во второе…

Оно очень кислое, это дикое лесное яблоко… Но для меня оно слаще, чем любые самые изысканные яства.

Сердце… Оно бьётся всё быстрее… Она так близко – за всё время Войны я не видел её такой… Такой женственной. Такой… живой.

Такой желанной…

Я поцелую её

Я поблагодарю её

Несправедливо… И я…

«Властью Заклятья Повеления…»

Багрянец заката... Багрянец текущей крови… Багрянец одеяний блудницы… Этот свет вспыхивает у меня на руке.

«…я приказываю тебе, Всадник Жанна д’Арк…»

Один… Второй… Оба сегмента – оба осколка Чуда – загораются в унисон. Сколько они могут мне дать? Неважно… Всё, что я имею… Я отдаю ей.

«…живи, сколько сможешь!»

Она встаёт. Слёзы текут по её щекам. Слёзы благодарности… Слёзы разлуки… Чистые, искренние, сладкие слёзы. Она встаёт и делает шаг. Другой. Третий…

Она входит в открытые двери церкви и замирает. Оборачивается ко мне, объятая золотым сиянием. Это сияние конца…

Это сияние святости…

Она улыбается мне… Моя спутница. Моя возлюбленная. Моя святая. Моя Слуга.

Моя Жанна д’Арк.

«Спасибо тебе… Ульрик… Спасибо… И… Прощай».

Ветер… Лишь ветер, бегущий по улицам моего – нет, уже не моего города – подхватывает искры, золотые и фиалковые, и уносит прочь. Гаснущие искры… Всё, что осталось от моей Слуги. Всё, что осталось от моего сердца.

«Прощай…»

И я остаюсь… один. В новом Мире.

В Мире, где её больше нет.

THE END

Семь дней… Семь дней я был рядом с ней, с этой невероятно прекрасной девушкой. С этим невинным цветком… И с каждым днём мои чувства к ней крепли. Они становились сильнее. Желание сердца… Желание плоти…

Я шагаю к ней… Этот шаг – я никогда бы не отважился на него раньше. Но сейчас… Я заслужил это. Крупицу счастья. Простого, человеческого счастья. Обнять любимую девушку. Поцеловать её.

Разделить с ней ложе.

Здесь и сейчас… В эти последние часы, отведённые нам Судьбой…

Я касаюсь её пунцовой щеки. Заглядываю в эти кроткие фиалковые глаза. Её строгость исчезла вместе со сталью доспехов, вместе с вычурной боевой диадемой. Сейчас или никогда…

«Остановись, - тихо, но твёрдо шепчет она. – Остановись, Ульрик. Не делай этого. Я… Я не хочу этого. Прости».

Я отхожу на шаг. Я смотрю на неё, на мою бывшую Слугу. Она говорит правду… Она отвергает меня.

«Прости, Ульрик… Ты… Ты очень хороший. Но… Я не люблю тебя».

Это…

Нечестно.

После всего, что я прошёл… После всего, что я сделал для неё. После всех битв… Жертв… Потерь… Она отвергает меня. Меня. Её Хозяина.

Мой взгляд меняется. И уже Жанна д’Арк отступает на шаг. И уже нет той твёрдости в её взгляде. Я простираю руку к своей Слуге... И мои слова звучат как приговор.

«Властью Заклятья Повеления, я приказываю тебе, Жанна д’Арк…»

«…отдайся мне!!!»

Что я могу ей ответить? Лишь улыбнуться и кивнуть. Это её право… Отказать мне. Ведь она – Орлеанская Дева. Невинная святая. Радости плоти – не для неё. Её сердце отдано чему-то большему.

«Конечно… Забудь эту глупость, Жанна. Мою глупость… И мою слабость. Давай продолжим путь».

И мы отправляемся…

«НЕТ!» - в болезненном, глубоком и тёмном отчаянье говорит она… Но поздно. Сила Заклятья Повеления сковала её тело. И его власть распространяется по её невинному телу. Власть, которая заставляет её шагнуть мне навстречу.

Я ведь заслужил это…

Она всё равно исчезнет…

Она даже не человек…

Фиолетовое платье с треском рвётся под моими пальцами. Слёзы текут по её щекам, но она не может сопротивляться. Не может не подчиниться могуществу Заклятья Повеления. Я с вожделением гляжу на это роскошное тело, не знавшее мужской ласки. На эти бёдра… На полную грудь… На треугольник светлых волос там, внизу животе…

Всё это принадлежит мне

«Пожалуйста… Не надо…» - шепчет она, но…

...тщетно

Мои губы впиваются в её грудь. Зубы прикусываю сосок, и она взвизгивает… Не от удовольствия – от боли, от страха и отвращения. Но меня это не волнует. Наоборот… Меня распаляет это ещё сильнее…

Я продолжаю мять её груди, целовать их, играть языком с её набухшими сосками. Её тело отвечает на мои ласки… Но дух остаётся несломленным.

Пока что

«Умоляю… Остановись…»

«Нет!»

Я только начал… Самое интересное ещё впереди.

Жанна д’Арк не может сопротивляться. Она не может оттолкнуть меня. Не может ударить. Не может убежать. Она, Слуга, воплощённый Героический Дух… Та, что превосходит человеческие возможности…

...всецело в моей власти!

Я разворачиваю её и толкаю к дереву. Прижимаю лицом к стволу яблони – сильно, грубо, жестоко. Некоторое время я вожусь с ремнём – трясущиеся от страсти пальцы плохо справляются с застёжками. А вид её бёдер, её выгнувшейся спины, её раскрасневшихся щёк, её грудей, покрытых следами моих поцелуев… Всё это ещё больше распаляет меня…

«Нет… Нет… Не надо… - она уже не кричит, она всхлипывает. – Ведь ты… Ты не такой… ААА!!!»

Она снова срывается на крик, когда я вхожу в неё. Мне удаётся это с трудом… Так узко… И непривычно сухо… Но…

...это неважно…

Кровь – доказательство её утерянной девственности – струится по внутренней стороне бедра Жанны д’Арк. Первый толчок… Второй… Я ускоряю движение, наматывая её золотую косу на руку. Её тело содрогается от боли... Она уже не кричит… Она пищит и скулит…

...но ничего не может сделать…

Ещё… Ещё… Ещё чуть-чуть… Мои движения становятся всё быстрее… Всё грубее… Всё глубже…

Я кончаю…

Моё семя смешивается с её кровью в лоне. Какое блаженство… Я не думал, что это будет настолько хорошо… Я разжимаю руку, отпуская косу, и Жанна д’Арк падает на колени, не в силах стоять на ногах.

Её взгляд пуст. Неужели, сломать её дух было так просто?

Я обхожу её вокруг, осквернённую святую, и любуюсь этим зрелищем. Её телом, будто созданным для того, чтобы наслаждаться им. Её разбитым сердцем. Её растоптанной невинностью.

Это и правда… приятно…

Я сжимаю её подбородок двумя пальцами, чувствуя, как силы возвращаются ко мне. Моё мужское естество, только что разрядившееся в её лоно, вновь поднимается. Её красота… Её осквернённая чистота… Она пьянит. Она шепчет: «Возьми меня… Снова… И снова… И снова…»

«Ты знаешь, что нужно делать», - говорю я, и она послушно кивает.

Её губы неловко обхватывают моё естество и начинают неуклюже, неумело двигаться. Но в этом неумении и скрывается истинное блаженство. Ещё… Ещё… Я не могу терпеть. Я хватаю её за волосы и начинаю двигаться навстречу. Моё естество проскальзывает в её горло, она задыхается, захлёбывается… Но продолжает.

Ещё… Ещё… Ещё чуть-чуть… Мои движения становятся всё быстрее… Всё грубее… Всё глубже…

Я кончаю…

Минута? Две? Три? Как долго Хозяин Берсеркера сможет поддерживать Ограждающее Поле? Как долго будет существовать это Изваяние Реальности?

И смогут ли наши Слуги продержаться против неистового Старкада?

Мы стоим спина к спине – Маги, которым пришлось стать воинами — и безликие бойцы окружают нас. Пятеро лежат на полу, сражённые нашими ударами. Но семеро ещё здесь. Больше половины…

И их натиск становится всё яростней. Ведь тот, кто послал их – кто создал их – понимает, что время играет не на его стороне.

Прикрываясь щитом, воин, с ног до головы закованный в кольчугу, бросается на Летицию. Я быстро меняюсь местами со своей спутницей, чтобы встретить его рубящим ударом по ногам. Он падает, и тут же кривой нож вонзается ему в шею.

Ещё немного… Мы справимся. Мы…

«Нет…» — испуганно шепчет Летиция, и я понимаю, почему…

Воины, сражённые нами… Поднимаются с пола. Несмотря на раны, они снова бросаются в бой.

Ведь здесь, под Сводами Вальгаллы, воины не знают смерти…

Я успеваю пронзить мечлм одного, оттолкнуть другого и вырвать топор из рук третьего, но… Их слишком много. И они поднимаются. Снова и снова. Снова и снова.

Кинжал вонзается мне в спину. Чьи-то холодные руки обхватывают горло. Темнеющим взором я вижу, как копьё пронзает живот Летиции…

Нет…

Так не должно быть…

Я…

Прости меня…

Жанна…

BAD ENDING

Моё семя заливает её некогда невинное лицо. Я не сдерживаюсь. И вид её осквернённого лика возбуждает меня ещё сильнее. То, как моё семя стекает по её щекам… По губам…

Я хочу её. Снова. Уже сейчас…

Опять… И опять… И опять…

Я овладеваю Жанной д’Арк снова… И снова… И снова… За каждый день нашей Войны, когда она издевалась надо мной своей показной чистотой и невинностью… За каждую рану, что я получил из-за неё… Я делаю с ней всё, что захочу. И как захочу.

Снова… И снова… И снова…

И вот я, обессиленный, отхожу от её осквернённого, липкого от моего семени тела. Сколько раз я брал её? Сколько раз я слышал её мольбы и просьбы остановиться? Сколько раз я кончал лишь для того, чтобы овладеть ей снова… Я попробовал каждую её дырочку… Я заставлял её делать всё, что придёт мне в голову. Я…

Жаль, что скоро всё закончится. Война закончится, и она исчезнет… А ещё раньше – действие Заклятья Повеления. И тогда…

Как она поступит? Сможет ли она простить ЭТО?

Я не собираюсь рисковать. Я простираю руку над осквернённой святой и произношу ледяным тоном: «Властью Заклятья Повеления, я приказываю тебе, Всадник! Перестань быть!»

Пламя… Пламя охватывает её обнажённое тело. Пламя пожирает её золотые волосы, её нежную кожу, её тёплую плоть. Пламя пожирает всё – даже её неопалимое сердце… И она кричит… Как же страшно она кричит… Как корчится в этом огне…

И когда остаётся лишь пепел… Я отворачиваюсь от почерневших яблок на этом проклятом дереве. Я иду в город… В Нитерберг. Новому правителю наверняка потребуются смышлёные подданные и помощники…

…и у меня есть, что ему предложить

DARK ENDING

Солнце поднялось над чёрной бесконечностью Шварцвальда утром первого ноября. Виконт Ульрик фон Нитерберг проснулся в полном одиночестве, в собственной постели. Аларика отозвали срочные дела — он оставил лишь короткую записку. В следующий раз они встретились только через полгода. Летиция нашла виконта… Через некоторое время. Он начал встречаться с ней, конечно же. И конечно же эти отношения предсказуемо рассыпались по множеству причин.

Но из той ночи Ульрик фон Нитерберг вынес нечто важное. Он увидел… Он коснулся Чуда. А Чудо коснулось его.

И дерзкая, кощунственная, богохульная мысль — мысль достойная Мага — тогда родилась в его голове. Превратить это дикое Чудо в нечто большее.

Превратить его в ритуал.

«Ульрик фон Нитерберг. Каково твоё Желание?»

Я привожу себя в порядок и возвращаюсь к своей Слуге. Семь лет… Вот он, передо мной, плод семилетнего труда. Девушка, рождённая святой. Девушка, сожжённая на костре. Спасительница. Героиня.

Всадник Жанна д’Арк.

Моё оружие в Войне Святого Грааля. Моя Слуга.

Моя Судьба.

«Я готов, Всадник»

Долю мгновения Жанна д’Арк раздумывает, соглашаться ли с моим решением. Её аура вот-вот станет видимой — настолько ярко сияет боевой дух Всадника. Меч в её руках не дрожит, его клинок прям и идеален, как жизненный путь, выбранный самой Жанной д’Арк.

Надеюсь, что в этот раз конец будет не столь печальным.

«Хорошо, Хозяин. Полагаюсь на тебя», — говорит она и замирает, готовая отразить новую атаку.

Я не могу сражаться с Героическими Духами. Но я не буду бесполезной ношей для своего Слуги! Пусть так, но я помогу ей в сражении…

Вот только как найти того, кто даже атакует невидимым оружием? Мои чувства обостряются до предела, я вглядываюсь в стену чёрных деревьев, я пытаюсь уловить мельчайшие крупицы чужой праны, но… Бесполезно.

Мелодичный свист… Звон… Жанна д’Арк отражает ещё одну атаку. И ещё… И ещё…

Я верю, что Всадник справится. И продолжаю искать.

Мы на удивление быстро добираемся до брода к северу от города. Здесь воды Дуная, тёмные и спокойные, сужаются, и можно пересечь их по установленной крестьянами переправе, буквально не замочив ног.

В пути мне потребовалась одна остановка. Надеюсь, Всадник не видела, как я вытирал кровь с губ.

Без промедлений мы пересекаем реку и теперь уже полностью попадаем под сень зловещего леса. До рассвета ещё далеко — и алчные призраки тянут к нам бесплотные руки… Лишь для того, чтобы обжечься об ореол святости моей спутницы. Ни тьма, ни зло, ни смерть, царящие здесь, не посмеют осквернить её.

Я… этого не позволю.

Летиция ждёт нас. И возможно, с целью убить. Она участница Войны, а значит с ней — Слуга. Нужно предупредить Всадника… Но при этом желательно не выдать мои похождения.

«Будь начеку, - говорю я. – Предчувствие подсказывает мне, что мы можем встретиться со Слугой».

Да уж. Ничего умнее не мог придумать, граф?

Жанна д’Арк следует рядом со мной в призрачном облике, но я ощущаю свет её ауры. Он обволакивает меня, скрывает, защищает от зла… снаружи. Но не от того, что внутри.

«Начнём»

Прислонившись к стене, я наблюдаю за тем, как Жанна д’Арк играет с детьми Нитерберга. Кружится, смеётся, бросает мяч… Хватает курносую девочку с косичками и подбрасывает её под весёлый визг… Здесь и сейчас, она счастлива…

А я?

Ведь я прекрасно понимаю, что уже через пару часов эти нежные руки будут сжимать не детские пальчики, а рукоять меча. И на ангельском лице будет не улыбка, а кровь… Кровь врагов и её собственная.

Сражаться в Войне Святого Грааля — её Судьба. Судьба, которую я ей уготовал.

«Ваша светлость, — на удивление уверенный голос отрывает меня от созерцания прекрасной картины. — Добрый вечер. Вот так неожиданная встреча».

«Добрый вечер и тебе… Хельвиг»

«Добрый вечер и тебе… Хельвиг»

Мы уже сталкивались со Слугами сегодня. И пусть это была не истинная битва, когда в ход идут Благородные Фантазмы, мы держались… достойно. Я и Всадник ещё живы. Мы не проиграли.

И мы не проиграем впредь. Эта Война… Мы должны в ней победить. Ради всего, что я поставил на кон.

…Ради неё. И ради её желания.

И вот мы снова в моей Мастерской. В маленьком Мире, который создавался поколениями семьи Нитербергов. В мире моих амбиций.

В мире моих кошмаров.

Свист кнута. Омерзительный звук лопающейся на детской спине кожи. Вкус кровь из прокушенной губы.

Я не закричу.

Больше никогда.

Я не смею сказать это вслух. Не осмелюсь передать это даже в мысленной речи. Я шепчу это в глубине своего сердца…

«Спокойной ночи… Жанна»

Белоснежная стена вырастает передо мной за мгновение до того, как уши улавливают смертоносное пение. Я успел!

В Гербе Нитербергов хранятся Таинства, которые я могу противопоставить врагам… Но не Героическим Духам.

«ХОЗЯИН!!!» — отчаянный вопль Жанны д’Арк кажется таким тихим… Таким далёким…

Моя «Стена Мела» медленно разваливается напополам, будто рассечённая незримым мечом. Как плавно. Как… красиво…

«ХО…»

Я перевожу взгляд вниз, на себя. Ноги. Почему я их не чувствую?

«…ЗЯ…»

Полоса наливается алым, перечёркивая мой живот будто тонкий поясок. Что… происходит?

«…ИН!!!»

Рассечённый пополам невидимым клинком я тону… Тону… Тону… Во тьме и в собственной крови.

BAD ENDING

Но нужно всё хорошо взвесить. Всё обдумать. Речь идёт о решении, которое, так или иначе, изменит для меня ход Войны Святого Грааля.

Я в сомнениях меряю шагами главный зал замка, где я обычно принимаю гостей и просителей. Сейчас здесь нет ни челяди, ни придворных, ни даже стражи. Он не такой уж и большой, этот зал, и у меня он всегда навевал… спорные воспоминания.

Слишком часто я вижу в графском кресле призрак совсем другого человека…

Всадник не торопит меня с принятием решения. От её проницательного фиалкового взгляда не укрываются мои сомнения. Она всё понимает.

Трещина на потолке торопит меня своим видом. Она напоминает об оскорблении, что нанёс моему роду Берсеркер. О долге. И об отмщении. Будь здесь отец… Он не сомневался бы ни на мгновение.

По счастью, я — не мой отец.

И всё же эти чувства бьются в моём сердце так явно, что невольно в голову приходит другая мысль. Не их ли и хотел вызвать тот, кто послал Берсеркера напасть на замок? Не играет ли мной чей-то проницательный и жестокий разум?

Мне нужно собраться с мыслями. И пока я это делаю, я…

…напишу письмо Амелии

…поговорю с Жанной д’Арк

…останусь наедине с собой

Слуга берёт некоторое время на раздумье, а потом отвечает со свойственной ей серьёзностью. Её строгий, но в то же время чарующий голос звучит у меня в голове: «Мне не по нраву Чёрный Лес, Хозяин. Но я понимаю, что он – отличное убежище для других участников Войны, не говоря уже о том, что там расположены Средоточия, если я всё верно помню».

А ещё Летиция пригласила нас. Меня и Всадника. Обсудить наше… будущее. Или решить всё сражением Слуг? Я понимаю, что попал в неловкое положение. Не могу же я рассказать Жанне д’Арк, что в одиночку ходил в Шварцвальд, пока она…

…Пока она сама нарушала моё распоряжение.

Эти недра никогда не видели солнечного света. Мы идём сквозь вечный мрак, и лишь трепещущее пламя факела озаряет наш путь. Я бы мог использовать Магию, чтобы призвать свет – фокус, доступный, наверное, любому, кто хотя бы слышал о Ремесле — но не хочу тратить даже крупицу праны.

«Кладбище… Это же должно быть место упокоения, Хозяин, - голос Жанны д’Арк становится ещё строже, и в нём просыпаются грозные нотки. – Неужели, кто-то из участников Войны посмеет осквернить его и нарушить покой умерших?»

Участники Войны — Маги. Для них покой мёртвых не значит ничего. Но вслух я этого не произношу.

«Если кто-то решил затаиться среди умерших, то наш долг — отыскать его и призвать к ответу», — вдохновенно произносит Жанна д’Арк, и я просто таки физически ощущаю, как её рвение передаётся мне, вливается в мои контуры, начинает стучать в моём сердце.

Воистину, она — святая, что повернула ход Столетней Войны. Сможет ли она повернуть ход «семидневной»?

«И всё же мы отправимся в Шварцвальд»

«Мы исследуем Кладбище Всех Душ»

Мы покидаем Мастерскую и замок, воспользовавшись одним из многочисленных тайных ходов, что пронизывают гору Нитерберг. Не хочу лишний раз тревожить и привлекать внимание моих гостей. Я очень рассчитываю на то, что созданная мной Война их не коснётся.

Я очень стараюсь скрыть слабость. И очень надеюсь, что за мной не остаётся кровавый след. Жанна д’Арк молчит — быть может, и впрямь не замечает моего состояния, а может просто не хочет лезть в это.

Пока мы идём по туннелям, не все из которых прорублены руками людей, я решаю, что самое время обсудить наши планы на сегодняшний день – второй день Войны Святого Грааля. Наша задача найти и одолеть всех остальных участников. Шесть Слуг. Шесть Магов.

И один из них — Аларик де Карнэ де Малагис.

«Я вижу два варианта, Всадник. Мы можем отправиться в Шварцвальд – лес слишком большой, чтобы исследовать его за один раз. Или… На этот раз я предлагаю посетить Кладбище Всех Душ. Это не только очень… красивое место. Оно вполне может стать убежищем для Хозяина и Слуги».

Ещё один поворот, и вот уже мы спускаемся по винтовой лестнице. Мои шаги гулко разносятся по туннелям. Поступи моей спутницы не слышно совсем.

Что ты об этом думаешь?

К Дьяволу! Наши Слуги сражаются там, внизу! Они бьются с настоящим монстром, чтобы дать нам шанс… Будь он хоть сам Маршал-Волшебник… Мы не можем сдаться!

Мы не отдадим ему НАШ Грааль!

Мои серые глаза наполняются решимостью. Он пришёл в мой дом. Он убил моих людей. Я встречаюсь взглядом с Алариком, и он согласно кивает. Мы не можем сдаться!

Это Война. Наивно предполагать, что все её участники будут равными по силе. Но нас двое. Мы… справимся!

«Атакуем вместе!» — говорит мой друг, поднимая сразу два жезла – с рубином и сапфиром.

Он тоже смертен. Всего один удар… Это всё, что нам нужно.

«Dämonenspitzen!» — выуживаю я заклинание из Магического Герба…

Камень превращается в острые шипы и несётся в сердце Вольдемара. Два ярких луча – алый и синий —закручиваются в спираль и несутся в лицо Вольдемара. Но слишком злобная улыбка появляется на лице Хозяина Берсеркера. Он вздымает руки, и голос его звучит как раскат грома.

«Gezeitenwellen-Terror!!!»

Вода Средоточия поднимается стеной. Она с рёвом движется на нас, навстречу нашей Магии. Волна сметает и каменные шипы, и спираль разноцветных лучей. Она швыряет нас в стены, и я чувствую, что вот-вот захрустят мои кости… Брызги в лицо… Где же Аларик?!

И вдруг всё прекращается. На лице Вольдемара – гримаса… боли? А потом…

«Властью Заклятья Повеления, я приказываю тебе, Берсеркер! Используй свой Благородный Фантазм!»

И всё изменилось…

Теперь в карканье ворона я слышу смех. Под ногами что-то хлюпает. Трясина? Куда меня ведёт эта проклятая птица? Я продолжаю идти, но белёсый туман просачивается сквозь поры моей кожи внутрь, к самому сердцу. И там рождается страх.

Я оборачиваюсь и не могу различить тропинку, по которой шёл. А потом…

Там, впереди. Колоссальное количество магической энергии, сконцентрированное в одном месте. Прана, полная спокойствия и невероятной силы. Это аура Слуги. Вражеского Слуги.

