Посетите наш новый сайт AXMAJS.RU

Запустить

Нужно перестать смотреть на ложку. Тогда всё закончится, но ведь я не получила ответ, этого мало. А больше нет инструкций, больше не будет надежды разобраться во всём. Я останусь один на один с кучей непонятных и, наверно, опасных вещей!

Ну и ладно, только трудно улучить момент, чтобы перестать смотреть… Слишком крутит. Нужно дождаться, когда снова буду с ложкой, и выкинуть её. Если кино замедлится на другом отрезке, вдруг я в нём заблужусь? Вечно глядя на ложку и плутая в своих мыслях… Не понимая, что всё это не по-настоящему.

Хотя, если забыть, что несусь по электрическому контуру в мозгу, станет легче.

– Оставь ключ от вселенной стражей? Не хочу оказаться замурованной, если не вернёшься, – оптимистично попросила беглянка. – Не то чтоб я тебе не доверяла, но вдруг что-нибудь случится.

Её хитрый взгляд говорил: "Струсь, пошли вместе". Я не стала спорить и отдала.

Всё-таки порядком волновалась, выбираясь наружу. Как приятно было увидеть обычные стены подъезда! Нормальную лампочку под потолком!

Обычную дверь со стороны лестничной площадки. Такое всё родное.

– Так что теперь делать? – неуверенно спросило зеркало. – Какой план? Не думаю, что сработало. Если сработало, в вашем мире нет никаких магистралей. Я их не вижу. Не чувствую себя так, как было до потери имени.

А я не отвечала. Видела очень странные штуки, тянущиеся от дерева к дереву, какие-то стрелки и символы, ползущие по стенам и особенно в листьях. Теперь стало понятно, что на самом деле это началось раньше: может быть, с самих водолазов. Почему?

– Ты меня ещё по дороге назвала "копушей". Это уже считалось.

Меня чуть-чуть трясло. Слишком много информации сразу, слишком непривычно, что заходила она через тело, а не посредством ума.

– Я поняла, что на самом деле копуша. Могла бы догадаться про зеркало раньше. Вроде обзывалка, а помогло.

– Имена всегда помогают, что бы ни значили. Они на твоей стороне. Но почему для меня всё по-прежнему?!

– Ты в моём мире. Ты здесь в симбиозе со мной, как душа и тело. Боже мой, какое всё... Слов таких нет!

– Имей в виду, ты Существо-у-которого-на-голове-паутина-но-всё-таки-оно-соображает! – посерьёзнев, засмеялась близняшка. – Не знаю, что такое душа. Мне ближе голый разум. Забавное ощущение! Мы с тобой, как препарированная лягушка.

– Но если ты вернёшься к себе, обе будем полноценными.

Она кивнула. Когда я начала привыкать к стрелкам и подмигивающим символам, мы выбрались из сарайчика и двинулись вперёд.

Конец

– Ты делаешь это на свою голову!

– Тебе-то что, оставайся здесь, – я прикоснулась к вычурной поверхности двери.

– Нет. Тебе там мозги заморочают. Одной точно нельзя. Забей!

– На человека из антивселенной зеркало может реагировать по-другому.

Близняшка картинно развела руками.

Ябула

Глава 2

Красная Шапочка и Баба Яга

Кадры потекли вперёд, вот снова стою взрослая, глядя на ложку. Оказываюсь ребёнком. Ребёнку всё очевидно. Он начинает взрослеть.

Я застряла во временной петле и с подступающей тошнотой сообразила, что в сознании больше нет промежутков. Оно сплошное, циркулирует по кругу, причём очень быстро.

Я стала лампочкой, в спирали которой мчится ток, и лампочка светится.

Свет искрился звонкими каплями. Загипнотизированная гнущейся картинкой, я ощутила себя ребёнком, держащим ложку под струёй воды. Это была напрочь забытая картинка из прошлого, совсем непримечательная.

Она вернулась целиком. Глобально. Главное, там были спокойствие и ясность. Вода мокрая. Ложка гладкая. Пульс жизни бьёт из крана.

Кто я? Тот, кто моет ложку!

Я моргнула.

