Посетите наш новый сайт AXMAJS.RU

Запустить

Начать битву

Дмитрий, отирая умытое лицо, смотрел в окно на свой оттаявший город и прислушивался: невдалеке в голых ветвях пел скворец. Выкликнет-выкликнет и притаится; повременит и снова сверкнет чистым и звонким свистом. Блестят капли схлынувшего дождя, всплывают ясные дымы в небо, скворец поет, свежесть весеннего утра над тесным городом светла. Эти ранние часы, когда в теремах еще нет сутолоки и чужелюдья, Дмитрию мнятся пустыми: с девяти лет княжит он великим княжением над Москвой, а и седатому старцу мудрено бы нести тяжкое бремя этих суровых лет. Много походов и битв осталось позади — Переяславль, Владимир, Галич, Новгород, Рязань, Нижний, Тверь. Всюду сидели соперники. Каждому лестно вокруг себя собирать Русь, каждого надо убедить, а убеждение одно — меч. Прежние враги постепенно становились соратниками. Много противился Дмитрий Суздальский, пока и его не поставили под Москву. Москва за то дала ему княжение в Нижнем Новгороде, а он — Московскому Дмитрию отдал в замужество свою дочь. Утро. Еще спит Евдокия Дмитриевна, и Дмитрий слышит ровное ее дыхание, сплетающееся с пением скворца в ветвях.

Далее

Дмитрий обрядился в простую белую, удобную справу, опоясался узким пестрым персидским ремешком, надвинул потуже красный обручек на голову, дабы волосы, не лезли в глаза. Вырос он в походах, привык, чтоб одежда не бременем была, а подспорьем; промеж людей тесно ходить в пышном византийском облачении, да и жарко: печи в хоромах довольно натоплены. Отпустил отроков, помогавших одеваться, и пошел взглянуть на Евдокию. Она уже проснулась и молча смотрела на него. Он ей улыбнулся и пошел было прочь, но у двери оглянулся, подошел к ней опять, поцеловал в еще теплые от сна щеки. «Приходи пораньше, — сказала она, — не засиживайся в думной.» Ответил Дмитрий: «Не тужи, Евдокия, коли задержусь, — время пасмурное, дел полно. Чего Москва не домыслит, мне домышлять; чего я не домыслю, тое Москве обернется мором, гладом, лезвием басурманским.»

Далее

Пипер, ответил, что не ведает в этом вопросе, но многое рассказал об оружии дальних стран, о войске их; обычаи их выспрашивал, о стенах их городов, о стрельницах над теми стенами. Не первого оружейника заманил он из заморских царств в Москву, он расспрашивал каждого, кто приезжал, сам. Бренку строго было наказано всякого нового мастера вести к князю. Расспросив и сравнив ответы Пипера с другими рассказами, Дмитрий отпустил сербиана. Многое из рассказанного им было уже известно Москве.

Далее

Дмитрий пытал Пипера о дальних странах, об оружии их, о войске их; обычаи их выспрашивал, о стенах их городов, о стрельницах над теми стенами. Не первого оружейника заманил он из заморских царств в Москву, он расспрашивал каждого, кто приезжал, сам. Бренку строго было наказано всякого нового мастера вести к князю. Расспросив и сравнив ответы Пипера с другими рассказами, Дмитрий отпустил сербиана. Многое из рассказанного им было уже известно Москве.

Далее

Бренко сказал, что в таком случае камня не хватит на стрелецкую башню в Кремле и ее строительство придется переносить на следующий год. Передумал тогда Дмитрий.

Твои действия:

• Приказать строить стрелецкую башню в Кремле.

Близкие князья Боброк и Бренко предложили Дмитрию отправиться на следующий день поохотиться на зверя.

Твои действия:

• Отправиться на охоту.

Князь Боброк предложил дать бой врагу – скопили сил достаточно, чтобы одолеть врага и мочи нет уже терпеть его притеснения.

Твои действия:

• Приказать собирать свои войска и направить гонцов в дружеские княжества за помощью.

Тем временем в степи на многие версты вокруг поднималась пыль; скрипели колеса телег. Паслись косяки лошадей. Татарские кони, запрокидывая головы, ржали навстречу русскому ветру. Чем дальше от Орды, чем ближе к Москве, тем гуще становилась трава в степи, тем тише ветры, тем ниже и непроницаемее небеса.

Снова шли татары на Русь. Там, где прежде звенели ласковые славянские песни, там, где, бывало, девушки свивали с припевами тугие венки, ныне лишь ястреба взлетали с тревожным клекотом, лишь совы жалобно стонали по ночам. Там, где некогда соха ратовала за урожаи, где окрик ратая бодрил коня, ныне лишь кроты рыли поле, жаждавшее плодоносить. Там, где прежде теснились очаги и кровли, где торг и труд собирали людей в одно место, ныне все покрыл бурьян и поселились щеглы. Снова шли татары на Русь.

Татарские женщины жадно смотрят вперед, тяготятся медлительным шагом кочевья. Вражеское воинство для них — это крышка котла, полного соблазнов и меда. И каждой хотелось эту крышку увидеть скорей, чтоб скорей ее сбросить с котла. Женщины жили в юртах, поставленных на телеги, доили скот, вычесывали репейники и колючки из верблюдов, носили воду, шили одежду, а в часы боя вскакивали на коней и следовали за воинами, чтобы войско казалось врагу бесчисленным.

Строго блюлась очередь битвы, как завещал Чингизхан: если первая смена воинов билась, вторая стояла на отдыхе. Каждая очередь блюла часы боя и, постоянно менялась, а врагу казалось, что Орда несокрушима, неутомима, бесчисленна. Так завещал Чингиз.

И сам он соблюдал череду воинов, и сам сажал женщин-катуней на коней смотреть со стороны на бой, чтобы враг думал, что вдали стоит запасное войско. Он ходил, ведя за собой стада, обозы и юрты, ибо скоту корм находился везде, а скотом кормились воины даже в местах, опустошенных пожарами битв.

Далее

Князь Боброк, тем временем предложил отправить вперед разведчиков.

Твои действия:

• Направить разведчиков и самому ехать навстречу врагу.

Князья предложили не отдавать врагу вершину, ведь обороняться лучше сверху.

Твои действия:

• Расположиться с войском на холме.

Воеводы заметили, что при таком построении легко попасть в окружение.

Твои действия:

• Расставить войска дугой, чтобы избежать окружения.

Воеводы заметили, что при этом много воинов потеряем.

Твои действия:

• Отступить от берега, освободить врагу переправу, занимая вершину холма.

Воеводы заметили, что при этом много воинов потеряем.

Твои действия:

• Приказать войску отступить.

• Оставаться на холме и ждать приближения врага.

Начав преследование, воеводы послали гонца Дмитрию, сообщив в темноте не могут отличить врагов от своих.

Твои действия:

• Отказаться от преследования врага.

Большие потери понесли наши войска от шквала стрел. Нельзя более медлить.

Твои действия:

• Напористо и быстро атаковать врага.

Боброк настаивал, как важна информация о войске Мамая.

Твои действия:

• Направить передовые отряды на разведку, а князя Тютчева на переговоры к Мамаю.

Но вспомнил слова Дмитрия разведать силу врага.

Твои действия:

• Заехать с тыла, чтобы своими глазами оценить войско врага.

Тютчев оставил хана позади и стороной, таясь от татарских разъездов, продолжал ехать на юг. Так он ехал шесть дней. Наконец перестали гореть ночные костры на краю неба, не стало слышно далеких табунов, и Тютчев выехал на открытую дорогу, повернул коня и, будто торопясь нагнать Орду, заспешил назад к северу. Тут, в первый же день пути, его задержали татарские всадники и, когда он назвался, повели его к сотнику. Сотник спросил: «Как же ты едешь из Москвы, если едешь к Москве?». На что услышал: «Вас догоняю. В Москве не чаяли, что великий хан так далеко прошел. Вот я и проехал». Сотник велел отвести Тютчева к темнику, которому Тютчев и предъявил пропускной ярлык в Орду и Дмитриеву грамоту.