«Дурак…» - шепчу я себе и сжимаю кулак.

Выхода нет.

«Властью…»

Звон тетивы будто пение струны. Осознание приходит раньше, чем боль. Моя рука – та самая рука, на которой начерчены Заклятья Повеления – падает в туман. А потом бьёт фонтан крови.

А потом приходит боль.

«ВСАДНИК!!!»

Поздно. Мой крик уже не достигнет Слуги.

И новая песнь. Теперь уже погребальная. Моя грудь разрывается, когда незримые стрелы пронзают её.

Тело моё падает в туман и растворяется в нём. Моя Судьба — стать одним из многочисленных призраков Шварцвальда.

Как глупо…

BAD ENDING

Солнце поднялось над чёрной бесконечностью Шварцвальда утром первого ноября. Виконт Ульрик фон Нитерберг проснулся в полном одиночестве, в собственной постели. Головная боль продолжала мучить его ещё долгое время. И столь же долго он не мог вспомнить, что произошло. Летиция нашла виконта… Через некоторое время. Он начал встречаться с ней, конечно же. И конечно же эти отношения предсказуемо рассыпались по множеству причин.

Но из той ночи Ульрик фон Нитерберг вынес нечто важное. Он увидел… Он коснулся Чуда. А Чудо коснулось его.

И дерзкая, кощунственная, богохульная мысль — мысль достойная Мага — тогда родилась в его голове. Превратить это дикое Чудо в нечто большее.

Превратить его в ритуал.

«Ульрик фон Нитерберг. Каково твоё Желание?»

Я привожу себя в порядок и возвращаюсь к своей Слуге. Семь лет… Вот он, передо мной, плод семилетнего труда. Девушка, рождённая святой. Девушка, сожжённая на костре. Спасительница. Героиня.

Всадник Жанна д’Арк.

Моё оружие в Войне Святого Грааля. Моя Слуга.

Моя Судьба.

«Я готов, Всадник»

Я начинаю свой бесцельный путь сквозь Шабаш, который становится всё ярче, всё бесстыдней, всё опасней. Языческое празднество, где страсть и смерть идут рука об руку и превращаются друг в друга на потеху силам столь тёмным, что они рождены задолго до Человечества. На потеху и во славу Им.

То, что я вижу, пленяет взор и вызывает отвращение. Это не тьма и свет – лишь разные аспекты Тьмы. Чувственная притягательность… Бесчеловечная жестокость… Земная красота и земное уродство.

Вот морщинистая старуха в исступлении теребит свои отвисшие груди, облизывая шершавым языком дряблые губы…

Вот одноглазый седовласый мужчина, чьё тело покрыто ритуальными шрамами, пронзает себе руку колдовским кинжалом…

Вот несчастный горожанин, пленённый заклинанием, срезает с себя куски плоти и бросает их в котёл…

Вот обнажённая рыжеволосая красавица ублажает толстяка, в котором я узнаю священника одной из деревенских церквей…

Я иду мимо всего этого, не зная куда, не зная зачем. Без цели. Без пути. Полагаясь лишь на Судьбу.

Я продолжаю свой путь

Моя Слуга, удостоверившись, что рядом никого нет, появляется из золотого марева призрачного облика. Прошедшее время и ей пошло на пользу — сейчас Жанна д’Арк уже выглядела так, будто не было утреннего сражения. Не могу сдержать улыбку, когда вижу её строгие фиалковые глаза.

Только сейчас я понимаю, что обед передо мной на одну персону. Как же я не подумал о своей спутнице? Уверен, Руперт не стал бы задавать вопросов, прикажи я ему накрыть на двоих. Но момент упущен.

«Ты голодна, Всадник?» – спрашиваю я и надеюсь, что голос звучит не слишком неловко.

Вопрос этот звучит для Жанны д’Арк более, чем неожиданно. Несколько мгновений она глядит на меня озадаченным и смущённым взглядом, а потом произносит с привычной ей серьёзностью.

«Слуги не нуждаются в пище, Хозяин. Мы можем её принимать, но… В ней нет… необходимости. Кроме того, я так поняла, блюда здесь предназначены для одного…»

Здесь она меня полдовила. Но не могу же я есть, когда она тут стоит и… смотрит. Или могу? Прана – энергия самой жизни. И один из самых доступных способов её восстановления это еда и сон. Если с последним мне не повезло, то можно восполнить этот пробел первым.

…Я буду есть один

…Я разделю порцию

…Я не буду есть вообще

Я провёл следующие несколько часов в качестве графа Нитерберг, а не в качестве Мага Ульрика или Хозяина Всадника. Выслушивал просителей, разрешал споры, судил, читал и подписывал бумаги. Я успел пообедать и перевести дух. Но не отдохнуть.

Один раз мне пришлось отлучиться на полчаса, потому что я чуть не потерял сознание прямо за графским столом. Но не смотря на это недоразумение, за эти несколько часов, не связанных с Магией, мои контуры смогли восстановиться, и я преодолел болезненную хватку того сна.

Всадник всё это время была рядом. Я отпустил её обследовать замок Нитерберг, но рекомендовал не приближаться к башне, которую заняло семейство Ренстаад. Амелия без труда почувствует её присутствие, а моей невесте волнения ни к чему.

Наконец, Руперт подаёт мне знак, что на сегодня все неотложные дела завершены, и я закрываюсь в обеденной зале, чтобы подкрепиться, выпить кубок вина и подумать о будущем. До заката ещё несколько часов. Мне нужно решить, что же делать дальше…

«Всадник, я здесь закончил. Нужно обсудить дальнейшие действия»

Не помню, как мы преодолели извилистую горную дорогу. Обычно этот путь занимает около часа, но мой разум был поглощён совершенно иными мыслями. Тем более, что Всадник со мной, и она не даст мне споткнуться и упасть.

Руперт уже ждёт меня во внутреннем дворе – на этот раз без почётного караула, зато с кипой бумаг. При взгляде на них я понимаю, что идея «отдохнуть за графскими делами» - чистой воды утопия.

«Добрый день, Руперт, — вздыхаю я. — Надеюсь, это всё, что на меня сегодня свалилось?»

«Просители ждут с раннего утра, Ваша светлость, - отвечает он, стремясь добить меня. — Я взял на себя смелость разместить их в гостевых комнатах».

Отлично. Ещё и просители…

«Что насчёт наших… гостей?» — осторожно спрашиваю я и принимаю первую партию бумаг.

«Герр Вернер так и не вернулся в замок, — докладывает Руперт, - а ваша невеста так и не покинула свою комнату. Юной госпоже всё ещё нездоровится».

И это меня совершенно не радует. Амелия больна? Как бы я к ней ни относился, мне не по душе, когда вянет нежный цветок. Но сейчас…

Меня ждёт целая куча дел, по высоте сравнимая с горой Нитерберг.

Пора браться за работу

Запыхавшемуся пареньку требуется время, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Он не смеет поднять на меня взгляд, а я не тороплю его. Он сам торопится.

«Дядя… Герр Руперт велел разыскать Вас, Ваша светлость. В замке есть дела, требующие Вашего срочного присутствия».

Мой взгляд падает на крепость Нитерберг, возвышающуюся на склоне горы. Графские дела… Хотелось бы забыть про них, но когда Война Святого Грааля закончится, я останусь правителем этих земель. Непросто сочетать это с ремеслом Мага, но сворачивать с выбранного семьёй пути я не намерен.

Кроме того, есть дела, которые и впрямь не стоит откладывать.

«Хорошо. Возвращайся в замок. Скажи Руперту, что я скоро прибуду».

Довольный тем, что справился с поручением дяди, мальчуган убегает, а я пытаюсь сдержать вздох облегчения. Удачное стечение обстоятельств — я смогу отдохнуть и восстановить силы после битвы.

А это мне сейчас буквально необходимо. Голова до сих пор идёт кругом.

«Мне потребуется некоторое время провести в замке, Всадник, — говорю я Жанне д'Арк. – Но я хочу, чтобы ты была рядом. Война оказалась действительно опасной».

«Я понимаю, Хозяин. Долг правителя — заботится о своих подданных и земле».

И мы направляемся в замок Нитерберг

Просыпающиеся улицы Нитерберга встречают меня и моего Слугу. Всадник предусмотрительно находится в призрачном облике — ни к чему привлекать лишнее внимание. Второй День Войны только начался, а мы уже успели поучаствовать в битве. Нам — уж мне-то точно — потребуется время, чтобы прийти в себя и собраться с силами, чтобы продолжить Войну…

Встреченные люди глядят на меня с откровенной опаской. Я месяцами не покидаю замок, и вот сейчас уже несколько дней хожу по улицам, да ещё без свиты и охраны. Люди уже начинают шептаться и подозревать что-то страшное.

У рода Нитерберг и раньше была мрачная репутация. А сейчас, когда началась Война… Всё станет только хуже.

Встреченные люди улыбаются мне. Кто-то приветственно машет рукой. Не каждый правитель может позволить себе вот так разгуливать по улицам без охраны и свиты. Но люди любят меня… Потому что я люблю их.

И не смотря на мою любовь… Я бросил свой город в горнило начатой мной же Войны.

Встреченные люди почтительно кланяются мне. Порой я вижу в их глазах непонимание — почему граф ходит по улицам без свиты и охраны? Но вряд ли кто-то из них осмелится задать мне в лицо этот вопрос. Если ходит, значит так надо.

Останется ли кто-нибудь из них, моих подданных, в живых, когда закончится Война, которую я начал?

«Ваша светлость! — погружённый в невесёлые мысли, я не сразу замечаю паренька, который бежит ко мне и кричит на всю улицу. — Ваша светлость! Наконец-то…»

Дитрих, племянник моего верного Руперта. Мальчик на побегушках, которого моя «правая рука» исподволь готовит себе на замену. А это значит, что жизнь Дитриха похожа на ад.

«Что случилось?»

«Как пожелаешь. Надеюсь, тебя не смутит моя трапеза, — говорю я совершенно смущённым тоном. — Прана… Её нужно восстанавливать».

Я отрезаю кусочек телятины и готовлюсь отправить себе в рот.

«Приятного аппетита, Хозяин», — если бы передо мной была не Жанна д’Арк, то, клянусь, я бы посчитал, что в этих словах скрыта ирония.

«Нет, так не пойдёт, — строго заявляю я. — Не буду же я тут есть в одиночку. Так что…»

Я решительно разделяю свою порцию – добрый кусок телятины — пополам. Кинжал на поясе послужит мне столовым прибором, а свой я отдаю Всаднику.

«Угощайся. Я не приму отказа».

«С-спасибо… Хозяин», — в голосе Жанны д’Арк истинное и такое милое смущение. И она приступает к трапезе.

«Значит, и я не буду, — заявляю я и отодвигаю тарелку с добрым куском телятины подальше. — Для обеда ещё будет время».

Жанна д’Арк глядит на меня строго и немного виновато.

«Ты уверен, Хозяин? Не стоит… Из-за меня…»

Но я твёрд в своём решении. Коль скоро она не будет есть, то и я к еде не притронусь.

Несколько мгновений мы молчим — я собираюсь с мыслями, чтобы продолжить беседу, а моя Слуга… Кто знает, о чём думает святая, явившаяся, чтобы добыть Святой Грааль? Я не могу оторвать от неё взгляд. Слишком чиста она. Слишком красива.

Я…

«Я рад, что ты восстановила силы после утренних… приключений», — неловко произношу я.

«Не стоит беспокоиться, Хозяин. Есть ведь куда более важная тема для беседы. Что делать дальше?»

Верно. Нужно обсудить наш следующий шаг. Идёт второй день Войны. Мы столкнулись с одним Слугой. Осталось ещё пятеро. Конечно, они будут биться друг с другом, так что нам не предстоит череда бесконечных сражений…

Наверное.

«Приступим»

Кусок неохотно лезет в горло. И хотя во взгляде Жанны д’Арк нет ничего осуждающего, я чувствую себя… Как минимум, глупо.

Но я знаю, что в конце концов, это всё и для её блага. Пища восстанавливает прану. А магическая энергия понадобится нам в битвах. Так что я подхожу к трапезе… Чисто прагматично.

Глоток вина, и я готов к разговору.

Некоторое время мы сосредоточенно жуём. Не могу не отметить, что Жанне д'Арк по душе трапеза. Я наполняю кубок вином до краёв, а оставшийся кувшин подталкиваю к ней. Такую добрую телятину не грех и запить.

«Нет-нет. Я не…»

Я пытаюсь копировать строгий взгляд Всадника, но это явно не имеет такого эффекта, как у неё.

«Спасибо, Хозяин, - твёрдо говорит Слуга. – Но я обойдусь без вина».

Всадник смотрит на меня. На тарелку. На меня. Потом снова на тарелку. Вздыхает и опускает взгляд.

«Нет, так не могу, Хозяин. Хорошо. Твоя взяла. Отрежь мне кусочек».

Я не могу сдержать улыбку. И за это конечно же получаю возмущённый взгляд Жанны д’Арк. Но идти на попятную она не собирается. Я использую кинжал, чтобы отделить аккуратный кусочек от сочной телятины, нанизываю его на клинок и протягиваю Всаднику.

Только когда её ровные белые зубки вонзаются в мясо, я приступаю к трапезе.

«Я почти уверен, что до заката никто из участников Войны не предпримет активных действий, по крайней мере в окрестностях Нитерберга, — заявляю я и лёгким жестом вытираю каплю вина с губ. — Мы можем воспользоваться этим затишьем, чтобы продолжить поиски и расследование».

И не стоит забывать, что вечером у меня назначена встреча с Летицией… Хотя упоминать об этом лишний раз при Всаднике не спешу.

«Согласна. Но в глубине этого злого леса битвы вполне возможны».

Трудно с этим не согласиться. Но Жанна д’Арк выглядит уверенно. Возможность столкновения не смущает её. Нет, кажется, на дне её фиалковых глаз я вижу… предвкушение. Она… хочет этого. Даже в юной и невинной святой жив этот инстинкт. Желание сражаться.

«Вот что я думаю…»

Ещё один глоток вина – кажется, мой кубок почти опустел — и я делюсь своими мыслями с Всадником.

«Есть следующие варианты развития событий. Мы можем обследовать Шварцвальд — но ту его часть, что на этом берегу. Здесь куда спокойнее, чем в чаще. А значит, кто-то из Хозяев может устроить там своё логово».

Но у меня есть и скрытый мотив. В той части Леса живёт одна… женщина. Когда-то она занимала не последнее место в Ковене, но отошла от дел. К ней я обращаюсь, если вдруг кого-то скосила хворь. И я надеюсь, что она даст мне травы и настои для Амелии.

Как бы я не относился к моей невесте, не хочу, чтобы она страдала от болезни. Особенно под моей крышей.

«И там есть один человек, который может дать нам совет и направление», — говорю я, чтобы мой визит к старой ведьме не стал неожиданностью.

«Мне не по нраву втягивать в Войну непричастных людей, — хмурится Всадник. — Но я доверяю твоим суждениям, Хозяин. Это твоя земля. И твои подданные. Ты ведь не дашь их в обиду?»

Жанна д’Арк бьёт по больному… Воистину, от этих фиалковых глаз ничего не укроется.

Я тороплюсь уйти от ответа. Не хочу это обсуждать. Особенно с ней.

«Следующий вариант…»

«…это ещё раз осмотреть город. Нитерберг не очень большой, но мы могли что-то упустить. И что-то могло появиться. Кроме того, это наиболее безопасный вариант».

Всадник согласно кивает. Шанс, что на нас нападут участники Войны посреди бела дня, в центре города, ничтожно мал. И это значит, что если мы встретим другого Мага или Слугу, то скорее всего придётся вступить в переговоры.

«У тебя хороший город, Хозяин, — говорит она. — И у меня будет возможность заглянуть в церковь. И не стоит забывать, что таким образом мы сможем спровоцировать других участников. Это может быть действенной стратегией».

Иного и ждать не стоит от святой, что была знаменем и путеводной звездой для своего войска. Прятаться… Искать… Нет, это не её дорога. Размахивать знаменем, чтобы выманить врагов из засады — вот тактика, лучше всего подходящая для Жанны д’Арк.

«Не могу не согласиться, — вздыхаю я. — Главное, чтобы это не обернулось против нас».

«Предупреждён — значит, вооружён», — заявляет Всадник.

Что ж, не могу с ней не согласиться. Но кто знает, каких противников пошлёт нам Судьба?

«И последний вариант…»

«…самый рискованный. Потому что он поведёт нас в чащу Шварцвальда. Есть одно место, которое, несомненно, стоит проверить».

На самом деле Чёрный Лес просто кишит местами, которые, несомненно, стоит проверить. Но это… я хочу обследовать в первую очередь.

«Под сенью Шварцвальда есть множество небольших деревень, - начинаю издалека я. – Все они формально – мои подданные, но существуют только с позволения истинных хозяек этого леса. И есть там одно место… Монастырь, — я поднимаю руку, прося Всадника выслушать меня до конца. — Предупреждаю твой вопрос: нет, это не набожное и совершенно не святое место. Не уверен, связано ли оно с Магами, но мой отец предпочитал… Не лезть в их дела. И я поступаю точно так же».

Но времена меняются. Уж если где и прятаться Хозяину в Шварцвальде (если он, конечно, не связан с Ковеном), то там. И придётся нарушить статус кво. Благо, со мной будет Слуга — и какие бы ужасы не таились в подвалах того монастыря, сияние золотое и фиалковое развеет его.

А если я всё же ошибаюсь, и тот монастырь на деле — крепость Святой Церкви… Что ж, тем лучше. Жанне д’Арк будет приятно посетить такое место.

«Пока что это всё, что приходит в голову»

Всё, что я могу – это ответить на улыбку своей собственной. Всё, что я могу – верить в её волю, в её сердце. Всё, что я могу – сражаться изо всех сил ради своего Желания. Ради её Желания.

Ради наших Желаний…

Теперь я сам гляжу на Шварцвальд. Как бы мы не относились к нашим союзникам, их сведения стоит проверить. Хрустальное Озеро – Средоточие магической силы. Даже если мы ничего не найдём там, посетить его будет как минимум полезно.

«Надеюсь, я смог хотя бы немного тебе помочь», - улыбаюсь я.

Она кивает, и улыбка Жанны д’Арк становится чуть шире… и чуть светлее. И это стоило решения остаться с ней, поговорить с ней, поддержать её…

«Война не будет ждать, Хозяин, - говорит она, и тон её становится куда серьёзнее. – Берсеркер повержен. Но остались и другие».

Всё верно. Нужно действовать.

Летиция и Лучник оставили нам зацепку.

Аларик и Копейщик оставили нам зацепку.

Грех ей не воспользоваться.

Пора двигаться дальше…

Решение принято. Не стоит терять время. Покончив с обедом, я отдаю Руперту необходимые распоряжения, и мы отправляемся в путь. На сей раз никаких тайных ходов — мы покидаем замок Нитерберг через главные ворота. Стража провожает меня почтительными взглядами. Но вопросов, почему граф расхаживает без эскорта, никто не задаёт.

К концу Войны это никого не будет удивлять…

Некоторое время я раздумывал, не взять ли из конюшни пару лошадей, но во-первых, я всегда не очень уверенно держался в седле (и по иронии, мне достался Всадник), а во-вторых, пришлось бы решать что-то для Жанны д'Арк.

Конечно, с высоты всадника можно увидеть больше, и так мы привлечём к себе больше внимания, но я всё же предпочёл довериться ногам. И сейчас мы идём по петляющей горной дороге туда, вниз, где раскинулся Нитерберг. Мой город.

«Хозяин, - тихо говорит Жанна д’Арк. – Думаю, мне стоит сбросить покров призрачного облика. Так будет… заметнее».

«Согласен. Но… твои доспехи...»

СТАТУС ОБНОВЛЁН

Прекрасное создание – ангел, облачённый в сталь – протягивает мне руку, чтобы помочь встать с каменного пола. Едва наши пальцы соприкасаются, как я слышу её торжественные слова.

«Я – Всадник Жанна д’Арк. Сим заключаем мы этот договор. И пусть моё оружие станет твоей Судьбой!»

Пока я пытаюсь понять, кто же это волшебное создание, потоки сведений наполняют моё сознание. Невинная девушка, ставшая знаменем жестокой войны… Та, кого называют святой, но сожгли на костре как ведьму… Жанна д’Арк, Орлеанская Дева.

Я…

Никогда не слышал о ней.

Сейчас это неважно. Я сделал то, что должен был. И тройственный символ Заклятий Повеления на руке наполняется невероятной силой, будто кристаллизованные осколки Чуда. Мой знак Хозяина. Моё главное оружие. Моё право участвовать в том, что грядёт.

И вот я уже на ногах, стою рядом со Всадником. Со своей Слугой… И не могу глядеть на неё прямо. Слишком чиста сталь её доспехов. Слишком пронзителен её фиалковый взгляд.

Она — истинная святая. А я… Кто я такой рядом с ней?

«Следуй за мной, Всадник»

Тьма, что живёт в нём, старше и страшнее, чем можно себе представить. Тайны, которые скрываются в корнях чёрных деревьев... Песни, что звучат в безлунные ночи… Души, что не нашли покоя под его сенью…

Шварцвальд воистину страшное место. И главная причина, почему я здесь. Почему Всадник здесь.

«Но это не значит, что его стоит избегать. Тьма притягивает тьму, Всадник, и никто не говорил, что наши противники будут добры или чисты».

«Да не убоюсь Зла», — в голосе Жанны д’Арк звенит сталь. Мне нравится её настрой.

Я останавливаюсь на перекрёстке. Касаюсь стены двухэтажного дома, чтобы найти опору и почувствовать биение сердца моего города. Дома и стены помогают?

Предательская мысль крутится в голове: «Это твой дом, Ульрик фон Нитерберг. И ты привёл в него Войну. Войну, которая может его уничтожить».

Обратного пути нет. Заклятья Повеления на моей руке перечеркнули возможность отступления. Пора действовать.

«Всадник, — уверенно говорю я. — Мы отправимся…»

«…патрулировать город»»

«…исследовать Шварцвальд»

«…к средоточию праны»

Мой голос тих, и звучит неуверенно. Оставаться здесь, в этой пещере без света, глупо. Вот только куда идти? Даже сквозь сомкнутые веки я вижу сияние праны, исходящее от Слуги. Оно – как маяк, как Вифлеемская звезда. Любые Маги – в частности те, что гостят в моём замке – тут же почувствуют её.

Чтобы не вызывать вопросов и затруднений, Всадника нужно спрятать…

То, что нам предстоит, то ради чего я призвал эту девушку, то, что создавали мы с Алариком столько лет… Ритуал величайший в своей дерзости и жестокости. Не буду скрывать, что мы заимствовали общую идею, преобразовали её, подстроили под особенности этой земли. Семь Героических Духов, воплощённых в семь Классов Слуг. Семь Магов, которые дают им силу, которые удерживают их в этом мире и повелевают.

Семь пар, которые поставят свою жизнь в состязании. И только одна из них победит.

Героический Дух Клинка, сбалансированный воин ближнего боя, мастер фехтования — Мечник.

Героический Дух Лука, способный действовать независимо, эксперт дальнего боя — Лучник.