Петля натянулась и лопнула.

Ложка была мокрая, руки испачканы пеной. Маленькая девочка стояла перед пыхтящим краном. Но это не было идентичное прошлое. Муха на стекле ползла незнакомо. Солнце неправильно скрылось за облаками. Я всё прекрасно помнила, помнила, как была большой, чего никак не полагалось. Это вызвало восторг, а возможность свободно двигаться – нежность к миру, неведомую до сих пор. Я перешагнула черту. Исследование продолжалось.

Конец

– Тоже забыла? – понимающе донеслось из туалета. – Что за фигня! Где-то должно быть!!! Кстати, почему ты не в тюрьме, если не помнишь имя?

– Тех, кто не знает своего имени, сажают в тюрьму? А не едят, случайно? – уточнила я.

– Чегоо? – близняшка посмотрела на меня, как на ненормальную.

По мере моего рассказа настроение двойника менялось. Её увлекло описание жизни, длящейся изо дня в день по прямой линии. Развеселило приключение. То, что для меня было тревожной мистикой, ею воспринималось вроде драматичного влезания котёнка на штору.

Но стоило близняшке взять в руки письмо, как она напряглась. Глаза нехорошо забегали.

– Натуральное свинство. Ну да, это бабушка! Пыталась мне помочь, хотела, чтоб ты восстановила имя с нуля. Только... Вот только...

Она прикусила губу. Я ждала.

Всё произошло мерзко и быстро. Испугалась, меня окружили, ржали и требовали выложить всё, что в карманах. Забрали кошелёк, телефон и магический ключ.

Прохожие подняли шум, кто-то вызвал полицию, только было поздно. Тем вечером мне пришлось тяжело. Не знала, что делать, сходила с ума от бессилия.

Ирония в том, что под скамейкой гопников валялся мой старый ключ, который потеряла днём.

– Здесь можно всё, это правда!!! Наверно, – близняшка подняла один из окурков с огромным уважением и опаской. – Здравствуй, мир, где всё начинается! Невероятный сумасшедший мир, где всё начинается! Интересно, я и с людьми могу общаться?

– Пожалуйста, не надо! Пошли за продуктами! – возмутилась я, преграждая пусть к соседям. – Назад! Туда нельзя! Это частная собственность!

– Почему нельзя, ты пробовала?

Побежали мурашки, когда в проёме обнажилась часть пустого коридора.

На собственном опыте прожить, как движутся по магистралям... Даже если ради этого придётся дать согласие на неприятное имя. Временно. На свободе желания приведут меня к разгадке.

Каждое утро те, кто признавал отражение в зеркале, через турникет могли выйти за крепостную стену. Я уже почти решилась. За завтраком в тот день опять удалось пересечься с близняшкой. Она весело поедала сырники и горела новым проектом.

– Прикинь! Мне удалось подманить чужую кошку!!! Если мы здесь преодолеем барьер общения, представляешь, что будет?

Минимальный контакт допускался, но они вели себя, как отдаляющийся горизонт.

Можно было создать практически всё, едва подумав об этом. Списки запрещённого в основном касались чужой личности (вообще нельзя манипулировать) и хулиганства. В то же время заключённые обязаны были участвовать в поддержании иллюзии, иначе продукты их материализации блёкли и становились плохо ощутимыми. Нужно было вкладываться во что-то эмоционально, иначе исчезнешь.

Я склонялась к мысли, что есть только один путь – отправиться в реальный мир и разузнать про договор.

Cтоял конец мая. В тот день лабораторная по химии не задалась и я вернулась домой поздно. Отсчитав ступеньки, слушала, как жужжит довольная весенняя муха.

Сколько сегодня ещё предстоит выучить! Это наполняло блаженством. Идеально написанный конспект. Блеск пробирочек. Неважно, с какой попытки получится то, что нужно.

Я ценила рутину, медленное, бесконечное совершенствование, следование правилам, похвалу руководителя.

Одногруппники часто смеялись, называя прирождённым винтиком системы. А что тут плохого?

На ручке двери кто-то повесил очередную сектантскую листовку с призывами искать настоящего себя, выходить из матрицы.