А пока вели к сотнику, а от сотника к темнику, Тютчев смотрел Орду. Он ехал мимо этих медленно пасшихся татарских стад, и его спутники расспрашивали простодушных стражей о числе стад и о иных числах.

Тютчев, сопровождаемый спутниками, стражами, продолжал продвигаться вверх до Дону к ханскому стану. Обозы остались позади, потянулись холостые воинские очаги. Воины, лежа на кошмах, пели, играли на деревянных домрах, мечтательно выли, метали кости, спали, открыв солнцу потные спины, — по всему было видно, стояли здесь давно и не скоро собирались уходить с этого места. Ждут чего-то.

Далее

Боброк настаивал, что в таком случае потребуется значительное усиление, либо нужно что-то придумать другое.

Твои действия:

• Предложить поставить впереди войска небольшой полк.

Боброк настаивал, имеющая численный перевес ордынская конница сразу сомнет наши ряды.

Твои действия:

• Собрать сторожевой полк из пеших воинов и вооружить их копьями и надежной броней.

Увидев устало собиравшихся воинов Дмитрий изменил решение.

Твои действия:

• Дать войску день отдыха перед походом и накормить сытно.

Обрядился Дмитрий в пышное византийское облачение, хотя и не большой выбор был пышных нарядов. Вырос он в походах, привык, чтоб одежда не бременем была, а подспорьем; промеж людей тесно ходить в пышном византийском облачении, да и жарко: печи в хоромах довольно натоплены. Отпустил отроков, помогавших одеваться, и пошел взглянуть на Евдокию. Она уже проснулась и молча смотрела на него. Он ей улыбнулся и пошел было прочь, но у двери оглянулся, подошел к ней опять, поцеловал в еще теплые от сна щеки. «Приходи пораньше, — сказала она, — не засиживайся в думной.» Ответил Дмитрий: «Не тужи, Евдокия, коли задержусь, — время пасмурное, дел полно. Чего Москва не домыслит, мне домышлять; чего я не домыслю, тое Москве обернется мором, гладом, лезвием басурманским.»

Далее

Доволен войском остался Дмитрий и разворачивая коня, сказал князям: «Перед походом пущай вдосталь выспятся воины. Да посытней накормите всех».

К вечеру прибыли гонцы от Мамая. Послы стояли во дворе, со всех сторон огороженном высоким тыном, и ждали. И вслушивались, велика ли сила за Дмитрием. И сами себе не верили: «Кажется, велика!»

Наконец их позвали. На лестнице их не встретил никто. Таш-бек нахмурился. В сенях князья пропустили их мимо себя молча и равнодушно. Таш-бек разгневался. Дмитрий встретил их сидя. Таш-бек строго поклонился и ждал ответного любезного поклона. Но князь нехотя спросил: « С чем пришли?». Отвечал Таш-бек: «Великий хан велел донести до тебя его высокий ханский поклон и наказ. А наказывает тебе великий хан сказать: если ты хочешь его ханской милости, то от нынешнего дня веди дани тот счет, какой русские князья ей вели прежде, какую с твоих предков — вечная им память! — брал Чинибек-хан, да упокоит его аллах! А за те годы, что ты платил малую дань, хан тебя прощает, за те годы невыплату с тебя не взыщет. А в знак милости своей к тебе жалует тебя хан саблями яркендского дела, шеломом с золотым чеканом, конями тоурменских кровей под шемаханскими седлами. Прикажи слугам своим те дары для тебя от нас принять». «Благодарствую за честь! — строго ответил Дмитрий. — А дары возьми, свези их обратно — у меня и оружия, и коней вдосталь, и оружие мое добро отточено. Я не хочу стращать вас, не хочу и вас страшиться. С Мамаем же и об выходах, и об данях уговор держал, с глазу на глаз о том с ним уговорился, и менять тот уговор не к чему: нонешнюю дань платить буду, коль орду свою с Дону немедля назад уведет, а на большее моего согласья нет. И не помыслю разорять свою землю тягостными налогами ради Мамаева корыстолюбья. Так и скажи. Ступай. И тут, в Коломне, не задерживайся, чтоб к вечеру твоего духа не осталось. Иди!»

На следующий день тронули с войском в путь навстречу Мамаю. Дойдя до Дона, встали, собрали совет. Двадцать князей сидело пред Дмитрием. Служили ему. И не спор о наследстве, не раздел выморочной вотчины, не поминальный пир и не свадьба собрали их сюда, за бедный и тесный стол. Бывало ли сие? В единую брань, друг за друга умереть готовые, за одну родину на общего врага восставшие, вот они — двадцать князей. Не было сего со времени Батыя, когда каждый в свою сторону глядел.

Далее

Воеводы предложили вместе изучить поле битвы и не перекладывать ответственность на них.

Твои действия:

• Самому переправиться через Дон и разведать ближайшее поле для битвы.

Дмитрий погрузился в думы. Слышно было, как невдалеке в голых ветвях пел скворец. Выкликнет-выкликнет и притаится; повременит и снова сверкнет чистым и звонким свистом. Блестят капли схлынувшего дождя, всплывают ясные дымы в небо, скворец поет, свежесть весеннего утра над тесным городом светла. Эти ранние часы, когда в теремах еще нет сутолоки и чужелюдья, Дмитрию мнятся пустыми: с девяти лет княжит он великим княжением над Москвой, а и седатому старцу мудрено бы нести тяжкое бремя этих суровых лет. Много походов и битв осталось позади — Переяславль, Владимир, Галич, Новгород, Рязань, Нижний, Тверь. Всюду сидели соперники. Каждому лестно вокруг себя собирать Русь, каждого надо убедить, а убеждение одно — меч. Прежние враги постепенно становились соратниками. Много противился Дмитрий Суздальский, пока и его не поставили под Москву. Москва за то дала ему княжение в Нижнем Новгороде, а он — Московскому Дмитрию отдал в замужество свою дочь. Утро. Еще спит Евдокия Дмитриевна, и Дмитрий слышит ровное ее дыхание, сплетающееся с пением скворца в ветвях.

Далее

Илья Агеев

Куликовская битва

На следующий день гонец сообщил, что Ягайло приближается с тыла.

Твои действия:

• Переправляться через Дон.

Посчитав, что на поле будет тесно такому количеству людей Дмитрий изменил решение.

Твои действия:

• Поставить Засадный полк в лес, для внезапного удара стыла.

Услышав это, воины отвечали, что не могут они в полсилы биться за Русь и жизнь семей своих и свою.

Твои действия:

• Сформировать Запасный полк и поставить его позади.

В таком случае придется отказаться от прежней схемы битвы с Засадным полком и, обладая численным перевесом, враг сможет окружить нас. Не стал отказываться Дмитрий от изначальной задумки.

Твои действия:

• Оставить высоту для Мамая и встать у подножия, прикрывая фланги лесом и оврагами.

Подъехал Бренко к Дмитрию и просил поменяться с ним одеждой, чтобы больше шансов было у Дмитрия остаться в живых. Ведь без Дмитрия и войско все падет.

Твои действия:

• Поменяться княжеской одеждой, чтобы не узнал враг кто великий князь.