Героический Дух Копья, стремительный боец, владеющий древковым оружием — Копейщик.

Героический Дух Скакуна, укрощающий любое верховое животное, владеющий могущественными Благородными Фантазмами — Всадник.

Героический Дух Чародейства, практикующий Магию высочайшего калибра — Заклинатель.

Героический Дух Убийства, бесшумный собиратель душ — Убийца.

Героический Дух Ярости, безумный воитель, променявший рассудок на мощь — Берсеркер.

Мне достался Всадник, и при этом – без скакуна

Жанна д’Арк воспринимает мои слова как должное. Ей и в голову не приходит возражать. Некоторое время мы идём по тёмным туннелям, пронизывающим скалу Нитерберг. Молчание становится… неловким. Я не знаю, что ей сказать. Она, видимо, не желает мне говорить ничего.

А ведь нам предстоит сражаться. Потому что ритуал, который мы создали — это Война. Битва за право коснуться того, что мы назвали Святым Граалем Нитерберга. Битва за право исполнить своё желание. Свою мечту.

Таинство, сотворённое мной и Алариком… это путь к настоящему Чуду.

Семь Слуг и семь Хозяев вступят в эту битву. И с каждым павшим Героем будет приближаться момент явления Святого Грааля. Природа его такова, что никто из смертных, даже Маг, не может коснуться его. Для этого и нужен Слуга, существующий сразу в двух состояниях — в материальной и духовной. Слуга нужен Хозяину, чтобы получить Грааль… Но без Хозяина Слуга не может существовать в этом мире. Маг, призвавший его, является его якорем, его фундаментом, его краеугольным камнем…

Погибнет Маг — исчезнет и Слуга.

Хозяин снабжает Слугу праной — магической энергией. И сейчас я очень чётко ощущаю, как незримая серебристая нить связывает мои контуры с духовным ядром Всадника. По этой нити струится моя прана, энергия самой жизни. Это… очень необычные, и совсем не приятные ощущения.

«Хозяин, — голос Жанны нарушает тишину. — Я могу принять призрачный облик, чтобы облегчить тебе ношу договора».

Будучи существами, живущими в двух состояниях, Слуги могут легко переходить из материального облика в духовный, и наоборот. В «призрачном облике» Хозяин расходует чуть меньше праны на поддержку Слуги и он становится невидимым для смертных глаз, но не может взаимодействовать с материальным миром…

«Так и сделай, Всадник»

«Благодарю, но не стоит»

Подземные реки магической энергии – праны самого Мира – пришли в движение. Их мерный, вековечный ток, изменился. Он ускорился. Совсем чуть-чуть, но… Это ощутимо так, будто сама земля сдвинулась с места.

Удар…

Гулкий удар далёкого сердца. Сердца горы Нитерберг. Сердца пробуждающегося Чуда.

Со всех концов Шварцвальда потоки праны стремятся туда. Чтобы омыть её. Чтобы напоить её. Чтобы помазать её.

«Осталось несколько часов, - говорю я, глядя на запад. – Всего несколько часов, и Грааль явит себя. За это время мы должны добраться до замка, победить Мечника и его нового Паладина. И выжить. Ты готова?»

Жанна д’Арк кивает. Слова ни к чему. Мы оба знаем, что у нас нет другого выбора. Сейчас мы можем положиться лишь друг на друга. У нас не осталось союзников. Не осталось уловок. Не осталось времени.

У нас есть лишь мы.

Наша связь, выкованная за семь дней Войны. Наши чувства. Наши Желания. Наша воля. Наша решимость.

Хватит ли этого для победы?

У нас есть только одна возможность узнать…

…и мы отправляемся навстречу Судьбе!

…и мы отправляемся навстречу Судьбе!

Донжон… Главное здание моего замка… Это строение превращается в исполинский кулак, который следует за моим движением… Кулак самой горы… И он обрушивается на Императора Запада.

ГРОХОТ!!!

Всё тонет в жутком рёве, по сравнению с которым рокот лавины – лишь мышиный писк. Сила этого удара… Кажется, она раскалывает гору Нитерберг до самого подножья – нет, до её уходящих к сердцу земли корней...

Пусть он – Император Запада, но я – Горный Король. И он – на моей Горе. В моих Владениях.

Я разжимаю кулак. Всё… Это всё, на что я способен…

Фиалковое пламя гаснет в моём левом глазу, превращаясь в еле заметную искорку… Но это неважно… Ведь я…

Ведь мы…

Мы победили

Мы победили

<Кровь…

Алая кровь Шарлеманя струится из рассечённого бока. Моя ладонь была сейчас острой как клинок… Нет, она сама стала клинком. И этот клинок, на котором горят пять лилий и пять крестов, нанёс рану самому Императору Запада.

Он отступает на шаг. Не от страха. Не потому, что ощущает давление… Он отступает от изумления. Я, жалкий смертный…. Никчёмный наглец… Я, дерзкий выскочка… Ранил самого Императора Запада.

«Не…»

Его плечи трясутся от гнева. Его рыжие волосы поднимаются будто пламя. Даже камни вокруг, подхваченные мощью его гнева, дрожат и отрываются от земли…

«НЕПРОСТИТЕЛЬНО!!!»

Я успеваю отпрыгнуть за миг до того, как ярость Императора принимает форму удара. Это не просто взмах меча… Это настоящая катастрофа, воплощённая в атаке. Часть стены и одна из угловых башен рушатся, и их обломки лавиной катятся вниз, по склону горы Нитерберг…

Невероятная мощь… Если бы меня хотя бы задело этой волной, то вряд ли бы что-то меня спасло…

Фиалковые знаки тухнут на моей руке. Что дальше? Я – подделка. Но я видел, как сражаются Героические Духи. Как сражаются и умирают настоящие легенды. Я видел… И я многому научился.

И я использую эти знания, чтобы одолеть Мечника.

«Дай мне свою силу…»

«…Заклинатель Кухулин!»

«…Убийца Хассан ибн Саббах!»

«…Лучник Тристан!»

«…Копейщик Гектор!»

«…Берсеркер Старкад!»

Я сжимаю кулаки. Моё восприятие Шарлеманя изменилось. Теперь я вижу в нём… противника. Вижу в нём цель. Разум сам собой пытается просчитать его движения, оценить его силы и найти способ противодействовать его способностям.

Вот какова она, битва Героических Духов…

РЫВОК!

Моё тело выстреливает вперёд с невероятной скоростью. Я несусь прямо на Шарлеманя, и его движения кажутся замедленными… Мой кулак сжат до хруста. Сейчас…

Фиалковое пламя охватывает мою руку, когда я наношу удар. Сейчас мой кулак врежется в скулу Мечника. Сейчас он поймёт, что зря меня недооценивал меня…

УДАР!

Такое ощущение, что мой кулак врезается в каменную стену. Но это не стена… Это ладонь Шарлеманя, которой он перехватил удар. Его пальцы сжимаются на моём кулаке. Хруст… Как же больно…

«И это всё? Это вся твоя сила, выскочка? Мы разочарованы…»

Нет… Почему? Почему я так слаб? Неужели… Неужели, моё сердце так слабо…

Меч Шарлеманя покидает ножны… Это движение становится ударом. Ударом, который рассекает меня пополам. Фонтан моей крови заливает надменное лицо Шарлеманя…

Боль… Больбольбольбольболь…

Я подвёл тебя…

Прости…

Жанна…

BAD ENDING

Один из Ульриков подныривает под клинок, и его нога врезается чуть ниже колена Шарлеманя, пытаясь свалить его. Второй прыгает на спину, и его руки сжимаются на шее в захвате. Третий рассыпается на куски, попав под удар меча, но его место тут же занимает четвёртый…

Я держусь в стороне, наблюдая за схваткой. Не хватало ещё попасть под шальной удар меча… Но взгляд Шарлеманя находит меня, и золотое пламя обжишает.

«Твои каменные куклы бесполезны!» - рычит он, и настоящая волна силы, что исходит от него, разбрасывает Ульриков в разные стороны. Он и на такое способен?!

Мечник несётся ко мне, пронзая расстояние и опережая время. Не сработало… Мой трюк не сработал. Я пячусь, чтобы уйти от его безжалостного меча, но тщетно…

Лезвие вонзается в мою плоть. Клинок Шарлеманя перерубает шею, и моя голова отделяется от тела. Отделяется… И превращается в мёртвый камень.

Ульрик… Настоящий Ульрик фон Нитерберг поднимается, вытирая кровь с губ после того, как волна силы отбросила его. Он просчитался… Поверил, что я буду держаться в стороне от битвы. А значит…

Его можно обмануть.

Мечник Шарлемань замирает на мгновение… А потом аура праны Героического Духа становится видимой. Радужное сияние охватывает обнажённый клинок. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы отвернуться и спрятать лицо от его гневного сияния…

Выброс Праны… Он собирается использовать свой Личный Навык.

Эти игры и впрямь ему надоели.

И чем я отвечу ему? Я, Слуга-подделка? Что я могу ему противопоставить?

Я уклонюсь от удара

Я использую свой Благородный Фантазм

Пусть я и фальшивый… Но я всё же Слуга. А значит, у меня тоже есть козырная карта. Сильнейшее оружие… Свой собственный Благородный Фантазм.

Кто я?

Я – Маг.

Кто я?

Я – Ульрик, Хозяин Всадника.

Кто я?

Я – граф Нитерберг. И это…

Мои Владения!

Я вижу, как Мечник Шарлемань, объятый переливающимся пламенем праны, начинает своё движение. Рывок по прямой, без каких-либо уловок… Диагональный удар... Всё просто.

Всё, что мне нужно это остановить его. Отразить удар, сразивший Берсеркера Старкада. Отразить удар, который до этого момента не знал поражений…

Я смогу!

Камень горы Нитерберг, да подчинись моей воле! Стань моей защитой! Стань моей опорой! Я приказываю тебе!

«SCHILD DES BERGKÖNIGS!!!»

Стена серого камня вырастает на пути Мечника. Нет, это стена моего замка движется, повинуясь моему слову, чтобы защитить меня! Я – плоть от плоти этой земли. Я – корни гор. Я – серый камень.

И я не проиграю!

УДАР!!!

Я… фальшивка.

ЩИТ ГОРНОГО КОРОЛЯ разлетается на куски от удара Мечника Шарлеманя. Он не выдерживает столкновения с многоцветьем праны Императора Запада. Мой Благородный Фантазм потерпел поражение…

Сила удара отбрасывает меня прочь. Кажется, все кости в моей руке, касавшейся камней стены, сломаны. Острые осколки иссекли всё моё тело…

Но ЩИТ ГОРНОГО КОРОЛЯ сделал главное. Он спас мою жизнь. А значит…

…его поражение было неполным…

Я кручусь в воздухе, отброшенный столкновением сил и…

…обессиленный, падаю на землю

Несколько неуверенно я швыряю куклу в камин. Пламя быстро охватывает тряпичную поделку. Несколько мгновений – и она превращается в чёрный дым. От неё не остаётся ни следа – сгорают и пуговки-глаза, и волосики, и платьице…

Летиция и её Слуга должны получить сигнал.

Время пришло.

«Всадник… Мы отправляемся!»

«Да благословит нас Господь, Хозяин!» - отвечает Жанна д’Арк, и мы спешим к месту встречи – к Мосту Повешенных…

Нас ждёт битва. Первое сражение, где мы будем не одни. Где на нашей стороне будут союзники. Двое против одного… Честно ли это? Это… Война. Задумывалась ли она нами как справедливая?

В ней есть… равновесие. Каждый Слуга обладает своими преимуществами. У каждого есть шанс на победу. И Война… Она не всегда – прямой конфликт. Не всегда сражения один на один в чистом поле. Это не рыцарский турнир.

Война ведётся разными средствами. Разными методами. Ведь наградой…

…будет исполнение Желания.

Мы идём на встречу

Когда я прихожу на место встречи, её ещё нет. Дразнит ли она меня неопределённым ожиданием или опаздывает по другой причине? Летиция, ведьма, изгнанная из Ковена. Столь же прекрасная, сколь и коварная. Моя первая женщина…

И вот она появляется на другой стороне Моста Повешенных. Там, где начинается Кладбище Всех Душ. Там, где за кованой оградой простирается на многие мили древний Шварцвальд. Обитель тёмной магии, колыбель ведьмовства. Дом Летиции.

Кажется, будто даже статуи плачущих ангелов и пляшущих мертвецов наблюдают за её шагами. Столь уверенно идёт Летиция. Столь чувственны её движения. Сердце мужчины не может не биться быстрее при взгляде на неё.

Лишь когда она пересекает мост — границу между миром живых и мёртвых — я ощущаю, что Лучник с ней. Воды Дуная… Скрадывают восприятие праны. Странная особенность, разгадку которой я не знаю до сих пор. Это так и всё.

Прана Лучника — благородная и печальная — сверкает рядом со своей Хозяйкой. Как и Всадник, он сейчас находится под покровом призрачного облика.

«И снова здравствуй, граф Ульрик».

«Здравствуй, Летиция», - отвечаю я, стараясь не глядеть на её соблазнительную фигурку и не замечать многозначительных взглядов.

Я ощущаю, что она подготовилась к битве. На шее и запястьях – талисманы. Мешочки с разными травами на поясе, а рядом с ними — два кривых кинжала, будто из костей (или зубов?) несомненно жуткого чудовища.

«Ты нашёл его?» - в словах Летиции как обычно можно различить не то насмешку, не то издёвку... Даже сейчас она испытывает меня. Играет со мной.

Я киваю: «Средоточие у истока Дуная. Он прячется там».

«Ожидаемо, - говорит Летиция, касаясь весьма… фривольным жестом… уголка своих сладких губ. – Но теперь у нас есть подтверждение».

«Не будем тянуть…» - я гляжу на север, туда, где прячется мой враг.

«…отправляемся!»

И вот мы покидаем границы Нитерберга, и движемся вдоль Дуная, на север, навстречу его медленным тёмным водам. Наши Слуги скидывают покров призрачного облика, подхватывают нас – чтобы ускорить передвижение – и вот уже мы несёмся столь быстро, что ни одному коню нас не догнать.

Ветер в лицо… Редеющий пейзаж Шварцвальда… Приближающийся горный массив, частью которого является и моя обитель – гора Нитерберг. Я знаю, что Слуги могут двигаться ещё быстрее, но они дают нам возможность поговорить, обсудить последние детали – хотя для этого и приходится практически кричать.

Жанна д’Арк собрана и сосредоточена. Лучник выглядит печальным – его светлый плащ и алые волосы развеваются от скорости его движений. Глаза его полуприкрыты, но он хорошо различает дорогу. Летицию, обвившую нежные руки вокруг его шею, он несёт бережно, будто сказочную принцессу.

Кто же он? Этот стрелок в доспехах рыцаря? Кто скрывается за обличьем Лучника? Возможно, сегодня, во время битвы с Берсеркером, мы это узнаем…

«О чём-то хочешь поговорить?!» - кричит мне Летиция сквозь свист ветра.

«Время обсудить, как мы будем действовать!!»

«Время обсудить, как мы будем действовать!

Мысль устроить ужин в рыцарском зале я сразу отмёл. Быть может, это и не свидание, но длинный стол, ломящийся от яств, среди доспехов, мечей и изрубленных щитов – не лучшая идея для встречи с девушкой. По моему приказу Руперт накрыл для нас небольшой ужин прямо во внутреннем дворе, разбив шатёр.

И вот сейчас я жду свою невесту с кубком вина. Какое нас ждёт будущее? Есть ли оно вообще? Магам глупо мечтать о семейном счастье. Любовь для нас – непозволительная роскошь.

Амелия входит в шатёр с лёгким, очаровательным румянцем на нежном лице. Она прекрасна, и аромат весенних цветов сейчас, в октябре, кажется волшебством.

Амелия входит в шатёр, опустив глаза, неуверенной походкой. Но красоту её просто невозможно отрицать, и аромат весенних цветов наполняет шатёр, будто волшебный невидимый туман.

Походное платье моя невеста сменила на роскошный, довольно целомудренный для Мага наряд цвета морской волны. Высокий воротник, юбка в пол… Амелия Фион Ренстаад одевается как набожная аристократка, а не как свободомыслящий Маг.

Я сам отодвигаю для неё стул. Мне не хочется, чтобы хоть кто-то присутствовал на этом ужине, кроме нас двоих – даже Руперт, которому я доверяю практически полностью. Я хочу узнать свою невесту получше.

Хочу я того или нет, она – будущая мать моих детей, наследников рода Нитерберг. И я не хочу быть для них таким же чудовищем, каким для меня был отец.

Некоторое время я просто молча наблюдаю за тем, как грациозно Амелия вкушает пищу. Даже здесь она проявляет скромность. Маленькие кусочки мяса, пара глотков вина и щепотка клюквы, собранной на берегу Хрустального Озера… Она молчит, но румянец на её щеках становится всё ярче и горячее под моим изучающим взглядом.

«Оленина божественна, Ваша светлость», - наконец, не выдерживает она и нарушает неловкое молчание.

Что я могу ей сказать? Что я должен ей сказать? Внезапное осознание опасной бессмысленности этой встречи пронзило меня. На что ты надеялся, Ульрик? На любовь с первого взгляда?

«Я здесь…»

Я прогоняю некстати явившееся видение. О чём я спрошу свою невесту?

О семье

О ней

Ни о чём

Всадник некоторое время раздумывает. Ей варианты кажутся равнозначными. И её можно понять — ведь это я, Хозяин, должен принимать подобные решения.

«У каждого из предложенных тобой путей есть как достоинства, так и недостатки, — подводит итог Жанна д'Арк. — Как я уже говорила, не хотелось бы втягивать непричастных… Но совет нам не повредит, а приезжие Хозяева и впрямь могут скрываться в Шварцвальде, но недалеко от город».

Я отодвигаю от себя пустую тарелку, а Всадник продолжает рассуждения.

«Осмотр города поможет нам окончательно восстановить силы. Я не сомневаюсь, что вечером они понадобятся. Но шансы узнать что-то невелики… И мы можем стать мишенью для тех, кто предпочитает скрытность».

Например, для Убийцы…

«И наконец, таинственный монастырь… Путешествие в Шварцвальд может обернуться новой битвой. Это самый опасный путь… Но он обещает и самую большую награду. Вероятность встретить другого участника Войны весьма велика».

Всадник рассуждает верно. В её логике нет ошибок. Остался лишь предсказуемый вывод.

«Решать тебе, Хозяин».

Всё верно. Поэтому мы…

…пойдём в Шварцвальд

…останемся в городе

…отправимся в монастырь

И снова взгляд останавливается на Слуге. Да… Это то, чего я хочу. Чего хочет моё сердце. Узнать её. Понять её.

…быть рядом с ней…

Мне требуется какое-то время, чтобы прогнать наваждение. И от Всадника не ускользает мой рассеянный вид. С привычным спокойствием она обращается ко мне.

«Что-то случилось, Хозяин?»

«Нет, — не сразу отвечаю я. — Всё в порядке. Всё… хорошо».

Слишком проницательный взгляд фиалковых глаз очень явно говорит о том, что мне не удалось её убедить. Мы неспешно бредём по горной дороге навстречу заходящему солнцу. Уже на полпути я понимаю, что она всё это так не оставит.

«Что случилось, Хозяин?» — повторяет она свой вопрос, но с лёгким нажимом. Большего она себе не позволит… Но мне и этого достаточно.

«Знаешь, Всадник… — говорю я, не глядя на неё. — Ты не очень рассердишься, если мы просто… отдохнём сегодня?»

Я сбавляю шаг, чтобы услышать её ответ

Моя спутница рядом, прекрасное создание, которым я не перестану любоваться. Её строгость и смирение. Её небесная красота. Её незримое сияние, фиалковое и золотое. Какие тайны хранит её неопалимое сердце?

Чтобы победить в Войне, я должен понять своего Слугу. Её силу. Её слабость. Разве не так? Или я просто ищу себе оправдание, чтобы… Побыть с ней вдвоём?

Я перевожу взгляд вверх, туда, где на склоне горы возвышается замок Нитерберг. Там, в башне, словно принцесса из сказки, ждёт меня Амелия Фион Ренстаад. И я… волнуюсь за неё. Потому что она моя гостья? Потому что она моя невеста? Или потому что… Она мне не безразлична?

Взгляд скользит на восток, туда, где за рекой раскинулся бесконечный и грозный Шварцвальд. Там ждёт меня Летиция, своевольная ведьма, и её двусмысленные и чарующие обещания. Кто она? Союзник? Погибель? И то, и другое?

Что же мне делать?

Я…

…проведу это время с Жанной д’Арк

…проведу это время с Амелией

…отправлюсь в Шварцвальд

...

...Я помню...

Некоторое время Жанна д’Арк молчит. Осуждает ли она меня? Может быть. Но ведь она понимает, что я Маг, и живу совсем в другом мире. Здесь нет места святым – даже столь прекрасным, как она.

Наконец, Всадник нарушает тишину: «Она согласилась тебе помочь?»

Я невольно нащупываю мешочек с травами, но понимаю, что Слуга спрашивает меня совершенно не об этом.

«Нет. Она сказала, что не хочет иметь ничего общего с Войной Святого Грааля».

«Разумное решение, - в голосе Слуги звучало одобрение. - Стоило бы сделать это правилом… Запретить вмешивать в Войну Святого Грааля непричастных к ней людей».

На словах звучит очень правильно… Но кто этим будет заниматься? Мы продолжаем осмотр Шварцвальда в надежде натолкнуться на следы других участников. Солнце медленно катится на запад, чтобы спрятаться за грядой гор. Стоит вернуться в Нитерберг до заката.

«Предлагаю вернуться, Всадник. Продолжим в следующий раз»

Я выкрикиваю заклинание раньше, чем успеваю ощутить, как кнут разрывает кожу на моей спине. Стена вырастает перед нами, и сгустки магической энергии вбиваются в неё один за другим. Белые крошки и пыль наполняют всё пространство. Идеальное прикрытие для атаки…

Но Аларик не спешит бросаться в бой. Он прижимается спиной к стене вместе со мной. Его взгляд глаза прикрыты – он слышит пульс Мистических Кодов и объединяет его сейчас в единый хор…

И горе нашему врагу, если он услышит его…

«Граф Ульрик фон Нитерберг, полагаю? – снова звучит этот холодный голос. – А ваш спутник? Не имею честь его знать».

«И не нужно! — отвечает Аларик. — Но я представлюсь твоему трупу!»

«Громкие слова для двух второсортных Магов, которые пришли, чтобы подло убить меня, пока наши Слуги сражаются…» - пусть слова Хозяина Берсеркера звучат оскорбительно, но в них нет… презрения. Или обвинений? Если бы он мог, то сам поступил бы так же…

Ситуация непростая. С одной стороны – нельзя терять время. Наши Слуги сдерживают Берсеркера, но он – не тот противник, с которым можно долго… играть. С другой стороны – бросаться наобум на явно сильного и опасного Мага… Гиблое дело.

Я шепчу Аларику…

«Атакуй без промедлений!»

«Повременим с нападением!»

Эта пещера мне хорошо знакома. Я бывал здесь. Средоточие Воды, где можно услышать песню хтонических, подземных рек, что несут души умерших в загробное царство. Это не место чистой и холодной Силы, как Хрустальное Озеро – вовсе нет.