Нууу, это не ко мне, ребята! Наверняка, вы просто не нашли дело, которое по-настоящему бы увлекло. Земное и понятное. Мне повезло, например.

Конец

Чтобы не рубить сгоряча, я подумала, что было бы неплохо насладиться преимуществами, которые даёт тюрьма. Расслабилась и погрузилась в творчество.

Теперь у меня был домик на берегу океана, способность превращаться в животных, удобная летающая тарелка, песни космического ветра и мастерская. Часы нежного одиночества. Тело, генерирующее потрясающие ощущения.

Больше не трогало, что всё это выдумки. Было не важно.

Я размышляла. Может быть, неплохо, что завтра экзамен. Может быть, он окажет ценную услугу. Необходимость готовиться нарушала здешнюю логику. Экзамен – связка с привычным мышлением. Вдруг, если сосредоточусь на нём, сознание прояснится? Каким-нибудь образом смещусь в нормальную жизнь, ну или по крайней мере не наделаю глупостей.

Таким образом, игнорируя шум, я села повторять галогены. Приятное чувство, сразившее на входе в убежище, потихоньку возвращалось. Сначала оно скопилось в пятках: я влюбилась в свои тапочки.

Память работала феноменально, перед глазами как будто стояли страницы учебника.

Потом руки сладко зачесались порисовать формулы. Предательски крепло желание проверить дверь. Я уже минут десять не слышала стуков. Ощущение опасности заснуло, сказочность происходящего – наоборот. Во мне расцветал детский сад.

Вдруг кому-то нужна помощь? А я супергеройски пущу в убежище?! Вдруг это кто-нибудь классный? И тут я... поразительно вовремя! Первый контакт человека с параллельным землянином. Жди потом возможность продемонстрировать свою храбрость и ширину души!

В моих фантазиях возникли партизаны.

Местное Сопротивление, которое сражается с чудищами, поедающими ни в чём не повинных девушек!

Заносило совершенно не туда, отдавала себе отчёт. Отвечая настроению, звонок прозвучал резко и вопросительно. Я подкралась к двери в надежде подслушать дополнительное звуки снаружи. Вместо этого установился размытый мысленный контакт.

– Открой, пожалуйста, – произнёс голос в голове. – Сколько можно?!

Осязалась нестыковка, будто обращаются ко мне и не ко мне.

Небольшое зеркало, которое удобно взять с собой, с ходу не попалось. Зато я нашла отличную ложку. Длинное перевёрнутое отражение таращилось из глубины. В дверь стукнули кулаком.

Немного успокоившись, я почувствовала, что хоть поджилки и трясутся, это мало похоже на тёмную тревогу, заставившую недавно прыгнуть с балкона. Скорее, там за дверью кто-то был напуган. Всё равно я не хотела рисковать.

Если выглядывать, точно не сейчас.

Один из ящиков урывками включал мою обычную квартиру. Мелькало ещё что-то знакомое. Я догадалась, что это не столько почтовые ящики, сколько глазки. Щель для писем намекала на двусторонность связи, так что пришло в голову написать письмо и ради шутки отправить в неведомые вселенные.

Я вырвала листок из своей тетради, сложила самолётик и стала рисовать приветствие инопланетянам. Был ящик, который вроде показывал инопланетян. Осталось подписаться. В этот момент мне жутко захотелось узнать своё имя! Страха почти не было, любопытство жгло огнём.

Мир волшебный. У меня есть в нём законное место. Настоящее имя!

– ...Подожди! Ты из антивселенной! Ты не забыла! Ты его никогда не знала! – вдруг восторженно закричала она, тыча в меня пальцем, кивнула, ошарашенно повернулась на месте. – Вот почему я не знаю тебя! Это ж надо. Я думала, вы не существуете.

Так мы познакомились.

Параллельная я объяснила, что у неё на родине каждый человек представлен разными версиями, которые объединяет имя. Засыпая с вечера, можно выбрать прожить минувший день по-другому. Или прыгнуть на несколько сотен лет вперёд.

Можно проснуться в чужой стране владеющим какой-то профессией.

