Посетите наш новый сайт AXMAJS.RU

Запустить

→ Оценить Метафори

→ Оценить скафари

→ Оценить агори

→ Оценить доулис

...

Никчёмная доулис выглядит отвратительно, как личинка скафари. Представители её народа живут кучами, в ульях, а раз в сто лет выбирают себе новую королеву. Эта белоглазая – очередная претендентка.

Такие крупные скафари могут быть опасными, если подпустить к себе. Но этот всего один, вздумает приблизиться – прикончу его, метнув топор.

Метафори одет в облик моего Царя и приказывает мне повиноваться.

Болтают, будто бы Метафори могут надеть любой облик по своему желанию.

Ничтожный агори с жалким инструментом рыболова задирает нос от того, что явился сюда первым. Как будто это имеет значение.

→ Посмотреть на юношу

→ Взглянуть на Тав

→ Посмотреть на Существо

→ Почувствовать Старейших

→ Посмотреть на третьего избранного

...

Все тайны мира в тебе самом...

→ Приветствовать Метафори

→ Говорить с Аин

→ Издать боевой клич

→ Рассердить противника

...

Мой Поиск окончен, но главное предназначение не осуществилось. Я не смогу занять место в Совете. Теперь мне предстоит совершить ещё немало деяний и доказать, что я смогу быть хотя бы Ловцом Кошмаров.

Эхио Пандионас – известный психиатр. Глава клиники города Лабрис.

Тесеус Пелагий – невропатолог, психиатр. Исследует возможности человеческого мозга, проводя эксперименты по глубокому гипнозу.

Минос Таврий – офицер, участник военных действий. Контужен. Осуждён за убийство двух человек. Помещён в клинику города Лабрис. Лечащий врач: Тесеус Пелагий.

Пасифая Гелиосиз – медсестра клиники города Лабрис.

Дионисий Горкий – двоюродный брат Тесеуса. Женат на Ариадне Миной.

Ариадна Миной – пациентка психиатрической клиники города Лабрис. Пребывает в шоковом состоянии. Причины не выяснены. Лечащий врач: Тесеус Пелагий.

Прибыла Аин

Аин приблизилась

Аин посмотрела на Тау

Аин заговорила

Тау сжал трезубец

Аин отпустила Существо

Появляются Старейшие

Тау коснулся Аин

Старейшие готовятся

Старейший идёт к Тау

Прибыл Ипсилон

Аин посмотрела на Ипсилона

Тау ушёл

Аин ушла

Ипсилон посмотрел на Старейшего

Ипсилон ушёл

Тау встретил камень

Тау рассмотрел камень

Тау обошёл камень

Тау откатил камень

Тау перед зеркалом

Тау вошёл в зеркало

Лабрис

Bcute, Morych

Bcute ● Morych

ЛАБРИС

Το καλό το παλικάριξέρει κι’άλλο μονοπάτι*

Тау

Аин

Ипсилон

○ Тау ○ Аин ● Ипсилон

○ Тау ● Аин

○ Тау ● Аин ○ Ипсилон

● Тау

● Тау ○ Аин

● Тау ○ Аин ○ Ипсилон

→ Склониться перед Метафори

...

О, Могучий Дий, куда же запропастился этот юнец?!

Я исполнил своё предназначение. Осталось найти сестрицу, иТеперь, наконец, можно будет покинуть этот богами проклятый город.

Скоро я исполню твою волю, отец. Наследник Куфа падёт от моей руки.

Мальчишка оказался проворней, чем я полагал. Достойная будет жертва Великому Диту!

Предназначаю эту жертву тебе, Великий Дит!

Мой Поиск окончен. В скором времени я займу почётное место в Совете, получу своего Ловца Снов и стану Врачевателем Душ, оберегая покой своего народа.

Мой Поиск окончен. Причитавшуюся мне должность Устроителя Казней получит более удачливый. Я же обречён служить вторым подмастерьем палача всё отпущенное мне время.

[  ]

Мой Поиск окончен. Верховная сплела нити моей судьбы по иному, и Предсказание не сбылось. Теперь мне осталось только найти своё место среди помощниц и до конца моих дней трудиться во благо процветания Мировой Сети.

→ Отпустить Существо

→ Отвернуться от третьего избранного

...

→ Коснуться руки Алеф

→ Отступить от насекомого

→ Поклониться Старейшим

→ Кивнуть новоприбывшему

→ Сдвинуть камень

→ Обойти камень

→ Просунуть трезубец под камень

→ Подобрать свёрток

→ Отправиться вперёд по тоннелю

→ Исследовать поверхность зеркала

→ Шагнуть в зеркало

→ Принять бой

→ Отступить

→ Рубануть мечом

→ Уколоть мечом

→ Уколоть трезубцем

→ Ударить трезубцем

→ Передохнуть

→ Блокировать удар оружием

→ Уклониться вправо

→ Уклониться влево

→ Отпрыгнуть назад

→ Сбежать

→ Идти вперёд

→ Свернуть налево

→ Свернуть направо

→ Повернуть назад

→ Ткнуть в световой столб трезубцем

→ Рубануть световой столб мечом

→ Прикоснуться к световому столбу рукой

→ Отдохнуть в прохладе

→ Выйти наружу

→ Подняться по ступеням

...

Настройки

Изменять тему оформления при смене героя: данет

Показывать числовые значения повреждений: данет

Включить музыкальное сопровождение: данет

Код принят. Теперь Тау бессмертен.

Код принят. Аин теперь вместе с Тау.

Код принят. Теперь у Тау есть меч.

В консоль можно вводить секретные коды.

Открыть консоль

Готово

Би Кьют – Таинственный автор с необычным ником.

Начать Поиск

Настройки

Авторы

То и дело потрясая оружием, враг нарочито неспешно обходит меня по дуге.

Враг не спешит нападать, ожидая моей ошибки.

Слегка покачивая рогатой головой, враг выжидает удобного момента для атаки.

Хорошо размахнувшись, враг решает достать меня кромкой щита.

Враг резко устремляется вперёд и заносит свой щит для мощного удара.

Обманный взмах топором, и ребро щита устремляется прямо мне в голову.

Издав яростный рёв, враг широко размахивается, чтобы со всей силы обрушить топор на меня.

Враг вскидывает топор высоко над головой, намереваясь сокрушить меня своей мощью.

Ловко забросив щит за спину, враг перехватывает топор обеими руками и возносит его над головой.

Враг резко прыгает вперёд и быстро заносит топор для хлёсткого удара.

Резко взмахнув топором, враг посылает своё грозное оружие в стремительный полёт.

Удивительно быстрый топор врага чертит в воздухе яркую дугу.

Я только начал свой Поиск, но могу поспорить, больше никто не ждал его с таким нетерпением. На Главный Путь Отправки я явился первым, и значит, первым уйду на Путь Поиска. Никто не знал, сколько участников будет в испытании. На место мы прибывали небольшими группами и, не дожидаясь прибытия следующих, отправлялись в Поиск.

С удивлением я наблюдал появление огромного насекомого, проворно спускающегося с холма и несущего в массивных челюстях серебристую сеть. Остановившись немного поодаль, оно передней ногой придержало раскачивающуюся сетку, из которой, почти не примяв травы, выпорхнула девушка и направилась в мою сторону. Её грозный страж следовал за ней по пятам.

Стоило ей приблизиться, я как зачарованный впился взглядом в её лицо... в удивительно огромные глаза без зрачков. Невесомое облако серых волос, похожих на пух наших прибрежных птиц, колыхалось от дуновения бриза с озера.

Мне стоило большого труда перестать глазеть на неё. Но я смог проявить чудеса находчивости и вспомнить полагающийся в Поиске ответ на общем языке. Своего настоящего имени я ей не назвал, надеюсь, и она тоже. Знание истинного имени может изменить единственно верное направление Поиска.

Что-то странное тем временем происходило за спиной Алеф, как будто сам воздух становился более плотным.

После своего волшебного появления прямо из воздуха, Старейшие в молчании принялись кружить по поляне, выполняя таинственные ритуалы.

Невероятное душевное волнение вдруг охватило меня – один из Старейших приближался ко мне.

Подступая к водным вратам, я успел заметить, как на лесной прогалине появилась массивная фигура и медленно, слегка переваливаясь направилась к нам.

После того, как водные врата с тихим шелестом сомкнулись за мной, я, не оглянувшись, устремился вперёд, вдоль покатых, отливающих зеленью стен. Воздух был плотным, на губах ощущался привкус соли. Казалось, я двигался в тоннеле, созданном посреди океана. Наверное, так оно и было.

Энергия, бушующая во мне, гнала вперёд. Но путь преградил огромный валун. На вид – обычный камень, вокруг – серая хрупкая почва, изрытая десятками, а, может, и сотнями ног. Была ли это первая загадка Поиска, я не мог сказать с уверенностью.

Мой путь преграждал огромный валун. На вид – обычный камень, вокруг – серая хрупкая почва, изрытая десятками, а, может, и сотнями ног. Была ли это первая загадка Поиска, я не мог сказать с уверенностью.

Отныне путь снова был свободен и можно было двигаться дальше.

Радуясь удаче, я размышлял, возможно ли, что этот меч предназначался именно мне? И если это так, кто мог оставить его здесь?