На протяжении всей истории любая армия, особенно обороняющаяся, пыталась встать на высотах. Обороняться с возвышенности, особенно против конных войск, всегда удобнее. Князь первым вышел на Куликовское поле, но высоту не занял, оставил ее Мамаю. Мамай приняв эту «жертву», проиграет сражение. Лишь бы не разгадал Мамай, для чего ему «подарили» господствующую высоту. Дмитрий сделал это для того, чтобы Мамай смотрел и был уверен, что видит и не увидел главных вещей: оврагов перед русским правым флангом, засадного полка, укрытого лесом, не разгадал слабости флангов русской рати.

С рассветом седьмого сентября по свежим смолистым мостам пехота пошла в Задонщину. Конница перешла реку в трех местах Татинскими бродами, пониже устья Непрядвы. К вечеру для всего Дмитриева воинства Русская земля осталась позади. Воеводы вели свои полки на места, указанные Боброком. Каждый ставил свой стан на то место, где определено было стоять в битве. Дмитрий велел, чтобы воины отдали этот день отдыху.

В полдень со слезами в голосе подошел к Дмитрию старец, протягивая руки: «Государь, сыне мой, княж Иваныч! Берегись! Ты падешь, каждый усомнится в победе. Стой, в стороне боя! Так прежние князья делали, не их было дело биться» Отвечал Дмитрий: «Как же я смогу, отче, сказать воинам: «Братья, умрем за родину!», а сам останусь позади стоять? Кто ж вперед кинется? И битвы потому проигрывали!» Говоря это, знал Дмитрий, что правильно говорит старец – нельзя ему пасть. Дмитрий обнял старца: в этом отжившем теле бессмертным огнем горела одна страсть — победа над Ордой.

Далее

Дмитрий со всеми простился, и подозвал Бренка: «Вместе с тобой мы росли. Ты как родной жил при моей матери. Теперь надень мои одежды и стань под моим знаменем.»

Бренко, побледнев, снял свои доспехи и надел доспехи великого князя, надел его алую мантию, надел его высокий шелом. Они трижды поцеловались. И, не оборачиваясь, Бренко сел на белого Дмитриева коня и поехал под большое черное знамя, на котором вышит был золотом образ Спаса.

Дмитрию же принесли крепкое простое вооруженье и подвели коня. В белой рубахе, в белых холщовых штанах, он ничем не сличался от простых воинов. «Что ты делаешь? Зачем на смерть идешь?» — укорил его Микула Вельяминов. Отвечал Дмитрий: «Буду со всеми биться. Так решил, так и сделаю. Пока жив хоть один воин, жив и я буду». Поняли воины мудрость Дмитрия.

И поехал Дмитрий, и стал впереди войска в Сторожевом полку. И воины, следившие за ним, вскоре потеряли его среди воинов. То там, казалось им, мелькнул его шлем, то в ином месте. Каждый воин мог оказаться Дмитрием, так еще до битвы он стал бессмертным: доколе хоть один воин устоит на ногах, дотоле не падет и Дмитрий: даже последний из бьющихся мог оказаться князем.

Далее

Не слушал князя Пересвет, ведь сам Сергий благословил его. И убеждал Дмитрия.

Твои действия:

• Разрешить биться Пересвету.

Вскоре монголы всю силу направили на Большой полк.

Твои действия:

• Направиться на помощь к Бренко.

Раздвигая передовую цепь, Пересвет выскакал в узкую щель меж воинствами. Он погнал коня вдоль русских рядов в другую сторону поля. Он мчался с копьем в руке, и черная схима, расшитая белыми крестами, развевалась позади воина. А под схимой не было ни панциря, ни кольчуги — грудь его была открыта, и о грудь его бился тяжелый железный крест.

Оба одновременно повернули коней и, упершись в протянутые вперед копья, с разных концов поля, мчась между рядами войск, они сблизились и ринулись друг на друга. Копье Пересвета с размаху ударило в Челубеев живот, и тут же копье Челубея пробило грудь Пересвета. Кони присели от удара. Мгновение спустя, распустив гриву, Челубеев жеребец поскакал прочь, волоча застрявшего в стремени мертвого всадника. Пересвет удержался в седле. Его конь заржал, обернувшись к своим, и примчал всадника: обняв конскую шею, мертвый инок вернулся к своему полку. Под великокняжеским знаменем взревела, как бык, боевая труба. И тысячи глоток взревели, выкрикнув первый вопль битвы.

Мамай думал, что с холма он видит все. И он ясно видел, что самый слабый фланг русского войска – правый. Тот был немногочисленным и растянутым на довольно большое расстояние. В центре же, напротив, стояла основная масса русского войска: передовой, головной и запасной полки.

План битвы рождался сам собой: пробить правый фланг и выйти в тыл главным силам русских, окружить их, внести панику в ряды и уничтожить. И Мамай послал свою конницу на полк правой руки. И тут столкнулся с первым «подарком», который ему подготовил Дмитрий. Перед позициями русских войск оказалось два ряда оврагов, которые просто не было видно с холма. Более того, даже сами конники заметили овраги, лишь оказавшись перед ними вплотную.

Далее

Дмитрий увидел, что тяжесть битвы сдвинулась туда. Он тоже туда рванулся. Пробиваясь, Дмитрий видел, как Бренко, стесненный великокняжеским одеянием, тяжело бьется с ловким татарским ханом. Дмитрий отбил вставших на его пути татар, но на мгновенье закрыл глаза: клинок Тюлюбека рассек Бренково чело. Черное русское знамя упало на тела павших. Тотчас Дмитрий встал перед Тюлюбеком. Он увидел радостное, сверкающее лицо молодого ордынца: Тюлюбек рад был, возомнив, что убил Дмитрия! И тогда — резким ударом меча Дмитрий снес с Тюлюбековой головы шлем. В следующее мгновение Тюлюбеков клинок ударил по Дмитриевой руке, но скользнул по стальному обручью. Соскользнувшим клинком Тюлюбек не успел взмахнуть: меч Дмитрия сразил Тюлюбека.

Гибель Михаила Бренко в княжеском облачении стало одним из ключевых моментов, которые привели к первому перелому в ходе битвы: уравновешиванию сил в центре и потере здесь татарами наступательного порыва. Дмитрий неплохо знал ордынское войско, способы ведения битвы и полководцев противника. Он был уверен, что тактический наступательный порыв, каждого отдельного командира будет направлен на него, русского полководца, на его знамя. Именно так и вышло, татары, не считаясь с потерями, прорубались к знамени, и остановить их порыв оказалось невозможно, боярина изрубили, а знамя сбили.

Исторически потеря командующего и знамени, гибель или бегство приводили к психологическому перелому, после которого следовал разгром армии. Здесь получилось иначе, парализованными оказались татары. Думая, что убили командующего они издали победные кличи, многие даже рубиться перестали, напор их стал угасать. Но русские и не думали прекращать сражение, они знали, что татары ошиблись!

Битва идет уже 4-5 часов. Мамай видит, что в центре – тупик, между живыми образуется стена из мертвых, Мамай видит это с холма и отдает приказ перенести удар на левый фланг. И даже не смотря на усталость, татары ведут наступление уже несколько часов, устали и люди, и кони, напор их по-прежнему силен. Сказывается численное преимущество, и полк левой руки начинает отходить назад, прогибаться под натиском татар, отходить к дубовой роще. Численное преимущество на стороне наступающих, так кажется Мамаю с холма, он не видит Засадного полка за дубовой рощей.

Сверху заметно, как отходят все дальше назад русские полки, как появляется брешь, в которую можно бросить войска и обойти русских слева, ударить им в тыл. И Мамай допускает последнюю свою ошибку. Направляет в прорыв все имеющиеся у него под рукой резервы. Полк левой руки отброшен, татары рвутся вперед, накапливаются и разворачиваются для удара во фланг и тыл центральных полков, оставляя открытым тыл для Засадного полка.