Смерти у них не было. Взрослые продолжали эволюционировать. "Старики" превращались в нечеловеческие формы жизни на других планетах. Вспоминая, откуда пришёл на Землю, человек встречал бесконечные формы себя – ни начала, ни конца, ни края. Килотонны информации не хранились в голове целиком, поступали по запросу.

Я спросила, что будет, если взорваться и разлететься на атомы. Близняшка с горящими глазами согласилась, что это очень интересно.

– Но когда помнишь своё имя, не может случиться ничего плохого. Мир о тебе заботится.

Страх и боль они всё-таки знали.

Cон во сне. Ещё более глубокие ворота. Или переваривание впечатлений?

Стоило закрыть глаза, начинало казаться, что стены раздвигаются и кто-то огромный смотрит на меня вместо потолка. Не страшно, но смущающе. Или казалось, что в окнах вместо помех появляется осмысленная картинка. Пару раз вскакивала, картинка успевала исчезнуть. Мерещилось, что ключ поворачивается в замке, и мне чудилось, идёт кто-то долгожданный. Не шебуршная близняшка и её бабушка, а какие-то другие люди, невыносимо родные и забытые. Убежище было связано со мной через разные жизни.

Интересно, если засну, проснусь ли вообще? Не растворюсь в разнотравье?

Постепенно я начала забывать, что нахожусь в тюрьме, всё реже и реже видела стражей с их плакатами. Оказалось, никто не настаивает на соблюдении распорядка дня и общих мероприятиях. Я перестала замечать крепостную стену.

В концов концов забыла, что нельзя создавать людей. Забыла, кем являлась раньше, что сама всё придумала.

Тогда моя сказка ожила и дальше развивалась сама по себе.

Конец

Я выдохнула. Правда. Если не вернусь, двойник будет вынужден сдаться. На меня прекратится охота. Влипла в беду считай из-за постороннего человека! Справедливо, если я устранюсь. С другой стороны, а вдруг получится стать гражданином научной фантастики, путешествовать к звёздам? Не так уж плохо, что эти чокнутые выбрали меня. Может быть, безымянных версий тоже много...

Дождь прошёл, смеркалось. Не торопясь, я шла в магазин, пока не определившись с дальнейшими действиями.

Со скамейки окликнули. Там расположилась гоповатого вида компания.

Потом уже то ли во сне, то ли наяву ко мне подходили полузнакомые незнакомцы и говорили о моей жизни. Что в ней случится, чего бы я хотела. Сознание было слишком спутано, чтобы воспринимать это критически. Они мне что-то дарили, что-то забирали. Что-то велели запомнить. Приползла черепашка, которая была в шестом классе. Она сказала что-то очень мудрое.

Меня разбудила Инна Васильевна, едва наступило утро. За окнами не было помех, картинка стабилизировалась: мы находились в горах. Я ничего не могла спросить, рот не слушался, мысли ползали медленно-медленно.

Она сказала, что девочку, которую нужно было принесли в жертву, забрали стражи. Теперь я могу идти изучать антивселенную.

– Никакие версии меня не были достаточно внезапными и неправильными. Отчаявшись, заглянула на Землю к бабушке. В тот момент не особо хотелось продолжать эксперименты: засомневалась, нужно ли мне это.

...Было жарко. Хотелось мороженку. Хотелось обнять бабушку. И тут подъехал трамвай, какие ходят по той временной ветке. Грохочущий такой. Облезлый. Люблю трамваи, только этот показался ужасно неуклюжим и душным. Подумала: "Хорошо, что не надо никуда ехать". Хорошо, что забила на опыты и не буду больше заставлять себя делать то, что не хочется... Обычно это было интригующе. А теперь влом. Просто трамвай! Что может случиться?

Поэтому я на него села! Понимаешь? Дошло, что первый раз реально не хочу что-то делать.

– Чушь это с зеркалом. Разве у меня вид, что в тюрьме не пользовалась? Не стоит туда идти. Бабушка поверила бредовым слухам... Опасность тебе грозит, если перепутают со мной.

И она сменила тему.