Я смотрел на своё отражение в огромном зеркале, плавно перетекающем из стен тоннеля.

Отпустив воспоминания и готовый к любому повороту судьбы, я сделал шаг в зеркальную поверхность.

Неторопливо раскачивая в руке своё грозное оружие, враг не сводит с меня пристального взгляда и неумолимо надвигается.

У нас рано темнеет, но я ещё успеваю соткать сеть до исчезновения светил. Сегодня всё складывается прекрасно, и это знак, что моё испытание подарит мне новый мир и новую жизнь.

Клац-клак-клац – спицы стучат,Нити плетут пять паучат...

И вот, последний узелок. Существо, как обычно после наступления темноты, уже топчется у двери. Не теряя времени, я забираюсь внутрь сети. Она легка и удобна. Существо несёт меня. Я наверное задремала, ведь путь показался совсем недолгим.

Я не прибыла первой на Главный Путь Отправки. Там уже был кто-то. Взгляд этого юноши не отпускал меня весь оставшийся до озера путь.

Я не привыкла, чтобы меня так пристально разглядывали. Среди нас никто не уделял большого внимания внешности. Возможно потому, что мы все были очень похожи. А этот юноша отличался от меня, как день отличается от ночи.

Слуху очень приятно его правильное произношение общего языка.

Я ощутила, как рядом со мной сгустился воздух, и одновременно кожу руки обожгло прикосновение Тав. Я едва успела отступить на шаг в сторону.

От воздушного сгустка отделились два поначалу бесформенных силуэта. Коснувшись земли, они стали приобретать очертания человеческих тел, скрытых невесомыми мантиями.

Все то время, пока Старейшие ограждали поляну защитными знаками, приносили дары земле и воде, меня словно покалывали невидимые иглы.

Один из Старейших направился к Тав. Совсем скоро первый избранный вступит на Путь Поиска, и мы, скорее всего, больше никогда не увидимся.

Старейший окутывает Тав видениями и открывает пред ним водные врата. В то же время к нам приблизился третий избранный для Поиска. Взгляд его стылый, как колодезная вода. Он уселся неподалёку и занялся полировкой оружия.

Лишь только Тав прошёл сквозь врата, я почувствовала, как другой Старейший направился ко мне. Скоро начнётся и мой Поиск.

Взмахом руки я отправляю Существо к кромке леса. Если проголодается, там можно с лёгкостью отыскать пищу.

Я вошла на путь Поиска и найду того, кто поднесёт мне чашу вина. Предсказания всегда сбываются.

Пусть Д’ох поглотит это место и его проклятые традиции. Если бы не они, я бы вошёл в Должность в положенное время, а не тратил силы на перемещения. От них голова трещит и скоро расколется пополам, как плоды толфу в руках отца. Как мне объяснили, на Главном Пути будут Метафори и те, другие, которые начнут Поиск вместе со мной.

Я прибыл на место, и теперь уже можно дать отдых стонущим ногам и присесть. Меня мало занимает то, каким способом меня доставят в начало Пути, а ещё меньше, что будет происходить с этими двоими. Тратить время ожидания стоит только на то, чтобы добавить остроты топору.

Эта любопытная доулис провожает каждый мой шаг своими белёсыми глазками. То, что она смеет смотреть на меня, разжигает огонь гнева внутри, и, как всегда бывает в такие мгновения, пальцы сами тянутся к холоду металла у поясного ремня. Ещё не время...

Я был наслышан о силе Метафори, но за всю свою жизнь ещё не видел более эффектного трюка. Агори ушёл в озеро. Ничтожному рыболову там самое место.

Наконец-то отвратительная доулис ушла. Спустя мгновение я увидел перед собой Метафори.

Всё вдруг исчезло, и какая-то неведомая сила выбросила меня на горячие песчаные дюны.

Окружённая десятками домиков площадь вымощена плоскими камнями, сизыми от толстого слоя пыли и песка. Два искусно сделанных фонтана расположились в самом центре площади. Фонтаны, как и всё в этом городе, забиты песком, и горячий ветер, вздымая пыль в их чашах, создаёт иллюзию движения воды.

Узкая, извилистая улица ведёт меня вдоль разномастных зданий с выцветшими от времени знаками мастеров-умельцев.

Это величественное здание с высоким шпилем над островерхой крышей видно издалека. Стены сложены из гладко отшлифованного, плотно пригнанного и дорогого на вид камня, мерцающего в лучах солнца. Пологие ступени расколотые в нескольких местах, и шатающиеся под ногами, ведут ко входу под стрельчатой аркой.

Ветхая плетёная изгородь окружает небольшую территорию, в центре которой размещён загон для скота, а по периметру наставлены столики торговцев.

Здесь, в узком коридоре между зданиями налеплено около дюжины закрытых решётками клетушек. Ширина каждой из них не более двух шагов, а потолок располагается даже ниже моей головы. Внутри клети – лишь каменная ступень, служившая ложем заточаемым узникам.

Тут, на пустыре находится несколько десятков давно заброшенных, поросших жухлой травой землянок да пара грубо обтёсанных, изъеденных жуком деревянных помостов.

Узкая арка сложена из громоздких каменных блоков, на каждом из которых вытесаны затёртые временем и покрытые слоем пыли охранные знаки.

Овальное ложе арены для игр и других увеселений до половины скрыто песчаными заносами. Рассохшиеся от постоянной жары узкие деревянные лавки по обе стороны арены могут вместить не меньше тысячи зрителей.

Это строение отличается от остальных не только обилием украшений на фасаде, фигурных окон и балкончиков разных размеров и форм. Крышу его венчают около десятка металлических, скорбно скрипящих на ветру флюгеров. Широкие, тяжёлые двери из дорогого дерева, покрытого мелкой сеткой трещин, наглухо закрыты. Позади виднеется другая постройка, пониже. Вероятно, бывшие конюшни.

Нетронутые временем и тленом здесь в несколько рядов стоят статуи божеств и необычных животных, искусно выполненные из драгоценных металлов. Они сверкают под лучами раскалённого солнца и бесстрастно взирают куда-то вдаль со своих пьедесталов.

В одиноко стоящую изогнутую стену вбиты массивные кольца с прикреплёнными к ним цепями. Некоторые из цепей очень толстые – с мою руку. Кое-где на них видны глубокие зазубрины, а иные цепи и вовсе распались на звенья.

Засохшая и потрескавшаяся почва под ногами, а по обеим сторонам утопающей в пыли дороги понуро стоят погибшие от невыносимой жары деревья, бывшие некогда фруктовым садом.

Массивные белокаменные колонны замыкаются в круг и служат опорой для конической крыши над ними. Внутри, в три яруса располагаются места для сидения.

Сферическое здание, украшенное множеством витражных стёкол, венчает переливающийся и искрящийся в лучах солнца стеклянный купол.

Грозная башня глядит узкими окнами, на входных воротах – тяжёлые засовы, а витая лестница поднимается почти от подножия до самого верха.

Приземистое, угловатое здание с плоской крышей покрытой побелевшей от времени, расползшейся в разные стороны от постоянных сухих ветров, черепицей. Двустворчатая дверь обита по периметру металлическими пластинами. На каждой из створок едва можно различить причудливый орнамент и полустёртые знаки. Растрескавшиеся рамы больших окон просели в оконных проёмах и немного накренились наружу.

Коридор из колонн плавно перетекает в обширную залу, в центре которой, в светящемся столбе серебристого лунного света стоит тяжеловесное кресло-трон. В нём, хрупкая и беззащитная, напряжённо прислушиваясь, сидит Аин, дочь царя Самеха. Она смотрит в мою сторону, но световой столб мешает ей рассмотреть что-либо.

Коридор из колонн плавно перетекает в обширную залу, в центре которой стоит тяжеловесное кресло-трон.

Измученный жарой и жаждой я медленно шёл по площади, вымощенной сизыми от толстого слоя пыли, камнями. Звук шагов здесь гулко отдавался от стен домиков, тесно прилепившихся один к другому и замыкавших площадь в круг из окон, дверей и покосившихся кое-где крыш.

Два фонтана занимали почти всё центральное пространство, и были сделаны так искусно, что даже трещины и выбоины, появившиеся со временем, не портили их вид. Фонтаны, как и всё в этом городе, были забиты песком, и ветер, вздымая пыль в их чашах, создавал иллюзию движения воды.

Узкий переулок остался позади, и мы вновь оказалисья вновь оказался около двух пересохших фонтанов.

Узкая, извилистая улица вела насменя вдоль разномастных зданий с выцветшими от времени знаками мастеров-умельцев. Из распахнутых окон и приоткрытых дверей не доносилось ни звука.

Припоминаю, что на этой улице со знаками мастеров на дверях, я уже был.

Это здание я заметил издалека. Глазам было больно смотреть на высокий шпиль его остроконечной крыши. Казалось, что он распарывает небо пополам, деля его на два ярко синих бассейна, с плавающим в одном из них раскалившимся шаром. Строение было сложено из гладко отшлифованного, плотно пригнанного и дорогого на вид камня, мерцающего в лучах солнца. Пологие ступени расколотые в нескольких местах, и шатающиеся под ногами, вели ко входу под стрельчатой аркой.

В зыбком мареве жары, вновь замаячила остроконечная крыша с высоким шпилем.