Исток Дуная несёт совсем другой смысл. Совсем другой резонанс.

Но у меня нет времени рассуждать об этом. Потому что наш противник здесь. Высокая фигура в просторных тёмных одеяниях. Лицо его (или её?) скрывает маска, лишённая каких-либо черт. Светлые – почти белые – волосы свободно спадают на плечи.

«Сразу двое?! - звучит холодный, отстранённый, мужской голос. – Значит, нельзя размениваться на мелочи».

Хозяин Берсеркера направляет на нас ладонь, и голос его звучит будто со всех сторон.

«Finn Sperrfeuer!»

Сотня сгустков чёрной энергии – проклятья, что приняло материальную форму — обрушивается на меня из его ладони. Каждый из них силён настолько, что может убить взрослого, здорового человека. Нет – столь мощная энергия наполняет их, что они не просто приносят болезнь – они разрушают материальный мир. Gandr – знаменитое заклинание скандинавских Магов. А вернее, Finn — то есть, более сильная и разрушительная его версия.

«Прикрой!» — восклицает Аларик, и я ощущаю, как оживают его Мистические Коды.

«KRIEDEWAND!»

Жанна д’Арк отталкивается от земли с такой силой, что на могильной земле остаются глубокие отпечатки. Одновременно с этим Убийца взмывает в небеса, чтобы разорвать дистанцию. Его непропорционально длинные ноги позволяют совершить прыжок на удивительную высоту…

Я прислоняюсь к стене склепа и зажимаю рот. Меня тошнит кровью. Голова кружится, и я изо всех сил стараюсь не потерять сознание.

Меч Всадника рассекает воздух, но не дотягивается до тёмного Слуги. Жанна д’Арк не продолжает преследование — она приземляется на крышу склепа и оказывается прямо надо мной. Убийца же приземляется где-то далеко, почти на границе Кладбища. Зажимая рану, он начинает удирать в сторону Шварцвальда.

Он слишком быстр, чтобы преследовать его, по крайней мере, сейчас.

«Ушёл», — с сожалением говорит Всадник.

Я перевожу дыхание. Да, Убийца ушёл - и вряд ли вернётся сюда, когда мы знаем об этом месте – но всё равно победа в этой стычке за нами.

«Отличная работа, Всадник»

Всё происходит слишком быстро. Всадник не успеет... Я… Положиться на скорость своего тела? Но я не воин. Я Маг. И моё оружие – вся моя жизнь – это Ремесло. Магические контуры уже разбужены. Если я не могу доверить себя Магии, которой посвятил всю жизнь, то на что я вообще гожусь?

Создать заклинание… У меня не хватило бы времени. В отличие от ударов и пущенных стрел, обычно это процесс, требующий времени и концентрации. Но есть одно «но».

Магический Герб. Символ семьи Магов. Её знания, её открытия, её прогресс. Рукотворное Таинство, ставшее частью меня. Наследие поколений клана Нитерберг. Заклинания, вписанные в него, пробуждаются лишь потоками праны, направленными в сердце Герба.

«Kreidewand!!!»

Белая стена вырастает передо мной. Чёрное лезвие врезается в неё, и я ощущаю отдачу в моих контурах. Выдержать… Я выдержу!

А стена – нет. Она раскалывается на части и опадает на кладбищенскую землю. Но она справляется со своей задачей – кинжал остаётся в ней, погребённый под белыми обломками.

Наш противник — существо, сотканное из тьмы — приземляется на перекладину креста, и на этот раз уже два чёрных клинка летят в меня…

Ещё раз!

С каждым её ударом я чувствую, что слабею. Мои контуры будто взбесились. Прана вспыхивает в них маленьким пожаром всякий раз, когда клинок Всадника скрещивается с незримым оружием моего врага.

Так вот что такое — поддерживать Героического Духа в сражении. По сравнению с этим привычная ноша договора ничего не значит.

Во рту привкус крови. Перед глазами всё медленно плывёт. Моей магической энергии недостаточно. Кажется, теперь я расплачиваюсь днями своей жизни за каждое мгновение этой битвы.

Я невольно перевожу взгляд на Слугу, и сердце моё сжимается от боли. Она держится, но… Я вижу, как побледнела Жанна д’Арк. Я вижу, что на щеке её — кровоточащий порез. Я вижу, прорехи в её боевом платье. Я вижу взрезанный металл её наруча.

Ей тоже нелегко. Но она продолжает защищать меня. А я… Я так и не выполнил свою часть уговора.

Новая песня рассекающей смерти. И снова меч Всадника встречает её. И опять вспышка озаряет поляну, на которой мы оказались. Но на этот раз я вижу, что клинок дрожит в руках Жанны д’Арк. Сколько она продержится?

Ещё одну атаку? Две? Дюжину?

Я должен… Что-то сделать.

«Это бесполезно. Я не могу его найти. Отступаем»

«Продержись ещё немного. Я найду его. Обещаю»

«Хорошо, Хозяин, — тут же отзывается моя Слуга. — Рассчитываю на тебя».

И я не подведу тебя. Пусть каждый удар и отзывается в моих контурах вспышкой пламени… Я найду его, нашего врага. И укажу тебе путь, Жанна д’Арк!

Он атакует издалека… Настолько издалека, что я не могу ощутить его магическую энергию. И судя по траектории атак, он перемещается — меняет позицию. Умно… Моих глаз будет недостаточно, чтобы его обнаружить…

Ещё одна мелодия… И снова Жанна д’Арк встречает её ударом. Но её руки слабеют с каждым новым взмахом. Звон, вспышка… Я сжимаю зубы, чтобы не застонать от боли. А каково же ей?

Я знаю, что делать. Да, потом мне это аукнется, но сейчас нет времени размышлять! Я…

Падаю на колени, захлёбываясь собственной кровью. Слишком мало праны… Я не выдерживаю… Эта ночь… Слишком дорого мне далась. Контуры не горят — ни плавятся, калеча меня изнутри.

«Хозяин!» — Жанна д’Арк оборачивается, и её глаза расширяются от страха за меня. Такие чистые. Такие невинные. Такие прекрасные….

Они всё ближе. Но как? Фигура Жанны д’Арк, облачённая в сталь, продолжает упрямо стоять, но её глаза приближаются. Остекленевший фиалковый взгляд. Её голова начисто срезана незримым клинком. И фонтан алой крови запоздало ударяет в небеса.

«ЖАНННА!!!» — кричу я и захлёбываюсь этим криком… Навсегда…

BAD ENDING

Я знаю, что делать. Да, потом мне это аукнется, но сейчас нет времени размышлять! Стиснув зубы, я открываю магические контуры. Исконная Магия Нитербергов… Основа основ, что заложена в моём Гербе…

Ладони мои касаются травы, я закрываю глаза, а губы мои шепчут слова, отпирающие заклинание:

«Du bist mein Domain! Erwachen!»

На несколько мгновений — больше я просто не потяну — это место становится моим… Владением. Я представляю, насколько же это не понравится Ковену… Но…

Я един со своим Владением. Ничто не ускользнёт от меня. Никто не укроется.

«Он там!»

Не открывая глаз, я указываю Жанне д’Арк мест, где укрывается наш враг. Воинственная аура, золотая и фиалковая, окутывает моего Слугу. Сжимая меч двумя руками, она сверкающей звездой устремляется навстречу противнику.

«Спасибо, Хозяин!» — слышу я, прежде чем выйти из транса и последовать за ней в попытке догнать…

В этот рывок Всадник вкладывает все силы. Её меч мелькает с невообразимой скоростью, отражая все атаки, от которых она не успевает уклониться. Смертоносное пение превращается в дикую, пляшущую трель, но Жанна д’Арк всё равно быстрее.

Звон, вспышка, столкновение невообразимых сил…

Я бегу по просеке, оставленной незримыми лезвиями и Всадником, чтобы успеть увидеть, что же там происходит. Спотыкаюсь, падаю, поднимаюсь и бегу вновь. Эта битва вытягивает из меня жизнь, но я не могу подвести своего Слугу. Она сражается — а значит, я должен исполнять свой долг и обещание как Хозяин!

Я бегу за ней

СТАТУС ОБНОВЛЁН

Всадник неохотно опускает клинок и одним движением оказывается рядом со мной, готовая защитить от новой угрозы. Нельзя не признать, что выглядит она хуже своего противника. Усталая. С многочисленными мелкими ранениями. Но решимости в её фиалковых глазах куда больше, чем излучает этот воин в белом плаще.

«Лучник, — передаёт мне мысль Жанна д’Арк. — Это точно Лучник».

«Рада видеть тебя в добром здравии, граф Ульрик, — тихо произносит Летиция, подпирая ладонью подбородок. — Ты… хорошо выглядишь».

Воистину, Судьба жестока. Но… я знал, на что иду. Война Святого Грааля — ритуал, где придётся раздавить мечты и желания шестерых ради своей. Я перевожу взгляд на Всадника и понимаю — не шестерых. Двенадцати. Ведь у Героических Духов, откликнувшихся на зов Грааля, есть и свои Желания…

«Здравствуй, Летиция»

«Твоя Слуга показала себя с лучшей стороны, Ульрик, — ведьма кивает Всаднику, но та лишь поджимает губы, явно не желая принимать похвалу от врага… по крайней мере, такого врага. — Из уважения к ней и тебе я предлагаю не продолжать этот бой».

Как это не прискорбно, но она права. Я верю во Всадника, но… Я не хочу рисковать ей. Не хочу, чтобы… Она пострадала. И сейчас прекратить сражение — лучшее решение. Я украдкой бросаю взгляд на Жанну д’Арк. Её решимость не угасла. Но…

«Мы согласны».

Рыцарь с алыми волосами кивает моей Слуге со всем возможным почтением и рассыпается золотом призрачного облика. Летиция одаривает меня лёгкой улыбкой превосходства. Сейчас она смотрит на меня сверху вниз… Во всех смыслах.

«Я хотела бы поговорить с тобой наедине, Ульрик, если конечно твоя Слуга не против. Обещаю, с тобой ничего не случится».

Мне бы развернуться и уйти… Я знаю, что из разговора с Летицией не выйдет ничего хорошего. Но я не хочу, чтобы эта битва прошла зря. Не хочу, чтобы усилия Всадника, когда она защищала нас, были напрасными. Я могу хоть что-то узнать у моей бывшей любовницы.

«Со мной всё будет в порядке, Всадник»

«Я рядом, если что, Хозяин», — в голосе Жанны д’Арк я слышу недовольство, но, тем не менее, она соглашается с моим решением. Всадник рассыпается золотыми искрами, принимая призрачный облик. Она вместе с Лучником благоразумно отходит подальше, оставляя нас с Летицией наедине.

Спускаться с дерева ведьма явно не собирается.

«Я… — она делает очень многозначительную паузу. — Я благодарна тебе, Ульрик. За то, что ты предоставил мне эту возможность. За то, что ты дал мне это право… Участвовать в великом ритуале… В великой Войне! И исполнить своё Желание. И всё это благодаря тебе».

Мне нечего ответить моей первой женщине на эти слова. Как Маг, я понимаю её. Такой шанс выпадает… очень редко. Исполнить своё сокровенное Желание… Увидеть великих Героев древности.

…победить своих близких…

…убить своих родных…

…уничтожить Мечты своих любимых…

«Ты об этом хотела поговорить?»

Мои слова звучат немного резко. И это не ускользает от моей собеседницы. Она приподнимает брови, от чего становится до невозможности надменной, в своей фривольной позе, глядя на меня сверху вниз.

«Да, но не только. Я хотела бы… отблагодарить тебя, мой граф. Как в старые добрые времена, — она посылает мне воздушный поцелуй, от которого я невольно отшатываюсь. — Но не только. Кто знает, кого ещё Судьба выбрала нам в противники? В такой ситуации разумнее всего… предложить союз тому, кого ты знаешь».

Знать и доверять — разные вещи. Впрочем… Могу ли я сказать, что знаю Летицию?

На Войне все средства хороши. Но некоторые из них могут убить тебя раньше, чем принесут победу…

Летиция подаётся вперёд так сильно, что кажется сейчас рухнет прямо в мои объятья. Искорки безумия в её глазах превращаются в соблазнительное пламя.

«Ты заинтересован в союзе со мной, Ульрик фон Нитерберг?»

«Да»

«Нет»

В таком случае, я буду ждать тебя сегодня на берегу Хрустального Озера. Ты ведь помнишь, где оно? – довольно и надменно улыбается Летиция. – Приходи через час после заката. Если хочешь, один. Я и мой Слуга не тронем тебя».

Она смеётся надо мной. Испытывает меня. Дразнит меня. За все эти годы Летиция нисколько не изменилась.

«Приходи. И мы… обсудим… наш союз».

«Почему же не сейчас?» - интересуюсь я, прекрасно зная, что ведьма обязательно найдёт отговорку.

«Потому что ты сейчас не можешь мыслить разумно, - назидательно говорит Летиция. – Твоя жизнь висела на волоске во время битвы с моим Слугой. Тебе, как всегда, нужно время, чтобы остыть, всё взвесить и обдумать.

Хитрая бестия. И здесь она нашла способ меня выставить крайним…

«Спешишь с выводами, Ульрик, - неодобрительно качает головой Летиция. – Но я уверена, что ты ещё не раз передумаешь».

Может быть, я и ошибаюсь… с тактической точки зрения. Союз Всадника и Лучника может быть очень силён. И никто не обещал справедливости в Войне Святого Грааля – какой-нибудь Слуга может быть в разы могущественнее и потребовать альянса, чтобы одолеть его. Но наши пути с Летицией разошлись… И не просто так.

Не говоря уже о том, что Жанна д’Арк будет совсем не рада союзу с ведьмой Шварцвальда, каким бы рыцарственным и благородным ни казался её Слуга.

«Не принимай на свой счёт, Летиция, - мой голос холоднее, чем стоило бы. – Но надеюсь, что нет».

Моя первая женщина вновь надменно улыбается и произносит: «Я уважаю твоё решение, Ульрик. А теперь… Когда мы закончили с делами… Хочешь ли ты ещё чего-нибудь?»

Отдохнуть. Восстановить силы. Уйти подальше отсюда?

–-

«Думаю, нам пора, Летиция»

Жанна д’Арк, вне всякого сомнения, не рада это слышать. Но я и не надеялся, что она одобрит подобный альянс. Невинная святая и распутная ведьма… Можно ли представить худшее сочетание?

Её голос звучит холодно, и в нём я слышу… напускное безразличие? «Что же ты решил, Хозяин?»

«У неё сильный Слуга», - замечаю я, желая проверить реакцию Всадника.

«Это значит «да», Хозяин?» - похоже, Жанна д’Арк не намерена терпеть мои увёртки.

«Это значит, что я решил поразмыслить над этим, Всадник, - пытаюсь оправдаться перед своей Слугой я. – Нельзя сбрасывать со счетов множество факторов. У нас есть время подумать до вечера. Не будем… торопить события».

«Это значит, что у неё сильный Слуга, только и всего, - отвечаю я с улыбкой. – Но мой Слуга сильнее. Так что этот союз… нам ни к чему».

«С-спасибо, Хозяин», - говорит Жанна д’Арк, и в её голосе я слышу… смущение?

Мы торопимся покинуть Шварцвальд. Пусть его тени, загадки и злоба остаются у нас за спиной. Пока что. Рано или поздно Судьба вернёт нас сюда. А пока что у нас впереди ещё очень много дел.

«Поспешим, Всадник»

Вежливость — важная черта, особенно среди Магов. Как Второй Владелец я знаю ей цену. И поэтому я знаю, что прежде всего стоит оказать почести хозяевам той земли, на которой оказался.

Я никогда не практиковал тёмные искусства. Отец презирал его. Большинство Магов избегали его. Но соседство с Шварцвальдом играет свою роль. Оно… скажем так… влияет. Нитербергам приходится иметь дело с ковеном Чёрного леса.

В конце концов, они были здесь до нас и будут здесь, когда мы сгинем. И это не говоря уже о том, что…

Впрочем, сейчас речь не об этом.

Я вздыхаю и, стиснув зубы, открываю магические контуры потокам праны. К этой боли нельзя привыкнуть. К ней запрещено привыкать — иначе она станет бесполезна. И контуры уже нельзя будет разбудить.

Лезвие кинжала взрезает ладонь. Я оставляю алый отпечаток на чёрной коре дерева. Всё просто. Сила. Кровь. Слова.

«По праву нашего договора, ответьте мне, Мать, Жена и Дочь!»

Пусть Война ещё не началась, но идти в одиночку в Шварцвальд небезопасно. С другой стороны, я готов рискнуть. И моей Слуге лучше… не знать об этой стороне моей жизни. Поэтому я решаю воспользоваться «свободой» и спешу под сень Чёрного Леса.

Нет, я не собираюсь углубляться в его чащу, где под корнями белеют кости бесчисленных жертв Шварцвальда. Достаточно выйти за пределы города… Уже там тени оживают, а в скрипе голых чёрных ветвей звучат проклятья.

Шварцвальд — сердце тьмы, её колыбельная, её монумент.

Сегодня вечно пасмурный октябрь решил подарить Нитербергу ясный день, но Чёрный лес не принял эту щедрость. Лучи солнца тщетно стараются пробиться сквозь купол, сплетённых голых ветвей. Могильный холод царит здесь, среди оживших теней.

Пусть это далеко не первый мой визит в Шварцвальд, в одиночку, но я всё равно чувствую себя более, чем неуютно.

Пора начинать поиски

Пора начинать поиски

Ну нет. Кто бы не звал меня в чащу Шварцвальда, я не настроен на встречу. Без своего Слуги я не отважусь уходить так далеко. Хватит с меня путешествий по Чёрному лесу. Теперь я понимаю, что это была авантюра чистой воды…

Бульканье справа привлекает моё внимание. Гнилая вода начинает пузыриться с удивительной интенсивностью – будто здесь проходит какой-то алхимический опыт. Я чувствую нотки чужой праны, разлитые по воздуху.

Свист кнута… Лопающаяся кожа… Сжатые до хруста зубы… Мои магические контуры пробуждаются.

Это существо состоит из воды и тины. Болотная грязь струится по плавным изгибам. Гнилая трава заменяет спутанные волосы. И всё же я… узнаю эти очертания. Слишком хорошо я их помню.

«Здравствуй, Летиция»

«Ты дерзишь, молодой граф!» — в голосе Матери звучит холод, и корни деревьев начинают шевелиться у меня под ногами.

«Ты наглец, молодой граф!» — Жену явно задел мой вопрос, и вихрь осенних листьев окружил меня со всех сторон.

«Ты смельчак, молодой граф!» — смеётся Дочь за моей спиной, и аура Шварцвальда отступает. Я не оборачиваюсь, но чувствую её присутствие совсем рядом. Кажется, детские руки вот-вот сомкнутся на моей талии, и она уткнёт курносый носик в мою спину…

Но этого не происходит. Я слышу лишь слова Жены, холодные и отстранённые: «Мы дали слово, граф. Но не все ведьмы Шварцвальда — часть этого ковена. Уже не все».

Большего они не скажут, но мне и этого достаточно. Я медленно выдыхаю и с почтением произношу: «Благодарю вас, Мать, Жена и Дочь. Долгих вам лет».

«А теперь уходи, молодой граф. Ты испытал наше терпение. Мы не хотим тебя видеть здесь сегодня», — в унисон ответили мне три голоса, но я и так понимаю, что лучше мне поторопиться.

Я ухожу…

Проекция сознания это её излюбленный трюк. Наверняка, в болотной воде содержится её кровь. Ведьма протягивает мне руку, но я не спешу приближаться. Её голос звучит будто издалека.

«Здравствуй и ты, Ульрик. Я рада, что ты нашёл мой подарок. И немного расстроена, что ты не ответил на моё… приглашение».

Судьбе воистину свойственна ирония. Теперь у меня нет никаких сомнений. Летиция — участница Войны Святого Грааля. Она… мой враг.

«Ты отважен, что явился в Шварцвальд без своей очаровательной Слуги, мой милый Ульрик. Уже поссорились? Или не доверяешь ей?» — она покачала головой из болотной воды.

«Формально, это мои земли, — отвечаю я. — Чего мне бояться?»

«Формально — да. Но мы оба знаем, что Шварцвальдом владеет ковен», — в её словах и насмешка, и угроза. И всё же Летиция не торопится вступить со мной в битву. И её Слуга… Я не ощущаю его присутствия. Пока что.

«Но мы оба знаем, что ковен хранит нейтралитет»

Я говорю ей в тон. Её смех звучит искренне, но при этом вызывающе.

«Тебя изгнали из ковена», — произношу я вслух догадку, надеясь, что попаду в цель.

«Наши пути разошлись, — признаёт моя собеседница. — Ты всегда был умным мальчиком, Ульрик».

Не настолько умным. Сейчас я на чужой территории. Один. Фактически, я в её власти. Успею ли я призвать Всадника до того, как её Слуга убьёт меня? Не хочется проверять.

«Наша встреча это Судьба, Ульрик, - теперь её голос звучит нежно… многообещающе. — Мы оба отмечены. Но это не значит, что мы должны быть врагами. Я… скучала по тебе».

Я собираюсь сказать «А я нет», но не хочу ей лгать. Поэтому я лишь молчу, сжимая кулаки. И я не подхожу к ней близко.

«Завтра. Приходи сюда завтра. Приходи со своей спутницей за час до рассвета. И мы обсудим… наше будущее».

Ответить я не успеваю. Прана Летиции растворяется в воздухе, и её искусственное тело растекается и теряется в белёсом тумане.

«До встречи, Летиция»

Не могу выкинуть эту девушку из головы. Я должен её найти. Здесь, среди обнажённых тел и крови, среди обрядов и песнопений, среди любви и смерти, это будет нелегко.

Но я обещал. И я сделаю это.

Пусть я ничего ей не ответил, но я хочу этого. Я хочу снова увидеть её.

Признаюсь, я ожидал увидеть её в чьих-то объятьях — столь красивая девушка не могла не найти себе пару в эту ночь, полную страсти, сорвавшейся с цепи. Но Летиция ждёт меня — именно там где мы встретились — одна, в своём коротком платьице, и медленно накручивает на палец грубую нитку.

«Ты пришёл, виконт».

«Я же сказал, что приду, — очень надеюсь, что мой голос звучит уверенно. — Зови меня Ульрик. Здесь… нет чинов и титулов, не так ли?»

«Я… хотел снова встретить тебя, Летиция, — почему-то я сразу говорю ей именно то, что думаю и чувствую. — Зови меня Ульрик. Здесь ведь нет чинов и титулов».

Она улыбается, лукаво и довольно. Её ореховые глаза всё ближе. Её руки уже у меня на плечах.

«Это не так, Уль-ри-к. Здесь есть и чины, и титулы. Просто твой здесь ничего не значит. Но… - её губы замирают в дюйме от моих, и её горячее, сладкое дыхание сводит меня с ума. – Ты. Ты значишь».

Поцеловать Летицию

«Не буду задерживать вас, Ульрик, - такое ощущение, что она даёт мне своё августейшее позволение. – Мы обязательно встретимся снова… Не так ли?»

Война сведёт нас, я уверен. Это Судьба.