Далее

Долго Засадный полк таился в лесу за речкой Смолкой, содрогаясь от ярости и обиды, дозоры следили за великим побоищем. На ветвях высоких деревьев таились дозорные. С задранными вверх головами следили за дозорными все сорок тысяч, запрятанных в этот лес. Ольшняк и кустарники в овраге над Смолкой закрывали битву, и лишь рев ее долетал, то затихая, то разгораясь, как варево большого пожара.

Молча, лишь чутко слушая дальний зловещий гул, не на коне, а на земле сидя, ждал своего часа князь Дмитрий Боброк. Вся его жизнь была отдана Дмитрию: он ходил и разгромил Тверь, Литву, Нижний, Рязань. Если падет Дмитрий, Боброк падет тоже — не останется никого, кого он не обидел бы ради Москвы. Участь Руси решалась, и решение ее участи зависело от свежих сил: выйти вовремя. Но как узнать это время? «Наши побегли! — выл сверху дозор. — Наши побегли к Непрядве. Татары наших бьют.» Но Боброк ждал. И только когда татарские голоса стали глуше, а значит, повернулись они спиной, Боброк встал. Сердце колотилось; сжал кулак и спокойно пошел к коню. Все смотрели уже не вверх, а на Боброка. Неторопливо вдел ногу в стремя, сел, неторопливо надел зеленые рукавицы. Кивнул в сторону битвы головой, рванул узду и уже на ходу крикнул: «Пора!»

Застоявшиеся кони, заждавшиеся воины единым рывком перемахнули Смолку и, обдирая сучьями кожу, вырвались в открытое поле. Татары, увлеченные погоней, распались на многие отряды и теперь, обернув к Смолке спины, бились с рассеянными частями русских полков. Мамай, глядя с холма на битву, увидел — войска его, теснившие русских к Непрядве, остановились, смешались и — в наступившей вдруг тишине повернули обратно. Удивленный хан видел, как русские, откинутые было к Непрядве, остановились и с радостным воплем вернулись преследовать побежавших татар. Только теперь Мамай разглядел, как, разбрызгивая тоурменские шапки, опрокидывая черные косожские папахи, из лесу вымчалась в бой свежая русская конница.

Удар Боброка в спину татарам не остановил их. Лишь часть их повернула наискось, на Красный холм, а множество продолжало мчаться к Непрядве, мимо расступившихся русских, уже не преследуя, а убегая. Крутые берега, глубина реки, тяжесть вооруженья, свалка - и все перемешалось: яссы, буртасы, турки и косоги, фряги и тоурмены — все ввалились в Непрядву и захлебнулись в ней. Река остановилась. Живая плотина еще ворочалась, вскидывая вверх то конские копыта, то руки, то головы великого золотоордынского воинства. Перебежали через Непрядву лишь те, кому удалось перейти вброд по трупам.

Далее

Удар был внезапен. Так завещал Чингизхан. Его нанесли свежие силы по утомленному врагу. Так завещал Чингиз. И свежая конница, наседая на плечи врага, не давая ему ни памяти, ни вздоха, погнала его прочь, уничтожая на полном ходу. Так Русь исполнила три завета Чингиза. Оружием врага погнала его прочь. Мамай побежал к коню. Дрожащей рукой он ухватил холку, но конь крутился, и Мамай никак не мог поймать стремя. Вцепившись в седло, силясь влезть в него на бегу, Мамай задыхался, а конь нес его назад в Орду. Позади гремела бегущая конница, звенел лязг настигающих мечей и страшный клич русской погони.

Великий князь Дмитрий был найден под упавшей березой на берегу оврага. Панцирь его был рассечен, шелом смят, кольчуга изодрана, рука сжимала рукоять сломанного меча. Все спешились. Владимир велел снять с князя доспехи. Сабур выхватил кинжал и мгновенно срезал ремни. Тело Дмитрия, словно из тесной скорлупы, вышло из стальной темницы. На белой рубахе нигде не виделось следов крови. Дмитрий был оглушен ударами, но вражеское оружье не смогло пробить русской брони. Он был жив.

В результате разгрома основных сил Орды её военному и политическому господству был нанесён серьёзный удар. В полосу затяжного кризиса вступил другой внешнеполитический противник Московского великого княжества — Великое княжество Литовское. Победа на Куликовом поле закрепила за Москвой значение организатора и идеологического центра воссоединения восточнославянских земель, показав, что путь к их государственно-политическому единству был единственным путём и к их освобождению от чужеземного господства. После Куликовской битвы Орда еще не раз совершала набеги на Русь, но не решалась на битву с русскими в открытом поле.

Показать результат битвы

Выехали в светлое утро, на заре, чтоб прежде зноя достичь лесов. Рано выехали, а город уже встал — прослышал: «Дмитрий на утеху сбирается!»

Не дошли еще до лесов, как топот коня, то пропадающий во мхах, то возникающий, приближаясь, привлек их внимание. Воин мчался прямо сюда, конь пронесся стрелой. Воин пригнулся, проскакивая нависшие ветви. Он осадил коня, горячего и почернелого от пота. Пытаясь спрыгнуть, гонец зацепил ступней стремя, и нога застряла в ремнях. Так, уцепившись за седло, повиснув, он изложил весть: татары сожгли Нижний. Князь ушел за Оку. Волость вытоптали. Теперь, сказывают, сошлись с превеликим войском во степи и пошли на нас, господине. Жители бежали за Волгу. Войска ведет Бегич, самого Мамая при войске нет.

Твои действия:

• Собирать вещи и уезжать из Москвы и сообщить народу о приближении врага.

• Приказать собирать свои войска и направить гонцов в дружеские княжества за помощью.

И заветам Чингиза строго следовал Бегич. Бегич не знал поражений. Он бился в низовьях Дона, бился на Кубани, ходил в набеги и водил в походы. Под ним убивали коней. Слышал песни на берегах морей и в безмолвии далеких степных урочищ. Его кони ступали по ледяным уступам гор и по нехоженым пескам пустынь. Зной и стужи он сносил в том же, чуть простеганном шерстью халате, спал на жестких войлоках, подкинув под голову попону или седло. Из походов он возвращался в свой сад, к стенам Сарая, но в мирном благолепии своего дома нетерпеливо собирался опять в походы — жечь, обогащаться, спать на вонючей кошме, пить верблюжье молоко и слушать, как воины, следуя за стадами, поют и звенят оружием.

Бегич не опасался врага. Исстари, с первых походов, сокрушали татары сопротивление Руси. Русь ныне подавлена, смята. Гордо заносились иные из русских князей, — им резали головы, а города их жгли, а жителей брали в рабство, а достаток делили. Вот и еще один посмел дерзко разговаривать - Дмитрий. Хорошо, что город его богат, — есть что взять за поход, не зря будут побиты конские копыта и потуплены сабли.

Твердо завещал Чингиз брать в дань десятую долю всего, что имеет покоренная страна, А Дмитрий откупился от Мамая, выговорил скидки, платит мало, разбогател.

Чингиз был мудр: он требовал много не для корысти, а для безопасности — враг, обремененный данями, не строптив, бессилен сопротивляться, почтителен. Покоренный народ чахнет, а покоритель крепнет. Так завещал Чингиз, и Бегич ненавидел Мамаево скудоумие: уступил Дмитрию, дал ему богатеть. Бегич был воин, а Мамай всю жизнь лез в ханы и, как русские говорят, «похотел стать царем».

После успешной разведки, удалось Дмитрию найти хорошее место для боя на реке Воже, притоке Оки. Понимал Дмитрий насколько важно занять удобную боевую позицию.

Твои действия:

• Оставить врагу вершину холма и расставить войска у подножия.

• Расположиться с войском на холме.

Дмитрию удалось перекрыть брод, по которому татары собирались совершить переправу, и занять удобную боевую позицию на холме.

Твои действия:

• Расположить войска в центре холма плотным кольцом.