До меня донёсся тихий звук, похожий на женский голос. Может ли это быть ветер, гулящий в здании, или кто-то взывает о помощи?

Вздымая вокруг себя клубы пыли, мы прошлия прошёл в небольшие плетеные воротца, покосившиеся от постоянно гулявших тут ветров. Маленькая территория была окружена обветшалой изгородью. В её центре помещался загончик для скота, а по всему периметру расположены торговые столики с навесами и без таковых.

Эти плетёные изгороди и маленькие торговые столики уже встречались на моём пути.

Мы свернули за угол и обнаружилиВ поисках обходного пути я свернул за угол и обнаружил между зданиями узкий коридор. Напротив шершавой, облупившейся стены размещалась дюжина закрытых решётками клетушек. Каждая из них была в ширину не более двух шагов, а потолок располагался так низко, что перемещаться внутри можно было лишь согнувшись. Каменная ступень в каждой клети, видимо, служила когда-то и сиденьем и постелью заточённым здесь узникам.

Вновь этот узкий коридор между зданиями, и чуть более десятка зарешёченных клетушек.

Мы подошли к пустырюЯ набрёл на пустырь, где находились несколько десятков давно заброшенных, поросших жухлой травой землянок да пара грубо обтёсанных, изъеденных жуком деревянных помостов.

Дорога снова вывела насменя на заброшенный пустырь.

После приглушённого освещения пиршественной залы, свет в этом месте был так ярок, что мне пришлось прикрыть глаза рукой. Немного попривыкнув, я разглядел, что оказался у входа в город, окружённый высокой каменной стеной. Внутрь вела узкая арка, сложенная из громоздких каменных блоков, на каждом из которых были вытесаны охранные знаки. Затёртые временем и покрытые слоем пыли, они стали уже едва различимы, и, видимо, растеряли свою защитную силу, так как ничто не воспрепятствовало мне пройти.

У этой узкой каменной арки я оказался, когда впервые попал в город скорби и запустения.

Мы оказались у овального ложа арены, почти до половины скрытого песчаными заносами.В этой части города я обнаружил овальное ложе арены, до половины скрытое песчаными заносами. Рассохшиеся от постоянной жары узкие деревянные лавки, располагавшиеся по обе стороны арены, могли бы вместить не меньше тысячи зрителей.

Невдалеке виднеется уже знакомое место с овальной ареной.

ЭтоУвиденное мной строение отличалось от остальных не только обилием украшений на фасаде, фигурных окон и балкончиков разных размеров и форм. Крышу его венчали около десятка металлических, скорбно скрипящих на ветру флюгеров. Широкие, тяжёлые двери из дорогого дерева, покрытого мелкой сеткой трещин, были наглухо закрыты.

Немного позади основного здания виднелась вторая постройка, пониже. Вероятно, бывшие конюшни.

Мы вновь подошлиВедомый скорее инстинктами, нежели умением ориентироваться в пространстве, я вернулся к этому красивому зданию с пристройкой и десятком флюгеров на крыше.

Мы оказались в той частиЯ забрёл в ту часть города, где нетронутые временем и тленом стояли статуи божеств и необычных животных, искусно выполненные из драгоценных металлов. Они сверкали под лучами раскалённого солнца, бесстрастно смотрели куда-то вдаль со своих пьедесталов, и даже отбрасываемые ими тени не давали столь желанной мне прохлады.

И вновь мы вышлиОкончательно заплутав, я вышел к блестевшим на солнце статуям.

Впереди показалась изогнутая каменная стена с висящими на ней цепями. Подойдя ближе, я разглядел, что цепи были толщиной с мою руку. Кое-где на них виднелись глубокие зазубрины, а некоторые и вовсе распались на звенья. Оставалось только догадываться, какого размера были те существа, которых эти цепи могли удерживать.

Вновь мы оказались возле этойНаградой моим поискам было повторное обнаружение одиноко стоящей каменной стены с массивными цепями.

Засохшая и потрескавшаяся почва хрустела под ногами, когда мы шлия шёл по дороге, по обеим сторонам которой понуро стояли погибшие от невыносимой жары деревья, бывшие некогда фруктовым садом. Голые ветви их уже больше не тянулись к солнцу, а поникли под его безжалостным взором.

Через какое-то время мы вновь оказалисьМне показалось, что где-то в этой стороне я слышал зов о помощи, и поэтому вновь оказался на дороге, ведущей к умершему саду.

Массивные белокаменные колонны, вдоль которых мы продвигалисья продвигался, замыкались в круг и служили опорой для конической крыши. Внутри, по всему периметру этого круга в три яруса располагались места для сидения. Кое-где на них так и остались лежать таблички для записей.

Это здание с массивными колоннами хорошо запомнилось мне, когда я видел его в первый раз.

Аин была подавлена, но держалась мужественно. Мы еле переставляли ноги, поэтому казалось, что нашему пути не будет конца. Но вдруг моя спутница резко остановилась и напряжённо замерла, во что-то вглядываясь.

Аин: Я вижу его, вон там, у Оплота веры!

Она припустила бегом, откуда только силы взялись. Я разморенный жарой даже не успел остановить её. Этот кто-то мог оказаться как простым миражом, так и реальной опасностью. Я устремился за ней настолько быстро, насколько позволяло истерзанное тело. Но она уже бежала мне навстречу, вцепившись во что-то обеими руками.

Аин: Тау! Оракул! Оракул Латоны дал мне этот кубок. Мы спасены, пей скорее!

Я взглянул в ту сторону, куда она указывала локтем, но, кроме одинокого сияющего здания, ничего не увидел. Аромат вина дразнил мои ноздри, а во рту всё иссохло до пределов терпимости.

Я не стал долго раздумывать и принял кубок из её рук.

Сквозь полуприкрытые веки я заметил, как по пыльной земле заплясали тысячи разноцветных огней. Стоило поднять голову, и меня ослепило сияние витражей, казавшихся сказочными миражами в этом знойном мареве. Витражных стёкол в этом здании было невообразимо много. Обернувшись, я даже увидел переливающийся и искрящийся стеклянный купол.

Хоть глазам было больно смотреть на слепящие блики солнца, отражающегося в бесчисленных витражах, я опять не мог оторвать взгляд от переливающегося купола.

Путь нам преградилаМне преградила путь башня, глядящая узкими, мрачного вида окнами, с тяжёлыми засовами на входных воротах и витой лестницей, поднимавшейся почти от подножия до самого верха.

Мрачная башня-страж снова преградила наммне путь.

У двустворчатой двери, обитой по периметру металлическими пластинами, я присел перевести дух. На каждой из створок едва можно было различить причудливый орнамент и полустёртые знаки. Растрескавшиеся рамы больших окон просели в оконных проёмах и немного накренились наружу.

В тени этого здания, со знаками на двустворчатых дверях я отдыхал в прошлый раз.

Я стремглав бросился вверх по ступенькам. Прыжком преодолев последнюю, распахнул створку двери ограждающей вход во мрак, в пустоту, в неизвестность. Мои глаза, слезящиеся от слишком яркого света снаружи, моментально перестали видеть. Осознавая возможную опасность, ожидавшую меня в этих стенах, я поспешил вооружиться, и меч словно сам собой лёг в руку.крепче сжал в руках свой трезубец.

Широкими, скользящими шагами я начал двигаться на голос по гладким плитам пола. Постепенно глаза привыкали к полутьме, и вот уже стало возможным различить анфиладу колонн, упирающихся своими вершинами в островерхий потолок.

Впереди замаячило бледно-серое пятно света, я ускорил шаг. Коридор из колонн плавно перетёк в обширную залу, в центре которой, в светящемся столбе серебристого лунного света стояло тяжеловесное кресло-трон. В нём, хрупкая и беззащитная, напряжённо прислушиваясь, сидела Аин, дочь царя Самеха. Она смотрела в мою сторону, но, по-видимому, световой столб мешал ей разглядеть что-либо.

Пройдя по полированным плитам сквозь анфиладу колонн, я очутился в обширной зале, в центре которой, в светящемся столбе серебристого света стояло тяжеловесное кресло-трон. В нём, хрупкая и беззащитная, напряжённо прислушиваясь, сидела Аин.

Пройдя по полированным плитам сквозь анфиладу колонн, упирающихся вершинами в островерхий потолок, я очутился в обширной зале, в центре которой стояло тяжеловесное кресло-трон.

Похоже, мы находимсяя нахожусь на окраине города. Впереди поднимается в небо высокая каменная стена.

Похоже, мы находимсяя нахожусь на окраине города. По обеим сторонам арки вздымается ввысь неприступная каменная стена.

Невдалеке что-то блеснуло, всед за этим громоздкая фигура рассекла зыбкое марево жары и начала неуклонно приближаться. Это был Ипсилон, сын царя Самеха. Он надвигался на меня и уже был изготовлен к бою: двуглавое лезвие на крепкой рукояти недобро поблёскивает в его правой руке, левое плечо надёжно прикрыто круглым щитом, а голова увенчана рогатым шлемом.

Ипсилон: Вот мы и встретились, Тау, сын Куфа, и теперь ты умрёшь.

Здесь меня уже поджидает враг. Голова в рогатом шлеме медленно поворачивается на звук шагов, он вскидывает круглый щит и неотвратимо надвигается на меня.