«Уходим, Всадник. Мы здесь… закончили».

Моя Слуга, Жанна д’Арк, рада подчиниться этому приказу. Шварцвальд ей не по душе, а Летиция – вдвойне. Её многочисленные порезы, оставленные Лучником, уже затягиваются. Такова природа Слуг – созданий, буквально состоящих из праны.

«Ты хорошо знаешь эту вульгарную женщину, Хозяин?» - строго спрашивает меня Всадник.

Лучше, чем хотелось бы.

«Трудно сказать», - уклончиво отвечаю я.

«Что она хотела от тебя?» - это всё больше становится похожим на допрос.

«Предложила обсудить союз»

Вот они. Слуги, сошедшиеся в первой для меня битве Войны Святого Грааля. Меч Жанны д’Арк скрестился со странным оружием, больше всего напоминающим лук, у которого множество струн – и каждая из них тетива. Искры брызжут от столкновения оружия героев. Всадник и её противник замерли, меряясь силами – молча, сосредоточенно… с упоением.

Он высок и облачён в белый плащ с меховой оторочкой — Слуга, который покушался на наши жизни. Осанка рыцаря и благородная аура. Доспехи — настоящее произведение искусства — дополняют образ. Алые волосы развеваются от высвобожденной силы. Но даже сейчас, в сражении, он выглядит прекрасным… И печальным.

А его Хозяин…

Она сидит на ветви дерева, бесстыдно и беспечно покачивая стройными обнажёнными ногами — чёрное её платье закатано чуть выше колен. Некогда длинные чёрные как смоль волосы сейчас коротко – по-мальчишески — острижены. Но формы, кажется, стали ещё пышнее — грудь вот-вот разорвёт шнуровку корсета. И в колдовских ореховых глазах ярко горят угольки безумия.

Летиция. Моя первая женщина.

Она — участник Войны Святого Грааля. Хозяйка.

И конечно, она замечает меня. Лёгкий жест — и её Слуга разрывает дистанцию, оказываясь под деревом, которое облюбовала ведьма.

«Опусти меч… Пока что»

Решение принято. Нет смысла тратить время. Покончив с обедом, я отдаю Руперту необходимые распоряжения, и мы отправляемся в путь. На сей раз никаких тайных путей — мы покидаем замок Нитерберг через главные ворота. Стража провожает меня почтительными взглядами. Но вопросов, почему граф расхаживает без эскорта, никто не задаёт.

Постепенно привыкают…

Я обхожу гору Нитерберг с запада, подальше от города. Наш путь лежит не к Дунаю, а в совершенно противоположную сторону. Туда, где Шварцвальд больше горы, чем лес. Именно поэтому я не взял с собой коней — здесь они будут лишь помехой.

Во Всаднике я уверен. Да и сам я не раз и не два проходил этот путь, даже когда был много меньше, слабее и… наивнее.

«Смотри в оба, Всадник»

Всадник Жанна д’Арк не собирается со мной спорить. Я, конечно, ощущаю её недовольство моим решением, но слышу лишь её твёрдое: «Хорошо, Хозяин». Ведь это я должен принимать решения…

И остаётся лишь верить, что я делаю это верно.

Когда мы оказываемся у подножья горы Нитерберг, до рассвета ещё пара-другая часов. Солнце всходит поздно в конце октября. И всё же шанс натолкнуться на кого-то, пока мы идём по улицам, есть. Поэтому я принимаю решение обойти город с севера и пересечь Дунай не по Мосту Повешенных, а у одной из переправ.

«Как ты себя чувствуешь, Хозяин?» — вдруг спрашивает Жанна д’Арк, когда улочки Нитерберга остались у нас за спиной.

«Бывало и лучше», — чуть не выдаю я свою слабость, но быстро беру себя в руки и бодрым тоном отвечаю: «Я в порядке. А как ты себя чувствуешь, Всадник?»

«Ужасно», — хочется сказать мне, но вместо этого я улыбаюсь и бодрым тоном отвечаю: «Я в порядке. А как ты, Всадник?»

Похоже, ответный вопрос ставит мою спутницу в тупик. Некоторое время она собирается с мыслями, а потом неуверенно отвечает: «У меня всё хорошо, Хозяин. Спасибо за беспокойство».

Уверен, что мы оба сейчас ощущаем некую неловкость. Поэтому, я ускоряю шаг.

Конечно, можно было бы взять лошадей на конюшне, но во-первых, это бы привлекло ненужное внимание, а во-вторых, в Шварцвальде от них всё равно будет мало толку.

Нужно поспешить

Я слышу… Звон тетивы? Пение струны? Мелодичный и смертоносный, этот звук перекрывает мой выкрик. Больше я ничего не успеваю сделать… Да и вряд ли бы любой человек успел бы…

Вот только моя Слуга — больше, чем человек. Она — Героический Дух во плоти. И поэтому Всадник успевает схватить меня и отпрыгнуть в сторону, до того как смерть обрушится на меня.

Что-то незримое свистит в воздухе, и земля взмывает в небо фонтаном, будто взрезанная ударом исполинского меча. Дерево за моей спиной с треском падает. Остаётся слишком ровный срез, будто оставленный бритвой великана. Что же это такое?

«Он атакует снова, Хозяин!» — Жанна д’Арк произносит это вслух, и тут же буквально отшвыривает меня в сторону. Я качусь по земле, а Всадник остаётся на месте. Я вижу, как прядь её волос, срезанная незримой атакой, взмывает в воздух и рассыпается на бесчисленные золотые нити.

«Ты цела?!» — на этот раз уже я выкрикиваю это вслух и вскакиваю, чтобы броситься к ней… На помощь?

Что я, Маг, могу сделать в битве Героических Духов? Фиалковые глаза Жанны д’Арк расширяются от… Удивления? Испуга? И она бросается мне навстречу под аккомпанемент мелодичной смерти.

«Бере…»

Я слышу… Звон тетивы? Пение струны? Мелодичный и смертоносный, этот звук перекрывает мой выкрик. Больше я ничего не успеваю сделать… Да и вряд ли бы любой человек успел бы…

Вот только моя Слуга — больше, чем человек. Она — Героический Дух во плоти. И поэтому Всадник успевает схватить меня и отпрыгнуть в сторону, до того как смерть обрушится на меня.

Что-то незримое свистит в воздухе, и земля лопается, будто взрезанная ударом исполинского кнута. Дерево за моей спиной с треском падает. Остаётся слишком ровный срез, будто оставленный острым как бритва мечом. Что же это такое?

«Он атакует снова, Хозяин!» — Жанна д’Арк произносит это вслух, не выпуская меня из объятий. Длинный прыжок в такт мелодичному пению, и ещё одно дерево оказывается на земле.

Я не могу понять, откуда сыплются эти незримые атаки – и даже что это такое. Магия? Или нечто иное?

«Ты видишь его, Хозяин?» —спрашивает Всадник за мгновение до нового прыжка, чтобы уклониться от третьей атаки.

«Нет. Пока нет»

Мы углубляемся в Шварцвальд, святая и безбожник, Маг и Слуга. Ей не место здесь, в краю теней и чёрного колдовства. Мне не место рядом с ней, слишком чистой, слишком прекрасной… И тем не менее, мы здесь, рука об руку, идём навстречу всем ужасам, что приготовила для нас колыбель Тёмного Искусства.

Деревья тянутся ко мне когтистыми ветвями. Корни норовят вцепиться в ноги. Туман струится под одежду – его бесплотные холодные пальцы силятся дотянуться до сердца. Но нет, на этот раз Шварцвальду меня не запугать.

Ведь она со мной.

Я сконцентрирован, мои чувства работают на пределе. Здесь непросто ощутить чужую прану – даже столь мощную, как у Слуги – но я верю, что не пропущу нужный момент. Всадник рядом, она защитит меня в случае чего.

Мы идём. Мы ищем. Второй день Войны начался – и я не верю, что он пройдёт без сражений.

Я осторожно выбираю маршрут к месту встречи с Летицией. С каждым шагом сердце моё колотится всё сильнее. Почему-то я наивно рассчитываю, что ведьма не выдаст факт нашей недавней встречи.

Глупо, не так ли?

Время превращается в расстояние. Мы всё ближе и ближе. И вот…

Жанна д’Арк скидывает покров призрачного облика за мгновение до того, как я ощущаю всплеск магической энергии.

«Берегись!»

С каждой минутой мы всё глубже уходим в Шварцвальд. Будто он заманивает нас, чтобы никто не услышал криков, не нашёл даже следов. Вокруг неспокойно — по коже бегут мурашки, а сердце колотится всё быстрее.

Здесь что-то…

Жанна д’Арк скидывает покров призрачного облика за мгновение до того, как я ощущаю всплеск магической энергии.

«Берегись!»

Каждый прыжок отзывается болью в контурах. Вот значит каково это — поддерживать Слугу во время сражения. Что же будет, когда дойдёт до Благородных Фантазмов — козырных карт, призванных обеспечить победу?

Мы оказываемся на поляне, окружённые чёрной стеной деревьев со всех сторон. Всадник ставит меня на землю, и пальцы её в стальной перчатке касаются рукояти меча. В её глазах — яростный фиалковый свет. Её золотая аура превращается в сияние воинственного ангела.

Поющая смерть может прийти с любой стороны. Но она, моя Слуга, готова встретить её. Встретить и отразить.

«Ты всё-таки пришёл», — этот голос… Ну конечно. Я нисколько не удивлён, что нас приветствуют именно так.

Жанна д’Арк слишком сконцентрирована на сражении, чтобы удивляться или задавать вопросы. Её меч всё ещё не покинул ножны, но я знаю, что и доли мгновения хватит, чтобы обнажить клинок. И всё же…

Я уверен, что сейчас в этом нет необходимости.

«Покажись!»

Теперь это не пение — целый хор, настоящая мелодия, предвещающая гибель. Но Всадник не шевелится — она знает, что этот гибельный поток направлен не на неё. Вековые деревья падают одно за другим, образуя просеку лишь для того, чтобы мы могли видеть её…

Она сидит на ветви дерева, бесстыдно и беспечно покачивая стройными обнажёнными ногами —чёрное её платье закатано чуть выше колен. Некогда длинные чёрные как смоль волосы сейчас коротко – по-мальчишески — острижены. Но формы, кажется, стали ещё пышнее — грудь вот-вот разорвёт шнуровку корсета. А в колдовских ореховых глазах чуть ярче горят искорки безумия.

Я не видел её вживую четыре года. Но её нельзя не узнать.

Летиция. Моя первая женщина. Моя… противница в Войне Святого Грааля.

Её Слуга прислонился к стволу, скрестив на груди руки. Оружия при нём уже нет — он выглядит так, будто и не двигался вовсе. Белый плащ, отороченный мехом, скрывает его фигуру, но я могу различить под одеянием чудесный орнамент доспехов. Алые волосы едва касаются плеч. Он столь прекрасен… Но облик его печален.

Красотой этот Слуга чем-то неуловимо напоминает мне Аларика.

«Приветствую вас»!»

Слуга Летиции учтиво кивает на мои слова, но кажется, он его глаза так и остаются прикрытыми — что добавляет красивому лицу Героического Духа ещё больше печали. Он излучает силу — я чувствую его прану будто вихрь невидимых лезвий – нет, скорее это нити или струны. Моя бывшая любовница жестом приглашает нас подойти.

«Это может быть ловушкой», — предупреждает меня Всадник мысленной речью.

«Если бы они хотели убить нас, то не стали бы показываться», —точно таким же образом отвечаю я, но в душе всё равно неспокойно; от Летиции можно ждать чего угодно.

Мы подходим ближе, и теперь я могу видеть оружие Слуги. Это нечто невообразимое — не то лук, не то музыкальный инструмент. У него множество струн, которые служат тетивой — но рядом нет стрел… Возможно, их нет вообще.

«Лучник, — уверенно говорит Жанна д’Арк. — Это Лучник».

Пожалуй, на Заклинателя и на Мечника он и впрямь не похож. Когда мы подходим достаточно близко, Слуга Летиции приоткрывает глаза, на его печальном лице вдруг вырисовывается гримаса удивления… Но лишь на долю мгновения, не больше. Как будто он увидел…

Призрак? Мимолётное видение? Фантазм?

«Он узнал тебя?»

СТАТУС ОБНОВЛЁН

«Не думаю, — голос Всадника в моей голове звучит неуверенно. — Если бы это был герой из моего времени, то я бы также узнала его. Так что…»

Жанна д’Арк не успевает договорить, потому что Летиция обращается к нам с высоты выбранного им места. Её голос звучит вызывающе — как и всё, связанное с нею.

«Ты позволишь мне переговорить с твоим Хозяином с глазу на глаз, воительница? Не волнуйся, я не причиню ему вреда. Я пока что не хочу… сражаться. На это ещё будет время».

Всадник переводит недоумённый фиалковый взгляд на меня. Я пожимаю плечами. В конце концов, я отозвался на приглашение Летиции, и теперь уже глупо отступать. Жанна д’Арк вздыхает — ей эта мысль явно не по нраву — но перечить Хозяину не желает.

«Я не против», — сурово отвечает она, давая понять, что не потерпит глупостей и… неожиданностей.

«Будь осторожен с этой колдуньей, Хозяин, — мысленно передаёт мне Слуга. — Она ведьма, не иначе». О да. Ещё какая.

Летиция спрыгивает — нет, она буквально падает с ветви — прямо в руки своего Слуги, который ловит бесстыдницу будто самую благородную и благочестивую из дам. Аккуратно, с почтением, он ставит её на сухую траву, и Летиция пальчиком манит меня за собой, в чащу…

И я иду за ней

Наше короткое путешествие заканчивается у старого трухлявого пня, над которым мерно парят зелёные лесные огоньки. Как иронично! Я прекрасно помню эту поляну. Место, где мы положили конец нашим нездоровым отношениям.

«Я рада, что ты пришёл, Ульрик», — говорит Летиция, не поворачиваясь ко мне.

«Признаюсь, я удивлена, что ты пришёл. В нашу первую встречу ты обещал… Но я так и не дождалась тебя».

Мне нечего ответить Летиции.

Я не знаю, что ей сказать. Она — мой враг. Как… иронично. Почему я должен сражаться с теми, кто близок мне? Ради своей мечты я должен превзойти и погубить их Желания.

Но я… знал. Знал, что так будет. Не хотел верить, но знал.

И я не отступлюсь.

«Я скучаю по тебе, Ульрик, — мурлычет Летиция, но всё ещё не тропится повернуться, продолжая рассматривать трухлявый пень. — Нет, не подумай, наше расставание не было ошибкой, но… Я скучаю по тебе».

Она ждёт, что я подойду и обниму её. Прильну губами к её шее. Коснусь её вздымающейся груди. Она… провоцирует меня. И не буду лгать — какая-то часть меня хочет поступить именно так.

Поддаться искушени

Сохранить твёрдость

Одного у Летиции не отнять — она красавица. И она знает, как заставить мужчину желать её. Для этого ей не нужны ни чары, ни ухищрения. Я шагаю к ней, протягиваю руку, чтобы коснуться коротко-остриженных волос, чтобы вдохнуть их запах, чтобы ощутить вкус её кожи на губах…

Но она ускользает, смеясь. Конечно же.

«То, что я скучаю не значит, что я тут же отдамся тебе, Ульрик», — усмехается она, и в её дразнящих ореховых глазах пляшут игривые искорки.

Я не могу сдержать вздох… Разочарования? Сожаления?

Одного у Летиции не отнять — она красавица. И она знает, как заставить мужчину желать её. Для этого ей не нужны ни уловки, ни Магия. Но я слишком хорошо её знаю. Поэтому, как бы привлекательна она ни была, я остаюсь на месте – пусть для этого мне приходится вонзить сжать кулак так, что ногти вонзились в ладонь.

Она не сдерживает вздох… Разочарования? Сожаления?

«А ты, похоже, совсем не скучаешь по мне, граф Ульрик».

Летиция наконец поворачивается, чтобы я мог видеть её лицо и волшебные ореховые глаза, в которых тухнут игривые искорки.

«Зачем я здесь, Летиция?» — наконец, задаю я главный вопрос.

Она улыбается в ответ: «Странно слышать это от тебя… дорогой. Это ведь всё твоих рук дело, не так ли? Это… — она указывает туда, где двумя незримыми звёздами сияют наши Слуги. — И это…»

Нарочито медленно Летиция подбирает платье всё выше и выше, бесстыдно демонстрируя свои стройные ноги. Она разводит их в совершенно непристойном жесте и…

Я вижу на её внутренней стороне бедра Летиции замысловатый символ из трёх сегментов. Её Заклятья Повеления.

«Да, это… моих рук дело»

«Я никогда до конца не понимала, что ты задумал, Ульрик, - шепчет она, «забыв» одёрнуть платье. — Но когда я получила их… Когда поняла, что должна сделать… Не могу не признать, дорогой. Это лучший подарок из всех, что ты когда-либо мне делал».

Её ладонь гладит мою щёку. Её взгляд всё ближе. Её дыхание… Я чувствую его вкус на губах.

«И за эту смелость тебя ждёт награда…»

«Ты заслужил награду…»

Она опять играет со мной. Снова. Использует свои… преимущества. Но на этот раз я не поддамся. Закусив губу, я делаю шаг назад. Мы… Враги.

«Награду получит лишь один, Летиция. В самом конце», — мои слова звучат удивительно жестоко. Но в ореховых глазах я вижу… понимание.

«Ты прав, Ульрик. Ты всегда был умным мальчиком. Но я и впрямь благодарна тебе. И я не хочу сражаться с тобой… Пока что. Кто знает, кого Судьба сделала нашими противниками? Возможно, одному из нас понадобится помощь».

«Ты предлагаешь союз»

Летиция игриво и многообещающе улыбается, делая лёгкий шажок ко мне. И вновь расстояние между нами опасно сокращается. Чем ближе Летиция, тем сложнее противостоять её чарам… И вообще думать здраво.

«Я предлагаю пока… повременить с такими громкими словами как «союз», Ульрик. Назовём это… договором о ненападении?»

Ещё полшага ко мне… Но я одновременно с ней отступаю назад на целый шаг — и снова между нами достаточное пространство, чтобы я не чувствовал бесстыдное тепло её тела. А платье она так и не одёрнула…

«Звучит разумно», —шевелятся мои пересохшие губы.

«Я пригласила тебя, потому что хотела увидеть снова во плоти, Ульрик, — говорит она, и сама отступает. — И выразить свою благодарность. Ты дал мне… шанс. Большего мне и не нужно».

Шанс исполнить своё Желание. Настолько сильное, что за него можно убить — и не только врагов, но и тех, с кем ты был близок. Своих родичей. Своих друзей. Своих любимых.

«И я действительно хочу… отблагодарить тебя, Ульрик, — с придыханием говорит она столь чувственно, что я краснею самым жалким образом. — Приходи сегодня вечером. К Хрустальному Озеру. Через час после заката. Можешь приходить со Слугой или один… Я обещаю, что мы не тронем тебя».

Каким-то непостижимым образом Летиция оказывается вплотную ко мне. Её пальчик касается моих губ. Наши взгляды встречаются, и я уже ничего не могу сделать против этого орехового соблазна.

«Приходи… Найди меня… И мы обсудим… Наш… союз…»

«Я найду»

Промолчать

Сегодня вечно пасмурный октябрь решил подарить Нитербергу ясный день, и поэтому я иду по его улицам, подставляя лицо осеннему солнцу. Ноги несут меня по свежей мостовой, сквозь узкие улочки города, чья Судьба — моё бремя.

Горожане улыбаются мне, и я отвечаю тем же. Это так странно, но на удивление приятно — любить своих подданных и быть любимым ими. Отец… Его боялись. Ему не смели перечить. Он подтверждал мрачную славу нашего рода. Славу колдунов и тиранов.

Но я не такой. Я никогда не буду его подобием. Я…

Я затеял Войну Святого Грааля, битву между существами, способными в одиночку уничтожить Нитерберг, прямо в родном городе из-за своего эгоистичного желания. Так насколько же я отличаюсь от него?

Мрачные думы заставляют меня сбавить шаг. И теперь, глядя на улыбки подданных, я чувствую вину.

Горожане глядят на меня кто с удивлением, кто со страхом. Ну конечно… Я же граф-затворник. Как и большинство Магов, я стараюсь покидать свою Мастерскую только по необходимости.

Мне также неуютно, как и им. Не смотря на то, что я вырос в замке Нитерберг, город кажется чужим, незнакомым. Я не знаю никого из этих людей. Не могу назвать их имена. Не могу назвать их профессии.

Я чужой в собственном городе. Но такова Судьба Магов. Мы живём в другом Мире. Я сбавляю шаг. Глядя на страх своих подданных, я чувствую сомнения.

Горожане послушно опускают взгляды. Пусть я путешествую по Нитербергу без свиты и охраны, но я — их граф. Мой род правил этими землями сотни лет. Они живы и процветают благодаря нашему заступничеству.

И теперь бремя этой власти, этого долга на мне. Многие Маги избегают подобного — это отвлекает от того, что считается действительно важным — но не род Нитербергов. Мы не только Вторые Владельцы этих земель, как принято говорить в Ассоциации, но и Первые.

Но я… Я поставил свои интересы Мага выше долга правителя. Я начал Войну Святого Грааля. И она может оставить от Нитерберга лишь дымящиеся руины.

Я сбавляю шаг. Глядя на почтение своих подданных, я чувствую неуверенность.

Что я ищу на улицах Нитерберга? Зачем я иду мимо невысоких домов, совершенно один?

Я просто гуляю, коротая время

Я ищу других участников Войны

Я быстро иду по улицам Нитерберга, ведь на этот раз у меня есть конечная цель. Это не прогулка и даже не патруль, так что нет причин задерживаться…

Парочка располневших горожан почтительно склоняет голову, когда я проношусь мимо них. Наверняка, они будут перешёптываться потом, куда спешит граф Нитерберг один, да ещё и пешком…

У входа в дом Божий я встречаю Всадника Жанну д’Арк. Я ожидал, что она будет более… одухотворённой? Но её фиалковый взгляд задумчив, даже печален.

Я быстро пересекаю Мост Повешенных. Времени прошло немало. Нужно поспешить. Парочка милых дев с корзинами белья почтительно склоняют голову, когда я проношусь мимо них. Наверняка, они будут перешёптываться потом, куда спешит граф Нитерберг один, да ещё и пешком…

У входа в дом Божий я встречаю Всадника Жанну д’Арк. Я ожидал, что она будет более… одухотворённой? Но её фиалковый взгляд задумчив, даже печален.

Ожидание кажется бесконечным. Мир был рождён, возмужал, постарел и умер, пока я здесь жду свою Слугу в плену собственного страха. Осмелюсь ли я сказать себе, чего боюсь?

Я… недостоин. Её строгий взгляд. Небесное золото волос. Ангельская нежность щёк. Её свет, её чистота, её святость. Я, Ульрик фон Нитерберг, недостоин быть её Хозяином.

Скрип церковной двери возвращает меня в реальность. Сердце ударяется о рёбра с такой силой, что в глазах темнее. Всадник Жанна д’Арк выходит из дома Божьего. Она сразу замечает меня, а я — странную печаль в её фиалковом взгляде.