• Расставить войска дугой, чтобы избежать окружения.

Бегич с размаху ударил лошадь камчой и завертелся на месте. Русы стояли, ждали. Не бежали, не кричали. Этого не бывало! Конница Великой Орды привыкла сминать сопротивление, опрокидывать, топтать, преследовать и на плечах врага врываться в покоренные области. Эти же не бежали. Это была стена, а конница не таран, чтобы бить ею стену.

Головные части стали сдерживать лошадей. Задние смешались, наваливаясь на передних. Перешли на мелкую рысь. Пошли исподволь, вглядываясь, чего ждут русы. Близко подошли ордынцы. Татарские стрелы взвились в небо. Солнечный свет померк от летящих стрел. Но первый порыв прошел, кони крутились на месте, плохо продвигаясь вперед: горячая страсть налета переломилась.

Твои действия:

• Оставаться на месте, закрываясь от вражеских стрел.

• Напористо и быстро атаковать врага.

Настала весна 1380 года. Едва первая зелень покрыла степную даль, Мамай повел свои кочевья вверх по Волге. Прошла зима, полная забот о большом походе, переговоров, посулов, задатков, даров. В первые дни июня Мамай переправился через Волгу. Орда уже снова медлительно и неудержимо ползла к северу. По пути начали присоединяться новые, неведомые племена и воинства. Множилось с каждым днем войско Мамая.

При устье реки Воронежа Мамай задержался. Отсюда он послал послов по дороге на Кафу, навстречу генуэзской пехоте, чтобы торопить и горячить чужеземцев обещаниями и соблазном близких побед; послал молодого мурзу Исмаила к Олегу Рязанскому — напомнить об уговоре против Дмитрия, а мурзу Джавада отправил в Литву к Ягайле, с которым за зиму хорошо успел договориться. Вскоре послы вернулись и подтвердили готовность союзников выступить против Дмитрия. «Ну, теперь уж не устоять Руси!» - мыслил Мамай.

Тем временем и Дмитрий узнал о приближении врага. Позвал всех ближних князей и сообщил: «Идет Мамай! Чесаться нам некогда, собираться надо живо. По князьям слать людей сей же час! По Москве народ собирать!». Князья предложили направить передовые отряды и переговорщика к Мамаю, чтобы разведать и собрать информацию о войске врага, намерениях рязанского князя, а главное показать, что не боимся врага, чтобы сам боялся.

Твои действия:

• Никого никуда не отправлять.

• Направить передовые отряды на разведку, а князя Тютчева на переговоры к Мамаю.

Тютчев вошел к Мамаю со своим переводчиком, стоял, не кланяясь, — ожидал, пока мурзы раздвинутся. Дождавшись, спокойно поклонился и передал слова от Дмитрия: «Кланяется тебе. Дивится, зачем идешь? Чего тебе мало? Больше бы тебе дал, да нечего. На твою щедрость уповает. О твоем здравии справляется. И государь великий князь Дмитрий Иванович велел мне дары его тебе передать. Прикажи принять». На что Мамай закричал своим мурзам: «Возьмите! И на те дары накупите себе плетей. Золото и серебро Дмитрия все будет в моей руке. А землю его разделю меж вами. А самого заставлю моих верблюдов пасти». Тогда Тютчев ответил: «Думаю, хан, вымерзнут твои верблюды на нашей земле. Вымерзнут твои пастухи. И сам-то ты вымерзнешь. А московского золота тебе изо льда не выкусить». Тотчас воины и мурзы обрушились на Тютчевы плечи. Мамай, гнев которого осекся, спросил: «Как ты смеешь так говорить?». На что услышал: «От имени великого князя говорю, не от себя. А его речь и в моих устах тверда». На том и отпустил его Мамай, велев передать Дмитрию «Пусть платит дани столько, сколько его дедовья Челибек-хану платили. Согласится - я уйду. Нет, пусть не ждет милости».

Тем временем большое русское войско тремя дорогами шло вперед: узки дороги в больших лесах. Пятнадцатого августа войска достигли Коломны.

Стали держать совет воеводы, как строить войска. Почти единогласно решили выделить три основных полка: большой полк под командованием Дмитрия, полк правой руки и полк левой руки.

Далее разгорелся спор и Дмитрий рассказал такую историю. Богатырь бьет молотом по камню, тот трескается или раскалывается под ударом. Дале на стол кладут человека и прикрывают тонкой каменной плитой, тот же самый молотобоец теперь бьет по плите, она разлетается на куски, а человек встает из-под нее невредимым. В момент удара плита равномерно распределяет силу удара по всей своей площади. Вместо мощнейшего удара, на человека передается лишь некоторое ослабленное давление.

Твои действия:

• Предложить максимально усилить центральный полк, ведь на него придется основной удар.

• Предложить поставить впереди войска небольшой полк.

Сторожевой полк примет на себя самый страшный удар монгольской конницы, но это не означало, что все его воины были обречены на гибель. Пешие воины могут противостоять коннице. Например, поставив «стену» из копий. Несколько рядов дружинников, вооруженные копьями разной длины (у передних они короче, у задних – длиннее) которые оканчиваются на одинаковом расстоянии перед строем. В таком случае наступающий конник встречает не одно копье, которое он может отклонить щитом или перерубить, а натыкается сразу на 3-4 и одно из них может достичь своей цели.

Утром следующего дня решили устроить смотр войск.

С городской высоты Дмитрий увидел войско, похожее на орла, широко раскинувшего крылья. Как орлиная голова, выдвинулся пеший Сторожевой полк. Как мощное орлиное тулово, сдвинулся Большой полк. Как распростертые крылья, раскинулись полки Правой и Левой руки.

Взревели бесчисленные жерла ратных труб, и завыли походные варганы, и затрещали на высоких древках холстотканые стяги. Уверенно стояли воины, хотя и видна была усталость после длительного перехода. Никогда Дмитрий не видел стольких полков воедино, и сомнения охватило его: столько людей ведет он на возможную погибель. Но вспомнил слова Сергия и спокойствие стало приходить в сердце. Уверено сидя в седле подъехал Боброк сообщил, что собралось войско более 90 тыс. и еще люди подходят.

Твои действия:

• Немедленно выдвигаться в поход.

• Дать войску день отдыха перед походом и накормить сытно.

В раздумье он поднялся, но потолок оказался низок. Ростом не обделил господь. Пригнувшись, Дмитрий уперся ладонями в низкий стол и сказал: «Братья! Како дале нам быть? Дон перед нами. Пойдем ли вперед, тут ли ждать станем? Помыслим, братья!»

Первым говорил Боброк: «Давно зрим мы татарские победы. Ждут ли врага татары? Они первыми наносят удар. Они наваливаются, как половодье, доколе не смоют супротивных городов и народов. Не стоят, не ждут — и тем побеждают. Вламываются в чужие пределы, преступают исконные наши реки. Зачинают брань, когда им любо, а не ждут, когда любо врагам их. С волками жить — по-волчьи выть. Переступим Дон. Я мню тако».

И вслед за Боброком сказал Федор Белозерский: «Всем ведомо: великий Ярослав, реку переступив, разбил Святополка. И Александр Ярославич, Неву переступив, одолел свеев. Стойче станет биться рать, когда некуда уходить. И много в древние времена было таких переправ и побед. Много раз мы побеждали в чужих землях, обороняя свою: в поле Половецком, в дальней Византии. Мое слово — идти за Дон.»

Но Холмский воспротивился: «Княже! За что мы встали? Русь оборонять! К чему ж лить кровь на чужой земле? Русскую землю обороняем, ее и напоим басурманской кровью. Да и свою лить легче на родной земле».