Мой враг появляется из-за поворота. Он знает, что я здесь, и уже вытягивает из-за пояса топор. Солнце играет бликами на полированных лезвиях.

И враг не заставил себя ждать. Его громоздкая фигура занимает почти всю улицу, в руке хищно сияет на солнце двулезвийный топор.

В звенящем от зноя воздухе слух различает тяжёлую поступь. Резко обернувшись на звук, я вижу массивную фигуру врага в полной боевой готовности. Закрытый рогатый шлем придаёт ему и вовсе устрашающий вид.

Неподалёку лежит бездыханное тело моего врага. Скорбно завывающий ветер уже начал возводить ему песчаную могилу.

Именно здесь я в прошлый раз встречался со своим врагом.

Вдруг я ощутил, что моя спутница больше не следует за мной. Резко обернувшись, я успел заметить, как она медленно осела на землю. Я бросился к ней, чтобы поднять на руки, но любые мои усилия были уже тщетны. Глаза Аин закрылись, и последний выдох слетел с её губ.

Здесь, на Площади фонтанов горожане имеют обыкновение собираться, устраивать танцы и соревнования музыкантов. Под весёлую музыку трудно не пуститься в пляс, подошвами сандалий отбивая ритм по гладкокаменной площадной поверхности. Хороводы и пляски могут затягиваться до поздней ночи, и тогда жители окрестных домов зажигают светильники и выставляют их в окна. Площадь, усеянная отблесками огней, часто представлялась мне магическим кругом, а мы все – жрецами, творившими чудодейственный ритуал.

Уставших и желающих освежиться горожан здесь всегда ждёт прохлада прозрачной воды, волнующаяся в чашах двух центральных фонтанов.

На этой извилистой, словно тело огромной змеи, улице всегда царит оживление. За каждой дверью, помеченной особыми знаками мастеров-умельцев, кипит работа: гудят колёса, подгоняемые босыми ногами гончаров, стучат молоточки и скрипят ножи резчиков по дереву, булькает вода в котлах кожевников, смешиваются краски в мастерской красильщиков.

Улица мастеровых живёт своей особенной жизнью, в которой нет деления на день и ночь, погоду и непогодь, жару или прохладу.

Фасад Залы Архонта, открывающийся отсюда, производит величественное впечатление. На отделку его город не пожалел ни времени, ни серебра. Чтобы привезти сюда дорогой и редкий камень, отшлифовать его вручную, понадобилось много лет и тысяча лучших каменотёсов. Помню, что на поиски художника, который мог бы расписать своды внутри Залы, отец трижды собирал походы и пропадал месяцами.

В детстве Зал Архонта казался мне таким высоким, что я боялась, как бы солнце однажды не зацепилось за острый шпиль и не лопнуло, пролив на нас кипящий солнечный сок.

В праздники сюда, на главный рынок заезжают торговцы из других городов, и эта небольшая торговая площадь превращается в бурлящий людской поток. В ходе бойкой торговли мешочек мускатного ореха идёт в обмен на круг сыра, а превосходные вина, способные утолить любую жажду, меняются только на звонкие монеты. Меня же всегда можно встретить у торговых столиков, с которых разноцветными водопадами струятся тонкие материи, или у лотков с особенными сокровищами: пахучими эссенциями и ящичками со сверкающими самоцветными камнями.

Как всегда бывает в обычные дни, на главном рынке совсем немного народу. Люди гораздо чаще обмениваются чем-нибудь в пределах своих подворий и лишь во времена неурожаев выбираются на рынок за покупками.

Всего несколько узников томятся нынче на улице клетей. Судя по надписям на табличках, четверо из них задолжали казне, один зарезал соседский скот, и ещё один гневил богов непотребными речами возле Оплота веры. Я никогда не интересовалась судьбами преступников. В отличие от моего сводного брата, который назубок знал имена всех узников и назначенные им судьями Оплота сроки пребывания в заточении и иные кары. Порой я заставала его за рассказами отцу о том, на каких клетях сегодня поменяли таблички с именами, в кого разгневанные горожане кидали камнями, а кого из жалости тайком угощали куском хлеба или яблоком.

На улице клетей в тесных камерах содержатся люди, поправшие законы города. Они ожидают вердикта судей или исполнения назначенной за свои злодеяния кары.

Моя добрая кормилица всегда сокрушалась, что мир не состоит только из таких невинных цветков как я, и всегда препятствовала тому, чтобы до меня доходили слухи о существовании несчастных и плохих людей. Квартал отбросов – это прибежище несчастных, потерявших своё жильё. Этот некогда заброшенный пустырь с согласия Архонта заняли несколько семей, что потеряли свои дома при пожаре и не имели средств, чтобы купить новые, или родни, готовой их приютить до лучших времён. Здесь они устроили себе землянки и вели нехитрое хозяйство.

Постепенно этот пустырь обрастает разномастными жилищами людей, продавших своё имущество за долги или проигравшихся на ставках Круга славы.

По древней легенде, серо-жемчужные каменные блоки Арки стражей были привезены нашими предками из-под самой Священной горы. Именно с тех времён на блоках вытесаны охранные знаки, несущие в себе божественную силу, защищающую жителей города от бед.

Около Арки стражей то и дело сменяют друг друга наряды караульных, неустанно охраняющих жителей города от дурных людей. Сверкают на солнце полированные щиты и копья стражников, и ветер шевелит яркие гребни на их шлемах.

Амфитеатр, именуемый Кругом славы – излюбленное место горожан после дней, наполненных тревогами и заботами. Арена была специально возведена для проведения увеселительных боёв и показательных тренировок городского гарнизона. А помимо этого, большой популярностью пользуются забеги молодых бычков, состязания по метанию копий и рукопашные схватки всех желающих со ставками на монеты и скот.

В дни праздников Круг славы обычно забит до отказа, но сейчас людей там не очень много.

Этот красивый каменный дом, обнесённый живой изгородью, принадлежит богатому купцу Далету, что возит в город заморские ткани. Большую часть своего дома Далет отвёл под гостевой двор, известный далеко за пределами города своими сытными обедами и мягкими постелями. А ещё есть у купца две особенные страсти: он коллекционирует необычные флюгеры и единственный в городе содержит семь породистых скакунов.

За небольшую плату уставший путник всегда может получить здесь горячую пищу и кров.

Как дань уважения богам, восхищения сотворённой ими вселенной и в благодарность за мирное существование и процветание города, оракулы из Оплота веры заказали ювелирам и скульпторам с улицы мастеров отлить из драгоценных металлов двадцать статуй. Все статуи были установлены здесь, в Квартале изобилия, который оракулы нарекли священным местом.

В Квартал изобилия приходят люди не только со всего Лабриса, но и из других городов. Каждый из них несёт дары в это священное место, чтобы испросить совета и помощи богов.

К этой стене мне всегда настрого запрещали близко подходить. Да я и сама никогда не решилась бы на это, проникаясь мистическим ужасом и благоговея перед смелостью героев укрощавших диких обитателей Зверинца.

Здесь, на толстых цепях сидят, разевая жаркие пасти, или лежат, проявляя полнейшее равнодушие, огромные огнегривые и полосатые кошки, уродливая пятнистая собака с телом свиньи и обманчиво неповоротливый коротколапый зверь в бурой шкуре.

По обеим сторонам дороги, ведущей сквозь аллею, разбиты цветники, дурманящие воздух своими ароматами. Здесь всегда можно прогуляться, отдохнуть, сидя на пёстром разнотравье, перекусить созревшими сочными фруктами или просто гоняться за бабочками и пригоршнями ловить их.

В этой части города я всегда люблю бывать. Тенистая и прохладная зелень садовой аллеи помогает мне легче переносить такие знойные дни как этот.

Оплот мудрости – это место, где городские философы творят законы и раз в месяц представляют их в Зале Архонта для решения их дальнейшей судьбы.

Оплот мудрости легко узнать по гладко обтёсанным белокаменным колоннам.

Самые противоречивые слухи ходят о том, из чего сделан храм священных оракулов – Оплот веры. Говорят, что он построен из чешуи неведомых глубоководных рыб или даже самого кокатриса. Сами же оракулы по обыкновению хранят таинственное молчание на сей счёт.

Священный купол игрет и переливается на солнце, как гигантский драгоценный камень.

Башня, составляющая Оплот стражей – второе по высоте сооружение после Залы Архонта. Когда мне впервые было дозволено подняться по витой лестнице, выступавшей из опорной стены, на самую вершину башни, моим глазам предстало захватывающее зрелище буйства зелени и живописно раскинутых холмов за пределами города. Жаль только, что стражи с суровыми лицами, несущие службу, не разделяли моего наивного восторга красотами цветущей природы.

Вздымается высоко в небо грозный Оплот стражей. День и ночь здесь несут службу городские дозорные.

Это вместительное здание из обожжённого пыльно-жёлтого кирпича, обрамлённого камнем, зовётся Оплотом судей. Судьи, выбранные из числа наиболее уважаемых горожан, выносят в стенах Оплота приговоры за свершённые злодеяния, решают спорные вопросы об имуществе и границах земельных наделов, заключают браки, фиксируют рождение и наречение детей, ведут учёт по фактам смерти.