– Нужно рассказать, как я забыла наше имя. Придумаем настоящий способ его вернуть, пока будем прятаться. Так вот. Чтобы застать вселенную врасплох, я старалась делать нетипичные для себя вещи, которые временами были противны моей природе. Но всё оборачивалось добром, механизм не думал зависать. Однажды отправилась в экспедицию и нарочно подставила команду. До сих пор стрёмно...

А это привело к революционному открытию в работе!

У соседей было не заперто. Оттуда шёл запах. Лёгкий, подозрительный. Похожий на иностранный язык. И темнота.

– А знаешь, ладно! – меня уже бодро тащили на улицу. – Не будем терять времени. Я рассказывала, что делать, если к своему невезению встретишь стражей? Мм, значит так. Их нужно игнорировать. Избегать зрительного контакта. Не отвечать на вопросы. Не бояться. У меня плохие новости, если обернёмся, игнорировать будет трудно. У них было гнездо там по соседству. Малость просчитались. Спокойно... Просто идём.

Мы миновали двор, поскакали по гулкой весенней улице в надвигающихся сумерках.

Я закрыла глаза. Чувствовала себя очень странно, мне стало почти ни до чего. Глюки, начавшиеся по дороге, не отпускали. С закрытыми глазами было спокойнее. Умом понимала, что нужно включиться в ситуацию или хотя бы что-то сказать, но какие-то глубокие соматические переживания выдернули шнур из розетки переживаний внешних.

Вскоре близняшка встала и едва заметно выскользнула. Я сдвинулась к стенке. Ничего, не пропадёт. Стражи не такие уж плохие в их вселенной.

Или станет участницей естественного отбора, тоже вариант.

Я кожей чувствовала, что за нами идут. Не очень близко, но очень страшно. Зачем только сунулись? Подташнивало.

– Я умею делать иллюзии. Но мы должны найти подходящее место, – шепнула близняшка. – Ну ты копуша, честное слово!

Мне мерещилось, что вместо цветов с клумб выглядывают миниатюрные водолазики. Не могла задержаться и проверить. Пока мы бежали, деревья становились по-лесному дремучими, а воздух – полным озона. В высоковольтных проводах застрял зонтик.

Подошли к сарайчику на краю парка. Вход зарос кустами.

– Ок. Зеркало отражает то, что видит. Ты Существо-с-паутиной-на-голове. Довольна?

Я удивилась.

– Ваши имена – это описания?

– Наши имена – многослойные образы. Звучат как шифр. Как такое выдумать специально?! Ты что-нибудь чувствушь? Я – нет...

Она выглядела смущённой. Некоторое время мы молча сидели.

Близняшка сердито хрюкнула.

– Тогда у меня для тебя опять плохие новости! Я не помню нашего имени. Чем ты слушаешь?

– В нашем мире, где всё начинается, имена придумывают сами.

– И они не работают. Ты говорила, это просто слова.

– Твоя бабушка велела посмотреть в зеркало из мира стражей. Зеркало пришло. Вот и назови! Попробуй. Что мы теряем?

– ...Его знали все!!! У меня было столько друзей! Была бабушка! Никто не пришёл. Хуже всего, что в тюрьме отказались верить в старое имя. Что оно вообще отличалось.

Мы рассудили, что через оформление билета был заключён некий договор. Значит, можно заключить другой, более выгодный. Но как? Откуда взять информацию? Следующие дни я изучала тюрьму, которая представляла собой огромную иллюзию.

Все декорации были фальшивкой. Было неясно, реальны другие заключённые или нет.

– Боже, как я надеялась, что ты увидишь что-нибудь другое!!!

Мне стало очень тяжело на сердце. Дверь в убежище исчезла, вместо неё на стене висел плакат с тюремным расписанием, а находились мы в беседке.

– По-честному было так. Я села в трамвай. Когда забыла имя, адски застеснялась. Подошёл кондуктор, говорит: "Вам оформить билет?" Ответила: "Да, пожалуйста". И стало такое имя! Посадили в тюрьму, потому что я отказалась от него.

Не понимала, почему никто не напомнит старое.