Полоцкий говорил: «Хочешь крепкого бою, вели немедля перевозиться. Чтоб ни у кого на разуме не было ворочаться назад. Пусть всякой без хитрости бьется. Пусть не о спасении мыслит, а о победе». Разделились мнения, но большинство склонялось переправляться через Дон.

Тем временем приехал Тютчев от Мамая и рассказал о разговоре с Мамаем, что собрал он войско не менее 130 – 150 тысяч, что самый раз напасть бы на татар теперь - Олег медлит идти на помощь татарам, а Ягайла утром выйдет с Одоева, отселя более сорока верст. Добавив: «Пока дойдет, успеем управиться. А Волков легче поодиночке бить»!

Твои действия:

• Ждать подхода врага на этом берегу.

• Переправляться через Дон.

Чуть занималась заря. За дальним лесом позеленело небо. Чуть порозовело одинокое облако. Торопя коней, ехали по полю Дмитрий и Боброк, густая трава полегла от тяжелой росы, и роса уже начинала туманиться. Они объехали поле, Дмитрий и Боброк часто сворачивали в сторону, оглядывая овраги, сходили с коней и заглядывал в те овраги, которых было множество справой стороны и были они труднопроходимы для конницы.

По левой стороне поля раскинулся лес прикрывавший левый фланг войска. Неширокое поле оказалось.

Твои действия:

• Отказаться от Засадного полка, включив его в Большой полк.

• Поставить Засадный полк в лес, для внезапного удара стыла.

В полдень впереди, на вершине холмов, русские увидели несметную силу Золотой Орды. Мамай отделился от войск и в сопровождении старейших мурз въехал на Красный холм, откуда раскрывалось все Куликово поле. Принял он правила игры Дмитрия.

Приблизившись к русскому войску ряды татар, разомкнулись, и из косожской конницы на резвом вороном жеребце вырвался печенег Челубей и, обернувшись к русским, понесся вдоль смолкших ордынских рядов. Так велик был его рост, что, стоило ему вытянуть ноги, и конь мог проскочить между его ног. Стоило размахнуть ему руки, и левой рукой он коснулся бы русских щитов, а правой — татарских. Тяжелые оплечья скрипнули: он легко, как былинку, поднял над собой тяжкое копье и крикнул: «А ну! Кто смел? Смерды, лапти, солома!» Многим не терпелось кинуться на него в бой, но каждый видел, сколь силен и свиреп этот враг. Много жизней покончит он, если дорвется до боя, и богатыри выжидали, прежде чем принять вызов: надо было в поединке непременно свалить врага — в том честь всего русского войска.

Тогда к Дмитрию пробрался троицкий инок Александр Пересвет, спросив: «Отец наш игумен Сергий благословил мя в сию битву нетленным оружием — крестом и схимой. Дозволь, господине, испытать ту силу над нехристем.»

Твои действия:

• Никого не посылать в бой с Челубеем.

• Разрешить биться Пересвету.

Что ни поход — все больше становилось у него подручных князей. Год от года больше полков оказывалось в московском воинстве. Стали и князья понимать: в единении сила. Сами приезжали в Москву стать под руку Дмитрию, мириться или уговариваться о дружбе с ним: все труднее становилось ближним уделам противостоять Москве. Стала Москва богаче; спокойнее было за ее спиной, нежели одиноко стоять перед Половецким полем. Не все князья хотели объединиться, не понимали, что только единым народом можно противостоять врагу, а кто-то из гордости не хотел мириться с Дмитрием. Из таких был рязанский князь Олег, и тем самым много горя пришлось испытать народу рязанскому.

Науку Дмитрию пройти довелось битвами, а не рукописанием; жизнь познать на окровавленной земле; людей — в воинском стане. Недавно похоронили Алексея-митрополита, наставника Дмитрия. С детского возраста князь вникал в наставления его. Вельми учен и мудр был Алексей! Он вложил в сердце Дмитрия твердость, он ковал из юноши воина, готовил не для книг — для меча.

Не тщись покорять чуждое племя, но противоборствуй всякому, кто твое племя поработить тщится! — говорил Алексей. — Аще немощен возрастом, но аз реку: сними ярмо басурманское с земли Русской, Димитрий. И еже един ремень того ярма порвешь, благо ти будет. И преемству своему закажи остатние ремни рвать. Вольный народ силен, угнетенный — день ото дня слабее становится!..

Твои действия:

• Одеться в роскошную и богатую одежду.

• Одеться в простую и удобную одежду.

И когда уже глаз перестал отличать мурзамецкий шелом от русского шелома, сеча затихла. Тьма помешала преследовать татар. Русские остановились — впереди темнела даль, куда скрылся враг; позади — Русь. А между Русью и воинством — поле битвы. Всю ночь над полем метались оклики, стоны и вой. Скликали живых и тех, которые больше не откликнутся. Ревели трубы, скликая разбредшихся. Раскладывали костры. Дозоры рысью уходили вслед за врагом.

Узнав, о поражении, Мамай рассвирепел и приказал созывать совет. Но многих недоставало — тех, кто остался на берегу Вожи. Эти — живые, уцелевшие, отсидевшиеся в Сарае — не могли заменить тех. Не было среди них никого, равного Бегичу, ни Кастрюку, ни Хази-бею. Придется ему, Мамаю, одному заменить их.

Некоторое время все сидели молча. Но он собрал их не затем, чтобы молчать. Он обернулся к Таш-беку со словам: «Люди собрались, князь, тебя слушать». Таш-бек неохотно пододвинулся: «Что я скажу? Мы бились так, что уцелевшим стыдно. Живые завидуют павшим И я завидую. Русы разбили нас. Из троих бившихся вернулся один. Из троих вернувшихся снова идти на русов решится один. Сами считайте, сколько уцелело воинов. Других слов у меня нет».

И повел Мамай войско на Русь мстить, жечь и разорять. В этот раз только и решился, что опустошить рязанское княжество, на Дмитрия же идти побоялся – стал собирать силы. Но и после разорения своей земли не присоединился рязанский князь Олег к Дмитрию, а поехал к Мамаю договариваться о совместном походе против него.

Далее

Весенний дождь минул. В монастырях отзвонили к утрени. Солнечный свет засиял по мокрому тесу крыш, по зеленой плесени старых замшелых срубов. Потек в небо сизый и лазоревый дым над Москвой. В Заречье орали петухи, по реке плыл лес, и с берега молодки, шлепавшие вальками на портомойных плотах, окликали сплавщиков.

Конники проскакали под низкие своды Фроловской башни, разбрызгивая черные лужи. Задрав подолы, сторонясь дороги, хватаясь за заборы, шагали купцы. Иные позвякивали свисавшими с поясов ключами. Другие крепко опирались на посохи. Торг открывался рано.

Дмитрий открыл глаза.

Твое решение:

• Встать с кровати и выглянуть в окно.

• Полежать еще, а дела пусть подождут.

В этот день не было ни тяжких вестей, ни тягостных просьб, ни тяжб между боярами, словно солнце, впервые выглянув после хмурых дней, осушило все горести. Дмитрий не любил таких безоблачных дней: светлый день казался ему предвестием грядущих гроз. Он долго допытывал каждого о всех делах. Привел боярин Бренко мастера сербиана Пипера, умеющего клинки хорошие ковать.

Твои действия:

• Спросить о вооружении других стран.

• Спросить о культуре и обычаях других стран.

Затем привели каменных дел мастера.

Твои действия:

• Приказать строить стрелецкую башню в Кремле.

• Приказать строить новые княжеские хоромы.

Ставили башню скоро. Быстро умели тогда строить. Деревянные церкви оттого и назывались обыденными, что ставили их, отделывали и освящали обыденкой, дружно, в один день. Таковы были русские плотники. Каменную Михайловскую церковь в Москве сложили за один год и считали время это долгим; монастырскую Михайловскую церковь в Чудове тоже сложили в один год. Таковы были русские каменщики. Но бог имел время ждать, а враги могли и не пождать окончания московских стен, посему башню положено было соорудить в течение ста дней.