Мой сводный брат Ипсилон чувствовал себя здесь в своей стихии и был невероятно горд, когда на его плечи легла мантия со знаком судейства.

Здесь, в Оплоте судей наиболее уважаемые горожане творят свой судейский долг.

Какая удача, что Тау нашёл меня! Надеюсь, ему удастся вызволить меня из этой западни.

Кажется, я слышу чьи-то шаги, но не могу рассмотреть, кто приближается ко мне.

После священнодействия оракула я оказалась в овальной зале, где собирался городской совет, и куда горожане порой приходили за решением некоторых вопросов. Правда теперь, я почему-то занимала почётное кресло Архонта, а вокруг, до самого расписного потолка возвышался столб света, переливающийся то голубовато-серыми, то белёсыми всполохами.

Некоторое время я силилась понять природу этого явления: пыталась разглядеть отверстия в полу залы или её крыше, и боялась даже пошевелиться в кресле. Затем я всё-таки отважилась подойти к кромке светового пятна и коснуться её, но, почувствовав сопротивление, отпрянула.

Повторив свой эксперимент с прикосновением ещё несколько раз и убедившись в неизменности результата, я подумала, что, возможно, кто-то с той стороны светового столба сможет помочь мне. Я принялась звать на помощь, попутно припоминая имена всех, кто мог бы по долгу службы находиться в Зале.

Внутри Залы Архонта царит полумрак и живительная прохллада. Почти неслышно ступают по гладкому каменному полу сандалии мужей городского совета. Изредка тишину нарушают шелест свитков и звуки приглушённых бесед.

Недвижно лежит здесь мой несчастный брат Ипсилон. Воистину горькой судьбой оделили его боги.

Почему же я чувствую себя такой уставшей?

Я чувствую, как смертельная усталость навалилась на меня. Что же происходит?

Голова раскалывается, и каждый новый вдох даётся всё труднее.

Зной и сухой ветер иссушали мою плоть, и нигде не было спасения от колючек песка, вгрызавшихся в тело, словно стая изголодавшихся насекомых. Даже в огромных чашах фонтана, к которым я вышел в надежде найти воду, не было ни капли долгожданной влаги.

В чаши фонтанов, кажется, намело ещё больше песка, чем было в прошлый раз. Как бы я хотел, чтобы Дий обратил песок в воду.

Несмотря на то, что раскалённый воздух ощутимо давил на плечи, я неуклонно продолжал свой путь по петлявшей и извивавшейся улице.

Непривычная тишина царит здесь, на улице мастеровых.

Сквозь глазницы шлема мне удалось разглядеть длинную тень от шпиля. Ноги сами привели меня туда, где даже в самые жаркие дни можно снискать прохладу.

Неожиданно обнаружил в себе способность удивляться, когда услышал приглушённый голос своей сестрицы. Поначалу подумалось, что этот город, когда-то бывший мне родным, насылает на меня миражи из прошлого. Я остановился и некоторое время прислушивался, пока тот же звук не убедил меня в реальности своего существования.

Так и есть, это она. Но пускай пока посидит в Зале Архонта, сейчас мне обуза никчему.

Вновь мы вышлия вышел к Залу Архонта.

Меня сильно повело в сторону, и я повалил в дорожную пыль внушительную часть плетеной изгороди, сам с трудом устояв на гудящих от ходьбы ногах.

Плетёная изгородь, которую я сшиб в прошлый раз, так и валяется в пыли.

Знакомая дорога привела насменя к месту, где я когда-то проводил много времени, разглядывая оборванцев, сверкающих белками глаз из темноты своих клеток.

Самих узников в клетаках давно уже нет, хотя таблички с надписями о содеянных ими преступлениях всё ещё висят здесь.

Я понял где нахожусь, только когда по колено провалился в какую-то яму и, выбираясь, воспалёнными глазами заметил треугольные очертания земляной крыши.

Это место и в лучшие времена не вызывало во мне интереса, а сейчас и подавно. Уберечь бы кости, выбираясь отсюда.

Почувствовав под ногами опору, мгновенно вскочил и, не нащупав топора в ременной петле, торопливо огляделся. На мою удачу топор валялся неподалёку, всего в паре шагов. Теперь любой встреченный противник получит сполна, прежде чем сможет что-либо предпринять. В полной боевой готовности я начал двигаться к городу, который раскинулся впереди и казался безжизненным. Как только удалось разглядеть неширокую входную арку из серого камня, мои подозрения сменились узнаванием – Лабрис – город, где я провёл большую часть своей жизни.

Высокая арка, сложенная из светло-серого камня, – единственный вход в город.

Мы вновь подошлиЯ вновь подошёл к Арке стражей.

Непривычно было видеть это место таким пустым. Чтобы дать отдых уставшему телу, я, смахнув песок, примостился посреди длинной лавки, занывшей рассыхающимся деревом от моего веса.

Помню, никто не мог одолеть меня в рукопашной схватке на арене Круга славы.

Гостевой двор – единственное место в городе, где содержали лошадей. Но как и везде, теперь здесь царит разруха и запустение.

Всем ветрам назло, железки цепко держатся за крышу этого безвкусного здания и раздражают меня своим скрежещущим смехом, как и в прежние времена.

Серебряную фигуру коварного Дита было легко отыскать рядом с постаментом, на котором, указывая жезлом в небо, стоял его младший брат Дий. Мои жертвы всегда предназначались именно младшему брату, ведь он был моим покровителем. И теперь, мне кажется, Дит пытается сжечь меня живьём в отместку за невнимание.

Клянусь, моя следующая жертва будет предназначаться тебе, о Старший из Сынов и Властитель теней!

Порезав о лезвие топора кончик пальца, я провёл им по ступне Дита, дабы закрепить свою клятву.

Это место – единственное в городе осталось таким, как я его помню. Видимо, сами боги берегут свои изваяния.

Хоть некоторые из цепей уже разваливались на звенья, другие ещё вполне способны удержать сильного зверя.

Снова мы оказалисьСнова я оказался около зверинца.

Это любимое место моей сестрицы, стариков и разных там влюблённых парочек теперь являло собой жалкое зрелище. Почерневшие и обвисшие до земли ветки уже никому не могли внушить романтических чувств, как и обеспечить меня желанной прохладой.

Не пойму, как засохший сад ещё не сгорел дотла под палящим солнцем.

Нестерпимо белые колонны заставили болеть мои уже порядком измученные ярким светом глаза. Я старался не глядеть на них и наслаждаться минимальной прохладой, которую давала тень от циркульной крыши.

Пройдя сквозь ослепительно белые колонны Оплота мудрости, можно было оказаться в спасительной тени. И я ускорил шаг, стараясь глядеть только себе под ноги.

Проходя мимо сияющего разноцветного шара, служившего обиталищем для оракулов, я не преминул лишний раз вознести молитву моему покровителю Дию.

Молитвы, произнесённые вблизи Оплота веры, быстрее долетают до богов.

Высокая наблюдательная башня когда-то служила оплотом для стражей, а теперь её окна уныло глядели на меня пустыми глазницами. Подниматься наверх я не стал, уже зная, что увижу за городской стеной. Кто бы объяснил мне, что произошло в этом, некогда процветающем городе.

Дорога вновь вывела насменя к Оплоту стражей.

Дорогу сюда я мог бы найти с закрытыми глазами. Но в этот раз никто здесь не ожидал моего последнего слова или принятого решения. Всё было мертво, беззвучно, и, как в каждом уголке этого города, жара кралась за мной по пятам.

Мы подошлиЯ подошёл к Оплоту судей.

→ Взглянуть на девушку

→ Посмотреть на Алеф

→ Рассмотреть насекомое

→ Наблюдать за Старейшими

→ Взглянуть на новоприбывшего

→ Рассмотреть камень

→ Осмотреть ямку под камнем

→ Осмотреть зеркало

→ Осмотреться

→ Взглянуть на противника

→ Рассмотреть световой столб

→ Посмотреть на Аин

...

Движения её стремительны, немного резковаты; тело – тренированное, наполненное силой, но при этом кажущееся невероятно хрупким. Видеть её доставляет мне удовольствие, несмотря на то, что по нашим меркам она не слишком красива.

Я впервые вижу настолько большого насекомого. У нас такие величиной примерно с ноготь.

Старейшая с ликом древней женщины говорила со мной, как мать. Я ощутил горечь потери, словно она действительно была мне матерью, и сейчас придётся покинуть её навсегда.

Чем ближе подходила ко мне Старейшая, тем больше её облик становился человеческим. И уже не над землёй она парит – стопы женщины приминают траву. В её лице я начинаю различать черты моей матери.

Пока Старейшие ограждали поляну светящимися знаками и совершали неведомые ритуалы, я силился понять, как им удаётся так легко и невесомо парить над землей.

Он огромен, и судя по всему, невероятно силён. Маска презрения застыла на его лице.

Бока валуна, как и обратная его сторона, испещрены зазубринами, словно шрамами.

Бока и нижняя часть валуна испещрены зазубринами, словно его пытались расколоть. Возможно, неизвестные хотели расширить проход, ведь даже мне, с некрупным телосложением, было бы трудно протиснуться между ним и стеной. Серая пыль вокруг камня свидетельствовала о том, что кому-то даже удалось отколоть небольшие его части.