Чтобы не успеть передумать, метнулась на кухню, взяла приготовленную ложку, повернула ключ в замке и нахрапом выглянула на площадку.

Площадки не было. В мире стражей дверь выходила во двор, залитый ярким приветливым солнцем.

Но я ничего не разглядывала, я смотрела в ложку, в своё отражение.

Мы заглянули в щёлочку, ожидая чего угодно. С той стороны не было лестницы и квартир. Высоко поднималось небо. Стояли уютные деревенские домики. Только наше крыльцо выделялось мощной каменной кладкой. По двору бродил петух, а так ни души.

– В тюрьме прикольно, – нервно заметила я.

Зеркала тут уважали. Крыльцо украшала мозаика, в некоторых ячейках вместо цветных стёклышек попадались зеркальные.

Я пристально уставилась в своё отражение.

Внезапно оно превратилось в карточку вроде удостоверения. Бдыньк – программа загрузилась. Закончили бегать волны. Изображение идеального качества смотрело на меня.

– Наше имя Служащий-jsU6042B, – прочитала я радостно-разочарованно.

Всё работало! Мы в безопасности? Вот только... Имя ускользало из памяти, как буквы во сне, по-рыбьи плюхалось (неуклюже, как какашка), но из карточки ему было не смыться.

– Ты не обязательно должна была увидеть то же самое, – мрачно напомнила о себе двойняшка.

– Кто ты? – спросил кто-то. С той стороны зафонило осознанием путаницы. – Всё равно быстро открой, времени нет!!! Это дом моей бабушки!!! Я тут живу!

А) Казалось, если открою, ничего плохого не произойдёт, но не хотелось быть лохом. Собрала волю в кулак и отошла от двери.

Б) Решила впустить пришельца.

– Нет... Хм. Может быть, если в ваших настройках активно страдание, стражи тоже начинают странно себя вести... Типа вы для них вкусные, раз согласны. Как же это странно!!! Ладно, приятно было пообщаться. Жаль, что нет бабушки. Мне пора, наверно.

А) Я решила поделиться своей историей. Да и бабушка её – Инна Васильевна, не иначе.

Б) Не хотелось откровенничать. Не факт, что узнав о письме, внучка встанет на мою сторону.

А) Нет, хочу эксперимент с зеркалом. Попытка меня отговорить вышла неубедительная.

Б) Припасы действительно не помешают. Схожу в одиночку. А то самоубьётся ещё из любопытства...

В) Можно пойти вдвоём.

– ...В жопу реальный мир! Здесь собраны самые упёртые и интересные существа со всей галактики! Добраться бы до них!

А) В отличие от неё, реальный мир меня волновал. Приняла имя.

Б) Смутилась и решила подождать.

Мы были где-то очень далеко от дома, за мной приехало такси. Хотелось запомнить дорогу, но в машине я снова вырубилась.

Самое странное, что дом, расположенный вроде бы на том же месте, где старый, упорно воспринимался потом чужим. Я не здесь жила! Находила массу различий. Здравый смысл списывал всё на переутомление. У меня развилась паранойя: в течение лета сменила учёбу, фамилию, имя и город.

Больше ничего сверхъестественного не происходило.

Конец

Странно, что в таком заброшенном месте совершенно не скопилась пыль. Даже когда регулярно убираешься, её чуть-чуть, да можно увидеть. Я по приколу дунула в щель почтового ящика, чтобы проверить, не вспорхнёт ли хоть пылинка, а он ответил. Из щёлочки донеслось бульканье.

Приложила ухо. Там, в глубине, разговаривали на незнакомом языке. Бульканье периодически меняло каналы. Я стала изучать другие ящики: пока не подуешь, ничего не происходило, но активированные дыханием, ящики превращались в приёмники. Если закрыть глаза, начинались картинки. "Телевизоры" бормотали, гудели, пели, показывали фильмы. Всё, как назло, без перевода.

Залипла я надолго.

Не поддавшись искушению, я пребывала в безопасном домике. Он убаюкивал. Не в смысле, что хотелось спать, но уже через час меня совершенно не волновали ни звонки в дверь (которые прекратились), ни охотящиеся монстры, ни образование. Зачем думать про экзамен, если идеально знаешь предмет? Чувствовала себя, как пьяная.