Холодный октябрьский воздух прочищает мне мысли. Она — святая. Её сердце принадлежит Создателю, и не важно, существует ли он на самом деле. Всё, что мне остаётся…

Сражаться с ней плечом к плечу. И выиграть эту Войну.

Не проходит и нескольких минут, как я слышу скрип церковной двери. Всадник Жанна д’Арк выходит из дома Божьего. Она сразу замечает меня, а я — странную печаль в её фиалковом взгляде.

«Всё в порядке?» — интересуюсь я.

«Да, Хозяин. Надеюсь, ты не расстроен, что я… ушла без твоего ведома?»

«Я думал, что мы договорились…»

«Нет, я не сержусь»

...

..

.

«Приди же…»

…

«Хозяин!»

…

«Приди же!»

…

«ХОЗЯИН!!!»

Проснуться!

«Я здесь…»

Этот голос словно перезвон хрустальных колокольчиков.

«Я здесь…»

Этот голос словно неувядающие воспоминания детства.

«Я здесь…»

Этот голос словно мираж оазиса в пустыне.

«Я здесь…»

Чёрная стена леса окружает меня. Листья шуршат под ногами, но я не вижу их. Туман стелется по холодной земле, а осенний ветер путается в бесчисленных ветвях. Сквозь решётку крон я не вижу звёзды. Ночь кажется бесконечной. Ночь кажется одинокой.

Но в её чуждой темноте звучит этот голос.

«Приди же ко мне…»

И я иду. Продираясь сквозь колючий кустарник, спотыкаясь о корни, я ухожу всё глубже и глубже в лес, из которого всё меньше и меньше шансов вернуться. Я иду на голос как зачарованный.

Быть может, я и впрямь зачарован. Я пленён им, этим фантазмом, этой недостижимой мечтой, эфемерной и прекрасной, как отражение луны в озёрной воде…

Я найду тебя.

Я спасу тебя.

Я…

Люблю тебя.

Сон обрывается

«Ваша светлость…»

Я не могу точно сказать, что же именно разбудило меня – солнечный луч, пробившийся сквозь плотную занавеску, или же голос моего слуги. Руперт бывает довольно настойчив, особенно когда получил от меня чёткие указания с вечера.

«Ваша светлость…»

Я не хочу просыпаться, я хочу остаться там, в чаще Шварцвальда, чтобы слышать тот чарующий голос… Но сон уже ускользнул от меня. И ни руками, ни разумом, ни искусством я не смогу его удержать. Не смогу его вернуть.

Мне остаётся лишь надеяться, что он посетит меня снова. Мимолётное видение, которое так хочется поймать в янтарь вечности…

«Послание от вашей невесты прибыло за час до рассвета. Она собирается посетить вас к полудню, господин», - лицо Руперта бесстрастно, но я-то знаю, что в душе старый слуга ликует. Почему-то он уверен, что та, кому Судьбой суждено стать моей супругой, оказывает на меня исключительно хорошее влияние.

После того, как Руперт помог мне привести себя в порядок, я распахиваю шторы, чтобы подставить лицо тусклому октябрьскому солнцу. Там, внизу, раскинулся небольшой городок. Мой городок. Узкие улочки, низенькие дома – крохотный оплот человечества, окружённый со всех сторон Шварцвальдом, самым зловещим лесом Европы.

Мой город. Нитерберг. И я…

…люблю простых и верных людей, которые населяют его

…исполняю свой семейный долг, управляя им

…сторонюсь его, прячась за стенами своего замка

За моей спиной Жанна д’Арк рассыпается золотыми искрами. Больше я не вижу её. И мне становится… легче. Не потому, что нагрузка на мои контуры уменьшилась. А потому, что теперь её красота не застилает мне глаза.

«Хорошо, Хозяин», — отвечает Всадник, и я продолжаю слышать её звенящие шаги за спиной. Продолжаю чувствовать её спокойное дыхание. Продолжаю ощущать её жгучий фиалковый взгляд.

Через полчаса этого неловкого путешествия, мы оказываемся у подножья скалы Нитерберг. Я знаю эти туннели как свои пять пальцев, и я отлично знаю, сколько тайных выходов из них ведёт к той или иной части горы.

Октябрьский ветер касается моего лица. Там, высоко, на склоне горы — мой замок. Но сейчас путь мой лежит не туда, не за его надёжные каменные стены. Нет, я иду в свой город. И там, не смотря на поздний час, мне всегда рады. И конечно, там нет Магов.

По крайней мере, я не знаю о них.

В моём городе есть только один постоялый двор, и это одно из старейших зданий здесь. Он называется «Рыцарский Удел», и именно туда я и направляюсь.

Улочки Нитерберга пусты. Окна закрыты ставнями, двери плотно заперты, а из труб поднимается дымок. Октябрьские ночи холодны… Я останавливаюсь на пороге «Рыцарского Удела» и говорю своей спутнице: «Здесь ты проведёшь остаток ночи, а утром я присоединюсь к тебе, и мы начнём… поиски. Ты не против?»

«Возражений нет, Хозяин».

Я толкаю дверь и попадаю внутрь. Час поздний, и единственная бодрствующая служана, долговязая брюнетка, бросается ко мне с большой долей удивления и страха в красных от недосыпа глазах.

«Ваша светлость! Добро пожаловать!»

Взгляд её падает на мою странную спутницу, и страха в глазах становится ещё больше.

«Чего… изволите?»

«Мне нужна комната на последнем этаже»

«Этой девушке нужна комната на последнем этаже. Позаботься о ней»

Я толкаю дверь и попадаю внутрь. Не смотря на поздний час, одна из служанок, долговязая брюнетка по имени Петра, бросается ко мне с искренней радостью в красных от недосыпа глазах.

«Ваша светлость! Добро пожаловать!»

Взгляд её падает на мою странную спутницу, и улыбка становится немного натянутой.

«Чего… изволите?»

«Мне нужна комната на последнем этаже»

«Этой девушке нужна комната на последнем этаже. Позаботься о ней, Петра»

Я гляжу на него с понимающей улыбкой. Мне прекрасно понятны его чувства. Он хочет видеть плоды наших семилетних трудов. И я не собираюсь отказывать своему лучшему другу.

Аларик придвигается ко мне почти вплотную, когда я закатываю рукав. На моей бледной коже – замысловатый узор, состоящий из трёх частей. Он напоминает бордовое клеймо на руке, но пока что это лишь знак, символ, пустой сосуд.

«Они прекрасны, - восхищённо произносит де Малагис, легко касаясь длинным пальцем моего запястья. – Твои Заклятья Повеления».

Я гляжу на него с понимающей улыбкой. Мне прекрасно понятны его чувства. Он хочет видеть плоды наших семилетних трудов. Но… Почему-то всё во мне противится этому. Разумом я понимаю, что он имеет на это право. Что он заслужил видеть это. Но…

«Прости, Аларик, - я чувствую себя ужасно, отказывая лучшему другу в такой простой вещи. – Я… Кажется, я не готов».

Маг смотрит на меня со странным пониманием. Конечно, на дне его зелёных глаз я вижу обиду. Но облекать её в слова мой друг не торопится. Кажется, он знает, почему я так поступил…

Несколько мгновений я молчу, глядя на друга. Его красоту сложно не оценить. Он напоминает золотоволосого ангела – это нежное лицо, эти тонкие губы, эта гибкая фигура с плавными изгибами. На первый взгляд невозможно сказать, кто же перед тобой — юноша или дева в мужской одеянии.

Но я достаточно знаю Аларика, чтобы точно знать ответ на этот вопрос.

И всё же внутри меня что-то сжимается, и я говорю будто не своим голосом, пусть и осознавая, насколько это бестактно.

«Как насчёт тебя?»

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

СОЗДАНИЕ ТЕРРИТОРИИ: ?

Классовый Навык Заклинателя, который позволяет ему создавать Мастерскую - Территорию, на которой он будет обладать преимуществом.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

??????????????: ?

??????? ?????: ?

?????? ?? ?????: ?

???????????: ?

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

СОЗДАНИЕ ТЕРРИТОРИИ: С

Классовый Навык Заклинателя, который позволяет ему создавать Мастерскую - Территорию, на которой он будет обладать преимуществом. Территория Кухулина основана на рунах, как и вся его Магия.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

БОЖЕСТВЕННОСТЬ: В

Навык, который отражает происхождение Кухулина от Луга, Бога Света.

РУННАЯ МАГИЯ: А

Способность использовать Руны - древние магические знаки, созданные Великим Богом Одином. Кухулин может использовать все Руны.

ЗАЩИТА ОТ СТРЕЛ: А

Способность избегать стрел, копий и даже дистанционных магических атак. Действие Благородных Фантазмов дальнего действия ослабляется, когда они направлены на Кухулина.

ОТСТУПЛЕНИЕ: С

Способность выходить из битвы без особых потерь для себя и даже утраты тактического преимущества.

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ ЗАКЛИНАТЕЛЯ

???????? ??????? - ?????? ??????? ????????? ???

Тип: ???

Ранг: ?

Благородный Фантазм Заклинатея.

ПЛЕТЁНЫЙ ЧЕЛОВЕК - КЛЕТКА ПЛАМЕНИ СЖИГАЮЩАЯ ВСЁ

Тип: Anti-Unit\Anti-Army

Ранг: C-В

Благородный Фантазм Заклинателя Кухулина, основанный на древнем жертвоприношении Друидов. Anti-Unit-Версия этого Благородного Фантазма вызывает множество лоз, которые пленяют жертву, создавая вокруг неё кокон в виде человека, а потом магическое пламя сжигает несчастного.

Anti-Army-Версия вызывает огромного лесного исполина, чьё тело и служит клеткой, в котором горит жертвенное пламя. Исполин обладает разрушительной атакой, но его главная способность - пленять жертв внутри своего торса-клетки и сжигать их дотла магическим огнём.

Скоро… Что?

Скоро всё закончится?

«Пожалуйста… Не умирай»

Это всё, что я могу сказать.

Всё, на что у меня хватает сил сказать.

Я бегу.

Я уже не могу бежать.

Но всё равно бегу.

Потому что это всё, что я могу сейчас сделать.

Бежать… Бежать… Бежать…

…во тьму…

«Всё в порядке, Хозяин…» - быстро отвечает она, сбивая пламя. Меч её направлен на врага. Но эта атака Слуги Хельвиг… не прошла для Всадника бесследно.

И Заклинатель, конечно, замечает это…

«Вот как! – радостно восклицает он. – Твоё Сопротивление Магии не защищает тебя от пламени, милашка… А это значит…»

Он с силой опускает посох – так, что его наконечник, окрашенный кровью Всадника, глубоко уходит в землю.

«А это значит, что тебе конец!»

Магическая энергия концентрируется вокруг него. Невероятные объёмы праны… Это может быть только…

Козырная карта Слуги. Последнее средство.Оружие гарантированной победы. Благородный Фантазм.

Предчувствие… Оно пронзает мой разум, будто игла. Холодеет душа. Холодеет сердце.

Сейчас всё решится. Исход этой битвы…

Мой взгляд падает на руку, где ещё наполнены багрянцем два Заклятья Повеления. Если не сейчас, то когда?

Нет. Ещё не время…

Заклинатель широко раскрывает алые глаза, которые сияют, будто два колдовских рубина. Он начинает…

А мы? Чем ответим мы?

«Всадник…», - говорю я, чувствуя, как холодеет сердце…

«…мы должны отступить!»

«…используй свой Благородный Фантазм!»

Жанна д’Арк не верит в мои слова. Она непонимающе оборачивается ко мне. В её фиалковых глазах немой вопрос. Почему? Сейчас, когда противник являет свой Благородный Фантазм… Мы должны ответить ему тем же.

Нет. Не сейчас. Не сейчас…

Потому что…

…Всадник слишком изранен?

…наш противник Хельвиг Лаклен?

Потому что я… боюсь её потерять.

«Пожалуйста… Поверь мне!»

«Хорошо… Хозяин», - в её голосе нет осуждения. Нет разочарования. Нет обиды. Она доверяет моим суждениям. Моим решениям.

Она верит мне.

Жанна д’Арк резко разворачивается на месте и бросается ко мне. Чтобы уйти с поля боя, она должна забрать меня. Тягаться в скорости со Слугой мне бесполезно.

«ЧТО?! – восклицает Заклинатель, кривясь будто от пощёчины. – БЕЖАТЬ?! КАК БУДТО Я ДАМ ТЕБЕ УЙТИ!!!»

Дюжина шагов… До меня всего дюжина шагов. Так мало…

И так много, когда речь заходит о битве Слуг…

Я бросаюсь ей навстречу…

Восемь ледяных мечей обрушиваются на Шарлеманя. Но клинок Императора Запада бесстрашно встречает этот удар. И со звоном разлетается на тысячи осколков оружие Йотуна…

А потом…

Вольдемар Верлор понимает то же, что и я. Он, прошедший немало схваток, осознаёт, что единственный способ одолеть Мечника – это нанести удар по его слабости.

Убить его Хозяина.

Он видит нашу нерешительность. Видит, что Жанна д’Арк не собирается помогать его Слуге в этой битве. И поэтому Вольдемар Верлор бросается по склону горы Нитерберг, будто хищный зверь. Он вкладывает всю свою силу, всю свою прану в этот рывок. Аура магической энергии окружает его синим пламенем и…

Вольдемар Верлор, Маг с Распоряжением на Печать, застывает. Клинок Жанны д’Арк касается его шеи. Капелька крови испуганно-медленно проступает там, где сталь встречается с плотью.

«Ни шагу дальше, колдун, - холодно произносит Всадник. – Или лишишься головы».

И я понимаю, что она не лжёт. Это не угроза. Это констатация факта. Если Вольдемар Верлор попытается напасть на Хозяина Мечника – на Хозяина Шарлеманя – то Жанна д’Арк убьёт его.

И мы наблюдаем…

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Я должен что-то сделать… Ответить своим Заклятьем Повеления? Использовать свой Благородный Фантазм?! Я открываю рот… И захлёбываюсь собственными словами.

Боль сжимает сердце. Земля уходит из-под ног. Мои контуры… Даже Герб не помогает… Они подводят меня…

Жанна д’Арк замирает. А потом я слышу голос Убийцы… Леденящий душу голос, который будто обращается из загробного мира. Голос, читающий смертный приговор.

«ЗАБАНИЯ!»

Этот голос срывает слои ткани с гротескной руки Убийцы… И под ними я вижу нечто отталкивающее… Нечто пугающее… Там, под этой тканью – ужасная, нечеловеческая рука. Она… пришита к телу Слуги, согнутая пополам будто… в плену?!

Тошнотворный звук рвущейся плоти. Рука высвобождается… Она длинная… Она извивается в воздухе, будто дьявольский змей. Рука Шайтана…

И она выстреливает во Всадника, будто копьё. Её пальцы, будто голодная пасть. Она летит, чтобы вонзиться в грудь моей Слуге… Жанна д’Арк прыжком разрывает дистанцию, унося меня подальше от этой жуткой атаки…

Но поздно.

Потому что пальцы Руки Шайтана уже сжимают призрачную копию сердца Всадника. Проклятье уже вступило в силу. Убийца замирает… Он не наслаждается происходящим, нет. Он всего лишь выполняет приказ своего хохочущего в злом триумфе Хозяина.

А потом Проклятая Рука сжимается…

«НЕТ!»

Я чувствую, как трескается от жара камень моих доспехов. Моё тело врезается в пылающую клетку… И она поддаётся! Прутья, охваченные огнём, крошатся и ломаются – как и моя броня.

Но это неважно.

Всё это уже неважно.

Её тело… Кажется, оно не весит ничего… Такая хрупкая… Такая несчастная…

Я пролетаю сквозь это пламя, прижимая к себе Жанну д’Арк, свернувшуюся, будто дитя… Её доспехи раскалены… Её тело покрыто страшными ожогами…

Но она жива.

Она жива.

Я не вижу Заклинателя… Не вижу холодного неба… Не вижу ничего… Лишь её лицо. Еле заметный трепет ресниц… Это всё, что мне нужно.

Знать, что она жива.

Боль… Будет завтра. А сейчас…

Сейчас всё это неважно.

Я бегу. Кажется, моё тело само знает, куда нужно бежать. Я бегу сквозь ночь, прижимая к себе свою Слугу. Бегу, не чувствуя, как горит моя кожа от соприкосновения с доспехами. Бегу, не ощущая её веса. Бегу так быстро, как никогда не бежал…

«Потерпи… Скоро…»

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

«Ты – моя добыча, милашка! Так сгори же в жертвенном пламени! ПЛЕТЁНЫЙ…»

Восемь… Всего восемь шагов меж нами… И земля под ногами Всадника взрывается настоящим фонтаном лоз и ветвей, которые тянутся к ней. Тянутся, чтобы схватить, скрутить, задушить…

Чтобы удержать…

Четыре… Всего четыре шага… Я тяну к ней руку… Только бы коснуться стали её перчатки… Только бы…

Петля из ветвей сдавливает её лодыжку. Ещё одна накидывается на шею. Третья обвивается вокруг талии.

Нет… Нетнетнетнетнет…

«…ЧЕЛОВЕК!!!»

«НЕЕЕТ!»

Я знаю, ЧТО это такое… Я знаю, ЧТО сейчас произойдёт… И когда пламя вспыхивает внутри клетки из бесчисленных ветвей, всё, что я могу это кричать. Кричать от боли и отчаянья.

Этот Благородный Фантазм… Идеальное оружие против неё… Против той, кто погибла, привязанная к столбу, в языках пламени… Как жертва своему жестокому Богу…

Пламя охватывает хрупкую фигурку Жанны д’Арк, наполовину затянутую в эту гротескную, сплетённую из ветвей человеческую фигуру…

«НЕЕЕЕТ!!!»

«Ульрик… всё не так…» - в голосе обнажённой девушки звучит мольба, но я не слышу её. Сейчас передо мной не Хельвиг Лаклен, уличная кошка Нитерберга. Не моя подруга детства.

Сейчас передо мной – Хозяйка. Мой враг.

Она знала. Конечно же знала. И всё это… Её слова… Её ласки… Всё это было, чтобы убедиться в своей правоте. Чтобы ослабить мою бдительность… Чтобы увидеть мои Заклятья Повеления…

Но она просчиталась. Я был на краю… Но ускользнул от её чар.

Проклиная себя, я бегу на улицу, к Всаднику, под защиту её ауры, золотой и фиалковой. Какой же я дурак… Как я мог?!

Как я мог поверить в её слова?

Я буквально выкатываюсь из дома Хельвиг Лаклен, а Жанна д’Арк уже заслоняет меня, и обнажённый клинок блестит у неё в руке. Прищуренный взгляд Всадника направлен на крышу домика Хельвиг…

Туда, где я ощущаю искрящееся присутствие огромных объёмов магической энергии…

…прана Слуги…

Это оказалось… сложнее, чем я думал. Но дело сделано. Я опускаю руки и чувствую усталость. Странно… Этот метод не должен быть настолько затратным…

Только потом, когда мы уже спокойно пересекаем периметр, созданный талисманами, я понимаю, в чём дело. Договор. Моя магическая энергия теперь не принадлежит мне в полной мере. Каждое мгновение я делюсь ей со своей Слугой.

Как Маг я стал слабее где-то вполовину.

Но зато… Я получил союзника, сильнее которого не сыскать. Сильнее… Чище… И прекрасней…

Стены таинственного монастыря всё ближе. Я внутренне готовлюсь к встрече с его хозяевами. Что я им скажу? Что они мне ответят? Статус кво, который так строго поддерживал отец… Разрушу ли я его?

Ворота наглухо закрыты. Конечно, для Всадника не составит проблем пересечь такую стену даже со мной на руках. Но это…

«Хозяин!»

Конь встаёт на дыбы, и я вцепляюсь в него, чтобы не свалиться. Скакун Жанны д’Арк сохраняет хладнокровие, но лишь потому, что сила Всадника воздействует на него. Я перевожу дыхание и…

…готовлюсь к битве

Имя: ???????

Класс: Лучник

Хозяин: Летиция

Параметры:

Сила: ?

Ловкость: ?

Выносливость: ?

Магия: ?

Удача: ?

Благородный Фантазм: ?

Имя: Тристан

Класс: Лучник

Хозяин: Летиция

Параметры:

Сила: C

Ловкость: A

Выносливость: B

Магия: C

Удача:E

Благородный Фантазм: A

НАВЫКИ

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ

Имя: ???????

Класс: Заклинатель

Хозяин: Хельвиг Лаклен

Параметры:

Сила: ?

Ловкость: ?

Выносливость: ?

Магия: ?

Удача: ?

Благородный Фантазм: ?

Имя: Кухулин

Класс: Заклинатель

Хозяин: Хельвиг Лаклен

Параметры:

Сила: Е

Ловкость: С

Выносливость: D

Магия: B

Удача:D

Благородный Фантазм: B

НАВЫКИ

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

ВЕРХОВАЯ ЕЗДА: ?

Способность управлять верховым животным.

СОПРОТИВЛЕНИЕ МАГИИ: ?

Классовый Навык Мечника как Рыцарского Класса. Защищает Слугу от воздействия Магии.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

ВЫБРОС ПРАНЫ: ?

???????: ?

????????? ?????????: ?

????? ??????????: ?

КЛАССОВЫЕ НАВЫКИ

ВЕРХОВАЯ ЕЗДА: В

Способность управлять любым обыденным верховым животным. Шарлемань совершенстве управляет лошадьми и любыми средствами передвижения. Однако, Навык этого уровня не распространяется на Чудовищ.

СОПРОТИВЛЕНИЕ МАГИИ: B

Классовый Навык Мечника. Защищает Шарлеманя от воздействия любой Магии, кроме Великих Ритуалов и Высокой Тауматургии.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ

ВЫБРОС ПРАНЫ: А+

Способность усиливать себя и своё оружие за счёт концентрации и выброса магической энергии. Очень требовательный к пране Навык, однако он позволяет Мечнику временно кардинально увеличить как свою силу, так и скорость.

ХАРИЗМА: B

Природный талант управления армиями и людьми. Само присутствие Шарлеманя заставляет склониться пред ним и призать его власть практически любого человека. Мечник обладает Харизмой одного из величайших правителей.

ИМПЕРСКАЯ ПРИВИЛЕГИЯ: С

Благодаря этому Навыку, другие Навыки, которыми Слуга в принципе не может обладать, можно получить на короткий срок. Мечник Шарлемань никогда не пользуется этим Навыком.

ЭДИКТ ИМПЕРАТОРА: ЕХ

Уникальный Навык Шарлеманя. С помощью этого Навыка он может приказывать своему Хозяину совершать те или иные действия - даже запретить использовать Заклятья Повеления. Этот Навык является "отклонением" в Войне Святого Грааля, и не должен появляться у Слуг при обычных обстоятельствах.

Имя: Шарлемань

Класс: Мечник

Хозяин: ???????

Параметры:

Сила: ?

Ловкость: ?

Выносливость: ?

Магия: ?

Удача: ?

Благородный Фантазм: ?

Имя: Шарлемань

Класс: Мечник

Хозяин: Амелия Фион Ренстаад

Параметры:

Сила: ?

Ловкость: ?

Выносливость: ?

Магия: ?

Удача:?

Благородный Фантазм: ?