В небольшой ямке под камнем что-то было, какой-то свёрток, кажется, пролежавший здесь не один десяток лет.

В небольшой ямке под камнем остались лишь потемневшие клочки ткани.

Зеркало то и дело подёргивалось мелкой рябью. Оно плавно втекало в стены, образовывая с ними единый монолит.

Ипсилон, сына Самеха огромен и кажется обманчиво неповоротливым. Лицо его закрыто большим шлемом, увенчанным двумя рогами, круглый медный щит прикрывает левое плечо, а в правой руке поблёскивает двулезвийный боевой топор.

Лицо её простое, но миловидное, с красивым медовым оттенком загара, а хрупкая фигурка задрапирована в лёгкую пурпурную ткань. Густые золотисто-каштановые волосы собраны в тугой узел, полупрозрачный головной платок откинут на плечи. Сквозь него тускло поблёскивают округлые фибулы, скрепляющие верхние части платья.

Лицо её простое, но миловидное, с красивым медовым оттенком загара, а задрапированная в лёгкую пурпурную ткань фигурка, кажется, плывёт по земле, ведомая волнениями воздуха. Густые золотисто-каштановые волосы собраны в тугой узел, полупрозрачный головной платок откинут на плечи. Сквозь него тускло поблёскивают округлые фибулы, скрепляющие верхние части платья.

Я обошёл вокруг светового столба, пытаясь понять, как он устроен, и откуда исходит этот мерцающий свет. Никаких отверстий в полу и потолке видно не было.

→ Заговорить с девушкой

→ Спросить Алеф про насекомое

→ Спросить Алеф о Старейших

→ Приветствовать насекомое

→ Приветствовать Старейших

→ Приветствовать Старейшую

→ Вспомнить историю про великана

→ Припомнить историю про камень

→ Вспомнить случай с сыном мудреца

→ Вспомнить случай с охотником

→ Спросить Аин о местонахождении

→ Просить Аин вывести из города

→ Вспомнить о перемещении

→ Заговорить с Аин

→ Узнать, как Аин оказалась здесь

→ Рассказать Аин о городе

→ Узнать причину нападения

→ Заговорить с противником

...

Тав, улыбаясь, кивает мне на прощанье и, не колеблясь, идёт в открытые водные врата навстречу судьбе.

Странная коричневая кожа. Слегка вьющиеся волосы цвета медвяной росы. И они были не только на голове, но даже на лице и теле. Совсем небольшие, необычно тёмные глаза заставили меня задержать взгляд дольше, чем того требовали правила.

Существо вертит головой и топчется возле меня, шевеля усиками.

Приблизившись, Старейший привиделся мне белобровым старцем. Он возвёл меня на трон и короновал венцом, сотканным из лунного света.

Старейшие могли принимать любой облик, а их дух был полон силы Эфира. Столь близкое присутствие этих удивительных Существ вызывало во мне благоговейный трепет.

Третий избранный для Поиска огромен, неповоротлив, угрюм. Мне пришло в голову, что он, наверное, с лёгкостью принёс бы сюда Существо, на котором я приехала.

Чтобы скрыть невольное замешательство, заговорила с ним. Надеюсь, что он поймёт меня.

Я: Приветствую тебя, Первый на Пути! Встретить тебя – второе хорошее предзнаменование. Зови меня Алеф.

Юноша: Со всем почтением приветствую тебя, Дарованный Спутник! Моя удача будет с тобой на всём Пути. Зови меня Тав. Каким же было первое удачное предзнаменование?

Я: Я закончила ткать свою сеть с исчезновением светил. Это означает, что всё начнётся и закончится своевременно.

Оружие не было обязательным атрибутом для начала Поиска. И я, удивляясь своему любопытству, решила уточнить, зачем Тав носит его с собой.

Я: Ты пользуешься этим трезубцем для охоты? Я видела такие в книгах. С помощью них и сетей, почти таких же, как моя, охотятся на других Существ, холодных и скользких.

Тав: В этих книгах, наверное, написано про рыбаков. Таких, как я. А трезубец нужен для охоты, но, если возникнет необходимость, это хорошее оружие чтобы защититься.

Я поприветствовала Старейших на общем языке, и они ответили мне.

Я недоумевала, почему моё внимание так сердило его, но заговорить не решилась.

Заметив, что Тав чувствует себя тревожно, взмахом руки отправляю Существо к кромке леса. Если проголодается, там можно с лёгкостью отыскать пищу.

Я поспешила отвернуться, но его гнев направленный на меня, ощущала даже спиной.

Слышал от кого-то, что Метафори требуют к себе уважения. Заставил себя поприветствовать их, Д’ох побери эти правила.

Вскинув свой топор высоко надо головой, я издал оглушительный клич, заставляя кровь быстрее бежать в жилах.

Я: Чего ты ждёшь, рыболов?

Я: Клянусь кровью Дия, ты растерял остатки мужества!

Я: И долго ещё ты собираешься танцевать передо мной?

Я: Твой отец нарочно отправил тебя сюда умирать.

Я: Здесь даже боги не помогут тебе!

Тау: Боги уже вынесли тебе приговор!

Тау: Твоя сила не поможет тебе. Сам Литей вложил оружие в мою руку!

Тау: Сегодня фортуна на моей стороне.

Тау: Пусть царь Самех поспешит заказать тебе лучший надгробный монумент у каменотеса.

Я преклонил колени. Неведомая сила потащила меня сквозь что-то скользкое, холодное, и выбросила на горячие песчаные дюны.

– На счёт четыре ты медленно откроешь глаза. Ты спокоен и расслаблен. Ты в кресле, в своём кабинете... Восемь... шесть... четыре.. Тес, ты слышишь меня? Я прошу тебя, постарайся прийти в себя как можно быстрее!

– Да, отец. Я уже в норме, что случилось? Почему у тебя такое испуганное лицо?

– Пока ты был без сознания, сбежал Минос. Пациент из двадцатой комнаты. Пасифая забыла вовремя дать ему новую порцию лекарства. Он опять буянил, раскидал санитаров, словно котят, и сломал входные двери. Я уже оповестил полицию, они опасаются, что он навредит ещё кому-то. Боюсь, им придётся убить его...

– Скверная новость, я так надеялся, что смогу что-то сделать для него. Но, вероятно, такого способа не существует. А хуже всего, что я не знаю пока, как смотреть в глаза Дионисию, ведь я поклялся, что сделаю даже невозможное, чтобы помочь Ариадне... Это худший день в моей жизни, отец.

– На счёт четыре ты медленно откроешь глаза. Ты спокоен и расслаблен. Ты в кресле, в своём кабинете... Восемь... шесть... четыре...

Слепящее солнце заглянуло под открывающиеся веки, в это мгновение я осознал себя в настоящей, привычной реальности. А ещё через миг пришло понимание. Я порывисто поднялся с кресла, и ноги непослушно подкосились. Не упал я лишь потому, что руки отца крепко впились в мои предплечья.

– Отец! Ты был прав... Моя затея оказалась неудачной. Я побывал за гранью, столько познал, но так и не нашёл ответа!

– Да, Тес. Не кричи так, и дай своему организму пару минут, чтобы прийти в себя.

– Ты не понимаешь, отец! Это же провал! Она там доверяла мне. И если была хоть малейшая возможность, я должен был попытаться сделать всё, что в моих силах. Дионисий, дети – они не простят мне... Мы с тобой столько времени потратили на изучение этой методики, я не верю, что всё было напрасно.

Я должен найти способ излечить Ариадну, их всех, кто томится в своих кошмарах!

– На счёт четыре ты медленно откроешь глаза. Ты спокоен и расслаблен. Ты в кресле, в своём кабинете... Восемь... шесть... четыре...

Слепящее солнце заглянуло под открывающиеся веки, в это я мгновение я осознал себя в настоящей, привычной реальности. А ещё через миг, пришло понимание. Я порывисто поднялся с кресла, и ноги непослушно подкосились. Не упал я лишь потому, что руки отца крепко впились в мои предплечья.

– Отец! Ты знаешь?! Эта моя, как ты там сказал... чертовски неудачная затея нам удалась!

– Да, Тес. Не кричи так, и дай своему организму пару минут, чтобы прийти в себя.

– Ты не понимаешь, отец! Это же прорыв! Это наш шанс, мой шанс! Я их видел там... Мне немедленно нужно к ней. Я там смог её вывести, она доверяла мне. И если есть хоть малейшая возможность, я хочу попытаться сделать всё, что в моих силах. Дионисий, дети, они не простят мне, если я не попытаюсь! Я побегу, отец!

Три лестничных пролёта клиники я словно пролетел на крыльях. Перед комнатой №14 с табличкой «Ариадна Миной» я задержался, чтобы перевести дух. Затем, мягко повернув ручку, открыл дверь и вошёл. Она, хрупкая и какая-то прозрачная сидела на краешке кровати. И вдруг впервые за всё время посмотрела на меня.

Подготавливая первую пациентку к сеансу, я уже знал, к кому следующему придёт моя помощь.

* – Добрый молодец всегда нужную тропинку отыщет.

→ Приветствовать юношу

→ Спросить Тав про оружие

→ Приветствовать Старейших

→ Приветствовать третьего избранного

...