И вот уже Дмитрий молча вглядывался в крепление стен. Вникал, в меру ли прокален, не крошится ли кирпич. С высоты башни Дмитрий оглядел Москву. Все Заречье тонуло в садах. Из зелени кое-где высились кровли теремов. Изредка поднимались чешуйчатые маковицы церквей.

Он посмотрел на Кремль. У отца Кремль был весь деревянный, местами лес даже крошился. Спасибо пожару — спалил все стены, как короб берестяной. Тогда и надумали больше деревянных стен не ставить. Высокие стены возвели. Кое-где в два, а то и в три ряда, стена над стеной, как сосновая шишка. Ров углубили, дно все вычистили. В иных городах кремли круглые поставлены либо многоугольные, а Московский сложили о четырех углах. Но вышел не ларцем четырехгранным, а как бы стременем, а лучше сказать — топором. И лезвие топора обращено к западу, а на татар — обушок.

Дмитрий решил, что надо отпраздновать завершение башни.

Твои действия:

• Отправиться на охоту.

• Устроить пир.

Быстро собрались, ведь не ждал враг - страшная битва надвигается, войско уже идет к ней; завтра и Дмитрий за войском тронется, а Боброк остается Москву стеречь.

Прощаясь с Дмитрием, Боброк сказал, что давно сведал о татарах. О строе их в битве сведущих людей расспрашивал, сам размышлял. Како идут в бой, чем побеждают. Дмитрий долго беседовал с Боброком. Боброк чертил пальцем по скамье, и Дмитрий следил за его начертаниями. И хотя ни единая линия не видна была на алом покрывале скамьи, они вдвоем видели эти линии, словно меж ними лежало широкое поле, полное воинств, оружия и засад. Напором и натиском своей конницы опрокидывали монголо-татары своих врагов, как с быстротой заходили с флангов, ударяя в тыл противнику. Такова была их тактика, на этом и завершили разговор.

Твои действия:

• Направить разведчиков и самому ехать навстречу врагу.

• Отправиться навстречу врагу без разведки.

Много дней простоял Бегич, не решаясь переходить речку на виду у русских.

Твои действия:

• Отступить от берега, освободить врагу переправу, занимая вершину холма.

• Приказать войску переправляться через реку, вступая в бой с врагом.

Татары перешли брод. Позади, за рекой, еще оставались обозы, женщины, кочевое имущество, рабы, полонянки, скот. Но ждать их стало некогда: впереди, на горбатых холмах, стояло русское войско. Солнце освещало русских с запада, и доспехи их сверкали, как лед.

Дмитрий смотрел с холмов на движение татар. За Дмитрием стояли отборные полки и великокняжеская дружина. На левом крыле стоял князь Данила Пронский с конницей и пешими полками. На правом — окольничий Тимофей Вельяминов с Полоцким князем Андреем Ольгердовичем.

Бегич с удивлением увидел строгий строй русов, их спокойную неподвижность, блеск оружия. Кастрюк с воплем вырвался вперед и понесся на Дмитрия, увлекая за собой конницу, мурз, головные отряды и старые боевые сотни. Пыль взвилась. Задние не хотели отставать и тоже, вопя, ринулись вслед первым.

Твои действия:

• Приказать войску отступить.

• Оставаться на холме и ждать приближения врага.

• Приказать войску спуститься с холма и атаковать врага.

Воеводы призывают дать бой врагу.

Твои действия:

• Оставаться на холме и ждать приближения врага.

• Приказать войску спуститься с холма и атаковать врага.

Дмитрий блеснул мечом. Тяжелым топотом, давя мягкую землю, русские хлынули вдруг вниз с холмов, навстречу врагу. Застоявшиеся кони рванулись, затекшие плечи поднялись, и древний воинский клич покрыл татарские гомоны. Стремительно рухнули русские на татар. И на много верст вокруг вздрогнула земля, и травы пригнулись, как от порыва ветра, и облака всколыхнулись в небе, и татарские лошади шарахнулись на земле. Натиск татарской конницы был отбит, и русские, сражавшиеся в полукруговом строении, перешли в контрнаступление.

Еще воины Кастрюка отбивались от полков Дмитрия, а уж Дмитрий Монастырев опрокинул Таш-бека. Карагалук открыл тыл перед Данилой Пронским. Всадники Хази-бея и копейщики Каверги, откатываясь назад, бросали свои хвостатые копья; отбиваясь клинками, они бежали к реке. Каверга принялся хлестать своих татар, гоня их вперед на русских. Некоторые покорно оборачивались, сгибая спины, но кто-то, озлясь на удар, хлестнул саблей по круглому животу Каверги, и мурза, запрокинувшись, повалился в седле. Татары бежали к реке.

Увидев золотую цепь на шее Карагалука и отбив крестом занесенный над собой полумесяц сабли, поп Палладий свободной рукой вцепился в цепь. В тот миг лошадь мурзы достигла обрыва и конь Палладия ударился о нее грудью. Перелетев через шею коня, Палладий уткнулся в грудь мурзы. Оба они выпали из седел и покатились с кручи к воде. Всплывая над водой, они продолжали бороться. Поп, не выпуская цепи, бил мурзу, а мурза, захлебываясь, не выпускал из рук бороду Палладия. Так оба они утонули в Воже.

Бегич кричал воинам. Испытанные воеводы грудью своей останавливали бегущих. В это время Бегич увидел Дмитрия. Князь мчался к реке, преследуя Кастрюкову конницу. Шелом слетел с его головы, волосы растрепались, глаза сощурились. Бегич не узнавал Дмитрия: рот, который так ласково улыбался в Орде, глаза, которые так открыто смотрели в лицо Мамаю.

Тем временем, бросая оружие, татары кинулись вплавь. Тяжелые панцири тянули книзу; непривычно было степным всадникам нырять в реке. Тысячи, тысячи татарских всадников ввалились в черные пучины Вожи. Тела запрудили реку. Вода, ворча, начала прибывать. Стало смеркаться, а татары еще отбивались на берегу и тонули в Воже. Смеркалось. А люди еще бились во тьме, еще кипела вода. Встала ночь.

Твои действия:

• Отказаться от преследования врага.

• Преследовать врага в темноте, несмотря на риск больших потерь.

Тютчев подошел к Дмитрию скромно и тихо. Дмитрий обратился к нему: « Шлю тебя, боярин, к Мамаю. Вызнать, выведать — сам знаешь. А главное, покажи — знаем, мол, о твоем нашествии, не робеем. По пути разведай, чего там в Рязанской земле деется. Тяжело мне тебя слать, Захарий Андреич. Я понимаю: к татарам едешь. И сам это понимай. Выбрал бы другого, да лучше тебя на это дело никого нет.

Дмитрий, Владимир Серпуховской да кое-кто из бояр, с небольшой дружиной, поскакали в Троицу к Сергию Радонежскому. Ждать Сергия в Москву не оставалось времени, а на Москве митрополита не было, не у кого было спросить напутствия и благословения.

Сергий, благословил князя и все его воинство: «Час встречи надвигается и неизбежен. Ждать нечего. Сильнее не станем, ежели будем ждать, а слабее станем, ибо враг успеет собраться да изготовиться. Враг будет неистов, ибо Орда, ежли вернется к себе без победы, падет. Это ее бой решающий, но и для нас он решающий тоже. Крови польется полная земля, но, коль враг одолеет, вся жизнь наша кончена. Не останется городов, не останется и монастырей; где же тогда будут лежать книги наши, наша вся мудрость, знания, вера? Снова потекут века рабства, и Русской земле уж никогда не встать. Не бойся ни потерь, ни крови. На тебе вся наша земля лежит, сие есть груз тяжкий и темный; напрягись, сыне мой, господине мой, Дмитрий Иванович, мужайся». «Не уступлю! — ответил Дмитрий. — Сам вижу, отче Сергие, нельзя уступать».