Меня увлекли почтовые ящики. Такие обычно висят cнизу на лестничных площадках, для одной квартиры их было многовато. Разной формы, старые, но крепкие, некоторые со щёлочками для писем и мелкими замочными скважинами. Конечно, их было не открыть. Но ящики не были бесполезны.

Я обнаружила, что они издают звуки.

Скрепя сердце, я открыла замок.

В щель протиснулась девушка с меня ростом, моего возраста. Это вообще была я, одетая в мешковатую робу. Ни слова не говоря, только одарив долгим красноречивым взглядом, она подошла к стене, особенно пестревшей надписями. Водила пальцем, разбирая граффити. Сникла. Пожала плечами.

– Как может быть, что ты моё параллельное воплощение, а я о тебе не в курсе? – спросила она, передвигаясь к следующей стене. – Нет, плевать. Как нас зовут?!

– Не знаю, – чистосердечно ответила я.

– Если любишь приключения, может быть больно. Но ты никогда не навредишь другим, выберешься из любой передряги. В итоге всё равно получишь удовольствие. А любишь спокойствие – значит магистрали поведут с комфортом. Магистрали, это когда чувствуешь следующий шаг. Всегда есть путеводная ниточка. Мне хотелось застать вселенную врасплох! Что будет, если прийти туда, где она не успеет подготовиться? Я хотела увидеть её с изнанки. Там пустота? Или то, что мастерски просчитывает варианты?

Жители антивселенной выступали героями баек.

– Про вас всякое рассказывают. В основном чернуху. Почти никто не верит.

– Есть идея, что в антивселенной всё начинается. Там живут зародыши. Жуткие... злые, несчастные. Вы всё разрушаете, потому что не согласованы между собой и с природой. Вечно мучаетесь и всего боитесь. Правда, что ли?!

Я подтвердила, что насилие имеется, но всё не так сурово.

– Наших, кто забыл, сажают в тюрьму, – продолжала близняшка. – Чтобы не повредили себе, пока не вспомнят. Чтобы их вылечить. Они ведь больше не видят магистралей, оторваны от других версий. Я слышала легенду, что стражи не пускают путешественников из антивселенной в цивилизованные миры. С чего ты взяла, будто их кто-то ест?

– Но ты ведь точно не знаешь?

Гостья дружески попрощалась, пожелала удачи.

– Не знаю, чем ты сейчас занимаешься, но когда буду на твоей ветке событий, обязательно заценю!

Я осталась одна. Собиралась дождаться утра, отчасти надеясь, что проснусь в нормальной реальности. Ночной телепорт – это была бы славная штука. Требовалось привести в порядок мысли и чувства. Перед тем, как лечь, я заглянула в каждую щёлочку дома. Он был похож на заколдованный замок Спящей красавицы. Молчаливый, ждущий.

Наконец свила себе гнездо и устроилась поудобнее.

– ...Раньше ждала прорыва. Теперь же хотелось, чтоб всё поскорее закончилось, я бы убедилась, что опять ничего не получается, и пошла бы наконец к бабушке! Меня посадили в тюрьму за безбилетный проезд.

– Что?!

– Ну да. Чтоб заплатить, требуется имя. А я не могла его вспомнить. Забыть имя не было целью, разумеется. Целью было, чтоб матрица зависла!

– Да это хуже, чем любое наше тоталитарное государство. Я вам не завидую.

– А в вашем мире полная свобода и можно сбрасывать текущую версию? – задумчиво произнесла близняшка. – Как ты это назвала?

– Смертью, – мрачно ответила я.

– Хорошее изобретение! Самое то, чтоб изучить, что делает вселенная за кадром.

Мне перестал нравиться этот разговор. Близняшка улыбнулась.

– Пойдём в ваш мир, купим мороженку? Посмотрим, есть там магистрали или нет. Не терпится увидеть антивселенную!!! Скорее всего, торчать в убежище придётся долго. Нужно продовольствие и вода. Чем больше идёт время, тем больше вероятности, что стражи засекут нас даже в антивселенной. А так ещё успеем!