Оракул, одаривший меня кубком, открыл мне, что при рождении я была наделена даром видеть минувшее. Этот дар, проявивший себя после перемещения, и скрыл от меня, что мой цветущий Лабрис уже давно мёртв. Значит Тау, твердивший мне об этом, был прав.

Я обязательно должна найти брата, ведь он может погибнуть в этой пустыне.

Опустившись на колени рядом с Тау, сыном Куфа, я прикрыла его невидящие глаза и положила монетки на веки.

Аин: Храбрый муж, отправляйся с миром в страну Амелета. И пусть щедрый Дит встретит тебя за пиршественным столом!

О, боги, нет!..

Тау с трудом держался на ногах, но, вняв моей просьбе, помог подготовить брата к отправке в Царство теней.

Аин: Ипсилон, брат мой, отправляйся с миром в страну Амелета. И пусть щедрый Дит встретит тебя за пиршественным столом!

Я чувствую, что сейчас произойдёт непоправимое, и я не в силах этому помешать.

Тау, сын Куфа и мой брат сошлись в яростной схватке и не щадят ни врага, ни себя. Смерть любого из них будет горем для меня.

Боги, к вам взываю о помощи! Молю, образумьте, остановите их!

О, нет!.. Свершилось то, чего я боялась больше всего.

Мóрыч – Скромный работник пера и топора, адепт Аксмантии, внезапный победитель КРИЛ-2012 и нескольких «Проектов-31», приверженец кодерастии. Испортил отличную игру Би Кьют своим вмешательством. В ожидании отзывов каждый час проверяет электронную почту: [email protected].

КотЪ – Эксперт в сфере видеоигр и компьютерный гуру, телевизионщик и видеомонтажник, а самое главное – композитор и иногда певец ртом. Часто обитает в своей обители.

Авторы

Специально для вас над игрой работали:Bcute – идея, сюжет, текст, обложкаMorych – программирование, оформлениеКотЪ – музыка, звуки

Авторы будут очень признательны за ваши отзывы об игре! Комментируйте, делитесь впечатлениями, голосуйте на КРИЛ, сообщайте о багах, пишите письма, высылайте деньги :)

Большое спасибо за внимание!

Вернуться

Я не уверен насчёт своего произношения. Всеобщий язык сильно отличается от языка моей родины. Как же звучит это ритуальное приветствие?..

Я: Твоё насекомое выглядит как грозный воин и совсем не похоже на транспорт.

Алеф: Существо мой друг. Оно помогает мне плести сети и иногда возит куда-нибудь, если не занято охотой.

Я: Ты тоже ощущаешь это странное чувство, когда они смотрят на тебя, Алеф?

Алеф: Да. Они словно проникают взором в самую суть и знают, кто я есть.

Интересно, понимает ли это насекомое общий язык?

Я: Приветствую тебя, друг Алеф!

Заметив, как улыбка заиграла на губах Алеф, я подумал, что возможно повёл себя глупо.

Алеф: Существо не различает слов, но я научилась говорить с ним при помощи знаков.

Алеф сделала быстрый жест рукой, и огромное насекомое замахало двумя передними ногами в ответ.

Не следует мне отвлекать Старейших словами до тех пор, пока они не завершат приготовления.

Я произнёс слова приветствия и в следующий миг был вовлечён в таинство, о котором знал лишь понаслышке. Старейшая с ликом древней женщины говорила со мной, как мать. Я ощутил горечь потери, словно она действительно была мне матерью, и сейчас придётся покинуть её навсегда.

Обладая невероятно сильным даром, Старейшая подняла озеро со своего ложа и открыла для меня водяные врата. Отсюда начнётся мой путь к славе.

В детстве я слышал историю про великана. Синис мог сжимать в ладони огромный валун до тех пор, пока из него не потечёт вода. Невольно подумалось, что именно его я видел там, на Главном пути отправки.

Вдруг вспомнилась мне одна из историй про чудака Стефия, который поспорил с соседом, что вкатит на холм камень, размерами не уступающий этому. Правда, я уже и забыл, чем всё закончилось.

На удивление вовремя на ум пришёл случай с сыном мудреца, жившего по соседству. Я тогда был совсем ещё малыш, но до сих пор хорошо помню, какое несчастное лицо было у отца мальчика, укушенного змеёй и безвольно лежащего на земле. Мы с друзьями были слишком напуганы, чтобы описать, как выглядела змея, и смогли только показать, что она спряталась под большой каменной плитой, поросшей мхом и травой. И этот худощавый, не слишком сильный на вид мужчина с помощью простого деревянного шеста смог сдвинуть плиту и поймать змею, чтобы узнать, какое противоядие нужно его сыну. Удастся ли мне также воспользоваться своим трезубцем?

Я не испытывал страха перед неизвестностью. Помню, мой дед называл это безрассудством, но втайне гордился мною. Это я понял после случая с одним известным человеком, оставшимся заночевать у нас дома. Это был сильный и смелый охотник, который возвращался с добычей – огромной шкурой льва.

За ужином он рассказал, как выследил этого осторожного хищника, и попросил слуг принести шкуру в пиршественную залу. Мне было семь лет от роду, и мы с другими детьми сидели у ног гостя, внимая каждому его слову. Когда слуги вносили шкуру, в полутьме нам показалось, что огромная кошка крадётся чтобы вот-вот прыгнуть и разорвать нас своими страшными когтями. Все бросились врассыпную с криками и плачем, а я схватил со стола нож и приготовился защищать свою жизнь.

Я: Аин, в какой части города мы находимся?

Я: Скажи, Аин, где мы сейчас?

Я: Что это за место, Аин?

Но девушка, кажется, не слышит меня, и я вижу, как она страдает. Боги, как мне жаль! Почему, ты не оставил мне выбора, Ипсилон?

Аин: Мы на площади фонтанов. В Лабрисе только два таких больших фонтана, и оба перед тобой.

Аин: Это улица мастеровых. Видишь эти таблички – по ним можно отыскать нужного тебе ремесленника.

Аин: Это Зал Архонта, где собирается городской совет.

Аин: Мы на главном рынке, здесь можно купить пищу, вино и скот.

Аин: Мы находимся на улице клетей. Все эти узники ожидают справедливой кары за свои злодеяния.

Аин: Эта часть города именуется Кварталом отбросов – пристанище больных и неимущих людей.

Аин: Мы с тобой около Арки стражей. Здесь несут службу городские караульные.

Аин: Мы возле Круга славы – так именуется арена Лабриса. Интересно, когда будут ближайшие игры? Нужно непременно их посмотреть!

Аин: Мы подошли к гостевому двору. А в том здании располагаются конюшни.

Аин: Это одно из моих самых любимых мест – Квартал изобилия. Смотри, как искусно скульптор изваял эту статую! Как будто она сейчас сойдёт с постамента.

Аин: Это же зверинец! Ты только глянь на всех этих диковинных животных!

Аин: Моё любимое место в городе – садовая аллея. Нет ничего приятнее, чем гулять здесь, в тени олив, спасаясь от полуденного зноя.

Аин: Оплот мудрости – так зовётся это место. До самого заката здесь ведутся философские диспуты и пишутся новые городские законы.

Аин: Это Оплот веры – место где боги лучше всего слышат твои молитвы. Красивейший храм во всём царстве.

Аин: Эта башня завётся Оплотом стражей. Тут размещается городской гарнизон.

Аин: Мы возле Оплота судей, где решаются судьбы узников с улицы клетей.

Аин: Сейчас мы находимся в Зале Архонта. Как раз на этом троне восседает сам Архонт – правитель города.

Аин: Мы только что покинули пределы города, а до ближайшей фермы два дня пути. Лучше бы нам вернуться.

Я: Отчего ты стремишься убить того, кто может помочь тебе в битве с чудовищем?

Из-под рогатого шлема раздаётся сухой смех.

Ипсилон: Глупец, ты поверил в эту байку про кокатриса? Открою тебе тайну: грозный кокатрис – это ты.

Я: Ипсилон, ты не обязан нападать на меня!

Ипсилон: Доставай оружие, мальчишка, и покажи, на что способен!

Я: Ипсилон, остановись! Мы не должны сражаться друг против друга!

Ипсилон: Перестань скулить и сражайся, как подобает воину!

Враг опускает оружие, но видно, что это лишь временная передышка.

Самех: Так-так, Куф, мне всегда была по душе твоя гордая натура. Позволь-ка, я сделаю тебе щедрое предложение и прощу долги взамен на небольшую услугу.

Царь Самех хитро прищурился и выжидательно посмотрел на моего отца.

Куф: Я внимаю твоим словам, великодушный царь.

Самех: Город моего детства – Лабрис – сейчас находится в тяжком запустении. Он не приносит в казну доходов и вообще, говорят, что в тех местах обитает чудовищный кокатрис, опустошающий земли и не оставляющий никого в живых. Я предлагаю тебе или выбранному тобой человеку сразиться с чудовищем за мой город.

Я: Отец, я готов вызваться за тебя!

Я был в счастливом нетерпении от того, что могу помочь.

Куф: Сын мой, я едва обрёл тебя и не готов вновь потерять!

Он побледнел, и было видно, что ему понятна неотвратимость моего решения.

Ипсилон: Отец, неужели ты решил отправлять на защиту города стариков и детей? Мне кажется, на эту роль есть более подходящий кандидат.