Направил Сергий и двух монахов богатырей Пересвета и брата его Ослябю вместе с князем вступить в бой с врагом.

Тем временем Тютчев на рязанской земле своими глазами увидел, что Олег от русского дела отпал и держится за Мамая. Он поехал через Рясское поле к Дону. Прослышав, что Мамай стоял уже у верховьев Дона. И думал Тютчев как быть?

Твои действия:

• Заехать с тыла, чтобы своими глазами оценить войско врага.

• Ехать напрямик на войско Мамая.

Первый раз в истории перед головным полком Дмитрий Донской поставил чуть впереди передовой полк, весьма сомнительную на первый взгляд защиту в 3-5 тыс. человек. Как Дмитрий додумался превратить стремительный удар монгольской конницы в обычное ослабленное давление на центр русского войска, без нарушения его структуры, мы не знаем. Но стоит признать, применил он это прием очень умело.

Не все воеводы соглашались бросить на произвол судьбы сторожевой полк небольшой численности, ведь для людей это заведомо верная гибель, когда на них налетит конница врага.

Твои действия:

• Собрать сторожевой полк из пеших воинов и вооружить их копьями и надежной броней.

• Сделать сторожевой полк конным, чтобы успеть отступить в случае неудачи.

Сказал Дмитрий князьям: «Бог запрещает переступать чуждые пределы. Спасу говорю: беру на себя грех — ежли не переступлю, то они придут, аки змеи к гнезду. На себя беру. Так и митрополит Олексий нас поучал. Но лесную заповедь каждый знает — одного волка легче душить. Трем волкам легче задушить нас. Стоя тут, дадим им срок в стаю собраться. Переступив, опередим тех двоих, передушим поодиночке. Не для того собрались, чтоб смотреть окаянного Олега с Мамаем, а чтоб уничтожить их. И не Дон охранять пришли, а родину, чтоб от плена и разоренья ее избавить либо головы за нее сложить: честная смерть лучше позорной жизни. Да благословит нас Спас во спасение наше — пойдем за Дон»!

Только кончился совет, приехал еще гонец и сообщил, что Мамай сведал о стане, спешит по Птани-реке сюда, мыслит воспрепятствовать переходу через Дон. «За два дня будут здесь, значит успеем переправиться», - сообщил Боброк Дмитрию.

Твои действия:

• Самому переправиться через Дон и разведать ближайшее поле для битвы.

• Приказать своим воеводам найти подходящее поле для битвы.

Дмитрий обращаясь к Боброку сказал: «Поставлю тебя во главе Засадного полка, скроешься в лесу. Ты уж знаешь, когда ударить нужно будет». «Не подведу, княже» - ответил Боброк. И напомнил Дмитрию про хитрость татаров во время боя менять воинов, чтобы не чувствовали они усталость.

Твои действия:

• Сформировать Запасный полк и поставить его позади.

• Приказать воинам беречь силы в бою.

Заметив высокий холм, Боброк поскакал к нему сведать можно ли поставить войска там и нападать, как и было на Воже, сверху на врага. Возвратясь сообщил Дмитрию, что холм хороший, высокий, с него и не видно ям, оврагов на поле и деревья, словно игрушечные видятся. Засадного полка с него видно не будет.

Твои действия:

• Оставить высоту для Мамая и встать у подножия, прикрывая фланги лесом и оврагами.

• Поставить войска на холм.

Восьмого сентября утром, на заре, поплыл густой белый туман. Боевые трубы загремели в тумане, и казалось, весь мир вторит им.

Встал Дмитрий перед воинами и напутствовал: «Вы знаете, каков мой обычай и нрав. Родился я перед вами, при вас возрос, с вами княжил, с вами ходил в походы. Врагам был страшен, родину укрепил. Вам честь и любовь оказывал. Под вами города держал и большие волости. Детей ваших любил, никому зла не искал, никого не ограбил, не укорил, не обесчестил. Веселился с вами, с вами и горевал. Ныне ждет нас испытание паче прежних. Кто из нас жив будет, блюдите родину. Кто падет, о вдовах и о сиротах не печалуйтесь — живые из нас опекут их. А я, коли паду, поручаю вам блюсти свечу великого вашего дела — крепление Руси. Храните той свечи пламень… Не бойтесь смерти, бойтесь поражения — оно и смерть нам несет и бесславие».

Твои действия:

• Поменяться княжеской одеждой, чтобы не узнал враг кто великий князь.

• Идти в бой в княжеском облачении.

Многотысячная масса конницы широким фронтом на приличной скорости влетает в овраг. Задние конники напирают на передних, уйти в сторону нельзя – наступление идет широким фронтом. Уже до столкновения с русскими татары несут потери. Вместо стремительного налета конница медленно продвигается до второго ряда оврагов.

И это уже маленькая победа. Конники сначала спускаются в овраг, затем медленно по одному поднимаются из него, и натыкаются на строй княжеских дружин, который спокойно по одному, методично избивает этих появляющихся всадников. Войско Мамая несет большие потери, гибнут лучшие его батыры, теряется темп атаки. После 1-2 часов такого избиения Мамай направляет силы в центр русского войска.

Мамаевы воины ударили в середину Сторожевого полка, где бился Дмитрий. Привычной рукой он отбил первые удары, заметил в генуэзских рядах щель и вонзился в нее. Вокруг сгрудилась неистовая упорная схватка. Живые вскакивали на тела раненых, но, оступившись либо получив рану, падали сами. Не вставал никто: на упавшего кидались десятки живых. Татары упорствовали, русские держались. Вскоре это место стало столь тесно, что коням негде было ступить из-за мертвых тел.

Новые и новые орды втекали в битву, но русские стояли тесно и твердо, и татарам негде было развернуть ни охвата, ни натиска. Сжатый оврагами, Мамай мог ввести в бой лишь столько войск, сколько русские могли отразить.

Тогда хан решил сломить Дмитрия ударом отборных запасных сил. С Красного холма в битву кинулся Тюлюбек и со своими тысячами прорвался к черному Дмитриеву стягу под которым бился Бренко.

Твои действия:

• Направиться на помощь к Бренко.

• Оставаться на месте.

Результаты сражения

Твой результат

% правильных решений

Отличный результат! Ты показал себя достойным потомком Дмитрий Донского. Твои решения логичны и смелы!

Ты можешь лучше! Попробуй еще со вниманием и концентрацией. Желаю успехов!

ОЦЕНИТЬ И РАССКАЗАТЬ ДРУЗЬЯМ

Другие истории

Начать сначала

Текст взят из книги Сергея Бородина «Дмитрий Донской». Исторический роман (1940).

Также использовались материалы статьи «Куликовская битва - Хитрость Донского» на сайте topwar.ru и статья «Куликовская битва» в Википедии - http:ru.wikipedia.org

В результате разгрома основных сил Орды в Куликовской битве её военному и политическому господству был нанесён серьёзный удар. В полосу затяжного кризиса вступил другой внешнеполитический противник Московского великого княжества — Великое княжество Литовское. Победа на Куликовом поле закрепила за Москвой значение организатора и идеологического центра воссоединения восточнославянских земель, показав, что путь к их государственно-политическому единству был единственным путём и к их освобождению от чужеземного господства. После Куликовской битвы Орда еще не раз совершала набеги на Русь, но не решалась на битву с русскими в открытом поле.

Другие истории на сайте history.da2da.ru

Об этой истории

Другие истории

Оценить и рассказать друзьям