Я соображала...

Кто были эти типы? Люди или стражи, принявшие облик людей? (Зачем тогда брать кошелёк! Сволочи!) Что случилось с близняшкой?!

Мне во всяком случае повезло, что осталась жива.

С квартиры долго не съезжала, даже закончив учиться. Инны Васильевны больше не видела. Вместо неё через месяц пришёл незнакомый дядька, посмотрел, как живу, проверил счётчики, показал документы. Мы заключили договор аренды по всем правилам. Хозяин ничего не хотел объяснять, а может, просто не знал...

Конец

– У нас по-другому. Каждая вещь на своём месте. Без согласованности фиг что-нибудь сдвинешь.

"Так вот почему в убежище ничего не открыть", – мелькнула мысль.

– У вас человек без имени вроде призрака? – спросила я. – То есть вроде астральной проекции? Не шуми! Хватит!

– Подействовать не выйдет, если предмет не хочет, а по морде получить запросто. И съесть ничего нельзя. В тюрьме специальная еда какая-то.

Я настороженно прислушивалась.

Может, это охранные символы так на меня подействовали? Вырубилась, словно рухнула в колодец. К счастью, ночь была тёплой. Никто меня не потревожил.

А ещё кто-то вытащил ключи, как выяснилось утром.

С тех пор странные ощущения иногда возвращались. Я стала чувствительней и удачливей. С квартирой всё устаканилось, поставили новый замок.

Экзамен, оказывается, был перенесён, я почему-то не знала.

Жизнь стала лёгкой и приятной, очень неспешной, вообще без суеты. С Инной Васильевной больше не пересекались, вместо неё вопросы аренды решал неразговорчивый мужчина.

Близняшка мне периодически снилась. Было трудно разобрать, что она говорит. Я осознавала, что изменилась, это можно как-то развить, и в то же время не было никакой необходимости. Желанные вещи случались сами собой. Иногда я думала, в своём ли мире живу, или в том, где ходят по добрым магистралям.

Конец

До меня начало доходить.

– Ты соврала. Ты прекрасно знала наше имя. Оно тебе просто не нравится.

– Оно не наше! Мне его подсунули! Никогда не соглашусь на это имя! Почему я не могу выбросить из головы то, что совершенно не нравится? Смысл имени в том, что оно тебе подходит. И строит то, что ты хочешь. Просто не знаешь заранее, как! Это не то, с чем смиряются!!!

– Служащий-как-его-там вряд ли построит...

Близняшка всхлипнула.

Из всех имён, из всех дорог

Сплетён ковёр земли-травы.

Что в нём для глаз, а что для ног?

Твои ли за спиной следы?

Начать

– Конечно, нет. Короче, просто не хотелось возвращаться в старую тюрьму. Буду скрываться в вашем мире. А ты сиди здесь! Если повезёт, увидев меня, о тебе и думать забудут.

А) Сидеть тихо, будь что будет.

Б) – А знаешь, какая мысль пришла мне в голову? Зеркало – это ты. Мы же одинаковые.

– Лезь! Представь, что мы невидимки!

Из веточек и грязи моя сообщница соорудила какую-то фигурку. Я не заметила никаких изменений, если не считать, что зачесалось в носу. Опять запах. Хороший, успокаивающий. Мы ввалились в сарай, как дети в неловкий шалаш.

– Это ведь не задержит их надолго? – мне на голову посыпался какой-то мусор. В целом было терпимо. Ветки проникали через дыру в стене. Было видно часть парка.

То тут, то там за кустами слышались шорохи.

Мы сунули в замочную скважину ключ, показывающий фак, и ступили на Самую Обыкновенную лестничную площадку.

– Ууууууух! – близняшка оглядывалась восторженно. – Здесь даже пахнет нестыковками! Смотри, смотри! Этот окурок, – она шмыгнула пролётом выше, – он не хочет здесь лежать, а всё равно лежит!!! Это великолепно! Можно сделать так!!!

Прежде чем я успела вмешаться, банка с обмусоленными окурками покатилась вниз, считая перила.

Дьявольский смех дополнял какофонию.