Самех: Ипсилон, ты же знаешь, что я не могу отказать тебе в любой твоей просьбе. Ты можешь отправляться вместе с сыном уважаемого Куфа, а там уже фортуна решит, кому посчастливится сразить чудовище.

Чтобы хоть немного успокоить девушку, я выдал своё присутствие, заговорив.

Я: Аин, дочь Самеха, не опасайся, я не причиню тебе вреда. Я – Тау, сын Куфа. Ты могла видеть меня на пиру в честь твоего отца.

Аин: Да, я запомнила тебя, Тау, сын Куфа. Ты был милосерден к своему отцу, и достаточно безрассуден, чтобы вызваться одному сражаться с чудовищем.

Я: Как ты попала сюда? Ведь не мог же твой отец отправить тебя в это опасное место?!

Аин: Я думаю, мой отец своей историей просто хотел проверить твою доблесть. Ведь за всё время, сколько я здесь нахожусь, сюда не забредало ни одно чудовище.

Я: Возможно этот охранный круг отпугивает его?

Аин: Если кокатрис и вправду существует, мой родной город сейчас должен стоять в руинах посреди выжженной пустыни. Так гласят легенды.

Я: Не знаю, кокатрис ли тому причиной, но этот город мёртв, прекрасная Аин.

Аин: Я не верю тебе, смелый Тау, я не могу в это поверить... Я хочу увидеть всё своими глазами, но сколько не пыталась, не могу освободиться из этого плена. Сможешь ли ты сделать что-нибудь?

Я: К сожалению, я ничего не смыслю в создании световых столбов. И по правде говоря, думаю, что здесь тебе будет безопаснее. Я не лгу, и тебе не стоит понапрасну рисковать. Когда я убью кокатриса, обязательно вернусь за тобой. Возможно, к тому времени эта магическая завеса падёт сама собой.

Аин: Не знаю, что задумали мой отец и оракул Латоны, но я же не могу сидеть здесь вечно?

Я: Не имею прав противоречить твоим словам, но видят боги, я не вполне понимаю, что могу сделать.

Я: Аин, у меня нет желания участвовать в интригах царя Самеха. Я хочу покинуть этот город, прошу, укажи мне верный путь!

Аин: Нам нужно найти оракула Латоны, думаю, он сможет помочь тебе. Скорее идём к Оплоту веры – храму с сияющим разноцветным куполом.Мы с тобой как раз возле Оплота веры, оракул должен быть где-то неподалёку.

Я слегка коснулся руки Алеф, чтобы она обратила внимание на происходящее за её спиной. Воздух вокруг засветился неярко и выпустил две фигуры в белоснежных мантиях.

Старейшие!

Трусом я не был, но всё-таки счёл за лучшее отодвинуться от устрашающих ног насекомого, машущих в непосредственной близости от меня, и непроизвольно сжал трезубец покрепче.

Я склонился пред Старейшими, как того требовала учтивость, и они ответили мне поклоном.

Кивнул новоприбывшему в знак приветствия, но увлечённый своим топором тот, казалось, смотрел сквозь меня.

С ощутимым усилием я втиснулся в неширокий просвет между стеной тоннеля и боком валуна и кое-как прополз на другую сторону.

Я упёрся плечом в выпуклую поверхность камня и попробовал было сдвинуть его. Валун немного подался вперёд, но тут же вернулся на место.

Уперевшись спиной в дугообразную стену тоннеля, я просунул трезубец далеко под основание камня. Мощный рывок – валун приподнялся, встал на узкое основание и пару шагов прокатился по тоннелю, открыв более широкий проход между собой и стеной.

Я аккуратно потянул за ветхую ткань, и она тут же начала распадаться в прах. Стряхнув клочки, я извлёк прекрасно сохранившийся, отливающий зелёным в блеске стен тоннеля короткий меч.

Стараясь не терять более ни мгновения, я устремился по тоннелю, продолжая свой Поиск.

Мы часто не понимаем, куда судьба ведёт нас, и просто слепо доверяемся ей. Но случается, выпадает возможность разомкнуть круг и действовать вопреки. Жить по велению стремлений, пробовать себя на прочность, искать ответы на вопросы не в книжках, а в пути, вот что всегда было мне по сердцу. С детства меня готовили к моменту, когда я отправлюсь в Поиск, но правда в том, что стремление искать смысл сущего заложено в нас от рождения, и мы начинаем Поиск с первым вздохом.

В следующий миг мысли покинули меня, и я насторожился, заметив впереди фигуру, идущую мне навстречу. Но пройдя ещё немного, я понял, что это лишь моё отражение в огромном зеркале, занимающем всю ширину тоннеля.

Я осторожно коснулся пальцами зеркальной поверхности. Она была гладкой, податливой и послушно следовала за движениями руки. Никакого усилия не потребовалось, чтобы рука прошла сквозь неё. Судя по ощущениям, воздух на той стороне был более тёплым.

Отпустив воспоминания и готовый к любому повороту судьбы, я сделал шаг в зеркальную поверхность.

Приближаясь к входным дверям, пожалел о прохладе, которую дарили эти стены. После неё пекло мёртвого города будет казаться ещё более невыносимым.

Я опустился на гладкий каменный пол и, прислонившись спиной к колонне, прикрыл веки, давая отдых измученным солнцем глазам. Через несколько мгновений я почувствовал, как силы постепенно возвращаются ко мне.

Я попробовал ткнуть в световой столб трезубцем. Оружие упёрлось в невидимую преграду, а руку обжёг пришедший от столба ответный удар.

Световые всполохи продолжали мерцать так же равномерно.

Стоило мне коснуться преграды, как кожу опалили тысячи мерцающих искр и свет неумолимо истаял.

Аин: О, благодарю тебя, Тау! Скорее идём, я хочу увидеть солнце и вдохнуть свежий воздух. А потом можем поискать твоего кокатриса.

На губах Аин заиграла лукавая улыбка.

Я: Держись всё время рядом, тогда я смогу тебя защитить.

Мне жаль её, похоже, она немного не в себе от долгого заточения.

Хорошенько размахнувшись мечом, я наотмашь рубанул световой столб. Клинок скрежетнул по невидимой пареграде, и ответный удар столба не заставил себя ждать. Передавшись через оружие, он вызвал в руке резкую боль.

Мерцание преграды не нарушилось.

Аин: Тау, прошу тебя, будь осторожен!

Решив не испытывать удачу, я повернулся и бросился прочь. Но враг в отчаянном прыжке всё же достал меня – спину обожгло рассекающее прикосновение металла.

Решив не испытывать удачу, я повернулся и бросился прочь. Враг за спиной яростно взревел и попытался достать меня в отчаянном прыжке, но грозное оружие со свистом рассекло лишь воздух.

Ноги несли меня вперёд, и вскоре нерасторопный противник остался далеко позади. Я опёрся о камень, чтобы отдышаться и прийти в себя.

Сжимая в одной руке меч, а в другой трезубецКрепко сжимая трезубец обеими руками, я изготовился к бою.

Я подставил свой трезубец под удар, но оружие врага, пробив блок, всё же достигло цели.

Подставив свой трезубец, я удачно блокировал удар противника.

Я попытался было уклониться от вражеского удара, но безуспешно.

Я резко прянул в сторону и уклонился от атаки противника.

Спасаясь от удара противника, я отскочил назад, но нога дрогнула на ненадёжном песчаном насте, и в то же время вражеское оружие настигло меня.

Ловко отскочив назад, я сумел избежать вражеского удара.

Выбрав нужный момент, я с силой рубанул мечом. Лишь мгновения не хватило врагу, чтобы закрыться щитом, и острый клинок прочертил багровую полосу.

Размахнувшись, я со всей силы ударил мечом, но вражеский щит оказался на пути моего оружия.

Я резко послал меч вперёд, метя в открытый вражеский бок, и мой удар достиг цели.

В глубоком выпаде я послал меч вперёд, но мой клинок лишь жалобно запел, отбитый вражеским топором.

Выведенный из широкого замаха трезубец с силой врезался в моего противника, заставив его пошатнуться.

Моё оружие устремилось к цели, но противник оказался быстрее – трезубец лишь оставил глубокую вмятину на вражеском щите.

Посланный мной в колющем выпаде трезубец всё же отыскал брешь в безупречной обороне противника.

Я прыгнул вперёд, выбрасывая трезубец, но блеснувший вражеский топор сбил моё оружие далеко в сторону.

Я сделал несколько шагов назад, собирая силы для следующего удара.

Оружие выпало из моих ослабевших рук, а на глаза опустилась алая пелена. В следующий миг я почувствовал обжигающее прикосновение земли. Последнее, что я увидел, была огромная тень, затмившая неистовое солнце.

Ипсилон, сын Самеха, подняв облако пыли, рухнул на колено, не выпуская из руки топор. Кровь, стекая с обоих лезвий, капала в песок, словно багряные слёзы. Верный боевой соратник первым оплакал смерть своего хозяина.

Часть IГлавный путь Поиска

Вступить на путь

Часть IIЛабрис

Путь в неизвестность

Часть IIIПрозрение

Открыть глаза

    Время в гипнозе:  Глубина погружения:

Поиск начался

Поиск завершён

Взгляд | Слово | Движение

Взгляд | Слово

Взгляд

...