Имя: Шарлемань

Класс: Мечник

Хозяин: Амелия Фион Ренстаад

Параметры:

Сила: А+

Ловкость: В

Выносливость: А+

Магия: А

Удача:В

Благородный Фантазм: А++

НАВЫКИ

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ

Имя: ???????

Класс: Копейщик

Хозяин: Аларик де Карнэ де Малагис

Параметры:

Сила: ?

Ловкость: ?

Выносливость: ?

Магия: ?

Удача:?

Благородный Фантазм: ?

Имя: Гектор

Класс: Копейщик

Хозяин: Аларик де Карнэ де Малагис

Параметры:

Сила: B

Ловкость: A

Выносливость: B

Магия: B

Удача: B

Благородный Фантазм: B

НАВЫКИ

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ

Имя: Жанна д'Арк

Класс: Всадник

Хозяин: Ульрик фон Нитерберг

Параметры:

Сила: C

Ловкость: С

Выносливость: B

Магия: A

Удача: C

Благородный Фантазм: C

НАВЫКИ

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ

Имя: ???????

Класс: Убийца

Хозяин: ???????

Параметры:

Сила: ?

Ловкость: ?

Выносливость: ?

Магия: ?

Удача:?

Благородный Фантазм: ?

Имя: ???????

Класс: Убийца

Хозяин: Вернер Фион Ренстаад

Параметры:

Сила: ?

Ловкость: ?

Выносливость: ?

Магия: ?

Удача:?

Благородный Фантазм: ?

Имя: Хассан ибн Саббах

Класс: Убийца

Хозяин: Вернер Фион Ренстаад

Параметры:

Сила: B

Ловкость: A

Выносливость: C

Магия: C

Удача: E

Благородный Фантазм: C

НАВЫКИ

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ

Летиция недобро улыбается. Проклятья и сглазы всегда хорошо ей давались. И вот кривой клинок уже взрезает её ладонь. Она морщится от боли – но кровь и страдания это главные составляющие Тёмного Искусства.

«Leere Augen, Verwelkte Gliedmaßen!»

Я хорошо знаю это заклятье. Быстрое и эффективное, оно способно превратить взрослого крепкого мужчину в слепого беспомощного котёнка. Проклятье, уже много веков практикующееся ведьмами Шварцвальда.

Конечно, магические контуры в определённой степени дают сопротивление действию проклятья, но чтобы полностью нивелировать его действие… Нужно быть или настоящим чудовищем, или Слугой. Тем более, что накладывает его Летиция, у которой настоящий талант к Тёмным Искусствам.

Хозяин Берсеркера замирает, его руки опускаются, его ноги дрожат. Конечно, проклятье не сломило его, но… Оно даёт мне время и возможность.

«Speer Splitter!» — выкрикивает Маг, направляя на меня руку.

Не знаю, успел бы я среагировать, но его заклинание всё равно проходит мимо. За моей спиной по камням свода идут трещины. Если бы он попал в меня…

Нет времени думать. Нужно действовать сейчас!

Мои магические контуры уже разбужены. Прана бежит по ним и сгорает, отдавая себя Миру в обмен на право воспроизводить Таинство…

«Fallendes Himmeldach»

И камни потолка, подчиняясь моему жесту, падают на Мага в маске…

«Это ещё не конец!»

Мне очень хочется, чтобы камни раздавили его, чтобы переломали его кости, раскроили череп и покончили с этой битвой. И это будет справедливо – вдвойне справедливо – вспоминая, какие разрушения учинил Берсеркер в моём доме, и сколько людей погибло так же, под камнями…

Но всё не может быть настолько просто.

Маг успевает среагировать. Он отпрыгивает в сторону – буквально скользит по воде Средоточия, уходя от этой атаки…

И я ожидаю этого. Это только начало.

«Dolche des Bergkönigs!»

Расколотые камни потолка, чьи острые грани не уступят клинку, летят вслед за Хозяином Берсеркера. Но он и это успевает заметить – и среагировать. Взмах рукой отражает шесть острых камня, которые, лишившись магической силы, отлетают в сторону и падают в воду.

Шесть… Но не семь. И последний врезается прямо ему в лицо…

Хозяин Берсеркера замирает. По маске его идёт трещина…

А потом она распадается на несколько кусков, и мы видим лицо.

Сначала мне кажется, что оно изуродовано жутким шрамом, но потом я понимаю. Это не шрам. Это… Заклятья Повеления! Прямо у него на лице!

И эти глаза… Даже не красные – ярко-оранжевые, пугающие своей пустотой и безжалостностью.

Я знаю, кто это…

«Согласна, - говорит Летиция и возбуждённо добавляет. – А теперь – вперёд! Враг ждёт нас!»

Даже со скоростью Слуг путь до истоков Дуная занимает пару часов. После обсуждения стратегии, Всадник и Лучник ускоряются – и мы уже не можем говорить. Слишком быстр их бег. И песня ветра превращается в вой. И кажется, что воды Дуная несутся так стремительно, что добравшись до Нитерберга там, на юге, просто сметут его со своего пути…

Но вот горы Шварцвальда вырастают перед нами. Мы останавливаемся, и снова я чувствую под ногами твёрдую землю (несколько неуверенно после столь долгого бега). Мы переглядываемся с Летицией. Ведьма несколько бледнеет, и в её ореховых глазах я вижу отблеск… страха?

Она тоже ощущает это. Прану Берсеркера. Там, в пещере, откуда берёт начало Дунай. Кровожадная звезда – багряный Марс, принявший облик безумного воина. Мы на месте. И он там. Берсеркер.

Наш враг.

Лучник оставляет без комментариев оценку мощи вражеского Слуги. Он так и не открывает глаза, лишь касается своего странного лука... Фиалковый взгляд Жанны д’Арк наполняется сталью. Её пальцы сжимают рукоять меча.

Вдох… Выдох… Я ободряюще улыбаюсь Летиции. И она робко возвращает мне её.

«Хозяева! – в один голос говорят Слуги. – Отдайте. Нам. Приказ!»

«Начинаем!»

«Начинаем!»

Прана в нём не просто пульсирует – она ревёт! Он вспыхивает синим огнём, который грозит поглотить весь Мир. Всадник и Лучник бросаются к нам, но… Даже Слуги не успеют…

Ведьма Летиция успевает спрятаться за моей спиной. Её пальцы вцепляются в одежду – ногти вонзаются в спину. Но я не чувствую этого… Я успеваю лишь зачерпнуть прану в кричащих контурах и с такой силой впечатать ладони в землю, что кажется, ломаю их…

Сейчас это неважно.

«KRIEDEWAND!»

Белая стена вырастает перед нами. А потом…

Берсеркер взрывается — он превращается в ревущий шар ледяного пламени, который заполняет всё…

Моя стена растворяется в этой волне…

Весь Мир растворяется в этой волне…

…и приходит тьма…

Рёв Берсеркера, кажется, способен вызвать лавину. Невольный страх поднимает змеиную голову в моём сердце. Не разбудили ли мы нашу погибель? Не были ли мы слишком самонадеянны?

Справится ли Всадник?

Но… Её неопалимое сердце не дрогнуло. Всадник – нежная звезда с обнажённым мечом — бесстрашно глядит на своего противника. Она обратила его в бегство однажды. И она не убоится его вновь.

Он прыгает вниз, не смотря на много ярдов, что разделяют его с землёй. Он прыгает, занеся над головой выщербленный меч. Он прыгает, чтобы покончить с этим одним неистовым ударом.

И он чудовищно силён, этот удар! По земле идут трещины. Мне удаётся сохранить равновесие, но Летицию бросает на меня. Я чувствую, как её полная грудь упирается в меня, когда я приобнимаю девушку, помогая устоять на ногах. И не смотря на ситуацию, это… приятное чувство.

«Всё хорошо, ми… Летиция. Но это только начало. Держись».

Всадник не стала меряться силой с израненным Слугой. Она не встретила его меч своим узким клинком – о нет. Оружие Берсеркера вонзилось в землю почти по самую рукоять, а Жанна д’Арк атакует с фланга, не давая ему времени опомниться и освободить оружие.

«Давай, Всадник!»

Прана в нём не просто пульсирует – она ревёт! Он вспыхивает синим огнём, который грозит поглотить весь Мир. Всадник и Лучник бросаются к нам, но… Даже Слуги не успеют…

Ведьма Летиция успевает спрятаться за моей спиной. Её пальцы вцепляются в одежду – ногти вонзаются в спину. Но я не чувствую этого… Я успеваю лишь зачерпнуть прану в кричащих контурах и с такой силой впечатать ладони в землю, что кажется, ломаю их…

Сейчас это неважно.

«KRIEDEWAND!»

Белая стена вырастает перед нами. А потом…

Берсеркер взрывается — он превращается в ревущий шар ледяного пламени, который заполняет всё…

Моя стена растворяется в этой волне…

Весь Мир растворяется в этой волне…

…и приходит тьма…

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

«JOTUNBLUT!!!» - слышим мы рёв Берсеркера. И я всё понимаю… Осознание вспыхивает в моём разуме будто откровение. Это не мои знания – они даруются мне Граалем…

Воин, который считался бессмертным. Тот, кто получал страшные ранения в каждой битве, но не мог погибнуть от них. Носитель крови йотунов – злобных великанов – проклятый скандинавскими Богами.

Берсеркер Старкад.

Наши Слуги загнали Хозяина Берсеркера в угол. Ему пришлось использовать Заклятье Повеления… Но сейчас… Леденящая прана заполняет всё. Я вижу, как воды истока Дуная покрываются коркой льда…

Смогут ли Лучник и Всадник выстоять сейчас? Не против бессмертного воина, но… Против неуязвимого чудовища?

«Это наш шанс! — я кричу Летиции, чтобы вывести её из ступора. — Сейчас или никогда!»

Всё верно… Пока он в замешательстве… Пока сконцентрирован на своём Слуге…

Вперёд!

Я должен сделать это. Больше некому. Я должен сокрушить его, здесь и сейчас. Даже если мне придётся поставить на кон свою жизнь. И Летиция тоже понимает это. Я прижимаю ведьму к себе, будто пытаюсь согреть её, и шепчу, чтобы придать силы и уверенности:

«Летиция… Помоги мне. Вместе мы победим».

Девушка кивает. И в её ореховых глазах тоже разгорается пламя решительности.

Шаг первый… Хозяйка Лучника проводит клинком, острым как бритва по животу, оставляя алый порез. Она шипит от боли. Но так нужно… Кровь струится по желобку на кинжале. И её густые капли падают в мешочек, полный дурманящих трав.

«Schwarz Tanz von Schwindel!!!»

Смятение усиливается в оранжевых глазах Вольдемара Верлора. Проклятье Летиции обрушивается на него, и даже праны в его контурах не хватает, чтобы справиться с ним. Весь Мир в его голове превращается в чёрный головокружительный танец.

Я зажимаю в кулак талисман из птичьих когтей.

Я чувствую, как они вонзаются в ладонь, напитываясь моей кровью.

Шаг второй… Амулет наполняется чёрной праной, когда я бросаюсь на Хозяина Берсеркера. Маг-отступник пытается сопротивляться. С его пальцев срываются чёрные сгустки Gandr. Но они летят мимо – один в пол, другой в потолок, третий – в дальнюю стену…

Сейчас!

Вольдемар широко разводит руки, чтобы соединить их в хлопке, который высвободит заклинание – такое, для которого не нужно целиться. Такое, что разрушит всё вокруг него.

Сейчас!!!

«KRIEDEWAND!»

Мы с Летицией переглядываемся. В её глазах – непонимание. Но я знаю этого человека… Вернее, этого Мага. Вольдемар Верлор. Маг с Распоряжением на Печать.

Это означает, что Ассоциация Магов приказала схватить этого человека и запереть в её недрах навечно, чтобы сохранить его уникальный талант. Но Вольдемар Верлор не подчинился воле Ассоциации. Он сбежал. И теперь за его головой охотятся Энфорсеры – элитные убийцы, работающие на Ассоциацию.

И этот Маг, Вольдемар Верлор, известен тем, что убил как минимум одного Энфорсера. А Распоряжение на Печать он получил за нарушение одного из главных запретов Ассоциации. Он смог создать то, что называют Изваянием Реальности. Табу среди табу, техника, которая проецирует внутренний Мир Мага вовне. Нечто, близкое к Волшебству – Истинной Магии.

«Это Вольдемар Верлор, - шепчу я Летиции, рядом с которой я оказываюсь за секунду до того, как раскалывается маска. – Маг с Распоряжением на Печать. Говоря по-простому… Монстр».

Да, Летиция – талантливая ведьма. И это мои владения. Но Вольдемар Верлор – существо совершенно другого уровня. Победить его в бою?!

«Что будем делать, Ульрик?» — тихо говорит Летиция, пятясь в сторону выхода.

«Продолжим сражаться!»

«Бежим!»

Fate/Origin

Раф Даутов на основе вселенной Киноко Насу

Статус

СЛУГИ

ВСАДНИК

ЛУЧНИК

УБИЙЦА

БЕРСЕРКЕР

КОПЕЙЩИК

ЗАКЛИНАТЕЛЬ

МЕЧНИК

Пока что у меня нет Слуги, и я не могу узнать его Статус.

Имя: ???????

Класс: Берсеркер

Хозяин: ???????

Параметры:

Сила: ?

Ловкость: ?

Выносливость: ?

Магия: ?

Удача:?

Благородный Фантазм: ?

Имя: Старкад

Класс: Берсеркер

Хозяин: ???????

Параметры:

Сила: А

Ловкость: С

Выносливость: А++

Магия: С

Удача:Е

Благородный Фантазм: В

Имя: Старкад

Класс: Берсеркер

Хозяин: Вольдемар Верлор

Параметры:

Сила: А

Ловкость: С

Выносливость: А++

Магия: С

Удача:Е

Благородный Фантазм: В

НАВЫКИ

БЛАГОРОДНЫЕ ФАНТАЗМЫ

Служанка, многообещающе улыбаясь на подмигивание Вернера, доливает вина в его кубок. Он не привык отказывать себе в удовольствии. Кажется, мы уже прикончили второй кувшин. На щеках брата моей невесты – довольный румянец, глаза его блестят от выпитого, а с губ не сходит плотоядная улыбка, когда он разглядывает близняшек Клару и Лору, которых, зная привычки Вернера, я специально выбрал, чтобы обслуживать нашу попойку.

Признаюсь, что такое времяпровождение немного расслабляет. И я очень рассчитываю на то, что оно расслабит Вернера достаточно, чтобы я узнал причину его появления в моём замке. Гость отпивает ещё вина и перегибается через стол, чтобы заглянуть мне в глаза.

«Я вижу, тебе приглянулась моя сестрёнка, Ульрик. Не правда ли, красавица? Повезло тебе, отхватил самую прелестную из трёх», - немного похабная улыбка Вернера мне совсем не нравится, как и его осоловевший взгляд.

«Я знаю тебя, Ваша светлость, - голос Мага стал строже. – Не вздумай её обидеть. Если ты будешь для неё плохим мужем…»

«Я вижу, сестрёнка моя тебе не очень-то по нраву, Ульрик. Хотя она красавица. Самая прелестная из трёх», - Вернер буравит меня недовольным взглядом. Похоже, он рассчитывал на совсем другую мою реакцию.

«Что тебе ещё нужно, Ваша светлость? – усмехается он. – Такую милашку заполучить в свою постель. Да многие бы за это…»

Вернер не успевает закончить фразу. Рука, которой он опирается на стол, соскальзывает, и он с грохотом падает, опрокидывая кубки, кувшин с вином, тарелки с закуской… Я не могу сдержать улыбку, особенно зная, что валяясь на полу, он её не заметит.

«Очень впечатляюще», - говорю я, помогая ему подняться.

«Чёртова жирная оленина, - Вернер потирает ушибленную щёку. – Так и убиться недолго. О чём там я? А, впрочем, неважно. Эй, милаха, плесни нам ещё!»

Так мы расправились с третьим кувшином.

«К слову, а что ты тут делаешь, Вернер?»

Подождать и выпить ещё

СТАТУС ОБНОВЛЁН

Там, вдалеке, на опушке Чёрного Леса, я вижу их. Наконец-то… Я успеваю разглядеть лишь оружие Слуги — замысловатый лук у которого не одна тетива — его алые волосы и белый, отороченный мехом плащ, прежде чем тот рассыпается золотом призрачного облика. А вот его Хозяйка…

Она сидит на ветви дерева, бесстыдно и беспечно покачивая стройными обнажёнными ногами — чёрное её платье закатано чуть выше колен. Некогда длинные чёрные как смоль волосы сейчас коротко – по-мальчишески — острижены. Но формы, кажется, стали ещё пышнее — грудь вот-вот разорвёт шнуровку корсета. И даже отсюда я вижу, что в колдовских ореховых глазах чуть ярче горят искорки безумия.

Это, вне всякого сомнения, она. Моя первая женщина. Ведьма Летиция.

«В другой раз…» — глухо произношу я, глядя, как она исчезает в чаще Шварцвальда.

«Лучник, — уверенно говорит Жанна д'Арк, которая вне всякого сомнения также увидела их. — Это был Лучник».

Значит всё-таки Летиция. Она участвует в Войне Святого Грааля. Она призвала Слугу. Она…

Мой враг.

«Идём, Всадник»

Несколько простых манипуляций, и письмо запечатано, и не абы как, а графской печатью. Неловко улыбнувшись пустоте – Всадник всё ещё в призрачном облике — я на мгновение выскальзываю из зала, чтобы отдать первому попавшемуся слуге письмо и распоряжения доставить его немедленно.

Я возвращаюсь к Всаднику, и решение в моей голове уже сформировалось.

«Спасибо… Хозяин», — отвечает Жанна д’Арк, и в её голосе я слышу смущение.

Это странно-приятно. Долг Хозяина – поддерживать своего Слугу. Но я делаю это не только из-за долга. Нет, я хочу помочь ей. Хочу, чтобы…

…она была счастлива?

Конечно, это невозможно. Разум понимает, насколько нелепы мои чувства. И я борюсь с ними каждое мгновение, пока она рядом.

И всё же эта короткая беседа помогла мне принять решение.

Я иду по лестнице, слыша глухой звук собственных шагов. Моя Слуга терпеливо ждёт внизу, в главном зале. Наверное, она понимает моё сердце лучше меня… Будь я на её месте, позволил бы я Хозяину оставить меня в такую непростую минуту?

Она – святая. А я – Маг… И это многое объясняет.

И вот передо мной дверь в главный зал. Эта прогулка помогла мне принять решение.

Я знаю, как поступить…

…вот только не знаю, правильно ли это?

«Настоящая Война Святого Грааля начинается сейчас, Всадник, - говорю я. – Ты примешь моё решение?»

«Если оно не перейдёт границы, за которыми умирает душа, Хозяин», — спокойно отвечает Жанна д’Арк.

Её верность непоколебима. Но она верна не только мне, но и своим принципам. Своей вере. Она не совершит зла, даже по моему приказу. Но я и так это понимаю.

«Всадник, мы…»

«…сразимся с Берсеркером самостоятельно»

«…отправимся искать союзников в монастырь»

«…отправимся искать союзников в Шварцвальд»

«Как пожелаешь, Хозяин», — её голос не дрогнул, но всё же я ощутил нечто… Будто струна, что тянется от моего сердца к её духовному ядру, натянулась. Я ощущаю неловкость от того, что ставлю Слугу в непростое положение, но…

Это необходимо для того, чтобы выиграть Войну.

«Я не сомневаюсь, что мы и сами могли бы одолеть его, Всадник, — спешу я успокоить Жанну д’Арк. – Но так победить будет легче. И меньше рисков».

«Не нужно оправдывать своё решение, Хозяин, — ровным голосом отвечает она. — Я… понимаю, почему ты решил, что нам нужно так поступить, — и добавляет, чуть тише. – Но спасибо за добрые слова».

Решение принято. Теперь пора собираться в дорогу. Я понимаю, что Шварцвальд с клокочущей в его чаще тьмой совсем не по душе моей Слуге. Он представляет собой полную противоположность всему, во что она верит – всему, ради чего она живёт и сражается.

Но… Иногда выбирать не приходится.

Всадник послушно следует за мной. Я уверен, что если она будет бежать на пределе своей скорости, то без труда оставит меня позади, даже пусти я коня вскачь. Способности Слуг поражают…

«Какого коня посоветуешь?» — мысленно спрашиваю я, рассеяно глядя на обитателей моей конюшни.

«Тебе подойдёт серый, в углу. А я бы взяла себе…»

«…белого, не так ли?» — хочу сказать я, но удерживаюсь от этой ремарки.

«…вот этого», - Жанна д’Арк похлопывает по боку белого коня, который довольно ржёт рядом со столь умелой наездницей.

И мы отправляемся в путь

У меня нет времени на то, чтобы любоваться красотами Нитерберга. Я пришпориваю коня, и вихрем проношусь по городу, чтобы обогнуть Кладбище Всех Душ и выехать на лесную дорогу. Там Всадник скидывает покров призрачного облика и изящным прыжком оказывается в седле.

Летиция точно назвала место встречи. И я уверенно направляюсь туда. Снова встретиться с ней… Может быть, я просто хочу увидеть её снова? А Берсеркер – это всего лишь удобный предлог?

Я чувствую всё растущее недовольство Слуги. О нет, Жанна д’Арк никогда не выскажет его вслух, но этого и не требуется. Этот союз… Он претит Всаднику. Летиция – воплощение Шварцвальда, тёмное и чувственное создание. Порочное. Греховное.

Она – ведьма.

И ничего удивительного в том, что Жанна д’Арк испытывает к ней крайнюю неприязнь.

Слоняться по Шварцвальду в поисках Летиции на первый взгляд не самая разумная идея. Но один раз Лучник уже нашёл нас… И гораздо раньше, чем мы его.

Впрочем… Есть методы. Не люблю прибегать к чужой Магии, но Летицию всегда можно… позвать.

Давным-давно – жизнь назад – я использовал это простейшее заклинание, чтобы сказать ей о том, что жду встречи. Чтобы пригласить на свидание… Приятное для нас обоих. Ощутить её тепло, раствориться в её ласках…

Присутствие Всадника быстро прогоняет эти порочные мысли. Я оглядываюсь на свою Слугу в поисках поддержки, и её аура, золотая и фиалковая, успокаивает мои чувства.

Слишком долго я оставлял Шварцвальд без внимания. Чем дольше длится Война, тем меньше сомнений, что под его сенью скрываются участники, и возможно не один. Древний лес слишком большой, в нём найдётся место для бесконечного количества тайн.

И вряд ли хоть одна из них будет приятной и безопасной.

Шанс, что я встречу кого-то, причастного к Войне, всё растёт. Остаётся лишь надеяться, что этот «кто-то» будет достаточно благоразумен, чтобы выслушать моё предложение.

И достаточно мудр, чтобы его принять.

Сам воздух этого леса пропитан Магией столь древней и чуждой людям, что невольно просыпаются самые тёмные, самые древние чувства. Страх… Вожделение… Ярость…

Жажда крови.

За много лет сосуществования с колыбелью Тёмных Искусств, я научился ограждать свой разум от его влияния. Но даже мои барьеры далеки от совершенства.

По счастью, у меня есть куда более надёжная защита. Та, что едет рядом со мной на белом коне. Та, что облачена в сталь, будто королева воинов, но чиста, будто лилия. И её аура ограждает меня от всякого зла.

Я направляюсь к месту встречи

Я собираюсь вызвать Летицию

Я продолжаю поиски

Она легко поднимается на ноги. Шаг… навстречу. Мы становимся ближе с каждой секундой. Всё лучше я вижу её ореховые глаза… Изгибы её чувственного… И всё ещё желанного мной… тела. Плавную уверенность её движений…

Мне приходится крепко зажмуриться, чтобы отогнать это наваждение. Заклинание, которое я использовал, вызвало в памяти картины… Давние и приятные. Сладкие моменты, что мы делили друг с другом.

«Ужель ты хочешь… повторить всё это, граф?» - шепчет она, но останавливается в нескольких шагах от меня, наткнувшись на незримую фиалковую стену, возведённую взглядом моей Слуги.

«Н… Нет», - почти искренне отвечаю я.

Я – Маг. Я могу справиться со своими чувствами.

«Тогда зачем же ты призвал меня, граф Ульрик? После нашей последней встречи… - она явно намекает на вчерашний день. – Я и не надеялась думать, что увижусь с тобой иначе чем на поле боя».

Глядя на свою бывшую любовницу, на её улыбку, на её… уверенность… я понимаю, как непросто сказать это. Несколько слов… Всего лишь. Но Маги так редко говорят их. Потому что удел нашего рода – одиночество.

«Летиция… Мне нужна помощь»

Она права. Пусть моё естество Мага противится этому, но… Я чувствую за Жанной д’Арк правду. И я… Не хочу расстроить её? Причинить ей боль?

Я понимаю, что план Лучника несёт в себе меньший риск – по крайней мере, для Слуг. И я ХОЧУ с ним согласиться. Но… Слишком чист фиалковый взгляд моей Слуги. Я не хочу… Не смею запятнать её невинный свет…

«Я согласен со своей Слугой. Будет лучше… Будет правильно… Не вмешиваться в сражение… Если конечно Хозяин Берсеркера не нападёт первым. Вы справитесь. Вы сможете сокрушить Берсеркера вместе».

Летиция разочарованно качает головой, но… Её Слуга, Лучник, согласно кивает. Но даже лёгкая улыбка на его губах кажется печальной…

«Так будет лучше… Для всех, - говорю я, стараясь найти в Жанне д’Арк хоть крупицу понимания. – Это наиболее… действенный способ победить Берсеркера».

Прагматизм свойственен Магам. Но вряд ли он силён в той, что стала святой. Фиалковый взгляд Жанны д’Арк был печален. В нём было непонимание. Неприятие. И… Волнение?

«В бою… Ты можешь пострадать, Хозяин, - произносит она. – И я не смогу помочь тебе. И защитить».

Мимолётный взгляд на Летицию… Конечно. Всаднику не только претит мысль втягивать Хозяев в битву… Она не доверяет ведьме. И не хочет оставлять меня с ней наедине… Где Летиция может ударить мне в спину.

«Доверься мне, - я пытаюсь улыбнуться Жанне д’Арк. – Всё будет хорошо».

Неохотно она кивает, соглашаясь с моим решением. Но тревога в фиалковых глазах не исчезает… А только усиливается.

«Да будет так, - звучит мелодичный голос Лучника. – Решение принято».

Ведьма Летиция улыбается мне. В её ореховых глазах я вижу предвкушение. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце… Мне кажется, что я пляшу под её дудку. Нет, что я попал в её паутину. И петля из паучьего шёлка стягивается на моей шее.

«Я возвращаюсь в замок, - говорю я, поднимаясь с земли. – Как мне связаться с вами?»

Хозяйка Лучника протягивает мне маленькую тряпичную куколку.

«Брось её в огонь, граф Ульрик. Это будет знаком. Встретимся… У Моста Повешенных, я думаю».

Её губы вдруг касаются моей щеки. О, сколь приятно это мимолётное касание.

«Бе-ре-ги себя, Ульрик», - слышу я её жаркий шёпот.

«И ты себя… Летиция».

«Я буду ждать, - говорит она. – До скорой встречи, граф Ульрик»

«До скорой встречи… Летиция».

И мы возвращаемся в замок

Хозяйка Лучника ожидает этих слов. И понимает, как непросто мне было их произнести. Её взгляд падает на Всадника, будто она пытается понять, согласна ли моя Слуга с речами Хозяина. Юное и строгое лицо Жанны д’Арк непроницаемо.

«Позволь предположить, - говорит Летиция, делая неопределённый жест рукой. – Это связано с утренними событиями? С нападением на твой замок. Такое… Не ускользнуло от внимания никого из участников Войны».

Так или иначе, внимание всех участников Войны приковано к замку… Вернее, к горе Нитерберг. Ведь там, в неё недрах зреет, питаемое линиями лей Шварцвальда, наша награда…

«Замок атаковал Берсеркер, — произношу я. — Нам удалось отразить нападение, но… Он чрезвычайно силён. Не то, чтобы мы не можем справиться с ним, — быстро добавляю я, украдкой бросив взгляд на Всадника. – Но не буду скрывать, это сражение потребует немало ресурсов. Против такого врага стоит объединить силы».

Я не заметил, как Лучник оказался на ветке дерева. Он стоит, скрестив руки на груди, но так и не открывает глаза. Будто там, за закрытыми веками, он видит куда лучший Мир… Летиция поднимает взгляд на своего Слугу.

«Разумная стратегия», — подаёт голос рыцарь-стрелок.

«Ты готова объединить силы ради этой битвы?»

Несколько мгновений она делает вид, что раздумывает. Но я знаю, что она уже приняла решение. Ведьма Летиция никогда не упустит… удачную возможность.

«Да, граф Ульрик. Мы поможем тебе».

Она жестом приглашает меня присесть под дерево, давно потерявшее свою листву – на жёлтую, сухую траву. Согласие получено. Теперь нужно… Обсудить детали.

Я ждал торгов. Условий. Сделок. Но Летиция не требует взамен ничего. Это… странно. Это пугает. И заставляет нервничать. Слишком много коварства прячутся за её улыбкой и ореховым взглядом.

Она садится, не забыв продемонстрировать свои стройные ноги. Я хорошо помню горячую нежность этих бёдер. Желание дотронуться до них… Поцеловать их… Возникает внезапно – но явно предсказуемо для Летиции. На это она и рассчитывает.

«У тебя есть замысел, Маг?» - звучит спокойный голос Лучника.

Я киваю. Всё это время – пока я ехал от замка до Шварцвальда – я прокручивал в голое возможности. Берсеркер совершил большую ошибку, придя в мой дом. И ещё большую ошибку в том, что не смог завершить задуманное.

«Я знаю, как его найти»

«Согласен, - говорит Аларик и возбуждённо добавляет. – А теперь – вперёд! Нас ждёт битва!»

Даже со скоростью Слуг путь до истоков Дуная занимает пару часов. После обсуждения стратегии, Всадник и Копейщик ускоряются – и мы уже не можем говорить. Слишком быстр их бег. И песня ветра превращается в вой. И кажется, что воды Дуная несутся так стремительно, что добравшись до Нитерберга там, на юге, просто сметут его со своего пути…

Но вот горы Шварцвальда вырастают перед нами. Мы останавливаемся, и снова я чувствую под ногами твёрдую землю (несколько неуверенно после столь долгого бега). Мы переглядываемся с Алариком. Мой друг хмурится, и темнеют его очаровательные изумрудные глаза.

Он тоже ощущает это. Прану Берсеркера. Там, в пещере, откуда берёт начало Дунай. Кровожадная звезда – багряный Марс, принявший облик безумного воина. Мы на месте. И он там. Берсеркер.

Наш враг.

Копейщик присвистывает, оценивая мощь вражеского Слуги. Ленивая улыбка почти исчезает с его взрослого лица. Фиалковый взгляд Жанны д’Арк наполняется сталью. Её пальцы сжимают рукоять меча.

Вдох… Выдох… Аларик ободряюще улыбается мне. И я не могу не ответить на эту улыбку.

«Хозяева! – в один голос говорят Слуги. – Отдайте. Нам. Приказ!»

«Начинаем!»

«Начинаем!»

И вот мы покидаем границы Нитерберга, и движемся вдоль Дуная, на север, навстречу его медленным тёмным водам. Наши Слуги скидывают покров призрачного облика, подхватывают нас – чтобы ускорить передвижение – и вот уже мы несёмся столь быстро, что ни одному коню нас не догнать.

Ветер в лицо… Редеющий пейзаж Шварцвальда… Приближающийся горный массив, частью которого является и моя обитель – гора Нитерберг. Я знаю, что Слуги могут двигаться ещё быстрее, но они дают нам возможность поговорить, обсудить последние детали – хотя для этого и приходится практически кричать.

Жанна д’Арк собрана и сосредоточена. Копейщик выглядит так, будто его оторвали от важного дела и погнали на нелюбимую работу. Даже Аларик де Карнэ де Малагис, обвивший руки вокруг его шеи, кажется ему в тягость.

Но это всего лишь маска.

Кто же он? Этот воин в зелёной тунике? Кто скрывается за обличьем Копейщика? Возможно, сегодня, во время битвы с Берсеркером, мы это узнаем…

«Время обсудить, как мы будем действовать!!» - кричит мне Аларик сквозь свист ветра.

«Согласен!!»

«Согласен!!»

Аларик проводит меня сквозь внутренний двор в одно из зданий таинственного монастыря. Здесь нет ни единой живой души – кроме нас и наших Слуг. Жанне д’Арк совсем не нравится это место, и я могу её понять.

Аура здесь… очень странная.

Через короткий промежуток времени мы уже сидим в монастырской трапезной, за добротным деревянным столом, разместившись на лавках. Аларик де Карнэ де Малагис как радушный хозяин наливает мне в кубок вина.

Вряд ли он собирается меня отравить… Ведь так?

Жанна д’Арк отрицательно качает головой, когда Аларик вежливо предлагает ей вина, а вот Копейщик кивает, и когда его кубок наполнился, он встаёт, поднимает его и с некоей наигранной торжественностью произносит: «Выпьем же за наш новый альянс!»

Я присоединяюсь

Я отказываюсь

«Да будет так, Хозяин», — её голос не дрогнул, но всё же я ощутил нечто… Будто струна, что тянется от моего сердца к её духовному ядру, натянулась. Я ощущаю неловкость от того, что ставлю Слугу в непростое положение, но…

Это необходимо для того, чтобы выиграть Войну.

«Я не сомневаюсь, что мы справились бы и сами, Всадник, — спешу я успокоить Жанну д’Арк. – Но так победить будет проще. И рисков будет меньше».

«Не нужно оправдывать своё решение, Хозяин, — ровным голосом отвечает она. — Я… понимаю, почему ты решил, что нам нужно так поступить, — и добавляет, чуть тише. – Но спасибо за добрые слова».

Решение принято. Теперь пора собираться в дорогу. До монастыря в чаще Шварцвальда ещё нужно добраться. Большой беды не будет, если я возьму лошадей. Графу Нитербергу может в любой момент взбрести в голову отправиться на охоту в одиночку.

Всадник послушно следует за мной. Я уверен, что если она будет бежать на пределе своей скорости, то без труда оставит меня позади, даже пусти я коня вскачь. Способности Слуг поражают…

«Какого коня посоветуешь?» — мысленно спрашиваю я, рассеяно глядя на обитателей моей конюшни.

«Тебе подойдёт серый, в углу. А я бы взяла себе…»

«…белого, не так ли?» — с улыбкой отвечаю я.

Жанна д’Арк не отвечает, но я прекрасно понимаю, что угадал. И дело совсем не в его качествах как скакуна…

И мы отправляемся в путь

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Он приподнимает брови в притворном удивлении. Конечно, он ожидал таких слов. Но ответить Аларик не успевает — потому что в разговор вмешивается его Слуга.

«Не для того, чтобы сражаться? Слава Богам, а то я сегодня не в настроении».

Я поднимаю глаза, и вижу того, с кем Судьба соединила Аларика клятвой договора. На стене монастыря, беззаботно свесив ноги, сидит темноволосый мужчина средних лет с мечтательным выражением лица. Небольшая бородка лишь подчёркивает его возраст. Он облачён в зелёную тунику, а на крепких плечах его накинут алый плащ. Правая рука Слуги закована в доспех, но более нигде не видно следов брони. Высокие кожаные сапоги доходят почти до колена.

В тёмно-зелёных глазах этого Слуги отражается житейская мудрость, но при этом удивительная несерьёзность. Будто всё происходящее для него – не более, чем игра. На коленях его лежит оружие, которое сразу выдаёт его Класс — копьё с длинным золотистым наконечником, которым можно с тем же успехом и рубить, и колоть.

Копейщик…

«Тогда для чего же ты здесь, Ульрик?» — вкрадчиво спрашивает Аларик, и сокращает дистанцию меж нами ещё на шаг.

Я одновременно пытаюсь понять, кого же призвал мой друг для сражения, и при этом не поддаться своим чувствам – а ещё наблюдать за происходящим, ведь это Война, и здесь возможны… любые повороты.

«Мне нужна твоя помощь, Аларик»

У меня нет времени на то, чтобы любоваться красотами Нитерберга. Я пришпориваю коня, и вихрем проношусь по городу, чтобы обогнуть Кладбище Всех Душ и выехать на лесную дорогу. Там Всадник скидывает покров призрачного облика и изящным прыжком оказывается в седле.

Аларик приглашал меня к полудню. Если я очень поспешу, то мы должны успеть к назначенному сроку.

Мы спешим сквозь Шварцвальд, и конечно, Всадник обгоняет меня – но не отрывается, а лишь скачет впереди. Невозможно не любоваться ею, скачущей на белоснежном коне. Так она, простая крестьянская девушка, вела в бой воинов и рыцарей, которые готовы были убивать и умирать за неё. Сердце бьётся быстрее… Я и сам бы пошёл за ней даже в пламя Преисподней…

Но сейчас всё наоборот. Это я веду Жанну д’Арк за собой. И очень может быть, что всё так и закончится. В Аду.

«Будь наготове, Всадник, — говорю я скорее, чтобы нарушить напряжённую тишину. — Неизвестно, как нас встретят там…»

Я рассчитываю, что смогу достучаться до Аларика. И ещё больше рассчитываю на то, что не он — Хозяин Берсеркера.

Жанна д’Арк не отвечает ничего на мои слова, но я чувствую её молчаливое согласие. Это Война. И на этой Войне у меня только один друг. Один союзник.

Один… Слуга.

У меня нет времени заботиться об охраняющих талисманах. Мы проносимся мимо них, и на мгновение я ощущаю, будто тонкая паутинка рвётся о моё лицо… Пусть они знают, что я иду. Я не собираюсь скрываться, ведь пришёл сюда не как враг, а как ищущий мира.

В какое-то мгновение я ощущаю, будто тонкая паутинка рвётся о моё лицо. Мы пересекаем предел Ограждающего Поля? Неважно. Я не скрываюсь. Я пришёл сюда не сражаться, а искать мира.

Монастырь всё ближе. Всадник снижает скорость, чтобы поравняться со мной. Её решительный взгляд придаёт мне сил и уверенности.

Вперёд!

Вперёд!

СТАТУС ОБНОВЛЁН!

Слуга игнорирует мой голос и наносит Всаднику длинный удар. Жанна д’Арк выхватывает меч, и её узкий клинок сталкивается с золочёным наконечником. Брызжут искры, и противник тут же делает новый выпад — на этот раз целя в ноги.

Его стремительность поражает. Оружие же выдаёт его Класс.

Копейщик

Это темноволосый мужчина средних лет в зелёной тунике. Его тёмно-зелёные глаза выглядят на удивление беззаботно для схватки Слуг. Правая его рука — та, в которой мелькает его копьё — закована в доспехи, но больше следов брони на нём нет. Он движется со скоростью и навыками удивительно опытного воина.

Кто же он?

Всадник отражает и этот удар, но золочёный наконечник вспарывает её фиолетовое платье, по счастью не задев кожи. В следующее мгновение Копейщик уже появляется за спиной Жанны д’Арк, целя ей в шею. И вновь сталь меча скрещивается с золочённым наконечником, и на этот раз мою Слугу отбрасывает прочь сила удара. Но она остаётся на ногах, и решимость в её фиолетовом взоре разгорается всё ярче.

«Тц! — хмыкает Копейщик, глядя на Всадника. — Мне, старику, драться с девчонкой… Совсем не по душе».

Жанна д’Арк поджимает губы. Ей явно по душе эти слова. Но я решаю воспользоваться паузой, и поворачиваюсь к воротам монастыря с криком…

«Аларик! Я пришёл поговорить!»

«Я пришёл не сражаться! Я пришёл поговорить!»

«Хозяин, — я слышу в голове собранный голос Жанны д’Арк. — Я чувствую впереди Слугу. Это не Берсеркер».

Я вздыхаю с облегчением. Это отличная новость. Во-первых, мы на верном пути, а во-вторых, Хозяин, что засел в монастыре, не призвал Берсеркера. Это даёт надежду…

«Хозяин!!!»

Я не успеваю понять, что происходит. Всадник невероятным прыжком вылетает из седла, подхватывает меня и, проламывая кусты, приземляется в стороне от дороги. И в то же мгновение сверкающая молния проносится мимо, над головами заржавших от ужаса коней.

Похоже, Слуга, которого почувствовала Жанна д’Арк, не склонен к переговорам.

За нашими спинами раздаётся самый настоящий взрыв. Мощь пущенного снаряда такова, что он разносит дерево, в которое попал, в мелкие щепки — и выброс силы ломает всё в его окрестностях.

И при этом… Это не Благородный Фантазм.

Поморщившись, я смотрю, как по моей ладони, распоротой веткой, струится кровь. Что ж, это было предсказуемо…

«Прорываемся к монастырю, Всадник!»

Она права. Пусть моё естество Мага противится этому, но… Я чувствую за Жанной д’Арк правду. И я… Не хочу расстроить её? Причинить ей боль?

Я понимаю, что план Копейщика несёт в себе меньший риск – по крайней мере, для Слуг. И я ХОЧУ с ним согласиться. Но… Слишком чист фиалковый взгляд моей Слуги. Я не хочу… Не смею запятнать её невинный свет…

«Я согласен со своей Слугой. Будет лучше… Будет правильно… Не вмешиваться в сражение… Если конечно Хозяин Берсеркера не нападёт первым. Вы справитесь. Вы сможете сокрушить Берсеркера вместе».

Аларик вздыхает, и весь его вид говорит «Я так и думал». Копейщик сокрушённо качает головой. «Ох, молодость… - ворчливо произносит он. – Вы ещё об этом не раз пожалеете…»

«Так будет лучше… Для всех, - говорю я, стараясь найти в Жанне д’Арк хоть крупицу понимания. – Это наиболее… действенный способ победить Берсеркера».

Прагматизм свойственен Магам. Но вряд ли он силён в той, что стала святой. Фиалковый взгляд Жанны д’Арк был печален. В нём было непонимание. Неприятие. И… Волнение?

«В бою… Ты можешь пострадать, Хозяин, - произносит она. – И я не смогу помочь тебе. И защитить».

Аларик с лёгкой улыбкой наблюдает за нашим диалогом. В его зелёных глазах… Ревность? Зависть? Понимание? Всё вместе. Похоже, он рад, что мне досталась такая… Слуга.

«Доверься мне, - я пытаюсь улыбнуться Жанне д’Арк. – Всё будет хорошо».

Неохотно она кивает, соглашаясь с моим решением. Но тревога в фиалковых глазах не исчезает… А только усиливается.

Копейщик звонко хлопает в ладоши, знаменуя окончание совета: «Вот и порешали. Вот и славненько. А теперь – пора за работу, дорогие союзники. Время дорого».

«Мы возвращаемся в замок, - говорю я, поднимаясь из-за стола. – Как мне связаться с вами?»

Аларик протягивает мне небольшой хрустальный шарик, в котором переливаются радужные огоньки. «Разбей его, когда будешь готов, Ульрик. Это будет знаком. Встретимся… Пожалуй, у Моста Повешенных».

Я принимаю этот Мистический Код и киваю.

«До встречи», - говорю я.

«До скорой встречи, - отвечает Аларик. – Мой друг».

«До скорой встречи, - отвечает Аларик. – Хозяин».

И мы возвращаемся в замок

Несколько мгновений Аларик смотрит на меня, и я чувствую, что сердце моё стучит чуть быстрее. В этом взгляде слишком много смыслов. Слишком много чувств. Время замирает, и я слышу лишь собственные мысли — и все они направлены на то, чтобы понять, о чём же думает мой друг.

«Ты ведь знаешь, что я не могу отказать этим серым глазам, - с притворным вздохом наконец произносит он. — Идём, обсудим детали внутри».

Несколько мгновений Аларик смотрит на меня, и я чувствую, как холодеет изумруд его взгляда. Он действительно глядит на меня, как участник Войны на своего противника. Взвешивает. Обдумывает. Анализирует. Стоит ли игра свеч?

«Хорошо, Ульрик. Это будет выгодно нам обоим, — отвечает он удивительно спокойным тоном. — Идём, обсудим детали внутри».

Ворота монастыря со скрипом открываются перед нами по жесту Аларика, и когда мы уже оказываемся во внутреннем дворе, он вдруг останавливается. Нас разделяет всего пара шагов.

«Я помогу тебе, Ульрик. Но, кое-что попрошу в качестве оплаты».

Его взгляд… Я не могу ничего поделать, и краснею от столь чувственного и проникновенного взгляда. Его пальцы касаются моей щеки, и сердце сжимается, ожидая его следующих слов.

«Я хочу… - шепчет он, и делает полшага, чтобы оказаться так близко ко мне, что я слышу стук его сердца. — Я хочу сразиться с тобой, Ульрик. Обещай мне, что не погибнешь, что не потеряешь свою очаровательную Слугу, пока мы не выясним этот вопрос… раз и навсегда».

Как же я боюсь этого момента…

Как же я жду этого момента…

Семь лет я не думал об этом моменте. Запер его в темнице своего сердца. Но от Судьбы не уйдёшь.

«Обещаю»

«Он ушёл, Хозяин, - говорит Всадник, и я вижу в её глазах тревогу. – Не думаю, что он скоро оправится от таких ран. Но… Ты выглядишь нехорошо».

Нехорошо? Я касаюсь своих губ, и на пальцах остаётся кровь. Сражение с Берсеркером дорого мне далось… Я прислушиваюсь к себе. Нет ли серьёзных повреждений моих контуров?

«Хозяин?» - теперь тревога звучит и в голосе Всадника.

Я хочу ей ответить, но понимаю, что слова никак не хотят срываться с моих помертвевших губ. Детали мира расплываются, и звуки становятся такими далёкими…

Мне нельзя терять сознание! Никак нельзя! Не сейчас!

«Иди ко мне…»

Этот сладкий голос. Тот самый. Голос, который зовёт меня по ночам. Та, что ждёт меня.

Та, что ждёт моей помощи.

Та, кого я должен спасти.

«Хозяин!»

Этот чистый голос. Тот самый. Голос, что рядом со мной всегда. Та, что верит в меня.

Та, что сражается за меня.

Та, кого я должен вести.

Я…

…иду на сладкий голос

…иду на чистый голос